Иуда Освобожденный

ГЛАВА 18

Квантовая ракета никак не желала опускаться в трубу пусковой установки. Ни Оззи, ни РИ-подпрограмма были не в состоянии ее заставить. Никак. Они перепробовали все, что могли. Даже увеличивали мощность, подаваемую на электромускульные манипуляторы. Но это привело лишь к их непроизвольным сокращениям и сигналу перегрузки в виртуальном поле зрения. РИ-подпрограмма провела анализ всей зарядной системы, но лишь получила сообщение о ее полной работоспособности. Все механизмы были проверены неоднократно, и их функциональная эффективность подтверждалась раз за разом.

И тем не менее ничего не получалось.

У Оззи вырвалось яростное рычание. Его мозг как будто окутывался темной пеленой, с каждым часом становившейся все плотнее. Подобного разочарования он не испытывал за всю свою жизнь. Почти дойти до цели и остановиться из-за какого-то сбоя — на такую иронию было способно только самое злобное божество.

«Должна существовать какая-то логическая причина, по которой эта машина не работает, — думал он, — а значит, я смогу понять, в чем тут дело».

Однако при одном только взгляде на неимоверно сложную схему зарядного устройства ему хотелось ударить по ней виртуальными кулаками. Неспособность сосредоточиться усиливалась еще и из-за отсутствия пищи. Оззи не ел уже два дня. Кроме того, он еще и почти не спал.

В рубке послышался неожиданный, но очень знакомый шорох, заставивший Оззи отвлечься от виртуального поля зрения. Марк слегка приподнялся над своим креслом и парил в воздухе, повернувшись к Оззи спиной. Шорох повторился.

— Эй, Марк, это… Постой-ка! Это шоколад?

Марк медленно развернулся; его щеки немного раздулись, а челюсти продолжали двигаться. В одной руке у него была разорванная и смятая обертка от молочной шоколадки «Кэдбери». Он освободил от фольги последние четыре квадратика и беспечно сунул их в рот.

— Мерзавец! — заорал Оззи. — Я тут голодаю, а ты все это время таскаешь еду из какого-то тайника.

— Коробка с завтраком, — пробормотал Марк с набитым ртом. — Моим завтраком.

— Но нас же тут двое! Сукин сын, где твое человеколюбие? Я два дня сижу на одной воде. И нам обоим известно, откуда она берется.

Марк разжевал и проглотил шоколад.

— Ах, извини. Неужели ты забыл украсть сэндвичи из детского сада, прежде чем угонять космический корабль?

— Это мой корабль! Я оплатил половину его стоимости.

— Отлично. В таком случае открой канал трансмерной связи и объясни все это Найджелу Шелдону.

Оззи едва не разбил кулаком висящие перед ним модули.

— Каким же дерьмом ты был в прежней жизни? Стряпчим?

— Ты убил меня! — закричал в ответ Марк. — Почему тот кусок дерьма, который ты называешь своим мозгом, ждет от меня благодарности? Скажи, мне интересно.

— Если бы ты закрыл свою пасть и выслушал меня, может, твое никудышнее IQ и зацепилось бы за смысл моих слов.

— Мое IQ, в отличие от твоего, хотя бы превосходит размер моего ботинка.

— Тупица!

— Кретин!

Марк скомкал пустую обертку и швырнул ее в Оззи.

— Да, ты еще и предатель!

— Я не агент Звездного Странника. Господи, ну почему меня никто не слушает?

— Еще один риторический вопрос, брошенный с головокружительной высоты твоего IQ?

— Эй, я не злой человек, но если ты сейчас же не прекратишь, клянусь, я пробью стену рубки твоей задницей.

— И что же я должен прекратить: кричать или оскорблять тебя?

Оззи сжал кулаки. Он был готов — уже почти решился…

— Боже мой, как же ты прошел тестирование по программе подбора персонала? Работать с тобой не смог бы ни один человек во всей Галактике. Ты самое невыносимое существо из всех, кого я когда-либо встречал.

— А Жизель ты как очаровал? Или она тебя просто пожалела из-за твоей прически?

Рука Оззи непроизвольно поднялась пригладить косички, болтавшиеся вокруг головы, словно щупальца рассвирепевшей медузы.

— Моя прическа — последний крик моды, — ледяным голосом произнес он.

— Где это?

Марк задал вопрос с таким неподдельным любопытством, что спутал мысли Оззи, не давая возможности подыскать подходящий ответ. Кроме того…

— Послушай, старик, мы идем по кругу. Я тридцать миллионов раз извинился за то, что произошло в доке. И я никак не собирался тащить тебя за собой.

— А как, по-твоему, будут расти без меня мои дети? Ни одному из них нет еще и десяти лет. Мало того что ты обрекаешь меня на смерть в космосе, так еще и Содружество теперь может проиграть войну из-за твоего предательства. Им придется отправиться в полет на ковчегах. Странствовать по Галактике, не зная, сумели ли они оторваться от врагов, в то время как оставшихся людей будут преследовать и убивать. У тебя самого есть дети? Попытайся вспомнить, как ты к ним относился, до того как тебе исковеркали мозги.

— Я в сотый раз говорю, что я не агент Звездного Странника! — заорал Оззи. Потом он немного помолчал, стараясь успокоиться. Взглянув на Марка, он увидел на его лице самодовольную улыбку. — Послушай, напряги свое IQ и ответь: зачем мне понадобилось угонять «Харибду»?

— Это у Звездного Странника такие шутки?

— Я говорю серьезно. Мы доберемся до Альфы Дайсона, так? Через шесть часов туда примчится Найджел и взорвет их звезду. Так ради чего затевать угон, если смотреть с точки зрения агента Звездного Странника? Неужели Утес Утреннего Света сумеет за шесть часов построить флотилию таких фрегатов? Давай ответь, ты ведь эксперт в сборке этих малышек. Можно построить корабль за шесть часов?

— Я в эти игры не играю.

— Боишься, что я прав?

— Детская бравада.

Только сила воли, воспитанная за триста с лишним лет жизни, помогла Оззи сохранить спокойствие.

— Я Оззи Фернандес Айзекс. Я создал первый генератор червоточин, и я способствовал рождению Содружества, благами которого наслаждаетесь ты и твои дети. Даже если ты действительно веришь, что часть моего разума подчинена Звездному Страннику, все остальное заслуживает некоторого уважения. А Оззи Фернандес Айзекс абсолютно уверен, что ты не в состоянии продублировать этот фрегат за шесть часов.

Марк нехотя кивнул:

— Да, это невозможно.

— Огромное спасибо. А если это невозможно, то тем более невозможно разгадать секрет нова-бомбы.

— Но можно понять основной принцип.

— Верно. Хорошая мысль. Вся физика базируется на основных теориях; можно понять, как именно применяется тот или иной принцип. Но уравнение Е = тс² еще не означает вероятности ядерного взрыва и вряд ли говорит о том, как создать бомбу. Допустим, ты узнал принцип, а через полчаса старик Найджел превратил твою звезду в расширяющуюся сферу ультражесткого излучения и плазмы. И я снова спрашиваю: какой в этом смысл?

— У Утеса Утреннего Света имеются и другие базы.

— К которым уже направлены остальные фрегаты. — Оззи перевел дыхание. Медлительность Марка причиняла ему почти физическую боль. — Найджел с благословения нашей расы намерен учинить геноцид, и, что самое страшное, большая часть людей одобряет его действия. Мы останемся в живых, ура-ура, но души у человеческой расы уже не будет. Она погибнет вместе с Утесом Утреннего Света. Марк, этот полет — единственный шанс сохранить гуманистическую природу человечества. Он очень опасен. Возможно, это чистое безумие, я согласен. Я ставлю на кон свою жизнь, потому что имею такое право, и я снова прошу у тебя прощения за то, что и ты стал участником этой игры. Найджел категорически не желает попытаться восстановить барьер, я его уважаю за твердую позицию. Марк, настали очень сложные времена, но я не могу позволить себе упустить даже малейший шанс. Я должен попытаться.

— Я понимаю, но…

— Если бы я был предателем, это не имело бы смысла, поскольку человечество выживет благодаря Найджелу и его кораблям. Но допусти хотя бы на секунду, что я не предатель и что нам удастся восстановить барьер. В таком случае мы победим, но победим справедливо. Разве для тебя это ничего не значит?

Ему пришлось долго ждать ответа, а когда Марк заговорил, казалось, что он с трудом выталкивает слова из горла:

— Я не знаю. Восстановление генератора — такой рискованный замысел.

— Самый рискованный во всей истории человечества. Именно потому я и хотел полететь в одиночку. Не стесняйся, скажи, мог ли кто-нибудь еще, обладающий хотя бы каплей рассудка, так рисковать?

— Вряд ли.

По лицу Марка пробежала тень усмешки.

— Наш человек. Дай пять.

Оззи протянул руку, но Марк лишь озадаченно уставился на нее и промолчал.

— Ладно, — продолжал Оззи. — Для начала скажи мне, как заставить работать зарядный механизм квантовой ракеты. Это чертово устройство доведет меня до безумия.

— Ты что, так и не сумел ее зарядить?

— Нет, — признался Оззи.

Последовала еще одна долгая пауза, затем Марк самоуверенно хмыкнул:

— Ага. Значит, теперь я капитан?

— Что?

— Ну, может, и не капитан. Но мы разделим обязанности. Ты сохраняешь контроль над полетом. А мне передаешь контроль над ракетами.

— Что?

— Я могу наладить работу зарядного механизма, но, если ты хочешь, чтобы я это сделал, сначала передай мне право открывать огонь.

— И что тогда?

— Если ты доведешь корабль до Темной Крепости и отыщешь внутри нее цель, я с радостью запущу в нее квантовую ракету. А если ты попытаешься передать корабль и его технологии Утесу Утреннего Света, я взорву судно вместе с нами. Ты ведь мне доверяешь, не так ли?

— Сукин сын! Интересно, насколько близко твое родство с этим бандитом Найджелом?

— Так ты хочешь воспользоваться шансом восстановить работу генератора барьера или нет?

У Оззи не было выхода.

— Что там с решением нашей проблемы? — спросил он у РИ-подпрограммы.

«Все так же. Согласно результатам анализа, система должна работать. Но она не работает. Этот парадокс превышает способности моего процессора».

— Ладно, Марк, ты получишь доступ к ракетам.

— Ты, вероятно, хотел сказать «контроль над ракетами»?

— Как пожелаешь.

Виртуальная рука Оззи передвинулась, предоставляя Марку доступ в систему вооружения корабля. Тот подключился к ней, а потом закодировал вход.

— Ты сможешь взломать пароль? — спросил Оззи у РИ-подпрограммы.

«Нет. На это потребовалась бы мощность, недоступная в пределах корабля».

— Понятно, — тихонько буркнул Оззи.

Через свои вставки он подключился к контрольному модулю Марка.

— Что ты делаешь? — спросил Марк.

— Просто смотрю, как ты собираешься исправить загрузчик ракет.

— Все дело в угле.

— Как это?

В виртуальном поле зрения Оззи мелькнули какие-то файлы, загружаемые Марком в программу управления электромускулами.

— Принято считать, что все сегменты электромускулов одинаковы, — сказал Марк. — Но это не так. Два идентичных пучка обязательно создадут разную тягу. Причина в микроскопических нестабильностях при их изготовлении. Какие-то связки получаются сильнее, какие-то слабее, так что изготовители всегда предусматривают пятипроцентный запас. А это означает, что манипуляторы необходимо балансировать, особенно в таких случаях, как наш, когда задействовано сразу семь рычагов. Вот, видишь? Когда они зажимают ракету, различная сила воздействия заставляет ее наклоняться.

— Эге, — протянул Оззи.

— Нет ничего удивительного, что при таком перекосе ракета не проходит в пусковую трубу. Вот эта вставка в программе должна отрегулировать и уравнять силы. Я написал ее несколько лет назад для подъемных рычагов эвакуатора, принадлежащего моему приятелю.

В виртуальном поле зрения Оззи увидел, как квантовая ракета, зажигая зеленые огоньки, скользнула в пусковую трубу.

— Сукин сын! Вставка в программу эвакуатора! Надо же, сработало.

Таймер подсказал Оззи, что с момента передачи Марку контроля над системой оружия прошло всего сорок две секунды. «А я двое суток бился головой в стену и ничего не придумал. Не такой уж я гений, как обо мне говорят».

— Марк, спасибо тебе. Но ты понимаешь, что теперь мы просто обязаны лететь к Темной Крепости?

— Да, понимаю. Вот только мои шансы остаться в живых нисколько не увеличились, верно?

— Думаю, что нет. Да, нет ли у тебя еще одной коробки с завтраком?

— Нет. Но здесь полно еды в аварийных боксах. Уверяю, там вполне съедобные продукты.

Губы Оззи растянулись в улыбке. Только это и помогло ему сдержать рвущийся из горла стон.

Загрузка памяти закончилась для Оскара примерно так же, как обрывается кошмарный сон. Оскар вертел головой, старался подняться с кушетки и не до конца понимал, где он и что происходит. Казалось, что рука все еще сжимает джойстик, что с обеих сторон покачиваются длинные белые крылья, а за стенкой кабины ревет ураган. Он заморгал от яркого света и увидел перед кушеткой несколько фигур. Через мгновение Оскар смог рассмотреть и их лица.

«Что-то случилось», — подумал он.

Йамас и Киеран явно были чем-то испуганы и вместе с тем разъярены. Само это сочетание не сулило ничего хорошего, а вдобавок они держали в руках оружие, нацеленное на Уилсона и Анну. Уилсон полностью контролировал свои чувства, и его лицо выражало лишь некоторую степень тревоги. Зато Анна не скрывала ярости, ее ОС-татуировки то проявлялись, то исчезали, словно клыки готового к атаке хищника. Если бы дуло карабина Киерана хоть на миг отвернулось от ее ребер, Анна могла бы нанести молниеносный и очень опасный удар. Судя по выражению его лица, Киеран это прекрасно понимал.

— Что произошло? — спросил Оскар.

Ощущение полета постепенно исчезало, оставляя лишь сильную головную боль.

— Адам мертв, — сдержанно ответил Уилсон.

— И его убил один из вас, подонков Звездного Странника! — выкрикнул Киеран.

Его карабин еще плотнее уперся в бок Анны.

Ощущение падения отозвалось дрожью в руках и ногах. Оскар ошеломленно взглянул на Уилсона.

— Не может быть.

— Вы все находились с ним в ангаре.

«При попадании в нисходящие потоки осторожно отведите джойстик назад и дайте крыльям время на реагирование. Изменение их формы приведет к перенаправлению воздушного потока вокруг фюзеляжа…»

— Где он? — внезапно охрипшим голосом спросил Оскар.

Йамас кивком указал на дверь в ангар.

— Говоришь, что ничего не слышал?

— Его убили ножом, — с нескрываемым презрением сказал Уилсон. — Слышать было нечего.

— Я вообще ничего не мог слышать, — заявил Оскар. — Я оставался в процессе перекачки памяти.

— Да, конечно, — саркастически ухмыльнулся Киеран.

Оскар проигнорировал его выпад и спустил ноги с кушетки. Он все еще чувствовал себя слегка неуверенно.

— Куда это ты собрался? — спросил Йамас.

— Увидеть его.

— Ты никуда не пойдешь.

Оскар выпрямился, придерживаясь рукой за край кушетки. Зрение то прояснялось, то слабело, и в такт ему пульсировала головная боль.

— Осторожнее, — предостерегла его Анна. — Перекачка памяти действует на нервную систему в течение нескольких минут после завершения процедуры.

— Я должен его увидеть.

«Я вам не верю. Этого не может быть. Только не Адам».

Йамас и Киеран переглянулись.

— Ладно, — кивнул Киеран. — Через минуту здесь будет и Розамунда.

Вместе со всеми остальными Оскар пересек офис и вышел в ангар. Неуверенность в движениях вызывал не только эффект перекачки памяти. Из-под одного из гиперглайдеров торчала пара ног, и Оскар замедлил шаг, отказываясь верить своим глазам.

Адам лежал на темном композитном полу, раскинув руки и ноги, в затылке у него торчала рукоятка волнового ножа, а вокруг головы растеклась лужица крови.

Оскар с трудом удержался на ногах и оперся рукой на корпус гиперглайдера. Перед мысленным взором предстало лицо Адама, каким он видел его в день катастрофы на Абадане. «Сегодня призраки будут торжествовать».

— Ты в порядке? — спросила Анна, подойдя ближе.

— Этого не может быть, — прохрипел он. — Только не здесь. Не сейчас. Этого не могло случиться.

— Однако это случилось, — выплюнул Йамас. — И это сделал один из вас, предатели!

— Надо просто убить их всех, — сказал Киеран. Он попятился и встал рядом с Йамасом, держа на прицеле Оскара и Анну. — Тогда мы будем уверены, что уничтожили мерзавца.

— А где был ты, когда это произошло? — спросила Анна.

— Заткнись, сука!

— Я спрашиваю, где был ты? — повторила она, сверкнув глазами. Затем посмотрела на Йамаса. — Он был рядом с тобой?

Йамас неловко поежился.

— Нет.

— Йамас! — протестующе воскликнул Киеран.

— Значит, ни один из вас не может поручиться за другого, — сказал Уилсон.

Он шагнул вперед и встал рядом с Оскаром и Анной.

— Мы разлучились всего на пару минут, — возразил Йамас.

Уилсон указал глазами на тело Адама.

— А сколько времени на это понадобилось?

— Ты хочешь сказать, что это сделали мы? — спросил Киеран.

— А ты можешь доказать, что не вы?

Киеран яростно зарычал и приподнял дуло ионного карабина. Рука Йамаса медленно опустила оружие.

— Как? Ты всерьез?

Йамас еще сильнее смутился.

В ангар, таща за собой Паулу Мио, ворвалась Розамунда. На Пауле все еще был надет темно-красный свитер Адама, ее бледное лицо блестело от испарины, а губы почти почернели. Оскар и Уилсон мгновенно подхватили ее под руки. Паула застонала; казалось, она вот-вот потеряет сознание. Ее опустили на пол, прислонив спиной к тележке гиперглайдера. Следователя сотрясала такая сильная дрожь, что ее голова качалась из стороны в сторону. Затем она увидела труп и ахнула. Дрожащие руки потерли закрывающиеся глаза.

— Он мертв? — спросила Паула.

— А как по-твоему? — выкрикнул Киеран.

— Заткнись, — бросил ему Уилсон. Он опустился рядом с Паулой на колени и прикоснулся рукой к ее лбу. — Паула, ты меня слышишь? Ты помнишь, где мы находимся?

Она надолго закрыла глаза, переводя взгляд с Адама на Уилсона.

— На Дальней, мы на Дальней.

— Ты помнишь поврежденное оборудование в ящиках?

— Да.

— Нам нужна твоя помощь. Тот, кто вскрыл ящики, теперь убил Адама.

— А если это она? — спросил Киеран.

— Что ты скажешь? — обратился Уилсон к Розамунде.

Она отвела ошеломленный взгляд от тела Адама.

— Мы все время были в «Вольво».

— По твоим словам, — рявкнул Оскар.

Он понимал, что зря это сказал, что взаимная враждебность и так достигла критического предела, но не мог поверить, что убийство совершил Уилсон или Анна, а потому хотел убедиться в надежности алиби остальных.

Рука Розамунды потянулась к кобуре, ее взгляд не отрывался от лица Оскара. Паула слабо кашлянула и подняла руку к горлу.

— Я не могу подтвердить, что Розамунда все время была со мной.

— Ты тварь!

Паула бессильно махнула рукой, заставляя ее замолчать.

— Но она может.

Розамунда подозрительно покосилась в сторону следователя.

— Что ты имеешь в виду?

— Из спального отсека в кабину есть только одна дверь. Если бы я была агентом Звездного Странника, я не смогла бы выйти без ведома Розамунды. Она сказала, что я не уходила. Это подразумевает и ее присутствие в кабине, но не на сто процентов.

— Ладно, — буркнул Йамас. — Так кто же его убил?

— Я не знаю. Пока не знаю. — Паула обернулась. — Уилсон, где был ты?

— Я уходил в здание генераторного зала. Включил подачу энергии, как вы все можете видеть. Гиперглайдеры заряжаются.

— Это не так далеко от ангара. Насколько трудно запустить генератор?

— Совсем не трудно. Он был готов к запуску. Мне пришлось только нажать три кнопки.

— Кто-нибудь ходил с тобой?

— Нет.

— Из ангара мы вышли вместе, — сказала Анна. — Я пошла искать тросы для крепления гиперглайдеров.

— Ты нашла их?

— Да. За ангаром есть склад. Их оставили там.

— Оскар?

— Загрузка памяти. Установка для перекачки инструкций находится в задней части ангара. Я не видел, что происходило снаружи. Честно говоря, даже если бы убийца был рядом, я бы и не узнал.

При этой мысли его ладони стали влажными.

— Понятно. Йамас?

— Мы с Киераном искали джипы для буксировки гиперглайдеров.

— Я сказал Адаму, что мы их нашли, — добавил Киеран. — Но их баки были почти пустыми, и Йамас вышел поискать топливный резервуар. А я остался взглянуть на передатчики. Они нам понадобятся для команды наблюдения. Я уже собрался посмотреть бур для закрепления якорей, но вспомнил, что Адам давно не выходил на связь. Как только Йамас вернулся, мы возвратились в ангар и обнаружили тело.

— А потом пришли все остальные, — сказала Паула.

— Да, эти двое явились вместе.

Он показал на Уилсона и Анну дулом карабина.

— Вы не заметили здесь никого постороннего? — спросила Паула.

— Нет, — ответил Киеран. — Я никого не видел.

— Я тоже, — подтвердил Уилсон.

— После первой диверсии вы с Адамом разговаривали в спальном отсеке, — обратилась Розамунда к Пауле. — Вы кого-то заподозрили в предательстве?

— Нет.

Казалось, что Паула теряет интерес к убийству.

— Адам говорил, что собирается взять только два гиперглайдера, — вспомнил Киеран, многозначительно поглядывая на Оскара. — Он сам мне об этом сказал.

— Когда? — спросила Паула.

— Это были почти последние его слова. Я доложил, что мы нашли джипы, а он сказал, что нужны только две машины.

Йамас жестоко ухмыльнулся.

— Он знал, что это один из вас.

Оскар удержался от ответа. Трое Хранителей были настолько возбуждены и готовы стрелять, что при первом же случае вполне могли кого-нибудь убить.

— Мне он ничего такого не говорил, — заметила Паула. — Хотя мы не раз обсуждали этот вопрос.

