Из Тьмы. Арка 4

Глава 5 часть 3

Вторая попытка знакомства прошла значительно лучше. Отец принял от меня таблетку обезболивающего, которая уняла его больную ногу. Это сделало мужчину значительно добрее и веселее. После, вкусно и сытно поев нормальной еды, а не того, чем обычно питаются небогатые крестьяне, мы выпили вина (все, кроме маленькой Рейки, которая в порядке компенсации натрескалась сладкого) — и возросшая взаимная симпатия позволила наладить контакт.

Не зря во всех странах и племенах существует традиция разделения пищи с не настроенными враждебно незнакомцами: совместная трапеза сближает.

О деэмпатии забывать тоже не стоило. Под влиянием навеваемой артефактом ненависти транслировать дружелюбие так же непросто, как и после выбившей все эмоции из разума ментальной оплеухи. Зато после того, как действие навыка прекратилось, ничто мне уже не мешало. Совесть? Разве что чуть-чуть: родственники пока что не до конца вошли в категорию своих, коим я, без сильной необходимости, предпочитаю не давить на мозги с помощью влияющих на волю способностей. Да и не сказать, что оказанное под конец пирушки воздействие так уж походило на ментальное насилие — кому хуже от того, что хороший вечер не испортили глупые препирательства? Пусть лучше наутро удивляются своей покладистости и ругают забывчивость, чем хватаются за ненужное барахло, способное стать следом.

Поэтому после окончания трапезы и непродолжительных сборов, когда сумрак окончательно сменился ночной тьмой, мы преспокойно выдвинулись за пределы поселения. Небольшая заминка возникла, когда кучка подростков, вооружённая дрекольём и одной старенькой винтовкой, попыталась отбить односельчан у «злодейских господ иль татей, господами прикинувшихся». Впрочем, небольшая демонстрация силы (немёртвый показательно и неторопливо — для своего ранга — рассёк громыхалку надвое и вернул тесак в ножны раньше, чем «спасатели» успели дёрнуться) и заверения Джина, который имел среди них некоторый авторитет, что у него и остальной семьи всё в порядке, заставили защитничков ретироваться. Почти бегом.

Герои, хех…

Но теперь хоть понятно, почему приёмыш вёл себя так дерзко: рассчитывал на помощь дружков. Видимо, в его голове образ опасного аристократа непременно сопровождался свитой и охраной, окружающей благородного господина или госпожу, а угрозу от одного громилы и девчонки, объявившей себя воительницей, парень сильно недооценил. Да и дружки эти… то, что решили заступиться — это им в плюс, а вот за глупость — минус. Нужно сначала оценить противника, найти место для встречи, прикинуть действия во время возможного столкновения, а не переть кучей, надеясь на то, что враг устрашится толпы. Которую и обычный Неофит (да даже вовсе неодарённый, но хорошо владеющий мечом и своим телом воин!) порубит на раз-два.

Надеюсь, данный инцидент станет уроком для приятелей Джина и они не накликают смерть на себя и селение.

После этого забавного казуса наша процессия, наконец, добралась до заснеженной полянки, где «прятался» Коврик. Вид огромного летающего монстра ошеломил и напугал родителей и Джина, несмотря на мои предупреждения о его безобидности — зато сестрёнку небесный скат привёл в восторг! Однако, пребывая в подобии лёгкого гипнотического транса, родители и сестра с приёмным братцем быстро успокоились (мелкая и так клевала носом), после чего четвёрка, загрузившись в пассажирский вагончик на спине питомца, отбыла со мной.

Уф-ф! Это было непросто. Но общаться с семьёй, особенно с маленькой сестрёнкой и мамой, мне понравилось. Да и йуный революционер — или кем он там себя считает? — довольно забавный. Но чтобы увлечение не вылилось во что-то опасное, нужно будет отправить приёмного братца на экскурсию в тюрьму. Дабы увидел, чем революционная борьба обычно заканчивается для таких, как он: наивных мечтателей без денег, связей и личной силы.

