Избранные воины Императора

Глава десятая

К тому времени, когда Мира вернулась в более подходящей одежде, она сказала, что это было снаряжение для охоты, я умудрился убедить себя, что она шутила. Кроме прочего, сама идея, что я буду обижен на других мужчин за то, что они оценивают ее физические формы, была смехотворна, не говоря уже о том факте, что большинство потенциальных конкурентов за ее расположение на борту "Ревенанта", были техножрецы или космодестантники, и, следовательно, не участвовали в забеге. Что оставляло только сервов, которых, я не сомневался, она не удостоит даже взглядом, учитывая ее типичную аристократическую склонность видеть в низших чинах не более чем продвинутых сервиторов, не проливающих на ковры смазку. И, разумеется, Юргена, которого вряд ли можно было назвать персонажем девичьих грез, если только она не съест перед сном слишком много сыра.

— Очень подходяще, — похвалил я, до этого момента даже не предполагая, что в ее гардеробе вообще есть что-либо отдаленно практичное. Однако в этот раз одежда определенно подходила к случаю, представляя собой жакет и брюки приглушенных цветов и пару крепких ботинок, все это без преувеличения подчеркивало ее деловую эффективность. К счастью, она, кажется, не взяла охотничье ружье, которое дома прилагалось к этому обмундированию. Мира скорчила гримасу.

— Если спросите меня, это несколько неряшливо, — сказала она, критически изучая эффект в ближайшем зеркале, — наверно нужно переодеться.

— Нас ожидают на мостике, — сказал я, памятуя время, которое она уже потратила, роясь в своем багаже, и потянулся к присвоенному Мирой зеркалу, чтобы поправить фуражку к зеркалу. Юрген подал мой оружейный ремень.

— Мы не можем больше заставлять ждать наших хозяев, — продолжил я, проверяя уровень заряда в лазпистолете и ячейках цепного меча, перед тем как вложить его в ножны, — это будет не вежливо и не дипломатично.

— Сказал человек, который думает что "тактичность" означает "прибить кого-то", — ответила Мира, следуя за мной в коридор. Она хотя бы не стала спорить с этим, что, я полагаю, уже было хоть чем-то.

— Я солдат, — сказал я, прячась за публичную маску. Было очевидно, что до нее стало что-то доходить, хотя я не мог понять что именно.

— Это означает, что я воспринимаю свой долг серьезно.

По крайней мере, всякий раз, когда был огромный шанс, что за мной кто-то наблюдает.

— Ты правда иногда можешь быть напыщенным, ты знаешь это? — спросила Мира, тем тоном, который женщины используют когда не хотят или не ждут ответа и широким шагом вырвалась вперед, выглядя еще более мрачной, чем когда-либо. Я достаточно хорошо помнил план "Ревенанта", чтобы без проблем найти мостик и к счастью, к тому времени как мы добрались, или настроение Миры улучшилось или она опять использовала свои дипломатические навыки. Как я и ожидал, лабиринт коридоров совершенно обескуражил ее, и она присоединилась ко мне не говоря ни слова. Через несколько мгновений после ее необъяснимой вспышки плохого настроения, в присутствии хозяев, она видимо решила снова проявить свои лучшие манеры.

— Комиссар, вы как всегда поспешны, — вежливо и незаслуженно поприветствовал меня Грайс когда мы вошли на мостик. Драмон оторвал взгляд от толпы техножрецов, с которыми он беседовал рядом с гололитом, ровно настолько, чтобы приветственно кивнуть мне. Мира одарила меня колким взглядом, как будто я каким-то образом, с какой-то целью умудрился отодвинуть ее на задний план.

— Миледи ДюПанья. Мы признательны за ваше присутствие.

— Очевидно не совсем, — пробормотала она тихим голосом, явно забывая о сверхъестественно обостренном восприятии, которым Император посчитал одарить своих избранных воинов. Однако, даже если присутствующие астартес услышали ее, они были слишком вежливы или безучастны, чтобы ответить.