— Что ж, в данный момент мы больше ничего не можем предпринять, — сказал Уилсон. — Надо тащить гиперглайдеры в Сторожевой каньон. Время поджимает.

— Ты что, с ума сошел? — крикнул Йамас.

Его карабин нацелился в грудь Уилсона, а палец лег на спусковой крючок.

— Это ничего не меняет, — ответил Уилсон. — Мы поехали дальше, после того как обнаружили вскрытые ящики, и сейчас тоже должны продолжать свое дело. Но теперь нам нельзя разделяться. С этого момента будем держаться группами не меньше трех человек.

— Вы никуда не полетите, — огрызнулся Киеран. — Вы сорвете отмщение планеты.

— Без наблюдателя на Троне Афродиты никакого отмщения планеты не выйдет. Мы полетим втроем. Так будет хоть какая-то вероятность успеха.

— Дремлющие небеса! — Киеран в отчаянии повернулся к Йамасу и Розамунде. — Что будем делать?

— Он прав, — с горечью признала Розамунда. — Они должны лететь.

Центр управления отмщением был устроен в задней части пещеры горы Малой, названной так, потому что она действительно уступала своими размерами всем окружающим вершинам. За тысячелетия, прошедшие после формирования хребта Дессо, она осела, каменная вершина начала осыпаться, склоны покрылись длинными полосами съезжающего вниз щебня. Пещера не годилась для форта Хранителей: она была слишком маленькой и чересчур открытой снаружи.

Джип «Воксхолл», управляемый Самантой, подошел к пещере уже после наступления темноты, и свет его фар выявил слабое мерцание силового поля, установленного Хранителями вокруг входа. Трое часовых приветствовали Саманту, плотность защитного поля уменьшилась, позволяя ей проехать.

Внутри стояло несколько шарлеманей, рядом с ними были припаркованы изрядно потрепанные и хорошо знакомые ей внедорожники, а чуть поодаль она увидела двух высоких серых в яблоках коней, чьи висящие на стойках седла украшали тисненные золотом на черной коже символы ДНК.

— Барсумианцы, — уважительно выдохнул приехавший с Самантой Валентин.

Сам центр управления, расположенный в задней части пещеры, был освещен мягким зеленым светом. Десять деревянных столов, расположенных вокруг большого модуля, были заставлены пультами, экранами и вспомогательными электронными устройствами. За каждым столом сидели по три или четыре Хранителя, и все они сосредоточенно следили за графиками и столбцами информации на экранах. Центральный прибор представлял собой черный цилиндр около двух метров высотой с парой красных лампочек в верхней части. Саманта внимательно осмотрела его: она принимала участие в его сборке и потому относилась к устройству почти как к собственному ребенку. К очень трудному ребенку. Потребовался почти целый год, чтобы добиться правильной работы биопроцессоров, а потом путем бесчисленных имитационных прогонов отладить программу.

Саманта подошла к Андрии Макновак, возглавляющей центр управления. Под руководством этой женщины, которой уже скоро предстояло рожать, операторы постепенно выводили сеть манипуляторных установок в состояние предштормовой готовности. Они без умолку что-то диктовали в свои модули, так что над столами стоял беспрерывный гомон, и Саманта уже не в первый раз пожалела, что ОС-татуировки и вставки на Дальней не так распространены, как в Содружестве.

За спинами операторов стояли барсумианцы, наблюдающие за работой биопроцессоров. В сумраке пещеры серые балахоны из полуорганической ткани придавали им призрачный, нереальный вид, и непроницаемые тени под капюшонами только усиливали это впечатление.

Саманта слегка поклонилась барсумианцам.

— Приветствую тебя, Саманта Макфостер, — ответил один из них.

Она узнала характерный приглушенный рокот.

— Благодарю вас за помощь, доктор Фриленд.

— Наступают удивительные времена. Мы рады помочь освободить планету от напасти.

— Ходят слухи, что ваши люди намерены помочь Брэдли Йоханссону на Первой Магистрали. Это правда?

Она немного опасалась, что вопрос покажется излишне бесцеремонным, — с барсумианцами люди всегда старались избегать осложнений, опасаясь их оскорбить. Но сегодня был слишком важный день, чтобы придерживаться обычного протокола. Тем не менее Саманта заметила, что стоявший рядом Валентин затаил дыхание.

— Мы следим за событиями на Первой Магистрали, — сказал доктор Фриленд. — И по возможности оказываем помощь.

— Я уверена, Брэдли Йоханссон будет благодарен за любое содействие, — Она неуверенно улыбнулась, глядя в изменчивые тени под капюшоном, а затем повернулась к укоризненно нахмурившейся Андрии. — Вы уже загрузили марсианскую информацию?

— Да, — ответила Андрия. Она показала на портал, где развернулась топографическая карта хребта Дессо от Великой Триады на западе до долины, где находился Институт, на востоке. В данный момент она была похожа на снимок газового гиганта с вершинами гор, пронзающими быстро меняющиеся полосы туч. — Мы проводим пятую имитацию. Сведения о реальных метеорологических процессах помогли составить алгоритмы характерного поведения фронтов. Я уверена, предыдущая программа не справилась бы с реальным положением, процессы оказались более сложными, чем мы предполагали.

— Нам остается только использовать информацию с наибольшей эффективностью. Все ли манипуляторные установки готовы к работе?

— Да, все.

Андрия постучала пальцем по одному из экранов на столе. Там были показаны станции, разбросанные по хребту Дессо и соединенные между собой тонкими красными линиями. Общая коммуникационная сеть поддерживалась мазерами, установленными высоко на вершинах и защищенными силовыми полями. Саманта скептически относилась к их способности сохранять контакт во время супершторма, но проложить в горах экранированные кабели не было никакой возможности, так что приходилось довольствоваться этим вариантом. Проблемы связи стали одной из причин расположения центра управления на горе Малой, поскольку от нее невооруженным взглядом был виден Геркуланум. Кроме того, в этом южном районе центру управления не грозил прямой удар планируемого урагана.

— Как ведет себя станция на Зуггенхейме?

Андрия понимающе улыбнулась.

— Отлично. Ты прекрасно поработала.

— Спасибо. А команда наблюдателей?

— Наша? Они не успевают, им еще пару часов добираться до начала ледников. Теперь вся надежда на флот. Как ты думаешь, они сумеют там приземлиться?

— Не знаю. Они считают, что сумеют. Нам остается только ждать.

— Вслепую мы работать не сможем.

— Тебе надо бы составить план для таких чрезвычайных обстоятельств.

— Да, конечно, — саркастически усмехнулась Андрия.

— Жаль, что Кватукс остался с Брэдли. Его мозг нам бы пригодился.

— Я не думаю, что в этом случае нам помог бы даже райель, — усомнилась Андрия.

Оба барсумианца повернулись в их сторону. Тень под капюшоном доктора Фриленда немного рассеялась, позволив заметить взгляд зеленых глаз, обращенный на Саманту.

— Вы сказали, что райель находится на Дальней?

Саманта подняла взгляд на высокого барсумианца и почему-то почувствовала себя виноватой, как будто намеренно скрыла от него это обстоятельство.

— Да. Он едет вместе с Брэдли Йоханссоном. Вот и все, что мне известно, да и то только по слухам, полученным через третьих лиц.

— Нельзя допустить, чтобы он пострадал.

Саманта быстрым взмахом руки обвела центр управления.

— Мы делаем все, что в наших силах.

— Принят коротковолновый сигнал, — объявила Андрия. — Довольно сильный. Пришел с запада.

— Это команда Адама, — сказала Саманта. — Он вызывает нас?

— Подожди.

Андрия коснулась нескольких иконок на своем модуле.

В Сторожевой каньон они свернули уже за полночь. Дорога из Каменной Волны была долгой и гладкой. Сначала строго на юг по влажной пустыне, затем вокруг западного выступа в основании горы Зевс. Массивный вулкан стал виден ближе к вечеру, когда пелена тумана наконец начала исчезать. Солнечные лучи, бьющие почти горизонтально, осветили огромные лавовые поля, поднимающиеся над плоским ландшафтом. Люди находились слишком близко к вулкану, чтобы увидеть вершину, возвышающуюся на семнадцать километров над землей, но смогли уловить отражение солнечных лучей от ледяного пояса. Вскоре сапфировое небо потемнело и вспышки солнца исчезли, а затем и вовсе наступила ночь.

Розамунда включила фары на джипе; их длинные лучи протянулись по голой скале далеко вперед. Автомобиль, изготовленный в Армстронг-сити на заказ, представлял собой гладкий композитный эллипс, закрепленный на стандартном шасси внедорожника «Тойота». Воздух беспрепятственно огибал корпус, и казалось, что машине не страшны никакие ветра. На тот случай, если автомобиль задержится и попадет в утренний шторм, он был оснащен якорем с четырьмя мощными лапами, способными самостоятельно ввинчиваться в плотный песок влажной пустыни.

Паула ехала на заднем сиденье. Если она пригибалась, то могла выглянуть между Оскаром и Розамундой в узкую щель ветрового стекла. Впрочем, большую часть дня она проспала, изредка открывая глаза и видя каждый раз почти один и тот же пейзаж. К концу дня окружающий мир начал постепенно заслонять поднимающийся впереди склон Зевса. С наступлением темноты он стал почти невидим, только звезды мерцали строго над головой. В кабине было довольно шумно, разговорам мешал гул работающего дизеля и лязг закрепленной сзади платформы гиперглайдера. Впрочем, Паула подозревала, что Оскару и Розамунде нечего сказать друг другу. Следом за их машиной по влажной пустыне шли еще два джипа: в одном ехали Уилсон и Йамас, в другом — Анна и Киеран.

Паула пошарила рукой по сиденью, нащупала бутылку с минеральной водой и сделала глоток. На этот раз она не ощутила тошноты, зато поняла, как сильно ее мучает жажда. Она допила воду и выпрямилась. Все мускулы ее тела ныли от слабости, а сил хватало только на то, чтобы сидеть. Даже самое легкое покачивание машины отзывалось вспышкой боли где-то позади глаз. Дрожь никак не унималась, хотя Пауле уже не было так холодно, как прежде.

— Где мы едем? — спросила она и сама удивилась, насколько хриплым стал ее голос.

— Эй! — Оскар обернулся, широко улыбаясь. — Как ты себя чувствуешь?

— Не очень.

— Жаль. — Его улыбка мгновенно погасла. — Мы только что начали поворот к Сторожевому каньону.

— Хорошо.

Паула даже не заметила, как снова уснула.

Проснулась она из-за того, что джип остановился.

— Вот мы и приехали, — объявила Розамунда. — Мы на полпути между Зевсом и Титаном. Здесь закрепляют гиперглайдеры. — Она развернулась на сиденье и умоляюще взглянула на Паулу. — Я знаю, что ты не выходила из кабины и не могла убить Адама. Ты не догадываешься, кто это мог сделать?

Паула с трудом вспомнила ее имя.

— Нет. Извини, пока никаких идей.

На лице Розамунды отразилось разочарование. Она открыла дверцу.

— Выходим.

Оскар долго всматривался в лицо Паулы, потом с виноватым видом вздохнул и вслед за Розамундой вышел в безветренную ночь.

Еще некоторое время Паула неподвижно сидела в джипе. Машину качнуло, когда отстегнули прицеп с гиперглайдером, потом снаружи послышались громкие разговоры и проклятия, сопровождающие установку бура для закрепления тросов. Паула выпила еще немного воды, робко радуясь, что не чувствует холода, а лишь влажный теплый воздух, проникающий сквозь открытую дверцу. Ледяные когти, впившиеся в ее кости, ослабили хватку. Паула все еще кашляла, но уже не ощущала близости смерти. Что ее еще больше радовало, так это то, что головная боль пошла на убыль. На заднем сиденье рядом с собой она заметила автомобильную аптечку и узнала тот набор, которым Адам пользовался в «Вольво». В коробке лежало множество таблеток и аппликаторов, которые помогли бы ей окончательно избавиться от боли, но Паула выбрала пакетики с солями для восстановления водного баланса. Она высыпала одну порцию в бутылочку с водой, подождала, пока порошок растворится, и выпила. Вкус был отвратительным, но Паула заставила себя проглотить напиток.

Эти простые действия почти истощили запас ее сил. Вскоре снаружи раздался скрежет бура, и тогда она перебралась на сиденье водителя и выглянула. В Сторожевом каньоне, в отличие от влажной пустыни, не было ни утрамбованного песка, ни гравия, ветры все унесли прочь, оставив голый камень. Три джипа обтекаемой формы образовали треугольник, а их включенные фары освещали снятый с платформы гиперглайдер. Из-под поднятого колпака кабины пробивался слабый свет панели управления. Оскар стоял рядом и следил за результатами последней проверки. Уилсон, Йамас и Розамунда сгрудились вокруг большой волновой бурильной установки, погружающей в скалу очередной пятиметровый сегмент усиленного карбоном титанового стержня, четвертого из десяти. Каждый анкерный стержень имел тонкие малметаллические лопасти, скрепляющие сегменты между собой. Это была вторая из трех распорок, к которым крепились тросы. Теоретически они могли удержать гиперглайдер на земле в том случае, если пилот в последнюю минуту отказывался от полета. Вероятно, это случалось не так уж редко. Глядя на трех мужчин, старающихся соблюдать приличия и следящих за погружением стержня в черную лаву, Паула могла только радоваться, что ей самой лететь не придется. Тем временем Анна и Розамунда устанавливали в углубление носовой части гиперглайдера барабан для намотки троса. Все расположились таким образом, чтобы каждый видел остальных. Паула едва не рассмеялась, заметив, как люди время от времени оглядываются друг на друга. Настоящая полицейская комедия.

Она прислонилась к стойке джипа и приказала эл-дворецкому подключиться к управляющему модулю; в одном из его файлов нашелся подробный план Каменной Волны. Паула проложила на карте маршруты передвижений Киера-на и Йамаса от ангара «Великой Триады» до гаража, Анны — до склада, Уилсона — до генераторного зала. Приблизительное время отлучки каждого вычислить было нетрудно. Затем она стала прикидывать, кто мог вернуться в ангар, убить Адама и успеть выполнить свое задание. Свободного промежутка времени не было ни у кого, особенно у Киерана и Йамаса, разлучившихся всего на пару минут. С практической точки зрения оставался один подозреваемый — Оскар.

— Здесь мы закончили, — объявила Розамунда.

Паула свернула виртуальную карту и подняла голову. За спиной Розамунды в серебристо-голубом комбинезоне стоял Оскар. Свой шлем он держал под мышкой, а в его лице читалось легко объяснимое беспокойство.

— Удачи тебе, — сказала Паула, протягивая ему руку.

По ее мнению, легкий полетный комбинезон не мог предоставить надлежащей защиты в полете почти за пределами атмосферы, но привезенные с Земли скафандры для гиперглайдеров были слишком тяжелыми и громоздкими.

— Спасибо, — ответил Оскар.

Его крепкое и теплое пожатие еще раз напомнило Пауле, насколько слабой и липкой оставалась ее собственная рука.

— Похоже, это не он, верно? — спросила Розамунда, закрывая дверь.

— Я еще не знаю, — призналась Паула.

Она пересела на пассажирское сиденье. За стеклом перед ней, в свете фар, Оскар шагал к призрачно-белому гиперглайдеру.

— А знаешь, ты выглядишь лучше. Не совсем хорошо, но все же стало заметно, что ты поправляешься. Какой-то вирус, да?

— Да, какой-то вирус.

Они проехали пять километров на юг и там начали закреплять гиперглайдер Анны. Паула снова села у открытой двери. У всех на виду. До рассвета оставалось еще около трех часов.

Уилсон и Йамас сняли с платформы гиперглайдер, а Киеран тем временем выкатил бурильную установку. С первой же попытки выяснилось, что они выбрали участок, где застыла лава с высоким содержанием металлов. Установка стержней оказалась еще более долгой.

Паула снова и снова составляла временные графики для Каменной Волны, стараясь учесть любую вероятность. И все же она не смогла остановиться на каком-то одном варианте — возможности имелись у каждого, особенно если Уилсон и Анна передвигались бегом.

После установки третьего якорного стержня Уилсон и Анна обнялись, стоя у гиперглайдера. Отставной адмирал в последний раз проверил застежки серебристо-голубого комбинезона жены, и после финального поцелуя Анна поднялась в кабину.

— Не знаю, насколько велика вероятность, что все доберутся до цели, — сказала Розамунда, пока они снова двигались на юг.

— Не слишком большая, — откликнулась Паула.

Она выпила еще одну порцию смеси для восстановления водного баланса и попыталась вспомнить все, что знала. Она все еще придерживалась тех выводов, к которым они пришли вместе с Адамом. Одно только воспоминание о том периоде снова вызвало у нее головокружение. С тех пор как Паула села в поезд в Наррабри, она хотела только одного: заломить Адаму руки за спину и сковать их наручниками. Для нее это было бы так же естественно, как вдох и выдох. Она догадывалась, что кто-то, вероятно, испытывает чувство вины после смерти Адама, но только не она. Паула могла бы, пожалуй, выделить лишь одно из своих ощущений: сожаление о том, что этот человек больше не в состоянии дать ей консультацию по текущей проблеме. Он оставался единственным источником правдивой информации о трех других Хранителях.

Паула одернула себя: «Это неправильно. Надо определить приоритеты». В данный момент важнее всего был успех полета к вершине Геркуланума. Она должна сосредоточиться на Уилсоне, Оскаре и Анне.

Розамунда снова остановила джип.

— Я надеюсь, что скала здесь лучше того дерьма, которое пришлось долбить на предыдущей стоянке.

С этими словами она выпрыгнула из джипа и пошла помогать крепить последний гиперглайдер.

Паула осталась на пассажирском сиденье. Она нашла плитку шоколада и начала медленно жевать, чтобы желудок снова постепенно привыкал к твердой пище. Определить, кто из троих офицеров флота имел возможность провести диверсию в «Карбоновом гусе», было нельзя, обстановка там сложилась еще более запутанная, чем в Каменной Волне. Ей следовало сосредоточиться на поведении каждого еще до прибытия на Дальнюю и таким образом попытаться кого-то исключить. Самым неприятным, о чем она подумала в первую очередь, — были неудачи Уилсона во время командования флотом. Если бы он действовал хоть чуточку жестче… Но политическую сторону дела обусловливали обстоятельства.

Паула стала вспоминать подробности встречи с ним и Оскаром в Пентагоне-2. Когда обнаружилась подделка записи в бортовом журнале, они оба казались одинаково озадаченными и взволнованными. Там не было ничего необычного. Но во время той встречи все же произошло нечто странное, чему она тогда не придала значения. Оскар заявил, что с ним связался кто-то из Хранителей, а потом быстро поправился, сказав, что человек лишь назвался Хранителем. Почему связались именно с Оскаром? Почему Хранители решили, что он может сочувствовать их делу?

— Следователь? — окликнул ее Уилсон.

Она медленно повернулась. Мышцы все еще побаливали, и движения давались с трудом. Уилсон стоял у дверцы джипа, одетый в такой же серебристо-голубой костюм, как и все остальные. Вокруг него собрались трое Хранителей. Их ярость каким-то образом смягчилась до состояния, близкого к смятению. Этому наверняка способствовала тяжелая совместная работа. Но Пауле такое средство было недоступно.

— Боюсь, я пока ничего не выяснила, — сказала она.

— Что ж, ладно. Теперь мы будем оставаться на связи на обычных каналах. Как минимум до тех пор, пока их не оборвет шторм.

— Очень хорошо.

— Я надеюсь… А, ладно.

Уилсон сжал губы, словно от непонятного разочарования.

— В добрый путь, адмирал.

Уилсон развернулся и зашагал к гиперглайдеру.

— До начала шторма остался всего час, — с тревогой заметила Розамунда, забираясь на водительское сиденье. — Команды туристических компаний уезжают намного раньше. В модуле джипа упоминается об аварийном укрытии у основания Зевса. Туда мы еще успеем добраться.

Она уже завела двигатель и по крутой дуге обогнула крылатую машину, стоящую уже с опущенным колпаком. Паула, привалившись к дверце, проводила взглядом быстро удаляющийся гиперглайдер и три брошенные платформы.

— Мы справились, — с облегчением выдохнула Розамунда.

— О чем ты говоришь?

— Я разговаривала с Киераном и Йамасом. Мы считаем, что перевес на нашей стороне. Если двое из них доберутся до Трона Афродиты и один окажется агентом Звездного Странника, то что он сможет сделать? Ни у кого из них нет оружия. А если к цели придут все трое, то и волноваться не о чем.

— Расскажи это Адаму, — сухо ответила Паула.

Розамунда сердито сверкнула глазами, но ничего не ответила.

Паула снова стала вспоминать все, что ей было известно об офицерах флота. Однажды она уже занималась этим в присутствии Адама. Тогда еще что-то промелькнуло в разговоре, какой-то намек, который он не пожелал раскрыть. Он что-то утаил от нее, и Паула ясно это поняла по его лицу.

«Он знал, что один из них невиновен. Почему же не сказал мне? Не хотел обнаружить причастность к другому преступлению? К какому? Что могло заставить его повести себя так?»

— У нас есть коротковолновые передатчики? — спросила Паула.

— Да.

— И с гиперглайдеров никто не сможет перехватить их сигнал?

— Нет.

— Я должна задать вопрос Йоханссону.

Розамунда, не выпуская руль, одной рукой вытащила модуль с встроенным в него коротковолновым передатчиком.

— Вот, возьми. Но Брэдли уехал очень далеко. Не рассчитывай на хороший прием.

— Сейчас ночь, это нам на руку.

Она включила прибор и перевела в режим бесконечного повторения.

— Йоханссон, это Паула Мио. Адам убит в Каменной Волне. Мне необходимо знать, кто уговорил Оскара пересмотреть записи бортовых журналов «Второго шанса» и почему вы выбрали именно его. Отвечайте с информацией подтверждения, которую можете получить у Алика Хогана.

Паула прослушала первое повторение сигнала.

— Как это поможет обнаружить предателя? — спросила Розамунда.

— Я расскажу, если мы получим ответ.

Она посмотрела в окно. Горизонт немного посветлел, а может, ей это только показалось.

Близкий рассвет окрасил небо над восточным краем горизонта в серые тона. Из узкого окошка броневика Брэдли видел на западе вершины хребта Дессо, далекие холодные пики, заслоняющие побледневшие звезды. Он уже представлял себе, как супершторм разразится над ними и обрушится на вельд, очищая землю от наслоений новой земной жизни.

