Иуда Освобожденный

ГЛАВА 3

Шале, арендованное Меллани, было одним из пяти десятков типовых домиков, разбросанных по приморскому лесу в полутора часах езды от Дарклейк-сити. Все вместе они образовывали пансионат «Зеленый поселок» — место, куда родители со скромным достатком могли привезти детей, чтобы те в течение дня потратили избыток физических сил на игровых площадках курорта или на пляже. Просторный бар и ресторан, построенные посреди лесного массива, по вечерам предоставляли развлечения для взрослых. Дважды в неделю здесь даже проходили живые выступления эстрадных артистов.

Через час после заката взятая напрокат машина высадила Меллани у главного входа и откатилась на стояночную площадку. Автомобили на территорию «Зеленого поселка» не допускались, и девушке пришлось шагать по гравийным дорожкам между древних изогнутых деревьев рани с заросшими белым мхом кронами и пористой зеленой корой. Извивающиеся по лесу тропинки подсвечивались голубоватым сиянием маленьких фонариков в виде грибов. Планировка «Зеленого поселка» предусматривала уединенность каждого домика, и из окон можно было разглядеть только деревья и мерцающие бирюзой тропинки. Где-то вдалеке слышалась музыка фортепьянного трио, исполняющего мелодии, успевшие состариться еще до открытия Октиера.

С вечерней прохладой над мягкой землей стала подниматься тонкая пелена тумана. Она закручивалась вокруг ног Меллани причудливыми светящимися завитками, вызывая ощущения потерянности. В детстве, когда Меллани была здесь с родителями, она обожала старый густой лес с корявыми толстыми деревьями — в те дни он таил в себе волшебство и казался неизведанным фантастическим миром. Сейчас же девушка только и могла думать, что о таившейся в темноте опасности.

За шале для себя и Дадли она заплатила наличными. Соседние домики в эти дни пустовали, и шансов, что кто-нибудь увидит и узнает ее, почти не было. Тем не менее в целях безопасности она покинула шале ранним утром, и РИ заверил ее, что будет отслеживать активность местных узлов киберсферы в поисках зашифрованных сообщений, свидетельствующих о слежке. И все же Меллани была рада уехать: она до сих пор не знала, как отреагирует Барон на ее бегство.

Их трехкомнатный домик стоял на небольшой полянке, окруженной огромными деревьями рани. В гостиной Меллани встретил Дадли, беспокойно расхаживающий из угла в угол.

— Где ты была?! — закричал он.

— Отлично, спасибо, а как ты?

Он мгновенно опомнился и, вместо того чтобы продолжить допрос, угрюмо усмехнулся.

— Я беспокоился.

Она провела рукой по своим золотисто-каштановым волосам и сладко улыбнулась.

— Извини. Встреча с Паулой Мио прошла не так, как я предполагала. Выходит, что она мне не доверяет и я тоже не могу на нее рассчитывать. Следовательно, идея объединить силы для борьбы со Звездным Странником отпадает. Поэтому я и поехала в Калифорнию: мой агент устроил мне несколько собеседований. Неплохие варианты.

— Вот как. — Он подошел и робко обнял ее. Меллани не стала отстраняться, и он немного осмелел. — Ты что-нибудь выбрала?

— Я получила три предложения. Дай мне раздеться, и я все тебе расскажу.

Лицо Дадли мгновенно просияло.

— Нет, Дадли, — устало сказала Меллани. — Не для секса.

— Но… вечером, может, мы?.. — заныл он.

— Да, Дадли, мы займемся им позже.

Она заглянула в кухонную нишу. Накануне вечером в супермаркете, стоявшем на шоссе в двадцати минутах езды, они оплатили недельный запас продуктов. Доставленные сумки так и стояли на столе нераспакованные.

— Я иду в душ, а потом поела бы чего-нибудь. Приготовишь для меня ужин?

Меллани освежилась в душе, обернула вокруг бедер полотенце и снова вышла в гостиную. Она уже почти привыкла к тому, какой эффект производило ее тело на Дадли: бедняга не мог отвести глаз от ее обнаженной груди. С первого же дня, как они сюда приехали, Меллани пару часов в день занималась в местном спортзале — просто чтобы держать себя в тонусе. Все тренажеры неизменно оценивали ее прекрасную физическую форму на высшие баллы, но увидеть подтверждение тому в глазах мужчины было намного приятнее, даже если этим мужчиной был всего лишь Дадли.

Подготовка к ужину ему явно не удалась. На каждой порции еды имелся специальный штрихкод для микроволновой печи, автоматически задававший режим и время приготовления, но Дадли почему-то предпочел ручную регулировку. Меллани только взглянула на коричневую массу, булькавшую под целлофаном, и сразу же отправила всю упаковку в корзину. Чуть позже кондиционер справится с запахом гари.

— Как ты провел день? — спросила она, ставя в микроволновку новые порции.

— Прошелся по пляжу. Потом туда приехали какие-то люди и затеяли барбекю. Я вернулся и подключился к унисфере.

— Дадли, тебе нужно снова научиться общаться с окружающими.

Она поцеловала его, но после сигнала микроволновки отпрянула, одарив многообещающей улыбкой. Ужинать они устроились на широком диване, и Меллани дала команду эл-дворецкому зажечь огонь. В камине заплясали яркие голографические языки пламени, незаметный нагреватель обеспечил приток теплого воздуха и даже добавил легкий аромат горящего дерева.

— Я не знаю, кто работает на Звездного Странника, — им может оказаться кто угодно. А за нами, вероятно, охотится еще и разведка флота.

— Сомневаюсь.

— Ты не знаешь этого наверняка. Не будь такой уверенной.

Меллани прищурилась и посмотрела на Дадли. Он распрямил спину и сидел в оборонительной позе. Ее собственные опасения относительно Звездного Странника и Барон ничуть его не успокоили.

— Нет, Дадли, я ни в чем не уверена. Но им придется здорово потрудиться, чтобы нас отыскать. Об этом я позаботилась.

Она подогнула под себя ноги и стала палочками подбирать с тарелки кусочки цыпленка с горячим рисом. Наверное, неплохо, что они решили уехать уже следующим утром.

— А какую работу тебе предложили? — спросил Дадли.

— Сперва пьесу для ВСО — «Позднее свидание». Режиссерам очень хотелось заполучить меня на главную роль. Это рассказ о девушке, которая договорилась встретиться со своим приятелем на Слиго. Потом произошло нападение праймов, и она даже не знает, жив он или мертв. Все построено на ее романтических переживаниях на фоне атаки чужаков.

Меллани внутренне усмехнулась, вспомнив своих предполагаемых партнеров, с которыми продюсеры познакомили ее на собеседовании. Один из них, Эзра, был поистине великолепен. Перспектива провести несколько дней, репетируя с ним любовные сцены, почти заставила ее подписать контракт. До атаки праймов и обнаружения связи Барон со Звездным Странником она бы не раздумывала ни минуты.

— ВСО? — с тревогой переспросил Дадли. — Нет! Пожалуйста, Меллани, не надо. Все из-за секса. Они от тебя только его и добиваются. Не соглашайся. Мне все равно, сколько они предложили денег, я этого не вынесу.

Временами Дадли своим жалким нытьем вызывал у нее приступы ярости. Меллани была абсолютно уверена, что из-за сумятицы, царившей в его мыслях, ей не удастся получить от него больше ни капли полезной информации. Побывав в Калифорнии, она не раз подумывала больше не возвращаться в «Зеленый поселок», а рассказать о Дадли следователям флота — пусть с ним возятся их психологи. Однако, учитывая, с кем она собиралась встретиться в ближайшем будущем, возможность иметь при себе Дадли Боуза и полностью его контролировать могла ей очень пригодиться.

К тому же он ей нравился. В каком-то смысле. Так ей казалось. Иногда. В спокойном состоянии он мог быть вполне разумным и проявлял интеллект, присущий астроному Боузу в его прежней академической жизни — что-то вроде демонстрационной версии, показывающей, каким Дадли мог бы быть. А потом случился Элан и все ужасы, через которые им пришлось вместе пройти. Такого рода связь нелегко оборвать даже для нее. Если бы только он мог выбросить из головы мысли о любви…

— Я отказалась, — сказала Меллани. — Не могу сейчас себе позволить четко планировать время.

— Спасибо. — Он опустил голову и уставился на прямоугольную упаковку с едой, словно видел ее впервые. — Какие были другие варианты?

Она подцепила палочками большой кусок цыпленка и отправила его в рот.

— В «Рейтер» предлагали должность младшего ассистента, а «Бравовеб» пообещал вакансию репортера в шоу Микеланджело — самого сильного соперника Барон. Они уже не одно десятилетие ведут борьбу за аудиторию.

— И что ты ответила?

— Выбрала вакансию у Микеланджело. Думаю, он уже всем растрезвонил о том, что переманил у конкурентки одну из ее лучших сотрудниц. Мне предложили испытательный срок на три месяца в качестве выездного репортера и уже одобрили тему для моего первого обзора.

— Отлично. И какую же?

— Взгляд изнутри на чувства людей, живущих в мире, который в любую секунду может подвергнуться второй атаке праймов. Я сказала, что отправлюсь общаться с местным населением, которое слишком бедно, чтобы уехать. Им приходится оставаться, несмотря на угрозу, и вот это действительно жутко.

— Ого! — Дадли взял высокий кувшин с водой и угрюмо уставился на слой плавающего в нем льда. — А как это поможет нам выследить Звездного Странника?

— Я точно знаю, где можно отыскать действительно сильных союзников в борьбе с чужаком, — и «Бравовеб» оплатит все расходы, потому что путешествие туда стоит недешево. — Меллани изобразила самоуверенную ухмылку. — Понятно?

— Понятно. О какой планете идет речь?

— О Дальней.

Необходимость ежедневно по утрам являться в контору начинала становиться настоящей обузой. В прежние времена, еще в Управлении, Ренне нередко приезжала в офис спозаранку, особенно в те дни, когда расследовала особо важные дела. Теперь же ей приходилось заставлять себя подниматься с постели по сигналу будильника — и это при том, что никаких более серьезных расследований, чем это дело, не предвиделось.

Алик Хоган каким-то образом всегда умудрялся ее опередить. Раньше так делала Паула, вот только новый шеф не вселял в коллектив отдела ни малейшего энтузиазма. Каждый раз его взгляд, встречающий Ренне поутру, был равносилен молчаливому замечанию. Лейтенант понимала, что должна сделать над собой усилие и не зацикливаться на неприязни к начальнику, но это-то и было самое сложное — сделать усилие.

Джон Кинг, появившийся ближе к полудню, сразу подошел к ее столу.

— Я насчет того контрабандного оборудования, которое ты привезла с Буунгейта. У моих аналитиков возникли с ним кое-какие проблемы.

— Как всегда, черт возьми.

Джон обиженно фыркнул.

— Ладно. Извини. Просто вот уже который день подряд ни от кого не слышала хороших новостей.

— Новости не плохие, просто что-то странное.

— Выкладывай, что там странного.

— Примерно то же, что и в Венецианском Побережье: мы не в состоянии определить назначение этих устройств.

— Да ну, Джон, ты-то должен иметь об этом представление. Я видела рапорт Эдмунда Ли — там почти целая тонна оборудования.

— Очень многие детали повторяются, — запальчиво ответил он. — Но, не зная, что Хранители строят, трудно сказать наверняка.

— Просто поделись своим предположением. Я тебе доверяю.

Джон смущенно улыбнулся.

— Ладно. Основываясь на обнаруженной аппаратуре и уцелевших в Венецианском Побережье компонентах техники, а также допуская их использование для одной и той же цели…

— Джон!

— Силовые поля сверхвысокой плотности. Загвоздка, однако, в том, что для их поддержания требуется колоссальное количество энергии.

— И что же?

Он выразительно пожал плечами.

— На Дальней? Откуда там ее взять? Я запросил Гражданское ведомство Содружества: у них есть пять энергетических установок средней мощности, снабжающих Армстронг-сити: это газовые турбинные станции, работающие на топливе, поставляемом с местного нефтяного месторождения. В целях возрождения планеты на Дальнюю давным-давно было доставлено несколько ядерных микрореакторов, и тремя такими штуками сейчас владеет Институт. Это все. Прочие энергетические потребности планеты покрываются за счет солнечных батарей, ветровых турбин и нескольких нефтяных скважин. У них нет ничего, что было бы способно обеспечить энергией эти странные приборы.

Ренне молча смотрела на него, ожидая дальнейших объяснений. Их не последовало.

— Так что же может вырабатывать такую мощность?

— Не имею понятия. Вряд ли кто-то мог незаметно протащить на Дальнюю термоядерный или атомный генератор до того, как мы начали досматривать грузы. Физической возможности подключиться к энергосети Содружества там тоже нет. Все это бессмысленно.

— Ну хорошо. — Она автоматически протянула руку за кофейной кружкой, но та оказалась уже пустой. — Выходит, у нас имеется устройство — или устройства — для выработки силовых полей, потребляющих мощность, которой на Дальней нет.

— Отлично сказано.

— Хотелось бы мне посмотреть, как оценит эту формулировку коммандер после твоего доклада.

Они оба одновременно оглянулись на дверь кабинета Хогана.

— Даже не мечтай, — предупредил Джон. — Наше заключение будет всего лишь техническим приложением к твоему рапорту.

Эл-дворецкий Ренне уведомил ее о поступлении файла от группы Кинга и поместил его в ее рабочую папку.

Джон сложил пальцы пистолетом и направил на Ренне.

— Ты уж сама решишь, что с этим делать.

— Мерзавец.

Он весело помахал ей рукой и вернулся к своему столу.

Часом позже с Кагейна вернулся Вик Рассел. Он едва успел поцеловать свою жену Гвинет, как Ренне уже вызвала его в переговорную для отчета.

— Робин Бирд прекрасно известен полиции Кагейна, — поведал Вик. — Он занимается продажей машин. Вероятно, умеет хорошо их ремонтировать и налаживать. С рассказом Каффлина это отлично согласуется — тот признался, что познакомился с Бирдом несколько лет назад на курсах по электронике.

— Ты его видел? — спросила Ренне.

Ей показалось, что Вик выглядит уставшим. Он был настоящим гигантом — за два метра ростом и почти столько же в плечах. В свои выходные он обычно участвовал в костедробильных матчах по регби, играя за непрофессиональный клуб в окрестностях Лестера. Однажды в субботу Ренне вместе с Гвинет отправилась на стадион, чтобы поддержать команду, и искренне поразилась неистовству — в хорошем смысле этого слова — игроков. Видимо, поездка на Кагейн была действительно тяжелой, раз измотала такого исполина, как Вик.

— Нет, к сожалению, не видел. Я опоздал. Наш мистер Бирд, похоже, большой непоседа, — судя по налоговым отчетам, он не задерживается в одной автомастерской больше двух лет.

— Он платит налоги?!

— Не всегда. Но в полиции на него завели дело не из-за налогов. Ходят слухи, что лучше мастера для предварительного осмотра подержанного автомобиля не найти. И еще: если у вас имеется склад угнанных машин, нуждающихся в ребрендинге, Бирд отлично сумеет отыскать и заменить все секретные метки производителя.

— У такого человека должны быть все основания для знакомства с нашим неуловимым агентом.

— Точно. Я также осмотрел его дом — арендованный, конечно. Судя по всему, мы опоздали не больше чем на сутки. Исчезла и его передвижная мастерская — фургон, в котором он держит свои инструменты. Этот фургон, видимо, единственная постоянная вещь в его жизни. Еще я поговорил с парнями, с которыми он работал на станции техобслуживания: в задней каморке осталось немало специализированного оборудования, накопленного им за несколько лет.

В голове Ренне на мгновение возникло видение массивного фургона, мчащегося по шоссе на защищенных силовыми полями колесах и черпающего энергию из сети Содружества.

— Ага, значит, если мы отыщем фургон…

— Мы найдем и нашего парня. Да. В обычном случае у полиции не возникло бы проблем с розыском ярко-оранжевого трехтонного фургона, который тащат на буксире. Но с опытом Бирда в этой области им придется труднее, чем с другими преступниками в бегах. Бирду известны все программы мониторинга движения в Содружестве, и у него наверняка есть блокирующие приложения для каждой из них. Полиция Кагейна издала распоряжение задерживать и проверять все фургоны, подходящие под описание.

— Боссу бы такое понравилось: настоящая полицейская работа.

Вик усмехнулся, продемонстрировав зубы, неоднократно подправленные после жестоких подач в регби.

— Это точно, но нам предстоит настоящий кошмар.

— Ты поставил в известность служащих станции ККТ на Кагейне?

— В первую очередь. Они даже проверили свои записи: за интересующий нас период времени такой фургон с Кагейна не вывозился. Если же что-нибудь похожее будет грузиться на поезд, они известят наш отдел.

— Отлично. Спасибо, Вик.

В полдень все старшие офицеры собрались в переговорной номер три на ежедневное обзорное совещание. Ренне, присоединившись к Джону и Тарло, уселась за большой стол, поставила на его крышку свою кружку с кофе, а потом поспешно вытерла с гладкой поверхности оставшийся от кружки ободок.

— Эй, не хотите ли на ленч прогуляться в кафе «Подруги»? — спросил Джон.

— Конечно! — откликнулся Тарло.

— Ты все еще ухлестываешь за той официанткой? — с неодобрением спросила Ренне.

Рыжеволосый Тарло уже целый месяц флиртовал со студенткой художественного колледжа, девушкой двадцати лет первой жизни. Сам он жил уже третью жизнь. Дело не ладилось. Но эта чертова форма…

— А что, там есть официантки?