Что касается трюка, позволившего избежать проблем с отъездом, вернее, отлётом: не могу сказать, что у меня произошёл скачок в направлении контроля разума, однако на неодарённых обывателей, не имеющих отточенной воли, влиять оказалось на удивление просто. Раздуть существующую симпатию, затем, потихоньку наращивая духовное давление, подавить способность к критическому мышлению и сопротивлению приказам — и можно отдавать команду на сбор, не ожидая ненужных возражений или задержек. Фокус удобный, но ничего принципиально недостижимого для сведущего в гипнозе человека в нём нет. Да и в бою этот трюк, в отличие от ограниченно применимых импульсов КИ, полностью бесполезен. Как, в общем-то, бесполезен и в общении со сколько-нибудь значимыми фигурами — у тех всегда есть либо охрана, либо имеется отточенный разум, который сразу заметит грубое влияние, поэтому приходится действовать более тонко, легкими касаниями деэмпатии, а не тяжёлым молотом оглушающего и подавляющего духовного давления.

Но для того, чтобы приказать что-то незнакомым стражникам или, как сейчас, не тратить своё время и нервы на уговоры упрямцев, цепляющихся за грошовое имущество и дальнюю родню, подобный навык вполне себе годится.

Кстати, о последней. Тоже мне — родня! Раз эти дядюшки и тётушки не помогли, когда отца ранил монстр, когда родителям пришлось продавать нас с Акаме, или когда умирали так и не увиденные мною братики — значит, и от меня ничего хорошего не дождутся! Пусть порадуются, что и мстить им не за что: не друг и не враг, а так. Чужаки.

Теперь осталось доставить родичей в полулегальное подобие санатория, где их без ненужных вопросов подлечат и научат себя вести так, чтобы каждый встречный не узнавал в них вчерашних землепашцев. Но дополнительное внушение (не болтать и в особенности помалкивать обо мне, о монстре, на котором они летели, а также прочих потенциально опасных вещах) сделать не помешает. Как и изучить их с помощью способности восприятия-познания.

А после, на обратном пути, можно навестить местного лордика и его наследничка.

Забегая вперёд, могу сказать, что ничего экстраординарного обнаружить не удалось. Рейка воспринималась из транса, как обычный не до конца пробуждённый воин духа; думается, полноценно активировать её способности окажется даже легче, чем у Эрис. Хотя подкладывать отцу и матери такую свинью, как ставшая воистину реактивной малолетняя дочка, наверное, не стоит. По крайней мере, пока не найду будущей воительнице — или алхимику? она ведь хотела стать волшебницей? — толкового наставника, который сможет её контролировать.

Отец и приёмный братец, похоже, являлись обычными, среднестатистическими людьми.

А вот энергетика матери оказалась интереснее. Пускай она не являлась одарённой и даже не имела склонности к становлению таковой, как у маленькой Рейки, но структура её духовного тела выглядела довольно необычно. Такое ощущение, что в детстве она тоже имела своеобразный талант, выражавшийся в частично открытой ауре, но с возрастом этот потенциал оказался подавлен. Тем не менее духовная оболочка, так и не ставшая полноценной, продолжила вырабатывать какие-то крохи силы, что циркулируют внутри тела... в основном в области живота.

Как мне потом удалось узнать у самой Каи, она практически не страдала от пищевых отравлений, легко переносила ежемесячные женские недомогания, не страдала от характерных для слабого пола болячек и во время беременности чувствовала себя на зависть всем соседкам, да и рожала легко. Понятно, на что действовали вырабатываемые крохи энергии: вероятно, женщина очень желала родить сильных и здоровых детишек — вот у неё и получилось. Не удивлюсь, если узнаю, что материнская энергия воздействовала и на плод.

Однако тут встаёт вопрос: а почему тогда братья не пережили мор? Вон, Рейка, как и мы с Акаме, вообще ничем не болела. Какая-то особенность, наделяющая силой только обладательниц XX хромосом? Или нечто иное? Непонятно. Стоит подбросить идейку Паулю, вдруг накопает чего-нибудь интересного.

