Из тьмы

— Какова ситуация? — не обращаясь ни к кому в отдельности, осведомился Стивенс. Ответить решил напарник:

— Снова объявился наш таинственный незнакомец. Как и в прошлый раз, он угрожает убить девушку, если к нему немедленно не пришлют полицейских. Только на сей раз о количестве оных не было сказано ни слова — потому кавалерия и здесь.

— Этот дом? — Джон указал на заурядный коттедж.

— Да.

— Только не говори мне, что он продаётся.

— Рад бы, но не буду лгать, — Джерри обменялся взглядами с Амандой. Судя по всему, их мысли не сильно различались.

Лейтенант вздохнула, потом кивнула двум офицерам, ожидающим приказа возле своей машины. Они тотчас же направились к входу.

— Что ж, — Стивенс вытер покрытый, несмотря на пронизывающий ветер, испариной лоб, — по крайней мере, теперь у нас есть опыт. Хотя, конечно, этот урод может придумать что-нибудь такое, о чём нормальный в жизни бы не догадался.

Полицейские подошли к двери, один из них заглянул в смотровое окошко. Потом кивнул напарнику:

— Чисто.

— Заходим.

Джон мысленно вернулся на четыре дня назад, когда сам так же осторожно крался возле другого — очень похожего на этот — дома, даже не предполагая, что ждало его через несколько минут.

Офицеры прошмыгнули в здание.

— Ну, что у вас? — нетерпеливо проговорила в рацию Аманда.

— В холле пусто. Странно, но все комнаты вокруг открыты.

Стивенс напрягся, вцепившись в открытую дверь патрульного автомобиля настолько, что побелели пальцы.

— Будьте предельно внимательны, — сказала лейтенант, а потом добавила, бросив быстрый взгляд на Джона: — Никаких резких движений.

— Это уж пожалуйста, — откликнулся один из копов.

— Наверняка он придумал что-то новенькое, — произнёс Стивенс. — Сукин сын хитёр, как лиса.

Аманда снова посмотрела на него — на сей раз открыто — после чего обратилась к подчинённым через рацию:

— Ларри, Микки, что у вас?

— Минуточку… Кажется, на одной из дверей приклеена записка.

— И что там написано?

— Сейчас… — послышался шелестящий звук отрываемой бумаги, — тут целое послание. Прочитать?

— Да.

— "Приветствую доблестную полицию. Вы, наверное, удивлены, что я не оставил вам ничего, кроме этого листка. Не стоит удивляться. Наверное, прямо сейчас, когда кто-то из вас читает это, вторая моя жертва потихоньку испускает дух. Не утруждайте себя поисками — она не в доме. К тому же, завтра вы обязательно найдёте её труп — это могу гарантировать. И она не последняя. Извините, что не могу поболтать с вами лично, однако мы всё равно будем общаться посредством таких вот записок. Удачи вам — искренне надеюсь, что вы меня поймаете. Постскриптум: передавайте привет тому копу, который помог мне убить мою первую жертву. Ей-богу, я всерьёз опасался, что ловушка не сработает — но, К СЧАСТЬЮ, на удочку попался темпераментный паренёк. Ладно, адиос!" Вот ведь сукин сын, — уже от себя добавил офицер.

Взгляды коллег непроизвольно метнулись к Джону. Он вскользь ответил на каждый из них, после чего молча развернулся и направился к своему "Форду".

— Ты куда? — положил ему руку на плечо Джерри.

— Домой, — отмахнулся Стивенс.

— Ты шутишь?

— По-моему, шутит здесь только этот маньяк. Да вот только я не разделяю его чувства юмора, — он подошёл к машине и открыл водительскую дверь.

— Может, подождёшь, пока ребята проверят дом?

— Нет. Я склонен верить тому, что написал этот подонок, — Джон сел за руль.

— Ну хоть позвонить тебе, если что наклюнется? — Хоуп почему-то сильно не хотел отпускать напарника, не зная, как убедить его остаться.

— Конечно, — вяло откликнулся Стивенс, застёгивая ремень безопасности. — Но тебе не придётся делать это.

Захлопнув дверь, он завёл двигатель. "Форд" плавно тронулся с места, объезжая стоящих тёзок, теперь уже бессмысленно сверкающих сигнальными маячками. Доехав до перекрёстка, автомобиль недовольно фыркнул напоследок и скрылся за поворотом.

Как ни странно, ей удалось заснуть. Но сон не принёс большого облегчения, потому что был лишён каких-либо сновидений. Причина же пробуждения оказалась куда тривиальнее — голод. Кейт чувствовала неприятную сосущую пустоту в желудке и слабость в суставах.

"Теперь-то нет никаких сомнений, что я не умерла, — подумала девушка. — Где это видано, чтобы покойники хотели есть?"

Разумеется, холод тоже внёс свою лепту, упорно проникая даже через плотный заслон из трёх одеял.

Кейт полежала ещё немного, окончательно просыпаясь и заодно борясь с нежеланием делать что-либо. Дело-то не в лени, а в страхе. Её очень пугал этот заброшенный город, в котором она однозначно не встретит ни одного живого человека. А вот всё остальное…

"Ладно, сейчас не стоит об этом думать", — приказала она самой себе и, с трудом себя пересиливая, села на постели.

Сонные глаза сразу же широко открылись, когда девушка увидела свет. Очень тусклый, зловеще синий, но, тем не менее, свет.

Однако особой радости они не почувствовала. Не успела.

"А что если сейчас не двадцать второе ноября две тысячи шестого года? — похолодела Кейт. — Вдруг я каким-то образом переместилась не только в пространстве, но и во времени?"

Эта гипотеза была очень неприятна; нелишне будет упомянуть, что девушка совершенно потеряла чувство времени.

Более не чувствуя ни толики сонливости, девушка покинула уже ставшую уютной постель и аккуратно приблизилась к окну, следя за тем, чтобы не наступить на разбросанные вокруг осколки — благо, теперь их стало видно.

Улица была ей знакома, хотя, разумеется, почти полтора года запустения оставили свой отпечаток. Немного обветшали дома, кое-где потрескалось асфальтовое покрытие (наверняка от частых дождей), высохли и скорчились в зловещих позах некогда великолепные деревья, даже стоящие на подъездных дорожках машины как-то потускнели, словно хранились под открытым небом куда больше, чем пятнадцать месяцев… Довершало картину полной заброшенности странное сияние, изливающееся прямо из окружающих предметов и удручающее, пожалуй, посильнее, чем тьма. Ни лучика нормального света, ни мутного солнечного диска — ничего, лишь сплошное синее покрывало над Стар-Сити.

Кейт недолго осматривала местность, поскольку ветер всего за пару секунд выдул из неё копившееся в течение нескольких часов тепло. Съежившись и напрасно кутаясь в свой тоненький домашний халатик, она отошла от окна.

"Что же делать? — размышляла она. — Неважно, какой сейчас год, но отсюда нужно срочно выбираться. Так, возьми себя в руки. Представь, что ты проходишь очень своеобразный тест на выживание. Что тебе надлежит сделать в первую очередь? Для начала неплохо бы переодеться в нечто более удобное и подходящее…"

Она огляделась. Синее сияние имелось и здесь, но шло исключительно из стен, пола и потолка, игнорируя прочие предметы.

"Первый раунд за тобой — ты в доме Джека и, следовательно, прямо в этой комнате находятся твои же вещи, которые ты взяла с собой, временно переезжая к нему. Вот и отлично — появился план. Самое главное — постоянно что-то делать, не оставляя времени для посторонних раздумий и — чёрт, никуда от этого не деться, особенно здесь — воспоминаний. Как справишься с этой задачей, поставишь другую. И так — до тех пор, пока не доберёшься до ближайшего НАСЕЛЁННОГО пункта. Давай, детка, приступай".

Она подошла к шкафу, дверца которого уже была слегка приоткрыта, и растворила её пошире. Сумка с вещами лежала именно там, где девушка её оставила давным-давно. Вытащив и бросив её на постель, Кейт принялась ворошить свою бывшую одежду.

"Чёрт, какая же я всё-таки беспечная! — вздохнула она. — Одни летние платья. Впрочем, чего дивиться — для задуманных тогда планов эти наряды подходили лучше всего…"

Решив начать, собственно, с "самого близкого к телу", она извлекла наружу почти невесомые белые трусики и окинула их сомнительным взглядом. От такого "обмундирования" не стоит ждать ничего особенного, но ведь это лучше, чем вообще ничего, верно? Безудержно дрожа, Кейт сняла с себя халат и почему-то аккуратно уложила его в сумку. Поскольку теперь на ней не было абсолютно никакой одежды, она едва не поддалась порыву нырнуть обратно в постель — столь сильный холод пронизал её с ног до головы. А ветер, как назло, начал дуть прямо в окно, да ещё и с неистовой силой. Он выхватил из дрожащих рук девушки трусики и швырнул их в угол. Негромко выругавшись, она подняла их и как можно быстрее принялась надевать, не чувствуя пальцев и сильно раздражаясь по этому поводу — возникало ощущение, будто её касался кто-то посторонний. Ничего удивительного, что с первой попытки "облачиться" не удалось, и Кейт рухнула на кровать, не удержавшись на ногах. Поняв, что так надевать нижнее бельё куда удобнее, она быстро справилась с этой задачей. Правда, как и было ясно с самого начала, ничего не изменилось — трусики были не только тонкие, но ещё и достаточно прозрачные, отнюдь не скрывая тёмный треугольник волос.

Воспользовавшись случаем, Кейт осмотрела раны на руках и ногах. Ранее ощупью она смогла лишь определить, что порезы скрыты под коркой свернувшейся крови. Сейчас же девушка увидела, что они вдобавок определённо уменьшились в размерах. Плохо это или хорошо? Наверное, всё же хорошо — с перерезанными сухожилиями далеко не уйдёшь.

Встав с постели, Кейт поразмыслила и решила не напяливать бюстгальтер — толку от него тоже никакого. Более того, уж без него-то она чувствовала себя уверенно, чего нельзя было сказать о предыдущем элементе гардероба. Так что, опустив этот пункт, девушка перешла к следующим. Она решила воспользоваться также и одеждой Джека, поскольку иначе вся эта затея не имела смысла. В итоге она надела достаточно плотные джинсы, футболку, пару носков и кроссовки.

"Из всех своих "тряпок" я воспользовалась только нижним бельём — отлично…" — покачала головой Кейт, убирая сумку обратно в шкаф.

Всё-таки, от холода она себя пока не особо спасла. Если ноги были более-менее защищены джинсами и обувью, то верхняя часть тела прикрывалась лишь тонкой футболкой, посвящённой фильму "Титаник". Слабоватый бастион. Об этом красноречиво свидетельствовали отчётливо выпирающие соски, затвердевшие, как пуговицы. Вновь обратив свой взор к шкафу, девушка, после недолгих поисков, извлекла оттуда вполне приличную осеннюю куртку. Накинув её на плечи, она направилась к выходу из комнаты, поправляя волосы и мысленно благодаря себя, что всегда любила длинные причёски — что может быть лучше природного барьера?

"С этим, можно считать, справилась, — продолжила внутренний разговор она. — Далее по списку — найти что-нибудь поесть. Это уже потруднее задачка, учитывая место, в котором я нахожусь".

С этими мыслями Кейт открыла дверь.

Нечто бесформенное и чёрное рванулось на неё из полутьмы коридора. Девушка инстинктивно отклонилась, но недостаточно. Удар в грудь был столь силён, что она потеряла сознание, прежде чем коснулась пола.

Джон ещё издали заметил столб чёрного дыма, поднимающийся в пасмурное небо, поэтому уже за два квартала от своего дома понял, что судьба преподнесла очередной крайне неожиданный сюрприз. Когда же "Форд" завернул в родной двор, заставленный пожарными машинами, водитель с некоторой долей зависти подивился неиссякаемому воображению "высших сил". Ей-богу — такого он не придумал бы даже нарочно.

Языки пламени и клубы дыма вырывались из окон "психушки", как окрестил квартиру этажом ниже Стивенс. Видимо, всё-таки произошло то, что должно было произойти, и пьяницы сожгли своё гнездовье к такой-то матери. Это, в принципе, отрадная весть. А вот то, что пожар явно вошёл во вкус и двинулся наверх — радость сомнительная.

Выйдя из автомобиля, Джон задрал голову, наблюдая, как пламя делает своё в прямом смысле чёрное дело. Глупо надеяться на лучшее — судя по всему, борцы с огнём прибыли, когда пир уже был в разгаре.

— Извините, — обратился он к ближайшему пожарному, стоящему у открытой двери ярко-красного "Спартана", блиставшего такой чистотой и новизной, словно он отправился на вызов прямо с выставки спецтехники.

— В чём дело? — откликнулся тот.

— Что произошло?

— Пожар, — невозмутимо ответил мужчина.

— Неужели? А я-то думал, что это мне кажется, — язвительно произнёс Джон.

— Парень, иди-ка ты домой и шути там.

— Я бы с радостью, сэр, да вот незадача — мой дом сейчас уже догорает.

Пожарный удостоил его более внимательным взглядом:

— Вы живёте в этой квартире?

— Нет, этажом выше.

— Что ж, вам всё равно не повезло — вряд ли мы спасём ваше имущество.

— Ладно, переживём, — Стивенс потёр подбородок, — а как насчёт виновников случившегося?

— Имеете в виду тех, кто жил под вами?

— Ну.

— Спасся только взрослый мужчина. Он пьян, как сапожник, но, тем не менее, сказал, что его жена и ребёнок остались там.

— Погибли?

— Шутишь, парень — я такого пожара давно не видел. Интересно, что они там такое хранили у себя? Что-то мне не верится, будто не потушенный окурок может стать причиной такого, хотя… всякое бывает.

— Не потушенный окурок? — повторил Стивенс, вновь глядя наверх, где струи воды из мощных брандспойтов медленно "переубеждали" огонь.

— Верно. Этот тип надрался, как свинья, и завалился в постель с сигаретой. Типично.

— Это он сам говорит?

— Именно.

— Несправедливо.

— Ещё бы. Ребёнка и женщину действительно жаль.

Джон покачал головой, поблагодарил пожарного за помощь (едва не сказав свою обычную фразу "Спасибо за сотрудничество") и вернулся к машине. Он не сильно переживал по поводу утерянной квартиры — ничего особенного она собой не представляла, да и ценных вещей там не было. К тому же, надобность в ней отпадёт в самое ближайшее время.