Мужчины рассмеялись. Ренне только вздохнула.

В комнату вошел Хоган и промаршировал на свое место во главе стола. Он весь буквально лучился энергией, и на его лице играла воинственная улыбка.

— Джон, надеюсь, у тебя есть для нас что-то важное?

Ренне с любопытством повернула голову: утром он ничего ей не сказал.

— Фостер Кортес наконец-то отыскал совпадение в записях камер визуального наблюдения, — сказал Джон. На противоположной стене комнаты засветился экран высокого разрешения, и на нем возникло лицо киллера. — Служба ККТ на Буунгейте не слишком торопилась передать нам свои материалы, но теперь ошибки быть не может: этот человек прошел через переход на Промежуточной за шесть месяцев до инцидента в Венецианском Побережье.

— Имя? — потребовал Тарло.

— Официально: Френсис Роуден, сын землевладельца, — под этим именем он путешествовал по Содружеству и собирался поступить на двухгодичные сельскохозяйственные курсы в университет на Колхапуре. Мы проверили: в их списках он не значится.

— Хранитель! — с довольным видом воскликнул Алик.

— Почему вы так думаете? — спросила Ренне.

Прекрасное настроение Алика слегка омрачилось, но его энтузиазм ничто не могло поколебать. Он поднял руку и начал загибать пальцы.

— Во-первых, он уроженец Дальней. К какой еще организации он может быть причастен? Во-вторых, его привлекают для выполнения только сложных заданий — по-настоящему сложных. Этот малый по уши напичкан оружием. Он — их киллер новейшего поколения.

— А чем им был выгоден взрыв в Венецианском Побережье? — быстро спросила Ренне.

— Валтар Ригин их надувал. Иначе и быть не могло. Он торговал оружием на черном рынке, а у этих ребят нет никаких представлений о порядочности. Он увидел шанс перепродать заказ, или подсунул Хранителям недоброкачественный товар, или потребовал увеличения платы. Все равно. Они поймали его с поличным. Что еще им оставалось делать? Подать в суд? Или пожать руку и принять извинения? Нет, они закрывают сделку по-своему. Это же террористы, не забывайте. Самая опасная банда, действующая на данный момент в Содружестве. Они только тем и занимаются, что убивают людей.

Ну, с Томпсоном Бурнелли все понятно: он протолкнул закон о тотальном досмотре и тем самым перекрыл канал доставки оружия на Дальнюю. Бум, и его нет. Месть, предостережение остальным, демонстрация силы. Убийство сенатора потрясло политические круги до самого основания. То же и с Макфостером — он предал Хранителей, и они его устранили.

— Каким образом он их предал? — спросил Тарло.

— Джастина Бурнелли, — коротко бросила Ренне.

Она видела, к чему клонит Алик Хоган, и ход его мыслей ей не нравился.

— Точно! — радостно подтвердил Алик. — Они узнали о его встрече с сенатором Бурнелли, узнали об их связи. Потом выяснили, что за ним следят наши люди, и решили, что Макфостер решил навести разведку на всю организацию.

— И как же они это выяснили? — поинтересовалась Ренне.

Алик посмотрел на нее с упреком.

— Поездка в обсерваторию. Они наверняка следили за ним издалека, просто для страховки. А там этот идиот полицейский…

Он нетерпеливо щелкнул пальцами.

— Фил Мандия, — неохотно подсказала Ренне.

— Вот-вот, Мандия. Он преследовал Макфостера в горах на внедорожнике. Хранители не могли его не заметить и сложили два плюс два. Они даже не стали разбираться, посвятил ли Макфостер сенатора Бурнелли в свои дела или нет. Что бы он ей ни рассказал, сам факт уже считался предательством. И вот этот Френсис Роуден поджидает Макфостера на «ЛА-Галактик». Он в нужное время появляется на нужной платформе, зная, что там находятся и наши ребята.

Алик расплылся в довольной улыбке.

Ренне, к своему сожалению, не могла не признать, что все сходится. В рассуждениях коммандера ей не удалось отыскать ни одной ошибки. Конечно, по большей части это были домыслы — но домыслы логические, способные убедить присяжных.

В политическом плане теория была настолько стройной, что сомнения Ренне только усилились — прямо как неизвестно на чем основанное беспокойство, испытанное ею во время осмотра квартиры девочек из семьи Халгарт на Дароке. Никаких видимых причин для волнения не было, только ее собственная смутная интуиция. Детектив инстинктивно понимает, когда что-то не сходится.

Все, что говорил Алик, вполне возможно. Да.

Но правдоподобно ли? Нет.

— Я рад вдвойне, — заявил Алик. — Некоторые люди в службе безопасности сената будут чрезвычайно расстроены, получив файл с раскрытым нами делом — и безо всяких глупых теорий заговоров.

Ренне попыталась перехватить взгляд Тарло, но ей это не удалось. И, как ей показалось, он избегал смотреть на нее намеренно.

— Передай мою благодарность Фостеру Кортесу, — продолжал Алик. — Он проделал отличную работу, в большой степени это его заслуга.

— Обязательно, — ответил Джон Кинг.

«Гнет свою линию», — с отвращением подумала Ренне.

Она понимала, чего добивается Алик Хоган, перетягивая коллектив на свою сторону — сколачивает команду, используя неверную мотивацию. В конце концов они будут выдавать политически обоснованные результаты, а не беспристрастные расследования.

«Почему я отношусь к нему с таким скепсисом? Из-за этой дурацкой теории насчет Френсиса Роудена? Или просто завидую из-за того, что не смогла додуматься сама? Все же очень просто. С чего я решила, что тут есть подвох?»

— Мне потребуется еще один ордер, — сказал Тарло.

— Для чего? — спросил Алик.

— Сведения из банка «Пасифик Пайн» оказались весьма полезными, — пояснил Тарло. Теперь он ответил на взгляд Ренне усмешкой «я же тебе говорил». — Финансовая компания «Шоу-Хеммингс» с Толаки перевела на счет Макфостера большую сумму. Я бы хотел выяснить, откуда она взялась.

— Насколько большую? — поинтересовалась Ренне.

— Сто тысяч земных долларов.

Она изумленно прикусила губу.

— Ты получишь ордер, — пообещал Хоган. — Ренне, как дела с «Межпланетной ассоциацией Ламбета»?

В его вопросе не прозвучало никаких чрезмерных ожиданий, но у Ренне все же возникло впечатление, что надежды на положительные результаты, особенно на фоне известий о Роудене, были слишком велики. Ее отчет мог испортить радужное настроение шефа. «Это просто смешно, Я становлюсь настоящим параноиком».

— Боюсь, у меня ничего существенного. Задание было поручено Вику, но я отправила его на поиски Робина Бирда. Сведения об «Ассоциации» проверял Мэтью, и полезных файлов нашлось не так уж много. В агентствах по найму, работающих в той части Лондона, записей об этой организации вообще нет. Неперспективное направление.

— Можно задействовать унисферу, — предложил Тарло. — Скорее всего, через новостные шоу удастся отыскать кого-нибудь из бывших служащих.

— Нельзя, — возразила Ренне. — Это откроет наши намерения Хранителям.

— Тут я согласен с Ренне, — сказал Алик. — Оставим СМИ на самый крайний случай: обращение к ним за помощью равносильно признанию в собственном бессилии. Дайте мне знать, когда закончите обработку имеющихся у нас материалов, и мы все обсудим.

— Да, сэр.

— Так что насчет Бирда?

— Он залег на дно где-то на Кагейне, местная полиция уже оповещена. Судя по его прошлому, этот человек мог бы вывести нас на агента Хранителей.

— Полицейские понимают, насколько он для нас важен?

— Да, сэр.

— Хорошо, но надо лишний раз им напомнить — этого парня нельзя упустить.

По сравнению с быстро разрастающимся парижским отделом разведки флота европейский филиал службы безопасности сената был совсем небольшим. Он базировался в Лондоне и занимал весь верхний этаж монолитного, облицованного камнем здания в Уайтхолле — в полукилометре от Вестминстерского дворца. В том же доме располагались еще два департамента Межзвездного Содружества — региональная аудиторская служба Федерации Объединенных Наций и комиссия по охране природы. Обе организации обеспечивали отличное прикрытие; снаружи не было даже таблички, указывающей на присутствие здесь спецслужбы, в управляющей зданием системе отсутствовали какие-либо сведения о ней, а ее сотрудники пользовались отдельным входом с подземной стоянки напротив здания Британского министерства иностранных дел.

Каждое утро служебная машина забирала Паулу у дверей квартиры и подвозила к курсирующему между двумя столицами поезду — новенькому обтекаемому маглеву, который за тридцать пять минут преодолевал путь по старому тоннелю от Парижа до Лондона. От станции «Ватерлоо» машина доставляла ее прямо в Уайт-холл, на подземную стоянку под зданием. По времени весь путь занимал у Паулы около часа.

В первый день выхода Хоше на новую работу Паула изучала дело Френсиса Роудена, полученное из базы данных разведки флота.

— Идиот! — пробормотала она как раз в тот момент, когда Хоше постучал в дверь.

— Я не вовремя? — спросил он.

Паула улыбнулась.

— Нет, это не тебе. Входи, пожалуйста.

Ее офис — с высоким потолком и изящно украшенными карнизами — был намного просторней, чем прежний кабинет в Париже. Стены были наполовину закрыты дубовыми панелями, когда-то имевшими золотистый оттенок, но со временем сильно потемневшими. Два больших окна смотрели на деревья, растущие вдоль набережной Виктории; а за ними блестела Темза. На севере был виден мост Хангерфорд, несущий железнодорожные пути к станции «Чаринг-Кросс».

Одну стену кабинета занимала огромная голографическая проекция плана крупной станции ККТ с обширным терминалом в одном конце и густым переплетением путей на пустом участке в другом. Множество поездов замерло на своих местах, зелеными точками мерцали находящиеся вокруг них агенты, и над каждой из точек мерцала голубая неоновая метка.

— Похоже, вы неплохо устроились, — отметил Хоше, с любопытством поглядывая на проекцию. Утопая ногами в густом ворсе темно-красного ковра, он подошел к антикварному столу из розового дерева, за которым сидела Паула.

— Согласна. Можно подумать, именно отсюда британцы управляли своей империей, пока она у них имелась.

— А это не так?

— Нет. Все это было воспроизведено сто пятьдесят лет назад: дизайнеры просто придерживались «стиля великой империи», как они его понимали. Обстановка намного моложе, чем я.

Хоше опустился в кресло, слегка поморщившись.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Паула.

Она заметила, что выглядит он гораздо лучше, чем во время их встречи на Октиере. Хоше был чисто выбрит, благоухал одеколоном, а свои немного сальные волосы он скрепил, как обычно, серебряной заколкой. На нем был новый бежевый костюм с узкими лацканами, подчеркивающими фигуру. Со времени их знакомства Хоше заметно похудел, и Паула бы только порадовалась этому, если бы не запавшие щеки, выдававшие причину его стройности.

— Кажется, лучше. Иниме сегодня утром было намного легче. Думаю, она уже с нетерпением ждет выписки.

— Я рада. Что она сказала насчет этой работы?

— Ей понравилась идея пожить в Лондоне. Вы ведь понимаете, что тут гораздо безопаснее. То есть, если где-то и можно почувствовать себя в безопасности, так это на Земле. Здесь сосредоточено столько власти и богатства, что защита обеспечена. После Слиго такое не помешает. Да и клиники здесь самые лучшие во всем Содружестве.

— Ты уже подобрал квартиру?

— В отделе кадров мне предоставили пять вариантов на выбор. Посмотрю их сегодня вечером, а до тех пор я в вашем распоряжении.

— Отлично. В первую очередь я бы хотела, чтобы ты присмотрелся к благотворительному образовательному фонду под названием «Кокс»: он финансировал большую часть работ Дадли Боуза по наблюдению за Парой Дайсона. Во времена Управления мой отдел интересовался этим фондом за шесть месяцев до старта «Второго шанса», и в рапорте было сказано, что все честно и законно. Я хочу, чтобы ты заново проделал их работу — на этот раз с учетом возможной подделки некоторых записей. Потом возьмешь старые документы Управления из архива и сравнишь со своими исследованиями.

— Хорошо. Кто выдвинул обвинение?

Паула улыбнулась.

— Меллани Рескорай.

— Вот как? — Хоше тоже позабавило это обстоятельство. — Я вас предупреждал насчет нее. Она на многое способна…

— Не спорю. Я кое-что выяснила о мисс Рескорай: обнаружились весьма любопытные данные о ее деятельности на Элане во время нашествия праймов. Похоже, она сыграла главную роль в организации эвакуации.

— Меллани?

— Да. Именно она. И ее новым дружком стал Дадли Боуз.

— Что ж, мне встречались и более невероятные пары.

— Назови хоть одну. Сейчас они скрываются где-то на Октиере.

— Хотите их разыскать?

— Нет. Адрес Меллани в унисфере все еще активен, она всего лишь сменила Алессандру Барон на Микеланджело. И что тоже интересно: она обвинила Алессандру Барон в том, что та работает на Звездного Странника.

— Может, вам надо было нанять ее, а не меня?

— Насчет нее я еще подумаю. Здесь что-то не сходится. Она уже далеко не фифочка в бикини из пентхауса Мортона. Меллани изменилась. По крайней мере отчасти. Она по-прежнему бездумно импульсивна, но появилось и кое-что новое — она обрела чудовищную уверенность в себе.

— Рано или поздно всем приходится взрослеть.

— Может быть. Пока что мы будем только присматриваться: возможно, что-нибудь и всплывет.

— Хорошо. А это что такое?

Хоше кивнул в сторону голографической проекции.

— «ЛА-Галактик». Я пересматривала случай с убийством Макфостера. В парижском отделе сумели узнать имя киллера: Френсис Роуден. Я хотела выяснить, как после стрельбы ему удалось ускользнуть и от флота, и от службы безопасности ККТ. Местный СИ воссоздал для меня ситуацию. Запись не очень качественная, но временные интервалы и места наблюдения соответствуют друг другу.

— И что же?

— Все довольно просто: он просто запрыгнул в поезд. Другого варианта нет. — Паула задумчиво посмотрела на светящийся план. — Впрочем, промежуток времени для этого был чрезвычайно коротким. Удивительно, что из оперативников никто ничего не заметил.

— По-вашему, есть двойной агент?

— Возможно.

Паула сама удивилась, насколько неприятной показалась ей эта мысль. Она переводила взгляд с одной зеленой метки на другую, и одна из них, казалось, мерцала ярче остальных: Тарло.

В поезде до Дарклейк-сити Меллани выбрала себе место у окна. Через пятьдесят минут она уже наблюдала за тем, как состав подходит к единственному терминалу станции на Буунгейте. Плотные серые облака клубились над городом, закрывая солнце и непрестанно поливая все вокруг холодным ливнем, нехарактерным для поздней весны. Тусклая пелена только усиливала унылое впечатление от пустынного пространства станции.

Меллани увидела, что платформа впереди была до последнего квадратного сантиметра забита людьми, ожидавшими поезд на Октиер. На самом краю платформы толпу сдерживала тонкая цепочка охранников в темно-синих защитных костюмах службы безопасности ККТ. Взявшись за руки, они удерживали людей от падения под прибывающий состав. Вошедший под навес терминала локомотив РН58 был встречен неистовыми криками. Над шлемами охранников взметнулся лес рук. Обычный поезд приветствовали с таким энтузиазмом, словно на нем прибывала какая-то знаменитость.

Из-за плеча Меллани тревожно выглянул Дадли.

— Для чего они все здесь собрались?

— Хотят сбежать, — бросила она ему.

Меллани попыталась произнести это пренебрежительным тоном, словно говорила о толпе дикарей, не имеющих с ней ничего общего, и от которых благодаря Мортону и РИ ушла невероятно далеко. Но девушка понимала, что примерно через неделю сама будет ждать состав на этой же станции с таким же нетерпением, что и эти люди. Она уже купила обратный билет с открытой датой в вагон первого класса, но теперь сомневалась, что он ей поможет пробиться к дверям поезда сквозь плотную нетерпеливую толпу. Вряд ли у службы безопасности найдется время, чтобы расчищать дорогу для привилегированных пассажиров.

Вышедшим из вагона путешественникам пришлось пройти по узкой полоске бетона, оставленной охранниками для приезжающих, но строй стражей правопорядка постоянно пытались прорвать, так что Меллани время от времени была вынуждена прижиматься к стенке стоящего состава. При этом на ее сердитые взгляды никто не обращал внимания.

Только в зале ожидания они смогли вздохнуть свободнее. От вестибюля станции до платформ плотные потоки пассажиров разделяли реактивные барьеры, но и они были не в состоянии сдержать не утихающий гул сердитых голосов. У выхода из терминала было почти пусто: на поезде прибыли не больше двух десятков человек. Из узкой щели между составом и последним офицером охраны вылетели два чемодана Меллани и Дадли — с такой скоростью, словно их вытолкнули пинками.

Дадли остановился.

— Я хочу вернуться, — заныл он. — Поедем обратно, дорогая. Пожалуйста, оставь эту затею, не езди на Дальнюю. Мы не сможем вернуться оттуда в Содружество. Они высадятся и там тоже. Я знаю, они придут туда, схватят меня и…

— Дадли. — Меллани заставила его замолкнуть, прижав палец к его дрожащим губам, и затем поцеловала. — Все в порядке. С нами ничего такого не случится.

