Из тьмы

Джон вышел из "Форда" чуть позже и сначала разглядел то, в чём появилась его машина. К его удивлению, это оказался столб линии электропередачи, наклонённый под углом градусов в тридцать.

"Этот-то "крен" и спас мне жизнь", — подумал Стивенс и внезапно ощутил необычайно сильный порыв жить. Говорят, такое испытывают все, кто постоял на пороге смерти — в том числе самоубийцы, если, конечно, они потерпели фиаско в своих намерениях. Что ж, всё сходится.

Запрокинув голову вверх, Джон разглядел раскачивающиеся на ветру провода, расходящиеся от столба-"Форда" в обе стороны.

"Ого, да тут, похоже, и электричество водится! — мысленно порадовался он. — Этак можно и жить здесь!"

Конечно, это было шуткой. Где бы он и Кейт ни оказались, это место точно не принадлежало привычной реальности. Никаких признаков для подобного умозаключения не имелось, однако Стивенс был твёрдо уверен, что не ошибается. Вернее, уверено было его подсознание — уж ему-то не доверять нет смысла.

Он собрался проследовать за девушкой, но, сделав шаг, оглянулся на "Форд". Машина мирно урчала двигателем и светила фарами, будто не из неё торчал уродливый столб. Чертыхнувшись, Джон вернулся и заглушил мотор. Затем потушил все огни. Поскольку никакого синего сияния здесь не было и в помине, он сразу оказался в полнейшей темноте. Действуя на ощупь, взял из "бардачка" фонарик (подивившись, почему не сделал этого ранее), выбрался наружу и закрыл дверь. Запирать, естественно, не стал. В принципе, он вполне мог обойтись безо всех этих действий, ведь машина отныне считалась недвижимостью. Мог, да вот только слишком уж этот "Форд" для него дорог, чтобы просто бросить его — Стивенс был из тех, кто сильно привязывается к своим вещам (разумеется, если они того стоят).

Включив фонарик, он двинулся в направлении строения.

— Лейтенант! Лейтенант!

Обеспокоенный голос пробудил её сознание. И почти сразу же появилась боль — по всему телу, без ярко выраженного центра.

Аманда открыла глаза и увидела над собой Хоупа, лицо которого выражало обеспокоенность.

— Джерри? — фраза эта не имела никакого значения — рефлекторное желание сказать хоть что-нибудь.

— Вы как? — спросил он. — Я уж боялся, что вам совсем хреново.

— Вроде бы ничего… — она приподнялась, облокотившись на локти. Они тут же недвусмысленно дали понять, что такая нагрузка для них в данный момент не рекомендуется, хотя Аманда отнюдь не была хрупкой манекенщицей, которая полдня охает, если сломает ноготь. — А где это мы?

Вопрос будто повис в воздухе. Женщина крайне изумлённо огляделась по сторонам.

Она и её подчинённый находились на сравнительно небольшой поляне, сочный ярко-зеленый цвет травы которой резал глаза. Неподалёку замер их полицейский "Форд", продолжающий мелькать мигалками. Со всех сторон поляну окружал густой лес. Солнце замерло в зените среди бескрайней голубизны чистейшего неба. Никакого ветра не ощущалось.

— Хотел бы я знать, — растерянно произнёс Хоуп.

— Минуточку, — невзирая на боль, женщина встала. Ломило всё тело — впрочем, ходить, кажется, можно. — Я что, с ума сошла?

— Не думаю, — не очень уверенно ответил он.

— Тогда где же мы? — повторила свой вопрос она.

— Уж точно не в Стар-Сити, пропади он пропадом! — буркнул Джерри, стирая со лба пот. — Ну и жарища здесь, чёрт!

— Как же так? — Аманда беспорядочно оглядывалась. — Это невозможно!

— Я тоже так решил, — кивнул он. — Последнее, что помню — убегал от той синей хреновины, но, видимо, проиграл гонку. А вы?

— Что я?

— Что с вами было перед тем, как вы потеряли сознание?

— Я находилась в доме, на… на четвёртом этаже! — её изумление всё возрастало. — Неужели я упала с такой высоты?

— Вряд ли…

— А ты где очнулся?

— Там, — он махнул рукой, — немного в стороне от поляны, в лесу. — Он вновь избавил лоб от излишней влаги: — Слушайте, здесь очень жарко. Давайте для начала снимем нашу зимнюю одежду — вряд ли она нам пригодится.

— Да, верно.

— И не забудьте забрать свой пистолет, — он указал на лежащий в паре футов от неё "Глок-19".

Она взглянула на оружие так, будто его наличие или отсутствие не играло для неё никакой роли, подобрала и рассеянно засунула в кобуру.

Они направились к "Форду", который был по-прежнему заведён.

— Посидите в машине, — предложил Джерри, с тоской вспомнив о лежащих дома летних вещах. Сейчас бы они оказались очень кстати, но кто же мог знать? Придётся ходить в зимних брюках и ботинках. Хорошо хоть рубашка более-менее лёгкая, пускай и с длинным рукавом.

Аманда открыла водительскую дверь и тяжело повалилась в салон.

— Боже, здесь как в духовке! — вздохнула она, спешно выключив обогреватель и опустив стёкла.

— И подходящей одежды нет, — огласил свои мысли Джерри. — Хоть стриптиз устраивай.

— Пожалуй, не стоит, — без тени улыбки бросила женщина, медленно и неуклюже избавляясь от куртки. — И всё-таки, куда же нас занесло и как?

— Наверное, на второе мы ответа никогда не получим. Сойдёмся во мнении, что это была спонтанная телепортация? — предложил Хоуп, которому, несмотря на сброшенный "балласт", было по-прежнему жарко.

— Невзирая на то, что я не верю в подобные вещи?

— Да, — он плюхнулся на соседнее сиденье, оставив дверь открытой.

— А первый вопрос?

— Одно я знаю наверняка — мы точно не в Пенсильвании. Может статься, что и не в Штатах. Как насчёт экваториальных стран?

— Растительность тут явно не тропическая. И потом — это место… оно какое-то нехорошее, — сняв, наконец, куртку и бросив её на заднее сиденье, сказала женщина.

— В каком смысле? — спросил Хоуп, прекрасно понимая её.

— Хотела бы я прямо ответить, — покачала головой она.

— Ну, например?

— Например, эти деревья, — она показала за окно. — Они растут такими ровными рядами, будто на грядке! Разве природе свойственно подобное?

— Насколько я знаю, прямые линии — заслуга человечества.

— А поляна, на которой мы сейчас! Она тоже идеально квадратная. И ТОЛЬКО на ней растёт трава. Ты видишь ещё где-нибудь хоть травинку?

— Нет, — хмурясь, ответил Хоуп.

До сих пор он не придавал особого значения тем странностям, что его окружали. Однако теперь не замечать их стало невозможно. Лейтенант права — земля под деревьями была стопроцентно лишена растительности, голая и безжизненная, хотя на вид вполне нормальная. Почему же из неё не пробивается ни один росток? Почему, в таком случае, растут деревья? Почему листья на них такие… широкие, что ли? Можно было выдвинуть с десяток вопросов, и на все ответ один: "Неизвестно".

— Очень жарко, — продолжала Аманда. — И совершенно безветренно. Это, конечно, не сверхъестественно, однако что-то и здесь нелогично, неправильно. И запах.

— А с ним-то что? — тоном человека, который получил слишком много неприятных новостей за один день, спросил Джерри.

— Ты бывал в лесу?

— Разумеется.

— Тогда ты знаешь, как там пахнет. Травой, листвой, почвой… Природой, в общем. Сейчас же я ничего не чувствую, кроме не очень приятного "аромата" земли. Будто я стою возле свежевырытой могилы.

— Ну и сравненьице!

— Ты с ним не согласен?

— Согласен, потому и недоволен!

— И, вдобавок, не слышно никаких звуков. Ладно листья не шелестят — ветра ведь нет. А вот насекомые, наоборот, уже должны были заесть нас.

— Не скажу, что сильно опечален их отсутствием, — с брезгливостью заметил он.

— Знаешь, у меня такое чувство, что мы вляпались куда основательней, чем полагаем, — обречённо произнесла женщина.

— Давайте будем думать о том, что следует делать, а посторонние мысли оставим на потом, — внёс рациональное предложение Хоуп. — Скажем, куда нам ехать?

— Ехать?

— Да. Стоять на месте бессмысленно. Плюс ветерок появится, даже если не нестись, сломя голову.

— Тут ты прав. Только веди сам. Я недееспособна, — Аманда осторожно потёрла предплечья.

— Не вопрос.

Они поменялись местами, для чего женщине пришлось ещё немного подвигаться, испытывая нечто большее, чем простой дискомфорт.

— В какую сторону отправимся? — спросил Джерри, устроившись за рулём.

— По-моему, нет никакой разницы.

Он взглянул на неё, хмуро кивнул и тронул "Форд" с места.

Джон успел вымокнуть до нитки, прежде чем оказался под защитой строения. Луч фонарика почти сразу же уткнулся в лицо Кейт, поэтому Стивенс опустил его.

— Я думала, что вы заблудились, — сказала она.

— Нет, просто надо было заглушить машину.

— Зачем? — удивилась девушка и добавила с небольшой усмешкой: — Боитесь, что её угонят?

— Если на ней кто-нибудь проедет хотя бы фут, то я её ему подарю, — уверенно ответил Джон и посветил по сторонам. Чтобы слышать друг друга, им приходилось повышать голос — они укрылись от потоков дождя, но не от его шума.

— Могли бы сказать, что у вас есть фонарик, — в некотором смысле укоризненно заметила девушка.

— Я бы так и сделал, если б вы не покинули меня столь быстро. И потом, — он зачем-то направил луч света в потолок, находящийся в десяти футах над полом, — вы наверняка его видели, когда незаконно проникли в мой перчаточный ящик.

— Должно быть, упустила, — как можно более неопределённо бросила Кейт и огляделась: — Куда же нас занесло?

— Похоже на какую-то ферму или нечто в этом роде.

Она, вновь и вновь окидывая взглядом убранство строения, в котором они оказались, решила, что Стивенс прав. Оно целиком было сделано из дерева, причём достаточно давно, судя по обветшалости. Размеры помещения не впечатляли: футов двадцать пять в длину и около пятнадцати в ширину. Справа от входа имелся небольшой стеллаж, заставленный какими-то банками. Чуть поодаль виднелась лестница, ведущая на следующий этаж. Под ней и во всю левую сторону располагалось множество ящиков одинаковой квадратной формы. В противоположной стене — такая же дверь, как и та, через которую люди прошли в здание, только закрытая.

— Ничего особенного, — подытожил Джон. — Я бы даже не начал сомневаться в обычности этого мира, не поговорив с вами.

— Дай Бог, чтобы и дальше так было, — с надеждой произнесла Кейт.

— Пройдёмте повыше — может статься, там поинтереснее? — предложил он.

— Мы что — на экскурсии?

— Нет, в поисках подходящего места для ночлега.

Девушка молча кивнула, и они двинулись к лестнице.

— Минуточку! — остановил её Стивенс. — Вот это нам точно пригодится.

Он взял с одного из ящиков керосиновую лампу, которую прежде скрывала тьма. Озабоченно повертев находку в руках, Джон похлопал себя по карманам и извлёк наружу зажигалку.

— Я всегда говорил, что и некурящему человеку без неё никуда, — улыбнулся он. — Даже в современном мире.

Повернув колёсико, он, изловчившись, поднёс её к фитилю, и на нём заплясал радостный язычок пламени. Дав огню чуть больше свободы, Стивенс выключил более не нужный фонарик, спрятав его в куртку.

— Добро пожаловать в прошлое? — спросила Кейт, глядя, как он идёт к лестнице, освещая себе путь.

— Старый друг лучше новых двух, — откликнулся Джон, поднимаясь по скрипучим ступенькам.

Второй этаж принципиально от первого не отличался, однако ряд особенностей имел. Потолок был пониже, к тому же отсутствовали окна. Здесь тоже имелась лестница, ведущая ещё выше. У стены стоял стеллаж с чем-то, укрытым серовато-белой тканью. Главное — вместо ящиков пол был заставлен скирдами с сеном. Их было очень много, выглядели они на удивление свежо и приятно пахли. К тому же, их размеры вполне позволяли лежать, вытянувшись во весь рост. И, наконец, футов шесть пола отсутствовало, предоставляя возможность увидеть расположенное ниже помещение. Это не было следствием некого катаклизма — просто особенность конструкции.

— Вот и кроватка нашлась, — указывая на скирды, сказал Джон. — Как раз для вас.

Кейт окинула их взглядом, отметив, что там вполне можно было разместиться втроём, не особо теснясь.

— Тогда, наверное, и не стоит идти выше? — предложила она, садясь на импровизированное ложе.

— Можете подождать здесь, — пожал плечами он. — А мне любопытно.

— Хорошая идея, — расположившись уже более удобно, согласилась девушка.

— Возьмите, если не хотите сидеть в темноте, — он передал ей фонарик.

— Спасибо, — Кейт включила его и положила рядом с собой. — Не задерживайтесь там надолго. Мне одной здесь не по себе.

— Хорошо, — кивнул Стивенс и поднялся по лестнице на третий этаж.

И вновь его встретила та же картина — стены, потолок и пол из старой древесины, большое количество всё тех же квадратных ящиков и… проём в дальней стене, через который свободно проникал ливень. Прямо подле него зачем-то было выставлено множество различных мисок разных размеров, которые давно полностью заполнились.

"Пригодится", — подумал Джон.

Решив, что увидел достаточно, он собрался спускаться обратно, когда заметил на одном из ящиков нечто, похожее на одеяло. При ближайшем рассмотрении это оказался лишь кусок белой и вроде бы чистой ткани — достаточно большой, чтобы им можно было укрыться. Прихватив находку, Стивенс вернулся на этаж ниже.

— И что там? — спросила девушка, светя фонариком на стену перед собой.

— Ничего особенного, как и следовало ожидать. Не считая этого, конечно, — он положил ткань рядом с Кейт.

— Что это? — немного удивилась она.

— Ну, я взял на себя смелость подумать, что вы, возможно, захотите хоть чем-нибудь укрыться — вокруг ведь не Гавайи.

— Да уж. И почему мы не попали в более тёплое местечко? — девушка покачала головой. — Спасибо вам.