"Забавно, — думал Стивенс, выводя "Форд" обратно на дорогу, — такое чувство, будто что-то поощряет моё желание покончить с собой, оставляя для меня всё меньше причин хотеть жить. Это вдвойне интереснее, если учесть, что даже я сам понимаю, что совершаю непоправимую ошибку. Неужто в аду так срочно нужна очередная пропащая душонка?"

Кейт пришла в себя и сразу же дико огляделась по сторонам. Неизвестное существо, атаковавшее её, покинуло комнату, быть может, вылетев в окно. Тем не менее, она позволила себе встать только спустя пару минут. Повернув голову, девушка посмотрела сначала наружу, а потом в тёмный проём двери, нигде не увидев ничего угрожающего.

Но что-то ведь набросилось на неё, к тому же неслабо ударив. Кейт не могла игнорировать данный факт или списать всё на внезапный обморок, сопровождавшийся странными видениями, ведь место удара сильно болело. Расстегнув куртку и закатав футболку до шеи, она посмотрела на грудь и увидела довольно большой лиловый синяк. Дотронувшись до него и скривившись, девушка вернула одежду на место и встала.

Ужас охватил её пуще прежнего, особенно после того, как она представила, что было бы, если б это странное существо проникло в помещение в то время, когда она переодевалась, стоя раздетой. И потом — оно там случайно появилось, или находилось уже давно, только и ожидая, пока она откроет дверь? Если так, то оно было очень близко, когда она спала. Содрогнувшись от сильного предчувствия чего-то крайне нехорошего, ожидающего её впереди, девушка осторожно выглянула из комнаты, надеясь, что больше снаружи никого нет. Удостоверившись во временной безопасности, Кейт вышла в коридор.

В доме было мрачно и чертовски холодно — пожалуй, даже слишком для конца ноября. Как можно тише ступая, девушка приблизилась к лестнице, ведущей вниз, и принялась спускаться, надеясь, что за прошедшее время со ступеньками ничего не приключилось, и они выдержат её вес.

Как бы страшно ей ни было, Кейт не могла избавиться от навязчивого голода, требующего как можно скорее наполнить желудок съестным. Поэтому она, благополучно достигнув первого этажа, сначала направилась на кухню, благо прекрасно помнила планировку дома и могла двигаться практически вслепую. Конечно, она понимала, что стало с едой за прошедшее время, но надеялась найти нечто вроде чипсов.

В памяти всплыл тот случай, когда Джек, оставив её в "Форде" Ника, пошёл к мини-вэну погибших ребят, чтобы выяснить, что с ними стало, и заодно нашёл еду. Даже несмотря на расстояние, она помнила, какой эффект на пищу оказывает тот чёрный дым.

Кейт зашла в нужное помещение и практически сразу столкнулась со столом, с неприятным скрежетом сдвинув его чуть в сторону.

"Здесь я разговаривала с Джеком, когда впервые оказалась у него дома, — вспомнила девушка. — Чёрт… Ты не должна отвлекаться на посторонние мысли, помнишь? Да, помню, но я не могу… Это ведь дом Джека, он жил здесь… Игнорируй эмоции, Кейт, не поддавайся! Ну ты же знаешь, что будет!"

Она приблизилась к холодильнику и открыла его. Если б она не была погружена в собственные мысли, то воздержалась бы от столь опрометчивого шага. В нос ей ударила такая невыносимая вонь, что она едва не лишилась сознания, рефлекторно отклонившись назад. Поспешно захлопнув дверцу ногой, девушка стремглав выскочила из кухни.

Глубоко вдыхая более-менее чистый воздух холла, она неотрывно смотрела на входную дверь. От аппетита не осталось и следа.

— Рано или поздно, но тебе придётся покинуть этот дом и выйти наружу, — произнесла Кейт, пытаясь унять внезапно возникшую дрожь в коленях. Конечно, здесь было вовсе не безопасно, в чём её окончательно убедило странное существо, набросившееся на неё из коридора. Более того — где-то в бесчисленных углах и укромных местах может прятаться всё, что угодно. Она знала это, но улица пугала её намного больше. По крайней мере, у дома имеются стены и крыша — сама по себе уже хоть какая-то защита. Однако выйти всё равно нужно — пока девушка здесь, не стоит даже думать о спасении. Да, совсем недавно она намеревалась с собой покончить, но обстоятельства несколько изменились.

Осторожно ступая, Кейт приблизилась к выходу.

"А что, если и за этой дверью что-то прячется?" — подумала она, старательно прислушиваясь. Помимо свирепого воя ветра она ничего подозрительного не слышала. Встав так, чтобы защититься в случае чего открытой дверью, девушка взялась за ручку и повернула её. Давно не смазываемый замок проскрежетал, но сработал.

С ещё более ужасным скрипом дверь отворилась на пару дюймов. Кейт ждала, что произойдёт нечто страшное, но, помимо залетевших в холл нескольких сухих листьев, ничто не нарушило мёртвый покой. Затаив дыхание, она очень медленно придвинулась к проёму и, сжав зубы, выглянула наружу.

"Чисто", — облегчённо выдохнула она, раскрывая дверь пошире и выходя из коттеджа.

Улица выглядела настолько мёртвой, настолько отталкивающей, что в какой-то момент Кейт едва не вернулась обратно в дом Джека. Лишь настойчивое повторение всех предыдущих мыслей удержало её от этого нерационального поступка.

Стараясь вести себя максимально тихо, она окончательно покинула здание, не закрыв за собой дверь. Пройдя немного вперёд, она увидела стоящий рядом с противоположным домом чёрный (или красный?) "Форд Тандерберд" и её внезапно осенило.

— Я могу уехать отсюда! — прошептала она, по-прежнему боясь нарушить тишину. — Я могу сделать это!

Быстрым шагом приблизившись к автомобилю, девушка попыталась открыть водительскую дверь, и та поддалась. К тому же, в замке зажигания виднелись ключи. Кейт уже хотела залезть в салон, когда увидела на сиденье тёмные пятна. Дрожь пробила её, когда она поняла, что на этом самом месте кто-то умер, оставив после себя лишь жалкие потёки крови… или это та самая чёрная жидкость? Сморщившись, девушка, тем не менее, юркнула внутрь. Захлопнув дверь, она нетерпеливо повернула ключ.

Контрольные лампы загорелись так блекло, что едва-едва виднелись, а когда Кейт попыталась включить стартер, приборная панель окончательно умерла.

— Чёрт, давай же! — простонала она, пытаясь воскресить погибшую более года назад машину. Разумеется, ничего из этого не вышло — "Тандерберд" был однозначно выведен из строя.

Джон вышел из магазина, держа в одной руке бутылку кока-колы и газету, а другой шаря в кармане в поисках ключей. Зайдя за угол, где он оставил машину, Стивенс остановился. Довольно крупный чёрный кот, нахально глядя ему в глаза, задрал свой распушенный хвост и — трррынь! — "оросил" передний бампер "Форда".

— Ты зачем такое сделал? — улыбнулся Джон. Он любил животных и такие их мелкие шалости его совсем не раздражали.

Вопреки здравому смыслу, "злодей" не стал спешно ретироваться в безопасное место, а подошёл к человеку и протяжно мяукнул.

— Что? — спросил Стивенс. — Надеешься выпросить у меня еду после того, что ты натворил?

Кот молча принялся тереться о его ноги.

— Ну, ладно, — кивнул молодой человек. — Подожди здесь.

Он улыбнулся этой своей фразе, но, тем не менее, направился обратно в магазин. Когда он снова вышел из него, то удивился, увидев, что животное осталось на том же самом месте.

— Держи, приятель, — Джон бросил на землю кусок ветчины. Он купил первое, что попалось ему на глаза, однако кот не стал привередничать и принялся уплетать неожиданный "дар свыше".

Человек некоторое время с улыбкой понаблюдал за ним, а потом подошёл к машине и открыл дверь. Заметив на крыше едва заметную царапину, о наличии которой доселе не ведал, Стивенс провёл по ней пальцем, как бы убеждаясь в её незначительности.

В этот момент кот шмыгнул через открытый проём в салон "Форда", держа ветчину в пасти.

— Эй! — только и успел заикнуться владелец автомобиля, следуя за ним.

Животное уселось на полу у пассажирского кресла и продолжило, как ни в чём не бывало, трапезу.

— Знаешь что, старина, — сказал Джон, занимая водительское место, — я вообще-то предпочитаю одиночество.

Зверёк поднял голову, уставившись на человека зелёными глазами. Отчётливо мигнув, он вернулся к еде.

— Хорошо — можно сделать и исключение, — Стивенс захлопнул дверь и получше разглядел неожиданного гостя.

Кот был, как уже отмечалось, отнюдь не маленьким и абсолютно чёрным — лишь глаза да мелькающий время от времени ярко-розовый язычок не вписывались в общий фон. Странно, но он не казался бездомным — шерсть чистая и гладкая, да и полноват он для "вечно нуждающегося". Наверное, потерялся, а может, выкинули совсем недавно. Отчасти эта версия объясняла отсутствие вовсе нелишнего страха перед людьми. Как бы то ни было, а Джон действительно не видел ничего плохого в таком попутчике. И потом — когда коту надоест и он попросится наружу, Стивенс не станет его удерживать.

— Представь себе, старина… можно я буду называть тебя Старина?

Зверёк махнул хвостом.

— По рукам. Итак, Старина, ты мне, наверное, не поверишь, но я такой же, как и ты. Да-да — у меня нет дома. Больше нет. Эта машина — единственное ценное имущество, что у меня осталось. Так что мы схожи, верно? Ладно, не отвечай, а то ещё подавишься.

Стивенс посмотрел по сторонам, гадая, куда направиться и чем заняться, дабы скоротать время до вечера. Само собой, никаких изменений в его планах не произошло. Поразмыслив, он решил пока никуда не ехать, поэтому, раскрыв газету, нашёл кроссворд и щёлкнул авторучкой.

Кот тем временем покончил с ветчиной и, непрестанно облизываясь, запрыгнул на пассажирское сиденье. Удостоив человека непродолжительным, но пристальным взглядом, он принялся умываться.

— Вкусно? Наверное, ещё хочешь, Старина? — спросил Джон. — Ну, извини уж, не сейчас. Чуть позже, идёт? Зато обещаю тебе полноценный кошачий корм.

Он вписал первое угаданное слово в кроссворд и нахмурился, прочитав задание следующего. Почесав в затылке, он обратился к соседу:

— Может, ты знаешь, что "в переводе с латинского означает желание, страсть"? Погоди, не отвечай… Чёрт, как же это говорится?

Краем глаза Стивенс заметил в зеркале подруливший сзади "Форд", не узнать который не мог — это был его с Джерри служебный автомобиль.

"Так-так", — подумал он, вслух произнеся:

— Я точно знаю это, просто забыл.

Дверь полицейской машины открылась, и наружу вышел сам Хоуп. Меж тем, ещё кто-то оставался в салоне, и Джон догадывался, кто именно.

— А, вспомнил! — возвестил он. — Либидо! Гляди, подошло! Вводим!

По окну с его стороны постучали. Не отрываясь от газеты, Стивенс нажал кнопку электростеклоподъёмника, ощутив освежающие дуновения уже почти зимнего ветра. Не дав напарнику сказать и слова, он выдал:

— Это напоминает ситуацию из идиотской комедии, в которой нет ничего смешного.

— Ты о чём? — удивился Джерри.

— О твоём неотступном следовании за мной.

— Я ведь…

— Да-да. Беспокоишься обо мне. Тоже мне нянька. Мимо проезжал?

— Вроде того.

— Я так и думал, — Стивенс до сих пор так и не удостоил Хоупа взглядом, хотя и кроссворд более не привлекал его внимания. — И как всё прошло?

— Ты был прав.

— Кто бы сомневался!

— А чего радоваться? Считай, ещё одна девушка мертва.

— Печально, но мы не в силах ей помочь. Никак.

— Может, оторвёшься от этой проклятой газеты? — немного раздражённо процедил Джерри.

Джон откликнулся на просьбу, взглянув на напарника равнодушным взглядом.

— И?

— Слушай…

— Так, давай договоримся, — Стивенс откинул кроссворд в сторону. — Больше никаких разговоров обо мне, моём состоянии и нашей дружбе, идёт?

— А что тогда останется?

— Ничего — и это именно то, что мне сейчас нужно более всего.

— Я знаю, что твоя квартира сгорела, — решил сменить тему Хоуп.

— Я тоже, — невозмутимо откликнулся Джон.

— И где ты думаешь ночевать?

— Сниму номер в отеле, — Стивенс мысленно усмехнулся. — Деньги-то у меня пока есть.

— Слушай, может, — Джерри замялся. — Я тут подумал и решил предложить тебе на некоторое время остановиться у меня. Пока ты не разбёрешься со своей новой проблемой.

— Вынужден отказаться, потому что "новая" проблема не отменила "старую". А если я буду в пределах твоей досягаемости, то мне не избежать очередных лекций на тему "Так жить нельзя".

— Обещаю, что не буду ничего такого говорить.

— Нет, приятель, не выйдет. Я сейчас хочу быть один. Исключение только вот для него, — Джон потрепал кота по холке.

— Чёрт с тобой, — сдался Хоуп. — Но ты не уходи в себя насовсем — тебя ведь отстранили, а не уволили, помнишь?

— Ещё бы.

— Значит, в следующий раз увидимся на службе?

— И не раньше! — поднял указательный палец Стивенс. — Договорились?

— Ладно-ладно, сдаюсь.

— Ну, в таком случае, до встречи, — отрапортовал Джон и, не дожидаясь ответа, поднял стекло.

Хоуп немного помедлил, рассматривая своё отражение, а потом направился назад к машине.

Когда полицейский "Форд" покинул улицу, взревел двигателем и его гражданский собрат.

— Ну что, Старина, хочешь прокатиться? — предложил коту Стивенс, выруливая на дорогу.

На часах горело 3:33 p.m.

Кейт в отчаянье хлопнула дверью очередного авто — на сей раз серебристой "Тойоты Королла" отнюдь не первой свежести. За последние четверть часа она проверила не менее двух десятков автомобилей, благо, недостатка в них не имелось — они стояли не только на законных местах, вроде стоянок, но и прямо посреди улицы, порой сбившись в приличные кучи. Нетрудно было догадаться о причинах подобного хаоса — практически во всех машинах девушка видела заляпанные тёмной жидкостью салоны. А вот понять, почему ни одно транспортное средство не хотело заводиться, она не могла. Ну неужели на всех без исключения автомобилях сели аккумуляторы? А как насчёт спущенных шин на многих из них? Или настолько потускневшего лакокрасочного покрытия, что даже в неверном синем сиянии это более чем заметно? Тоже от времени? Бог с вами — всего полтора года прошло, а ведь некоторые машины даже хранились в гаражах подле домов своих бывших хозяев!

