Из тьмы

Однажды утром Рэй проснулся и понял, что Гринсборо умирает, становится городом-призраком. У многих, по-видимому, сложилось аналогичное впечатление, и они стали покидать свои дома, в надежде, что рок, охвативший город, не последует за ними.

Что бы ни случилось с Марком, его близкими (Джейн к таковым, безусловно, относилась, хотя Рэй и недолюбливал её) и остальными канувшими в небытиё жителями, это глубоко задело Дженсона. Некоторое время он ещё пытался заниматься своим делом, вот только любимая прежде работа уже не увлекала его. Он настолько охладел ко всему, что доводил "Фьюри" до ума с несвойственным ему автоматизмом; качественно, но как робот на конвейере — без души, вдохновения. Это не сказалось на конечном результате — и то, лишь потому, что он мечтал об этой машине всегда.

Оставив себе только "Кристину", Рэй уехал на ней из Гринсборо. Навсегда. Он ничего не планировал, но понимал, что, даже располагая неплохим запасом денежных средств, не сможет бесцельно слоняться по стране всю жизнь. Наверное, он осядет где-нибудь подальше от Орегона, опять откроет мастерскую по ремонту автомобилей и будет степенно отмерять прожитые годы, ожидая прихода старости и, в итоге, упокоения.

Однако это отдалённая перспектива. Сейчас, хотя и прошло полтора года, Рэй, по сути, не занимался ничем, мотаясь по штатам и ненадолго задерживаясь то тут, то там. Деньги он тратил бережно (в основном на бензин), поэтому финансовые проблемы ещё даже не показались на горизонте. В настоящий момент он направлялся в Канаду, внезапно почувствовав неодолимое стремление покинуть Штаты, на которые он уже насмотрелся.

Дженсон заметил впереди мигание аварийной световой сигнализации и начал притормаживать, убавив заодно громкость магнитолы. Может, он и замкнулся в себе, но никогда не проезжал мимо тех, кому могла понадобиться помощь (тем более он разбирался в "железе"). На случай же, если кто-то лишь имитирует поломку, дабы завладеть чужим имуществом, Рэй держал под сиденьем увесистую монтировку, да и физической силой он не был обделён.

Остановив "Фьюри" в десятке футов от застывшего на обочине автомобиля, Дженсон внимательно оглядел его. Вседорожник "Шевроле Блейзер", довольно старый, но ещё вполне сносный. Видимых повреждений не имелось — даже колёса все целы. Капот не поднят — скорее всего, владелец даже не пытался выяснить, что произошло с машиной, и ушёл пешком или уехал на попутке. В салоне царила тьма, и вполне мог кто-нибудь прятаться. Ничего хорошего подобная обстановка не сулила, и Рэй собрался уезжать, когда ему на ум пришла мысль иного рода: "Что, если проблема не в автомобиле, а в водителе? Может, ему стало плохо и всё, что он успел сделать — съехать на обочину и включить "аварийку"?"

Он понял, что не успокоится, пока не проверит. Не глуша двигателя, Дженсон вышел из "Плимута", запер его (полезная привычка) и огляделся по сторонам. Местность была открытая, однако на то она и ночь, что легко остаться незамеченным. Блестящий полированный кузов "Фьюри", покрытый каплями дождя, отражал оранжевые блики "Блейзера".

Краем глаза Рэй уловил движение у задней двери "Шевроле". Нахмурившись, он задумался, а не прихватить ли ему свою монтировку на всякий случай? Решив, что это излишне, он направился к вседорожнику. Дженсон вспомнил, что не так далеко находился мёртвый Стар-Сити — это придавало ситуации определённый колорит.

Ни за машиной, ни внутри неё никого не было. Видимо, хозяин всё-таки оставил своего железного коня на обочине, а сам отправился за помощью (Рэй и представить себе не мог, что поступит так же со своим "Фьюри").

Его размышления прервал звук, мгновенно вызвавший мощный выброс адреналина в кровь — кто-то дёргал ручку двери "Плимута", пытаясь открыть её. Подобная неслыханная наглость не могла остаться без ответа, и Дженсон вновь обошёл "Блейзер", направляясь к своему автомобилю и заодно хваля себя за предусмотрительность.

Возле "Кристины" стоял какой-то парень и с монотонностью робота вновь и вновь сражался с замком. Естественно, последний и не думал сдаваться, и всё равно увиденная картина здорово взбесила Рэя.

— Ну и какого хера? — крикнул он, медленно и осторожно приближаясь.

Взломщик прекратил своё бесполезное занятие. И тут Дженсон заметил нешуточную рану на его спине. Да что там нешуточную — она выглядела просто ужасно. Однако укол тревоги он ощутил, когда тип повернулся к нему лицом — столь бледной и невыразительной физиономии Рэй в жизни не видел. У живых людей.

"Похоже, этот придурок принял какое-то убойное дерьмо!" — пришёл к выводу он, немного подрастеряв былую уверенность. Оно и немудрено: тягаться с наркоманом — себе дороже. Такого надо сразу валить с пистолета (лучше ружья) или хотя бы с помощью той же монтировки — с голыми руками лезть на него глупо.

Тем не менее, Дженсон счёл нужным сказать:

— Давай-ка, отвали от моей машины и катись подальше, пока я тебя не заставил уйти.

Прозвучало довольно убедительно, но парень, похоже, никак не отреагировал. Его лицо и глаза, как модель в плохонькой компьютерной игре, представляли собой единое целое — ни малейших признаков жизни.

— Ты меня слышишь? Отойди, мать твою! — рявкнул Рэй.

И Харпер отошёл. Однако не в сторону — он двинулся прямо на Дженсона. Тот, ожидавший такого исхода, принялся отступать, обходя "Блейзер" так, чтобы быть под его защитой. Противник нетвёрдой походкой следовал за ним, и его намерения не вызывали сомнений.

— Ну, ладно, придурок. Ты сам сделал выбор. Суд меня оправдает, — сказал Рэй и, схватившись за ручку, резко распахнул пассажирскую дверь "Шевроле". Расчёт оказался верным — сильный и своевременный натиск металла сбил Харпера с ног. Едва упав, он начал подниматься. Дженсон не собирался ждать и, подскочив к нему, нанёс сокрушительный удар ногой по голове. Любого нормального человека это лишило бы сознания, но Джейсон лишь обратно рухнул и… снова начал подниматься.

Рэй повторил атаку, вложив всю силу. Он ясно расслышал, как хрустнул сломанный нос, и, быть может, ещё кое-что, посерьёзнее…И всё равно противник не унимался, неумолимо поднимаясь.

Из ран не выступило ни капли крови.

"Да кто он такой?!" — испуганно подумал Дженсон.

Харпер медленно вставал, облокотившись о "Блейзер".

— Ну уж нет, это без меня! — выпалил Рэй, рванувшись к "Плимуту". Вытащив из кармана ключ, он вставил его в замочную скважину и повернул. Открыв дверь, юркнул в салон.

Джейсон с грохотом навалился всем телом на "Фьюри", прижавшись к лобовому стеклу.

— Пошёл вон! — в сердцах вскричал Дженсон, внезапно поняв, что это не живой человек. Он просто не мог быть живым — даже самый последний наркоман выглядит стократ лучше, чем этот тип.

Двигатель "Кристины" был заведён, поэтому оставалось лишь начать движение, что Рэй и сделал. Задние шины с классическими белыми боковинами и оригинальными колпаками яростно завращались на мокром асфальте, оправдывая название машины. "Фьюри" выстрелил с места, отбросив противника к "Блейзеру". Дженсон оглянулся назад, смотря на быстро удаляющийся "Шевроле" и ожившего покойника, который опять поднимался.

"Неугомонный какой! — усмехнулся Рэй, однако ухмылка продержалась на его лице недолго. — Надо сообщить в полицию! Этого придурка необходимо изолировать как можно скорее, пока он не сотворил чего!"

Возникла идея вернуться и раздавить мертвеца к такой-то матери ("Против двух тонн металла даже столь живучий ублюдок не попрёт!"), но Дженсон отбросил её, посчитав, что лучше доверить "нейтрализацию" копам.

К тому же, ему явно повезло, и вряд ли умно испытывать удачу во второй раз.

"Плимут" стремительно передвигался по шоссе, освещая себе путь четырьмя мощными фарами и оглашая окрестности рыком свободного от экологической удавки двигателя. Водитель нетерпеливо ждал, когда же появится встречная машина. Желательно патрульная.

Тело Джейсона Харпера довольно серьёзно пострадало — нос и челюсть были сломаны, несколько зубов не хватало, кожа на лице в нескольких местах разорвана. Но он не чувствовал боли, а повреждения не могли серьёзно помешать осуществить задуманное. Однако он (точнее, руководящая им сила) решил, что необходимо изменить тактику, иначе в следующий раз физическую оболочку окончательно добьют.

Он забрался в "Шевроле" и завёл двигатель, успевший остынуть. Конечно, далеко этот автомобиль всё равно не увезёт, да в том и нет нужды. Повернув руль, Джейсон стронул машину с места, поставив её поперёк шоссе. Заглушив "Блейзер", он взял из "бардачка" нож и покинул автомобиль, не собираясь быть на виду, пока не появится очередная жертва.

Укрывшись неподалёку от шоссе, он принялся терпеливо ждать.

— Ну, слава Богу! — выдохнул Рэй, увидев впереди мелькание сине-красных маячков патрульной машины. Приблизившись, он увидел, что это был "Джип Чероки", перед которым замер, виновато мигая правым указателем поворота, синий пикап "Форд". Скорее всего, его водитель превысил скорость — обычное дело. А вот то, что собирался поведать полицейскому Дженсон, выходило за рамки обыденности.

Притормозив позади "Джипа", он выскочил наружу и направился к офицеру, разговаривающему с нарушителем. Страж порядка поднял голову и немного удивлённо посмотрел на приближающегося мужчину, одновременно с этим рефлекторно переместив руку поближе к кобуре.

— У вас проблемы, сэр? — спросил он настороженно.

— Да. На меня только что напали.

— Кто?

— Не знаю. Какой-то совершенно невменяемый тип, — Рэй решил пока не говорить всю правду, потому что хотел вернуться на место происшествия, а не отправиться в сумасшедший дом.

— Где это произошло?

— Минутах в десяти отсюда. Я, правда, превышал скорость, направляясь сюда, но вы должны понять — он хотел убить меня!

Полицейский посмотрел на водителя "Форда" и сказал:

— Можете ехать, но впредь не забывайте, что ограничение скорости придумано для вашей же безопасности.

— Да, конечно, спасибо, — ответил тот, всем своим видом выражая истинное отношение к услышанному. После этого вырулил на шоссе и довольно резко прибавил газу. Однако офицер уже забыл о нём, полностью переключившись на владельца "Фьюри".

— Как вас зовут?

— Рэй Дженсон.

— Значит, на вас напали, но вам удалось бежать?

— Именно. Я отбился и уехал оттуда.

— А вы его не убили?

— Нет, он ещё пытался догнать меня. Послушайте, — нетерпеливо проронил Рэй, — пока мы здесь разговариваем, этот гад может достать ещё кого-нибудь.

— Маловероятно. Скорее всего, он уже сбежал с места происшествия.

— Говорю же вам — он ни черта не понимает. Наркоман, одним словом.

— Ладно, давайте проверим. Езжайте вперёд, а я сразу за вами, — приказал полицейский, идя к "Чероки". Дженсон тоже вернулся к "Плимуту", сел в него и, развернувшись, направил обратной дорогой. Немного погодя в зеркале показались огни двигающегося следом патрульного "Джипа".

Времени имелось в наличии не так много — Джейсон это понимал. Сбежавший человек наверняка отправился за помощью, что могло осложнить ситуацию. Шоссе было на редкость пустынным даже для ночного времени, но полицейские патрули в любом случае на дежурстве. Мало времени, мало.

И тут, как по воле высших сил, из тьмы показались огни фар.

Харпер пронизывающим взглядом следил за приближающимся автомобилем, который на поверку оказался универсалом "Меркюри Маркиз", разменявшим, пожалуй, уже второй десяток. Вполне подходящее транспортное средство.

Как только машина остановилась в десятке футов от "Блейзера", Джейсон осторожно направился к ней.

Из салона выбрался молодой парень лет двадцати пяти и на некоторое время замер, рассматривая перегородивший ему путь автомобиль. Глядя на него, Харпер понял, что может решить сразу две проблемы — заиметь работоспособное средство передвижения и заодно избавиться от возможного полицейского преследования.

Фрэнк Вэттер, нахмурившись, огляделся по сторонам. "Шевроле" выглядит безжизненно, равно как и окружающая местность, только почему он стоит посреди шоссе? Никаких следов аварии не заметно, и это настораживало. Немного подумав, Фрэнк двинулся к "Блейзеру", намереваясь убрать препятствие с дороги. Конечно, он вполне мог его и объехать, но что если следующая машина будет нестись слишком быстро и не успеет остановиться? Никто ведь зачастую не ожидает, что какой-то придурок бросит свою колымагу прямо посреди шоссе и слиняет в неизвестном направлении.

Обойдя "Шеви", Вэттер сначала заглянул в салон, освещаемый фарами "Меркюри", убедился, что там никого нет, и открыл водительскую дверь. Не садясь в автомобиль, Фрэнк снял его со стояночного тормоза, надеясь, что он сам скатится на обочину. Однако "Блейзер" не сдвинулся с места. Вэттер не собирался изображать из себя Джона Мэтрикса и толкать эту здоровенную хреновину вручную, поэтому он забрался внутрь и завёл двигатель — благо, ключи висели в замке зажигания.

Мотор заработал сразу же. Фрэнк переключил скорость и прислушался. Ему показалось, что он услышал какой-то посторонний звук, как будто кто-то пытался открыть дверь. Оглядевшись, он не увидел вокруг машины ничего подозрительного. Что же касалось его "Меркюри", то ослепляющий свет фар не давал возможности разглядеть хоть что-нибудь. Подождав ещё немного, Вэттер пожал плечами и проехал немного вперёд, припарковав "Блейзер" так, чтобы он не занимал проезжую часть. Удовлетворившись, он заглушил его и вылез наружу. Более не теряя времени (он и так опаздывал), Фрэнк прошёл к "Меркюри" и сел в него.