— Ваши последние боевые группы уже на борту? — спросил я, сильно желая выглядеть проявляющим интерес, и Грайс кивнул.

— Уже, — уверил он меня, — отделение Троска завершило очищение комплекса кузниц на Астероиде 459 пока вы спали и несколько секунд назад их "Громовой ястреб" был пришвартован. Ничего не осталось стоящего, кроме как уничтожить несколько изолированных очагов заражения и восстановить управление, кажется, с этими задачами превосходно справится Имперская Гвардия.

— Я соглашусь, — сказал я, хотя лучше него знал, как работает Гвардия, и чувствовал себя менее оптимистично, чем капитан Отвоевателей, насчет того, насколько простая работенка их ждет[57].

— Тогда, похоже мой народ задолжал вам значительную благодарность, — сказала Мира, формально склонив голову перед возвышающимся космодесантником, который повернулся к ней с таким взглядом, словно заговорило одно из кресел.

— Наша служба Императору сама по себе награда, — ответил он, — хотя ваше уважение оценено.

— Рада это слышать, — сухо ответила Мира.

— Значит, мы уже вылетаем? — спросил я, чувствуя себя глупым от того, что приходилось спрашивать. Едва заметный напев двигателей "Ревенанта" стал мне столь привычным за время путешествия к Виридии, что я не замечал его с момент посадки, хотя он определенно приятно ощущался в виде фонового шума. Конечно же, находясь на орбите они были в режиме холостого хода, работая для обеспечения энергией бесчисленных духов-машины, от которых зависело состояние корабля. Я напряженно вслушался, стараясь определить глубокую нотку, но если она и была, то я не почувствовал разницы.

— Так и есть, — проинформировал меня шкипер со своего управляющего трона. Я был немного удивлен, но очевидно вопросы функционирования корабля были делегированы ему хозяевами, что было не плохо; я ненавидел в бою находиться на борту судна, чей капитан обращался за каждым тактическим решение к высшему руководству.

— Мы войдем в варп по назначенным материальным координатам приблизительно через семь часов.

— Шесть часов, сорок четыре минуты двенадцать и триста четырнадцать тысячных секунды, — резко вклинился магос Яффел со своего места у гололита, — как я уже объяснял, время очень критично, если мы входим в течения варпа в этом конкретном регионе пространства и времени. Они должны быть в совершенно верной конфигурации, чтобы поймать самую быструю часть потока.

— Мы ее поймаем, магос, — уверил его шкипер, — Омниссия охотно дающий.

Затем, к моему изумлению, он сотворил знак шестеренки, который одновременно повторили техножрецы и присутствующие астартес.

— Простите мое невежество, — сказал я, приближаясь к гололиту, — но если мы просто последуем тем же течением, что и космический скиталец, как мы надеемся поймать его? Разве мы не будем плыть с той же скоростью?

— Очень проницательный вопрос, — сказал Яффел, тоном занудного дидакта, ухватившегося за возможность дать разъяснения по его любимой теме, — но ситуация не столь безнадежна, как вы можете полагать. Не забудьте, что "Отродье Проклятия" дрейфует, тогда как "Ревенант" движется. Это означает, что мы можем корректировать наше положение и ориентацию в течении, чтобы оптимизировать поток вокруг нашего поля Геллера.

— А простыми словами для всех остальных? — пробормотала Мира, затем покраснела, когда Драмон ответил на комментарий, который она явно считала неслышимым.

— Я полагаю увлечение катанием на волнах[58] популярно в прибрежных районах вашего мира? — спросил он, и Мира кивнула, хотя один Император знает, как он об этом узнал. — Тогда считайте, что мы едем на доске, тогда как скиталец качается на волнах как пошлет Император.

— Так понятнее?

— Я думаю, да, — ответила Мира, вежливая как никогда, — спасибо.

