Избранные воины Императора

Глава пятнадцатая

Должен признаться, что через несколько дней у меня возникли хорошие причины быть признательным Мире за вмешательство. Делегация доказала, как я и боялся, что была забита до отказа отслужившими свое бюрократами, служаками Императора экклезиархии и врожденными имбицилами аристократии. Слишком многие из которых хотели сделать пикты с верными Императору астартес, Героем Перлии или с обоими. Хранить свой нрав спокойным стоило мне значительных волевых усилий. К счастью, перспектива заискивать перед Юргеном, чтобы встретиться со мной, отпугнула почти всех, за исключением самых настойчивых и тех немногих, чье упорство пройти мимо Юргена было сильнее остальных, кого я не хотел видеть. Но не могу отрицать, что Мира проделала отличную работу, заняв большинство, за что я был премного благодарен. Как она их развлекала в точности, я не знал, и еще меньше меня это волновало, поскольку это было меньшим злом, в отличие от моего любимого мнения — выпихнуть большую часть в ближайший воздушный шлюз и отправить их домой пешком.

В любом случае ее готовность с удовольствием страдать с этими дураками (или хотя бы терпеть их не применяя насилия), дала возможность оценить угрозу возможной атаки орков, от которых мы сбежали сюда, в компании с: генералом Торвеном, г-к[87] над всеми расположенными в системе подразделениям Гвардии, планетарным маршалом Крегин, его коллегой в местных СПО (они, к моему облегчению, кажется, понимали всю серьезность ответственности, в отличие от тех, на кого обычно нужно было полагаться, так как здесь должности старших офицеров штаба местных вооруженных сил получали местные аристократы), и адмиралом Дуку, которому в управлении флотом ССО может и не хватало удалой рисовки Хоратио Баглера[88], но зато, по крайней мере, он казался достаточно компетентным. Конечно же, все притащили с собой помощников, адъютантов и советников. Но тем, кто приходил на совещания, в основном хватало здравого смыслы промолчать, пока у них не возникала идея предложить что-то полезное, и должен сказать, мы достаточно хорошо продвигались. Грайс, конечно же, был слишком занят охотой за космическим скитальцем, чтобы лично принимать в них участие, но это была всецело моя работа как офицера взаимодействия, и я убедился, что в конце каждого заседания он получает полное резюме наших обсуждений.

Хорошая новость была в том, что мы, кажется, хорошо подготовились к встрече с генокрадами, если они будут настолько глупы, чтобы открыто показать свои лапы (или когти, если быть более точным). В любом случае существующая угроза вторжения орков означала, что Серендипита была в постоянной боеготовности и все присутствующие уже участвовали в выпроваживании одного, двух рейдов за последние несколько лет. Я не сомневался, что местные жители и их союзная Гвардия были более чем способным самостоятельно сдержать даже полномасштабный налет, но более коварная, долгосрочная угроза заражение крадов, нуждалась в более тонких контрмерах, которые до сего момент казались избыточными.

— У нас есть пара полков с необходимым опытом, — сказал Торвен. Как выяснилось, один из них воевал на Кеффии, что было значительным плюсом.

— Они смогут сделать на это упор и быстро обучить остальных, — как всегда, он говорил спокойно, но с преднамеренным акцентом человека, которому не нужно повышать голос, чтобы быть уверенным, что его услышат. Эта самонадеянность, — учитывая его богатый опыт на поле брани против врагов Императора, — была абсолютно обоснованной. Его внешний вид был столь же скромен, как и его голос; несмотря на звание, на нем все еще была полевая форма и бронежилет, хотя не многим под его командованием так же хорошо подгоняли одежду или хранили ее столь скрупулезно чистой. Не удивительно, что он был популярен среди простых солдат, которые как один отплачивали ему по-своему; и он явно проводил свое время на поле боя, если ожог, который все еще виднелся на левой стороне его лица (результат близкого взрыва плазмы, насколько я могу судить) и стертая рукоятка пистолета о чем-то говорили.

— Мои люди тоже могут извлечь пользу от таких тренировок, — добавила Крегин, — если мы сможем договориться о взаимодействии.