Двигатель по-прежнему был заведён, поэтому водитель не услышал скрипа заднего сиденья, а когда перед его глазами мелькнул нож, было слишком поздно. Лезвие вонзилось точно в сердце, не оставляя человеку никаких шансов. Джейсон выбрался из салона через заднюю дверь и подошёл к водительской. Открыв её, он наклонился и расстегнул куртку на теле Фрэнка. По рубашке стремительно расплывалось огромное красное пятно. Харпер разорвал её, вынул нож из убитого и провёл им по своему запястью, вскрывая вены. Из пореза не вытекло ни капли крови — вместо этого оттуда медленно поползла густая чёрная жижа. Он поднёс руку к ране на груди водителя, смотря, как вещество перетекает прямо в неё. Спустя минуту он отстранился, встал в полный рост и рухнул на землю, спиной вперёд.

Джейсон Харпер снова стал тем, кем и должен был быть — трупом.

В салоне "Меркюри" возникло движение.

Фрэнк Вэттер повернул голову и посмотрел на останки подле машины. Всё удалось как нельзя лучше — мало того, что новое тело давало больше преимуществ и возможностей ввиду своей свежести, так ещё и полиция более не представляет угрозу, ведь они будут думать, что "преступник" мёртв. Теперь-то можно продолжить прерванное продвижение к цели.

Фрэнк вышел наружу, безразлично переступил через труп и, обойдя автомобиль, как следует захлопнул едва прикрытую правую заднюю дверь, через которую Джейсон проник в салон. После этого он вернулся за руль.

"Меркюри" неспешно развернулся и двинулся в сторону Питтсбурга.

Рэю сразу стало понятно — что-то не так.

"Плимут" остановился в десятке ярдов от "Блейзера", который стоял уже в другом положении. Полицейский "Джип" объехал "Фьюри" и тоже замер. Водитель покинул автомобиль и сразу же увидел тело, распростёртое посреди дороги. Взглянув на выходящего из "Кристины" Дженсона, он направился к покойнику.

— Осторожно! — предупредил Рэй, не имевший никакого желания отходить от своей машины и приближаться к чёртовому зомби.

Офицер подошёл к трупу и присел рядом с ним. Уже практически не сомневаясь, он всё-таки проверил пульс и убедился в его отсутствии. Судя по травмам на лице, этот парень умер явно не в блаженстве.

— Что там? — услышал он за спиной и обернулся, вставая.

— Он мёртв.

— Вы уверены? — в голосе Рэя отчетливо прозвучало сомнение.

— Определённо. Так, — полицейский подошёл к "Чероки" и открыл заднюю дверь, — залезайте.

— Не понял? — переспросил Дженсон.

— Произошло убийство, и вы в нём замешаны.

— Минуточку, — поднял руку Рэй, — этот тип сам на меня напал. Кроме того, он был жив, когда я уезжал.

— Или доживал последние мгновения. Если ваша версия событий подтвердится, и вы действительно действовали в рамках необходимой обороны, то вам нечего переживать. Если же нет… В общем, лучше садитесь в машину.

— Ну… не знаю, — пробурчал Дженсон, выполняя приказ и забираясь на заднее сиденье патрульного "Джипа". — А как же "Кристина"?

— Кто?

— Моя машина. Что с ней будет?

— Ах, машина, — офицер мельком улыбнулся. — Отгоним её на нашу стоянку, где она будет в полной безопасности. Не волнуйтесь об этом.

После этого захлопнул за ним дверь и взял рацию, натянув шнур на полную длину, чтобы разговаривать, находясь снаружи:

— Центральная, это снова девятый…

Рэй машинально слушал полицейского, пытаясь привести мысли в порядок. Он не винил копа за то, что тот его заподозрил, ведь это более чем логично. Откровенно говоря, его даже не волновало то, что у полиции могут возникнуть сомнения относительно "необходимой самообороны" (в конце концов, "угонщик" и пальцем его не успел тронуть). Что его действительно беспокоило, так это труп, лежащий в десятке футов от "Чероки". Как-то не верилось, что он и вправду мёртв — ведь он был таковым с самого начала, едва Дженсон его увидел возле своего "Плимута".

"Может, показалось? — задал себе банальный вопрос он и сразу ответил: — Ну да, как же! Можно подумать, такая рана на спине, как у него, совместима с жизнью! Но если ошибки нет, то почему он, МОЖЕТ БЫТЬ, дохлый сейчас? Не логично, что-то упущено. Что-то…"

Закончив разговор с диспетчером, офицер положил рацию обратно в салон и облокотился о дверь, глядя на тело. Чутьё подсказывало ему, что сидящий на заднем сиденье парень невиновен. Да и не нужно было обладать какими-то сверхъестественными способностями, чтобы понять — убийство произошло не пятнадцать минут, не полчаса и даже не час назад, а много раньше. Но почему тогда Дженсон утверждает, что этот человек напал на него?

"Мда, загадка", — покачал головой полицейский, продолжая глядеть на покойника.

— Эльза, стой! — раздался откуда-то издали мужской голос, и руки, сжимавшие голову Стивенса, отпустили его.

Чувствуя невесть откуда взявшуюся сильную слабость и озноб, Джон облокотился о стену, другой ладонью потирая лицо. Перед глазами всё плыло, однако завеса быстро рассеивалась, и он уже мог более-менее сносно видеть.

Женщина, схватившая его, молчаливо стояла рядом, опустив глаза. На ней было надето довольно простое и скромное платье. Из-за её спины вышел средних лет мужчина, в волосах которого уже местами проступила седина, облачённый в рубашку и брюки.

— Вы в порядке? — спросил он у Стивенса.

— Не знаю, — честно признался тот, хотя с каждой секундой чувствовал себя лучше, возвращаясь в обычное состояние.

— Вы должны простить Эльзу — она не могла предполагать, что здесь окажется нормальный человек.

— В каком смысле? — удивился Джон.

— Давайте пройдём в более уютное место и там поговорим.

— Некогда мне разговаривать — я должен найти выход отсюда!

— Боюсь, что в настоящий момент это проблема, но немного позже ситуация переменится.

— Чего?

— В общем, идёмте. Заодно отдохнёте немного.

— Ладно, — махнул рукой Стивенс, — прийти в себя мне не помешает.

— Вот и хорошо. Следуйте за нами, — кивнул мужчина и обратился к женщине: — Эльза, домой.

Она послушно пошла вперёд. Джон и незнакомец направились следом.

Шли не очень долго — минут пять, но за это время было преодолено столько поворотов и развилок, что Стивенс окончательно запутался и мог лишь удивляться уверенности, с которой "местные" находили дорогу. У него созрела масса вопросов к этим странным людям, однако слабость давала себя знать, и в первую очередь ему хотелось присесть или — ещё лучше — прилечь.

Наконец, они оказались у лифта явно грузового предназначения, такого же мрачного, как и всё вокруг, и прошли в него. Мужчина нажал несколько кнопок с цифрами, стоя так, чтобы недоумевающий Джон не увидел, что именно он набирает.

"Должно быть, какой-то пароль", — решил Стивенс.

Через несколько секунд лифт двинулся вверх — это уже немного приободряло — и остановился, преодолев, в перерасчёте на привычные этажи, не менее пяти. Створки с лязгом разъехались в противоположные стороны, и люди прошли в помещение, коренным образом отличавшееся от всего остального.

Уют — вот какое слово приходило здесь на ум. Стены и потолок были отделаны настоящим красным деревом, а паркет на полу, частично закрытый красивым ковром, был, похоже, из дуба. По правую сторону располагался настоящий камин, в котором спокойно мерцало пламя, служившее источником не только хорошего настроения, но также освещения и тепла. Напротив него стоял роскошный дизайном и размерами диван, перед ним журнальный столик, сбоку — кресло. У дальней стены — книжный шкаф, полки в котором почти все были заняты, и письменный стол, на котором нашлось место ещё нескольким книгам и, как ни странно, настольной лампе (видимо, электричество всё же имелось). Слева и справа от входа тускло поблескивали лакированным деревом одинаковые двери, ведущие в какие-то другие помещения — скорее всего, первая скрывала кухню, а вторая — туалет и ванную.

Впервые за довольно долгое время (начиная с момента, как он освободился от приятных объятий Кейт), Джон оказался в тепле. Даже воздух в этом помещении был вполне нормальным, без следа затхлости. Окружающая обстановка располагала к спокойствию, и Стивенс позволил себе расслабиться, в то же время не забывая, что необходимо найти выход и вернуться к Кейт. Одно утешало — девушка эта, при кажущейся слабости, всё-таки не ребёнок и вполне могла если не справиться с ситуацией ("А кто с ней вообще справится?"), то хотя бы приспособиться к ней. Он действительно в это верил, пускай и знал о ней не очень много.

— Ну, вот мы и на месте, — сказал мужчина, жестом указывая гостю на диван, чем Джон не преминул воспользоваться. Женщина присела рядом и принялась рассматривать свои руки, лежащие на коленях. Джон только сейчас смог как следует её разглядеть, и нашёл довольно привлекательной, несмотря на ярко-рыжие волосы ("а-ля" римская проститутка). Пожалуй, решающую роль в положительной оценке играла именно длина этих волос (почти до талии) и их волнующая волнистость (простите уж за чистосердечный каламбур), выгодно отличающаяся от "прямолинейных" современных причёсок, соответствующих мышлению их обладательниц. О чертах лица незнакомки, подтверждающих, что природа — самый искусный художник, тоже не стоит забывать. Никакой косметики или украшений на незнакомке не было.

Тем временем хозяин расположился в кресле, осведомившись:

— Как вас зовут?

— Джон Стивенс, — автоматически ответил гость, с трудом оторвав взгляд от, без сомнения, прекрасной женщины.

— А меня — Брайан, — спокойно продолжил мужчина, словно не замечая заинтересованности молодого человека. — Я бы назвал свою фамилию, да только зачем она вам? Например, ваша мне ни о чём не говорит.

— Как угодно.

— Не желаете ли поесть? У нас есть превосходное блюдо — картофель, запечённый с мясом.

— Не откажусь, — признался Джон, уже давно смутно чувствовавший голод. Как-никак, он почти не ел вместе с Кейт.

— Эльза, еда, — распорядился Брайан.

Женщина послушно встала и направилась к двери справа от лифта.

— А почему вы так к ней обращаетесь? — поинтересовался Стивенс.

— Как "так"?

— Односложно. Она плохо знает английский язык?

— Да, но дело не в этом. Чтобы понять, что с ней, нужно знать историю этого мира. Я ведь правильно понял — вы не отсюда? — определённо заранее зная ответ, спросил Брайан.

— Верно. Что-то вы не выглядите удивлённым.

— Наверное, это потому, что я сам не здешний. А вот Эльза — она, скажем так, коренная жительница.

Упомянутая женщина вернулась, неся поднос с дымящейся тарелкой и кружкой с чаем. Поставив всё это на столик у дивана, она села рядом с гостем, на сей раз внимательно глядя на него. Джона же сейчас больше интересовал восхитительный запах блюда, поэтому он незамедлительно приступил к трапезе. Съев пару ложек щедро сдобренного пряностями картофеля, он остановился и виновато произнёс:

— А вы не будете?

— Я уже поел, совсем недавно. Эльза тоже. Не стесняйтесь, ешьте.

— Спасибо, — кивнул Стивенс.

— Итак, пока вы насыщаетесь, я могу вкратце рассказать, как сюда попал, — поудобнее устроившись в кресле, заговорил Брайан. — Изначально я жил самой обыкновенной жизнью в своём самом обыкновенном мире. Возможно, вы прибыли как раз из него, но определить это сейчас вряд ли удастся — огромное количество измерений очень схожи друг с другом. Разумеется, существуют и иные, как, например, то, где мы сейчас. Суть не в этом. Так уж вышло, что жизнь моя там, дома, не задалась — с работы уволили, семьи никогда не было. В общем, существование, да и только. Признаюсь, перед тем, как попасть сюда, я около двух недель бродяжничал, поскольку дом более не мог содержать. И вот однажды ночью (года три назад) я оказался в пустынном районе, примыкавшем к заброшенному карьеру. Я брёл по железнодорожной насыпи, на которой остались лишь шпалы — всё остальное сняли — и думал о том же, что и всегда: как быть? И вдруг слышу гудок паровоза. Оглянувшись, я его увидел — он двигался со стороны карьера ко мне. Естественно, я был озадачен: путь-то давно разобран! Однако он приближался, и когда поравнялся со мной (я, естественно, сошёл с рельс), я увидел, что это пассажирский состав, что ещё более странно, ведь там обычная промышленная ветка. Ехал он очень медленно, и мне в голову пришла совершенно нелогичная мысль — забраться в один из вагонов. Почему я решил это сделать? Не знаю. Наверное, простое любопытство и банальное "да какого чёрта"? Что мне было терять? Жизнь, разве что… Короче, я осуществил задуманное, но не успел толком осмотреться, как всё вокруг осветилось ярким синим сиянием…

(Джон на мгновение перестал есть)

…и я, естественно, испугался и бросился к выходу. Выскочил из вагона и рухнул наземь. Встав, обомлел — я находился уже в другом месте! Вокруг было много железнодорожных путей. Состав, заманивший меня (по-другому не скажешь), продолжал неспешно двигаться дальше. Так я и оказался здесь.

— Любопытно, — изрёк Стивенс.

— А как вы попали сюда?

— Своим ходом, если можно так выразиться, — ответил он, откладывая ложку и отпивая тёплый чай.

— Это как?

— История долгая и, боюсь, не могу пока рассказать. Не потому, что скрываю — просто в голове всё перемешалось. Впрочем, меня никуда не "заманивали" — скорее, я сам себя притащил в ловушку. Я на своей машине приехал в заброшенный город, чтобы… ну, это не важно. Меня окружила светящаяся синяя стена — в точности, как в вашем рассказе. Постепенно круг сужался — и вот я здесь…Спасибо за еду, — добавил Джон после небольшой паузы.

— Ну, это не ко мне — Эльза постаралась. Что-что, а готовить она может.

— Спасибо, — повторил Стивенс, обращаясь уже к женщине. Она не отреагировала, продолжая смотреть на него.

— Поблагодарите её словом "хорошо", не забыв упомянуть имя, — подсказал хозяин.

— Эээ… — замялся молодой человек.

— Иначе она не поймёт. Почему так — я вам скоро расскажу, — добавил мужчина.

— Что ж… Хорошо, Эльза, — произнёс Стивенс, чувствуя себя не в своей тарелке.

