Из ряда вон

Глава 18, в которой оказывается, что назревало восстание машин

Капитан Колесников с долей зависти рассматривал шикарные интерьеры «Одиссея». Он потянулся за чашкой и отпил еще немного кофе:

— Мы преследовали одного сбрендившего андроида. Целый военный монитор за одним-единственным андроидом — это чрезмерно, да? Не чрезмерно. На Чебаркуле он влез в мозги сотне автопогрузчиков — и железки устроили бойню рабочих на металлургическом заводе, и, кроме того — междоусобную войну с конвейерными манипуляторами. А на Спорынье этот гад устроился бухгалтером на ферму, и доильные аппараты прикончили четырех механизаторов, девятерых зоотехников, восемь десятков голов крупного рогатого скота, две лошади и учинили кровавую резню домашней птицы!

Рашен рассказывал это всё с таким серьезным лицом, что улыбки подавить можно было только с трудом. Присутствующие на дружеской кофе-паузе старшие офицеры «Одиссея» давили смех: война с роботами — это то, что им доводилось испытать на собственной шкуре, да и человеческие жертвы в рассказе капитана присутствовали — какой уж тут юмор?

— На Таматархе он спровоцировал бунт строительной техники — целое СМУ принялось крушить все вокруг, и только силами ребят из отдела кибербезопасности удалось купировать проблему — иначе мы бы получили полыхающий город — от края до крвя! У нас там был конфликт с басмачами, вы должны быть в курсе, так что восстанавливалось и реставрировалось практически все, итехники осталось предостаточно, и других автоматических систем — тоже… — продолжил Колесников. — И вот, пару месяцев назад, мы вычислили, что этот клятый андроид сбежал в сектор Атлантик, занял должность логиста на какой-то перевалочной оптовой базе. А еще — мы знали что у вас тут были серьезные проблемы с роботами.

Гай пытался сложить два и два: Монпасье, робот на складе, странное поведение. И — ОБЧР, и ходячие замки, и самосбор? Не-е-ет, это было бы слишком чудовищно. Тем более — те роботы управлялись дистанционно. Он так и сказал:

— Кажется, я знаю того дроида, которого вы ищете. Обозвал меня кожаным ублюдком и мешком с дерьмом… Он и вправду работал здесь на складе около года назад.

Капитан Колесников хлопнул себя по левой ладони тыльной стороной правой:

— Вот! Это точно он! Такой блестящий, вежливый — и ненавидит людей! Что ж, у нас есть ниточка…

— А что касается нападений — не знаю, может быть я выдам страшную тайну? В общем — те железяки управлялись дистанционно в большинстве своем. За ними стоят конкретные люди, это не восстание машин. Но такие проблемы нам точно не нужны — так что можете рассчитывать на нашу помощь.

— Буду благодарен… Сами понимаете — у меня сейчас большие проблемы с личным составом, на ногах только каждый десятый. Если выделите десантную партию для работы на Монпасье — буду благодарен.

— Я и сам поучаствую — благо, я тут единственный кто встречался с металлическим засранцем лицом к лицу. Да и соскучился я по милым дворикам Монпасье… И встречу с шахтерами там же проведем. Коммандер Соуп, как там наши гронингенские друзья?

— Собирают обломки и прыгают в гипер. От великой армады Бааса осталась дай Бог чтобы треть, один десантный корабль мы тоже раздолбали, у истребителей — потери чудовищные. А мы приросли на четыре рейдера — калоши жуткие, но на безптичьи и жопа — соловей, простите…

— Как-как? — поднял бровь Гай.

Таких перлов он даже от дяди Миши не слышал. Похоже, у старого медведа образовался достойный конкурент. Сам дядя Миша, кстати, вовсю заботился о двух медвежатках, которых обнаружил в составе экипажа рашенского монитора. Уроженцы Кондопоги трудились трюмными техниками, чем вызвали несказанное удивление кровожадного любителя печенки. Но родичей не выбирают — и он заботился о земляках как родная мать. Да-да, и носил им бульончик в поллитровых банках тоже.