Кейт понуро брела по мёртвому городу, ощущая нарастающую тяжесть в груди. Она была одна, совершенно одна в этом забытом всеми месте, однако причина ужасного душевного состояния крылась в другом. Как ни крути, и в обычной жизни после Стар-Сити она была одинока. Но теперь, находясь много ближе, чем ранее, к дому Джека, чувства буквально разрывали её на части. Ей безумно хотелось закинуть голову вверх, к беспросветному небу, дать волю слезам и закричать. Сейчас она как никогда понимала, насколько пуста и бессмысленна её жизнь без любви, без любимого человека.

— Джек, — тихо сказала Кейт и заплакала.

Он был ей так нужен. Она хотела почувствовать его прикосновение, чтобы он обнял её, приласкал, согрел, прошептал что-нибудь успокаивающее, приятное. Чтобы он забрал её с собой — прочь из этого мира, где царствует лишь алчность и извращённость, в мир, который принадлежит тёплым, нежным чувствам; в мир, где господствует природа и её законы, а не человек со своими "правилами" и "наукой"; в мир, где слёзы катятся по щекам только от счастья; в мир, где искусство признано и любимо, а убогие пародии на него просто не появляются; в мир, где такие люди, как Джек Тейлор, не чувствуют себя ущербными и инородными в обществе; в мир, где нет места "серой массе"; в мир, где молодость не увядает, где любовь не проходит, где Джек и она будут счастливы.

Но вокруг девушку продолжали окружать полуразрушенные дома, взирающие на неё пустыми глазницами окон и дул промозглый сильный ветер.

Кейт дошла до перекрёстка, вспоминая, куда нужно двинуться, чтобы покинуть город. Она уже поняла, что придётся идти пешком и, хотя это не вызывало у неё оптимизма, понимала, что другого выхода нет.

О том, чтобы остаться и покончить с собой не могло быть и речи. Кейт просто не могла убить себя здесь, в Стар-Сити. Потом, дома или где угодно, но только не здесь. Наверное, это чертовски глупо — всеми правдами и неправдами стараться выжить и покинуть город только лишь затем, чтобы в один не прекрасный день наложить на себя руки, однако девушка считала иначе.

Поэтому она двинулась налево, на запад, зная, что таким путём в конечном итоге выйдет на шоссе. Конечно, бушевавший там торнадо наделал дел; впрочем, судя по годовой давности репортажам с места событий, обломков осталось немного.

Кейт, продолжая плакать, шла по дороге, глядя себе под ноги. Она боялась поднять голову, потому что в этом городе можно было встретить что угодно. Конечно, подобная "мера" сродни наивной надежде ребёнка, полагающего, что если он не видит врага, то и враг его — и всё-таки она помогала.

Странное синее сияние исходило не только от зданий и поверхности, но и от некоторых машин и даже мелких обломков, валявшихся на улице. Какой-либо системы в этом девушка не видела — сплошной хаос.

Город был мёртв… и всё же он жил. Какой-то неприметной, зловещей жизнью, когда в поле зрения нет ничего подозрительного, и в то же время постоянно ощущается присутствие. Кейт то и дело слышала отдалённые и не очень негромкие стуки, будто кто-то ударял по стенам домов изнутри. Тревожно поскрипывали на ветру уцелевшие — и всё равно давно погибшие — деревья. Помимо этого, ей порой казалось, что её шаги не единственные.

Как ни странно, к девушке вернулся аппетит. Что поделаешь — от обязательных потребностей никуда не деться, на то они и обязательные. Поэтому она заставила-таки себя поднять голову и осмотреться.

Она не очень знала эту улицу, однако ей повезло — рядом, буквально в десятке шагов, виднелся какой-то магазинчик. Быстро достигнув его, Кейт поглядела на вывеску и убедилась, что здесь можно разжиться чем-нибудь съестным. Вернее, можно было. Памятуя о кухне в доме Джека, она осторожно приблизилась к некогда стеклянной входной двери, нынче зияющей пустыми проёмами, как и витрины. Обойдя обломки, девушка зашла в магазин.

На первый взгляд, всё оказалось не так уж и плохо. Помещение пострадало на удивление незначительно — кое-где на полках товар продолжал невозмутимо стоять, дожидаясь покупателей, будто ничего и не произошло. Вот только кассовый аппарат был взломан — наверное, мародёрами, проникшими в город после того, как всё было кончено. С другой стороны… Кейт немного удивлённо глядела на разбросанные по прилавку и рядом с ним деньги. Каждая купюра лучилась ровным синим сиянием. Взяв одну из них, девушка ожидала почувствовать что угодно, вплоть до ожога, но на ощупь бумага не изменилась. Конечно, такие доллары — всё равно что меченые.

Откинув в сторону бесполезную бумажку, девушка обратила свой взор на витрины и полки и приуныла. Несмотря на то, что товар не пострадал от стихии или людской жадности, он был непригоден для употребления в пищу. Один лишь его вид вызывал тошноту — нечто съёжившееся, чёрное, покрытое омерзительными буграми и впадинами…

Впрочем, она без труда нашла несколько консервных банок, этикетка на которых утверждала, что внутри ананасовые дольки. Не самое лучшее средство для утоления голода — ну да ладно, нынче не до придирок. Рядом, из холодильника с разбитой стеклянной дверцей, она вытащила банку кока-колы. Поставив её неподалёку, девушка провела поверхностные поиски консервного ножа, найдя в результате обычный.

"И этот сойдёт", — решила она, приставила острие к крышке одной из банок и ударила по рукоятке. Лезвие легко пробило жесть.

Кейт невольно сделала шаг назад, крепче сжав в руке нож.

Из проделанного отверстия струилось мертвенно-синее сияние, плавно растекаясь по прилавку. В нос ударил очень неприятный запах, чем-то напоминающий хлор.

Немного понаблюдав престранный эффект, девушка осторожно приблизилась к консервной банке, держась на расстоянии от синей субстанции, которая остановила своё продвижение, захватив чуть больше трёх футов прилавка. В течение двух минут больше ничего не происходило, и Кейт задумчиво поглядела на остальные банки, уже поняв, что перекусить (по крайней мере, здесь) не удастся. Она не знала, почему даже изолированные продукты подверглись воздействию того, что захватило Стар-Сити, и могла лишь надеяться на то, что в следующий раз ей повезёт больше.

От невесёлых размышлений её отвлёк резкий звук открываемой банки с кока-колой — характерный пшик. Девушка резко развернулась к тому месту, где оставила газировку и тут же рефлекторно пригнулась. Брызнувшая из самопроизвольно открывшейся банки жидкость ничем не напоминала знаменитый напиток — она была такая же неправдоподобно синяя, как и всё остальное. Поскольку Кейт избежала контакта с ней, "кока-кола" попала на прилавок и стоящие там другие, не вскрытые консервы. Реакция была мгновенной — в тех местах, куда осели капли, в жести очень быстро появились оплавленные отверстия, из которых тоже хлынуло ЧТО-ТО.

"Пора отсюда уходить", — вынесла справедливый вердикт девушка и направилась к выходу. Спиной вперёд, поскольку не хотела ни на секунду оставлять то, что выползало из банок, вне поля зрения.

Это была всё та же проклятая синяя жидкость, однако в ней плавали фрагменты того, что когда-то являлось пищей. Они непрестанно набухали и опадали, поблескивая слизистой поверхностью, и неспешно текли вместе с основным потоком с прилавка на пол. С почему-то сильно бьющими по нервам шлепками они падали на пол. Один за другим. Кейт видела, что "дольки ананасов" сливались воедино, в результате чего на кафеле образовалась тошнотворная куча, которая постоянно увеличивалась. Нет, здесь определенно не стоило оставаться.

Девушка вышла из магазина — по-прежнему спиной вперёд — и двигалась так до тех пор, пока не уткнулась в стоящую у обочины машину. Обернувшись, она увидела, что это обычный "фордовский" пикап, коих в одной Пенсильвании Бог знает сколько. Единственное обеспокоило Кейт — она была совершенно уверена, что когда подходила, никакого автомобиля здесь не имелось. Впрочем, поразмышлять об этой очередной загадке можно и потом.

Вновь посмотрев в здание, она увидела, что масса на полу уже достигла размеров футбольного мяча и, похоже, останавливаться не собиралась. Поплотнее укутавшись, девушка двинулась прочь от магазина, вновь глядя себе под ноги. Даже нелицеприятное зрелище, свидетелем которого она только что стала, не смогло приглушить нешуточного голода, который уже давал о себе знать неприятным ощущением тяжести в желудке и слабостью во всём теле.

"Да что же это такое? — в отчаянье подумала она. — Неужто во всём этом проклятом городишке не осталось ничего съедобного?"

Раздавшийся впереди резкий звук вынудил её поднять глаза. Дверь стоящего посреди дороги вдребезги разбитого "Торуса" распахнулась сама по себе с таким душераздирающим скрипом, будто машина насквозь проржавела.

"А сама ли по себе? С чего бы это ей открываться?" — с тревогой подумала Кейт, замерев.

Вместо ответа с грохотом подлетел канализационный люк, находившийся всего в ярде от девушки. Она испуганно отскочила, следя глазами за металлической крышкой, которая описала неровную дугу и оглушительно приземлилась на тротуар. Из разверстого отверстия в земле потянуло таким холодом, что у и без того замёрзшей Кейт перехватило дыхание. Она растерянно замерла посреди улицы, вовсе не горя желанием идти обратно мимо магазина, в котором творилось невесть что, но также и не ожидая ничего хорошего от новой напасти — из люка повалил синий туман, причём на сей раз он ещё и мерцал.

В доме, возле которого стояла девушка, раздались глухие удары о стену изнутри.

Подавляя готовый вырваться из горла крик, Кейт развернулась, намереваясь убежать и… столкнулась лицом к лицу с синей стеной, которой ещё секунду назад здесь не было и в помине. По ушам ударил монотонный гул. На столь резкое появление нового препятствия девушка не успела отреагировать.

Она даже не вскрикнула, исчезнув.

Едва Джон проснулся, тотчас же взглянул на часы. Было чуть больше десяти вечера.

"Слава Богу, не проспал", — потирая глаза, выдохнул он.

Стивенс находился в своей машине (а где же ещё?), стоявшей чуть в стороне от шоссе в непосредственной близости от шумного города. Он приехал сюда именно для того, чтобы поспать и тем самым скоротать несколько часов. Получилось.

Оглядевшись, он удивился. Чёрного кота не было на сиденье — ни на переднем, ни на заднем.

"Ах да, я же его отпустил перед тем, как лечь спать", — подумал Джон.

Заведя двигатель и включив обогреватель, так как за время сна салон изрядно выстудился, он отправился обратно в город для претворения задуманного в жизнь.

Чётко определённого плана у Джона не имелось, но кое-какие детали он представлял достаточно ясно. Зря, что ли, при нём были револьвер и наручники? Место для осуществления задуманного он выбрал соответствующее: пригородный промышленный район, в котором заброшенные здания отнюдь не редкость. А там, где нормальные люди редко бывают, всегда можно найти грязь. В оболочке человека, разумеется, но грязь — она всегда грязь.

"Форд" неспешно катился между заброшенными корпусами, тихонько мурлыча двигателем. Колёса подминали лежащую на потрескавшемся асфальте влажную пожелтевшую листву. Всё вокруг олицетворяло собой запустение и в то же время враждебность — без средств самообороны соваться в подобное место поздно вечером крайне неосмотрительно. Да и со "средствами" тоже, если, конечно, у вас не дробовик. Джон располагал оружием попроще, но считал, что и такого при необходимом умении должно хватить.

Долго ждать ему не пришлось. Из-за распахнутых настежь ворот старой фабрики слышался типичный "саундтрек" — рэп. Остановив машину и заглушив двигатель, Стивенс вышел наружу. Он сразу отметил, что шизофреническая "музыка" перемежалась бессмысленными фразами, произносимыми мерзкими голосами. Также мерцали блики костра.

"То, что доктор прописал", — решил Джон, даже не посмотрев во двор. Зачем? Всё и так предельно ясно.

Внезапно раздался новый звук. Протяжный, визгливый, страшный. Поначалу Стивенс принял его за вопль ребёнка или женщины, но это был крик агонизирующего животного, скорее всего, кошки. Крик, полный невыносимой боли. Он проник в душу единственного человека в округе, заставив её судорожно сжаться. Джон заглянул за угол, и его рука потянулась к оружию.

В центре двора фабрики, действительно, был разведён костёр. Рядом с ним сидел тинэйджер, которого за одну только физиономию стоило пристрелить на месте. Он держал в руке длинную палку, к которой было привязано нечто совсем маленькое и обугленное… и оно ещё шевелилось. Это был крошечный котёнок, быть может, недельного возраста или около того. У ног садиста лежал извивающийся мешок, наверняка наполненный такими же зверьками, а также крепко привязанная к ещё одной палке взрослая кошка, должно быть, мать всего выводка, которая лицезрела, как уничтожали её потомство. Чуть поодаль стояла серебристая "Тойота Супра". И без того отнюдь не семейный седан, эта "игрушка" была к тому же "укомплектована" всем "необходимым", вроде глушителя размером с влагалище шлюхи со стажем или "живописи" на кузове, изображающей непременные черепа и прочие атрибуты "крутизны". Оно и понятно — хозяин пытался компенсировать отсутствие внутренней индивидуальности этим цирком на колёсах. Может, на малолеток сие и действует, а вот у нормальных людей вызывает в лучшем случае снисходительную усмешку — дескать, чего с убогих взять? А то и презрение.

В салоне находились ещё двое, вовсю обнимавшиеся — самец и самка. Четвёртый ублюдок сидел на капоте машины и явно балдел от воспроизводимого MP3-проигрывателем отвратительного, претящего всему человеческому, шума, называть который искусством или хотя бы музыкой — всё равно, что справлять нужду в церкви во время богослужения. Обоим уродам, что попадали в поле видимости, было не более восемнадцати, да и тем, что сосались в "Тойоте", наверняка не больше.

