Изгои

Глава седьмая

37.03.589 от основания Новой Империи, Демморунг

На вопль не обратил внимания. Развернулся. Оринус стоял на привычном месте возле стелы, которая настолько сейчас была покрыта мерцающими рунами, что они образовывали сплошное сияющее марево. Жар от горящих багряным глаз божества или столба пламени позади него волнами доходил до меня, обжигал лицо. Чаща позади пыталась наслать ужас, сам высший тоже давил ментально, но сегодня я переносил атаки гораздо легче — мог мыслить и двигаться, а не прикладывать все усилия для сопротивления. Артефакты действовали отлично, только энергия из «Обруча Горра» утекала стремительно. Больше всего хотелось, чтобы у «Щита Ихора» сработало отражение, и все вернулось агрессору.

Вывод же следовал простой и радующий потенциальными возможностями, при переносе в чертоги богов, там, действительно, оказывался не какой-то слепок сознания, его отражение, а сам человек со всем носимым имуществом. И, похоже, Оринус не видел наследие Иммерса, иначе бы он вряд ли с такими девайсами запустил меня в свое логово или не знал об их свойстве поглощать именно его энергию. Я четко понимал — могу получить ее и от зловещего леса, и от стелы. Перчатка нашептывала. Не в этом ли заключался настоящий план Кроноса? Он дал то, что поглощало силу врага, а поиск жезла Антонио де Тисса в Трехгорном мог служить лишь отвлекающим маневром, вводящим в заблуждение всех вокруг. И Верховный точно имел представление об опасности предметов и артефактов при встречах с аристо, не зря ведь я первый раз оказался у него полностью голым, лишь с «очищенными» пламенем ятаганами. Тотем тогда был очень слаб, да и вряд ли ворон обладал такой же смертоносностью, как райс.

— Я спрашиваю, что ты наделал⁈ — рявкнул однорогий, не дождавшись ответа на первое риторическое восклицание, а пламя позади него выросло минимум втрое.

— Выполнил твое задание! — без всяких сомнений и промедления ответил твердо.

— Когда я тебе приказывал уничтожать мои алтари⁈ — проревел тот, но интенсивность пси-давления стала уменьшаться, судя по снижению энергопотребления амулетов. Вот бы еще какой-нибудь детектор заполучить.

— Мне никто не может приказывать, даже боги! — прорычал, оскалившись в ответ и расставляя правильные акценты. Здесь все естество говорило, что нельзя молчать, — И я никому из вас не служу! Я сам по себе!

Единственное, мне не нравилось, что испытывал настоящий дикий гнев всего лишь из-за слов. И чувство было сильным, практически непреодолимым. Выходило, я не отыгрывал роль, а жил ею. Возникал закономерный вопрос, а не слишком ли быстро вживался в образ, маску ли, которая если так пойдет дальше, станет настоящей личиной. Чем это плохо? Отсечением множества вариантов альтернативных действий, так как в дело вступят сформированные принципы, стану их заложником.

— Ты!.. — опять завел шарманку однорог.

— Я! Аристо! Глава Дома! И мы сотрудничаем с тобой к взаимной выгоде! Но я не служу, я не выполняю чьи-то приказы. Для этого у тебя есть последователи, адепты и жрецы!

— Так зачем ты уничтожил алтарь? — мне показалось даже с некой усталостью в голосе вновь спросил божок, неожиданно сбавляя обороты.

— А кто мне говорил, что подобные места и предметы осквернены недостойными жертвами? И их всех нужно без жалости и сожаления пускать под нож? Потому что они оскорбляют тебя! — Оринус молча сверлил меня взглядом и гневно выпускал дым из ноздрей, видимо вспоминал, прокручивал в голове наши беседы, сейчас и он был вынужден действовать, не отступая от выбранной им изначально линии поведения со мной, — И что я вижу⁈ — продолжил патетически, — Вместо награды за ликвидацию твари, которая плевала тебе в лицо, а затем и его недостойного поганого капища, ты, как обычно, пытаешься избежать выплаты справедливой награды, торгуясь, будто последователь Иргуса! — и пока тот не успел возразить, пребывая в прострации от наглости, продолжил о насущном, сбивая окончательно с мыслей, — А тем временем, обласканный тобой дегенерат, мало того, что пытался убить меня, но помешал уже нашим делам! Поставил под угрозу совместные планы. Если бы я не отвлекался на него, ин Наорост давно был бы мертв, а я получил заслуженную награду, как и договаривались. А, сейчас, по словам людей в Демморунге, верховный жрец куда-то пропал или отправился в некое путешествие. И все происходит, не так как ты утверждал. Ведь по твоим вводным он должен сейчас находиться в Крепости, в своем доме. Его там нет. Клянусь кровью! — пламя засвидетельствовало правдивость неоспоримого тезиса.

Единорог молчал. Судя по клубам дыма из ноздрей — думал.

— Да, он исчез два дня назад, — наконец признал очевидное, — И я нигде не вижу ин Наороста. Но… — принял какое-то решение Оринус, — Если ты его найдешь, награда будет щедра!

— Так не пойдет, — даже головой мотнул отрицательно. Отлично. Подсек и зацепил неплохо, теперь вытащить, — Я возьмусь за работу только тогда, когда ты рассчитаешься со мной за уже сделанное. А именно, уничтожение сильнейшего еретика, вооруженного до зубов, оболгавшего и извратившего твое учение, гадящего невозбранно на алтарь и плюющего тебе в лицо. Моими руками его настигла справедливая кара. Это раз. Вторая моя заслуга — уничтожение поганого места, оскверненного тварью!

— Что⁈ Я должен тебя вознаградить за разрушенный мой же алтарь⁈ В своем ли ты уме, смертный⁈ Радуйся, что жив! Это величайшая награда!.. — Если бы не артефакты, свалился бы, настолько сильной была внезапная ментальная атака. Казалось, сами небеса рухнули на меня. Надавили.

— Нет! — дал волю ярости, когда встретился с однорогим взглядом, — Дело сделано! Ты можешь не платить, однако тогда и я больше не буду помогать тебе. В отличие от остальных…

— Я не говорил про алтари! — перебил ревом ящер, — Я сказал — убивать разумных, а не уничтожать что-то!

