Исток Миллиона Путей 1-7 [СИ]

Веха первая: Ирь

- Да чтоб тебя криёги забодали!

Таким эмоциональным замечанием сопроводил очередное своё падение перепачканный в белоснежном песке Свид.

Снова вскочив на ноги, молодой верд-ученик вскинул свои мечи и упрямо пошёл на условного противника. В роли такового выступал гигант Охид-хо со своими неизменными кинжалами.

Идея сунуться с предложением тренировочного боя к каменному исполнину-ойхо была как раз настолько безрассудной, чтобы прийти в голову Свида, частенько действовавшего по принципу 'тормоза придумали трусы'.

Теперь он получал удовольствие по полной программе, собирая условные порезы и очень даже не условные тяжёлые тумаки от распевающего какую-то умеренно громкую песнь ойхо.

Олирд сидел чуть поодаль прямо на песке, скрестив ноги и прижав выпрямленную спину к белому стволу дерева. Он с добродушной усмешкой наблюдал за поединком, зная, что его сын и каменный военачальник ойхо не причинят друг другу вреда.

Верд ещё раз вспомнил, как, получив воспоминания о жизни и деяниях Стрия, вернулся в Рагосту и узнал в одной из чёрных статуй, пришедших к святилищу стихийных сил, того самого Охид-хо. Да и обсидиановый воитель на сей раз признал Стрия, коему поклялся служить до скончания дней своих. Ожили грозные статуи, ожили и братья их на памятном Олирду острове среди миров Подножья. Осталось их ещё немногим более сотни. И забрал их Олирд сюда, в мир, который определила 'антикоштовская коалиция' своей опорной базой для предстоящего похода за новым 'золотым руном', роль коего теперь играла шкура Кошта.

Мир этот был пронизан невероятной чистотою, светом негасимым и древностью седою. Дни согревало жаркое солнце, ночи освещали три огромные луны, светившие мягко и таинственно. Безбрежные океаны и неспешные полноводные реки дышали таким спокойствием, которое способно было без следа растворить в себе любые горести и тревоги, печали и волнения. Белый прибрежный песок мягким шёлком окутывал стопы, и ходить по нему было несказанным удовольствием. Белые деревья с идеально прямыми стволами, пирамидальными кронами и узкими красивыми листьями будто звенели на лёгком ветру, даря ненавязчивую музыку, ласкающую слух.

Это была Ирь, земля незыблемого спокойствия и света, чистая обитель созидательных сил природы. Центральный мир Второй Вершины очаровал Олирда, да и всех, кто был с ним, с первых же минут пребывания в нём. Верды дружно пожалели о том, что не бывали в этом мире ранее, и дружно же решили, что это идеальное место для подготовки к грядущим битвам.

Олирд отвлёкся от воспоминаний и вновь посмотрел на блещущие в ярких лучах солнца клинки Свида и Охид-хо. Сталь пела грозную песню, заставляя вторить раскалённый воздух. Движения бойцов становились всё быстрее, не теряя при этом изрядного изящества. Экспрессия поединка нарастала. Олирд, заставив себя смотреть полностью безэмоционально, визуализировал потоки энергий, которыми сопровождались действия обоих поединщиков. Зрелище стало более завораживающим.

- Хватит кочевряжиться, не позорься! - голос Ставра нарушил всю картину. Его восклицание было обращено к Свиду, который вертелся ужом, пытаясь пробить уверенную защиту Охид-хо.

Но уж чему Свид научился хорошо, так это не терять сосредоточенности под воздействием внезапных отвлекающих факторов. Пропустив слова друга мимо ушей, он в очередной раз пошёл в атаку, применяя один хитрый приём, 'подхваченный' у Свелана. Сбивая мечом, зажатым в правой руке, в сторону два нижних клинка ойхо, Свид резко повернулся корпусом на девяносто градусов и ударил левым мечом сзади из-за собственной спины. Остриё упёрлось в незащищённый левый бок Охид-хо. В то же время, однако, пара верхних рук каменного воина опасно метнулась к горлу Свида и прижала клинки к сразу же замерцавшему защитному полю.

- Я ранен, ты убит, - бесстрастно резюмировал Охид-хо, отступая на пару шагов и склоняясь в полупоклоне.

Свид поклонился в ответ и весело провозгласил:

- Это я поддался. Ну да ничего, в следующий раз...

- В следующий раз рекомендую заменить бойца с твоей стороны на Свелана, вот тогда, может, это и выйдет, - откровенно посоветовал ему Ставр, скрещивая руки на груди.

- Всё-то ты шутишь, Ставрополло, - ткнул в его сторону мечом Свид. - А вот сам лучше попробуй.

- Отчего бы и не попробовать? - вскинул брови Ставр. - Если уважаемый Охид-хо не против.

Каменный воитель кивнул, и начался второй поединок.

Олирд был вовсе не против такого фона для своих размышлений.

Однако долго размышлять ему не дали.

Поочерёдно возникли в пределах видимости Годир и Свелан, судя по выражениям лиц, чем-то явно довольные. Критически глянув на действия поединщиков, оба приблизились к Олирду.

- Хватит песок продавливать своей... хм... интеллектуальной мощью, - обратился к нему Годир в своей обычной манере. - Мы подготовили всё, что нужно.

Олирд улыбнулся.

- Вот тут ты, братец, ошибаешься - не приминаю я песок! - и верд плавно воспарил в воздух в той же позе, в которой сидел.

Обнаружилось, что песок там, где он сидел всё это время, действительно не примят. Будто и не опиралась на него вовсе мощная, кил под сто, фигура верда. Это свидетельствовало о высочайшем уровне медитативно-энергетической сосредоточенности. Олирд явно пребывал уже в такой степени гармонии с бытием, какую достигают лишь немногие.

Годир в который уж раз поразился тому, сколь много перемен принесла его другу с собою память Стрия. Это и радовало и настораживало его. Радовало, ибо стал Олирд гораздо сильнее и уравновешеннее. Настораживало, ибо не ведал Годир, а не изменится ли теперь сама сущность Олирда? Не станет ли он совершенно иным? Хотя, четыре месяца, прошедшие с тех пор, как Олирд окончил свой круг воспоминаний, не выявили в нём какой-либо отрешённости от своей обычной личности. Олирд оставался самим собою - вердом, прошедшим многие испытания, но преодолевшим тёмные стороны собственной души. И по-прежнему верным своим близким и друзьям.

- Когда пятая точка не оставляет своих законных следов на мягкой поверхности - гордиться тут мало чем! - изрёк Годир, подняв палец.

Олирд с силой опустился на песок, намеренно вдавливая озвученную часть организма поглубже, затем встал, указал Годиру на оставленную вмятину и спросил:

- Доволен? Я по-всякому могу...

Да, он сохранил свою прежнюю оптимистично-ироничную сущность, и это радовало.

- Итак, вам удалось, - Олирд не спрашивал, а, скорее, констатировал.

- Да, - кивнул Свелан. - Думаю теперь наши ойхо смогут ещё сильнее удивить Кошта и его рать, если та у него имеется.

- Будем исходить из того, что да - имеется, - произнёс Олирд. Затем обернулся к сражающимся.

Сделал он это как раз вовремя, чтобы лицезреть падающего на песок Ставра, сопровождаемого жалящими в грудь и живот клинками Охид-хо. Тысячелетия торчания на одном месте не притупили врождённых боевых навыков каменного исполина.

Свид хрюкнул что-то традиционно-язвительное в адрес сына Годира и собрался тут же вновь занять его место. Но Олирд окликнул Охид-хо, и тот своей тяжёлой, но вместе с тем упругой, как у любого опытного воина, походкой подошёл к нему.

- Да, предводитель, - громыхнул он, слегка склонив голову.

Олирда-Стрия ойхо звали именно так.

- Мы создали новое оружие для тебя и твоих братьев, Охид-хо. Теперь вы сможете разить врагов не только клинками, но и магией, - глядя ему в глаза, сказал Олирд.

- Магией, предводитель?! - каменные брови удивлённо поползли вверх. - Но мы не владеем магией. Только вы, верды, наделены ею.

- Ну, не только, - хмыкнул Годир. - Импреалы вон, фоморы, да и сам Кошт - не верд более...

При упоминании имени Кошта глаза Охид-хо ещё более сузились, и руки сильнее стиснули кинжалы. Олирд, обратившись внутрь себя самого, ещё раз мысленно возблагодарил Стрия за то, что он сумел привлечь на свою сторону этих благородных воителей. Вслух же он сказал:

- На идею меня натолкнул мой учитель Свидирт. А может, по иронии судьбы, уже и сам Кошт, когда принял его облик. Ему удалось создать устойчивые копии двух заклинаний, действующих совершенно автономно от его диара и его воли. Помнится, они мне очень помогли.

- Да и не только тебе, - встрял Годир, которого Олирд когда-то спас от смерти одним из свидиртовых заклинаний.

Олирд улыбнулся, вспомнив ту битву с Трайдиртом (как же давно это было, каким уже нереальным кажется по сравнению с ныне нависшей угрозой!), и продолжил:

- Так вот, мы вместе с Годиром воссоздали ту методику, которую использовал его отец для создания копии заклинаний. Ну а Свелан потрудился по части арсенала той магии, которая вам, как воинам, ближе всего по духу. И теперь мы готовы снабдить вас активными копиями смертоубийственных заклинаний общей магии и магии металлов и научить ими пользоваться. Интересует?

Вопросец был из лексикона Свидирта, который Олирд перенял за время обучения.

Глаза ойхо блеснули искренним интересом - какой же воин откажется от нового мощного оружия?

- Да, предводитель, - тем не менее сдержанно произнёс Охид-хо.

- Тогда начнём с тебя. Затем призовёшь всех своих братьев, - скомандовал Олирд. - Свелан, приступай!

Гермерит шагнул вперёд и, направив на Охид-хо обе руки, послал прямо в его каменную голову полупрозрачный голубоватый луч, несущий нужную информацию.

- Это - первое, - пояснил он. - Привыкни немного. А пользоваться им надо так...

- Вам что-нибудь ещё угодно, господин?

Молодая миловидная служанка, заметно смущаясь, переминалась с ноги на ногу возле стола, который только что заставила изысканными блюдами.

'Из новеньких', - отметил для себя Хилокс, сидящий за столом и сжимающий в руке золотой кубок с густым рубиновым вином. - 'Красивая. Может, мне и правда чего ещё угодно?..'.

Он усмехнулся своей мысли и сказал:

- Пока нет, но позже я могу позвать тебя, когда мне станет угодно.

Девушка ещё более смутилась, почувствовав скрытый подтекст. Она поклонилась, пытаясь держаться ровно, хотя коленки охватила непроизвольная дрожь. Затем чуть не бегом покинула обеденный зал. Хилокс засмеялся ей вслед и хлебнул вина. Затем протянул руку к ароматной хорошо прожаренной птице.

- Любишь красивых женщин и вкусную еду? - раздался вдруг чей-то чуть хрипловатый голос.

От неожиданности Хилокс поперхнулся вином и закашлялся. Однако, тут же справившись с растерянностью, вскочил и, разворачиваясь, вскинул свой диар - арбалет, прислонённый до этого к ножке стола рядом с ним.

Сзади никого видно не было. Что ещё за шутки? Хилокс огляделся по сторонам. Никто, абсолютно никто не может проникнуть без его ведома в его башню, имеющую соответствующую магическую защиту. В такой уверенности Хилокс пребывал до сего дня...

- Кто ты? Выйди и покажись! - требовательно рявкнул он, водя арбалетом из стороны в сторону.

Водил он им до тех пор, пока арбалет не вырвался из руки и не перелетел в другую руку. Совершенно чёрную с сиреневыми когтями...

Хилокс вздрогнул - никогда ещё его диар не покидал хозяина - и уставился на возникшего посреди обеденной залы верда. Верда ли?

Над головою незнакомца кружили в воздухе аж шесть альпаргов, неровно мерцающих разными цветами. Их-то сила и позволила разлучить Хилокса с его диаром, а теперь и почти полностью обездвижить его. Потомку Хляя не оставалось ничего иного, как стоять и тупо таращиться на незваного гостя.

- Ну вот, я вышел и показался, - растянул губы в улыбке обладатель шести альпаргов. - И ты, должно быть, уже уяснил, что я с лёгкостью могу тебя прикончить. И не видать тебе тогда больше ни хорошей еды, ни красивых женщин. Устраивает такой вариант?

- Нет! - выплюнул Хилокс, всеми своими силами пытаясь сбросить оцепенение, наведенное мерцающими камнями. - А что тебе за дело до меня?

- Тот же вопрос мог бы адресовать тебе, - хмыкнул чёрный. - Ты же меня убить пытался по какой-то причине.

С этими словами он изменил облик, обратившись Сивелком.

- Старейший?! - непроизвольно вырвалось у Хилокса.

- Может, и Старейший, но другой. Моё имя Кошт, - представился гость, возвращая свой облик.

- К... К... К... - прощёлкал Хилокс, горло которого внезапно сдавил спазм. Потом он всё же справился с неслабым страхом и принялся оправдываться. - Я же не знал, что это вы. Я думал, что помогаю Хелвиару убить Сивелка, предавшего Собор. Я на него нападал - не на вас...

- Слушай, дубина, - перебил его Кошт, - это и был я. И мне на твои мотивы плевать слюною! Ты встал мне поперёк пути, и теперь у тебя два пути, позволь скаламбурить. Первый: я тебя прямо сейчас поделю на пару сотен приблизительно равных по размеру мелких хилоксиков и скормлю им, - Кошт взмахнул рукой, и рядом с застывшим Хилоксом возникли два гикорга. - Второй: ты будешь служить мне и выполнишь одно поручение. Коль ты служил Вьюженю, и на меня поработаешь. Выбирай!

Один из гикоргов приблизился и обнюхал Хилокса, будто прикидывая его вкусовые качества.

- Второй вариант, - предсказуемо выбрал потомок Хляя.

Кошт выжидательно приподнял одну бровь.

- Ах, да - спохватился Хилокс. - Клянусь тебе в том своей жизнью и всем моим родом.

Гикорги безмолвно исчезли. Альпарги погасли и спрятались где-то чуть ли не в самой плоти Кошта. Хилокс обнаружил, что снова может шевелиться. Он потёр ладонями лицо и демонстративно опустился обратно за обеденный стол.

- Рад, что остатки самообладания при тебе, - заметил Кошт, подходя и протягивая ему арбалет.

Затем он притянул второй стул и тоже уселся за стол.

- А позови-ка свою служаночку, пусть и меня накормит да напоит, - весело произнёс он, указывая на еду и вино.

Пока ему несли яства, Кошт посвятил Хилокса в то, что тому предстояло сделать.

- И помни, - сказал он в завершение, - они, разумеется, в Материнском мире, но не там, где были раньше. Найди их и убей! Надеюсь, с бабами-то и детьми справишься?

Он сделал глоток вина из кубка, который только что наполнила уже вовсю трясущаяся от страха служанка. Затем схватил девушку за руку, заставив её вскрикнуть и выронить кувшин.

- И смотри - не подведи меня и не вздумай играть в свою игру, - ровным тоном сказал Кошт Хилоксу. - Иначе мне придётся поступить с тобой так.

Тело девушки внезапно разорвала пустота молекулярного распада, - Кошт не утратил своей способности к тончайшей магии.

- Это будет так же легко, - заверил он вновь побледневшего Хилокса. - Приятного аппетита!

Кошт исчез.

Аппетит вернулся к Хилоксу лишь через несколько дней...

Далеко внизу сверкала и искрилась в лучах восходящего солнца водная гладь. Отсюда, с высоты, бухта Новороссийска смотрелась особенно красиво. Там, внизу, пробуждался город, выходили в море суда, разрезая своими бортами спокойно колышущуюся гладь воды.

Белка очень любила выходить сюда по утрам - встречать рассвет и смотреть на море. Здесь, высоко в горах, воздух был чистым и дурманяще свежим, здесь было ближе небо, дарившее свой свет и покой. Белка ещё немного скучала по старому дому под Екатеринбургом, с которым было связано столько всего - годы счастья и горестей, любовь, радость и грусть, потери и обретения. Но оставаться там стало для всех смертельно опасным...

Новый дом тоже всем нравился. Даже более чем. Огромный особняк напоминал, скорее, замок на скале. Те, кто строил его, явно старались. Олирду, Годиру и Свелану пришлось натаскать из разных миров целую кучу золота, чтобы затем, обналичив его в Материнском мире, перекупить этот дом у его собственников. Те не хотели продавать, ибо строили для себя. Но четырёхкратная цена от щедрых покупателей их убедила.

Трёхэтажный особняк был окружён солидным забором выше человеческого роста, опоясывающим участок соток в тридцать. Дом оказался достаточно просторным, чтобы в нём с комфортом поселились и Латригины, и Ульяна со Ставром и Владом, и Юна.

Все концы прошлой жизни были обрублены, и Белка надеялась, что никто их здесь не найдёт.

На случай же 'непредвиденных контактов' были приняты меры предосторожности. Помимо тройных контуров магической защиты, Олирд предусмотрел ещё и 'график дежурств'. Попросту говоря, с вердрадами должен был постоянно находиться кто-то из вердов, обладающих достаточной силой, чтобы противостоять вторжению и вовремя отправить сигнал другим. Сейчас, пока Олирд, Годир и Свелан вместе со всем (кроме Влада) 'молодым поколением' находились в Ире, здесь оставался Видень. Его присутствие внушало спокойствие и уверенность.

Ну и кроме того, по внутреннему периметру забора, работая экзотическими пугалами, разместились десять чёрных статуй. Олирд придал охраняемому объекту 'взвод' ойхо. Сначала Белке было немного не по себе от сознания того, что безмолвные истуканы могут ожить в любой момент, но потом она привыкла. Есть ли что-то, чему следует удивляться, имея дело с её, мягко говоря, необычным мужем и всей его пёстрой компанией?

Белка непроизвольно улыбнулась, вспомнив, как на днях её заставил смеяться минут двадцать до слёз Видень. Древний верд 'встроился' в общую шутливую манеру общения и, вдруг, посреди обычного диалога о чём-то, возьми да назови её 'мамой'. Хохотали все до умопомрачения...

Веселье было их единственным оружием против мрачных дум и тревог. Все они ежесекундно понимали, что ходят по лезвию ножа. Разумного, хитрого и коварного ножа, имя которому Кошт...

- Нет, так не пойдёт! - вслух сказала Белка, встряхнув головой и снова устремив взгляд на спокойное море.

- Борешься с дурными мыслями? - послышался голос Ульяны.

Вторая вердрада подошла, ступая практически неслышно, и встала рядом с Белкой.

- Хочешь, подброшу тебе пищу для размышлений?

Белка немного напряглась и поглядела на Ульяну. Её лицо было бледным, губы плотно сжаты... Благодушное настроение Белки моментально улетучилось.

- Сон? - спросила она лаконично.

- Два, - столь же лаконично ответила Ульяна.

- Расскажи.

- Один таков:

...Могучая яблоня роняет яблоко, а из того выпадает семечко. И это семечко брызжет огнём на само дерево, грозя сжечь его. Яблоко тоже начинает брызгать огнём, но не видно, против кого он нацелен - против дерева или семечка того. Потом - ощущение потери, боль, пустота...

- А второй? - спросила Белка, с сочувствием глядя на слёзы, катящиеся по щекам Ульяны.

- Второй рассказывать не буду, - отозвалась та. - Слишком личный он. Да только кажется мне, что погибну я скоро или же потеряю что-то очень-очень дорогое... Вернее, кого-то...

Голос Ульяны понизился до шёпота.

Белка вздрогнула и вновь посмотрела на освещенную рассветными лучами гладь воды внизу.

Отчего-то она показалась ей кроваво-красной...

- Ты уверена?

- Уверена, уверена, уверена!!! - Юна прыгала вокруг Свелана и хлопала в ладоши.

Он поймал её в объятья и аккуратно усадил рядом с собой на кровать. Затем положил ладонь на округлившийся животик Юны и поглядел в её сияющие счастьем глаза.

- Девочка?

- Да! Я и сама чувствовала, но теперь УЗИ подтвердило! У нас будет дочь!

Свелан притворно нахмурился.

- Ну и что мне с тобою делать? Похвалить или отшлёпать? А где мне сын?

Юна поцеловала его и снова пустилась в пляс по комнате - сидеть спокойно было выше её сил.

- Будет тебе и сын, обязательно будет! А пока - дочь! Ты понимаешь, что это значит?

- Во-первых, фомора не будет, как ты когда-то боялась, - наклонил голову Свелан с видом: 'Я же тебе говорил'.

- А во-вторых, - в тон ему подхватила Юна, - возможно, будет вердрада! Ты понимаешь - не вердиана! Впервые за всю историю вердов. Представь себе только: вердрада, рождённая вердрадой!

Свелан уловил суть и присвистнул.

- Но это означает смену всей системы продолжения рода у вердов! Если вердрады смогут рожать себе подобных, мы же сможем перейти к обычной самодостаточной системе воспроизводства, как у простых людей.

- Вот-вот, - подтвердила Юна. - А если ещё удастся восстановить тот контур миров, о котором Олирд нам поведал, то вердрады не будут привязаны лишь к этому миру. Представляешь, какие перспективы откроются перед родом вердов?

- Да-а! - ошеломлённо покачал головой Свелан. - Только давай пока обо всём этом никому ни слова. Хватает всем своих дум. Будет это пока нашей тайной.

- И тайной надеждой, - подхватила Юна, опускаясь к Свелану на колени и целуя его в кончик носа. - А ты, если всё будет хорошо, будешь первым в истории вердом - папой вердрады!

- Хм... - изрёк Свелан. - Но это не освобождает тебя от обязанности нарожать мне сыновей!

- А я от неё и не хочу освобождаться, - улыбка Юны способна была осветить всю комнату лучше всякой лампочки.

Свелан в который раз залюбовался ею. Будущее материнство придало Юне какую-то особую свежесть и красоту. Если раньше она была олицетворением весны, то теперь становилась благоухающим плодоносным летом.

- Ладно, любимая, - спохватился Гермерит, - пойду-ка я вниз. Я же прибыл сюда сменить Виденя 'на посту'. Учитель Видень понадобился учителю Олирду в Ире. А мы пока тут посидим без 'учительского присмотра'.

Юна фыркнула и спрыгнула с его колен.

- Пошли, - бодро сказала она, цепляя Свелана за руку.

И они поспешили на первый этаж, откуда доносились голоса Белки и Ульяны.

Не ведали они, что без 'учительского присмотра' всякое может произойти...

- Здравствуйте, Алина Сергеевна!

Женщина посмотрела на поприветствовавшего её мужчину и отчего-то насторожилась. Даже не внешность коренастого рыжеволосого крепыша в странном жёлто-зелёном плаще обескуражила её, а взгляд незнакомца. Глаза, в которых плясали желтоватые искры, глядели на неё с изрядной долей безумия.

- Здравствуйте! - ответила она, тем не менее, любезно, спускаясь с крыльца своей школы. - Мы знакомы?

'Может, это отец кого-то из учеников', - подумала Алина Сергеевна.

- Вы - директор этой школы, не так ли? - глухо спросил мужчина, придвигаясь ей навстречу.

Женщина сочла за благо остановиться.

- Так, - ответила она. - А вы кто?

Мужчина подошёл к ней вплотную, схватил за руку и одновременно приставил к животу длинный хорошо отточенный нож, выхваченный незаметно из-под плаща.

- Отвечать тихо и быстро! - приказал он хриплым шёпотом. - В вашей школе работает Ульяна Серова?

- Работала... раньше... - пролепетала перепуганная директриса, не сводя глаз с руки, сжимавшей нож.

- Как её найти?

- Я... я не знаю, - предприняла попытку не выдать давнюю подругу Алина Сергеевна.

Нож неимоверно быстро переместился от живота к горлу женщины и прижался так, что она невольно вскрикнула.

- Эй, это что тут творится? - раздался голос охранника, выскочившего из дверей школы посмотреть, кто это не даёт пройти директрисе.

Охранник подбежал ближе, прыгая через ступеньки. Мужчина в плаще протянул к нему левую руку. Плотная струя токсичного газа ударила в лицо спешившего на помощь, и через секунду его тело рухнуло к ногам Алины Сергеевны.

Она всхлипнула от ужаса.

- Последний раз спрашиваю. Как найти Ульяну Серову? - как ни в чём ни бывало обратился к ней незнакомец с искрами в глазах, усиливая нажим лезвия. Женщина ощутила непривычный запах собственной крови.

- Она... она переехала... вот, оставила телефон на всякий случай... у меня в мобильном забит, возьмите... - затараторила женщина, надеясь, что получив своё, незнакомец её отпустит. - Куда-то в Краснодарский край переехала... точно не сказала... А-аа!

Немного контактного нервнопаралитического газа, и женщина рухнула замертво рядом с охранником.

Хилокс посмотрел по сторонам, никого больше не заметил - время было вечернее - и исчез.

Он получил нужную для поисков информацию.

- Ну что ты опять такой кислый, как лайм без текилы?

Свид присел рядом с Кридиртом в тени рощицы пирамидальных ирианских деревьев и шутливо толкнул его кулаком в плечо, пытаясь растормошить.

- О Локиане думаю, - буркнул в ответ Кридирт, который сидел, положив согнутые в локтях руки на подтянутые к груди колени и склонив на них голову.

- Предсказуемо, - вздохнул Свид. - Но что уж тут поделаешь? Во всём, что произошло, твоей вины нет. Так что выкинь всё из головы и пошли чем-нибудь полезным заниматься!

- Ты думаешь, это так легко, да? - вспыхнул Кридирт. Он продолжил на повышенных тонах: - Вся моя жизнь, понимаешь, вся - какой-то сплошной бред. Потери и чувство вины, потери и чувство вины. Я потерял родителей в детстве, потом обрёл. Потерял свою любимую женщину - мать моего ребёнка. Она оказалась врагом. Обрёл своего ребёнка и тут же потерял его. Он оказался врагом, да и вообще - не человеком. Он пытался убить меня. Лучше бы убил...

Кридирт снова затих, опустив голову.

- Понимаю тебя, - как можно мягче сказал Свид. - Понимаю. Но надо двигаться дальше! В конце концов, у тебя есть все мы, и ты нам очень нужен и очень дорог. Так что...

- Понимаешь? - горько усмехнувшись, перебил его Кридирт. - Ты-то что можешь в этом понимать? Тебя с детства любили и берегли, ты жил с матерью, ты никого не терял, ты...

Он осёкся, поняв, что в запале начал говорить глупые и злые вещи.

- Прости, - пробормотал он сконфуженно. - Мне надо побыть одному.

С этими словами он переместился в ИМП.

Свид сокрушённо покачал головой, вздохнул, поднялся и побрёл назад к их временной 'штаб-квартире'.

Кридирт же, оказавшись в долине Истока, пригладил свои вновь отросшие волосы, плеснул в лицо воды из весело бегущего по камням ручейка и растянулся на траве. Подставив лицо солнцу, он попытался успокоиться. Располагающая к расслаблению атмосфера долины Истока Миллиона Путей сделала своё дело - вскоре Кридирт задремал. А потом и вовсе заснул.

Проснувшись через неведомо какое время, он первым делом ощутил, что рядом кто-то есть. Кто-то очень сильный...

Кридирт успокоил себя тем, что он в ИМПе, а значит, расправа ему не угрожает. Затем осторожно приоткрыл глаза и резко вскочил на ноги, хватаясь правой рукой за привешенный к поясу меч в ножнах.

- Не скачи, кузнечик, - насмешливо произнёс верд, сидящий неподалёку на стволе упавшего от опушки по направлению к ручью дерева.

Этого верда Кридирт, вроде бы, никогда не видел, но по описаниям готов был идентифицировать его. Не может быть...

Волнистые седые локоны, высокий лоб, мощные скулы, зеленовато-фиолетовые глаза... Свидирт! Но это значит...

Меч покинул ножны и уперся остриём в грудь неожиданного визитёра.

- Весь в отца! - тем же насмешливым тоном проговорил лже-Свидирт. - Такой же нервный дурак. Сядь и успокойся!

Меч в руках Кридирта вдруг стал рассыпаться, растворяться в пространстве, от острия к эфесу. Вскоре Кридирт вынужден был отбросить бесполезный кусок стали, напоминающий теперь огарок свечи.

- Ты - Кошт! - выпалил Кридирт, не найдя, что ещё сказать.

- Спасибо, что сообщил, - усмехнулся лже-Свидирт. - А то я сам уж забывать стал, кто я. Ты присядешь? Разговор будем говорить. Или предпочитаешь торчать в небо как флаг на макушке замка?

Подумав, Кридирт присел на тот же ствол метрах в трёх от Кошта, не спуская с него настороженного взгляда. Пытаться сейчас бежать от него - значит вынудить к активным действиям.

Кошт в облике Свидирта одобрительно кивнул.

- Правильно. А теперь обсудим с тобой, где и как ты исполнишь то, к чему тебя по моему приказу с детства готовила Тирселла.

При этих словах Кридирт дёрнулся было вперёд, но почувствовал, что не может пошевелиться. Он был скован некой силой, исходящей от Кошта. От его альпаргов.

Рядом появился Локиан. В своём тщедушном теле маленького мальчика, но с циничной взрослой ухмылкой на губах.

- Привет, папа, - весело сказал он. - А ты думал, что твоя функция только в том, чтобы дать мне жизнь? Стоило ли тогда создателю возиться с тобой так долго? Твоя Тирселла, мама моя, выполнила неосознанно ещё одну очень интересную миссию.

- Воспитательную миссию, - подхватил Кошт. - Кое-что она в тебя вложила. Важное для наших планов. Теперь слушай, я поведаю тебе, что именно.

- Но другим ты не сможешь это рассказать, папа, - пальцы Локиана снова стали отбивать некий ритм по коленке Кридирта, застывшего от ужасных предчувствий. - Для них это будет большим сюрпризом!

- Мама, а мы сразу домой поедем, или погуляем чуть-чуть? Когда мы в порт пойдём корабли смотреть? - Влад по-детски выдал два вопроса по разным темам подряд.

Ульяна улыбнулась, крепче сжимая ладошку сына своей рукой. Они вышли из школы - одной из школ Новороссийска, в которой Влад учился, а Ульяна теперь работала - и пошли к припаркованной неподалёку машине.

- Сразу домой, сынок, - мягко ответила Ульяна. - Потом погуляем как-нибудь, когда папа вернётся. И на корабли посмотрим.

Она открыла дверцы машины, села, убедилась, что Влад надёжно пристёгнут, завела машину и тронулась. Вскоре они покинули город и устремились вверх по крутому и узкому 'серпантину'.

Ульяна ехала небыстро, Влад смотрел вниз на морскую панораму.

- Жаль, что папы и Ставра с нами нету, - сказал он вдруг. - Так бы хотелось их снова увидеть...

Ульяну поразила грусть, прозвучавшая в его голосе. Недетская грусть...

Она с тревогой глянула на сынишку:

- Увидишь, Владик, сегодня же вечером. Они вернутся домой на ночь.

- Да, мама... - ответил Влад с той же грустью.

Неожиданное препятствие возникло спустя пять минут. Дорогу перегородил огромный чёрный внедорожник, почемe-то стоящий поперёк неширокой ленты 'серпантина'.

Позади него был выставлен на асфальте треугольник аварийного знака.

Проехать было невозможно.

- Вот угораздило-то, - досадливо поморщилась Ульяна. - Интересно, это надолго?

- Давай поедем другой дорогой, мама, - предложил Влад, почему-то теребя ручку двери.

- Объезд до нашего дома часа два займёт, - отозвалась Ульяна. - Погоди здесь, пойду спрошу, может они сейчас уже поедут. Видишь, ремонтируют...

Она указала на копошащегося под открытым капотом мужчину в каком-то облегающем жёлто-зелёном костюме.

Поставив машину на 'ручник', Ульяна вышла на дорогу и пошла по направлению к аварийному внедорожнику. Приблизившись, она громко сказала: 'Здравствуйте!'.

Мужчина выпрямился, взглянул на неё и захлопнул резким движением капот. Из-за этого хлопка Ульяна не услышала, как позади открылась дверца её машины и из неё выбрался Влад.