Стивенс вспомнил давнюю кошмарную историю из своего детства. У него тогда был красивый кот — в меру пушистый, чёрный, с белой грудкой и просто умопомрачительным хвостом, за который и удостоился имени Хвосттрубой, как в одноимённо книге. Хороший был зверь, послушный, не злобный. Юный Джон любил своего питомца больше, чем все игрушки вместе взятые.

Однажды он, уходя утром в школу, обнаружил Хвосттрубоя у входной двери. Несчастное животное было сильно избито, обожжено и вдобавок на него помочились. Кот ещё сдавленно дышал, когда Джон нашёл его. Но у зверька не имелось никаких шансов выжить. Стивенс похоронил любимца сам, в пылу детской ненависти поклявшись отомстить неизвестным подонкам за столь ужасную смерть ни в чём не повинного живого существа. Конечно, слова остались словами, уже хотя бы потому, что виновники так и не были найдены. А кто искал? Почему-то убийство человека считается страшным преступлением, а вот животного — нет. А ведь среди так называемых "гомо сапиенс" полным-полно таких экземпляров, смерть которых при любом раскладе будет положительным событием.

Всё вышеописанное промелькнуло в голове Джона за пару секунд.

— Что ж, приступим, — прошептал он, доставая револьвер и проверяя барабан. Убедившись, что тот полон, он прицелился и выстрелил в первоочередную цель.

Садист с криком схватился за ногу, выронив палку с уже умершим в страшных муках животным. Не теряя ни секунды, Стивенс вбежал во двор и направил оружие на остальных подростков.

— Не двигаться, мать вашу! — прорычал он, заметив, что сдерживать себя от продолжения пальбы не так уж и просто.

— Что такое?! — завизжала девица в машине.

— Мужик, ты чего делаешь? — спросил тот тинэйджер, что сидел на капоте, спрыгнув.

— Заткнуться всем! А то сами знаете, что будет! — полицейский приблизился к ним и достал из кармана наручники.

— Чего тебе надо, гнида? — просипел лежащий на земле сукин сын.

Ответил револьвер, всадивший пулю во вторую ногу. Садист завыл, перевернувшись на живот.

— Теперь верите, что я серьёзен, ДЕТИШКИ? — с ударением на последнем слове спросил Джон.

— Ладно, парень, остынь! — примирительно поднял руки вылезший из "Тойоты" тип.

— Ты, — указал на него Стивенс, — вытащи свою шлюху из машины. И выключи это дерьмо, мать его, что там надрывается!

— А?

Опять выстрел, на сей раз в руку садиста.

"Интересно, сколько раз он уже попросил помощи и прощения у Бога? Наверное, ни разу — он просто не умеет делать этого" — с усмешкой подумал Джон, сказав:

— Я доступно объяснил?

— Да, да, — поспешил ответить паренёк, забираясь обратно в автомобиль и выполняя поручение. С пассажирской стороны "Супры" выбралась наполовину одетая "девушка"; через секунду смолкла, наконец, и сводящая с ума какофония — даже в ушах зазвенело от облегчения.

— Встань у стены и не вздумай шалить, — кивнул Стивенс. — А ты, — он указал ещё дымящимся дулом револьвера на оставшегося не у дел последнего подонка, — освободи всех животных. Да поживее, мать твою!

И эта просьба была выполнена. Оставшиеся в живых котята, подгоняемые их матерью, стремительно бросились врассыпную.

Девица внезапно начала рыдать, настолько отвратно и неестественно, что Джон едва не пристрелил её.

— Заткните-ка свою шлюху, а то я этим займусь! — крикнул он, подходя к трём определённо напуганным "детишкам" и удовлетворённо наблюдая, как зверьки покидают мерзкий двор.

— Памела, успокойся, — раздалось блеяние ухажёра, обнявшего (Джон скривился) сие существо неопределённого вида, — всё будет хорошо!

— Вряд ли, — покачал головой полицейский, вызвав новую волну почти свиного визга. — Я, кстати, сказал заткнуть её, а не успокоить. Кинь мне диск с этой поганью.

Просьба была выполнена. Стивенс поймал CD и бросил его в костёр, даже не взглянув на лицевую сторону.

— Лады, давай поговорим, — решил выступить тип, изначально сидевший на капоте — Джон про себя окрестил его "клоуном" за идиотский, но, естественно, модный наряд. Один капюшон, формой похожий на клоунский колпак, чего стоит.

— Давай! — с таким энтузиазмом откликнулся Стивенс, что поколебал решимость "смельчака". Тем не менее, тот всё же решил продолжить:

— Зачем ты всё это делаешь?

— Вопрос, конечно, интересный. А вы, ребятки, сами-то что думаете по этому поводу?

Нерешительное молчание.

— Я жду, — через десять секунд напомнил Джон.

— Потому что… — начал "клоун", — у тебя был плохой день?

— Отнюдь. Наоборот — сегодня у меня отличное настроение.

— Но причём здесь мы?

— Всё предельно просто — ведь вы мразь, зараза, которая поразила все города мира и не даёт спокойно жить нормальным людям. Разве нет так? — с ожиданием ответа взглянул на "собеседника" он.

"Опять молчание, мать его!"

— Отвечай! — рявкнул Стивенс.

— Я… не знаю.

— Вот как? Тогда я отвечу сам — разумеется, так. Но не потому, что я это решил по своей прихоти, а потому что это чистая правда. Нужны доказательства? Пожалуйста — взгляните на себя. Взгляните на свою машину. Взгляните на то, что осталось от ни в чём не повинных котят…

— Так ты убил ЧЕЛОВЕКА из-за них?! — с таким неподдельным изумлением произнёс тот парень, что пытался (безуспешно) утихомирить свою девку, что у Джона не осталось другого выбора, кроме как выстрелить засранцу между ног. Издав нечленораздельный вопль, отморозок рухнул на колени, схватившись за то место, которое более не являлось его отличительным половым признаком. Шлюха закричала пуще прежнего, однако для ушей Стивенса этот визг был словно музыка после агонизирующих воплей мучимых животных. Довольно улыбнувшись, он поиграл револьвером в руке.

— Ещё одним меньше. В этом деле важна точность — если решил прострелить что-то определённое, то уж изволь не промазать. А вот убегать не советую, — угадав мысли "клоуна", добавил он. — Если, конечно, не хочешь присоединиться к своему дружку.

— Всё, я понял.

— Что ты понял?

— Тебя так задело, что Дик мучил животных, — сказал он, а потом с надеждой произнёс: — Но я-то ведь не трогал их.

— Да, безусловно, — кивнул Джон. — Ты спокойно сидел и наслаждался шоу, разве нет?

— Я…

— НУ?

— Понимаешь, Дик был нашим вроде как главным, и я не мог ему ничего сказать против. Но я никогда не считал его поступки хорошими.

Стивенс рассмеялся. Смех усилился после того, как он увидел полное непонимание на лице придурка.

— Значит, "дружбу" к такой-то матери? — вопросил он. — Главное — спасти свою шкуру, так?

— Я, правда…

— А с чего вы, подонки, вообще решили, что имеете право трогать кого бы то ни было, а, тем более, животных, которые НИКОМУ, НИЧЕГО и НИКОГДА не сделали? Глупо звучит? Ведь ты так думаешь про себя. Однако я считаю иначе. Для меня жизнь всего одного — ОДНОГО — убитого вами котёнка стоит больше, чем все ваши вместе взятые. Считать умеем? Хотя бы до десяти?

— Тихо, успокойся! — внезапно завизжал, почти как девчонка, ублюдок, поняв, что дуло револьвера направлено прямо на него и не собирается отводить свой одноглазый смертельный взгляд.

— Жалость — не для такого отродья, как вы, — спокойно, по-будничному, сказал Джон и выстрелил.

"Клоуна" отбросило назад. На его одежде начало быстро расплываться красное пятно.

— Рана в живот — одна из самых болезненных! — по-прежнему невозмутимо поведал Стивенс, посмотрев сверху вниз на поверженного сукина сына. — А скоро ты отправишься туда, где таких, как ты, ждут с нетерпением. Между прочим, мы там снова увидимся в ближайшее время!

Более не имея интереса к валявшемуся под ногами телу, он повернулся к садисту, с которого и начал "чистку".

— Ты ещё с нами?

Тот не ответил, но взглядом следил за Джоном.

— Знаешь, — проверив барабан, произнёс полицейский. — Я жутко не люблю, когда у меня остаются не расстрелянные заряды.

Он выпустил оставшиеся патроны в мерзкое создание и высыпал стреляные гильзы, звонко ударившиеся о старый асфальт. Зарядив револьвер снова, Стивенс обратил свой взор на "Тойоту" и у него появилась идея.

— Иди сюда! — сказал он девице.

Она не повиновалась, скованная страхом.

— ИДИ СЮДА! — отчётливо повторил Джон, сам сделав шаг к ней.

Она осторожно приблизилась.

— Пойдём, — он повёл её прочь от костра к выходу со двора фабрики.

Когда они дошли до припаркованного сразу за воротами "Форда", его хозяин пристегнул Памелу наручниками к буксирной проушине. Разумеется, для этого "подстилке" пришлось встать на колени, но ей ли привыкать к подобной позе?

— Постой пока тут, в стойле! — улыбнулся Стивенс, открывая багажник. Достав оттуда канистру с бензином, он одарил девицу уничижающим взглядом и двинулся обратно во двор.

Поставив тару с топливом рядом, Джон затащил в "Супру" двух ещё подававших признаки жизни отморозков и посмотрел на третьего.

— Нет, этот из игры уже вышел, — с некоторым разочарованием констатировал он, после чего откупорил канистру и принялся поливать "Тойоту" бензином. Сначала крышу, потом капот, и в салон плеснул немного. Не торопя события, но и не мешкая, он опустошил тару, вылив остатки её содержимого тонкой линией на снегу — этакий бикфордов шнур, ведущий к машине. Бросив ставшую бесполезной канистру — но не в сторону, а на заднее стекло вражеского авто — полицейский достал зажигалку и чиркнул ею. Добыв, таким образом, огонь, Джон не замедлил воспользоваться его разрушительной силой, поднеся к пожелтевшему от топлива снегу. Бензин мгновенно вспыхнул, быстро устремляясь к "Супре". Стивенс едва успел отойти на безопасное расстояние, когда пламя перекинулось на кузов, а, чуть погодя, проникло и в салон с двумя отморозками. Крики их мучительной агонии не вызвали у человека ничего, кроме морального удовлетворения. Не прошло и полуминуты ("Слишком мало для этих ублюдочных созданий, слишком!!!"), как из общего раскалённого ада вырвалась более крупная огненная вспышка — полыхнул бензобак.

Широко улыбаясь, Джон повернулся к Памеле, оценив представшую его взору картину — размалёванная девица, этакое физическое олицетворение термина "шлюха", на коленях стояла перед задней частью коварно поблескивающего "Форда", словно намеревалась ублажить и эту стальную громаду. Впрочем, вряд ли "Краун Виктория" согласится.

— Здорово, правда? — весело произнёс Стивенс. — Обычно в таких случаях говорят: "Прямо как в День Независимости", мать его!

Она промолчала, наблюдая, как горит колымага её дружка и, собственно, он сам в ней. Джон подошёл к "подстилке" и отстегнул наручники. Однако это вовсе не означало, что он собрался отпустить её. Вместо этого он подвёл Памелу к передней пассажирской двери и, открыв её, сказал:

— Я очень щепетильно отношусь к чистоте в своей машине. Если, не дай Бог, в ней останется хоть малейший след твоего пребывания, то я тебе гарантирую очень неприятные процедуры, поняла меня?

Она по-прежнему молча кивнула.

— Вот и славно, — Стивенс толкнул девицу, вынуждая её сесть в "Форд". Пристегнув Памелу за подлокотник, он захлопнул дверь, обошёл "Краун Викторию" и плюхнулся за руль.

Во дворе заброшенной фабрики пламя продолжало бушевать в обугленном остове "Тойоты Супра".

Только теперь Джон внимательно рассмотрел сидящую рядом с ним в нелепой позе девку. Стоит ли удивляться, что она оказалась именно такой, какой он её себе представил с самого начала? Все они примерно одинаковые, хотя и не лишены неких отличительных черт (разумеется — чтобы не перепутать их в пасущемся стаде). Обычная блондинка (само собой — крашенная), с изначально красивым лицом и неплохой фигурой, но всё это было безнадёжно испорчено недостатком мозгов и переизбытком гормонов. Что ещё? Из характерных штрихов — тонна "штукатурки", пирсинг, "шалавские" шмотки, явственно демонстрирующие то, что приличные женщины не выставляют и — ну как же без этого! — характерное дыхание, сочетающее в себе: а). Никотин. б). Алкоголь. в). Что-то ещё, недавно принадлежавшее её дружку. И весь этот ужас был к тому же от души залит приторными духами. Брр.

Шумно выдохнув ("Потом придётся проветривать салон!"), Джон завёл "Форд". Поразмыслив, он включил MP3-проигрыватель. Из динамиков раздалась "Anywhere Tonight" в исполнении "Silent Circle".

— Это тебе не то дерьмо, что вы слушаете! — не удержался от в высшей степени справедливого замечания Стивенс. Сдав назад, он вырулил со двора и поехал за городскую черту, благо это было неподалёку.

Пару минут сидящая рядом с ним кукла молчала, а потом всё-таки соизволила произнести:

— Что ты собираешься делать?

— Во-первых, не "ты", а "вы"! — отрезал он. — Я знаю, что таких, как ты, воспитывает улица, но мне на это наплевать. Я не собираюсь терпеть здесь быдло. Усекла?

Она кивнула.

— Можешь повторить свой вопрос, — удовлетворённо сказал Джон.

— Что… вы… собираетесь делать?

— С кем?

— Со мной.

— А с чего ты взяла, что я собираюсь делать то, что ты любишь?

Она непонимающе (естественно) посмотрела на него.

— Впрочем, можно и поторговаться, — предложил он.

— Как? — она с такой охотой отозвалась на его предложение, что револьвер снова начал оттягивать карман. Но сейчас не до него — сперва надо закончить "дискуссию", а там посмотрим.

— Это уж от тебя зависит.

Опять задумчивое молчание.

— Ну, что ты можешь мне предложить? — подсказал он.

— А что бы… вы… хотели?

— А что ты готова сделать? — данная беседа, состоящая преимущественно из вопросов, забавляла его.