Жаль, что Кая уже в детстве являлась фактически сироткой, которую сбагрила замуж аж троюродная родня... которая, кстати, не очень подходила под её и наш с сёстрами фенотип. То есть копать в ту сторону бесполезно. Увы.

Но ясно одно: я зря так презрительно проезжалась по теории Наследия Крови. Да, в этой попытке подвести научную базу под неравенство сословий более чем хватает бреда. Но тот момент, что генетическое наследие может повлиять на склонность человека к оперированию духовной силой, подмечен верно. Правда, ключевое слово тут «может»: хватает обратных примеров в лице абсолютно бездарных — или, что бывает чаще, просто плюнувших на дальнейший прогресс, достигнув ступени Ученика/Адепта — представителей старых родов. И, наоборот, невероятно талантливых выходцев из низов, что пробились к силе, даже несмотря на отсутствие ресурсов, а иногда и учителей.

Так что генетика работает лишь отчасти и только на начальных этапах. А дарованную возможность можно как раздуть из малой искорки, так и погасить вполне заметный огонёк — тут показателен пример моей собственной матери.

* * *

Через день после странного исчезновения крестьянской семьи, которую, по свидетельствам части сельчан, вполне мирно увёл какой-то громила, может, даже воитель, по окрестностям разошлась гораздо более громкая весть: обезумевший наследник уже немолодого, но крепко держащего власть лоулорда Хуго жестоко убил своего отца. Более того, этот тридцатипятилетний Ученик, который сражался с невероятным для своего уровня мастерством, не только смог убить главу отцовской дружины в ранге Адепта, но и, не обращая внимания на ранения, прорвался в зал, где укрывались остальные его родственники. Там окровавленный сумасшедший устроил настоящую бойню, не пощадив ни мать, ни свою беременную жену, ни сестру с её мужем.

Злые языки поговаривали, что безумие затмило разум мужчины после того, как он узнал, что в чреве его жены растёт не его сын или дочь, а вовсе даже сестра или брат (любвеобильность старого лорда являлась общеизвестной). А как иначе, если он ни разу не возвращался с променада по своим землям без одной или нескольких молоденьких селянок? Иные шептались, что умственное помутнение наступило на почве садизма, ведь любовь к селянкам передалась и старшему сыну Хуго, правда в несколько нездоровой форме.

А некоторые слуги рассказывали и вовсе ужасы: будто бы мужчина, убивший отца и порубивший на куски почти всех близких, во время расправы плакал и просил его остановить, что-то крича о поселившимся в его теле зле. Впрочем, свидетелем этого стало не так уж и много слуг и воинов, потому большинство услышавших считало сие преувеличением, не забывая, однако, просить своих богов о защите от нечистой силы. Зато самоубийство безумца видели почти все: закрывшись в установленной посередине замковой площади позорной клетке, он облил себя и всё вокруг горючим маслом, после чего поджёг.

И вот ужасные вопли: «Проклятый демон! Я не знал! Я не знал! Я не зна-а-ал!», — которыми безумец оглашал округу, услышали и запомнили все вокруг.

Некоторые особо злоязыкие сплетники поговаривали о том, что буйнопомешанного аристократа «не смогли» остановить не только из-за его приказа и угрозы четвертовать всех попытавшихся, но и потому, что семью жадных и жестоких дворян не любили даже собственные слуги. Крестьяне же, передавая из уст в уста страшную новость, не только чертили в воздухе различные отвращающие зло жесты, но и тихонько добавляли: «Поделом!». А кто посмелей — ещё и сплёвывал под ноги, отвесив погибшему владетелю, его сыночку и остальным несколько пожеланий о времяпрепровождении в преисподней.

Так или иначе, бразды правления феодом теперь предстояло принять самому младшему из детей Хуго: книжнику, которого вся остальная семья считала отщепенцем. Подумать только! Предлагать не взимать деньги с жалких смердов, а тратить на них! Не зря глава семейства приказал сжечь глупые бумажки с какими-то формулами и графиками окупаемости, а самого сопляка, нахватавшегося дурости в своих университетах, облить холодной водой — чтоб, значит, пришел в себя.