- Здравствуйте-здравствуйте! - проговорил рыжеволосый мужчина, наклоняясь за чем-то, стоящим рядом с ним на земле и прислонённым к машине.

- Не подскажете, вы надолго застряли? - спросила, сделав ещё пару шагов вперёд, Ульяна. - Когда уже можно будет проехать?

- Тебе уже никогда никуда не придётся ехать! - резко произнёс мужчина и выпрямился, вскидывая поднятый с земли арбалет. - Ты умрёшь!

Ульяна опешила, но рука её инстинктивно потянулась к кулону на шее, на котором была установлена 'магическая сигнализация'.

- Не тронь маму! - раздался вдруг над дорогой звонкий детский крик, полный отчаянной решимости.

Влад бежал вперёд, вскинув руки. Хилокс, злорадно ухмыляясь, нажал на спуск. Стреловидные газовые заряды его диара полетели в Ульяну.

Влад прыгнул, пытаясь создать защитное поле так, как недавно показывал ему отец.

Раздался крик...

- Итак, Стрий, ты готов отправиться за последним из альпаргов? - Хеймдаль склонил голову и внимательно посмотрел на собеседника.

- Готов! - твёрдо ответил верд. - Только прошу, зовите меня Олирдом. Я часто менял имя - больше не хочу. А Стрия в себе я чувствую и признаю, но всё же я - не его полная копия.

- Понимаем, - кивнул Хеймдаль. - И уважаем твою позицию. Может, так и лучше. А теперь - к делу.

Хранитель приглашающим жестом указал на два возникших по его воле белоснежных кресла на просторной открытой террасе, с которой открывался вид на тучи внизу, затянувшие Вторую Вершину, и на чистое небо Истока над ними.

Олирд присел в удобное кресло, наслаждаясь чистым воздухом и тонкими энергетическими токами, исходящими от Алатора, расположенного всего метрах в двадцати выше уровня, на котором пребывали они с Хеймдалем.

Импреал занял своё кресло и продолжил.

- Ты, должно быть, понимаешь, что поход за седьмым альпаргом будет трудным. Но не подозреваешь, насколько. Да, мы знаем, где находится последний камень, мы выследили его за эти века. Думаем, что и Кошт может подозревать, где он. Но путь туда даже для него не очень-то простая задача.

- Что же это за место такое необычное? - заинтересованно спросил Олирд.

Хеймдаль поглядел на него всеми четырьмя глазами, исполненными предостережения, сомнения, надежды и сочувствия. Словно пытался высмотреть в нём слабость и нерешительность. Видимо, не найдя таковых, импреал проговорил:

- Мир тот лежит на самом дне мироздания, в самой глубокой бездне Недр, и есть ли вообще что за ним, нам не ведомо. Он мрачен и страшен, по сравнению с ним Тарриум - центральный мир Недр - лужайка летняя. Именуется тот мир Хьёлль.

Олирд хмыкнул.

- Навевает ассоциации, - проговорил он задумчиво. - Скандинавская 'Хель', английский 'Hell', ещё что-то...

- Верно, - качнул головою Хеймдаль. - Породил он о себе сказания разные. И адом, и бездной считать его можно...

- Да только не нужно, чтобы штаны не намочить до поры, - покачал головой Олирд, неосознанно повторяя жест Стрия. - На месте окажемся - посмотрим, впечатление получим. А заранее себя пугать не след.

- Правильный подход, - одобрил импреал. - Но всё же позволь поведаем мы тебе сейчас некоторые данные о том мире и его обитателях, которые тебе пригодиться могут.

- От этого не откажусь, и благодарен буду, - Олирд склонил голову вновь чисто стриевым движеньем.

- И тянуть тебе с походом туда не стоит, - заметил Хеймдаль. - А теперь, готов ли ты слушать и запоминать?

- Готов, Хранитель, - отозвался Олирд и весь обратился в слух.

- Тебе чай или кофе?

Вопрос Белки был адресован Юне. Но та, почему-то, не ответила. Сидя на стуле и уперев локти в стол, Юна смотрела отрешённым взглядом в пространство перед собой.

- Ты что? - попытался заглянуть в её глаза сидящий рядом Свелан.

- Что-то недоброе происходит, - каким-то чужим голосом отозвалась Юна. - Прямо сейчас!

Взгляд её снова приобрёл осмысленность.

- Ульяна! - почти выкрикнула она. - Где Ульяна?!

Свелан резко поднялся на ноги. Он знал, что просто так Юна устраивать переполох не будет.

- Они с Владом сейчас, должно быть, со школы едут... - проговорила Белка, быстро заражаясь тревогой. Сейчас позвоню ей...

- Поздно! - воскликнула вдруг Юна.

- Сигнал кулона! - резко произнёс в один голос с ней Свелан. - Чувствую... Они на дороге! Я - к ним! Юна, разбуди ойхо для охраны!

Выдав всё это скороговоркой, Свелан выхватил мечи из ножен, лежащих рядом с ним, и переместился, ориентируясь на сигнал кулона Ульяны.

То, что он увидел на дороге между двумя машинами, заставило его озвереть. Буйный дух далёкого предка - Гермериса и неукротимая мощь металлов, порождающих смертоносное оружие, вскипели в нём. Из груди вырвался хриплый крик-клёкот. Мечи засияли голубоватым светом, напитываемые энергией верда.

Хилокс моментально сориентировался, углядев появившегося противника. Он перевёл арбалет со своих беззащитных жертв на Гермерита и нажал спуск.

Свелан скрестил свои мечи, усиливая фронтальное защитное поле. Газовые заряды разбились, не причинив никакого вреда.

Свелан быстро, памятуя науку Олирда и Виденя, призвал сильный ветер, снесший образовавшееся газовое облако по направлению к самому Хилоксу и затруднивший тому прицеливание.

Чуть не поддавшись гневу, Свелан хотел было излить на врага 'Слёзы Вальхаллы', но вовремя вспомнил, что они в Материнском мире, и это заклинание здесь отнимает уйму сил. А потому заставил себя успокоиться и избрал другую тактику.

Гермерит упругой походкой двинулся вперёд, вскинув мечи. Он показывал врагу, что хочет дотянуться до него непосредственно, собственными клинками.

Это было банальное затягивание времени. Ибо Свелан хорошо знал, что сигнал кулона Ульяны достигнет и Годира со Ставром, где бы они ни находились. Нужно лишь чуть больше времени.

Принцип 'командной работы' уже не раз за последние годы спасал и выручал их всех...

Хилокс сначала ухмыльнулся и развёл руками, собравшись попотчевать Гермерита 'Укусом четырёх змей', но потом будто что-то заподозрил. И занервничал...

Но заклинание всё же применил.

Свелан счёл за благо просто переместиться за спину Хилокса, предоставив четырём ядовитым газам 'бесноваться' на том месте, где он стоял до этого. Правильной защите от мощных заклинаний школы магии газов он был обучен пока лишь теоретически. И сейчас явно было не лучшее время проверять эти знания на практике. Вместо этого он предоставил Хилоксу бороться с 'Вихрем секиры'. Тот 'смахнул' вращающуюся сталь очень быстро...

Но этого времени оказалось достаточно, чтобы на сцене появились новые действующие лица.

Вокруг Хилокса, взяв его в полукольцо, возникли Годир и Ставр, Олирд и Свид.

Незадачливый исполнитель воли Кошта затравленно заозирался. Дело явно приобретало неблагоприятный для него оборот. Пытаться скрыться было поздно - эта толпа вердов последует за ним в любой мир...

Но Хилокс не собирался сдаваться. Лучше пасть в бою, чем поведать о неудаче Кошту. Верд помянул имя своего прародителя Хляя и, съёжившись на миг, дал волю заклинанию 'Дыхание Тифона' - одного из сильнейших, созданных родоначальником магии газов.

Годир тем временем успел разглядеть, ЧТО именно здесь произошло...

Отчаяние, боль, гнев, ярость, готовность убивать и разрушать - всё это промелькнуло в его душе за какие-то доли секунды. И потомок Верамирда впервые за века своей жизни показал всю свою мощь. Причём рефлекторно, без участия разума и сердца, которые в тот самый момент обливались кровавыми слезами.

...От Хилокса начало стремительно и неотвратимо распространяться во все стороны огромное облако жгуче-зелёного высокотоксичного газа, разъедающее всё на своём пути...

...Олирд приготовился мощной стеною пламени испепелить ядовитую гадость. Но его опередили...

...Годир, воззвав к энергиям, пронизывающим мир, которые узрел впервые его предок Верамирд Мудрый, создал волну давления настолько мощного, что расширяющееся облако газов вдруг начало сжиматься. Его границы начали сыпать искрами, выказывая неимоверную электризацию пространства.

Сквозь стену зелёного газа было не видно, что делает Хилокс. Но Годир чувствовал, где он. Огромное красное энергетическое копьё, живо напомнившее Олирду сулицу Верамирда, ударило из груди Годира сквозь пелену газа. Послышался жуткий крик, крик умирающего. Ещё два копья исторг Верамирдрит прежде, чем сжимающаяся под давлением сфера газа провалилась сама в себя.

Тут уже Олирд погрузил всё это в мощный котёл пламени, дабы очистить пространство от ядовитых паров и от останков подлого мастера газов. Джип Олирд просто отшвырнул своей волей подальше, чтобы он не взорвался...

Когда пламя догорело, они увидели обуглившийся труп Хилокса. А затем услышали глухие рыдания...

Годир стоял на коленях над изъеденным ядами трупом Влада. Чуть дальше лежала Ульяна. Она, похоже, была жива, хоть и потеряла сознание.

Мальчику было уже не помочь, даже всеми силами лечебной магии Виденя и Юны.

Маленький сын верда отдал свою жизнь, заслонив мать от смертельного удара.

Лазоревые волны тихо лизали своими пенными языками сверкающий в лучах яркого солнца Ири прибрежный песок. По этой зыбкой, непрестанно меняющей очертания границе моря и земли бесцельно брёл, подволакивая ноги, молодой верд-ученик, ещё не принявший своё посвящение. Да и примет ли он его теперь?

Что было только что?

Каким будет будущее?

В чём смысл его существования?

Он не знал ответа ни на один из этих вопросов. Может, раньше и ведал что, но не теперь...

Теперь его жизнь - ещё больший кошмар, чем была раньше.

И самое страшное в том, что язык не послушается его, если возжелает он обо всём, что узнал, поведать близким. Руки откажутся записать это на бумаге. Глаза не посмеют выдать. Такова сила наложенных на него чар...

Вьюжень!

Это имя непрестанно пульсировало в мозгу, причиняя глухую боль, выворачивая душу наизнанку.

Кошт знал, что делал. О да, очень хорошо знал. Он спланировал свою месть виртуозно, но просто, как и всё гениальное. Схема повторяется, любил говаривать он...

Вьюжень!

Да, именно его поступок предстояло повторить Кридирту, бесцельно бредущему по мокрому песку.

И он не в силах изменить этого...

Веха вторая: Хьёлль

- Ты по-прежнему считаешь, что этих сил мало?

По интонации, с которой Кошт задал этот вопрос, было совершенно непонятно, иронизирует он или спрашивает серьёзно.

Локиан, стоящий рядом с ним на вершине одной из клыкообразных скал, коими была утыкана бескрайняя равнина внешнего слоя Эребуса, помедлил с ответом. Он шагнул чуть вперёд и ещё раз взглянул на действо, развернувшееся внизу.

А внизу отрабатывала разные варианты фалангового построения небольшая армия. Сотен восемь гикоргов. Это были гикорги нового 'образца': более разумные и дисциплинированные. Некоторые изменения претерпели и их тела. Фигуры были мощнее, когти ещё длиннее и прочнее. При этом когти были загнуты таким образом, чтобы никак не мешать хищникам сжимать в руках какие-либо полезные предметы. Полезными предметами числились хищно изогнутые ятаганы с клинками из чёрной стали. Из такой же были выполнены широкие нагрудники и зализанные наголенники, в которых щеголяли гикорги. Эта амуниция была приобретена, а точнее - специально заказана у мастеров-оружейников одного из миров Недр, где изготавливалась всякая всячина из очень прочных сплавов. Кошт остановил свой выбор на этих изделиях потому что их материал особо хорошо поддавался магическому влиянию и удерживал отпечатки целенаправленного воздействия. Благодаря этому, Кошт с помощью Локиана установил магическую защиту на новые доспехи гикоргов и увеличил поражающие силы их клинков.

Армия вышла неслабая, хоть и немногочисленная. Теперь Кошт её периодически муштровал, поставив себе задачу сделать её более сильной, мобильной и боеспособной нежели та, с которой он пошёл когда-то на штурм Вершин Истока.

- Мало! - прорычал Локиан, повернув обе головы к Кошту. - Считаю, что мало!

- Смотря какие цели ставить, - слегка усмехнулся бывший Природный верд. - Это, - он кивнул головой на марширующих внизу зверей, - не экспедиционный корпус, а силы обороны. Я готовлю их не к наступательной операции, а к битве прямо здесь, на этой самой равнине.

Локиан, казалось, пришёл в некоторое замешательство.

- Здесь?! Но с кем? Я думал...

- Всё идёт так, как задумывалось, - ответил Кошт странной фразой. - Потом поймёшь.

Он хмыкнул и пристально поглядел на собеседника.

- Хотя в чём-то ты прав, фомор. Их мало. Но я придумал нечто лучшее, чем тратить свои не до конца восстановившиеся силы на создание ещё нескольких сотен. Учись, фомор, мыслить масштабно и искать всегда наилучшие варианты.

Локиан вместо ответа склонил обе головы, выказывая готовность учиться мудрости Кошта. В его глазах зажёгся неподдельный интерес.

- Не знаю, как там дела у Хилокса, - продолжил Кошт, поглаживая проступивший на груди медальон Хвергельмира, который ничуть не тронули прошедшие тысячелетия, - но свою роль он сыграет в любом случае. Наших друзей, даже, в чём-то родственников, - он усмехнулся, - нужно разозлить и подтолкнуть к действиям, заронив в них стремление к мести. Тем быстрее они сунутся в мир, который нас очень интересует.

- Хьёлль, - процедил сквозь зубы Локиан.

- Там обитают очень интересные существа, которые когда-то и вдохновили меня на создание гикоргов. Это один из нескольких миров во всём мироздании, где есть некая цивилизация разумных существ, не являющихся людьми. По-видимому, они остались ещё со времён, когда Нильфхатор...

Кошт вдруг осёкся и, посмотрев на фомора, сказал:

- Впрочем, это тебе ни к чему. Твоя задача в том, чтобы, тенью следуя за нашими... хм... друзьями в Хьёлль, выполнить там два важных дела.

- Я слушаю, создатель! - прорычал Локиан.

- Вот и хорошо, слушай. И тогда силы наши возрастут, а армии пополнятся очень любопытными отрядами, - Кошт сиреневозубо улыбнулся. - Итак, тебе надлежит сделать вот что...

На убитую горем Ульяну смотреть было невыносимо тяжело. Она буквально рвала на себе волосы и всё твердила как заклинание, что лучше бы погибла она, а не сын. Годир успокаивал её как мог, хотя и сам был ужасно подавлен.

В былые годы (и даже века) своей юности он, может, и воспринял бы это легче. Тогда он не общался с отцом десятками лет, тогда он менял женщин и друзей с лёгкостью и беспечностью. И это был обычный для большинства вердов образ жизни. Но теперь... За эти годы, что дали ему семью и близких друзей-братьев, он изменился и привязался к ним ко всем. Потеря малолетнего сына причинила Годиру неимоверную боль. Когда схлынула первая волна слепого горя и огненной ярости, он задумался о многом. Вспомнил он и то, как поддавался безудержному гневу Оритриг, переживая за своих близких, и осознал, что теперь понимает его лучше. Но Оритриг, ставший Олирдом, справился, а значит, справится и он. Не будь он сыном Свидирта!

В это время ощутил Годир и особую духовную близость с покойным отцом. О, если бы только можно было вернуть его и сказать всё то, что он не успел сказать раньше...

Белка и Юна не отходили от Ульяны ни на шаг, утешая её как могли. Свид и вернувшийся из Ири Кридирт пытались разговорами отвлечь Ставра, ошеломлённого потерей брата.

Олирд, выждав момент, завёл с Годиром разговор, который был необходим.

- Эта мразь действовала не по своей инициативе, - сказал он, наливая и протягивая Годиру рюмку водки.

Пили они очень мало, но сейчас это было необходимо, чтобы успокоить взвинченные до предела нервы. Можно было, конечно, погасить все эмоции, погрузив себя в длительную медитацию. Но в такой ситуации хотелось дать волю обычным человеческим чувствам.

Олирд впервые, пожалуй, осознал со всей отчётливостью, что личная потеря кого-то близкого 'здесь и сейчас' гораздо болезненнее, чем даже знание о гибели миллионов людей, но 'где-то'. По крайней мере, даже когда он проживал в своей памяти жизнь Стрия, известие о катастрофе миров, устроенной Коштом, было воспринято им легче, чем сейчас - гибель семилетнего Влада.

- Кошт послал, - бесцветно пробормотал Годир, поднося рюмку к губам.

Верды выпили, не чокаясь.

- Думаю, да, иного объяснения нет, - ответил Олирд. - Жаль мы не взяли этого урода живым - порасспрашивали бы.

- Избавьте, светлые Боги! - Годир резко мотнул головой. - У меня было бы искушение растянуть его смерть на месяцы, а я не хочу такого творить.

Олирд тяжело вздохнул.

- Из Хляева рода сей выродок. Неплох был сам Хляй, но породил гадкое потомство, - сейчас его устами говорил Стрий. - И магию гадкую! Коль будет воля моя, запрещу я её, как запретил когда-то метаморфоз...

Годир поднял на него глаза, понимая, что говорит сейчас с древним Природным вердом.

- Что делать дальше, мастер стихий? - спросил он глухо. - Не успокоюсь я теперь, пока Кошту не отомщу!

- Отомстишь! - пообещал Олирд-Стрий. - А дальше нам вот что делать. Я с сыновьями и Свеланом в Хьёлль сойду на дно Недр. Добудем седьмой альпарг. А вы со Ставром дом оберегайте и женщин наших.

Щека Годира дёрнулась. Он бросил на друга взгляд, исполненный негодования.

- Без меня на рожон полезешь? А я что же, значит, уже ни на что не годен? Оберечь меня от опасностей хочешь? Думаешь, раскис я совсем?

Олирд вскинул руку в успокаивающем жесте:

- Погоди, брат, не гони волны крутые. Поверь, мне было бы в сотню раз спокойней и надёжней, если бы ты рядом был в опасном походе. Но ты видишь сам, что дом наш теперь в опасности, ибо врагу известен. Не могу я его защиту только младшему поколению доверить, силы ещё не те у них. А Виденя оставлять не хотелось бы. Ибо его помощь в Хьёлле понадобится...

- Прав отец мой вновь рождённый, - раздался от двери в комнату голос Виденя. - Ты, Годир, разумен и надёжен, тебе тылы доверить не страшно. Жаль, Эйолка с нами нет, была бы эта миссия его. Но ты с этим справиться должен.

Олирд положил руку на плечо Годира и заглянул в его глаза:

- Брат, я доверяю тебе самое ценное, и Свелан доверит. Наши женщины, его не рождённый ещё ребёнок - под твоей защитой. Твоей и Ставра. Думаешь, это не важная роль?

- Важная! - Годир мрачно улыбнулся. - Я её принимаю. Идите в Хьёлль, и удачи вам. Но, - взгляд его стал невероятно жёстким, - к Кошту мы пойдём вместе!

- Обязательно! - кивнул Олирд.

Видень наполнил три рюмки.

'Я верю, любимый, ты найдёшь самый правильный путь!'.

Эти слова Белки вновь и вновь повторялись в мыслях Олирда, позволившего себе небольшой 'тайм-аут' для размышлений. Ему действительно необходимо было хорошенько обо всём подумать, чтобы найти верный путь.

Оставив Материнский мир, Олирд выбрал в ИМПе первый попавшийся образ одного из миров Первой Вершины и шагнул в... безбрежную пустыню. Оказавшись там, верд огляделся и грустно улыбнулся. Пожалуй, лучшего ландшафта для его раздумий было и не пожелать. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилались песчаные волны, тихо и печально шуршащие под сухим ветром. Рыжие дюны под безоблачным небом удивительным образом сочетали в себе и тревожное предостережение, и безмятежное спокойствие. Здесь нечему было тревожить уединённый покой и сосредоточенность.

Взобравшись на вершину одной из дюн, Олирд опустился на колени, а затем принял позу, именуемую в йоге позой горы. Закрыв глаза, он постепенно погрузился в бескрайнее море спокойствия, слившись с энергиями этого мира.

Ему предстояло выработать реальный и эффективный план того, как одолеть Кошта. При этом он понимал, что расклад сил явно не в его пользу. У Кошта шесть альпаргов. Шесть! А ему лишь предстоит попытаться отыскать седьмой. То есть, в лучшем случае будет сила одного камня против силы шести. Комментарии излишни.

Кошт неимоверно силён, даже если он восстановил хотя бы половину своего былого могущества. Олирд же, хоть и обрёл вместе с памятью Стрия многие его умения, вовсе не считал себя равным по силе Природному верду. Может, потом... Но сейчас нужно использовать разум и хитрость. Хотя переплюнуть такого хитреца, как Кошт, очень сложно. Однако это единственный шанс. Кошт явно ожидает, что Олирд, собрав всех своих союзников, пойдёт в 'лобовую атаку'. Пусть так думает и дальше. Атака, конечно, последует. Но...

После того, как враг использовал его 'втёмную' для сбора альпаргов, Олирд очень много размышлял. Эмоции он отставил в сторону. Поддаться в такой ситуации эмоциям, значит погибнуть. Безудержная ярость, затмевающая разум, - это именно то, чего от него хочет добиться Кошт. И нападение Хилокса явно било в ту же цель... А потому - спокойствие и трезвый рассудок!

Предстояло придумать нечто такое, что даст преимущество над Коштом. Олирд вновь погрузился в те воспоминания Стрия, что открылись ему недавно. Он листал их, пытаясь отыскать что-то, что не известно Кошту, и что можно использовать против него.

Ответ пришёл спустя полчаса глубокой медитации под печальную музыку песка и ветра. Олирд потянулся за своей догадкой, нечаянным озарением, и осознал, что этот выход реален, но очень опасен для него. Для всех... Но есть ли иной путь? Пожалуй, нет.

Олирд ещё раз 'прокрутил' в памяти тот момент, когда Алатор дал Стрию во временное владение все семь альпаргов. Ещё раз перепроверил себя и свои внутренние ощущения. Да, вроде бы, ошибки нет. Впрочем, жизнь покажет. Ну, или смерть...

Олирд усмехнулся, поклонился величественным дюнам за их гостеприимство и отправился домой.

Он нашёл возможный путь к победе.

По крайней мере, ему так казалось...

- Если уподобить мироздание организму живому, - изрёк Видень, оглядываясь по сторонам, - то место сие, несомненно, его...

- Гм! - шумно прочистил горло Олирд, не давая своему древнему сыну договорить.

- Она самая! - моментально подхватил Свид, уловивший суть. - И нас угораздило сюда попасть.

Вокруг была Хьёлль.

Грязно-серый и будто маслянисто-липкий образ-маяк этого мира перенёс вердов из ИМПа на дно глубокого ущелья. Испещрённые мириадами трещин и ощетинившиеся острыми каменными шипами отвесные стены скал создавали впечатление невероятно глубокого колодца. Или чьей-то утробы. Это впечатление усиливали медленно и тягуче сползавшие вниз подтёки огненно-рыжей лавы. Ими сочились все скалы вокруг.

Под ногами мрачно похрустывал пористый шлак, серый с красными оттенками. Местами от него поднимался дымок, и у оказавшихся тут вердов живо возникала картинка раскалённых углей в мангале, где им уготована роль шашлыка.

Было нестерпимо жарко. Лица и тела вердов моментально покрылись потом. Хуже всех пришлось Свелану, как всегда в боевых походах, закованному в броню.

В довершение всего в воздухе был разлит непередаваемый аромат, по сравнению с которым тухлое яйцо - изысканный освежитель воздуха.

Хьёлль явно желала показать своим гостям всю суровую правду жизни, а точнее - её изнанку.

Высоко вверху виднелось небо.

Лучше бы оно там не виднелось.

Сумасшедшая пляска всех оттенков красного и жёлтого в вышине заставляла со страшной силой тосковать по голубым небесам и белым облакам.

- Ладно, други, стоять и глазеть на этот абстракционизм природный не будем, - сказал Олирд, пытаясь настроиться на отголоски того чутья на альпарги, коим наделил Стрия Алатор. - Дайте мне несколько спокойных минут.

- Круг! - моментально гаркнул Видень, и все остальные окружили Олирда, контролируя каждый свою сторону света во избежание неожиданных нападений.

Олирд же опустился на землю, отогнав мелькнувшую некстати мысль: 'Только бы не изжарить ничего ценного'. Он сосредоточился и устремился внутренним восприятием в атмосферу этого странного и пугающего мира. Здесь это было всё равно, что плыть против течения по быстрой горной речке - кто хоть раз пробовал, знает, каких усилий это стоит. Обжигающие флюктуации энергий Хьёлли были подобны брызгам, которые летят в глаза и нос, дезориентируя и даже вызывая лёгкую панику. Олирд старательно игнорировал их, настроив себя лишь на одну задачу - почувствовать альпарг, схоронившийся в этом мире.

Удалось это далеко не сразу. Олирд успел вдоволь помучиться и понять, что энергетика этого мира вообще несовместима с восприятием нормального верда. А может, и ненормального тоже. Не зря сюда даже Кошт избегает соваться!

Когда мастер стихий, наконец, уловил отклик альпарга - какой-то неуверенный и далёкий, его медитативная сосредоточенность была потревожена.

Кто-то тряс его за плечо.

Олирд открыл глаза и встретил взволнованный взгляд Кридирта.

- Отец, враги приближаются! Их много.

Олирд моментально вскочил на ноги и взглянул туда, куда указывал перст его сына. И сразу же понял, что именно заставило Кридирта квалифицировать приближающихся существ как врагов.

Во-первых, их было много. Явно больше сотни. Во-вторых, они двигались колонной по трое и производили впечатление воинского подразделения. Ну и в-третьих, их предводитель указывал в сторону маленькой группки вердов и орал что-то настолько агрессивно-матерное, что проявлением дружелюбности это считать было трудно.

Свид, стоящий к приближающемуся по дну ущелья строю необычных существ ближе всех, оглянулся на отца и спросил:

- Валим их или валим отсюда?

Олирд был рад, что его команда не теряет присутствия духа. Это было чрезвычайно важно в свете предстоящих испытаний.

С миг поколебавшись, он ответил:

- Отсюда, - и указал всем на далёкую вершину одной из крутых скал.

Его поняли, и спустя мгновение все уже стояли на означенной вершине.

- Какого х...Хьёлля? - прошипел вдруг Олирд, сообразив, что их новые знакомые из числа местных жителей всей толпой переместились следом и заняли пологий склон чуть ниже вердов.

Отпускать гостей этого мира без близкого контакта явно не собирались.

Приглядевшись к преследователям внимательнее, Олирд вдруг живо вспомнил слова Свидирта о прапрадедушках чертей, живущих где-то в мирах Недр. Судя по всему, это они и были.

Могучие торсы неведомых воителей были сплошь покрыты короткой жёсткой шерстью леопардового окраса. На мускулистых руках и длинных ногах, явно приспособленных к огромным прыжкам, шерсть становилась полностью чёрной. На длинных изогнутых шеях покачивались в такт движению птичьи головы с острыми жёлто-чёрными клювами. Вокруг голов имелось по восемь рогов, направленных в разные стороны, как у Статуи Свободы. Судя по движениям шеи, эти создания явно умели наносить опасные удары рогами практически в любом направлении. От затылка по хребту и вплоть до кончика длинного сильного хвоста тянулся парный ряд острых шипов, как у стегозавров. Невероятно лёгкие и упругие для таких тяжеловесов движения свидетельствовали о том, что противники они очень опасные. Олирд невольно вспомнил гикоргов и понял, что эти создания превосходят их в силе и ловкости.

'Не ходите, дети, в Африку гулять!', - пробормотал он себе под нос и отцепил с пояса диар.

- Сзади ещё отряд, - почти бесстрастно сообщил Свелан, тихонько звякая мечами друг о друга. Он готовился к битве.

- В круг! - скомандовал Олирд.

Видень, Свелан, Свид и Кридирт моментально расположились по кругу спинами один к другому.

- Мы на вершине, отсюда их громить удобно, - сказал Кридирт, явно чтобы себя подбодрить.

Олирд глянул на него, понимая, что сыновьям предстоит первая серьёзная схватка. Но без битв воином не стать.

В этот миг Олирд-Стрий вспомнил Стира и его гибель от руки собственного брата. Только бы не пришлось снова терять сыновей...

- Да погоди ты громить, отрок! - гулко произнёс Видень. - Потолковать бы с ними сперва.

- Дело говоришь, - кивнул Олирд.

Он выступил вперёд к самому краю относительно крутого спуска и крикнул, разведя в стороны руки:

- Здравия вам, жители местные! Может, враждовать не будем?

Конечно, он не надеялся, что преследователи понимают русский язык, но постарался показать дружелюбный настрой интонациями и языком жестов. Кроме того, верд ждал ответных реплик, войдя в состояние 'лингвистического транса'.

Реплики последовали. Это были короткие и яростные приказы, по которым можно было понять только то, что и без них было яснее ясного. Аборигены шли в атаку, не сомневаясь в своей способности сокрушить неизвестных гостей, засевших на верхушке скалы.

- Прав Кридирт, громить придётся! - вернулся к своим Олирд.

- Их ещё пара сотен прибыли, - оповестил друзей Свелан.

- Час от часу не легче, - Олирд слегка взмахнул руками, создавая птицу-вестника. - Уважают они нас, однако. Такие силы...

- Да, видно не впервой с вердами встречаться. Может, забредал сюда кто из родичей наших, - прогудел Видень, кладя ладонь на диар, висящий у него на груди.

Пернатый вестник взглянул на приближающиеся цепочки врагов весьма неодобрительно и исчез, унося призыв Олирда.

В следующую секунду неведомые клювасто-рогатые звери пошли в атаку. В руках их появилось необычное оружие, висевшее до того на широких боевых поясах. Оно напоминало два смотрящих в разные стороны острых полумесяца, укреплённых на недлинном тонком древке. В другой руке у каждого воина виднелись такие же полумесяцы, но на цепи, крепящейся к короткой рукояти. Надо полагать, они умели великолепно работать одновременно обеими вариациями этого оружия.

Первые шеренги быстро бросились вперёд по всем склонам, явно намереваясь смести жалкую кучку обороняющихся резким наскоком.

Навстречу им полились потоки пламеня, созданного Олирдом и Виденем. На северный склон, где наблюдалось наибольшее скопление воинов противника, пролились с небес 'Слёзы Вальхаллы', вызванные Свеланом. Десятки мерцающих клинков нашли свои цели, враги попадали, сражённые призрачным металлом. Но многие из них снова вскочили и, невзирая на раны, бросились вперёд. Так же обстояло дело и с теми, кого опалил нещадный огонь, ниспосланный мастерами стихий. Да, многие сгорели, но другие, прыгая сквозь стены пламени, через дымящиеся трупы своих соратников, устремились вперёд. Они громко рычали и сбивали руками язычки огня со своей шерсти и многослойных набедренных повязок.

Олирд пустил по южному склону неслабый камнепад, расшатав могучими ветрами несколько валунов покрупнее. Видень хлестал западный склон ветвистыми молниями, превращая врагов в живые факелы. Свид и Кридирт, страхуя друг друга, швыряли в зверей, поднимающихся с восточной стороны, россыпи энергозарядов. Выяснилось, что потребно их штук десять, чтобы свалить лишь одного из этих неведомых воителей Хьёлли.