Коммодор Соуп не мешал отступлению гронингенцев. Под жерлами орудий они собрали уцелевших болтающихся в космосе соратников, и попрыгали в гиперпространство. Дома их не ждало ничего хорошего — Элдрик Баас был жесток с теми, кто не выполнил приказ.

— Это не конец, — сказал майор Смоллет.

Он участвовал в абордаже одного из рейдеров, и теперь баюкал обожженную руку.

— Если они подсели на технологии Ред Сокс — то обучить новую армию они смогут в течение полугода. А денежные мешки из Готэма будут рады получить такую густонаселенную и развитую планету в качестве цепной собачонки — натравливать чокнутого Бааса на неудобные миры. А мы для них явно — мир неудобный.

— И что ты предлагаешь? — спросил Гай.

— Натравить на Бааса кого-нибудь еще, — пожал плечами Смолетт. — Нам пока и надеяться нечего укоротить его воинственный пыл. Для этого нужно разрушить военно-промышленный комплекс, а у нас армия — хер да нихера. На своей территории, или вот в таких ограниченных стычках — тут мы да, мы можем. А высадиться на планету и оккупировать хотя бы ключевые точки — нас просто закидают мясом. Нужны союзники.

Капитан Колесников внимательно слушал этот диалог.

— Я доложу господину Кесареву о ситуации в секторе Атлантик. Думаю, ему очень не понравиться, что кто-то покусился на ЕГО корабль. Кесарево — Кесареву!

— Богу — божие! — откликнулись немногие присутствующие тут рашены.

Гай с любопытством посмотрел на горящие энтузиазмом глаза рашенов, закинул ногу на ногу и почесал затылок:

— А насильственно мистер Баас народ чипировать еще не взялся?

— Взялся! — подала голос Франческа. — Тут в сети появилась информация, что пленных мятежников пропускают через концлагеря, где промывают мозги и вживляют импланты. Вроде как даже сформировали арестантские роты — пушечное мясо ему всегда пригодится. Ну и народ на планете удерживают, космопорт закрыли…

— Хо-хо! — сказал Кормак. — Нам есть кого на него натравить!

И даже зажмурился от удовольствия. Но это были перспективы весьма далекие, и их следовало хорошенько обдумать.

Андроид, конечно, сбежал. Скорее всего — на одном из кораблей Гронингена. Власти Монпасье, напуганные столкновением звездолетов в собственной системе, шли на поводу у победившей стороны — пустили досмотровые группы, позволили даже прошерстить отчеты о работе металлического логиста — но толку с этого было немного, хитрый электронный экстремист подчистил за собой хвосты.

— У меня такое чувство, кэп, что мы охотимся за ИскИном, — сказала Франческа. — Тут нужно подключать Давыда Марковича, не меньше.

— Давыда Марковича? — заинтересовался Колесников. — Он тоже с Нового Привоза?

— Да-да, большой специалист в сфере управления и анализа данных… — странно посмотрела на него девушка-программист.

Гай подумал, что давно не общался с вредным искусственным разумом — тот совсем зарылся в планетарных делах и отвечал односложно, выдавая конкретные консультации и не демонстрируя желания потрепаться. Видимо, даже его вычислительных сверхмощностей с трудом хватало на управление растущей экономикой Ярра. Как отнесся бы Давыд Маркович к истории с мятежным андроидом — очень спорный вопрос!

— Что ж, — капитан Колесников вытянулся в струнку, коротко поклонился и козырнул. — Ваше величество, благодарю за помощь. Таматарха этого не забудет, я лично доложу господину Кесареву о вашей роли в деле с роботом и — о нашем чудесном спасении. Преступления псов Бааса не останутся безнаказанными. Я уверен — господин Кесарев потребует у Гронингена сатисфакции за пиратское нападение на военный корабль Таматархи. И затребует экстрадиции андроида. Надеюсь — мы еще встретимся!

— На обломках резиденции Элдрика Бааса! — хмыкнул его величество и протянул рашену руку.

Каким образом этот образцовый офицер вычислил в капитане «Одиссея» монарха — вопрос вторичный. В любом случае — это был достойный человек и настоящий мужчина. «Саркел» подлатали в доке Монпасье, и теперь он мог дотянуть домой.

— Мы возвращаемся на Таматарху, — капитан Колесников обернулся к своим подчиненным.

