Избранные воины Императора

Глава двадцать первая

Несмотря на несколько опасных ситуаций с бродящими зеленокожими, мы, в конечном счете, обошли стороной их анклав без серьёзных происшествий. Должен сказать, что когда последние отсветы люминаторов исчезли в темноте за нашими спинами, я испытал чувство сильного облегчения. Правда теперь, удаляясь, мы теряли всякую защиту от генокрадов, но каждый шаг приближал нас к нашей цели. Мы все ещё были далеко от руин судна типа Искупитель, на который мы сели изначально, и это означало, что мне предстояло найти путь, положившись на удачу и инстинкты. Но схожесть окружающей обстановки с моим старым, добрым подземельем улья была сильна как никогда и я был вполне уверен, что через пару километров путь приведет нас в область, увеличенное изображение которой я видел в гололите на борту "Ревенанта". Казалось, целую жизнь назад я бросил на него краткий взгляд, но был уверен, что как только мы выйдем в показанную область, то смогу вспомнить достаточно много, чтобы значительно ускорить наше продвижение, поэтому я, стремясь достичь её, спешил настолько быстро, насколько это было разумно.

Конечно, я ещё сильнее осознавал опасность генокрадов и мои уши изо всех сил ловили характерный скрежет в темноте, но чем дальше мы уходили от зеленокожих, тем выше поднимался мой дух. По крайней мере, это означало, что мы могли сконцентрироваться на одной угрозе за раз.

— Нам придется вернуться назад, сэр, — сказал Юрген в нескольких метрах впереди так, словно сообщал, что мой утренний танна запаздывает на несколько минут.

— Тут тупик.

— Фрак, — от души выругался я. Последние полчаса, наткнувшись на относительно свободный проход, мы продвигались быстро, но ответвлений мы встретили мало, а за последние десять минут вообще не было ни одного. Насколько я помнил, если мы вернемся в точку, где будет разумно поискать параллельный маршрут, то опять окажемся в опасной близости к оркам, не говоря уже о том, что потеряем гораздо больше времени, чем по моим ощущениям, мы могли себе позволить.

Я собирался развернуться, когда на стене перед нами, в кругу света, брошенном люминатором Юргена, слабо замерцал орнамент, почти скрытый налетом ржавчины и накопившейся грязью. Я подошел и поднял руку, чтобы почистить его, при этом перемазав свою перчатку почти так же, как фуражку.

— Ты можешь держать свет ровнее?

— Конечно, сэр, — ответил Юрген, наклоняясь немного ближе, чтобы видеть, что я делаю, принеся с собой сильную взрывную волну своего уникального аромата. Поглощенный мыслями, я только сейчас заметил слабую надпись на Готике, которая, благодаря моим усилиям, стала теперь более четкой.

— Что там написано?

— Аварийная переборка, — я прилежно разбирался в том, что когда-то было официальными заглавными буквами, сопровождающиеся рядом символов и чисел, видимо, обозначающих находящуюся за ней секцию судна.

— Она, наверно, закрылась из-за того, что когда-то случилось с судном.

— Похоже на "Длань Отмщения", — сказал Юрген, несомненно, памятуя толстую металлическую плиту, которая скользнула на своё место, чтобы отрезать теряющую давление секцию и поймала нас в ловушку, когда наше судно получило пробоину возле Перлии. Я вздрогнул, когда во мне всплыло это удручающее воспоминание.

— Мы можем её открыть?

— Мы можем попробовать, — ответил я с некоторым сомнением. За время нашей непреднамеренной экскурсии по внутренностям космического скитальца мы вручную открыли уже немало мешавших нам люков, но этот казался более тяжелым и упрямым, чем все остальные. Я оглядел окружающие нас обломки.

— Чтобы его открыть, нам нужно что-то вроде рычага.

К счастью, после нескольких минут поисков, мы нашли металлическую арматурину длиной приблизительно три метра и, казалось, достаточно толстую. Я поднял её для проверки.

— Это должно помочь, — решил я, возвращаясь к препятствию, которое Юрген услужливо освещал.

Я тщательно изучил металлическую плиту, ища подходящее место. Посреди неё не было никаких признаков стыка, значит, она двигалась как единое целое. Не обнадеживает.

Я перенес свое внимание на ближний край и обнаружил узкую канавку в том месте, где переборка уходила в стену. Наверное, она отсюда выдвигалась, значит, нужно было отжимать её рычагом с другой стороны.