— Но ты не можешь этого знать. Не говори со мной как с ребенком, я это ненавижу.

Она едва сдержалась, чтобы не ответить ему: «Тогда перестань вести себя как ребенок».

— РИ успеет меня предупредить задолго до нападения, — негромко сказала она.

Хотя и сама не была в этом уверена. Кто знает?

Дадли недовольно надулся.

— Пойдем, — весело сказала Меллани, беря его под руку. — Увидишь воочию нейтронную звезду. Сколько астрономов могут этим похвастаться даже в наше время?

Уловка была довольно грубой, но Дадли, неохотно пожав плечами, позволил увлечь себя к выходу. Направление для отъезжающих обозначалось многочисленными указателями. Следуя им, они прошли по внешней галерее и, выйдя наружу, оказались на площади перед терминалом. Там их снова встретил гул сердитых голосов отчаявшихся людей.

Перед зданием станции собралась десятитысячная толпа. Люди стояли вплотную друг к другу от терминала до самого выезда на шоссе, находившегося в километре от входа. Машины и такси, брошенные на подъездных дорогах, теперь превратились в препятствия, со всех сторон окруженные плотной человеческой стеной. Все они остались открытыми, и для каких только целей их не использовали: в них прятались от дождя, оставляли детей поиграть, а из некоторых устроили туалеты. Тысячи раскрытых зонтов пытались защитить своих владельцев от струй воды, льющихся с прохудившегося неба. Одетые в дождевики ребятишки, которых толпа то тащила куда-то, то стискивала со всех сторон, ныли и плакали. Мужчины и женщины выкрикивали жалобы и оскорбления, становившиеся все громче по мере приближения к терминалу.

Полицейские и сотрудники службы безопасности ККТ направляли поток людей в узкий проход между патрульными роботами. В довершение ко всему низко над головами летали вертолеты, создававшие дополнительные воздушноводяные вихри.

Виртуальные руки Меллани коснулись нескольких иконок, и девушка начала осматривать площадь при помощи зрительных вставок высокого разрешения, посылая изображение непосредственно в Голливуд, в студию Микеланджело. Не забыла она и от себя добавить несколько назидательных комментариев относительно ужасов и превратностей войны: работа с Алессандрой не прошла даром.

Вскоре в ее виртуальном поле зрения появился текст сообщения: «ОТЛИЧНАЯ РАБОТА. БЫСТРО СПРАВИЛАСЬ. Я ЗНАЛ, ЧТО НЕ ОШИБСЯ В ТЕБЕ. БУДЬ ОСТОРОЖНА, КОГДА ДОБЕРЕШЬСЯ ДО МЕСТА. ЛЮБЛЮ, М».

Микеланджело удивился, когда Меллани сказала, что хочет сделать свой первый репортаж на Дальней. Он решил, что она старается что-то доказать. Как правило, новички ради заключения испытательного контракта отправлялись к нему в постель — в этом отношении его аппетит был даже сильнее, чем у Алессандры. Меллани же выдвинула свое предложение, уже получив работу после того, как они закончили заниматься сексом. Это его слегка озадачило, но Микеланджело только улыбнулся и похвалил ее стиль.

Самому ему стиля хватало с избытком. Благодаря Дадли, у которого количество преобладало над качеством, Меллани успела забыть, что такое настоящий секс. Кроме того, Микеланджело сумел ее рассмешить: над его историями она пару раз хохотала во весь голос. Бот тогда она и осознала, что в компании Дадли она ни разу не смеялась — и вряд ли будет. Возвращаясь на Октиер, Меллани большую часть пути представляла, на что решится в огромной постели ради постоянного контракта.

— Это и есть офис? — спросил Дадли.

— Где? — Девушка прогнала воспоминания, навеянные полученным сообщением. Дадли показывал на несколько сборных домиков, прилепившихся к терминалу. На каждом из них над входом висело по вывеске какой-либо туристической компании. — Да. Нам нужна «Великая Триада». Они обещали, что нас кто-нибудь встретит.

Из полуорганической ткани пальто Меллани вырос капюшон, и девушка прикрыла им волосы от дождя. На ногах у нее были ботинки — скорее практичные, чем стильные, — что-то вроде той обуви, которую носили жители Рэндтауна. К ботинкам она подобрала оливково-зеленые джинсы из собственной модной коллекции и черную толстовку из мягкой полуорганической шерсти, приятно ласкавшей кожу. На Дадли, как всегда, были брюки какой-то неизвестной фирмы, дешевая рубашка и пиджак. Меллани давно отказалась от попыток улучшить его гардероб.

Шлепая по многочисленным лужам, путешественники добрались до домиков туроператоров и быстро отыскали «Великую Триаду» — свет горел только у них.

Младший помощник управляющего Найлл Свальт сидел за стойкой и был полностью поглощен каким-то экстравагантным игровым шоу, транслировавшимся на небольшом экране: в неком заброшенном административном помещении гремел рок, а женские фигуры то всплывали в резервуарах с маслянистой жидкостью, то вновь в них погружались. При звуке открывающейся двери Найлл вскочил на ноги, и музыка с изображением моментально исчезли.

— Мисс Рескорай, рад вас видеть. — Найлл вышел из-за стойки, чтобы поздороваться. — Я ваш горячий поклонник и все еще хотя бы раз в месяц смотрю «Убийственный соблазн».

На нем была надета одна из рекламных футболок Меллани с ее голографическим портретом на груди. Поскольку футболка уже много раз побывала в стирке, изображение местами успело покрыться зелеными и красными пятнами.

— Я всегда рада встрече с поклонниками. — Меллани заставила себя улыбнуться и позволила ему взять себя за руку. Ее вставки моментально проанализировали имевшиеся на его пальцах и ладонях дешевые ОС-татуировки: тонкие зеленые линии передавали в нервную систему Найлла импульсы примитивных ощущений. В виртуальном поле зрения Меллани он на мгновение предстал фантастической мерцающей скульптурой из проводов, в основном сосредоточенных вокруг паховой области. — Эту постановку показывают до сих пор, — сухо добавила она.

— О да, великолепный сюжет. И абсолютно реалистичный. — Найлл широко ухмыльнулся, не сводя с Меллани глаз, и прихлынувший к щекам жар сделал прыщи на его коже еще более заметными. — Вы сыграли блестяще, чувства просто неподдельные.

— Спасибо. — Меллани не рискнула даже посмотреть в сторону злобно нахмурившегося Дадли. — Очень приятно.

— Вы не могли бы ответить на один вопрос? Скажите, а сцена в охотничьем домике имела место на самом деле?

— Да, это была замечательная ночь.

У Дадли на лице напряглись и застыли все мускулы, и только разлившаяся по щекам краска указывала на то, что он еще жив.

— Здорово! — Найлл восхищенно присвистнул. — А в тот раз, когда Мортон пригласил вас в ресторан «Фолкерк», почему вы не подали иск на охрану?

— И кто бы от этого выиграл? Откровенно говоря, мы не должны были находиться в дамской комнате вдвоем. Мы нарушили правила, но певец был так хорош. Кто бы смог устоять?

— Да, верно. Но я заметил также и кое-какие недочеты.

— В самом деле?

— Во время вечеринки на яхте Резаля: вы поднялись на борт в черных шелковых трусиках, а когда уходили, на вас были золотистые атласные.

— Боже, я и не знала. Придется сказать пару слов сценаристам.

— И еще одно — в сцене с Паулой Мио. Я читал судебные отчеты о процессе: согласно записям Управления, следователь рассматривала вероятность совершения убийства членами преступных группировок Октиера. А в «Убийственном соблазне» она совершенно не учитывала возможность гибели Шахиф от рук посторонних лиц.

— Мы намеренно подчеркнули этот момент. Мио не слишком добросовестно отнеслась к своей работе.

Внезапно лицо Меллани сделалось таким же напряженным, как у Дадли. Она впервые задумалась над своей автоматически произнесенной фразой. «А что, если Мио все проверила? Вдруг Морти…» Девушка непроизвольно выпрямила спину, досадуя на себя за неуместные сомнения.

Найлл, осмелевший от близости своего идола, сконфуженно усмехнулся и снова задал вопрос:

— А ваша грудь действительно настолько упругая или поток ощущений был отредактирован при транслировании?

— Эй! — не выдержал Дадли.

Найлл озадаченно нахмурился.

Меллани прикоснулась ладонью к руке своего преданного поклонника.

— Найлл, наш поезд опоздал. До Уэссекса мы добирались через Сент-Линкольн и беспокоимся, как бы не пропустить пересадку.

— О нет! — энергично воскликнул Найлл. — Для вас уже все готово.

— Отлично. Вот наш багаж. — Она показала на два чемодана, прикатившихся вслед за ними. — Куда нам теперь?

— Компания предоставила вам машину. Да, боюсь, перед переходом на Дальнюю вас просканируют — это правило совсем недавно ввела таможенная инспекция, чтобы пресечь провоз оружия и других запрещенных предметов.

— Наверное, идея неплохая.

Предоставленная машина оказалась лимузином «Мерседес» и потребовалась только для того, чтобы проехать восемь километров по грузовому парку до почти пустого ангара. Внутри него было установлено несколько сканирующих систем, и одна из них — в форме арки — была настолько велика, что могла пропустить целый грузовой состав. В сумрачном помещении двое полицейских со скучающим видом изучали на мониторах расплывчатые проекции каких-то ящиков. Багаж Меллани они просканировали с помощью более компактной установки.

— На станции и вокруг нее было много людей, стремящихся уехать, — заговорила Меллани, пока ждала свой чемодан. — На обратном пути не возникнет ли у нас трудностей с отъездом с Дальней?

Найлл воспринял ее вопрос как персональный вызов: он горделиво выпрямился и постарался придать своему лицу выражение полной уверенности.

— «Великая Триада» гарантирует своим клиентам безопасный транспорт по обе стороны от перехода. Мы несем полную ответственность за вас с момента прибытия на Буунгейт и на протяжении всего отдыха. Мистер Спэнтон, наш управляющий, оставил меня за главного на время, пока он с семьей находится на Вероне. Я буду здесь и прослежу, чтобы вы заняли зарезервированные для вас места.

— Спасибо, Найлл.

— Это входит в мои обязанности.

— А ты не хотел бы уехать?

— Иногда подумываю об этом, но здесь мой дом. Куда я поеду? Содружество не оставит нас в беде. Сюда доставляют массу новейшего вооружения для обороны — это мне известно точно, я ведь постоянно работаю на станции. А там собрались перепуганные богатеи. Я не из таких. Я остаюсь.

— Удачи тебе.

После проверки багажа лимузин подвез их к небольшому зданию, где у туристической компании имелась собственная небольшая платформа для отбывающих клиентов. Под узким навесом из композитных панелей Меллани увидела электрический локомотив VLV22 с единственным прицепленным к нему вагоном. В зале ожидания находились всего три человека: Тревельян Халгарт и Ферелит Элвон — двое ученых-физиков, направлявшихся в Институт исследования «Марии Селесты», и Гриффит Эпплгейт — сотрудник аппарата губернатора. Гриффит признался Меллани и Дадли, что его в составе группы из восьми служащих отправили на Дальнюю в рамках программы частичной замены персонала — и он будет единственным, кто приедет на место службы. Тревельян и Ферелит тоже оказались весьма любезными попутчиками, но Меллани заподозрила обоих в связи со Звездным Странником и вежливо, но холодно уклонилась от беседы.

Защититься от воздействия негостеприимной атмосферы Промежуточной Меллани собиралась при помощи мешковатого розовато-лилового комбинезона, оснащенного собственной нагревательной системой и воротником в виде металлического кольца. Комбинезон был подключен к ее эл-дворецкому, и, как только девушка опустила воротник на плечи, из-под ободка поднялась эластичная полуорганическая мембрана и образовала прозрачный круглый шлем. Сфера легла точно в кольцо, и замок защелкнулся. Эл-дворецкий выдал в виртуальное поле зрения ряд зеленых символов, подтверждающих исправность регенеративного дыхательного модуля. После этого Меллани сняла шлем и взяла его под мышку.

Найлл проводил их по платформе до самого поезда, где у открытых дверей вагона уже ожидал стюард.

— Увидимся через неделю, — сказала Меллани. Доверив Дадли чемоданы, она запечатлела на щеке Найлла шутливый поцелуй. — Они настоящие, — прошептала она ему и скрылась в вагоне.

Напоследок она увидела, как на лице Найлла расплылась счастливая изумленная улыбка.

Внутри вагон ничем не отличался от стандартно укомплектованных составов ККТ, разве что с обоих его концов вместо обычных дверей имелись воздушные шлюзы. Как только все пять пассажиров уселись на свои места, наружные двери герметично закрылись, и поезд тронулся.

Вскоре платформа осталась позади, и по окнам забарабанил дождь. Никакого другого движения на станции заметно не было. Даже большие грузовые депо будто вымерли.

Приближение к переходу на Промежуточную ознаменовалось красноватым сиянием, затем Меллани ощутила толчок, свидетельствовавший об изменении давления. Может, у нее разыгралось воображение, но на этот раз ей показалось, что толчок был сильнее, чем обычно.

Сразу за переходом дождевые капли, оставшиеся на окнах, превратились в лед и окрасились ярким багрянцем. Меллани прижалась лицом к тройному шлифованному стеклу и стала вглядываться в просветы между морозными узорами. Снаружи тянулась каменистая пустыня, перемежаемая голыми скалами и залитая пунцовыми лучами звезды класса М. Небо, имевшее над изрезанным скалами горизонтом кораллово-розовый оттенок, постепенно темнело, становясь над головой насыщенно-пурпурным. В удивительно чистой атмосфере Промежуточной не было ни облаков, ни даже легчайшей дымки, зато с почти ритмичной монотонностью сверкали яркие бело-голубые вспышки, рассекавшие красный солнечный свет. Куда бы Меллани ни посмотрела, молний не было видно, как не было слышно и грома.

После перехода поездка заняла не много времени. С одной стороны от рельсов скалы начали понижаться, открывая последнее оставшееся на Промежуточной море — плоскую и спокойную гладь свинцово-серой воды. Дальше путь шел к узкому V-образному заливу, скалистые стены которого заканчивались приблизительно в километре от берега. В любом другом мире такой залив превратился бы в размытое устье реки, несущей свои воды к морю. Здесь же он выглядел так, словно кто-то вырезал и переместил клин суши: вместо реки в море под углом опускалась широкая полоса скального склона.

Поселок Шеклтон теснился в сотне метров от безмятежной глади воды и представлял собой странное скопление герметичных домиков на коротких толстых столбах, перемежаемых гигантскими ангарами. Кроме технических бригад, обслуживающих поезда, и летных экипажей, эта небольшая деревушка приютила также группу океанологов, методично составлявших каталоги сохранившихся форм океанской жизни. Снаружи, однако, никого видно не было, и поселение казалось абсолютно пустым. Примитивная станция, состоявшая из наклонного спуска для грузов и пары ступенек для шлюзов вагона, располагалась в самом конце залива.

Перед остановкой Меллани еще плотнее приникла к окну, стараясь разглядеть самолет, на котором им предстояло лететь: на скале над морем стояли четыре из девяти имеющихся на Промежуточной летающих кораблей типа НА-1 «Карбоновый гусь».

Совет Содружества, формируя пакет финансовой помощи, необходимой ККТ для постройки червоточины на Дальнюю, был сильно озабочен возможностью проникновения враждебных элементов в обратном направлении. После замеченной с Дамарана вспышки члены Совета обоснованно предположили, что инициировавшие ее чужаки могут представлять собой угрозу, и предложили довольно простые меры безопасности: две станции переходов на Промежуточной должны быть разделены между собой значительным расстоянием, чтобы путь на Буунгейт можно было перекрыть в любой момент. После тщательного обследования Промежуточной было решено построить станции «Шеклтон» и «Порт-Эвергрин» на островах, удаленных друг от друга на десять тысяч километров.

Сообщение между островами взялись обеспечить Халгарты, поддерживавшие проект развития Дальней. Всплеск гордости за свою Династию заставил Хизер Антонию Халгарт остановить выбор на самых больших воздушных судах. Все компоненты, изготовленные на Эдембурге, были доставлены через Буунгейт, и сборка проводилась в ангарах Шеклтона. Каждый сделанный из карботаниума «Карбоновый гусь» имел сто двадцать два метра в длину и размах крыльев сто десять метров. В самолетах было установлено по шесть двигателей, а турбины с воздушным охлаждением на микрореакторах с тягой в тридцать две тысячи килограмм-сил каждая позволяли летательным аппаратам развивать скорость до девяти десятых Маха. Дальность полета была практически неограниченной, и микрореакторы требовали замены только через двадцать пять лет службы.

Стюард помог путешественникам выйти из вагона и повел их к «Карбоновому гусю», на котором им предстояло лететь. Позади них двое служащих ККТ наблюдали за перемещением багажа: роботы-грузчики поднимали ящики и перекладывали их на тележки, подвозившие грузы к самолету.

Когда открыли шлюз, в комбинезоне Меллани увеличилась воздушная прослойка, и поверхность костюма стала более упругой. Затем система клапанов уравновесила давление. Атмосфера Промежуточной не была смертельно токсичной: по большей части она состояла из азотно-кислородной смеси — как и на пригодных к жизни планетах, — но при этом содержала высокий процент углекислого газа и аргона, что создавало потребность в респираторах. Дневная температура на экваторе колебалась от минус десяти до минус пятнадцати градусов по Цельсию — тоже не летально, но костюмы с подогревом в этих условиях были необходимы.