— В дополнение, — сказал Яффел, стараясь не показывать раздражение от того что его прервали, — "Отродье Проклятия" возвращается в реальную вселенную беспорядочно, через неопределенное время, некоторые из отрезков составляют годы. Мы, с другой стороны, можем входить и покидать варп по желанию. Как только мы определим, что это не является точкой его выхода, мы сможем снова войти в имматериум и продолжить преследование.

— Понятно, — ответил я, смутно удивленный тем, что так оно и было, — но как мы можем быть уверены, что нашли точку выхода?

К тому моменту, когда я закончил говорить, я знал, что пожалею о том, что задал этот вопрос: колебания Яффела заметно возросли, словно он едва мог сдерживать свое волнение, и он поднял руку, указывая на гололит. Очевидно, предугадав что я только что натворил, Мира резко пнула меня по лодыжке, хотя я полагаю, мои стандартные ботинки Гвардии сделали этот удар более неприятным для нее, чем для меня. К счастью нам на выручку пришел Драмон, вмешавшийся как раз перед тем как магос разразился тирадой на технологическом жаргоне, которую я, грешным делом, чуть было не освободил.

— По существу, — сказал он, — проход столь огромного объекта между двумя реальностями оставляет слабое пятно на границе между ними, которое могут обнаружить наш библиарий и навигатор.

— Насколько слабое? — Спросила Мира, несомненно раздумывая о таком же пятне, существующем в ее родной системе и возможно воображая себе полчища демонов просочившихся через него с целью разорения Виридии. Яффел уверенно кивнул ей, явно чтобы успокоить страхи значительного, к этому времени, количества слушателей, предугадав, что она думает и, хватаясь за шанс, в конце концов, продемонстрировать свои познания.

— Недостаточно, чтобы позволить любому жителю варпа получить доступ в реальную вселенную, — ответил он, приглушенно и монотонно, что само по себе звучало странным образом уверенно, — слабое место скорее похоже на деформацию связи, чем на разрыв.

— Понятно, — ответила Мира, умудрившись сказать это так, как будто, это так и было, — но если вы можете предсказать такие слабые места, может быть вы можете просто сказать какие системы в зоне риска и предупредить их через астропатов до того как скиталец появится там?

— Все не так просто, — сказал Драмон, снова привлекая внимание к гололиту. Пары секунд мне было достаточно, чтобы узнать астрономическое изображение сектора и нескольких прилегающих систем.

— Вот Виридия, — система вспыхнула зеленым, — а вот границы, в пределах которых может лететь "Отродье Проклятия".

Прозрачный канал начал расходиться от зеленой точки, его диаметр рос по мере расширения, к тому времени, когда он достиг своего полного предела, мерцающий туннель поглотил порядка двух десятков систем.

— Жизни не хватит обыскать все эти системы, — сказал я, смутно успокоенный осознанием того, насколько невозможную задачу мы взвалили на себя. Через несколько месяцев я найду оправдание, чтобы уехать от них и вернусь за свой стол, с уверенностью осознавая, что в какое бы безрассудное задание меня не планировал бросить генерал Локрис, там будет более безопасно.

— К счастью, нам и не нужно будет, — сказал нам Яффел, выглядевший в ту секунду самодовольным, — каждая найденная точка появления уменьшит потенциальным объем пространства, в котором может быть наша добыча и уточнит наши вычисления. Как только появятся несколько первых, мы сможем точно определить его местоположение.

— Рад это услышать, — сказал я.

— Если они смогут для начала найти слабые места, — пробормотала стоящая рядом со мной Мира.

— Как мы узнаем, если не попробуем? — ответил Драмон, сбивая с толку всех остальных. После этого, наш брифинг во всех смыслах явно был завершен, хотя я и задал несколько дополнительных вопросом, чтобы продемонстрировать подходящую заинтересованность в том, во что мы влезаем. К этому моменту Мира оставила даже попытки выглядеть заинтересованной и просто стояла как можно ближе ко мне в угрюмом молчании, которое я начал находить все более и более гнетущим. В конечном счете, когда мы ушли, оставив шкипера и его команду заниматься тем, чтобы там не делали офицеры на мостике, я счел благоразумным сделать на секунду паузу и отдать дань уважения Грайсу. К моему удивлению, он отреагировал на мое приветствие и кивнул.