Воинов не устрашила гибель сородичей, и они с удвоенным рвением бросились в бой. В ход пошло метательное оружие, опять-таки напоминающее пересекающиеся полумесяцы. Грани лезвий были отточены до неимоверной остроты, да ещё и мерцали странным желтоватым светом. Олирд с удивлением понял, что воины Хьёлли используют некое своё подобие магии. Природа этой магии была не понятна вердам. И пусть наложенные на клинки чары были слабенькими по меркам мощных операторов, поражающие свойства металла они всё же усиливали. В этом пришлось убедиться, когда одно из причудливых лезвий, пущенных меткой рукою, пробило защиту Свида и прочертило кровавую полосу на его бедре.

Верд-ученик зашипел от боли, потом пробормотал:

- Хорошо, что не в 'центр композиции'...

Олирд, дёрнувшийся было на помощь к сыну, понял, что тот достойно встретил первое своё боевое ранение, и поддаваться страху не собирается.

Оказывается, Свид заметил, кто именно пустил то лезвие. Цепочка энергозарядов странно-спиралевидной формы вырвалась из его раскрытой ладони и навсегда отбила у нападавшего желание (да и возможность) баловаться с острыми предметами.

Олирд, размахивая диаром и расшвыривая передовые цепочки вражеских воинов, уже подбиравшихся к самой вершине, успел удивиться. Он ещё никогда не видел подобных зарядов в исполнении Свида. Надо полагать, тот времени зря не терял и подошёл к своему ученичеству творчески, заготовив парочку сюрпризов.

Видень и Свелан, успешно справляясь пока со своими склонами, успевали ещё подстраховывать 'молодёжь'. Свид их периодически благодарил и сыпал шуточками в адрес врагов. Кридирт сражался молча, отрешённо, словно даже кипящая битва не могла отвлечь его от каких-то мрачных раздумий, терзавших душу. В чём тут дело, Олирду разбираться было просто некогда.

Некогда, ибо начались неприятные сюрпризы. Сначала верды почувствовали, что слишком быстро теряют силы. Хьёлль не позволяла черпать из своих запасов; её энергии ускользали от операторов, не откликались на их призывы. Активное использование мощных заклинаний истощало внутренние резервы вердов. Первыми выдохлись Свид и Кридирт. Перестал творить мощные заклинания металла и Свелан. Видень, конечно, имел несоизмеримо более глубокий 'внутренний колодец', но и он поостерёгся черпать оттуда слишком быстро, сообразив, что к чему.

Олирду помогало умение брать силы из Истока, дарованное Алатором и Хранителями. Но с превеликим изумлением он почувствовал, что и эта способность даёт сбой. Получалось добраться до энергий ИМПа лишь через два на третий раз. Хьёлль ревностно пыталась блокировать любое проникновение посторонних сил.

Ещё одним приветом от местных жителей стал посыпавшийся вдруг град стрел. В задних рядах нападавших отрядов обнаружились цепочки лучников, которые начали поливать вершину скалы навесными. Значительную часть сил вердам пришлось перебросить на защитные поля над головами. Шилообразные трехгранные наконечники стрел тоже были усилены странными чарами, которые, казалось, рождала сама атмосфера Хьёлли.

Олирд, перебрасываясь с союзниками краткими репликами, уже всерьёз начинал подумывать о том, а не повторить ли манёвр, который они с Годиром когда-то выдумали против гикоргов Трайдирта. То есть, уход в ИМП - передышка - уход в новый мир, неудобный для нападающих. Он стал гадать, последуют ли за ними воины Хьёлли или успокоятся, если противник покинет их территорию?

- Но это не выход! - отозвался на высказанную Олирдом вслух мысль Видень. - Нам всё одно сюда возвращаться за камнем. А уж в пределах Хьёлли эти нас выследят. Не всё ли равно, здесь с ними рубиться или в том месте, где альпарг схоронился?

- Верно, - нашёл время поддакнуть Свелан, фехтуя обоими мечами с одним из наиболее ретивых звероподобных воинов. - Неизвестно ещё, кто там нас встретить может. Н-на!

Последний возглас сопровождал круговой удар мечом, снёсший противнику рогатую башку.

- Вот сюда их и рубите - в верхнюю треть шеи, где она тоньше! - посоветовал он Свиду и Кридирту, которые тоже уже вынуждены были взяться за мечи. Верховье склона со всех сторон было усеяно трупами нападавших, но следующие их цепочки прорвались к вершине, вынуждая вердов к рукопашной.

Град стрел неожиданно иссяк, и Олирд моментально сообразил, что это может предвещать. Предвидеть это позволял приснопамятный опыт их с Годиром общения с гикоргами.

Несколько воинов возникли прямо меж вердами, переместившись откуда-то со склонов за их спины. Олирд мгновенно крутанулся волчком, нещадно разя врагов своей булавою. Двое зверо-людей упали с раскроенными черепами. Ещё одного поразило красное кольцо, стремительно сорвавшееся с диара Виденя. Древнего мастера стихий трудно было застать врасплох.

Но этого времени хватило, чтобы бегущие вверх по склону сомкнули ряды и слитно ударили по вердам. Бой становился всё плотнее.

И тут Олирд улыбнулся.

- Берегите свои ж-ж... жалкие силы! - почти весело крикнул он нападающим.

Птицу-вестника верд посылал не зря.

Громкая боевая песнь огласила унылые просторы зловещего мира Недр. Плотная чёрная стена с золотыми бликами возникла позади воинов Хьёлли на южном склоне, там, где в тылу основных сил разместился крупный отряд лучников. Сотня ойхо под предводительством зычно скомандовавшего атаку Охид-хо неудержимым валом накатила на опешивших стрелков. Лезвия кинжалов ойхо замелькали стремительными стальными веерами, разбрасывая в воздухе жидкий бисер вражьей крови.

- Не читали в детстве про Засадный полк? - поинтересовался по случаю Олирд у двух ближайших клювоносых.

И, не дожидаясь ответа, обрушил на них удар булавы.

- И твой повелитель действительно может сделать так, чтобы Хьёлль начала поглощать иные миры, наращивая нашу мощь?

Сидящий на необычном троне, будто составленном из нескольких разных по размеру треугольников, задал этот вопрос на своём резком, каком-то щёлкающем языке.

В язык этот Локиан вник уже достаточно для того, чтобы вести беседу и даже чувствовать различные смысловые оттенки и интонации.

- Да, Великий Направляющий! - ответил фомор, используя подобающий титул.

Перед ним сидел правитель империи мароморов, покорившей всю Хьёлль. Эти воинственные создания с рогатыми птичьими головами были и вправду весьма могучими. Локиан в который раз признал прозорливость хитроумного Кошта. Такие союзники были весьма желанным усилением. Оказавшись здесь, в их столице, разместившейся в колоссальном хитросплетении катакомб под древней горной грядой, Локиан сразу же ощутил средоточие каких-то сил, не имеющих отношения к привычной магии. Но эти силы показались ему знакомыми. Нечто подобное он ощущал во внутренних покоях цитадели Кошта в Эребусе, где довелось ему бывать лишь пару раз. Там это, пожалуй, было ещё сильнее. На его вопрос о природе этих сил Кошт ответил лаконично: 'Наследие Нильфхатора', и больше к этой теме не возвращался.

Отголоски чего-то подобного уловил Локиан и в Хьёлли. Нет, пожалуй, нельзя было назвать это иным типом магии - на такое 'не тянуло'. Скорее, это была тень, угасающая тень чего-то очень древнего и чуждого, клочки которой позволили мароморам придать себе некоторые необычные свойства.

Правитель, именовавшийся Великим Направляющим Сехтом Третьим, устремил на фомора задумчивый взгляд птичьих глаз. Летописи его народа хранили предания о Коште, который невообразимо давно уже посещал Хьёлль. Предшественники Сехта отчего-то убоялись и не пошли на соглашение с этим вердом много тысячелетий назад. Что остановило их, Сехт не ведал. Но сейчас больно уж заманчивое предложение делает Кошт через этого вот своего эмиссара.

Хьёлль покорена мароморами полностью. Увы, но иные миры им недоступны. Имея способность к перемещениям в пределах Хьёлли, мароморы так и не смогли выйти к Истоку Миллиона Путей, хотя и стремились долгими веками достичь его. Кошт же предлагает не просто выпустить их за ставшие уже тесными пределы Хьёлли в безграничное мироздание, но и начать расширение их мира за счёт поглощения иных пространств. Сколь великие перспективы это открывает! Но не опасно ли для расы мароморов то, что он просит взамен?

- Какой же силою располагает твой повелитель, чтобы сместить границы миров? - задал Сехт следующий вопрос, изучая фомора немигающим взглядом.

Локиан молча достал альпарг, отметив, как напряглись и даже вскинули оружие стражи Великого Направляющего.

- Вот один из семи камней, дарующих власть над тканью мироздания, - провозгласил Локиан громко, чтобы слышали все присутствующие в тронной пещере. - Мой повелитель дал его мне для того, чтобы продемонстрировать вам искренность своих намерений. Смотрите!

Локиан сосредоточился так, как научил его Кошт, и потянулся своим сознанием сквозь альпарг к его собратьям, оставшимся в Эребусе. Отклик пришёл мгновенно, - Кошт послал встречный импульс. Перед Локианом возникла и сгустилась завеса тьмы, в которой вдруг распахнулось узкое овальное окно. В этом окне Сехт увидел тёмную равнину внешнего слоя Эребуса. Под тяжёлыми небесами маршировали сотни гикоргов. Вскоре окно затрепетало и сомкнулось. Тьма рассеялась без следа. Локиан спрятал альпарг.

- Веришь ли ты теперь, о Великий Направляющий, в способность моего повелителя открывать проходы меж мирами?

Сехт молча кивнул, размышляя.

Погрузился в раздумья и Локиан. То, что он сейчас сделал, противоречило законам мироздания. Даже малый проход, пробитый непосредственно меж мирами, минуя Исток, нарушал существующий баланс. Если Кошт откроет коридор, достаточный для отправки легиона мароморов в Эребус, это послужит катализатором для тех вялотекущих процессов разрушения, которые расползаются из Йотунхальда и Омневорба. Кошт в очередной раз даст начало катастрофе сотен миров. Но это ничего не значит, лишь бы в его руках оказались все семь альпаргов. Тогда он сможет стать творцом нового мироздания!

Великий Направляющий, меж тем, продолжал осторожничать, стремясь обезопасить себя и свой народ со всех сторон.

- Противник очень силён, - заметил он, следя за реакцией Локиана.

По жесту правителя один из мароморов, стоящих рядом с троном, опустился на колени, воздел широко разведённые руки над головою и впал в какой-то непонятный транс. В следующее мгновение меж его рук замерцала желтоватая плёнка, на которой проступило изображение. Постепенно картинка обрела чёткость, и Локиан понял, что видит перед собою пример одной из необычных способностей мароморов. Это была некая ментальная передача образов на расстоянии. Фомор словно глазами одного из мароморских воинов узрел битву, развернувшуюся на склонах и вершине мрачной скалы. Там его дед, отец и их союзники отбивались от трёх или даже четырёх сотен мароморов. Отбивались весьма успешно, несмотря на численный перевес противника.

По тронной пещере пробежал шёпот: мароморы удивились силе вердов, разящих их собратьев-воинов.

- Это из них ещё выпивает силы наша родная атмосфера, - прокомментировал Сехт. - И наверняка они полагают, что мои воины могут преследовать их в других мирах, подобно вашим гикоргам. Знай они, что это не так, перенеслись бы к Истоку, набрали новых сил и вернулись бы. Так что противник весьма силён даже для моих армий!

Локиан уловил некоторую фальшь в словах правителя.

- Это твои лучшие воины, о Великий Направляющий? - вежливо спросил он, пытливо глядя на Сехта.

Тот издал серию курлыкающих звуков, явно обозначающих смех.

- Хитрые вопросы задаёшь, фомор! - одобрительно произнёс он. - Конечно же нет. Это, - кивок рогами на трепещущий в воздухе экран, - обычные дозорные отряды. Любой из моих отборных легионеров Внутренней волны стоит дюжины таких бойцов. Я не говорю уже о Стражах Могущества.

Правитель указал на воинов в тёмно-синих кирасах и кожаных штанах, стоявших вдоль стен тронной пещеры и упиравших в пол длинные копья с тускло мерцающими навершиями.

- В таком случае, - подхватил Локиан волну любования собственными силами, исходящую от Сехта, - опасаться тех, кто будет нам противостоять, не следует. Тем более, что главный у них скоро будет мёртв.

Локиан взглянул на изображение своего деда Олирда, ловко орудующего булавой.

- Сперва только он должен выполнить то, чего даже вы боитесь.

Глаза Сехта потемнели, но он тут же унял гнев.

- Мы не боимся спускаться в Безмолвную Бездну. Но и не видим особого смысла в этом. Зачем жертвовать многими жизнями на потеху Молчаливому?

Локиан промолчал. Ему не было дела ни до какого молчаливого или говорливого. Важно было лишь, чтобы всё шло как задумано...

- Командуй отступление, о Великий Направляющий, - проговорил Локиан тихо, чтобы лишние уши не слышали. - Незачем и дальше губить своих воинов. Мы видели достаточно.

В глазах Сехта вновь загорелись угольки приглушённого гнева. Этот чужак позволяет себе слишком дерзкое поведение. Ну да ничего, он лишь посыльный, не более. Сехт жаждал разговора с самим Коштом...

- Пусть отходят! - бросил правитель воину, поддерживавшему связь с тем, чьими очами они наблюдали за битвой.

Приказ Великого Направляющего пересёк огромное пространство до места сражения и был услышан.

Олирд сразил очередного противника, перевёл дух и взглянул вниз на южный склон. Там воины Охид-хо, полностью вырезав отряд вражеских лучников, перестроились в мощный клин и ударили в плотный строй врага. Жители Хьёлли повернули им навстречу, поняв, что зажаты с двух сторон. Клин ойхо уверенно прошёл сквозь их ряды, но затем увяз. Птицеголовые принялись испытывать на прочность стороны этого клина. В строю ойхо показались прорехи - каменные гиганты падали под уверенными и яростными ударами воинов Хьёлли. Бой закипел с новой силой.

Воспользовавшись краткой передышкой, Олирд сумел зачерпнуть новую порцию свежих сил из ИМПа, преодолев противодействие Хьёлли. Вновь ощутив бурлящие энергии средоточия миров, верд воспарил над вершиной скалы и окинул взглядом всю панораму битвы.

Ойхо сражались бесподобно. Плечом к плечу, единой стеной. С неимоверной быстротой и смертоносным изяществом мелькали их руки, плетя клинками паутину смерти. Но противник попался неслабый. И разумный. Первые ряды птицеголовых, сообразив, что платят пятью убитыми за одного ойхо, откатились назад. Из-за их спин выступили вперёд воины с большим запасом метательных 'полумесяцев'. Они с ходу продемонстрировали свою меткость, умудряясь точно поражать ойхо в глаза, горло, сносить им каменные пальцы, заставляя выронить кинжалы.

Охид-хо, осознав опасность, рявкнул приказ, и обсидиановые воители ринулись вперёд, стремясь сократить дистанцию и вновь навязать плотный бой. При этом клин рассыпался. Между расходящимися в разные стороны рядами ойхо образовалось пустое пространство, в которое не преминули переместиться многие из воинов Хьёлли. Теперь они ударили в спины ойхо. Битва превратилась в свалку, где ни о каких чётких построениях уже речи быть не может.

Однако каменные воины в полной мере продемонстрировали своё мастерство в индивидуальных поединках. Каждый отбивался от двух-трёх птицеголовых. И враги падали! Да, они падали замертво.

Но ни на секунду напор воинов Хьёлли не ослабевал. Все они обладали тем, что делает воина наиболее опасным в бою, - хладнокровной готовностью умереть. Такого бойца страх не толкает назад, когда надо идти вперёд. Паника не овладеет им и не заставит допустить ошибку.

Олирд понял, что надо решать вопрос кардинально, пока эти многорогие не покосили половину его личного состава. Он вновь обратил своё внимание на северный и западный склоны, по которым вверх катила новая волна нападающих. И грянул по ним древним заклинанием 'Крылья Марутов', не раз испытанным Стрием в бою.

Несколько рядов мощных ветвистых молний разом ударили в скопище птицеголовых. Чудовищные раскаты грома заглушили их крики. Олирд удовлетворённо хмыкнул, узрев, что одним махом истребил десятка три воинов противника. Не мешкая, он вызвал сильное землетрясение, зашатавшее всю скалу до основания. Остальные верды спешно воспарили, подобно ему, в воздух. Ойхо, которых дрожью гор было не удивить, крепко упёрлись каменными ногами в землю и сохранили равновесие. Птицеголовые же от неожиданности попадали. Некоторые не смогли увернуться от покатившихся по склонам тяжёлых камней.

'Продержать' землетрясение Олирд смог от силы секунд пятнадцать. Затем резерв сил, выхваченных из Истока, иссяк, и верд чуть не рухнул вниз. Опустившись обратно на вершину, Олирд с удивлением прислушался к себе. Такого с ним ещё не бывало.

Похоже, Хьёлль оказалась ещё коварнее, чем он предполагал. Выходило, что чем сильнее применяемые на её земле заклинания, тем больше она опустошает верда.

Олирд выругался в адрес этого негостеприимного мира очень нецензурно. На душе от этого полегчало, но не намного.

- Бать, смотри! - воскликнул вдруг Свид, бледный и очень тяжело дышащий, но не потерявший, судя по всему, своего обычного весёло-ироничного настроя. - Гитлер капут, кажется!

Олирд глянул вниз и увидел, что птицеголовые начали поспешное отступление. Сил у них оставалось ещё примерно вдвое больше, чем у ойхо, и Олирд сомневался, что столь бесстрашных воинов испугало его землетрясение. Возможно, их отозвали.

Олирд 'включил дальний слух' и попытался уловить команды, отдаваемые оставшимися предводителями птицеголовых. В язык он уже немного вник. Из того, что удалось разобрать, верд понял, что воинам приказали немедленно отступать. Приглядевшись, он убедился, что бегством их отход назвать нельзя, больно уж слаженно и грамотно они стягивали свои силы со склонов к подножью. За всем этим явно стоял опытный полководец.

- Останови Охид-хо! - бросил Олирд Свелану.

Тот, мгновенно сообразив, переместился к предводителю каменных воинов, который начал формировать атакующий строй, явно вознамерившись преследовать врага. Спустя пару секунд ойхо застыли на своих местах, лишь взглядами провожая остатки вражеских отрядов.

- Добро! - провозгласил Видень, вытирая свой меч от крови о лоскут ткани, оторванный от скудного одеяния одного из мёртвых противников. - Славно побранились с чучелами этими. Сотни две с половиной, пожалуй, мы их положили.

- Да, и десятка четыре ойхо потеряли, - мрачно откликнулся Олирд, прилаживая булаву обратно к поясу. - Где ж мы эти потери восполним?

Говоря это, он вдруг натолкнулся на одну любопытную мысль. А что, если?.. Это стоит проверить сразу же по возвращении с альпаргом. Только его ещё надо добыть...

- Да, жалко истуканов! - подал голос Свид. - Но они себя во всей красе показали!

Олирд обернулся к сыну и увидел, что у того всё лицо залито кровью. Кровоточила и рана на бедре и ещё несколько порезов. Боли молодой верд явно пока не чувствовал, ибо не схлынул ещё пьянящий боевой кураж. Глаза Свида сияли теми бурными эмоциями, которые невольно клокочут в человеке, только что вышедшем победителем из смертельной схватки.

Кридирт, не менее помятый, стоял позади него и, понуро опустив голову, чертил какие-то вензеля на земле остриём меча. Олирд в который раз поразился столь явно бросающейся в глаза разнице между его сыновьями. Они были братьями и любили друг друга, но сколь же непохожи они. Глянув сквозь память Стрия, Олирд осознал, насколько Свид напоминает юных Стира и Виденя, и как Кридирт в угрюмой замкнутости своей подобен Вьюженю в его молодые годы. Какое-то мрачное тревожное предчувствие кольнуло сердце Олирда. Но не время сейчас было поддаваться смутным чувствам.

- Уходим в ИМП! - скомандовал Олирд. Переведя взгляд на вновь появившегося рядом Свелана, добавил. - Передай Охид-хо благодарность за прекрасную битву и приказ вернуться в Ирь. Затем догоняй нас.

Через некоторое время верды уже переводили дух на берегу одной из прозрачных чистых рек ИМПа. Воды её окрасились кровью, смываемой с себя потрёпанными победителями. Олирд смотрел на мутные красные облака, колышущиеся на чистой воде вокруг его сыновей и вспоминал ту битву в этой прекрасной долине, что отгремела много веков назад. Лишь Видень да Охид-хо со своими каменными братьями могли бы припомнить тот день. Хотя Видень тогда именно и лишился памяти... И почему-то вновь и вновь возникал в памяти Олирда-Стрия образ его сына Стира, на которого напал сзади другой его сын - Вьюжень. Что значило бы это видение, неотступно преследующее его?

Олирд поспешил отвлечься от этих мыслей. Пока всё замечательно. Его сыновья живы и здоровы, хоть и получили в бою добрую порцию ран. Вдохнув светлые силы Истока, Видень без лишних слов обратился к своей излюбленной лечебной магии, врачуя раны своих невообразимо младших братьев.

Свелан, переправивший рать ойхо в Ирь, сидел рядом с Олирдом и деловито чистил свои мечи. Да, воин без страха и упрёка... Он всё больше становился похожим на Гермериса, будто воплотился в нём дух великого предка. Олирд вспомнил и как потерял верного друга своего - мастера металлов, коварно сражённого хитростью на равнине Эребуса. 'Нет, не бывать на сей раз повторению давней истории!', - твёрдо заверил себя Олирд.

- Пора в путь! - сказал он. - Мы так 'нашумели' в Хьёлли, что Кошту уже наверняка известно о нашем визите туда. Он может помешать нам в походе за альпаргом. Потому поспешим. Теперь я точно знаю, где лежит камень, поэтому постараюсь нас отправить как можно ближе к нему. Готовы?

- Всегда готовы! - отозвался Свид, надевая на голову шлем, подаренный Свеланом. - Так пионеры отвечали, я в книжках читал.

Олирд невольно улыбнулся. Свиду явно было всё нипочём. Во всей их пёстрой компании он был одним из двух источников неиссякаемого оптимизма. Вторым была Юна.

- Тогда вперёд! - скомандовал Олирд.

- Сны, мои сны! Один повторяется, один меняется! Что это, зачем это?..

Волосы Ульяны рассыпались по подушке, она быстро ворочалась, сминая простыни, и выкрикивала слова будто в бреду.

- Успокойся, родная, успокойся! - Годир гладил её по голове. - Не придавай значения, всё хорошо.

- Нет! - Ульяна сорвалась на крик. - Наши дети! Почему?!

Похоже, у неё начиналась истерика...

...В это время Ставр в своей комнате лицезрел, как светится, вспыхивает то зелёным, то фиолетовым диар его деда Свидирта. Глядя на тревожное мерцание, он почувствовал неладное. И, будто повинуясь мысленному приказу, побежал к комнате отца...

...Ульяна горячо и сбивчиво зашептала:

- Семечко жжёт яблоню! Яблоко сгорает! Сон про пещеру... чёрную пещеру и паутину - меняется! Исчезают оттуда наши дети! Я не вижу то Ставра, то Свида, то Кридирта. Лица меняются. Кого-то из них уже нет там! Паутина летит! Вы все исчезаете... исчезаете...

Женщина затихла и уснула. Это Годир, не найдя иного способа успокоить жену, применил сонное заклинание лечебной магии.

Верд тяжело вздохнул. После смерти Влада проклятые сны стали мучить Ульяну практически непрестанно. Как это прекратить, Годир не знал.

- Отец! - раздался из-за двери встревоженный голос Ставра.

Годир, не мешкая, вышел из комнаты и, отведя сына подальше от двери, спросил:

- Что такое?

- Недоброе что-то предчувствую, отец. Наши в большой опасности! Будто дедов диар меня предупреждает. Грозит Олирду опасность неожиданная, от которой не спасётся он сам! Так я это чувствую. Надо бы на помощь им поспешить! Предупредить!

- Надо, - согласился Годир. - Давай так...

Громкий шум во дворе и испуганные крики Белки и Юны прервали его речь.

Отец и сын, бегло переглянувшись, ринулись вниз по лестнице. Затем, почувствовав, где находятся женщины, переместились в просторную гостиную на первом этаже.

Окно гостиной было выбито, и через него в комнату рвался гикорг. Белка вжалась в дальнюю стену, побледнев от ужаса. Она впервые видела это порождение Кошта.

Юна же... Юна в очередной раз удивила всех. Похоже, добрая воля Алатора оставила ей не только целебную магию! Под воздействием стресса в смертельно опасной ситуации в бывшей вердиане пробудилась ещё одна часть её прежних сил. Девушка швырнула в гикорга пару энергозарядов. Пусть слабых, но заставивших чудище попятиться обратно к пролому. Именно это и спасло двух вердрад от неминуемой гибели.

Годир бросился вперёд, давя зверя своим неистово вспыхнувшим защитным полем. В следующую секунду через выбитое окно протянулись две чёрные руки, и кинжалы перерезали горло гикоргу. Подоспел один из стерегущих двор ойхо.

Во дворе кипела битва. Пара десятков гикоргов сцепились с ожившими каменными воинами.

Со второго этажа послышался звон высаживаемого стекла. Ещё гости!

- Уходите в подвал! - рявкнул Годир, подталкивая вердрад и Ставра к выходу из комнаты. - Оберегай их, сын!

Сам верд переместился в их с Ульяной спальню, подхватил на руки жену, а затем догнал сына у лестницы в подвал.

- Прячьтесь! - скомандовал он, сбегая вниз и бережно опуская на ноги проснувшуюся Ульяну.

- Быстро сюда! - махнула рукою остальным Белка. - Здесь окон нет, вход один.

Вердрады устремились в глухое подвальное помещение с толстыми стенами, которое Олирд предусмотрительно оборудовал как надёжный бункер на случай осады. Тут имелось оружие и даже запас продовольствия в маленьком холодильнике. Железная дверь была очень прочной.

Юна сорвала со стены короткий меч. Когда-то она была прилежной ученицей дяди Годира, потом её навыки улучшил Свелан. Даже сейчас, будучи в положении, она могла бы очень неслабо постоять за себя и других. Белку с Ульяной за эти годы мужья тоже кое-чему очень хорошо обучили. Из неприметного замаскированного металлического ящика женщины достали пистолеты, припасённые тут на случай такой вот обороны.

Ставр тоже схватил пару мечей из этого резерва, - его собственные лежали в комнате наверху и 'скакать' за ними не было времени.

- Останься здесь! - не допускающим возражений тоном скомандовал ему Годир. - Ты - последний рубеж!

Он поцеловал жену и перенёсся в холл первого этажа. Как раз вовремя, чтобы увидеть спускающихся по лестнице со второго этажа двух гикоргов. Они явно рыскали по дому в поисках лёгких жертв. Годир сотворил над собою в воздухе красный энергетический молот, вскинул прихваченный из арсенала в подвале тяжёлый меч и стал ждать нападения врага.

Ставр в это время попытался захлопнуть дверь в приютивший их подвал, но внезапно понял, что дверь кто-то тянет на себя с силою, превосходящей его собственную. Тогда он резко толкнул дверь от себя и вылетел в коридор, нанося удар мечом снизу вверх. Прорвавшийся сюда хитрый гикорг отскочил, получив, правда, по носу дверью. Ставр резким движеньем захлопнул её за собою, несмотря на протестующие возгласы женщин. Они тоже готовы были биться. Но пока, по оценкам Ставра, ситуация их вмешательства не требовала. Уж с одним-то зверем он как-нибудь да справится. В этом верд-ученик был уверен...

Когда он пропустил первый хитрый удар когтями, и боль жгучей волною разлилась по груди, уверенности у него поубавилось. Но вместе с тем пришла расчётливая осторожность.

Узкие стены коридора мешали как следует орудовать мечами. Но Свелан учил его и бою в ограниченном пространстве. Уроки Ставр усваивал хорошо.

Прямо в оскаленную пасть гикорга полетели три энергозаряда, выпущенные Ставром из центра лба. Зверь вынужден был отпрянуть и пригнуть башку. Этого-то Ставр и добивался. Сделав длинный шаг вперёд, он снова нанёс удар снизу вверх - теперь уже обоими клинками.

Гикорг отпарировал одно лезвие длинными когтями, а от второго увернулся, отшатнувшись назад. При этом он оставил открытым горло. Ставр, как только того и ждал, сделал глубокий выпад правым мечом. При этом, как учил Свелан, он сконцентрировал энергию металла на острие клинка, усиливая его пробивные свойства. Клинок вошёл в упругую плоть, брызнула струйка крови из перерезанной артерии.

Ставр не стал рваться вперёд, стремясь развить успех. Это было бы ошибкой - толкать себя в объятья когтей умирающего зверя. Напротив, он отпустил рукоять меча и как можно скорее отпрыгнул назад к двери. И тут же выпустил ещё пару узких энергозарядов. Рычащий в агонии и рассекающий воздух когтями гикорг попытался слепо прыгнуть вперёд, чтобы подмять врага под себя. Но заряды ударили его прямо по глазам, и грузная туша завалилась назад. Зверь ещё попытался вырвать меч, глубоко засевший в его толстой шее. Ему это удалось.

Но Ставр не ждал развязки, а усиленно её приближал. Прицельный энергозаряд ударил теперь прямо в ту рану, что оставил клинок. И зверь затих, теперь уже навсегда.

Тяжело дыша, Ставр подобрал меч и постучал в дверь.

- Мама, я тут лося хорошего на ужин завалил! - громко сказал он.

Иногда и он мог посоперничать со Свидом в сомнительных шутках.

Годир тем временем покончил с одним из незваных гостей из Недр несколькими уверенными ударами молота. От второго же он отбивался с трудом, ибо был зверь весьма хитёр и напорист. Меч мелькал в воздухе как крылья стальной птицы, но гикорг умудрялся уворачиваться, а иногда и парировать. Годир с удивлением обнаружил, что на предплечьях зверя имеются воронёные наручи с шипами. Этой-то нехитрой деталью своего туалета гикорг и отбивал некоторые взмахи годирового клинка. А под быстрыми ударами длинных когтей 'трещало' защитное поле верда.

Годир мог бы и дальше продолжать поединок и, в конце концов, достать противника мечом. Но тратить время не хотелось. Потомка Верамирда подгоняла тревога за судьбу родных и близких. Поэтому он быстро придумал, как покончить с разбушевавшимся клыкасто-когтистым визитёром. Для этого верд сознательно отступил в узкую нишу, ограничивая себе простор для манёвра. Зверь моментально сообразил, что противник загнал себя в невыгодное положение, и ещё более решительно ринулся вперёд. Годир остановил его в шаге от себя, чертя защитную решётку движениями взблёскивающего клинка. И, убедившись, что гикорг остановился прямо перед ним, пытаясь добраться до тела когтями, мастер общей магии создал в воздухе позади него ярко-красное энергетическое копьё.

Зверь почуял неладное и попытался резко отпрыгнуть. Но было уже поздно. Копьё пробило его насквозь, выйдя из груди и остановившись прямо перед Годиром по его воле. Гикорг инстинктивно схватился руками за рану на груди, оставленную погасшим копьём. Годир воспользовался моментом и погрузил острое жало меча как можно глубже в глазницу чудища. Не обращая внимания на предсмертные хрипы и хаотические движения конечностей, Годир отпихнул от себя тушу и бросился к выходу из дома. Ему пришло в голову проверить, как обстоят дела у обороняющих дом ойхо.

Как выяснилось, мысль была своевременной. Ещё дюжина гикоргов, на сей раз вооружённых странными клинками, показалась у ворот. Ойхо медленно отступали, почти прижатые уже к стенам особняка. Их осталось уже на четверых меньше.

Годир осознал, что атака гикоргов произошла как-то очень уж вовремя, чтобы не дать им со Ставром отправиться к Олирду и предупредить его о какой-то неведомой опасности.

Верд подумал о птице-вестнике, но тут на него набросились сразу три гикорга, и на некоторое время он вынужден был забыть об этой идее.

- Ассоциации вслух не высказывать! - Олирд строго покачал головой, предвосхищая вполне предсказуемые реплики, особенно из уст Свида.