— Да⁈ — постарался вложить сколько мог скепсиса в голос, — Это следовало из твоих слов! Стела мне свидетель. Забыл уже про собственные стенания, что тебе больно видеть, как извратили учение еретики, а они это сделали, — с сожалением покачал я головой, а дальше начал вещать торжественно и со всем пафосом, на который был способен, — Того, от чьей поступи дрожали легионы Хаоса и Тьмы, содрогалась сама Бездна, настоящего героя всех времен и народов, превратили в жалкого мучителя котят! Они смогли оскорбить даже меня таким непотребством! — если правильно интерпретировал «мимику» однорогого ящера, в глазах читалось — «какой же он идиот», если не жестче, или, как вариант, «заставь дурака богу молиться», — И я все сделал, как договаривались. Защитил твою честь и достоинство, нашел и убил паскуд! Теперь же оказывается ты неправильно сказал, а я неправильно понял… Поэтому без оплаты пальцем о палец не ударю, хотя примерно знаю, где искать твоего блудного жреца, клянусь кровью! — пламя повысило мою ценность в глазах твари, и «не удержавшись», похвастался дедуктивными способностями, — Я, в отличие от многих и многих, наблюдал за его домом, делал выводы, сегодня специально ходил в Храм, где едва не устроил резню со жрецами нового пантеона, слушал людей и спрашивал их, — ничуть не соврал ни в одном из перечисленных пунктов.

Оринус задумался. Молчал. Я смотрел пристально на него.

— Да, надо мной другие боги смеяться станут! — наконец сообщил он еще одну причину нежелания платить.

— Разве тебе есть дело до карканья ворон или блеянья овец? Ты идешь по своему пути и достигаешь своих целей, собаки всегда лаяли, а караваны ходили. Хорошо смеется тот, кто смеется последним! — мой ответ Оринусу понравился, он даже осклабился довольно, показав крокодильи зубы и выпустив из пасти огонь.

— Ты прав — они жалкие. И мне нет до них дела.

— Вот именно! Я же хочу за содеянное немного, для тебя совершеннейшую безделицу. Во-первых, наполни мои кинжалы энергией — это не обсуждается, ее потратил на борьбу с недостойным, который отчего-то мнил себя твоим последователем. Как уже говорил, он осквернил твой алтарь. Во-вторых. Амбидекстрию. То есть, способность управлять одинаково обеими руками. И опять же в схватке со зловредным еретиком я понял необходимость данного умения. В-третьих, наказав лживую гадину — лина Деймона, чтобы он не пакостил тебе, я не побоялся вступить в противостояние с могущественным Домом Пасклей. Их лазутчики вокруг свили грязные и вонючие гнезда, они окружают меня, как мроки сладкую требуху, и все поганцы уходят из жизни, не успев поведать о подлых планах. А их нужно допросить с пристрастием, — я говорил горячечно, с пафосом, на грани бреда, скрывая настоящие эмоции — затаенное дыхание. Ну, же ловись еще одна рыбка! — Поэтому мне нужны следующие способности: десять человек лишить возможности, пусть и на время, погибнуть незамедлительно от нарушенной клятвы крови, принесенной аристо даже перед богами. И стереть память за последние минимум пять дней у той же десятки, и так, чтобы ни некроманты, ни боги не могли прочесть ничего. Потому что планирую некоторых из лазутчиков затем отпустить на волю, и проследить путь, выйти на главарей, убить и их. А тебе вдвойне это выгодно, потому что я просто чувствую, что они все погрязли в скверне! Святотатцы! В-четвертых, знание, как избавиться от проклятия Валгера и «одного сына», — последнее добавил, как совершенно несоразмерное, — Иначе искать жреца я не буду, так как сочту себя оскорбленным до глубины души. И так ты встретил меня, не как победителя, а как виновного в чем-то!

По мере перечисления однорогий даже обмер, приоткрыл пасть.

— Одного! — взревел он, — Только для одного разумного я дам тебе умение отложить расплату за нарушение клятвы крови на сутки! У двух стереть память за последние пять дней. Так уж и быть, получишь амбидекстрию. Дополнительно, наполню твои кинжалы. На этом все! И без торга! И это очень, очень много, еще и за такое… Да… А за последние знания, и пяти десятков собирателей душ мало!

— Ладно… Договорились, — с трудом «скрывая» разочарование согласился я, предполагая биться до последнего за зарядку «Когтей Дисса» и обоерукость. Да, вырабатывалось умение не сказать, чтобы уж очень сложно. Однако требовалось много времени. А левая перчатка Иммерса и такой же наруч кричали, что я должен уметь ею пользоваться не хуже, чем правой здесь и сейчас, — Но… Но тогда, если найду жреца ты поставишь мне лучший из возможных ментальных щитов, который в твоих силах, чтобы никто не смог надавить на меня — ни боги, ни смертные, ни иные сущности. А также подаришь умение отключать боль и возможность уйти в царство Мары по своему желанию, не взирая ни на какие магические кандалы и оковы, божественные в том числе. Слово?

— Но ты обязательно найдешь жреца, иначе проведешь двести лет в Гратисе! И две трети твоей души станут моими! — постарался внести правки Оринус.

— Нет. Лишь постараюсь найти его, а учитывая награду, приложу все силы. Потому что зная тебя, его будет искать множество твоих последователей, меня просто могут опередить, — аргументировал уже я, — Да, у меня есть некоторые мысли на этот счет. Наработки. Поэтому успех возможен. Время же уходит. Главное, ответь на один вопрос, который очень важен, не в царстве ли Мары он? А то есть у меня и такие подозрения… — оборвал фразу, понижая заговорщицки голос.

— Про подобное я бы точно узнал. Он жив, хотя и скрыт даже от меня.

— Это плохо… — сочувственно покивал.

— Да уж точно — не хорошо! Если бы я его видел, зачем нужна тогда твоя помощь?

— Для выполнения главного задания! — непреклонно сообщил очевидное, — За которое ты обещал божественную по щедрости награду, даже молвил слово, а стела засвидетельствовала.

— Хорошо! Найди жреца! И получишь просимое. Но времени тебе пять дней, и отсчет пошел с этого момента! Затем наша сделка ничего не будет стоить. Слово! — ослепительная вспышка призмы подтвердила клятву, — Твои кинжалы полны, теперь ты владеешь обеими руками одинаково, но помни, без тренировок, все вернется на круги своя. Одного человека ты сможешь заставить говорить, не взирая на любые клятвы, но через сутки они его догонят с еще большей жестокостью, двое разумных, по твоему желанию, потеряют память о последних пяти днях жизни, и никто не сможет уже ее восстановить. На этом все. Найди жреца! И больше не разрушай мои алтари! Иначе последует наказание…

…В стену пыточной я все же врезался, впрочем, без особых последствий — воздух из легких вышибло, да и только. И то, потому что не ожидал вернуться в ту же точку, с тем же ускорением.