Женщина счастливо улыбнулась, и улыбка эта была чиста и откровенна, как у ребёнка, который не обременён излишними знаниями и заботами.

— Отнеси, Эльза, — сказал Брайан, после чего продолжил прерванный разговор: — Значит, вы были на поверхности? Я имею в виду, в этом мире?

— Да, — ответил Джон, растерянно глядя вслед уносящей поднос женщине.

— Тогда вы встречались с НИМИ?

— С кем, с "ними"? — вскинул бровь Стивенс.

— С теми, кто без преувеличения правит этим миром.

— По правде говоря, я видел немало странного, но ничего конкретного…

— В том-то и суть! Вы и не могли ИХ заметить, потому что мы, люди, не в состоянии ИХ увидеть. Вернее, глаз воспринимает ИХ, но эта информация не распознаётся мозгом — он просто не способен её обработать, каким бы развитым ни был. Поэтому ОНИ для нас невидимки, хотя это и не так на самом деле. Они строением похожи на нас — это понимаешь, когда вступаешь с НИМИ в непосредственный контакт.

— Я вас не совсем понимаю…

— В таком случае, я могу сделать вывод, что вы избежали встречи с НИМИ, — констатировал Брайан. — Вы счастливчик. Либо "прибыли" ночью — как ни странно, в это время ИХ активность снижается.

— Ночью, верно.

— Как же вы попали сюда, под землю? Вход в этот комплекс один и заперт изнутри.

— Я не уверен… Кажется, я снова перемещался куда-то… — рассеянно промолвил Джон, которому даже думать обо всём произошедшем отчего-то было очень тяжело. — Чёрт, не знаю.

— Это ничего.

— Немного раньше вы сказали что-то странное в ответ на мой вопрос о выходе отсюда, — вспомнив о Кейт, заговорил Стивенс.

— Дойдёт и до этого.

— Сейчас!

— Хорошо. Видите, сколько сейчас времени? — похоже, спокойствие являлось основной чертой характера Брайана.

Джон посмотрел на стену над камином, на которой висели старинные часы.

— И что? — осведомился он.

— Когда настанет шесть часов вечера, мне (а, следовательно, и вам) будет позволено временно выйти на поверхность. Сейчас же только два.

— Что за галиматья?

— Обо всём по порядку, мистер Стивенс. Просто выслушайте меня, и всё, — добродушно сказал Брайан.

Джон согласно кивнул, понимая, что без помощи "местных" он всё равно не сможет выбраться из этого подземелья, так что нужно быть с ними повежливее. Да и интересно, право, что же творится в этой реальности.

— Как я уже говорил, невидимые нам существа здесь — правители. ОНИ захватили весь этот мир за какие-то десять лет — не так уж много, учитывая, что ИМ удалось ликвидировать человечество. О нет, ОНИ не истребили нас всех. Наоборот, активно разводят, потому что мы ИМ нужны для удовлетворения ИХ нужд и потребностей. ОНИ не едят нас, не используют, как рабочую силу. ИМ нужны некоторые наши составляющие для каких-то своих целей. В частности, кожа, волосы, кости. Для получения всего этого ОНИ и позволяют людям плодиться. Вот только это уже не люди в привычном понимании. Это — всего лишь очередной представитель фауны, причём отнюдь не высшего порядка. Между прочим, в этом мире обитают практически такие же животные, как и в моём (насчёт вашего не знаю), но они не очень распространены ввиду специфичности климата и условий окружающей среды. И никто не посягает на их жизнь. Исключение составляет крупный рогатый скот, выращиваемый для пропитания канувших в Лету "гомо сапиенс", однако и сами "разумные" — вернее, то, что остаётся от них после извлечения необходимых частей — отправляется на корм животным. Такой вот замкнутый круг. Мы едим животных, а они едят нас.

— Надеюсь, мясо, которое я съел, было говядиной? — осторожно спросил Джон, почувствовав лёгкое головокружение.

— Разумеется, — кивнул Брайан. — Тем не менее, я специально дал вам возможность сначала перекусить, потому что мой рассказ наверняка отбил бы у вас аппетит.

— Тут уж я спорить точно не буду, — согласился Стивенс.

— Сейчас я скажу одну вещь, которая может показаться вам нонсенсом, но, поверьте, это не так, — мужчина наклонился в сторону гостя и вкрадчиво произнёс: — ОНИ — не злобные создания.

— О, отличный ход! — изрёк Джон.

— Не торопитесь с выводами. Вот вам факты: ОНИ убивают нас не специально, а для получения того, что ИМ необходимо. Или же вследствие несчастного случая. Например, по причине массового заболевания — проще вырезать инфицированных, чем лечить. Чувствуете аналогию? В нашем мире мы точно так же распоряжаемся с животными, которых считаем низшей, второстепенной формой жизни, предназначенной в первую очередь для удовлетворения наших нужд.

— Ну, я бы не обобщал столь категорично…

— Дослушайте меня! Мы даже хуже НИХ, потому что можем убить любое живое существо просто ради прихоти (в том числе и себе подобных, однако это не столь преступно, как мне кажется). ОНИ же так никогда не поступают. Да, я был в одном из этих бесчисленных гигантских ангаров, разбросанных по всему миру. Попав в это измерение, я почти сразу столкнулся с НИМИ и знаете что? ОНИ меня не тронули, поняв, что я другой — не такой, как те, кого ОНИ выращивают! Меня даже не изучали, не ставили опыты, в отличие от людей в аналогичной ситуации. Единственное, я не должен посягать на ИХ права и — тем более! — жизнь (вот уж что мне точно не по силам). Мне был дан выбор, и я предпочёл жить здесь, в этом подземном городе, потому что здесь ИХ нет, и я предоставлен самому себе. Для получения еды и просто прогулок я могу выходить на поверхность только в период между шестью и девятью часами вечера — таков порядок, установленный ИМИ, и он меня устраивает. ВСЁ! Я получаю питание и имею жилище, лично мне не претящее. Меня оставили в покое.

— И вы готовы прожить ТАК до самой смерти? — изумился Джон.

— Чёрт возьми, да! По сравнению с моей предыдущей жизнью, эта — мечта. Я даже не одинок — что ещё нужно?

— Как насчёт свободы? Не мнимой, а настоящей! И потом — жить в роскоши и безопасности, в то время как миллионы… я прав?

— Миллиарды, — поправил Брайан.

— Тем паче! Миллиарды других людей находятся под гнётом, в плену! В то время как их убивают и терзают, пускай и в "благих" намерениях, вы спокойно существуете. Я никогда особо не любил человечество, но это уж чересчур!

— Вы неверно представляете ситуацию, мистер Стивенс.

— Неужели?

— Конечно. Думаете, все эти люди страдают? Согласен — некоторые, да. Большая же часть живёт — хоть и не в "тепличных" условиях, но вполне приемлемо. И чего вы ожидаете от меня? Что я возглавлю восстание "народных масс" и "свергну" ИХ?

Неожиданно Джон понял, что у него нет ответа. Брайан же продолжил:

— Вы равняете всё под себя — это естественно, но в данном случае неприменимо. Миллиарды людей — а весь их интеллект вместе взятый слабее вашего. Взгляните на Эльзу.

Стивенс посмотрел на продолжающую с улыбкой изучать его лицо женщину.

— Видите? Она выглядит как взрослый человек, однако её умственные способности крайне низки. Чтобы приучить её выполнять мои распоряжения, у меня ушло не менее полугода — сравните с аналогичным показателем у собак. И то, мне приходится использовать краткие команды и всегда упоминать её имя, дабы привлечь внимание. Единственное, что она умеет — готовить еду, однако это не моя заслуга. ОНИ сделали так, что у неё очень развита исключительно эта способность. Правда, поначалу её блюда были на редкость бесхитростны, но с помощью кулинарной книги мне удалось научить её большему. Теперь Вы понимаете? ОНИ используют обученных определённым действиям людей для обслуживания остальной массы.

— Погодите… Вы хотите сказать, что ВСЕ — такие, как она? — головокружение вернулось к Джону.

— Я хочу сказать, что она — наиболее развитый представитель здешнего человечества. Низшие формы не умеют даже толком ходить — я видел это лично! Господи, вам не представить этой картины! Когда в огромном ангаре тысячи вполне нормальных в физическом отношении мужчин и женщин беспрестанно ползают в грязи, питаются объедками более удачливых "масс", спят, дерутся, и, естественно, активно размножаются… хочется закрыть глаза и уши и убежать прочь, что я и сделал. Эльзе повезло много больше, но лишь относительно. Изначально она предназначалась вовсе не для того, чтобы готовить пищу — этому её обучили уже потом, когда она досталась мне. Она из тех, кого выращивают для получения кожи и волос. Знаете, что бы произошло с ней, не забери я её? В пятилетнем возрасте её бы умертвили и "взяли" то, о чём я только что сказал. К счастью, мне было разрешено выбрать себе кого-нибудь, и я остановился на ней, поскольку она олицетворяет мой идеал женской красоты. Хотя сделать выбор было очень сложно — все, подобные ей, прекрасны. Разумеется, вы должны понимать, что мне понадобилась женщина не только для поддержания компании — мы ведь всё-таки взрослые люди. Правда, она не очень-то любит это, но ей приходится делать мне одолжение. Тем не менее, согласитесь — альтернатива не идёт ни в какое сравнение.

— Ужас, — Стивенс закрыл лицо ладонями, потом встрепенулся: — Я не ослышался — вы сказали, что в пятилетнем возрасте её должны были убить?..

— Верно. Сейчас ей шесть с небольшим.

— Это безумие! — Джон ошеломлённо смотрел на женщину, как минимум разменявшую третий десяток.

— Нет, снова часть ИХ стратегии. Ждать, пока человек нормально разовьётся — слишком долго, поэтому ОНИ изменили ДНК таким образом, чтобы созревание происходило в кратчайшие сроки. Не пытайтесь спросить у меня, как ОНИ этого добились — нам с вами не понять при всём желании. Собственно, аналогичным способом ОНИ избавили всех людей от "лишних" умственных способностей, полностью поработив их волю. Главное — ИМ как-то удалось изменить функции мозга не только у новорожденных, но и тех, кто жил до ИХ прихода. Способность мыслить, чувствовать (имеются в виду эмоции), понимать, творить и так далее — в общем, всё то, что формирует личность, было устранено, как помеха в осуществлении ИХ целей. Наша культура погибла, наша среда обитания была видоизменена под ИХ требования. Тем не менее, ОНИ охотно воспользовались нашей наукой. Не замечаете снова параллелей?

— Имеете в виду остальной мир, созданный до человечества? Как мы безжалостно вторгаемся, нещадно и, зачастую, бездарно используем его и оставляем после себя лишь смерть и грязь, ДЕРЬМО? Как мы жестоко убиваем животных, вырезаем их на корню, гробим среду их обитания? Как мы поганим величественные творения природы, заменяя истинную красоту своей дрянью? Как мы без тени сомнений можем, к примеру, разрушить гнездо ласточек, обрекая не умеющих летать птенцов на верную гибель, зато, когда наш дом уничтожит некое стихийное бедствие, проклинаем, на чём свет стоит, "злую" природу? И как мы, при всём этом, беззаботно живём в своё удовольствие, предаваясь греху и отторгая основы мироздания устройством своего общества? — яростно выпалил Джон.

— Вы прониклись идеей, мистер Стивенс, — удовлетворённо кивнул Брайан. — Да, именно об этом я и говорю. Учитывая, что сделали мы, трудно обвинять ИХ в бесчеловечности, верно? Мы ведь сами этой человечностью давно пренебрегли, — по сравнению с гостем, он говорил очень уравновешенно, но взгляд выдавал его истинное отношение ко всему сказанному.

— Правда, не стоит забывать, что даже столь противоречивое творение природы, как человек, имеет в своих рядах на удивление достойных представителей, — добавил Джон.

— Перевес в отрицательную сторону слишком велик.

— Вы думаете? Я сам очень часто встречал полнейшее ничтожество в человеческом облике (что любопытно, мерзейшие создания обычно активно стремятся прославиться), но, когда мой разум не замутнён яростью, я сознаю, что истинных людей всё же больше. Их проблема в том, что они почти никогда не известны, особенно в наше время — видимо, сказывается порядочность, которой не место в политике или в шоу-бизнесе. Исключения, конечно, есть, но они незначительны, хотя и ярки. Так что я свято верю, что и одного достойного представителя достаточно, чтобы поверить в перспективность всего человечества.

— Вы знакомы с такими? — скептически осведомился Брайан.

— Да, вне всяких сомнений, — твёрдо ответил Джон, потом бросил взгляд на часы и добавил: — Как бы то ни было, я не изменил своих намерений — мне нужно выбраться отсюда.

— Почему это вам так необходимо? — резкая смена темы ничуть не смутила Брайана.

— Я не хотел говорить, но прибыл сюда, вообще-то, не один. Со мной была девушка, и, после всего услышанного, я очень беспокоюсь за неё.

— Если она такая же, как мы с вами, то ей нечего бояться, хотя…

— Что "хотя"? — насторожился Джон.

— Вы помните, что с вами пыталась сделать Эльза при нашей встрече?

— Смутно.

— Тогда я вам разъясню — она насыщалась вашей энергией. Удивительно, поскольку я не думал, что это умеют, помимо НИХ, ещё и люди. Возможно, её одарили такой возможностью не случайно…

— И что стало бы со мной, не вмешайся вы? — нетерпеливо перебил его Стивенс.

— Вы бы потеряли сознание, и на этом вредное воздействие первого контакта исчерпало себя. Но вот в последующие разы…

— Что?

— Постоянно лишаясь необходимой жизненной энергии, ваш организм начал бы досрочно стареть. Через пять "сеансов" вы бы стали, как я, а через десять — глубоким стариком. Думается, вы представляете себе конечный результат этих контактов, — Брайан внимательно посмотрел на гостя.

— Твою мать, — выдохнул Джон. — Вы полагаете, что они поступят так с Кейт?

— Я не могу ничего полагать, потому что мне неведомо, как мыслят эти существа и что у НИХ на уме. Возможно, ОНИ её просто отпустят, как меня, а могут и "пустить на запчасти", как "родственников" Эльзы.

— Не исключено, что они её не нашли… Мы вместе пробыли наверху довольно долго и ни с кем не встречались… — с надеждой пробормотал Стивенс.