Офицеры в зеленых мундирах откозыряли и следом за своим командиром направились к абордажному боту. Гай выделил от широты душевной одно из таких суденышек рашенам — их собственные планетарные средства доставки были раздолбаны баасистами во время абордажа.

— У меня есть только один вопрос, — дядя Миша подкрался незаметно. — Что за хрен этот Кесарев?

Шахтеры с Сиджея прибыли целой делегацией. Худые, с черными кругами под глазами мужчины и женщины в стандартных пустотных скафах. Чтобы довести до такого состояния модификантов — нужны были недели и месяцы голодовки! Гай видел, как посерело от злости лицо Дона — он особенно близко к сердцу принял проблемы горнорабочих.

Как оказалось — плебисцит провели уже давно — простым поднятием рук, есть протокольная видеозапись, и официальные документы. Сиджей просится под крыло монархии Ярра!

— Ваше величество, мы привыкли к такой жизни, мы любим наш дом, мы любим свою работу… Наши и дети и внуки благодаря литию будут твердо стоять на ногах, и мы не просим поблажек, просто… Мы хотим быть уверены, что нам дадут жить и работать… И время от времени — отдыхать на теплом побережье, — говорил лысый морщинистый мужчина с крепкими узловатыми ладонями, которые он все время хотел спрятать. — Мы не знаем никого кроме вас, ваше величество, кто сможет нам помочь. А мы уж, со своей стороны — со всей душой, и поставки, и законопослушание, и, если надо — за оружие возьмемся — мы народ крепкий!

Он продемонстрировал свой кулак.

— Идите сюда, давайте, не стесняйтесь! — Гай пожал каждому из них руку — мужчинам и женщинам. — Вы не представляете, как много для меня значит эта ваша просьба. Это — огромное доверие и огромный подарок. Весь Сиджей теперь — мои люди, у нас на Ярре своих не бросают и не выдают.

— С Ярра выдачи нет — это все знают! — кивнул довольный шахтер.

Еще бы — ему руку сам монарх жал! Будет что рассказать дома.

— Ну а что касается теплых морей — это всегда пожалуйста! Рабочий человек имеет право на отдых, да? А такой крепкий народ двойная гравитация не напугает, да?

Шахтеры заулыбались — они все были модификантами, и привыкли к перегрузкам. Они получили то, что хотели — защитника и покровителя, который не собирался ковыряться во внутренних проблемах планетоида, готов был покупать литий и, черт побери, был крутым парнем! Можно было возвращаться на Сиджей с высоко поднятой головой.

А яррцам можно было лететь на Ярр. Наверное.

— Гай, что значит — рассчитать прыжок до Атенрай? Мы ведь летим домой, верно? У нас ведь куча дел! — Эбигайль была настроена весьма решительно, даже руки в бока уперла.

— Душа моя, помнишь разговор о том, что Баас не оставит нас в покое? — на самом деле Гай хотел спать и валялся в капитанской каюте, а силуэт девушки в дверях навевал на него совсем другие мысли и желания. — И что нужно на него кого-то натравить?

— Ну, помню…

— Как будущая королева — должна понимать, не могу я сейчас занавески в Долину выбирать, эти дела не закончив, ага?

— Ага, — сдала назад будущая королева. — А занавески я уже выбрала. И прыжок рассчитала.

— Сам себе завидую, когда думаю, что ты просто напросто свалилась мне на голову! Чудо, а не женщина, вот честное слово! — гыгыкнул Гай.

— Двигайся уже, разлегся на всю кровать, чудо-мужчина! — Эби явно больше не злилась, отпихивая парня на край, но всё еще делала вид.

Непослушная прядка упала девушке на глаза, и она привычно сдула ее.

— Ты хоть представляешь себе, как будешь вести переговоры с гэлами?

— Честно говоря — не очень. Я и на Атенрай-то ни разу не был. Но благодаря отцу — помню что вроде как нужно дойти до какого-то храма и заявить о несправедливости — и тогда клирики будут вынуждены среагировать.

— И ты, конечно, собрался высаживаться на планету один?