Вставая, сразу потянулся к «Когтям», так и есть — полны, полны мои красавцы, а еще присутствовало четкое знание, пожелай, то любого лишу на время связи с кровью и божествами, как и сотру воспоминания. Проверил левую руку — отлично. Все получилось гораздо лучше, нежели в самых смелых мечтах. Как и предполагал, никто не связывал исчезновение ин Наороста со мной. А переполошилось сейчас все змеиное логово, включая Оринуса. Впереди массовое жертвоприношение, но ключевой элемент, на который завязано все, оказался вне зоны доступа. Вот что значит верный расчет и проявленная вовремя инициатива, перехваченная у противника.

Предварительные общения с божествами позволяли сделать вывод о том, что они не в силах читать мысли. Поэтому и играл словами, заставляя собеседника додумывать их смысл. Знание части нюансов в клятве на крови аристо позволило окончательно заставить поверить в имеющиеся наработки по поиску пропажи. Только из-за важности урода, однорогому пришлось вознаградить меня, пусть и частично, за то, за что обычно убивал.

И в расчете на будущее сотрудничество, беседу я построил, не скрывая обещания — после нахождения жреца отправить его к Маре. Изначально самым скользким видел следующий момент — мертвецы, по всем свидетельствам, не могли лгать, если даже душа служителя культа не отправилась бы к Оринусу, который мог прочесть ее воспоминания, то он мог расспросить того в местном Аиде. Да, мысли и заготовки, как все обставить грамотно, имелись и на такой случай, но теперь можно понизить уровень угрозы, хотя и не отбрасывать ее окончательно. Конечно, времени у меня осталось — три дня. Нормально. Полностью сутки, как минимум, в распоряжении, а в течение них расспросить можно о многом.

Алтари после прямого указания стало разрушать сложнее, как и с самим обиталищем ин Наороста возможны проблемы. Но первоначальный план, в принципе, с небольшими поправками отлично вписывался в будущий торг с Оринусом. С другой стороны, сейчас разрушение предмета культа не принесло даже сотой доли заряда в кинжал и перчатку. Я рассчитывал на большее, пусть и не замирал от предвкушения. Поэтому… Не особо и требовалось личное участие в таком деле. Можно воспользоваться Туриным. Давать лэргу целеуказания, тот будет повышать карму у Кроноса, я двигаться вперед, лишая притока сил врага. Но посмотрим.

В целом, встреча с высшим оставила приятные впечатления, ее омрачал только расход золота — противодействие ментальным атакам сожрало минимум четыре больших кристалла, то есть, четыре сотни желтых кругляшей. Один к одному. Да, полученные знания и умения перешивали любые суммы из презренного металла, однако заставляли задуматься.

А еще, я нигде не выкидывал из уравнения того, что однорогий в свою очередь так же играл со мной, смеясь над человеком, уверившимся в своей хитрости.

Примерно предполагая возможные шаги противника, который мог приставить ко мне своих шавок, дабы, когда найду жреца, сразу у меня его отбить, проверил себя на наличие меток. И… И ни капли не удивился найдя очень сильную и хитрую. Судил только по расходу энергии — сначала заряд большого кристалла исчез полностью для ее обнаружения, а еще один ушел на снятие.

Нормально.

Все обдумывал, выбираясь из подземелья, не забыл проверить пленников, а также по пути зацепить связку каралек сырокопченой колбасы — голод стал просто нестерпимым. Но смог удержаться до кухни на первом этаже, где во время обхода заметил несколько караваев хлеба. Перекусил, а дальше занялся текущими делами, расположившись все в том же кабинете мажордома.

Тризан из рода Пасклей своими руками собрал под одной крышей тех, кто его ненавидел люто. Да, если бы не череда событий — вряд ли можно было придумать лучшую форму мести, чем передать насоливших где-то и врагов сыну-ублюдку, во всех смыслах последнего слова. Но теперь все они оказались у меня.

На данном этапе большая часть не представляла ценности, тем паче для освобождения требовалось использовать полную клятву на крови. Однако дер Ингертос просил, убеждая в необходимости каждого, включая эринессу Анжелу Рунгар, которая являлась одним из лучших учителей хороших манер в Ариноре. И оказалась в рабском ошейнике за нежелание учить лина Деймона, сочтя его бесперспективным. Тризан привык добиваться своего, и сейчас полным ходом шло принуждение к сотрудничеству женщины.

С ней и провел первое собеседование. Дама мне понравилась. На вид лет сорока, среднего роста, болезненно-худая, на лицо совершенно некрасивая. Несмотря на непонятную хламиду, которой побрезговали бы и нищие, держалась она словно королева, одетая от лучших кутюрье. И что самое удивительное, выходило у нее это без малейшей наигранности. Уверенный взгляд синих глаз завораживал, белоснежные зубы, отсутствие грязи на тряпках, лице и руках восхищали, ведь ее определил лин Деймон в сарай с коровами, свиньями и домашней птицей. Учитель поприветствовала меня книксеном и легкой улыбкой.

— Нет времени на расшаркивания, поэтому сразу обозначу свой интерес. Остальное должен был сообщить дер Ингертос, и Алекс озвучить предложение, — дождался кивка, — Так вот, учитывая то, что за тобой числятся тяжелейшие преступления, как понимаешь, дать полную вольную я не смогу.

— Это навет, — спокойно сообщила женщина, ни один мускул на лице не дрогнул.

— Эринесса, — спокойно, как ребенку начал пояснять, — Неважно как обстояли дела на самом деле, важно, что написано в сопроводительных бумагах. Именно они диктуют мои действия, да и твои тоже, а также выступают ограничивающим фактором. Иначе я освободил бы тебя просто по просьбе мэтра, который сказал очень много лестных слов о некой Анжеле Рунгар, как и заверил меня в ее невиновности. Главное, не пришлось бы тратить такую ценность, как полная клятва крови. Сама понимаешь, принеся ее, ты получишь пусть относительную, но все же свободу. Но мне потребуются твои знания и умения. Обозначу цель — через шесть лет я должен стать не мальчишкой, выброшенным волею судьбы на берег Студеного моря и воспитываемый алкашом-калекой, а благородным юношей, получившим отличное образование, знающий манеры и этикет лучше тех, кто воспитывался в императорском дворце. Насколько я слышал, ты одна из лучших в этом деле.

