Из тьмы

И опять человечество доказало свою низменность — из недавних "борцов с властью" выделилась группка новоявленных "избранных", окопавшаяся на Урале. Впрочем, в сложившихся условиях их "главенство" мало что дало. Население стремительно сокращалось, люди убивали и поедали друг друга, бродя в полуразрушенных, промороженных ядерной зимой городах среди свидетельств былого могущества и гения человечества, оставшихся лишь в виде разрозненных фрагментов. Фактически, к тому моменту, когда заражение полностью охватило Землю, на ней уже не было людей — последний человек умер от голода задолго до этого, сжимая в зубах обглоданную кость себе подобного.

А после наступил долгожданный покой. И хотя жизни на планете не было, основные процессы продолжались. Вулканы, землетрясения и им подобные бедствия (особенно невесть откуда берущиеся смерчи, ужасающие мощью и своими размерами) разрушали никому не нужные великие творения человечества и природы. Не было лишь смены времён года — везде воцарилась ужасно холодная зима, без единого проблеска солнечных лучей…

Кейт огляделась. Она находилась как раз в том месте, где всё закончилось — в центре Свердловска. Именно в этой точке, рядом со старым "Фольксвагеном", исчез последний дюйм живой поверхности. Бешеная музыка, раздающаяся из машины, словно подчёркивала всё то безумие, которое охватило мир в последнее десятилетие его существования.

С неба пошёл мертвенно-белый снег. Девушка молча следила взглядом за неправдоподобно прямолинейным полётом снежинок, оседающих на землю и машины, чувствуя полнейшее отчаяние. Да, это будущее, этого пока не произошло, но она ЗНАЛА, что это уже началось в её мире…

Стоит ли в него возвращаться?

Она закрыла глаза и не открывала их, даже когда перед ними снова возникло синее сияние.

Джон покинул, наконец, недружелюбный лес и огляделся. Всё время он следовал по рельсовым путям и порядком устал, поскольку дорогу то и дело преграждали кустарники и прочая растительность, обосновавшаяся прямо на полотне. В одном месте он даже столкнулся с небольшим деревцем, росшим между шпалами.

И вот долгожданная железнодорожная станция. Он сразу повеселел, хотя и понимал, что Кейт вряд ли осталась на той ферме, и его поиски могут завершиться очень нескоро и совсем не так, как ему бы хотелось. Перед глазами то и дело мелькали пугающие картины, на которых девушка была мертва или, что ещё хуже, попала в один из тех ангаров, о которых рассказывал Брайан.

Стивенс пересекал бесчисленные рельсы, когда заметил что-то, появившееся немного в стороне и на порядочном удалении. Повернув голову, он увидел две яркие точки, почти сразу поняв, что это огни локомотива. Но откуда они взялись? Он ведь до сих пор всерьёз полагал, что станция давно заброшена, и на то у него были веские основания.

Дул сильный ветер, причём как раз в лицо, однако никаких посторонних звуков, вроде гудков, рокота двигателя, стука колёс и тому подобного не раздавалось.

Краем глаза Джон уловил ещё одну прореху в полутьме и оглянулся. Где-то за пределами железнодорожной станции, на фоне едва заметной горы, мерцала уже знакомая ему синяя стена, тускло освещая рельсовый путь. Но куда ведёт эта "дверь" и почему она так "случайно" появилась как раз в то время, когда он проходил неподалёку? Ответы на эти вопросы можно было получить только одним способом. Однако Стивенс не собирался делать этого без Кейт.

У него возникло неприятное чувство, будто глаза-фонари локомотива за ним наблюдают. Он поспешно двинулся подальше, к угадывающемуся впереди составу, оказавшись за которым сможет почувствовать себя спокойнее. Правда, для начала придётся перелезть под ним… Всем своим видом и движениями выдавая нервозность, Стивенс прошмыгнул под вагоном и, встав в полный рост, озадаченно огляделся.

Искомой фермы поблизости не имелось, но, может, она чуть в стороне?

"Кажется, Брайан говорил об этом…" — припомнил Джон, увидел тропинку и направился по ней, то и дело оборачиваясь. Отчего-то он всерьёз испугался тех неожиданно вспыхнувших огней. Стоит ли удивляться: "оживший" локомотив на покинутой всеми железнодорожной станции — явление сродни шагам ночью на кладбище или чьему-то дыханию в вашей спальне, где, как вы знаете (надеетесь?) никого больше нет.

Как бы то ни было, он добрался до фермы без приключений. Окинув радостным ("Дорогая, я дома!") и одновременно унылым ("Да, старина, похоже, время лихих поездок позади…") взглядом свой "Форд", ставший со столбом единым целым, Стивенс прошёл в строение. Ещё издали он заметил слабые отблески света керосиновой лампы, горящей наверху, что вызывало осторожный оптимизм.

И всё-таки, увидев девушку лежащей на скирдах сена, он поначалу не поверил своим глазам. Слишком уж неправдоподобным казался тот факт, что она никуда не ушла, а осталась на том же месте, где он её видел в последний раз, словно и не вставала вовсе.

Тем не менее, секунды шли, а "галлюцинация" не исчезала — наоборот, она продолжала порывисто дышать, немного подрагивая то ли от холода, то ли от кошмарных сновидений. Осторожно приблизившись, Джон присел рядом с девушкой и, почему-то сильно волнуясь, дотронулся до её плеча.

Через мгновение он понял причину столь трепетного подсознательного отношения. Она резко подскочила, размахиваясь, чтобы вцепиться ногтями ему в лицо. Только натренированная реакция спасла Стивенса от незапланированной пластической операции. Отстранившись, он перехватил её руку и сжал.

— Кейт, это же я!

Она посмотрела сначала на него, потом вокруг, потом снова на него и ошеломлённо спросила:

— Ты вернулся?