— Фрак, — сказал я, после поверхностного осмотра обнаружив с другой стороны то же самое, — похоже, она опускалась из потолка.

— Тогда мы не сможем её сдвинуть, — уныло произнес Юрген.

Даже учитывая, что эта же мысль пришла и мне, я тряхнул головой. Поднявшееся во мне разочарование было резко смыто волной почти ребяческого гнева, что я могу приписать разве что голоду и истощению, которые я в последнее время сдерживал только усилием воли. Будь я проклят, если позволю куче металлолома взять надо мной верх сейчас, когда мы уже так близко к цели.

— Погоди минутку, — сказал я голосом, кажущимся удивительно спокойным, учитывая обстоятельства, — давай все же не будем бросать эту идею.

Мои глаза уже давно привыкли к уровню света, испускаемого изготовленным для Гвардии люминатором и я исследовал окружение более подробно. Само собой, с тех пор как мы отправились в путь через недра "Отродья Проклятия", настил под нашими ногами изменялся бесчисленное количество раз, с твердых металлических плит на решетки и обратно, иногда разнообразные ковровые покрытия, разрозненные деревянные плиты, а однажды стал неприятно похож на кость[142]. Теперь мы снова стояли на металлической решетке, установленной в нескольких сантиметрах над техническим каналом, по которому бежали кабеля и трубопроводы, Император знает к каким механизмам, и которые наверняка перестали работать поколения назад.

Я нагнулся и потянул ближайшую к переборке секцию решетки. Оказалось что её намертво приварила к месту ржавчина многих столетий, поэтому я оставил тонкий подход и освободил её несколькими сильными ударами цепного меча. Адамантиновые зубья, с искрами и нервирующим меня воем, прорвались через древнюю конструкцию в считанные секунды. Через несколько тревожных мгновений, в течение которых из теней могли вырваться орды генокрадов и любопытных орков, я снова вложил оружие в ножны, поражаясь своему безумию, которое я мог приписать только все ещё угрожавшей сокрушить меня усталости[143]. Технический канал, конечно, был слишком мелким чтобы пролезть через него, но я нашел то, что хотел и улыбнулся: толстая металлическая плита лежала в пересекающем этаж пазу, тянувшемся по всему коридору и выстланным гнилыми остатками какого-то гибкого листового материала, чьим назначением, наверняка, было обеспечивать герметичность. Сгнивший материал оставил зазор, в который я мог засунуть конец арматуры и через несколько мгновений манипуляций, я ощутил, что зацепил нижний край опустившейся переборки.

— Пока неплохо, — сказал я, и Юрген наморщив лоб, смяв прилипшие к лицу пласты грязи. (Хотя, по правде говоря, сам я к этому моменту вряд ли был намного чище).

— Вдвоем мы никогда не сможем сдвинуть ее, — рассудительно произнес он и проиллюстрировал свои слова, всем телом навалившись на поднятый конец шеста. Его усилия не дали заметного эффекта, если не считать слабого протестующего скрипа края решетки палубы, который выступал в качестве точки опоры.

— Я знаю, — сказал я и пошел обратно, к забитому мусором проходу, в котором я нашел арматуру. Здесь, Император знает когда, не устояла часть потолка и много кусков листового металла и кабелей погребли под собой прочий мусор. Ничто, (если не считать появления крадского роя или орды орков), не заставило бы меня лезть в столь очевидную смертельную ловушку, но возле центрального прохода было достаточно много обломков, до которых можно было добраться без большого риска для жизни и мы вскоре собрали кучу, которая принесла бы нам маленькое состояние, если бы мы как-то смогли доставить её на какую-нибудь факторию в нижнем улье.

Еще немного пота и ругани и мы перенесли наши сокровища к блокирующему путь барьеру. Потом я сделал из электрического кабеля петлю и как можно крепче привязал её к свободному верхнему концу арматуры. После чего повторил эту операцию на некотором расстоянии под правильным углом к первому узлу. Теперь с конца свисали две пересекающиеся петли и я, не теряя времени, засунул в них плоский лист металла, соорудив короткую, но относительно устойчивую платформу. После этого оставалось втиснуть под арматуру самый большой обломок, чтобы создать более высокую, чем раньше, опору и начать загружать на высокий конец оставшийся мусор. Я уже начал сомневаться, что это сработает, когда, со стоном, от которого у меня замерло сердце, все это сдвинулось на несколько сантиметров, я напрягся, готовый спасаться если уж не бегом, то прыжками точно. После нескольких беспокойных секунд, я убедился, что наша конструкция не собирается разваливаться и немного нервничая, продолжил накладывать обломки на импровизированный противовес.