Перед ними была дыра в земле. Огромная дыра неведомой глубины. Её отвесные стены уходили вниз, дно терялось во мраке зловещих слабо шевелящихся туманов.

Чувства подсказывали Олирду, что искомый альпарг находится где-то там, внизу. И как назло, обнаружился магический барьер, подобный тем, что были на Острове Плачущих Статуй и в Лабиринте. Верды поняли, что не могут перенестись на дно этой пропасти. Если у неё вообще есть дно...

- Что будем делать? - спросил Свид, чтобы не молчать.

- Как вариант - пешком добираться, - ответил ему отец, указывая на очень узкий карниз, спиралью спускающийся вдоль стен провала прямо в гостеприимные объятья тёмных облаков.

- За... мечательно! - пробормотал Свид. Затем толкнул локтём в бок угрюмо отмалчивающегося Кридирта. - Ты первым пойдёшь!

Тот рассеяно улыбнулся и невпопад ответил:

- Да, глубоко.

Олирд, тем временем, размышлял. Похоже, для их группы другого способа спуститься действительно не было. Будь он один - слетел бы вниз, обернувшись в одну из крылатых своих форм. Вдвоём с Виденем могли они слететь, оседлав ветра, и то, если бы атмосфера Хьёлли это позволила. Но вот остальным эти способы пока недоступны. А разделяться... Отчего-то Олирду не хотелось разделять их группу, словно нечто предостерегало его от этого. Что ж, делать нечего...

- Шагаем! - провозгласил он.

И, не мешкая, двинулся к узкой каменной тропе, открывающей путь вниз. Правда, ступить на неё прежде остальных успел Видень.

Гуськом друг за другом верды одолели первую треть видимой части спуска, когда начались неприятности.

Замыкающий их строй Свелан, который периодически оглядывался и следил за ситуацией, издал предостерегающий возглас. Все обернулись и увидели, что их нагоняет, причём очень быстро, цепочка клювоносых воинов. Только эти были экипированы солиднее, чем их собратья, с которыми верды недавно бились. Облачены они были в кирасы и длинные штаны, на ногах красовались сапоги с острыми металлическими носами. Руки их сжимали длинные копья на толстых древках, на поясах висели короткие мечи с изящно изогнутыми лезвиями. Бежали воины очень легко и уверенно, 'руля' шипастыми хвостами, будто и не по узкому каменному карнизу над пропастью передвигались, а по широкой ровной дороге.

- Из какой вас сказки принесло, заразки? - отреагировал каламбуром Свид, лихо выхватывая мечи из ножен.

Олирд, бегло поразмыслив над ситуацией, понял, что сын его прав - не остаётся ничего иного, как принять бой. Они попали в своего рода ловушку, ибо переместиться отсюда никуда не могли. Барьер закрывал даже путь в ИМП. Приходилось надеяться на те резервы сил, что они пополнили за время краткой передышки в долине Истока. И на верное оружие...

- Предлагаю, други, вон туда отступить, - подал голос Видень, тоже не терявший времени даром.

Он указал на относительно ровную площадку шириною в пару метров, к которой спускалась их узкая дорожка. До неё было метров сто. Олирд признал, что там и впрямь сподручнее будет встречать незваных гостей.

- Побежали! - коротко скомандовал он.

Верды, соблюдая очерёдность (ещё бы, ведь обогнать друг друга не было никакой возможности), припустили вперёд и вниз с максимальной скоростью, на которую они только могли решиться на узком каменном карнизе.

Птицеголовые преследователи моментально среагировали и помчались ещё быстрее.

Понимая, что вердов настигнут раньше, чем они успеют занять желаемую позицию, Олирд решил усложнить врагу задачу. Он, стараясь расходовать силы экономно, призвал ветер и бросил его навстречу преследователям. Одновременно мастер стихий создал небольшое оледенение на тропе позади своего арьергарда, состоящего из Свелана и Свида.

Задуманное удалось. Первый из бегущих клювоносых поскользнулся на тонкой корке льда, покрывшей камни, а резкий порыв ветра ударил его в широкую грудь. Потеряв равновесие, воин с отчаянным воплем полетел вниз. Ещё двое тоже попадали с ног, один из них перевалился за край карниза, но успел уцепиться за него когтистыми пальцами. Другие моментально остановились и принялись вытаскивать его обратно, показывая, что в них больше от дисциплинированного воинского подразделения, чем в сворах туповатых зверей-гикоргов.

Всё это Олирд заметил краем глаза, поскольку тропа изгибалась, следуя кривизне стены пропасти, и то место, где барахтались преследователи, было сейчас от вердов выше-сзади-сбоку. Олирд ни на секунду не замедлял бег, соблюдая дистанцию между собой и бегущим впереди Виденем. Сзади слышались шаги Кридирта.

Достигнув запримеченной площадки, верды остановились и развернулись лицом к преследователям, которые вновь возобновили своё неустанное и быстрое движение вперёд.

- А это что здесь такое?! - воскликнул, вдруг, Кридирт.

Олирд повернулся к нему и узрел неприметный лаз, похоже - вход в какую-то пещеру.

- Надо проверить, может, там враги! - с этими словами Кридирт взял и нырнул в неизведанное нутро тёмного лаза.

- Куда ж ты поперёк батьки в пекло?! - всполошился Олирд. - Стой! Стой, кому говорю!

Но Кридирт, похоже, уже не слышал.

Олирда как что-то толкнуло. Он бросился следом за сыном.

В тот момент, когда верд вбежал в длинный лаз и поспешил вперёд, пытаясь догнать Кридирта, сзади ощутимо громыхнуло. Олирд оглянулся вовремя, чтобы увидеть, как проход позади него заваливают тяжёлые валуны, посыпавшиеся откуда-то сверху. Пол под ногами тут же заходил ходуном и почти тотчас провалился. Верд полетел вниз. Где-то рядом вскрикнул от неожиданности Кридирт.

Олирд замедлил своё падение у самой поверхности. Рядом то же сделал его сын. Верд огляделся, ступив на каменный пол. Оказались они в средних размеров пещере, освещённой одиноким костром. У костра сидели четверо птицеголовых. Вернее, уже не сидели...

Они вставали и поднимали свои копья.

Олирд от души произнёс нехорошее слово, сурово глянул на Кридирта и отцепил с пояса булаву.

В том, что эти воины очень сильны, пришлось убедиться почти сразу же. Олирд, взмахнув диаром, отбросил к дальней стене сразу троих. Но ни один из них не остался лежать, как бывало с иными, кто отведал стриевой булавы. Они резко вскочили на ноги и прянули вперёд, страхуя друг друга.

Четвёртый же клювоносый метнулся к Кридирту и нанёс прямой удар копьём в грудь. Точнее, обозначил этот удар. А сам, неожиданно прервав движение, крутанулся и подсёк ноги молодого верда хвостом. Кридирт подпрыгнул, но хвост зацепил его лодыжки и заставил растянуться на полу. А воин Хьёлли, грациозно продолжая то же движение, ударил копьём, наваливаясь на него своим весом. Узкое навершие вонзилось в защитное поле, вспыхнувшее зеленоватым светом на груди Кридирта. Поле задержало смертоносный металл, но лишь частично - пара сантиметров вошли в грудь верда-ученика. Хорошо, что с правой стороны...

Кридирт рыкнул от боли и выбросил вперёд-вверх руку, выпуская сноп пламени прямо в нависшего над ним воина. Учтя реакцию противника, Кридирт вложил в заклинание уйму сил, сделав пламя обширным и мощным. И хотя птицеголовый резко отпрыгнул назад, его всё же накрыла огненная волна. Живой факел осветил пещеру; шерсть горела хорошо.

Один из противников Олирда отвлёкся на то, чтобы избежать столкновения с бесцельно мечущимся горящим воином. Олирд этим моментально воспользовался. Выверенным движением серебристый моргенштерн опустился на рогатый череп, и ещё один воин Хьёлли перестал быть.

Одновременно Олирд повернул голову ко второму нападавшему и исторг изо лба пару энергозарядов. Птицеголовый крутнул колесом своё копьё, смахивая заряды прямо в воздухе, что говорило о его отменной выучке. Сбить сгустки энергии ему удалось, но копьё в результате пришло в негодность. Точнее пришло в состояние трёх дымящихся фрагментов, попадавших на пол.

Резко выбросив вперёд левую руку, Олирд почти в упор швырнул в обезоруженного противника шаровую молнию. Пол пещеры украсил ещё один труп.

Последний оставшийся в живых воин Хьёлли оказался ещё проворнее собратьев. Мощным движением от плеча он метнул копьё в Кридирта мимо Олирда. Верд рефлекторно махнул булавою, сшибая нацеленное в сына оружие. Противник, как оказалось, на это и рассчитывал, что выдавало его недюжинное хитроумие.

Уловив момент, он молниеносно той же рукой, что послала копьё, выдернул из ножен меч и ударил в открытый правый бок Олирда. Защитное поле было на месте, но мерцающий желтоватый клинок частично вспорол его и ожёг тело, рассекая кожу.

Олирд возвратным движением булавы нанёс удар по руке с мечом, от которого противник смог уйти. Но тут выплеск силы, который Олирд послал сквозь диар, отшвырнул его к шершавой стене пещеры.

Интересная мысль посетила верда за секунду до того, как он собрался добить противника. Признав мысль дельной, Олирд опустил булаву и воспользовался одним из излюбленных приёмов Годира - обратил своё защитное поле против врага, придавив его к полу и лишив возможности шевелиться.

Идея состояла в том, чтобы взять 'языка'.

Бегло оглядевшись и бросив Кридирту: 'Смотри по сторонам, нет ли ещё кого', Олирд шагнул к застывшему в лежачем положении противнику.

- Ну что, удод хохластый, сказывай, какого ты роду-племени и какого тебе в жизни не хватало, что ты против нас попёр! - проговорил он, подбирая выпавший меч воина Хьёлли и приставляя его к горлу прежнего владельца.

Потратив некоторое время и умеренно жестокие усилия на развязывание языка военнопленного, верд узнал, что зовутся эти птицеголовые мароморами и что они властвуют в Хьёлли.

Ну а конкретно эти вот индивидуумы относились к боевой элите - Стражам Могущества, и они несли постоянный дозор здесь - на подступах и в верхней части спуска в Безмолвную Бездну. Ибо поселился в незапамятные времена в глубинах этой самой Бездны некий организм, коего они окрестили Молчаливым. И стерегут тут эти воины скорее не Бездну от проникновения в неё посторонних, а остальной мир от того, чтобы из Бездны ничего наверх не полезло неровен час.

Выслушав всё, Олирд досадливо сплюнул на пол, замахнулся для смертельного удара, но потом передумал и просто огрел маромора рукоятью меча по башке. Птичий череп был крепким, но воин лишился сознания, надо полагать, надолго.

- Прости меня, отец, - послышался сзади голос Кридирта. - Я поспешил сюда, не подумав. Я виноват!

- Ладно уж... - проворчал Олирд, прижимая ладонь к порезу на боку и применяя лёгкое лечебное заклинание. - Слышал, этот сказал, что тут есть внутренний спуск в Бездну? Наверное, там внизу он снова выходит в основную... гм... дырку. Так что двигаем туда, ищем альпарг и поднимаемся на помощь нашим. Идёт?

- Да, отец, - угрюмо ответил Кридирт, и глаза его отчего-то странно блеснули.

- Это и всё? Они закончились? - Свид крутил головою, будто не веря, что и впрямь последний из дюжины противников улетел в пропасть, сражённый красным кольцом из диара Виденя.

- Не кличь ещё, отрок! - качнул головою мастер стихий. - Радуйся, что малой кровью обошлись.

Кровь вердов во время этой короткой и яростной схватки действительно пролилась: Свелан получил три ранения, приняв главный удар свирепых копьеносцев на себя. Гермерит тяжело дышал, опираясь на меч. Второй он потерял - тот улетел в пропасть вместе с воином, в чьей груди застрял, пробив кирасу. Свелан тихо ругался сквозь зубы по этому поводу - свои мечи он очень любил.

- Не тужи, друже, глядишь, и подберём его, коли вниз спустимся, - успокоил его Видень, подходя и принимаясь за врачевание ран.

Свид тоже получил ранение в плечо, но несильное, а потому обошёлся собственным целебным заклинанием.

Новых врагов пока не предвиделось. Путь вниз был открыт. Только вот Олирд с Кридиртом пропали внутри пещеры, сомкнувшей за ними свои каменные челюсти.

- Надо вызволять наших! - проговорил Свид, кладя руку на одну из глыб, перегородивших узкий проход внутрь.

Пытаться сдвинуть эти глыбы руками было бесполезно - даже беглого взгляда хватило, чтобы это понять. Придётся тратить столь драгоценные здесь магические силы.

- Как будем...? - вопросительно начал Свид, когда вдруг увидел проступающие в воздухе очертания отцовой птицы-вестника. Спустя секунду это создание раскрыло клюв и голосом Олирда возвестило:

- Мы живы и в порядке. Видень, Свид, Свелан, не пытайтесь пробиться сквозь завал - слишком хлопотно. Здесь есть свой спуск вниз, и мы им воспользуемся. Так что, если можете - продолжайте спуск. Если нет - удерживайте позиции. Мы позже присоединимся к вам. Удачи!

Птица растаяла в воздухе.

- Спасибо, - машинально ответил Свид и посмотрел вниз.

Да, следует спускаться быстро. Что-то подсказывало ему, что разделяться им не нужно бы. На душе было очень тревожно.

- Пошли! - веско сказал Видень.

Свелан молча кинул в ножны оставшийся меч, подобрал оброненное одним из птицеголовых копьё и со словами: 'В хозяйстве пригодится!', последовал за мастером стихий.

Свид зашагал следом. Предстоял довольно долгий спуск.

Локиан ещё раз осмотрел устроенный им завал из огромных камней, благо в темноте он видел превосходно. Получилось весьма надёжно. Вряд ли верды решат тратить свои силы на его растаскивание.

Вжавшись в одну из непроглядно чёрных ниш в каменной стене на верхнем уровне пещеры, откуда незадолго до того упали вниз Олирд и Кридирт, фомор прислушался. На нижнем ярусе его дед и отец разобрались с оставленной им засадой из четырёх мароморов и выяснили путь, ведущий в Бездну. Пока всё шло по плану.

Локиану стало немного жаль деда и отца, которым суждено было вскоре погибнуть. Ощущение это его самого несколько удивило. Ведь совсем недавно он сам пытался убить Кридирта, и лишь по чистой случайности тому удалось спастись... Жаль Локиану было и Белку, которая отнеслась к нему очень тепло и хорошо. На какое-то время Локиан почувствовал к себе с её стороны самую настоящую любовь. Человеческую сторону его души, ещё во многом детскую, это затронуло. Потому и не убил он свою бабушку, когда похищал альпарги из дома Олирда. Но мрачная душа фомора отвергала все эти сентиментальные глупости. В ней жила лишь преданность к его истинному создателю - Кошту. Скоро, уже очень скоро Кошт сотворит новое мироздание, где Локиан поднимется на невероятные высоты могущества!

Фомор отвлёкся от своих мыслей, услышав, что Олирд с Кридиртом начали спуск по одному из узких проходов, резко изгибающихся вниз. Пора ему было следовать за ними туда, где нечто, именуемое Молчаливым, невольно хранило седьмой альпарг.

Локиан ещё раз мысленно себя перепроверил. Всё ли он сделал? Стражам Могущества отдан приказ более не нападать на вердов и дать им спокойно спуститься в бездну. Мароморы уже и так достаточно задержали их, - Олирд и Кридирт, отсечённые от остальных, явно спустятся быстрее.

Легион мароморов, тот, что Сехт выделил под командование Кошта, отправлен в Эребус. Отдал фомор своему Создателю и альпарг, которым сотворён был коридор меж двумя тёмными мирами Недр. Если всё пойдёт как задумано, вскоре у Локиана появится другой...

Да, пожалуй, всё сделано как надо. Остаётся последний штрих. Кридирт, их с Коштом тайное оружие, должен нанести удар.

Локиан отлип от стены и бесшумно двинулся по следам вердов.

Да, уже скоро...

- Кто накурил столько?

Свид задал этот вопрос, когда верды одолели огромный участок спуска, становившегося всё более узким, крутым и скользким, и подобрались к плотной завесе тёмного тумана.

- Думаешь, там внизу обязательно кто-то есть? - хмыкнул Свелан, внимательно глядя себе под ноги.

- А то, - отозвался Свид. - Не иначе, живёт там какая-нибудь Великая Чупакабра, другого и быть не может!

- Слова того, что ты сказал, я не знаю, - проговорил шагавший впереди Видень, - но кто б там ни был великий, место для обитания выбрал он прескверное.

- Вот ему вы это и скажете! - с ходу отреагировал Свид. - А пока оно за вами погонится, желая покарать за оскорбление жилища, мы альпарг-то тихо и свистнем.

Видень с улыбкой пробормотал что-то про не в меру развязных отроков и про метод воспитания розгами. Сзади послышался тихий смех Свелана.

Шутки помогали справиться с большим напряжением. Что ни говори, но в таком коварном и смертельно опасном месте в душу невольно вползал липкий страх, и нужно было его чем-то отгонять.

Едва верды пересекли нечёткую границу тумана, на них навалилась неприятная акустическая толчея. Разные звуки от невнятного шёпота до громкого скрежета и грохота слились в безумную какофонию, пробующую на прочность барабанные перепонки.

Звуковая атака была настолько неожиданной и резкой, что в прямом смысле заставила вердов зашататься. А шататься на той узкой тропе над пропастью, по которой они продолжали спускаться, было весьма опасно.

Плотный туман лип к коже, лез в глаза, заставляя их слезиться.

И конечно же этот коктейль препятствий не мог обойтись без запаха. Даже, скорее, вони. Воздух вонял так, что дышать им не хотелось.

Видень неодобрительно хмыкнул и не удержался от того, чтобы призвать мощный ветер. Вони поубавилось, туман отступил. Но очень быстро порыв ветра иссяк.

- Коварна дымка сия! - досадливо поморщился мастер стихий. - Ещё более силы выкачивает, чем там, наверху. Чтоб ветер поддерживать, мне придётся все свои резервы выложить.

- Не надо, - отозвался Свелан. - Так потерпим и продержимся как-нибудь.

Терпеть им пришлось долго. Спуск в густом тумане всё длился и длился. Казалось, он будет бесконечен. Возможно, прошло всего минут десять-двадцать, но чувство времени в этой нереальной громыхающей и дурно пахнущей пелене давало сбой. Чудилось, что верды бредут по едва различимому каменному карнизу уже целый день. Радовало лишь то, что в этому тумане никто на них не нападал.

Естественно, это не значило, что нападений вообще пре предвидится.

Едва верды вынырнули из тяжёлой пелены тумана, они поняли, что кое-кто желает познакомиться с ними поближе.

Внизу метрах в пятнадцати показалось каменное дно пропасти, усеянное острыми чёрными камнями. Пелена тумана над головою образовывала непрестанно шевелящийся купол. И вместе с тем вокруг было довольно светло: призрачное мерцание источали, казалось, сами стены.

В центре каменной площадки внизу имелась круглая нора диаметром в пару метров. Вела она неизвестно куда, и складывалось впечатление, что пропасть этим уровнем вовсе не заканчивается.

Из этой-то норы и показались недобро скалящие аршинные клыки крылатые создания. Взмахнув кожистыми крыльями и оттолкнувшись ящериными конечностями, они тяжело поднялись в воздух и направились прямо туда, где замерли, прижавшись к стене, три верда. Свид насчитал их аж восемь штук.

- Переговоры предвидятся? - спросил он вслух.

- Разве что между ними, на тему: кому из них нас первому есть, - отозвался мрачно Свелан, вздымая над головою меч.

Виденю, судя по всему, тоже пришла в голову продиктованная жизненным опытом мысль не пробовать вступать с этими летающими варанами в диалог. Он молча встретил их сразу пятью разящими кольцами, сорвавшимися с диара.

Двоих крылатых сразить удалось. Остальные увернулись и ускорили полёт к цели. Свид сыпанул пригоршню энергозарядов. Свелан призвал 'Шквал мечей'.

'Главное, не слететь с карниза', - посетила Свида уместная мысль.

Заглянув в убежище и удостоверившись, что с женщинами всё в порядке, Ставр попросил их закрыться изнутри и сидеть тихо. Уговорить на это рвущихся помочь мужчинам в бою вердрад было труднее, чем завалить гикорга, но, применив всё своё красноречие, Ставр справился.

Убедившись, что дверь закрыта, он бросился вверх по лестнице, желая как можно скорее прийти на помощь отцу. За то, что кто-нибудь из гикоргов сможет переместиться в убежище в подвале, Ставр не беспокоился. Точно знал, что не сможет - Олирд, пользуясь знаниями Стрия, сумел создать вокруг этой маленькой комнатки надёжный магический барьер. Жаль, что умений его не хватило обнести такой стеночкой весь дом. Но для этого нужен был альпарг, а его не было.

Вбежав в холл первого этажа, Ставр увидел следы расправы, учинённой его отцом над двумя гикоргами. Довольно усмехнувшись, он побежал к входной двери, из-за которой доносились звуки боя.

Бой, однако, уже затихал. Окинув взглядом двор, Ставр понял, что нападение практически отбито. Судя по всему, зов магических сигнализаций, коими был опоясан дом, достиг Ири. В пользу этого свидетельствовало прибытие сюда лично Охид-хо во главе трёх десятков своих неустанных воителей. Они-то и помогли Годиру перебить злобно рычащих и сопротивляющихся гикоргов. Так что на долю Ставра достался лишь один из двух последних зверей, всё ещё наседающих на Годира.

Не медля ни секунды, Ставр атаковал гикорга со спины и всадил в него оба клинка, с трудом пробив толстую шкуру. Годир тут же, пользуясь мимолётным замешательством оставшегося противника, поразил его точным уколом в глаз. Зверь взревел, но сразу же умолк под ударами четырёх клинков подоспевшего Охид-хо.

Годир замер, тяжело дыша, и стал осматриваться по сторонам, составляя для себя целостную картину произошедшего.

Да, атаку они обили, но на душе было пакостно. Вокруг Материнский мир, и вряд ли вся эта катавасия останется незамеченной. Значит, предстоит или как-то объясняться с правоохранительными органами (конфликтных вариантов Годир не допускал), или уходить. В пользу последнего говорила и опасность нового нападения. Если Кошт пошлёт сюда не двадцать-тридцать гикоргов, а пару сотен, или, упасите светлые Боги, явится сам, отбиться будет, мягко говоря, трудновато. Поэтому, ждать у моря погоды не стоит. Тем более, что подождать у моря можно и в другом месте.

Предвидя возможную необходимость быстрой эвакуации, Годир с Олирдом оборудовали один в меру комфортный схрон на небольшом островке в Атлантическом океане. Денег это потребовало огромных, но верды не поскупились. Да и понадобилась-то всего лишь небольшая часть золота, припасённого давным-давно в обширных тайниках святилища в Рагосте. Так что уходить было куда. Жаль, конечно, бросать этот с любовью обустроенный дом, но... Все они прекрасно понимали, что пока жив их главный враг, любое пристанище будет временным и ненадёжным.

Годир кивнул Охид-хо и поблагодарил его. Затем велел забирать оставшихся воинов ойхо и возвращаться в Ирь. Сам же, хлопнув сына по спине и поздравив с 'боевым крещением', отправился 'вызволять' из подвала вердрад.

Успокоив их и велев собираться в спешном порядке, Годир вспомнил про птицу-вестника, которую они с сыном хотели отправить к Олирду...

- Дырка в потолке - как экзотично! - Кридирт удивлённо уставился вверх.

Олирд последовал его примеру.

Хаотично изогнутые червоточины спуска привели их в огромную пещеру, располагавшуюся, надо думать, на самом дне колоссальной пропасти. Точнее, под её дном. По ощущениям Олирда, они находились сейчас очень глубоко прямо под этой дырой в земле, по стеночкам которой их бравая команда изначально спускалась. Это была словно шкатулка с двойным дном. То, что они сейчас воспринимали как потолок, отделяло одну часть пропасти от другой. В этой части тоже был спирально спускающийся вдоль стен карниз. Начинался он каменной лестницей, ведущей к круглому отверстию в потолке диаметром в пару метров.

- Отец, смотри! - приглушенно воскликнул Кридирт.

Олирд узрел, как из тёмных провалов пещер вверху выбираются какие-то крупные крылатые существа, похожие на варанов. Они проворно устремились к той самой 'дыре в потолке' и исчезли в ней. Видно, куда-то спешили.

'Уж не наших ли задержать пытаются?', - мелькнула догадка в голове верда.

Однако, справедливо рассудив, что три верда как-нибудь да справятся с крылатыми гадами, Олирд сосредоточился на решении основной задачи их похода.

Оглядевшись, он заметил неподалёку безмолвно чернеющий вход в какую-то иную пещеру. Слабые 'отзвуки' присутствия альпарга различались именно оттуда. Обострив восприятие и приготовившись защищаться от любого нападения, Олирд двинулся вперёд. Кридирт молча последовал за ним, напряжённо поглядывая по сторонам.

Полная и плотная тишина окутала Олирда с Кридиртом, ступивших под полог непроглядной тьмы. Несколько шагов, и они перестали ориентироваться в этой безмолвной пещере.

'Безмолвная Бездна', - вспомнилось Олирду. Да, именно так назвал эту пропасть допрошенный им воин-маромор. 'А в ней, стало быть, помещается некий Молчаливый. Что же, поглядим, что за фрукт!'.

Олирд создал яркий шар пламени и послал его вперёд, намереваясь высветить какие-нибудь ориентиры. На пару мгновений неровный свет выхватил из мрака очертания шершавых каменных стен, молчаливо нависших над вердами, дерзнувшими войти сюда, в это место забвения.

Но вот пламя погасло, и тьма вновь вступила в безраздельное владение Безмолвной Бездной. Олирд удивился, ибо его шар должен был полыхать гораздо дольше. Верд решил проэкспериментировать. Он создал ещё одну огненную сферу - больше и ярче прежней. Держа её в воздухе неподалёку от себя, Олирд подпитывал огонь новыми порциями силы из своих запасов. Спустя всего лишь несколько секунд он понял, что это требует несоразмерно больших усилий, чем обычно. Противостоять напору тьмы, стремящейся поглотить магическое пламя, было очень трудно; силы таяли как воск свечи.

- Недоброе место мы посетили, - попытался Олирд произнести вслух, но не услышал собственного голоса.

Однако идти вперёд было надо. Зов альпарга давал уверенность, что камень уже совсем рядом. Олирд бросил бесполезные попытки осветить путь, в конце концов, нужное направление он уже успел разглядеть. Верд дал шару погаснуть, уцепил рукою Кридирта за рукав - в полной тьме и безмолвии немудрено ему было потеряться - и решительно двинулся вперёд.

Всем своим существом верд чувствовал нарастающую с каждым шагом опасность. Впереди ждало нечто неведомое, нечто такое, что явно способно было напугать даже сильнейших из вердов. Оно ждало, оно давало страху посильнее вгрызться в души осмелившихся прийти сюда. Олирд ощущал скопление даже не магических, а скорее, антимагических сил. Имя 'Молчаливый' как нельзя лучше подходило той сущности, что таилась в этом нереальном безмолвии. Олирд понял, что из него попросту молча выпивают всю энергию, выкачивают по невидимым каналам жизненные силы. Молчаливый был страшен своей безликостью.

Но пройти это испытание придётся, если он хочет добраться до альпарга, который по неведомому капризу того хаоса, что сотряс миры в День Утраты Альпаргов, улетел именно сюда, в эту пугающую Бездну.

Борясь с заглушающим все иные чувства ужасом и концентрируясь на своей цели, Олирд шагал вперёд, не выпуская из сжатых пальцев рукава рубахи своего сына. Кридирт шёл следом.

Олирд лихорадочно пытался найти ответ на самый насущный сейчас вопрос: что можно противопоставить холодной силе Молчаливого, как справиться с ним?

Тем временем воздействие нарастало. Чем ближе подходил Олирд к невидимому в совершенной мгле альпаргу, тем больше сил отнимал у него Молчаливый.

Тьма, кажется, уплотнилась. У Олирда возникло ощущение присутствия рядом некоего существа - бестелесного, бесконечно чуждого, испытывающего невероятную жажду. Утоляло оно эту жажду за счёт чужой энергии. Молчаливый был самим олицетворением Хьёлли: именно от него распространялись в её атмосфере алчущие эманации, лишающие вердов сил.

Желая увидеть лицо своего врага, Олирд вновь создал ярко полыхнувший огненный шар. Это было очень трудно, но удалось. На какие-то мгновения казавшаяся абсолютной тьма расступилась, являя взору огромное многорукое и многоногое создание, сотканное из клочьев чёрного тумана. У него не было глаз, не было вообще головы - лишь неописуемое переплетение невесомых змеящихся конечностей. Они тянулись к Олирду с Кридиртом, касались их. И каждое прикосновение приносило мертвящий холод, проникающий в душу.

Пламя вновь погасло.

Пришла апатия.

Для чего сопротивляться? Зачем эта бесполезная борьба? Так легко и приятно раствориться во тьме, уступить ей, слиться с чем-то невероятно могучим и древним...

Перед внутренним взором Олирда вдруг возникли лица родных и близких. Белка, сыновья, друзья. Показались лик Хеймдаля и образ Алатора. Все они где-то там, за завесой этого мерзкого мрака. Они ждут его, верят, что он справится, надеются на него!

Олирд будто вынырнул из ледяной полыньи. Надо нанести удар! Отдать все свои силы, вложить всю душу и саму жизнь, но ударить по этой неведомой твари, этому гнусному мороку!

Молчаливый! Не 'тёмный', но именно 'Молчаливый' - так его прозвали. Света эта тьма не боится, она его поглощает. А звуки? Да, звуки! Их здесь нет! Что, если...

Олирду показалось, что образ Алатора перед его мысленным взором вдруг как-то моргнул ему парою фиолетовых искр, будто подтверждая правильность догадки мастера стихий. Стрий поднялся из глубин подсознания Олирда и потянулся всеми своими оставшимися силами высоко-высоко в небеса.

Так, пропустить своё сознание сквозь диар! Что ещё?.. Ах да, рядом альпарг. Вот он, пульсирует дремлющей мощью в каком-то десятке шагов впереди. Он готов помочь! Протянуть свою волю к нему, сквозь него!

Высоко-высоко в безрадостном небе Хьёлли прямо над Безмолвной Бездной стали собираться огромные грозовые тучи.

Молчаливый, будто почувствовав неладное, усилил свой натиск, оплетя тело верда сотнями гибких рук, щупалец, хвостов.

Стрию уже не было дела до этого. Вся его сущность устремилась туда - в непроглядную высь. Вложить всего себя, все силы, накопленные за две жизни, в этот удар. Сейчас!

Невообразимо мощные ветвистые молнии рассекли затхлые небеса Хьёлли и слетели вниз, к самому дну глубокой пропасти. Они сокрушили фальшивый каменный потолок, заставив его осыпаться огромными глыбами. Вслед за первыми ударили ещё молнии, доставая до самого логова Молчаливого. И ещё!

И тут пришёл гром!

Будто в едином порыве вскричали все громовержцы всех небес.

Стены глубокого колодца Безмолвной Бездны сыграли именно такую роль, на которую отчаянно рассчитывал Олирд-Стрий. Их акустика многократно усилила звук. Последовали новые раскаты грома.

И Безмолвная Бездна перестала быть таковой. Силы Молчаливого не смогли погасить яростные звуки грома. Словно удары безжалостного молота, акустические волны стали обрушиваться на кошмарное создание, сокрытое во тьме.

Стрий почувствовал, что к его молниям добавились чьи-то ещё. Спускающийся в Бездну Видень - его древний сын, безошибочно угадав, как именно может он помочь отцу, породил новые раскаты грома небесного.

Олирд-Стрий не мог даже порадоваться этому. Он был полностью опустошён. Угасающим сознанием он смог лишь различить боль и ужас Молчаливого. Древняя тварь - мрачная душа Хьёлли погибала под ударами губительных для неё звуков. Верд понял, что победил. И провалился во мрак, ибо не в силах уже был удерживать своё обессилившее сознание.