Она была достаточно проницательна, осознавая, что СПО служит поводом для шуток в Гвардии, но не выдавала этого, всегда разговаривая с Торвеном как с равным; тот был достаточно понятлив, чтобы не обижаться или не показывать свою обиду. Несмотря на то, что униформа выдавала аристократическое происхождение, (даже Мира назвала бы ее через чур приукрашенной), она была внимательна к нашему обсуждению и ее вставки всегда были убедительны. Сейчас она положила локти на стол, поддерживая голову ладонями, и посмотрела на генерала, словно запрашивала всего лишь чашечку свежего рекафа.

— Это разумно, — согласился Торвен и двое его помощников покинули стол, чтобы присоединиться к толпе в одном из углов конференц-зала, который был отведен для наших нужд. Учитывая, что длинный стол и мягкие скамьи были нормального размера, а не рассчитанные на более массивных Астартес, я предположил, что некоторые члены экипажа до сих пор проклинают нас за то, что мы нарушили их регулярное питание в столовой. Это впечатление усиливалось пятнами на поверхности стола недалеко от моего места, которые до жути напоминали пятна от соуса.

Криген кивнула, поймав взгляд светло-серых глаз генерала. Ее собственные были того же песчано-серого, что и волосы. Хотя она вероятно имела доступ к тем же самым ювенантным процедурам, как и все в ее положении, она очевидно решила зафиксировать свой биологический возраст где-то около сорока пяти, как видимое напоминание значимости ее организации.

— Кстати, я открою несколько каналов связи с арбитрес, — сказала она, — я уверена, у них буду полезные советы насчет того, что искать.

— Великолепная идея, — согласился я. Как и на большинстве цивилизованных миров, Серендипита имела небольшой штат из Арбитрес, для наблюдения за местными силами правопорядка и я был несколько удивлен, не встретив ни одного из них в делегации[89]. У них был наиболее богатый опыт выкорчевывания тайных организаций, чем у всех остальных, так что если культ крадов был внедрен, то они почти наверняка узнают первыми.

— Если они знают, что мы ищем в первую очередь, — добавил Торвен.

Я кивнул.

— Хорошая мысль. Возможно, вы сможете использовать контакты маршала, чтобы они извлекли пользу из опыта ваших ветеранов на Кеффии.

Не слишком утонченный способ заставить Гвардию и СПО работать вместе, вместо того чтобы следовать естественной склонности игнорировать друг друга как можно дольше, но кажется это сработало. Торвен и Криген кивнули, пара помощников рядом с ними посмотрели друг на друга и быстро обменялись записями на инфо-планшетах. Мы перешли к следующему вопросу.

— Это все хорошо и здраво, — сказал Дуку, слушая наши переговоры не вмешиваясь, — приготовиться к сражению с генокрадами, если придется, но гораздо более практично было бы полностью уничтожить угрозу пока дело не дошло до драки.

У него было бледное лицо и эктоморфическое строение тела, характерное для рожденных в космосе и не было сомнений в том, что он гораздо комфортнее чувствовал себя на корабле в космосе, чем на поверхности планеты, что было достаточно ироничным, учитывая обычный выбор, предоставленный его родной системой.

— Это так, — согласился я, — если бы это было возможным. У вас есть какие-нибудь предложения как нам этого добиться?

Адмирал кивнул, его бледное лицо покачивалось над темно-синей униформой и из-за контраста казалось еще темнее, чем было на самом деле.

— Есть, — с полной уверенностью ответил он. Он махнул одному из подчиненных своего штаба, младшему лейтенанту, которая была слабо похожа на него, возможно племянница или кузина, и взял предложенный инфо-планшет.

— Учитывая, насколько далеко продвинулись поиски, мы можем предположить, что найдем "Отродье Проклятия" в течение недели или даже намного быстрее.

Он сверился с экраном, затем осмотрел присутствующих за столом.

— Я уже отдал приказ большинству из нашего Флота Системной Обороны, встретиться с "Ревенантом", ожидая, что ко времени их прибытия скиталец уже будет найден.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнула Крегин, — если сможем организовать блокаду, то никто и ничто не сможет вылететь или попасть на него. И все что нам нужно будет сделать — подождать пока он не уйдет в варп и взорвать все, что слишком близко к нему подошло или что будет пытаться его покинуть.