— Это работает, сэр! — радостно сказал Юрген, несмотря на своё обычное отсутствие эмоций. Ничего страшного, я волновался так, что хватило бы на нас обоих.

— Последний кусок, — сказал я, задаваясь вопросом, не придется ли возвращаться за дополнительным балластом, но последнего обломка оказалось достаточно. С ещё одним скрежетом трущегося друг о друга древнего металла весь мусор наклонился, подняв блокирующую наш путь толстую металлическую плиту примерно на полметра над палубой.

— Открылось, — рассказал мне Юрген, словно я мог этого не заметить, и нагнулся, чтобы посветить лучом люминатора в щель. Переборка оказалась толщиной в тридцать сантиметров, и я поразился, насколько нам повезло, что мы вообще смогли её сдвинуть: если бы я понял, насколько она была тяжелой, подозреваю, что не стал бы даже пытаться. Юрген с подозрением понюхал воздух с той стороны.

— Немного пахнет, — сообщил он, как всегда забывая об иронии, — но дышать можно.

— Хорошо, — сказал я, опускаясь, чтобы в свою очередь проползти под приподнятой металлической плитой. Признаюсь, пока я проползал под ней, у меня были сильные опасения, но как только я встал и осмотрелся, им на смену пришло ликующее облегчение. В конце концов, мы преодолели препятствие, и хотя это стоило нам времени, его все равно потребовалось меньше, чем если бы мы вернулись и начали искать другой путь. Это если не упоминать о риске столкновения с орками.

Проход здесь был таким же чистым и не загроможденным, как и с другой стороны и я испустил тихий вздох облегчения. Кажется, в конце концов, я принял правильное решение. Вдохнув ещё раз, я почувствовал в воздухе слабый острый запах, который не смог опознать, но от которого мои ладони зазудели. Хотя ничего не изменилось, окружающие нас тени стали казаться более глубокими и угрожающими и я заставил Юргена продолжить двигаться.

— Идем, — сказал я, — чем быстрее мы отсюда уберемся, тем лучше.

НЕСМОТРЯ на то, что мы спешили и, кажется, хорошо продвигались, моя тревога становилась все сильнее. Я начал слышать глухие царапающие звуки, которые научился связывать с рыскающими генокрадами, и несколько раз заставлял Юргена останавливаться, пока пытался точно определить источник. Но каждый раз, когда я так делал, зловещий шорох или полностью исчезал или отзывался таким эхом, что я совершенно не мог понять, откуда он идет. В конце концов, я решил идти предельно осторожно и довериться своим инстинктам, которые должны предупредить нас о находящейся впереди засаде. Но когда нападение все-таки произошло, оно случилось в форме, которую я никак не мог ожидать.

— Впереди есть открытая площадка, — сказал я Юргену настолько спокойно, насколько мог после получаса нервотрепки. Это хорошо ощущалось по эху наших шагов, овевающий лицо воздушный поток изменился, и слабый острый запах в воздухе теперь казался немного сильнее.

— Ангар? — спросил мой помощник, и я покачал головой.

— Боюсь, нет. Мы ещё в доброй паре часов от него. Возможно, трюм.

Конечно я не эксперт в строительстве звездолетов, но за эти годы я летал на многих из них, чтобы быть уверенным, что остов, через который мы сейчас пробирались, по крайней мере раньше, до того как катастрофа сокрушила его и оставила в варпе, чьи капризные потоки прибили его к "Отродью Проклятия", был перевозчиком каких-то насыпных грузов. Звуки в окружающей нас темноте становились громче и многочисленнее, и я снова вынул оружие, ощущая, как напряжение туго скручивает мои кишки. На мгновение я хотел приказать Юргену погасить люминатор, но крады, кажется, не нуждались в свете, так что, не думаю, что он привлечет их внимание сильнее, чем наши звуки и запах[144].

Как я уже замечал ранее, всегда полезно видеть того, кто пытается тебя убить.

— Вы были правы, сэр, — сказал мне Юрген несколько мгновений спустя, когда луч его люминатора выхватил открытую дверь в одной из стен коридора. Когда мы проходили мимо, запах усилился, и я заглянул через проём, сразу пожалев об этом импульсе. Пространство снаружи было огромно и весь пол, так плотно, что не было видно ни миллиметра чистого металла, был устлан неподвижными генокрадами, свернувшими свои четыре руки вокруг груди в защитном жесте.