Многие младшие сыновья завистливо шутили об удаче этого «гадкого утёнка», который получил власть благодаря плохим отношениям с отцом и братьями, кои выжили его из родного замка. Лишь одна живая душа знала, что молодого аристократа, в свои двадцать три ставшего лоулордом, спасла именно та неудавшаяся попытка помочь крестьянам заработать больше серебра для себя и хозяев земли.

В конце концов, какой смысл мстить тому, кто никак не причастен к ущемлению твоей родни, а наоборот — пытался сделать лучше? Да и о работе забывать не стоит: я всё же выступаю на стороне сил порядка, а полное уничтожение рода неизбежно вызовет брожение на бесхозных землях и ряд конфликтов среди соседей, претендующих на освободившиеся территории. Так что пусть парень живёт. Быть может, у него получится воплотить свои идеи в жизнь...

Ведь у Диего, брата Изабеллы — услады моих вечеров на просторах неспокойного Юга — получилось, верно?

Остальные же… ну, судя по словам немёртвого «безумца», они вполне заслуживали смерти. Да и умерли, пожалуй, слишком быстро, почти без страданий. Все, кроме посмевшего ударить мою маму червя. Хотя и его кончина оставила некое чувство неудовлетворённости. Пускай насильственный контроль марионетки при работающем, но отстранённом от управления телом разуме и причинял ей физические и моральные муки, но этого недостаточно. Хотелось окончательно сломать это ничтожество, а после исковеркать жалкую душонку и вышвырнуть её остатки поглубже в тёмные слои имматериума.

Тем не менее, мне всё же удалось устоять перед искушением. Всё-таки эта погань не покалечила и не убила никого из моих родных (разумеется, если не учитывать косвенную вину в смерти погибших от болезни братиков), а значит, и идти на поводу шёпота тёмного артефакта тоже не стоит.

Сдох и сдох.

Я ведь пытаюсь стать добрее, так? Вот! Даже для такого негодяя, как обидчик мамы, у меня найдётся немного тепла и света...

Тепла и света очистительного пламени аутодафе.

* * *

Глава Ночного Рейда читала, вернее, перечитывала адресованное ей письмо. Левая рука сжимала непрезентабельно выглядящий лист бумаги — сначала на эмоциях смятый, а затем вновь расправленный и разглаженный — в правой же, зажатая меж средним и указательным пальцами, дымилась сигарета. Дальше справа находилась пепельница с множеством покоящихся там свежих бычков, стакан и початая бутылка дорогого, качественного коньяка, который женщина пила, словно дешёвое пойло — по половине стакана за раз, залпом опрокидывая в себя, а после, морщась, «закусывая» сигаретным дымом.

Положив письмо на стол, Надженда откинулась в своём кресле и негромко, с нотками горечи, рассмеялась.

— Тебя снова поимели, подруга, — с кривой усмешкой произнесла она и, зажав сигарету во рту, плеснула в стакан новую порцию алкоголя, чтобы влить в себя за пару глотков.

— …Какие-то бандиты, боевого генерала, в такой непотребной позиции, — женщина снова невесело хихикнула, сжимая и разжимая металлические пальцы протеза.

Впрочем, бывшая генерал имперской армии, и нынешняя глава самой одиозной в стране террористической организации, отлично понимала, что эти бандиты не могут называться "какими-то". Если это вообще бандиты, а не маскирующееся под криминальную организацию непонятно что. Даже если отбросить сверхъестественную информированность их главаря, просто невозможную для обычного, пусть и высокопоставленного преступника, а также забыть о сквозящих в послании намёках на неизвестных, но, несомненно, могущественных покровителей, то остаётся, будь он проклят, полноценный Мастер верхней ступени!

Лишь чудом провалившаяся миссия с неприятными, но не фатальными итогами (после инцидента в Сингстриме у Ночного Рейда и так не слишком хорошая репутация, а на мнение крыс из Штаба ей плевать: она им нужна больше, чем они ей!) не превратилась в нечто куда более страшное. Потерять двоих членов команды и их тейгу, да ещё не на миссии от Штаба, на который легко списать все проблемы, а во время исполнения «левака»… женщина не хотела даже думать о последствиях подобного фиаско.