— Ну да, — ободряюще улыбнулся он.

— Как ты здесь оказался… как я здесь оказалась?

Он замешкался, не зная, какой можно дать ответ на столь странный вопрос, точнее, на его вторую часть.

— Мы опять на ферме? — не дождавшись, сама заговорила она.

— Верно.

— Но как… я же была… — она запнулась.

"Чёрт, а где я была? — мысленно продолжила она. — В иных мирах? Или всё-таки "путешествовало" только моё сознание, а всё это время я находилась… всё равно не здесь. Я должна быть в той пещере… Может, меня переместил сюда чёрный силуэт?.. Я уже вообще ничего не понимаю".

— Что с тобой случилось? — придвинувшись, спросил Стивенс. — Ты поседела и… выглядишь как-то иначе…

Он коснулся выцветшей пряди волос, почувствовав их жёсткость.

— Знаю… я малость постарела, да? — попытавшись придать голосу беззаботный тон, прокомментировала Кейт.

Джон кивнул. Дотрагиваться до покрытой морщинами кожи на её лице он не стал, впрочем, на вид она выглядела не очень приятно, словно девушка долгое время находилась на сильном ветре.

— Как? — задал вопрос он.

— Познакомилась с "туземцами", — в прежнем стиле ответила она, вставая. Попутно отметила, что куртка на ней была одета, хотя она её сняла в том жарком мире, где несчастная женщина покончила с собой. Видимо, всё-таки иллюзия… чересчур правдоподобная.

— Что? Ты их видела? — напрягся Джон.

— "Видела" — не то слово. Они невидимки. Зато почувствовала… ещё как… — Кейт содрогнулась. — А ты что, знаешь, о чём я говорю?

— Да. Я тоже кое с кем повстречался. Правда, с нормальным человеком, и он мне вкратце поведал, что за чертовщина творится в этом мире.

— Могу себе представить.

— Не знаю, не знаю… В общем, надо бы тебе отсюда сматываться.

— Каким образом? — обречённо вздохнула девушка.

— Я видел синюю завесу…

— Где? — встрепенулась она.

— Не так далеко отсюда. За железнодорожной станцией есть гора, по склону которой проходит рельсовый путь. Вот прямо на нём я и приметил знакомое свечение.

— А ты уверен, что не перепутал?..

— Нет, всё точно.

— Только что же с той стороны? Куда нас "выбросит"?

— Неизвестно. Но это шанс.

— Да, шанс, — кивнула Кейт, однако сомнение явно присутствовало в её голосе.

Неудивительно — она в последнее время повидала достаточно миров, и все как один были, мягко говоря, недружелюбны. Тотчас она вспомнила о будущем своего измерения, вновь справедливо задавшись вопросом: "Стоит ли всё-таки туда возвращаться? Что тут смерть, что там — выхода, по сути, и нет". С другой стороны, сидеть, сложа руки, она по-прежнему не желала, поэтому решительно заявила:

— Ладно, чего же мы ждём?

Стивенс направился к лестнице, лихорадочно размышляя, как объяснить девушке, что он-то как раз ничего не ждёт и не собирается покидать эту реальность. Она, естественно, не могла не помнить того, что он говорил ей ещё в Стар-Сити, но наверняка тешит себя надеждами, что он передумал…

Противный скрип и одновременный треск деревянной ступеньки под ногами стал для Джона полной неожиданностью. Он успел подумать лишь о том, что надёжность лестницы изначально вызывала сомнения, после чего провалился вниз вместе с обломками. Резкая беспощадная боль ударом кувалды пробила правую ногу. Высота была явно недостаточная, чтобы получить травму, но Джону не повезло — он упал на ящики, загромождавшие почти весь первый этаж. И вдвойне не повезло, потому что "приземлился" он крайне неудачно — практически вся масса тела пришлась на голень, на пути которой, в свою очередь, оказался угол ящика. С грохотом и не удержанным воплем Стивенс распластался на полу, обхватив колено, так как адский очаг боли, зародившийся ниже, не допускал даже лёгкого прикосновения. Приподняв голову, молодой человек увидел, что из раны торчит кость, и вовсю течёт кровь.

— Джон!!! — крикнула сверху Кейт. Она, не задумываясь о прочности остальных ступенек, быстро спустилась вниз и склонилась над ним. — Боже!

Один вид пострадавшей ноги вызывал тошноту, но девушка поборола себя и перевела взгляд на резко побледневшее и покрывшееся испариной лицо Стивенса.

— Твою мать!!! — в сердцах выпалил он. — Проклятье!!!

— Я… я не знаю, что мне сделать… — сбивчиво проговорила Кейт.

Джон, сдавленно дыша, попробовал подняться.

— По-моему, тебе не стоит вставать, — сказала девушка.

— Кейт, помоги мне… — попросил он, — …помоги дойти до моей машины.

— Зачем?

— Просто помоги, ладно?

— Хорошо, — она перекинула его левую руку через свою шею и, напрягшись, посодействовала подъёму. Поднявшись в полный рост, Стивенс снова скривился из-за боли, но теперь она стала в некотором роде контролируемой — вполне можно было думать и разговаривать, хотя, конечно, приятным времяпрепровождением подобное состояние не назовёшь.

Медленно они двинулись к выходу из строения. Джон отрывисто и шумно выдыхал холодный воздух, продолжая съёживаться при каждом шаге-прыжке. Едва люди вышли наружу, как порывы сильного ветра едва не сбили их обоих с ног. По сути, если б не девушка, падение было бы неминуемо. Чувствуя боль в перенапряжённых мышцах, она, тем не менее, не позволила себе расслабиться до тех пор, пока Стивенс не облокотился о надёжную опору — автомобиль. Восстанавливая сбившееся дыхание, Кейт смотрела, как Джон открыл переднюю пассажирскую дверь и неуклюже плюхнулся на сиденье, в который раз скривившись и негромко прокомментировав:

— Дерьмо!..