— Всегда пожалуйста, — Джон старался говорить невозмутимо, с нотками юмора, однако взгляд Кейт внезапно начал смущать его, поэтому он отвернулся, делая вид, что обозревает помещение.

— А что это у нас тут? — вопросил в пространство он, подходя к стеллажу и откидывая в сторону прикрывавшую его содержимое ткань, заметно отличающуюся в худшую сторону от той, что он нашёл выше. — Хм, надо же…

— Что? Что там? — повторила свою недавнюю фразу девушка.

— Консервные банки. Много, — Стивенс отошёл, предоставляя Кейт возможность самой увидеть расставленные аккуратными башенками десятки одинаковых жестянок, поблескивающих в свете керосиновой лампы. Едва захваченный зрением образ идентифицировался в мозгу, как она осознала, что голодна. И не просто голодна, а ОЧЕНЬ голодна.

"Господи, когда же я в последний раз ела-то? — ужаснулась она. — Дома? Пила чай с Крисом, перед тем как с ним… Чай — это не еда. Тогда, выходит, ленч на работе?! Удивительно, как я вообще способна самостоятельно передвигаться, особенно с учётом всего последовавшего".

Словно прочитав её мысли, Джон улыбнулся:

— Перекусить не желаете?

— Я бы сейчас всё сделала для этого.

— Так уж и всё? — продолжал улыбаться он.

Девушка подозрительно посмотрела на него.

— Даже откопали бы мой "Форд", вросший в землю? — на сей раз Стивенс засмеялся.

Кейт последовала его примеру — ведь она ждала абсолютно иного ответа. Нет, этот парень ей определённо нравился. Что-то в нём обезоруживало, внушало доверие, и вовсе не потому, что он полицейский.

— Для задачи такого рода требуются силы, — привстав и почувствовав слабость во всём теле и вакуумную пустоту в желудке, изрекла она.

— Тогда чего же мы ждём? — Стивенс взял одну из банок и малость нахмурился.

— Проблемы? — уснувшее было беспокойство снова зашевелилось в голове девушки, вызывая тупую боль. Она вспомнила о своём предыдущем контакте с консервами в магазине в Стар-Сити, когда намеревалась утолить уже тогда нешуточный голод.

— Небольшие, — ответил Джон. — Надо сбегать в машину, кое-чего взять. Подождёте?

— А не может подождать то, что вам так срочно понадобилось?

— Боюсь, что нет. С собой я нож не захватил, — резонно заметил он и, взяв на сей раз фонарик, направился к лестнице. — Я мигом.

Кейт снова осталась одна, слушая быстро теряющиеся в шуме стихии шаги Стивенса. Дабы не начать пугаться окружающих теней и скрипа всего строения, подрагивающего на сильном ветру, она подошла к стеллажу с консервными банками и взяла ту, что держал Стивенс. Повертев её в руках, она поняла, что в банке что-то не так. А именно — она оказалась лишена каких бы то ни было опознавательных знаков. Отсутствие этикетки или надписей, указывающих на то, что следует ожидать внутри — полбеды. А вот как быть с девственной чистотой на крышке и донышке? Где дата выпуска? Номер смены или что там ещё печатают обычно? Это открытие лишь усилило подозрения девушки относительно повторения магазинного кошмара. Взглянув на остальные банки, она убедилась, что они ничем не отличаются.

Сзади раздались шаги, и Кейт резко обернулась.

— Извините, не хотел вас напугать, — поднял руки Джон. — Даже специально старался шагать как можно громче.

— В таких условиях трудно шуметь.

— Согласен, — он достал нож, тотчас же позволив выбрасывающемуся лезвию вырваться наружу с лёгким щелчком.

— Думаете, это безопасно? — осторожно спросила девушка.

— В смысле?

— Мы ведь в неизвестном нам мире, помните?

— Ах да, — вздохнул он, — постоянно об этом забываю. Слишком уж всё вокруг обыденно. Может, мы всё-таки в нашей реальности, просто переместились в иное место?

— Сильно сомневаюсь.

— Пессимистка.

— Обязательно.

— Ладно, давайте проверим, что внутри, — Стивенс, не дожидаясь комментариев, резко воткнул лезвие в крышку банки, предварительно поставив её на пол. Потом извлёк его и поднёс к носу.

— Ну? — спросила Кейт.

— Ничего экстраординарного. Напоминает мясной паштет, — он взял саму банку и тоже принюхался. — Точно, паштет.

— Вы уверены? — всё ещё недоверчиво осведомилась девушка.

— На девяносто пять процентов. Сейчас восполню пятипроцентный пробел.

С этими словами он быстро и ловко вскрыл банку и отогнул крышку.

— Что я говорил! — возвестил он. — Райский аромат.

Кейт и сама учуяла приятный запах, хотя рьяной любительницей паштета никогда не была. Впрочем, голод придаёт гибкости убеждениям.

Стивенс, как и следовало ожидать, решил попробовать первым. Отхватив кончиком ножа небольшой кусочек, он без тени сомнений отправил его в рот.

— По-моему, всё в порядке, — констатировал он.

"По крайней мере, пока, — закончил про себя. — Если уж на то пошло, то надо дать мне слопать всё, что есть в этой банке, а завтра посмотреть на моё состояние. Кто знает, может, ничего не случится, а, может, и ксеноморфом каким-нибудь разрожусь, мать его…"

— Будете? — предложил он девушке лакомство.

— Не откажусь, — она взяла банку и только собиралась спросить, чем, собственно, есть, когда Стивенс извлёк из кармана куртки небольшую пластмассовую ложечку, вроде тех, что используются в закусочных.

— Вот, всегда имею при себе в "бардачке". Вы не волнуйтесь, она не использованная — обычно я покупаю "столовые приборы" вместе с пищей, а это так называемый НЗ.

— Спасибо, — Кейт взяла ложку и зачерпнула солидную порцию паштета. — Мм, очень вкусно.

— И я так подумал, — кивнул Джон. — Пожалуй, открою себе другую банку.

— А вы будете есть с помощью ножа?

— Это не проблема. Небольшое неудобство, только и всего. Зачем мне две ложки, если я всегда езжу один?

Девушка неопределённо пожала плечами и теперь уже всерьёз принялась за еду, чувствуя, что одной банки, особенно такого небольшого размера, ей точно не хватит.

Некоторое время они молча "трапезничали". Когда каждый принялся за вторую порцию, Джон не выдержал и произнёс:

— Знаете, Кейт, я перебрал уже, наверное, с десяток различных вариантов беседы, но все они кажутся мне неуместными или даже глупыми. Однако я очень хочу с вами поговорить.

— Тогда как насчёт плана дальнейших действий? — пожала плечами она.

— Это было первое, что пришло мне в голову. На мой взгляд, не самая удачная тема.

— Отчего же?

— Наверное, потому, что особо и нечего обсуждать. Первым делом дождёмся утра, а там видно будет.

"Если оно наступит, это утро", — подумала девушка, сказав:

— Из этого мира может и не оказаться выхода. Совсем.

— Скверно, — Стивенс внезапно почувствовал, что полностью потерял аппетит. — Особенно для вас.

— Не надо меня возвеличивать. Нам обоим нужно вернуться обратно.

— А вот в этом я с вами полностью не согласен, — немного рьянее, чем требовалось, воспротивился он.

"Почему?" — едва не спросила она, но вовремя остановила себя, чтобы не произнести глупость. Ответ на поверхности — Джон ведь хотел покончить с собой не шутки ради.

— Я, конечно, в меру сил помогу вам выбраться отсюда, однако сам останусь здесь. До конца своих дней.

— Неужели всё так плохо? — робко спросила девушка, вновь осознав, что ей в каком-то смысле дорог этот парень.

— Да. Я сжёг за собой все мосты, как обычно в таких случаях говорят.

— Выходит, вы даже рады, что попали сюда?

Стивенс помолчал, задумчиво глядя на Кейт. Давненько ему не приходилось общаться с умной девушкой (Аманда не в счёт — как-никак, тридцать пять лет, ветреность молодости позади).

— Пожалуй, вы правы, — наконец, ответил он, отставив в сторону с трудом опустошённую лишь наполовину банку. — Впрочем, когда я говорю "до конца своих дней", я вовсе не имею в виду десятилетия. Скорее, пару-тройку месяцев. Осмотрюсь здесь и если ничего чрезвычайно интересного не обнаружу, то… ну, понятно.

— Как бы это нечто "чрезвычайно интересное" не обнаружило вас, — предупредила девушка.

— Короче, я был прав, когда забраковал данную тему. Ничего хорошего её обсуждение не даёт.

— Есть идеи получше? — Кейт, несмотря на пессимизм, ела за двоих — последнюю фразу она произнесла с полным ртом.

— Как сказать, — загадочно поведал Джон, а потом осведомился: — Можно спросить у вас кое-что личное?

Девушка перестала жевать, внимательно изучая взглядом лицо Стивенса.

— Вы часто ходите в мужской одежде? — обезоруживающе улыбнулся он.

— Иногда, — приняла шутливый тон Кейт, получив очередное подтверждение тому, что она не ошиблась в Джоне. — Если нет ничего более подходящего под рукой.

— Должно быть, мы выглядим странно в схожих одеяниях, — продолжал он.

— Наверное. Уф, — она отставила вторую банку. — Вкуснотища.

— Если хотите, у меня ещё половина почти, — простодушно предложил Стивенс.

— Почему бы и нет? — без тени сомнений согласилась девушка и продолжила трапезу. — Ещё бы запить чем-нибудь.

— Дождь подойдёт? — тут же вспомнил об увиденном наверху Джон.

— Не знаю, насколько он пригоден для питья. Впрочем, всё равно пить его не очень удобно.

— Я кое-что нашёл там, — он указал на лестницу, ведущую на третий этаж. — Сейчас принесу.

Кейт молча согласилась, доедая третью, "бюджетную", порцию.

Стивенс вернулся через полминуты, неся в руках большую миску.

— Вот, — сказал он. — Стояла там наверху, у проёма. Похоже, вода чистая.

— По крайней мере, не хуже съеденного паштета, — согласилась девушка. — Спасибо вам. За всё.

— Вы так часто меня благодарите, что мне неудобно даже.

— Это что… Я, например, чувствую себя маленькой девочкой, не способной практически ни на что, за которой ухаживает взрослый.

— Мда…

— Нет, я не имела в виду ничего такого, — отреагировала Кейт. — Наоборот, мне очень нравится, когда обо мне заботятся. В последнее время такое бывает нечасто…

Дабы не продолжать, она отпила воды из миски, для чего ей пришлось приложить некоторые усилия, так как та была отнюдь не лёгкая.

— На вкус обычная вода, — резюмировала девушка, утолив очередную потребность организма.

— Я знаю. Уже пробовал, — кивнул Джон.

— Ладно, — она отставила посуду, — думаю, пора ложиться спать.

— Хорошая мысль, — он отошёл в сторону, ближе к лестнице, и сел на один из ящиков так, чтобы иметь возможность видеть то, что находилось внизу. При должном освещении, конечно.

Кейт проводила его взглядом, тихо хмыкнула и устроилась поудобнее на скирдах сена. Как уже отмечалось, размеры позволяли вытянуться во весь рост, чем девушка не преминула воспользоваться. Мягкость ложа расслабляла всё тело, уставшее от изматывающих испытаний. Укрывшись принесённым Стивенсом куском ткани, Кейт закрыла глаза и вздохнула.

Некоторое время она просто лежала, слушая дождь и наслаждаясь долгожданным покоем. Ей не хотелось думать о том, что будет завтра. Вместо этого она непроизвольно вернулась к встрече с Джейн. Теперь случившееся в квартире заброшенного дома казалось девушке даже не странным, а нереальным.

Едва она вспомнила о благодатном тепле, которое разливалось по телу от прикосновений вампирши, как почувствовала, что начала замерзать. Ни одежда (которая, кстати, до сих пор полностью не высохла), ни тем более скудное "одеяло" не могли согреть Кейт. Она куталась и так, и этак; сворачивалась чуть ли не в клубочек, как кошка — ничего не помогало. Тогда она решила использовать запасной вариант. Оставив безуспешные попытки согреться только своими силами, она приподнялась и поглядела на Стивенса. Тот сидел на одном из ящиков, облокотившись о стену и закрыв глаза. Вряд ли такая поза удобна даже для "дежурства", не говоря уже о сне.

— Джон? — позвала она едва слышимым голосом на случай, если он успел заснуть.

— Что? — тотчас откликнулся он, посмотрев на неё.

— Может… — Кейт замялась, почувствовав себя немного неловко. — Может, ляжете со мной?

— А стоит? — отозвался Стивенс, который тоже растерялся, но старался не выдать этого.

— Если мы не хотим поодиночке околеть до утра, то да.

— Не знаю даже… — протянул он, а потом внезапно пришла мысль: "Какого дьявола ты сомневаешься? У тебя есть дела поважнее? Что ты вообще сидишь здесь? Охраняешь? Ха-ха-ха! И от кого? Всё, что у тебя есть — револьвер с шестью патронами и не очень полезный сейчас опыт работы полицейским. И с этим ты хочешь дать отпор тому, что может сюда заявиться?"

Видимо, он размышлял достаточно долго, поскольку девушка не выдержала и сказала:

— Да будет вам. Ничего страшного, если мы полежим вместе, ведь так?

— Так, — кивнул он.

— Тогда в чём проблема? Боитесь, что я вас укушу?

— Нет, — Джон, наконец, встал и подошёл к скирдам сена. Места на них было достаточно, поэтому он лёг с краю, силясь понять, почему так смущается, словно никогда прежде не видел живой женщины.

Однако Кейт такая позиция не устроила. Она сама придвинулась к нему, укрыв своим одеялом. Он понял намёк и повернулся лицом к ней, позволив обнять себя за шею. Девушка прильнула к нему и, снова взяв инициативу в свои руки, "вынудила" Стивенса обхватить её за талию и прижать к себе. Контакт получился тесный — быть может, даже слишком. Однако Кейт вела себя так смело отнюдь не из-за необузданного желания оказаться в опасной близости от мужчины, а потому что действительно сильно замёрзла. Она полностью отдавала себе отчёт в том, что если Джон внезапно "передумает быть хорошим", то ему не составит никакого труда взять её силой. В каком-то смысле его можно было бы понять — когда тебя обнимает, пускай и с иными намерениями, красивая девушка, легко сорваться и… Впрочем, Кейт не видела в этом катастрофы. Конечно, и радоваться она не станет, если придётся раздвигать ноги, но и на причину для суицида это не тянуло. Она ведь не девственница уже — важный факт. Как бы то ни было, а пока Стивенс не давал повода беспокоиться — вёл он себя исключительно смирно и, главное, выполнял поставленную перед ним задачу, согревая девушку. Ну и она его грела, естественно.