— Я полагаю, у вас есть все, в чем вы нуждаетесь, комиссар?

Игнорируя чопорное выражение лица Миры, я кивнул.

— Ваша гостеприимство столь же велико, каким я его помню, — правдиво ответил я, — но я подумал, если вас не затруднит, не найдется ли где-нибудь немного свободного места, где бы я мог проводить ежедневные боевые тренировки?

Я скорее пренебрегал ими, пока выздоравливал и почти поплатился за это в гнезде крадов. Меня встряхнуло то, насколько близко мы были к смерти и я немедленно заново начал свои регулярные тренировки с цепным мечом и по возможности больше не хотел отказываться от них, но мои апартаменты были слишком тесны для любых физических упражнений, которые не включали в себя Миру.

— Конечно, — Грайс одобрительно взглянул на меня и кивнул, — я не ожидал меньшего от воина с вашей славой. Я прослежу, чтобы вы получили доступ в одну их наших тренировочных часовен.

— Благодарю, — ответил я, даже слишком хорошо осознавая огромную почесть, которую он столь неожиданно даровал мне. Все, на что я рассчитывал — какой-нибудь угол в грузовом трюме; но это было подобно тому, как если бы высший экклезиарх отворил двери в склеп святого и спросил, сколько костей я желаю унести с собой[59].

— Я постараюсь оказаться достойным этой чести.

КАПИТАН Отвоевателей сдержал свое слово. Мы едва переместились в варп, когда Юрген постучался в мою дверь с новостями, что на час в день в мое распоряжение поступила тренировочная часовня третьего братства. Я понятия не имел, на что были похожи две первые, но эта оказалась просторным залом размером с поле для скармбола, покрытая металлической сеткой и с люминаторами в потолке, которые можно было настроить на любой уровень освещенности от мерцающего звездного неба безлунного мира до ослепительно яркого света полуденного солнца. Большая часть снаряжения, расставленного по стенкам, было так же мне не знакома или предназначалось для людей намного больше и сильнее меня, так что я оставил его в покое, предпочитая пройтись по комплексу из связок атак и защиты с цепным мечом. За годы дружественных отношений с ним, я управлялся уже скорее инстинктивно, чем сознательно.

Возможно, не будет преувеличением сказать, что эти часы уединенных тренировок с мечом на борта "Ревенанта" были одними из счастливейших в моей жизни. Один Трон знает, я не докучаю Императору, но века использования этого места Его лучшими воинами наполнили каждую стену духом уважения и почитания традиций. Это заставляло меня ощущать, словно мои занятия были частью чего-то большего, чем я сам. Это было не то чувство, к которому я привык, и при нормальном ходе событий оно не было особенно приятным, но в то время я не мог его отрицать.

Если быть честным, то эти периоды уединения становились все более приятной отсрочкой от компании Миры. Это не означало, что ее компания стала меня утомлять. Точнее, так как ей не чем себя было занять, она, кажется, желала проводить каждую свободную от моих обязанностей минуту, прицепившись ко мне словно катачанский лицеед. Для человека, который привык к своей собственной компании, на самом деле это было неоднозначным счастьем, причем настолько, что время от времени я изобретал себе поручения, чтобы задержать возвращение в свою каюту. Один раз я даже зашел настолько далеко, что спросил магоса Яффела о конкретных деталях техники, которую он использовал для отслеживания космического скитальца в имматериуме. Все сказанное я покорно переписывал в отчет, который (я слишком хорошо это знал), генерал Локрис в любом случае даже не удосужится прочитать, когда я в конечном итоге его закончу. И это несмотря на то, что я понимал одно слово из двадцати.