Немного повозившись, принимая более-менее удобную позу, он открыл "бардачок", порылся в нём с озабоченным видом, потом остановился — видимо, нашёл искомое — и повернулся к девушке.

— Теперь ты должна уйти, — чётко и ясно произнёс он.

— Что? — опешила она. — О чём ты?

— Ты прекрасно понимаешь, о чём. Уходи. Доберись до той синей завесы и покинь этот проклятый мир.

— Но… как же ты? — предчувствуя очередную издевку судьбы, спросила девушка тихим голосом.

— Это неважно. Иди!

— Нет! — замотала головой она. — Мы пойдём вместе!

— Кейт, — вздохнув, сказал Стивенс, — я теперь почти такая же недвижимость, как и моя машина, и буду недопустимо задерживать тебя, стану тебе обузой. Ни к чему это.

— Ты не прав!

— А ты не подумала о том, что "дверь" между мирами может исчезнуть в любой момент, и каждая минута промедления играет против тебя?

— Мне всё равно. Без тебя я не пойду! — настаивала она.

— Тебе придётся, — не менее упорно ответил он, доставая из "бардачка" ту самую гранату, что когда-то "позаимствовал" при обыске автомобиля преступника.

— Не надо! — девушка попыталась протиснуться в салон, но Стивенс не впустил её, довольно бесцеремонно оттолкнув. Она упала на землю, тут же поднялась и, игнорируя его неджентльменский поступок, взмолилась: — Джон, прошу тебя, не делай этого! Ничего страшного ведь не случилось!

— Нет, случилось. Только не сейчас, а несколько ранее, ещё в нормальном мире. И я тебе об этом говорил.

— Неужели ты думаешь, что самоубийство — выход?

— Да, — непоколебимо выпалил он, — именно так я и думаю. По крайней мере, это выход, доступный мне, в отличие от того, ведущего в нашу реальность, куда мне путь заказан. Я ведь убил несколько отморозков не просто так, и в Стар-Сити ехал с одной единственной целью — покончить с собой. Даже если я одумаюсь и решу вернуться, меня там ждёт в лучшем случае тюрьма до конца моих дней. Нужно мне это? Нет.

— Это несправедливо, — не в силах парировать его доводы, отчаянно выкрикнула девушка. — Пожалуйста, Джон, не бросай меня…

— Кейт, — наконец-то в его голосе появилось тепло, правда, хватило его только на одно это слово, а все остальные были сказаны более привычным, преисполненным презрением к себе, — ну почему ты так за меня цепляешься? Что я сделал для тебя? Зачем я тебе вообще дался?

— У меня никого нет, Джон, НИКОГО! Я уже теряла любимого человека, теряла друзей… и не хочу повторения, — глаза девушки заблестели.

— Извини, Кейт, — с горечью промолвил он, — но у меня нет выбора. Прощай.

Он стремительно захлопнул дверь и закрылся изнутри. Впрочем, в этой мере не было необходимости — девушка не бросилась вслед за ним, не дёргала в отчаянии не поддающуюся ручку. Она поднялась с земли и, не смотря более на "Форд" и его хозяина, направилась прочь. Рыдания разрывали её грудь, горячие слёзы стекали по щекам, но она уходила, не замедляя шага, потому что понимала, что Стивенс прав. И так было с самого начала. Если б не она, он бы убил себя намного раньше, так что благодаря ей он получил лишь отсрочку.

И всё равно ей было очень больно.

Джон не смотрел ей вслед. Его тоже терзали страдания, причём не столько физические, сколько моральные. Он проклинал себя за ещё одну свою "жертву", искренне жалея Кейт, надеясь, что ей удастся покинуть этот мир и вернуться обратно.

Он взялся за кольцо гранаты, но отпустил его, не выдернув. Нет, он не передумал и даже не засомневался. Просто он хотел ещё раз услышать звук двигателя своего самого верного друга. Подвинувшись, Стивенс повернул ключ в замке зажигания. Мотор завёлся только со второй попытки, словно выражал протест затее хозяина. Зато потом зарокотал ровно и уверенно, как всегда.

Стивенс откинулся на спинку кресла, почти позабыв о боли в сломанной ноге. Без сомнений внешне, но с таковыми в душе, он выдернул чеку и, не глядя, бросил её на заднее сиденье.

— Ты уж прости, старина, но мы уйдём вместе, — обратился к "Форду" Джон.

Фары спереди и сзади светили с почти первозданной яркостью.

Панель приборов освещалась уютной подсветкой; одометр показывал 201648 миль пробега.

Ухоженный кузов поблескивал в бледном свечении извне.

Выработавший не менее половины ресурса — и всё равно ещё вполне здоровый — двигатель продолжал сытно урчать.

Сердце Джона Стивенса учащённо билось.

Взрыв мгновенно разрушил переднюю часть салона "Форда Краун Виктории", превратив человека в месиво и деформировав кузов и столб. С треском вылетели все стёкла, передняя правая пассажирская дверь не выдержала напора и распахнулась. Затем рванул бензобак. Огненный кулак разворотил задок автомобиля, прижав его к земле. Открылся и выпустил наружу пламя капот. Покачиваясь, машина вернулась в исходное положение и всякое движение прекратилось. Яростный огонь с удовольствием набросился на то, что несколько секунд назад было отлично сохранившимся для своего возраста "Фордом Краун Викторией".