— Потребуется приложить очень много усилий, глэрд Райс. Я, в свою очередь, готова даже ради такой свободы на многое. Напишу, какие учителя тебе потребуются. Часть можно найти в Демморунге, но некоторых придется вызывать из Халдагорда или даже из самой Империи. Если, конечно, ты хочешь стать лучшим. Но все будет стоить очень дорого.

— Пусть тебя это не волнует. Сколько тебе платили раньше?

— От пятидесяти до восьмидесяти золотых в четыре декады, — однако… На порядок больше, чем получал десятник. Видимо, действительно, профи.

— Я готов платить столько же. Проживать придется пока в Черноягодье. В Демморунге буду появляться только по делам и очень редко, более того, этот дворец выставлю на продажу. Сейчас приведешь себя в порядок, затем если не найдется подходящей одежды в доме, то купишь необходимое. Деньги дам, как и аванс в виде зарплаты за месяц работы.

Поговорили еще пять минут и минус или плюс еще одна полная клятва верности. Боль от нее, как и ощущение вырванной некой незримой части тела, не притупилось, и было таким же сильным, как во время процедуры с магом и управляющим.

Бард Анри Круазье. Высокий худой кудрявый юноша (только присмотревшись можно было заметить морщинки вокруг глаз, свидетельствующие никак не о восемнадцати-двадцати прожитых годах), должный нравиться женщинам, смотрел на меня настороженно огромными карими глазищами из-под мохнатых по-детски ресниц.

Молодой человек имел успех в увеселительных заведениях Халдагорда, на подтанцовке с ним выступала девушка по имени Лилу, с которой три года Анри делил гонорары, кров и пищу, а затем в их таверну занесло лин Деймона. К слову сказать, девчонка без всякого насилия поддалась на чары молодого повесы, понятно, что те имели форму полновесных золотых. Месяц развлекались вместе, после чего певичка надоела недо-аристо. И он без всяких обиняков вышвырнул ее из родового гнезда, снабдив напоследок сотней золотых — огромные деньги для столицы герцогства, которые та, подсевшая на наркотики, дорогое пойло и красивую жизнь, промотала за декаду. А затем пошла по рукам, опускаясь ниже и ниже.

Круазье, в чью душу смачно плюнули, винил во всем бастарда, хотя при всей моей нелюбви к последнему, тот здесь был не при чем. Анри, не обладая умением владеть сталью и магией, использовал данное ему богами оружие — слово. Взялся со всей страстью сочинять скабрезные песенки про соперника и Дом Пасклей. Исполнял их в большинстве таверн Халдагорда. Они пошли в народ, который рукоплескал, хохотал и склонял на каждому углу имена Тризана и его сынка. Отголоски достигли и высшего света. Затем последовало обвинение барда в нескольких убийствах, а окончательные итоги лицезрел я, и не знал, куда пристроить «юношу» со взором горящим, который не понял и не осознал, что именно он причина своих бед, а девка своих. Этот вывод следовал из нашей краткой беседы.

Сейчас точек нормального и эффективного приложения бардовских даров не имелось. Да, можно было уподобиться кусачей мухе и использовать его по накатанной и проторенной им дорожке, но таких судьба обычно плющила. В настоящий момент оставлять без присмотра Анри для наработки связей в родной среде тоже нельзя — в Демморунге его прикончили бы после первого выступления люди Тризана. Слишком их много вокруг. Тратить клятву непонятно на кого я тоже не хотел, даже по просьбе мэтра. Хватит и эринессы.

— После Сумеречной ночи у меня откроется таверна в Черноягодье, пока будешь выступать там, на обычных своих условиях. Их обсудишь или с трактирщиком, или с управляющим. Вполне возможно, к этому времени сцена появится и здесь. Песни исполняешь только те, которые утвержу я. Сейчас поступаешь в распоряжение Алекса, затем кого-то из моих людей, будешь делать то, что скажут. Еду и крышу над головой получишь, деньги — зависит от тебя. В целом же, сможешь стать полезным, получишь свободу после принесения полной клятвы на крови. Если не согласен, говори, я тебя просто продам другому хозяину. Сейчас же стараюсь облегчить твою судьбу лишь по просьбе мэтра Ллойя дер Ингертоса.

— Я понимаю и благодарен вам обоим за это. И меня все устраивает, приложу все усилия, чтобы оправдать доверие, а счастлив буду, когда смогу станцевать и спеть над местом упокоения Тризана из дома Пасклей одну из своих баллад.

Хорошо, хоть не справить нужду, как любят делать здесь некоторые.

— Тогда пригласи эрина Чертано Гиббонса.

Изначально я считал проблемным барда, однако насколько он оказался на диво разумным в осознании своего положения, настолько историк, политолог и экономист пребывал в розовом мирке фантазий. Единственный его грех — в Первом герцогском университете Халдагорда, всячески третировал дочь эрга Тризана за полное неприятие его наук и откровенную глупость, а как-то прилюдно обозвал «тупицей» и «курицей, достойной папаши, разряженного петуха». Этим перегнул палку. В результате, его обвинили в жестоком убийстве в состоянии крайнего алкогольного опьянения какого-то нищего. Свидетели нашлись и показали пальцем на заслуженного профессора, который, кстати любил прикладываться к бутылке. Однако являлся отъявленным гуманистом, не приемлющим убийств, пыток и другого членовредительства, выступавший за смягчения наказания преступникам, входил в подпольное движение «Будущее». Как в таком случае он занимался политологией — неизвестно. Хотя мог не воспринимать близко к сердцу происходящее не на его глазах. Теоретик. И они тоже могли быть от бога, на чем настаивал дер Ингертос и просил максимально возможной свободы для него.

Так вот, отчего-то судья был на стороне «народа», как итог, рабский ошейник, аукцион, где за минимальную стоимость в десять золотых эрин Чертано Гиббонс, заслуженный профессор, светило гуманитарных наук, стал собственностью Дома Пасклей.

Дочь Тризана Салли поиздевалось над «клеветником» во время каникул около двух декад, но без огонька, дядька ей быстро наскучил. К физической работе труженик не имел ни малейших способностей, поэтому его передали лину Деймону, а тот тяги к лишним знаниями не испытывал. И до среднего роста пухлого мужчины в самом расцвете сил у него банально не доходили руки. Дополнительно, крайне низкий болевой порог делал историка совершенно непригодным для экспериментов бастарда.