Если б Кейт могла заглянуть в его мысли, то она поняла бы, насколько преувеличены её опасения. Джон был так же далёк от насильственных действий, как непьющий человек от похмелья. Конечно, он не мог не замечать прильнувшей к нему девушки: их лица, овеваемые дыханием друг друга, соприкасались; даже через куртку он чувствовал упругость её груди; её пальцы касались его затылка (отчего-то именно это ощущение будоражило Стивенса больше всего); и, наконец, её ноги слегка контактировали с тем местом, которое порой берёт контроль над разумом мужчины. Однако, несмотря на всё вышеперечисленное, Джон не чувствовал возбуждения, хотя импотентом не был и знал о сексе не понаслышке.

Это не значит, что Кейт его совершенно не интересовала, как женщина. Если на то пошло, то он, разумеется, рассматривал мысль о занятии с ней любовью (гипотетически). И пришёл к поразительному умозаключению — в отличие от подавляющего большинства представительниц прекрасной (ли?) половины человечества, привлекательность Кейт не ограничивалась совершенным телом.

Джона всегда притягивали в первую очередь ум и скромность в женщинах, но в жизни с воплощениями своего идеала он почти не встречался. И вот теперь, когда его должны были занимать совсем иные думы, он вдруг почувствовал ЭТО. Именно почувствовал. Речь не только о физическом контакте — ЭТО заключалось в самом присутствии девушки рядом с ним. Собственно, большего и не требовалось. Стивенс внезапно стойко захотел полностью перечеркнуть своё прошлое или лучше взять книгу своей жизни и бросить в огонь, заведя новую, не загрязнённую и не обтрёпанную. Сейчас то, что он сделал с отморозками во дворе заброшенной фабрики, уже не казалось правильным. Нет, эти ублюдки должны были умереть, вот только лучше бы справедливость покарала их рукой таких же отбросов во время очередной пьянки.

Впрочем, хватит о грязи. Куда больше Стивенса волновало то, что он отнюдь не влюбился в Кейт — не стоит одной лишь любви приписывать очищающее воздействие на разум. С некоторым удивлением и удовлетворением он понял, что относится к ней как к дочери, пускай их разница в возрасте и не была настолько большой.

Девушка в его неуклюжих объятиях заснула и он мог бы поклясться, что вот эти самые минуты, когда она тихонько посапывала, блуждая по запутанным лабиринтам сознания, стали самыми счастливыми в его жизни.

— Гляди! — с приятным слуху оживлением в прежде тусклом голосе воскликнула Аманда, указывая на что-то впереди.

В принципе, этот возглас не требовался — Джерри и сам уже увидел то, что так взбудоражило лейтенанта. Он тоже заметно повеселел, а то унылая четвертьчасовая поездка в окружении однообразных, высаженных точно по линейке, деревьев, да ещё и по такой жаре, что пот лился градом, всерьёз угнетала его.

— Наконец-то признаки жизни, — прокомментировал свои ощущения он, притормаживая и пристально вглядываясь.

На поверку "признак жизни" оказался ненамного лучше, чем окружающий его лес. Длинное строение очень походило на аэродромный ангар, выкрашенный белой краской и имеющий ребристую поверхность. Вроде бы ничего особенного оно собой не представляло — и всё равно вызывало отторжение. То ли этакая характерная "военная" конструкция, то ли кричащая окраска, слепящая отражаемыми лучами солнца, то ли… неуместность, что ли? Создавалось впечатление, что здание оказалось здесь случайно. Ни подъездных дорог или тропинок, ни, на худой конец, вертолётной площадки. Оно выглядело так же, как упавший в джунглях самолёт — абсолютно инородный элемент, вторгшийся в несвойственное ему окружение и на некоторое время отвоевавший себе часть территории. Впрочем, строение не выглядело разрушающимся. Либо оно возведено недавно, либо очень устойчиво к вторжению природы, либо… природы вокруг него не имелось вовсе. Все эти застывшие в строго определённых точках деревья навевали жуткое ощущение некой глобальной катастрофы. Деревья — свидетельства существовавшей некогда природы, а здание — человеческой цивилизации.

"Сплошное запустение и безжизненность, — подумал Джерри. — Как после ядерной войны, когда явные раны уже залечены, зато остались незримые последствия".

Кстати, о радиации. Когда "Форд" поравнялся с фронтальной частью строения, мужчина и женщина практически одновременно увидели изображённый у входных дверей рисунок. Это был трилистник в жёлтом круге — общепринятый знак радиационной опасности. Никаких других символов либо надписей не имелось.

Хоуп повернулся к попутчице. Во взглядах друг друга они прочли одно и то же.

— Нет, что ты, — воспротивилась Аманда. — Наверное, это просто склад какой-нибудь.

— Я на это и намекаю. Склад отходов, — хмуро произнёс он. — Возможно, все те аномалии, которые нас окружают, появились вследствие утечки.

— Хочешь сказать, мы в зараженной зоне? — лицо женщины заметно побледнело, несмотря на немыслимую духоту.

— Ну, есть только один способ узнать.

— Уж прости, но я свой счётчик Гейгера дома забыла.

— Вообще-то я имел в виду осмотр этого "склада".

— Ты с ума сошёл? — встрепенулась она.

— Если моя теория верна, то мы и без того нахватались рентгенов. Конечно, за прошедшее время это должно было как-то на нас отразиться… В любом случае, терять нам нечего. Там внутри, возможно, есть что-нибудь полезное, — объяснил Джерри, убеждая больше себя, чем Аманду.

— А ты не подумал, что, возможно, в здании фон гораздо выше?

— Глядя на эти двери? Интересно, с чего вдруг на столь опасном объекте используют обычную нержавейку? — резонно заметил Хоуп, выходя из машины. — В общем, вы как знаете…

— Мой чин пока ещё никто не отменял, — напомнила ему женщина, тем не менее, тоже выбираясь наружу.

— Разумеется, — кивнул он. — Ну так как?

— Ладно. Всё равно здесь всё меня нервирует.

Они оставили "Форд" открытым нараспашку и приблизились к складу. Джерри оглянулся на Аманду, после чего несильно толкнул одну из двух входных дверей. Она подалась беспрепятственно.

В проёме было сумрачно, но это не мешало определить, что помещение небольшое — противоположная стена с ещё одной дверью тускло поблескивала в пятнадцати футах впереди. Ещё раз оглянувшись на лейтенанта, Хоуп вошёл в здание.

Он сразу ощутил, что внутри несколько прохладнее. Посмотрев первым делом почему-то вверх, он увидел в крыше трещину, прямо по центру. Приглядевшись, понял, что это не повреждение, а особенность конструкции — отверстие, позволяющее дневному свету проникать внутрь и защищённое от непогоды стеклом. Правда, эффективность столь узкого "окна" сомнительна даже когда солнце в зените.

"А в самом деле — где оно сейчас?" — невольно задумался Джерри.

Он не заострял на светиле внимания, однако отчего-то уверился, что оно всё время находилось именно в зените. Любопытно. Ну, какова бы ни была истина, естественное освещение в настоящий момент оставляло желать много лучшего. Лампы в стенах на уровне роста среднего человека говорили о том, что искусственное здесь тоже есть. По крайней мере, было.

Разобравшись с крышей, Хоуп посмотрел сначала направо — ничего интересного, потом налево — очередная дверь. Никаких надписей, как и следовало ожидать, не присутствовало.

— Что там? — спросила за его спиной Аманда.

— Пока ничего страшного, если вы об этом, — ответил он, берясь за приятно прохладную ручку левой двери и поворачивая её.

Дверь открылась наружу. Придержав её и убедившись, что она самостоятельно не закроется, Джерри шагнул в новую комнату. Скудный свет из отверстия в крыше сюда практически не попадал, зато открытый проём входа давал вполне приемлемое освещение. Одного взгляда хватило, чтобы понять назначение данного помещения.

— Кажется, первый раунд наш, — возвестил он.

— Ты о чём?

— Идите сюда!

Женщина поколебалась пару секунд, после чего неуверенно шагнула в относительную прохладу здания.

— Что ты обнаружил? — спросила она.

— Вот, — он отступил в сторону, давая ей возможность увидеть содержимое комнаты.

Аманда незаметно выдохнула с облегчением. Она почему-то решила, что Джерри позвал её посмотреть на что-то отвратительное, будь то сваленные как куча тряпья покойники или гнездовье некой твари. На самом деле всё оказалось куда прозаичнее и приятнее. Женщина окидывала взглядом аккуратно висящую на вешалках одежду, отметив, что здесь имелся как мужской, так и женский гардероб. Действительно, не помешает.

— Неплохо, да? — сказал Хоуп. — Есть всё-таки Бог.

— Я первая, не так ли? — заранее зная ответ, осведомилась Аманда.

— Не так ли, — здорово повторив её интонации, ответил он. — Подожду снаружи.

Выйдя из здания, Джерри машинально попытался облокотиться о стену, и сразу же отскочил — металл, пускай и выкрашенный белой краской, раскалился настолько, что и до ожога недалеко. Вторым рефлекторным действием было движение руки в нагрудный карман рубашки за сигаретами. Поскольку их там не имелось (остались в автомобиле, а сделать даже несколько шагов лень), Джерри лишь раздосадовано хмыкнул и, дабы занять себя, принялся рассматривать окружающий лес.

"Да… может, он и необычный, но такой скучный", — решил Хоуп через десять секунд и переместил взгляд на машину.

Брови его сдвинулись.

Одна из ветвей дерева, ближайшая к крыше "Форда", всего несколько мгновений назад висела неподвижно. Оно и логично — ветра-то нет и в помине. Однако сейчас она неожиданно слегка покачнулась. Вряд ли человек обратил бы на это внимание, если б не показавшаяся ему странной целенаправленность действий ветки. Легонько шурша своими непропорционально объёмными листьями, она опускалась всё ниже и ниже, пока не дотронулась до мигалок — и замерла. А вот листья-лопухи, наоборот, переняли эстафету, но только те из них, что касались автомобиля. Разбухнув ещё сильнее, став откровенно "толстыми", они припали к пластику, как присоски щупалец осьминога к жертве.

Хоуп облизнул пересохшие губы, перестав даже дышать. Некоторое время листья не перемещались, но движение всё же имело место — они разбухали и опадали, подобно пузырю лягушки. Затем внезапно резко отстранились от машины и сжались до "нормального" размера. Ветвь тоже вернулась в исходное положение. Всё замерло, будто ничего странного и не происходило. Как он ни старался, мужчина не мог уловить ни намёка на недавнюю активность.

— Ну, я готова, — тем временем возвестила Аманда, выходя наружу. — Должно быть, непривычный у меня вид.

Она рассчитывала на ответ, поэтому, не дождавшись его, дотронулась до плеча подчинённого. Тот ощутимо вздрогнул и повернулся к ней.

— Что? — произнёс он голосом человека, который лишь делает вид, что слушает собеседника.

— Ты в порядке? — озабоченно сказала женщина.

— Да, всё в норме, — ответил он, продолжая то и дело коситься на машину, а, точнее, на дерево над ней.

— Точно? — переспросила она, почувствовав, что он недоговаривает.

— Да, — повторил он. — А вам идёт.

— Неужто? — Аманда отчего-то немного покраснела, хотя ничего особенного на неё надето не было. Всего-навсего чёрная юбка, светло-синяя рубашка и туфли на крайне небольшом каблуке.

— Да, — это слово прозвучало в третий раз вообще и в первый искренне. — Этакий военный стиль.

— Думаешь, для себя найдёшь лучше? — собирая волосы на затылке, скорчила гримасу женщина.

— Пожалуй, юбке я предпочту лёгкие брюки, — отшутился он и направился в склад. Перед тем, как зайти, ещё раз оглянулся на "Форд", хмыкнул, и скрылся в полумраке.

Втайне Хоуп надеялся, что ветка дерева повторит своё "представление" перед лейтенантом — тогда ему не придётся объяснять то, что он сам не понимал. Выйдя через пару минут из строения, он ожидал увидеть растерянность и, может быть, даже испуг, но Аманда выглядела абсолютно естественно, изнывая от жары.

— Ну как, полегчало? — спросила она.

— Такое чувство, будто мешок с цементом с себя сбросил, — ответил Джерри и не удержался от вопроса: — Вокруг всё чисто?

— Ты это к чему?

— Простая проверка. Мы ведь всё-таки не знаем, где оказались.

— А, понятно, — кивнула женщина, бросив на него осторожный взгляд.

— Наверное, в этом здании можно найти и иные полезные вещи, — предложил Хоуп.

— Предлагаешь обыскать его? Как же ордер? — улыбнулась она.

— Думаю, хозяева не будут слишком возражать.

— Тогда идём, — видимо, первое посещение здания в некотором роде успокоило её, подготовив к более решительным действиям.

Они вернулись внутрь и остановились перед дверью, ведущей вглубь строения. Джерри повернул ручку, гадая, повезёт ли и в этот раз, или придётся прибегнуть к более решительным мерам.

Повезло.

Он почему-то решил, что сейчас раздастся шипение или шум гидроприводов, как в фантастических фильмах, однако дверь просто открылась.

В следующей комнате оказалось посветлее, чем в "холле" — помимо узкого отверстия в самом верху, приток света давали окна в боковых стенах, расположенные ближе к потолку. Слева, как и ранее, часть доступного пространства была занята отдельным помещением, в которое вела очередная дверь. Помимо неё, имелось также типичное для всех столовых "окно", через которое подавалась еда — а Джерри и Аманда попали действительно в столовую, о чём недвусмысленно говорила не только вышеописанная кухня, но и длинный стол с рядом стульев, плюс умывальники у дальней стены, в которой, кстати, имелась следующая дверь.

— Странно здесь, — изрекла Аманда.

— Да, не по-людски как-то, — поддержал её Хоуп. — Ни крошки на полу, ни одной грязной тарелки, ни потёртостей на стульях.

— Другими словами, никаких признаков пребывания здесь людей, — докончила она.