Но долго наслаждаться блаженным забытьём ему не дали. Придя в себя почти мгновенно и с трудом разлепив веки, мастер стихий осознал, что тьма и безмолвие отступили. Пара созданных кем-то огненных шаров освещала большую овальную пещеру, избавленную от присутствия Молчаливого. Слышалось чьё-то хриплое дыхание, шаги. Затем раздался голос.

- Ну вот и всё, дедушка, ты сделал это для нас!

Олирд узнал голос Локиана. Скосив глаза, он увидел фомора в его демоническом обличье, держащего в руках последний альпарг и бережно стирающего с него многовековую пыль.

Этого ещё не хватало! Где же Кридирт? Почему он позволил фомору подобрать камень? Может, с сыном что-то случилось?

Олирд, несмотря на полное своё бессилие и опустошённость, попытался вскочить на ноги. У него это получилось лишь отчасти. Верд застыл на коленях, опираясь рукою о землю.

Получилась эта нелепая поза оттого, что чья-то ладонь с силой легла на плечо Олирда и помешала ему встать. Верд с трудом повернул голову и увидел стоящего у него за спиной Кридирта.

Что-то во взгляде сына заставило Олирда покрыться холодным потом. Неужели?! Кридирт стоял так, что его правая рука была Олирду не видна. В ней вполне мог оказаться обнажённый меч. Именно так стоял когда-то Вьюжень за миг до того, как пронзил спину Стрия на вершине Хлидскьяльва...

- А, понял, дедушка? - с какой-то невзрачной насмешкой произнёс Локиан. - Кошт же говорил тебе - схема так легко повторяется. Глупо дважды умирать от руки собственного первенца. Но такова твоя судьба!

Олирд смотрел на Кридирта, не в силах пошевелиться, и отказывался верить в то, что это происходит на самом деле. Всё было настолько нелепо и чудовищно, что мозг отказывался принять правду.

Лоб Кридирта покрывали крупные капли пота. На скулах играли желваки, ноздри раздувались, зубы до крови терзали нижнюю губу. Взгляд был совершенно безжизненным, словно глаза принадлежали мертвецу. Что творилось в эти мгновения в душе Кридирта, неведомо было, пожалуй, никому.

- Ты думаешь, зря его воспитывала Тирселла под присмотром Кошта? - проговорил Локиан, подходя вплотную к Олирду и крутя перед его носом альпаргом. - Его готовили к этому моменту, программировали на этот поступок - мама моя невольно, ну а создатель Кошт - намеренно через её посредство. Такова его месть тебе. Ты добыл альпарг - только ты со своей силой, стихийщик, был способен на это. Теперь ты больше не нужен. Кошт велел тебе кланяться, дедушка.

Локиан и впрямь слегка поклонился и перевёл взгляд на Кридирта.

- Рази, папа! - прорычал он приказ.

Олирд смотрел в глаза Кридирта, устремлённые на него. Мастер стихий уже был не силах как-то помешать сыну нанести удар. Да если бы и хватило у него сил, пожалуй, не стал бы этого делать. Слишком неожиданно и тяжело это всё было. Значит, судьба...

Во взгляде Кридирта отразилась неимоверная душевная боль. В самом уголке правого глаза дрожала маленькая слеза, будто не решаясь сорваться и покатиться вниз по щеке. Олирд смотрел на эту слезу. Весь мир сжался до её размера. По кому она?

На долю мгновения во взгляде Кридирта проступила теплота и чистота, тут же сменившаяся мрачной решимостью. Спиною Олирд почувствовал, как начал свой замах острый меч...

Сильная левая рука Кридирта вдруг рывком отшвырнула безвольное тело Олирда прочь. Падая, мастер стихий заметил, как взвился в прыжке его сын. Будто 'выстрелила' сжатая пружина. Меч яростной молнией сверкнул в неровном свете огненных сфер...

...Короткий рык Локиана, в котором неразрывно сплелись удивление и боль...

...Яркая красная вспышка энергетического 'сверла', вырвавшегося из большей руки фомора. Ещё один крик...

Упавший на землю Олирд с трудом приподнялся на локте и посмотрел туда, где только что стоял Локиан. Тело фомора рухнуло на землю. Обе его головы валялись рядом, снесённые ударом, в который Кридирт вложил все свои силы, всю тоску, весь гнев, всю боль испоганенной жизни. Эта боль и позволила ему переломить вложенную в подсознание программу Кошта.

Олирд перевёл взгляд. Кридирт лежал рядом с трупом своего страшного сына. 'Сверло' Локиана разорвало его практически пополам. Если бы у Олирда оставалась хоть капля сил, он мгновенно бросился бы творить все доступные лечебные заклинания. Но даже этой капли не осталось...

Глаза отца и сына снова встретились. Взгляд Кридирта был чистым и прозрачным, как воздух Истока, и даже адская боль не могла его замутнить. Впрочем, боли он уже не чувствовал...

- Я верен тебе, отец! - едва слышно прошептали губы Кридирта.

Дух его, будто ждал этих слов, покинул порушенное тело. Молодой верд умер, искупив древний грех Вьюженя.

Олирд снова уткнулся лицом в землю. Его тело сотрясали беззвучные рыдания.

Веха третья: Эребус

Горные пики Хормсвита, величаво вздымавшиеся к небесам, спокойно взирали на одиноко бредущего по дну ущелья верда. Если бы серые камни могли, они взяли бы себе часть той боли, что переполняла душу путника. Возможно, они и пытались это сделать...

Олирд шёл ровным шагом, глядя прямо перед собой. Все слёзы были пролиты в объятьях безутешной Белки. Теперь эмоции ушли, оставив в душе лишь огромный ожог, которому ещё предстояло омертветь и навеки оставить тёмный шрам.

Но сейчас верд понимал только одно: поддаться горю, значит ослабить себя. А дать слабину перед предстоящей битвой - всё равно, что заведомо обречь себя и остальных на поражение. Наоборот, гибель Кридирта, как когда-то и гибель Стира, придала Стрию новые силы для мести. Он знал, что способен одолеть Кошта. Теперь у него было ещё больше поводов навсегда истребить его.

Совсем недавно Олирд утешал Годира, потерявшего сына. Теперь и его не миновала чаша сия. Но двое его сыновей - Видень и Свид живы. И будут ещё сыновья!

При этой мысли Олирд даже улыбнулся. Пять дней прошло с тех пор, как верды вернулись из Хьёлли. Это получилось у них вполне благополучно. Добравшиеся до бывшего логова Молчаливого Видень, Свид и Свелан привели в чувство Олирда, поделившись остатками своих сил через лечебные заклинания. С помощью добытого страшной ценою альпарга Олирд разрушил магический барьер вокруг Безмолвной Бездны. Спалив жарким пламенем останки Локиана и забрав с собою тело Кридирта, верды вернулись в Материнский мир. Незадолго до того их отыскала птица-вестник, посланная Годиром, и сообщила о происшествии с атакой гикоргов. Поэтому Олирд уже знал, куда именно следует возвращаться. Он был несказанно благодарен Годиру со Ставром за то, что оборонили дом и за то, что пытались предупредить о неведомой опасности. Теперь Олирд знал, о какой именно... А ещё очень удивило его внезапное предчувствие Ставра. Как смог он предвидеть эту опасность, и какова в этом роль диара Свидирта?..

Олирду хотелось бы никогда более не вспоминать того момента, когда он рассказывал Белке о смерти их первенца, коего с самого рождения преследовала трагическая судьба. Только тысячелетний опыт Стрия помог верду справиться с горем самому и успокоить Белку. Хотя бы немного...

Но в ночь перед его отбытием сюда, в Хормсвит, произошло нечто, что заставило Олирда ещё раз восхититься своей женой.

Белка сказала, что хочет зачать ещё одного сына прямо сейчас, не дожидаясь окончания смертельно опасного похода против Кошта. Возможно, зная, что на битву уйдут и Олирд, и Свид, Белка боялась потерять ещё кого-то...

- Уверена, что не хочешь подождать до нашей победы? - спросил тогда Олирд.

Белка грустно улыбнулась и прижалась к нему всем телом, обняв мужа едва ли не судорожно.

- Уверена, милый мой! - жарко прошептала она. - Эта боль, эта пустота... Её нужно чем-то заполнить... Новой любовью, новой жизнью... Это - путь к счастью, которое не нарушит никакой враг! Я чувствую... это...

Тут Белка запуталась в словах, а по её щекам потекли слёзы. Олирд принялся целовать жену и гладить по голове, стараясь утешить.

Теперь он ведал о своей 'привилегии' как Природного верда - основателя рода. У вердов за все тысячелетия их жизни могли рождаться всего несколько сыновей. Но только не у 'природников'. Стрий мог иметь больше детей и даже сознательно планировать их зачатие.

Этой 'привилегией' он и воспользовался той ночью, и счастливые, хоть и грустные, глаза Белки, проводившей его в путь, стали лучшей путеводной звездой в предстоящем ратном пути...

И теперь Олирд шагал по твёрдой и сильной земле Хормсвита, понимая, что с каждым его шагом приближается день решающей схватки.

Ещё один подготовительный этап. Сюда он отправился в тайне от всех, чтобы исключить даже малейшую возможность утечки информации. Ибо здесь обитал верд, который мог бы оказаться очень ценным союзником...

Олирд, добравшись до круглых ям, помахал рукой старым знакомым - доблестным норхримским стражникам, охочим до денег 'лихримских перебежчиков'.

Стражники пробурчали что-то жизнеутверждающее и пропустили его, ибо имели на сей счёт недвусмысленное указание самого ставящего 'жу-уткие эксперименты' мага Альфинга.

Вскоре Олирд добрался до рабочего кабинета Альфинга и, дружелюбно поздоровавшись с очаровательной Лирой, устроился в удобном кресле. Помощница мага, в этот раз не примерявшая образа Хрюм, предложила Олирду вина. А спустя пару минут появился и сам потомок Сивелка.

- Рад тебя вновь приветствовать у себя, новый Природный верд! - провозгласил он, протягивая Олирду руку.

- И я рад, - отозвался тот. Во время рукопожатия он пристально взглянул в глаза Альфинга, и от мастера метаморфоза не укрылись те изменения, что произошли в Олирде. Особо внимательно он поглядел на букву 'С' на лбу верда.

- Да-да, - кивнул мастер стихий. - Я изменился. И я не новый Природный верд. Скорее, очень старый...

Альфинг одним лишь взглядом отослал из комнаты девушку, а затем поклонился собеседнику.

- Огромную силу стихий я ощущаю, - проговорил он почтительно. - Приветствую вас, Стрий, владыка ветров!

- Да, это я, - признал Олирд. - Только прошу вас, продолжайте звать меня на 'ты' и прежним моим именем. Мне нынешнему далеко ещё до прежнего Стрия. Да и общаться так проще.

Альфинг снова склонил голову.

- Хорошо. Что привело... тебя сюда на этот раз?

Олирд сделал глоток приятного, чуть кисловатого вина и поднял взгляд на Альфинга.

- Долг отдать пришёл, прежде всего, - ответил он. - Я должен был разузнать что-то о судьбе вашего предка Сивелка. И разузнал. Вернее, вспомнил. Так вот, все основания есть у меня думать, что Кошт его погубил, а затем воспользовался его обликом. И до сих пор пользуется...

- Кошт?! - лицо Альфинга закаменело. - До сих пор?! Но разве Кошт не...?

- Он жив! - с нажимом произнёс Олирд. - И я готовлюсь выступить против него, чтобы уничтожить окончательно.

Альфинг задумчиво повертел в руках кубок с вином.

- Ты поведаешь мне, как именно было дело? Как погубил Кошт Сивелка? - спросил он.

- За тем я и пришёл, - кивнул Олирд.

Он увидел, как в глазах Альфинга загорается знакомый огонёк, - в них вскипало желание отомстить.

Два древних существа молча разглядывали друг друга.

Они уже виделись когда-то, невероятно давно, сражались бок о бок, но не успели тогда перекинуться и парой слов.

Время для слов пришло теперь. Слов и действий.

- Мы думаем, это возможно, - произнёс Хеймдаль, окидывая взглядом Охид-хо с ног до головы.

Чёрный гигант почтительно склонил голову. Для него это всё стало неожиданной и радостной новостью.

Сидящий чуть поодаль в белоснежном кресле-'цветке' Олирд улыбнулся. Спонтанная идея, которая пришла ему в голову в Хьёлли, похоже, была реализуема.

- Спасибо, Хранитель! - проговорил он, поглаживая пальцами альпарг. Камень мерцал фиолетовым светом, чувствуя близость Алатора. Не иначе соскучился по своему прародителю за тысячелетия лежания на самом дне мироздания.

- Благодари не нас, а Алатор, - отозвался импреал. - Он по-прежнему благоволит тебе. Без него мы не смогли бы настолько вникнуть в животворительную магию Кошта, которая породила этих отважных воителей. - Хеймдаль плавным жестом руки указал на контрастирующего с белым помещением Охид-хо. - Во всяком случае настолько, чтобы воспроизвести подобное творение.

Да, в этом и состояла задумка Олирда - попытаться создать новых ойхо так же, как когда-то это удалось Кошту. Силу и надёжность обсидиановых воинов не раз уже доказали битвы.

- Ты готов, могучий Охид-хо? - спросил Олирд, вставая с кресла.

- Да! - гулко произнёс гигант. - Ваше желание преумножить мой род - большая честь для меня и всех ойхо!

Он поочерёдно поклонился Олирду и Хеймдалю.

Хранитель подошёл ближе, взмахнул руками, и все трое переместились к самому Алатору.

Альпарг вырвался из руки Олирда и полетел к огромному каменному шару, венчающему заоблачную Вторую Вершину ИМПа. Алатор полыхнул фиолетовыми искрами, поглотил альпарг и через некоторое время исторг его обратно. Камень, светящийся новой порцией изначальной силы Алатора, подлетел обратно к руке Олирда. Тот сжал его пальцами, вновь ощущая благоговейный трепет перед мощью гигантского живого сердца, коим был для всего мироздания Алатор.

- Подойди ближе к Алатору, Охид-хо, - произнёс Хеймдаль, касаясь одной рукою пульсирующей поверхности древнего камня.

Воин послушно сделал несколько шагов вперёд и замер. На его лицо упали отсветы мистических искр.

- Ты испытаешь боль, - предупредил импреал. - Боль часто сопровождает рождение чего-то нового.

- Боль меня не страшит, и мне к ней не привыкать, - с достоинством ответил закалённый в боях воин.

- Начнём! - качнул головой Хеймдаль. - Алатор готов помочь...

Бурлящий фонтан искр обрушился на ойхо, укутывая его с ног до головы. Каменное тело задрожало, выдавая сильную боль. Но Охид-хо не проронил ни звука. Ради того, чтобы дать жизнь новым братьям своим, он готов был пойти даже на смерть.

Долгое время ничего не происходило. Видимо, камень изучал те силы, что вызвали когда-то по воле Кошта к жизни первых ойхо. Затем Олирд с удивлением увидел, как по другую сторону от Алатора возникло второе облако из фиолетовых искр, внутри которого начало формироваться что-то чёрное. Процесс занял всего примерно минуту. Потом искры схлынули, являя миру нового воина-ойхо. Гигант открыл узкие глаза, пошевелил четырьмя руками с новенькими кинжалами, которые казались неотъемлемой частью самой души ойхо. Он шагнул вперёд и поклонился сначала Олирду, затем Алатору и Хеймдалю, а потом - по-прежнему окутанному искрами Охид-хо. А позади него происходило рождение следующего воина.

'Атака клонов по-нашенски!', - усмехнулся про себя Олирд. - 'А Кошт сейчас, наверняка, гикоргов штампует. Ну ничего, найдётся у нас, чем его удивить!'.

Шутил он, пытаясь справиться с глухой болью, вызванной разговором с Хеймдалем. С робкой и безумной надеждой спросил Олирд у импреала: не способен ли Алатор как-то вернуть к жизни Кридирта. Например, дать ему родиться вновь вдохнуть его сознание в тело нового ребёнка. Ведь именно так Алатор поступил с самим Стрием.

К несчастью, Хеймдаль ответил отрицательно. Кридирт погиб там, где Алатор, даже если бы пытался, не смог бы дотянуться до его угасающего в момент смерти сознания.

Хранитель поведал, что в нескольких мирах Недр, таких как Хьёлль и Эребус, таятся отголоски некой силы, за завесой которой Алатор не властен что-либо отчётливо разглядеть...

Удивившись, Олирд спросил, что это за сила. На это Хеймдаль ответил, что не получил от Алатора точного разъяснения. Уловил лишь, что сила эта неживая и очень древняя - старше самих Природных вердов, а может, и Хранителей...

Олирд, потеряв надежду на возрождение Кридирта, не стал продолжать тему. Но где-то на задворках сознания крутилась странная фраза, брошенная Коштом во время боя со Стрием, Гермерисом и Верамирдом на мосту в Эребус:

'Силою Нильфхатора!'.

Что-то смущало Олирда в этом слове. Какое-то созвучие...

Верд отвлёкся от неприятных мыслей и посмотрел на десятого уже ойхо, созданного Алатором по образу и подобию Охид-хо. Процесс явно пошёл быстрее. Олирд очень надеялся, что такими темпами его армия вырастет до тысячи ойхо прежде, чем Алатор 'устанет'.

Что же, он побудет здесь и примет под командование все отряды, которые сможет создать для него Алатор. Ну а потом...

Потом ему предстоял визит ещё к одному старому знакомому, чей предок также был убит по воле Кошта. Этот визит он нанесёт с превеликим удовольствием, ибо издревле полюбил ту землю, где обитает теперь этот потомок Хляя...

В это утро особо чист, свеж и прозрачен был воздух долины Истока Миллиона Путей.

В это утро особенно долго сохранялся на губах вкус прощальных поцелуев любимых женщин, чувствовались их взгляды, исполненные любви, нежности и надежды на скорую встречу.

В это утро особенно остро ощущался терпкий вкус жизни, её пьянящее таинство, которым хотелось наслаждаться через каждый вдох, каждый шаг, каждый взгляд.

Это было утро перед битвой, которая решит судьбу всего мироздания, судьбы миллиардов людей.

Час настал! Собранные Олирдом и его союзниками силы готовы были нанести удар по логову Кошта. Ныне либо повержен будет древний Природный верд, дерзнувший замахнуться на всё мироустройство, либо получит он седьмой альпарг и устроит вселенскую катастрофу.

Олирд стоял на Первой Вершине Истока там же, где стоял некогда Стрий во время первой битвы с силами Кошта. Здесь же осуществил когда-то Свидирт инициацию Олега. Верд слегка улыбнулся, вспомнив себя - тогдашнего. Разве мог молодой помощник прокурора Олег Латригин даже представить, какая судьба его ожидает? Вот уж воистину многообразна и непредсказуема жизнь!

Олирд стоял один. Его не беспокоили без нужды, зная, что ему нужно продумать сотню мелких деталей предстоящего похода. Всю картину видел только он...

Но вот рядом возник Свид. Олирд вгляделся в лицо сына, отмечая, что тот собран как никогда. Смерть брата оставила на его лице первый отпечаток скорби. Но Свид продолжал быть всё тем же иронично-весёлым оптимистом с несгибаемым характером.

Вот и сейчас молодой верд стянул с головы шлем, взлохматил рукой примятые длинные волосы и, улыбнувшись отцу, проговорил бодрым голосом:

- Всё готово! Выступаем, или ты ещё думать будешь, пока каменные ойхи мхом не порастут?

Олирд усмехнулся.

- А что, это тоже тактика... Может, за это время у Кошта все гикорги от чумки передохнут?

Затем, посерьёзнев, спросил:

- Все на местах? Распределение ролей помнят?

- Да, отец, - кивнул Свид.

Олирд вновь бросил взгляд вниз, туда, где замерли в ожидании сигнала отряды чёрных гигантов ойхо. Три сотни ведёт Годир, ещё три - Видень, столько же - Свелан. По полусотне воинов в резерве под командой Свида и Ставра. Это - арьергард. Ударная сила - сотни Годира. Там же в первых рядах и Охид-хо, воодушевляющий всех братьев своим примером. Именно этим отрядам предстоит первыми пройти по мосту в Эребус, отбивая атаки противника, сминая его сопротивление, пока Олирд будет взламывать альпаргом защиту свитого в плотный магический кокон мира Кошта.

- Возвращайся к своим, скоро выступим, - сказал Олирд, повернувшись к Свиду. Затем приобнял его и более мягким голосом добавил: - Будь очень осторожен, сын. Старайтесь со Ставром на рожон не лезть и держаться в поле зрения старших.

- Постараюсь, отец, - отозвался Свид. - Удачи нам всем!

С этими словами он переместился вниз, в долину.

Почти сразу же рядом с Олирдом возник Хеймдаль.

- Мы готовы сыграть нашу роль, - проговорил он. - Открывай те коридоры меж мирами, что тебе нужны, а мы будем сдерживать ткань мироздания от новых разрывов. Если вы преуспеете, Алатор залечит все раны, если же нет - всё одно, погибать мирам...

- Попытаемся второй вариант не допустить, - хмыкнул Олирд, глядя в глаза импреала, в коих светились грусть и торжество, надежда и скорбь. - Итак, мне нужны коридоры из двух миров. Постарайтесь их поддержать, как только альпарг отворит проходы.

Хеймдаль молча кивнул. Затем произнёс:

- Силы наши уже не те, что были когда-то. В нынешней битве не сможем мы тебе помочь так, как в той, давней. Но то, что в наших силах - сделаем.

Олирд наклонил голову, благодаря Хранителя. Затем, глубоко вдохнув, как перед прыжком в холодные воды быстрой реки, взмахнул обеими руками. Сразу пять птиц-вестников возникли перед ним и тут же исчезли, унося послания-сигналы.

Поход против Кошта начался.

Подвижная, словно кишащая живыми змеями, поверхность моста в Эребус встретила передовые отряды ойхо подозрительными волнами. Олирд, шагающий рядом в Годиром впереди войска, почувствовал неладное и стал лихорадочно соображать, какую пакость собирается выкинуть это зловещее место по воле своего хозяина.

Ответ пришёл сам собою, пожалуй, в ту самую секунду, когда ещё не поздно было спасти ситуацию. Олирд выхватил альпарг и слился с ним сознанием и волей.

Нестабильное полотно моста начало расходиться, расползаться на отдельные 'нити' прямо под ногами ойхо. Не удержавшись, пара гигантов полетела вниз в пропасть, на дне которой по-прежнему змеилась река с 'мёртвой' водой. Если они и пытались переместиться в ИМП во время своего падения, защита моста их не пустила. Олирд вспомнил, как сам едва не погиб здесь, когда опрометчиво в одиночку сунулся следом за Локианом. Ойхо рухнули прямо в воду и больше не показывались.

Остальные воины, нарушив строй, пытались удержать равновесие и остаться на мосту, отскочив подальше от появляющихся провалов.

Олирд направил силы камня на то, чтобы спасти мост от разрушения. Довольно быстро ему удалось ощутить скрепляющие его силы и почувствовать волю Кошта, заставляющую эти силы превратить мост в решето. Противостоять воле того, кто использовал аж шесть альпаргов, было чертовски трудно. Но Олирд беззастенчиво черпал огромные порции силы из ИМПа, благо сейчас это было возможно даже здесь из-за помощи импреалов. Направляя поток энергии сквозь альпарг, он стабилизировал мост. Ряды ойхо вновь сомкнулись и двинулись вперёд в прежнем темпе.

- Хрен ты нас таким фокусом удивишь! - прокомментировал Олирд в пространство действия Кошта, утирая пот со лба.

Судя по всему, понял это и сам хозяин Эребуса. Попытки 'расшатать' мост прекратились. Зато последовала первая атака гикоргов.

Действовали они довольно слаженно: накатили плотной волною во всю немаленькую ширину моста, размахивая острыми ятаганами.

Олирд в очередной раз ругнувшись по поводу коварства Кошта, каким-то хитрым образом заблокировавшего здесь стихийную магию, встретил нападавших булавою. Годир применил испытанный 'Молот Богов'. Первый ряд ойхо завёл свою боевую песнь и, казалось, с огромным удовольствием встретил давних своих недругов.

Схватка закипела нешуточная. Эти гикорги оказались гораздо сильнее тех, с коими приходилось иметь дело ранее. А их неведомо кем сработанные клинки с лёгкостью рубили каменную плоть ойхо.

Олирд, пользуясь тем, что бой происходил на мосту, эффективно использовал самую привычную способность своего диара - порождал ударные волны, вышвыривающие зверей Кошта за невысокий парапет. Правда, те гикорги, из которых ударом не удавалось 'вышибить дух', тут же перемещались обратно на мост - им-то здесь ничто не мешало 'скакать' в пространстве. Но многие отправились на дно пропасти.

Годир без устали махал любимым тяжёлым мечом, одновременно нанося таранные удары защитным полем в своём излюбленном стиле. Он наловчился поражать зверей в горло, туда, где оно было наименее защищённым. Иным так и вообще сносил головы напрочь. Олирд поразился, насколько возросла сила его друга за те годы, что минули с их первого знакомства.

Охид-хо выписывал своими верными кинжалами невероятные узоры. Пару раз ему удалось поразить одновременно двух гикоргов. Ойхо, воодушевлённые примером своих предводителей, смели оставшихся зверей и уверенно двинулись дальше.

Олирд чуть отдышался и огляделся. Кажется, потери были пока минимальными. Но следовало поспешить со взломом защиты Эребуса. Отдав нужные распоряжения, он отстал от передового отряда и вновь сконцентрировался на альпарге.

Вскоре его нагнали сотни Виденя. Сам древний верд остановился рядом с Олирдом и кивнул ему, давая понять, что присмотрит за ним, пока тот углубится в разгадывание тонкостей магического барьера.

Памятуя опыт Стрия, уже взломавшего однажды эту защиту, Олирд принялся 'расшатывать' обнаруженные в ней 'трещинки' по той же методике. На сей раз от него требовалось пробить брешь достаточно широкую, чтобы свободно пропустить целую армию. А потом ещё и проложить к этой бреши коридоры из двух миров. Задача сложная, но справиться надо!

Видень пришелся очень кстати. Как только Олирд полностью 'погрузился' в глубины альпарга и повёл бой с магическим барьером, Кошт, явно это почувствовав, послал прямо к нему нескольких гикоргов. Звери возникли рядом с мастером стихий и, рыча, кинулись на него.

Отвлекись Олирд хоть на секунду - пришлось бы потом начинать сначала. И не факт, что получилось бы столь же успешно. Потому он и не стал отвлекаться, зная, что Видень рядом, надёжный, как скала.

Целый рой красных колец слетел с диара Виденя, изрешетив трёх гикоргов. Ещё двоих связали боем подоспевшие ойхо из первой линии ведомых мастером стихий. А последнего, не в меру ретивого, который прорвался прямо к самим вердам, Видень без малейших колебаний встретил ударом кулака. Естественно, к нему он добавил мощный импульсный энергозаряд, но и сам прямой правый древнего мастера был просто потрясающ. Тяжелая туша зверя безвольно вылетела за парапет моста, у которого стоял с закрытыми глазами Олирд.

- Развелось живности поганой... - проворчал Видень, провожая взглядом летящего вниз гикорга.

Олирд меж тем с неимоверным трудом добился желанного результата. Путь на равнины Внешнего слоя Эребуса для его армий был открыт.

Годир, почувствовав это ещё раньше, чем успела принести весть олирдова птица, зычным голосом отдал команду, тут же повторённую упивающимся радостью боя Охид-хо. Сплочённые ряды чёрных воителей плечом к плечу шагнули за незримую грань, отделяющую мост от самого мира, в который он вёл.

Олирд подивился слабости того противодействия, которое оказал им Кошт на данном этапе. Чуяло его сердце, что худшие сюрпризы ждут их впереди...

Стоя на скале, напоминающей обломанный клык, и глядя на вышедшие навстречу силы противника, Олирд понимал, что это далеко не всё, что может противопоставить ему Кошт. Он насчитал восемь сотен гикоргов, выстроившихся единым тупоносым клином.

- Атаковать собираются, - прокомментировал построение Годир, хотя это и так было очевидно. Видимо, он просто сказал это, чтобы не молчать. Безмолвное ожидание неизведанного действовало на нервы.

- Нам это на руку, - отозвался Олирд. - Располагайте силы по варианту 'А'. Передай остальным.

Годир молча кивнул и исчез. Олирд увидел, как он появился внизу на равнине, перекинулся парой слов и Виденем, Свеланом, Свидом и Ставром и повелительно замахал руками своим ойхо.

Вариант 'А' предполагал построение в виде линейной пятирядной фаланги, вместившей девять сотен ойхо. По центру располагались отряды Годира, по левую руку - Свелана, по правую - Виденя.

Чуть позади основных сил, сокрытые ими от фронтального наблюдателя, на левом и правом фланге расположились полусотни, ведомые Свидом и Ставром.

Это было начало.

Олирд с чувством узнавания окинул взором всю бескрайнюю унылую равнину Внешнего слоя Эребуса. В его памяти хранились воспоминания об этом месте. Здесь Стрий потерял вернейшего друга своего - Гермериса. Здесь же поверг он Кошта. Как оказалось, поверг, но не уничтожил. На сей раз необходимо найти способ уничтожить его окончательно. Только кто скажет, каков он - этот способ?..

Самого Кошта нигде не было видно. Олирд даже не чувствовал его присутствия. Создавалось впечатление, что тот спокойно сидит где-то в своём Внутреннем слое, в цитадели, укутанной слоями нескольких миров, закрученных в один. Скорее всего, он просто наблюдает за происходящим на равнине через какое-нибудь пространственное 'окно'. Открыть таковое, имея шесть альпаргов, не составляло труда.

На сей раз, памятуя о поражении от Стрия, хозяин Эребуса явно не собирался встречать гостей лично во Внешнем слое. Зачем? Сила этого мира на его стороне. Олирд понимал, что придётся пробивать 'дыру' и в покрове Внутреннего слоя. Но понимал также и то, что приступать к этому прямо сейчас, не разобравшись с армией Кошта, глупо. Вряд ли с одним альпаргом ему удастся 'продырявить' защиту цитадели настолько, чтобы взять туда с собою всё войско. Скорее всего, 'просочиться' во Внутренний слой удастся только вердам. И получить при этом удар в спину от всей звериной орды Кошта не хотелось.

Нет, всё решится здесь - на мрачной равнине в обрамлении скал-клыков. Сюда необходимо выманить все резервы Кошта и разгромить их.

Олирд понимал, что после смерти Локиана - единственного фомора нового поколения, подле Кошта нет других столь же сильных магических сущностей. Но далёк он был и от мысли о том, что Эребус защищают только эти вот жалкие восемьсот гикоргов. Нет, это просто зачин, первая волна, разминка. Кошт по своему обыкновению хитрит, играет с ними, пробует силы припожаловавших к нему в гости.

Приглядевшись, Олирд понял, что командует отрядами гикоргов один из зверей - весьма крупный, с двумя ятаганами в руках и в островерхом шлеме, смотрящемся на его башке нелепо. Нет, явно Кошт не рассчитывает победить этими силами. Но и сбрасывать их со счетов нельзя...

Словно подтверждая его мысли, гикорг в шлеме воздел над головою обе руки с ятаганами и, громко что-то прорычав, махнул ими вперёд. Воздух наполнился слитным рычанием множества звериных глоток. Клин начал движение вперёд, постепенно наращивая скорость. Строй гикоргов держался на удивление хорошо, что говорило об их неплохой выучке.

Фаланга ойхо стояла спокойно и казалась чёрным монолитом. Никакой встречной атаки не планировалось. Напротив, воинство вердов ожидало, вытягивая противника на себя.

Теперь считанные секунды отделяли их от начала битвы. Олирд застыл на своём наблюдательном посту, хотя и желал оказаться сейчас там, внизу, в гуще боя. Но он прекрасно понимал, что с фронтальной атакой гикоргов как-нибудь справятся и его друзья. Ему же сейчас было важнее уловить своевременно тот момент, когда Кошт введёт в игру свои скрытые резервы, какими бы они ни оказались.