А сейчас Чертано, видимо, решил, что может легко поставить на место какого-то мальчишку, глаза его лихорадочно поблескивали. На последнее обратил внимание, но зрачки вроде бы нормальные, хотя тип находился, будто под какой-то наркотической дрянью. Предложение ему было ровно таким же, как и остальным.

— Жить в какой-то дыре⁈ И учить убийцу⁈ Чему⁈ Нет, я на такое не согласен, лучше сожрать еще дерьма, что заставляла проделывать идиотка Салли, у которой ума от моего унижения не добавилось! Да, пусть я получу десяток-другой плетей, но не буду! Не буду! — Запальчиво заявил тот, а затем с изрядным скепсисом посмотрел на меня, как на испражнения, — Обвешался весь железом! И думаешь стал страшным, сильным и грозным? Молоко еще не обсохло на губах, а уже человеческую жизнь забрал! Варвар! Ты читать-то хоть умеешь, мальчик? Науки им подавай! Наука — это дело избранных! А я, светило, один из лучших в Имп…

— Ты — раб, — спокойно перебил, если бы не мэтр, кстати, я начал и его подозревать в членстве в этом самом «Будущем», на этом наша бы беседа закончилась, и деятель последовал бы на рабский рынок, но приходилось работать, — Имущество. Отвечай четко и прямо на вопрос: ты употреблял наркотики? Сейчас находишься под их воздействием?

— Нет и нет! — ответил тот гневно.

— Хорошо. Я вижу довольно плохой затеей дать тебе свободу, учитывая, что придется истратить невосполнимый ресурс — одну полную клятву крови. Легче пригласить из университета того же эрина Власта Жульна, — тот был идеологическим и идейным противником Гиббонса.

— Упыря, у которого руки по локоть в крови⁈ Ну-ну! Да, что он знает-то? Как был дураком, так и остался, и седина мозгов не прибавила! Только на дуэлях может мечом махать! Но это ерунда, а вот полная, фактически, односторонняя клятва на крови, данная аристо — вот что серьезно! И ты называешь ее «свободой»⁈ Это… это насмешка! Изощренная донельзя форма рабства, которое уже пережиток прошлого! Издевательство! Но Эйден бы со всем ним! Так еще я должен преподавать! Мало мне лишений⁈ И ладно бы меня заставляли учить кого-то, подающего надежды, интересующегося предметом! Но нет! Тебе всего одиннадцать, а ты уже убил человека — Деймона! А с каким пафосом произносишь: «могу дать тебе свободу»… Аааааа… — профессора скрутило, он свалился со стула на пол, задергался, выгибаясь. Я же наглядно изучил, как выглядит наказание при помощи подчиняющих чар. Слезы у жертвы брызнули из глаз. Боль — самое лучшее средство, чтобы привести в чувство. И так времени потерял — вагон. Враги действовали, а я только отбивался и все дела стояли практически на месте.

— Ты понимаешь свое положение?

— Да… да… да, даже это чудовище так со мной не поступало! — высказал отнюдь не согласие тот, — Со мной так нельзя! Я…

— Раб самой низшей категории, и с тобой сделать можно все, что захочет хозяин, — закончил за него фразу, — Ты не сам продался, а получил заслуженное наказание за совершенное тяжкое преступление. Какой-то пьяный убийца беззащитных в подворотне обвиняет в этом грехе тех, кто уничтожил настоящее зло, — заклеймил историка, задохнувшегося от несправедливого обвинения, а я вновь акцентировал внимание на главном аспекте, — И я могу сейчас тебя повесить невозбранно, если мне надоест возиться, а учитывая тот поток миазмов, которой льется из твоего рта, вместо благодарностей тому же мэтру и мне, ты близок к данному судьбоносному моменту. Скажи мне, Гиббонс, с чьих слов у тебя возникла уверенность, что ты стал выше меня? Или других аристо? Будь ты хоть лучшим в Империи в своей стезе, но ты всегда будешь ниже той же эргэссы Салли из Дома Пасклей. И любой из нас может лишить головы тебя, максимум, заплатив виру. Забылся, не понимаешь, где находишься? Сейчас я могу продать строптивого барана с ученой степенью на Кровавые острова. Или… Знаешь, как здесь любят использовать таких, как ты на фронтире, где практически властвует только один закон — закон сильного? Рассказать? — и медленно, в красках поведал ритуал принесения в жертву аристо Оринусу, выбрал, как наиболее яркое проявление местных нравов. Впрочем, простолюдинов тоже крайне жестоко истязали перед смертью, пусть и с меньшей помпой.

По мере перечисления всех пыток, предшествующих убийству, мэтр бледнел, краснел, а затем его едва не вывернуло — с трудом удержался. Воображение визави порадовало.

— Не надо! Я все понял! — замахал руками у себя перед лицом, когда немного пришел в себя, — Я…

— Теперь помолчи. Очень хорошо, что ты осознал свою участь. Повторюсь, только из-за просьбы мэтра, я дам шанс и посмотрю, достоин ли ты свободы взамен на полную клятву крови. Ее нужно заслужить. Сейчас приведешь себя в порядок, найдешь бумагу и перо, обратись к Алексу, составишь примерный план занятий на ближайшие полгода по истории и современной политологии, экономике, учитывай, что я ничего не знаю из текущих реалий. И пока мы здесь, а послезавтра с утра уже выезжаем в Черноягодье…

— О-у, эта такая дыра! Там только горные козлы, да и местные не говорят, а блеют и…

Сука. Но эмоции держал под контролем, бесило то, что приходилось прикладывать усилия, чтобы сдерживаться и отрешаться. Медленно продолжил:

— Подумай о том, какая литература потребуется на первое время. Просмотри библиотеку Деймона, может, что-то найдется там, что-то я куплю, если есть в продаже. Все. Выполняй. Времени, до вечера. Затем еще семь дней, чтобы подготовить краткую аналитическую справку по Империи. А именно, географическое положение, демография, политическое устройство, партии, если таковые имеются, экономика, вооруженные силы, производство, специфика регионов, особое внимание удели великому герцогству Аринор. Интересуют отношения с соседями на современном этапе. Укажешь самые влиятельные Дома, не только геральдические древа, а на чем основано их могущество. Место среди них Пасклей, все возможное про это семейство, даже слухи.