Но если это и произойдет, то только через несколько часов. После вчерашнего сообщения Саманты о ее готовности заняться серфингом они больше не получали никаких известий. Если ей удастся соблюсти график, шторм разразится вовремя. А колонна все еще находилась в нескольких сотнях километров от Института, хотя и ближе, чем рассчитывал Брэдли. Впрочем, конвой Звездного Странника тоже шел очень быстро.

Проведенная в дороге ночь выдалась долгой и утомительной. Джунгли уже закончились, и их сменили однообразные просторы вельда, нарушаемые редкими одинокими деревьями или кустарниками. Казалось, что одна и та же картина повторяется снова и снова. В темноте, когда не было видно ничего, кроме ярких лучей фар, ощущение движения пропадало, и становилось еще хуже.

После полуночи наконец удалось наладить контакт с Хранителями, собравшимися для Решительного Рейда. За продвижением Звездного Странника следили наблюдатели, расставленные вдоль последних нескольких сотен километров Первой Магистрали. Их портативные модули и передатчики узконаправленного излучения заменили разрушенные коммуникационные узлы, обеспечив связью отдельные группы. Это не только значительно усилило моральный дух воинов, но и позволило им наблюдать за развитием ситуации. В результате Брэдли получил информацию о том, что отстает от Звездного Странника всего на сорок минут, Тем не менее между ними было еще около сотни километров и ни одного значительного моста, где Хранители могли бы задержать кортеж. Бетонная лента Первой Магистрали пересекала вельд почти по прямой. При такой скорости группа Брэдли могла нагнать Звездного Странника только у самого Института незадолго до начала супершторма. Брэдли понимал, что времени не остается и атаковать чужака придется сразу. В попытке задержать Звездного Странника вступят в бой силы Решающего Рейда. При мысли о том, сколько при этом прольется крови, Брэдли ощутил леденящий холод. Акт отмщения планеты был бы намного эффективнее. Изоляция и ярость стихии. Но теперь тщательно составленный план оказался почти провален. Мучительнее всего было сознавать, что именно он в первую очередь недооценил силы Звездного Странника. Единственная хрупкая надежда на спасение базировалась на том, что в группе присутствовали бойцы из парижского отдела и Кошачьи Когти: их броня и оружие могли сыграть решающую роль.

— Принимаю коротковолновый сигнал, — объявила Киили с заднего сиденья броневика. — Похоже, что это Паула Мио…

Ее голос внезапно оборвался, а когда Брэдли оглянулся, он увидел, что лицо женщины стало пепельно-серым.

— Включи громкую трансляцию, — негромко попросил он.

Поднимающееся солнце вызвало колоссальные помехи, и им понадобилось не меньше четырех минут повторения, чтобы услышать сообщение полностью.

Все это время в броневике сохранялось мрачное молчание, нарушаемое только голосом Паулы.

— Выключи этот бред, — потребовал Стиг. Он сидел рядом с Киили, где должен был отдыхать, после того как около полуночи передал руль Олвен. — Он не мог погибнуть. Она врет. Как только я увидел эту тварь, сразу понял, что от нее жди одних неприятностей.

Новость настолько шокировала Брэдли, что он и не подумал успокоить Стига и заставить его замолчать. Гибель Адама не укладывалась у него в голове даже в самых мрачных раздумьях.

— Как только покончим со Звездным Странником, я сам отыщу ее и раз и навсегда заткну ее лживый рот.

— Стиг, прекрати, — приказала с водительского места Олвен. Ее взгляд ни на мгновение не отрывался от дороги. Она тоже приняла несколько доз энергетика, но не так много, как Стиг. — Мы должны во всем спокойно и профессионально разобраться.

В виртуальном поле зрения Брэдли вспыхнул чей-то вызов, и он не раздумывая принял его.

«Ситуация ухудшается, — сказал Алик. — Агент Звездного Странника действует все более нагло».

«Но это ничего не дает, — вступил в разговор Мортон. — Прошу прощения, я знаю, что Адам оказал Хранителям огромную помощь, но он свою работу закончил. Вы ведь уже сказали, что проект отмщения планеты вступил в финальную стадию».

Брэдли нахмурился. Мортон прав, и Пауле это прекрасно известно. Кроме того, она знает, что коротковолновый сигнал ничем не защищен. Но запрос повторяется снова и снова, значит, это очень важно для нее. Почему?

— Вероятно, она занимается чем-то еще, — решил он. — К Пауле можно относиться по-разному, но глупой ее никак не назовешь. Она дает нам понять, что это очень важно. А что такое Каменная Волна?

— Сейчас уже ничего, — сказала Олвен. — Это местечко, которое туристические компании покинули, после того как перестали приезжать туристы.

— Чем же там занимались? — настаивал Брэдли. — Я ни разу не слышал этого названия.

— Они использовали городок во влажной пустыне в качестве базы для гиперглайдеров. Больше там ничего нет.

— Дремлющие небеса!.. — с ужасом прошептал Брэдли.

«В чем дело?» — спросил Алик.

— Они встретились с Самантой и решили воспользоваться гиперглайдерами, — сказал Брэдли. — Понимаешь?

«Ничего не понимаю», — признался Алик.

— Группа наблюдателей, — догадалась Олвен. — Саманте необходимо, чтобы кто-то забрался на Трон Афродиты.

— Все офицеры флота умеют летать, — сказал Брэдли. Он посмотрел на часы. — Утренний шторм вот-вот дойдет до Великой Триады. Один из них — агент Звездного Странника, а им предстоит обеспечить наблюдение. Капитан Хоган?

«Да?»

— Расскажите мне о каком-нибудь факте, о котором Звездный Странник точно не знает.

«В вестибюле отеля „Алмада" Паула сказала Ренне, что проводит операцию исключения по отношению к ней и Тарло. Там присутствовали только Джон Кинг и я. Джон и Ренне сейчас мертвы».

— Годится. Киили, надо постараться, чтобы мой ответ дошел до Паулы. Соедини все имеющиеся у нас коротковолновые передатчики и включи их на полную мощность. И переведи в режим бесконечного повторения.

— Да, сэр.

Брэдли сокрушенно вздохнул. Раскрывая информацию о контакте, он, возможно, подставит Оскара, но избежать этого никак нельзя.

— Готово, сэр.

— Паула, говорит Брэдли. Ты сказала Ренне о расставленной для нее ловушке в отеле «Алмада». К Оскару приходил Адам, потому что они вместе были участниками событий на Абадане.

Интересно, как отреагирует на это Звездный Странник?

Брэдли откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, внезапно ощутив глубокую усталость.

«Вы уверены в этом?» — спросил Алик.

— К сожалению, да.

«Но… Оскар Монро был одним из руководителей в ККТ. Он капитан флота. Он не мог иметь отношения к Абаданскому делу».

— Люди меняются, — заметил Брэдли. — А кем были вы в своих предыдущих жизнях, капитан?

«Это моя вторая жизнь, и в первой я был юристом. Послушайте, я, допустим, могу и проигнорировать то, что услышал, но Мио — никогда».

— Я знаю. Вероятно, поэтому Адам ей ничего так и не сказал. Он до самого конца прикрывал Оскара.

Брэдли снова уставился в узкое окошко. Горы Дессо стали ближе и отчетливее, небо над ними постепенно приобретало оттенок темной лаванды. Самая большая вершина, Сент-Омер, возвышалась над всеми остальными, охраняя северо-восточный конец хребта, и ее снежная шапка уже сверкала белизной. Брэдли узнал силуэт вершины, хотя и не был здесь несколько десятков лет. Глядя на знакомый пейзаж, он с сожалением понял, что откладывать решение нельзя. Его виртуальная рука коснулась иконки Скотта, командующего Решающим Рейдом.

«Да, сэр», — мгновенно откликнулся Скотт.

Из лесов предгорий спустилось более тысячи шарлеманей, несущих на себе воинов кланов. Таиться больше не было смысла, воины хотели, чтобы их видели, и пели в такт неспешной рыси. Их песня далеко разносилась над вельдом вместе с пылью, поднимаемой копытами скакунов. Агенты Звездного Странника, расставленные вдоль дороги, торопливо бормотали что-то в свои коммуникационные устройства и бежали под защиту Института, преследуемые всадниками.

В небольшой низине шестьсот верховых выстроились полукругом поперек дороги. Они взорвали мост через мелкий ручей и послали группу Максобелей дальше по дороге разбрасывать мины на бетонной полосе и по обе стороны от нее. На возвышении поставили минометы и ракетные установки, нацеленные на Магистраль. Остальные воины, разбившись на группы по двести человек, съехали с дороги и проскакали пару километров на север.

Взошедшее солнце вернуло небу ослепительный сапфировый блеск, усиливающаяся жара погрузила мир в тишину.

Появление конвоя Звездного Странника нарушило безмятежность мирного утра. Тридцать бронированных «Лендроверов» шли вперемежку с большими грузовиками, тремя автобусами и парой бензовозов. Впереди с ревом неслись тяжелые мотоциклы «БМВ», управляемые бойцами в бронированных костюмах. В последней трети колонны, сверкая защитным полем вокруг резервуара из полированного алюминия, шел грузовик «Манн».

Мотоциклисты, подъехав к границе низины и увидев Хранителей, замедлили ход и начали потихоньку спускаться, за ними так же осторожно последовали и остальные машины. В километре от развалин моста конвой остановился.

Из вельда поднялись и подтянулись к дороге остальные воины; они тоже распределились полукругом, так что колонна Звездного Странника оказалась в окружении. Вскоре на Первой Магистрали показался броневик. Он мчался вперед, пока не достиг стоявших на дороге шарлеманей. Олвен нажала на тормоз.

— Наконец-то! — прошептала она.

Массивная дверь броневика поднялась, выпуская Брэдли. Из остановившегося в десяти метрах второго броневика на разогретый бетон уже выскакивали Кошачьи Когти и бойцы парижской группы. Скотт Макфостер передал поводья своего шарлеманя помощнику и с распростертыми объятиями шагнул навстречу Брэдли.

— Дремлющие небеса, как я рад снова видеть вас, сэр!

— Кланы могут тобой гордиться, Скотт. Здесь больше людей, чем я ожидал увидеть.

— Да, и еще больше хотели пойти с нами. Мне пришлось проявить твердость, иначе вы увидели бы здесь детей и древних стариков.

Брэдли медленно кивнул, думая о теле Харви, лежащем в одном из джипов. Он перевел взгляд на стоящую на пологом спуске колонну машин Звездного Странника. Рев двигателей в неподвижном влажном воздухе был отчетливо слышен. Еще южнее дорога поднималась в седловину между холмами, обозначающую начало долины, где находился Институт.

— Нам надо поторопиться. Он попытается прорваться при первой же возможности. Подкрепления не заметили?

— Вокруг Института все тихо. Двух разведчиков мы потеряли, но этого можно было ожидать. Все остальные благополучно заняли позиции. Да мы и сами увидим, если кто-то появится с той стороны.

— Сколько, по вашим подсчетам, народу внутри?

— В последние месяцы было нелегко отслеживать движение по Первой Магистрали. Но я уверен, в Институте не больше пары сотен людей.

— Хорошо. На броневиках у нас есть зональные истребители, они уничтожат часть колонны еще до начала ближнего боя.

— А они способны пробить защитное поле грузовика?

— Думаю, что нет, но скоро мы это выясним. Мы привезли и мощные сети-глушители, они помогут взломать защиту.

— В таком случае мы готовы.

— Отлично. Я надену броню и присоединюсь к тебе.

Скотт лишь на мгновение заколебался.

— Конечно.

— Не беспокойся, — понизив голос, сказал Брэдли. — Я не буду путаться у тебя под ногами. Кроме того, наши друзья, — он показал на парижан и Кошачьи Когти, — обещали сопровождать меня к самому Звездному Страннику.

Скотт профессиональным взглядом оценил массивные скафандры.

— Как я понимаю, вряд ли кто-то согласится одолжить мне один из ваших костюмчиков на пару часов?

В ответ из-под шлемов послышались смешки.

Брэдли повернулся к горам, заслоняющим горизонт на западе. Высокие белые пики пронзали чистое небо. Не было видно ни одного облачка, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра.

— Мы ничего не слышали от Саманты, — сказал Скотт, проследив за взглядом Брэдли. — Скорее всего, это означает, что они запустили процесс.

— Да, конечно. Здесь поблизости есть укрытия?

— Мы отвели для этой цели несколько пещер. Максобели сейчас устанавливают вокруг них защитные поля.

— Будем надеяться, что этого хватит. Никому не известно, каким мощным может оказаться…

— Эй! — окликнула их Кэт. — К нам кто-то приближается. И очень странный.

Ее закованная в броню рука указала на запад.

За всю историю научных исследований Земли, несмотря на все старания специалистов, так и не удалось восстановить ДНК динозавров. Но это обстоятельство не обескуражило барсумианцев в их амбициозных экспериментах в области генетики. При виде существ, появившихся в сияющей голубизне неба, у Брэдли от изумления приоткрылся рот. Моделью для их создания явно послужили птерозавры с крыльями из чешуйчатых перепонок, натянутых между длинными крепкими костями. Каждый неторопливый мощный взмах под солнечными лучами рождал мерцание множества радуг. В строении туловища просматривалось родство с ящерицами, хотя, как подозревал Брэдли, часть звеньев была взята из ДНК аллигаторов. Гигантские треугольные головы вселяли ужас одним своим обликом, а на всех четырех лапах виднелись острые черные когти.

Странные существа начали снижаться над вельдом, и тогда Брэдли заметил сидящих на них верхом барсумианцев, по обыкновению закутанных в длинные одеяния. В стае насчитывалось около трех десятков крылатых тварей, державшихся на значительном расстоянии друг от друга.

Первая из них спустилась рядом с дорогой, быстро изогнула крылья, используя встречный воздушный поток, и приземлилась, слегка подобрав мощные ноги. Трехметровая голова, на первый взгляд состоящая из клыков и зубов, повернулась, и на Брэдли уставились большие выпуклые глаза. Крылья длиной не менее пятнадцати метров словно нехотя взмахнули в воздухе и сложились вдоль боков. Пронзительный раскатистый крик, изданный существом, заставил Брэдли зажать уши. Этот крик подхватили и остальные твари, после чего все они спикировали на вельд, словно нашли долгожданную добычу.

— Класс! — воскликнула Кэт. — Эй, Скотт, я бы сменяла свою броню на одну из этих птичек.

Появление странной стаи ничуть не встревожило шарлеманей, продолжавших спокойно стоять на своих местах, зато их всадники, оцепенев от шока, оглядывались по сторонам. Затем в адрес барсумианцев послышались одобрительные возгласы.

Всадник первой твари спешился, попросту съехав с толстой шеи на землю.

— Добро пожаловать, — обратился к нему Брэдли. — Мы не были уверены, что вы примкнете к нашим воинам в решающем сражении, но я всегда на это надеялся.

— Брэдли Йоханссон, — послышался из капюшона приятный женский голос, — ты благополучно вернулся в этот мир, как мы и предсказывали. Я — Ребекка Гиллеспи, перед тобой мой отряд. Мы будем счастливы оказать посильную помощь, но я должна предупредить, что основной задачей мы считаем охрану райеля.

Ребекка Гиллеспи повернулась, чтобы взглянуть на Кватукса, и тени внутри ее капюшона слегка поредели. Еще двое спешившихся барсумианцев уже плавно скользили к массивному чужаку, неуклюже спустившемуся из кузова грузовика. Рядом с ним, словно часовой, стояла Тигрица Панси и с подозрением рассматривала необычных людей в серых одеяниях. Барсумианцы низко поклонились Кватуксу, а он протянул им малые щупальца с видом священника, благословляющего своих прихожан.

— Так кем же вы считаете Кватукса? — не скрывая насмешки, спросил Мортон. — Каким-то древним божеством?

Ребекка Гиллеспи слегка повернула голову, так что открытая часть ее капюшона обратилась в его сторону.

— Райели превосходят по мыслительным способностями всех встреченных нами в Галактике существ, — сказала она. — И потому они заслуживают наивысшего уважения. Мы надеемся, что наша ДНК когда-нибудь тоже поднимет нас до этого уровня, а пока мы с благодарностью принимаем любые откровения, какими райель посчитает нужным нас одарить.

— В таком случае вам бы надо стать более общительными, — заметил Мортон.

— Как бы то ни было, мы рады вашему приходу, — поспешил вмешаться Брэдли. — Э-э, а что же это за существа? — спросил он, кивая на огромное птицеподобное создание, принесшее Ребекку.

— Мы называем их царь-орлами, хотя в селениях Ирильской степи уже появились слухи о драконах в небе Дальней.

— Они производят впечатление. Вы собираетесь идти в бой на них?

— Великий бог, нет, это было бы безумием. — Ребекка подняла руку и вытащила из спрятанной под одеянием кобуры винтовку с очень длинным дулом. — Царь-орлы стали бы слишком легкой целью для Института. Мы снайперы. Это оружие пробьет защиту легкой брони с расстояния в тысячу метров.

— Мы с радостью примем вашу помощь.

— Сэр, — окликнул Брэдли Скотт. — В Институте наблюдается какое-то движение. Кто-то выходит. Посылаю изображение.

Брэдли отыскал в виртуальном поле зрения появившийся символ и открыл изображение. Несмотря на плохое качество, ему удалось определить, что из ворот Института выдвинулись какие-то машины.

— Похоже, что они задействовали все имеющиеся автомобили, — сказал Стиг. — Кто же в них едет, черт возьми?

— Попроси разведчика увеличить изображение, — приказал Брэдли.

Количество машин встревожило его не на шутку. Звездный Странник, безусловно, отчаянно рвется к своему кораблю, но в логике ему отказать нельзя.

Картинка вздрогнула и сфокусировалась на изображении пикапа. В кузове можно было различить несколько темных фигур. В первый момент Брэдли не понимал, что именно он видит, его разум просто отказывался принимать и определять эти очертания. Их здесь не может быть! Но Дадли Боуз уже раскрыл истинную сущность Звездного Странника.

— Дремлющие небеса! — с ужасом прошептал Брэдли.

— Мобайлы, — беспечно промурлыкала Кэт.

— Их здесь многие сотни, — добавил Мортон.

— Солдаты-мобайлы, как я понимаю, — заметил Роб. — Но они выглядят несколько иначе, чем на Элане.

— Я полагаю, это улучшенная версия, — упавшим голосом произнес Брэдли.

Полет проходил не слишком гладко. Несколько систем гипердвигателя «Сциллы» давали сбои, с которыми приходилось немедленно разбираться. Вспомогательное оборудование отказывало с удручающей регулярностью. Большую часть времени Найджел, если только не спал, был занят тем, что выявлял неисправности, стыковал программы и вводил в строй резервные системы. Отис и Тейм импровизировали на ходу, и только большой опыт полетов и доскональное знание устройства корабля помогали им интуитивно принимать верные решения.

Постепенно и нехотя корабль начинал соответствовать техническим характеристикам, заявленным разработчиками. Несмотря на все трудности, наладка оборудования доставила Найджелу колоссальное удовольствие. Он давно понял, что лучшим методом управления является непосредственное участие в работе. К тому же сознание того, что единственная ошибка может превратить корабль в вихрь экзотического излучения, в значительной мере обостряло мыслительные способности.

До прибытия к Альфе Дайсона оставалось не так уж много времени, и Найджел, развернув в виртуальном поле зрения сенсорный дисплей, начал изучать получаемую информацию. Она окружила его пестро-серым кубом с небольшим пятнышком звезды прямо по курсу. Бета Дайсона была видна чуть в стороне и при наличии барьера, дававшего отклик трансмерного резонанса, представляла собой большее по размеру искажение. Кроме того, Найджел увидел тонкий конический штрих, приближающийся к Альфе Дайсона. Наблюдать за «Харибдой» было очень непросто, поскольку система слежения оказалась наименее надежной из всего имевшегося на борту оборудования. В самом начале они потеряли «Харибду» из виду на целых двадцать восемь часов, и Найджелу пришлось немало потрудиться, чтобы отладить программу, зато теперь она работала почти безупречно. В последние несколько часов на корабле не было зарегистрировано ни одного сбоя, и Найджел подозревал, что это дает ему возможность постепенно догонять «Харибду». Между кораблями оставалось всего около пятнадцати световых лет.

— Ты уже решил, что будешь делать, когда мы доберемся? — спросил Отис.

Виртуальная рука Найджела свернула дисплей и отодвинула его в сторону.

— Еще нет, — раздраженно ответил он. — Черт возьми, ведь там Оззи!

— До цели остается девяносто минут.

— Да, я знаю.

— Надо увеличить разрешение сенсоров, чтобы заранее определить, направляется он к Темной Крепости или к домашнему миру праймов.

Найджел повертелся в мягком кресле, стараясь найти удобное положение. С физической точки зрения путешествие с самого начала не доставляло никакого удовольствия: пастообразная пища, заложенный нос, частая тошнота и вечная клаустрофобия.

— Ты думаешь, это можно будет определить, как только он выйдет из гиперпространства?

Отис мрачно усмехнулся.

— Теоретически.

— Этот корабль не слишком соответствует теории.

— Если Оззи направится к Темной Крепости, то, по всей вероятности, будет пытаться восстановить барьер.

— Возможно.

— А это означает, что он не агент Звездного Странника.

Найджел сердито сверкнул глазами на сына.

— Разумеется, я знаю! Поэтому я и отправился вместе с вами.

— Прости, отец. Просто… это же Оззи, понимаешь.

Найджел услышал в голосе Отиса искреннее уважение.

— Ты когда-нибудь встречался с ним лично?

— Нет, но ты часто рассказывал о нем, когда мы были детьми.

Найджел непроизвольно зевнул. В состоянии невесомости он не слишком хорошо спал.

— Давай-ка все подготовим. Я не хочу отвлекаться, когда мы подойдем ближе. Тейм, загрузи в пусковую установку нова-бомбу, я введу код авторизации.

— Да, сэр.

Найджел следовал процедурам, предписанным при активации орудия. При извлечении снаряда из магазина возникла какая-то заминка, но Отис быстро откорректировал программу зарядного устройства. Зажглись зеленые огоньки, подтверждавшие, что орудие заряжено и готово к залпу.

— Этому трюку меня научил Марк, — сказал Отис. — Его поправка балансирует усилия электромускулов.

Найджел проигнорировал его укоризненный взгляд. К Марку он относился с какой-то непонятной жалостью, словно к потерявшемуся щенку, только человеческой породы.

— Запускай нейтронные лазеры, — скомандовал он. — Тейм, ты отвечаешь за оборону на ближней дистанции.