— Заблокировать? — Дуку на секунду выглядел изумленным, затем улыбнулся так, что по мне выглядело как открытая насмешка. — Вы не поняли меня, мадам маршал. Я собирался уничтожить его.

— Со всем уважением, — сказал я, — думаю, вы недооцениваете огромные размеры этой штуковины. Чтобы понять — по записям прошлых столкновений, его масса была сравнима с небольшим астероидом, а не с космическим кораблем, как мы обычно понимаем этот термин.

— Совершенно верно, — бледный мужчина, кажется, совсем не смутился, когда его перебили, — но у нас будет уйма времени, чтобы пострелять в него. Если оценки данных астартес точны, будет по меньшей мере месяц до того как "Отродье" пройдет достаточно близко к любым человеческим поселениям, чтобы представлять угрозу. Мы сможем разбомбить его на куски за это время. Если нам придется, то мы так и поступим.

— Разве это не создаст еще большую опасность? — спросил Торвен, выглядя озабоченным, — такое количество мусора вызовет значительные затруднения для навигации по системе.

— Ненадолго, — уверил его Дуку, — "Отродье Проклятия" сейчас направляется почти прямо в центр системы и останется дождаться, когда он войдет на орбиту комет рядом с солнцем в течение ближайших двух, трех лет. Не займет много времени, чтобы атаки немного подправили его, так что основная часть мусора пройдет слишком близко и испарится. Конечно, некоторые пролетят мимо, но достаточно далеко от Серендипиты, или любых других поселений на этой орбите. К тому времени, когда они обогнут солнце, будет уже середина 43-го тысячелетия; времени предостаточно, я бы предложил предпринять любые разумные меры предосторожности, чтобы он не ударился во что-либо.

— Звучит несколько рискованно, — сказал я, — но я бы предпочел иметь дело с облаком мусора, чем с полным генокрадов космическим скитальцем.

В конце концов, нельзя было сказать, на какое время Отродье задержится перед уходом в варп; согласно Яффелу, иногда они оставались в реальном космосе десятилетиями. И мысль о тысячах генокрадов, дрейфующих вокруг густонаселенной системы, ожидающих какого-нибудь высадившегося в поисках добычи идиота, чья жадность сильнее чувства самосохранения, леденила мою кровь. И, кроме того, так кажется и произошло на Виридии, а ведь проклятый скиталец находился в системе меньше дня. Конечно, ССО Дуку могут организовать блокаду, но чем дольше она длится, тем выше были шансы, что крад или пара как-то умудрятся заразить хозяев и прошмыгнуть, чтобы нести разрушение. Я рассудительно кивнул.

— В отсутствии более эффективного плана сохранения безопасности системы Серендипити, я рекомендую придерживаться этого.

— НЕ МОЖЕТ быть и речи, — категорически заявил Грайс. К этому времени я узнал его достаточно хорошо, чтобы понять, что это утверждение означает полное окончание обсуждений вопроса, хотя должен признать, был озадачен быстротой и страстностью его реакции. Поэтому я кивнул в ответ, пряча свою тревогу с легкостью человека, который, получив на руки перспективные карты таро, несчетное количество раз делал большие ставки, впоследствии узнавая, что у всех остальных расклады были лучше. (Однако этот рефлекс позволил мне сорвать куда больше банков, чем я заслуживал).

— Могу я узнать почему? — спросил я так, словно ответ представлял для меня чисто академический интерес. Я не мог отрицать, что план Дуку был рискован, если не сказать большего, но мне все ещё казалось, что баланс риска был слегка в его пользу.

— Потому что ценность Отродья неизмерима, — вклинился Драмон, глядя через мостик на гололит, где Яффел и его одетые в красное помощники щебетали друг с другом на двоичном и изучали трехмерное изображение чего-то, что мне показалось похожим на кровеносную систему больного сердца.

— Столь древний космический скиталец — почти невообразимый склад археотехнологий.

С внезапной слабостью я осознал, диаграмма, которую так пристально изучали техножрецы, должно быть схема внутренностей скитальца, несомненно, реконструированная по поколениям наблюдений сенсоров, взятых из архивов и следовательно устаревших, что намного хуже чем просто бесполезные данные[90].