Кейт услышала за спиной мощный взрыв, но не обернулась и не замедлила шаг. Она не желала видеть смерть Джона, прекрасно понимая, что эта картина всё равно не раз будет нарисована её воображением и преподнесена в кошмарных снах. Девушке хотелось отключиться — не просто заснуть, а прекратить функционировать. Безусловно, речь не о суициде — если и было что-то положительное в гибели Стивенса, так это стойкое нежелание Кейт повторять то, что сделал он.

Спустя какое-то время гул и треск пламени, терзающего останки машины, стихли — девушка удалилась на достаточное расстояние. Когда она подошла к железнодорожной станции и, перебравшись под крайним составом, увидела синее мерцание, о котором говорил Джон, ей внезапно жутко захотелось, чтобы оно погасло, исчезло. Наверняка за ним нормальный мир — в конце концов, это в стиле чёрного силуэта. Кейт не хотела возвращаться, поскольку грядущие события всё равно не давали ей никаких шансов выжить. Да и были омерзительны. Лучше уж остаться здесь, снова попасться в лапы к "невидимкам" и… благодаря их стараниям состариться в ускоренном режиме и умереть. Конечно, это ни что иное, как изощрённая форма самоубийства, однако девушку она устраивала. Главное, что ей самой не придётся ничего делать, чтобы лишить себя жизни.

Но пока "дверь" присутствовала, она стремилась к ней, потому что Джон очень хотел, чтобы она выбралась-таки отсюда.

Кейт поспешно пересекла железнодорожную станцию и почти добралась до того места, где от безумно переплетающейся массы рельс отделялся один путь и уходил в сторону карьера, когда поняла, что просто не может дальше идти.

Ветер стал очень сильным — она уже едва могла стоять. Неужели опять где-то поблизости зародился торнадо?

Только сейчас она оглянулась и увидела далёкие отблески пламени в том месте, где находилась ферма и уничтоженный взрывом автомобиль. Случившееся казалось таким невероятным, невозможным, неправильным… Совсем недавно Джон был жив, разговаривал с ней, а теперь от него фактически ничего не осталось, кроме воспоминаний, как бы банально это ни звучало.

Пытаясь избавиться от мучивших её мыслей, Кейт снова и снова осматривалась, боясь увидеть зловещий вихрь, но его не было. Как не было признаков грозы. Присутствовал один лишь сильный ветер, порывы которого толкали её не в сторону карьера, а к лесу. Просто не в силах с ними бороться, Кейт вынужденно направилась к естественному укрытию, надеясь, что оно защитит её. Однако, преодолев несколько десятков ярдов, она поняла, что мёртвые, лишённые растительности деревья почти не сдерживали напора воздушных потоков. Отчаявшись, девушка опять устремилась к пути, уводящему к карьеру. Результатов эта попытка, разумеется, не дала.

И тут она заметила прежде виденный ею сгоревший тепловоз, застывший у подножия железнодорожной насыпи. Если и было лучшее место для укрытия, то уж точно не в такой близости, поэтому она, не раздумывая, устремилась к нему. Чуть ли не кубарем скатившись вниз, Кейт с облегчением увидела, что дверь в борту открыта. Держась из последних сил за прокопченные поручни, в непосредственной близости от которых виднелись литые буквы и цифры — ТЭ2-088 — она забралась по неудобной лесенке во чрево локомотива и упала на усыпанный золой пол, тяжело дыша.

Стёкол давно не имелось, и хотя часть из них была заделана, большинство неприкрыто зияли, впуская ветер, с гулом и воем проносящийся по мёртвому тепловозу. Тем не менее, это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось снаружи. Девушка решила переждать разгул стихии здесь, невзирая на холод и, мягко выражаясь, неудобства её временного пристанища. Забившись в угол кабины, она закрыла глаза, стараясь не размышлять о том, что ветер мог быть направлен против неё, чтобы не допустить к выходу. Слишком уж это надуманно… и пугающе.

Она начала дремать, когда услышала громкие шаги, гулкое эхо которых проносилось по всему локомотиву.

Кейт встрепенулась.

Звуки раздавались из дизельного отделения.

Девушка ожидала увидеть монстра или не увидеть одного из невидимок, но то, что предстало её взору, было уж слишком. Поначалу она подумала, что это чёрный силуэт, ведь у незваного гостя тоже имелись горящие огнём красные глаза. Однако потом она заметила одежду, волосы, кожу… и лицо.

Это был Джек Тейлор.

— Привет! — бросил он сухим хрипловатым голосом. — Скучаешь?

— Джек? — не веря, переспросила Кейт. — Ты же… мёртв.

— Поначалу я тоже так считал, но, как видишь, тебе не удалось меня убить.

— Я не убивала тебя…

— Ну-ну, — покачал головой он. — Ладно, к чёрту прошлое. Мы снова вместе — чего же боле?

Тейлор схватил растерявшуюся девушку за плечи и сильным рывком поднял на ноги. Прижав её к стенке, он жутко улыбнулся и произнёс:

— Поцелуй меня, как в старые добрые времена.

И, не дожидаясь ответа, сам начал действовать, однако был встречен упершимися ему в грудь руками.

— И как это понимать? — нахмурился он.

— Я… не уверена… Ты умер, Джек — я ведь всё помню.

— Я тоже всё помню. И даже больше — я знаю, что ты делала без меня, — тон его стал угрожающим: — Мало того, что ты убила меня. Ты ещё и переспала с тем недоноском. И, в довершение всего, проявила склонность к лесбиянству. Браво, Кейт — ты настоящая шлюха!

— Не говори так…

— В чём дело? Ты не согласна, милая? Напрасно — я всё про тебя знаю. Омерзительная, развратная шлюха — как и все, кто попадался мне на пути.