Согласно таймеру, до Альфы Дайсона оставалось семьдесят минут.

Обрывки ответного сообщения Йоханссона стали приходить уже после того, как джипы покинули Сторожевой каньон. Паула сразу же включила в своем модуле функцию склейки постоянно повторяющихся отрывков. Сначала большинство слов заглушало шипение помех, но с каждым разом они звучали все чище и отчетливее. На пятом повторении сомнений уже быть не могло.

— Это он? — спросила Розамунда. — Ты говорила Ренне?

— Да.

Паула уставилась в изогнутое ветровое стекло. Передние фары выхватывали из темноты ровную однообразную полосу песка и гальки, бегущую под колеса обтекаемого джипа по пути к укрытию. Ей показалось, что край горизонта на востоке заметно посветлел. Руки и ноги у нее уже почти не болели, но Паула чувствовала себя такой усталой, словно недосыпала несколько месяцев.

— Значит, Адам встречался с Оскаром, — продолжала Розамунда. — Это может нам чем-то помочь?

— Это очень важно, особенно если учесть повод для их встречи.

— Я не понимаю.

— Адам знал, что Оскар не стал агентом Звездного Странника. В противном случае Оскар в первую же минуту встречи задержал бы его и передал властям. Он бы застал Адама врасплох.

— А почему же он не сказал об этом нам?

— Он защищал Оскара.

— От кого?

— От меня. Поворачивай обратно.

Розамунда удивленно моргнула.

— Что?

— Поворачивай обратно. — Виртуальная рука Паулы несколько раз нажала на иконку Оскара, но стена каньона блокировала сигнал портативного модуля. — Я должна вернуться.

— У нас нет времени!

— Останови джип. Ты можешь уехать с Йамасом или Киераном. Я вернусь одна.

— О дремлющие небеса!

Розамунда резко крутанула руль, посылая джип в крутой разворот. Паула вцепилась обеими руками в сиденье, ей показалось, что машина вот-вот перевернется.

«Что случилось?» — забеспокоился Киеран.

— Оскар вне подозрений, — ответила Розамунда. — Мы возвращаемся.

«Зачем? Через двадцать минут начнется ураган».

Джип закончил разворот и встал носом к каньону. Розамунда нажала на акселератор.

— Я не знаю.

«Что?» — изумился Киеран.

— Я должна задать Оскару несколько вопросов, — ответила ему Паула. — Я хочу выяснить, кто из оставшихся двоих предатель.

«И что потом?»

— Мы могли бы попытаться добраться до них до начала полета. Это не займет много времени. Гиперглайдер легко вывести из строя даже выстрелом из ионного карабина.

— Но мы туда никак не доберемся, — проворчала Розамунда. — В Сторожевом каньоне шторм бушует сильнее всего. Джипы не устоят против его мощи.

— Я сказала, что поеду одна.

— Нет, не поедешь. Ты едва держишься, чтобы не потерять сознание.

— Спасибо, — сказала Паула и, откинувшись на спинку сиденья, стала обдумывать вопросы.

— Если даже мы не успеем туда добраться, двое остальных будут предупреждены, — сказала Розамунда. — Мы обязаны сделать хотя бы это.

— Да, возможно, этого будет достаточно, — согласилась Паула. Она понимала, насколько пугала женщину необходимость возвращения. — Я не знаю, что намерен предпринять агент Звездного Странника. Возможно, он постарается столкнуть остальных с Трона Афродиты.

— Знаешь, это Адам нам помогает.

— Как?

— Он смотрит вниз с дремлющих небес и направляет нас.

Паула ничего не ответила. Подобная идея казалась ей несколько неопределенной. Сама она предпочитала строить свою вселенную на реальных фактах. Так было легче.

— Ты не религиозна?

— Думаю, это чувство не было во мне заложено. А ты?

— Я не привержена ни одной из старых религий, но Брэдли Йоханссон сам побывал на дремлющих небесах. Он рассказывал в кланах, как они выглядят и что нас там ждет.

— Понимаю.

— Можешь мне не верить, — усмехнулась Розамунда. — А когда все закончится, расспроси самого Йоханссона.

— Пожалуй, я так и сделаю.

Некоторое время они ехали молча. Затем Паула заметила, что Розамунда стала энергичнее поворачивать руль. Дорога не изменилась, она осталась все такой же ровной.

— Ветер усиливается, — пояснила Розамунда, перехватив вопросительный взгляд Паулы.

— Верно.

Паула снова попробовала воспользоваться передатчиком джипа. Теперь они находились на одном уровне с началом каньона, и оставалось только повернуть.

— А почему Оскар должен был тебя опасаться? — спросила Розамунда.

— Он вместе с Адамом участвовал в подготовке террористической операции на Абадане. Адам знал, что, как только я узнаю, я арестую Оскара.

— Это же было так давно.

— Время не имеет значения. Люди, которых они убили, до сих пор мертвы. Правосудие должно свершиться. Иначе наша цивилизация погибнет.

— Ты в это веришь?

— Конечно.

— Так ты действительно намеревалась арестовать Адама, после того как мы уничтожим Звездного Странника?

— Да.

— Нам бы пришлось тебе помешать.

— Вы не смогли бы мешать мне все время.

Эл-дворецкий доложил Пауле, что контакт с тремя гиперглайдерами налажен.

— Оскар, у тебя все в порядке?

«Все прекрасно. У всех нас. А в чем дело? Я думал, вы уже далеко. Вам надо уезжать от Сторожевого каньона как можно дальше».

— Оскар, я говорила с Брэдли Йоханссоном. Он рассказал, что о просмотре бортовых журналов «Второго шанса» тебя попросил Адам. Это так?

«Да».

«Следователь, к чему все это? — спросил Уилсон. — Нам скоро подниматься в воздух. А вам пора спрятаться».

— Оскар, это снимает с тебя подозрения в связи с Звездным Странником. — сказала Паула. — Если бы ты работал на него, ты бы задержал Адама.

«Да, наверное».

«К чему этот разговор?» — удивился Уилсон.

Неожиданный порыв ветра тряхнул джип. Паула подтянула ремень безопасности.

— Агент Звездного Странника либо ты, либо Анна.

«Чепуха! Мы все служили на флоте, все знакомы много лет. Мы уже решили, что это либо вы, либо кто-то из Хранителей. Говорите что угодно, мы все равно полетим к вершине».

— Вы все были на борту «Второго шанса», — продолжала Паула. — Оскар, что ты сказал Уилсону, когда пришел к нему с доказательствами? Ты сказах что просьба исходила от Хранителей?

«Да».

— Хорошо. Уилсон, ты знал о связи между Оскаром и Хранителями? Ты рассказал об этом Анне?

«Какая чушь!»

— Ты рассказал ей?

Джип раскачивался уже не переставая, по земле заструился песок.

«Я… Не думаю. Анна, ты помнишь?»

— Что ты ей рассказал? Ты обсуждал с ней информацию со «Второго шанса»?

«Анна?» — умоляюще воскликнул Уилсон.

— Это она устанавливала датчики на «Втором шансе», она имела доступ ко всем спутникам и антеннам. Ей было легко оперировать ими, никому ничего не объясняя.

«Анна, скажи, что все это чепуха».

— Ты сказал ей о несоответствующем развороте антенны?

«Анна, ради бога!»

— Ты сказал?

«Да», — простонал Уилсон.

— Анна, я знаю, что твой передатчик включен; ответь, пожалуйста.

«Она ведь моя жена».

Джип едва удержался на колесах, Розамунда сильнее сжала руль.

— Мы долго не протянем, — прошипела она. — Нам не добраться до Анны.

— Проклятье! — расстроилась Паула. — Осталось совсем немного.

— Следователь, если мы не остановимся, мы погибнем. — Голос Розамунды не выдавал никаких эмоций. — Тогда мы и вовсе ничего не добьемся, не так ли?

— Хорошо, поворачивай, — сдалась Паула.

На середине разворота джип так сильно накренился, что Паула решила; на этот раз им конец. Но Розамунда отчаянно крутанула руль и выправила машину. На сером предрассветном небе проявилась темная туча, с умопомрачительной скоростью несущаяся к вершине Геркуланум. Розамунда погнала джип к основанию стены каньона.

— Анна, ответь, пожалуйста! — крикнула Паула.

«Уилсон! — подал голос Оскар. — Ох черт, мне так жаль!»

«Этого не может быть! — настаивал Уилсон. — Проклятье, она же человек до мозга костей».

— Я много лет работала с Тарло, — сказала Паула. — И ни о чем не догадывалась.

«Работала? — презрительно бросил Уилсон. — Я был женат на ней. Я любил ее».

— Уилсон, Оскар, вам придется решать, что делать дальше. Я знаю, это очень тяжело, но я уверена — она попытается сбить одного из вас.

«Мы будем стартовать поочередно, — ответил ей Оскар. — Так у нее останется возможность навредить только одному из нас».

— Логичное решение.

Пауле отчаянно хотелось дать какой-то практический совет, но она была не в состоянии придумать что бы то ни было, чтобы улучшить предложение Оскара. Перед машиной стремительно вырастала стена каньона. Под колесами опять появился песок. У основания стены громоздились иссеченные ветрами скальные выступы. Розамунда обогнула темный зубец застывшей лавы и остановила машину. Манипуляции с подвеской заставили джип опуститься на раму.

— Будем надеяться, что здесь достаточно глубоко, — сказала Розамунда, включая установку аварийных якорей.

Винтовые стержни вышли из шасси и с пронзительным визгом начали ввинчиваться в плотный песок.

— Удачи вам обоим! — крикнула Паула.

Розамунда отключила передатчик и повернулась лицом к Пауле.

— Ты не сказала им, что знаешь об Абадане.

— Оскару сейчас и без того есть о чем беспокоиться. Я не хочу ему мешать. Он узнает обо всем, если останется в живых.

— Ты пугаешь меня больше, чем агент Звездного Странника.

— Она не знала.

Оскар сбился со счета, повторяя эту фразу снова и снова, но продолжал твердить ее, словно спасительную мантру. Угнетающее молчание на фоне отчаянного завывания ветра вокруг гиперглайдера подрывало его уверенность в своих силах. Ощущение одиночества окутывало жестокой лаской глубокого космоса. Анна безвозвратно потеряна, и когда это произошло — годы или десятилетия назад, — никому не известно. А Уилсон погружен в свой личный ад мучительной тоски.

— Ты видел только ее человеческую составляющую, и это останется в ней.

«Не имеет значения, — резко ответил Уилсон. — Я и раньше был женат».

— Но не так, как сейчас. Мы видели настоящую личность Анны. Она и сейчас еще здесь. Только глубоко скрыта. В процессе оживления ее память будет отредактирована.

«После того как мы убьем ее, ты это хотел сказать?»

Оскар поморщился. Маленький зеленый огонек в уголке его виртуального поля зрения, показывающий, что Анна слышит каждое их слово, действовал ему на нервы. Может, и правда лучше помолчать.

— Что ты собираешься делать? — с опаской спросил он Уилсона.

Мимо кабины летели вихри мелкого песка, приносимые бушующим ветром из влажной пустыни.

«Добраться до Трона Афродиты. Для этого мы сюда приехали, это и надлежит выполнить».

Оскар с трудом удержал вздох облегчения. Его друг, несмотря ни на что, сумел сконцентрироваться на поставленной задаче. Это главная способность Уилсона: в момент принятия решений он мог отстранить все человеческие эмоции. Вероятно, потому он и стал таким превосходным руководителем. О напрашивающейся параллели с агентами Звездного Странника Оскару даже думать не хотелось.

— Мы доберемся, — сказал Оскар. — В конце концов, у нее не так уж много возможностей.

«Ты так считаешь?»

Оскар с трудом противился желанию отключить передатчик и оставить гиперглайдер на земле, пока не стихнет шторм. «Неужели Вселенная не обойдется без меня хотя бы один раз?» — думал он. И еще ему очень хотелось отключить эмоции, как это сделал Уилсон.

Ветер продолжал усиливаться, и гиперглайдер начал вздрагивать всем корпусом. Темные тучи над головой слились над каньоном в сплошную помятую крышу.

— Что бы ты ни решил, я с тобой, — сказал он Уилсону.

Он сознавал, что этими словами не только признает лидерство Уилсона, но и перекладывает ответственность на его плечи. Но после Абадана он только так и мог поступать.

Оскар взглянул на обманчиво яркие пятна на экране погодного радара. Гиперглайдер уже непрерывно трясло, и вместе с ним раскачивался и небольшой экран. Желтовато-розовый поток ветра между стенами каньона приблизился к скорости в сто километров в час. Где-то в невидимой дали впереди гиперглайдера штормовой фронт дошел до основания горы Геркуланум.

«Статус готовности подтвержден», — раздался бесстрастный голос Уилсона.

Непоколебимый профессионализм вызвал у Оскара искреннюю улыбку. Таким образом Уилсон показывал ему убедительный пример. «Что ж, если так надо, я тоже в игре», — решил Оскар.

— Принято. Приступаю к стадии подъема.

Он опустил руки на точечные контакты пульта и обхватил выпуклые опоры. Плайпластиковые браслеты мягко зафиксировали запястья. Эл-дворецкий доложил о полном подключении к системе управления гиперглайдером.

Оскар прогнал мысли об Анне, позволяя воспоминаниям выйти на передний план. Не собственным, а недавно загруженным воспоминаниям о полете, объединяющим его с гиперглайдером в единое целое. Одна виртуальная рука обхватила материализовавшийся джойстик, вторая прошлась по ряду светящихся иконок.

Из выступов на фюзеляже появились плайпластиковые крылья простой дельтовидной формы. Они мгновенно поймали ветер, отчего кабина отчаянно заплясала из стороны в сторону. Оскар ослабил крепление носового троса, и гиперглайдер рванулся вверх. Собственный пилотский опыт, подкрепленный недавней закачкой памяти, позволил Оскару без особого труда скомпенсировать рывок и, насколько это было возможно, стабилизировать гиперглайдер.

Затем Оскар одновременно ослабил крепления заднего и переднего тросов и слегка развернул крылья для последующего подъема. Суденышко оторвалось от дна каньона и натянуло тросы, подчиняясь натиску ветра. На высоте около пятидесяти метров Оскар трансформировал хвостовую лопасть в вертикальный стабилизатор. Тряска стала ослабевать, несмотря на усиливающийся за бортом ураган. Оскар еще немного удлинил крылья и увеличил их разворот, обеспечивая максимальную подъемную силу, после чего стал медленно отпускать тросы, скрупулезно придерживаясь рекомендованного темпа. Он понимал, что сейчас не самый подходящий момент для спешки, какие бы цели перед ним ни стояли.

Мимо кабины понеслись клочья тумана, ограничивая видимость, и без того не превышающую двадцати метров из-за стен каньона. По колпаку барабанной дробью застучал ливень. По мере подъема в тросах возникла пугающая своим постоянством дрожь. Оскар продолжал менять положение и форму крыльев, стараясь стабилизировать положение гиперглайдера.

«Если уж этого урагана для Саманты мало, не знаю, что еще ей нужно», — раздался в его ушах голос Уилсона.

Радиосвязь работала не слишком хорошо, но никакие помехи не могли скрыть непреодолимой решимости адмирала.

Голос друга вызвал у Оскара всплеск радости, контакт с человеком в такой момент показался ему чрезвычайно важным. Он снова обратился к погодному радару: алые и вишневые волны урагана, извиваясь и перехлестывая друг друга, стремительно приближались к Сторожевому каньону. Скорость ветра за бортом достигла уже ста шестидесяти километров в час. Темно-синие звездочки в виртуальном поле зрения указывали положение двух остальных гиперглайдеров. Оба они тоже поднялись в воздух, примерно на ту же высоту, что и Оскар. Значит, она жива и все еще борется. Глупо было надеяться, что молчание может свидетельствовать о прекращении активных действий.

— Согласен, — сказал он, достигнув тысячеметровой отметки, — не хотел бы я оказаться в его эпицентре. И еще меньше — в районе финального удара.

«Адам ведь собирался отправить тебя одного, не так ли? Потому и послал сразу на закачку памяти. Не было никаких повреждений от сырости. Он просто хотел оставить меня и Анну на земле».

— Да. Он собирался поговорить с Хранителями, чтобы те удержали вас обоих. Какая глупость! Можно подумать, мои способности гарантировали бы посадку на вершину.

«Почему он не сказал нам, что ты вне подозрений?»

— Ему пришлось бы рассказать следователю о нашем давнем знакомстве, что и послужило главной причиной его обращения ко мне.

Гиперглайдер опасно накренился на правый борт. Оскар уверенным движением джойстика изменил конфигурацию крыльев и выровнял положение машины. Его внимание снова переключилось на погодный радар, хотя определить направление основного удара урагана из-за турбулентности реактивных потоков оказалось не так-то легко.

«А это так важно?» — спросил Уилсон.

Оскар стиснул зубы. Долгие десятилетия он тешил себя надеждой, что момент истины, если когда-то и настанет, будет для него шагом к свободе. Но ничего подобного не произошло. Он по-прежнему ненавидел себя за то, в чем решил признаться.

— Боюсь, что очень важно.

«Так откуда же он тебя знал?»

— Мы оба, еще во время учебы в университете, увлеклись политикой. Это было глупо. Радикалы прекрасно знали, как использовать таких юнцов, как мы.

«Что же произошло?»

— В конечном итоге? Станция на Абадане.

«О господи, Оскар! Ты участвовал в этом?»

— Мне было девятнадцать. Мы с Адамом состояли в группе, отвечавшей за установку бомбы. Она предназначалась не для пассажирского поезда. Мы организовывали акцию против уничтожения зерна. Но на Сент-Линкольне произошел какой-то сбой. Экспресс отстал от расписания, и отдел контроля движения пустил его вне очереди, да еще и по другому пути.

«Сукин ты сын!»

— Да. — Оскар посмотрел на указатель высоты: уже тысяча четыреста метров. Из-за набежавших слез смотреть было трудно. Он дал команду крыльям подготовиться к взлету. — Межзвездная социалистическая партия снабдила меня деньгами и отправила на Иллюминат, на операцию по изменению личности. С тех пор я… пытаюсь искупить грехи.

«Черт меня побери! Вот уж поистине день откровений. В конце концов выясняется, что мы совсем не знаем друг друга».

— Уилсон. Несмотря ни на что… даже если ты меня теперь возненавидишь, я рад, что с тобой познакомился.

«Я не могу тебя ненавидеть. Скажи, а Оскар — это твое настоящее имя?»

— Нет, конечно. — Сквозь прозрачный корпус он посмотрел, как с обеих сторон разворачиваются полукружья крыльев. В виртуальном поле зрения хвостовая лопасть увеличилась и приняла треугольную форму. Где-то глубоко внутри стало нарастать предстартовое напряжение. — Я всегда был большим поклонником кино. Мне нравились потрясающие музыкальные фильмы, ковбойские боевики и мелодрамы середины двадцатого века. Помнишь, тогда присуждали награду — статуэтку «Оскар»? А величайшей звездой кино была Мэрилин Монро.

«Что ж, мистер Звезда, ты сам определил тактику: двое против одного».

Оскар увидел, что синяя звездочка гиперглайдера Уилсона сорвалась с места, уносимая карминно-красным потоком вдоль Сторожевого каньона.

Он почти наяву слышал, как Анна производит вычисления. Уилсон, оторвавшись от них обоих, имеет наибольшие шансы добраться до цели. Чем дольше она задержится, тем труднее ей будет его догнать и спровоцировать столкновение. Но если стартовать раньше Оскара, он сможет выбрать любой подходящий момент в течение часа и беспрепятственно совершить полет. Теперь все зависело от того, насколько Анна верила в его способность осуществить полет по заданной параболе.

Анна стартовала.

От Уилсона она отстала на двадцать пять секунд.

Виртуальная рука Оскара коснулась иконки расцепления тросов. Инерционная сила вдавила его в кресло. Гиперглайдер почти с места набрал скорость больше ста девяноста километров в час. Клубящийся воздух немилосердно ударил в крылья. Оскар надеялся, что быстро стабилизирует положение своего гиперглайдера и будет следить за двумя другими, выбирая подходящий момент для вмешательства. Но вместо этого для начала ему пришлось побороться за свою жизнь. Больше всего его заботило сохранение высоты. Ветер швырял машину из стороны в сторону, и стены каньона угрожающе придвигались то слева, то справа. На каждый порыв завывающего урагана Оскар поворачивал джойстик, ощущая, как страх в его душе переплавляется в леденящее спокойствие. Крылья мгновенно подчинялись командам, их кончики изгибались и поворачивались с такой скоростью, что Оскар с трудом успевал остановить процесс, пока изменения не стали чрезмерными.

На долю секунды перед ним мелькнули две синие звездочки. Эл-дворецкий неустанно строил их возможные траектории в виртуальном поле зрения. Две проложенные им тонкие желтые линии пересекались перед выходом из каньона. Затем каменные стены сошлись ближе, и нестабильность усилилась. Снаружи стало еще темнее. Отдельные тучи, подхваченные штормом, сплелись в неистово извивающийся над землей толстый жгут. Очередной порыв принес с собой крупные капли дождя, хлестнувшие по кабине. Гиперглайдер под их натиском опасно нырнул, и Оскар снова был вынужден выравнивать курс. Ему пришлось уменьшить размах крыльев, пожертвовав скоростью, чтобы сделать глайдер управляемым. Замедление оказалось незаметным, зато вернуться к центру каньона было теперь намного легче. На экране радара появилась вертикальная скала, которой заканчивался каньон, до нее оставалось двадцать километров.

Оскар снова проверил положение двух других гиперглайдеров. Анна осуществляла полет с механической точностью. Она не отводила крылья гиперглайдера назад, но каким-то образом умудрялась сохранять курс и быстро догоняла Уилсона. Она даже не заботилась о надлежащей позиции для подскока в конце каньона. Ее не отвлекали никакие человеческие чувства, и гиперглайдер под ее управлением мчался вперед, словно ракета. Уилсон не имел возможности уклониться. Для подъема в невероятном водопаде, вытекающем из ущелья, ему приходилось придерживаться строго определенного курса.

Навыки давно покинувшего мир пилота прочно утвердились в мозгу Оскара, позволяя ему оперировать джойстиком в тесном взаимодействии с гиперглайдером, осуществляя контроль почти на уровне животного инстинкта. В потемневшем небе, при яростном реве урагана, ему виделся экспресс из Сент-Линкольна, окутанный черно-огненным облаком взрыва, сталкивающиеся и опрокидывающиеся вагоны, мелькающие обгоревшие тела. Он уже знал их всех, каждую ночь на протяжении сорока лет их лица заполняли его единственный и постоянный сон.