— Ночью ОНИ менее активны, помните?

— И всё равно. Шанс ведь есть…

— Где именно вы появились в этом мире? — спросил Брайан.

— Возле какой-то фермы, — подавленно ответил Джон.

— В том районе ОНИ встречаются крайне редко. Но если ваша девушка отправилась в лес возле железнодорожной станции, то ОНИ стопроцентно её обнаружили.

— Она не моя девушка… но её жизнь для меня значит больше, чем моя собственная.

Манящий нежный аромат разливался по комнате. Кейт чувствовала его, несмотря на то, что укрылась с головой. Фруктовый запах напоминал свежие абрикосы, в то же время чем-то неуловимо отличаясь. Не будучи сильным, он, тем не менее, притягивал к себе.

Девушка откинула одеяло. Она не знала, сколько проспала, однако снаружи было ещё светло. Или уже? Насколько она помнила, очень темно стало из-за ливня. Возможно, он кончился и тучи ушли. А, может, наступил уже следующий день…

Потом она поняла — свет, льющийся через окно, не солнечный. Такое освещение даёт скорее полная луна. Выходит, всё-таки ночь? Кейт приподнялась, и взгляд её упал на столик у кровати. На нём стоял стакан, которого здесь не было ранее, заполненный странной серебристой жидкостью, поблёскивающей бесчисленными золотистыми крупинками.

"Неужели его оставили эти существа?" — подумала она, вспомнив, что с ней случилось. Удивительно, но страха перед ними она не чувствовала — наверное, отчасти потому, что нападение не принесло ей никакого вреда. По крайней мере, очевидного. В конце концов, бывало и похуже…

Девушка села на кровати и, свесив ноги, сразу ощутила холод. Не такой, конечно, как вызванный невидимками, но неприятный. Взяв стакан, она осторожно поднесла его к лицу. Аромат многократно усилился, а вместе с ним пришло дикое желание выпить неизвестную жидкость. Кейт сразу же поставила его на место, однако совершенно необъяснимое притяжение продолжало воздействовать на неё. Восхитительный фруктовый запах сулил настоящее наслаждение, избавление от всех проблем, мир и покой.

"Прямо как реклама… — отметила девушка и логично дополнила… — наркотика".

Скепсис-скепсисом, а стремление попробовать-таки "нектар" охватило её не на шутку. Она пыталась вразумить себя, недвусмысленно намекая, что это вещество может оказаться чем угодно, вплоть до смертельного яда, однако сопротивление, оказываемое волей, слабело с каждой секундой.

— Да что же это за чертовщина? — вслух возмутилась девушка и схватила стакан, чтобы бросить его на пол и разбить.

Это было ошибкой. Даже незначительного приближения источника фантастического аромата хватило, чтобы все доводы канули в небытие. Словно издевка, промелькнула мысль, что самое время довершить начатое и покончить с собой. Не в силах бороться с искушением, Кейт поднесла стакан ко рту и отпила.

Нежное тепло проникло в горло и почти сразу начало разливаться по всему организму. Вопреки крикам разума, девушка сделала не один глоток, а выпила жидкость полностью. После чего вернула стакан на стол и подошла к окну, прерывисто дыша. Она ожидала, что в следующую секунду её пронзит резкая боль, накатит тошнота или ещё что-нибудь, но ничего ужасного не происходило — лишь тепло охватывало каждый уголок тела, действительно расслабляя. Нечто похожее она уже испытывала… когда её спасла от Элизабет другая вампирша — Джейн.

Ливень снаружи прекратился, лишь дул ненавязчивый ветер. Странно, Кейт не видела луны — небо было абсолютно чёрное, без единых проблесков. Создавалось впечатление, что ровный неяркий свет струился из воздуха; при этом он не имел ничего общего с хорошо знакомым ей синим сиянием Стар-Сити.

"Что же я выпила?" — раздумывала девушка, разум которой вернулся на своё законное место и сейчас корил её за легкомысленность.

Отойдя от окна, она приблизилась к двери и подёргала ручку. Естественно, заперто.

"Похоже, у "невидимок" на меня имеются планы", — по-прежнему без боязни сделала вывод она и ненароком посмотрела в зеркало, висящее на стене. Что-то в отражении её смутило, и девушка подошла к нему почти вплотную, разглядывая себя. Произошли какие-то изменения — она это чувствовала. А вот какие? Она внимательно изучала своё лицо, и вдруг её осенило — вокруг глаз появились морщинки. Данный факт обеспокоил Кейт, поскольку ничего подобного она раньше не замечала. Напряжённо вглядываясь, она потрогала кожу кончиками пальцев, ощутив некоторую сухость.

Она не успела прийти ни к каким умозаключениям — из-за закрытой двери раздались уже знакомые ей шаги. Повинуясь инстинкту, девушка отстранилась назад и, дойдя за кровати, упала на неё. Тепло, охватившее её, усиливалось. Температура тела определённо поднялась, и Кейт уже с трудом могла двигаться и даже думать. Мысль о том, что стакан с серебристой жидкостью оставили специально, не вызывала сомнений. Затуманенным взором девушка смотрела на отворившуюся дверь, за которой ничего якобы не было.

Когда уже знакомые руки охватили её голову, она и не помышляла о сопротивлении.

"Меркюри Гран Маркиз" въехал в Питтсбург глубокой ночью. Водитель направил автомобиль к дому Фрэнка Вэттера. Адрес не имел принципиального значения — останься Джейсон Харпер, он бы отправился к себе домой.

Преодолев несколько улиц, машина остановилась перед сравнительно небольшим трёхэтажным зданием, полностью погружённым во тьму. Выйдя наружу, Фрэнк проследовал к подъезду, а затем и к своей двери на последнем этаже. Достав из кармана ключ, он вставил его в замочную скважину и повернул. Проникнув в квартиру, он первым делом отправился в спальню, где, как указывала память, должна была в столь поздний час находиться его молодая жена.

Информация оказалась верной. Поскольку лишние люди не то, чтобы могли учинить какие-то препятствия, но всё-таки мешали, у двадцатисемилетней Джоан Вэттер не было шансов.

Через двадцать три секунды Фрэнк вышел из спальни, вытирая окровавленные руки о куртку. Решив, таким образом, единственную "проблему", он безотлагательно перешёл к основной части. Пройдя в гостиную, он взял вазу с цветами (Фрэнк Вэттер подарил их своей жене накануне) и взглянул на часы — почти четыре. Отлично. Вылив воду вместе с розами прямо на ковёр, он отбросил в сторону ненужную тару и присел рядом с растекающейся лужей. На миг он замер.

Затем из покрывшейся коростой раны на груди показался маленький чёрный пузырёк. Он быстро и импульсивно увеличивался в размерах, пока не лопнул. Струйка жидкости аналогичного цвета потекла вниз, на разбросанные в беспорядке цветы.

Реакция последовала незамедлительно. Приятный глазу зелёный цвет стеблей за секунду вылинял в нечто бурое и крайне неприятное на вид. Розовые бутоны просто расползлись, будто растаяв, а до того бывшая чистой вода приобрела нездоровый серый оттенок. Синтетический ковёр не изменился.

Что ж, всё прошло, как и задумывалось (иначе и быть не могло). Фрэнк откинул ковёр в сторону. Чёрная жидкость уже начала впитываться в пол — на самом деле она протекала сквозь него, устремляясь в квартиру ниже. Впрочем, и это ещё не конечная цель.

Чтобы процесс успешно развился, ему была необходима "подпитка" — для этого вполне подходили несколько десятков живых существ, в данном случае людей и их домашних питомцев, проживающих в данном доме. Фактически это была единственная условность и одновременно причина, по которой силы, использовавшие тела Джейсона Харпера и Фрэнка Вэттера, покинули абсолютно мёртвый Стар-Сити. После того, как начальная стадия успешно завершится (то есть все живые существа в радиусе досягаемости будут поглощены), процесс уже не сможет остановить ничто.

Заражение устремится в толщу земли (до самого ядра) и в воздух (до стратосферы), после чего круг станет неспешно, но безостановочно расширяться. Что касается разнообразного ландшафта, высотных зданий и прочих "препятствий", то для смертоносной заразы не составит никаких трудностей равномерно захватить и их, не снижая темпов. И неважно, гора ли это или океан.

Фрэнк сел на диван и замер, чтобы уже никогда не двигаться. Свою задачу он выполнил, и мёртвое тело больше было не нужно. Долго ему не придётся находиться здесь — очень скоро от него не останется и следа, как и от всего, до чего доберётся заражение.

Обратный отсчёт пошёл.

Поскольку оставалось три с лишним часа до момента "дозволения", Джон, за неимением других дел, решил немного вздремнуть, справедливо считая, что бодрость и свежесть ему пригодятся. Брайан отнёсся с пониманием и занялся своими делами, пообещав разбудить, когда придёт время.

Несмотря на безумный рассказ об этом мире и возможной судьбе Кейт (да и его тоже), Стивенс заснул достаточно быстро.

Проснулся он сам, без посторонней помощи, помня, что во сне не видел ничего, кроме кромешной тьмы. Сонливость тотчас отпустила его вместе с воспоминаниями о лишённом света мире. Отчасти в этом ей помогла женщина, сидящая на диване рядом с Джоном.

"Эльза, — вспомнил он. — Выглядит на тридцать, а на деле ей шесть. И как прикажете к такому относиться?!"

В этот момент он заметил, что она не просто находилась рядом — она держала его за руку. Или, если быть максимально точным, ощупывала её, словно не веря в материальность незваного гостя. Стивенс привстал и осторожно попытался высвободить ладонь, что ему удалось без труда, однако он готов был поклясться — на лице женщины мелькнуло разочарование. Поэтому (а также по причине отсутствия Брайана в комнате) он не смог удержаться.

— Неужели ты меня совсем не понимаешь? — спросил он. — Ну хоть немного?

"Может, она просто не знает английского языка?" — пришла в голову неуместная шутка.

Она взглянула ему в глаза и очаровательно, но совершенно отрешённо улыбнулась. Джон смотрел на неё, ощущая невероятно сильную грусть. Он видел перед собой очень красивую женщину, которую лишили разума (души?). Фактически она была приравнена к роботу, выполняющему свою функцию. Пустая — хотя и крайне привлекательная — оболочка. И целый мир таких же бездушных существ, столь похожих на людей…

Эльза протянула руку и дотронулась до его лица. Памятуя об их первой встрече, Стивенс хотел снова остановить её, но передумал. Уж очень ласково её пальцы касались его кожи. Будто уловив его предрасположенность, она придвинулась ближе и второй рукой принялась ощупывать волосы на его голове. Судя по всему, данный процесс ей нравился, и Джон почему-то решил, что сейчас раздастся мурлыканье, вроде кошачьего.

Раздался гул поднимающегося лифта. Стивенс внезапно почувствовал себя неловко — как если бы находился с этой женщиной в постели — и попытался высвободиться. На сей раз она явно не хотела его отпускать.

— Ладно, хватит. Уходи, — сказал он.

Створки отворились, и Брайан зашёл в помещение. Окинув взором сидящую на диване "парочку", он покачал головой и приблизился, говоря:

— Я так и думал.

— Это не то, чем кажется… — начал оправдываться Джон, однако хозяин его прервал:

— Успокойтесь, мистер Стивенс. Я говорю об Эльзе.

Вышеупомянутая женщина, к слову, и ухом не повела, продолжая вовсю исследовать голову гостя.

— Только не говорите мне, что она ищет блох, — снова проснулось чувство юмора.

— Нет, — усмехнулся Брайан, — это она заинтересована. Не знаю, правда, чем именно — наверное, она думала, что я единственный "умный" человек на свете и, повстречав ещё одного, решила узнать его получше. В меру своих способностей, конечно.

— Очень мило, однако не могли бы вы попросить её прекратить?

— С лёгкостью, да вы и сами можете.

— Я? И что я должен сказать?

— Будьте предельно кратки и не забудьте упомянуть её имя.

— Эээ… Эльза, хватит, — смущённо произнёс Джон.

Она приостановилась и удивлённо взглянула на него, как бы говоря: "Разве тебе не нравится?"

"Нравится, конечно, — ответил встречным взглядом он, — но мы не одни, и вообще… ни к чему это".

— Иногда нужно повторить несколько раз — порой она проявляет зачатки характера, — продолжал наставлять "новичка" Брайан.

— Эльза… довольно, остановись. Хватит! — последнее слово он сказал нарочито громко.

Женщина тотчас убрала руки и отодвинулась от него на противоположную сторону дивана. Там она съёжилась и опустила голову. Стивенс увидел, что она начала плакать, как обиженный маленький ребёнок, и у него снова ёкнуло внутри.

— Чёрт, пожалуй, я перестарался, — извиняющимся тоном проговорил он.

— Не обращайте внимания, — как всегда спокойно ответил Брайан. — Покапризничает с полчасика, а после всё забывает.

— И всё равно мне неудобно.

— Тогда вы будете рады узнать, что мы можем отправляться в путь.

— Но ведь ещё только половина шестого, — взглянув на часы, сказал Джон.

— Выход не так близок, поэтому лучше двинуться заранее.

— Хорошо, — молодой человек встал и накинул предварительно снятую им куртку. — У вас есть какое-нибудь оружие?

— Зачем вам? — осторожно спросил Брайан.

— На случай, если кто-то или что-то встанет у меня на пути.

— Мистер Стивенс, мне казалось, что я доступно вам всё разъяснил…

— Более чем. Однако я хочу иметь при себе что-нибудь посерьёзнее речевых оборотов.

— Вы очень сильно рискуете. ОНИ вас найдут в любом случае, а вот то, что последует далее, зависит от вашего поведения. Стоит вам проявить агрессию — и вы покойник.

— Если меня никто не тронет, и я не стану набрасываться. А вот как насчёт иных форм жизни? Вдруг здесь есть кое-что, помимо этих "невидимок"?

— Не встречал.

— Надеюсь, вы не думаете, что вам всё показали? — справедливо заметил Джон. — Даже в "моём" мире осталось много неизведанного, а уж про этот я и говорить не хочу — и так понятно.

Брайан нахмурился, после чего вздохнул и произнёс:

— Вы, конечно, правы, но, в любом случае, у меня нет оружия.

— Это — огромная военная база, и у вас не завалялся даже жалкий пистолет? — изумлённо проговорил Стивенс.