— Ты не прав, Джек! Я люблю тебя! — вскрикнула девушка дрогнувшим голосом. — Да, я оступилась, и я признаю это, но ты же знаешь, что я не такая…

— ЗАТКНИСЬ, МАТЬ ТВОЮ! — рявкнул он. — Не желаю ничего слушать. Ты ведь снюхалась и с тем копом, что прикончил себя? Славно ты по нему рыдала — прям как сейчас.

Она потупилась, роняя на закопчённый пол слёзы.

— Смотри на меня, грязная проститутка! — схватив её за подбородок, вновь приказал "Тейлор". — Каким же я был дураком, кретином, полным придурком. А ты и пользовалась, тварь!

— Джек, Бога ради! — всхлипывая, промолвила Кейт. — Ты не можешь так говорить… Вспомни, что было между нами. Вспомни наши чувства…

— Наши чувства? — он рассмеялся. — Не было между нами никаких чувств!!!

— Нет!.. — крикнула девушка. — Ты… не Джек. Ты — жалкая пародия на него! Ты ничтожество, НИЧТОЖЕСТВО!!!

— Ах, вот как! — он резко отшвырнул её, причём с такой силой, что она, подобно пушинке, вылетела из тепловоза и упала на каменистый склон насыпи. Скатившись вниз, она уткнулась в проржавевшую колёсную тележку локомотива, схватившись за серьёзно ушибленную голову.

"Тейлор" выпрыгнул следом и, абсолютно не обращая внимания на бешеный ветер, склонился над Кейт.

— Ну что, сволочь, утихомирилась?

Он убрал её руки. На лице девушки появились отчётливые синяки и несколько довольно глубоких порезов, очертившихся кровью. "Джек" попробовал снова поцеловать её, встретил очередное сопротивление и, не сомневаясь, ударил девушку в солнечное сплетение. Она мгновенно перестала противиться, судорожно пытаясь вздохнуть, чем мучитель и не преминул воспользоваться, присосавшись к её раскрытому рту. Кейт напряглась до предела, пытаясь сбросить монстра с себя, но он будто не замечал напрасных усилий, пожирая её рот и не позволяя сделать спасительный вдох.

Лишь через четверть минуты "Тейлор" отстранился, оставив грязь на лице Кейт, тотчас начавшей отчаянно и надрывно кашлять. Он некоторое время безмолвно наблюдал, дожидаясь, когда она придёт в себя, чтобы повторить.

Вот этот момент настал, он наклонился обратно к несчастной, и опять её рука упёрлась в его грудь, но очень слабо, не приказывая, а моля оставить в покое.

— Что ж, если ты хочешь так… — изрёк он и, выставив колено, с лёгкостью, как спичку, сломал правую кисть девушки. Она дико закричала; неестественно изогнутая рука безвольно уткнулась торчащей костью в ржавую колёсную пару тепловоза, обагряя её кровью.

"Тейлор" рассмеялся, явно удовлетворённый происходящим.

В следующую секунду земля в ярде от них взорвалась изнутри. Из образовавшейся ямы поднялась некогда стройная фигура, ныне являющая собой жуткое зрелище. Наполовину истлевшая одежда, почти пергаментная кожа и скупые клочки бывших когда-то золотистыми волос — вот и всё, что осталось от…

— Линда! — радостно возвестил "Тейлор". — Не ожидал!

— Ты чего это творишь тут? — сипло спросила она.

— Да вот, наказываю эту шалаву за то, что она такая, какая есть.

— А мне можно немного?

— До или после её смерти? — усмехнулся "Джек".

— Лучше до, — ответила "Линда", подползая к беспомощной девушке, стонущей от боли и ужаса.

— Милости прошу! — махнул рукой "Тейлор", продолжая, тем не менее, удерживать жертву.

В последний момент Кейт увидела нависшее над ней обезображенное разложением лицо, сохранившееся много хуже, чем у "Джека", но успела только жалобно выдавить "Нет…" — после чего "Линда" набросилась на неё с глубоким "поцелуем", вдавив в землю.

"Тейлор" спокойно наблюдал за действом, с удовлетворением ощущая неистовое биение грациозного тела девушки.

"Линда" мучила Кейт не менее полуминуты. Потом она медленно поднялась и, вытирая сморщенные губы, сказала:

— Всегда мечтала это сделать.

— Лучше поздно, чем никогда, — кивнул "Джек". — А теперь проваливай — мне нужно закончить.

Покойница послушно отползла за локомотив, скрывшись из виду.

— Каково, а? Вечер встреч, — разглядывая полуживую девушку, прокомментировал "Тейлор", после чего внезапно приказал: — Вставай!

Она не отреагировала, балансируя на границе смерти и безумия.

— Мда, — изрёк он, схватил её за целую руку и поволок за собой на насыпь, как мешок.

Затащив истерзанную Кейт наверх, монстр расположил её так, чтобы она лежала аккурат на рельсе, вытянувшись во весь рост. Словно дождавшись этого, между шпал и камней показалась густая, похожая на смолу, чёрная жидкость. Она стремительно прибывала и довольно скоро заволокла руки и ноги девушки своеобразными кандалами.

Удостоверившись, что процесс завершён, "Джек" отпустил бедняжку. Она не пошевелилась. Поняв, что она потеряла сознание, он нахмурился и, наклонившись, ожесточённо укусил её за мочку уха. Кейт очнулась с криком и попыталась рвануться в сторону, но её тело лишь беспомощно извивалось, подобно застрявшей в паутине мухе. Сходство ещё более усилилось, когда она поняла, что её конечности намертво прилипли к чёрной жидкости, завязли в ней, как в жутком клею.

"Тейлор" приподнял голову девушки и прошептал на ухо:

— Слышишь?

Несмотря на ветер, Кейт услышала нарастающий гул. Он становился всё громче, а потом чуть в стороне между деревьями замелькали огни. Постепенно они приближались, и девушка с ужасом поняла, что это поезд, двигающийся по той ветке, что вела к карьеру, только на сей раз в обратную сторону. Она снова начала пытаться вырваться из цепких пут, но это было безнадёжное занятие.