— Только не говорите, что вы планируете высадиться на него, — запротестовал я, слишком потрясенный, чтобы положить фрак на протоколы.

— Так и есть, — сказал Грайс голосом, который не терпел возражений. Вероятно степень моего потрясения была такова, что я все равно попытался возражать.

— Потенциальная добыча, может быть, и стоит риска, — я уступил, так как это защитит знания, которые могли быть захвачены кем-то еще, и решив, по крайней мере, быть дипломатичным в своих сомнениях, добавил, — но разве наш высший приоритет не безопасность Серендипити?

Грайс явно привык, что его решения не оспаривались кем-то не из собственного Ордена[91], но к счастью, кажется, в моем случае он сделал исключение. Пожалуй он казался удивленным, а не раздраженным, что было хорошо для меня: мои спарринги с Драмоном показали мне с какой скоростью и точностью разозленный астартес мог уничтожить любого, кто вызвал его гнев и у меня не возникало желания испытать это на практике.

— Наш высший приоритет — наш долг перед Императором, — ответил Грайс, взглянув сверху вниз мне в глаза, я увидел там полную и безоговорочную убежденность, которую я привык видеть в глазах безумцев, инквизиторов и Адептус Сороритас[92], — и я сам буду определять, в чем он состоит.

Он не добавил "а не ты", потому что я в любом случае это четко понял.

— Совершенно верно, — согласился я, уважительно кивнув. Я хотел сохранить о себе впечатление заслуживающего доверия союзника, а не потенциальной проблемы.

— Учитывая ваш богатый опыт и знания, я ни на мгновение не сомневался. Но боюсь, моя работа оградить Серендипити и единственная вещь, которая их заботит — явная и существующая опасность их родному миру.

— Конечно, — кивнул частично успокоенный Грайс, — тогда ты должен уверить их, что мы будем придерживаться этой цели.

— Я сделаю так, чтобы они увидели в этом здравый смысл, — пообещал я, хотя если честно, в этот момент его как раз очень не хватало на борту "Ревенанта". Хотя Грайс и Драмон кажется купились и смотрели сверху вниз на меня со слабым одобрением, что напомнило мне старых учителей в Схоле, когда я как попугай повторял в точности тот ответ, который они хотели услышать.

— В любом случае, блокада скитальца кажется наиболее практичным вариантом.

— Значительно, — согласился Драмон, — и присутствие ударного крейсера астартес убедит любого оставить попытки попасть на него.

— Очень хорошо, — согласился я, — но я не шкипер мусорной баржи, который решил, что Император отсыпал ему щедрот. Любого глупца, рискнувшего высадиться на скитальце полном генокрадов, наверняка не остановит вероятность умереть по пути туда.

На мгновение, когда понял что сказал, я подумал, а не оскорбил ли я снова своих хозяев. Но очевидно ни один из астартес не воспринял на свой счет замечание об идиотизме высадки на "Отродье Проклятия". Но чтобы быть уверенным, я подумал, что лучше внести ясность.

— Я уверен, ваша операция будет намного лучше спланирована и оснащена, чем у любого мусорщика[93].

— Верно, — опять кивая, ответил Грайс. Затем, к моему удивления, он широкими шагами пошел к гололиту, при его приближении техножрецы разбежались и жестом подозвал к себе. Я взглянул на слабо мерцающее трехмерное изображение путаницы проходов, мой врожденный инстинкт жителя подулья перевел пресекающиеся, различно окрашенные линии в почти физическое ощущение пространства, которое они из себя представляли.

(Как выяснилось впоследствии, я был себе премного благодарен за это, но в то время это казалось удобным предлогом, чтобы прервать совещание).

— Наша точка первого входа будет здесь, — сказал Драмон, указывая на зал, где-то во внешнем слое сложно переплетенных трубопроводов и коридоров.

— Относительно не поврежденный посадочный док, кажется достаточно большой, чтобы принять "Громового ястреба" и его достаточно легко защитить, чтобы создать плацдарм.