— Во всяком случае, уходили они явно без спешки, при этом старательно наводя повсюду образцовый порядок.

— Если в этом месте вообще кто-нибудь когда-нибудь был.

— Может, дальше поинтереснее будет, — негромко сказал он, пока они проходили через столовую.

Уверенно толкнув следующую дверь, Джерри попал в довольно узкий — вдвоём не разойтись — коридор, по обеим сторонам которого виднелись ещё двери. Такое их количество начинало утомлять. Повернувшись к ближайшей, Хоуп попытался открыть её, не справился, потом сообразил и просто сдвинул её в сторону, как в поездном купе. За ней он увидел комнату, явно предназначенную для проживания одного человека. Кровать, небольшой письменный стол и электрическая лампа над входом — обстановка спартанская, тем не менее, дающая минимум необходимого комфорта.

— Как в тюремной камере, — высказала своё мнение об увиденном Аманда. — Даже окна нет. Не дай Бог попасть сюда кому-нибудь, страдающему клаустрофобией.

Джерри никак не прокомментировал её реплику и двинулся дальше, попутно открывая все комнаты. Как и столовая, они были идеально чистыми и прибранными. И схожими, как близнецы.

— Мерзкое место, — наконец, продолжил начатую лейтенантом тему он. — Не знаю почему, но мне жутко не нравится здесь.

— Согласна. Уйдём? — с некоторой долей облегчения спросила она.

— Минуточку, — Хоуп остановился, а потом скрылся в одной из комнат. Через несколько секунд он вернулся, держа в руке нечто вроде карты. Приглядевшись, Аманда поняла, что первое впечатление не обмануло.

Это действительно была карта — естественно, новёхонькая. Она изображала некий район, в котором то тут, то там располагались жирные чёрные точки, подписанные сверху.

"Наконец-то надписи!" — подивившись своему восторгу, подумала женщина. Впрочем, они ни о чём не говорили: "Пост N 1", "Станция N 7", "Склад N 3" и т. д. и т. п. Отличалась лишь нумерация. В правом верхнем углу виднелся кусочек озера или моря.

— Ты узнаёшь эту местность? — спросила Аманда, заранее зная ответ.

— Нет. А вы?

— Я могу и ошибаться, но вроде бы нет, — надежда не хотела покидать её голоса.

— Думаю, логично будет предположить, что мы сейчас в изображённом регионе.

— Не спорю.

— Тогда неплохо бы выяснить, на каком именно объекте из имеющихся мы находимся, — продолжал излагать Джерри. — Если нам это удастся, то мы сможем определить, куда двигаться, дабы достичь вот этой дороги.

Он указал на красную линию, змеящуюся по берегу "озера или моря".

— По-твоему, она нас приведёт к людям? — с сомнением проронила Аманда.

— Следуя опять-таки логике, я считаю, что да — приведёт. По крайней мере, она единственная на всей карте.

— Ладно, это похоже на неплохой план. Вот только где же мы?

— Может, там, на фасаде, всё-таки есть вывеска, а мы её просто не заметили? — усмехнулся Хоуп, направляясь к следующей двери в конце коридора.

— Может, хватит осмотров? — предложила Аманда, чувствуя себя так, будто оказалась заживо погребённой под землёй. Или лучше сказать — под водой. Характерная форма здания и давящая структура внутренних помещений (в столовой это чувствовалось в меньшей степени, но тем не менее) словно подчёркивали сходство с субмариной.

— Надо найти хоть какую-то зацепку. Должны же мы выяснить, куда нас занесло.

— А ты не обратил внимания на масштаб карты?

— Что? — он остановился у самой двери.

— А ты, что мы проехали миль десять, прежде чем увидели это здание. Неужто они так удалены друг от друга, что мы не смогли встретить другие?

Хоуп задумчиво посмотрел на глянцевый лист бумаги, который держал в руках. Над этим стоило подумать. Хотя на карте почему-то отсутствовал масштаб, складывалось впечатление, что изображённый на ней район не очень большой — быть может, миль пятьдесят в поперечнике. Учитывая плотность "застройки", по пути им должно было попасться на глаза хотя бы одно здание, помимо данного. Должно было, да не попалось. Странно, хотя причины могут быть самые банальные: строения ликвидировали, карта старая…

Отбросив трудноразрешимую задачу, Джерри взялся за ручку и открыл дверь. Продолжая бесцельно рассматривать карту, он зашёл в очередное помещение, в то время как Аманда оставалась в коридоре. Подняв, наконец, взгляд, Хоуп закричал. Даже скорее не закричал, а завопил непривычным для себя высоким голосом, роняя лист. С плавным шелестом бумага скользнула по полу и замерла в паре футов от человека, вжавшегося в стену.

Аманда ворвалась в комнату через пару секунд, изумлённо и испуганно смотря на подчинённого. Проследив за его взглядом, она резко обернулась и ахнула.

Вся правая часть помещения представляла собой сплошную стеклянную стену — от угла до угла. Догадалась женщина об этом только по отблескам солнца на отражающей поверхности, потому что вся она была буквально облеплена пауками. Их были сотни, может, даже тысячи. Крошечные и едва заметные замерли рядом с гигантскими, размером с волейбольные мячи. Одни зловеще чёрные, другие коричневые, третьи полосатые и даже белые. Бесчисленное число лапок и лапищ держались за стекло, тельца и туловища прижимались к прозрачному барьеру.

Зрелище было настолько непереносимым, что Аманда едва не потеряла сознание от ужаса, но вовремя успела заметить, что омерзительные твари не шевелились. Ещё через десяток секунд постепенно приходящая в себя женщина с невероятным облегчением осознала, что пауки расположились с другой стороны барьера, как на стенде в музее.

Мёртвые.

И всё равно жуткая картина.

Сзади раздался сдавленный стон, и Аманда повернулась к Джерри, о котором на мгновение забыла. Его лицо сильно побледнело, почти сравнявшись по цвету со стеной, на лбу выступила испарина, всё тело дрожало, взгляд был прикован к дьявольским экспонатам, губы беззвучно шевелились, дыхание сбилось. Женщина вспомнила, что у Хоупа арахнофобия — другими словами, он панически боялся пауков. Даже безвредный домашний "питомец" вызывал у него панику, а что тогда он испытывал сейчас? Саму Аманду, не боящуюся (хотя, естественно, и не обожающую) паукообразных, едва не хватил инфаркт, поэтому она даже предположить не могла, каково её подчинённому.

Осторожно приблизившись к нему и встав так, чтобы заслонить кошмарную "выставку", она положила руки ему на плечи и внятно проговорила:

— Джерри, всё нормально. Они не живые.

Он, казалось, не слышал и смотрел по-прежнему не мигающим взглядом будто сквозь неё.

— ОНИ НЕ ЖИВЫЕ, — повторила Аманда.

Он судорожно вдыхал и выдыхал спёртый воздух.

"Так, ладно", — решила действовать она. Переместив свои руки с его плеч на запястья, она повела его прочь из комнаты. Он безропотно подчинился, но глядел по-прежнему на тварей. Даже когда они вернулись в коридор, и женщина закрыла дверь, Хоуп продолжал глазеть на стену, за которой скрывались экспонаты.

— Джерри, приди в себя! — сказала Аманда и встряхнула его.

Он перевёл взгляд на неё. На этом реакция на её жест закончилась.

— Послушай, — продолжила она, — я знаю, как ты боишься этих созданий. Но, поверь мне, сейчас они не опаснее, чем листья на деревьях.

Видимо, подобное сравнение не пришлось ему по душе, поскольку Джерри шумно выдохнул.

— Ладно, — примирительно кивнула она. — Сделаем по-другому. Посмотри на меня.

Он непонимающе выполнил её просьбу.

— А теперь скажи, как меня зовут.

— Чего?! — безгранично удивился он.

"Ага, заговорил. Значит, получается!" — внутренне обрадовалась женщина.

— Как меня зовут? — повторила она.

— Это издевка?

— Ответь на вопрос!

— Аманда, — само собой разумеющимся тоном сказал он.

— Отлично, — она, ни много, ни мало, обняла его за шею. Поскольку он был выше ростом, ей пришлось приподняться, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Я попросила назвать моё имя не потому, что не могу придумать ничего лучше. Я хочу дать тебе понять, что ты здесь не один. И, более того, сейчас я Аманда, а не "лейтенант", хорошо? Мы попали в необычную ситуацию, поэтому нам будет проще, если мы оставим ненужную субординацию, и будем относиться друг к другу, как друзья. Да мы и есть друзья, верно?

Он кивнул, озадаченный её речью.

— Вот и я так думаю. То, что ты там увидел — ужасно, но не более того. Это не смертельно, Джерри. Они там все дохлые и наверняка высушенные, как чучела. К тому же, они за стеклом, которое абсолютно целое и, кажется, достаточно прочное.

— Их там так много, — он сдавленно сглотнул. — По-моему, всё помещение за стеклом заполнено ими.

— Да, это мерзко, — кивнула Аманда. — Однако, что бы тут ни делали раньше, теперь с этим покончено. И я предлагаю уходить отсюда, потому что нам здесь нечего делать. Что скажешь?

— Что вы на редкость проницательны.

— "Ты", а не "вы", ладно? Так будет проще, — мягко поправила она.

— Для меня это непривычно.

— Дело поправимое. А теперь уходим, — она повела его к выходу.

— Постойте, — Джерри остановился и вновь оглянулся на злополучную дверь.

— Что? — терпеливо спросила женщина.

— Я не уверен, но мне кажется, что в той комнате имелась какая-то надпись. Может, это даст нам зацепку в определении нашего местонахождения?

— Что-то ничего не заметила, — с сомнением произнесла она, понимая, куда он клонит.

— Пожалуйста, Аманда, проверь. Я бы сам это сделал, да вот только… не могу.

— Хорошо, я понимаю, — она оставила его в центре коридора и быстро вернулась назад.

Открыв дверь, заглянула в омерзительное помещение и, действительно, увидела надпись на потолке рядом со стеклянной стеной: "Объект #191694518. Станция N 6". Поняв, что запомнить комбинацию цифр она не сможет, Аманда заострила внимание на номере. Потом ей пришлось-таки зайти в комнату, чтобы подобрать обронённую Хоупом карту. Вернувшись после этого к Джерри, она сказала:

— Станция N 6.

— Отлично. Давайте определимся. Снаружи…

Аманда кивнула и повела его к выходу.

За их спинами, в закрытой комнате за стеклянной стеной, среди пестрящих адским многообразием тварей появилось движение. Одна из лап гигантского паука слегка изогнулась.

Джон так и не заснул. Максимум, чего ему удалось добиться — это дремоты, из которой его постоянно выдёргивали то подозрительные шумы (на поверку оказывающиеся ничем не примечательными звуками, вроде скрипа рассохшегося дерева), то собственные мысли и воспоминания, порой переплетающиеся в самых невероятных комбинациях. После очередного пробуждения Стивенс понял, что ночь будет длиннее, чем он хотел бы, и это его здорово раздражало. В таком состоянии минута длится в десять раз медленнее, а час вообще бесконечен.

Внезапно он почему-то заострил своё внимание на том, как именно обнимал Кейт — не за талию, а обхватив за спину. При нынешних обстоятельствах это не являлось проблемой, чего не скажешь о прошлом. Дело в том, что Стивенс чуть ли не до восемнадцати лет свято верил, что именно таким образом — обхватив за спину, как ствол дерева — нужно обнимать девушку. Конечно, в то время единственной возможностью для него вообще прикоснуться к противоположному полу были танцы, так что в них он и "проявлял" себя. Должно быть, партнёрши оказывались шокированы такой стеснительностью (они ведь не знали, что он просто крайне неопытен, хотя и скромен — тоже верно) и потом, смеясь, рассказывали об этом своим подругам. А также о том, что у него сильно потели руки.

Джон хотел оттолкнуть эти неприятные воспоминания — слишком много их у него было — но они упорно проникали в его голову. Само собой, впоследствии он "догадался" об истине, и даже три раза "снисходил" до секса. Только радости всё это не вызывало. Наоборот, отвращение к самому себе. Стоит вспомнить его первое свидание, первое занятие любовью (термин не точный), первый поцелуй (хм, почему вдруг эти "действа" всплыли в таком порядке?)…

Джон внезапно захотел "прогуляться". Ему было тепло и уютно рядом с девушкой, и он не очень радовался тому, что придётся временно покинуть её. Но это нужно, обязательно — природе не прикажешь.

Двигаясь осторожно, Стивенс освободился из объятий Кейт и слез с "ложа". Он захватил свой фонарик, удостоверился, что револьвер по-прежнему лежит в кармане и по лестнице спустился вниз. По пути взглянул на наручные часы, время на которых ничего ему не сказало. Субъективно он провалялся около часа.

Оказавшись на первом этаже, Джон огляделся. Выходить наружу под непрекращающийся ливень как-то не хотелось. В результате он избрал меньшее из зол — один из тёмных углов, пройти к которому можно было только через расставленные во множестве ящики. Добравшись до указанного места, он удовлетворил нужду, после чего подошёл к проёму, за которым царила тьма и неизвестность, следя за тем, чтобы капли дождя не попадали на него.

Свежий холодный воздух свободно проникал в лёгкие. Дыша полной грудью, Стивенс развернулся, намереваясь уйти обратно к Кейт, когда услышал под ногами глухой отзвук собственных шагов. Едва он подумал о том, что это может значить, как некая скрытая в полу полость внезапно раскрыла свои объятия, и он полетел вниз. Спина почти сразу соприкоснулась с чем-то твёрдым и покатым, не позволяющим остановить падение. На большой скорости скользя по этой своеобразной горке всё ниже и ниже, Джон думал только о том, что ждёт его в конце вынужденного путешествия.

Томительного ожидания не получилось — спустя десять секунд после того, как он провалился в неизвестность, Стивенс почувствовал, что уклон стал меньше, а ещё через мгновение "поездка" закончилась.

Одежда от трения сильно нагрелась и потеряла товарный вид, аналогичные последствия остались на руках: на левой — ободранная до крови ладонь, на правой — часть ладони и пальцы первой фаланги, почти лишённые кожи (он так и не выпустил фонарик). Куда хуже было то, что приземлился Джон, естественно, на задницу, и задница эта теперь исключительно сильно болела. Нечто подобное он однажды испытал, когда катался с ледяной горки на санях, слетел с них и со всей силы рухнул пятой точкой на отшлифованный более удачливыми "наездниками" лёд. Ощущения сродни тем, что возникают при ударе в пах — даже дышать какое-то время не получается.