Гикорги понеслись вперёд невероятно быстро, нацелив голову своего клина прямо в центр фаланги ойхо. Расстояние сократилось до пары десятков метров. И тут грянула команда Годира, ибо грешно было упускать такой момент.

Весь первый ряд каменных воинов резко выбросил вперёд руки с кинжалами, и с них сорвались мощные энергозаряды. Свелан с Годиром не зря потрудились, снабдив ойхо возможностью нескольких магических атак. На стремительно несущихся зверей Кошта обрушился целый шквал энергозарядов, вполне способных пробить их толстую шкуру.

Загодя отработанным движением первый ряд ойхо вдруг припал на правое колено и склонил вперёд головы. Над ними тут же всплеснули руки их братьев из второй шеренги, и новый рой зарядов устремился к цели.

В свою очередь, 'отстрелявшиеся' ойхо тоже присели, давая возможность третьему ряду послать врагу смертоносные 'гостинцы'.

Три верда от себя лично добавили по паре 'дальнобойных' заклинаний массового поражения, нацелив их не в лоб приближающемуся клину, а по его флангам и тылу.

Олирд увидел, как десятки гикоргов рухнули, сражённые меткими попаданиями. Но эффект оказался куда слабее, чем можно было ожидать. Олирд понял, что нагрудники зверей магически защищены. Они-то и погасили весьма успешно большинство энергозарядов. Что же, никто Кошта дураком и не считает: он позаботился о своих воинах.

Не слишком и поредевший клин уверенно и неудержимо врубился в центр построения ойхо. Тактика была стара как мир: клин должен был разорвать фалангу надвое и оттеснить две половинки друг от друга.

Но и защиту от этого придумали тысячи лет назад. Олирд увидел, что сотни Годира, принявшие первый натиск, удержали его и стали медленно оттягиваться назад. Обсидиановые воители во главе с Охид-хо лихо рубились за каждый метр, но отступали, теснимые ятаганами, клыками и когтями гикоргов. Цену они платили немалую, - всё больше чёрных гигантов падали изрубленными, разорванными, растерзанными.

Но в целом всё шло как по учебнику. Со своего места Олирд хорошо видел, как фаланга обороняющихся выгибается дугою. Центр сил ойхо отступал всё глубже, а фланги, наоборот, двинулись вперёд и по направлению друг к другу, стремясь заключить вторгшийся клин в классические 'клещи'.

Позади отступающих сотен Годира стояли наготове отряды Ставра и Свида, которые в любой момент могли укрепить собою ту часть основной фаланги, через которую наметился бы прорыв гикоргов. Но пока этого не требовалось, - клин нападавших увяз в полукольце остановившей их фаланги, потеряв свою первоначальную скорость и напор. Сейчас в этом 'котле' закрутился водоворот клинков. Длинные кинжалы ойхо встретились с ятаганами зверей Кошта, воздух полнился лязгом стали - вековечной песней бессчётных битв.

В самой гуще сражения Олирд отчётливо различал свечение трёх защитных полей. Видень, Свелан и Годир были там, сея неотвратимую смерть в рядах гикоргов. С превеликим удовольствием швырнул бы сейчас Олирд несколько молний в столь удобные цели, которые являли собою плотные скопления врагов. Но Кошт на славу потрудился, надёжно оградив свой мир от стихийной магии.

Стройная картина боя, как и ожидалось, наконец, рассыпалась. Сообразив, что их зажали, гикорги десятками начали перемещаться за спины теснящих их ойхо. Задний ряд чёрных воинов вынужден был развернуться и встретить противника, появившегося в тылу. Многие ойхо в свою очередь начали 'прыжки' в пространстве, стремясь застигнуть врага врасплох. Битва сотен и сотен могучих созданий животворительной магии превратилась в хаотичную свалку, расползающуюся по равнине и распадающуюся на отдельные схватки и поединки.

Олирд прямо-таки чувствовал, как хочется, прямо не терпится Ставру и Свиду кинуть в бой свои полусотни. Но младшие верды-ученики имели строгий приказ не задействовать эти резервы до особых сигналов Годира или Олирда. Эти силы были, прежде всего, страховкой на случай внезапного удара свежих сил Кошта сзади.

К тому же, вмешательства резерва пока и не требовалось. Олирд видел, что гикоргов остаётся всё меньше и меньше. Ойхо были бесподобны, столь же грозна и неумолчна была их древняя боевая песнь.

Львиную долю коштовых тварей оттягивали на себя три верда, пробившиеся друг к другу и вставшие спиною к спине. Они использовали новую, придуманную Олирдом с их помощью методику магически-боевых действий. Прежде верды всегда 'работали' в бою индивидуально, выстраивая свою собственную единоличную тактику нападения и защиты, даже когда сражались на одной стороне. Новый modus operandi заключался в распределении ролей. Видень - могучий, спокойный и мудрый - был занят исключительно защитой. Он прикрывал непробиваемыми защитными полями и себя, и своих соратников. Свелан с Годиром, избавленные от необходимость концентрировать внимание на собственной защите, полную силу вложили в смертоносные атаки. При этом, рубя противников мечами, они согласованно веером и волнами рассыпали на триста шестьдесят градусов боевые заклинания: за мерцающими клинками, порождаемыми Гермеритом, следовали разящие энергетические копья и таранные удары силовых полей мастера общей магии. Верды действовали как триединая магическая боевая машина, и гикорги десятками находили свою смерть вокруг них.

Что-то отвлекло Олирда от созерцания завораживающей картины безжалостной и ярой сечи. Он вскинул голову и посмотрел вдаль обострив зрение.

Похоже, приближалось начало второго акта этой жестокой пьесы со зловещими декорациями. Далеко впереди на равнине стали появляться чёткие прямоугольники больших отрядов. Их было много.

Приглядевшись к жадно взирающим на битву новым воинам, Олирд сразу же узнал их. Слишком свежо ещё в памяти было всё... Верд понял, что Кошт времени даром не терял. На пустошах Эребуса появились войска Хьёлли.

Вскоре Олирд, продолжавший следить за тем, как разворачивается в боевые порядки легион мароморов, уже мог определить примерную численность вражеских воинов.

Было их тысяч десять.

Небо Эребуса услышало, возможно впервые, цветастые бранные выражения из неисчерпаемой сокровищницы великого и могучего русского языка. Олирд вздохнул.

Никто и не обещал, что всё тут будет не всерьёз...

Медленные волны лениво набегали на песчаный берег, оглаживая его своими белопенными крыльями. Закат над тихим островком подарил небу потрясающие краски, притягивающие взор.

Жаль, что трём вердрадам было совсем не до любования красотами природы. Нервы их были напряжены до предела, ибо знали они, что в эти самые минуты их мужья ведут смертельную битву в неведомом логове врага.

Да, мужья их вели битву. А вот сам враг...

Белка вскрикнула, когда прямо перед ней у самого порога их небольшого домика-убежища на острове вдруг возникла абсолютно чёрная фигура с пугающе белыми глазами без зрачков.

Пару секунд мозг вердрады просто отказывался принимать этот факт, но потом смирился, и волна паники окатила женщину с головы до пят.

Олирд достаточно подробно описывал Кошта, чтобы Белка его тотчас же узнала.

Сдавленные возгласы Юны и Ульяны свидетельствовали о том, что они тоже осознали, КОГО видят прямо перед собой.

- Помолчите, - поморщился Кошт. - Женские крики не доставляют мне радости.

Пять гигантских статуй-ойхо, оставленных Олирдом для защиты убежища, ожили тотчас и ринулись в бой.

Кошт лениво поднял им навстречу левую руку, сиреневые когти странно замерцали, и каменных воителей разорвала на молекулы волна пустоты.

- Сие творение мне не удалось, - печально прокомментировал смерть ойхо Кошт. - Придётся их род извести.

Такая демонстрация страшной силы способна была свести на нет любую волю к сопротивлению.

Но Юна, похоже, была другого мнения.

Вновь возвращающиеся силы вердианы, кровь Верамирда в её венах и инстинкт будущей матери, готовой на всё ради защиты ещё не родившегося ребёнка, толкнули её вперёд. Девушка прыгнула, швыряя в Кошта самые сильные энергозаряды, на которые только была способна.

Они разбились о грудь чёрного существа, не причинив никакого вреда. Но Кошт покачал головой в явном удивлении.

- Вот это да! - проговорил он, после чего шагнул вперёд, схватил Юну за горло и слегка встряхнул.

Вердрада как-то обмякла и осталась стоять на месте, слегка покачиваясь.

- Больше так не делай! - строго сказал Кошт и обратил взгляд белых глаз на двух других женщин, дёрнувшихся на помощь к Юне.

- Без истерик, ладно? - проговорил он своим чуть хрипловатым голосом. - Вы понимаете, что я могу вас убить одним плевком? Ну так и ведите себя прилично.

Он пригляделся повнимательнее к смертельно побледневшим лицам Белки и Ульяны.

- Да, в вас я тоже что-то чувствую, - пробормотал он себе под нос. - Это интересно... Что-то...

Чёрное лицо повернулось ко входу в домик. Кошт зачем-то двинулся к двери.

Пользуясь тем, что на неё не смотрят, Белка вскинула руки к кулону с магической сигнализацией.

- Бесполезно, - прокомментировал Кошт, даже не поворачивая головы. - Вы настолько глупы, что даже не изменили заклинания на своих жалких оберегах с тех пор, как с вами жил Локиан. Он их давно расшифровал, и сейчас я всё нейтрализовал. Не беспокойте Стрия, он сейчас там очень занят: воюет с моей экзотической фауной.

Кошт хмыкнул и вошёл в дом; какая-то сила настойчиво подтолкнула вердрад в спины, и они вынуждены были последовать за ним. Белка прекрасно понимала, что они сейчас в полной власти врага. Он волен их убить в любой момент. Но почему-то медлит с этим. Вывод напрашивался сам собой: вердрады нужны Кошту, скорее всего, как заложницы. Белка сжала кулаки в бессильной ярости, меньше всего она хотела быть тем орудием, которое Кошт использует для коварного удара по Олирду. Но что тут поделаешь?

Посмотрев на лица Юны и Ульяны, Белка поняла, что они осознают всю ужасную безнадёжность ситуации столь же отчётливо, как и она.

Наверное, одновременно пришла им в головы мысль, что лучше всего сейчас не противиться воле Кошта, а по возможности разузнать его планы. Юна дрожащим от страха и от ярости голосом спросила:

- Как вы нашли нас?

Кошт, крутящий головой в поисках чего-то, что привлекло его внимание, отозвался:

- О, вот это воспитанное молодое поколение пошло - даже к врагу на 'вы'! Что же, отвечу: всё тот же Локиан, талантливый незаменимый Локиан. Право, мне его уже не хватает. К сожалению, он погиб в Хьёлли, но пока следовал за Кридиртом, успел оставить на нём маленькое поисковое заклятие моего собственного изготовления. При других обстоятельствах Стрий бы это легко заметил, но больно уж вымотан он был Хьёллью и больно сосредоточен на своей цели. Вот и достиг её...

Кошт усмехнулся.

- Заклятие действовало, к несчастью, недолго и исчезло без следа. Но проследить возвращение Кридирта, вернее, его тела из Хьёлли именно вот сюда мне позволило. Стрий так силён, но так прямолинеен и глуп... Право, мне очень нравится постоянно его во всём обыгрывать.

Кошт умолк и решительно двинулся в следующую комнату. Вердрады шли за ним, подчиняясь несильным толчкам чего-то невидимого в спину.

Белка старалась, борясь с ужасом и отвращением, внимательно следить за чёрным существом. Именно поэтому и заметила она, как Кошт вдруг напрягся и непроизвольно покачал головой - явно от сильного удивления.

- Кто сотворил это? - требовательно спросил враг.

Белка увидела, что сиреневый коготь указывает на одно из её полотен из числа тех, что художница захватила с собой как самые любимые. Это был тот самый пейзаж, пронизанный гармонией числа семь, который она написала когда-то, пытаясь вникнуть на пару с Ульяной во внутреннюю суть и энергетику вердрад. Белка осознала, что по какой-то неведомой причине (не от любви же к изобразительному искусству!) её картина произвела впечатление на Кошта.

- Я, - ответила она.

Кошт с мимолётным интересом взглянул на неё и вновь вернулся к созерцанию картины.

- Надо же, как всё, оказывается, просто, - непонятно о чём пробормотал он. - И открылось это обычной вердраде... Да, Стрию вновь повезло. Балует его судьба незаслуженно. Ну да ничего, недолго ему осталось.

Кошт произнёс это как нечто само собою разумеющееся. Внутри у Белки всё похолодело. Неужели враг правда настолько уверен в себе, неужели Олирд действительно обречён, а вместе с ним и все остальные?

- Твоё лицо я видела во снах! - раздался вдруг гневный голос Ульяны. - Да, ты несёшь ужас и погибель. Но не празднуй победу раньше времени. Сны мои не завершены, и не уверена я, что ждёт тебя торжество.

В Белке вновь зажёгся огонёк надежды. А поглядев в глаза Юны, она поняла, что та вообще ни на секунду не теряла веру в Свелана и остальных. Бывшая вердиана, сама повелевавшая когда-то магическими силами и теперь учащаяся этому опять, смотрела на Кошта с яростью настоящей воительницы во взгляде.

- Твои сны - лишь случайный набор образов твоего собственного бессознательного, - снизошёл до ответа Кошт. - Меня они волнуют слабо. А теперь, рекомендую вам присесть.

- Зачем? - вырвалось у Белки.

- Чтобы не упасть, - доходчиво пояснил враг.

Дождавшись, пока перепуганные вердрады опустятся на диван, Кошт протянул к ним руку и сделал жест, будто тянул на себя ручку невидимой двери.

Женщины почувствовали вмиг, как уходят из них все силы. Стало невообразимо трудно даже пошевелить рукою.

- Посидите пока тихо и не пытайтесь ничего делать, всё равно не сможете, - посоветовал Кошт. - Взять вас с собой не могу, а то умрёте раньше времени, но в спектакле вы поучаствуете.

С этими словами он исторг из собственных предплечий шесть альпаргов. Камни закрутились светящимся хороводом и вскоре образовали прямо посреди комнаты словно бы окно в какой-то иной мир. Ульяна тихо вскрикнула, ибо узнала сразу же место, которое являлось ей в самом страшным кошмаре про белесую паутину.

Неведомая сила сковала вердрад, они не могли даже пошевелить пальцами.

- Вот вам окно - смотрите и наслаждайтесь, - проговорил Кошт. Потом подхватил так заинтересовавшую его картину. - Это я заберу. А вы ждите. Если всё пойдёт как надо, скоро именно на этой сцене разыграется финальный акт всей этой трагикомедии.

И не тратя больше слов, Кошт шагнул, забрав шесть альпаргов, прямо в своё окно.

Некоторое время вердрады наблюдали его спину уже по ту сторону окна, но затем он исчез, оставляя лишь пустое, тихое и пугающее место - зал с колоннами, древний и мрачный.

Белка судорожно вздохнула. Помимо воли по её щекам катились слёзы. Но в глубине души всё ещё теплилась надежда на то что всё пойдёт не так, как надо врагу...

Когда в горячке сражения прямо перед Годиром возникла птица-вестник, он чуть было не рубанул её мечом. Но сумел вовремя остановить рефлекторно начатое движение. Птица была от Олирда.

'Мароморы приближаются! Перестраивайтесь!', - прокаркала она и исчезла.

Годир, сразив ещё двух гикоргов, опустил меч и посмотрел вдаль, туда, откуда неспешно и неотвратимо надвигалась стена свирепых воинов Хьёлли. Личного опыта сражений с ними Годир ещё не имел, но по рассказам друзей в достаточной степени представлял, насколько это сильный противник.

- Изрядное войско! - раздался над ухом Годира голос Виденя. - Потруднее с ними будет, чем с этими.

Мастер стихий кивнул на оставшихся гикоргов, которые, почуяв приближение союзников, спешно стали отходить. Осталось их куда меньше сотни. Но и войско ойхо сократилось чуть не вдвое. Думать с такими силами остановить натиск тысяч мароморов? Годир хмыкнул. Хотя, взглянув в глаза Охид-хо, деловито выкрикивающего команды и строящего своих воинов в новую фалангу, верд убедился, что тот готов стоять насмерть против кого угодно. Похоже, боевой дух ойхо, созданных для войны, поколебать было просто невозможно.

Из тылов основных отрядов ойхо в приближающихся мароморов вглядывались и Свид со Ставром. От того, чтобы сейчас же добавить свои полусотни к строю Охид-хо их удерживали лишь полученные с птицами чёткие приказы Олирда не сходить со своих позиций. Командующий их армией в этой битве явно имел другие соображения по поводу дальнейших действий.

Годир, Видень и Свелан вновь заняли место по центру меньшей уже по размерам, но всё так же производящей впечатление несокрушимости, фланги ойхо.

Мароморы надвигались широким фронтом, молчаливые и целеустремлённые. Во главе каждого из тысячных отрядов стоял Страж Могущества из числа элиты личной гвардии Великого Направляющего Сехта. А по центру легиона на колеснице, влекомой двумя странных очертаний скакунами, выдвигался высокий маромор в золотистой кирасе и с ярко-красной краской на рогах. В правой руке он сжимал длинный, в рост высокого мужчины, посох с узким хищным лезвием на конце, обращённом вниз. Сверху же посох венчал будто бы клубок переплетённых металлических змей, выставивших во все стороны острые зубы.

Годир сконцентрировал внимание на этом субъекте. Он твёрдо решил при первой же возможности оставить легион без командующего.

Маромор с посохом резко прокричал длинную команду и дёрнул поводья, подгоняя своих скакунов. Колесница понеслась вперёд, подпрыгивая на кочках. Воины Хьёлли, не нарушая построения, бросились за своим предводителем.

Годир поудобнее перехватил меч. Рядом что-то начал говорить Свелан. Вслушавшись, Годир понял, что тот обещает своему прародителю Гермерису, павшему на этой равнине, показать врагам всё, на что способен род Гермеритов. Видень стоял молча. Ему, участнику ещё древней Битвы у Истока, негоже было проявлять излишние эмоции.

И тут на поле боя что-то изменилось. Совсем чуть-чуть. Годир стал вертеть головою, стараясь побыстрее вникнуть в новую диспозицию.

Похоже, Олирд не зря создавал некие пространственные коридоры. По крайней мере, один из них только что выплеснул на равнину Эребуса волну новых гостей.

Чуть позади и в стороне по обоим флангам строя ойхо возникли большие отряды, численностью по три тысячи воинов каждый.

Блистая золочёными шлемами и оглашая равнину боевыми кличами, неудержимой стремительной лавиной с двух сторон в атаку пошла тяжёлая кавалерия Блистательной Вельсиарты.

Рядом с Олирдом на скале возник, тем временем, улыбающийся Юлиус, приведший своё войско.

- Дерзкий план, однако: провести армии смертных сквозь пробои меж мирами, - проговорил он. - Такого ещё не случалось.

- Как не случалось и такого похода, цена которого - само существование миров, - отозвался, поприветствовав его, Олирд. - Вы вовремя, как мы и условились!

- О, как вам известно, армия Вельсиарты очень дисциплинирована, - Юлиус улыбнулся ещё шире и приглашающим жестом указал на равнину.

Там, позади построения ойхо, возник пятитысячный отряд панцирной и лёгкой пехоты. Олирд вспомнил, какое впечатление произвели на него когда-то воины Блистательной Вельсиарты. Сегодня он увидит их в деле.

Тем временем позади пехоты своё место заняли пять сотен стрелков с мощными боевыми луками.

Второй этап битвы за Эребус начинался.

Глядя на то, как конная волна, ощетинившаяся длинными копьями, накатывает на фланги легиона мароморов, Олирд испытал глубокое чувство сожаления. Жаль, что пришлось довести до этого. Одно дело - смотреть на то, как истребляют друг друга нечеловеческие существа, порождения магии и неведомых миров. Совсем другое - бросить в бой людей, зная, что многие из них лягут здесь, на поле брани, и не вернутся домой. Когда-то ещё Оритриг выговаривал королю Лакриона, что правители с лёгкостью ввергают свои армии в войны, а тот резонно возражал ему, что это неизбежно. Теперь Олирд сам оказался в шкуре полководца и знал, что без потерь не обойтись. Что же, по крайней мере, надо постараться минимизировать их.

Валы тяжёлой конницы накатили на воинство Хьёлли с двух сторон, сминая по несколько рядов воинов с первого же натиска. Длинные копья пронзали порою сразу двоих-троих птицеголовых пехотинцев, копыта дестриэ крушили врагов. Продвижение мароморов приостановилось.

Годир, вникнув в ситуацию, повёл ойхо в атаку. Нужно было использовать момент замешательства в рядах неприятеля. Вновь грянула боевая песнь, и пыльная земля затряслась под тяжёлой поступью сотен чёрных гигантов.

- Здравая мысль, - прокомментировал это Юлиус. - Нужно и нам его поддержать. Возглавьте вместе со мною атаку Вельсиарты, друг Олирд. Воины будут рады идти в бой рядом с наследником их Бога Грома!

Олирд внимательно взглянул на потомка Хляя. И куда только делся тот неженка и интриган, которого он помнил по роскошному дворцу прекрасного Алаксиарна? Оказавшись на поле брани, Юлиус преобразился, доказывая, что и в нём дремлет истинный воинский дух. Улыбка стала жёстче, взгляд - более цепким и целеустремлённым. Имелись при нём и три меча, как у всех элитных воинов Алаксиарна, и он явно владел ими отменно.

- Спасибо вам, мой друг, - искренне и прочувствованно сказал Олирд. - Ваша помощь, помощь дорогой моему сердцу Вельсиарты неоценима!

После этих слов верды переместились вниз, возглавив пешие отряды людей. Олирд воздел руку с альпаргом и несколько театрально громко крикнул:

- За Бога Грома, воины Вельсиарты! В бой!

Ему ответил слитный крик тысяч пехотинцев. Стройными цепями люди двинулись вперёд, нагоняя ойхо. Передние ряды тяжёлой пехоты сомкнули прямоугольные щиты и выставили копья, мечники задних рядов проверили, как выходит из ножен оружие, готовясь к смертельной схватке с неведомыми тварями другого мира.

Стрелки прикинули расстояние до передовых отрядов мароморов и по команде седоусого офицера дали первый залп навесными. Прямо перед цепью наступающих ойхо с неба посыпался град длинных стрел, разящих плотную стену мароморов. Годир моментально подал команду остановиться, давая лучникам возможность поработать вволю. Сообразили это и враги. Воин в колеснице, только что смахнувший своим необычным посохом аж две стрелы прямо в воздухе, прорычал резкую команду. Мароморы ещё быстрее бросились вперёд, стремясь быстрее покрыть разделявшее их с ойхо расстояние и вступить в плотный бой, при котором стрелки перестанут бить по ним, опасаясь поразить своих.

Попутно мароморы пустили в ход своё метательное оружие, осыпая им ойхо. Чёрные гиганты в свою очередь ответили остатками припасённых магических атак. В мароморов полетели энергозаряды и призрачные клинки.

Наконец, две волны сшиблись, ойхо и воители Хьёлли сцепились в неистовой схватке.

Но ширина фаланги ойхо была слишком малой, чтобы сдержать весь наступающий фронт легиона. С обеих сторон отряды мароморов просто обошли каменных воителей.

Но тут и подоспела панцирная пехота людей, встретившая рогатых в щиты и копья.

Олирд, наконец, сам вступил в бой. Не имея возможности пользоваться силами стихий, он прибегнул к ужасающей мощи тончайшей магии, открытой когда-то Стрию. Направляя заклинания сквозь диар, он начал широкими волнами пустоты разрывать материю на элементарные частицы. Верд стремился устрашить мароморов зрелищем истаивающих, обращающихся в ничто их соратников. Стрий помнил, сколь эффективно использовали эту атаку импреалы в день Битвы у Истока. Конечно, он не обладает той силой, но и так вышло неплохо. Каждая волна настигала не менее десятка птицелюдей. Верд успевал гасить волну, чтобы она не распространилась на напирающих копьеносцев Вельсиарты, затем вновь атаковал прицельно. Его булава горела ровным серебристо-голубым светом. Странно, но в эти мгновения яростной битвы в Олирде не поднималась волна гнева, боевого азарта, ненависти к врагам. Не было вообще каких-либо отвлекающих эмоций. Похоже, Олирд, принявший своею душой личность Стрия и переживший множество тяжких испытаний, включая смерть сыновей, перешагнул некий порог в своём развитии. Он пришёл к тому безмятежному состоянию, о котором говорил ему когда-то Свидирт, и творил свою магию практически безэмоционально, сохраняя должное равновесие в душе.

На другом фланге сражался Юлиус. Мечи в его руках сверкали, конечно же, не столь стремительно, искусно и смертоносно, как у Свелана, но всё равно так, что ему позавидовали бы многие фехтовальщики. Но главным его козырем было не это. Заклинания школы магии газов он творил с таким упоением и виртуозностью, будто вселился в него дух самого Хляя, возопивший об отмщении. 'Химера', 'Укус четырёх змей', 'Тринадцать шлейфов мора', другие заклинания, названий коих Олирд и не знал. Облака, стрелы, спирали, струи токсичных газов нещадно извергались на мечущихся в панике мароморов. Капли яда безжалостным дождём проливались им на головы.

Копьеносцы Вельсиарты, скандируя имена Юлиуса и Стрия, стенами щитов и жалящих копий надвигались на мароморов. Но и воители Хьёлли не уступали, прорывая их цепи и устремляясь вперёд. О, как они сражались! Их 'полумесяцы', по рукояти залитые кровью людей, вздымались и опускались как серпы, собирающие жатву смерти. Мароморы атаковали когтями, шипами на своих хвостах, рогами и клыками. Казалось, что каждый из них - это ожившее оружие, не знающее иной цели, кроме смерти врага.

Там, где прорвали и смяли они цепи тяжёлой пехоты, их с боевыми кличами на устах встречали мечники, имеющие один тяжёлый и два лёгких клинка. Мастерство элитных воинов Вельсиарты было таково, что многим удавалось, сразившись один на один с маромором, убить его. Но и сами они гибли десятками.

Олирд там, где мог, приходил на помощь людям, разя мароморов самыми убийственными из доступных ему заклинаниями общей, тончайшей магии и магии металлов. Один вырвавшийся далеко вперёд десяток птицелюдей попотчевал он и облаком токсичного газа, хоть и сохранял внутреннюю предубеждённость к магии Хляя.

И вот, в один прекрасный момент, Олирд ощутил настоятельную потребность вновь вернуться на свою скалу и окинуть взглядом всё поле боя. Ибо показалось ему, что уловил он присутствие самого хозяина Эребуса...

Никогда бы Годир не унизился до известного, эффективного, но подлого приёма - убить скакуна, чтобы добраться до того, кто им управляет. И тут не стал этого делать.

Подпустив к себе поближе колесницу, верд переместился прямо на неё, стремясь застать предводителя мароморов врасплох. Это не удалось. Едва Годир появился на задней приступке колесницы, маромор не глядя ударил его острым жалом посоха. Выпад приняло защитное поле, но верд потерял равновесие и вынужден был соскочить с колесницы. Его противник тут же развернулся, крутанул в воздухе посох и нанёс подряд три удара - поочерёдно остриём, клубком змей на другом конце и снова остриём. Второй удар оказался наиболее опасным, он даже пробил защитное поле на плече и пробороздил кожу 'зубами' одной из змей. Годир отпрянул, отмахнулся мечом и уделил внимание ране. Всё оказалось вполне предсказуемо: в кровь попал яд; стилизация под змей была не случайной. Верд тут же применил лечебное заклинание, нейтрализующее яд. Вот только состав его оказался больно уж необычным. Чего ещё ожидать от Хьёлли? Годир почувствовал онемение правой руки и сильное головокружение. Значит, заклинание предотвратило действие смертельного яда лишь частично.

Маромор удивился, что его атака не возымела обычного летального эффекта, но не преминул воспользоваться замешательством верда. Посох снова мелькнул в воздухе, и меч вылетел из плохо слушающейся правой руки Годира. Страж Могущества тем временем выбросил вперёд левую руку, шагнув с колесницы на землю. Когти его взблеснули золотистым светом у самых глаз Годира, и не увеличь тот мощность защитного поля перед лицом - остался бы слепым. Боль пронзила ногу Годира - это добралось до его левой голени чуть повыше сапога лезвие на конце посоха умелого противника.

Верд исторг одновременно изо лба, руки и колена три мощных энергозаряда, полыхнувших красным. Маромор, извернувшись немыслимым для человека образом, ушёл от всех трёх, но потерял темп и проиграл дистанцию.

Годир вскинул левую руку (правая повисла плетью, но с этим пока было некогда разбираться). Красное энергетическое копьё устремилось к горлу маромора, а когда тот стал уходить, уклоняясь корпусом, изменило направление и вспороло его бедро. Страж Могущества взревел и вновь кинулся вперёд, намереваясь достать Годира посохом.

Ещё трое мароморов, видно, решив прийти на помощь своему военачальнику, атаковали Годира сзади. Но в следующий миг его спину прикрыло мощное ровно светящееся голубое защитное поле. А нападавших сзади сразили легко узнаваемые красные кольца.

- Не отвлекайся! - долетел голос Виденя. Приободрённый Годир кинулся навстречу Стражу Могущества и перехватил рукою его посох.

Как только пальцы верда коснулись этого необычного оружия, с ним произошло нечто, чего не испытывал он ещё ни разу за столетия жизни. Ошеломляющая волна энергии пронзила всё тело, осветила разум, напоила душу. Годир непроизвольно засмеялся счастливым и радостным смехом. Это, судя по описаниям, могло означать лишь одно...

Будто и не напрягаясь, Годир дёрнул посох на себя, и тот с лёгкостью выскользнул из ослабевших вдруг лап маромора. Остриё нацелилось ему в грудь, и из него вырвался по воле Годира широкий прямой красный луч, прошивший кирасу и плоть Стража Могущества насквозь. Воитель Хьёлли был могуч и даже умирая, попытался нанести верду удар шипастым хвостом. Но тот лишь отпрыгнул и вторым лучом начисто снёс маромору голову.

Затем Годир замер, зачарованно глядя на изящный и смертоносный посох в своей руке. Ошибки быть не могло.

Вот так, в бою под проклятыми небесами Эребуса, вырвав его у воина зловещей Хьёлли, сын Свидирта обрёл, наконец, свой диар.

Битва, меж тем, бурлила и клокотала, как кипящая вода в котле, и не думала стихать.

Переместившись на скалу, Олирд огляделся и заметил одинокую чёрную фигуру на вершине такой же скалы чуть левее и дальше того места, где сражались сейчас основные силы мароморов.

Кошт стоял и наблюдал за ходом сражения, не предпринимая, однако, попыток самолично вступить в бой. Заметив Олирда-Стрия дальним зрением, он помахал ему рукой и, кажется, даже улыбнулся. Мастер Стихий спокойно кивнул давнему врагу, хотя внутри у него всё похолодело. Уж больно спокойным и уверенным казался Кошт. Что-то он замыслил? Ведь хозяин Эребуса даже не пытался ещё пустить в ход силу шести альпаргов...

Картина боя, тем временем, в целом не изменилась. Чаши весов, похоже, не склонялись пока ни в одну из сторон.

Конница Вельсиарты, потеряв первоначальный напор, увязла в плотных рядах мароморов. И хотя конные копейщики продолжали давить противников, им самим приходилось тяжко. Их главный козырь - таранная атака на тяжеловесных (до тонны и даже больше) скакунах - 'сыграл' лишь отчасти. Всё же перед ними были не люди, а превосходящие человека по массе и силе мароморы. Кроме того, многие птицелюди избегали гибели под копытами прекрасных чёрных и белых боевых коней, просто перемещаясь в стороны, назад, да куда угодно, а потом вновь возвращаясь в гущу сражения. И теперь две армии сшибались, расходились и снова сшибались на одних и тех же рубежах, усыпая бесплодную землю Эребуса многочисленными трупами - людскими, конскими и мароморскими.

