Избранные воины Императора

Глава двадцатая

Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять, оценка моего помощника была до уныния точной. Куда бы я ни посмотрел, их было множество. С выгодной позиции у наклонного края, мы могли смотреть вниз, в огромную, кипящую деятельностью котловину в сердце скитальца, которая была сотни метров шириной и почти столько же глубиной. Везде, куда падал мой взгляд, было множество существ, ссорящихся, беспорядочно носящихся вокруг на ветхих транспортных средствах или занятых тем, что перековывали металл в новые формы с непонятным для меня назначением. Конечно, среди огромных существ было много гретчинов, которые либо носились по поручениям обеспечивающих им защиту орков, небрежно отбрасываемые с пути другими, которым они мешали пройти, либо энергично препирались с себе подобными. В секции, где суматоха казалась самой сильной, плавали густые облака дыма. Там мекбои[133] и их чахлые слуги занимались созданием новых орудий войны, но как я ни напрягал глаза, пытаясь проникнуть сквозь этот удушливый саван, он и расстояние прятали любые детали, которые могли бы подсказать, что это могло быть.

Пару мгновений я задавался вопросом, как могло существовать такое большое место в таком плотно запутанном скоплении судов. Потом мой взгляд упал на рваный край палубной плиты, на которой стоял и, когда я заметил безошибочные следы грубых инструментов, ответ сам пришел ко мне: эту стальную пещеру орки, решающие все в лоб, создали сами, рубя окружающий металл и убирая мусор, чтобы изготавливать новое оружие и остальное[134], необходимое для колонизации скитальца. Теперь причина, по которой мы, прибыв на орочий мир, встретили настоящую армаду, стала ужасающе ясна.

Они были отставшими, не успевшими сесть на скитальца, прежде чем тот вернулся в имматериум. Их вела врожденная, скрытая глубоко в душе орков тяга, мигрировать вместе с потоками варпа всюду, куда они вели[135].

— Святой трон, — выдохнул я, когда ко мне пришло полное понимание последствий новой ситуации. Серендипити оказалась не только перед опасностью скрытого проникновения генокрадов. Когда "Отродье Проклятия" подплывет достаточно близко, с него, словно гной из фурункула, хлынет поток орочьих захватчиков, жаждущих только крови и разрушения. Кордон Дуку из корветов ССО будет не в состоянии остановить их и если я не найду какого-то способа их предупредить, то защитники планеты будут застигнуты врасплох.

Я потянулся к комм-бусине у меня в ухе, но моя рука опустилась, так и не активировав её. За исключением зеленокожих, рядом не было никого, кто бы мог услышать передачу, а чем дольше они оставались в неведении о нашем присутствии, тем лучше. Я отступил немного вглубь нашего убежища, но никто из многочисленных существ так и не смотрел в нашу сторону. Те, что были достаточно близко, чтобы заметить наше присутствие, были полностью поглощены источником стрельбы, которая привлекла наше внимание. Как это часто бывает среди орков, кажется, между двумя многочисленными фракциями, вспыхнула ссора, и они быстро начали улаживать разногласия обычным для их вида способом. Примерно дюжина стреляла из своего оружия в противников, с общим для них отсутствием точности (за которое я был благодарен много раз во время моих столкновений с ними на Перлии), в то время как почти вдвое больше рубили и колотили друг друга разными клинками и дубинами а несколько сотен товарищей со стороны выкрикивали им поощрения или оскорбления[136], не обращая внимания на опасность быть убитым случайным выстрелом.

Соперничающих лидеров заметить было легко, поскольку они были крупнее своих соплеменников и размахивали самым большим и разрушительным оружием, видимым в поле зрения. Каждый носил грубую броню, украшенную варварскими глифами, которые использовались зеленокожими одновременно в качестве геральдики и письма. Юрген глубокомысленно кивнул.

— Лидеры кланов, — сказал он, — оба привыкли быть варбоссами[137].

