Избранные воины Императора

Глава тринадцатая

Как я и предположил, теперь, когда их лишили почти бесконечных подкреплений, которые они почти наверняка рассчитывали забрасывать на "Ревенанта", оставшиеся на борту зеленокожие стали легкой добычей для Отвоевателей. Розыск их занял немного времени, учитывая размеры судна, но взрослых орков крайне сложно не заметить, кроме того астартес были очень искусны в охоте на ксеносов. К тому моменту, когда Грайс объявил совещание, чтобы обсудить ситуацию, порубленные останки последнего утащили таксидермисту[75] и технопровидцы корабля втягивали воздух сквозь зубы[76], глядя на повреждения от болтерных снарядов на их чистых и гладких переборках. Мира, конечно, была приглашена, но никто не удивился тому, что вместо этого она предпочла вернуться в постель. Перед этим она все-таки откопала в багаже свой лазпистолет и сунула его под подушку, как обычно поступал я. Лучше поздно, чем никогда, подумал я, но на тот случай, если в недрах корабля все ещё прятался какой-то каммандос[77], попросил Юргена присматривать за коридором. Не нужно говорить о том, что его вахта была тщетной, но он перенес свое разочарование столь же стоически, как и всегда.

Пока экипаж корабля носился вокруг, приводя в порядок мостик, Грайс, Драмон, Яффел и я остались перед гололитом. Повреждения здесь казались очень слабыми, хотя количество пулевых отверстий, подпалин и неприятных пятен в окружающих коридорах были немым и красноречивым доказательством свирепости боя за мостик. Трудно сказать, был бы я, в конце концов, в большей безопасности здесь, или решение уйти, несмотря на все неприятности, было более благоразумным. Поэтому я оставил эти мысли и сосредоточился на обсуждении.

— Повреждения машинариума были серьёзными,— сказал Драмон, — но духи-стражи предохранителей сработали своевременно, защитив от вреда основные системы. Наши технопровидцы выполняют обряды реактивации и уже воздали почести стражам. Варп-двигатели работают так, как можно было ожидать после холодного старта, но они потребуют отключения для полного переосвящения после того, как мы снова появимся в реальной вселенной.

— Похоже, это будет долгая работа, — осторожно рискнул я, мне это совсем не понравилось. Если наш следующий порт захода окажется таким же гнездом огненных ос, как тот, из которого мы сбежали, то последнее что нам было нужно, так это сесть на мель без возможности отступить.

— Примерно девять стандартных дней, — незамедлительно ответил Драмон, — или вдвое меньше, если причалим к космической станции со святыней Механикус, но так глубоко в Заливе мы с таким же успехом могли бы желать попасть на мир-кузницу.

— Я с радостью соглашусь на любую систему, свободную от орков, — сказал я ему, в то время как Грайс и Яффел, при упоминании одного из священных миров, посвященных работе Бога-Машины, инстинктивно сплели пальцы в символ шестеренки.

— При таких обстоятельствах — я тоже, — согласился Драмон.

— Тогда мы должны верить Омниссии и предоставить нашим системам требуемое время, — сказал Грайс голосом, который ясно дал понять, что он неодобрительно посмотрит на тех, кто не будет соблюдать это требование, после чего перешел к основному вопросу на повестке дня, — хотя ваша изобретательность спасла наше судно, она, возможно, подвергла некоторой опасности успех нашей миссии.

— Совершенно верно, — Яффел кивнул, как всегда слегка покачиваясь, и продолжил, — условия, при которых мы входим в варп, важны для того, чтобы мы могли следовать за правильным потоком. Поскольку я в это время был несколько отвлечен[78], я не смог закончить соответствующие вычисления до перехода, что, в свою очередь, уменьшает возможность обнаружить следующую точку выхода. В лучшем случае это будет проблематично.

— А в худшем? — спросил я, чтобы показать, что интересуюсь обсуждением, одновременно пытаясь скрыть радость, что это дурацкое предприятие не слишком затянувшись, скорее всего, подходит к концу. Гвардия была обязана присутствовать в окрестностях любых Имперских миров, чтобы препятствовать авантюрным набегам наших недавних врагов, поэтому если я представлюсь, то смогу найти судно, которое без особых неприятностей доставит меня на Коронус. Однако упоминание об этом до моего отлета может дойти до Миры, поэтому я оставил свой план при себе, опасаясь снова увидеть её у подножья посадочной рампы.

— В худшем, мы вообще не найдем точку выхода или хотя бы подсказку где она, — сказал Яффел, глядя на меня как на простачка.