Примерно так же обстояли дела и у пеших воинов Вельсиарты. Стены мароморов, ойхо и людей сошлись и вели ожесточённый бой на своих позициях. Прорывы вперёд случались только там, где орудовали верды, но на других участках людей теснили мароморы.

Хитрый манёвр провели остатки гикоргов, переместившись на левый фланг мечников Вельсиарты - единственную зону, оставленную без непосредственного внимания кого-либо из вердов. Рыча и завывая, звери Кошта, коих ещё оставалось десятков восемь, ударили по опешившим и замешкавшимся людям. Потери Вельсиарты возросли: сработал эффект внезапности.

Олирд, не спуская глаз с Кошта, сотворил птицу-вестника и передал с ней чёткий приказ. Пора было вступить в бой его сыну.

Спустя несколько секунд он узрел, как полусотня ойхо, ведомая Свидом, радостно сорвалась со своего места и переместилась в тыл отряда гикоргов, терзающих оборону вельсиартцев. В спины чудищ посыпался град энергозарядов - Свид дорвался до боя и дал своим ойхо команду атаковать всеми доступными средствами. Гикорги заметались, поняв, что попали в 'клещи'. Воспрянувшие духом воины Вельсиарты с удвоенной силой ответили на натиск гикоргов, разя их стремительными мечами.

Благодаря тому, что 'линия фронта' относительно устоялась, замерла в своих границах, отряды лучников вновь получили возможность вести прицельную навесную стрельбу по позициям мароморов. Тучи стрел снова полетели в центр всей битвы, где стояли насмерть редеющие сотни ойхо. Накатывающиеся на них мароморы стали падать под кучными ударами десятков и сотен стрел.

Олирд понимал, что Кошт разбирается в ратной науке не хуже, а скорее даже лучше него. Поэтому было бы глупо предполагать, что хозяин Эребуса не попытается выбить практически беззащитные в ближнем бою отряды лучников с их позиций.

Поэтому мастер стихий почти не удивился, когда узрел, как на равнине в глубоком тылу стрелков Вельсиарты появляются новые отряды вражеских воинов. Почему почти? Да потому, что удивление всё же вызвало то, из кого именно состояли эти резервы Кошта.

Впереди шествовали те, кого явно можно было назвать родственниками ойхо. Но, в отличие от воинов Охид-хо, новые творения Кошта обладали уже шестью руками, сжимавшими по паре секир, коротких копий и ятаганов. Цвет тел каменных воинов изменился на тёмно-синий, лица приобрели звериные черты. Ростом каждый из них превосходил Охид-хо и его братьев. Олирд готов был поклясться, что особым интеллектом, в отличие от древних ойхо, эти не отличались, - Кошт, надо полагать, учёл 'ошибки' прошлого. А ещё ему казалось, что каждый из этих монстров способен одновременно биться с двумя прежними ойхо. И побеждать!

Насчитал их Олирд примерно тысячу. Но это было не всё. Позади них на равнину Эребуса вступил тысячный отряд, сплошь состоящий из мароморов в памятных по Безмолвной Бездне голубых кирасах - Стражей Могущества.

Кошт явно бросил в бой сокровенные резервы, надеясь ударом отборных воинов с тыла решить исход битвы.

Олирд тяжело вздохнул.

Вот и настал, после трёх часов безжалостной сечи, третий, решающий этап Битвы за Эребус.

Голова болела нестерпимо, так, что, казалось, готова была вот-вот расколоться на части. Остатки сил покидали терзаемое болью тело, выкачиваемые опутавшей его эфемерной белесой паутиной. Сквозь просветы между её толстыми нитями он видел двух других узников, столь же беспомощных, как и он сам. Наверное, любой из них столь же яро, как и он, желал бы окончить свою жизнь, лишь бы не питать больше собственными жизненными силами восставшего из тёмных глубин прошлого врага. Но не было возможности прервать свою жизнь.

Хотя, именно он совсем беспомощным и не был. Непонятно каким чудом, но смог он найти ничтожную лазейку, крохотный канал, через который мог отчасти влиять на происходящее во внешнем мире. Это была вещь, ценная, совершенно особенная для него вещь. И кровь, его собственная кровь...

И вот сейчас, несмотря на адскую нестерпимую боль, его переполняло ликование. Ибо чувствовал он, что эта вещь и эта кровь приближаются...

Последний резерв, оставшийся на поле брани не задействованным - полусотня ойхо под командованием Ставра - по приказу Олирда выдвинулась наперерез приближающимся новым отрядам Кошта, пытаясь прикрыть лучников Вельсиарты. Те быстро сориентировались и перенесли свои залпы на новую цель. Но стрелы ломались о каменные торсы шестируких гигантов, а до Стражей Могущества пока просто не долетали.

Попытка преградить путь двум тысячам свежих и сильных воинов пятью десятками ойхо во главе с вердом-учеником выглядела просто самоубийственной и жалкой.

По крайней мере, Олирд надеялся, что именно такой она и выглядит для Кошта, по-прежнему стоящего на вершине своей скалы.

А тем временем гостеприимные земли Эребуса распахивали двери для тех, кто готов был явиться сквозь второй коридор, пробитый в ткани мироздания Олирдом и поддерживаемый импреалами.

Когда шестирукие воители, утробно завывающие и потрясающие своим разнообразным оружием, вместе с тысячей мароморов устремились прямо на дерзкую кучку ойхо и лихорадочно работающих тетивами стрелков, коридор впустил в Эребус новые силы.

Олирд поднял голову и увидел парящего высоко-высоко над схваткой огромного орла. Альфинг, правнук Сивелка, оставался верен своей излюбленной боевой форме. Под зорким оком мастера метаморфоза позади и справа от лучников Вельсиарты появилось на поле боя пятитысячное войско Хормсвита. Впервые в совместную атаку на одной стороне шли воины Норхрима и Лихрима. Альфинг, обо всём сговорившийся с Олирдом, зря времени не терял.

Не заставил себя ждать первый залп длинной цепи норхримских арбалетчиков. Орёл спикировал вниз и, пройдя на бреющем над рядами Стражей Могущества, осыпал их энергозарядами, срывающимися с клюва и когтей. Это послужило целеуказанием для стрелков Хормсвита. Жесткооперённые короткие болты их арбалетов ударили по мароморам, поражая в непокрытые доспехом участки тела, а то и прошибая кирасы.

Воины Хьёлли и шестирукие гиганты Кошта быстро сообразили, откуда грозит опасность, и частично развернув свои фаланги, устремились на норхримцев. Но арбалетчики, выдав очередной залп, спешно ретировались за плотный строй пикинёров с каплевидными пехотными щитами, на которых красовался герб Норхрима - три горных пика под лучами восходящего светила. Строй этот медленно, но уверенно пошёл в атаку. Обгоняя их с обоих флангов, под удобным углом атаки вперёд бросились отряды лихримских дружинников с круглыми щитами и огромными секирами. Силушкой этих горных и подгорных жителей боги явно не обделили.

Ставр со своими ойхо, прикрываемый стрелами вельсиартцев, сшибся с первым отрядом шестируких каменных воинов. Они оказались сильными, чертовски сильными противниками.

Ставр едва не поплатился жизнью, рискнув с ходу вступить в противоборство сразу с двумя гигантами. Только употребив все силы на защитное поле, смог он избегнуть смерти под сокрушительными ударами тяжёлых секир и ятаганов. Но, откатившись, верд-ученик повёл себя осмотрительнее и начал разить коштовых тварей меткими энергозарядами по глазам. Хорошо действовал и 'Молот Богов' - одно из любимых заклинаний его отца. Багровый энергетический молот расплющивал головы гигантов, не спасали их и шлемы с тремя гребнями.

Ойхо, встретившись с новыми каменными воителями, стремились доказать превосходство своего древнего рода. И пусть они платили почти двоими за одного, но продолжали бросаться в атаки неистово и самозабвенно.

Вскоре Ставр получил неожиданную подмогу. Покончивший с гикоргами Свид с остатками своей полусотни пробился к нему, увлекая за собою и часть лёгкой пехоты Вельсиарты с левого фланга. Новая волна накатила на шестируких и связала их плотным боем.

Оказавшись подле Ставра, Свид крикнул:

- Ну что, вообще ничего без меня сделать толком не можешь, Ставрида?!

- Как же мне тут без тебя хорошо было! - в тон ему воскликнул Ставр, которому появление друга придало новые силы.

Два молодых верда, встав плечом к плечу, начали слаженно истреблять шестируких гигантов.

Тем временем огромный орёл, изрядно проредив воздушными атаками отряды Стражей Могущества, спикировал на землю, на миг обернулся Альфингом и выкрикнул несколько команд войскам Норхрима и Лихрима, которые тут же передали по цепочке резервным отрядам, стоящим позади. И лёгкая конница Лихрима на низкорослых горных лошадках сорвалась с места и унеслась туда, где кавалерия Вельсиарты начала, наконец, серьёзно теснить мароморов. Это оказалось очень кстати. Тысячи полторы всадников на очень выносливых, хоть и лёгких скакунах, ударили неожиданно по обороняющимся уже остаткам легиона мароморов. Их атака позволила Годиру, Виденю, Свелану и Юлиусу перейти в масштабное и решительное контрнаступление всеми сохраняющимися ещё силами ойхо и вельсиартцев.

Что же творил Годир! К потомку Верамирда Мудрого будто пришло второе дыхание. От поражения ядом не осталось и следа, правая рука снова работала в полную силу. Только что обретённый диар подпитывал верда силами, показывая свои боевые возможности. Исторгаемые посохом красные лучи разрывали врагов пополам. Годир шёл в атаку одновременно хладнокровно и упоённо, расчетливо и безрассудно. И мароморы падали перед ним, не в силах противопоставить ничего вдохновенному натиску. Годира пьянила боевая мощь диара. Но головы он старался не терять. Они с Виденем и Свеланом вновь шли вперёд тройственной боевой силою. И теперь они верили, что победа не за горами.

Альфинг же возглавил атаку пехоты Хормсвита на Стражей Могущества и шестируких воинов. Для этой цели он принял ещё одну из своих боевых форм, став чёрно-зелёным рогатым демоном с жадно трепещущими за спиною четырьмя мощными кожистыми крыльями, каждое из которых оканчивалось скорпионьим жалом. Демону сему двое норхримцев поднесли тяжёлый боевой молот, который он легко схватил одной рукой и взмахнул так, будто это была пушинка, давая сигнал к наступлению.

Тысячи воинов Хормсвита последовали за вердом плотной волною, останавливая продвижение резервов Кошта.

Олирд понял, что, если не произойдёт ничего непредвиденного, битва будет выиграна!

Понял это и Кошт. Олирд со своего наблюдательного поста взглянул на него и увидел, как чёрный верд показывает ему большой палец в одобрительном жесте. Странное поведение для полководца, чьи силы вот-вот постигнет полный разгром... Если только ему вообще есть какое-то дело до этих сил. Олирд не отрываясь следил за своим давним визави. Кошт, судя по всему, и не думал лично вступать в Битву за Эребус. Мастеру стихий пришла в голову мысль, что Кошт собирается сдать Внешний слой и отступить в свою Цитадель. В своей правоте он убедился, когда чёрная фигура на скале махнула ему рукой в приглашающем жесте и исчезла. Олирд потянулся за врагом своим восприятием и наткнулся на мощный барьер Внутреннего слоя Эребуса. Итак, Кошт занял последний рубеж обороны! Что ждёт там его врагов? Какие сюрпризы приготовил хозяин Эребуса? Это предстояло выяснить очень скоро. А пока...

Пока Олирд вновь достал булаву и поспешил на помощь Ставру и Свиду, рубящимся с многорукими гигантами...

Едва притронувшись своим восприятием, отфильтрованным структурой альпарга, к незримому барьеру, Олирд убедился, что взломать его будет очень трудно. Это было подобно попытке голой рукою пробить толстую кирпичную стену. Никакие удары, даже если вкачать в них максимум сил, которые он может зачерпнуть из ИМПа, тут не помогут. Успеха можно достичь лишь тонким воздействием.

Верд принялся за кропотливую работу, 'ощупывая' барьер вокруг Цитадели Кошта, пытаясь отыскать в нём хоть малейшие изъяны. Он устроился поудобнее на вершине своей скалы и отрешился от всего, происходящего вокруг в этом мире или в каком-либо ещё. Рядом стояли Видень и Свид, и Олирд знал, что они оборонят его от любого физического или магического нападения, если таковое вдруг последует.

Внизу на покрытой телами убитых равнине ещё продолжалась битва. Вернее, уже затихала. Армии людей и остатки рати ойхо гнали оставшихся мароморов. Те явно рассчитывали, что путь к отступлению в случая поражения им обеспечит Кошт. Но ни прохода во Внутренний слой Эребуса, ни коридора в Хьёлль чёрный верд им не обеспечил. Похоже, Кошту было просто наплевать на армию, не сумевшую одолеть объединённые силы вердов. Он собирался стать единоличным богом и властителем нового Мироздания, и старые слуги ему были без надобности. Он вполне способен создать себе новых...

Для этого ему нужно было лишь завладеть седьмым альпаргом. И он ждал того, у кого был этот вожделенный камень, в собственной твердыне.

Вероятно, можно было расстроить планы Кошта, спрятав седьмой альпарг и вечно оберегая его. Но это был опасный путь. Рано или поздно чёрный верд, если оставить его в живых, найдёт способ завладеть камнем. Поэтому, лучше было поставить всё на этот единственный шанс и уничтожить Кошта окончательно.

Олирд понимал, что наверняка идёт в некую ловушку. Что у его врага шесть альпаргов и неведомо какие ещё неожиданные резервы во Внутреннем слое Эребуса. Но слишком высоки были ставки в этой игре, которую теперь просто необходимо было доиграть до конца.

Оставалось надеяться на собственные силы, силы друзей и союзников. И на удачу...

Медленно, очень медленно 'ползло' восприятие Олирда по шарообразному гладкому кокону, коим окружил свою Цитадель Кошт. Пару раз мастеру стихий казалось, что нащупал он 'трещину', которую легко расширить. И всякий раз он успевал понять, что этот изъян создан Коштом недавно и намеренно, с расчётом заманить в ловушку. Но вот, наконец, вроде бы удалось обнаружить едва заметную 'трещину', кажущуюся довольно древней. За неё Олирд и взялся, осторожно наращивая усилия.

Промучиться пришлось долго. Верд прилежно распутывал хитросплетение защиты, сотканной Коштом из энергий нескольких миров, принесённых в жертву ради создания Цитадели Эребуса.

Наконец, ему показалось, что 'свет в конце тоннеля' виден. Последний слой грандиозного клубка защитных сил поддался под его пытливой волей.

И Олирд заглянул... Нет, пожалуй, здесь не подошли бы слова 'тьма', 'мрак', хотя света во Внутреннем слое Эребуса и вправду было маловато. Лучше всего описали бы ощущения от открывшейся картины понятия 'чуждость', 'инаковость'. Словно царило в самом сердце коштова мира нечто, отличное на самом тонком энергетическом уровне от всего остального мироздания.

Но исследовать этот феномен сейчас было некогда. Счёт пошёл на секунды. По жесту Олирда Видень и Свид моментально разослали птиц-вестников с заранее оговоренными приказами. Оставались на равнине Эребуса, чтобы вести войска и довершить разгром остатков коштова воинства, Альфинг и Юлиус. Ну а Годиру, Свелану и Ставру надлежало присоединиться к Олирду-Стрию и его сыновьям и проникнуть в Цитадель.

Вскоре три верда появились рядом с Олирдом, и весь 'штурмовой отряд' шагнул в отворённую потайную 'дверь'...

...Безмолвие...Отрешённость...Забвение...

Тяжесть тысячелетий, тысячелетий за гранью смерти, веков одиночества и боли... Боли долгого возрождения и постоянного осознания собственных страданий. Мрачное стремление и несгибаемая воля, понимание неизбежности единственного пути...

Всё это нахлынуло на Олирда, едва он ступил в прохладный мрак одного из залов Цитадели Кошта. Обитель врага способна была поведать многое о своём хозяине. На миг древнее сознание Стрия возродило образ того Кошта, которого мастер стихий знал много тысяч лет назад. Сильный, гордый и своевольный седьмой Природный верд не признавал ничей авторитет, во всём стремился найти собственный путь. Вот и нашёл... И обернулся его путь гибелью и страданиями для многих и многих...

Но откуда же это ощущение бесконечной чуждости? Да, Кошт переродил себя в нечеловеческую сущность, но в его присутствии Олирд-Стрий не испытывал такого сильного ощущения инаковости... Оно больше походило на то, что чувствовал верд в логове Молчаливого, только было здесь ещё сильнее и отчётливее. Что-то это должно было значить, но Олирд пока не мог уловить, что именно. Жаль, что с ними нет Хеймдаля, уж он-то мог бы прочувствовать всё тоньше...

- Зело негодное место, - раздался приглушённый голос Виденя, вернувший Олирда к текущему моменту.

Нужно спешить!

Олирд молча вскинул верх кулак и показал два пальца.

Сигнал был понятен всем, ибо план оговорен загодя. Вердам предстояло разделиться на две группы. Первую, ударную, составляли Олирд, Годир и Свелан, вторую, страхующую и прикрывающую, Видень, Свид и Ставр. Им предстояло вмешаться только если первой группе станет совсем невмоготу совладать с Коштом. Ну, и конечно же, Олирду хотелось держать молодых под защитой Виденя подальше от самого 'пекла'. Все это понимали, но возражать Свид со Ставром не стали: не было времени.

Олирд с Годиром коротко глянули на сыновей и, не оглядываясь более, двинулись вперёд бесшумным шагом. Свелан положил руки на эфесы мечей и двинулся следом.

Трое оставшихся смотрели им вслед, выжидая, пока те отойдут достаточно, чтобы можно было незаметно для возможного наблюдателя продвигаться в том же направлении.

Неожиданная пульсация в районе левого бедра заставила Ставра схватиться за один из висящих на поясе мечей. Но источником необычного мерцания и вибрации был не меч. Ставр потянулся дальше, туда, где висела на поясе в простом кожаном чехольчике одна вещь, с которой он в последнее время практически не расставался, хотя и сам не ведал, почему. Это был витой бронзовый рог, раздваивающийся на конце...

- Что за?.. - пробормотал сын Годира, доставая слабо вспыхивающую то фиолетовым, то зелёным вещь.

В следующий миг перед его внутренним взором предстал давешний волк с разноцветными глазами, что являлся во снах. И Ставр ощутил могучий, хоть и приглушённый призыв, противиться которому не мог. Да и не хотел почему-то...

Словно завороженный, Ставр бросился в один из неприметных, укутанных густыми тенями боковых коридоров.

Позади раздались удивлённо-возмущённые возгласы Виденя и Свида, но сын Годира не остановился.

Чья-то воля, исполненная боли и отчаянья, и оттого ещё более сильная, неудержимо влекла его в нехоженые глубины тёмного лабиринта Эребуса.

Ни пола, ни потолка, ни стен. Их бег напоминал парение или плаванье в чёрной бездне, в вакууме, холодной и вечной пустоте. Но ноги, тем не менее, касались чего-то, и каждое движение приближало их к цели.

Олирд смотрел прямо перед собой, хоть и не мог ничего разглядеть в плотном, почти осязаемом мраке. Но верд и не полагался сейчас на глаза. Внутренним восприятием он уловил след присутствия Кошта, и сейчас уверенно продвигался в нужном направлении.

Вокруг была не обычная цитадель, в привычном её понимании. Твердыня Кошта являла собою переплетение живой ткани нескольких миров, пропитанное мрачной и чужой силою. Но сознание привычно 'цеплялось' за образы залов и коридоров, лестниц и огромных дверей.

Антураж интересовал Олирда и его спутников мало. Устрашающими 'спецэффектами' их было не пронять, страха темноты они также были лишены. Страх перед Коштом?.. Да, он был, чего греха таить... Но его верды старались просто игнорировать. А что ещё с ним делать?..

- Вокруг никого, - сдавленным голосом процедил Свелан. - Неужто Кошт и впрямь не содержит здесь гарнизона? Он настолько уверен в себе, что решил встретить нас в одиночку?

- Возможно, это 'психологическая атака', - отозвался Годир. - Он хочет, чтобы мы думали, что он способен разделаться с нами играючи. И боялись его... Удары собственного страха ослабят нас.

- К чему гадать, так ли это? - резонно заметил Олирд. - Всё будет видно уже скоро. Соберитесь! Мы близко...

Тропа, торимая вердами в этом мрачном ничто, вывела их в огромный зал с мощными чёрными колоннами квадратного сечения. Их верх и низ терялись в тёмных клубах тумана. Несколько факелов, ровно горящих мертвенно-белесым пламенем, освещали центр зала, придавая всему сюрреалистичный бледный оттенок.

Прямо посередине освещённого участка на каком-то полусферическом возвышении, скрестив ноги, восседал Кошт. Его морщинистое чёрное лицо было расслаблено, глаза - закрыты. Олирду показалось, что враг просто выполняет одно из привычных медитативных упражнений.

Такое пренебрежение к прорвавшимся в его твердыню вердам пугало гораздо больше, чем если бы Кошт встретил их во всеоружии с толпою гикоргов и мароморов.

Олирд даже остановился в некотором замешательстве. Рядом замерли шаги Годира и Свелана. Три верда напряжённо всматривались в спокойно сидящего Кошта и боролись с собственным страхом...

Кошт, наконец, открыл свои белые глаза и соизволил взглянуть на 'гостей'. Губы его тронула какая-то непонятная полуулыбка-полуусмешка:

- Я ждал вас, о победители моих зверушек. Вы были великолепны в этой битве, право, я не ожидал подобной прыти. Привести сюда все эти армии смертных... Стрий, тебе грозит и впрямь поумнеть. Вернее, грозило бы, если бы ты не был столь близок к гибели. Право, даже немного жаль, - Кошт покачал головой. - Такого опасного врага, как ты, у меня уже никогда не будет, ибо кто же восстанет на бога-творца нового мироздания?

Олирд облизнул пересохшие губы и голосом, который звучал сейчас столь же хрипло, как у Кошта, ответил:

- Твоё стремление стать богом тебя же и погубит! Учти, во второй раз я намерен уничтожить тебя окончательно.

Кошт снова усмехнулся.

- Не думаю, что ты ведаешь верный способ. Однажды ты уже пытался и не смог. Смирись уж с тем, что убить меня невозможно, ибо часть меня более не является частью этого мироздания.

Олирд решил это запомнить. Что-то такое он и подозревал. Какая-то мысль, догадка промелькнула в его голове, но верд не мог позволить себе долго концентрироваться на ней. Время действовать!

- Хватит разговоров! - Олирд поднял булаву и шагнул по направлению к Кошту.

- Как знаешь, - пожал плечами чёрный верд. - Но прежде - взгляни туда.

Сердце Олирда застучало так, что, казалось, готово взломать грудную клетку. Он застыл, обливаясь холодным потом. Рядом раздались приглушённые возгласы Годира и Свелана.

Верды узрели окно, которое Кошт пробил в прочной стене Материнского мира. И там... Там, на знакомом диване сидели рядом Белка, Ульяна и Юна. Подле них переминались с ноги на ногу два здоровенных гикорга с ятаганами в руках...

По мановению руки Кошта, повелевающей силами тончайшей магии, прямо из спинки дивана ровно над правым плечом каждой женщины выросло вдруг по кривому чёрному пальцу. Острые когти, коими оканчивался каждый из них, прижались к горлу вердрад с готовностью в любой миг оборвать их жизни.

- Это эксперимент, мой друг Стрий, - проговорил Кошт. - Ты же знаешь, я люблю эксперименты. Объект, на сей раз, ты. Поглядим, пересилит ли твоё здоровое желание убить меня твою нездоровую привязанность к этим самкам. Пожертвуешь ли ты их жизнями? Или пожертвуешь своей? Право, второй вариант меня бы разочаровал...

Верды встретились взглядами каждый со своей женщиной. И в глазах каждой из них узрели страх, любовь и готовность покориться судьбе. Но покориться лишь для того, чтобы их мужчины имели возможность уничтожить врага, не слагая пред ним оружие из страха за жизнь заложниц. Казалось, если бы они только могли, вердрады сами кинулись бы на Кошта хоть с пустыми руками. Но они явно не в состоянии были даже пошевелиться...

И тут Олирд почти спокойным (кто бы знал, чего ему стоило это спокойствие!) голосом проговорил:

- А всё же ты боишься меня, старый недруг. Да, боишься, ибо иначе не стал бы прикрываться женщинами. Видно, совсем потерял ты остатки былого благородства Природного верда.

- Благородство - это лишь одно из искусственных ограничений, которые мы сами на себя налагаем, - отозвался Кошт. - Все эти ограничения подлинному творцу ни к чему...

Он явно собирался добавить что-то ещё на ту же тему, но, вдруг, беспокойно повёл взглядом по сторонам. Его ноздри затрепетали, челюсти сжались. Похоже, происходило нечто, удивившее хозяина Эребуса.

- Как это они умудрились?.. - вырвалось у него.

Олирд проследил направление его взгляда и обомлел. В зал только что вошли шестеро вердов.

Стрий узнал их всех...

Тёмный коридор без единого проблеска света петлял и причудливо изгибался в самых неожиданных местах. Ставр шёл быстро, почти бежал, сжимая в руках странно вибрирующий рог. Сполохов фиолетового и зелёного свечения пока хватало, чтобы разбирать путь.

Видень и Свид нагнали его довольно быстро, но древний мастер стихий, лишь взглянув на мерцающий предмет в руках Ставра, не стал выговаривать молодому верду-ученику за самовольный поступок. Свид тоже понял, что его друг 'суетится' не просто так, и промолчал. Втроём они пробирались прихотливыми изгибами древнего лабиринта, даже не подозревая, насколько он велик и запутан. Но мерцающий бронзовый рог вёл их единственной верной тропой. И, наконец, привёл.

Ставр резко остановился, узрев прямо перед собою завесу белесого свечения, больше всего напоминающую колышущуюся на слабом ветру тонкую ловчую сеть паука.

- Посторонись, отрок! - властно сказал Видень, выходя вперёд. - Зело сильная тут защита. Древняя...

Ставр со Свидом переглянулись и стали сторожко озираться, изготовившись к возможному нападению и давая Виденю время сосредоточиться на странной преграде. Мастер стихий простёр обе руки и стал водить ладонями над самой поверхностью белесой паутины. При этом он морщил чело и что-то бессвязно бормотал, будто разбирая вязь давнего заклятия. На груди его мерцал диар, бросая на паутину красноватые отсветы. И вскоре, когда пальцы древнего верда уже начали мелко дрожать от напряжения, нити паутины вдруг стали истончаться, истаивать, растворяться во тьме.

Когда завеса исчезла полностью, Видень удовлетворённо хмыкнул, утёр пот с лица и пророкотал:

- Веди далее, отрок, да гляди, осторожнее!

Ставр, вновь повинуясь неведомому зову, шагнул в сгустившийся мрак и двинулся вперёд уже медленнее.

Свид, не сдержавшись, пробормотал:

- Ну, если ты нас в местный винный погреб притащишь, смотри...

Затем медленно вытянул меч из ножен и пошёл следом, чувствуя рядом могучую фигуру Виденя.

Коридор, как река в море, влился в просторную бесформенную пещеру. Верды узрели знакомое уже мерцание паутины. Но на сей раз это были не сети-завесы...

Посреди пещеры стояли три огромных, выше человеческого роста, кокона, сплетённые из той самой загадочной паутины. Толстыми, равномерно мерцающими нитями они крепились к высокому шершавому потолку, к угрюмо нависающим сводам и стенам. Создавалось впечатление, что нити служат каналами, по которым пульсирующими толчками вытекают из коконов порции силы. Вытекают и устремляются куда-то, где их ждут. А в самих коконах...

Ставр увидел, как засиял ровным зелёным светом диар его деда, что сжимал он в руках. В бередящем душу зове проступили нотки радости и ликования. Молодой верд-ученик уверенно шагнул к одному из коконов.

- Во имя Алатора! Чтоб его Солнце спалило, этого Кошта! - изрыгнул Видень, делая шаг в том же направлении. - Тут верды заточены!

Из бронзового рога в руках Ставра вдруг сам собою вырвался пучок переплетённых разноцветных лучей. Они оплели первый кокон, проникая меж нитями паутины, раздирая их. Сын Годира интуитивно попытался направить свои силы сквозь дедов диар, чтобы усилить эти лучи. Рядом с ним встал Видень и вновь протянул руки, пытаясь уничтожить паутину так, как однажды уже смог.

Прошли долгие напряжённые минуты, и кокон всё же поддался. Будто с сухим треском лопнула скорлупа грецкого ореха. Остатки паутины разлетелись в разные стороны. И рухнул, не в силах стоять на ногах, тощий седовласый измождённый узник. Вернее, рухнул бы, если бы его не подхватил кинувшийся вперёд Свид. Ему тут же помогли и Видень со Ставром.

Освобождённый ими пленник был невероятно худ, сохранившиеся лохмотья висели на нём, как на вешалке. Кожа была мертвенно бледной, пряди седых волос слиплись и лежали подобно грязной тряпке. На лбу верда виднелась бледная зеленоватая буква 'С'.

Видень, черпая силу из своих внутренних запасов, применил заклинание 'Покров небес', дарующее жизненные силы истощённому организму. Седовласый верд открыл глаза, и Ставр вздрогнул, узнав взгляд волка из своих снов. В этих глазах сквозь боль и мутную пелену начинали играть, пробуждаясь к жизни, зелёные и фиолетовые искры.

- Дай! - прохрипел бывший узник, слабо протягивая иссохшую чуть не до костей руку к витому бронзовому рогу.

Ставр послушно вложил диар в ладонь того, кому он по праву принадлежал и служил столь верно.

- Спасибо, мой внук, моя кровь, - прошептал Свидирт, прижимая свой диар к груди. - У меня был лишь один шанс на спасение... Спасибо, что услышал мой зов.

- Дед... - только и смог вымолвить Ставр. - Мы все были уверены, что Кошт убил тебя. Если бы только мы знали... если бы отец и Олирд знали...

- То, что Кошт со мною сделал, - хуже смерти, - прошептали губы Свидирта. - Он одолел меня хитростью, в тот самый миг, когда я всё своё внимание отдал исцелению. Да, я нашёл способ излечить свой организм от заклятия Трайдирта и сделал это. Сам не знал, что на такое способен... но жить захочешь, и не до того дойдёшь...

Свидирт умолк. Ставр сорвал с пояса флягу с остатками воды и напоил деда, жадно припавшего к горлышку. Тот закашлялся и тихим голосом продолжил:

- Я лежал в Злене полностью обессиливший. Олега рядом не было. И тут явился Кошт. Я и не ведал, что он жив... С лёгкостью он захватил меня и поместил сюда, где один узник уже томился. Спустя долгое время здесь появился и третий... Все эти годы Кошт пил наши жизненные соки, становясь всё сильнее. И время от времени приходил сюда, чтобы рассказать, какие гнусные вещи творит под моей личиной. Хотел, чтобы я гневался и оттого ещё больше сил ему отдавал. И я гневался, ибо не мог ничего противопоставить...

Ставр качал головою, до сих пор не в силах поверить в то, что произошло. Его дед Свидирт оказался жив! И это он являлся ему во сне, как-то преодолев своей мыслью стены коштовой темницы.

- Почему я...? - спросил он. Потом понял, что выразил мысль коряво и неполно и хотел уточнить вопрос. Но Свидирт понял:

- Очень тяжко пробиться... Создать вестника невозможно... Только кровные узы... общая линия крови могла стать каналом, по которому мне удалось бы послать весть. Но Годир блокирует любую непрошенную чужую мысль, как и положено могучему верду. Он ведь и не думал, что от меня может весть прийти. А вот ты - мой внук, о коем я и не знал даже, уловил, оказывается, отголосок моего зова. Спасибо тебе за это...

Свидирт вновь смолк и закрыл глаза.

- Поспешим, други! - провозгласил Видень, глядя на оставшиеся коконы. - Надобно других вызволить.

Свидирт вновь открыл глаза и даже попытался выпрямиться.

- Склоняю голову пред древним вердом, - с достоинством обратился он к Виденю. - Ваша помощь - честь для меня.