Это проливало свет на происходящее. На Перлии я видел, как разные племена откладывали в сторону свою вражду, в погоне за более масштабным конфликтом, но в глубине продолжало кипеть старое соперничество, из-за чего такие союзы оставались, в лучшем случае, хрупкими. (Это обстоятельство здорово работало в нашу пользу. Как только я случайно убил варбосса, держащего остальных в ежовых рукавицах, силы вторжения рассыпались, так как потенциальные преемники повернули оружие друг против друга, вместо выступавших против них Имперских сил). Насколько я знал орков (а начиная с Перлии, я с ними познакомился гораздо ближе, чем мне это нравилось), ни один не мог и не хотел отступать, из страха проявить слабость перед потенциальным претендентом, который мог узурпировать власть. По-моему это было прекрасно: продолжающееся внизу сражение отвлекало внимание зеленокожих, пока мы с Юргеном могли тихо ускользнуть.

Я последний раз оглядел отзывающуюся эхом стальную пещеру и почувствовал слабую дрожь предчувствия. Чтобы обойти её, потребуются часы, особенно если мы будем прикладывать все усилия, чтобы оставаться на безопасном расстоянии и минимизировать возможность обнаружения, поэтому вероятность того, что, когда мы доберемся до ангарного отсека и "Громовой Ястреб" по-прежнему будет нас ждать, была минимальной. Не первый раз я напомнил себе что "минимальный" и "несуществующий" были вовсе не синонимами, это важное различие к настоящему времени настолько часто означало разницу между выживанием и смертью, что я выучил урок. (Хотя и не так тщательно, как в последующие десятилетия, когда обстоятельства и неудачи заставляли применять его снова и снова).

— Отходим назад, — вполголоса сказал я Юргену, хотя какофонии снизу по-прежнему было достаточно, чтобы заглушить оркестр.

К тому же она усиливалась, потому что ещё один ноб[138] орков, крупнее и безобразнее предыдущих, в окружении своих телохранителей, которые как минимум соответствовали его телосложению, продирался через лающую толпу и ревел приказы и угрозы. Только исходя из этого, даже не учитывая отдаленное сходство с приснопамятным Корбулом[139], я предположил, что это был варбосс всего Ваааагх!

— Пора уходить.

— Вы правы, сэр, — согласился Юрген, несомненно, учитывая, что масса внизу была для нас слишком велика, независимо от того, какую наследственную вендетту испытывал к ним Юрген. Он указал на варбосса, который восстанавливал порядок с тактом и тонкостью похмельного берсерка Кхорна и погладил свой лазган.

— Все же это позор, что я не могу отсюда точно выстрелить.

— Да, это был бы хороший трофей, — согласился я, возвращаясь той же дорогой настолько быстро, насколько только мог, опасаясь, что он все же попытается выстрелить. Для полного счастья мне не хватало гоняющейся за мной армии разъяренных орков в придачу к игре в прятки с генокрадами.

— Но я не уверен, что на стене твой комнаты найдется место для него.

— Думаю, нет, — уступил Юрген после некоторого колебания.

Потом он просиял.

— По крайней мере, теперь мы знаем, кто выстрелил в КОТа.

— Похоже, знаем, — сказал я, когда мы снова погрузились в приветливую темноту туннеля.

Неразборчивый град болтерного огня, который пробил дыру, как в мишени, так и в палубе под ней, полностью подходил к оркам и их представлениям о точной стрельбе. Но орки по своей природе были почти такими же врожденными грабителями и мародерами, как и бойцами. Ни один зеленокожий, с которым я раньше сталкивался, не бросил бы добычу после выведения её из строя, особенно когда вокруг были мекбои, с которыми можно было бы поторговаться за притащенные домой остатки. Мои ладони снова зазудели, но тревожная картинка никак не могла пробиться из подсознания. Зная, что лучше не пытаться его заставлять, я перешел к стратегии нашего возвращения в ангар, но, к сожалению, лучшее, что я смог придумать так это "продолжать двигаться и избегать ксеносов", план, который до сих пор работал, если не обращать внимания на существенные детали. Юрген задумчиво кивнул.

— Внимательно следите за патрулями по периметру, — предупредил он, включая люминатор, — здесь должны быть такие. И крады сюда вернутся.