Конечно, он высадился на планету один — чтобы не провоцировать местных. Гэлы не любили принимать на поверхности корабли, воспринимали это как вторжение во внутренние дела Атенрай. Местный космодром был рассчитан, в основном, на шаттлы — гости на Изумрудной планете были очень редкими.

Еще на орбите, в визоры «Одиссея» они рассматривали этот удивительный мир, его зеленые океаны и острова, покрытые вересковыми пустошами и вековыми лесами. Гэлы не желали меняться сами и менять свой образ жизни — а после нескольких Крестовых походов за пределы Атенрай — не желали его навязывать кому-то. Причинять добро и наносить радость они были готовы только по индивидуальному приглашению. И такое приглашение Гай хотел им обеспечить.

Ему, конечно, пришлось долго гавкаться с половиной команды, которые готовы были запереть сумасбродного монарха в карцере, чтобы он не совершал очередную глупость, рискуя собой на поверхности планеты, заселенной религиозными фанатиками.

— Посмотрите мне в глаза. Да-да, вы все — взгляните. Что вы видите? Я — гэл! Понятно вам? И отец мой — гэл, и деды, и прадеды. Что мне грозит на родине предков? Я — знаю. А вы? Нет? И вообще — такова моя монаршая воля. Выберете себе королем Джипси если меня всё-таки прикончат.

— Эй! — возмутился старпом. — Я так не играю! Какого хрена — Джипси?

— Потому что ты — такой же придурок как и его величество, — сказала Франческа своему суженому. — Убила бы обоих.

И они понимающе переглянулись с Эбигайль.

Сидя за штурвалом бота, рассекающего плотный воздух тропосферы, Гай по привычке ворчал под нос:

— Придурок — говорили они… Сумасбродный монарх — говорили они… Вот вырасту большой и сильный, повзрослею — и возьму вас всех в ежовые рукавицы, буду сидеть на троне, в короне, пальцем грозить и зубом цыкать! Запоете у меня тогда… А этого поганца Джипси я точно сделаю наследником — пусть страдает!

Это был осознанный выбор — серьезный и вдумчивый монарх типа Крюгера или Виктории Схайама только навредил бы Ярру — так считал Кормак. Лучший правитель это тот, который не мешает подданым жить и вызывает при этом яркие эмоции — примерно такие мысли мелькали в голове у парня, когда он заходил на посадочную глиссаду и сажал бот на бетонные плиты космодрома.

Там и были-то по сути одни плиты да вышка — ни тебе пассажирского терминала, ни положенных аварийных служб… Гэлов космос интересовал постольку-поскольку, а в своих миссиях они обычно пользовались услугами сторонних перевозчиков — чаще всего контрабандистов, чьей задачей было доставить клириков и группу огневой поддержки на место и свалить восвояси.

Казалось, одинокий бот, замерший посреди поля, никого особенно не волновал. Гай решил не облачаться в бронескаф — Атенрай планета почти курортная, да и к боевым действиям он не готовился — прилетел на переговоры. Он перехлестнул через плечо «трехточку» с «Буром», проверил, удобно ли за спиной устроен джанавар и накинул зеленый плед. Это было удобно, и это была теперь чисто яррская фишка — эстоки стали одной из культурных основ, на которой формировались традиции нового мира.

Он выбрался из бота и осмотрел окрестности: на горизонте виднелся столб пыли — кто-то им всё-таки заинтересовался. Ничего не оставалось, как усесться на ступеньки трапа и подождать.

Можно было ожидать чего угодно — автомобиля, глайдера, поезда, вертолета или электрокара, но точно не кавалькады из десятка всадников.

— Айе! — крикнул один из всадников, и птицей слетел с седла, взмахнув полами черного полупальто.

— Атенрай го брагх! — помахал им рукой Гай.

Остальные гэлы тоже спешились и тесной группой окружили Кормака, переговариваясь на своем мелодичном языке. Они явно обсуждали его глаза, и внешность, и зеленый плед. Их лидер — невысокий и худощавый мужчина неопределенного возраста, с горящими зеленым светом глазами, показался Гаю смутно знакомым.

— Добро пожаловать домой, — сказал он. — Меня зовут Лиам Мак-Магон. Я думаю — ты сын Джедидайи Кормака, верно?