Виртуальная рука снова изменила форму крыльев, сделала их длиннее и шире, несмотря на красные предупреждающиеся огоньки, вспыхнувшие на табло пульта управления. Скорость увеличилась; Оскар опустил нос гиперглайдера и понесся вниз, к белому пенному потоку, летящему по воздуху сквозь каньон в двух километрах над его дном.

— Уилсон? — крикнул он.

Неудержимые потоки хлестали корпус гиперглайдера и разлетались, рассекаемые тонкими краями крыльев. Наверху, над вершиной Геркуланума, показалось солнце.

«Я тебя слушаю».

Солнечный свет разбился в воде, рассыпавшись облаком призрачных радуг. Оскар улыбнулся неукротимой первобытной красоте окружающего мира. Под ним, чуть впереди, над сверкающим белым потоком показался крестовидный силуэт.

— Меня зовут Джин Яохуэй.

С этими словами он ринулся в блистательный водоворот света и воды, прямо в гиперглайдер Анны.

Такое не раз случалось давным-давно, когда он летал в эскадрилье Диких Лис. Их связывала такая тесная дружба, что и на земле, и в небе каждый жил одной жизнью с другими. Они вместе тренировались, вместе веселились, вместе охотились на крупного зверя, вместе вылетали на задания, вместе служили за рубежом. На базе он знал жен и детишек каждого из пилотов, был в курсе их денежных затруднений, их ссор и покупок, а в воздухе знал, кто из них на что способен. Они были близки, как братья.

Но после боевых вылетов возвращались не все. Радар показывал, как они погибали; на том месте, где их самолеты взрывались от попадания ракеты и пылающими метеорами падали на землю, тонкий луч печатал: «Контакт потерян». И каждый раз частица самого Уилсона исчезала вместе с ушедшими, оставляя невосполнимую пустоту. Но он продолжал свое дело, потому что друзья так хотели, и он знал их достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в этом. И потому он держался.

Сейчас, через три с половиной столетия после, как ему казалось, последней утраты боевого товарища, Уилсон Кайм видел, как значки его жены и лучшего друга несутся вниз, чтобы разбиться о скалы под его гиперглайдером.

— Прощай, Джин Яохуэй, — прошептал он.

В двух километрах перед ним река, летящая по воздуху, описывала невероятную кривую и вздымалась вверх параллельно вертикальной скале. Следуя оранжевым направляющим векторам в виртуальном поле зрения, он спокойно поворачивал джойстик, выводя гиперглайдер на траекторию сближения. Каньон начал сужаться, и Уилсон сдвинул крылья назад, придав им стреловидную форму. Водопад был прямо перед ним — серебристый поток, рвущийся вверх со скоростью больше трехсот километров в час. Уилсон непроизвольно задержал дыхание.

Внезапно гиперглайдер рванулся вперед с такой силой, что пилота придавило к спинке кресла. Виртуальные пальцы сжали джойстик, не давая суденышку отклониться от прямой линии, и вот гиперглайдер, почти встав на хвост, устремился в чистое голубое небо.

Уилсон выдохнул, а потом вдруг рассмеялся, хотя его смех был больше похож на грозный рык, предостерегающий Звездного Странника.

На высоте пять километров, где создавшее необычный водопад давление ослабевало, он распадался на два меньших потока, сбегающих по северному и южному склонам огромного вулкана. Уилсон воспользовался остаточным воздушным потоком, чтобы подняться еще выше и сохранить скорость. Пролетая над лугами в верхней части склона, он заметил полосы плотных облаков, клубившихся вокруг вулкана. Здесь зарождалась ярость отмщения планеты.

Радар начал выстраивать на экране смерчи, образующиеся на верхней границе шторма. Уилсон видел, как их прозрачные колонны беспорядочно мечутся по земле, мгновенно наполняясь поднятой пылью и песком. Бортовой модуль стал рассчитывать вероятные траектории движения смерчей и оценивать их возможности.

Три вихря возникли в нужном месте, и все они были достаточно мощными. Один смерч Уилсон забраковал сразу — из-за слишком нестабильных колебаний. А из двух оставшихся просто выбрал тот, который оказался ближе.

Он двинул джойстик вперед, нацелив нос в основание смерча и стараясь следовать его почти ритмичным зигзагам в извилистом подъеме по склону горы. Крылья гиперглайдера и хвостовая лопасть сократились до размеров рулевых закрылков. После этого Уилсон лишь старался удержать машину и угадать очередной поворот смерча. «Джин Яохуэй сумел поразить цель, значит, смогу и я. Это наше общее дело, и мы победим».

Выбрав подходящий момент, Уилсон потянул джойстик на себя, направил нос гиперглайдера вверх и скользнул в воздушный столб. По колпаку кабины тотчас застучал песок и гравий; более крупные камни ударяли с пугающим грохотом. Где-то под сиденьем взвыли двигатели; они не давали вращаться кабине и помогали сохранять стабильность подъема. Крылья снова ожили — они трансформировались в лопасти воздушного винта и в некоторой степени использовали для подъема буйную мощь стихии.

Спустя несколько секунд гиперглайдер выскочил из верхушки смерча. Уилсон поспешил проверить направление движения. Набранной скорости хватало, чтобы описать над вершиной горы дугу. Но это было не совсем то, чего хотел Уилсон. Изменение кривизны крыльев вызвало небольшой подъем носа гиперглайдера и едва заметное торможение. Времени было мало: он уже уходил за пределы стратосферы, и плотность воздуха становилась все меньше. Уилсон еще больше выдвинул крылья, чтобы увеличить подъемную силу, используя последнюю возможность. В виртуальном поле зрения парабола немного опустилась и совпала с расчетной кривой, что позволяло надеяться на приземление в полутора километрах позади Трона Афродиты.

Гиперглайдер вышел за пределы атмосферы. Космос напомнил о себе глубокой темнотой и сияющими звездами. Капельки влаги на корпусе превратились в бусинки льда. Под правым крылом кипел и пенился тускло-красной лавой кратер Титана. Дымящиеся камни, падая в атмосферу, загорались алыми ракетами. Прямо по курсу гиперглайдера, достигшего наивысшей точки траектории, появилась плоская вершина Геркуланума. Она представляла собой унылое коричнево-серое плато застывшей лавы с двойной кальдерой.

Уилсон смотрел на вершину, но не испытывал ни восхищения, ни особого интереса. Он выполнил свою задачу и совершил идеальный полет. В этом, и только в этом, он видел свою победу. Никакой корректировки курса от него уже не требовалось, и он больше ничего не мог сделать. Гиперглайдер в вакууме сохранял стабильное положение благодаря маломощным реактивным двигателям. Гравитация приведет аппарат в нужную точку. Он вспомнил, как все втроем они в последний раз собрались вместе: стояли перед проекцией карты в ангаре и оживленно спорили о наилучшем месте приземления, не обращая внимания на мрачные взгляды вооруженных Хранителей, удивленных их неожиданным весельем. Оскар и Анна — он мог бы поручиться за них безо всяких колебаний. А оказалось, что эти люди даже не существуют в реальности.

Гиперглайдер начал спуск к покрытой трещинами вершине. Слишком круто. «Я уже ничего не могу сделать, теперь работает только сила тяжести». Вскоре весь мир исчез за ложным горизонтом края Трона Афродиты, где вершина заканчивалась вертикальными склонами, уходящими вниз на восемь километров. Уилсон в полном одиночестве парил над неровным кругом лавы, оказавшейся совсем не такой гладкой, как изображалось на немногочисленных снимках. Даже с высоты было видно, что повсюду разбросаны крупные камни. Уилсон еще раз проверил крепления шлема и систему жизнеобеспечения костюма. Кончики десятиметровых крыльев он опустил вниз на тот случай, если колеса не выдержат удара.

При высоте в пятьдесят метров до края площадки оставалось всего восемьсот метров. Как оказалось, парабола была вовсе не идеальной. Для увеличения скорости снижения Уилсон направил вверх сопла реактивных двигателей. Полная тишина неожиданно стала беспокоить его. Даже в гиперглайдере при приземлении он рассчитывал услышать хотя бы свист воздуха. Здесь не было ничего подобного, и перед внутренним взором возник призрак кратера Скиапарелли. Уилсон опустил посадочные амортизационные стойки. Скорость все еще была слишком большая.

Гиперглайдер ударился о поверхность и сразу же подпрыгнул. Из-под колес с обеих сторон полетели камешки. До обрыва осталось семьсот метров. Колеса снова коснулись земли, и Уилсон наконец услышал, как узкие шины стучат по камням. Кабину отчаянно затрясло. Из-под шасси потянулись два шлейфа пыли — более мелкой, чем даже капельки влаги в облаках. Носовой амортизатор лопнул, и вот тогда начался настоящий шум — корпус заскрежетал по камням.

Уилсон понимал, что гиперглайдер вот-вот перевернется. Он уже предчувствовал близящийся удар. «Ничего не могу сделать, — думал он. — Все дело в гравитации». Кончик крыла застрял в какой-то трещине, корпус резко наклонился на правый борт, хвостовой стабилизатор задрался вверх. В условиях низкой гравитации переворот получился почти изящным. Гиперглайдер неторопливо подпрыгнул, перевернулся и упал нижней частью вверх. Перед глазами Уилсона небо с землей поменялось местами, а кабина покрылась сетью многочисленных трещин. Неровная ноздреватая лава уносилась назад всего в нескольких сантиметрах от шлема. Прямо перед кабиной, в белых клубах уходящего воздуха, Уилсона увидел большой скальный выступ. Гиперглайдер врезался в него с оглушительным треском, и вся Вселенная окуталась алым облаком непереносимой боли.

— Старик, какой у вас тут мерзкий радар! — пожаловался Оззи, когда «Харибда» уже подошла к звездной системе Альфы Дайсона.

Он активировал изображение трансмерного детектора и получил в виртуальном поле зрения полупрозрачный серый куб. Изображение было зернистым, но мелкие облачка фотонов, проплывающие мимо, словно клочья тумана, все же были заметны. Их скопления образовывали в структурной ткани вихревые узлы, представляющие собой в реальной Вселенной близкие звезды. За двадцать минут до прибытия в систему Альфы Дайсона Оззи изменил частоту развертки, чтобы сфокусировать картинку. Потоки частиц бесшумно переместились, обозначив звезду. Вокруг нее на концентрических орбитах расположились более мелкие образования — три твердые планеты и два газовых гиганта. Оззи попытался определить положение Темной Крепости, но при таком масштабе это оказалось невозможно. Странно, она же должна быть величиной с планету. Он вытащил из памяти астрономические координаты и наложил их на картинку. На изображении, получаемом с сенсоров, вспыхнула оранжевая сетка с фиолетовым крестом, отмечающим координаты требуемого объекта. Оззи переместил фокус и включил максимально возможное увеличение. В обозначенном пространстве мелькали какие-то крохотные дрожащие точки.

— Гляди-ка, там что-то есть, — без особого энтузиазма заметил Марк.

— Сейчас посмотрим. — Оззи изменил курс корабля, направив его в обход Темной Крепости по пологой кривой. — Эта установка способна различать корабли?

— Представления не имею, — признался Марк. — Разрешение у детектора не очень высокое. Если подойти поближе, наверное, можно будет разглядеть и мелкие объекты.

— Так ты не знаешь?

— Откуда мне знать, какие там происходят физические процессы, если, конечно, их еще можно так назвать. Не забывай, я занимаюсь сборкой, и только.

— Ладно. Давай приготовимся выйти в реальное пространство в пяти тысячах километров над наружной решетчатой сферой. Я попытаюсь осмотреться при помощи обычных датчиков. Да, Марк, если там окажутся корабли, они наверняка будут проявлять враждебные намерения. Они могут решить, что мы собираемся превратить их солнце в сверхновую.

— Я знаю. Во время вторжения я был на Элане.

— Ну и?.. — вопросительно посмотрел на него Оззи.

— Что?

— Ты закодировал доступ к оружию. Тебе придется в них стрелять.

— Ох! Верно. Я активирую тактические системы.

— Хорошая идея, старик.

По мере движения Оззи постепенно уменьшал скорость, пока корабль почти не остановился относительно Темной Крепости. Вокруг сооружения он насчитал шестнадцать кораблей или спутников. Определить их размеры при помощи трансмерного детектора ему не удалось.

— Похоже, они достаточно большие, чтобы этот кусок дерьма их увидел, — решил Оззи.

«Чтобы масса создавала гравитонную складку в пространстве-времени, видимую из гиперпространства, она должна быть не менее тысячи тонн», — подсказала ему РИ-подпрограмма.

— Значит, это корабли.

— Вероятность достаточно высока.

Оззи коснулся виртуальной рукой иконки, активирующей плайпластиковые ремни безопасности, затем повернулся к Марку.

— Ты готов?

Марк окинул его оценивающим взглядом.

— Да, конечно. Поехали.

Оззи вывел «Харибду» в реальное пространство. Крошечные сегменты защитной маскирующей брони приподнялись, словно веки, и оттуда выглянули камеры. В пяти тысячах километрах перед обтекаемым и абсолютно черным фрегатом Темная Крепость пылала в электромагнитной агонии. Плотный вихрь ярко-розовой плазмы под наружной решетчатой сферой окружали взрывы и извержения золотисто-медных и лазурных водоворотов. Нестабильная поверхность выбрасывала вздымающиеся фонтаны энергии, вызывающие невероятно яркое свечение решетки.

— Ого! — выдохнул Марк. — Похоже, что где-то внутри произошел пожар.

— Угу. — Оззи просмотрел информацию, выдаваемую невидимыми сенсорами. Все пространство вокруг гигантской сферы бурлило вихрями электрического, магнитного и гравитонного излучения, создающего настоящую бурю частиц и радиации. — Я думаю, такое огромное сооружение не скоро погибнет, чем бы в него ни стреляли.

— А как насчет квантовых искажений «бомбы-вспышки»?

— Они тоже присутствуют. — Оззи облегченно вздохнул. «Я был прав, так что можешь заткнуться, Найджел». — Они не изменились с тех пор, как рухнул барьер.

— А тебе по силам определить местонахождение источника?

— Увы, нет. Этот плазменный всплеск и еще черт знает что, творящееся в глубине, создает уйму помех. Нам придется подойти ближе и включить активные сенсоры.

— Нас заметят.

Оззи включил инфракрасный спектр. Зарегистрированные трансмерным детектором объекты оказались кораблями праймов, и на черном фоне они выделялись светло-красным цветом. Их собственное излучение, заметное почти во всех спектрах, широкими веерами накрывало наружную оболочку установки. Радиосигналы, постоянно излучаемые кораблями, были очень похожи на хаотичные аналоговые сообщения, при помощи которых Утес Утреннего Света объединял отдельные группы мобайлов и иммобайлов в единое целое.

— Где-то в десяти тысячах километрах отсюда открыта червоточина, — сказал Оззи. — И изнутри сферы тоже поступают мощные радиосигналы, так что корабли должны быть и там.

— Они ждут нас.

— Нет, вряд ли. Не паникуй. Корабли — всего лишь часть исследовательской экспедиции по изучению этой штуки. Да, впечатляет. Подобное невозможно постичь, пока не увидишь своими глазами. Даже высокоразвитой расе пришлось бы приложить колоссальные усилия. А я-то считал газовое кольцо грандиозным проектом. Это будет покруче.

— Газовое кольцо?

— Долгая история. Нам надо пробраться внутрь. Как ты думаешь, наши бортовые системы позволят это сделать?

— Почему бы и нет?

— В имеющейся информации указано, что наружная решетка обладает электроотталкивающими свойствами. Стоит подойти слишком близко, и источники энергии выйдут из строя. Могут произойти и другие, не менее неприятные вещи.

— Насколько близко?

— Примерно на десять километров. Со «Второго шанса» не удалось подвести ближе ни один из спутников.

— Оззи, промежутки в решетке достигают тысячи километров. Праймы провели внутрь свои корабли, а они в пять раз больше «Харибды». Все будет нормально.

— Да, но нам придется отключить активные сенсоры и полагаться только на визуальное наблюдение.

Пальцы Марка выбили на подлокотнике быструю дробь.

— Ладно.

— Квантовая ракета готова к запуску?

— Да, готова.

— Силовые поля?

— Установлены.

Оззи подключил активные сенсоры. Объем поступающей информации увеличился в четыре раза, картина стала ярче и отчетливее.

— Обстановка внутри тоже значительно осложнилась, — мрачно заметил он. — Но я более точно засек источник квантовых искажений, он определенно находится в самой сфере. Агент Звездного Странника каким-то образом умудрился пропихнуть его внутрь.

— Не могли бы мы поскорее с ним разделаться? Пожалуйста.

— Нет проблем, старик.

Оззи включил подачу энергии на вспомогательные двигатели, и «Харибда» с ускорением в один g плавно скользнула в сторону решетчатой сферы. Он направил корабль к пятиугольнику, диаметр которого составлял около шестисот километров. Сигнал радара расплывался на поперечинах, не позволяя рассмотреть детали, но их колоссальный объем трудно было не заметить.

Инфракрасные сенсоры указывали на длинные тонкие струи перегретой плазмы, поднимающиеся вокруг корабля. В корпус ударяли лучи лазеров, мазеров и стандартных радаров, отражаемые защитной оболочкой.

— Э, плохие новости, старик. Они нас вроде бы заметили; сенсорные импульсы сужаются. К нам несутся корабли. О боже, девять g! Эта большая гора — настоящий параноик или как?

— Давай побыстрее.

Голос Марка зазвенел от напряжения.

— Ладно, задаем пять g.

Ускорение отбросило Оззи на спинку кресла. Наружная решетка сферы стала быстро увеличиваться.

— О черт!

— Что еще? — рявкнул Марк.

— Он не стал ждать, пока эти корабли нас найдут. Открывается еще восемь червоточин. На расстоянии в пятьсот километров отсюда. Вот еще четыре. Проклятье, они повсюду. Держись!

Оззи увеличил ускорение до десяти g. Он почувствовал, как мышцы оттягиваются назад. Стало трудно даже дышать. «Тесные брюки, — успел подумать он, — для сегодняшнего путешествия не годятся».

Из червоточин с ускорением стали выскакивать большие корабли. Вспыхнули ракетные залпы; потоки плазмы затопили пространство вокруг сферы полуденным светом. К крошечному источнику излучения, выдававшему местонахождение «Харибды», понеслись ядерные снаряды. Оззи увеличил ускорение до двенадцати g и вслед за Марком жалобно застонал.

Утес Утреннего Света не придавал особого значения мегаструктуре, оставленной чужаками. Нельзя сказать, чтобы он не заметил странного артефакта. Он увидел его сразу, как только рухнул барьер. Отправленные для исследования корабли обнаружили машину размером с целую планету, обладающую непонятными инерционно-массовыми характеристиками. Исходя из величины сооружения, Утес Утреннего Света пришел к выводу, что оно каким-то образом связано с барьером. По всей вероятности, это был генератор или какая-то его часть. Похожее мнение он обнаружил и в воспоминаниях Боуза. Непонятным было его название — Темная Крепость. Похоже, оно имело отношение к вымыслам или юмору людей.

Последующее изучение было проведено с присущей Утесу Утреннего Света методичностью. В первую очередь он, безусловно, сосредоточил внимание на истреблении соперников-иммобайлов, а потом на завоевании Содружества. Но при этом он никогда не переставал интересоваться оставленной чужаками загадкой. Были изготовлены и отправлены новые сенсоры. Внутрь решетчатой сферы проникли корабли, началось детальное изучение свойств, энергетических потоков, составление геометрических проекций. С течением времени работу стали осложнять внутренние выбросы энергии, с каждым месяцем становившиеся сильнее. В конце концов все сооружение стало похоже на загнанную в клетку звезду.

По информации, полученной в нескольких захваченных мирах, стало ясно, что ученые Содружества тоже ломают головы над загадкой Темной Крепости. И тоже не могут понять принципа ее действия. К тому же они не знали, кто ее создал. Утес Утреннего Света подозревал, что на это способен РИ человечества. Сильфены тоже имели возможность создать подобную конструкцию, но, судя по собранным сведениям, такая деятельность не соответствовала их психологии. Этому заключению Утес Утреннего Света не доверял. В Галактике имеется множество существ помимо праймов, все они враждебны, все вызывают подозрения. Настанет день, и он отыщет своих самых опасных врагов и уничтожит их.

Наиболее загадочным открытием в ходе исследований стал источник квантового излучения, скрытый где-то в глубине артефакта. Характеристика излучения удивительным образом соответствовала параметрам его собственного оружия, разрушающего короны звезд. Было бы логично предположить, что люди со «Второго шанса» запустили снаряд вглубь Темной Крепости. У них имелись соответствующие технологии, но, с другой стороны, падение барьера изумило их не меньше, чем Утес Утреннего Света. Если только их записи соответствовали истине и не являлись дезинформацией.

Все эти вопросы отодвинулись в конец списка приоритетов, как только люди превратили звезду его промежуточной базы в сверхновую. Утес Утреннего Света понял, что он серьезно недооценил способности человеческих ученых. Теперь для продолжения экспансии ему предстояло устранить последствия нанесенного удара. Люди могут быстро двинуться вперед. В момент нападения на промежуточную базу у них имелась всего одна бомба и один новый корабль — возможно, прототипы. Если бы снарядов было больше, люди наверняка применили бы их. Теперь их эффективно работающая промышленность быстро поставит производство кораблей и бомб на поток. Люди получат достаточный для успешной атаки запас и нападут на родной мир Утеса Утреннего Света и все имеющиеся колонии.

Вопрос выживания имел первостепенное значение, и Утес Утреннего Света принялся при помощи червоточин отправлять все больше и больше кораблей и оборудования в новые, необитаемые звездные системы, где уже имелись его поселения. Таких миров насчитывалось более четырех десятков, и их обнаружение и уничтожение должны были до предела истощить ресурсы человечества. Кроме того, он начал устанавливать генераторы червоточин на космические корабли, обеспечивая передвижение со сверхсветовой скоростью. Эти устройства были далеко не такими совершенными, как человеческие, но работали достаточно эффективно. Через гигантскую червоточину, первоначально предназначавшуюся для преодоления расстояния между его родным миром и Содружеством, Утес Утреннего Света перебрасывал такие корабли в миры, отдаленные на сотни световых лет. Он завершил строительство восьмого сверхсветового корабля, когда группа иммобайлов, исследующая генератор барьера, заметила импульсы, свидетельствующие о работе сенсоров. Они поступали из точки в космическом пространстве, где не удалось обнаружить никакого физического тела.