— Они мертвы? — спросил Юрген и я, слишком потрясенный в это мгновение, чтобы говорить, покачал головой.

— Нет, — наконец прошептал я, в ужасе двигаясь назад и ожидая, что в любой момент все гнездо проснется и разорвет нас на части. Я бросил туда только краткий взгляд, но там была, по меньшей мере, тысяча этих отвратительных существ, а скорее и больше, если бы я мог позволить себе заняться их подсчетом.

— Просто в спячке.

Я отчаянно пытался вспомнить показанные мне Грайсом файлы.

— Тех, что напали на нас раньше, наверное, пробудили для защиты остальных[145].

Что означало, мы действительно в очень неприятном положении. Я огляделся, с тревогой ища признаки движения, и отошел к дальней стене коридора. Нам нужно было продолжать двигаться, это даже не обсуждалось, но мысль о чудовищах за нашей спиной ужасала.

— Разворачиваемся? — спросил Юрген, и я медленно покачал головой.

— Нет, — ответил я. Возможность наткнуться на одного-двух активных генокрадов была велика, независимо от выбранного нами направления, а ангар, по крайней мере, был какой-то целью, в противоположность блужданию в темноте, в ожидании, когда нас разорвут на части.

— Отлично, сэр, — ответил мой помощник. Как обычно, в критической ситуации, его сухое поведение было несколько воодушевляющим, и я ощутил, как возвращается уверенность. В конце концов, чистокровные позади нас все ещё были неактивны, если мы не сделали что-то катастрофически глупое, что разбудит их…

Отчетливый свисссст… бабах! снаряд из болтера ударил слева, в нескольких футах от меня, оставив в металлической стене отверстие размером с кулак, и заставил меня действовать. Я поднял лазпистолет вверх, туда, откуда прилетел болт и, нырнув в поисках укрытия, инстинктивно открыл ответный огонь. Юрген тоже ответил, при этом, когда он навел лазган на цель, луч его люминатора выхватил характерный уродливый профиль орка. Зеленокожий нырнул обратно за стойку, когда лазерные разряды осыпали конструкции вокруг него, я начал замечать другие фигуры, которые двигались в тенях.

— Отступаем, — приказал я, пытаясь оценить их количество. Вряд ли это было лучшее место для перестрелки, поскольку почему-то был сильно уверен, что генокрады будут довольно злы после первого пробуждения, и мы уже неплохо пошумели рядом с ними.

— Вы правы, — согласился Юрген с оттенком нежелания, оживившись, как и любой валхаллец, перед перспективой убить орков. Но у нас не было ни времени, ни возможности ублажить его желание. Кажется, в темноте перед нами скрывалась приблизительно дюжина зеленокожих и пара из них тоже начала стрелять, хотя, к счастью, никому из них не повезло так, как первому.

— Они пытаются прижать нас огнем.

— И им это удается, — сказал я раздраженно, когда пара тяжелых пуль срикошетила от края святыни Омниссии, находящейся наверху инструментального ящика, за которым я спрятался.

— Вероятно, готовятся атаковать, — Юрген напомнил мне тактику, которая стала нам более чем знакома после нашей одиссеи на Перлии и я мрачно кивнул.

— Жди, пока не начнут двигаться, — сказал я ему без необходимости, учитывая то, насколько он был знаком с лучшей тактикой, используемой против этих существ, тот кивнул, щелкая переводчиком огня своего лазгана, ставя на автоматический режим.

Без дальнейших предупреждений подкованные металлом сапоги ритмично зазвенели по плитам палубы, появилась небольшая группа бегущих зеленокожих, размахивающая грубыми топорами, которые большинство из них так любило в ближнем бою. Когда они понеслись на нашу позицию, меня захлестнула тревога. Что-то было явно не так. (Конечно же, помимо кучки разъяренных орков, жаждущих порубить нас на куски). Потом меня осенило, отчего волосы на загривке встали дыбом: зеленокожие бежали к нам в полной тишине, с момента начала перестрелки, ни один из них не издал ни звука. Во всех случаях, когда я с ними сталкивался, они ревели боевые кличи, угрозы и призывы друг другу даже до того, как вступали в бой, не говоря уже о том, что во время него они орали во все горло, независимо от своего состояния.