Более всего Одноглазую, конечно, беспокоила внутренняя атмосфера среди подчинённых; очередную-то присланную революционными вождями цидульку с упрёками и размытыми угрозами она переживёт. Ведь как бы ни извивались эти лицемеры, но истина такова, что им выгодна любая активность Ночного Рейда близ Столицы. Само присутствие её людей заставляет Империю держать своих лучших бойцов под боком и даёт удобный политический инструмент столичным лордам и магнатам, поддерживающим их движение.

Пока она не начнёт творить откровенное безумие, её будут терпеть.

Но опальная военачальница также прекрасно понимала, что абсолютно все её проколы не будут забыты. Вся скопленная грязь выплеснется на голову «презренных убийц» сразу, как только имперский дракон падёт. Впрочем, понимая это обстоятельство, Надженда и начала предпринимать некоторые шаги, призванные защитить её организацию и людей от будущего удара. К сожалению, как и в былые времена, когда у неё имелся полный комплект глаз и конечностей, а в подчинении состояли тысячи солдат, — стоило начаться битве или иным активным действиям, как тщательно взлелеянные планы редко проживали дольше одного-двух ходов противостояния. Далее приходилось вносить серьёзные коррективы, а то и вовсе импровизировать. Ведь у противника есть свои полководцы с собственными планами на сражение. И это в случае исправно поставляемых в штаб разведданных.

Если же разведка облажалась, то любой тактический или стратегический замысел, созданный на хрупком фундаменте ошибочных данных, можно сразу отправлять в солдатский сортир.

Иронично, но именно в силу недостатка информации, что она планировала компенсировать, растянув разведсеть через нанявших её бандитов, бывшая генерал вляпалась в очередную проблему. Проблему, которая способна стать многократно опаснее недовольства далёких вождей Движения.

Почему? Оказалось, что чуть не убивший Шелли и Майн громила у этих «бандитов» такой не один. Если верить Леоне, то главный козырь банды никуда не делся — избавившийся от волос и резко похудевший верзила так и продолжил сопровождать лидера.

Очевидно, что здоровяк новый. Иначе как он, похудев, постригшись (и прирастив отсечённую половину тела), заодно поменял форму ушей, носа и скул? Насчёт запаха подчинённая уверенно сказать не могла — лично она предыдущего дуболома не видела, а чтобы сравнить запах новоиспеченного телохранителя со следами, пропитавшими одежду Майн или ножницы Шелли, нужно было не чистить оружие и не сжигать пострадавшие одеяния. И этот новый, по словам подчинённой, не только сохранил кличку предшественника, но и не слишком уступал ему в силе, ведь чувства хозяйки Лионеля сочли его опасным. А ощущениям Леоне глава Ночного Рейда доверяла.

То есть мы имеем не единичного, пусть и чудовищно сильного бойца, а целый клан с методикой подготовки схожих кадров.

Нанять же целый клан (и подавить закономерный взбрык после потери элитного воителя), как ни крути, явно не по силам ни одной бандитской шайке, сколь угодно могущественной и богатой. Даже не всякий Адепт пойдёт на службу презренному ворью, а уж не боящихся бесчестья Воинов и вовсе единицы. Что говорить, если печально известный Синдикат, чьё имя присвоили наглые новички, во времена своего расцвета оперировал редкими Воинами и относительно многочисленными Адептами — но никак не высшими Мастерами!

В эту же копилку добавлялось и оперативное исчезновение тела убитого Мастера, который затем и вовсе испарился из полицейских отчётов (или совсем там не появлялся), сменившись «неустановленными лицами». Собственно, в доставшихся Надженде копиях полицейских документов вообще отсутствовало упоминание преступной парочки и их низкорослого визави. Кроме того, все известные ей заказчики не прожили и суток после неудачного нападения на лидера конкурентов. И главное: ни одного доказательства в участии сил новоиспечённой группировки в смертях лидеров «старичков», зато масса взаимных подозрений — и потихоньку разгорающаяся криминальная война за передел освободившихся зон влияния, отвлекающая вовлечённых, как ничто иное!