— А может не все так плохо, — вновь пробормотал Чертано.

Я опять не обратил внимания на реплику. Подвел итог таким же спокойным ровным тоном:

— Затем будет еще очень много подобных заданий. И если я останусь тобой доволен, то поговорим о твоей дальнейшей судьбе. Нет? Продам кому-нибудь. Но там ты вряд ли ты будешь заниматься работой по профилю. Поэтому постарайся произвести на меня хорошее впечатление, а не то, какое сложилось в ходе нашей первой беседы, а именно маразматика, выжившего из ума, который не осознает реальности. И поэтому ему следует писать беллетристику, а не серьезные научные труды. Сегодня и завтра будешь проживать в комнате, на которую укажет Алекс. Теперь аккуратно закрой за собой дверь с той стороны и пригласи ко мне эрина Хорна Арина.

Через минуту в кабинет вошел, печатая шаг, среднего роста мужчина с военной выправкой. Несмотря на испытания, выпавшие на его долю, он оставался — крепким и жилистым. Одет пусть и в рваное, но чистое рубище, подпоясанное аккуратно пеньковой веревкой. Лицо волевое, глаза серые, взгляд прямой. Волосы явно подрезаны ножом, так же, как и топорщащаяся борода. Похоже, он самостоятельно приводил себя в порядок. Проглядывающее через рвань тело сплошь покрывали многочисленные шрамы, не оставляя живого места на коже.

Бывший полководец Дома Фростов, враждовавшего с Пасклями, не знавший поражений, выигрывавший, даже когда соотношение сил было втрое не в его пользу. Его военная карьера сложилась в Двадцать восьмом ударном легионе. Сын рыбака и крестьянки начинал путь с самых низов, за двенадцать лет дослужился до полутысячника благодаря смелости, стойкости, мужеству, решительности, умению нестандартно мыслить. Однако у него возник конфликт с новым вышестоящим командованием, в виду чего не только путь наверх был заказан, но Хорн рисковал вернуться в десятники. И после завершения пятнадцатилетнего контракта, без особого сожаления оставил вооруженные силы Империи, приняв предложение возглавить частную армию от известного семейства. Под его рукой оказалось почти тысяча бойцов, начиная от простых пехотинцев и заканчивая магами. Пасклям пришлось несладко, изначально легкая для них кампания усмирения непокорного Дома, едва не закончилась полным крахом, и причина стояла передо мной.

Однако тогда вмешался фактор идиотизма главы Фростов — Антуана, который оказался тряпкой. На волне успехов Хорна, а оставалось совсем чуть-чуть до уничтожения или безоговорочной капитуляции врага, который был почти раздавлен и деморализован, тот передал командование над родовыми ВС своему старшему сыну Лиссу, бредящему лаврами победоносного полководца и люто ненавидящего Арина. Никак не мог принять разумом и сердцем, что какой-то безродный простолюдин может быть талантливым в воинских искусствах, им чадо обучали в Халдагорде лучшие профессора-теоретики. А еще, его окружение помогало в осознании собственного стратегического гения. Добавим сюда души не чающую в сыне мамочку и на выходе получим результат, который отлично иллюстрируют народные поговорки: «капля камень точит», «ночная кукушка всегда дневную перекукует».

В принципе, папашу понять было можно — обгадиться в тех условиях при всем желании, когда оставалось добить обескровленного врага с минимумом сил, имея двухкратное превосходство в пехоте, коннице и магах, это надо постараться. Что, впрочем, сынуля с блеском и проделал. Чудо-чадо в первом же сражении потеряло более двух третьих своего воинства и бежало с поля брани.

Итог закономерен, близкая победа превратилась почти в поражение. Но ни у одной из сторон не имелось сил на тотальное добивание друг друга, однако после переговоров Фросты стали вассалами Пасклей. Сюзерен же потребовал выдачи полководца, который выпил немало крови у него. И все бы ничего, но в одном из боев от руки Хорна погиб племянник Тризана. Поэтому судьба бывшего командующего была незавидна, сначала перед законом обвинили в многочисленных убийствах, а затем ошейник, аукцион и последние пару лет чистил нужники, выполнял всю грязную работу, постоянно удостаивался плетей и оказывался на пыточном столе. На нем Деймон ставил эксперименты. Однако судя по взгляду серых глаз — дух его не сломили.

Поговорили пять минут, я уточнял детали биографии. Из которых сделал четкий вывод, назначение сына Фростом на должность стало еще и результатом работы Дома Пасклей. Скорее всего, через своих агентов влияния они транслировали на сынулю сказки о его величии, а потом приняли самое непосредственное участие в разработке плана генерального и в чем-то гениального по тупости сражения.

— Основное ты знаешь. Условия обретения свободы: полная клятва верности на крови, предстоит служба мне. Пока назначу десятником. Затем, по мере того как будет расти войско, а ты показывать себя, вполне возможно, взлетишь выше. Тут все зависит от тебя. Мои условия, пока четыре золотых в четыре декады, за питание и проживание плачу я. Добыча, где непосредственно принимают участие бойцы под твоим руководством, делится следующим образом — две трети мне, треть вам. Да, запомни, я своих, — выделил это слово, — Никогда не сдаю и не продаю, но и караю очень жестоко за проступки.

— Согласен. И готов служить без всякой платы, а если ты мне отдашь Онлью, тогда вернее пса, чем я, не найдешь! — да, девчуля отличилась и тут.

— Увы, зная немного о ней, то с радостью бы осуществил твою мечту. Однако она мертва. Лазутчик, прикидывавшийся мажордомом, сегодня убил ее, как и ученика дер Ингертоса, затем сам свел счеты с жизнью.

— Легко ушла. Однако месть свершилась, — после непродолжительного молчания подвел итог тот, — Сама судьба показывает мне, на чьей стороне Азалия, и рядом с тобой начинают сбываться мои мечты.

— Чуть позже на эти темы поговорим, — отставил лирику я в сторону, — У меня для тебя сразу несколько задач. Пока осмотри оружейную. Сколько бойцов с нуля и чем мы сможем обеспечить, особое внимание обрати на арбалеты и луки. Работа для мечей должна найтись уже послезавтра. Да, если здесь есть нормальная одежда — переоденься и помойся.