— Мне он ни к чему. Полагаю, где-то в комплексе есть то, что вам нужно, однако оно тщательно укрыто от посторонних и вряд ли вам удастся им разжиться.

— Ладно, но ножи-то у вас найдутся? — сдался Джон.

— Только кухонные. Хотя нет, есть и с автоматическим лезвием.

— Выделите?

— Как хотите, — Брайан подошёл к столу и вытащил из ящика искомый предмет. Передавая его Стивенсу, он счёл нужным повториться: — И всё-таки я не разделяю вашей позиции.

— Поживём — увидим, — отрешённо ответил тот, бросил последний взгляд на тихонько плачущую Эльзу и вошёл в лифт. Мужчина проследовал за ним, и через полминуты они вернулись в промозглую атмосферу подземелья.

— Идите за мной, — сказал Брайан, открывая ближайшую дверь в левой стене.

Джон настроился на долгую дорогу, поэтому немного опешил, когда увидел, что помещение, в котором они оказались, было и не помещением вовсе, а довольно большим тоннелем, уходящим в беспросветную тьму. Учитывая размеры, в нём вполне мог пройти поезд, а отсутствие освещения (ну не считать же таковым небольшую лампу над дверью) лишь подчёркивало масштабность. Однако напротив входа стоял не огнедышащий локомотив, а небольшой открытый автомобильчик — Стивенс видел такие в кадрах кинохроники времён Второй мировой войны.

"Кюбельваген" КДФ-82, на основе легендарного "Фольксвагена Жук", — вспомнил он.

— Садитесь, — сказал Брайан, устраиваясь за рулём.

— Неужели путь действительно неблизкий? — недоверчиво покосился во мглу тоннеля Стивенс.

— Пять с небольшим миль.

— И все под землёй?!

— Да.

— Невероятно! — Джон забрался на пассажирское место, не знакомое с такими понятиями, как эргономика или комфорт, но при этом вполне удобное для непродолжительной поездки. В открытой машине Стивенс чувствовал себя не очень уютно — разверзнутый зёв тоннеля вызывал суеверный страх.

Словно заметив это, Брайан произнёс:

— Если хотите, можно поднять тент.

— Не стоит. Давайте лучше побыстрее отправимся.

— Хорошо, — пожал плечами он и завёл двигатель.

Тарахтение 985-кубового двигателя бесцеремонно нарушило тишину, и Джон бы не удивился, если б из тьмы показались потревоженные зомби в старой немецкой военной форме, горящие желанием "объяснить" незваным гостям, как следует себя вести на их территории. Разумеется, мысли так и остались мыслями, и "Кюбельваген" спокойно и неторопливо (подстать своему водителю) покатился вперёд, освещая себе путь тусклыми фарами.

Около минуты оба человека молчали, глядя на вырисовывающиеся из мрака стены и порядком запыленную "дорогу", а потом Стивенс сказал:

— Мы обсудили с вами многое, и всё услышанное так сбило меня с толку, что я забыл у вас спросить, что же это за подземное сооружение вообще, в котором мы находимся?

— Нацистский подземный город, — ответил само собой разумеющимся тоном Брайан. — Знаете, "Regenwurmlager" в Польше?

— Слышал.

— Не помню, как там, а здесь город занимает более трёх миллионов квадратных футов. Для того, чтобы вы могли оценить его размеры, представьте шестьдесят футбольных полей.

— Впечатляет, — окинув взглядом безликую стену тоннеля, выдохнул Джон.

— Сейчас всё заброшено и большая часть оборудования не функционирует, однако не потому, что оно неисправно — просто законсервировано. Правда, теперь уже ясно, что никто и никогда не введёт его в строй снова.

— История этого места вам известна? — спросил искренне заинтересованный Стивенс.

— В общих чертах. Построен город был во время Второй мировой войны. Насколько я понимаю, он создавался, как полностью автономный, не зависящий от внешних факторов, объект. Учитывая размеры, здесь могло бы проживать немалое количество людей, причём именно проживать, а не существовать — системы жизнеобеспечения даже сейчас поражают своей эффективностью (это притом, что ныне они практически не используются!). Скорее всего, нацисты планировали укрываться здесь на случай, если ход войны повернётся вспять. Но по каким-то причинам они так и не воспользовались данной возможностью. Одно сомнений не вызывает — город полностью достроен и готов к эксплуатации.

— Может, их застали врасплох?

— Не исключено. Наступление русских было стремительным и неумолимым. Тем не менее, хотя они и разгромили фашистов, это колоссальное сооружение не нашли, что ещё раз подчёркивает его удивительные возможности. Представьте — под ногами у вас целый город, а вы об этом даже не подозреваете! Поэтому победители использовали эту территорию для промышленных целей — свидетельства сохранились в виде огромного карьера (интересно, что он расположен очень близко к объекту и просто невероятно, что последний не был обнаружен или повреждён), железнодорожной станции, прилегающей к внушительному предприятию непонятного мне назначения, и прочих сооружениях. Причём карьер появился первым, потом был заброшен и рядом с ним началось промышленное строительство.

— Мне одно непонятно… — задумчиво проговорил Джон. — Рискуя показаться странным, вынужден спросить: какая это страна? Где мы сейчас находимся?

— Соединённые Штаты, конечно.

— Ерунда какая-то! Откуда в Америке взяться нацистам, а потом и русским?

— Совсем забыл — вы же из другого мира и не можете знать о здешней поразительной особенности.

— Какой?

— Довольно масштабной — на этой Земле только один гигантский материк, сродни Пангее, окружённый со всех сторон огромным океаном. Есть, конечно, внутренние моря и озёра, да только погоды они не делают. Плюс к этому, после Великой депрессии 1929 года Америка так и не оправилась и фактически распалась на отдельные мелкие государства, бывшие дотоле штатами. Поэтому никаких преград у фашистской Германии для проникновения на эту территорию не возникло. Равно как и у русских, впоследствии присоединивших США к СССР. Народу-победителю достался солидный куш, не находите? Впрочем, он это более чем заслужил.

— Любопытный сценарий. Интересно, какая бы судьба ждала Советский Союз в этом мире?

— К сожалению, узнать это не суждено. ОНИ вмешались в историю человечества и прекратили её. Теперь везде только одна страна — ИХ страна.

— Интересный мирок, ничего не попишешь, — произнёс Джон.

— А как насчёт вас? — спросил Брайан.

— О чём вы?

— Ну, о вас и той девушке, что прибыла сюда с вами. Допустим, вы найдётё её целой и невредимой — и что после?

— Мы попытаемся выбраться отсюда, вернуться домой, — Стивенс решил не вдаваться в подробности и не сказал, что под "мы" подразумевал "она".

— А ежели это не получится?

— Не знаю. Не хочу о таком думать.

— И всё же?

— Не знаю, — повторил Джон.

— Может, присоединитесь к нам? — предложил Брайан. Стивенс вопросительно (в каком-то смысле даже с вызовом) посмотрел на него, и мужчина добавил: — Город этот большой, в нём есть и другие шикарные апартаменты для высших чинов, вроде того, что заняли мы с Эльзой. Здесь вас ОНИ не тронут, плюс еда, крыша над головой и никакого одиночества. Чего же боле?

— Я не столь оптимистичен и, честно говоря, ваш образ жизни в восторг меня не приводит. Скорее, наоборот, — заметил Джон. — К тому же, я не склонен думать, что в этом подземелье безопасно.

— Напрасно. Если не лезть, куда не следует…

— Я видел кое-что.

— "Кое-что"?

— Нечто, испугавшее меня. Я не верю, что кроме невидимых существ, о которых вы рассказываете, в этом мире (или, по крайней мере, в этом сооружении) нет ничего иного.

— Я, действительно, не сталкивался более ни с чем, — твёрдо заявил Брайан.

— Не сомневаюсь, но насколько хорошо вы исследовали базу (называть это место городом язык не поворачивается)?

— Вынужден признать, что я не побывал и в трети всех доступных помещений. А уж о недоступных вообще молчу.

— Вот-вот. Перед тем, как мы с вами встретились, я натолкнулся на останки немецких солдат.

— Странно, я ни разу не встречал подобного…

— Ну, видимо, это были "неправильные" трупы, потому что они оказались и не мёртвыми вовсе! Они хотели напасть на меня! — Джон невольно содрогнулся, вспомнив мрачный, залитый красным аварийным освещением коридор.

— Не знаю, что и сказать… — задумчиво произнёс Брайан, и в его голосе отчётливо прозвучало сомнение. Оно и понятно — всё время, что прожил здесь, он всячески старался избегать мысли о том, что, возможно, внизу вовсе не так безопасно, как казалось на первый взгляд.

Пугающие размышления были прерваны завершением тоннеля. "Кюбельваген" выехал из мрачного подземелья в не менее мрачный лес и остановился в десятке ярдов от чёрного проёма в холме, из которого выбрался.

— Вот и приехали, — снова спокойным голосом поведал Брайан.

— Темновато для шести часов.

— Большую часть суток здесь царит тьма.

— Вы же говорили, что "невидимки" активны только днём.

— Каким-то образом на НИХ воздействует именно время суток, а не световой день.

— Ладно, и куда мне держать путь? — спросил Джон, оглядываясь по сторонам.

— Зависит от того, где ваша девушка.

— Я надеюсь, что она на той же ферме.

— Тогда действуйте вот как: впереди, немного поодаль, будет старая однопутная железная дорога. Не заметить её невозможно, поэтому на сей счёт не волнуйтесь. По ней двинетесь в направлении, противоположном наклону деревьев. Рано или поздно выйдете к железнодорожной станции. Немного в стороне и будет та ферма. Плутать не придётся — места там более чем запоминающиеся.

— Думаю, я справлюсь, — вылезая из "Кюбельвагена", ответил Джон. — Спасибо вам за всё.

— Обдумайте моё предложение, — напомнил водитель.

— Боюсь, что я это уже сделал и отверг его.

Брайан заметно погрустнел, но не стал более уговаривать молодого человека. Вместо этого он счёл нужным сказать кое-что поважнее:

— Помните, что я вам говорил, мистер Стивенс — ОНИ не враги, поэтому не стоит проявлять агрессию. Если ОНИ вас всё-таки найдут, делайте то, что от вас будет требоваться (вы поймёте это сами — не спрашивайте как), и в итоге вас отпустят.

— Учту, — кивнул Джон, и мужчины обменялись рукопожатием.

После этого "Кюбельваген" развернулся между деревьями и скрылся обратно в тоннеле — видимо, сегодня Брайан не планировал "прогулку" или предпочитал не делать этого в одиночку.

Проводив его взглядом, Стивенс отметил то, что при свете фар машины было не так очевидно — странный свет, наподобие лунного, но без собственно луны на небе — и направился вперёд, в чащу леса.

Всё повторялось. Страшный холод, ледяное забвение, а потом воскрешающее тепло. Кейт проснулась со стойкой неуверенностью, что всё это происходит на самом деле, что она не бредит или, по крайней мере, не спит. Где та грань, отделяющая видения от реальности? Что реально, а что — плод её воображения? Она даже не могла понять, бодрствует ли или продолжает блуждать в лабиринте собственного сознания. Может, всё, начиная с нападения "невидимок" — лишь сон? А раньше? Пробуждение без Джона — она сейчас продолжает спать рядом с ним на той ферме? Стар-Сити — она и Стивенс продолжают находиться в его машине в заброшенном городе в ожидании спасения… или, может, смерти? Самоубийство — неужели у неё не вышло убить себя, и она сейчас в больнице в Торонто, как ей и казалось ранее?

"Нет, — остановила затягивающий водоворот мыслей она. — Я не верю в это".

Она повернула голову и увидела уже знакомый ей стакан с блестящей серебристой жидкостью. Манящий аромат плавно проник в ноздри, растворяя сомнения, кроме одного, и она понимала, какого. Кейт потянулась, чтобы снова выпить непонятное вещество, случайно взглянув на свою руку.

Пальцы сомкнулись на пустоте, не достигнув цели. Она смотрела на заметно одрябшую кожу; отчетливо вырисовывавшиеся вены казались ужасно уязвимыми… Непонимающий взгляд переместился на зеркало, и девушка снова начала думать, что бредит. Точнее, жаждала, чтобы это предположение оказалось правдой, поскольку то, что она увидела в своём отражении, было невозможным.

Борясь со стойким желанием испить загадочной жидкости, Кейт встала с кровати и подошла к зеркалу. Дрожащими пальцами она потрогала прядь абсолютно седых волос, кричаще выделяющуюся на фоне остальных, пока не изменившихся, каштаново-коричневого цвета. Затем коснулась морщин у глаз, которые сильно увеличились с прошлого раза и уже не могли быть оптическим обманом.

Кейт поняла, что каким-то непостижимым образом постарела. Но, что ещё безумнее, процесс этот происходил не повсеместно, а только в некоторых местах, подобно радиоактивному загрязнению, распространившемуся пятнами. "Молодые" участки чередовались со "старыми", как будто в девушке уживались сразу два человека разного возраста (второй как минимум вдвое старше).

И она знала, что стало причиной изменений.

"Причина" не замедлила заявить о своём присутствии отчётливыми звуками шагов. Кейт отошла обратно к кровати и взяла стакан, смотря на него, как на яд, каковым он, в сущности, и являлся. Несмотря на то, что произошло, она страстно хотела выпить эту искрящуюся ароматную гадость и уже начала подносить её ко рту, когда прибегла к последней возможности — посмотрела на свой отражение ещё раз. Зачатки уродливой старости, проступившие на лице, оказали должное влияние — с криком девушка бросила стакан в зеркало. Звон, блестящий дождь осколков…

Дверь открылась. Резко, неумолимо. Однако то, что находилось за ней, Кейт не ожидала увидеть.

В проёме мерцала до боли знакомая синяя завеса. Гул и вибрации подтвердили, что с этим явлением девушка сталкивалась уже не раз. Тем не менее, она продолжала слышать шаги, которые почти достигли двери и замерли, словно в недоумении. Кейт внезапно поняла, что "невидимки" не имеют никакого отношения к этой дыре в пространстве. Но почему она появилась именно здесь и что за ней?

Времени на размышления у девушки было немного — мерцание стало ослабевать, а сама завеса уже не занимала весь дверной проём, съеживаясь к центру. Необходимо сделать выбор, причём быстро. Кейт сильно сомневалась, что нечто решилось ей помочь, но, с другой стороны, любой из имеющихся выходов не сулил ничего хорошего, поэтому она, зажмурившись, шагнула в неизвестность.