— Вот оно, милая! — продолжал говорить "Тейлор". — Твоя смерть. Ты умрёшь, Кейт! Прямо сейчас!

Из-за поворота показался головной локомотив, двигаясь будто нарочито неторопливо. Как и следовало ожидать, он направился не в сторону железнодорожной станции, а в лес.

— Нет, Боже, не надо!!! — закричала она, снова и снова тщетно напрягая мышцы.

Тепловоз был всё ближе. Гул от него стал просто оглушительным; мелко дрожали, как в лихорадке, земля и рельсы, к одной из которых была прикована Кейт, крики которой потонули в какофонии звуков.

Заскрежетав, локомотив начал тормозить, но это происходило чересчур медленно. Он уже заслонил всё видимое пространство, нависнув над девушкой огромной могильной плитой. Она узнала его — это был тот самый 2ТЭ10М-2800, который сильно испугал её, когда самопроизвольно сдвинулся с места.

Поскольку путеочистителя у тепловоза не имелось, Кейт беспрепятственно проникла под него, не пострадав. Громада накрыла сначала её ноги, потом живот, грудь, и, наконец, голову. Стальное колесо прекратило движение как раз в тот момент, когда коснулось джинсов между ног девушки. Локомотив замер, но отнюдь не затих.

— Прощай, Кейт, ты была отличной подстилкой, — изрёк напоследок, казалось, прямо у неё в мозгу, "Тейлор" и ушёл.

— Постой, не оставляй меня здесь!!! Прошу тебя, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА!!! — напрасно молила ему вслед она — он даже не оглянулся.

Девушка, едва не теряя сознание от ужаса, непрестанно пробовала вырваться. Однако зло не желало её отпускать ни при каких обстоятельствах.

Тепловоз продолжал грохотать. Кейт, погребённая под его массой, смотрела на грязное днище, озаряемое тусклым синим сиянием, и чувствуя разгорячённый запах масла и дизельного топлива… а также давление колеса на свою промежность. Ощущение полнейшей беспомощности перед ржавым, выгоревшим на солнце, покрытым свернувшейся кровью адским колоссом было кошмарным. Девушка не могла поверить, что это происходит с ней на самом деле, что Смерть всё-таки добралась до нее, и теперь наслаждается каждой секундой ожидания неминуемого.

Бедняжка не знала, сколько прошло времени — для неё восприятие невообразимо исказилось. Она предполагала, что минуло несколько мучительно долгих часов лежания под стальной махиной, но на самом деле прошло всего пять минут, когда раздался гудок. Оглушительный, беспощадный. Длился он ещё полминуты, а потом звук двигателя изменился.

Он стал угрожающе нарастать.

Энергия, вырабатываемая двумя дизелями 10Д100 суммарной мощностью 6000 лошадиных сил, через якоря тяговых генераторов проследовала к тяговым электродвигателям, а оттуда, в свою очередь, через осевые редукторы к колёсным парам. Пневматические тормоза разблокировались, и тепловоз медленно стал двигаться.

Кейт закричала, когда стальная фреза начала сильнее давить на её промежность, но крик был заглушен тифоном. Он ревел, не переставая, в то время как локомотив неумолимо накатывался на жертву.

С неслышным треском раскололись под неудержимым давлением тазовые кости. Кровь брызнула мощным напором, обагрив бесчувственный металл. Колесо катилось с прежней скоростью, подминая и разрезая тело девушки, как фольгу. Оно неспешно "прогрызло" живот и грудь, выдавливая на рельс их содержимое — в частности, рефлекторно продолжающее биться сердце, брызгающее кровью. Затем настал черёд шеи и, наконец, головы. Колесо прошлось по лицу Кейт, деформируя его до полнейшей неузнаваемости. Лопнул череп, и мозг вперемешку с кровью и волосами бесформенной массой вытек наружу, чтобы через мгновение быть размозжённым по стальному пути.

Не переставая гудеть, тепловоз начал интенсивно набирать скорость. Обе его секции прошлись над изуродованным телом Кейт, разделённым на две ужасные половины — целыми остались лишь руки и ноги. Стекающая с изношенных механизмов смазка чёрными точками покрыла кровавое месиво. Ведомый локомотивом состав — сотня залитых нефтепродуктами цистерн — ритмично постукивал на стыках рельс колёсами, двигаясь всё быстрее. Не прошло и минуты, как поезд уже нёсся над останками девушки, набрав пятьдесят миль в час.

Рёв сирены и дизелей тепловоза, с лёгкостью продирающегося через заросший путь, постепенно удалялся. Когда все вагоны миновали ужасное место и скрылись за поворотом, оставив последнее напоминание о себе — лёгкое постукивание рельс — вернулся дотоле заглушавшийся металлическим лязгом вой сумасшедшего ветра. Сильнейшие порывы проносились над старой железной дорогой и тем, что ещё совсем недавно было двадцатичетырёхлетней Кейт Андерсон.

Многие жители Питтсбурга проснулись, ещё не ведая, что их жизни, как и жизни вообще всех людей, изменились, превратившись в борьбу за выживание. Конечно, о подобной перспективе никто не думал, даже глядя на полностью вымерший дом, ощущая присутствие смерти, уничтожающей всех, кто оказался на её территории, видя, как трава подле здания съёживается и высыхает в считанные секунды. Полиция оцепила "место происшествия", однако им постоянно приходилось изменять границы кордона. Спешно были вызваны учёные — вот только они ничего не знали и не могли узнать об этой напасти.

Сценарий не предусматривал победы людей, пускай самой незначительной.

Конец известен.