— По оружию могу сразу дать полный расклад, — я разрешающе кивнул, — сейчас можно вооружить десяток тяжелых латных пехотинца — столько артефакторных доспехов имеется в наличие, как и алебард, мечей, щитов, кинжалов, средних имперских арбалетов. На каждый по три сотни болтов, из них сто предназначены для нежити, и по пятьдесят, популярных здесь «кречетовских» и «волчьих», остальные простые, но с возможностью наложения заклинаний. Также имеется десять управляющих колец архимага третьего ранга. Далее, двадцать комплектов для легких пехотинцев, включают в себя: поддоспешники, кольчуги, шлемы, наручи, поножи и наплечники. Для всех имеются копья, щиты, короткие мечи, средние луки с боекомплектом по триста стрел, половина против нежити, остальные обычные. Есть пять тяжелых стреломета в разобранном виде, к ним две сотни стрел, заряженных средними взрывными и огненными заклинаниями. Еще в наличие сто староимперских ловушек: ледяные, огненные, каменные шипы и призрачные, против нежити — по двадцать пять штук каждого вида. По сто ледяных и огненных алхимических гранат. Из вооружения все. Амуниция и остальное тоже интересует?

— Обязательно. Но сначала проясни, как выглядят и сколько весят староимперские ловушки, какой у них радиус поражения. По гранатам тоже дай расклад, — мало ли какие тут имелись, вдруг отличались от моих, алхимики — еще те затейники, а общие стандарты для всех, как я понял, существовали только в древние времена, а ловушки, читай, мины — вещь незаменимая, — Кстати, откуда тебе все известно?

— Меня, помимо остальной работы, заставляли поддерживать в идеальном состоянии, как оружие, так и все воинское снаряжение, — дождался моего кивка и продолжил, — Итак, ловушки. Весят около полутора килограмм каждая, радиус поражения — семь-десять метров, выводят из строя живую силу и гужевой транспорт противника, находящийся под средними защитными амулетами. Однако, если те попадут в эпицентр, то не помогут и мощные артефакты. Для активации требуется кольцо архимага третьего уровня. Настраиваются, как на разумных, так и мертвецов которые попадают в зону их сенсоров диаметром около полутора метров. Срабатывают мгновенно. Возможны и тонкие настройки, но для этого требуется другой уровень владения магией. Гранаты. Размер и вес стандартный, как у тебя, — показал пальцем на подсумок, — Радиус около полутора метров. Лучше всего работают на тех существ, у которых имеется защита от чистой магии.

Знакомо.

— Тебя понял. Теперь по амуниции доложи.

— Сейчас на складе сорок два ранца, столько же плащей, фляжек и поясов со стандартной сумкой для мелочевки и подсумками на пять зелий. Шанцевого инструмента нет. Вывезли весь, вместе с большей частью доспехов декаду назад. А их было по сто пятьдесят комплектов каждого вида, как и имелось вооружение на такое же количество воинов. Кроме этого, имеются имперские стандартные рационы питания, поставляемые в легионы, в количестве трех сотен штук из расчета один на сутки. Из медицины — по три заживляющие повязки, по среднему зелью исцеления на двадцать человек. Все.

— Хорошо. Про Кей Клая, что скажешь? — решил узнать про последнего раба у собрата по несчастью. Капитан пиратского корабля попал в застенки к Пасклям, когда решил, что ему сам Эйден не брат, и несмотря на увещевания команды захватил два корабля, груженых роской и другими дарами земель Хаоса, принадлежащим Тризану. Затем его сдали сами матросы, не желая связываться с могущественным Домом, — Твое мнение? И можно ли его к тебе в десяток ставить? — при последней фразе Хорн слегка поморщился.

— Глэрд, он бандит не из-за обстоятельств, а по велению души, настоящий атаман, главарь шайки, пиратский капитан — называть можно, как угодно, но он не солдат. Неуправляем, хитер, всегда себе на уме, подчиняться не приучен, а переучивать уже поздно, рабский ошейник — не панацея, храбр, иногда до отчаянности, азартен, сверх всякой меры, имеет представление об извращенной чести, но готов вчерашнему другу или подельнику сам же ударить кинжалом в бок, если тот ослабнет или невовремя повернется спиной. Лжет так, что сам себе верит, а занимается он этим практически всегда. Под своей рукой я не хотел бы видеть такого бойца даже под клятвой крови, он и на других будет влиять крайне плохо, разлагать дисциплину, и саботировать приказы, что приведет к его гибели. Повешу или обезглавлю. Так как я привык видеть и воспитывать другие качества в людях. К тому же он дней пять назад окончательно повредился головой, на нем какое-то зелье Деймон испытывал. Постоянно говорит теперь о Маре, сейчас притих… Не надежный.

— А если придется взаимодействовать с ним?

— Взаимодействовать можно хоть с самим Эйденом, все зависит от твоего приказа, но надеяться я на него бы не стал. И не стану.

— Благодарю за честность! Теперь приводи себя в порядок, одевайся, как подобает, вооружайся. А затем начнешь заниматься делами, твоя задача сегодня-завтра нанять от семи до пятнадцати человек, умеющих управляться в первую очередь с арбалетами и оружием ближнего боя, которые могут держаться в седле. Минимальный контракт до зимней Сумеречной ночи, обязательно — обычная клятва на крови. По деньгам ориентируйся сам: от одного до двух золотых в четыре декады. Трофеи делятся, как я и говорил. Кого брать? Не мне тебя учить подбирать кандидатов, но помни, что вместе с ними идти в бой, вполне возможно, уже послезавтра. Кроме этого, присмотрись к молодым соискателям. Пусть они ничего не умеют, но если готовы учиться, рисковать и жить с меча, то бери на заметку. Можно даже десяток-полтора набрать до этой Сумеречной ночи, во время нее погонять, затем боевой опыт получат в течение лета-осени, ну и после в Длинную ночь учить будешь, как подобает. Вооружение и доспехи, из тех, что есть в наличии, распределишь, если потребуется сам, но здесь уточним детали с тобой позже, кому и что. И еще, в Гильдию не обращайся и связанных с ней сразу отсеивай, — кратко пересказал тезисы от десятника «Клинков Инта», Хорн понимающе кивнул, — Далее, снимешь на двое суток дом в Нижнем городе ближе к воротам на Правый мост, там всех собирай, рядом со мной пока лишний раз не нужно их демонстрировать и самому показываться. Завтра к вечеру приму клятву у них, а также поставлю задачу, посидим с тобой, подумаем. По лошадям или тиркам… Определюсь сегодня к ночи. Купи несколько большим пил, думаю, три-четыре хватит, металлические лопаты — пара штук обязательно, и пять топоров. Кроме этого, провиант понадобится на полторы декады, бери тридцать ловушек и на каждого бойца четыре гранаты — по две огненные, столько же ледяных. Боезапас рассчитывай — сотня болтов или стрел, треть из них должна быть против нежити. Далее, пока тяжелая артиллерия не понадобится. Но, если будут специалисты — набирай смело. В целом, все. Потом тебе объясню основные задачи, ты будешь уже ориентироваться на них.