Она ничего не ответила, но отнюдь не выглядела чуть-чуть, хотя бы самую малость, смущённой или — помилуй Господи! — оскорблённой.

— Ты ведь хочешь жить? — спросил Джон.

— Да.

— Как сильно ты хочешь этого? — продолжил он. — Сможешь ли ты позволить мне всё, что угодно, если я пообещаю тебя не убивать?

— Да… — испуганно, но, опять-таки, вовсе не неуверенно, кивнула она.

— Даже если я использую тебя вдоль и поперёк, не пропустив ни единого отверстия? Даже если я проведу голой через весь город? Даже если, чёрт побери, тебе придётся пройти через все мыслимые унижения половой направленности? Я правильно понял?

Она не собиралась отвечать, однако извлечённый на свет револьвер развязал ей язык.

— Да.

— И ты, действительно, готова на всё это?

— А вы бы не были готовы? — истерично взвизгнула она.

— Я? Нет — никогда, — усмехнулся он. — Я знаю, что ты мне не веришь, но я вовсе не из тех, кто боится смерти или настолько любит жизнь. Так что, в случае, аналогичном данному, я предпочёл бы смерть. А ты — нет. Я был стопроцентно уверен в этом, даже не начав тебя расспрашивать. Шлюхи, вроде тебя, очень трясутся за свои жалкие грязные душонки, не торопясь отдавать их в ад.

— Я не шлюха… — как ни странно, уверенности в её голосе не появилось и сейчас.

— Правда? — изобразил неподдельное удивление Стивенс. — Сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Когда ты лишилась девственности?

— Что?

— Ты меня прекрасно слышала. Ладно, спрошу "по-вашему": когда тебя в первый раз трахнули?

— В тринадцать.

Он улыбнулся ещё шире.

— Сколько раз после этого ты занималась сексом?

— Много.

— Регулярно?

— Да.

— Конкретнее.

— Обычно два раза в неделю.

— Извращения?

— Я не знаю, что…

— Ну, спереди, сзади, сверху, сбоку, по диагонали, трапециевидно и т. д. и т. п., - терпеливо объяснил он.

— Да.

— Как часто?

— Почти каждый раз.

— Ну вот, видишь. А я что тебе говорил — шлюха, самая, что ни на есть! — восторженно воскликнул он.

Она ничего не ответила, угрюмо уставившись себе под ноги.

— То-то же! — кивнул он, сворачивая с шоссе на одинокий пустырь.

Питтсбург уже был позади. Проехав ярдов сто, Джон остановил "Форд", но не заглушил двигатель. Девица с всё возрастающим беспокойством осматривалась по сторонам.

Стивенс вышел из машины, потянувшись до хруста в суставах, подошёл к пассажирской двери и распахнул её. Пристёгнутая к подлокотнику девица едва не вывалилась наружу.

— Приехали! — возвестил он с хитрой ухмылкой, а потом вынул из кармана ключ от наручников. Освободив "заложницу", Джон выволок её из салона и бросил на землю. Пока она извивалась в пыли, он достал из её сумочки документы.

— Что?.. — только и смогла произнести она, начав рыдать.

— Только не надо меня умолять, — покачал головой он. — Я этого очень не люблю. До зубной боли.

Стивенс довольно смотрел на лежащую перед ним шлюшку.

— Так, ладно, — он поиграл в руках револьвером, ловя прикладом блики огней "Форда". — Раздевайся.

Она подняла на него взгляд.

— Опять играешь в непонимание? — закатил глаза он. — Живее — сбрасывай своё оперение!

Она начала неловко снимать с себя одежду. Джон задумчиво смотрел на постепенно обнажающееся тело, с некоторым удивлением сознавая, что не чувствует никакого возбуждения, хотя, в принципе, природа не обделила сие творение. Но только "в принципе". Когда все без исключения "тряпки" оставили тело девицы, Стивенс сгрёб их в кучу, поёживаясь, будто копошился в мусорном баке. Положив туда же документы на имя Памелы Спирс, он щёлкнул зажигалкой и поднёс пламя к насквозь пропитанной смрадом ткани. Костёр разгорелся довольно быстро, поглощая также и удостоверение "личности".

Шлюшка, дрожа от холода, но не прикрывая свои "достоинства", отступила на шаг назад.

— Не надо, — почти жалостливо попросил Стивенс.

— Зачем вы это делаете?

— Не волнуйся — убивать тебя я не намерен, — невозмутимо произнёс он. — Более того, я тебя отпускаю. Потому и не надо бегать — можешь пойти пешком.

Она замерла, остановив взгляд на уже тлеющей одежде.

— Ах, да, — посмотрев в том же направлении, щёлкнул пальцами он. — Есть одно условие — ты пойдёшь в таком виде.

— Нет, — сразу же сказала она.

— Нет? — удивился он.

— Нет.

— Хорошо, — кивнул Джон. — Тогда можешь забрать свои тряпки… если, конечно, они тебе сильно нужны.

Памела обречённо таращила свои заштукатуренные глаза, в которых мутно отражалось пламя, и не двигалась с места.

— Я так и думал, — растянулся в улыбке Стивенс.

— Вы сумасшедший!

— Да, — кивнул он. — Так ты будешь здесь стоять или пойдёшь домой?

— Но я не могу в таком виде… — начала она жалобно.

— А что такое? — изумился он. — Разве тебе знакомо чувство стыда? По-моему, так даже лучше — зачем скрывать общедоступное место от глаз потенциальных клиентов?

— Я замёрзну… — не отрицая предыдущего заявления, произнесла она.

— Будет холодно, — кивнул Стивенс. — Даже очень. Однако ты молодая. И потом — ты можешь тормознуть попутку; у тебя и средства для платежа всегда под рукой.

— Пожалуйста, — промямлила она, произнося это слово так неумело, словно пользовалась им второй раз в жизни…

— Я же говорил — не надо меня умолять! — перестал смеяться Джон и подошёл к ней.

Она отступила ещё на шаг.

— Изволь оставить меня, — продекларировал он. — Ступай же, грешное создание, и да будет эта дорога тебе путём к праведности.

— Ты за всё ответишь, подонок! — сказала она, повернувшись-таки к удалённому на сотню ярдов шоссе.

— Я знаю, — он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. — Но и тебя такая участь не избежит — поверь мне. Только по обвинению в бессмысленной растрате женского тела. Ведь ты не представительница прекрасного пола, ты — ёмкость для спермы, сделанная в виде девушки, чтобы заманивать потребителей. Таких вещей, как ты, в мире, к сожалению, полно. Однако мне греет душу тот факт, что есть и полноценные женщины. Их не так уж много, они зачастую на заднем плане, но они есть. Вот это очень хорошо и чертовски меня радует.

— Можешь говорить, что угодно — всё равно полиция тебя схватит и посадит на электрический стул. А я буду смотреть.

— Полиция? — прыснул он. — Милая, можешь не вызывать копов — один из них перед тобой. А насчёт смертной казни — это уж мне решать.

— Психопат! Урод! Говнюк!

Джон приблизился к ней почти вплотную и, пристально глядя в глаза, произнёс:

— Знаешь, я ни за что и никогда не ударю женщину.

И он врезал ей кулаком настолько сильно, что она рухнула на землю, схватившись за лицо. Вытерев руку о куртку, словно испачкавшись, Стивенс бросил последний взгляд на валяющуюся на земле голую шлюху, а потом направился к "Форду", который развлекал сам себя очередной ритмичной мелодией диско.

Вокруг была кромешная тьма.

У Кейт перехватило дыхание от страха и неожиданности, однако тело среагировало на удивление слаженно. Не пробыв "по ту сторону" синей стены и пяти секунд, девушка уже выскочила обратно.

Сильный порыв ветра с яростью толкнул её. Некоторое время она пыталась удержать равновесие, но стихия выиграла, и Кейт упала в сугроб, наметённый у припаркованного автомобиля.

"Сугроб?" — изумилась она, оглядываясь не вставая.

Увиденное ошарашило её.

Всё вокруг, действительно, оказалось заметено снегом, причём метель, которой только что не было и в помине, находилась в самом разгаре, стремительно увеличивая наносы. Судя по их нешуточным размерам, длилась она уже не один час. Вернее, должна бы длиться, если б это не противоречило здравому смыслу — потому что несколько секунд назад в Стар-Сити царило почти полное безмолвие. Кейт не нужно было гадать о причинах подобной нестыковки — временные искажения и посещения других измерений взаимосвязаны и, может статься, прошло не несколько часов, а дней, недель или… Впрочем, какая бы дата нынче не красовалась в календаре, планы девушки это не меняло.

Она, борясь с силой ветра, поднялась. Начала отряхиваться, однако снег с каждым порывом возвращался на одежду, поэтому пришлось бросить бесполезное занятие.

"Для начала надо бы определиться, в какой части города я оказалась", — гадала Кейт, пытаясь увидеть хоть что-то сквозь снежную завесу. Мда, негусто — дальше десяти футов увидеть ничего нельзя. Даже синее сияние заметно потускнело. Единственное, что она смогла различить — это какое-то многоквартирное здание рядом с собой и автомобиль, припаркованный подле него.

"Час от часу не легче — как же я выберусь отсюда, если даже не знаю, куда идти?" — с предчувствием скорой паники подумала девушка.

Она сделала шаг и поняла, что проблемы, действительно, множатся с каждой минутой. Мало того, что её едва не сбивал с ног мощный ветер, так ещё и снег покрывал всё вокруг слоем дюйма эдак в три, если не больше. Ну и, конечно, как не упомянуть чертовский холод, которому жалкий наряд Кейт не мог быть преградой.

Девушка снова взглянула на здание, размышляя, стоит ли вообще идти куда-либо сейчас. Может, лучше переждать непогоду в укрытии, а потом, когда всё утихнет, спокойно отправляться в путь? Заманчиво, но…

Кейт чувствовала ещё что-то, не имеющее никакого отношения к буре. Она не могла точно охарактеризовать это ощущение — томящая тяжесть в груди и лёгкое головокружение являлись лишь физическим олицетворением ЭТОГО. А что за ЭТО? Очень сложно ответить однозначно. Такое впечатление, будто…

…она не одна здесь.

Да, очень похоже на правду. Отчего-то Кейт была практически уверена, что рядом, неподалёку, присутствует ещё что-то. Разумеется, не человек.

Она в который раз огляделась — теперь с всё возрастающей тревогой — и вдруг заметила что-то на нетронутом слое снега, окружающем её.

Следы.

Девушка смотрела на них, напрасно мучая память на предмет совпадения с чем-нибудь знакомым ей. Нет, ничего подобного она в жизни не видела. Отпечатки были очень странной формы — неправильный овал, немного утончающийся ближе к основанию. Помимо этого, имелось также небольшое, и в то же время определённо глубокое отверстие близко к центру — как если бы из того, чем придавили снег, выступал острый щуп или… жало?

Внезапно девушке стало не хватать воздуха. Воображение, вскормленное событиями прошлого и почти ежедневными ночными кошмарами, без труда нарисовало перед мысленным взором Кейт нечто такое, один лишь вид которого мог свести с ума или в могилу. Она боялась сдвинуться с места, осознавая тот факт, что с учётом интенсивности выпадения снега следы должны были быть заметены через пять-шесть минут после появления. Поскольку этот процесс на данный момент только начался, на ум приходил очень неприятный вывод. Она проследила взглядом траекторию движения неизвестного существа. Особых результатов это не дало — стало ясно, что оно проходило по дороге вдоль тротуара, вот и всё.

Если б не холод, продолжавший уверенно захватывать её тело, Кейт бы ни за что не сдвинулась с места. Сильно продрогнув и перестав чувствовать пальцы на руках и ногах, она двинулась-таки вперёд. В прямом смысле, поскольку по-прежнему не имела представления о том, где находится.

Раньше — до того, как её швырнуло во времени — девушка слышала странные звуки, раздававшиеся в полностью покинутом всеми живыми существами городе. Теперь их перекрывал вой ветра, что, впрочем, лишь приглушало их до известной степени. Кейт не столько слышала, сколько чувствовала посторонние шумы.

Сделав несколько неуверенных шагов, она только сейчас заметила очередной "сюрприз" Стар-Сити, конца которым, похоже, не предвиделось. В какую бы сторону девушка ни пыталась идти, ветер всегда дул ей в лицо, тем самым серьёзно мешая продвижению. Эта чудовищно немыслимая издевка словно лишний раз доказывала, насколько Кейт ничтожна. Повинуясь тем же силам, кружащийся снег постоянно менял направление своего движения, отчего казалось, будто вокруг вращалась гигантская снежная воронка.

Девушка прошла ярдов десять и уже почувствовала усталость. Как нельзя кстати впереди предстал ещё один дом. Особых разрушений в поле зрения она не заметила (выбитые стёкла не в счёт — в этом городе подобное скорее правило, чем исключение), сделав следующий вывод: это не центр Стар-Сити. Скорее всего, один из районов, одинаково удалённых как от вышеупомянутого центра, так и от пригорода.

Подойдя к стене дома почти вплотную, дабы хоть немного передохнуть от нещадно обдувающего лицо ветра, Кейт снова с отчётливой тоской подумала, что шансы выбраться из города у неё чертовски малы. Где-то на границе сознания мелькнула мысль, что, наверное, придётся умереть всё-таки здесь.

Внезапно сквозь вой бури до девушки донёсся новый звук. Он был едва различим, но не оставлял сомнений относительно своей природы.

Это было дыхание.

Глубокое, чуть надрывное, в тон зловещему стону ветра. Кейт замерла, украдкой оглядываясь по сторонам. Само собой, ничего она не увидела.

Пугающие вдохи, однако, продолжались. Определить, хотя бы примерно, расстояние до источника звуков не представлялось возможным, так как ветер подхватывал их и щедро размётывал во всех направлениях.

По стене, у которой стояла девушка, что-то сильно ударило изнутри. Настолько сильно, что даже кирпичи дрогнули. Словно получив сигнал к действиям, Кейт отпрянула от здания и направилась дальше, опустив голову. Если раньше она не смотрела перед собой, потому что боялась, то теперь ещё и потому, что сильный ветер просто не позволял этого.

Красивые каштановые волосы покрылись снегом, отчего казалось, будто Кейт поседела. Руки ("Перчатки забыла надеть — ну и растяпа!") и ноги окоченели настолько, что она их уже не чувствовала. Колени стремительно наливались тяжестью и начинали болеть, отчего каждый новый шаг требовал всё больших усилий. В горле пересохло, к тому же одышка не позволяла дышать через нос, и девушка судорожно хватала морозный воздух ртом. Вдобавок в голове возникло характерное напряжение, предвещающее скорую мигрень.