Гул мгновенно изменился, став более мощным и зловещим. Открыв глаза, девушка не удержалась и застонала от бессилия. Как и следовало ожидать, она вовсе не вернулась в свой мир, о чём свидетельствовало небо немыслимого для природы грязно-жёлтого оттенка. Если уж на то пошло, всё вокруг оказалось пронизано желтизной, как будто воздух имел цвет, и его можно было увидеть. Но не эта странность привела Кейт в отчаяние.

…Она так надеялась, что больше никогда их не увидит…

Огромный чёрный, как ночь в джунглях, колоннообразный смерч заслонил солидную часть видимого пространства перед девушкой. Поначалу создавалось ложное впечатление, что он не двигается, однако стоило приглядеться, и глаз улавливал медленный рост вихря. Что вероятнее — он просто приближался.

Но это было далеко не всё. Посмотрев сначала вправо, а потом влево, она увидела ещё два смерча, тоже направлявшихся к ней. Она всегда считала, что двух одинаковых торнадо не бывает, однако эти совершенно ничем не отличались, вплоть до летающей вокруг них грязи, поднятой с поверхности, что в очередной раз указывало на "нереальность" происходящего — равно как и сама возможность нахождения нескольких крупных исчадий ада поблизости друг от друга.

В последней слепой надежде Кейт оглянулась. Четвёртый столб (слово воронка к этому монстру, ширина которого что вверху, что внизу неизменна, не очень-то подходило), вращаясь и совсем не покачиваясь, двигался к жертве. Намного ближе, всего ярдах в десяти от неё, находился холм, в котором зиял вход в пещеру. На фоне темноты, царящей там, отчётливо виднелся чёрный силуэт с немигающими красными глазами, неподвижно наблюдающий за девушкой.

Кейт, прилагающая усилия, чтобы устоять на ногах, в ужасе оглядывалась по сторонам, отказываясь поверить, что это конец. Неужели всё вот так просто — столько стараний и страданий, и ради чего? Чтобы погибнуть в этом Богом забытом месте?

— Иди сюда! — раздался в её голове странно знакомый голос. Она в который раз осмотрелась, не увидев рядом с собой никого.

Кроме монстра.

— Сюда, Кейт — или умирай! — повторило что-то.

Яростный ветер сбил-таки девушку с ног, и она более не могла подняться — торнадо были настолько близко, что практически заслонили видимое пространство. Она не хотела подчиняться приказу, но ужасные вихри пугали даже больше, чем существо, наблюдающее за ней, потому что, в отличие от обычных смерчей, эти созданы не природой — по крайней мере, не той природой, какую она знала.

Превозмогая сомнения и борясь с порывами ветра, Кейт поползла на четвереньках к пещере. Десять ярдов растянулись минимум вдвое, поскольку торнадо уже подтягивали жертву к себе, таская её то в одну сторону, то в другую. Когда она находилась непосредственно рядом с силуэтом, её тело оторвалось от земли и непременно исчезло бы в вихре, если б монстр не схватил девушку за руку и не удержал.

Не прилагая никаких усилий для борьбы с взбесившейся стихией, он поволок Кейт за собой. И хотя он спас её от неминуемой гибели, она почувствовала облегчение, когда её, наконец, отпустили.

К этому моменту смерчи либо достигли холма, либо почти сделали это. Рёв стоял просто невероятный — девушка несколько раз крикнула, но не услышала своего голоса. Земля судорожно вибрировала, пещера, казалось, намеревалась обвалиться, однако монстра это, как и следовало ожидать, не беспокоило. Игнорируя врывающийся через вход ветер, он встал рядом с Кейт, и она с немалым удивлением увидела, как этот самый вход плавно сжался и исчез, изолировав пещеру от стихийного кошмара. Вместе с тем, пропал и единственный источник света — всё погрузилось во тьму. Девушка теперь не только ничего не слышала, но и не видела, кроме, разумеется, чёрного силуэта и его жалящих красных глаз.

Дикий вой, действительно напоминающий непрерывный гудок локомотива (с той лишь разницей, что он был тысячекратно усилен) не оставлял ни малейшего шанса отгородиться. Прижатые к ушам руки не давали абсолютно никакого эффекта. Этот апокалипсический звук сотрясал и тело, и сознание Кейт, принося ей сильные муки. Что хуже всего — он всё время нарастал. Что творилось снаружи, не ведал, пожалуй, даже сам Господь, который не имел отношения к этому проклятому месту. Очевидно, четыре торнадо встретились в одной точке… Соединились они или продолжали бесноваться, прижавшись друг к другу и вращаясь, как в дьявольском хороводе — неизвестно.

— Пускай это прекратится! Пускай прекратится!!! — напрасно молила она неизвестно кого.

И оно прекратилось, умокло. Резко, как лишившийся подпитки электроэнергией телевизор. Однако земля продолжала вибрировать.

— Кейт! — грянуло в её голове, и она от неожиданности вздрогнула. Снова тот же голос…

Девушка посмотрела на чёрный силуэт, замерший рядом с ней, и встала с колен. Стояла абсолютная тишина, но характерного звона почему-то не раздавалось. Она дотронулась до ушей, потом приложила к ним ладони — ничего.

— Твои старания тщетны, — опять оформились слова. — Барабанные перепонки лопнули — ты оглохла.

— Что?! — вскрикнула она, не услышав себя. — Кто ты?

— Неуместный вопрос. Мы с тобой давно знакомы.

Девушка вновь взглянула на существо.

— Удивлена? Понятно — прежде я не говорил. На самом деле, я и сейчас не говорю — ты слышишь не меня, а мои мысли, которые оформляются у тебя в мозгу, поэтому глухота не препятствие. Словарный запас, стилистика, интонация, грамотность — всё это взято из твоего сознания. Голос принадлежит твоему отцу.

Кейт была поражена. Она машинально продолжала потирать уши, не веря, что они теперь всего лишь не более, чем элемент внешности.

— Что тебе опять от меня надо? — спросила она вслух, чувствуя нелепость и неудобство из-за того, что не слышала себя.

— Не обязательно говорить — можешь просто думать. Что же касается твоего вопроса, то могу его перефразировать для большей точности — почему я пристал именно к тебе? Ты полагаешь, что я выбрал тебя по причине твоей уникальности, что ты чем-то отличаешься от остальных людей и в связи с этим интересуешь меня. Должен тебя огорчить, Кейт — тебе всего-навсего "посчастливилось" стать первым человеком, попавшим ко мне. Вот и всё. Ты оказалась у меня, и изучение тебя дало мне понять, что вы, люди, очень подходите для разного рода "посягательств". Кстати, ты, наверное, заметила, что я говорю так, будто тьма принадлежит мне одному. Дело в том, что как таковых её "обитателей" много, но все они едины, все — это я. Речь не об общем разуме или абсолютной идентичности. Тебе будет трудно понять, да и ваши слова не позволяют полностью объяснить суть — я воплощён в каждом из множества существ в равной степени. Все они — это я. Я одновременно занят сразу непостижимым для вас количеством дел, ничуть при этом не утруждаясь. Поэтому-то я знаю всё, что произошло с тобой. И, между прочим, на самом деле я бесформен, а этот вид приобрёл, опираясь исключительно на свойства человеческого разума.

— Если это так, если ты всегда один и тот же, — продолжала говорить, игнорируя "подсказку" монстра, девушка, — то тогда ответь мне — зачем? Зачем ты издеваешься надо мной, зачем убил столько неповинных людей… зачем ты убил Джека, ЗАЧЕМ?!

— И опять ты пытаешься отыскать в произошедшем и происходящем смысл, логику. Мне эти термины ни о чём не говорят — я руководствуюсь только решением, которое принимаю, в отличие от вас, без предварительного желания или необходимости. Я просто решаю.

— И ты "просто решил" уничтожить целый город?

— Совершенно верно. И гибель Стар-Сити, и смерть твоих близких, и издевательства над тобой — составные части одного решения, кратко характеризуемого словом "эксперимент". Опыты, и ничего более. Все твои злоключения, даже кошмарные сны — результаты данного эксперимента. Равно как и отравленная земля, чёрный туман, гигантские торнадо, неестественные молнии, кислотный дождь, множество дверей между измерениями, уничтожение всего живого в районе Стар-Сити и превращение той местности в полностью опустошённую, мёртвую часть на теле Земли. Равно как и медленная смерть твоей подруги Линды. Равно как и твоё временное превращение в меня и последовавшее за этим убийство Джека Тейлора. Равно как и мой разговор с тобой сейчас. Обычный — даже заурядный — эксперимент.

— Господи, — Кейт закрыла лицо руками.

— Так что ты и тебе подобные — всего лишь материал. Зачастую уже отработанный.

— Почему бы тогда тебе не убить меня? — спросила она, взглянув на красные точки-глаза.

— Зачем? Мне не нужна твоя смерть. Мне не нужна твоя жизнь. Ты мне вообще не нужна и твоя судьба меня не волнует. Умрёшь — я перейду к следующему образцу. И так было с самого начала.

— За каким же чёртом ты спас меня сейчас?

— Ответ проистекает из моего предыдущего высказывания. Но перед тем сообщу кое-что важное. Для тебя. Мир, который ты знаешь, доживает свои последние годы. Через десяток лет не только о человечестве, а вообще о жизни на Земле вспоминать будет некому. Так что твоё дикое желание вернуться, по сути, суицид.

— Я не верю.

— Напрасно, Кейт. Я не знаю, как и зачем лгать.

— И это тоже эксперимент?

— Естественно. Миров бесконечное множество. Некоторые настолько различны, что ваш разум даже не способен это понять, другие, наоборот, похожи, как две капли воды, отличаясь лишь в самых мелких деталях. Поэтому уничтожение одного из них — событие крайне незначительное в общих масштабах. Впрочем, разного рода испытания я приготовил и для великого множества других миров. Не для всех, конечно — даже мои возможности небезграничны, да я и не ставлю перед собой цель полностью уничтожить жизнь.

— Это неправильно, — только и смогла выдавить из себя девушка.

— Понятия правильности или неправильности мне также не знакомы. Как и любой из тебе подобных, ты склонна думать о себе, как о чём-то значимом, стоящем, великом и совершенном. Но все вы сильно заблуждаетесь. Я встречал формы жизни, по сравнению с которыми вы — амёбы. Вы скопище недостатков. С чем у вас полный порядок, так это с манией величия. Кстати, твои мысли о человечестве и его судьбе мне импонируют, Кейт. В каком-то смысле убийство жизни самими людьми — несравненно лучший сценарий, который я, без сомнения, реализую в одном из миров.

— Зато ты — идеальное творение, да?! — яростно выпалила девушка.

— Нет. Я не сотворён — я ЕСТЬ. И я — не жизнь и не материя. Я — явление, хотя и это слово далеко не точное.

— Ты — ничтожество! У тебя нет никакого права решать судьбы целых миров!!!

— Получение права на что-либо — это удел вас, людей. Ты очень глупа, Кейт, и ты это знаешь. Все вы такие. Ничтожные и хлипкие существа. Мне ничего не стоит сделать с тобой что угодно. Начиная с незначительного — полный контроль над сознанием, и заканчивая глобальным — изменение твоего генетического кода с целью получения идеального создания или, наоборот, невообразимого чудовища. В тебе нет ничего такого, что не поддавалось бы моему контролю. К примеру, я могу вернуть тебе слух, изменить цвет волос, кожи, излечить от бесплодия, даже сменить пол — и для всего этого мне достаточно решения и минимума усилий. И ты никак не сможешь укрыться. Мне не нужно и рядом находиться, чтобы на тебя воздействовать. Вот так, "величайшее творение природы". Уже одно то, что ваш разум всецело зависит от тела — нонсенс.

Монстр подошёл к ней, и Кейт инстинктивно отстранилась, прижавшись к стене пещеры.

— Я решил проверить ещё кое-что. Ранее люди перемещались между мирами полностью, переходя в них и физически, и психически. Тебе же предстоит сделать это только вторым способом.

Он поднёс обе руки к глазам девушки. Она пыталась сопротивляться, но все её усилия абсолютно ничего не дали. Из ладоней силуэта вырвалось синее сияние и плавно перетекло прямо в её глазницы.

Закончив, он отошёл от Кейт и плавно растворился во тьме.

В первые секунды ничего не происходило — только перед взором была одна лишь яркая сочная синева.

Затем вернулись издаваемые торнадо звуки. Почти сразу они начали стихать, из оглушительного рёва переходя в лёгкие дуновения, а синева стала бледнеть, делаясь более естественной и приятной, как… небо.

Холод сменился расслабляющим теплом, ноздри захватывали не промозглую затхлость пещеры, а относительно чистый воздух, казавшийся после предыдущего просто великолепным.

Кейт повернула голову и оторопела.

Она находилась на крыше какого-то высотного здания, о чём свидетельствовало отсутствие других строений в поле зрения. Чёрно-белый шпиль громоотвода упирался, казалось, прямо в небосвод. Вокруг никого не было, кроме одиноких мужчины и женщины, стоящих на наблюдательной площадке. Дул лёгкий ветерок, освежающий разгорячённое лицо, но девушка не верила чувствам, ведь хорошо помнила, что сделал монстр, и понимала — окружающая её обстановка не может быть реальностью… пускай и чрезвычайно убедительна.

Люди тихо о чём-то разговаривали. Кейт направилась к ним, ещё немного пошатываясь. Крыша была просто огромна — не иначе, крупный небоскрёб. И… как-то знакомо всё вокруг…

Когда девушка подошла к мужчине и женщине, они повернулись и взглянули, как она решила, на неё, однако тут же отвернулись, продолжая беседу. За то мгновение, пока они были обращены к ней лицами, Кейт успела узнать их.

Это были родители Джека.

Самое удивительное заключалось в том, что он никогда не показывал ей никаких семейных снимков, поэтому она просто не могла знать, как выглядели те, кто дал ему жизнь, но факт оставался фактом — это именно они, Роберт и Нэнси Тейлор. Откуда взялась подобная уверенность она понятия не имела, подозревая, что не последнюю роль сыграл "эксперимент" силуэта. Или просто мужчина похож на Джека?

"Стоп… если они, действительно, его родители, и ещё живы… Это даже не другое измерение… или нет? Может ли получиться так, что в ином мире с ними ничего не случилось? А как же слова монстра о том, что "путешествовать" будет только мой разум? Это что — галлюцинация, или моя душа отделилась от тела и переместилась неизвестно куда и когда?"