Меллани отошла на несколько шагов от ступеней и запрокинула голову. В небе сверкнула очередная вспышка — она исходила из крошечного светящегося объекта, расположенного неподалеку от вздувшегося шара звезды класса М.

— Это и есть спутник солнца? — спросила Меллани у Дадли.

Он непрерывно таращился на небо и казался вполне довольным.

— Да. Это звезда-компаньон. Я надеялся, что ты сможешь увидеть прилив плазмы, но он недостаточно сильный для визуального наблюдения.

— Ты имеешь в виду солнечную атмосферу?

— Нет, не саму корону, хотя и она подвержена приливным возмущениям. Орбита нейтронной звезды проходит довольно близко к солнцу, из-за чего притягивается большая часть солнечного ветра. Плазма выплескивается гигантскими струями, а затем по спирали устремляется в сторону звезды. Все вспышки, которые мы видим, — результат ударных волн.

Его рассказ прервала очередная вспышка, заставившая Меллани зажмуриться и отвернуться, — настолько ярким был свет. Перед глазами девушки расплылись багровые пятна.

— Эти вспышки радиоактивны?

— Они испускают радиацию, но не радиоактивны, Меллани. Это разные вещи.

— Хорошо, — с ноткой раздражения сказала она. — Они опасны?

— Да, каждая вспышка сопровождается довольно сильным выбросом рентгеновских и гамма-лучей, но атмосфера Промежуточной нас почти полностью защищает. Хотя не думаю, что здесь стоило бы задерживаться на целую неделю.

— Постараюсь это учесть.

Меллани зашагала к ожидающему их воздушному судну, недовольная тем, что позволила Дадли превратиться в лектора.

«Карбоновый гусь» стоял на тройных шасси с выпущенной из переднего люка алюминиевой лесенкой. В центре судна зиял открытый грузовой люк, куда роботы-грузчики уже затаскивали ящики. Меллани подошла ближе и увидела море, плескавшееся позади самолета у естественного спуска, образованного скалами. Оказалось, что вода была не такой уж и спокойной: водную гладь морщили слабые воздушные потоки, заменявшие здесь ветер. Вдоль всей береговой линии лениво шуршала полоса ледяной крошки, никогда не превращавшейся в прочный наст. Ледники, за пять миллионов лет покрывшие Северный и Южный полюса планеты, выкачали из океанов колоссальную массу пресной воды. Из-за этого соленость водоемов увеличивалась с каждым столетием, а температура замерзания постоянно опускалась — как результат, нарастание планетарной коры прекратилось почти тысячу лет назад. При таком положении своей звезды планета Промежуточная достигла состояния баланса, который мог сохраняться на протяжении всей геологической эпохи.

В просторном герметичном шлюзе самолета свободно поместились все пять пассажиров. После рециркуляции воздуха Меллани сняла свой шлем и прошла в передний отсек первой палубы. Перед ней, словно в небольшом театральном зале, протянулись длинные ряды кресел, залитые ярким светом. Экипаж из восьми человек и втрое больше роботов стояли наготове, встречая гостей. Ничего подобного Меллани прежде видеть не приходилось.

Стюарды помогли путешественникам избавиться от защитных костюмов и предложили им занять любые понравившиеся места. Меллани выбрала себе кресло у окна в первом ряду, и одна из стюардесс тотчас принесла ей бокал отличного шампанского.

— Вот как надо путешествовать, — сказала Меллани, когда спинка кресла откинулась назад и из-под него выдвинулась подставка.

Дадли нерешительно огляделся по сторонам и только после этого решился осторожно опуститься в глубокое кресло, обтянутое толстой кожей.

Отправлению воздушного судна предшествовали самые обычные звуки: стук расставляемых ящиков, лязг закрывающихся дверей грузового отсека и вой разогреваемых турбин. Затем концы крыльев опустились вертикально вниз и выпустили продолговатые поплавки для взлета с воды. По скальному склону самолет плавно скатился в море. Послышался стук убираемых шасси, и судно начало покачиваться на воде. На небольшой скорости они вышли из узкого залива. Пилот с помощью электронного помощника объявил по общей связи, что полет продлится десять часов, и пожелал всем приятного путешествия. Только тогда ядерные турбины заработали на полную мощность.

Разбег оказался на удивление коротким. Меллани с восхищенной улыбкой любовалась огромными фонтанами брызг, веерами расходившимися из-под поплавков, а через несколько секунд «Карбоновый гусь» уже устремился в розовое небо, сопровождаемый беззвучными вспышками ионных потоков, бьющих в нейтронную звезду в сорока миллионах километров над планетой.

Монотонность полета была нарушена только однажды: спустя три часа после взлета пилот заметил далеко внизу небольшую стаю вурвалов и снизился, чтобы скучающие пассажиры смогли на них посмотреть. На фоне темного моря вурвалы казались всего лишь ярко-красными точками — несмотря на то что размерами почти вдвое превосходили синих китов. В отличие от земных собратьев, это были чрезвычайно агрессивные существа, истреблявшие в последнем арктическом океане неизменно уменьшавшиеся запасы рыбы. В борьбе за добычу они даже сражались с другими такими же стаями, плававшими вдоль экватора между постепенно сближающимися ледниками.

Меллани и Дадли дважды покидали салон, чтобы подтвердить свои отношения на огромной высоте. Для этого им даже не пришлось воспользоваться тесными туалетными кабинками: пустые и темные средний и задний салоны всех трех палуб предоставляли достаточно пространства для наслаждений среди длинных рядов свободных кресел.

Станция «Порт-Эвергрин» располагалась на острове, представлявшем собой сорок тысяч квадратных километров голых скал. На Промежуточной не обнаружили ни одного растения и никаких следов почвы — даже песок почти отсутствовал, поскольку за неимением спутников на этой планете не было приливов и отливов. Ученые-планетологи доказывали, что эволюция здесь остановилась на водной стадии, но в Содружестве это мало кого интересовало. Для большинства людей Промежуточная оставалась абсолютно пустым местом.

Словно тому в подтверждение, «Порт-Эвергрин» производил еще более унылое впечатление, чем «Шеклтон». Самолет прибыл на станцию уже в сумерках, и багрового сияния неба едва хватало, чтобы осветить пустынные скалы. Порт-Эвергрин приютился в километровом углублении с подветренной стороны обращенного к морю скалистого обрыва и состоял из единственного ангара, шести серебристых герметичных домиков и длинного двухэтажного строения, напоминающего дешевый отель. Генератор червоточин располагался в похожем на броненосца сооружении из грубых карбоновых панелей. С одной стороны у здания был конический выступ, под которым и находилась арка перехода. Перед ней, к удивлению Меллани, не было никаких железнодорожных путей.

«Карбоновый гусь» довольно мягко приводнился вдоль берега, хоть толчок в момент касания воды и оказался намного резче, чем при посадке любого другого самолета. Перед ангаром стояло еще четыре огромных воздушных корабля, и, как только произошла посадка, один из них взмыл в небо, направляясь обратно в Шеклтон.

Выходящих пассажиров у трапа встретили два человека в форме служащих ККТ. Старший из них представился как Ээмели Аро, офицер-техник, ответственный за работу генератора червоточины.

— Вам повезло с расписанием, — сообщил он новоприбывшим путешественникам. — Червоточина откроется через восемнадцать минут, и вам не придется долго ждать. — Он показал рукой в сторону перехода. — Всем нужно подойти вон туда. Как только переход заработает, я подам сигнал. Просто пройдите через него.

Меллани ожидала более сложной процедуры, но они с Дадли обменялись взглядами через шлемы и побрели по каменной дорожке. Красное солнце быстро опускалось к горизонту, его нейтронный спутник все так же сверкал ослепительными вспышками, создавая стробоскопический эффект, — словно маяк, подававший сигнал тонущему кораблю.

После захода солнца Порт-Эвергрин осветился яркими желтоватыми огнями полифото. Мгновенно появившиеся на небе звезды вызвали у Меллани ощущение собственной незначительности и беззащитности. Она впервые в жизни осознала значение выражения «сомкнулась тьма».

Пятеро пассажиров сгрудились перед аркой перехода. Только после того, как солнце село, стало заметно, что ее заполняло слабое ультрамариновое сияние. Холодно не было, но Меллани обняла себя за плечи и начала переминаться с ноги на ногу: она мысленно торопила открытие перехода, но ускорить движение звездного ротора ей было не под силу.

Необычная двойная звезда Промежуточной послужила решающим фактором при выборе места для размещения червоточины. Несмотря на то что диаметр у него был меньше, чем у обычных коммерческих червоточин ККТ, переход на Дальнюю все же требовал огромных затрат энергии. В основу создания звездного ротора легла разработка, появившаяся в начале «космической эры» двадцатого века, — винты встречного вращения, которые работали от солнечного ветра и питали простой электрогенератор.

Как и в прототипе, шестнадцать прямоугольных лопастей звездного ротора радиально расходились от ступицы и представляли собой плоские решетчатые двадцатипятикилометровые пластины, выполненные из самых прочных сталекремниевых волокон, какие только могли изготовить в Содружестве. Двадцать три километра их длины покрывал тончайший слой посеребренной фольги, образовывавший площадь для воздействия солнечного ветра, равную тысяче восьмистам квадратным километрам. Подобное устройство создавало значительный крутящий момент даже в простой солнечной системе. В системе же Промежуточной звездный ротор был расположен в точке Лагранжа³ между красной звездой и ее нейтронным спутником — как раз посреди потока плазмы, где плотность ионов на порядок выше, чем в обычном солнечном ветре. Когда звездный ротор находился в пиковой плотности потока, вырабатываемой им мощности хватало для работы генератора червоточин, но он не мог постоянно оставаться в точке Лагранжа и непрерывно производить электричество: тогда он стал бы практически вечным двигателем. Волны плазмы, ударяя в лопасти, создавали непрекращающееся давление, в результате чего установка смещалась от точки Лагранжа в сторону нейтронной звезды. Поэтому в течение пяти часов два комплекта лопастей вращались в противоположных направлениях, генерируя электричество для червоточины «Порт-Эвергрин», поступавшее на станцию через бесконечно узкую червоточину. Кроме того, звездный ротор накапливал часть энергии, и по истечении пяти часов, когда установка смещалась, включались бортовые двигатели и выталкивали ее из плазменного потока в область меньшего давления, после чего совершался обратный пятнадцатичасовой перелет через открытый космос до точки Лагранжа, и весь цикл повторялся по новой.

В сорока миллионах километров над Промежуточной звездный ротор скользнул в точку Лагранжа, и вихрь ионов ударил в серебристые лопасти. Скорость их вращения начала возрастать.

Призрачное сияние арочного перехода резко сменилось яркой монохромной пеленой. По другую сторону от туманной завесы задвигались какие-то тени.

— Все в порядке, можно переходить! — крикнул Ээмели Аро.

Два физика сразу же шагнули вперёд и растворились в тумане.

— Все нормально, — заверил Меллани Гриффит Эпплгейт. — Я проделывал это сотни раз.

Он тоже быстро вошел в арку.

— Связь стабильна, — сказал ей РИ. — Я поддерживаю контакт с Армстронг-сити. Переход безопасен.

Меллани протянула руку и почувствовала, как за нее ухватился Дадли.

— Думаю, нам надо поторопиться, — сказала она, и они одновременно ступили в поток яркого теплого света.

Меллани не терпелось посмотреть на новый мир, его столицу и обитателей, но, вместо того чтобы глядеть по сторонам, ей пришлось следить за своим телом, стремившимся оторваться от земли. Каждый ее обычный шаг превращался в прыжок. Выйдя из перехода, она сразу понеслась вперёд. Меллани поспешно освободилась от Дадли и, стараясь сохранить равновесие, раскинула руки, из-за чего ее наплечная сумочка подлетела, словно подхваченный ветром воздушный шарик. Девушка сумела остановиться и замерла, не зная, чем обернется то или иное движение. Сумочка опустилась к ее бедру.

— Черт, я забыла о силе тяжести.

Меллани набрала полную грудь воздуха и обернулась к Дадли: он стоял за ее спиной и выглядел ничуть не обеспокоенным.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да.

— Вспомни, что я тебе говорил о местной инерционной особенности. Это планета с низкой гравитацией. Прежде чем сделать какое-либо движение, хорошенько подумай.

— Да-да.

Ее изящная виртуальная рука коснулась иконки шлема, и защелка на вороте разомкнулась. Меллани сняла с головы прозрачную сферу и тряхнула волосами, отчего они плавно разлетелись по плечам.

В тот же миг ее захлестнул шум города: лязг двигателей, гудки машин, разговоры и выкрики людей. Зловоние здесь оказалось сильнее, чем в любом другом населенном пункте Содружества, где ей довелось побывать: едкие выхлопные газы, привкус морской воды, вонь от животных, запахи острой пищи, гнили и пыли — все это смешалось в такой коктейль, что перехватывало дыхание.

Меллани быстро справилась с первым впечатлением и огляделась по сторонам: они стояли на своего рода открытой арене, насчитывавшей приблизительно полкилометра в диаметре. Прямо перед девушкой возвышалась металлическая ограда, обрамлявшая спокойный полукруглый участок перед переходом, служивший залом прибытия для приезжающих путешественников. За оградой в центре площади располагались три широких бассейна с каменными бортиками и статуями, из которых высокими фонтанами извергалась вода. Вокруг бассейнов сновали автомобили с бензиновыми двигателями, велосипеды, рикши и запряженные животными коляски, но, казалось, никто не обращал внимания на дорожные знаки. С двух сторон полукругом изгибались высокие стены из желтого камня, увенчанные десятками выцветших зонтов на деревянных и стеклопластиковых шестах, расставленных вопреки всем представлениям о симметрии. Похоже, там наверху располагалась пешеходная дорожка — Меллани заметила множество людей, прогуливавшихся вдоль низкого парапета. Внизу же в стенах имелись арки различных размеров. В небольших, защищенных от полуденного солнца полукруглых нишах стояли прилавки, на которых для продажи были разложены самые разнообразные товары: от последних технических новинок до легких закусок, а также одежда, растения, игрушки, древние и не раз отремонтированные роботы, ручные инструменты, корм для животных, предметы искусства, полуорганические ткани, книги и лекарства. За несколькими арочными проходами скрывались бары, предлагавшие напитки, начиная с излечивающего похмелье кофе и заканчивая крепчайшим местным ромом. Также в ассортименте имелись разнообразные соки, множество сортов пива и даже местные вина. Самые большие арки вели в темные помещения-пещеры, служившие складами. В них то и дело заезжали небольшие грузовики и конные повозки и снова выкатывались на площадь.

По грубо обтесанным каменным плитам двигался бесконечный поток людей, теснивший транспорт. Их одежда поражала своим разнообразием. В ходу были любые наряды: от набедренных повязок, футболок и шорт — до килтов, сари, строгих деловых костюмов, церковных одеяний и рабочих комбинезонов. Меллани заметила даже несколько мужчин в тропической полицейской форме цвета хаки с белыми фуражками на головах, пытавшихся уладить дорожные споры.

Сама Меллани, стоя спиной к темному мерцающему переходу со шлемом под мышкой, почувствовала себя астронавтом, только что вышедшим из космического корабля. Еще некоторое время она наблюдала за суетой на площади, но вскоре опомнилась и сосредоточилась на более срочных бытовых вопросах. Двое служащих ККТ помогали ученым-физикам из Института освободиться от защитных костюмов. Меллани собралась последовать их примеру, но один из инспекторов попросил ее отступить в сторону. Едва девушка отошла от перехода, как роботы и самоходные плоские платформы начали доставлять из «Карбонового гуся» ящики с грузами. Они сразу же выезжали на круглую площадь и направлялись к ведущим к складам аркам, громкими гудками заставляя посторониться нерасторопных пешеходов.

Меллани и Дадли наконец удалось избавиться от защитных костюмов — к тому времени их багаж уже выгрузили, и оба выкатившихся чемодана остановились неподалеку. За оградой была припаркована присланная отелем машина с надписью «Лэнгфорд Тауэрз», и водитель, стараясь привлечь внимание путешественников, широко улыбался и махал им рукой. Физики из Института уже забрались в большой шестиколесный «Лендровер Крузер» с затемненными стеклами. Рядом с ним стояли три грузовика, нагруженные ящиками, только что появившимися из перехода.

Гриффит Эпплгейт подхватил свою сумку и дружески улыбнулся Меллани:

— Не волнуйтесь. Понимаю, все это выглядит довольно устрашающе, но можете мне поверить: здесь цивилизованная часть города. Тут вы будете в безопасности.

— Спасибо, — не скрывая своих сомнений, откликнулась Меллани.

Гриффит вытащил из сумки широкополую шляпу, нахлобучил ее на голову и затем надел солнцезащитные очки.

— Хочу дать вам один совет. Пользуйтесь такси только с лицензией, выданной офисом губернатора.

С этими словами он прикоснулся пальцами к полям шляпы и исчез в толпе.

— Я это запомню, — вслед ему пробормотала Меллани. — Пойдем, Дадли, — обратилась она к своему спутнику. — Нужно добраться до гостиницы.

Убедившись, что багаж следует за ними, Меллани направилась к машине, предоставленной отелем.

Стигу Максобелу, опиравшемуся локтями на каменный парапет Рыночной Стены, была превосходно видна вся площадь Первого Пешего Перехода — или площадь трех «П», как ее называли местные жители. В двухстах метрах от него точно по расписанию из мерцающей завесы вышли пятеро приезжих.