Терминаторы подавят сопротивление и обезопасят периметр. Когда это будет сделано, я и магос Яффел поведем рабочую команду сюда…

Он что-то сделал своей серворукой и изображение приблизило сектор, на который он указывал в самом начале, отделив плацдарм и цель высадки почти на метр вместо пары миллиметров между ними на полной схеме. Когда зона увеличилась, появились детали, еще сильнее заполоняя гололит большей путаницей пересекающихся капилляров вокруг вен и артерий, которые мы уже видели. Впервые, по-настоящему я начал понимать, насколько был огромен и запутан преследуемый нами левиафан варпа и пожелал высаживающимся каждую толику удачи, которую мог дать Император; я был уверен — она им понадобится.

— … и попытаемся добраться до ядра когитаторов этого судна, — завершил Драмон.

— Почему именно этого? — спросил я.

— Потому что это самый легкодоступный банк когитаторов из всех заброшенных, составляющих скитальца, — сказал Грайс, как будто это было очевидно из поверхностного взгляда на клубок виртуальных нитей, парящих перед моим лицом.

— И ещё потому, что оно было предварительно идентифицировано как судно типа Искупитель, ни один из которых уже не эксплуатируется более пяти тысяч лет, — вклинился Яффел, положительно истекая слюной от такой перспективы, — из журналов обслуживания должно быть можно извлечь невыразимые благословения Омниссии, которые были потеряны для потомства.

— В самом деле, приз, — сказал я монотонно, что было гораздо тактичнее, чем если бы я вздумал высказать свои настоящие мысли. Мне казалось, что если галактика прекрасно прожила без этих потерянных благословений последние пять тысяч лет, то потерять их вместе с генокрадами было бы лучше с любой точки зрения. Но не мне решать. Мне же теперь оставалось передать Дуку, что по крайней мере некоторое время он не сможет отстрелить ни одного кусочка от скитальца и переждать последующие взаимные обвинения. Добавьте к этому то, что Торвен и Крегин тоже будут совсем не в восторге. По крайней мере, можно обвинить во всем Грайса и я был комиссаром достаточно долго, чтобы знать, как использовать их общее негодование, чтобы заставить сотрудничать немного лучше, чем обычно. Так что все могло бы быть хуже. Потом мне в голову пришла ещё одна мысль.

— Это, наверное, глупый вопрос, — спросил я, — но что произойдет, если Проклятие вернется в варп пока вы там… поисковая экспедиция будет еще на борту?

Яффел окинул меня взгляд слабого превосходства, как эльдар, соизволивший заметить одну из низших рас галактики (которыми они считают всех, кроме себя).

— Этого не может быть, — сказал он с легкомысленной уверенностью, которая совершенно меня не убедила. Драмон кивнул.

— Скиталец движется к солнцу, — напомнил он мне, — а естественные разломы в варпе возможны только за пределами гравитационного колодца. Даже звездолет с должным образом сфокусированным полем Геллера может прорваться между мирами только на периферии системы.

— Так что, пока он не вылетит за гало, он здесь застрял, — сказал я, как всегда благодарный за его краткое резюме ситуации. Магос и технодесантник синхронно кивнули, по-видимому, одинаково обрадованные открывающейся перспективой. У них были бы годы, чтобы рыться в обломках в поисках техномагической ерунды и совершенно не беспокоились о том, что Император знает, сколько голодных генокрадов скрывается в темноте.

В свою очередь, это означало, что вопреки ожиданиям моё назначение не подходит к концу, а растягивается на неопределенный срок. Кто-то должен поддерживать связь между Отвоевателями, местными жителями и Имперской Гвардией, и, как бы там ни было, я застрял на этой работе.

Я обдумал последствия. Не слишком сложно убедить всех, что лучшим местом для моей работы будет штаб Торвена на Серендипитии, где у меня был бы доступ к данным со всей системы, командным структурам СПО и ССО. И что наиболее важно, небольшие удобства, доступные на цивилизованной планете, вместо того, чтобы застрять на борту звездолета, где шансы обнаружить приличную компанию для игры в карты были примерно такими же, как у Юргена стать следующим лордом-генералом. И пока я буду выглядеть занятым, то буду находиться далеко от штаб-квартиры бригады на Коронусе и от их желания затащить меня в первую же самоубийственную миссию, которая окажется у них под рукой. В общем, думаю, я смог бы так жить.