— И каковы шансы этого? — спросил я, не желая отставать. Если я смогу добиться, чтобы они самостоятельно осознали безнадежность миссии, то это убережет нас от дальнейших споров.

— Где-то около трех процентов, — сообщил мне шатающийся магос, обеспокоенный, как будто это была реальная вероятность.

— Почему такая высокая? — спросил я до того как осознал, что возможно в этой ситуации сарказм не особенно разумен, так как ни у Грайса, ни у Яффела не хватало чувства юмора, чтобы шутить по поводу нашего похода. Или они оба были оскорблены моей легкомысленностью. Однако даже если они заметили, то никто не подал вида. Яффел просто указал на гололит, на котором мерцающая зеленая труба все еще проецировалась на звездное небо.

— Тогда мы сможем изменить наши оценки, — сказал он, — но не более. Учитывая течение, в котором мы сейчас находимся, наш пункт назначения может быть любой из этих трех систем, с вероятностью семнадцать, двенадцать и тридцать два процента соответственно.

Другие, менее вероятные, здесь.

Повсюду в трубе появились россыпи иконок, несколько оказались в планетарных системах, большинство же, были глубоко в заливе между ними. Когда я внимательно рассмотрел картинку, у меня возникло плохое предчувствие; если мы выйдем в космос между звездами и несмотря на заботу Драмона по какой-то причине варп двигатели выйдут из строя, мы определенно умрем в бездонной темноте, в веках от ближайшей помощи, несмотря даже на максимальную скорость корабля в материальном мире.

— Что если мы возвратимся в систему захваченную орками и заново войдем в течение, после того как вычисления будут закончены? — спокойно спросил Грайс, словно самоубийство было вполне разумным планом. К моему ужасу, Яффел кивнул.

— Я рассматривал такую возможность, — сказал он, тоном, которым нужно обсуждать погоду, а не наш приговор к неминуемой смерти. Внезапно побег к спасательным капсулам стал выглядеть категорически привлекательным планом.

— Мои оценка — в таком случае, с вероятностью в девяносто семь процентов мы преуспеем.

— Нам нужна стоянка и переосвящение систем, прежде чем мы попытаемся, — твердо заявил Драмон, — многие духи-машин до сих пор травмированы и нуждаются в исцелении до того как мы сможем снова вести корабль в бой.

— Похоже, мы должны продолжать искать следующую точку выхода "Отродья" в данных системах, — сказал я, стараясь не слишком-то выдавать свое облегчение. Если мы найдем ее, все хорошо: будет ли там скиталец или мы продолжим поиски, в любом случае у нас не будет причин возвращаться в адскую дыру, кишащую орками. С другой стороны, если не найдем, по крайней мере у меня будет еще около девяти дней, чтобы найти подходящее оправдание и улететь от них — а если не получится, всегда оставалась капсула.

— Каковы наши шансы на успех?

— Не более семидесяти двух процентов, — уныло заявил Яффел. Я сдержал порыв кинуть в него ближайшим тяжелым предметом, что до сих пор рассматриваю как героический подвиг самоконтроля. Во множестве случаев я выживал и при значительно худших шансах чем эти. Если честно, у меня почти закружилась голова от облегчения, но я сохранил достаточный контроль над собой, чтобы не сообщить засушенному техножрецу, что я думаю о его готовности пожертвовать частью нас только для того, чтобы привести в порядок свои цифры.

— Будем надеяться, что ваше доверие будет оправданно, комиссар, — сухо сказал Грайс. На этой оптимистичной ноте встреча подошла к концу.

ТАК КАК на карту было поставлено многое, не удивительно, что следующие несколько недель были более чем напряженными. Я как мог коротал время, придумывая себе одну работу за другой, наслаждаясь своими ежедневными тренировками с дронами и парой спаррингов с Драмоном, который, кажется, уходил от своих обязанностей с таким же облегчением, как и я. Хотя он никогда не говорил об этом прямо, я вскоре сделал вывод что орки оставили после себя значительные повреждения и задача по координации ремонта была весьма обременительна. Несмотря на все мои попытки игнорировать слова Яффела, мне было неспокойно, и хотя я понимал, что вероятность возвращения обратно в зону орков, была весьма отдаленной (фактически несущественной, если я что-то в этом понимал), но все равно не мог полностью стряхнуть смутное беспокойство, за исключением времени, когда был занят физическими упражнениями.