Первичный мыслительный алгоритм Утеса Утреннего Света мгновенно определил причину. Усовершенствованный человеческий корабль стал невидимым для его сенсоров. Люди из флота явились сюда, чтобы превратить его звезду в сверхновую. Все корабли, исследующие генератор, немедленно начали атаку на пришельца, нацелив ракеты в ускользающую точку, откуда поступали сигналы.

Цель появления человеческого корабля у генератора барьера была непонятна Утесу Утреннего Света. Он стал методично исследовать вероятности. Если уж они здесь, почему бы им просто не запустить бомбу в звезду? Он бы так ничего и не узнал до момента взрыва.

Люди слабы и по возможности будут избегать прямого столкновения. Вероятно, корабль пришел с целью восстановить барьер. Этого Утес Утреннего Света боялся не меньше, чем непосредственного уничтожения. Без возможности свободно перемещаться по Галактике он погибнет внутри этого барьера, когда звезда медленно угаснет. Родной мир станет его гробницей.

Утес Утреннего Света незамедлительно открыл вокруг невидимки двадцать четыре червоточины и стал запускать сквозь них свои самые мощные боевые корабли.

— Если бы хоть один из них смог туда добраться, мы бы уже получили информацию, — сказала Андрия.

Саманта в очередной раз окинула взглядом пять темных экранов на ее столе. В душе она надеялась, что гиперглайдеры раньше долетят до Трона Афродиты. Не может быть, чтобы все трое потерпели неудачу. Теперь она уже не знала, что думать. Переговоры на коротких волнах между Паулой Мио и Брэдли Йоханссоном слышали все, кто собрался в пещере. Причина осталась Саманте непонятной, но Паула очень хотела получить информацию об Оскаре. Означало ли это снятие с него обвинений или новые подозрения, Саманта так и не поняла.

Несколько человек из присутствующих знали Адама лично, и всех потрясла его гибель. Саманту убийство очень расстроило; трудно было поверить, что Звездный Странник подобрался к Хранителям так близко и что он до сих пор в состоянии нарушить их планы.

— Идет, — сказал кто-то из группы управления.

Саманта автоматически повернула голову к темным экранам. Нахмурилась.

— Ураган, — тихо подсказала ей Андрия.

Большая топографическая карта в верхнем портале показывала зарождение утреннего шторма, уже захлестнувшего нижние склоны горы Геркуланум. Стремительные порывы ветра несли на горы Дессо плотные темные тучи. В нижних слоях атмосферы они бурлили вокруг пиков, закрывали долины и впадины и проливались сильнейшими ливнями. На высоте в несколько километров над горами быстро распространялся поток чистого воздуха, подгоняемый разницей давлений.

Кое-где в общей картине имелись пробелы из-за неустойчивой передачи информации со станций; настольный модуль в меру своих возможностей заполнял пропуски.

— Начинаем, — объявила Андрия. — Первый этап. Приготовьтесь к подключению своих секторов.

Сидящие за столами Хранители мгновенно замолчали и стали внимательно изучать появляющуюся на их экранах информацию. Саманта увидела, как начала работать первая секция установок, как их гигантские энергетические лопасти поднялись едва ли не вровень с горами. Тучи окутали их, но быстро отпрянули, едва только началось вращение.

— Мы справимся? — тревожно спросила Саманта.

— Обязательно справимся, — заверила ее Андрия.

Саманте хотелось осыпать проклятьями и Звездного Странника, и ни на что не способных офицеров флота, и Адама, позволившего себя убить, и конструкторов гиперглайдеров, и…

— Эй! — воскликнула Андрия. — На несущей частоте идет сигнал. Точно с Трона Афродиты. Дремлющие небеса, они добрались!

Картина урагана начала меняться: по мере того как настольный модуль обрабатывал информацию, стали исчезать пробелы, проявились небольшие вихри, налетающие с отдельно стоящих вершин, и длинные штормовые течения, продувающие равнины. Скорости отдельных потоков, направления, уровни давления — все это после обработки в настольном модуле отражалось на проекции. Сразу же появились и четкие указания для манипулирующих станций, направленные на усиление и корректировку ураганных ветров.

В пещере раздались аплодисменты и радостные возгласы.

«Это Уилсон Кайм, я передаю сигнал с Трона Афродиты. Молю Бога, чтобы информация благополучно дошла до вас. Мой модуль показывает, что передача идет успешно».

Саманта, услышав из громкоговорителей гулкий голос, была вынуждена ухватиться за спинку стула Андрии.

— Поговори с ним, — скомандовала Андрия.

Она протянула Саманте маленький микрофон, не отрывая взгляда от дисплеев. Саманта приняла микрофон дрожащими пальцами.

— Это Саманта. Мы прекрасно слышим вас, адмирал. И картинка просто отличная. Огромное вам спасибо.

«Рад слышать, Саманта. Отсюда открывается потрясающий вид. Подо мной простирается весь мир, и от этой картины захватывает дух. Я вижу, как ураган стремительно обходит Геркуланум».

— Адмирал, кто еще рядом с вами?

«Я не помню другого такого великолепного вида даже с орбиты, а я повидал из космоса немало планет».

Она с беспокойством покосилась на микрофон.

— Адмирал?

«Это моя жена. Она была агентом Звездного Странника».

— Мне очень жаль. Где она сейчас?

«Анна и Оскар не сумели выбраться из Сторожевого каньона».

— Дремлющие небеса!

«Я надеюсь, что ваш замысел сработает. Надеюсь, дело того стоило».

— Мы заставим его сработать.

Хранители торопливо разбежались по своим позициям, и Брэдли поспешил надеть защитный костюм. Царь-орлы, подняв крыльями настоящую бурю, снова взлетели, но на этот раз без седоков. Огромные существа на небольшой высоте промчались над вельдом и скрылись на востоке. Тем временем на дороге джипы и грузовики отошли назад, оставив в начале спуска только три броневика. Вокруг первой машины тесной группой выстроились Кошачьи Когти и бойцы парижского отдела; из различных секторов их брони показались дула оружия, готового к бою. Все они переговаривались между собой по внутренней связи. Кто-то из них даже проделал нечто вроде танцевального па.

— Есть какие-нибудь известия из фортов? — спросил Брэдли, подойдя к Скотту.

— Нет, сэр.

— Ну что ж, мы не можем больше ждать.

— Когда начнется шторм, они не сумеют нас предупредить заранее, только за пару минут, не больше.

«„Когда", а не „если", — мрачно усмехнулся про себя Брэдли. — Их вера все еще непоколебима».

— Я знаю. Просто я потратил массу сил и времени, чтобы этот момент никогда не настал. Я искренне верил в отмщение планеты. Но сейчас нам неизвестно даже, смогли ли люди из флота добраться до вершины.

Скотт уже открыл рот для ответа, как вдруг между ними втиснулся Стиг.

— Я сяду за руль вашей машины, — сказал он.

— Стиг…

— Моя легкая броня ничуть не хуже вашей.

Брэдли взглянул в обветренное лицо парня; не надо было напрягать зрение, чтобы прочесть в его взгляде отчаянную решимость. И отказать невозможно, это кульминационный момент всех многолетних усилий Хранителей.

— Я уверен, что заслужил право участвовать в этом бою, — упрямо сказал Стиг.

Брэдли с улыбкой положил руку ему на плечо, вспомнив, как отправлялся в свой последний рейд его прадед.

— Конечно, заслужил, Стиг. И я буду только рад, если ты сядешь за руль.

Стиг удивленно моргнул. Он-то уже приготовился к спору и запасся самыми убедительными аргументами. В следующее мгновение его лицо расплылось в торжествующей улыбке.

— Спасибо, сэр.

— Только никаких энергетиков, с тебя уже хватит.

— Сегодня они мне не нужны, сэр.

— Не глуши двигатель, мы можем начать в любую минуту.

Стиг пробежал по ферментированному бетону к открытой дверце машины.

— Я думаю, мы готовы, — сказал Брэдли Скотту, провожая Стига одобрительной улыбкой. — Отведи своих людей от дороги, эти зональные истребители до ужаса неразборчивы.

— Есть, сэр. Навстречу солдатам-мобайлам я отправлю три отряда.

— Правильно. Только учти: эти создания нельзя назвать слабаками; предупреди воинов.

— Да, сэр, я… — Скотт умолк, глядя, как барсумианцы рассредоточиваются вдоль гребня склона, плавно скользя над короткой травой, словно на воздушной подушке. — Интересно, у них есть нормальные ноги?

— Кто знает? — сказал Брэдли. — Может, к завтрашнему дню мы завоюем себе право спросить их об этом?

— Ладно, подождем до завтра.

На лице Скотта вдруг проявилось легкое раздражение. Брэдли даже не стал оборачиваться: он и так знал, чьи каблучки так звонко цокают по бетону.

— Простите, мистер Йоханссон, — обратилась к нему Тигрица Панси, — а где мое место в этом наступлении?

— Милая леди, я думаю, вам безопаснее всего будет остаться рядом с Кватуксом.

— Нет, так не пойдет. У него другие планы. Он хочет испытать активные действия вместе с вашими парнями.

— Понимаю.

— Она может пойти со мной, — предложила Олвен. — Я поведу второй броневик. Там будет более безопасно, чем где-либо еще.

— Вы очень добры, — обрадовалась Панси.

— Так и решим, — согласился Брэдли. — Пора начинать. И да примут нас всех дремлющие небеса.

Он вытащил небольшой амулет в виде гладкого камня с лазурной искоркой внутри, поцеловал его и снова спрятал под броней.

За его спиной послышалось негромкой уханье Кватукса. Тигрица Панси окинула его удивленным взглядом.

— Круто, — промурлыкала она.

Брэдли надел шлем и дал команду эл-дворецкому герметизировать соединение. Как только он сел на переднее место рядом с водителем, броневик взревел двигателем. Брэдли подключился к датчикам всех трех бронированных машин, потом открыл канал для связи с Кошачьими Когтями и парижской командой. В виртуальном поле зрения появилось изображение конвоя Звездного Странника, до сих пор стоявшего на месте. Воины кланов поспешно отходили назад, расширяя круг.

— Все готовы? — спросил Брэдли.

Он получил подтверждения лидеров и проверил положение мобайлов. Их машины были теперь в одиннадцати километрах. Навстречу им скакали восемьдесят всадников.

— Стиг, Олвен, Айюб, запускайте зональные истребители.

Залп из дельтовидных установок немного качнул машины. Сенсоры на мгновение отразили пологие траектории ракет над Первой Магистралью и оставшиеся после их вылета вихревые потоки перегретого воздуха.

Кинетические орудия «Лендроверов» мгновенно определили цели и принялись стрелять вертикально вверх. Воины кланов в ответ открыли массированный огонь из ионных винтовок, их голубовато-белые вспышки образовали сужающееся кольцо разрядов молний. К ним присоединились залпы из гипервинтовки и излучателя частиц Алика.

— Бейте по Звездному Страннику! — закричал Брэдли.

Направление стрельбы переместилось к центру, где стоял грузовик «Манн» с блестящим резервуаром. Снаряды зональных истребителей взорвались в ста метрах над ним. Тройной ливень изумрудных мерцающих искр, опускающийся с ленивым изяществом, накрыл конвой полупрозрачной пеленой. На секунду все машины замерли под светящимся покрывалом, словно мухи в янтаре.

А потом земля взорвалась. В небо ударили колоссальные фонтаны песка и камней, полностью скрывшие из виду конвой. За ними мелькнули огненные шары взорвавшихся топливных баков, но почти сразу были погашены осыпавшейся землей. Брэдли почувствовал, как взрывная волна качнула его броневик. Десятки шарлеманей, не обращая внимания на своих всадников, встали на дыбы, и кое-кто из воинов не удержался в седле. Затем тучи поднятой пыли начали оседать.

Участок Первой Магистрали длиной три сотни метров исчез бесследно. На его месте образовался круг взрытой выжженной земли. В центре его, абсолютно не пострадавший, стоял «Манн»; последние частицы пыли соскальзывали с защитного поля, и солнечные лучи снова играли на полированной поверхности алюминиевого резервуара. После взрывов зонального истребителя уцелело семнадцать «Лендроверов», хотя их силовые поля светились, словно радиоактивные облака. Груды обломков остальных машин усеяли землю, и жадное пламя пожирало пластиковые фрагменты. Тел нигде не было видно.

— Дремлющие небеса, неужели его ничто не берет? — воскликнул Стиг.

— Вперед! — скомандовал Брэдли.

Броневик, быстро набирая скорость, рванулся по оставшемуся участку дороги.

После того как поднятая взрывами земля осела, Мортон сильно удивился. Он никак не ожидал, что грузовик абсолютно не пострадает. Гипервинтовка Мортона била по силовому полю, окружавшему серебристую цистерну, а потом он послал туда еще и пару ракет. Рядом излучатель частиц Алика выбросил два копья в том же направлении.

— Черт побери, — изумленно бросил Роб, — мы его даже не поцарапали.

— Вот поэтому их и называют Джаггернаутами, — по своему обыкновению мрачно пошутила Кэт.

— Технологии силовых полей были получены в Содружестве от Звездного Странника, — заметил Алик. — Похоже, что кое-какие секреты он оставил только для себя.

В общем канале связи прозвучала команда Брэдли, и броневики стремительно покатились по склону. Мортон, слегка нагнувшись вперед, бросился следом. Он двигался обычными прыжками, позволяя невысокой гравитации Дальней нести его вниз. Гипервинтовка на бегу плавно скользнула в углубление на предплечье. В кровеносных сосудах зазвенел ускоритель, обостряющий чувства и мысли и укрепляющий связь с системой бронекостюма. Нервные волокна утратили мягкость и превратились в туго натянутые проводники, обеспечивающие мгновенную передачу импульсов. Мортону казалось, что он даже слышит, как они напряженно гудят. В виртуальном поле зрения увеличилась частота обновления тактического дисплея. Через датчики шлема он увидел, что воины кланов сумели справиться с испуганными взрывом скакунами и снова погнали их к остаткам конвоя. «Лендроверы» встретили их огнем кинетических орудий. Первый залп выбил длинные полосы земли из-под копыт шарлеманей, а затем стена огня ударила по живой плоти. Шквал снарядов, словно в гигантской мясорубке, размолотил ноги животных первой шеренги атакующих, шарлемани падали на всем скаку, испуская предсмертные визги и хрипы. Пронзительные звуки обжигали наэлектризованные нервы Мортона и быстро затихали в потоках крови. В багряном тумане мелькали ставшие янтарно-желтыми силовые поля падавших на землю всадников. Вторая шеренга воинов проскакала прямо по исковерканным телам упавших. Сенсоры Мортона выдали быструю последовательность моментальных изображений: искаженные яростью лица всадников, одной рукой сжимающих поводья, а другой лазерные карабины и ионные винтовки. И они тоже стали падать под непрекращающимся обстрелом с машин конвоя.

— Отзовите их! — заорал Мортон в общий канал связи. — Уберите их отсюда!

Он активировал два плазменных карабина и начал импульсами обстреливать один из «Лендроверов». На невидимой границе поля заряды ярко вспыхивали и бессильно гасли.

Между машинами начали взрываться запущенные Максобелями минометные мины; они вызывали значительное напряжение силового защитного поля, в результате чего стрельба из орудий на время ослабевала. Патрулирующие ракеты парили над землей до тех пор, пока кинетические орудия не восстанавливались, и тогда обрушивались на «Лендроверы» всей своей мощью.

Барсумианцы тоже открыли огонь. Стрелы фиолетового света, почти невидимые на фоне голубого неба, ударили в машины, заставляя силовые поля загораться золотисто-розовым сиянием. Это оружие не смогла классифицировать даже тактическая программа бронекостюма Мортона.

На броневиках включились установки лазеров ближнего действия, с их помощью Стиг и другие водители координировали стрельбу, направляя все выстрелы на какую-то одну цель. Благодаря ускорителю Мортон одним плавным движением изменил прицел и присоединился к общему залпу.

Нападающие уже достигли середины спуска, и от грузовика с цистерной Мортона отделяло четыреста семнадцать метров. В этот момент из торчащих вертикально выхлопных труб вырвались клубы дыма, и машина покатилась вперед.

— Не уходи, — крикнула вслед грузовику Кэт, — а то я сильно разозлюсь!

«Лендровер», на котором сосредоточилась стрельба, наконец-то взорвался.

Мортон с ужасом увидел, что Хранители все так же отчаянно скачут прямо под удары кинетических снарядов.

— Их же всех перебьют! — с осуждением воскликнул он.

— Мы делаем то, что должны сделать, — бесстрастно ответил Скотт.

— Какая глупость!

У Мортона оставалось еще две ракеты, и обе он выпустил в ближайший «Лендровер», превратив его в столб белого пламени.

— Неверный выбор, — осуждающе заметил Роб. — Я думаю, они пригодились бы нам позже.

Мортон не стал отвечать. Оставшиеся «Лендроверы» продолжали стрельбу.

— Кэт, Роб, синхронизируемся.

Он остановился и присел, выставив вперед гипервинтовку. Грузовик «Манн» медленно удалялся. Кэт и Роб задержались рядом с Мортоном, а всадники на шарлеманях продолжали преследовать уходящую машину. Защитная сбруя на скакунах мерцала избыточной энергией, стекавшей по искусно свитой седельной бахроме. Огромные животные оставляли за собой длинные шлейфы мерцающих разрядов. Мортон вызвал с тактического дисплея прицельные координаты и послал файл бойцам парижской группы.

— Выбиваем эту цель.

Три гипервинтовки выстрелили одновременно, мгновением позже прогрохотал излучатель частиц. Силовое поле «Лендкрузера» стало темно-вишневым. Кошачьи Когти повторили выстрел, и на этот раз их поддержали барсумианцы. Защитный барьер рухнул.

— Меняем цель, — крикнул Мортон, не дожидаясь, пока опадет огненный шар взрыва.

«Лендроверы» тоже пришли в движение; подскакивая и буксуя на неровной почве, они защитным кольцом окружали грузовик «Манн».

Ускорители позволили Мортону почти неторопливо просматривать постоянно меняющуюся информацию, которая поступала от разведчиков Хранителей, рассредоточенных вдоль Первой Магистрали. Машины с солдатами-мобайлами подошли уже на три километра. Между чужаками и воинами передовых отрядов завязалась беглая перестрелка. На изображениях было видно, что мобайлы пользовались усовершенствованными плазменными винтовками и мини-ракетами с энергетическими боеголовками. И опять основная тяжесть ударов обрушилась на боевых скакунов.

Направленная выборка наблюдения переключила внимание Мортона на информацию с одного из его собственных сенсоров. «Лендровер» из охраны грузовика начал стрелять ракетами. Прицельный залп вызвал такой мощный взрыв перед броневиком Брэдли, что машину отбросило назад на несколько метров. Взрывная волна чуть не опрокинула и самого Мортона. От оглушительного гула, раскатившегося в шлеме, он качнулся назад.

— Все это какая-то жуткая неразбериха, — заявил Роб. — Они представления не имеют, как надо воевать.

— У нас есть что-нибудь, что могло бы обвалить силовое поле этого ублюдка? — спросил Мортон.

— Не думаю, — ответил Мэттью. — Если уж зональный истребитель с ним не справился, вряд ли остальное оружие окажется эффективнее.

— Брэдли, какие у вас дальнейшие планы? — спросил Алик.

«Мы будем продолжать обстреливать грузовик. Это единственный способ не дать ему добраться до „Марии Селесты". А еще я буду молиться, чтобы состоялось отмщение планеты».

— Сумасшедший дом, — пожаловался Роб. — Это не бой, а какая-то пародия.

Мортон переключился на информацию в виртуальном поле зрения. «Манн» уже почти преодолел разрушенный участок дороги. В двух километрах перед ним мобайлы легко отражали отчаянные атаки верховых Хранителей. Скоро чужаки объединятся.

По бронемашинам ударил очередной залп ракет.

— Если уж он рвется к кораблю, ему придется покинуть резервуар, чтобы перейти на борт, — сказал Мортон. — Это единственный момент, когда чудовище станет уязвимым. Надо только его подстеречь.

— Умница, Морти! — одобрительно промурлыкала Кэт.

— Вы со мной?

— Ни за что бы не пропустила такое развлечение, дорогуша.

— Давайте покажем этим недоумкам, как надо вести войну, — добавил Роб.

— Отлично, — подхватил Алик. — Мы им его добудем.

Мортон хищно оскалил зубы и побежал.

В сером пустынном пейзаже горной вершины, образованном застывшей лавой, гиперглайдер почти скрылся из вида. Поднятая при падении пыль осела на его белоснежный корпус, прилипла к потекам льда, приглушив блеск плайпластика, и создала безупречный маскирующий слой. От удара корпус потерял форму, панели изогнулись и переломались, так что стали вполне похожи на застывшие волны лавы, на которых они лежали. В темноте разбитой кабины тускло подмигивали два красных светодиода, истощавшие последние запасы энергии поврежденных аккумуляторов.

Тонкий слой пыли уже припорошил след Уилсона. Извилистая борозда вела от гиперглайдера к краю Трона Афродиты, показывая, как пилот преодолевал оставшиеся двести тридцать метров, подтягиваясь на руках и волоча за собой обездвиженные ноги. В нескольких местах борозда расширялась — там Уилсон разворачивался, чтобы оглянуться назад. Кое-где на застывшей лаве были видны пятна засохшей крови и капли эпоксидной пены, которой он заклеивал разорвавшийся скафандр.

Теперь Уилсон уже не оглядывался. У самого обрыва он отыскал участок гладкой скалы, принявший его тело, словно старый удобный диван. Его ноги, хотя и не повисли над восьмикилометровой бездной, но оставались от нее всего в нескольких сантиметрах. Серебристо-голубой противоперегрузочный скафандр стал серым от пыли, въевшейся в ткань, пока Уилсон полз к краю обрыва. Перебитые ноги пересекали две толстые заплатки эпоксидной пены. В двух местах из-под них еще сочилась кровь, застывавшая в вакууме круглыми пузырьками. Все это уже не волновало адмирала. Обезболивающие средства обеспечили ему избавление от мучений на все оставшееся время. Последний Дикий Лис успешно выполнил свою миссию.