— Не позволяйте им подойти вплотную! — закричал я, словно Юрген собирался предложить им танна и торт с флорном, и в этот момент он открыл огонь, посылая залп из лазгана вдоль коридора. Больше не было никакого смысла волноваться о находящихся здесь генокрадах: разум выводка уже точно знал, где мы находимся, что мгновение спустя подтвердили едва различимые движущиеся тени позади вооруженных орков. Ожидая увидеть что-то подобное, я сразу осознал — это чистокровные крады с беспристрастным интересом наблюдали за действиями своих подвергшихся имплантации марионеток.

— Граната! — закричал Юрген, зашвырнув второй фрак-заряд по коридору, где тот приземлился в аккурат прямо перед нападающими зеленокожими. Мы одновременно развернулись, чтобы бежать, и тут он взорвался. Эхо от взрыва в замкнутом пространстве было похоже на выстрел из "Сотрясателя". Когда мы бежали обратно, ударная волна врезалась нам в спины. Наступающие орки запнулись, передних посекло градом шрапнели, и они сильно мешали задним, которые, пытаясь преодолеть препятствие, устроили мешающую открыть стрельбу свалку. Я надеялся, что это продлится достаточно долго.

— С ними были генокрады, — я задыхался, молясь, чтобы заблокировавшая проход куча продырявленных орков помешала им сразу же кинуться в погоню. У нас была реальная возможность оторваться на некоторое время от неуклюжих зеленокожих, пока в дело не вступит их лучшая выносливость, но я не тешил себя иллюзиями насчет того, чтобы обогнать чистокровных. Юрген кивнул.

— Я тоже увидел это, — подтвердил он, перед тем как еще один болт взорвался в опасной близости за нами: феноменальная стойкость орков уже позволила, по крайней мере, некоторым из них оправится от взрыва.

Мы обернулись, отправив в их направлении град не прицельных лаз-разрядов, смутно надеясь попасть точнее чем обычно и на секунду воздух в моих легких, казалось, замерз до твердого состояния. Большинство выстрелов попали в грудь ещё одного генокрада, который только что вышел в коридор из грузового отсека. Он двигался медленно, а не с молниеносной скоростью или ловкостью, которая обычно у меня ассоциировалась с этими существами, и упал, даже не пытаясь искать укрытие, но я знал, в следующий раз нам так не повезет. Даже сквозь звуки боя и звон наших ботинок по палубе я услышал шорох, сначала слабый, словно ветер в лесу, но постепенно поднимающийся до приглушенного рева, который неприятно напомнил мне приливную волну, которая едва не утопила меня на Райкенбах. (И, к счастью, сумасшедшего дредноута еретиков, от которого я тогда убегал. В конце концов, я, полу утопленный, выбрался на берег галечной косы, а наша батарея "Гидр" разгрызла его на куски до того, как он снова смог подняться[146].)

— Все гнездо пробуждается![147] — крикнул я, внезапно обнаружив, что могу бежать ещё немного быстрее. Рядом с нами повторился характерный скрежет когтей по металлу, и я рискнул бросить назад быстрый взгляд, тут же об этом пожалев. Преследовавшие нас крады мчались не только по полу. С такой же скоростью они бежали по потолку и стенам, их когти находили за что ухватится даже на явно гладких поверхностях. Из-за быстрого сужения коридора, за которым мелькало множество чистокровных и несколько зараженных орков, у меня создалось странное впечатление, что нас с Юргеном глотают. Впечатление, как вы сами понимаете, было столь же приятным, как можно было ожидать. Существа все ещё перемещались более вяло, чем обычно, но они разогревались и я понял, что пытаюсь оценить, сколько ещё времени пройдет, прежде чем я почувствую их когти у себя в затылке. Единственный вывод, к которому я пришел — немного — едва ли был полезен. Боковые проходы, мимо которых мы пробегали, были забиты обломками и пытаться укрыться в них бесполезно. Они только замедлят побег, и преследующий кошмар схватит нас ещё быстрее.

Дыхание начало обдирать мне горло, уже забитое пылью, которую мы подняли своими ногами во время безрассудного бегства. В темноту за нашими спинами я наугад послал пару выстрелов. Шансы на удачное попадание были минимальными, но я просто обязан был во что-то попасть, учитывая такую концентрацию плоти ксеносов, и даже символическая попытка защититься, поддерживала утешительную иллюзию, что я могу что-то сделать, чтобы избежать, казавшейся неизбежной, судьбы.