"Нет, это невозможно! — отчаянно размышляла она. — Я не смогу и улицы пройти, как упаду и замёрзну!"

Единственное, что препятствовало ей так и поступить — неотступно следующее за ней дыхание, которое немного приблизилось. Кейт чувствовала присутствие чего-то, но не рядом с собой. ЭТО было везде — в воздухе, на поверхности и под ней. Оно жило в каждом здании, брошенном автомобиле и даже во всех без исключения снежинках. У девушки непрестанно пробегали мурашки по спине, причём зачастую вовсе не от холода.

На неё смотрели — это не вызывало сомнений. Из тысячи мест одновременно, но всегда одним и тем же взглядом. Враждебным взглядом.

Кейт оставалось лишь терпеть это давление. Стараясь как можно дольше сберегать резервы своего организма, она продолжала медленно двигаться по Стар-Сити.

Время перевалило за полночь.

Джон, поддерживая шестьдесят миль в час, ехал на старине "Форде" по ночному — и оттого почти безжизненному — шоссе. Он уже давно спланировал, куда именно и зачем отправится, поэтому сейчас лишь торопил убегающие под колёса мили.

Не сбавляя скорости, хотя и понимая, что рискует и к тому же нарушает закон, Стивенс вытащил из кармана мобильный телефон и выбрал из списка абонентов имя "Джерри". Раздалось всего два гудка, прежде чем Хоуп снял трубку.

"Как будто дежурил", — усмехнулся Джон.

— Да?

— Привет, приятель.

— Что-то случилось?

— Сразу переходишь к делу? Правильно, — вновь растянул губы в улыбке Стивенс. — Ты прав, кое-что произошло, иначе я бы не стал посылать к чертям собственный мораторий.

— И? — судя по тону, Джерри уже приготовился к самому худшему. Но то, что он услышал, опровергло даже самые пессимистичные его прогнозы.

— Я убил трёх человек. Вернее, человекоподобных существ.

— Чего?!

— Ты меня понял. И ещё я нанёс не слишком тяжкие, но всё же телесные повреждения их общей шлюхе…Да, и сжёг их дерьмовую колымагу.

— Джон, это ни черта не смешно.

— Совсем не смешно, поэтому я и еду сейчас в Стар-Сити, чтобы окончить там свой грешный путь.

— Постой-постой, ты пьян?

— Нет.

— Где ты?

— Скоро попаду на закрытое шоссе, а оттуда почти по "прямой" до Стар-Сити не больше часа ходу… если, конечно, я не пришпорю лошадей. И не надо меня отговаривать — ты должен понимать, что обратной дороги у меня всё равно больше нет.

— Тогда зачем ты мне звонишь, мать твою? — злостью Хоуп пытался прикрыть откровенный страх и неверие. Разумеется, Стивенс это сразу же понял и покачал головой.

— Просто потому, что ты мой напарник, и я хочу, чтобы ты был в курсе. А теперь пока. НЕ свидимся.

Не дожидаясь ответа, он резко дал отбой и положил телефон на сиденье рядом с собой.

Ночное шоссе всё так же убегало вперёд в свете фар. Потихоньку начал накрапывать дождь — и это в конце ноября!

Через пару минут раздался мелодичный звон мобильного, который в почти полной тишине, царящей в салоне "Форда", прозвучал оглушительно. Быстро схватив трубку, Стивенс с любопытством — но без удивления — прочитал на дисплее имя звонившего (вернее, звонившей) и ответил:

— Лейтенант, какой сюрприз!

— Джон, какого чёрта творится? Мне только что звонил Джерри и наговорил такого…

— И что же?

— Ты что — действительно убил трёх человек?

— Именно. Из своего личного револьвера. Если не веришь, проверь сама — наверняка по полицейскому радио уже передали об этом.

— Бога ради — зачем ты это сделал?!

— Не волнуйся, Аманда, — неожиданно серьёзно сказал он, впервые за последние десять минут позволив немного одержимой ухмылке покинуть своё лицо. С лейтенантом он никогда на "ты" не разговаривал. — Они были подонками и получили по заслугам. Я бы не стал трогать невинных людей. Но, как ни крути, я накрыл безоружных, к тому же они не угрожали мне лично и я не имел права стрелять. По крайней мере, согласно дурацким человеческим законам. Так что — налицо предумышленное убийство.

— Зачем ты едешь в Стар-Сити? — голос Аманды тоже изменился, начав немного дрожать.

— Разве Джерри тебе не сказал?

— Джон, неужели ты всё это делаешь всерьёз? Может, это просто далеко зашедшая шутка?

— Брось, ты ж меня знаешь. Я не люблю дурацких шуток.

— Джон, — Аманда глубоко вздохнула, — давай сделаем так. Ты сейчас развернёшься и поедешь обратно в Питтсбург, в наш участок. И там мы всё как следует обсудим.

— Нет. Исключено.

— Но почему?!

— Я знаю, что ты пытаешься сделать, но уже поздно. Я всё продумал так, чтобы не имелось никакой возможности пойти на попятную, даже если я сам передумаю.

— Ты не в себе…

— Хватит, Аманда! Мне уже надоело это слушать.

— Джон, я приказываю тебе!..

— К сожалению, я больше не подчиняюсь твоим приказам. Не потому, что мне плевать на твоё мнение, а потому, что я больше не полицейский. Извини.

— Пожалуйста, Джон… — она замялась. — Наверное, нет смысла говорить это сейчас, но ты мне… небезразличен.

— Как я однажды сказал Джерри — мне тебя жаль, если всё на самом деле так. Но, в качестве утешения, добавлю, что ты тоже мне нравишься. Я давно заметил твоё отношение ко мне — это так, к слову.

— И это для тебя пустой звук?

— Да. Но — опять-таки — ни в коем случае не из-за тебя.

— Джон, это неправильно.

— Отчего же? В полиции не нужны такие нестабильные личности, как я. А в обществе и подавно. В чём проблема?

— В том, что если ты покончишь с собой, тот подонок, что виновен в смерти Эмили, победит.

— Во-первых, "тот подонок" — это я. И не надо спорить. А во-вторых, подстроивший мне хитроумную ловушку тип и без того уже выиграл.

— Джон…

— Это уже третья одинаковая фраза из твоих уст. С тобой очень приятно разговаривать, Аманда, но не на такие темы.

— Джон, пожалуйста…

— Хватит, Аманда. Не хватало ещё, чтобы ты унижалась из-за меня. А чтобы у тебя не было соблазна звонить мне снова, я прямо сейчас выкину телефон в окно.

— Нет, подожди…

— Слышишь, как шумит ветер? До свидания, Аманда — и не надо меня оправдывать в глазах общественности.

Стивенс без тени сомнений выбросил мобильный за борт. Телефон упал в придорожную траву и потому не разбился. Из динамика ещё некоторое время раздавались напрасные возгласы Аманды, единственным слушателем которых был ночной ветер.

Наверное, прошло не так много времени, но Кейт казалось, что минула целая вечность с тех пор, как она направилась… чёрт, а куда она направилась, да и направлялась сейчас? Она просто шла вперёд, борясь с неистовой силой снежной бури, которая мало-помалу побеждала. Всё тело девушки болело и требовало хоть небольшого отдыха, особенно ноги — мышцы на них напряглись, как струны и отказывались расслабляться. Идти становилось просто невыносимо — а тут ещё и мучительная мигрень мощными тисками сжала голову. Дыхание сбилось окончательно, и каждый вдох был испытанием.

Кейт понимала, что долго она в таком состоянии не продержится.

Она бы давно легла в снег и покорно закрыла глаза, чтобы больше никогда их не открыть, но зловещее дыхание продолжало её преследовать. Равно как и прочие шумы. Однако даже такой "стимул" не мог заставлять девушку двигаться вечно.

Так как ветер дул ей прямо в лицо, Кейт шла, низко склонив голову и видя только то, что находилось непосредственно под ногами. Поэтому она узнала о стоящем на её пути автомобиле, лишь столкнувшись с ним. Мельком взглянув на него, она увидела, что это самый обычный пикап "Додж Рэм". В салоне наверняка так же холодно, как снаружи, но хотя бы нет пронизывающего ветра.

Впрочем, девушка довольно пессимистично рассматривала возможность укрыться в машине — по той простой причине, что все попадавшиеся ей на пути транспортные средства (с тех пор, как она "потеряла" несколько часов) оказывались запертыми. Конечно, это абсурд, учитывая причины, по которым все они оставлены здесь, но у Кейт уже не было сил удивляться. Она лишь дёргала за дверные ручки пару раз, после чего шла дальше. Разбивать окна, дабы проникнуть внутрь — так же бессмысленно, как будить пациента, чтобы дать ему снотворное. Что касалось идеи спрятаться в одном из домов, то даже при одной мысли об этом девушку пробивала очередная волна дрожи — столь пугающие звуки раздавались из-за стен.

Тем не менее, она решила проверить двери вставшего на пути автомобиля. Не веря в удачу (да и удача ли это — возможность сидеть в промёрзшей насквозь машине, ожидая, когда нечто придёт к тебе?), Кейт потянулась к ручке и замерла.

У заднего борта "Форда" виднелась тень. По сравнению с окружающим её снегом она казалась бесконечно чёрной. Это было вовсе не аморфное пятно — она имела некоторое сходство с человеческой тенью… отдалённо напоминала.

И рядом не имелось ничего, что могло бы отбрасывать её.

Не успела девушка осознать то, что видит, как нечто… двинулось к ней. Уверенно и неотвратимо. Она лишь отступила на шаг, когда оно слилось с её собственной тенью. Кейт застыла, боясь сдвинуться с места. Одна её рука держалась за переднее крыло пикапа, которое было чертовски холодным, но она не могла заставить себя отдёрнуть её.

Ледяное прикосновение к чувствительной коже на животе вывело девушку из ступора. Вскрикнув, она отскочила в сторону, поскользнулась и упала в снег, с удовольствием её принявший.

Прикосновение повторилось, на сей раз на спине. И, что самое ужасное, нечто дотрагивалось до Кейт прямо сквозь одежду, будто той и не было вовсе. Чувствуя сильное отвращение и уже ставший её постоянным спутником страх, девушка отчаянно извивалась в снежном плену, пытаясь встать и броситься бежать. Без оглядки, куда угодно, лишь бы омерзительная невидимая рука перестала касаться её тела. На время исчезли даже боль и усталость — всё поглотил новый кошмар.

Нечто схватилось её за горло и ощутимо сжало. Через пять секунд отпустило. Схватило за предплечье. Отпустило. Схватило за лодыжку. Отпустило. Снова за живот. За грудь. За щёку. За запястье. За затылок. За живот. За бедро. За нос. За грудь. За волосы…

— Остановитесь! Хватит!!! — в бессилии хоть как-то совладать с беспрепятственно исследующим её тело невидимкой взмолилась девушка.

Напрасно она стягивала потуже на себе куртку и джинсы — для неведомого существа это не являлось помехой. Наоборот, оно словно входило во вкус, играя со своей жертвой, и теперь всё чаще и болезненнее хватало её за самые уязвимые места.

— Ну хватит, умоляю… — простонала Кейт, прекратив бессмысленное сопротивление. — Оставьте меня в покое! Дайте мне спокойно умереть!!!

Последнюю фразу она уже не произнесла, а резко выкрикнула на пределе возможностей голосовых связок.

Как ни странно, нечто прекратило своё мерзкое занятие. Девушка, ожидая, что оно вернётся, с минуту продолжала неподвижно лежать. Однако мертвенный холод вынудил её подняться. Она сделала это медленно, как дряхлая старуха.

Стоило ей встать в полный рост, как невидимый мучитель вернулся, схватив её за живот. Не так, как в прошлые разы — теперь кожу словно стиснули ледяными металлическими тисками и вдобавок сильно вдавили внутрь. Кейт простонала, невольно начав двигаться спиной вперёд, лишь бы хоть чуть-чуть ослабить давление. Наверное, со стороны это даже выглядело забавно, вот только несчастной девушке было далеко не до смеха. Она пятилась неизвестно куда, понимая, что не имеет никакой возможности остановить это издевательство, и оно будет продолжаться ровно столько, сколько захочет невидимое нечто.

Пройдя с десяток ярдов, Кейт упёрлась спиной во что-то твёрдое. И без того безжалостно стиснутый живот вдавился ещё сильнее, и она закричала. Дверь — а это была именно она — под напором её тела отворилась, и девушка упала в едва освещённый синим сиянием холл какого-то здания.

Мучитель, наконец, отпустил бедняжку, и она тут же схватилась за живот, словно собственные прикосновения могли ослабить страдания.

На какое-то время Кейт полностью отключилась от внешнего мира, сосредоточившись на этих ощущениях, с редким судорожным дыханием и колотящимся сердцем ожидая, пока боль стихнет.

Через несколько томительных минут девушка впервые позволила себе открыть глаза и снова едва не закричала. Она лежала у самого проёма открытой входной двери и видела небольшую часть улицы. Среди беспорядочно вертящегося снега она разглядела стоящий совсем рядом высокий тёмный силуэт. Никаких красных глаз Кейт не видела, но это ничуть не ослабляло дикого ужаса, охватившего её.

— Н-Е-Е-Е-Т!!! — нечеловеческим голосом закричала она, приподнимаясь. До раскрытой двери было рукой подать, однако у девушки ушло непростительно много времени, прежде чем она дотянулась до неё. Напрягшись до новой, просто ошеломительной волны боли во всём теле, она закрыла-таки дверь и, подползя ближе, щёлкнула замком.

Разумеется, подобное препятствие никоим образом не могло остановить то, что находилось снаружи, но Кейт уже плохо соображала, что к чему. Чудовищные физические и нервные нагрузки давали о себе знать, затягивая сознание туманной пеленой и лишая возможности рационально мыслить.

Прошла минута, две, три… Никакого вторжения не следовало. Кейт, наконец, позволила себе обессилено прислониться к стене, однако она пребывала в таком состоянии, когда даже вселенская усталость не могла заставить заснуть.

Оставив надежду хотя бы чуть-чуть отдохнуть, она огляделась. Здесь было очень мрачно — синее сияние едва освещало отнюдь не маленький холл. Данное здание определённо не являлось обычным жилым — скорее, оно походило на некое учреждение. Присмотревшись, девушка заметила билетную кассу и афиши с рекламой новинок кинематографа за 2005 год.