Справа от него на скале были аккуратно разложены электронные модули и сенсорные полоски на невысоких треногах, повернутые матово-черной принимающей поверхностью на восток. Идеальная видимость позволяла рассмотреть весь хребет Дессо вплоть до тонкой вершины горы Сент-Омер. Далеко-далеко внизу алмазным блеском сияло кольцо ледников, лишь слегка затуманенное тончайшими перистыми облачками. Еще ниже вокруг огромного вулкана шли полчища плотных черных туч. После нескольких часов внимательного наблюдения Уилсон был уверен, что ветер с океана начинает ослабевать.

Теперь это уже представлялось не важным, ведь пронесшийся ураган наверняка позволил Хранителям осуществить отмщение.

Уилсон лежал среди безмолвного спокойствия вакуума и следил за уходящими на восток тучами. С такой высоты их можно было принять за пенящиеся потоки, наполняющие пересохшие русла. Кучевые облака заволакивали зеленые долины, оставляя на виду только неровные серые и белые вершины самых высоких скал.

Где-то на заднем плане сознания звучали голоса Саманты и ее друзей, словно в шлем забрались какие-то насекомые. Уилсон почти не разговаривал с ними, лишь изредка кратко комментировал какое-то наблюдение. Сначала смотреть было не на что. Шторм, при всей своей силе и ярости, проходил естественным путем. Уилсон следил за его движением, чувствуя, как солнце согревает грудь, а застывшая лава забирает тепло из спины. Затем стало заметно, что скорость ветра быстро нарастает; тучи начали странным образом прижиматься к горным склонам. Обычно большая часть урагана проносилась над обширными равнинами плато Олдрин, а с другой стороны от хребта Дессо ветер разбивался о вершину горы Малая и потом рассеивался над пампасами. Сегодня в движении шторма явно чувствовалась осмысленность. С течением времени Уилсону стал понятен замысел Хранителей. Установки, размещенные между горными вершинами, создавали гигантские вихри в толще быстро бегущих вдоль хребта Дессо туч, не давая им спуститься и пролиться дождями. В результате грозовой фронт поднимался все выше над долинами, тучи наслаивались друг на друга, образуя полосу толщиной в несколько километров, зажатую между горами, так что фронт мог идти только на восток. Когда ураган, подгоняемый вихрями станций-манипуляторов, дошел до долины Треватан, по губам Уилсона скользнула едва заметная улыбка.

Большой палец сильно нажимает на гашетку. Пуск ракеты: туманный след тянется за ней через все небо. Разворот истребителя и уход под защиту эскадрильи Диких Лис. Поражение цели ракетой отображается на экране радара. Удаленное, неощутимое убийство.

На выходе из долины Треватан и над Высокой пустыней скорость ветра достигала пятисот километров в час. Здесь не стояло станций-манипуляторов, да они уже и не были нужны. Ураган стал настолько силен, что его уже не требовалось подгонять. И невозможно было контролировать.

Лавина белых облаков затопила Высокую пустыню. Уилсон увидел, как пелена меняет оттенок и темнеет, но не до свинцово-серого цвета, грозящего ливнем, а до коричневато-желтого, из-за частиц песка и пыли, засасываемых смерчами. Он следил за массой облаков, пока они не достигли горной цепи, ограждающей восточный край пустыни. Облака поднимались все выше и выше и в конце концов перевалили через заснеженные вершины, скрыв равнину, на которую готовы были обрушиться.

Солдат-мобайл приближался к Мортону легкой поступью паука, раскачиваясь из стороны в сторону точно рассчитанными контролируемыми движениями. Он отличался от тех, что воевали на Элане: каждая из четырех его ног внизу раздваивалась, так что существо опиралось на восемь копыт. Две руки из четырех тоже стали двойными. Проклятая тварь превратилась в огромное насекомое, пробуждающее первобытные страхи. Даже под действием ускорителей, позволяющих внимательно наблюдать за противником, Мортон был не в силах определить, в какой очередности передвигаются его копыта. Взять его на прицел практически не представлялось возможным. Одна пара рук мобайла сжимала массивное оружие с длинным дулом, от которого Мортон тщательно пытался увернуться. Он делал это, передвигаясь зигзагами и всегда сохраняя контакт с почвой, что позволяло мгновенно изменить направление. Длинные прыжки не годились — иначе бы чужак смог прицелиться.

Заряд плазмы из винтовки мобайла ударил в землю у ног. Силовое поле скафандра выдержало, но его самого подбросило вверх. Падение в условиях низкой гравитации Дальней оказалось неприятно медленным. Действие ускорителей растянуло этот досадный момент чуть ли не до бесконечности. Следующий заряд угодил в грудь. Защитное поле вспыхнуло пурпуром, и Мортон завертелся в воздухе, отчаянно дрыгая ногами, чтобы зацепиться за землю или за что-то еще, лишь бы остановиться. Виртуальная рука с раздражающей медлительностью двинулась к ряду иконок, выбирая оружие. Еще один энергетический заряд попал прямо в шлем. Из кассеты на предплечье вылетели несколько плазменных гранат. Воздух вокруг мобайла вспыхнул искрами статических разрядов.

Мортон распластался на земле. Мир снова вернулся к реальному времени. Подтянув колени, Мортон сильно оттолкнулся, и электромускулы бросили его тело вперед, словно аэробот-камикадзе.

Электронный заряд ушел в землю, не тронув мобайла, крепко опиравшегося на все восемь ног. Он был одет в свободный балахон из серо-зеленой чешуйчатой ткани, вероятно служившей проводящей основой для силового поля. Сенсорные отростки заканчивались золотистыми электронными линзами. На концах некоторых рук имелись тройные механические клещи, на корпусе висели плоские металлические футляры с гибкими кабелями. Вторая рука навела на Мортона массивное орудие, а ее отросток приготовил к броску какую-то гранату. Третья рука выстрелила из ионного пистолета. В первой зажужжал длинный кинжал. Четвертая произвела выстрел по посторонней цели где-то в стороне от дороги, а в ее отростке завертелся барабан, подающий заряды.

Ионный импульс поразил сенсоры несущегося на чужака Мортона, и он на секунду ослеп. Тактильный отклик зарегистрировал столкновение с массивным противником, и Мортон почувствовал, что одна рука обхватила его бедро. В районе шеи заскрежетало лезвие, отыскивающее слабое место. В виртуальном поле зрения вспыхнул сигнал тревоги, предупреждающий о перегрузке силового поля, истощаемого каким-то посторонним устройством. Эти солдаты-мобайлы значительно превосходили в скорости своих сородичей с Элана. Сенсоры восстановились и возобновили подачу информации, представив изображения защитной ткани чужака, пурпурного сияния и вытоптанной травы. Собственные чувства подсказали Мортону, что он падает вместе с противником. Он замкнул электрическую систему скафандра, выдав импульс в сорок тысяч вольт. Чужак стал ярко-малиновым. Он пытался оседлать Мортона, осуществляя захват третьей и первой ногами, отчего тому показалось, будто по его лодыжками и голеням бьют сразу сотни острых копыт. Мортон сделал перекат, усилив его мощным скручиванием. И оказался наверху. Перчатка сомкнулась на первой руке мобайла и вывернула ее со всей силой электромускулов. В глубине тела чужака что-то щелкнуло, и конечность согнулась под острым углом. Клешня третьей руки сжала шею Мортона. Его силовое поле окрасилось еще ярче.

— Дьявол тебя побери! — прохрипел Мортон.

На пальцах его правой руки выросли пятисантиметровые когти. Он с размаху ударил по корпусу чужака, выбив веер красных искр. Мортон не ослаблял нажима, чтобы дать возможность системе подавления вытянуть энергию силового поля врага. Его собственный скафандр подал сигнал о повреждении изоляции. Наконец защита чужака ослабела вокруг когтей. Рука Мортона пробила ткань одежды и плоть. Он постарался просунуть руку как можно глубже, поворачивая при этом когти, чтобы разорвать внутренние органы и кровеносные сосуды, а затем потянул руку назад. Она с трудом вышла из тела чужака, вытащив наружу медово-желтые внутренности. Солдат-мобайл обмяк.

— Морти, дорогуша, у нас нет времени для личных дуэлей, — насмешливо пропела Кэт.

Рядом с ним ударила реактивная пуля. Взрыв выбросил тучу нитевидной шрапнели, посекшей землю и поверхность камней. Силовое поле Мортона вспыхнуло на грани перегрузки.

— Говорил же я тебе, что ты зря потратил ракеты, — бросил ему Роб.

Мортон тяжело поднялся на ноги. Кэт права. Солдат-чужаков здесь бесконечное множество, и они просто задавят людей своей массой. Мобайлы сотнями выскакивали из подошедших машин и окружали грузовик «Манн». Дорога оказалась полностью заблокированной. Глупо было пытаться обойти их с фланга. В ста пятидесяти метрах слева от Мортона по Первой Магистрали шли броневики. Лучи их рентгеновских лазеров метались из стороны в сторону, удерживая мобайлов на расстоянии. Но это оружие могло разрушить силовое поле только с расстояния в пятьдесят метров, что значительно сужало зону охвата. Перед машиной Брэдли в полотно дороги ударила реактивная пуля. Гиперфиламентная шрапнель раздробила бетон до состояния гравия. Колеса, попав на мелкую крошку, пошли юзом, и броневик сильно занесло.

В группу мобайлов, стрелявших этими снарядами, с гулом понеслись импульсы излучателя частиц Алика. Мобайлы попадали на землю, но почти сразу же начали подниматься.

Мортон провел сканирование всеми своими сенсорами, стараясь определить дальнейшую тактику. Ситуация сильно осложнилась. С места первоначальной блокады они продвинулись всего на три километра и оказались в окружении по меньшей мере полутора сотен мобайлов. Позади них, примерно в километре, остались всадники на шарлеманях, но существенной помощи ждать от них не приходилось. В батареях скафандра осталось не больше половины заряда. Опасных факторов было слишком много. И ни у кого уже не осталось ракет.

Сигнал сканера определил, что грузовик «Манн» со своим эскортом опередил преследователей уже на восемь километров и, вырвавшись на свободную дорогу, быстро удаляется. Догнать его, а тем более уничтожить, Брэдли уже не удастся.

— Будем прорываться вместе с броневиками, — решил Мортон. — Стиг, отключи свои лазеры, ты нас подвезешь.

— Мортон, нам необходимо его догнать! — воскликнул Брэдли.

В его голосе Мортон уловил нотки отчаяния.

— Мы сможем прорваться только в том случае, если объединим силы.

Он пустился бегом, еще не договорив; рядом с ним двигались остальные обладатели боевых скафандров, и их энергетическое оружие беспрестанно било по подвижному строю солдат-мобайлов. Опередившие людей броневики снова попали под обстрел реактивными пулями. Покрытие дороги мгновенно превратилось в рыхлую массу, в которой вязли колеса.

— Дерьмо! — раздался крик Роба.

Сенсоры Мортона выделили двух атаковавших Роба мобайлов. Они притаились в неглубокой впадине, а осевшая пыль замаскировала костюмы. Солдаты-мобайлы вцепились в скафандр Роба всеми конечностями, и клубок из трех тел покатился по земле. Выстрелы, производимые в упор, окрашивали силовые поля то голубоватым, то светло-красным.

— Продолжаем движение, — настойчиво скомандовала Кэт.

Это было очень трудно. Мортон едва удержался, чтобы не остановиться и не разбить дерущихся выстрелами из гипервинтовки. В его мозгу в ускоренном режиме мелькнуло изображение толпы наступающих на пятки чужаков. Бегущие впереди преследователи уже почти поравнялись с Робом.

— Роб!

— Уходите, — буркнул он. — Я сейчас покажу им фокус Дока Робертса. Эти ублюдки ничему не научились.

Виртуальная рука Мортона метнулась к иконке телеметрических показателей Роба. Он увидел, как один за другим отключаются аварийные ограничители мощности. Под ногами заскрипел оставшийся от бетона гравий; до броневиков осталось не больше десяти метров. Мортон прыгнул, намереваясь приземлиться по другую сторону от машины. Он почти завершил прыжок, когда Роб закоротил все имевшиеся у него батареи. Чистое голубое небо залило ослепительной белизной.

— Молодец Робби! — крикнула Кэт.

Вытянутые руки Мортона коснулись земли. Он сгруппировался и, гася инерцию, прокатился кувырком. Оставшийся сзади броневик скользнул в сторону, и Стиг отчаянно повернул руль, стараясь восстановить направление. Мортон легко запрыгнул на машину и обеими руками ухватился за стойки рентгеновского лазера.

Рядом, словно в результате телепортации, возникла Кэт. Один из сенсоров воспроизвел изображение дымящегося кратера на том месте, где только что лежал Роб. На крышу броневика с грохотом взлетел Алик, его перчатки вцепились в узкие края броневого листа с такой силой, что едва не смяли металл.

Гипервинтовка Мортона плавно вышла из чехла на предплечье, и в виртуальном поле зрения мгновенно появилась прицельная сетка. Все трое начали стрелять по многочисленным мобайлам, преграждавшим путь броневику.

— Используйте все оружие! — закричал Алик. — Сбивайте их с дороги!

Лента подачи зарядов застучала на скафандре Мортона. Плазменный карабин, переведенный в режим непрерывного излучения, ненасытно пожирал энергию. Гипервинтовка поворачивалась по кругу, поражая одну цель за другой. Указатель заряда батарей опустился до критической отметки. Джим и Мэттью, догнав броневик Айюба, добавили к общей стрельбе импульсы своих винтовок. Реактивные пули осыпали все вокруг гиперфиламентной шрапнелью, ионные заряды окутывали запыленный корпус броневика негаснущим сиянием. Окружающий ад превращал показания сенсоров в цифровую метель. Энергетические разряды хлестали по скафандру, вызывая протестующий визг тревожных сигналов.

Наконец броневики вырвались из безумного шквала и понеслись по серой бетонной ленте Первой Магистрали. Стиг разогнал машину до ста шестидесяти километров в час, несмотря на то что откуда-то снизу вырывались клубы дыма. Мортон, обернувшись назад, увидел толпу преследователей. Они сконцентрировали огонь на задней машине. Джим и Мэттью старались изо всех сил, но шквал огня оказался слишком мощным. После очередного попадания реактивных пуль броневик взорвался.

— Нет! — закричал Алик. — Будьте вы все прокляты! Господи, ну почему нам никак не удается убить этого ублюдка?

Мортон мог бы ответить, но перед его глазами еще отчаянно скалился Роб и дымился остекленевший кратер, оставленный в горах Рэндтауна Доком Робертсом.

— Сколько у тебя осталось энергии в батареях? — спросила Кэт.

— Процентов двадцать. Может быть. — Мортон проверил указатель. — Чуть меньше.

Он посмотрел вдоль борта броневика. Откуда-то изнутри раздавался пронзительный скрежет металла по металлу. Вырывающийся наружу дым становился все гуще.

— Вот этот единственный процент способен нас убить, — сказала Кэт.

— Эй, Стиг? — окликнул водителя Мортон. — Мы доберемся до места?

Металлический скрежет звучал уже похоронным звоном.

— Доберемся. У этой машины тройной запас дублирующих систем. А нам осталось всего шестнадцать километров.

Стиг даже не позаботился сбросить скорость. Дорога впереди плавно поворачивала, уходя к предгорьям. Институтская долина открывалась широкой седловиной, простиравшейся до первых отрогов гор. Ближайшие вершины были не настолько высокими, чтобы обзавестись снежными шапками, но в туманной дали уже виднелись и более величественные пики. Мортон окинул взглядом изломанную линию горизонта, отыскивая малейшие признаки надвигающегося урагана. Высокое сапфировое небо Дальней оставалось таким же безмятежным, как и несколько часов назад. «Проклятье! — про себя выругался Мортон. — Я думал, что можно рассчитывать хотя бы на адмирала».

Бронированный автомобиль резко вздрогнул, но сейчас же выправился.

Мортон запустил радар и начал исследовать пространство вдоль дороги. После нескольких пустых картинок он засек грузовик «Манн» в десяти километрах, уже в долине.

— Брэдли, — с сожалением произнес он, — догнать его нам не удалось. Нет ли каких-нибудь идей насчет повреждения корабля?

— Нет, повредить его мы не сможем. Надо хотя бы задержать старт до прихода урагана.

— Как?

— Есть одна возможность, но вы должны мне помочь.

Положение все больше осложнялось. Мортону хотелось бы заглянуть в лицо Кэт, чтобы понять, что она думает о происходящем. Мортон достаточно изучил эту женщину, чтобы читать ее мысли.

Вероятно, Кэт изучила его еще лучше.

— Мы зашли уже так далеко! — пробормотала она.

Залпы ядерных снарядов мощностью в пятьдесят килотонн превратили плазму из розовой в почти фиолетовую. Сквозь отверстия в наружной решетке, словно солнечные протуберанцы, прорывались тысячекилометровые выбросы, быстро распадающиеся на отдельные рваные вихри. «Харибда» скользнула между ними и с ускорением в четырнадцать g ворвалась в слой плазмы.

Оззи, даже зная, что плотность плазмы лишь ненамного превышает плотность вакуума, невольно напрягся, ожидая сокрушительного удара. Но корабль лишь слегка завибрировал, что на фоне колоссального ускорения было почти незаметно. Оззи немедленно отключил двигатель, и измученное тело отреагировало на резкий переход в состояние свободного падения как на сильный рывок вперед.

— Что случилось? — промямлил Марк.

Оззи отключил все активные сенсоры.

— Дальше пойдем в темноте, понятно? — Пассивные сенсоры показывали лишь реактивные следы проносящихся вокруг ракет праймов. — Они стреляют с опережением.

— А мы сумеем сориентироваться?

— Конечно. Взгляни на отклики. Плазма освещает решетку в двадцати различных спектрах. Мы вполне сможем проскочить, если полетим медленно.

Фрегат по инерции двигался ко второй сферической решетке на скорости около двадцати километров в секунду. Позади триста двадцать кораблей праймов уже проскочили сквозь наружную решетку и погрузились в плазму. На ходу они выпустили очередной ракетный залп.

— Ох-ох!..

— Все в порядке. Я проведу корабль сквозь вторую решетку, не волнуйся. Она состоит из отрицательной массы, так что мы никак не сможем об нее удариться, а если подойдем слишком близко, нас просто выбросит наружу. Это что-то вроде однополярного магнита.

— Оззи… Боже, они видят наш след!

— Что?

За «Харибдой», словно гигантский смерч, на пятьсот километров растянулась спираль плазмы. К ее началу с ускорением в семнадцать g уже рванулась стая ракет. Начались взрывы. Силовое поле корпуса отражало их импульсы, но при этом вспыхивало золотисто-розовым светом и отбрасывало в плазму разветвленные разряды.

— Черт! — Оззи запустил вспомогательный двигатель и изменил курс «Харибды», направив ее по параллельному вектору. Ускорение снова вдавило его в кресло. — Мы отрываемся?

— Нет!

— Марк, за оружие отвечаешь ты, сделай что-нибудь!

— Что? Я могу запустить квантовую ракету, нова-бомбу или пальнуть из нейтронного лазера.

Позади корабля взорвалась новая партия ракет. Излучение взрывов окрасило силовое поле в призрачно-фиолетовый цвет.

— Запускай квантовую ракету.

— В момент взрыва мы должны находиться не меньше чем за миллион километров от него. Все, что окажется ближе, будет уничтожено.

— Сукины дети, так мы ничего не добьемся.

«Зарегистрирован входящий вызов, — доложила РИ-подпрограмма. — Кодированный канал мазерной связи, источник находится снаружи первой решетки сферы».

— Ты что, издеваешься надо мной? — простонал Оззи.

«Установить соединение? Сертификат личности подтвержден, это Найджел Шелдон».

Оззи рассмеялся, так что на глазах выступили слезы.

— Передай ему, что мы принимаем ставки.

«Эй, Оззи, как делишки? — раздался голос Найджела. — Помощь не требуется?»

Оба оставшихся броневика преодолели последний поворот, и перед ними открылась Институтская долина. Городок ничем не отличался от небольшого университетского кампуса. Виллы и многоквартирные жилые дома ровными рядами расположились на более пологом южном склоне долины, а их серебристые окна смотрели на длинные здания лабораторий и производственных мастерских, стоявших на противоположной стороне. Над всеми постройками, надежно укрытый силовым полем, возвышался огромный цилиндр космического корабля. Леса, окружавшие восьмисотметровую громаду на протяжении двух десятков лет, исчезли, открыв светло-серый корпус, блестевший в лучах утреннего солнца, словно атлас. Большую часть нижнего уровня этого суперсооружения составляли сопла восьми ядерных ракетных двигателей; снаружи их оболочки пересекали концентрические термоканалы, предназначенные для охлаждения сверхпроводящих обмоток и сохраняющие темно-вишневый оттенок. Несколько длинных прямых ребер, выступающих из корпуса, обеспечивали температурный режим внутренних резервуаров и генераторов; они светились пурпурно-розовым цветом. Ближе к носовой части корабля огромной опухолью выдавался основной комплекс генераторов силового поля, дополненный продолговатым конусом алого цвета, имевшим в основании около пятидесяти метров. Изморозь, покрывающая длинные полосы фюзеляжа, выдавала наружные стенки резервуаров с дейтерием.

Единственная оставшаяся вспомогательная стойка поднималась к самой носовой части. У ее подножия стоял грузовик «Манн».

— Сукин сын, все-таки успел, — раздраженно бросил Алик.

— В любом случае мы вряд ли смогли бы ему помешать, — заметила Кэт. — Я сомневаюсь, чтобы эти парни нас пропустили.

На расстоянии полукилометра от «Марии Селесты» сомкнулось широкое кольцо солдат-мобайлов.

— Проклятье! — пробормотал Мортон. — Их здесь не меньше тысячи.

— Все готово, — объявил Стиг.

— Запускаем.

Мортон поднял в воздух трех своих дронов, распространяющих электронные помехи, Кэт присоединила к ним свою пару. Стиг и Олвен изменили фокусировку рентгеновского лазера, чтобы широким веером излучения охватить стоящих впереди чужаков.

Несколько секунд солдаты-мобайлы подвергались бомбардировке ложными сигналами — рентгеновские лучи лишали чувствительности их электромагнитные сенсоры. Мобайлы быстро адаптировались, поставили фильтры и уничтожили цифровые вирусы, но на какой-то момент все они почти ослепли.

Однако ничего не произошло. Когда сенсоры чужаков полностью восстановились и просканировали окрестности, никаких изменений обнаружено не было. Бронированные машины все так же двигались по Первой Магистрали, снаружи, на корпусе одной из них, выбрасывающей горячий черный дым, по-прежнему висели три человека в боевых скафандрах. Внезапно обе машины остановились, взвизгнув покрышками, коробки передач лязгнули от резкого включения заднего хода, и броневики, скользя по бетону, словно по льду, стали разворачиваться, а потом помчались по дороге в обратную сторону.