Где-то на десятый день нашего рейса мы все испытали небольшую бурю волнения, когда Грайс объявил что библиарий Отвоевателей почувствовал деформацию мембраны между варпом и материальной вселенной, которую предсказывал Яффел. Но когда для быстрого осмотра мы выскочили в реальный космос, то выяснили что дрейфуем в пустом пространстве между звезд. На световые годы в любых направлениях ауспексы не показывали ничего кроме случайного газового облака. Тем не менее, Отвоеватели и техножрецы были сердечно обрадованы тому, что было найдено подтверждение теории, и так как никто всерьез не ожидал с первой же попытки догнать этот инфернальный реликт, мы продолжили наше путешествие с серьезным подъемом боевого духа. Все, кроме Миры, которая в сомнительных терминах объяснила мне, что ее утомило это занудство и что в этом была какая-то моя вина, что это вообще я убедил ее отправиться в эту абсурдную увеселительную поездку за казенный счет. Но не могу отрицать того факта (когда она окончательно успокоилась, чтобы извиниться), что ее мысль о том как загладить вину определенно была стоящей.

Выйдя второй раз в реальный космос по пути "Отродья", мы очутились в звездной системе, что означало несколько дней лихорадочной активности, пока мы анализировали данные ауспекса и рассылали "Громовые ястребы" по округе проверить все, что выглядело многообещающе, но, в конце концов, получили полный ноль. К счастью, по удаче или по милости Императора, звезда в центре системы была неярким, сжимающимся карликом, экономно сжигающим угли остатков новой после взрыва, который уничтожил все пригодные для жизни места миллиарды лет тому назад. И теперь по орбите вокруг него летели не более чем бесплодные куски сожженных скал, это означало что крады тут не найдут ничего или никого чтобы заразить. Так что, быстро вознеся молитву благодарности Золотому Трону, мы снова отбыли, посылая себя дрейфовать по течениям варпа.

Прошел день или два после того как мы продолжили наше путешествие, когда я прибыл в тренировочную часовню в назначенное время и увидел что она уже занята. Я едва сделал пару шагов внутрь, когда заметил в центре часовни Драмона, окруженного кружащимися киберчерепами, которых он отгонял мечом, (я заметил его еще в бункере под дворцом в Фиделисе), в другой его руке был плазменный пистолет. Клинок был окутан ореолом потрескивающей энергии, как коготь, которым, как я видел, Терминаторы разрывали на части мятежную артиллерию. Хотя он видимо как-то уменьшил его силу, так как воздушные сервиторы просто отлетали в сторону после каждого удара (хотя и заторможенные попаданием), вместо того чтобы разлететься на части. Его плазменный пистолет явно был настроен так же, чтобы выпускать малую долю своего заряда. Вместо того чтобы испариться, каждый череп, в которого попал выстрел, на мгновение отлетал в сторону прежде чем снова атаковать.

Скорость и точность его движений была поразительной. Я достаточно посредственный дуэлянт[60], но я никогда не видел ничего похожего на этот вихрь ударов и стоек, который демонстрировал технодесантник. Не говоря уже о том, что он каким-то образом умудрялся с потрясающей точностью использовать ручное оружие, мало отвлекаясь, чтобы отбиться от атакующих его сзади киберчерепов, привитой к задней части его брони серво-рукой. Он использовал ее с тем же непринужденным знанием дела, которое (возвращаясь на Перлию) демонстрировала Фелиция с похоже расположенным механодендритом.

Как бы я не хотел остаться и насладиться представлением, я начал бочком отходить к двери, через которую вошел. Мне казалось, что Драмону тренировочная часовня нужна была намного больше чем мне, так как его обязанности требовали заботиться о потребностях гостей ордена. К тому же мое присутствие как будто вмешивалось во что-то сокровенное и личное. (Хотя к этому момент я все еще ощущал мало общего с суперлюдьми астартес, в результате дарованной мне чести капитаном я узнал их чуточку лучше. В последствии я сделал вывод, что мало чем можно было вознаградить космодесантника, кроме как позволить ему оттачивать свои боевые навыки). Однако, я должно быть каким-то образом выдал свое присутствие, потому что Драмон прервал свои упражнения чтобы взглянуть в мою сторону, в то время как стремительные сервочерепа прекратили двигаться, некоторые немного корректировали свое местоположение в исходящих из рециркуляторов воздушных потоках.