— Халгарт и Элвон прибыли, — сообщил он Олвен Маконне, стоявшей немного поодаль.

Она не смотрела на площадь: как и подобает хорошему телохранителю, девушка внимательно наблюдала за оказывавшимися поблизости покупателями, переходившими от одного прилавка к другому в поисках самых выгодных приобретений. В этом огромном торговом кольце, занимавшем крышу центрального и самого монументального строения в городе, жизнь ничуть не изменилась, и, несмотря на затаившуюся среди звезд угрозу, деньги обменивались на товары в том же ритме, что и пару столетий назад. В глубине города неуверенность в будущем проявлялась сильнее: мысли и поведение людей определялись страхом и многочисленными слухами. Отсутствие туристов было очень заметным. Губернатор даже приказал полицейским покинуть комфортабельные отделы и выйти на улицы, чтобы своим присутствием успокоить горожан. Стиг, впрочем, считал эти усилия напрасными — скоро тревога перерастет в волнения, а затем и в панику.

— Им потребуется не меньше часа, чтобы выбраться из города, — сказала Олвен. — Я оповещу участников рейда.

— Хорошо.

В виртуальном поле зрения Стига поверх мерцания перехода появились полупрозрачный текст и символы. После открытия канала его эл-дворецкий получил несколько сообщений. Затем по одноразовым адресам были отправлены его собственные послания. И вдруг Стиг удивленно уставился на стоящих перед переходом людей. Свернув виртуальное поле зрения, он воспользовался вставками, чтобы увеличить изображение: один из троих новоприбывших был ему знаком — Гриффит Эпплгейт, чиновник в аппарате губернатора, пытавшийся поддерживать шаткую инфраструктуру Армстронг-сити. А вот двое других…

— Я ее уже видел: подключался к ее репортажам еще в Содружестве. Какая-то знаменитость среди журналистов. Да. Меллани Рескорай. Что она здесь делает?

Олвен неотрывно следила за потоком покупателей.

— Раз она журналистка, значит, охотится за новостями. Очевидно же.

— Она не простой репортер, а высокооплачиваемая девица, записывающая глупейшие «персональные» интервью. Может, решила осветить тенденции городской моды в этом сезоне?

Стиг активировал несколько иконок, и в виртуальном поле его зрения запустилась программа идентификации личности спутника Рескорай — что-то в его облике тоже показалось ему знакомым.

Он заметил, что эта пара садится в предоставленную отелем машину. Под завывание клаксона автомобиль успел вырулить перед автобусом, привезшим первую партию отъезжающих. Пассажиры автобуса вышли: в подавляющем большинстве это были жители Дальней, еще недавно проводившие все свое свободное время в спортивных залах и процедурных кабинетах, где им впрыскивали стероиды и генопротеины для наращивания мускулатуры. Стиг прекрасно помнил, как и сам через это проходил. Прибыл второй автобус. За ним на площадь въехали еще два. Служащие ККТ уже готовили просторные розовато-лиловые защитные костюмы для пассажиров «Карбонового гуся», ожидавшего их по другую сторону перехода. Плата за проезд, даже в один конец, намного превышала возможности большинства обитателей Дальней. В городе заметно возрос уровень преступности — люди добывали наличные любыми доступными способами.

В виртуальном поле зрения вспыхнул красный прямоугольник.

— Ага, вот откуда я тебя знаю, — пробормотал Стиг.

— Что? — не поняла Олвен.

— Парень с Рескорай — это Дадли Боуз.

Отель «Лэнгфорд Тауэрз» предоставил Меллани и Дадли королевский люкс на верхнем этаже. Им даже подали бесплатное шампанское, хоть и сделанное из винограда, растущего на северном склоне гор Самафика. Им также бесплатно принесли шоколад, фрукты, сыр, печенье и минеральную воду. На каждом столе красовались тщательно подобранные букеты из свежих цветов, а шкафчик в ванной комнате с трудом закрывался — так много внутри оказалось разных туалетных принадлежностей.

Они были единственными постояльцами в отеле.

— Такой прием даст сто очков вперёд старому «Пайн Харт Гардене», — объявила Меллани, распахивая двери гостиной и выходя на просторную веранду.

Здание «Лэнгфорд Тауэрз», хоть и имело всего лишь четыре этажа, было одним из самых высоких в Армстронг-сити, если не считать правительственных учреждений, — тому немало способствовали высокие потолки, благодаря которым клиенты из миров со стандартной силой тяжести могли не бояться удариться головой, неловко повернувшись. Высота отеля и его расположение обеспечили Меллани прекрасный вид на красные черепичные крыши, простиравшиеся вплоть до самого побережья Северного моря, раскинувшегося в паре километров к западу. Широкая круглая гавань предоставляла стоянки для всех видов судов: от траулеров и паромов до плавучих домов, спортивных катеров и роскошных яхт. Синее море отражало невероятное сапфировое небо Дальней и маняще сверкало в лучах заходящего солнца. Несколько десятков лодок уже спешили в бухту, чтобы укрыться на ночь.

Меллани обвела взглядом горизонт: Армстронг-сити недоставало привычной для нее четкой планировки — его извилистые улицы и проспекты петляли и поворачивали в самых неожиданных направлениях. Они попросту огибали самые большие здания вроде Дома губернатора или административных помещений проекта оживления планеты, так что Меллани даже задумалась о том, что было построено раньше, а что позже. Некоторую упорядоченность можно было заметить только в расположении складских помещений на противоположном берегу гавани. Окрестные кварталы вперемежку с парками карабкались по холмистой местности, а за ними виднелись аккуратные загородные поместья и промышленные зоны. Чащи высоких металлических труб извергали серые клубы дыма, вопиюще загрязняя атмосферу.

С южной стороны, сразу за границей города, в небе неподвижно висело два темных овальных предмета. Сто двадцать лет назад, когда проект оживления Дальней действовал в полную силу, была создана флотилия из двух с половиной сотен автодирижаблей. Сначала их использовали для распыления над выгоревшей поверхностью планеты почвенных бактерий, которых клонировали в специально построенных резервуарах в пригороде Армстронг-сити. Затем, когда слой почвы был восстановлен, с помощью автодирижаблей распространяли семена растений и даже личинки насекомых, намереваясь вернуть планете статус мира, пригодного для проживания людей. Несколько дирижаблей пало жертвами войны между Хранителями и Институтом, часть погибла в штормах, бушующих вокруг Великой Триады, но самым страшным их врагом оказалось время. Этих огромных машин осталось не больше трех десятков, да и их постепенно разбирали на запчасти для ремонта их же собратьев. Оболочки ветшали, и никакие попытки их залатать не заслуживали сертификатов на полеты, торжественно выдаваемых офисом губернатора раз в год.

Однако не только загрязнение атмосферы и автодирижабли стали причиной замешательства Меллани: намного больше ее поразило отсутствие поездов. Местная застройка не предусматривала места ни для насыпей, ни для траншей. Не было эстакад с железнодорожными путями, пересекающих запруженные транспортом дороги, — и это не говоря о том, что поезда уже давно стали главной характерной чертой всех миров Содружества.

— Какое странное место, — сказала Меллани. — Не могу взять в толк, почему здесь так много иммигрантов. Это же какое-то захолустье: можно подумать, что люди из Викторианской эпохи освоили технологию космических полетов и перебрались сюда вместе со своей культурой. Может, именно здесь и появилась «Мария Селеста».

— Ты слишком молода, чтобы понять, — отозвался Дадли.

Она обернулась, слегка озадаченная уверенностью, прозвучавшей в его голосе.

Дадли стоял рядом и с восхищенной улыбкой осматривал беспорядочно раскинувшийся перед ними город.

— Попробуй раз пять пройти процедуру омоложения, чтобы век за веком возвращаться к графику работы с девяти до пяти, когда половина зарплаты уходит на оплату страховки «Оживление и омоложение», которая обеспечивает один и тот же образ жизни. Можешь сменить жену, снова завести детей, но выбраться из этого круга так и не сумеешь. И вот когда тебе все это осточертеет, Меллани, тогда ты и задумаешься — не лучше ли приехать сюда и прожить свою последнюю жизнь без подстраховки.

— Не знала, что ты это так воспринимаешь, Дадли.

— Я — нет. Да и раньше так не воспринимал. По крайней мере, на протяжении последней жизни. Но я изучил множество документов о переселении на Дальнюю. Еще пара омоложений, лет пятьдесят сражений за финансирование да еще одна женитьба на такой суке, как Венди, — и я вполне мог бы начать об этом думать. Есть что-то привлекательное в том, чтобы уйти в неизвестность и посмотреть, что там кроется; в том, чтобы послать к чертям современный образ жизни и хоть раз построить что-нибудь своими собственными руками — вернуться к состоянию охотника-собирателя. Мы не так уж далеко от него ушли, как может показаться.

— А сейчас?

— Сейчас? Нам обоим недоступна такая роскошь. — Его лицо жалобно дрогнуло. — И я сам об этом позаботился, не так ли?

— Нет. В том, что произошло, ты сыграл очень незначительную роль. Извини, если ущемляю твое самолюбие, дорогой, но не стоит брать на себя всю ответственность.

Он недовольно заворчал, явно не веря ее словам.

Меллани не знала, как реагировать. В те минуты, когда проявлялся старый Дадли, она чувствовала себя рядом с ним маленькой и глупой девчонкой — что было странно, поскольку предполагалось, что она помогает ему вернуться в прежнее состояние.

В ее виртуальном поле зрения зеленым огоньком вспыхнула иконка РИ, и это позволило ей отвлечься от размышлений о Дадли и его будущем.

— Да? — ответила она.

— Меллани, до закрытия червоточины осталось три часа. Этого времени достаточно, чтобы внедрить в городскую сеть связи нашу подпрограмму. Мы сможем удостовериться в том, что она работает корректно.

— Хорошо.

Меллани вернулась в гостиную. Рядом с дверью в спальню на сосновом столике стоял небольшой старинный аппарат для связи. Девушка приложила руки к точечным контактам первого поколения на его панели, и на ее пальцах проявились серебристые узоры ОС-татуировок. В виртуальном поле зрения возник целый набор новых символов, затем координирующая программа из ее вставок провела анализ местной сети.

— Непохоже, чтобы в узлах присутствовали мощные управляющие программы, — сказала Меллани.

— Мы подтверждаем. Пожалуйста, запусти нашу подпрограмму.

Золотистая чешуйчатая виртуальная рука набрала код доступа, и вспомогательная программа РИ через настольный аппарат проникла в городскую сеть. РИ внедрил свою подпрограмму под видом простейшего приложения, в то же время достаточно автономного и мощного, чтобы оказывать помощь Меллани даже после закрытия червоточины. Девушка сохранила ее в своих вставках, поскольку программный продукт такого размера при прохождении через узкополосный ретранслятор на Промежуточной был бы легко обнаружен контрольными устройствами — что увеличивало риск враждебного воздействия, если у Хранителей или Звездного Странника имелись агрессивные программы в узлах городской сети.

— Установка завершена, — доложила РИ-подпрограмма. — Емкость сети позволяет мне функционировать в распределенном режиме внутри подключенных систем.

— Подтверждаем, — добавил РИ.

— Великолепно! — воскликнула Меллани, убирая руки с панели аппарата связи. — Попробуй отыскать какие-нибудь признаки деятельности Хранителей. Мне будет достаточно имени или адреса — этого хватит, чтобы установить с ними контакт.

— Начинаю анализ, — доложила РИ-подпрограмма. — Очень много систем с ограниченным доступом. Учитывая возраст процессоров, с которыми приходится работать, потребуется некоторое время, чтобы обойти их защиту.

— Сделай все, что сможешь.

В гостиную вернулся Дадли.

— С кем ты разговариваешь?

— С офисом Микеланджело. — Меллани дала команду эл-дворецкому закрыть канал связи с РИ. — Докладываю о прибытии и просматриваю новости.

— Ладно. — Его взгляд украдкой скользнул к двери спальни. — Чем займемся теперь?

— Спустимся в бар и постараемся что-нибудь разузнать — бары для этого самое подходящее место. Кроме того, я бы не отказалась от хорошей выпивки. Путешествие тянулось целую вечность. — Она зевнула и потянулась, разминая затекшие плечи. — Пойдем посмотрим, есть ли на Дальней коктейль «Убийственный соблазн».

Если отель «Лэнгфорд Тауэрз» и получал какую-то прибыль, то исключительно благодаря бару и ресторану: оба этих заведения обслуживали клиентов самого высшего класса — по меркам Армстронг-сити, — привлекая интерьером в индийском стиле, острыми пряными блюдами и классической ситарной музыкой.

Стиг отыскал маленький свободный столик в баре и, потягивая пиво, постарался оценить состав посетителей. За этим занятием он провел уже минут сорок, когда в зал вошли Меллани и Дадли. Как его учил Адам, Стиг собирался бросить в их сторону мимолетный взгляд и больше интереса не проявлять, но в случае с Меллани это было затруднительно. Хоть ее слегка удлиненный подбородок и чуть приплюснутый нос и не соответствовали классическим представлениям о красоте, внешность девушки была очень эффектной. Меллани бодро прошагала в бар, и стало заметно, что она уже освоила ритм ходьбы, к которому остальные гости из других миров приспосабливались только через неделю. При каждом движении ее золотистые волнистые волосы плавно покачивались за спиной.

Дадли неуверенно ковылял следом за девушкой и, добравшись до стойки бара, вцепился в нее обеими руками, чтобы сохранить равновесие. При взгляде на эту пару было трудно удержаться от сравнения: рядом с Меллани возрожденный Дадли казался абсолютно неадекватным как физически, так и умственно.

Стиг наконец-то сумел отвести от них взгляд: большинство посетителей бара все еще рассматривали вновь прибывших. Несмотря на длительное наблюдение, он не смог определить агентов Звездного Странника из Института. Но хотя бы один из них должен тут быть?

После нападения праймов Институт стал действовать намного активнее: его директор предложил губернатору помощь в связи с участившимися случаями краж и ограблений, и несколько обычных полицейских патрулей уже начали сопровождать бойцы службы безопасности Института, закованные в темную броню. Стиг решил, что единственная на Дальней пара иномирцев вряд ли останется без наблюдения.

Он уловил, как Меллани попросила бармена сделать какой-то необычный коктейль, о котором тот никогда не слышал. В итоге она согласилась на порцию «Маргариты». Бармен начал смешивать компоненты коктейля, а Меллани, немного склонившись к нему, о чем-то его негромко спросила. Стиг с рассеянным видом обернулся и успел заметить ошеломленное выражение лица бармена. Парень поспешно помотал головой, протянул Меллани кувшин с напитком и отошел к другому клиенту.

Девушка с недовольным видом потащила Дадли к свободному столику.

Стиг едва не рассмеялся: все это напоминало бездарную постановку ВСО.

К счастью, второго акта не последовало. Меллани и Дадли выпили коктейль, после чего, синхронно зевая, поднялись к себе в номер. Больше ничего подозрительного Стиг не заметил.

Бар закрывался в полночь. Стиг допил пиво и вышел в опустевший вестибюль. Спустя некоторое время из кухни показался бармен, на ходу натягивавший куртку.

— Задержись на пару слов! — окликнул его Стиг.

Бармен нервно оглянулся, но ночных дежурных отеля нигде не было видно. Он выглядел лет на тридцать с небольшим, и, как большинство уроженцев Дальней, обладал довольно тщедушной фигурой, отчего пивной животик заметно выпирал под рубашкой.

— Да, сэр?

Стиг вытащил купюру в пятьдесят земных долларов и вложил ее в руку бармена. Парень профессиональным жестом засунул деньги в свой карман.

— Меня интересует красотка из другого мира, которая была сегодня в баре.

— Королевский люкс, сэр, последний этаж.

— Спасибо, это мне известно. Я бы хотел узнать, о чем она тебя спрашивала.

Бармен смущенно замялся. Стиг ждал. Он не собирался прибегать к угрозам.

В худшем случае информация будет стоить ему еще полсотни.

— Она интересовалась, где можно найти членов движения Хранителей. Я сказал, что не знаю. И это правда.

— Правда?

— Я всегда так говорю.

— Понятно. Спасибо.

Бармен облегченно вздохнул и торопливо удалился. Стиг выждал еще пару минут, а затем и сам вышел в ночь, и автоматические двери бара защелкнулись за его спиной.

Заряжающиеся от солнца шары полифото заливали улицу однообразным желтоватым светом. Если постараться, можно было различить звуки танцевальной музыки, доносившиеся из задней двери клуба. Прохладный ветерок разносил по всему Армстронг-сити свежий морской воздух. Вдали на пустынной дороге взвыла одинокая полицейская сирена. К машинам Института это не имело никакого отношения: они были уничтожены несколько часов назад, когда минометы и мазеры встретили их меньше чем в десяти километрах за городской чертой. Тревельян Халгарт и Ферелит Элвон уже никогда не доберутся до Института и не смогут помочь Звездному Страннику. Если все прошло удачно и огонь, уничтоживший «Лендровер», расплавил их вставки памяти, то эти люди теперь окончательно мертвы — как Казимир.

Стиг достал из кармана сигарету и щелкнул давно вышедшей из моды бензиновой зажигалкой — скверная привычка, приобретенная в загнивающем Содружестве. Он с удовольствием вдохнул смесь никотина и травки: после напряженного дня было необходимо расслабиться.

— Такая иллюминация делает тебя превосходной мишенью, — раздался из тени голос Олвен.