— Скорее всего, — согласился я.

Если моё врожденное чувство направления работает как обычно, то док должен быть где-то с другой стороны лагеря орков и была большая вероятность, что они разместили там внешние пикеты, один из которых использовал бродячий автомат в качестве тренировочной мишени. Поэтому чтобы добраться до безопасного места, нам теперь предстояло уклоняться от большого скопления зеленокожих и бродячих фрагментов разума выводка. Тут постоянно ощущаемое мной беспокойство кристаллизовалось в твердый узел предчувствия.

— Если у них есть часовые, — сказал я медленно, — почему мы не видели никого по пути сюда?

Юрген пожал плечами.

— Может их захватили генокрады, — сказал он, — они были достаточно быстры, чтобы пройти через простреленную орками в полу дырку.

— Были, — согласился я, по-прежнему не в состоянии извлечь на свет темную тень, разъедавшую моё подсознание, — но их мы тоже не видели возле лагеря зеленокожих.

— Кроме одного, мертвого, — напомнил мне Юрген, задерживаясь, чтобы упереться плечом в разъеденную поверхность люка, перегородившего нам дорогу. Я держал расширявшийся проём под прицелом своего лазпистолета, пока мы не удостоверились, что оттуда ничего не собирается выпрыгнуть и напасть на нас, затем показал жестом за дверь, оглядываясь в поисках враждебного присутствия. Несмотря на явное предчувствие, я не слышал ни скрежета когтей, ни звона подкованных железом ботинок по плитам палубы, хотя моё воображение рисовало мне движение в тенях за нами.

— Застреленного из болтера, — вслух рассуждал я и Юрген кивнул, несомненно, принимая попытку высказать свои мысли за необходимость получить подтверждение.

— По-моему, похоже, — согласился он, — и, по меньшей мере, неделю назад. Может и больше. Невозможно сказать с какой скоростью гниют трупы в подобном месте.

— Орки были здесь намного дольше, — сказал я, понимая, что до меня наконец-то начало доходить, — тогда почему разум выводка не обернулся против них? Генокрады напали на нас меньше чем через час после нашей высадки на "Отродье Проклятия". По-видимому, орки находились здесь многие недели, а он, кажется, все ещё не осознавал их присутствие.

— Может их просто слишком много? — предположил Юрген. Конечно, это было возможно, но если верить файлам с данными Грайса, то в скитальце такого размера, как правило, находятся тысячи генокрадов и схватки такого масштаба оставили бы после себя куда больше следов, чем один труп.

— Я так не думаю, — покачал я головой. Генокрады были достаточно быстры, чтобы отреагировать на присутствие Отвоевателей и техножрецов, и если они оставили орков в покое, то это было не просто так. Я снова вынужден был прийти к выводу, что разум выводка был более тонким и опасным врагом, чем животные волны генокрадов, которых он контролировал.

— Генокрады задумали что-то недоброе.

Юрген снова пожал плечами.

— Конечно, сэр.

Они же ксеносы, — резонно заметил он, — но если они концентрируются на орках, а не на нас, то пожелаем им удачи.

Ну, с этим вряд ли можно было спорить, поэтому я просто кивнул, но держал своё оружие под рукой. Обе породы ксеносов были абсолютно враждебны человечеству и, насколько я знал, они бы с радостью порвали на куски друг друга, если рядом не окажется никого третьего. Но моя паранойя продолжала убеждать меня, что какая бы сторона ни победила, в проигрыше окажемся мы.

ПУТЬ вокруг плацдарма зеленокожих занял так много времени, как я и опасался, и я не раз был благодарен за танн и плитки рациона, которые Юрген спрятал на себе перед тем, как оставил надежное убежище на "Ревенанте".