С трудом поднявшись и прислонившись к стене, Стивенс судорожно вдыхал и выдыхал уже отнюдь не свежий воздух, мысленно приказывая боли пройти.

И ещё он злился.

— Отлично прокатился, мать вашу! — сказал он во тьму перед собой. — Просто незабываемо! Доигрался, будь оно всё проклято!

Тьма не отреагировала. Где-то капала вода, гулко ударяясь о каменную поверхность; слабую унылую песню тянул едва улавливаемый ветерок; было холодно и как-то по-особенному мерзко — обычные ощущения для затхлых подземелий. В воздухе стоял запах плесени и отсыревшей земли, напомнивший Стивенсу кладбище, на котором ныне покоилась Эмили.

— Наверное, меня тут ждут, да? — вновь подал голос он, уже громче. — Ну тогда вперёд — обед прибыл! Где же вы, монстрики? Ау!

Эхо его голоса унеслось куда-то вперёд. Судя по тому, как звук распространялся, Джон решил, что он попал в какой-то длинный коридор. Луч фонаря выхватывал лишь покрытые грибком стены, выложенные кирпичной кладкой.

— Кажется, вы меня не слышите! — во всю мощь лёгких прокричал он. — Может, пошептать погромче?

Вытащив револьвер, Стивенс два раза нажал на курок. Оглушительные выстрелы разбудили бы и мёртвого. Тем не менее, и сейчас никакой реакции не последовало.

"Так, хватит психовать, — мысленно приказал он себе. — Возьми себя в руки. Не забывай — ты тут не один…"

Он выдохнул и обернулся. Направив луч фонаря вверх, Джон разглядел лишь покатую горку, посредством которой прибыл сюда. Он понимал, что не сможет забраться по столь крутой поверхности обратно на ферму, где осталась Кейт. Следовательно, у них обоих проблема. Серьёзная проблема. И что девушка подумает, когда проснётся и не обнаружит своего странного знакомого рядом?

Путь у Стивенса был один — вперёд. Он не знал, не мог даже предположить, что ждало его там, но надо было идти. Не будь Кейт, он бы не сомневался в следующем шаге, а так убрал револьвер обратно в карман куртки (будучи готовым в любой момент извлечь его обратно) и, освещая себе путь, медленно двинулся в единственно доступном направлении.

— Теперь всё ясно, — сказал Джерри, почувствовавший себя значительно лучше, едва они вышли из здания. Даже странный фокус с веткой дерева не сильно его тревожил — с проклятыми пауками ничто не сравнится.

— И? — спросила Аманда, внимательно на него глядя.

— Станция N 6 — это вот здесь, — он ткнул в точку, располагавшуюся юго-восточнее центра карты.

— И что нам это даёт? Здесь не отмечены дороги, кроме той, до которой мы хотим добраться. В какую же сторону нам ехать?

— В какую сторону? — задумчиво повторил Хоуп. — Да, похоже, далеко не всё ясно.

Аманда осмотрелась по сторонам.

— Господи, здесь нет никаких ориентиров! Везде одно и то же! — воскликнула она. — Где мы, чёрт возьми?! Что это за дьявольское место?

— Погоди, не паникуй, — тщетно разглядывая карту, поднял руку Джерри. — Надо подумать.

— О чём? Деревья одинаковы со всех сторон, солнце постоянно в зените — как мы можем сориентироваться?

— Никак, — согласился он. — Придётся положиться на удачу.

— На удачу? — закатила глаза она. — Да, пока что нам сильно везёт.

— Хватит, лейтенант, а не то мне придётся отстранить вас от командования, — улыбнувшись, произнёс Хоуп, после чего мягко добавил: — Не волнуйся, Аманда. Всё не так уж и плохо.

Она облокотилась о "Форд", внимательно посмотрела в глаза собеседнику и, пожав плечами, кивнула:

— Ну, в общем, ты прав. Но я всё равно твёрдо убеждена, что у нас большие проблемы.

— Давай не будем пессимистами, идёт? — бросив карту на приборную панель автомобиля, сказал Джерри.

— Идёт, — снова кивнула женщина. — Так куда поедем?

— Как насчёт возобновления прерванного маршрута? — он указал на передок машины. — Куда фары глядят?

Аманда мрачно усмехнулась и, обойдя "Форд", села на пассажирское место.

Снаружи бесновался ветер, и он, похоже, не собирался утихать ещё долгое время. Ужасный холод сковал весь город. Не было ни одного, даже самого незначительного места, где бы сохранилась хоть частичка тепла. Равно как и не было места, где бы не присутствовало синее сияние.

И всё же, несмотря на это, город был погружён во тьму.

Джейсон Харпер по-прежнему сидел за столом в подвале заброшенного дома. Прошло уже пять с половиной часов с тех пор, как он умер от обморожения. Тело застыло в той позе, в какой встретило смерть.

Неожиданно над ним синее сияние многократно усилилось. Затем с потолка начала стекать чёрная жидкость — прямо на спину покойника. Размеренно, капля за каплей, она постепенно, и в то же время быстро, проела, подобно кислоте, одежду и принялась за тело.

Прошло несколько минут, и мертвец внезапно вздрогнул.

Течь тотчас прекратилась.

Джейсон с трудом разомкнул смёрзшиеся веки и с хрустом пошевелился. В его глазах не промелькнуло ни искорки сознания — они были всё так же пусты и безучастны.

С трудом поднявшись, он, пошатываясь, направился к выходу из подвала.

Кейт проснулась оттого, что ей стало холодно. Сильно дрожа, она тщетно куталась в кусок ткани, служивший ей одеялом, в то же время не желая покидать мир сновидений. Борьба с низкой температурой продолжалась несколько минут, в течение которых её сон несколько раз изменялся. Сначала ей виделось, будто она вернулась в нормальный мир (как именно — осталось загадкой) и вместе с Джоном Стивенсом приехала к себе домой, в Торонто. Там они, недолго думая, сыграли свадьбу (довольно странную — на крыше дома, без гостей, родственников и даже священника) и тотчас же ринулись в постель, для чего переместились в спальню, но уже в доме Джека Тейлора. Видимо, этот пикантный момент уже не являлся сном Кейт в полной мере — в него всё больше вмешивалась неприятная реальность. Они занялись-таки любовью, однако для этого им пришлось забраться в некое подобие берлоги, сооружённой из десятков толстых пуховых одеял, сваленных таким образом, чтобы в центре можно было спрятаться от холода. Надо заметить, там оказалось тесновато — Стивенс и Кейт не столько любили друг друга, сколько просто лежали, прижавшись так тесно, что едва могли дышать. Но затем реальность победила, окончательно прогнав лишённые всякой логики видения.

Потерев глаза, не желающие открываться, девушка протянула руку, чтобы обнять и вновь притянуть к себе Джона, который почему-то более не прижимал её к себе и, таким образом, лишил своего тепла. Ладонь её медленно рассекла холодный воздух и коснулась сена. Подобное открытие подействовало отрезвляюще, и Кейт мгновенно проснулась.

Рядом с ней никого не было.

В груди что-то неприятно сжалось, и девушку тотчас бросило в жар. Теплее ей от этого, однако, не стало — наоборот, она сильно содрогнулась. Она приподнялась, полагая, что Джон просто вернулся на изначально выбранное место.

Ещё до того, как её взгляд переместился на то место, где теоретически мог быть Стивенс, она знала, что его там нет. Она смотрела на лестницу, чувствуя, как неконтролируемый страх стремительно захватывает её.

"Наверное, ему просто захотелось в туалет. Наверное, он для этого отправился вниз. Да, он всего лишь ненадолго ушёл, и скоро вернётся".

Заставляя себя верить в придуманную версию, Кейт снова легла и свернулась калачиком, надеясь-таки согреться.

Время шло. Минута, две, пять. Каждую секунду девушка ожидала услышать шаги и, возможно, голос Стивенса, извиняющегося за долгое отсутствие. Она ждала, зная, что это напрасно.

С Джоном что-то случилось. Что-то достаточно серьёзное, чтобы помешать ему вернуться.

Кейт сильно сомневалась в своей способности помочь, но была уверена в другом — бездействие не спасёт ни Стивенса, ни её. Поэтому она заставила себя встать и направиться к лестнице на первый этаж. Логика подсказывала ей, что именно там следует начать (и, может статься, завершить) поиски.

Было очень холодно — почти как в Стар-Сити. Взяв керосиновую лампу, девушка спустилась вниз. Здесь свою лепту вносил ещё и ветер, что определённо не улучшило её состояния. Стараясь не думать о самом худшем, она двинулась в обход помещения, надеясь найти хоть какие-нибудь следы, способные внести ясность.

Долго искать не пришлось. Кейт присела на корточки возле открытого люка в полу. Неуверенный свет лампы едва пробивался сквозь тьму, чёрной краской заполнявшую отверстие. Единственное, что девушка смогла выяснить — проход этот уходил куда-то в сторону, под углом, и дно явно глубоко.

Теперь она поняла, что случилось с Джоном, однако легче ей от этого не стало. Она по-прежнему ничего не знала: ни куда именно ведёт этот лаз, ни жив ли Стивенс. Одно несомненно — она одна, и даже без оружия.

Резко поднявшись, Кейт огляделась по сторонам. Ей почудилось, будто она услышала шорох, каким-то образом сумевший пробиться сквозь грохот ливня. Источник должен находиться неподалёку. Боясь даже дышать, девушка лихорадочно соображала, что предпринять. Она видела только два варианта: вернуться наверх или укрыться в машине. Ни тот, ни другой её не устраивал. Имелся, конечно, и третий — отправиться вслед за Стивенсом. Это было бы вполне реально, если б не несколько "но". Что ждёт внизу? Просто жёсткая посадка, а, может, обагренные кровью шипы? И потом — Джон, если он ещё жив, наверняка не стоит на месте. Он попытается найти выход — следовательно, уже мог уйти достаточно далеко. Вдруг там лабиринт? В таком случае они точно не найдут друг друга. Нет, это неприемлемо. Единственный верный вариант — дождаться утра ("Будем надеяться, оно здесь наступит").

Кейт подняла взгляд на потолок, прислушиваясь. При данных обстоятельствах нельзя надеяться на чувства, да и воображение может подвести, однако нельзя и забывать о том, что здесь действительно может встретиться всё, что угодно.

"Нужно дождаться утра", — в уме повторяла она эти три слова, переставляя их во всех возможных комбинациях и сдерживаясь от лишних взглядов по сторонам. Вернувшись к скирдам сена, столь хорошо зарекомендовавшим себя в роли кровати, девушка забралась на них и вновь свернулась калачиком.

Эта ночь обещала быть очень и очень длинной.

Чем больше проходило времени, тем сильнее Стивенсу казалось, что он попал во чрево некого каменного чудовища и передвигался внутри его кишечника. Бесконечные ответвления, повороты, спуски и подъемы, и главное — везде одни и те же абсолютно одинаковые отсыревшие стены. И, конечно, запах. К счастью, не имеющий отношения к пищеварительной системе, но всё равно неприятный. Джон понятия не имел, в нужную ли сторону идёт, полагаясь исключительно на удачу. Единственная закономерность в его действиях заключалась в том, что он старался не отклоняться от выбранного маршрута, двигаясь прямо. Каждый раз, когда он проходил мимо очередной развилки, неудержимо задумывался о том, что, может быть, именно она ведёт к выходу. Если, конечно, из этого лабиринта вообще возможно выбраться.

— Кто построил такую головоломку? — вслух размышлял он; звук собственного голоса немного подбадривал. — И, что важнее — зачем?

Он остановился рядом с очередным ответвлением — чёрный проём, уводящий вправо от "основного" прохода. Как и десятки раз до этого, Стивенс посветил туда фонариком. И, как всегда, увидел лишь ту же картину — заплесневелый коридор.

— Ставки растут, — сказал он и пошёл дальше прямо.

Лёгкий ветерок, встретивший его с первых минут в этом подземном царстве, теперь едва ощущался. Джон знал, что ничего хорошего это не сулит. И ещё…

— Холодно тут. И как вы, ребята, здесь живёте, а? — обращался он к тем самым "монстрикам", которых "приветствовал" ранее. Чёткого образа у него не имелось — пожалуй, вся возможная нечисть сразу. Нельзя сказать, будто ему было наплевать на то, что взаправду могло обитать в столь подходящем месте, однако и от ужаса он не трясся.

Свет фонарика начал тускнеть. Постепенное "умирание" батарей Стивенс заметил уже давно, вот только теперь интенсивность процесса возросла.

"Минут десять-пятнадцать — и я лишусь зрения, — подумал он. — Отлично! Лучше некуда, разрази меня гром!"

— Если вы, ребята, света боитесь, то можете возрадоваться — скоро он погаснет, — продолжил он. — Вы рады, не так ли?

Впереди показалась уходящая вниз лестница.

— Ого, это что-то новенькое! — возвестил Джон.

Приблизившись, он направил фонарик вниз. Мутное жёлтое пятно выхватило из темноты четыре ступени. Остальные скрывались под слоем тумана, очень плотного и неподвижного. Стивенс подумал о фильмах ужасов, в которых схожая субстанция частенько присутствует на кладбищах, возле сомнительных строений и прочих мест, куда благоразумным смертным не стоит соваться. И ведь невозможно даже определить, насколько эта дрянь поднимается над полом — вдруг в неё можно уйти с головой? Тогда издыхающий фонарик точно не пригодится.

— Ну уж нет, это без меня, — произнёс он, отходя от лестницы.

"А какой есть выбор? — поинтересовалась другая половина разума, предпочитающая скепсис. — Пойдёшь ты туда, или назад, или не сдвинешься с места — очень скоро ты останешься без источника света. Не это ли твоя основная проблема?"

— Да, это проблема, — вслух ответил он, тотчас же продолжив мысленно: "В кромешной тьме особо не сориентироваться. Я и так бреду чёрт знает куда, но, по крайней мере, перемещаюсь. А что я буду делать без зрения? Ходить кругами, пока не подохну от голода? Ну нет, этого не будет — если ситуация станет критической, то придётся прибегнуть к беспроигрышному варианту. Даже несмотря на то, что Кейт осталась где-то наверху. Я ведь не смогу ничем ей помочь, будучи в этом проклятом подземелье. Итак, каково же решение?"