Я вернулся в свою каюту в приподнятом настроении и обнаружил, что там меня ждали организованный Юргеном достаточно приятный ужин и Мира, с которой я, не теряя времени, поделился хорошей новостью. Она в любом случае достаточно скоро узнала бы об этом, и я чувствовал, что разумнее будет сказать ей самому. Таким образом, независимо от ее возражений, она не сможет обвинить меня в обмане.

Однако, несмотря на предчувствия, она, кажется, как и я всецело радовалась этой перспективе, которая, полагаю, не стала таким уж большим сюрпризом. Для нее жизнь на борту "Ревенанта" была еще скучнее, чем для меня и я не сомневался, что шанс переместиться в более благоприятные условия будет воспринят с такой же готовностью.

— По правде, — сказала она, почти донеся до рта вилку с копченой салмой из своих запасов деликатесов, — я полагаю, мое маленькое назначение тоже завершится.

— Полагаю что так, — согласился я, запихивая себе в рот свою порцию, запивая безобидным вином, подозреваю, это было лучшее, что могли предложить на борту судна космодесантников.

— Отныне скиталец определенно больше не представляет никакой угрозы Виридии.

Когда он, в конечном счете, продрейфует обратно в варп, я не сомневался что Отвоеватели и Адептус Механикус последуют туда вместе с ним, вцепившись в него словно крут в кость; и их рвение продолжить разграбление скитальца предотвратит угрозу любой системе Империума, куда тот прибудет, что в итоге тоже было не плохо. Мира улыбнулась, как будто я только что сказал что-то остроумное.

— Верно, — согласилась она, — но у меня, как ты помнишь, есть другие мотивы двигаться дальше.

— Конечно, — ответил я, копаясь в памяти. Что-то по поводу усиления ее позиций на трон по возвращении, и поисков супруга, готового помочь захватить его.

— Я рад, что они, кажется, принесли пользу и тебе.

Она вроде бы оставила свою нелепую мысль убедить космодесантника бежать вместе с ней. На секунду я задумался о том, кого еще она нашла подходящего в кандидаты. По-видимому, кого-то из делегации Серендипити — они не все были столь бесполезными как выглядели. Ее улыбка стала шире.

— Для нас обоих, конечно.

— Что ж, да, — согласился я. Будет не слишком сложно превратить мою работу по взаимодействию в синекуру, гарантирующую мне приятную удаленность от сражений на годы, что было совершенно потрясающе для кого-либо на моей должности. Я поднял свой бокал с достаточно ироничным тостом.

— За нас обоих, получивших то, что мы хотим.

— За нас, — сказала Мира, ее бокал чокнулся с моим, и я осознал, что по-настоящему желаю ей добра, что для меня, обычно сконцентрированного на своих заботах, было несколько удивительно. Ее щеки слегка порозовели, и когда она опустила свой напиток, то посмотрела на меня с несколько странным выражением лица.

— Ты уверен по этому поводу?

— Конечно, — ответил я, тронутый ее заботой. Чем скорее я опять смогу почувствовать под ногами планету, тем лучше.

— Хорошо, — она опять ответила по-деловому, — Серендипита не очень торгует с нами, но тут есть связывающий системы чартерный корабль или два, всего лишь с парой промежуточных пересадок. Мы сможем добраться за несколько месяцев.

Она отвлеченно посмотрела на меня.

— Может быть, у тебя есть какие-то ниточки, за которые можно подергать? Мы должны их использовать пока можем.

— Пока можем? — эхом повторил я, чувствуя себя так же странно, словно персонаж, попавший в комедию бального зала[94]. Она бесспорно говорила на Готике, но стоящий за словами смысл ускользал от меня. Мира кивнула.

— Пока у тебя еще есть какое-то влияние на Муниторум, — разъяснила она, как будто это что-то проясняло, — ты можешь протащить нас на военный корабль?

— Думаю да, — сказал я, полагаясь на инстинкты игрока в карты, которые обычно помогали мне выйти из таких ситуаций. Снова и снова я убеждался, что если вам кажется, что вы начали понимать и не паникуете, рано или поздно у вас будет подсказка. Все станет на свои места, и никто никогда не догадается, что вы не понимали суть происходящего.