— Комиссар. Мои извинения.

Он склонил голову и перед тем как вставить меч в ножны и положить пистолет в кобуру, поставил свое оружие на предохранители.

— Я недавно немного отрегулировал свое боевое снаряжение и хотел проверить качество. Я сожалею, что испытания заняли несколько больше времени, чем я полагал.

— Время летит, когда развлекаешься, — ответил я, намереваясь уверить его что все в порядке, затем подумал, что это звучало слишком легкомысленно, почти тоже самое, что шутить с экклезиархом по поводу причастия. Хотя, к моему облегчению, Драмон улыбнулся.

— В самом деле, — согласился он, распуская сервочерепа жестом, они прожужжали мимо в угол комнаты, подобно остеогенным гроксовым мухам и технодесантник последовал за ними, сделав остановку перед одной из управляющих кафедр, о назначении которой, до сего момент, я не догадывался.

— Может быть, желаете, чтобы я оставил спарринг-дронов активными? — спросил он, его закованная в броню рука зависла над рунами на экране.

— Я думаю, их будет слишком много для меня, — честно ответил я, памятуя о стремительности и точности с которой двигался Отвоеватель, не обремененный даже носимой громоздкой броней. Драмон взглянул на меня сверху вниз, шутливо склонив голову в сторону.

— Вы можете выбрать скорость и число атакующих с кафедры, — объяснил он, демонстрируя процедуру, его пальцы проворно двигались по дискам, несмотря на толщину и керамитовую броню, в которую были упакованы, — используйте эти рычаги управления, чтобы активировать и деактивировать систему. Если захотите воспользоваться ими в другой день, я могу научить вас правильным ритуалам пробуждения системы.

— Спасибо, — ответил я, — это заманчивое предложение.

Так как я наслаждался последние несколько недель тем, что мой старый дуэльный инструктор схолы Миямото де Бержерак всегда называл боем с тенью, что было не похоже на работу с оппонентом. И хотя это не было тем же самым, учебные дроны были подходящей заменой.

— Вы уверены, что мой лазпистолет не повредит их?

— Хороший вопрос, — сказал Драмон, — я добуду тренировочные энергоячейки, подходящие к нему и настрою мощность выстрелов, чтобы не повредить структурную целостность дронов.

Так вот почему они отскакивали выстрел за выстрелом вместо того чтобы их распылило.

— А пока что…

Он выключил систему и сервочерепа уселись на свои места, словно птицы на насест.

— Я с нетерпением буду ждать, чтобы попробовать их, — сказал я, — тренироваться в одиночку конечно хорошо, но ничего так не оттачивает твое мастерство как спарринг с партнером.

— В самом деле, — согласился Драмон и задумчиво взглянул на меня, — у меня есть немного времени перед тем как вернуться к своим обязанностям. Если сочтете меня подходящей парой, то для меня будет честью помочь гостю нашего ордена заточить свои навыки.

— Более чем, — сказал я, задумываясь, проживу ли я достаточно долго, чтобы пожалеть о том, что принял предложение. Но я вряд ли мог отказаться, не обидев его и, как следствие, всех остальных хозяев. Не в первый раз я раздумывал, почему меня убедили покинуть 12ый полк полевой артиллерии, где моя жизнь была относительно проста, но моя растущая как снежный ком репутация, в конце концов, привлекла внимание влиятельных людей и произошло то, что произошло. Если быть честным, я думал что в бригадном штабе меня ожидает длинная и утомительная карьера за столом и вдалеке от всего смертельного.

Реальность, быть независимым комиссаром с репутацией безрассудного героя и следовательно магнитом для всех рискованных заданий, была скорее неприятным сюрпризом.