Стивенс задумчиво поглядел на туман, обернулся, посмотрел на уже пройденный им путь и… шагнул назад.

— Как бы то ни было, а я не собираюсь сдаваться так скоро. Слышите, ребята? Вы для меня припасли отличный сюрприз, но я, пожалуй, пока повременю с детальным ознакомлением с ним, ладно?

Он решил, что будет логичнее вернуться на предыдущую развилку и пойти-таки направо. И чем скорее, тем лучше — батарейки "кончались" на глазах. Он быстро проследовал обратно и остановился перед ранее увиденным проходом. Не мешкая, Джон пошёл по этому новому пути, пытаясь представить, как будет передвигаться в полной темноте.

"Как-как… Ощупью, старина!" — "подбодрил" он сам себя.

Возможно, ему и показалось, но он решил, что коридор уводит влево. Молодой человек не придал этому особого значения. Зато когда луч фонарика потускнел настолько, что не пробивался дальше трёх футов, Стивенс, пожалуй, впервые реально начал осознавать, что попал не просто в очень неприятную, а в почти безвыходную ситуацию.

Ещё через полторы минуты единственный источник света окончательно погас. Джон остановился, бессмысленно оглядываясь по сторонам и совершенно ничего не видя. Глаза, конечно, могут немного адаптироваться к тьме, но только при наличии хоть какого-нибудь освещения, пускай даже самого слабого. Здесь же, в этом подземелье, ничего подобного не имелось, поэтому отныне зрение стало ненужной опцией. Отбросив отныне бесполезный фонарик и выругавшись, Стивенс протянул руку и дотронулся до холодной влажной стены справа от себя.

"Правило какой руки выведет из любого лабиринта? — задумался он. — Чёрт, забыл! Левой или правой?"

— Была не была, — сказал он, сделав шаг.

У Джона возникло такое ощущение, будто нога сейчас не найдёт опоры, и он полетит в глубокий колодец, на дне которого и встретит свою смерть. Обошлось. Второй шаг дался уже легче.

— Эй, ребята, — снова взялся за старое Стивенс. — Вы не поверите, но я ещё не выбыл из игры! Что у вас припасено дальше? Выйдете, наконец, сами, или будете дальше действовать через посредников? Ей-богу, не знаю, чего вы тянете — я ведь полнее не становлюсь, и жратвы у вас уж явно не прибавляетс…

К этому времени он успел немного свыкнуться со своим новым положением, поэтому, когда канувший было кошмар о том, что под ногами не окажется пола, внезапно стал реальностью, Джон не успел и вскрикнуть, как рухнул куда-то вниз.

Летел он недолго, и всё равно приземление вышло жёстким. Шумно выдохнув от многочисленных очагов боли, Стивенс перевернулся на спину и внезапно почувствовал какой-то странный запах. Он напоминал озон, как после грозы, но присутствовало и кое-что ещё. То ли основной "аромат" подземелья вносил свою лепту, то ли это входило в состав…

В одном Джон и не помышлял сомневаться — он всё же угодил в тот странный туман, которого так надеялся избежать. Понимая, что ничего хорошего от вдыхания подобной дряни не будет, он попытался встать, но страшная сонливость накрыла его, подобно гигантской волне, прежде чем он успел пошевелить пальцем.

Когда в полицейском "Форде", на котором ездили Джерри и Джон, сломался кондиционер, они не сильно расстроились. Всё-таки Пенсильвания — не Флорида. Однако теперь, когда вокруг угрюмо высился лишь странный лес, а температура воздуха поднялась градусов до ста по Фаренгейту, Хоуп многое бы отдал за хоть какое-то облегчение, которое мог бы дать кондиционер. Было не просто жарко — ещё и жутко душно, как в сауне. Несмотря на лёгкую одежду, оба пассажира автомобиля изнывали, да и сам старина "Форд", немало уже отживший, чувствовал себя не особо хорошо, греясь сверх положенного.

— Я сейчас сдохну! — в очередной раз отерев лоб, сказала Аманда.

— Ничем не могу помочь, — ответил Джерри, тщетно стараясь не выдавать симптомов аналогичного состояния.

— Мы, наверное, попали в тропики.

— Это ещё что, — невесело усмехнулся он. — Вот скоро потоотделение прекратится, и тогда станет совсем хреново.

— Помолчал бы ты.

— Без проблем. О, что это тут у нас? — Хоуп притормозил.

Между деревьями замелькало большое белое строение.

— Очень напоминает предыдущую "Станцию N 6", — вяло произнесла Аманда. — Думаю, не стоит терять времени. Давай узнаем, что это такое, дабы сориентироваться по карте, и поедем дальше.

— А как же осмотр?

— Тебе мало тех пауков?

— Нет, — Хоуп непроизвольно сглотнул, — но вдруг повезёт больше?

— Я пас, — женщина откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза.

"Форд" подкатил к зданию и остановился.

— Дежа вю, — буркнула Аманда, не открывая глаз.

Джерри заглушил мотор и сказал:

— Не знаю, как вы, а я уже не могу сидеть здесь. Ещё полчаса, и нас можно будет подавать к столу с яблоками.

Она посмотрела на него, а потом на строение, произнеся:

— Я начинаю сомневаться, что мы выпутаемся из этой истории. Лучше бы мы просто застряли в Стар-Сити, чем попали неизвестно куда.

— Всеми руками за. Ну так идём?

— Ладно, иначе я и правда поджарюсь, — она вышла из автомобиля и потянулась до хруста в суставах.

Джерри быстро проследовал к двери и взялся за ручку.

— Твою мать! — выпалил он, схватившись за обожжённую ладонь. — Сука!

Он поддел "виновницу" ногой. Она подалась, и дверь послушно приоткрылась с лёгким щелчком. На сей раз даже петли не скрипели.

Люди ожидали, что внутри окажется прохладнее, однако то, что они почувствовали и увидели, поразило их. После адской жары снаружи здешняя атмосфера показалась арктической. Взмокшие тела мгновенно отреагировали волнами мурашек. Объяснение столь резкому контрасту было очевидным — работали мощные кондиционеры. А раз так, то, следовательно, имелась электрическая энергия.

Помимо этого разительного отличия от предыдущего строения, имелись и конструктивные особенности. Потолок был цельным, без какого бы то ни было отверстия, впускавшего свет солнца. Освещение давали флуоресцентные лампы; свет их отражался от натёртого до блеска пола. Далее — сразу за входной дверью начиналось большое и длинное помещение, по обе стороны которого виднелись одинаковые двери.

— Как вам это, а? Похоже, здесь бывают люди! Всё работает! — возвестил Джерри. — Никогда не думал, что так обрадуюсь горящим лампам!

— Да, но мне станет легче, когда я увижу кого-нибудь живого здесь, — с сомнением произнесла Аманда.

— А вот и подсказка утомлённым путникам.

Он указал на надпись на стене непосредственно рядом с входом: "Объект #191694518. Склад N 3".

— Итак, где мы? — Хоуп явно находился в приподнятом настроении.

— Хм, погоди, — женщина развернула карту и принялась её изучать. — Вот, нашла. Надо же — судя по всему, мы двигаемся в правильном направлении. Почти.

— Почти?

— Немного южнее, чем нужно, но это мелочи.

— Я знал, что всё не так уж и плохо, — улыбнулся Хоуп.

— Тогда поехали, — сложив обратно карту, сказала Аманда.

— Вы шутите? Там снаружи, как в печке!

— И что ты, в таком случае, предлагаешь? — предполагая ответ, осведомилась она.

— Дождаться здесь ночи, когда наверняка похолодает, и двинуться в путь.

— Послушай, Джерри, — категорично начала она, — может, ты забыл, но у нас остались дела дома. Серьёзные, не требующие отлагательства.

— Всё это правильно, — кивнул он. — Но вряд ли мы сможем к ним вернуться, если помрём от обезвоживания.

— А здесь мы запросто заработаем сильную простуду.

— Я не собираюсь спорить, — отмахнулся Джерри. — Уверен, в этом здании мы найдём воду, только много ли сможем взять с собой? Впрочем, вы всё же мой начальник, поэтому, если прикажете, я подчинюсь.

— Что начальник — это ты верно заметил, — немного успокоилась Аманда. — Так и не научился обращаться ко мне на "ты".

— В общем, я вовсе не зарываюсь в укромную нору, — продолжил, тоже немного спокойнее, Хоуп. — Я, как и вы, хочу убраться отсюда, из этого чёртового леса. А вот делать неправильные шаги — не мой принцип. Иногда нужно и остановиться.

— И никто не знает, куда мы подевались, — резко подвела итог женщина. — Должно быть, уже нашли очередную жертву того психа, и этим делом занимаются другие полицейские.

— Всё из-за идиота Стивенса! — бросил Хоуп. — Это из-за него мы теперь по уши в чём-то зловонном.

— Да ты что, Джерри! — возмутилась Аманда.

— А в чём нестыковка? По-моему, вполне логично обвинять его в наших нынешних проблемах! — упрямо ответил он.

— Возможно, но как ты можешь отзываться о нём столь отрицательно? Я считала, что вы друзья.

— Друзья, друзья, — бесцветным голосом произнёс он. — И что — дружба автоматически снимает с него все обвинения? Этот сукин сын вполне мог бы повеситься у себя дома. Так нет же — отправился в заброшенный город. Выпендриться, видите ли, захотел.

— Джерри, да что ты говоришь? — ужаснулась Аманда. — Ты не прав, прекрати! Он тоже жертва обстоятельств, как и мы!

— Ну-ну.

— Если тебе так хочется кого-то винить — вини меня! — воскликнула она. — Но хватит обзывать Джона!

— А что — я могу вас обвинить! Если б не ваша симпатия к этому охламону, мы бы не были сейчас здесь!

— ЧТО?! — Аманда была ошарашена. — Ты в своём уме?

— В своём. Тот парень из "Блейзера", который умер на наших глазах, всем своим видом недвусмысленно предупреждал, чтобы мы не ехали в Стар-Сити. Я в этом не сомневался ни на секунду. Но нет — вы же не могли оставить своего возлюбленного в сложной жизненной ситуации!

Женщина размахнулась, чтобы нанести ему пощёчину, однако Хоуп ловко перехватил её руку.

— Между прочим, вы оба стоите друг друга, — заметил он.

— Никогда бы не подумала, что ты такой бесчувственный чурбан! — зло произнесла она.

— От чувств проку никакого. Оставьте их себе, — он отпустил её и пошёл по коридору, обронив, не оглядываясь: — Можете ехать прямо сейчас, если хотите. Вот только я передумал — ваш приказ будет мной проигнорирован.

— Когда мы вернёмся, тебе лучше перевестись в другой участок! — крикнула ему вслед Аманда.

— ЕСЛИ вернёмся…

Женщина обессилено прислонилась к стене рядом со стальными дверями, ведущими, скорее всего, в лифт. Она пыталась взять себя в руки, трезво оценить ситуацию, но то, что сказал Джерри и КАК он это сказал, выбило её из колеи. Она знала, что он замечал её симпатию к Стивенсу — почти все замечали — однако и предположить не могла, что он так использует это знание. Самое неприятное заключилась в том, что Хоуп был прав. Груб, несправедлив, и, тем не менее, прав.

Да, Джон виноват… Но постойте. С равным успехом можно утверждать, что виноват сукин сын, подстроивший убийство Эмили и подтолкнувший Джона к суициду! Или, если уж на то пошло, Эмили, оказавшаяся в неудачном месте в неудачное время. А может, первопричина — то, что сделало её формального убийцу таковым? Продолжать в том же духе можно до бесконечности, пока не иссякнет воображение. Что с того? Какой смысл копаться в нагромождениях событий и утверждать — вот, именно это и стало всему виной? Не лучше ли думать о будущем, искать выход, а не обвинять всё и вся? Аманда не сомневалась в ответе. И она не винила никого, в том числе и Джерри. Он просто напуган необычной, пугающей ситуацией, и поэтому ведёт себя неадекватно. Потом, когда всё вернётся в норму, он тоже придёт в себя и извинится…

Тем не менее, его слова навсегда запали в душу женщины.

Странный шелест прервал тяжкие размышления Аманды. Казалось, будто где-то неподалёку в беспорядке сыпалась бумага. Было в этом непрерывном звуке нечто неприятное, он вызывал мурашки по коже. И усиливался. Женщина настороженно посмотрела вперёд — туда, куда ушёл Хоуп. Сам он тоже был немало удивлён. Она неожиданно поняла, что он успел уйти слишком далеко.

— Джерри! — крикнула она.

Он обернулся, взглянув на неё отсутствующим взглядом.

Шелест теперь стал оглушительным. Оба человека закрыли уши, тщетно надеясь хоть чуть-чуть приглушить отвратительный шум.

В коридоре возникло движение. Между мужчиной и женщиной.

Аманда обескуражено смотрела, как из-под одной из закрытых дверей выпархивают листья. Тёмно-зелёные и довольно большие — с ладонь взрослого человека, насколько можно было судить с расстояния. Они взмыли в воздух, закружились, после чего некоторые спокойно опустились обратно, а некоторые… устремились к людям. Аманда поняла это со всей отчётливостью, как и то, что в здании не присутствовало ни малейшего дуновения ветерка, НИЧЕГО. Тем не менее, листья уверенно перемещались по коридору и количество их неуклонно росло. Женщина уже не видела Джерри по ту сторону мельтешащего барьера и не знала, успел ли он укрыться.

"Укрыться? Самое время!" — взорвалась в голове мысль.

Бросившись к стене, на которую совсем недавно облокачивалась, Аманда нажала кнопку вызова лифта на панели у стальных дверей.

Листья приближались с целеустремлённостью всепожирающей саранчи, заполоняя собой всё доступное пространство.

Раздался звонок, и двери плавно разъехались в стороны. Женщина заскочила в кабинку и утопила первую попавшуюся кнопку. Лифт начал закрываться. Аманде казалось, что это длится непозволительно долго. Створки медленно двинулись навстречу друг другу, и прошла вечность, прежде чем они соединились. На какой-то момент она решила, что успела спрятаться.

Это было почти правдой.