И когда уже все казалось потерянным, я ощутил внезапную вспышку надежды. Луч люминатора Юргена высветил не больше чем в нескольких сотнях метров впереди ржавую поверхность переборки, которую мы так трудолюбиво открывали рычагом. Если бы мы смогли получить несколько драгоценных секунд, чтобы добраться до неё до того, как наступающая орда доберется до нас…

Я рискнул бросить назад ещё один взгляд и обнаружил, что рой сокращал расстояние даже быстрее чем в самых худших моих предположениях: недавно проснувшиеся генокрады теперь явно чувствовали себя намного лучше, вероятно из-за перспективы схарчить нас на завтрак. При такой скорости мы даже не доберемся до барьера, как будем убиты, не говоря уже о том, чтобы пролезть в узкую щель под ним. Недавно загоревшееся пламя надежды опало, но я не позволил ему полностью погаснуть.

— Юрген! — проревел я, перекрывая усиливавшийся сзади шум, похожий на море и я на один краткий, иллюзорный момент ощутил вкус соленой воды, — Хоть какие гранаты остались?

— Пара, сэр, — ответил Юрген, копаясь в своем наборе подсумков, — фраг или крак?

— Фраг! — крикнул я, надеясь, что он не сочтет это руганью, вызванной стрессом.

— Вы правы, сэр, — ответил, как всегда невозмутимый, помощник и совершил фокус, вынув её из воздуха. Одним ловким движением он активировал её и бросил через плечо, не потрудившись посмотреть, куда она приземлится. Я, по правде говоря, поступил бы так же. Услыхав грохот оболочки по металлической решетке палубы, я ощутил, как мышцы на плечах инстинктивно напряглись в ожидании удара взрыва, и надеялся на Трон, что к тому времени как высвободится град шрапнели, мы будем вне её радиуса действия. Спустя пару секунд мне в спину жестко ударил большой горячий кулак. Я рискнул оглянуться, и был вознагражден удаляющимся с каждым моим шагом зрелищем спутанных и бьющихся конечностей и хвостов. Смотреть дальше времени не было, так как мы, наконец, достигли переборки и, хвала Императору, она все ещё была ненадежно поднята нашим импровизированным рычагом.

Снова услышав скрежет быстро приближающихся когтей, я не стал терять времени пробираясь под толстой металлической плитой, а Юрген приложил все усилия чтобы воспрепятствовать рою, выдав через зазор заключительную очередь из лазгана.

— С прибытием, сэр, — сказал он ободряюще, схватил меня за предплечье и словно непокорную пробку из бутылки, рывком протащил оставшуюся часть пути. Восстанавливая баланс, я наполовину соскользнул в служебный канал, над которым мы удалили решетку, и больно ударился голенью о край оставшейся палубы.

— Спасибо, Юрген. — сказал я, направив клинок своего цепного меча на слишком когтистую руку, которая ощупывала проход за мной. Конечность отвалилась и упала в канал под палубой, но насколько я знал крадов, этого было мало, чтобы отговорить владельца лезть следом, не говоря уже о его напарниках из выводка, поэтому я повернулся и перерубил державшую переборку арматуру одним ударом вращающегося лезвия. Толстая плита рухнула с обрадовавшей меня скоростью и глухим стуком, встряхнув палубу под нашими ногами и сокрушив чистокровных, которые пытались при этом последовать за нами. Несколько голов, набор конечностей и немалый кусок превратившегося в пюре туловища сползли в канал вслед за отрубленной мной рукой, приведя при этом в полное безобразие мои ботинки.

— Это должно удержать их, — сказал Юрген с безошибочно узнаваемой ноткой удовлетворения в голосе и я кивнул, глубоко втягивая в легкие вонючий воздух, чтобы унять стук сердца. Я, наконец, осознал, насколько мала была вероятность нашего побега и сел на груду обломков, которую мы использовали в качестве противовеса. Сел куда тяжелее, чем рассчитывал, не обращая внимания на повреждения, полученные моей шинелью. Сейчас я уже вряд ли мог стать более растрепанным, чем раньше.

— На некоторое время, — согласился я, потому что услышал слабый скрежет за переборкой и запоздало понял, что существ, способных разрывать броню терминаторов, вряд ли удастся надолго задержать несколькими сантиметрами простой стали. Я снова встал на ноги. Дыхание уже успокоилось настолько, что при необходимости я снова мог бежать.

— Идем.

Я пошел вперед по туннелю.

— А разве мы не придем прямо к оркам? — спросил меня Юрген, пристроившись за моим плечом, и я кивнул.

— Я надеюсь на это, — сказал я, не обращая внимания, на выражение недоумения, придавшее его чертам сходство с убывающей луной, — похоже, сейчас они лучшая возможность из всех, что у нас есть.