— Я предлагаю начать только с клинков, — сказал Драмон, доставая свой и нажимая активационную руну. Силовое поле вокруг него с треском вернулось к жизни и на моем лице видимо отразилось сомнение, поскольку он добавил:

— Интенсивность поля уменьшена до безопасного уровня.

Я улыбнулся, всем своим видом демонстрируя спокойствие.

— Безопасного для астартес или для простого смертного как я?

— Для всех, я думаю, — с улыбкой ответил Драмон, — это будет не более неприятным, чем удар шоковой булавы по касательной.

Этого самого по себе хватит, чтобы вернуть меня в обитель Шолера, если он не будет осторожен, так что он совершенно меня не успокоил, к чему очевидно стремился. Было уже слишком поздно отступать, так что я достал свое собственное оружие и запустил вращение зубцов.

— Я боюсь, что не могу сделать то же самое со своим, — сказал я, — если он бьет, то бьет.

Драмон принял защитную стойку, которая казалась достаточно знакомой, и жестом позвал меня.

— Если сможете пробить мою броню, — здраво заметил он, — значит, я заслужил несколько отметин.

Мы осторожно начали, прощупывая стиль и любимые стратегии друг друга, но как только приценились, ритм ударов и блоков начал стремительно возрастать. Я осознавал, что он сдерживает себя, дает мне шанс и хотя я старался, я тоже не выкладывался по полной, сдерживая свой темп вместо того чтобы полностью вложить всю свою энергию в один единственный порыв "победить или умереть". Конечно, как я уже видел, он был ослепительно быстр, но я скорее полагался на свои рефлексы, чем слишком сильно думал о том, что делаю. По моему опыту ближнего боя, которого было намного больше, чем мне хотелось бы, лучше всего обычно подождать пока оппонент ошибется, вместо того чтобы бросаться вперед очертя голову и потом на четвереньках искать ее по кустам. В целом, кажется, игра подходила к концу: я принял пару ударов от силового поля его меча, но отразил их своим и увидел внезапно открывшуюся брешь в обороне Драмона у груди. Зубцы моего клинка только едва коснулись его грудной пластины, когда проснулись его собственные рефлексы, и он парировал мою атаку со скоростью и точностью, от которых у меня перехватило дыхание.

— Очень хорошо, — сказал технодесантник, с большим воодушевлением, чем я когда-либо видел от него (или от любого другого в этом отношении), — первая кровь за вами комиссар.

— Я надеюсь, не повредил вашу броню, — сказал я, зная, насколько он ее ценил, но Драмон покачал головой.

— Я оставлю эту отметину как напоминание, — сказал он, — никогда не недооценивать оппонента.

— Я полон грязных, коварных трюков, — сказал я достаточно откровенно, но выставляя это шуткой. Драмон кивнул.

— По моему опыту, выжить на поле боя само по себе достаточно почетно. Не желаете продолжить?

Что ж, я желал и мы продолжили, хотя я не смог снова пробиться через его защиту: даже несмотря на то, что он все еще сдерживался, он всегда был на шаг впереди меня. К тому времени, когда мы закончили, мы договорились снова встретиться в следующий раз, как позволят его обязанности и за следующие пару недель мы умудрились несколько раз потренироваться вместе. Я не представлял как его приятели-космодесантники относились к нашему соглашению[61], но многие из них, казалось, прилагали большие усилия, чтобы быть дружелюбными, когда мы с Драмоном начинали совместные тренировки.

В целом, несмотря на это, затаенное чувство напряжения между мной и Мирой росло. Я начал встраиваться в достаточно приятную рутину на борту "Ревенанта"; настолько, что начал считать, что путешествие продолжится без происшествий, пока мы не поймаем нашу добычу или прервем поиски. Но, конечно же, я стоял на грани, чтобы получить целительное напоминание о том, насколько опасно наше предприятие и что галактика содержит намного больше опасностей, чем та, за которой мы так усердно гнались.