Размышления девушки были прерваны стремительно нарастающим гулом. Она сразу поняла, что это.

— Странно, Роберт, почему он летит так низко? — спросила Нэнси Тейлор.

— Не знаю… — озабоченно произнёс он. — Может, что-то случилось…

— По-моему, он движется прямо на здание…

— Брось, там же не кретины сидят в кабине.

— Говорю тебе… Господи, он в нас врежется!

— Не может быть… — промолвил мужчина, но с каждой секундой сомнения рассеивались. — Какого дьявола он творит?!

Кейт подбежала к краю крыши и глянула вниз, туда, куда они смотрели. Она успела заметить блеснувший на солнце фюзеляж с символикой "American Airlines", после чего здание сотряс мощный удар. Девушку бросило назад на несколько десятков футов; то же самое произошло и с родителями Джека. Одновременно с толчком раздался оглушительный взрыв. Вверх взметнулись языки пламени, зловеще чёрный дым стремительно заволакивал солнце, повсюду летали какие-то бумаги, мелкие обломки. Небоскрёб ощутимо накренился и несколько ужасно долгих секунд наклон усиливался, а потом здание так же плавно "выпрямилось".

Кейт с трудом поднялась, видя перед собой только дым. Роберт помогал жене встать, бормоча что-то бессмысленное, видимо, чтобы успокоить её и себя. Но ни он, ни она, ни кто-либо другой не знали того, что было известно девушке — с этой минуты Всемирный Торговый Центр обречён. Второй самолёт уже в пути и его ничто не остановит. А ещё она помнила, что в северной башне, атакованной первой, выше места удара не выжил никто.

Перед глазами стало совсем темно, и Кейт подумала, что сейчас упадёт в обморок, когда сквозь рёв пламени и далёкий вой сирен расслышала знакомый гул. Второй "Боинг"… уже? Не прошло и пары минут! Однако Роберт и Нэнси теперь находились не рядом с ней, а на противоположной стороне крыши, подальше от удушающего дыма. Плюс к этому вокруг было ещё много людей. Несколько мужчин пытались объяснить испуганным женщинам, что путь вниз отрезан пожаром и им остаётся только ждать.

Судя по всему, девушка переживала события в ускоренном темпе.

Она побежала к родителям Джека, сама не зная зачем, когда второй самолёт протаранил южную башню. От страшного удара содрогнулось даже северное здание, и без того сильно повреждённое.

— Боже мой!!! — закричала Нэнси и вместе с ней все остальные.

— Это не случайность, не случайность… — как заведённый, повторял Роберт, прижимая супругу к себе.

Снова полное затемнение. Мгла рассеялась через несколько секунд, и сразу же раздался адский грохот, крыша закачалась, ввысь взметнулось гигантское облако пыли. Второй небоскрёб, пострадавший позже, стремительно разрушался — по иронии судьбы, первым. За ничтожное количество времени огромное сооружение — величественное творение человека, символ его гения — превратилось в кучу строительного мусора, погребя под завалами множество людей. И аналогичная судьба ждала оставшуюся башню.

Теперь у всех, кто находился на крыше, не оставалось сомнений — они умрут. И никто их не спасёт. Кейт, хотя и стояла рядом, на самом деле была от них бесконечно далеко — они и не подозревали о её присутствии, да и что бы изменилось в противном случае? Девушка могла только смотреть на последние минуты их жизней.

— Это неправильно, несправедливо, — говорила Нэнси, постоянно запинаясь из-за кашля. — Причём здесь обычные люди? В чём мы провинились?

— Ублюдки, устроившие это, поплатятся. Рано или поздно…Мне очень жаль, что всё так обернулось, дорогая, — крепко обнимая её, произнёс Тейлор. — Но мы ничего не можем изменить.

— Я не хочу умирать, Роберт. Я не могу… что будет с Джеком? Он такой несамостоятельный… как же он станет жить без нас, без нашей поддержки?

— Не переживай за него, Нэнси. Он сильнее, чем ты думаешь. Он сильнее, чем даже он сам думает.

— Мне столько нужно ему сказать… мы ведь прощались, не подозревая, что больше не увидимся…

— Я люблю тебя, — сказал он.

Она ничего не ответила и зарыдала.

После этого они замолчали и не промолвили больше ни слова, ожидая неминуемого. Но всё равно оказавшиеся в ловушке здесь, наверху, люди надеялись, что здание устоит, что оно пострадало меньше, чем соседнее, что…

А потом без предупреждения крыша резко пошла вниз, разламываясь на куски. Всё заслонила пыль, и Кейт не видела, что стало с родителями Джека и всеми остальными. Был момент, когда на мгновение в завесе возникла прореха, и она заметила кровь на кусках бетона, однако потом солнце полностью померкло. Чёрно-белый шпиль изогнулся и скрылся во тьме. Девушка полетела вниз, крича от ужаса, слыша только невыносимый грохот. Обломки не причиняли ей вреда, проходя сквозь тело, но от этого весь кошмар происходящего не становился слабее.

Перед глазами возникла очередная пелена, на сей раз синяя, и Кейт упала в… воду. Ещё через секунду она поняла, что это не вода, а кровь. Погрузившись в неё на десяток футов, она судорожно начала всплывать, даже не пытаясь думать о том, где очутилась. Одно то, что падение с 1300-футовой высоты никак на ней не отразилось, казалось полнейшим безумием, впрочем, как и сам факт перемещения между мирами одного лишь разума. Нет, это совершенно невозможно — она ведь чувствует своё тело, чувствует, что ей не хватает воздуха, чувствует ВСЁ, что и должна, будучи живым человеком.

Наконец, она вынырнула на поверхность, отплёвываясь, ЧУВСТВУЯ вкус крови во рту. Вокруг размеренно, лениво двигались кровавые волны, накатываясь на окровавленный берег, который, кстати, был очень близко — не более семи ярдов. Собрав все силы, девушка устремилась к нему, стараясь не проглатывать мерзкую жидкость (не всегда успешно). Наконец, она вылезла из "воды" и упала на насквозь пропитанный, благодаря волнам, песок.

Приподняв голову, Кейт увидела большое — если не сказать, огромное — строение, напоминающее дворец, расположившееся почти на самом краю суши. Внушительные витражные окна тускло блестели в лучах сокрытого тучами солнца. Поскольку здание охватывало солидную часть обзора, девушка могла только догадываться, что находилось за ним. Обернувшись, она застыла, заворожено смотря на кровавый океан, уходящий за горизонт. Сочетание его тёмно-красной поверхности и пасмурного, как в предвестье сильной грозы, неба вызывало благоговейный ужас.

Повернувшись набок и съёжившись, девушка решила немного полежать здесь, в ожидании следующего "перехода", который обязательно должен был произойти (снова чужие мысли). Идея пройти во дворец и согреться там была отвергнута с хода — очень уж зловеще выглядело это колоссальное строение, подстать всему остальному.

Когда кровь у берега забурлила, Кейт даже не пошевелилась. Пускай это будет хоть сам дьявол — предыдущий опыт подсказывал ей, что она для всех местных обитателей невидима, неощутима и даже не обоняемая, если уж на то пошло.

Из воды показалась девушка, одетая в насквозь пропитанное красной жидкостью платье. Она пристально смотрела на Кейт — прямо ей в глаза — отчего у той возникло крайне неприятное ощущение полнейшей беззащитности. Предчувствуя недоброе, она поднялась, намереваясь, в случае чего, убежать.

И возможность для этого представилась очень скоро — вампирша (а это, как и следовало ожидать, была именно одна из них) направилась непосредственно к девушке, не отрывая от неё своего адского взора.

— Хорошо, что это тут у нас? — услышала Кейт над ухом и сразу же была обхвачена сильной рукой за шею и прижата к холодному — это ощущалось даже через одежду — телу.

Повернув голову, она увидела Элизабет.

— Привет, — бодро сказала та. — А я уж было подумала, что никогда больше тебя не встречу.

— Ты меня… видишь? — ошеломлённо пробормотала девушка.

— Естественно. Понимаю, для тебя это неожиданно, но стоит ли так удивляться? Лучше познакомься, — кивая на подошедшую вампиршу, сказала она, — это Джессика Дэвис, двоюродная сестра небезызвестного тебе Сандерса. Помнишь ещё о таком?

Девушка не ответила. В сознании сразу же всплыли слова Джейн о том, что Марк был убит именно своей сестрой.

— Как мило, Элизабет, что ты придержала эту конфетку для меня, — изрекла Джессика, оглядывая Кейт сверху вниз и обратно. — Надо же, какая миленькая.

— В чём-то на тебя похожа, не находишь?

— Ну, может быть. Только я лучше сохранилась. Гляди — она уже частично седая, да и морщины видны. Впрочем, это ничего не меняет, — вампирша приблизилась вплотную к девушке, которая теперь оказалась между двумя бестиями, как в тисках, и дополнила: — А ты очень сексуальна, будучи вся в крови, Кейт.

Та ничего не ответила, начав безудержно дрожать от холода, исходящего от существ.

— Наверное, тебе будет интересно узнать, как подох твой ненаглядный Марк, — сказала Джессика.

— У неё уже другой "ненаглядный". Правда, и он накрылся, — хмыкнула Элизабет. — Ты прям чёрная вдова, милая.

— И ты смогла убить его, не моргнув глазом, невзирая на то, что он был твоим братом? — подавленно произнесла Кейт, глядя на Джессику.

— Не дай дьявол таких родственников. Ты на него запала, как и Джейн, потому что вы обе наивные дурочки. Я тоже такой была, однако мне он никогда не нравился. Сопляк.

— Отпустите меня, — внезапно резко потребовала девушка.

— Зачем? — искренне удивлённо осведомилась Элизабет.

— Ты обещала, что оставишь меня в покое.

— Неужто? Не врёшь? Странно, что это со мной… Насколько я помню, это Джейн тебе обещала много всего. Ладно, не буду отнекиваться, — смиренно промолвила вампирша, но хватку не ослабила.

— Тогда чего ты ждёшь? — спросила Кейт.

— Видишь ли, — вместо Элизабет ответила Джессика, — что бы она там тебе ни наговорила, это имеет отношение только к ней. Я же никому не подчиняюсь. У нас здесь равноправие, поэтому каждая при своём мнении и никто нам не указ. Соответственно и заверения Джейн аннулируются в моих объятиях.

Она схватила Кейт за подбородок и принялась по-кошачьи облизывать её лицо, очищая его от почему-то упорно не желавшей сворачиваться крови. Одновременно она запустила руки под футболку жертвы, исследуя восхитительное тело.

— Да, целомудренная Дэвис, ты многому научилась, — усмехнулась вторая вампирша, всё участие которой ограничивалось удерживанием девушки.

Но в том не было нужды. Кейт стояла покорно, не мысля о сопротивлении. Это вовсе не значило, что ей начало нравиться сие извращённое действо. Поскольку на её разум ничто не воздействовало, она просто смирилась с происходящим, позволяя забавляться со своим телом. Ей не было страшно или противно — имело место одно безразличие. Ну и, пожалуй, терпеливое ожидание окончания.

Элизабет заметила несколько нетипичное поведение Кейт и не замедлила высказаться:

— А ты стала совсем непроницаемой, прямо как Джейн. Она тоже была такой спокойной и уверенной даже перед лицом смерти — то бишь, моим. Вас обеих можно понять — жестокие судьбы, особенно у тебя. Конечно, и ей досталось изрядно, однако вряд ли она тебе позавидовала бы. И, тем не менее, до недавнего времени ты боялась нас. Подвижки наметились, когда ты отвергла моё великолепное предложение, теперь процесс пошёл ещё быстрее. Что же изменилось?

— Ничего, просто я ус… — ответ Кейт был прерван проникнувшим в её рот ледяным, как слизняк, языком. Она невольно съёжилась.

— Джессика, займись каким-нибудь другим местом, чёрт возьми! Мы ведь разговариваем всё-таки! — с укором произнесла Элизабет.

— Нашли время! — прервав "поцелуй", ответила Дэвис, тем не менее переключившись на шею девушки.

— Так на чём мы остановились? — переспросила Райдер.

Поборов рвотный спазм, девушка ответила:

— Я устала от всего этого.

— А именно?

— От страха, кошмаров, вечного преследования, нелепой жизни. И от вас в особенности, проклятые кровопийцы.

— Ну, это ты зря — видишь, как мы с тобой обращаемся, чуть ли не по-королевски. Знаешь, многим нашим жертвам везёт меньше. Что же касается твоей "нелепой жизни", то не переживай сильно — скоро ты её лишишься.

— Спасибо за одолжение, — огрызнулась Кейт, чувствуя на своей шее всё более частые прикосновения острых клыков Джессики.

— Не обольщайся, это сделаем не мы. Нам ты нужна так, побаловаться. А вот ИМ…

— Кому? — голос девушки невольно дрогнул.

— Секрет. Ты сама узнаешь в ближайшем будущем. И будешь очень сильно жалеть, что не согласилась быть со мной.

— Ну уж нет, спасибо, — напряжённым голосом ответила Кейт, — я как-нибудь обойдусь без ваших услуг.

— Посмотрим… Тебя ждут такие страдания, милая, каких ты ещё не испытывала. Чёрт, даже мне становится не по себе, когда я представляю, что ОНИ с тобой будут делать… Дьявол мой, это несправедливо.

В этот момент перед взором девушки опять появилась синяя завеса, символизируя об очередном переходе из ниоткуда в никуда.

"Очень вовремя", — заметила она, потому что Джессика уже определённо была готова перейти к более решительным действиям.

Как только пелена рассеялась, Кейт увидела довольно приятную картину. Перед ней спокойно плескался океан, только теперь он был обычным и оттого невероятно красивым. Правда, пейзаж несколько портило гигантское строение на утёсе вдали. Огромная бетонная коробка типичного индустриального "дизайна", единственным заметным элементом которой была высокая бело-красная труба. Судя по всему, предприятие давно забросили — даже на расстоянии просматривалась буйная, невероятно яркая зелёная растительность, постепенно отвоёвывающая территорию. Косвенно на это же указывала рухнувшая часть комплекса, однако это могло быть и следствием взрыва. В любом случае, сейчас всё выглядело мирно, поэтому Кейт переключила внимание на то, что находилось рядом с ней.