Кинотеатр. Не самое подходящее место для того, чтобы укрыться. К тому же Кейт вовсе не чувствовала себя в уединении. Нет, проклятое нечто продолжало внимательно следить за ней. Да и царящий в здании запах — будто здесь что-то гнило — не располагал к уюту.

Снаружи раздался какой-то шорох, потом скрежет.

Что-то царапалось в дверь.

Едва не взвыв от отчаяния, девушка всё-таки заставила себя подняться. Ноги то и дело норовили подкоситься, недвусмысленно намекая на то, что отходить от стены, служащей опорой, неразумно. Держась за неё, Кейт медленно двинулась прочь от входа к виднеющейся не так далеко лестнице.

"Надо подняться наверх, подальше отсюда!"

Очевидная бессмысленность этой идеи ничуть не смущала девушку. Ждать, когда неведомое вломится в здание — тоже не самый лучший план.

Она добралась до ступенек и принялась осторожно подниматься по ним, крепко вцепившись в перила. Этот подъём, как и многое до него, словно возвращал Кейт в прошлое. Порой она всерьёз полагала, что находится в больнице и забирается на второй этаж, дабы отдохнуть там. Конечно, надо было остаться в машине, несомненно. Но теперь поздно — вернуться просто не получится.

Она встряхнулась, отгоняя наваждение. Все события, последовавшие после неожиданного пробуждения в доме Джека, действительно, имели мало общего с реальностью. Бесконечный ночной кошмар, ужасное сновидение, в котором нет ничего невозможного, нет никаких правил, НИЧЕГО!

Когда Кейт поднялась достаточно, чтобы обозреть второй этаж, она увидела какую-то фигуру, замершую у разбитого окна, через которое в кинотеатр врывались яростные порывы ветра, несущего с собой снежные хлопья. Запах усилился.

Это был человек. В любом случае, уж точно не одно из тех существ, с которыми прежде сталкивалась девушка. Более того, на нём имелась одежда — брюки и рубашка. Сильно потрёпанная, ну и что с того?

"Может быть, не только я попала в этот город против своей воли? — с надеждой подумала она. — Если так, то тогда я, по крайней мере, больше не буду одна. Вдвоём нам будет гораздо проще выжить и спастись!"

Да, этой "находке" стоило бы порадоваться, вот только…

…что-то было не так. Кейт напряжённо вглядывалась в незнакомца, силясь понять, что её настораживало, что заставляло подсознание буквально кричать об опасности. При всех стараниях она не могла увидеть ничего подозрительного, но не доверять своим чувствам, особенно в Стар-Сити, было бы безрассудно, поэтому она предпочла немного спуститься вниз, чтобы почти покинуть поле зрения человека на случай, если он оглянется. "Почти" — потому что она хотела продолжить наблюдение за ним, оставаясь как можно дольше не замеченной.

"Чего это он стоит у выбитого окна — ведь ветер дует ему прямо в лицо?" — задалась логичным вопросом Кейт.

И тут незнакомец пошевелился.

Чуть подняв голову, он начал как-то странно двигать ею. Сощурившись, девушка с недоумением наблюдала за этими действиями, пока её не осенила страшная догадка — он принюхивался. Прямо как хищник, учуявший жертву. Такое сравнение не могло оставить её равнодушной, однако Кейт ещё надеялась, что просто неправильно растолковала увиденное, ведь, как ни крути, соображала она сейчас туговато.

Человек же продолжал вдыхать воздух.

"Господи, да что же ещё это может быть? Нет, я не ошиблась — он что-то чует! Его тоже смущает эта мерзкая вонь? Или он чует… МЕНЯ?!"

Она съёжилась, неотрывно глядя на него.

"Как он может меня учуять, ведь ветер дует в другую сторону?"

Незнакомец внезапно начал поворачиваться. Лицом к девушке.

ЛИЦОМ?!

Кейт едва сдержала готовый вырваться крик, потому что увиденное никак нельзя было назвать лицом. Глаз девушка не могла рассмотреть, не сомневаясь в их не человечности, ведь то, что располагалось ниже… Вместо щёк, рта и подбородка у существа имелась гигантская пасть, опускающаяся к груди, полная тускло поблескивающих зубов. Это напоминало одно из тех глубоководных чудовищ, которые настолько ужасны, что даже их изображение из книги вызывает невольную дрожь и неприятное чувство от осознания того, что приходится делить планету с подобными монстрами.

Оно неспешно водило головой из стороны в сторону, продолжая принюхиваться. Девушка намертво вцепилась в перила, затаив дыхание и моля Бога, чтобы тварь не заметила её и убралась восвояси.

К сожалению, Бог не был властен в Стар-Сити.

Чудовище, наконец, перестало хаотично двигаться и устремило свой взор прямо на Кейт. Из гигантской пасти раздалось утробное рычание, и "лже-человек" направился к ней, волоча ноги так, словно ещё не до конца свыкшись с ними. Девушка поняла, что её обнаружили, но не могла — НЕ МОГЛА, БУДЬ ВСЁ ПРОКЛЯТО! — убежать. Она панически пыталась заставить себя разжать пальцы и отпустить перила. Ничего не получалось.

Монстр приближался, и теперь Кейт увидела, что ошиблась, решив, будто у него лишь голова отличалась от человеческой.

Руки. Пальцев на них не было — лишь плоские и, судя по всему, твёрдые, чуть изогнутые пластины, напоминающие небольшие плавники, растущие из запястий. И они отнюдь не являлись гладкими — их поверхность ощетинилась выступающими на четверть дюйма зазубринами.

Девушка закричала, когда её руки, не имеющие ничего общего с отвратительными конечностями чудовища, вдруг решили подчиниться воплям разума и разжались. Потеряв от неожиданности равновесие, Кейт завалилась на спину и непременно покатилась бы вниз с лестницы, сломав себе в итоге шею или что-нибудь ещё, но монстр успел выбросить вперёд, подобно щупальцу, одну из своих "рук", и обхватил её за спину.

Острые зазубрины беспрепятственно проникли сквозь одежду и впились в тело девушки, царапая кожу. Не мешкая, чудовище притянуло жертву к себе и кинуло на пол. Удар был не слабый, однако Кейт, невзирая на ушибы, стремительно поползла вперёд, к окну. Ей было всё равно, что ждало её там — что угодно, пускай даже чёрный силуэт, лишь бы не это омерзительное существо, источающее тошнотворный запах гнилой плоти. И человеческой, и рыбьей одновременно.

Она двигалась на удивление быстро и почти добралась до цели, даже ухватилась за ледяной подоконник, когда монстр вновь схватил её своей конечностью, теперь за ногу. Миновав ткань джинсов, десятки миниатюрных лезвий впились в голень девушки. Через секунду вторая "рука" обхватила её за грудь и развернула лицом к чудовищу. Оно всё той же походкой приблизилось к жертве и склонилось над ней. Невероятная вонь едва не лишила Кейт сознания. Она ещё держалась за подоконник, но окоченевшие пальцы уже скользили, не в состоянии удержаться. Зазубрины погрузились в тело девушки — не очень глубоко, но всё равно причиняя страдания.

Подоконник — а с ним и последняя надежда — выскользнул.

Кейт крепко зажмурилась, чтобы не видеть ужасающее "лицо" монстра. Она не знала, что ждало её дальше, надеясь и молясь только о быстрой смерти. Ничего она никогда не хотела так сильно в жизни, как сейчас умереть.

Чудовище оторвало её от пола, приподняв. Омовение ледяным ветром с улицы было сродни глотку воды после часов изнуряющей жажды. На какой-то миг девушка даже прониклась им, однако затем невероятная вонь вернулась. Существо, всё так же надёжно цепляясь своими "плавниками" за плоть Кейт, медленно выставило её из окна в снежную круговерть и… отпустило.

Она открыла глаза и успела увидеть вернувшиеся обратно в проём щупальца, после чего с грохотом приземлилась на что-то металлическое. Резкая боль буквально толкнула девушку и она, перекатившись на бок, вновь полетела вниз. Это падение было менее продолжительно, но завершилось почти таким же болезненным ударом. Снег лежал уже слоем в четыре дюйма, однако он был мягкий и легко пропустил Кейт до самого асфальта.

Скорчившись, она поджала под себя ноги, сквозь пелену разглядев большой междугородный автобус "Грейхаунд", на крышу которого она и рухнула со второго этажа кинотеатра, оставив после себя заметную вмятину. Как ни странно, створчатые двери, возле которых лежала девушка, оказались гостеприимно раскрыты. Повинуясь подсознательному инстинкту выживания, она принялась неуклюже забираться по ступенькам в салон машины. На это у неё ушло четыре минуты и ещё полторы, чтобы отползти от входа хотя бы на три фута. Последний резерв, тратить который организм мог себе позволить только в самых крайних случаях, был исчерпан. Больше в измученном теле Кейт не осталось ни капли сил. Она не могла пошевелить и пальцем, дыша крайне неглубоко и редко.

Высшие силы сжалились-таки над бедняжкой — все стёкла в автобусе, как ни странно, были целы и не пропускали внутрь ледяной ветер.

Полицейский "Форд" — тот самый, на котором ездили Джон и Джерри, в том числе и в злополучную ночь — со скрежетом изношенных тормозов остановился у тротуара. С нетерпением дожидавшаяся его Аманда быстро обежала автомобиль и села рядом с водителем. Не успела она закрыть дверь, как Хоуп уже выжал газ, вынуждая мощный двигатель нещадно стирать и без того неновые покрышки об асфальт.

— Что так долго-то? — спросила лейтенант, хмуро взглянув на часы.

— Да прошло всего шесть минут с тех пор, как я выехал из участка!

— Ладно, но нам нельзя терять время! До Стар-Сити "пилить" чертовски долго. Бензина-то у нас хоть достаточно?

— Конечно, полный бак. Под завязку, — в подтверждение своих слов мужчина ткнул пальцем в указатель уровня топлива.

— Включи мигалки с сиреной и жми "на все деньги" — мы должны успеть! — распорядилась Аманда.

Хоуп тотчас же выполнил приказ. Воя благим матом и мелькая проблесковыми маячками, "Форд" стремительно рванулся вперёд.

— Всё равно нам его не догнать, — скептически заметил водитель.

— Послушай, ситуация скверная и без твоих комментариев, так что изволь воздержаться! — вспылила женщина.

— Вы правы, — кивнул он. — Просто я полностью выбит из колеи.

— Ещё бы! Не понимаю, что нашло на Джона.

— Что ж тут непонятного — сломался он, мать его так! Разве вы не видели, в каком состоянии он пребывал с момента того несчастного случая?

— Видела. Я даже намеревалась в самое ближайшее время устроить ему встречу с нашим психологом.

— Хорошая идея, но уже не актуальная. Сейчас ему нужен психиатр.

Аманда задумчиво посмотрела на мелькающий за окном пейзаж ночного города. Один вопрос не давал ей покоя, хотя она и подозревала, что знает на него ответ. Тем не менее, она решила спросить у Хоупа:

— Джерри, ты ведь знаешь своего напарника лучше, чем кто-либо другой, я права?

— Пожалуй, да, — хмыкнул он, борясь с заносом задней оси "Форда" в повороте.

— Как ты считаешь, Джон способен сделать то, о чём сказал? Он может пойти на самоубийство?

— Да, — не колеблясь, выдал водитель.

— Ты уверен? — прозвучала бессмысленная фраза.

— На все сто. Он всегда был склонен к пессимизму. Конечно, зачастую он вёл себя вполне нормально, но я замечал изменения в поведении Джона, когда что-то начинало идти не так в его жизни. Даже если проблема пустяковая. Такой уж он человек. Удивительно, что при этом он на редкость хорошо справлялся со своей работой.

— Господи, но зачем он убил тех ребят?

— Однажды он мне между делом сообщил, что очень хотел бы "накрыть" кого-нибудь из "малолетних отморозков, будь они все прокляты, мать их" — как он выразился, — сказал Хоуп. — Видимо, в преддверии скорой смерти он осознал свою безнаказанность. Ведь, как ни крути, даже если б мы подняли на уши полицию штата сразу после его звонка, то не успели бы перехватить его.

— Как думаешь, где он сейчас?

— Наверное, уже на том шоссе, что ведёт к Стар-Сити, или на подходе к нему.

— Стар-Сити… — Аманда поёжилась. — Какого чёрта он поехал именно туда? Жуткое место.

— Должно быть, поэтому и поехал.

"Форд Краун Виктория" Стивенса стоял рядом с заграждениями на развилке шоссе, освещая фарами предупредительные надписи, извещающие, что "Данная дорога закрыта и признана непригодной для использования. Проезд на свой страх и риск". Плюс ещё множество самых разных уведомлений, так или иначе "отговаривающих" от поездки в сомнительный регион Соединённых Штатов. В то же время, прямого запрета не имелось — насколько Джон знал, в том и не было нужды, потому что никто по своей воле не ездил в покинутый всеми город. Почему? Да, собственно, неважно — Стивенс туда не на уик-энд собрался.

"Хм, отсюда до, непосредственно, Стар-Сити миль тридцать — тридцать пять", — подумал он и стронул машину с места.

"Форд", заурчав, плавно объехал заграждения. Полминуты он катился со скоростью двадцать миль в час, словно прицениваясь к заброшенному шоссе — всё это время Джон занимался MP3-проигрывателем, подбирая подходящую композицию. Наконец, он остановился на "Secret Land" в исполнении Сандры.

Стивенс, удовлетворившись выбором, что есть силы вжал педаль газа в пол.

Визг шин не смог прорваться сквозь плотный музыкальный бастион, но ощутимый рывок вперёд, вжавший Стивенса в спинку кресла, дал понять, что "Краун Виктория" разошлась не на шутку. Стрелка спидометра стремительно и в то же время очень плавно принялась описывать полукруг по циферблату. 30… 40… 50 миль… Автомобиль неумолимо разгонялся, плавно покачиваясь на "волнах" дороги.

На лобовом стекле появились капли дождя.

70… 80 миль.

Джон включил стеклоочистители, но не сбавил скорость, хотя прекрасно сознавал, что езда на заднеприводной машине по скользкому покрытию, да ещё и на "бреющем" — занятие или для профессионалов, или для самоубийц.

"ВОТ ИМЕННО!"

90… 100 миль.

Дождь, казалось, усиливался с каждой милей.