— Понял, глэрд. Могу я себе взять латный доспех, он мне привычен? До сих пор чувствую себя без брони голым. Потребуется еще кольцо архимага, иначе он работать не будет.

— И не только его, говорю, вооружись.

Принял полную клятву на крови — минус еще один кусок, пусть будет, души. Затем выдал новоиспеченному десятнику амулет связи и Мары, защитный — «Кожу Титанов», пятьсот золотых в векселях на расходы, в том числе непредвиденные, еще пятьдесят — подъемных.

— Занимайся и будь на связи, как только снимешь дом, адрес сообщишь, — вместо прощания сказал я, — И пирата пригласи.

— Есть, глэрд! — удар кулака в грудь, разворот на месте и явно строевой шаг. Легион так просто не вытравливался. Ценное приобретение.

Клей Клай — чернявый невысокий крепыш, чем-то похожий на цыгана с Диких Территорий, бородатый и усатый, при чем их концы залихватски загнуты вверх на щеки. одет, как и остальные рабы. Он зашел развязанной походкой жулика опять же с моей родины на Земле, мигом оценил обстановку, подмигнул и, осклабившись, без разрешения развалился на стуле напротив, только ноги на стол не закинул. А взгляд, действительно, шалый, безумный, отмороженный. Его хозяин находился далеко от этой комнаты.

— Ты меня зв… — начал тот неправильно беседу.

Наказание и приведение в чувство с возвращением в реальность последовало незамедлительно. Секунд тридцать извивался капитан на полу, а затем я прекратил мучения мысленной командой. Тот поднялся, зло зыркнул. Встал, пусть не по стойке смирно, но нечто похожее изобразил.

— Все понятно, Клай? — спросил спокойно.

— Да, куда уж понятней, любимец Мары. У тебя не забалуешь, — и голос стал масляный-масляный. Дебильный.

— Что ты можешь предложить мне за свою свободу? Или предпочтешь, чтобы я тебя продал? Вас пятерых Татугла оценил в пять тысяч, то есть за каждого по одной. Если есть в Демморунге люди, готовые внести за тебя эту сумму — скатертью дорога, после обещания, что не будешь вредить ни мне, ни членам моего Дома, ни их имуществу, — больше проверяя реакцию, чем надеясь на внятный ответ предложил я.

— Клятвы приносить никому не буду, потому что уже связан с ней, — многозначительно показал указательным пальцем на потолок, — Знаешь, глэрд, надоело мне уже здесь. Хочу начать все заново, а в мире мертвых — это сделать самое правильное. Уж кому, как не тебе, об этом знать! Ведь ты уже умирал? — я посмотрел равнодушно, но обдумывал, что известно этому ублюдку, даже пришла в голову мысль о нашептывании ему кем-то из божков о замещении души Глэрда, — Память крови… А Мара постоянно мне шепчет, не обманывает. Я с ней говорю. Часто она отвечает. Никому в этой жизни не верил, а ей верю. И голос, такой завораживающий у нее голос. Нет, ты не слышишь, хоть она и сейчас говорит! Королева! И зовет меня к себе постоянно. Корабль подарит. Знаешь какой красавец? Ты просто не представляешь, настоящий ловец ветра и гроза морей! — и без всякой внятной причины, вдруг заговорил нормально, без мечтательных интонаций, — У меня есть к тебе другое предложение. Сам я не могу перейти грань между жизнью и смертью, и ошейник не даст, и тогда окажусь в Гратисе. Хотя уже готов и на последнее. Душно мне здесь, погано… Поэтому если ты убьешь меня честной сталью, а затем пообещаешь отправить к Маре в чистом огне, я многое могу рассказать… Если не все! И у тебя будет два часа на расспросы! Ну, сделка? — опыты Деймона окончательно снесли башку пирату. Алхимик от богов, мать его. И не напоил ли он чем-то подобным профессора, отчего тот тоже пребывал до сих в неадеквате?

В целом, по рассказам мэтра, Клая особо не истязали, в отличие от Хорна, но последний в здравом уме, а этому хватило для необратимых последствий.

Над предложением я думал недолго. Кто я такой, чтобы мешать людям по пути к мечте? Мне же подобный геморрой рядом не нужен, пусть за него просил дер Ингертос. И одно мне было непонятно — из всей этой братии, нужный и правильный человек, учитывая задачи, только Хорн. Остальные — балласт. Что двигало магом, навязывая всех? В итоге окончательно запутался с его вывертами.

— Сделка.

Мне удалось узнать за два часа очень многое из «речной» жизни местных ушкуйников, начиная от лучших мест нападения и частых скрытных стоянок на реке и заканчивая торговцами, не брезговавшими покупать добытое нечестным путем. Но самое главное, оказалось, мариновали Клая, чтобы он в сезон начал заниматься любимым делом, но полностью подчиняясь Пасклям, как и отдавая им практически всю добычу, полученную грабежом их конкурентов. На Тризана же работало на постоянной основе от восьми до десяти пиратских ватаг.

После обстоятельного разговора я взял зелье погребения у Алекса, затем вывел капитана в парк, на лобное место.

— Мы обязательно встретимся, глэрд Райс! — пообещал пират, и вновь подмигнул, затем посмотрел в серое небо.

— Точно, все там будем.

— Действуй!

Точный удар, и через пять минут вместе с дымом бродяга отправился на свидание с Марой, вот только я не был уверен, что его там ждал корабль, сабля и верная команда.

Черт бы с ним, Эйден ли. А у меня дел громадье. Смерть речного бандита на Алекса произвела впечатление, побледнел, смотрел на меня с какой-то затаенной злостью. Непонятно.

Да, и мысли были заняты другим, когда перебирал всех новых и «старых» соратников. Как известно, враг моего врага — мой друг. Однако, есть и нюансы. Крокодила, желающего сожрать твоего недоброжелателя, вряд ли можно называть даже товарищем. А я себя планомерно окружал матерыми рептилиями.