Она стояла на пляже — совсем непохожем на тот, что был в предыдущем мире. Восхитительный мелкий песок ласкал взгляд. Позади неё высился немного странный прямолинейный лес, но большее удивление вызвало нечто иное — неподалёку от неё замер до боли знакомый автомобиль. Не тот самый, конечно, однако же…

Полицейский "Форд Краун Виктория", принадлежащий департаменту города Питтсбург.

"Каким образом его сюда занесло?" — не могла не подумать Кейт, направляясь к машине. Может быть, повезёт, и там кто-то есть.

Или не повезёт, и там что-то есть.

Было очень жарко, и она сняла куртку, оставив её, тем не менее, при себе, повесив на руку. Неизвестно, что будет в следующем мире, поэтому рисковать ни к чему. И ещё неизвестно, как долго будет продолжаться эта сумасшедшая гонка по измерениям, в которой, оказывается, можно пострадать — встреча с вездесущими вампиршами это наглядно продемонстрировала.

Когда до автомобиля оставалось несколько шагов, в салоне возникло движение. Кейт остановилась, напряжённо вглядываясь в запылённые окна. За ними находился человек, более того — женщина.

"Неужели опять происки Элизабет?" — гневно предположила девушка, но эта версия оказалась несостоятельной, когда она приблизилась достаточно, чтобы видеть всё, происходящее в салоне.

Женщина полулежала на заднем сиденье, напряжённо глядя на руку, с которой что-то было не так. Очень даже не так. Кейт прислонилась к стеклу, предполагая, что нормальным людям, в отличие от вампиров, не под силу увидеть её. Так и вышло — по крайней мере, Аманда Трентон никак не отреагировала на появление незнакомки.

Всё её внимание было сосредоточено на левой руке. Начиная от самых кончиков пальцев и до середины предплечья, кожа стала грязно-бурой, высушенной, сморщенной — крайне неприятной на вид, и (этого Кейт снаружи не чувствовала) запахом напоминающей смрад гниющих фруктов.

Женщина попробовала пошевелить пальцами. Тщетно. Тогда кистью. Аналогично. Ей удалось добиться незначительных результатов, лишь двигая всей конечностью в целом. Попавшие в зону поражения неизвестной заразой мышцы никак не реагировали на команды мозга. Осязание тоже пропало. Она дотронулась пальцами здоровой руки до изуродованного запястья, ощутив под подушечками нечто, напоминающее корку свернувшейся крови.

Прикусив губу, Аманда, поддавшись внезапному импульсу, принялась с отвращением раздирать ногтями заражённую кожу. С тихим потрескиванием та легко отслоилась, обнажая тёмно-коричневые, почти чёрные ткани, в которых угадывались высушенные съежившиеся сосуды. Голова у женщины закружилась, однако она не остановилась и продолжила отдирать мёртвую оболочку. Дойдя до середины кисти, Аманда не выдержала и рванула, что было сил. Кожа с прежней беспрепятственностью отделилась как раз до середины предплечья, где начинался здоровый участок. Огромный лоскут сморщенной ткани повис на руке жутким пергаментом, касаясь обивки сиденья с сухим шелестом копошащихся в коробке тараканов.

То, что открылось взору, было ещё хуже. Абсолютно все мышцы и сухожилия превратились в черствую темно-коричневую массу, обильно покрытую многочисленными ярко выделяющимися гнойно-жёлтыми пустулами, внутри которых можно было заметить бесчисленные семена. Смрад многократно усилился, став невыносимым. Женщина закричала, глядя на то, что осталось от её руки и, не прерывая крика, буквально вцепилась ногтями в кисть, яростно раздирая гнилостную плоть в надежде почувствовать хоть что-нибудь, пускай даже сильную боль. Вместо этого из потревоженных тканей медленно потекла густая бурая жидкость вперемешку с недозревшими семенами.

Кейт больше не могла смотреть. Она отвернулась, борясь с тошнотой проверенным способом — глубоко вдыхала и выдыхала, смотря вокруг и пытаясь думать о чём-то отвлечённом. Помогало не очень, потому что воздух был удушающее горячим, а ядовито-зелёный лес, ярко-голубая вода и кричаще-жёлтый пляж уже не казались приятными.

Водительская дверь "Форда" открылась на пару дюймов. Девушка обернулась, увидев, что несчастная женщина перебралась с заднего на переднее сиденье и теперь выбиралась из машины, судорожно пытаясь вздохнуть. В результате она просто вывалилась наружу, толкнув своим телом дверь и рухнув на живот.

На мгновение она замерла, перестав двигаться и кричать. Кейт неотрывно смотрела на её ужасную руку, сочащуюся омерзительным гноем или ещё чем-то…

Наконец, Аманда приподнялась; на её рубашке с левой стороны расплывалось красное пятно. Более того — девушке показалось, что правая грудь была намного больше в размерах… Женщина медленно расстегнула верхние пуговицы и отогнула ткань.

Их обеих стошнило практически одновременно. Согнувшись и судорожно избавляясь от скудного содержимого желудка, Кейт облокотилась о багажник "Форда", чтобы не упасть. Она слышала, как рвало Аманду, и от этого её мучения усиливались. Но что они в сравнении с ужасом, обрушившимся на несчастную женщину?

Левой груди, как таковой, не осталось. Вместо полушария минимум третьего размера остался лишь лоскут кожи, напоминающий спущенный воздушный шарик, со сплющенным соском на конце. Только в данном случае "выпустили" всё содержимое груди — кошмарный фарш ещё продолжал сочиться из разрыва у её основания, скользя по животу на ноги и дальше, на песок пляжа.

Едва изнурительная рвота закончилась, Аманда вскинула голову к небу и завыла. Это был не крик, не стон — именно вой, преисполненный отчаяния.

И внезапно раздался ответный звук — ужасающий утробный рык, откуда-то со стороны океана. Остолбенев, обе женщины посмотрели в ту сторону и снова закричали, теперь уже вместе.

Вдалеке из воды вынырнул крокодил — вернее, только его голова с пастью, полной кошмарных зубов. Даже слово "огромный" не могло в полной мере охарактеризовать эту невероятно гигантскую рептилию, размерами не уступающую супертанкеру. Монстр несколько секунд побыл на поверхности, после чего вернулся в мрачные глубины, откуда прибыл.

Влажные руки Кейт заскользили по металлу, и ей пришлось отстраниться от "Форда", чтобы в буквальном смысле не лечь на него. Пот градом струился по всему её телу, насквозь пропитав одежду. Она смотрела на то место, где показалось невиданное существо, едва не закричав снова при одной мысли о том, что ещё могли скрывать с виду такие приветливые волны океана.

И опять ответ не заставил себя ждать. Совсем неподалёку от берега в воде показалось что-то тёмное и округлое. Оно немного покружило, а потом целенаправленно направилось к суше. Когда оно вынырнуло из воды, Кейт бросилась бежать. Ей удалось сделать всего несколько шагов, и она обессилено упала. Встать обратно она не могла, и поэтому ей оставалось лежать, смотреть и надеяться лишь на то, что чудовище её не увидит.

Аманда на сей раз среагировала на удивление спокойно. Она всего пару секунд смотрела на огромную пасть, полностью скрывающую крохотное тело хищной рыбины, даже не пытаясь понять, как глубоководная тварь может находиться на поверхности и не только не погибать от перепада давления, но ещё и ползать по суше. Вместо этого она перевела взгляд обратно на свою уничтоженную грудь, неожиданно вспомнив, как кормила ею сына, после чего закрыла дверь автомобиля. Она точно знала свой следующий шаг.

Хоть существо и двигалось медленно, расстояние от него до женщины сокращалось быстрее, чем она надеялась. Достав из кобуры пистолет, она, держа его здоровой рукой, попыталась передёрнуть затвор поражённой. Изуродованная конечность, никак не реагирующая на импульсы, посылаемые мозгом, служила плохим подспорьем. Несколько раз тщетно проведя мёртвыми пальцами и ладонью по стали, Аманда бросила оружие на песок и прижала ногой. Взглянув на чудовище, она судорожно вздохнула — внушительная пасть, вполне способная целиком вместить взрослого человека, была в каких-нибудь десяти футах от неё. Удерживая пистолет коленом, женщина освободившейся нормальной рукой передёрнула-таки затвор и поднесла ствол ко лбу.

Кейт не отвернулась, парализованная ужасом. Она видела, как из головы несчастной брызнула кровь вперемешку с мозгом, как она завалилась на спину, раскинув руки… и как через несколько секунд чудовище схватило её своей пастью, поглотив сразу наполовину, после чего медленно принялось затягивать в себя.

Девушка уже думала, что этот кошмар никогда не кончится, но нечто, контролирующее перемещения, видимо, решило, что хватит, и перед глазами к её несказанному облегчению появилась синяя пелена.

Она не рассеивалась непривычно долго, и лишь спустя некоторое время Кейт поняла, что это часть мира, в который её "забросили".

Небо было абсолютно черно — ни луны, ни звёзд.

"Неужели я вернулась в Стар-Сити? — подумала девушка, глядя на мрачные безлюдные городские улицы, освещаемые исключительно сиянием, источавшимся из них. — Нет, здесь иначе".

Действительно, таких зданий она прежде не видела, равно как и машин, уныло примостившихся подле. Видимо, это какое-то иное измерение, которое постигла аналогичная судьба. Кейт растерянно стояла посреди мёртвого города, гадая, какой очередной "сюрприз" уготовлен ей здесь.

Резкий грохот едва не остановил её сердце. От неожиданности упав, она посмотрела на стоящий у бровки тротуара, между изрядно потрёпанными ГАЗ-31105 и ВАЗ-2115, старенький, родом из восьмидесятых годов, "Фольксваген Пассат Вариант" цвета кофе с молоком. Не задумываясь о том, как при подобном освещении она смогла различить цвет, Кейт с удивлением поняла, что слышит музыку, если можно так выразиться. Неудивительно, что она приняла её за шум — из динамиков ревел на максимальной громкости Saxon, исполняя "Everybody Up".

Внезапно девушка поняла, что знает, где она и что здесь случилось. Осознание пришло неожиданно, и она догадывалась о первоисточнике.

Всё, что она видела вокруг — и вправду, не часть Стар-Сити. И даже не Америка. Но это её мир — тот самый, которому она принадлежала. Просто она оказалась в недалёком будущем — в 2021 году.

И неудивительно, что она мысленно нарекла этот город мёртвым — такой теперь была вся планета. Ни единого живого существа, НИГДЕ. Даже у самого незначительного одноклеточного организма не было шансов уцелеть.

Кейт уже знала, что стало причиной этого, и что происходило до того, как незараженная территория сузилась до крошечной окружности и исчезла навсегда. Разумеется, едва пал первый город, в котором всё и началось — Питтсбург, как человечество заволновалось, предчувствуя недоброе. Но вряд ли тогда большинство населения всерьёз полагало, что конец света фактически настал. В конце концов, пример Стар-Сити говорил об обратном, однако…

Вымерли Джонстаун и Янгстаун, следом Эри, Кливленд, Лорейн, Акрон, Кантон, Уилинг, Камберленд, Гаррисберг, Йорк… Неправильной формы пятно медленно и неуклонно растекалось по территории Штатов, уничтожая всё живое. Как правило, в начале люди почти не погибали, ведь приближение смерти было видно невооружённым взглядом (мгновенное омертвение земли и всего, что на ней произрастало, возникновение синего сияния, приход вечной ночи), да и скорость её позволяла не то, что уехать, а уйти пешком. Страдали, в основном, растения и животные. Когда зараза добралась до Вашингтона, уже немногие надеялись на благополучный исход. Учёные стремились найти способ остановить её продвижение, но всё было тщетно — человеческому разуму оказалось просто не под силу постичь и, тем паче, взять под контроль то, что создано иными силами.

Пока политики бесконечно обсуждали сложившееся положение, люди непрестанно отступали, массово покидая Соединённые Штаты, причём некоторые предпочитали отправиться сразу на другой материк, а не в Мексику, поскольку неугомонная надежда успокаивала, утверждая, что уж океан-то способен оградить от этого бедствия.

Не тут-то было. США ещё полностью не вымерли, когда смерть покинула пределы суши и с прежней невозмутимостью двинулась через водную "преграду". Что интересно, вода, как и воздух, попадавший на зараженную территорию, оставалась поражённой только до тех пор, пока не возвращалась в нормальную среду. "Зато" на живые организмы это явление не распространялось.

Вот уже не стало Северной Америки, да и Южная начала "тесниться", и человечество потихоньку начало сходить с ума, не в силах ничего изменить. Судя по очень приблизительным расчётам, наиболее "долговечной" признавалась Европа, и туда хлынули потоки беженцев. Однако… Семь с лишним миллиардов не уместить в той же Германии, да и не позволили им. Власть и деньги имущие приложили все усилия, чтобы не допустить в эту часть никого лишнего, предоставляя им, "в качестве утешения", Россию — дескать, уж там вам места всем хватит.

Годы шли. Постепенно "безопасной" осталась только… Россия. Словно насмехаясь над расчётами людей, неведомые силы скорректировали распространение заразы, в результате чего последним пристанищем должен был стать Урал. В бешеной слюнобрызжащей панике богатеи рванулись туда, но катастрофическое перенаселение — детей-то всё равно рожали, вопреки здравому смыслу — сделало практически невозможными какие бы то ни было перемещения. Добавьте сюда ещё страшный дефицит продуктов питания, и вы получите рецепт жесточайшей войны в истории. Повсеместно начались массовые уничтожения "лишних" людей (как правило, самых обыкновенных и оттого самых ценных), спонсируемые, естественно, вчерашними "слугами народа". Ответная реакция не заставила себя ждать — люди самых разных национальностей, объединённые отсутствием средств, чтобы купить себе "место под солнцем" и стремлением выжить, пользуясь "массовым" преимуществом захватили стратегические объекты России и бывшего Советского Союза. В результате в Европу был послан "наш ответ Чемберлену" — атомные бомбы испепелили Германию, Францию, Испанию, Италию и прочие страны, где обосновались "избранные". "Акция" удалась — "избранных" не стало. "Зато" началась ядерная зима, ускорившая вымирание не только человечества, но также животных и растений. Очень быстро природные запасы были исчерпаны, и "гомо сапиенс" перешли к каннибализму. Впрочем, на тот период действительно разумных и достойных людей уже не осталось.