Оч-чень показательно.

Сложив мозаику фактов воедино, Надженда методом исключения пришла к выводу, что столкнулась с «карманной армией», по-тихому собираемой одним из столичных спонсоров и союзников РА, который обладает достаточным влиянием, чтобы являться именно самостоятельным союзником. Кто-то из скороспелых богачей просто не обладает нужными связями. В некоторых вопросах «новые деньги», пусть и очень большие, бесполезны чуть менее, чем полностью. Даже относительно демократичные вожди Революции смотрят на нуворишей с долей справедливого пренебрежения и ни за что не подпустят таких к секретной информации, что уж говорить о генералитете Империи?

Один из этих самых вождей освободительного движения? Не их методы. И опять же встаёт вопрос связей в Столице. Разведка или проимперски настроенные аристократы? Смешно! Обладая настолько подробной информацией о связях РА, они бы уже давно вычистили всю агентуру в центральном регионе. Нейтралы тоже не могли иметь столь подробных данных о внутренней кухне, агентуре и базах РА в пределах сердца Империи, кои грозит (но вряд ли сделает) обнародовать глава бандитов в случае повторного нападения, естественно, не забыв донести до всех заинтересованных — кому именно они обязаны таким грандиозным сливом.

С другой стороны, она ещё до получения письма собирала дополнительную информацию об оказавшемся неожиданно зубастым противнике, и многие данные говорили о плотных связях с разведкой. Возможно, судьба столкнула её с кем-то из союзников Освобождения, занимающих высокий пост внутри змеиного кубла имперских шпионов.

Это многое объяснило бы.

Также, если она права, данное пересечение несёт с собой не только многие опасности, но и не меньшие возможности. Надженда откинулась в кресле, глубоко затянулась и, выпустив несколько дымных колец, некоторое время задумчиво разглядывала поднимающиеся к высокому потолку облачка.

Определённо не одна она понимает, что с победой над силами Империи война не закончится. Ведь это так заманчиво — обвинить «бывших прихвостней Империи» в выдуманных или существующих преступлениях, чтобы начать чистки, а затем расставить на освобождённые места своих проверенных людей. Лишь глупцы поверят, что подобным занимается только Онест. Потому, дабы не стать компостом под ногами будущих победителей, необходимо готовиться уже сейчас. Это понимает Надженда — и прекрасно понимает таинственный покровитель бандитов, иначе их главарь не прислал бы ей такое полнящееся намёками послание.

Таким образом, некое могущественное лицо — или группа неизвестных лиц — через руки подчинённого босса, предлагает её организации выбор между нейтралитетом и союзом, не забыв помахать оружием, которым способно воспользоваться в случае конфликта. Причем информация подана так, что глава Рейда легко усмотрела там второй слой, намекающий на то, что им прекрасно известны её поиски дополнительного источника информации и ресурсов — завуалированное предложение хранить обоюдное молчание перед Штабом Революции, которому, в ином случае, будет очень интересно узнать о скрытых в тени делишках предводительницы элитных убийц.

Бывшая военачальница совсем не дура. И она не собирается лезть на рожон, пускай ей до крайности не нравится ситуация, в которую она влипла, словно мелкое насекомое, прельстившееся зазывным ароматом росянки. Как, в общем-то, не нравился и тон послания — хоть и не несущий ноток пренебрежения, но наполненный чувством собственного достоинства и даже превосходства. Дворянке и высшему армейскому офицеру, пусть и бывшему, сложно стерпеть подобное отношение от безродного бандита, пусть хоть трижды подчинённого влиятельной персоны.

Даже высокая вероятность того, что он лишь подписался под посланием, составленным совершенно другими людьми, не слишком-то снижала уровень недовольства.

Однако Надженда не была бы собой, не умей она подниматься после очередного удара суки-судьбы. Она хотела получить источник информации и ресурсов, независимый от штаба Революции? Ну так этот источник сам идёт в руки — достаточно согласиться на предложение!