"Если так пойдёт и дальше, то в Стар-Сити меня встретит настоящий ливень", — усмехнулся Джон, глядя больше на стрелку спидометра, чем на безлюдную дорогу.

110 миль.

Так быстро ему (как Стивенсу, так и "Форду") ездить ещё не приходилось.

Захватывающая композиция, изливающаяся из динамиков, будто вселяла жизнь в покинутую всеми местность. Джон мысленно представлял картину: "Форд" бешено несётся по мрачному ночному шоссе, а там, где он уже проехал, начинало сиять солнце и зеленеть трава. Эта метафора как нельзя лучше характеризовала впечатление, производимое песней на Стивенса.

Стрелка добралась, наконец, до последней отметки на спидометре — 120 миль — и успокоилась. "Форд" ехал на пределе своих возможностей, однако Стивенс чувствовал себя совершенно непринуждённо. Подумаешь — двести километров в час! Никаких неприятных вибраций от двигателя или трансмиссии, никакого нервного напряжения, а ведь снаружи дождь или… да, точно! Мокрый снег. Что-то будет дальше?

И тут автомобиль наехал на какую-то кочку. Она была ощутимая, да и нешуточная скорость дала о себе знать. "Краун Виктория" на некоторое время воспарила ввысь, а потом с лязгом сработавших ограничителей подвески вернулась на грешную землю. Удар вышел не слабый — даже Сандра на миг прекратила петь, поскольку MP3-проигрыватель "потерял" диск.

Джон понял, что произошло, когда машина уже невозмутимо продолжала свой путь.

"Дуракам везёт", — рассудил он, но отпустил педаль газа. Не потому, что испугался после недавнего прыжка — просто Стар-Сити был на подходе, и "влетать" в него на полной скорости у Стивенса не было никакого желания. Опять-таки, из-за страха не за свою никчёмную жизнь, а за машину.

Впрочем, то, что водитель больше не давил на акселератор, вовсе не означало, что в дело вступил тормоз. Нет — "Форд" просто катился сам по себе, постепенно теряя скорость.

90 миль.

Впереди показался — удивительное дело — какой-то автомобиль. Двигался он, наверное, по всем правилам, поскольку катящийся по инерции на скорости 85 миль в час "Форд" обогнал его за одно мгновение. Стивенс проследил взглядом за удаляющимся "Шевроле Блейзером" отнюдь не последней модели, гадая, откуда он тут взялся.

Дождь окончательно сменился снегом, который становился всё интенсивнее. Видимость, напротив, ухудшалась.

Когда скорость упала до сорока миль в час, Джон вернул ногу на педаль газа, но уже не пытался разогнать "Форд", потому что вокруг бушевала самая настоящая снежная буря.

В "Блейзере", который попался на пути "Краун Виктории" Стивенса, сидели двое молодых — не более тридцати лет — человека. Ричард Стоквелл и Джейсон Харпер работали в небольшой и ничем не примечательной конторе, занимающейся недвижимостью, но отнюдь не официальные обязанности привели их на это пустынное шоссе.

— Чёрт, — сказал Харпер, провожая взглядом быстро удаляющиеся стоп-сигналы "Форда", — и откуда он взялся?

— Может, это ФБР?

— Ты насмотрелся боевиков. Мы не такое большое преступление совершили, чтобы за нами ФБР охотилось, — снисходительно усмехнулся Джейсон.

— А кто ещё сунется сюда? — немного обиженно высказал Стоквелл.

— Ну, мало ли. Может, мы не одни решили сегодня посетить Стар-Сити. И потом — пускай даже это, в самом деле, федералы. И что с того?

— Как что? Мы же всё-таки машину угнали!

— Ну-ну. Думаешь, их интересует такая мелочь? Мы вообще имеем полное право находиться здесь.

— Кстати, это мне не понятно.

— Что?

— Почему эту зону не объявили закрытой?

— А зачем?

— После того, что здесь случилось — ты ещё спрашиваешь? — удивился Ричард.

Джейсон снова улыбнулся, но на сей раз так, как человек, обладающий заведомо большими знаниями, нежели собеседник.

— На самом деле, ничего удивительного нет. За прошедший год там не погиб и даже не пропал ни один человек.

— Но ведь там осталось множество вещей, которые могут приглянуться мародёрам. Я уж не говорю о деньгах и прочих ценностях. Неужто никому они не нужны? Не верю.

— Очень даже нужны, да вот только никто их не возьмёт.

— Их уничтожили? — вскинул брови Стоквелл.

— Отнюдь. Всё на своих местах.

— Тогда я совершенно ничего не понимаю.

— Как и те, кто не знаком с положением дел в Стар-Сити, — Харпер сделал паузу, во время которой разжигал сигарету. Вдохнув, наконец, долгожданный дым, он продолжил: — Видишь ли, в этом городе творятся странные вещи.

— Опять ты о сверхъестественном… — покачал головой Ричард.

— По-моему, нужно быть либо полным идиотом, либо неискоренимым скептиком, чтобы после случившегося ещё сомневаться в том, что существуют силы, которые людям никогда не понять, — Джейсон всегда отличался красноречием, "подкрепившись" спиртным.

— Я не уверен. Мне нужны доказательства.

— И ты их получишь. Мы ведь для того туда и едем, верно?

— Точно. Так что же препятствует "вторжению" в Стар-Сити любителям лёгкой наживы, вроде нас?

Джейсон затянулся и многозначительно посмотрел на Стоквелла:

— Там всё иначе.

— В смысле? — нахмурился Ричард, переваривая сказанное.

— Любой предмет, даже самый незначительный, будто напитан какой-то неведомой энергией. Чтобы тебе было понятнее, можешь думать об этом, как о радиоактивном заражении — его ведь не распознать без специальных приборов.

— И что же это за энергия?

— Никто не может сказать наверняка. Однако одно известно точно — она отрицательная.

— Поясни.

— Ну, человек, который контактирует с любым — подчёркиваю, ЛЮБЫМ — предметом из Стар-Сити, тут же испытывает сильное непреодолимое желание поскорее избавиться от него или самому уйти подальше. Это действительно так — спустя где-то месяц после случившегося, когда родственникам погибших, наконец, было разрешено приехать в город, они сполна испытали этот эффект на себе. Осознать его силу поможет следующий факт — никто не взял НИЧЕГО. Ни фотографий, ни документов, ни каких бы то ни было памятных вещей. Люди уехали с пустыми руками вовсе не потому, что внезапно охладели к близким. Просто они не смогли забрать с собой их вещи. И самое главное — эффект проявился ТОЛЬКО за пределами Стар-Сити.

— То есть, в самом городе всё нормально?

— Ну, "нормально" — это не то слово, которое стоит упоминать касательно этого места. Но, и вправду, пока ты там, можешь как угодно обращаться с "местными достопримечательностями", а стоит выехать за пределы примерно тридцатимильной зоны — изволь выкинуть всё за борт. Между прочим, мы уже на этой территории.

— Хм, как-то неправдоподобно звучит.

— Отчего же?

— Я равняю под себя — ну какое мне дело до каких-то там ощущений? Согласен — мелочи я бы не стал брать, но, например, пачку банкнот или новенький автомобиль с ключами в замке зажигания — не удержался бы, — уверенно произнёс Ричард.

— Не думай, что ты первый, кто так бахвалится! Именно поэтому в своё время провели специальные тесты — предлагали таким вот "героям" взять, скажем, всего лишь авторучку, привезённую из Стар-Сити, и написать ею небольшое письмецо — от силы на тетрадную страницу. И каковы же результаты? Даже самые ярые скептики, у которых пена изо рта идёт, едва они услышат о паранормальных явлениях, вынуждены были признать свою неправоту… потому что НИКТО не написал и двух строк. Они бросали в сторону эту ручку и буквально выскакивали из комнаты! Данный эксперимент проводился множество раз, однако результат всегда оставался неизменным. Кстати, это показывали по телевизору — не видел?

— Нет, пропустил. Чёрт, неужели всё настолько серьёзно?

— Всё куда хуже. Не только вышеозначенная авторучка являлась разносчиком подобной странной энергии (которую, кстати, ничем невозможно измерить или хотя бы зафиксировать). Аналогичные свойства приобретала бумага, на которой пытались писать. Более того — если предмет из Стар-Сити некоторое время находился в определённом помещении, то уже через пару дней все вещи в нём словно "заражались", становясь такими же! Однако стоило убрать источник — и всё возвращалось в норму, — Джейсон отчего-то был чрезвычайно горд, рассказывая это.

— Выходит, всё, что вывозилось из Стар-Сити, пришлось туда вернуть? — Ричард, напротив, вовсе не испытывал радости или подобных чувств. Скорее, зарождающийся страх.

— Да.

— Я тут вспомнил, — Стоквелл потёр пальцем запотевшее стекло на своей двери. — Кажется, в прессу просочилась информация о неком автомобиле, якобы приобретшем странные свойства и вывезенном из Стар-Сити. Знаешь что-нибудь об этом?

— Ага, слышал. Однако я думаю, что это брехня — очередная глупая сенсация бульварной прессы.

— Почему?

— Вспомни, что я только что изложил. Если даже авторучка способна за пару дней "захватить" комнату, в которой лежит, то чего тогда ожидать от машины? Между прочим, я помню её название — "Форд Краун Виктория", типа того, что нас обогнал недавно. Представляешь, каким мощным излучателем стала такая здоровенная колымага? Да она бы уже весь Питтсбург "заимела"!

— А, может, этот автомобиль вобрал иную энергию?

— Сомнительно. Что-то больше ничто из Стар-Сити не последовало его примеру — не из другого же мира он появился, в конце-то концов?

— Чёрт его знает… — махнул рукой Ричард.

— Вот именно, — кивнул Джейсон. — Теперь тебе понятно, почему никто не запрещает въезд в город? И почему мало кто в него стремится?

— Понятно, — вздохнул Стоквелл. — Но психов, вроде нас, это не касается?

— Естественно. Говорят, ощущения там даже посильнее, чем в Чернобыле.

— Правда, я немного не уверен…

— В чём?

— Взгляни наружу! — немного нервно произнёс Ричард. — Там же настоящая буря!

— И что? Я же неспроста выбрал полноприводный автомобиль! Как чувствовал! — самодовольно усмехнулся Джейсон. — Расслабься, всё нормально. Зато какие воспоминания останутся — на всю жизнь, не меньше!

Стоквелл хмыкнул и вытащил из кармана мобильный, но Джейсон его остановил:

— Бессмысленно.

— Что?

— Твой телефон. Здесь нет связи.

— Серьёзно? — нахмурился Ричард, взглянув на дисплей. — Твою мать, точно.

— Меня это не удивляет. Здесь вообще ни черта не работает.

— Неужто? — Стоквелл нервничал всё больше. — И машина может заглохнуть?

— Обязательно. Я разве не говорил, что все автомобили в Стар-Сити, да и прочие сложные механизмы стали полной недвижимостью?

— Нет, не говорил.

Джейсон уловил состояние друга, поэтому поспешил его успокоить:

— Не переживай! Помнишь насчёт двух дней?

— Да.

— Ты ведь не думаешь, что мы останемся здесь на такое время?

— И в мыслях не было.

— Ну вот и славно.

— Странно — здесь погода словно живёт своей жизнью — будто попали в другой мир… — произнёс Ричард, глядя в окно.

— Кто его знает, дружище, кто его знает… — усмехнулся Джейсон.

Сквозь пелену полузабытья до Кейт донёсся пронзительно громкий женский голос:

— Господи, вы только поглядите на эту бедняжку!

Несмотря на своё состояние, девушка сразу же узнала Элизабет — таинственную ночную посетительницу. В слепой надежде на помощь, она слабо пошевелилась и попыталась сказать "Помоги", но вместо этого из воспалённого горла лишь вырвался придушенный сип.

— Хм, со времени нашей последней встречи ты изрядно изменилась, — спокойно продолжала женщина. — Мне даже жаль тебя, однако, боюсь, этой жалости недостаточно для того, чтобы отгородить меня от омерзительных замыслов.

Она схватила Кейт за руку и резко подняла, заставляя встать. Куда там — ноги девушки тотчас же подкосились, и Элизабет пришлось поддержать её, прокомментировав:

— Да уж, ты похожа на желе. Уверена, тебе пришлось многое пережить. И ещё придётся, прямо сейчас. Думаю, тебе уже неважно — одним страданием больше, одним меньше, верно?

Кейт не ответила, хотя и была в сознании. Она лишь чуть приоткрыла глаза и увидела острые клыки во рту у вампирши. Как ни странно, она не особо удивилась этому открытию, равно как и отнюдь не дружелюбному поведению Элизабет.

— Ну, чего молчишь? Может, оказавшись снаружи, ты станешь более оживлённая? Что ты скажешь, если я раздену тебя догола там? А потом, когда ты будешь уже испускать дух, я вопьюсь тебе в горло и досыта напьюсь твоей крови. Нравится?

Вновь никакого ответа, однако за внешним безразличием Кейт крылся быстро разрастающийся страх.

— Ладно, хватит болтать. Идём! — Элизабет рывком подтолкнула к себе повисшую на её руке девушку, которая застонала от бессилия.

Вампирша доволокла её до двери и, недолго думая, просто сбросила вниз со ступенек. Кейт упала лицом вниз — к счастью, слой снега смягчил удар. Элизабет вышла из автобуса и встала рядом с ней, участливо наблюдая за едва заметными подёргиваниями жертвы, которые на деле являлись попытками сдвинуться с места.

— Приступим, — деловито произнесла она, присев рядом с девушкой и потянувшись к молнии на куртке.

— Хватит! — внезапно раздался ещё один женский голос.

Элизабет, как ни странно, подчинилась, убрав руки от Кейт. Поднявшись в полный рост и абсолютно игнорируя сильный ветер, она оскалилась и проворковала:

— Кого я вижу! Джейн! А я думала, что ты в Европе.

— Была там, — согласилась вторая вампирша, — но пришлось вернуться.

— А что такое?

— Сама знаешь, — Джейн приблизилась к теперь уже неподвижно лежащей на земле девушке, тоже не замечая разгула стихии. — Я же просила не трогать Кейт.

— Да, я помню. Просто не смогла удержаться, — проведя языком по клыкам, сказала Элизабет.

— На мой взгляд, тебе вполне должно хватать ваших омерзительных оргий для удовлетворения любых, даже самых извращённых желаний, — презрительно заметила Джейн, переворачивая девушку на спину.