Хотя эти паузы на отдых и восстановление сил были необходимы, беспокойные взгляды на мой хронограф показывали, что даже самые мои оптимистичные оценки времени, в течение которого нас будет ждать "Громовой Ястреб", были превышены. Но я понимал, идти больше некуда, так что ангар продолжал оставаться нашей целью. Даже если вся экспедиция будет убита чистокровными, я был уверен, Отвоеватели и их союзники в Адептус Механикус не захотят надолго оставить сокровищницу на борту "Отродья Проклятия", и следующая попытка ограбить скиталец была вопросом времени. Это значило, что нам нужно только дождаться спасения и наедятся, что они решатся повторить попытку, прежде чем мы умрем от голода, клинков орков или челюстей генокрадов. Правда, не было никакой гарантии, что они снова воспользуются тем же самым стыковочным ангаром, но я не позволил себе долго раздумывать над этой возможностью.

Просто и целесообразно придерживаясь слабого света действующих люминаторов, который, как предвестник рассвета на пригодном для жилья мире, продолжал просачиваться справа от нас через лабиринт переходов, трубопроводов и трубок, мы умудрялись оставаться достаточно далеко от основной массы орков, чтобы избегать обнаружения и не отклоняться снова слишком глубоко вглубь скитальца. Несколько раз нам приходилось прятаться в темных боковых проходах или за какими-то обломками, услышав впереди шаги и гортанный варварский лай зеленокожих, но орки и гретчины далеко не лучшие в подкрадывании и мы с Юргеном успевали спрятаться задолго до того, как риск обнаружения превращался в реальную возможность. Хотя все эти группы были вооружены (ношение оружия было для орков так же естественно, как и дыхание), насколько я мог видеть, не высовывая голову настолько, чтобы быть замеченным, они двигались явно в неорганизованной манере и, как заметили мы с Юргеном, в сторону отходили группы убирающих мусор и ругающихся пронзительными голосами гретчинов под присмотром ученика мека и пары байцов[140] скучающего вида.

— Я тоже так думаю, — подтвердил мой помощник, зажигая прикрепленный к стволу лазгана люминатор, как только удостоверился что зеленокожие слишком далеко, чтобы заметить его. Хотя они были достаточно любезны, чтобы сообщать нам о своём приближении за несколько десятков метров, генокрады в этом смысле были менее внимательны к нашим нуждам, и никто из нас не рвался быть застигнутым врасплох. Судьба Блейна и его боевого брата была ещё жива в нашей памяти.

— Они не ждут, что столкнутся с крадами так близко к своему лагерю.

— Я думаю, что они вообще о них не знают, — сказал я. У меня было много времени, чтоб обдумать этот вопрос и теперь я был вполне уверен, что мое первоначальное заключение было правильным.

— Если бы знали, то передвигались бы гораздо аккуратнее.

— Разве тот, кто выстрелил в найденного нами, не рассказал им? — спросил Юрген и я покачал головой, забыв в этот момент что он, возможно, не увидел бы в темноте этот жест даже если бы не находился в паре шагов передо мной.

— Если бы они вернулись, то утащили бы его с собой, — сказал я, тоже об этом подумав, — но я не думаю, что они вернулись. Мы нашли только одного мертвого крада, а они предпочитают охотиться группами. Посмотри, что случилось с терминаторами.

Если бы они могли сокрушить таких грозных воинов только численным перевесом, то относительно незащищенные орки вообще бы не имели практически никаких шансов.

— Имеет смысл, — согласился Юрген, — если один или два пропали без вести, то группа могла не заметить потерь.

— Думаю, да, — ответил я. Если бы исчез разведывательный патруль Гвардейцев, то в течение нескольких часов по тревоге был бы поднят весь гарнизон и усердно пытался бы их найти или выяснить их судьбу. Но зеленокожие приходят и уходят по собственной прихоти, мало или совсем не заботясь об остальных и если поручения ноба были спущены добыче генокрадов по пищевой цепочке[141], то действительно, возможно их пропажа осталась незамеченной. Все это только подтвердило тревожный вывод, к которому я уже пришел: по каким-то причинам разум выводка считал нужным не уведомлять захватчиков о своём присутствии на борту скитальца. Хотя я просто не мог себе представить, для чего ему это понадобилось, а когда узнал, то искренне пожалел что не остался в неведении.