Солдаты-мобайлы, все как один, мгновенно устремились в погоню. Броневик, пускавший клубы дыма, стал странно дергаться, из-под него полетели искры, внутри что-то громко зазвенело. Мобайлы открыли огонь.

— Поше-о-ол! — завопил Мортон и оттолкнулся от броневика.

Небо вокруг него взорвалось неукротимым блеском ионных разрядов. Он коснулся бетона, сгруппировался и перекатился через голову, рассчитав движения так, чтобы вскочить на ноги в полуобороте от дороги. Электромускулы сразу бросили его вперед в стремительном спринте. Мортон наклонился под углом сорок пять градусов, силовое поле его скафандра сосредоточилось вокруг головы и плеч, образуя своего рода конус, уменьшающий сопротивление воздуха. Его руки опустились почти к самой земле, как у древних неандертальцев.

Сенсоры зафиксировали прыжок Стига через верхний люк кабины, его защитное поле, раскалившееся от перегрузки докрасна. Хранитель, с рождения привыкший к низкой гравитации, стремительно понесся в сторону от дороги. Мобайлы за его спиной сконцентрировали стрельбу, и через мгновение броневик взорвался.

Машина Олвен затормозила немного впереди.

— Бежим! — кричал на ходу Мортон. — Надо скорее убраться отсюда. — (Реактивные пули пролетели над головами и осыпали медленно двигавшийся броневик.) — Мы можем от них оторваться.

— Но…

— Бежим!

Броневик резко увеличил скорость, наращивая дистанцию.

— Оторваться! — пронзительно рассмеялась Кэт. — Морти, дорогуша, ты и от старта корабля надеешься убежать?

Он сердито скрипнул зубами. Едва увидев корабль, Мортон попытался прикинуть, сколько тот весит. Большая часть приходилась на долю топлива, это он усвоил после поверхностного просмотра имевшихся файлов. В любом случае, по самым скромным подсчетам, выходило не меньше четверти миллиона тонн. Даже с помощью силового поля, обеспечивающего часть подъемной силы, выброс реактивных двигателей намного превысит взрыв стратегической ядерной бомбы.

Он оглянулся на темную волну мобайлов, захлестнувшую горящие обломки броневика. «Они быстро двигаются, но электромускулов у них нет, — подумал Мортон. — И они не смогут долго двигаться с такой скоростью. Или смогут?»

Кэт бежала рядом с ним, еще больше нагнувшись вперед. С другой стороны приблизился Алик.

— Старта не будет, — буркнул Мортон.

— Ах, Морти, какой ты забавный! Эти придурки Хранители прошляпили все свои шансы. Теперь уже ничего не изменится.

— Изменится. Брэдли должен победить. Нельзя отпускать Звездного Странника на свободу.

— В таком случае надо было бы прихватить парочку ядерных бомб или боевой корабль класса «Москва». Как ты не понимаешь? Это существо оказалось умнее нас.

— Умнее тебя. Но не меня.

— Мортон прав, — вмешался Алик. — Он до сих пор не стартовал. Брэдли надо задержать его еще немного.

— Ой, парни! Зачем чего-то добиваться, когда можно просто помечтать?

— Заткнись.

За три минуты они пробежали километр. Они не стали выходить на дорогу, опасаясь открытой местности, и бежали по неровной земле, заросшей травой и редкими кустами эвкалипта. Еще через пятнадцать минут лазерный радар Мортона показал, что расстояние до преследователей постепенно увеличивается.

— Надо бы свернуть от дороги, — сказал Мортон. — Впереди еще отряд мобайлов, и мне совсем не хочется оказаться между ними.

— Хорошая идея, — согласился Алик.

Мортон изменил направление, слегка свернув в сторону от Первой Магистрали.

— Интересно, долго они будут за нами бежать?

— Еще интереснее, какой запас энергии в наших батареях.

— В моем скафандре одиннадцать процентов. Силовое поле все в дырах.

— Послушайте, мальчики, нам не обязательно…

Солнце скрылось.

Даже под действием ускорителей Мортону потребовалось не меньше секунды, чтобы отреагировать на чудовищное явление. Свет над вельдом исчезал, словно наступило затмение.

— Что такое?

Он повернул голову на восток и немного вверх, направляя сенсоры на вершины гор Дессо. И едва не упал.

— Не может быть, — прошептал Мортон.

На ускорении в пятнадцать g «Харибда» начала протестующе поскрипывать. Оззи пустил корабль по пологой параболе обратно ко второй решетке. Ядерные взрывы позади довели плазму до раскаленной белизны солнечного сияния. Наружная сфера на фоне туманных звезд напоминала тюремную клетку.

Армада кораблей праймов развернулась и последовала за фрегатом сквозь бушующую плазму, посылая один за другим залпы ракет. Новые взрывы вызвали в плазме, близкой к перенасыщению энергией, синеватые струи. Лучи мазеров и лазеров, устремленные к фрегату, оставляли в прозрачном слое ионов светло-красные следы.

Оззи уворачивался от ракет, меняя величину ускорения. Виртуальное поле зрения стало затягиваться багровой пеленой. Он с трудом заставлял себя сосредотачиваться на цветных линиях, обозначавших самые важные показатели — скорости и критической дистанции. Наружные камеры отображали широкую поперечину внешней решетки, маячившую перед скругленным носом фрегата. Полоса шириной в сто восемьдесят километров тянулась к пятилучевому узлу, до которого оставалось четыреста километров.

— Найджел?

«Контакт потерян», — ответила ему РИ-подпрограмма.

— Что ж, думаю, новость неплохая, — заметил Марк. — Значит, это вещество по-прежнему отталкивает электроны. Сооружение еще работает.

— Верно.

Оззи снова изменил направление, нацелившись прямо на поперечину. В пятидесяти километрах от нее он плавно повернул корабль и повел его вдоль решетки. Подойти ближе он не осмелился — в глубине темного вещества поперечины вспыхивали и гасли люминесцентные потоки.

— Ну давай, Найджел.

Он уменьшил ускорение до двух g.

— Ты думаешь, что они…

Остававшаяся снаружи Темной Крепости «Сцилла» запустила квантовую ракету и мгновенно скрылась в гиперпространстве. Ракета подбила корабль праймов, обратив в энергию небольшую часть его массы. В один миг радиоактивный выброс, равный излучению средней звезды, захлестнул все пространство вокруг Темной Крепости. Излучение через сорок восемь червоточин, открытых Утесом Утреннего Света, проникло на базы газового гиганта, уничтожило генераторы и все, что было поблизости. Корабли праймов вокруг Темной Крепости вспыхивали кометами, оставляя в освещенной бездне шлейфы умирающих молекул.

Сверхжесткое излучение проникло и сквозь наружную решетку, уничтожив все корабли и ракеты. «Харибда», укрывшаяся в тени электроотталкивающей перекладины, осталась целой и невредимой и вышла, как только уровень радиации начал спадать.

— Теперь я знаю, как выглядит преисподняя, — пробормотал Оззи.

Плазма под фрегатом приобрела угрожающий бело-фиолетовый оттенок.

Визуальные сенсоры выдавали изображение трех решетчатых сфер. Ядро сооружения скрывалось в непроницаемом тумане.

— Как ты думаешь, внутренние сферы выдержат еще один такой удар? — спросил Марк.

— Кто знает. Но Найджел был прав. Мы ведь все равно собирались это сделать, как только обнаружили бы «бомбу-вспышку». Так что мы ничего не потеряем, провернув то же самое еще раз.

— Найджел Шелдон отлично соображает, верно? — восхищенно воскликнул Марк.

— Конечно.

Оззи сосредоточился, включил вспомогательный двигатель и с ускорением в восемь g повел корабль вниз, ко второй решетке.

Четвертая решетка, по-видимому, состояла из абсолютно нейтрального вещества, не обладающего никакими очевидными свойствами. Она даже не имела массы, которую могли бы обнаружить человеческие сенсоры. Имелась лишь физическая граница. Как и три верхние, эта решетка ничуть не пострадала от взрыва квантовой ракеты. Оззи свободно провел сквозь нее «Харибду», уменьшил скорость почти до неподвижности относительно ядра и активировал все имеющиеся датчики.

Состояние внутренних колец было нарушено. Они беспорядочно вспыхивали, поднимались, и падали, и вытягивались до состояния эллипса. Черные кабели, связывающие гирлянду наружного кольца, растягивались, словно резиновые, сдерживая яростные рывки двояковыпуклых дисков. Следующее за ним зеленое кольцо, бывшее абсолютно гладким, как отмечалось в записях «Второго шанса», претерпевало странные искажения: на его поверхности возникали загадочные вздутия, от которых по всему кольцу расходились волны ряби.

Серебряные цепочки другого кольца едва не разрывались, а в кольце из алого света появились темные разводы.

Но больше всего пострадала широкая лента изумрудного потока, испещренная янтарными огнями, оставляющими следы, наподобие комет. Какой-то темный изгиб сместил орбиты этих огней, заставив их кружиться и разворачиваться как будто под действием магнитной аномалии. Восстановление движения происходило почти за полный оборот кольца, но затем все начиналось сначала.

— Вот где прячется наш вредитель, — пробормотал Оззи. Квантовое сканирование выявило продолговатый контур деформирующего поля, исходящего из некой точки. — Вот кто вставляет палки в колеса.

— Координаты цели введены, — произнес Марк. — Конфигурация эффективной области поражения определена. С расстояния в пять тысяч километров ракета поразит центр этой дряни.

— Наш человек, — откликнулся Оззи.

Отделение квантовой ракеты от корабля вызвало едва заметное подрагивание корпуса. Оззи развернул фрегат и сквозь решетчатые сферы устремился наверх.

Брэдли приземлился рядом с Первой Магистралью в неглубокой дренажной канаве. Мягкая влажная почва ослабила удар. Он свернулся в клубок и замер. Наружный хромометрический слой скафандра покрылся серо-зелеными пятнами, имитируя траву и грязь. Все остальные активные системы перешли в спящий режим. Термобатареи поглощали тепло тела, сохраняя на поверхности скафандра температуру окружающей среды. Тонкий лучик света пробивался сквозь щель визора и попадал в глаза. Со стороны дороги слышался визг тормозов разворачивающихся бронемашин. Один броневик на ходу издавал скрежет и лязг. Затем шум двигателей затих. В наступившей тишине собственное дыхание казалось чрезвычайно громким, но еще громче стучало сердце.

Перед глазами мелькнула тень. Солдаты-мобайлы пробегали мимо, кто-то с плеском протопал прямо через канаву. Всего в нескольких сантиметрах от него.

«Эти несколько сантиметров определяют судьбу — мою, Звездного Странника, человечества, праймов. В прошлом моя судьба совершала еще и не такие повороты. Возможно, дремлющие небеса мне сегодня улыбнутся».

Движение за пределами его скафандра прекратилось. Брэдли активировал один сенсор и осмотрелся. Поблизости не было никаких признаков солдат-мобайлов. Он поднялся и посмотрел на удаляющуюся армию чужаков. Вдали, на Первой Магистрали, взорвался один из броневиков.

Брэдли поспешил к огромному кораблю, оставив маскирующую функцию скафандра и открыв приемный канал пассивного сенсора. Он знал, какой получит сигнал.

Не звук и не изображение, а сначала странную смесь ощущений, предназначенную для тех, кто способен их интерпретировать. Воздух был пронизан сложной электронной мелодией, доносящейся со всех концов долины. Окружающие Брэдли пульсации при всей своей самостоятельности объединялись в единое целое. Тембр, то поднимаясь, то опускаясь, создавал отчетливые побуждения. Тела людей и чужаков разделяли одинаковые воспоминания, мысли и ощущения. Брэдли двигался среди них, принимал их мысли, впитывал их знания. Вместе с ними он наблюдал за тремя людьми в бронекостюмах, убегающими вдоль дороги от солдат, следил, чтобы никто не помешал старту. Он проверял все технические аспекты обновленного корабля, настраивал системы, добиваясь полного взаимодействия. Он стремился скорее завершить период долгой ссылки. Он поддерживал вокруг корабля силовое поле, непроницаемое для любого оружия, и проверял информацию с сенсоров, следящих за долиной, опасаясь новых нарушений.

Каждое тело занимало свое место и имело свое предназначение, но мысли людей и мобайлов были обезличены, они всего лишь повторяли команды, исходящие из единственного источника — разума Звездного Странника.

Он поднялся в космический корабль, постепенно пробуждая гигантскую машину, безупречную в своей целостности. Скоро он поднимется к звездам. К безопасности. К свободе.

Брэдли приказал силовому полю вокруг корабля пропустить его. Учитывая истинное происхождение Звездного Странника, вполне логично было ожидать выполнения приказа. Иммобайл управляет всем, и ничто не должно ему препятствовать. Звездный Странник, хотя и стал более изощренным существом, чем стандартный прайм-иммобайл, не позволял технике в полной мере контролировать системы. Электронные устройства подчинялись ему точно так же, как и мобайлы. Он программировал их, задавал параметры, они выполняли его команды.

Брэдли знал, что Звездному Страннику присущ этот недостаток, как и всем остальным праймам. Он не допускал вероятности какой бы то ни было независимости или сопротивления. Мобайлы, выращенные в прудах амальгамации из его собственных генетически усовершенствованных плазмоядер, или же люди, чье сознание изменялось хирургическим или электронным способом, становились его неотъемлемой частью. Их мысли были его мыслями, скопированными или внедренными из его сознания. Никто не мог уклониться. Сам Звездный Странник не знал понятий восстания или неподчинения, а потому все его мобайлы были неспособны на это.

Безопасность Звездный Странник трактовал довольно однобоко. Он принял меры предосторожности, чтобы защитить себя физически и политически, внедрив мобайлов-людей в общество Содружества. Он определил эти действия как вполне достаточные для выживания, а стратегию его достижения признал успешной.

Электронную систему Институтской долины не мог взломать ни один человек, поскольку управляющие ею процессоры являлись продолжением мозга Звездного Странника и признавали команды только в том случае, если они имели признаки его личности. Но вот отличить приказ, отданный истинным мобайлом, от команды человека, помнящего нейронный язык Звездного Странника, они не могли.

Поле, защищающее «Марию Селесту», изменило свою структуру на участке перед Брэдли и позволило ему пройти. Он побежал по заросшему травой шраму, оставленному на земле космическим кораблем перед остановкой. У основания корабля дежурили патрули мобайлов. Их мысли подсказывали Брэдли, куда они смотрят и в каком направлении намерены повернуться. Маскировочный слой скафандра и тень между соплами ракетных двигателей позволили ему остаться незамеченным. Датчики движения, получив извещение о законности его приближения, равнодушно промолчали.

Подъем корабля осуществлялся постепенно, при помощи мобайлов и вспомогательных инженерных конструкций. Для поддержки его веса была построена высокая площадка из ферментированного бетона, на которой еще остались платформы, доходящие до нижней части корпуса. По металлическим ступеням Брэдли поднялся на одну из платформ. Смотровой люк в отсек ядерных двигателей открылся так же легко, как и силовой барьер, и Брэдли нырнул внутрь.

Первоначальные сведения о внутреннем устройстве «Марии Селесты», предоставленные Институтом, оказались довольно точными. Отсек был заполнен ядерными ракетами и их топливными резервуарами, цистернами с экологически поддерживаемыми условиями для амебообразных клеток, а также генераторами силовых полей. Исходя из этих данных, общественное мнение сошлось на том, что внутри больше ничего не было: ни жизнеобеспечивающих систем, ни отсеков для экипажа. Более тщательное исследование показало, что внутри есть негерметичные проходы и каналы, подобные тем, какие имеются на любом космическом корабле, построенном людьми. Было высказано мнение, что эти каналы использовались только в процессе постройки.

Среди резервуаров как раз и находилась система жизнеобеспечения. Звездный Странник жил здесь, питаясь базовыми клетками и очищенной водой из цистерн. Ему не требовалось дополнительное пространство для передвижения; здесь не было ни зон отдыха, ни восстановительных комплексов, необходимых для людей в многолетнем перелете. Звездный Странник занимался лишь тем, что собирал информацию и следил за системами корабля. При необходимости он мог выделить плазмоядра и запустить их в резервуар, чтобы в состоянии невесомости вырастить мобайлов и направить их на устранение неполадки. После выполнения задания они бы использовались в качестве подкормки для базовых клеток. Один раз в столетие, по мере старения тела Звездного Странника, создавался новый иммобайл, сохраняющий его сознание. И все это располагалось в помещении в тридцать кубических метров. Такое жизненное пространство терялось в общем объеме около двадцати пяти миллионов кубометров, тем более что в результате аварийного приземления корабль довольно сильно пострадал.

Внутри технического отсека не было предусмотрено никакого освещения — еще одно обстоятельство в поддержку мифа о «необитаемости» корабля. Брэдли переключил сенсоры в режим инфракрасного спектра и стал пробираться по узкому проходу. Тоннель несколько раз разветвлялся, какие-то шахты уходили вертикально вверх, к центру корабля. Карабкаться по ним он не стал, а отыскал коридор, ведущий в носовую часть, и поспешил туда. Стены коридора были выполнены в виде решеток, и за ними просматривались основные механизмы, закрепленные на обычных рамах. Дрожь отдельных балок свидетельствовала о подготовке ядерного двигателя к пуску. Через пару минут корабль будет готов лететь в открытый космос.

Брэдли выбрался из коридора и начал протискиваться между резервуаром с дейтерием и какими-то турбонасосами величиной с автомобиль. Мыслемелодия Звездного Странника по-прежнему отчетливо принималась его рецепторами даже в этом полностью металлическом и темном помещении.

— Помнишь меня? — спросил Брэдли.

В Институтской долине замерли все до единого мобайлы.

— Помнишь, не так ли? Я позаботился о том, чтобы ты не смог меня забыть.

Мыслемелодия изменилась; она обратилась с вопросом к каждому из мобайлов-людей, состоящих в подчинении Звездного Странника. Процессоры начали проверку с целью определения источника искаженных гармоник.

— Эй, да я же здесь, внутри, вместе с тобой.

Мелодия-запрос за пределами корабля стихла.

— Ты же не думал, что я пропущу этот момент, верно? Я хочу быть с тобой во время старта. Хочу быть уверен в нашей с тобой смерти.

Рост подозрений усиливал мыслемелодию, пока она не вызвала болезненный гул в ушах Брэдли.

— Бомбы, KAOS-помехи, биологические агенты. Я не помню, что именно находится на борту. Не помню, где именно и как долго я здесь. Возможно, я никогда и не уходил отсюда.

Наряду с какофонией мыслемелодии Брэдли слышал и топот ног мобайлов, карабкающихся где-то поблизости. Тысячи существ, получив команду, шныряли, словно крысы, стараясь отыскать любые следы его присутствия.

В непроницаемой темноте Брэдли ждал, пока мысли Звездного Странника метались между сомнением и яростью. Он ждал, а время уходило. Ядерные двигатели продолжали греться.

— Интересно, решишься ли ты стартовать? Искать безопасности в космосе, зная, что я там долго не протяну? Надеяться, что дублирующие системы справятся с последствиями диверсии? Или останешься? Неполадки можно устранить здесь, на поверхности. Но лидеры Содружества уже знает о твоем существовании. Они пришлют сюда свои суперкорабли. Их мщения тебе не пережить.

Мыслемелодия превратилась в яростный рев.

Брэдли посмотрел вниз. У самых его ног стоял мобайл. Подвижные сенсорные отростки повернулись вверх. Через мгновение чужак пришел в движение и устремился к Брэдли.

— Боюсь, уже слишком поздно.

Снаружи корабль окутала тьма.

Брэдли улыбнулся — его искренность благотворным бальзамом приглушила мыслемелодию.

— Ты так и не узнал нас. Только человек способен до конца понять другого человека. Остальные обитатели Галактики обречены недооценивать нас. Как недооценил и ты.

Наружные сенсоры на корпусе корабля показали бушующий над Высокой пустыней супершторм. Ураган поднялся над горами, а затем обрушился на Институтскую долину. Силовое поле вокруг «Марии Селесты» несколько секунд сдерживало его яростный натиск, испуская рубиновый свет, что привело к критической перегрузке генераторов. Волна песка и камней высотой в шестнадцать километров, несущаяся со скоростью пятьсот километров в час, захлестнула лишенный защиты корабль.

— Прощай, враг мой, — с удовлетворением произнес Брэдли.

Два фрегата, совершенно невидимые в космосе, зависли неподалеку друг от друга. В полутора миллионах километров от них потускневшим фонарем светилась Темная Крепость. Внезапно она полыхнула ослепительным бело-голубым светом, словно соперничая с Альфой Дайсона. Вспышка закончилась так же быстро, как и возникла.

— Похоже, что в ядре «бомбы-вспышки» имелось какое-то вещество, превратившееся в энергию, — сказал Марк.

— Выходит, что так, — согласился Оззи.

— Но я не вижу барьера.

— Марк, дай ему хотя бы несколько минут. А еще лучше подожди месяц. Мы натворили немало дел внутри Темной Крепости.

«Но решетчатые сферы на месте, — с молчаливым восхищением заметил Найджел. — Эта чертова конструкция выдержала два взрыва квантовой ракеты. Аномийцы понимали толк в строительстве».

«Никаких признаков квантовых искажений от „бомбы-вспышки“ не зарегистрировано, — доложил Отис. — Оззи, похоже, что ты ее уничтожил».

Они прождали пять часов, и только тогда плазма внутри решетчатых сфер начала охлаждаться и тускнеть. Затем свечение внезапно исчезло.

«Эй, вокруг наружной решетки появилась какая-то оболочка», — сказал Отис.

«Разве я тебе не говорил, что так и будет?» — воскликнул Найджел.

— Не-а, — ответил Оззи. — Это я так говорил.

— Здесь в космосе творится что-то странное, — сказал Марк. — Я ничего не понимаю.

— Я тоже, — признался Оззи. — А ты, Найдж?

«Не имею ни малейшего понятия».

Свет Альфы Дайсона постепенно исчез, вместе с ним затихла и какофония радиосигналов Утеса Утреннего Света.

«Миссия выполнена, — объявил Найджел. — Пора домой».

— Да ну, старик, это еще далеко не конец. Ничего подобного. Утес Утреннего Света еще жив, и он начнет все сначала в сотне новых звездных систем.

«Оззи, умоляю, ты все портишь».

— Но…

«Домой. Только по пути кое-куда заедем».