— Если будешь полагаться на огонек сигареты, а не на вставки ночного видения, тебе вряд ли повезет, — ответил он.

Девушка вышла из дверного проема и присоединилась к Стигу; они покинули отель и, спустившись по пологому склону, направились в сторону гавани.

— А где Финлей?

— Нашел себе хорошее место для наблюдения. Если ночью они выйдут из гостиницы, он сообщит.

— Кто-нибудь еще ими интересовался?

— Если такие и были, то работают они лучше нас: мы никого не засекли.

Стиг остановился и оглянулся на выбеленный фасад «Лэнгфорд Тауэрз»: балкон королевского люкса темнел под самой крышей серым прямоугольником.

«Дремлющие небеса, что могла такая девчонка найти в этой убогой развалине — Дадли Боузе? Они явно прибыли сюда с какой-то целью».

— Они отправились в постель через десять минут после того, как вернулись в номер, — сообщила Олвен.

— А я-то думал, что этот люкс расположен слишком высоко, чтобы вести визуальное наблюдение.

— Так и есть. Могу сказать иначе: свет в комнате погас через десять минут после того, как они поднялись. И больше не зажигался. — Она фыркнула. — Должно быть, им не терпелось сорвать друг с друга одежду. Они тут сами по себе. Привкус опасности. Молодость. От них так и несет гормонами.

Стиг ничего не ответил. Он представил обнаженную Меллани в постели с Дадли Боузом и почувствовал досаду из-за того, что с ней сейчас Дадли, а не он сам. Хотя его это не должно было волновать ни в коей мере.

— Как собираешься с ними поступить? — спросила Олвен.

— Еще не решил. Похоже, они добиваются встречи с нами. Посмотрим, что они предпримут завтра утром.

В качестве штаб-квартиры в Армстронг-сити Стиг использовал «Скобяную лавку Халкина» — расположенный недалеко от центра города старый магазинчик с весьма полезным гаражом на заднем дворе. Соседи были уверены, что члены клана стали новыми владельцами лавки и теперь приводят ее в порядок, — это объясняло присутствие множества людей и машин и не привлекало нежелательного внимания. Таким прикрытием мог бы гордиться даже сам Адам Элвин.

Утром Стиг застал Мюрдо Макпирлса и юного Феликса Максобела за разборкой двигателя одного из джипов «Мазда Вольта» — в гараже и во дворе накопилось уже девять старых, но исправных машин. Они были вкладом Стига в подготовку блокады Буунгейта, которую продумывал Адам. Шифрованного сообщения с подробностями плана Адам пока не прислал, но договоренности оставались в силе — в этом Стиг был твердо уверен; ужесточение досмотра на Буунгейте фактически отрезало Хранителей от источников снабжения в Содружестве. Одним из заданий Стига было формирование технических бригад, которые в рамках операции отмщения за планету собрали бы специализированные генераторы защитного поля из многочисленных компонентов. Он знал, как отчаянно нуждались кланы в новых деталях — так же безотлагательно им требовались марсианские данные. Стиг говорил с Самантой, возглавлявшей группу по сборке огромной антенны, необходимой для функционирования сети манипуляционных станций. Она объяснила ему всю срочность миссии. И теперь Казимир мертв, а информация потеряна. «Эту работу должен был выполнить я». В тот день судьба отнеслась к Хранителям слишком сурово.

Утром Стиг провел полчаса в импровизированном спортзале под гаражом, колотя большие кожаные мешки и представляя на их месте Брюса Макфостера. Это занятие помогло ему расслабиться и отвлечься от мыслей.

— Ты расстроен, Стиг Максобел, — раздался голос, неизменно сопровождавшийся слабым шепчущим эхом.

Стиг не слышал, чтобы кто-нибудь входил. Он завершил выпад, ловко развернулся и пригнулся в низкой стойке. У подножия деревянной лестницы стоял барсумианец, называвший себя доктором Фрилендом. Его высокую фигуру полностью скрывало темное одеяние из полуорганической ткани, а лицо было неразличимо в тени монашеского капюшона. Однажды Стиг уже попытался разглядеть Фриленда при помощи зрительных вставок, но обнаружил одни только помехи. Ходили слухи, что барсумианцы скрывают свою наружность, чтобы никто не знал, насколько модификации исказили их первоначальный человеческий облик. По крайней мере, доктор Фриленд был выше всех знакомых Стигу людей. Граждане Содружества нередко прибегали к перепрофилированию ради участия в популярных спортивных шоу вроде армрестлинга и порой превращали себя в нелепых уродов. В барсумианцах же было нечто другое, хоть Стиг и не знал, что именно.

Стиг выпрямился и позволил себе расслабить мышцы рук и плеч.

— Что вас навело на эту мысль?

— Ты всегда переключаешься на физическую деятельность, как только сталкиваешься с трудной проблемой, — своим благозвучным голосом ответил доктор Фриленд. — Это позволяет тебе привлечь подсознание к решению задачи.

— Верно. — Стиг подхватил полотенце и начал вытираться. Он так усердно тренировался, что сильно вспотел. — Да, кстати, вам передают очередную благодарность за биопроцессоры: они отлично подошли к нашим устройствам и превосходят все, что до сих пор производило Содружество. Теперь цифровое моделирование станет еще более быстрым.

— Всегда рады.

Стиг подошел к скамье и натянул простую рубашку с короткими рукавами. Он был благодарен барсумианцам за помощь, которую они оказывали кланам, но в тех редких случаях, когда встречал их лично, не знал, о чем с ними говорить. Как можно запросто болтать с непостижимым существом? Доктор Фриленд прибыл в Армстронг-сити неделю назад, чтобы доставить заказанные для штаба процессоры. По причинам, известным только ему одному, он решил задержаться в городе и поселился в просторной частной резиденции в Китайском квартале, приобретенной барсумианцами специально для таких целей.

Не сходя с места, незаметным движением ног доктор Фриленд развернул свое тело, обратив неразличимое под капюшоном лицо в сторону Стига.

— В городской сети появилось нечто новое.

— Новая мониторинговая программа?

Стиг удивился: сетевики клана ничего подобного не засекли, хоть и были непрерывно подключены к городским коммуникациям.

— Нет. Это… постороннее присутствие.

В голосе барсумианца проявилась странная неуверенность, отчего у Стига по спине побежали мурашки. В безошибочности суждений барсумианцев он ничуть не сомневался. Даже в Содружестве с его неуклонно развивающимися технологиями до сих пор не смогли опровергнуть детские сказки о невидимых существах, населяющих миры наравне с людьми.

— Вы имеете в виду призраков или что-то подобное?

— Призраки в машине? Весьма подходящее выражение. Да, это какой-то машинный дух.

— Ну ладно. И что же он делает?

Темнота внутри капюшона слегка расступилась, выявив ряд блеснувших в усмешке зубов.

— Все, что пожелает.

— Скажу своим людям, чтобы они за ним понаблюдали.

— Он трудноуловим. Даже я могу обнаружить лишь намеки на его присутствие.

Сгустившийся мрак скрыл улыбку доктора Фриленда.

— Постойте. Мы ведь говорим не о Звездном Страннике? Верно?

— Нет. Мы имеем дело с бинарной конструкцией, не являющейся порождением биологической жизни. Оно проникло не через переход — в противном случае мы бы заметили его в общем потоке.

— Так что же это такое, черт побери?

— Полагаю, твой первый вопрос был ближе всего к истине: столь вездесущее создание может присутствовать здесь только с одной целью — чтобы наблюдать за городом и его обитателями. Вопрос в том, кто желал бы получить информацию на таком всеобъемлющем уровне?

— Меллани, — прошипел Стиг. — Она хочет узнать, как с нами встретиться. А еще она репортер и потому, подозреваю, имеет доступ к самым изощренным шпионским программам. Я только не предполагал… — Он в легком замешательстве потер ладонью затылок. — Надо же было мне так обмануться, глядя на нее.

— Та девушка, которая вчера прошла через переход?

— Да. Хоть я и не имею понятия, на кого она работает. — Лукавый взгляд Стига остановился на лице барсумианца. — А вы знаете?

— Увы, мои люди не всесильны. Я знаю о ней не больше, чем ты, — может, даже меньше. С тех пор как я покинул Содружество, прошло много времени.

— Разве вы родились не здесь?

Стиг понимал, что спрашивать, возможно, не следует, но барсумианцы не так уж часто говорили о чем-либо, тем более о своем прошлом.

— Нет, я родился на Земле. До того, как Шелдон и Айзекс открыли свою первую червоточину.

— Дремлющие небеса, я никогда не встречал никого настолько старого. Даже Йоханссон родился много позже.

— Некоторые из нас живут еще с тех времен. Но не многие. Уже не многие.

— Да, верно.

Стиг оправился от изумления и начал подниматься по ступеням. Он пристально следил за тем, как барсумианец следует за ним, скользя по пыльному полу спортивного зала: край его одеяния приподнимался за мгновение до касания с первой ступенькой, лишь чуть-чуть опережая скрывающиеся под ним конечности.

— Я сейчас свяжусь с группой, которой поручено наблюдение за Меллани и Боузом. Хотите узнать результат?

— Нет, благодарю. Они еще не покидали отель. Сегодня я хотел бы посетить национальную галерею. Давно там не был, но, говорят, что на новые скульптуры стоит посмотреть.

Стиг едва удержался, чтобы не оглянуться. Предугадать поведение барсумианцев абсолютно невозможно.

Доктор Фриленд был прав: Рескорай и Боуз еще не выходили из гостиницы. Группа наблюдения доложила, что парочка заказала завтрак в номер.

Стиг поручил своим сетевикам начать поиск новой мониторинговой программы, недавно внедренной в городскую сеть. Ему очень хотелось увеличить группу для наблюдения за молодой журналисткой, но для этого в Армстронг-сити находилось слишком мало членов кланов. Он не мог позволить себе менять приоритеты, основываясь на ощущениях, — Адам крепко-накрепко вбил в его голову это правило. Пока Меллани не предпринимала никаких радикальных действий, она оставалась просто темной лошадкой и ее нельзя было считать врагом. Так что Стигу все еще приходилось ежедневно наблюдать за переходом и продолжать тренировки и подготовку к осуществлению блокады. В довершение ко всему ему надлежало следить за продолжавшей усиливаться в Армстронг-сити деятельностью работников Института.

При наличии лишь нескольких свободных человек он мог только радоваться тому, что Меллани, покинув отель и отправившись на прогулку по городу, не обнаружила слежку. Его люди держались далеко позади объекта и отчитывались Стигу каждый час. Меллани вела себя как неопытный репортер, но Стиг подозревал, что это была всего лишь маскировка: он все еще так и не выяснил, какую роль при ней играл Боуз.

Первый день Меллани в Армстронг-сити выдался на редкость неудачным. Выспавшись после долгой поездки, она направилась в Дом губернатора, где провела целый час в пресс-центре, знакомясь с местной обстановкой. Ее надежда на то, что аккредитация от шоу Микеланджело обеспечит ей особое отношение и заставит служащих губернаторского пресс-центра поделиться всеми слухами и сплетнями, абсолютно не оправдалась — о Микеланджело здесь никто даже не слышал. Официальная же версия гласила, что Хранители являются бандой презренных бандитов с гор, не имеющих к городу никакого отношения. Зато работники пресс-центра всячески старались заверить Меллани, что нормальная жизнь на Дальней продолжается и никакой паники нет.

Затем она нанесла визит в новостную компанию «Армстронг Кроникл», публиковавшую обзоры местных событий и ставившую шоу для городской информационной сети, который оказался столь же непродуктивным. Впрочем, журналисты «Кроникл» поведали ей кое-какие подробности произошедшей за городом бойни. Известие о гибели Тревельяна Халгарта и Ферелита Элвона ошеломило Меллани. Кроме того, она узнала, что медицинская бригада извлекла и отправила в Содружество их вставки памяти. На вопрос, не Хранители ли организовали набег, в полиции только ответили, что в преступлении подозреваются местные криминальные группировки.

Тогда Меллани заскочила в один из широко рекламируемых спортивных залов и записала пространный репортаж о том, как местные богачи наращивают мускулы для жизни на планетах со стандартной гравитацией. Репортаж получился настолько неинтересным, что ей даже не хотелось его отправлять в офис, когда червоточина открылась.

После полудня Меллани взяла несколько заурядных интервью у обычных прохожих, и они оказались более содержательными: несколько человек утверждали, что за недавними нападениями на транспорт Института стоят Хранители. Если это так, рассудила Меллани, у Хранителей должна быть группа в городе.

Вернувшись в отель, она получила скудную информацию, которую удалось собрать РИ-подпрограмме.

— Прямых доказательств присутствия Хранителей не обнаружено, — сообщила подпрограмма. — Тем не менее сегодня после открытия перехода в городскую сеть поступило множество зашифрованных посланий. Большая их часть была направлена в офис губернатора и Институт.

— А остальные?

— Адресованы физическим лицам. Учитывая небольшую емкость сети, можно установить местоположение каждого адресата.

— У меня нет времени стучаться в дверь каждого, кто получил зашифрованное сообщение.

— Конечно нет. Однако, если идентифицировать здание, где находится получатель, можно проанализировать имеющуюся там аппаратуру. Но учти: есть одно место, куда мне вход закрыт, — это резиденция барсумианцев в Китайском квартале. В их узле имеются какие-то странные блоки обработки информации. Там я не могу действовать корректно, и с их территории мне пришлось уйти.

— Барсумианцы? Это какая-то радикальная группировка ультразеленых?

— Таков был их первоначальный замысел. Эти люди стремились исследовать потенциал неограниченного генетического модифицирования самих себя и окружающей среды — и потому удалились от общества. Дальняя оказалась для них идеальным местом: здесь не действуют законы большинства миров, ограничивающие степень модификации.

— Они связаны с Хранителями?

— Мне это неизвестно. Маловероятно, что эти две группы не знают о существовании друг друга. В архивах «Армстронг Кроникл» имеются сведения об использовании Хранителями необычно рослых лошадей. Наверняка этих животных вывели барсумианцы.

— Интересно. Ладно, дай мне знать, если обнаружишь что-нибудь необычное.

Ужинали Меллани и Дадли в ресторане отеля. Такого острого блюда, как заказанный ею карри, Меллани пробовать еще не доводилось, но она сумела с ним справиться — хотя бы назло официанту, который, ухмыляясь, наблюдал за тем, как она хватает ртом воздух и поглощает неимоверное количество холодной минеральной воды, чтобы залить пожар в горле. Дадли повезло еще меньше: он начал жаловаться на боль в животе, прежде чем они успели добраться до номера.

— Вероятно, все дело в акклиматизации, — сказала Меллани. — Твое новое тело еще не готово переваривать карри.

Она достала из чемодана маленькое белое коктейльное платье — не из собственной коллекции, но сшитое специально по ее фигуре в ателье «Никаллио». Меллани знала, что выглядит в нем великолепно.

Если до завтрашнего дня не удастся заполучить никакой информации о Хранителях, придется добывать сведения старым добрым способом. Во время ее посещения «Армстронг Кроникл» несколько мужчин нашли повод, чтобы подойти и сказать, что с радостью устроили бы ей экскурсию по ночному городу.

Взглянув на платье с почти отсутствующей юбкой, Меллани вздохнула с легкой досадой. Она не колеблясь будет трахаться с любым, кто даст ей имя контактного лица. Впрочем, в последнее время — особенно после нападения праймов — девушка стала задумываться об иных методах работы, поскольку большинство журналистов устраивали свои дела иначе. Однажды она попыталась сосчитать всех, с кем ей пришлось переспать, но не смогла. После того ужасного судебного процесса судьба обошлась с ней жестоко. Чтобы удержаться на плаву, Меллани делала все, что было в ее силах, но жизнь постоянно швыряла ее из стороны в сторону. Хотя, надо признаться, эта гонка увлекала. Иногда. А иногда — пугала.

«Но их было так много».

Целую вечность назад она сказала милому Хоше Финну, что не стыдится своей сексуальности, и это было правдой. Самую сильную боль она испытала, когда узнала правду об Алессандре Барон. Предательство. Алессандра просто использовала ее, чтобы угодить Звездному Страннику. В их связи не было никаких чувств, никакой заинтересованности.

«Надо было дать согласие тому проходимцу Джейси, когда он попытался меня уложить. По крайней мере, этот тип честно сказал, что от меня требуется в его постановках ВСО».

— Ты в порядке? — поинтересовался Дадли.

— Что? Да.

Дадли все еще одной рукой держался за живот. Пальцами другой руки он дотронулся до ее лица.

— Ты плачешь.

— Нет, ничего подобного.

Девушка поспешно отодвинулась и провела ладонью по глазам.

— Я думал… О-о-о!

Дадли снова устремился в ванную комнату. Меллани что-то проворчала ему вслед и плюхнулась на кровать. Город снаружи почти затих: этой ночью она сможет отлично выспаться. Сегодня Дадли точно не станет к ней приставать.

Из-за двери ванной отчетливо послышались громкие неприятные звуки пищеварительных страданий Дадли. Меллани нащупала в косметичке выданные на «Карбоновом гусе» беруши, вставила их в уши и натянула на себя пуховое одеяло.

Следующим утром Меллани решила проявить свои профессиональные навыки. У Алессандры она, конечно, не посещала специальные курсы и не слушала лекции о методах журналистики, но в ее офисе она узнала достаточно, чтобы начать базовое расследование в незнакомом городе.