В кабинку скользнули два листа, успевшие прошмыгнуть буквально за сотую долю секунды до того, как сталь сомкнулась на их менее удачливых собратьях. Один из них натолкнулся на стенку и, будто потерявший управление самолёт, вращаясь, упал на пол. Второй же молниеносно прижался к тыльной стороне ладони левой руки женщины. Она почувствовала нечто вроде укола и вцепилась в лист, намереваясь оторвать его от себя. К её удивлению, это оказалось не такой простой задачей. Она ухватилась за край и со всех сил потянула.

Снова раздался резкий звонок, и двери лифта отворились (прижатые листья плавно упали вниз). Аманда едва не закричала от страха — всё видимое пространство этого этажа оказалось заполнено такими же тварями. Она спешно нажала на очередную кнопку, на сей раз сознательно выбрав самую крайнюю — 6. Металлические створки плавно затворились — ничто почему-то даже не попыталось проникнуть в кабинку.

Лист на полу пришёл в движение. Женщина наступила на него, надавив как можно сильнее. Она скорее почувствовала, чем услышала неприятный хруст, похожий на тот, что возникает, когда давишь зелёный крыжовник. Надеясь, что хоть с одним противником она разобралась, Аманда вновь попыталась отодрать второго от себя. Приложив неимоверные усилия, она смогла-таки добиться своего, бросила его на пол и, не дав снова взмыть в воздух, раздавила туфлёй.

По полу потекла красная жидкость.

"Моя кровь! Эта дрянь пила мою кровь!" — ужаснулась женщина, в ярости растирая поверженного врага по стальной поверхности.

Когда отвращение и злость поутихли, она присела, чтобы получше разглядеть невиданных существ. В этот момент лифт достиг избранного этажа. Едва двери начали открываться, Аманда снова увидела всё ту же проклятую зелёную шевелящуюся массу и услышала противный шелест. Она мгновенно среагировала, вскочив и нажав кнопку первого этажа. Когда кабинка двинулась вверх, женщина принудительно остановила её между этажами и перевела дух.

Временно она была в безопасности, поэтому вернулась к прерванному осмотру. Собственно, осматривать оказалось нечего — лишь изуродованные, как будто обычные листья, один из которых продолжал сочиться кровью. Судя по всему, собственной жидкости — какой-нибудь "зелёной дряни" — эти твари не имели, как и малейших намёков на внутренние органы. Каким образом они могли перемещаться и обладать пускай зачаточным, но разумом, для Аманды являлось полнейшей загадкой.

Она встала в полный рост, осматривая лифт. Взгляд замер на горящем красном табло "Принудительная остановка!", потом метнулся к телефонной трубке на панели. Схватив её, женщина услышала гробовое молчание. Не удовлетворившись этим, она нажала на 0, потом на 1 — ничего не изменилось. Повесив трубку обратно, она облокотилась о стенку и взглянула на пострадавшую руку.

Кожа была проткнута — именно через это отверстие лист высасывал кровь. Аманда осторожно дотронулась до небольшой опухоли, возникнувшей на этом месте, ничего не почувствовав. Даже зуда, как после комариного укуса, не ощущалось. Решив, что это хороший признак, она переключилась на насущные проблемы.

Судя по всему, проклятые листья заполонили всё здание. Конечно, она не проверяла каждый этаж, но сомнений в том, что они и там, не возникало. К тому же, подобный осмотр был чреват — вдруг они облепили двери лифта с изнанки и, едва те откроются, залетят внутрь? С двумя тварями Аманда, положим, справилась без особого ущерба, а как быть с дюжиной или, что вполне реально, с сотней? Она представила себя, лежащей на полу кабинки и тихо стонущей, в то время как целый сонм тёмно-зелёных паразитов облепил всё её тело и стремительно его осушал. Эта картина отбила последнее желание проверять остальные этажи.

Подняв голову, женщина не обнаружила никакого люка в потолке. Следовательно, выход отсюда лишь один, и он блокирован. Она потёрла виски, собираясь с мыслями и готовясь к долгому ожиданию.

Ожиданию чего? Чуда…или помощи Джерри.

Он шмыгнул в ближайшую комнату в последний момент. К счастью, поганые листья не успели вслед за ним, хотя они очень старались. Это удача. А то, что здешняя дверь оказалась стальной, плотно прилегающей к проёму и потому не впускающей ничего извне — большая удача. Для пущей уверенности Джерри закрыл замок и отступил на шаг. Из коридора раздавался противный сухой шелест, будто листья обсуждали создавшуюся ситуацию. Хоуп ещё немного постоял, прислушиваясь — вдруг сукины дети чего задумали — потом огляделся.

Он укрылся в каком-то складском помещении: почти всё пространство занимали металлические шкафы, стоявшие, подобно надгробиям на кладбище. Лишь в одном углу, напротив входа, примостился небольшой стол, на котором аккуратно лежали бумаги, и стояла настольная лампа. Никаких других дверей или люков не имелось. Поскольку слуховое окно высоко над полом давало недостаточно света, Джерри включил лампу и подошёл к ближайшему шкафу. Дёрнул дверцу — она легко подалась. Внутри он обнаружил множество различных деталей и приборов, о назначении которых мог только догадываться. И ничего полезного.

"Полезного? — усмехнулся он. — А что конкретно понимается под данным термином? Нечто, способное уничтожить эти проклятые листья, неизвестно откуда взявшиеся? Ну, и моим пистолетом можно прикончить парочку из них, да что толку, когда их там тысячи? Для истребления столь многочисленного врага надо использовать оружие массового поражения. Итак, чем же их "успокоить"? Напалмом?"

Хоупу подумалось, что идея сжечь все или хотя бы большую часть листьев не так уж и плоха, за исключением того, что у него при себе не имелось ничего горючего. Может быть, в одном из этих шкафов? Поскольку иного выхода он не видел, Джерри взялся за методичный обыск.

Он действовал автоматически, целиком и полностью сосредоточившись на мыслях о лейтенанте. Аманде. Успела ли она укрыться? И если да, то как до неё добраться?

Вопреки ожиданиям, Кейт заснула довольно быстро. Девушка проспала глубоким беспросветным сном не менее шести часов и, когда проснулась, первое, что увидела — тусклый, но всё же свет. А первое, что почувствовала — руки, обхватившие её. Несмотря на то, что это объятие было, пожалуй, чересчур целенаправленным, она испытала невероятное облегчение.

— Джон! Как я рада, что ты вернулся! — вырвалось у неё. Кейт дотронулась до сжимавшей её грудь руки и замерла.

Кожа, которой она коснулась, была мягкая, гладкая и очень холодная. Резко перевернувшись на другой бок, девушка в прямом смысле столкнулась лицом к лицу с Элизабет.

— Приветик! — изрекла та, улыбнувшись. — Хорошо поспала?

— Что тебе надо? — неумело выдавая страх за возмущение, выдавила из себя Кейт и попыталась вскочить, но ей не удалось даже приподняться — ласковые объятия вампирши в мгновение ока перевоплотились в жёсткие оковы.

— Куда? — не переставая улыбаться, добродушно, будто играя с котёнком, произнесла Элизабет.

— Отпусти меня! — не унималась девушка.

— Только не надо пытаться убежать — это бесполезно, ты в курсе, — всё тем же тоном ответила женщина и выполнила просьбу.

Кейт тотчас высвободилась и прижалась к дощатой стене, затравленно глядя на незваную гостью. Элизабет тоже поднялась и придвинулась к ней. Игнорируя попытки отодвинуться как можно дальше, она вновь обняла девушку и прижалась к ней, откровенно не удерживая и в то же время не давая ни малейшей возможности вырваться. Нельзя было не отметить идеальную кошачью грацию во всех движениях вампирши.

— Где моя куртка? — спохватилась Кейт.

— Там, — махнула рукой в сторону скирдов сена, которые приспособил для себя Стивенс, Элизабет. — Я сняла её. Она мне мешала.

— Мешала делать что?

— Греться.

Девушка вопросительно взглянула в пронзительные глаза женщины и почти сразу отвела взгляд. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понимать, кто кошка, а кто мышка.

— Да, ты правильно расслышала, — кивнула Элизабет. — Я здесь с тобой уже около часа и всё это время откровенно наслаждалась твоим теплом.

При упоминании часа Кейт стало нехорошо — выходит, пока она мирно спала, её вовсю лапало это исчадие? Неприятное открытие.

— Ты, наверное, не понимаешь, о чём я? — невозмутимо продолжала вампирша, хотя читала мысли девушки.

— Не очень, — созналась Кейт, лишь бы не молчать.

— Тогда я объясню. По вполне понятным причинам я не могу получить этого от своих, гм, соратниц. Мы, можно сказать, хладнокровные. Конечно, Джейн тебе показала, на что мы способны, но всё-таки это не то. Искусственное тепло — всё равно, что искусственный свет. Не скажу, что "согревание" мне жизненно необходимо, однако это так приятно… Да, я могу использовать своих жертв, пока они ещё люди… однако лишь в твоём случае я действительно получаю неподдельное удовольствие. Почти как от любовных ласк, хотя я только обнимаю тебя!

Элизабет продолжала стискивать Кейт, которая вжалась в стену, словно хотела слиться с ней. Одну руку женщина положила ей на колено, другой то теребила её волосы, то гладила щёку. Девушка тем временем замерзала всё сильнее — от тела вампирши исходил мертвенный холод.

— Знаешь, — продолжала Элизабет, — я так страстно хочу тебя помучить, что у меня перед глазами темнеет. Я хочу распластать тебя прямо здесь, на этих скирдах, и мягко, осторожно ввести клыки в твою шейку. Я буду наслаждаться каждой каплей и, поверь мне, на то, чтобы осушить твои вены, у меня может уйти несколько часов, которые станут самыми длинными и мучительно-приятными в твоей жизни. Почему приятными? Ну, это просто — я использую тебя, как подопытного кролика, дабы проверить на практике все мои знания. И, когда ты уже будешь на последнем издыхании, я доведу тебя до оргазма. Ты умрёшь в наслаждении. На мой взгляд, лучшего способа одновременно изнасиловать твоё тело и душу не существует. Не так ли, милая?

Завершив свой монолог, Элизабет потянулась к шее Кейт. Её холодные губы сомкнулись на нежной коже, под которой панически билась жилка. Девушка замерла, ожидая неминуемого, однако вампирша ограничилась лишь поцелуем, после чего повернула голову жертвы к себе. Все силы Кейт бросила на то, чтобы сдерживать рвущиеся наружу слёзы, хотя она и недоумевала, почему женщина медлит.

— Поплачь, — сказала Элизабет. — Не терзай себя — дай волю чувствам! Ты такая красивая, когда плачешь.

— Сволочь ты! — выдавила из себя Кейт, все старания которой пошли прахом. Горячие ручейки потекли по её щекам, и один из них попал на руку вампирши.

— Да, ты точно из тех женщин, которым распухшие и покрасневшие глаза даже идут!

— Чего ты ко мне прицепилась? — яростно зашептала Кейт. — Что во мне такого особенного, чёрт побери?!

— Божественно красивая девушка с идеальной фигурой, и в то же время добрая, отзывчивая, не высокомерная и, главное, отнюдь не продажная шкура. И ты ещё спрашиваешь, чем выделяешься?

— Можно подумать, я одна на всём свете "правильная", а остальные олицетворения зла, — Кейт была бы рада услышать комплименты от человека, который ей нравился, а не от этой кровопийцы.

— Нет, конечно. Но все ведь разные, верно? Мне понравились именно твои данные. И Джейн, кстати, тоже. Ах, Джейн… Поначалу она меня расстроила, когда решила отпустить тебя, а потом я поняла, что передо мной открываются новые перспективы. Я ведь сюда пришла не для того, чтобы тебя убивать. И даже не для "кровопускания". У меня есть к тебе одно весьма интересное предложение.

— Сомневаюсь, что оно будет так же интересно для меня, — ответила Кейт, сделав усилие, чтобы вытереть слёзы. После того, как Элизабет её немного отпустила, естественно.

— Не торопись с выводами, — вампирша чуть отстранилась, так и не убрав руку с колена девушки. — Ты не задумывалась над тем, как я вообще сюда попала?

Кейт покачала головой, мысленно приказывая себе не вникать в слова женщины. После следующей же фразы она забыла об этом запрете.

— Я проникла в этот мир с такой же лёгкостью, с какой ты заходишь в комнату. Гляди, — Элизабет указала на центр помещения, и, словно дождавшись условного сигнала, там принялось зарождаться голубоватое мерцание.

Поначалу оно было разрозненным, хаотичным, однако быстро оформлялось в единое целое и через полминуты стало до боли знакомой девушке синей стеной. Она услышала знакомый гул и почувствовала повисшее в воздухе напряжение.

— Дежа вю, да, Кейт? — усмехнулась вампирша. — Как в старые добрые времена.

Девушка не ответила, не сводя взгляда с материализовавшейся "двери" между измерениями.

— Сейчас за этой дверью твой мир, — продолжала Элизабет. — Более того — спальня твоей квартиры в Торонто. Можешь в это поверить? Такая глобальная и очень сложная проблема, как поиски выхода из этого измерения, оказывается, имеет столь простое решение. Достаточно сделать пару шагов — и ты дома.

Кейт не сомневалась, что сказанное правда, однако она не хотела принимать её. Это СЛИШКОМ просто. Безвыходных ситуаций не существует, но всегда нужно приложить усилия, чтобы добиться желаемого. А не получить его на блюдечке.

— Что молчишь? Шокирована? — спросила Элизабет.

— Ты ведь что-то потребуешь взамен, не так ли? — задала свой вопрос девушка. — Ни за что не поверю, что ты решила мне помочь по доброте душевной. Хотя бы потому, что у тебя нет души.

— Ты права, — согласилась вампирша. — Я кое-чего желаю.

— И чего же?

— Точнее, кого. Тебя.

— Как неожиданно! — притворно изумилась Кейт.

— Нет, ты не поняла. Я не собираюсь ничего с тобой делать. Ты мне нужна такой, какая ты есть.

— Зачем?

— Я хочу, чтобы ты была моей… любовницей, что ли? Чтобы мы в любое удобное время оставались наедине и наслаждались компанией друг друга. Конечно, твою обычную жизнь это не отменяет, так как встречаться мы будем в основном по ночам. Я научу тебя многому, мы вместе познаем новые грани удовольствия. А ещё я могу показать тебе сотни различных измерений, в том числе и то, откуда явились такие, как я. Акцентирую твоё внимание на том, что ты останешься человеком, и даю гарантию, что ни я, ни кто иной тебя не тронет. Что скажешь?