Однако, несмотря на невозможность пребывания на планете чего-нибудь мало-мальски живого, не вся Земля оказалась заражена — остался совсем маленький участок, просто крошечный, не затронутый заражением. И находился он не где-нибудь, а в Питтсбурге, с которого всё и пошло.

Этим последним пристанищем жизни стало специальное помещение в научно-исследовательском институте, где хранился единственный вывезенный из Стар-Сити предмет, излучавший положительную энергию — "Форд Краун Виктория", в далёком прошлом принадлежавший полицейскому департаменту Стар-Сити и вернувший Кейт Андерсон в нормальный мир. Разумеется, дело было не в автомобиле, а в том, источником чего он стал. Но живительной энергии хватало лишь на небольшое пространство лаборатории, расположенной в цокольном этаже здания. Что толку от капли воды в пустыне или, наоборот, от песчинки в океане? Ни в машине, ни вокруг неё почти не осталось ничего, кроме самых примитивных форм жизни, заточённых здесь и не имеющих никакой возможности вернуться на прежнюю территорию, дабы начать всё заново.

…Бесконечное число миров…

…Бесконечное число жизней…

…Бесконечное число судеб…

Небольшое окно было засыпано свежим снегом почти наполовину. Он искрился, отражая огни уютного двухэтажного дома, затерянного в бескрайнем лесу. Пляшущее в камине пламя давало расслабляющий рассеянный свет и живительное тепло — о разгуле стихии напоминал лишь доносившийся снаружи вой ветра и вибрирование стёкол.

В стоящей рядом с диваном кроватке спал, забавно посапывая, малыш, который не так давно разменял первый год своей жизни. Изящная женская рука заботливо погладила ребёнка по голове, нежный голос донёс до его ушей ласковые слова.

— Мне так нравится смотреть на тебя в роли матери, Кейт, — сказал тихо подошедший сзади мужчина.

Она обернулась и с улыбкой произнесла:

— Ты уже столько раз мне это говорил, Джек, а мне всё равно чертовски приятно.

— Поэтому я и говорю, — кивнул он. — Что может быть красивее и чище, чем женщина, убаюкивающая своего малыша.

— Нашего малыша, — поправила она.

— В первую очередь всё-таки твоего, — Тейлор обнял её. — Ладно, давай сядем, а то разбудим Дэнни.

Они перебрались на диван и хотя в комнате было тепло, девушка прижалась к молодому человеку, взяв его за руку и положив голову ему на плечо. Некоторое время они молчали, наслаждаясь тесным контактом, а потом Кейт произнесла:

— Я так счастлива, что даже боюсь.

— Чего?

— Ну, знаешь ведь, как говорят: "Если всё слишком хорошо — то это плохо".

— Брось, ничего сверхъестественного мы от жизни не требуем. Всё идёт так, как и должно.

— Да, но вот, скажем, Линда до сих пор одна.

— Рано или поздно ей повезёт.

— Как мне с тобой? — посмотрела ему в глаза она.

— Как нам друг с другом, — ответил он, поцеловал её в лоб и, усмехнувшись, добавил: — Хотя я до сих пор не понимаю, что ты во мне нашла.

Она шутливо пихнула его в бок.

— Ох уж это твоё чувство юмора, — покачала головой она. — А вот представь себе — ты мне нравишься таким, какой есть.

— Со всеми недостатками? — улыбка не покидала его лица.

— Именно так.

— А ты мне нравишься потому, что у тебя нет недостатков, — погладив её дивные волосы, высказал он.

— Не подлизывайся! — она перехватила его руку и притянула к своей щеке.

Джек чувствовал мягкость кожи Кейт и это ощущение вызывало у него лёгкое головокружение.

— Хорошо здесь, в Монтане, — изрёк он. — В точности, как ты рассказывала.

— Ты не представляешь, как я рада, что нам наконец-то удалось сюда выбраться. Кстати! — встрепенулась она. — Недавно Линда какими-то своими путями смогла раздобыть номер телефона Марка Сандерса!

— Того самого?

— Того самого.

— Ну, и как у него дела?

— В общем, он не жаловался. Правда, когда я сказала, что у меня есть муж — то есть, ты — он немного погрустнел.

— Его трудно винить. Но разве у него нет своей девушки?

— Честно говоря, я не совсем поняла. Он говорил, что у него есть очень хорошая знакомая — Джейн. Именно так он её и называет: "очень хорошая знакомая". Странно, правда?

— Уверен, у него есть на то причины.

— Пожалуй, — кивнула Кейт, сладко зевнула, а потом неожиданно спросила: — Помнишь тот день, когда мы встретились?

— Конечно — это один из тех дней, которые я никогда не забуду.

— Такой был чудесный вечер — особенно после того, мы покинули бар и устроили небольшой пикничок за городом.

— Да, просто удивительно, что ты согласилась поехать со мной — мы ведь были едва знакомы. Честно говоря, предлагая тебе, я был на девяносто процентов уверен, что ты откажешься.

— Твоё волнение в тот момент было настолько искренне, да и вообще ты так располагал к себе… Ты же волновался больше, чем я!

— Я такой.

— И это одна из твоих черт, которые привлекают меня.

— А за городом, помнишь? — расплывшись в удовлетворённой улыбке, сказал Джек. — Восхитительное закатное небо; лучи заходящего солнца, отражающиеся от нашего "Вольво"; лёгкий, чуть прохладный летний ветерок… И ты — такая красивая, такая юная, такая… такая… прелестная. Эх, жаль, фотоаппарата не было.

— Когда уже ближе к ночи ты отвёз меня домой, я была уверена, что ты и есть тот мужчина, который мне нужен.

— Притом, что мы были знакомы несколько часов… — покачал головой он.