Если подумать, то это тоже очень важное качество для комиссаров, так как мы должны выглядеть спокойными и контролирующими все происходящее. Значительно тяжелее послать солдат под огонь, если вы на грани чтобы заорать "Фрак, фрак, мы все умрем!". Так что я рассудительно кивнул, словно она задала вполне здравый вопрос.

— Конечно, если ты хочешь поторопиться.

— Хорошая мысль, — вставила она, снова улыбаясь мне такой улыбкой, которую я бы описал как необычайно приторную.

— Давай насладимся парой недель, пока можем. Вероятно Серендипита достаточно приятный мир.

— Я полагаю, кольцевая система это что-то, — сказал я, вспомнив все-то немногое что говорил Торвен и другие, — я слышал, это совершенно потрясающе.

— Тогда ты меня уговорил, — улыбка Миры стала кокетливой, — мы должны как следует насладиться медовым месяцем перед возвращением к работе.

— Точно, — услышал я свой собственный голос, кусочки наконец-то встали на места и предыдущие беседы обрели полностью новый смысл, который до этого времени от меня ускользал. Она совершенно не собиралась заполучить себе астартес. Освободитель Перлии отлично подойдет на роль консорта, особенно учитывая то, что я, кажется, так же был героем Виридии.

По моей спине побежали холодные мурашки паники. Я не мог отрицать (если абстрагироваться), что мысль о том, чтобы продолжать бесконечно наслаждаться очевидными прелестями Миры, вместе с материальным комфортом, который она обеспечивает нашим отношениям, имела свою прелесть, но была совершенно нелепой.

Комиссариат совсем не похож ни на один из потешных полков[95] моей потенциальной невесты, в которых она и ее аристократические друзья развлекаются, изображая офицеров, и не благожелательно принимает отставку, когда у тех возникают более неотложные дела. Если я оставлю свой пост для возвращения на Виридию с ней, меня заклеймят дезертиром и единственным отрытым вопросом моего будущего будет: приговорит ли меня трибунал к расстрелу или отправит в штрафной легион, позволив врагам Императора сэкономить для них боеприпасы. Мира несомненно верила, что положение консорта губернатора планеты, обеспечит защиту от гнева моих бывших коллег, но я не испытывал подобных иллюзий: раз ты повязал красный кушак, он будет с тобой, пока тебя не похоронят (предполагая что найдут достаточно кусочков для церемонии, что с учетом нашего призвания никогда нельзя было гарантировать). Даже если вы невредимым выйдете на пенсию, по любой прихоти вас все равно еще смогут отозвать на поле боя, в чем я отлично убедился за последние несколько лет[96].

Тем не менее, я замешкался, прежде чем заговорить. У Миры разумеется сложилось впечатление, что я не только предугадал ее намерение, но каким-то образом выразил свое согласие с этим абсурдным предложением. Я слишком хорошо знал, как она предпочитала реагировать на то, что ее поправляют. Я видел, как скрывающаяся мегера вырывается из-за сглаженного фасада по причинам столь незначительным для меня, что я их едва замечал. А сейчас я был на грани рубануть цепным мечом по ее самым лелеемым амбициям. Конечно, еще хуже был удар по ее тщеславию. Большинство женщин любят думать, что они неотразимы и открытие что это не так, то же будет не столь приятным. Добавьте к этому тот факт, что я видел, как она убивает людей, не потревожив безукоризненно ухоженной прически, и мои опасения станут еще более понятными.

Учитывая все это, может быть для вас будет маленьким сюрпризом узнать, что я оставался парализован нерешительностью и отвечал машинальными банальностями, пока Мира лепетала о своих грандиозных планах для Виридии, как только мы совместно захватим ее (сутью большинства из которых, казалось, выражалась в сведение счетов с людьми, о которых я никогда не слышал). Однако мне не суждено было узнать, хватило ли бы у меня мужества, в конечном счете заговорить или просто я бы прыгнул в первый же транспортный корабль к Коронусу. В тот момент когда я как раз готовился опрокинуть в себя самую большую дозу амасека, которую вообще мог выпить, в каюту вернулся Юрген. Выражение его лица походило на человека, страдающего от несварения, он обычно строил такое, когда требовалось придать себе солидности.

— Извиняюсь за то, что прерываю вашу трапезу, сэр, — сказал он, — но на мостике требуется ваше присутствие. Кажется, они нашли скитальца.