— Мне нужен полный анализ всех судебных дел за последние два года, — обратилась она к РИ-подпрограмме. — Дай мне список всех расследований, касающихся Хранителей и лиц, подозреваемых в связях с ними. Мы сможем сравнить эти сведения с адресами получателей шифрованных сообщений.

— Я не могу этого сделать. Протоколы судов архивируются в закрытом хранилище памяти.

— Что за чушь! Все записи правительственных учреждений должны быть доступны широкой публике. Что-то подобное записано в конституции Содружества.

— Да, в статье номер пятьдесят четыре. Тем не менее городской совет Армстронг-сити в целях обеспечения безопасности избрал именно такой способ архивирования. Как и вся электроника в аппарате губернатора, системы судов довольно стары, на их модернизацию нет средств, и потому записи остаются весьма уязвимыми для приезжих из Содружества, владеющих агрессивными программами. Дела легко уничтожить или изменить.

— Проклятье!

— Ты можешь отправиться в суд лично и запросить копии.

— Ладно, так я и сделаю.

— В папках «Армстронг Кроникл», к которым я могу получить доступ, имеется немало подобных записей. Я предоставлю тебе список дел для пристального исследования.

— Спасибо.

Дадли захотел пойти с ней.

— Мне кажется, ты еще не готов, — дипломатично заметила Меллани.

Несмотря на беруши, ночью она слышала, как он несколько раз убегал в ванную комнату. За завтраком в безлюдном зале ресторана он смог проглотить только чашку некрепкого чая с молоком и кусочек тоста. При этом выглядел он так, словно страдал от жестокого похмелья.

— Я в порядке, — ворчливо возразил Дадли.

Меллани предпочла не спорить. На этот раз она надела простую сизо-серую футболку и джинсы, а волосы стянула коричневой кожаной лентой в не тугой хвост. Ради Дадли они взяли такси; пропустив первые три машины, Меллани дождалась автомобиля с лицензией, выданной офисом губернатора.

— Думаю, за ними кто-то следит, — сообщила Олвен.

Стиг в тот момент проводил оперативное совещание с членами своей команды, оставшимися в «Скобяной лавке Халкина». Больше половины его людей носились по городу, выполняя его задания. Он поднял руку, призывая к молчанию.

— Кто? — спросил он.

— Не могу сказать, — ответила Олвен. — Эта парочка два часа провела в городском суде. Мне становится трудно не попадаться им на глаза. Но здесь крутится кто-то еще, и у него те же сложности. На него нет данных ни в одном из наших файлов.

— Ты выяснила, чем она там занималась?

— Просматривала какие-то протоколы. Какие именно, я не знаю. После ее ухода туда собирался зайти Фили.

— Хорошо, я помогу тебе с электронной слежкой. Пока оставайся на месте.

Стиг зашел в комнату на втором этаже, где была собрана их аппаратура.

Киили Максобел и Эйдан Макпирлс непрерывно следили за городской сетью. Стиг велел им обратить внимание на район вокруг здания суда и проверить, не отправлял ли кто-нибудь оттуда шифрованных сообщений.

— Ты права, — сказал он Олвен пять минут спустя. — В здании суда мы обнаружили по крайней мере трех неприятелей.

— Что требуется от нас?

— Ничего. Не упускайте Боуза и Рескорай из виду. Я постараюсь обеспечить вам подкрепление.

Меллани добилась кое-каких успехов: РИ-подпрограмма указала ей на семь дел, в которых, согласно «Кроникл», возможно, присутствовала связь с Хранителями. Все эти дела касались либо налетов на транспорт Института, либо нападений на его сотрудников в Армстронг-сити. Полиция задержала несколько подозреваемых. Представшие перед судом оказались местными бандитами, неожиданно получившими крупную сумму денег или совершившими дорогие покупки. Всем было ясно, что им заплатили за нанесение ущерба Институту, тем не менее никто из них ни в чем не признался. В каждом случае обвиняемых защищали лучшие адвокаты.

Меллани дважды перечитала последнюю фразу и улыбнулась: интересы большинства подсудимых представляли три известных городских адвоката. Их услуги стоили недешево.

— Вокруг здания суда наблюдается усиление электронной активности, — сообщила РИ-подпрограмма. — За тобой определенно следят.

Меллани потерла глаза, выключила настольный модуль, на котором просматривала дела, и затем извлекла из него мемо-кристалл, выданный ей служащим.

— Полиция? — спросила она.

— Нет. Они используют более прогрессивные системы, чем полицейские этого мира. Похоже, что две отдельные группы действуют независимо друг от друга.

— Две?

Меллани провела ладонями по предплечьям, прогоняя неожиданно появившиеся мурашки. В предоставленном ей маленьком кабинете было совсем не холодно. Через двойное стекло проникали лучи полуденного солнца, сбивавшие с толку климатическую установку, а снаружи, словно ревнивый призрак, над городом повис теплый влажный воздух. Если ее действиями интересуются две группировки, одна из них должна подчиняться Звездному Страннику. Неужели Алессандра узнала, куда она уехала? «Или я становлюсь параноиком?»

Дадли скорчился в кресле за столом напротив нее. Из-за физической молодости в этой позе он очень напоминал сердитого школяра. Он просматривал файлы, используя свои вставки, и его закрытые глаза двигались под веками, будто в «быстром сне».

На мгновение Меллани захотелось тихонько убраться из кабинета, оставив Дадли здесь. Жаль только, что, обнаружив ее отсутствие, он запаникует и устроит грандиозный скандал. Кроме того, он абсолютно неспособен позаботиться о себе и точно пропадет, если агентам Звездного Странника вздумается его похитить.

«Может, не надо было таскать его за собой?»

— Пойдем, Дадли. — Она потрясла его за плечо. — Мы уходим.

На улице Меллани сразу же надела солнцезащитные очки. От теплого света Дадли будто бы сморщился. Он дрожал и потел всю дорогу от старинного здания суда на Чейни-стрит.

Под кожей Меллани, словно всплывающие глубоководные существа, начали проявляться серебристые линии. Они стали покрывать тонкой филигранью ее руки, затем шею и щеки. Некоторые из них девушка смогла активировать самостоятельно — простые и понятные ей устройства вроде сенсоров, усиливавших восприятие окружающего пространства. Остальными занялась РИ-подпрограмма.

Чейни-стрит была очень оживленной магистралью, отделяющей квартал правительственных учреждений от торговых районов. Машины двигались бесконечным потоком, и свежий воздух Дальней смешивался с темными клубами выхлопных газов. Снующие между медленно идущими грузовиками и фургонами велосипедисты закрывали рты и носы фильтрующими масками. Меллани, стараясь не думать о воздействии местной атмосферы на легкие, энергично шагала по запруженному пешеходами тротуару.

— Нужно действовать проще, — сказала она РИ-подпрограмме. — Найди мне машину, которая могла бы доставить нас обратно в отель.

В виртуальном поле зрения Меллани тотчас появился длинный список подходящих транспортных средств, находившихся на Чейни-стрит — как движущихся, так и припаркованных. Все это были ввезенные из Содружества машины старше десяти лет с установленными автоматическими программами. Поскольку в Армстронг-сити отсутствовала даже базовая система управления движением, автопилотом никто не пользовался.

— На Чейни-стрит свернули два «Лендровер Крузер», зарегистрированные как собственность Института, — сообщила РИ-подпрограмма. — Они направляются к вам.

Вставки и ОС-татуировки Меллани помогли ей распознать множество сигналов, проходящих в городском эфире. Она заметила, что «Лендроверы» успели установить связь с несколькими пешеходами на тротуаре, двое из которых были всего в двадцати метрах позади нее и быстро приближались. Повернув голову, девушка увидела двух мужчин в темных мундирах охраны Института. В ее виртуальном поле зрения на их изображения наложились мерцающие столбцы информации, и красно-оранжевые рамки отделили их фигуры от остальных пешеходов.

— Мне плохо, — простонал Дадли.

Его бледное лицо блестело от холодной испарины.

Меллани чуть не ударила своего спутника: как он может так себя вести в самый неподходящий момент? Неужели он не понимает, в какую они попали переделку?

— Дадли, нам нужно спешить. Они уже близко.

— Кто?

Остальные вопросы помешали задать бурные рвотные позывы, сотрясшие его грудь. Дадли зажал рот руками. Проходящие мимо люди при виде его раздувшихся щек сердито морщились и спешили прочь.

Усиленное восприятие Меллани подсказало ей, что РИ-подпрограмма внедрилась в системы автомобилей, следующих по Чейни-стрит. Оба охранника Института уже добрались до здания суда. Один из них вытащил ионный пистолет.

— Эй, ты! — крикнул он.

Дадли вырвало. Пешеходы тут же отшатнулись от водянистой струи, расплескавшейся по плитам тротуара. Теперь между Меллани и охранниками Института никого не было.

— Стой на месте! — приказал ей первый охранник.

Он поднял пистолет и направил его на Меллани. Девушка зажмурилась, ослепленная мощным зеленым лучом прицельного лазера.

Внезапно громко взвыл автомобильный клаксон. Люди стали оборачиваться, послышались испуганные крики. Старый «Форд Маури» неожиданно вильнул по дороге и устремился прямо на охранников. Меллани мельком увидела водителя: женщина средних лет с застывшим на лице изумленным ужасом отчаянно вцепилась в руль отказывавшейся слушаться машины. Вой автомобильных гудков перекрыл все остальные звуки. Охранники попытались увернуться, но машина словно предугадывала их движения. Передние колеса ударили в бордюрный камень, рама подскочила на полметра, но «Форд» продолжал мчаться вперёд. Охранник с пистолетом успел выстрелить в воздух, а затем передняя решетка «Форда» врезалась ему в бедра. Меллани невольно поморщилась: тело охранника сложилось пополам, его руки и верхняя часть туловища с громким стуком упали на капот. Корпус автомобиля сплющился, уменьшая силу удара для пассажиров, и подушка безопасности из плайпластика мгновенно закрыла лицо водителя. Снаружи, однако, никаких защитных мер предусмотрено не было — тело охранника разорвалось пополам, словно внутри него сдетонировал заложенный заряд. Вопли ужаса на мгновение перекрыли какофонию клаксонов.

Другая машина с громким лязгом вылетела на тротуар, и второго охранника, ошеломленно наблюдавшего за жуткой смертью напарника, размазало по стене здания суда в пяти метрах от первой аварии.

Прохожие быстро пришли в себя и начали разбегаться. Машины и велосипедисты резко сворачивали в сторону, чтобы не угодить в свалку.

— Бежим! — крикнула Дадли Меллани.

Она потащила его за собой, едва не отрывая от земли. Где-то дальше на Чейни-стрит произошло еще одно столкновение. В потоке информации, извергаемом ее ОС-татуировками, Меллани увидела, что РИ-подпрограмма направила на институтские «Лендроверы» нагруженный товарами фургон. Образовавшийся затор наполовину перекрыл движение по Чейни-стрит.

Рядом с Меллани притормозил небольшой четырехместный «Эйблс», его двери распахнулись, и Меллани втолкнула Дадли внутрь.

— Гони! — крикнула она.

«Эйблс» вписался в то, что осталось от транспортного потока. Казалось, все машины стремились как можно быстрее убраться с его дороги, позволяя небольшому автомобилю оставить ад позади. Меллани обернулась: люди больше не разбегались. Самые отважные собирались вокруг задавивших охранников машин, стараясь помочь тем, кто оставался внутри.

Меллани с судорожным вздохом откинулась на спинку сиденья. В ее виртуальном поле зрения бушевал вихрь зашифрованных сообщений, пульсировавших в городской сети.

— Тебе удалось отследить членов второй группировки? — спросила девушка v РИ-подпрограммы.

— Да.

Перед ней протянулась информационная цепочка: бирюзовые кружки соединялись подвижными синусоидами ярко-оранжевого цвета: десять человек одновременно пользовались одним каналом. Трое из них двигались по направлению к Чейни-стрит в каком-то транспортном средстве, а остальные уже находились поблизости от здания суда.

— Есть какие-нибудь соображения относительно того, кто у них главный? — спросила Меллани.

— Один из людей в автомобиле отправляет больше сообщений, чем остальные. Это указывает на то, что он — их лидер. Однако моей мощности недостаточно, чтобы взломать шифр, поэтому правильность вывода гарантировать нельзя.

— Не важно. Если та команда была из Института, эти ребята, должно быть, — Хранители. Отыщи код доступа к интерфейсу их командира.

В виртуальном поле зрения развернулась сеть персональных адресов. Остальные изображения начали меркнуть, и серебряные ОС-татуировки тоже послушно растворились.

— Как ты? — поинтересовалась Меллани у скорчившегося на пассажирском сиденье и мелко дрожащего Дадли.

— Как думаешь, у них были вставки памяти? — едва слышно прошептал он.

— Уверена, что оживление прописано в их контрактах с Институтом.

— Я хочу вернуться домой.

— Неплохая идея, Дадли. Так мы и сделаем.

Червоточина должна открыться через два часа. Меллани подозревала, что за их номером в отеле будут следить. Если уехать прямо сейчас, они еще смогут опередить охранников Института.

— Попробуй внести нас в список пассажиров ближайшего рейса до Буунгейта, — приказала Меллани РИ-подпрограмме. — И отмени маршрут до отеля. Направляемся к трем «П», но пока не на саму площадь.

Ей потребовалась еще минута, чтобы собраться с мыслями. Она сожалела об авариях и жертвах, но, если бы РИ-подпрограмма не вмешалась, они с Дадли сейчас ехали бы в «Лендровере» навстречу неприятному и очень недолгому будущему.

Девушка дала команду эл-дворецкому набрать код вызова Хранителя.

Стиг остановил машину в конце Кири-стрит, как раз перед выездом на площадь трех «П». В двадцати метрах впереди виднелся итальянский ресторанчик «У Франико».

— Ты не передумал? — спросил Мюрдо Макпирлс.

— Нельзя сказать, чтобы это стало для нас неожиданностью, — отозвался Стиг.

Он попытался придать своему голосу ворчливый оттенок, но Мюрдо был с ним в машине, когда поступил вызов от Меллани.

— Я пока осмотрюсь тут, — предложил Мюрдо. — Крикни, если понадоблюсь.

— Конечно.

Стиг внимательным взглядом окинул Кири-стрит: все выглядело как обычно. Впрочем, ведь и на Чейни-стрит Олвен не заметила ничего особенного, а через минуту машины сошли с ума.

Стиг расправил плечи и вошел в ресторан. Меллани выбрала это место для встречи не из-за оформления зала и не ради меню: серые изогнутые стены и арки из мертвого сухого коралла делили помещение ресторана на множество сегментов, прилегавших друг к другу, словно соты в улье. Здесь подавали пасту и пиццу, а специальным блюдом была свежая рыба из Северного моря.

Меллани Стиг отыскал сразу же — вместе с Дадли она сидела за столиком неподалеку от выхода. Покрытая трещинами арка почти скрывала девушку от взглядов посетителей, но в то же время давала возможность хорошо рассмотреть каждого, кто входил. Стиг прошел к столику и сел напротив Меллани. Дадли тотчас нахмурился. Помолодевший астроном горбился над стаканом воды, а Меллани заказала пиво и тарелку с чесночными хлебцами.

— Спасибо, что пришел, — сказала она.

— Твой вызов меня удивил. Стало интересно.

— Мне нужно поговорить с Хранителями.

— Это я понял.

Меллани усмехнулась и откусила кусочек хлебца. Растаявшее масло потекло у нее по подбородку.

— Хорошо, что не отпираешься.

Стиг собрался было запротестовать, но подумал, что это было бы глупо.

— Как ты меня нашла? И, что более важно, как достала мой адресный код?

— У меня есть контролирующая программа. Очень хорошая.

— Так это ты внедрила ее в городскую сеть!

Меллани перестала жевать и взглянула на него с удивлением.

— Ты знал о ней?

Она промокнула подбородок салфеткой.

— Нам было известно, что появилось нечто новое. И весьма трудноуловимое.

— Не беспокойся, моя программа не враждебная.

— Сомневаюсь, что Институт с тобой согласится.

— Их охранники собирались применить оружие. Они хотели забрать меня и Дадли для допроса и, возможно, превратили бы в агентов Звездного Странника.

Несколько мгновений Стиг молчал, переваривая услышанное.

— Весьма вероятно. Не хочешь рассказать, что именно тебе об этом известно? Честно говоря, я не встречал никого, кроме Хранителей, кто верил бы в существование Звездного Странника.

— Я обнаружила, что мой бывший босс, Алессандра Барон, была одним из его агентов. Она препятствовала расследованию…

Внезапно Меллани заметно напряглась и замолчала. На ее щеках и вокруг глаз стали проявляться плотные замысловатые узоры из серебристых линий.

— Кто ты такой?! — неожиданно выпалила она.

Стиг оглянулся и увидел, как из дальнего угла ресторана к ним скользит доктор Фриленд. Обычный мрак под его капюшоном на миг сменился слабым пурпурным сиянием. Оно тут же угасло. Стиг перевел взгляд на Меллани: ее сложные ОС-татуировки также уже исчезли.

— Будем считать, что переговоры зашли в тупик? — спросил Фриленд своим гулким мелодичным голосом.

— Можно сказать и так, — настороженно ответила Меллани.

— Отлично. Что же касается твоего вопроса…

— Ты барсумианец.

— Верно. Меня зовут доктор Фриленд. Я рад нашей встрече, Меллани Рескорай.

Меллани указала пальцем сначала на Стига, а потом на высокую, закутанную в длинное одеяние фигуру.

— Парни, вы действуете заодно?