— В том-то и дело! Я как увидела тебя, то сразу почувствовала нечто такое, чего никогда и ни к кому прежде не испытывала. Ты говорил, что у тебя были аналогичные эмоции.

— И я не лгал.

— Знаешь, что я думаю? Я думаю, что у КАЖДОГО человека в мире есть вторая половинка, идеальный спутник жизни. Вот только далеко не всегда с ним удаётся воссоединиться. К сожалению.

— По крайней мере нам удача улыбнулась. Думаю, четыре года знакомства, из которых три мы состоим в браке, дают мне право делать такое заявление. Мы ведь и не ссорились-то толком.

— Ну, было один раз.

— Ты про тот случай, когда случайно удалила мои рассказы из компьютера? — усмехнулся он.

— Тебе смешно, а я чуть не поседела!

— Я тоже! К счастью, вовремя вспомнил, что можно восстановить удалённые данные, если поверх ничего не записано. С тех пор я резервирую всё важную информацию на отдельном диске, так что, можно сказать, то событие даже принесло пользу.

— Всё равно поменьше бы таких встрясок.

— Будет тебе! Я же потом загладил свою вину, разве нет?

— Притом весьма эффективным способом — тогда мы впервые занялись любовью.

— Видишь — и здесь благо.

— С этим спорить не буду. Мне иногда даже кажется, что ты специально позволил мне стереть твои файлы, чтобы потом легче было меня соблазнить.

— Как ни странно, но нет, — пожал плечами он.

— Верю, — с улыбкой кивнула она.

— И потом, на тот момент мы уже встречались полгода…

— Само собой. Не надо оправдываться, Джек, — она обняла его за шею, — я же отнюдь не была против.

— Да, я заметил. Но всё-таки я хотел подождать до свадьбы…

— Случай, — развела руками Кейт. — Кстати, приблизивший свадьбу — один из лучших дней в моей жизни.

— Помню, за ночь до этого события я так переживал, что толком не смог заснуть, поэтому в брачную ночь был несколько вял.

— Брось, всё было замечательно.

— За исключением того, что почти сразу после завершения, гм, процесса, я отключился, хотя совсем не употребляю спиртного.

— Я же знала, что ты не выспался, поэтому никаких претензий. И потом — на следующий день ты полностью реабилитировался.

— Согласен. Куда бы я делся? — усмехнулся он.

— Жаль, Линда и твой друг не сошлись, хотя на нашей свадьбе вроде бы отлично поладили.

— Он всё-таки полицейский. Как-то он мне сказал, что сознательно отдаляет от себя женщин, так как не хочет, чтобы однажды его жене позвонили среди ночи и сказали, что он погиб во время исполнения служебных обязанностей.

— По-моему, он преувеличивает. У нас в Стар-Сити редко когда бывают серьёзные происшествия.

— Я тоже с ним спорил, но ты же знаешь, какой он упёртый. Впрочем, по секрету он мне признался, что Линда ему нравится. До сих пор.

— Удивительно, но мне она говорила то же самое о нём.

— Тогда, может, не всё потеряно?

— Будем надеяться.

Они на некоторое время замолчали, слушая завывания ветра и потрескивание пламени в камине.

— И всё-таки были ещё шероховатости в наших отношениях, — наконец, произнесла Кейт.

— Что-то не припомню.

— А вот когда мне долгое время не удавалось забеременеть — помнишь, я стала нервной, всерьёз начав опасаться, что у меня бесплодие.

— Помню. Но я тебя не виню — причина более чем уважительная. К счастью, у нас всё-таки получилось.

— Да, — Кейт посмотрела на кроватку со спящим ребёнком. — Теперь я могу смело утверждать, что познала любовь полностью. Не только между мужчиной и женщиной, но и между матерью и сыном. Эти чувства такие схожие и в то же время такие разные… Я просто не могу передать словами, что я испытываю к Дэнни.

Девушка прижалась щекой к щеке Тейлора, чувствуя лёгкое покалывание от его небольшой щетины.

— И не нужно. Это ваши чувства — и только ваши. У отца своя роль, — тихо сказал он.

Она потянулась к нему, и они слились в поцелуе. Когда он завершился, она почти не отстранилась и, касаясь его губ своими, прошептала:

— Я люблю тебя, Джек. Ты подарил мне столько счастья. Ты подарил мне Дэнни.

— Ты почти всегда меня опережаешь с признаниями в любви, поэтому мне приходится лишь отвечать: "И я тебя тоже", — покачал головой он. — А ведь я люблю тебя не меньше.

Она лишь улыбнулась ему и они снова прильнули друг к другу. Их поцелуй разгорался, становясь всё более страстным, однако они оба знали, что не перейдут к более активным действиям. Сейчас это было бы неуместным.

Через несколько минут Кейт расслабленно откинулась на спинку дивана.

Они сидели, обнявшись, и смотрели на живой огонь.

— Представь себе, — заговорил Тейлор, — через много-много лет мы будем так же сидеть у камина, и я — дряхлый, прикидывающийся бодрым, старичок — буду упоённо читать своим скрипучим старческим голосом очередной собственноручно созданный роман тебе — милой старушке, вяжущей свитер для внучки, дочери Дэнни.

— Признаться, я так далеко не заглядываю. Но надеюсь, что всё так и будет.

— Конечно, будет. И когда старость всё-таки постучит в наши двери, мы не будем огорчаться — потому что проживём достойную жизнь. Я в этом уверен.

— И мы будем вспоминать этот вечер.

— Да. С Рождеством, Кейт.

— С Рождеством, Джек.

Они закрыли глаза и в очередной, последний за эту ночь, раз слились в поцелуе. А потом обоих унёс мир сновидений, где они вместе переживали счастливейшие моменты своей жизни — как оставшиеся в прошлом, так и грядущие.