Кейт не нашлась с ответом. Она просто не могла поверить в то, что слышала. Однако прежде чем выложить всё, что думала по этому поводу, она спросила:

— Зачем тебе это? Неужели иметь под боком живого человека нынче модно в твоей среде?

— Отнюдь. Мода — это не про нас. Скорее, это моя прихоть. Ты мне нравишься. А на примере Джессики Дэвис, о которой тебе рассказывала Джейн, я поняла, что всё же лучше не перевоплощать таких утончённых особ. Многое теряется, когда они тоже начинают пить кровь и убивать. Не хватало ещё и тебя испортить. Нет, для питания и прочих нелицеприятных действ найдутся иные людишки.

— А я, значит, буду неприкосновенна? Ты и твои соратницы будете уничтожать всех подряд, кроме меня?

— Звучит так, как будто это плохо.

— Это ужасно! Я ни за что на подобное не соглашусь!

— Мы "спасём" немало людишек от верной смерти, но это случится несколько позже. Сейчас меня интересует только твоя судьба. Так ты принимаешь моё предложение? — Элизабет даже перестала читать мысли девушки, увлечённая интригой.

— Нет! Никогда!

— Не торопись с решением. Подумай.

— О чём тут думать? Я вернусь домой и буду в полной безопасности, а взамен стану твоей личной шлюхой!

— Не шлюхой. Любовницей. Это разные вещи — уж я-то знаю, — поправила вампирша.

— Нет, нет и нет! Я не такая, как ты! Мне ничего от тебя не нужно! — воскликнула Кейт.

— Ты не представляешь, что тебя ждёт в этом мире. Мне совсем не хочется, чтобы ты умерла в муках, но если ты останешься здесь, то именно это и случится.

— Примитивный шантаж!

— Да ну? Ты избрала не самый удачный способ, чтобы узнать правду, — Элизабет заметила, что уверенность девушки пошатнулась, и решила воспользоваться этим: — Ты ничего не знаешь об этом месте. Лгать не буду — и мне не многое известно. Другое дело — твой прошлый опыт. Что обычно ждало тебя в иных измерениях?

Она внимательно смотрела на Кейт, улавливая по малейшим изменениям выражения лица её реакцию. В настоящий момент девушка находилась на распутье, и обе дороги были по-своему привлекательные и одновременно пугающие.

— Я же предлагаю тебе спасение и, в дальнейшем, наслаждение. Джейн тебе наглядно продемонстрировала, как мы умеем доставлять удовольствие, а ведь это так, пустяки, вершина айсберга. Я знаю, что тебе понравилось тогда. Или, может быть, ты предпочитаешь адские муки в этом всеми забытом месте?

Кейт всё больше сомневалась. Она понимала, что нельзя поддаваться на уговоры этой бестии, потому что её заботят в первую очередь свои интересы, но и не признавать её аргументы не могла. Всё верно: побывав в нескольких мирах, девушка везде сталкивалась с враждебной средой и — от себя не скроешь — чувствовала то же самое и здесь. Аналогично насчёт мучений, боли, страданий — их она натерпелась столько, что любой механизм на её месте уже не подлежал бы восстановлению.

"Стоит ли вновь переживать прошлые и новые кошмары только ради своих принципов? Кому нужна эта целомудренность и чистота, когда я игнорирую всех окружающих (а если не игнорирую, то ещё хуже)? Конечно, я вовсе не мечтаю о том, чтобы стать игрушкой в чужих руках, да вдобавок окунуться в извращённые развлечения, но всё познаётся в сравнении. Альтернатива куда ужаснее. Как же поступить?"

Элизабет терпеливо ждала, пока Кейт, мучимая сомнениями, неотрывно смотрела на мерцающую синюю стену. Вампирша без малейших усилий могла бы принудить девушку к рабству до самой смерти, вылепить из неё настолько развратную и ненасытную девицу, что шарахалась бы от неё, однако это не соответствовало требованиям. Она хотела, чтобы Кейт САМА согласилась на её предложение.

— А как же Джон? — неожиданно спросила девушка.

— Кто? — с гримасой нескрываемого предубеждения переспросила Элизабет.

— Джон — тот парень, с которым я попала сюда. Что с ним будет?

— Какая разница? Сдохнет где-нибудь и концы в воду.

— Минуточку. Я так не согласна. Я должна забрать его с собой.

— С чего это вдруг ты ему что-то должна? — искренне удивилась вампирша. — Он тебе никто.

— Ты не права. Ему надо помочь.

— Глупость.

— Хочешь сказать, что не можешь?

— Хочу сказать, что не желаю. Пускай остаётся здесь и сам выкручивается. Я более не имею дел с мужчинами. Без исключений.

Кейт переводила взгляд с синей стены на лицо Элизабет и обратно, постепенно осознавая истину. Она словно резко протрезвела и ужаснулась, поняв, что едва не совершила роковую ошибку. Она ПОЧТИ согласилась продать себя существу, которое сидело рядом с ней и нагло её лапало, которое убило и превратило в себе подобных несчётное количество людей, которое притворялось заинтересованным её судьбой, хотя на самом деле хотело лишь, как само выразилось, "одновременно изнасиловать её тело и душу".

Решение пришло незамедлительно, и оно было окончательным.

— Знаешь, Элизабет, иди-ка ты к дьяволу! — с несвойственной ей злобой произнесла Кейт.

На какой-то момент вампирша опешила, и девушка получила от этого несравненное удовольствие.

— Я сделаю вид, что ослышалась, — отреагировала та.

— Не стоит. Я могу и повторить.

— Выходит, ты всё-таки хочешь умереть?

— Нет, я хочу жить. Но не под твоим каблуком.

— Даже если ты и выберешься отсюда (в чём я лично сомневаюсь), то вернёшься к той жизни, которой хотела себя лишить, — атаковала уязвимое место вампирша.

Поразительно, однако и эта фраза не сбила Кейт с толку — наоборот, её непоколебимость только росла:

— Уж лучше так, чем стать омерзительной шлюхой, вроде тебя и всех твоих подружек, за исключением Джейн. Я никогда не буду одной из вас, как и она. Она осталась собой, несмотря на все твои старания. И хотя она питается кровью живых людей, она не признаёт ваши правила и убеждения. Попробуй, разубеди меня.

— С чего бы? Вот только Джейн осталась собой именно благодаря мне. Я специально это сделала, чтобы она мучилась осознанием того, кем стала и что вынуждена совершать. Впрочем, она об этом тебе говорила. А вот твоей участи в этом мире я не завидую.

— А я твоей. Извращения и порок — это для меня неприемлемо, — говоря это, Кейт ощущала необыкновенный прилив уверенности.

— Тогда ты сдохнешь.

— Именно это и должно произойти со мной, если я изменю своим принципам. А теперь проваливай отсюда. Больше нам не о чем говорить.

— Ладно, я уйду, — открыто изображая разочарование, сказала Элизабет, отпуская девушку и вставая. — Ты такая смелая, потому что думаешь, что если я сейчас на тебя наброшусь, то, будто из ниоткуда, появится Джейн и спасёт тебя?

— Отнюдь. Просто Джейн дала мне понять, что никакие вы не всесильные. Вы лишь жалкое сборище извращенцев — и ничего более.

Вампирша остановилась у синей стены и произнесла:

— Если я уйду, то больше не вернусь. Эта дверь за мной закроется, и ты останешься здесь навсегда.

— Это мои проблемы.

— Ну, как знаешь. Джессика в своё время тоже отказалась от моего предложения — исход известен. Жаль, конечно, что ты такая дура, но я не отчаиваюсь — найду себе другую.

Кейт не удержалась и рассмеялась. Этот неестественный смех был подобен вырвавшемуся через неплотный стык трубы пару. Она не могла остановиться, даже когда Элизабет скрылась в синей стене, которая после этого быстро исчезла.

Через секунду после того, как Джон пришёл в себя, он зашёлся сильным кашлем. Казалось, в его горло впились сотни маленьких иголок, от которых невыносимо першило. Чтобы хоть как-то обуздать страшный зуд, он принялся усиленно глотать слюну. Практически никакого эффекта это не дало. Тогда, едва успевая вздохнуть в коротких перерывах между очередным спазмом, он инстинктивно рванулся в ту сторону, откуда раздавался звук льющейся жидкости. К счастью, источник находился не далеко, и Стивенс, не думая о том, что может течь из отверстия в стене, приник к живительной струе.

Он выпил, пожалуй, не меньше литра, прежде чем испытал облегчение. Кристально чистая вода оказалась очень приятная и освежающая, и Джон впервые после того, как провалился в этот каменный лабиринт, почувствовал себя сносно.

Отстранившись от источника и оглядываясь, Стивенс не узнал место, в котором находился, даже если делать поправку на неверное освещение — уже знакомое ему синее сияние, источающееся отовсюду.

Он помнил, что, несмотря на стойкое нежелание, таки "познакомился" со странным туманом поближе. Настолько, что отключился. Но это произошло в ином месте, вне всяких сомнений — потому что теперь Джон находился в более широком и проветриваемом коридоре, в котором отчётливо ощущался лёгкий ветерок. Да и запаха плесени здесь почти не присутствовало.

— Выходит, всё не так уж и плохо, — с облегчением и надеждой в голосе сказал Стивенс.

"И было бы ещё лучше, если б я знал, насколько далеко ушёл от Кейт", — додумал он.

Размышлять же о том, каким таинственным образом он переместился из одного места в другое, находясь без сознания, как-то не хотелось. Лучше не отвлекаться на пустые теории и сосредоточиться на поисках выхода. Если ранее существование оного ставилось под сомнение, то теперь появился надёжный свидетель — ветер. Конечно, это не окончательное доказательство, однако уверенность (какую-никакую) вселяет.

Джон поглядел на источник, без преувеличений, спасший его, вновь поразившись чистотой воды. Отметил он также то, что отверстие, поначалу классифицированное им как "дыра в стене", являлось искусственным и имело форму идеального или близкого к таковому круга. Для чего понадобился данный родник, оставалось загадкой — жидкость из него изливалась прямо на пол и текла по наклонной поверхности одной ей известным маршрутом. Памятуя о восхитительном вкусе, Джон решил, что это на редкость необоснованное растрачивание ресурсов. Наверное, под отверстием должна была находиться какая-то тара, от которой нынче не осталось ни следа.

Поднявшись, он двинулся в ту сторону, откуда веял приятный ветерок.

Пройдя несколько футов, Стивенс остановился и в замешательстве поглядел себе под ноги. Ему показалось, что он слышал отзвуки чьих-то шагов, раздававшиеся практически синхронно с его собственными.

"Может, эхо? — предположил он. — В таком каменном мешке обычное дело".

Хотя эта версия звучала довольно убедительно, Джон почувствовал себя неуютно. Он оглянулся, потом бросил взгляд вперёд. Синее сияние давало достаточно освещения, чтобы не натыкаться на стены, но его определённо не хватало для полноценного обзора. Окружающее представлялось Стивенсу мутным, как в тумане.

Он повёл бровями и продолжил движение, старательно прислушиваясь.

Поначалу он даже решил, что в первый раз просто обознался, однако не успело успокоение воцариться в его сознании, как он отчётливо расслышал шарканье, явно ему не принадлежащее. Вновь остановившись, Джон вскинул голову и посмотрел вверх, ведь именно оттуда раздавались непонятные звуки. Вернее, непонятно было, кто или что их издаёт. Скорее всего, сверху имелся такой же коридор, как и здесь, и некто там "прогуливался". Пока это не представляло угрозы — кто бы ни имитировал шаги Стивенса, их разделяла каменная преграда, служащая одному потолком, а другому полом. А что в дальнейшем?

На всякий случай Джон извлёк револьвер из кармана куртки — лучше перестраховаться — и медленно побрёл вперёд. Разумеется, неизвестный последовал за ним, но теперь он уже не старался попадать в такт шагов человека, что могло означать одно — противник ("Может, конечно, и друг… нет, исключено") понял, что его обнаружили и, видимо, не сильно огорчился по данному поводу, раз не попытался скрыться, предпочтя открытую игру.

Гадая, что за чертовщина творится, Стивенс осторожно продвигался вперёд по коридору, большую часть внимания уделяя слуху, и в то же время не забывая вглядываться в расплывчатый полумрак перед собой. Нет никаких гарантий, что неведомый пришелец здесь один.

Минуты две-три Джон двигался в таком темпе, сопровождаемый неведомым спутником, а потом не выдержал и побежал. Звук его шагов гулким эхом отзывался от стен, приглушая все иные шумы, так что пока он не слышал ничего подозрительного. Нестись сломя голову сквозь мутную пелену, не позволяющую толком видеть — занятие довольно рискованное, особенно в столь неприятном месте, поэтому довольно скоро Стивенс остановился и прислонился к стене, переводя дыхание. Воздух, поначалу показавшийся более-менее свежим, теперь обволакивал его едва выносимым смрадом. Спасительный ветерок уже почти не ощущался, и Джон почувствовал укол страха — что, если он в спешке пропустил нужный поворот? Оглянувшись, он не увидел ничего, кроме плавно растворяющегося в синем тумане коридора. Аналогичная картина представала и в противоположном направлении.

"Лабиринт, — подумал он. — Нет, скорее, замкнутый круг. Отсюда нет выхода!"

Стивенс с трудом затаил сбившееся дыхание и прислушался. Стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь стуком капель по камню и далёкими завываниями ветра, которых он прежде не замечал. Вполне возможно, поверхность не так далеко, и там продолжалась ночная буря. Ему так захотелось покинуть этот вонючий каменный мешок, что Джон сжал кулаки. А через секунду усмехнулся. Если он и мог кому-нибудь врезать, так только себе — по своей ведь глупости попал сюда.

"Хватит молоть чепуху!" — приказал он себе и, продолжая прислушиваться, сделал один шаг.

Ничего. Никто не попытался вторить ему.

Ещё один.

Опять ничего.

Ещё.

И снова никаких посторонних шумов.

"Неужели оторвался?" — с чувством зарождающегося облегчения подумал Джон.

Дабы проверить эту теорию, он двинулся вперёд, нарочно стараясь ступать как можно громче, провоцируя неведомого спутника. Пройдя с десяток ярдов, он остановился.