Возможно из-за этого, или из-за того, что электроказнь толпы орков, кажется, улучшила настроение Миры, я снова стал проводить с ней больше времени. Не могу утверждать, что наслаждался её обществом так же, как и в Фиделисе, но её энтузиазм по отношению ко мне, кажется, не уменьшился. Кроме того, как я отмечал раньше, мои возможности для общения на борту "Ревенанта" были несколько ограниченными. Честно говоря, поначалу я немного опасался восстанавливать нашу связь, поскольку слабый голос из глубин моего сознания, (каждый раз, когда я прислушивался к нему), продолжал настаивать, что это плохая идея, хотя причин я не мог сформулировать. Но шли дни и она хорошо контролировала стервозную часть своей натуры, так что рядом с ней я стал чувствовать себя немного комфортнее. Возможно, даже слишком, иначе я бы уделил больше внимания зуду в ладонях, который, время от времени, продолжал возникать во время явно безобидных разговоров.

Один конкретный засел у меня в мозгах, хотя в то время полная значимость ускользнула от меня. Приободренный нашим недавним столкновением с зеленокожими, я рассказал ей пару красочных баек по поводу моей, якобы великой кампании по освобождению Перлии от их родичей. И был вознагражден соответствующей порцией охов и ахов и доверчиво широких глаз в нужных местах — затем она посмотрела на меня над краем своего бокала, как бы прицеливаясь.

— Ты когда-нибудь в своей жизни задумывался заняться чем-то другим? — внезапно спросила она нейтральным тоном, который пыталась использовать тогда, когда ответ ее якобы не интересовал. Полностью захваченный врасплох, я в некотором недоумении покачал головой.

— А ты? — в ответ спросил я, зная, что мой вопрос столь же смешон. Мира была рождена в правящей семье Имперского мира, с самого рождения ей предназначалось взять над ним власть и ее образование и воспитание не оставляли сомнений в таком предположении; она контролировала свою собственную судьбу не больше меня. Со дня, когда функционер Схолы Прогениум, с извращенным чувством юмора[79] заклеймил меня как будущего комиссара, моя судьба была предрешена, так же как и Миры, но без всего этого бесконечного великолепия, которое, несомненно, сделало ее юность намного более приятной чем мою.

— Все время, — к моему удивлению, с неожиданной тоской в голосе ответила она. Затем улыбнулась, словно это было открытием, и пожала плечами, пустив волнующую рябь по облегающей золотой ткани ее любимого платья — которое, если спросите меня, все равно делало ее похожей на девочку для развлечений. (Но я не считал, что этот аспект ее внешнего вида выставляет ее в слишком невыгодном свете).

— У меня никогда не было шанса, — она лукаво посмотрела на меня, — до сих пор.

— Ты имеешь в виду — вне планеты, — сказал я, без особых проблем умудрившись выглядеть заинтересованным. В своей жизни я достаточно рано научился этому удачному приему, — это сделало мою жизнь в схоле вполне сносной, — но он так же отлично послужил мне в последующей карьере. Мира кивнула.

— Частично, — согласилась она. Она стала выглядеть заговорщицей, как будто готовой поделиться какой-то интимной тайной и опасающейся что ее подслушают слуги. Хотя все это время Юрген был нам ближе, чем кто-либо из обслуживающего персонала и его присутствие отчетливо чувствовалось, даже если его не было видно, так что я не думаю, что нужно было сильно волноваться по этому по поводу.

— Это дает много возможностей.

— Да? — хоть убей, я не понимал, куда она клонит. Она опять кивнула.

— Так и есть, — подтвердила она, и хотя я не осознавал о чем она там болтает, но тактично согласился с этим.

— С правильным супругом, мой отец будет вынужден утвердить меня в качестве своей преемницы. Как только вся неразбериха уляжется, Виридии нужен будет сильный лидер, и я намерена обеспечить это.

— Хорошо, рад за тебя, — сказал я, стараясь не выдать улыбкой то, что я наконец-то понял настоящую причину ее маневров на борту нашего корабля идиотов. Она желала дать отпор всем возможным претендентам на трон и хотела доказать, что пойдет на все, чтобы защитить свой родной мир. И если она каким-то образом женит на себе космодесантника, то так будет лучше: конечно, сама идея была смехотворной, но по-своему очаровательной в своей наивности[80].

— Не могу придумать более подходящей пары.

— Я надеялась, что ты согласишься, — ответила Мира и улыбнулась мне такой улыбкой, которую я давно не видел. Я ответил ей тем же самым, размышляя, что это отлично предсказывает дальнейшее продолжение вечера и должен сказать, что был не разочарован.