Да, простые бандиты, которых со временем можно подмять под себя или уничтожить, буде они не оправдают ожидания, безусловно, предпочтительнее. Хотя возможностей у них было бы меньше, зато и контролировать их при нужде проще. Но и такой — мутный, слишком сильный, чтобы его подмять (как бы он и сам не предпринял подобную попытку!) союзник — значительно расширяет пространство для манёвра. Тем более что, несмотря на всё её недовольство, хозяин бандитов в ходе начавшихся заочных переговоров показывает себя гораздо приятнее большей части представителей верхушки Революционной Армии. Эти улыбаются тебе лишь поначалу, а стоит им получить преимущество — предпочитают сначала выкрутить руки и нагнуть, чтобы потом вести разговор на своих условиях. Искалеченная женщина и не думала забывать о том, как с ней поступили после разгрома её армии... как и о подозрениях насчёт истинных причин такого «своевременного» появления дивизии головорезов Эсдес, этой безумной северной твари!

Сумма размышлений не означала, что она собирается броситься в объятья кого-то из столичных воротил, которые по определению не бывают ни добрыми, ни честными — честный и добродушный покровитель бандитов и наркоторговцев? ха! — но придерживаться обоюдополезных отношений, пока это выгодно... почему нет? А после… она постарается узнать, с кем её столкнул фатум. И если он питает злые умыслы, то Ночной Рейд придёт уже к нему.

В полном составе.

Что касается обоснования столь резкой перемены курса в отношениях с преступной группировкой, то у Надженды, как и у любого хорошего руководителя, имелось прекрасное понимание того, что и как следует говорить подчинённым, чтобы подтолкнуть их к нужным выводам и мотивировать на необходимые действия. В некотором смысле очень обидный, но не фатальный щелчок по носу пошёл на пользу им всем: и Надженде, которая расслабилась после того, как узнала об отбытии Эсдес из столицы, и ранее пренебрегающей тренировками Майн, за которую рьяно взялась пылающая энтузиазмом Акаме, и всем остальным членам Рейда, слишком привыкшим противостоять слабакам.

Что ж: Шелли, получившая несколько переломов и ряд весьма неприятных повреждений внутренних органов, ещё долго будет служить им примером. Наглядным таким, замотанным в фиксирующие повязки и вынужденным горстями пить лекарства.

— Ещё поглядим, кто окажется сверху в конце! — произнесла одноглазая, размашисто воткнув очередной бычок в пепельницу.

Печально посмотрев на бутылку с плещущейся у дна янтарной жидкостью, Надженда всё же не стала наливать себе новую порцию и тем более — доставать непочатую бутылку. Как бы ни хотелось расслабиться, у неё ещё хватает довольно срочных дел. И если позволить себе разовую слабость, немного выпив днём и продолжив работать навеселе, глава Рейда могла, то доводить себя до тяжёлого опьянения и тем более показываться в таком виде подчинённым — нет.

И вообще, ей нужно работать!

Приняв решение, женщина с удвоенной силой взялась за отчёты, коими её сверх всякой меры нагружало начальство, желающее повысить контроль над Ночным Рейдом. Также нужно составить убедительные отписки для штабных, что желали не только получать регулярные и подробные отчёты от неё, но и ввести в дружный коллектив революционных убийц «дополнительное усиление» — читай, официальных шпионов. Обе стороны прекрасно понимали, что этого не случится, но играли по установленным правилам: одни великодушно предлагали «помощь», а другая подбирала убедительные предлоги, дабы аргументированно отказаться от засланцев.

Иногда она чувствовала себя так, будто и не покидала Империю с её извечными подковёрными играми и чрезвычайно развитой бюрократией.

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт. Принимаем обувь разного типа и калибра.

Также автор благодарит читателей, сделавших пожертвования на лечебные печеньки, сие помогло компенсировать часть затрат на обследования (ещё, блин, не завершённые!) и добавило мотивации написать чуть больше.

А.Н. — бечено.