— В некоторых случаях, — признал доктор Фриленд. — И сейчас как раз один из них.

— Отлично.

Меллани, все еще не спуская глаз с барсумианца, отпила глоток пива.

— Ну ладно, — заговорил Стиг. — Мы не стреляем друг в друга, и мы сошлись на том, что Звездный Странник — наш враг. Так о чем же ты хотела поговорить с Хранителями, Меллани?

Она взглянула на него со сдержанным оживлением.

— Я пришла спросить, что мне делать.

— Ты просишь нашего совета?

Стиг с трудом мог поверить, что такая решительная девушка способна обратиться к кому-либо за помощью. Она красива, энергична и находчива, так что вполне может сама о себе позаботиться. Он еще ни разу не встречал такой сложной электронной оснастки. «С кем же она работает?»

— Как ты уже сказал, в Содружестве никто не верит в существование Звездного Странника. Я хочу выяснить, что вы делаете для того, чтобы его одолеть. Хочу знать, могу ли я вам чем-нибудь помочь: у меня имеются довольно сильные союзники.

— Ну да, сейчас я сделаю копии наших планов и передам их тебе вместе с именами и адресами всех, кто работает на нас в Содружестве.

— Прекрати придуриваться. Мы оба знаем, как это делается: ты даешь мне одноразовый адрес в унисфере, я возвращаюсь в Содружество и отправляю на него вызов — таким образом мы сможем продолжить переговоры и найти точки соприкосновения, чтобы помочь друг другу.

— Все это имеет отношение к тебе, — сказал Стиг. — А как насчет твоего спутника?

Дадли не отрывал глаз от своего стакана. Он выглядел настолько несчастным, что, казалось, вряд ли прислушивался к разговору.

— А что с Дадли? — удивилась Меллани.

— Это же он положил начало всем нашим несчастьям.

— Ничтожный глупец! — вдруг вспылил Дадли. — У тебя есть хоть какое-то осознание масштабов происходящего? Одному человеку не под силу ни начать, ни закончить такое. Тем более мне.

Стиг решил, что уже достаточно сдерживался.

— Если б не ты, полета «Второго шанса» не было бы. Если б не ты, миллионы людей сейчас были бы живы.

— Я погиб там, мерзавец! — крикнул Дадли. — Они поймали меня, захватили в плен и… и…

Меллани обняла его за плечи.

— Все хорошо, — успокаивающе прошептала она. — Все хорошо, Дадли, расслабься. Звездный Странник использовал его, — обратилась она к Стигу. — Если не веришь мне, спроси Брэдли Йоханссона: он разговаривал с бывшей женой Дадли. Ему все известно об этой афере.

Стиг уже не знал, как поступить. Проще всего было дать ей одноразовый адрес, как она и просила, и переложить проблему на плечи Йоханссона и Элвина. Но, сидя напротив явно неадекватного Дадли Боуза, он чувствовал, что им манипулируют, подводя именно к такому решению. Инстинкт уверял его, что настолько очаровательная особа, как Меллани, просто не может быть мошенницей. Умом же Стиг понимал, что она в десять раз опаснее, чем самый опытный воин клана. Но Меллани казалась такой открытой, такой честной…

— Могу я спросить, что ты предпримешь, если Хранители откажут тебе в какой-либо помощи? — спросил доктор Фриленд.

— Буду, насколько хватит сил, — ответила Меллани, — продолжать собирать любые свидетельства против Барон, использовать их для выдачи ее властям и пытаться проникнуть в агентурную сеть, частью которой она является.

— Она — всего лишь одна из трех человек, входящих в ячейку. Это классическая модель шпионской сети, а при сегодняшнем уровне шифровки Барон может и не знать остальных членов своей ячейки.

— Я их отыщу, — угрюмо сказала Меллани. — Не важно, насколько защищенной она считает свою систему, я все равно сумею ее взломать.

— Конечно, ведь, по твоим словам, у тебя имеются союзники. И сегодня мы стали свидетелями малой части их способностей. А ты уверена, что этим союзникам можно доверять?

— В противном случае я сейчас была бы мертва.

— Верно. Это обстоятельство в немалой степени способствует возникновению личного доверия. Все, чего я прошу, — чтобы ты продолжала задавать вопросы. Ты репортер, не так ли? И хороший репортер, несмотря на обстоятельства и невидимую помощь.

— Помощь не так уж важна, — сказала девушка. — Прежде всего должен быть талант.

Доктор Фриленд рассмеялся:

— И некоторая доля веры в себя. Итак, Меллани, я прошу, чтобы ты следовала своему журналистскому инстинкту: продолжай спрашивать. И не забывай задумываться о мотивации твоего могущественного союзника. Это ведь не человек. Он даже не состоит из плоти и крови. В конечном итоге его эволюция не может быть такой же, как наша.

— Я… Да, хорошо, — сказала Меллани.

— Предательство всегда ближе, чем думаешь. Возьми хоть Цезаря.

— Кого?

Стиг нахмурился. «Она шутит или нет?»

— Он был политиком в древности, — слабым голосом пояснил Дадли. — Император, преданный ближайшими сподвижниками. Ради благой цели, конечно.

— Всегда все делается ради благой цели, — заметил доктор Фриленд.

В его голосе послышалась юношеская печаль — настолько сильная, что ее можно было бы посчитать настоящим горем.

— Этой ошибки я не допущу, — заверила их Меллани.

Она демонстративно отвернулась от барсумианца и выпила еще пива.

Стиг дал команду своему эл-дворецкому подготовить файл с одним из резервных контактных адресов в унисфере.

— Вот тебе адрес, — сказал он Меллани, отсылая сообщение в ее папку. — Надеюсь, ты играешь со мной честно.

— Все понятно, — ответила она. — В противном случае ты меня разыщешь и бла-бла-бла.

— Тебя, твою вставку памяти и твое защищенное хранилище.

— На здоровье. Если мы не сумеем победить Звездного Странника, никому из нас не придется ими воспользоваться. Если бы я была агентом Звездного Странника, ты и все в «Скобяной лавке Халкина» уже были бы мертвы.

Беззаботный тон, которым она упомянула секретную базу, должен был привести Стига в ярость. Но вместо этого он ощутил нечто вроде восхищения. «Она действительно чего-то да стоит. Так почему же Дадли?»

Меллани поняла, что выиграла этот раунд, и дерзко усмехнулась ему.

— Червоточина откроется через семьдесят минут. Нам пора уходить: мы с Дадли зарегистрированы под чужими именами на ближайший рейс «Карбонового гуся». Этого должно быть достаточно.

— Мы за вами присмотрим — на тот случай, если Институт решит доставить вам неприятности.

— Я в этом даже не сомневалась. Спасибо и до свидания.

— Удачного полета.

По сравнению с современными обрядами бракосочетания, принятыми в кругу членов Межзвездных Династий, церемония была очень короткой и старомодной: Уилсон и Анна остановились на классических клятвах в любви и верности. Нынче было модно, чтобы женихи и невесты писали свои клятвы самостоятельно, а если им не хватало поэтического таланта, нанимали кого-то, кто сочинял проникновенные обеты за них. Еще более изощренным считался вариант, когда строки клятв перекладывались на музыку, чтобы счастливая чета спела их, стоя перед алтарем. Ходили слухи, что высокопоставленные невесты ради идеального вокального исполнения решались даже на перепрофилирование голосовых связок.

— Можете про это забыть, — сказала Анна, когда исполненный надежд распорядитель церемонии упомянул о такой возможности.

Учитывая состав гостей, присутствующих на венчании в многоконфессиональной часовне Бабуйанского атолла, решение было правильным. Председатель Галл, приглашенная женихом, умудрилась сесть на скамью перед президентом Дой и делегацией сената, возглавляемой Криспином Голдричем. Старшие чины флота расположились на половине гостей невесты вместе с ее немногочисленными родственниками, смущенными присутствием множества высоких особ. Уилсон, как глава огромного семейства, оказался перед сложным выбором, и в результате его бывшие жены, несмотря на сохранившиеся почти со всеми ними хорошие отношения, в списки приглашенных не попали, и на церемонию позвали по одному ребенку от каждого из его предыдущих браков. Кроме того, по политическим причинам было немало представителей от «Фарндейла». Из соображений хорошего тона нельзя было не пригласить и Найджела Шелдона, прибывшего вместе с четырьмя женами из своего гарема. Приглашение послали и Оззи, но он не потрудился даже ответить.

Список гостей постоянно увеличивался, и чете было предложено провести церемонию в соборе, чтобы смогли вместиться все, кто действительно хотел присутствовать. Уилсон ответил твердым отказом и про себя обещал Богу никогда больше не слушать Патрицию Кантил с ее идеями всеобщего благоденствия. Треть часовни была отдана средствам массовой информации. Журналисты среднего звена, освещавшие темы флота на Высоком Ангеле, внезапно обнаружили, что направленные в их конторы приглашения оказались присвоены популярными знаменитостями и главами отделов.

Органист заиграл какой-то ужасный гимн, сочиненный в двадцать втором столетии, и Уилсон, сидевший на передней скамье, крепко стиснул пальцы: ему вдруг стало жарко в превосходно сшитой форме из иссиня-черной ткани. Ожидание между тем все продолжалось и продолжалось.

— Может, она и не придет, — весело и очень громко, чтобы слышали на соседних скамьях, произнес Оскар Монро. — Я бы на ее месте так и поступил: слишком велико давление. Надо было устроить закрытую церемонию, как вы изначально и собирались.

— Благодарю, — прошипел Уилсон своему шаферу.

— Я выполняю свой долг: подготавливаю тебя к самому худшему. — Оскар обернулся. — Ого!

— Она здесь?

— Нет. Журналисты скалятся, предвкушая скандал, — там сзади будто вывесили дисплей с рекламой стоматологической клиники.

На Уилсона напал неудержимый смех.

— Заткнись, негодяй!

Театрально взмахнув руками, органист заиграл свадебный марш. Уилсон и Оскар поднялись, не глядя друг на друга из опасения, что начнут хохотать в голос. Анна под руку с Рафаэлем Колумбия шествовала по проходу часовни. За каждым ее движением следило не меньше сотни профессиональных зрительных вставок. В студиях тысячи модных экспертов сокрушались по поводу наряда невесты — Анна явилась на свадьбу в форме флота. Около девяти с половиной миллиардов зрителей, подключившихся к унисфере, успешно проигнорировали жалобы кутюрье.

Садик часовни заполнился служащими флота: все, кто сегодня был свободен или просто сделал перерыв в работе, собрались, чтобы поаплодировать адмиралу, когда они под руку с Анной вышли из дверей часовни, счастливо улыбаясь, как и подобает женатой паре. Они оба радовались всеобщей поддержке и по дороге к шатру непрерывно махали руками своим друзьям. За ними на лужайку высыпали остальные гости: почти все невольно заглядывались на убывающий полумесяц Икаланайз, светивший над прозрачным куполом. В нескольких сотнях километров от гигантского корабля-чужака виднелись яркие полоски света — новые сборочные платформы, образовавшие целое созвездие. Политики с удовольствием любовались на физическое воплощение бюджетных расходов и деятельности своих комитетов. Некоторые, глядя на многочисленные огни, сравнивали их с тысячами космических кораблей, спускающихся на Утраченные двадцать три планеты. При таких обстоятельствах расположение общества дорогого стоило.

Испортить праздник никому не удалось. Даже репортеры светской хроники вели себя настолько прилично, насколько от них можно было этого ожидать. Почти каждый из них в течение вечеринки попытался подойти к Найджелу Шелдону: он нечасто показывался на публике, и даже малейшим шансом получить у него интервью нельзя было не воспользоваться. Вице-президент Биклу демонстративно избегал общества Оскара, а тот каждый раз, замечая взгляд вице-президента, направленный в свою сторону, поднимал бокал в приветственном жесте. Единственная подружка невесты, десятилетняя Эмили Кайм, умудрилась выпить два бокала белого вина, пока ее родители были заняты разговорами. Алессандра Барон и Микеланджело являли собой человеческие эквиваленты двух противоположных полюсов и тщательно следили за тем, чтобы случайно не приблизиться к конкуренту ближе, чем на десять метров.

Уилсон с Анной рано покинули торжество и уехали в роскошный отель в Нью-Глазго. Формально их медовый месяц должен был продлиться двадцать четыре часа, но репортеров неофициально известили, что молодожены вернутся к работе уже на следующее утро: подготовка флота к ответным действиям после потери двадцати трех миров велась полным ходом, и молодая чета не собиралась увеличивать семью до тех пор, пока не будет устранена угроза праймов. В этом отношении они ничем не отличались от большинства семей Содружества: люди отказывались заводить детей, и во многих мирах компании, предоставлявшие резервуары-утробы, а также клиники, занимавшиеся модификацией зародышей, оказались близки к разорению. За этой отраслью, как и за другими областями экономики, подвергнувшимися спаду, казначейство следило с особым вниманием.

Оскар покинул празднество ближе к полуночи и в личной транспортной капсуле направился к окруженному изогнутой стеной зданию Пентагона-2. Даже в этот поздний час почти во всех кабинетах трудились служащие: доработка проектов новых кораблей и подготовка их к запуску в производство велись круглосуточно. Через несколько дней Оскару предстояло вести «Защитник» в патрульный полет, который продлится, вероятно, не меньше месяца, и он был уверен, что к моменту возвращения корабль безнадежно устареет: специалисты ККТ уже выпустили прототип с шестью гипердвигателями, позволяющими развивать скорость до четырех световых лет в час. Его испытательный полет должен был состояться через две недели. Технический прогресс продвигался с такой скоростью, что суда с пятью двигателями оказались морально устаревшими еще до завершения их финального проекта.

Лифт поднял Оскара на двадцать девятый этаж. Здесь, на административном уровне, людей было не так много, и в коротком коридоре перед своим кабинетом Оскар никого не встретил. Он запер дверь и сел за стол, оставив в комнате лишь приглушенный свет. Долгое время он сидел неподвижно. Уже не в первый раз он приходил сюда, готовый к решительному шагу. И каждый раз он… нет, его сдерживал не страх, а гнев — злость на Адама, посмевшего явиться к нему и выдвинуть свое обвинение. Гнев, поддерживавший в нем решимость больше не становиться объектом манипуляций, чтобы не повторить ошибок молодости своей первой жизни, когда они с Адамом были глупыми отчаянными юнцами и легко поддавались дурному влиянию.

Иногда, вот так сидя за своим столом, Оскар был готов вызвать Рафаэля Колумбия и разом со всем покончить. Это повлекло бы за собой ужасно долгий период лишения жизни, но к тому времени, когда — или если — он возродится, возможно, общество станет значительно лучше. Подобные мысли всегда вызывали у него горькую усмешку: «Типичное для Монро уклонительство — пусть кто-нибудь во всем разберется, пока ты будешь дожидаться лучших времен».

Душевные терзания мучили его долгие годы после происшествия на станции «Абадан», и только через десять лет боль и чувство вины начали постепенно утихать. В конце концов, просто произошла ошибка. Не несчастный случай — этим он не мог себя оправдать. Но гибель множества людей не была намеренной: такой цели никто не ставил. И Оскар изменил свою жизнь — хоть и не без посторонней помощи, — он воспользовался удивительно удачным прикрытием, предоставленным партией, и получил работу, обзавелся друзьями и постарался загладить свою вину. Работая в исследовательском отделе ККТ, он открыл десятки новых миров, где люди получили возможность начать все сначала, оставив позади ложь, алчность, коррумпированных политиков и Династии, составлявшие основу Содружества. Он возвращался в некоторые из этих миров, наблюдал за их спокойной и приятной жизнью, полной надежд и мечтаний. Он давал людям шанс — только это и имело значение. Только так он мог снова жить в мире с самим собой. Как люди использовали предоставленную им возможность, было их делом. Большего человек в одиночку дать им не в силах. Иначе мог считать только такой мерзавец, как Адам Элвин, — самый заблуждающийся глупец из всех, кто бродит по планетам Содружества.

Однако при всех своих недостатках Адам никогда не был лжецом: он действительно не сомневался в том, что на «Втором шансе» произошло нечто странное.

«И черт возьми, я до сих пор не понимаю, как мы могли потерять Боуза и Вербеке в Бастионе. Ума не приложу».

Оскар вытащил из кармана сперва один мемо-кристалл высокой плотности, затем еще и еще, пока на полированной крышке стола не выстроилось восемь устройств. Затем он вставил первый кристалл в гнездо настольного модуля.

— Предоставить доступ к бортовому журналу «Второго шанса», — приказал он своему эл-дворецкому. — Выделить период между падением барьера и возвращением корабля в гиперпространство. Разбить список файлов по классам.

В его виртуальном поле зрения беззвучно развернулись столбцы информации: на «Втором шансе» имелись машинный и капитанский журналы, записи видеонаблюдений и сведений об окружающей среде; архивы данных, поступивших от внешних сенсоров, силовых установок, систем связи, вспомогательных средств передвижения и устройств индивидуальной защиты; статистика расхода пищи и медицинские отчеты, рапорты об уровне топлива, состоянии плазменных ракет и гипердвигателей; список все продолжался и продолжался вплоть до журнала оценки работоспособности вспомогательных систем и структурного анализа. Оскар даже не подозревал, что во время полета большая часть жизни экипажа оказывается под наблюдением и на практике достичь настоящего уединения почти невозможно. Виртуальной рукой он выделил категории, где надеялся отыскать наиболее полезные сведения, и приказал эл-дворецкому снять с них копии. Загрузка данных заняла немало времени.