- А и мне честь помочь тому, кто многое сделал для моего отца вновь рождённого, - ответствовал Видень.

Времени на разговоры более не было. Кошт мог почувствовать прорыв в его темницу в любой момент.

- Я помогу, хоть и не много у меня сил ныне, - сказал Свидирт. - Но, слава Богам, диар мой снова со мной!

И, поддерживаемый Ставром и Свидом, он шагнул ко второму кокону. Вновь разноцветные лучи вступили в противоборство с жуткой паутиной. Видень включился в борьбу лишь мигом позже. И снова оболочка лопнула, освобождая второго пленника.

- Вот радость, так радость! - улыбнулся в густые усы Видень. - Здравия, родич! Уж и не чаял тебя средь живых увидеть.

- Благодарствую, избавители! - слабым голосом произнёс Эйолк. - Стыдно мне, что захватить себя позволил супостату. Но теперь готов поквитаться.

Взоры всех обратились к последнему кокону, обёрнутому паутиной настолько древней, что казалась она ровесницей всему этому месту. Лишь Видень понял сразу же, кто именно томится в этом узилище. Понял он и то, что справиться с третьим коконом будет труднее всего.

- Подсобите, други! - громыхнул его глас под сводами пещеры. - Совокупите силы с моими!

И, подойдя вплотную, наложил руки на саму паутину, отозвавшуюся на прикосновение вспышкой блёклого свечения.

Эйолк встал за его спиной и положил руку на плечо старшего родича. Два стихийщика породили единую таранную силу. Спустя миг к ним присоединился Свид, вливая в общий поток свою энергию. Свидирт и Ставр встали слева и принялись помогать. Диар потомка Верамирда вновь исторг лучи, терзающие защитные слои кокона.

Казалось, затряслась вся пещера. Свод грозил вот-вот обрушиться. Но тут и древний кокон с оглушительным треском разлетелся на тающие ошмётки. Верды подхватили иссохшее, костлявое, как скелет, и почти невесомое тело. Видень сию же секунду, не раздумывая, грянул всей живительной мощью заклинания 'Милость Рода', не жалея собственных сил. Перед ним была первая жертва Кошта...

Вскоре узник приоткрыл исполненные давней боли очи и воззрел на своих избавителей. Его тонкие сухие губы шевельнулись, но слов было не разобрать.

- Приветствую вас, Сивелк, мастер метаморфоза, - склонил голову Видень. - Вы снова свободны. Поможете ли одолеть пленившего вас Кошта?

Сивелк молча кивнул, и в глазах его полыхнула ненависть.

Что же, помощь еще одного Природного верда, пусть и невероятно ослабевшего, отнюдь не помешает.

- Вперёд, други! - тяжело обронил Видень. - Пора нанести удар!

Вбежавшие в зал шестеро нанесли удар, не раздумывая и не мешкая.

Открыв окно в Материнский мир, Кошт совершил ошибку, которой верды не преминули воспользоваться. Все, кроме Олирда, лишены были возможности черпать силы из ИМПа, а энергетика Внутреннего слоя Эребуса, похоже, была непригодна для кого-либо, кроме Кошта. Но открытый проход в Материнский мир был тем каналом, по которому смогли пополнить свои силы все присутствующие.

И грянул жуткий смех, переходящий в оглушительный визг гигантского насекомого. Сивелк обратился в страшную помесь паука, скорпиона и шершня. Давая выход многотысячелетней ярости, он атаковал Кошта стремительно и хитро, сначала вознесясь над полом на жёстких крыльях, а затем, уклоняясь от незримого выплеска разрушительной пустоты, распластался по земле и на паучьих лапках метнулся к чёрному верду. Скорпионий хвост плеснул в хозяина Эребуса струю разъедающего всё на своём пути яда, жвала исторгли череду энергозарядов.

Эта атака вынудила Кошта покинуть 'насиженное' место и отскочить назад.

Счёт для Олирда пошёл на мгновения. Он узрел живых Свидирта и Эйолка, и это вместе с волной удивления принесло невероятное воодушевление. Будто получил он знак Богов: 'Ты на верном пути!'. Мастер стихий сконцентрировался на своей булаве и начал оперировать тончайшей магией. По его воле смертоносные когти, прижавшиеся к нежной коже вердрад, распались, рассыпались чёрным прахом.

Женщины ощутили приток сил: то Видень стал перебарывать сковавшее их заклятье Кошта. Сокрушительные удары двух шаровых молний сразили поднявших было ятаганы гикоргов: Эйолк встал перед самым 'окном', где сила стихий снова была доступна.

Годир бросился вперёд, прикрывая собою проход в Материнский мир и меча в Кошта багровые и алые лучи со своего диара.

Свелан обрушил на хозяина Эребуса 'Шквал мечей'. Свидирт попытался поймать чёрного верда в переплетение своих энерголучей.

Олирд, тем временем, выхватил альпарг и все силы бросил на то, чтобы закрыть, запечатать окно в Материнский мир и обезопасить вердрад. На секунду он поймал взгляд Белки, и увидел в нём такую веру в него, что это придало больше сил, чем 'глоток' из Истока.

И мастеру стихий удалось заделать брешь, пробитую Коштом в структуре мироздания. 'Окно' в Материнский мир закрылось. Олирд вздохнул с облегчением. Он успел охватить их маленькое убежище на острове внутренним восприятием и убедиться, что Кошт не оставил там других гикоргов. Поэтому теперь, казалось, он мог быть спокоен за вердрад...

...А они не были спокойны. Ульяна, рухнувшая обратно на диван и закрывшая руками глаза, полные слёз, почти прокричала:

- Они все там! Мой сон... Теперь мой сон может сбыться... Паутина! Они погибнут!

Белка и Юна глядели на неё во все глаза, отказываясь верить...

...Все заклинания, направленные против Кошта, вдруг погасли, лишились своей силы. Чёрный верд вознёсся над землёй, сливаясь с темнотой, царившей в его твердыне.

- Это моя сила! - вскричал Эйолк. - Он использует мою способность гасить чужие заклинания!

- А зачем ещё, ты думаешь, ты мне понадобился? - издевательским тоном отозвался сверху Кошт. - Ну, а теперь завершим этот спектакль! Стрий, ты достал альпарг, я ждал этого.

Из предплечий чёрного верда вырвались шесть камней, закружившие хоровод над его головой.

Сивелк в своей боевой форме вновь попытался взлететь и атаковать Кошта. Но откуда-то из-за спины хозяина Эребуса рухнула гигантская сеть знакомой уже паутины, мгновенно спеленавшая мастера метаморфоза.

В следующий миг тяжёлые ловчие сети полетели с разных сторон, стремясь захватить всех вердов. Те среагировали моментально. Кто-то стал уворачиваться, кто-то - рубить паутину сияющими мечами, кто-то - разрывать её своими внутренними силами...

Но шесть альпаргов вспыхнули вдруг нестерпимо ярко и метнулись к каким-то каменным скульптурам, торчащим из колонн, окружающих центр зала. Олирд осознал, что колонн тех семь штук, и расположены они симметрично.

Альпарг, который он сжимал в ладони, неожиданно затрепетал, плеснул ярким золотистым светом и рванулся из руки. Мастер стихий попытался удержать камень, но не смог, - слишком силён был обращённый к седьмому собрату совокупный призыв шести альпаргов.

Увы, Олирд ожидал чего-то подобного.

Седьмой альпарг влился в хоровод своих собратьев, камни разлетелись к скульптурам на колоннах, изображавшим крылатых змееподобных тварей с оскаленными пастями. Место между верхними и нижними парными зубами тварей оказалось точно рассчитанным по размеру альпарга. Все семь камней влетели в пасти и упокоились меж зубов, теряя своё свечение. И тут же вспыхнули цветами соответствующих альпаргов драгоценные камни в глазах змеев.

Слитная сила камней обрушилась на вердов посредством всё новых и более прочных сетей блёклой паутины. На всех, кроме Олирда. Его атаковал сам Кошт, пытаясь накрыть волнами всепоглощающей пустоты.

Бороться с нарастающим натиском ловчих сетей стало практически невозможно. Первыми не совладали с паутиною Свид и Ставр. Их окутали плотные коконы, подобные тем, что недавно разрушили они в подземной темнице. Один за одним терпели поражение Свелан, Годир, Свидирт, Эйолк. Дольше всех сопротивлялись Видень и Сивелк, но и они вскоре оказались погребены под огромными полотнами, будто сотканными гигантскими пауками.

- Вот и всё, Стрий, мой давний друг и враг, - проговорил с привычной хрипотцой Кошт. - Вновь лишь мы стоим друг против друга. Что ты можешь противопоставить мне на сей раз?

'Лишь надежду', - зажглась в голове Олирда мысль. - 'Слабую, но искреннюю надежду!'.

- Итак, Стрий, что мы имеем? - Кошт опустился на прежнее место на своём сферическом возвышении.

А Олирд пристально воззрел на эту вздымающуюся над полом полусферу, поражённый внезапной догадкой. Что-то она сильно напоминала...

- Все альпарги, наконец, у меня, - с улыбкой продолжил Кошт. - И служат мне. Теперь ты, должно быть, понимаешь, зачем я раскрылся тебе тогда, у Истока? Наверное, ты долго недоумевал по этому поводу? И в самом деле, чего это я сам раскрыл свой столь удачный маскарад? Да вот именно затем, чтобы смотивировать тебя лезть в Хьёлль к этой идиотской субстанции - Молчаливому. Возможно, я и сам мог бы добыть седьмой альпарг, но к чему рисковать? Что ни говори, а у сильнейшего повелителя стихий там было больше шансов преуспеть. Потом - армия, чтобы ты всерьёз полагал, что я убоялся твоего похода против меня и обороняю Эребус столь примитивными средствами. И вот ты здесь, трепетно пламенеющий от сознания своей великой роли в истории. Попался ты на мои уловки, скажу тебе честно, ровно как деревенский дурачок. Ты сделал всё именно так, как я хотел. Принёс мне альпарг. И, оглянись!

Кошт широким жестом указал на белые коконы, в коих застыли Сивелк, Видень, Эйолк, Свидирт, Годир, Свелан, Ставр и Свид.

- Ты привёл ко мне сильнейших потомков Верамирда, Гермериса, своих собственных. Это очень удобно. Сам я долго мог бы гоняться за ними по мирам. А теперь - их силы питают меня, - Кошт бросил взгляд на нити, соединившие коконы с гигантскими колоннами Цитадели. - А вскоре я убью их всех, и рода вердов в своих основных линиях прервутся.

Олирд от этого спокойного, леденящего душу голоса мог бы впасть в отчаянье. Но личность Стрия властно взяла ситуацию под свой контроль. По крайней мере, в той части, которая хоть как-то от Стрия зависела.

- Значит, вся эта история от начала и до конца тобою подстроена? - как можно более спокойным голосом вопросил Стрий.

Кошт величаво кивнул.

- Практически вся. Главное было изначально натолкнуть тебя на поиск и сбор альпаргов, но тонко, так, чтобы не выдать мой интерес к этому. Ах, как я люблю тонкую, виртуозную игру! Изображая умирающего Свидирта, я натолкнул тебя на две мысли. Во-первых, велел искать отца, зная, что поиски приведут тебя к стихийщикам, которые поведают про альпарги. Во-вторых, велел искать сына и честно сказал, что он как-то связан с твоим врагом. Только не с тем, о котором ты подумал, - Кошт усмехнулся. - Согласись, роль Кридирта во всей этой истории - мой 'высший пилотаж'.

- Не соглашусь, - сквозь зубы процедил Стрий. - Мой сын отказался убить меня! Это не Вьюжень!

- Очко в вашу пользу, - признал Кошт. - Мальчишка удивил меня, и в результате я потерял Локиана. А ведь фомор должен был убить вас обоих ещё в Хьёлли и принести мне альпарг. Но я всегда составляю сложные планы. Вариант 'А' не прошёл, и сейчас ты лицезреешь вариант 'Б'.

- Думаю, и теперь я смогу удивить тебя, чёрный, - проговорил Стрий, внимательно вглядываясь в полусферу, на которой восседал Кошт.

Мастер стихий понял, что она напоминала. Вернее, кого... Если бы этот каменный шар не был сломан, разорван пополам... Да, и эти мелкие трещины от страшного удара, нанесённого миллионы лет назад, и эти маленькие осколки, вросшие в пол, в саму твердь Эребуса... Когда-то это был шар. Огромный каменный шар. Должно быть, он мерцал искрами...

- Ведь это, - Стрий кивнул на полусферу, - источник твоей силы. И твоего безумия. Он смутил твой разум тысячи лет назад, мой давний друг и враг...

Кошт легко спрыгнул на пол.

- Ты, как всегда, догадлив, владыка ветров, - улыбнулся он. - Да, это и есть Нильфхатор. Ты видишь пред собой мёртвого бога. Великого древнего бога, родича Алатора, который и поверг его в борьбе за право сотворить это мироздание. Ты думаешь, мы первые? - Кошт снова хмыкнул, и на миг в глазах его проступила глубокая, если не всеобъемлющая мудрость. - История повторяется, брат мой Стрий, в этом её главный урок.

Мастер стихий не мог отвести глаз от останков Нильфхатора. Да, это всё объясняло. Вот кто, сохранив в себе лишь призрачную искру жизни, смог вдохнуть свои мысли и стремления в юного тогда ещё Кошта. И вот откуда это ощущение чуждости всему остальному мирозданию, отражающему душу Алатора. Кошт просто первым набрёл когда-то на это последнее пристанище мёртвого бога. Наверное, на его месте мог быть и другой Природный верд. Смог бы другой противостоять соблазну, не уступить, не поддаться искушающей воле Нильфхатора?

Верамирд, Сиринус, Сивелк, Хляй? Пожалуй, Гермерис, чистый и благородный воитель, точно смог бы отринуть это враждебное начало. И он сам, Стрий, устоял бы... Хотя, что гадать? Теперь этот вопрос навсегда останется без ответа. И слава светлым Богам, что не придётся проходить такое испытание... Тёмный жребий выпал Кошту, и он прошёл этим путём...

- Да, - в унисон мыслям Стрия продолжил Кошт, - я принял предложение Нильфхатора и слился с ним, с оставшимися частицами его души. И я вечно жив в нём - он сохранил меня, когда ты убил меня в первый раз. И здесь я медленно возрождался тысячи лет, питаясь силами так удачно пленённого брата нашего Сивелка. Паутина Нильфхатора давала ему питание для жизни, а он щедро отдавал свои силы мне. Путь к возрождению был долог и труден, но я прошёл его и стал лишь сильнее. И теперь я повергну тебя. Да-да, ведь ты тоже претендуешь, хоть и по воле Алатора, на роль творца нового порядка в мироздании. Затем я уничтожу и сам Алатор и, неся в себе частицы духа Нильфхатора, сотворю новые миры. И даже схема теперь есть. Ты бы смеялся долго, узнав, кто её осознал и облёк в вещественную форму...

- Мне жаль тебя, Кошт, - покачал головою Стрий. - Ты жертва...

- Не надо! - резко перебил его хозяин Эребуса. - Не надо этих дешёвых сцен и речей. Умей проигрывать достойно! Бери пример с него, - Кошт кивнул на разбитый каменный шар. - Он пал, сражённый Алатором, во времена настолько древние, что сроки наших с тобою жизней меркнут пред ними. Он уступил право творца своему брату. Теперь твой черёд. Ты уступишь это право мне. Оно моё. Встреть это достойно. Знай, я всегда ценил тебя превыше остальных из нас семерых. И я рад выйти победителем в борьбе с таким сильным врагом. Только победа над сильнейшим возвеличивает личность!

Стрий помимо воли признал, что речь Кошта тронула некие струны его души. Ну что же, он тоже не отказался бы одолеть столь сильного, умного и хитрого противника...

И вновь всеми силами стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно, Стрий произнёс:

- А почему ты столь уверен, что сможешь убить меня, а, Кошт? Я обрёл практически всю свою былую мощь. Вспомни итог нашей прошлой с тобою битвы. Кто сказал тебе, что на сей раз ты одолеешь меня?

Задавая этот вопрос, Стрий внутренне весь сжался. Он шёл ва-банк, ставя всё на один единственный шанс. Заглотит ли Кошт наживку?

Само время, казалось, замедлило свой бег.

Да, время замедлило свой бег, и Стрий бросился вперёд, дабы воплотить ту задумку, к коей пришёл он, медитируя в пустынном мире, которому не знал даже имени.

Мастер стихий прыгнул прямо на каменную полусферу, с которой столь вовремя слез, наслаждаясь своими речами, Кошт. Теперь, если бы хозяин Эребуса захотел атаковать Стрия силою тончайшей магии, ему пришлось бы причинить ущерб и останкам Нильфхатора.

Стрий воздел над головою булаву, делая вид, что собирается ударить мощью своего диара по Кошту. На самом же деле, он был далёк от мысли о поединке. Весь расчёт был на другое...

- Ну, атакуй, что же ты медлишь?! - вскричал Стрий. - Верно, ты боишься, что твоих сил не хватит, чтобы совладать со мною?

Одновременно Стрий обратился вновь к давнему воспоминанию о том моменте, когда ему были впервые переданы силы семи альпаргов.

'Алатор вверяет тебе свои частицы для благого дела и исцеления миров ради. Послужат они тебе, и слышать тебя будут, и ты их слышать будешь. И не обратятся они против тебя, коли их единство будет грозить тебе гибелью. И да сможешь ты выполнить предначертанное отныне и смыть бесчестье с рода вердов, коим покрыл его один из вас', - вновь вспыли в памяти Стрия произнесённые нараспев слова Хеймдаля, трактующего послание Алатора.

'...Коли их единство будет грозить тебе гибелью', - вот то единственное условие, о котором Кошт просто не мог подозревать. Такова воля Алатора. И теперь...

...Кошт понимал, что Стрий занял выгодное для поединка положение. И потому он даже не стал пробовать меряться с мастером стихий, к тому же однажды одолевшим его, силами. К чему это, ведь он здесь хозяин?! И все семь альпаргов в его распоряжении...

- Твоих жалких сил не хватит, чтобы сразиться со мною! - вновь воскликнул Стрий, провоцируя врага.

И укрылся плотным коконом самого мощного защитного поля, на которое был способен.

Кошт должен был понять, что сможет уничтожить Стрия, только если обратит против него совокупную мощь семи альпаргов.

И чёрный верд сделал именно этот, самый логичный шаг. Глаза каменных змеев полыхнули ярче, и сокрушающая, испепеляющая мощь семи частиц Алатора единым кулаком обрушилась на Стрия. И в этот самый миг мастер стихий сбросил защитное поле, подставляя себя под удар...

Это был момент истины. Стрий приготовился к смерти, если его догадка окажется не верна, или сила древнего слова Алатора иссякнет...

Но слово бога осталось незыблемым. Семь альпаргов, чья слитная сила теперь грозила Стрию гибелью, на краткий миг вышли из повиновения Кошту и погасили свой удар.

И в этот миг воля Стрия, благословлённая Алатором, перехватила контроль над камнями. Привычно уже верд впустил их в своё сознание, а сознание рассредоточил по ним. Теперь разящие клинки частиц бога были направлены против Кошта.

Чёрный верд осознал это и взревел, как смертельно раненый зверь.

Но слишком он был хитёр и мудр, чтобы тратить хотя бы доли мгновения на бесполезные атаки, защиту или попытки бежать.

Сила альпаргов разорвала чёрное тело на сотни мелких кусков, со звоном упал на пол медальон Хвергельмира.

Но вновь, как и тысячи лет назад Стрий ощутил, как частица души Кошта пытается ускользнуть, исчезнуть, раствориться в Нильфхаторе, чтобы когда-нибудь, спустя тысячи лет, возродиться...

И в этот миг Стрий принял единственно возможное, хоть и невероятно трудное для него решение.

Мастер стихий соскочил вниз и, используя инерцию прыжка и вес тела, со всех сил ударил по Нильфхатору булавой. В этот удар он вложил все силы альпаргов, всю мощь энергий, которые вдруг полились в него из Истока, не иначе, как по воле Алатора.

Верная булава вскричала, как живая, и сломалась, разлетелась на несколько кусков. Но и останки Нильфхатора, не выдержав удара, рассыпались мелким каменным крошевом.

Стрий ощутил, как заметалась, затрепетала в пространстве частица души Кошта. Теперь ей некуда было податься. Но она нашла бы путь к спасению, если бы...

...Если бы Стрий не сделал единственное, что было возможным, а может, и необходимым в этой ситуации.

Альпарги полыхнули каждый своим цветом, разламывая каменные изваяния крылатых змеев, и слетелись к груди Стрия, заключая в свой круг ту незримую частицу, что осталась от Кошта. И Стрий отворил собственную душу, зная, что только там сможет он навеки похоронить своего мятежного заблудшего тёмного брата. Дух Кошта, остаток его энергии, его сущности влился в могучий дух мастера стихий. И подчинился силе ветров и ярости огня, вечной мощи воды и незыблемому спокойствию земли, что дремали и бурлили одновременно в душе Стрия, а ныне Олирда.

Пожалуй, только так и могло завершиться это вековечное противостояние двух сильных и противоречащих друг другу личностей.

Род вердов, возможно, примирился тем самым, погасил конфликты в самом себе...

Олирд вскинул руки в повелительном жесте, и альпарги уничтожили коконы вокруг его родных и друзей.

Мастер стихий смотрел на них всех: его сыновей, его древнего брата - Сивелка, его нечаянно вновь обретённого учителя Свидирта, его самых близких друзей и соратников, и был счастлив.

А ещё ему было немного грустно.

Наверное, это вздыхал где-то в глубинах его души как всегда гордый и непокорный Кошт.

Эребус сотрясла предсмертная судорога. Бывшая обитель Нильфхатора начала разрушаться.

Лучше было поспешить...

Завершение цикла

Изумрудная листва высоких деревьев густого древнего леса в Ири трепетала под лёгким тёплым ветерком, ловя щедрые лучи солнечного света. Посреди леса была большая круглая поляна, покрытая нежным ковром вечнозелёной травы. Вокруг поляны строго по окружности стояли, замерев в вечной неподвижности, Охид-хо и двадцать его братьев - все, кто выжил из славного рода ойхо в битве за Эребус.

В кольце гордых статуй, иссечённых вражескими клинками, было замкнуто широкое кольцо каменных кресел, сработанных резчиками Хормсвита из каменных глыб, доставленных вердами с разрушенной ныне горы Хлидскьяльв.

Здесь, в Ири, расположилось новое место встреч Собора вердов.

Олирд-Стрий занял своё место в массивном кресле с высокой спинкой и обвёл взглядом собравшихся. Здесь были все, с кем возвратился он из гибнущего Эребуса, включая Альфинга и Юлиуса, которые увели свои победоносные воинства в родные миры. Места в обновлённом Соборе не заняли пока только Свелан, Свид и Ставр, которые ещё не приняли посвящение вердов. Но было это не за горами. Собственно, посвящение потомка Гермериса должно было состояться нынче же вечером в Гефесторсе, и провести его по праву учителя должен был Видень. Сыновья Олирда и Годира тоже на деле доказали, что готовы стать полноправными вердами. Пока же они стояли за спинками кресел своих отцов. Олирд придавал этому поистине символичное значение: никогда более не будет он опасаться поворачиваться спиною к своим сыновьям.

По правую руку от главы Собора, коим по древнему праву и новым заслугам все признали Олирда-Стрия, восседал, кутаясь в медвежью шкуру, Сивелк. По левую - как всегда безупречно спокойный и сильный Видень. Подле него Эйолк. Далее - Свидирт и Годир. Рядом же с Сивелком занял место Альфинг. За ним следовал Юлиус - чуть ли не единственный оставшийся потомок Хляя.

Пустовали шесть кресел.

Три дожидались, когда их займут Свелан, Свид и Ставр. Ещё одному предстояло послужить потомку Сиринуса, если таковой когда-нибудь отыщется. Ну а оставшиеся два... Кто знает, кому ещё предстоит их занять?..

Все молчали, погружённые в собственные мысли. Олирд задумчиво гладил висящий на груди на серебряной цепи медальон Хвергельмира. Он лишился своей булавы, но обрёл нечто, пожалуй, даже большее, чем диар. Хеймдаль с грациозным поклоном велел ему оставить этот медальон себе, и Алатор, подле которого это происходило, полыхнул искрами в знак своего соизволения. Отныне Олирд становился первым и наиболее приближённым к Алатору Хранителем Истока. Это даровало особую силу, но и налагало новые обязательства.

- Процесс разрушения усилился с гибелью Эребуса многократно, - сказал ему тогда же Хеймдаль. - Победа над Коштом лишь предпоследний шаг, теперь тебе предстоит сделать завершающий. Необходимо восстановить прежний контур, связующий мироздание. Ты помнишь, мы показывали тебе его. Следует разнести альпарги по семи центральными мирам и воссоздать схему.

И тут Олирд встрепенулся. Он много размышлял над этим вопросом...

- Думается мне, - проговорил он, - что прежний контур несовершенен. Излишне статичен был он, потому и удалось Кошту его столь легко сломить. И теперь, коль уж заниматься преобразованием, то, кажется мне, следует схему усовершенствовать.

В глазах Хеймдаля зажглось удивление. Но лишь в двух. Два других глядели на Олирда с одобрением.

И, главное, ощутил он тогда, будто сам Алатор соглашается с ним и поощряет к действиям. Быть может, такова и была его воля изначально...

Олирд отвлёкся от воспоминаний и взглянул на то, что стояло на треножной подставке в центре круга, образуемого сидениями Собора.

Это была картина.

Картина, написанная рукою его жены. Полотно это побывало в Эребусе по воле Кошта и покинуло его вместе с Олирдом. В самый последний миг, оставляя рушащуюся твердыню, верд подумал вдруг об этой картине, заметил её и прихватил с собою. Будто что-то подтолкнуло его к этому изнутри. Или кто-то...

И теперь, глядя на пейзаж, в коем витала неуловимая гармония числа семь, Олирд узрел возможную новую схему контура мироздания. Так же, как узрел её с первого взгляда Кошт...

- Уверен ты, что так будет лучше? - глухим, но уже набирающим прежнюю силу голосом спросил Сивелк, когда Олирд поведал Собору о своём плане преобразования.

Мастер стихий ещё раз взглянул на картину Белки и ответил:

- Да. Былому контуру не хватало разумного элемента динамики, малой толики хаоса, которая придаёт строгому порядку большую устойчивость к возможным изменениям. Было бы всё так изначально, возможно, миры и не погибли бы, когда Кошт сломил контур.

- Я вижу в этом смысл, - подал голос Свидирт.

Олирд с благодарностью посмотрел на седовласого потомка Верамирда. Поддержка бывшего учителя значила для него многое. Свидирт, таким привычным жестом вертящий в руках свой диар, посмотрел на него и улыбнулся.

- Я знаю, что говорю с самим Стрием, - произнёс он, - но обращаюсь сейчас к своему прежнему ученику Олегу. Ты прошёл очень многое, но принял то имя, к которому я и впрямь тебя готовил. И действовал так, что мне остаётся лишь гордиться тобою, а ещё гордиться тем, что именно мне довелось быть рядом с тобою в начале пути. Я верю, что открывшееся тебе ныне - верно.

- Спасибо, - наклонил голову Олирд. И добавил. - Я не мог бы пожелать для себя лучшего учителя.

- Я тоже поддерживаю решение моего отца и друга, - вступил в разговор Видень, чей голос напоминал сейчас ленивые раскаты грома при тёплой майской грозе. - Кажется мне, что новый контур мироздания способен приятно удивить нас.

- Поддерживаю! - провозгласил Эйолк, поглаживая свою заветную дудочку, обнаруженную на том месте, где разодрано было в клочья тело Кошта.

- Меня и спрашивать не надо, я - за, - обронил Годир, переводя взгляд с отца на Олирда.

Альфинг молча кивнул. Юлиус широко улыбнулся и развёл руками. Голосов против не было.

- Итак, Собор решил! - проговорил Олирд и достал семь частиц Алатора, коим тотчас же предстояло отправиться в свои группы миров. - Отныне семь вердов становятся Защитниками. Каждый - одного альпарга, одной группы миров и одной школы магии, пусть и воспрещается распространение тончайшей и животворительной. Подойди первым, брат мой древний Сивелк.

Патриарх метаморфоза встал и шагнул к также поднявшемуся со своего места Олирду-Стрию. Мастер стихий протянул ему первый альпарг:

- Тебе вверяются сей камень, миры Верховья Склона и милая твоему сердцу школа магии метаморфоза. Магия сия не запретна отныне, но учи ею пользоваться мудро.

Сивелк молча кивнул и, сжав в кулаке альпарг, вернулся на место.

Следующим был Видень.

- Ты, сын мой, старший из живущих, отныне нарекаешься Защитником сего альпарга, миров Первой Вершины и нашей школы стихийной магии. Не будет у меня для тебя наставлений, ибо мудр ты и ведаешь правильную стезю.

Настал черёд Свидирта.

- Ты, учитель и друг мой, потомок друга моего Верамирда, храни вовеки третий камень, миры Начала Склона и школу общей магии - основу основ всех наших знаний. И пусть будет на свете больше вердов, подобных тебе.

Затем был призван Свелан.

- Ныне пройдёшь ты посвящение, обретёшь новое имя, но духом своим ты давно уже крепче многих иных, мой бывший ученик, мой верный друг, наследник моего друга Гермериса. Тебе вверяется по воле Алатора и Хранителей сей альпарг, миры Середины Склона и школа магии металлов. Будь, как и прежде, крепок, как сталь, и благороден, как прямой и чистый клинок меча.

Дошла очередь и до Юлиуса, который по-прежнему улыбался, но в глазах уже светилось осознание новой ответственности.

- Тебе, потомок Хляя - в чём-то сильного, а в чём-то слабого, простодушного и коварного одновременно, вверяются под защиту пятый камень, миры Подножья и школа магии газов. Сердце моё желает запрета на эту школу, но разум говорит, что и сия наука способна приносить пользу, если пользуются ею достойные личности. Храни смертоносную науку мудро.

Олирд обвёл взглядом оставшихся. Предстоял самый ответственный выбор.

- Годир, друг и брат мой, подойди, - проговорил Олирд, взвешивая на ладони шестой альпарг.

Сын Свидирта шагнул вперёд.

- Ты был со мною в самые трудные моменты, ты мудро указывал на мои ошибки, ты надёжен, как утёс, о который разбиваются ветра, волны и дожди. Тебе, хоть и незавиден жребий сей, достаются отныне под защиту этот камень, миры Недр и запретная навеки животворительная магия. И пусть её тёмные соблазны не смутят более ничей разум.

Годир улыбнулся и кивнул. Нет, Олирд не ошибся в выборе, и Годир принял новую роль спокойно.

И, наконец...

- Эйолк, владыка стихий, тебе остались седьмой альпарг, миры Второй Вершины и тончайшая магия, что вновь запретна отныне. Даже я страшусь её мощи, а может, и сами импреалы страшатся. Недаром применяли мы лишь самые простейшие её боевые приёмы. При безумном же использовании много бед может она натворить. Но ты рассудителен и мудр, и хранить её, я верю, будешь надёжно.

Олирд-Стрий вновь обвёл всех тёплым и твёрдым взглядом.

- Отправляйтесь в путь, други. Как и прежде, альпарги должны попасть на вершины самых высоких гор Ири, Рагосты, Неметоны, Гефесторса, Ольборга, Руммерсвига и Тарриума. Ну а потом начнётся их путь...

Семеро Защитников исчезли, унося альпарги. Покинули место соборов и остальные. Олирд остался в одиночестве.

Он вновь опустился в своё кресло и пристально вгляделся в сотворённое Белкой, его удивительно тонко всё чувствующей Белкой, полотно. Размышлял он при этом о будущем мироустройстве.

Как только альпарги достигнут своих мест в центральных мирах семи групп, разрушительные процессы, расползающиеся из Недр и Второй Вершины, прекратятся. Но потом кое-что изменится.

Мироустройство не будет более статичной пирамидою с семилучевой звездой в основе, как было когда-то, не будет и хаотичным конгломератом миров, как в последние тысячелетия.

Основой нового мироустройства станет упорядоченная динамика. На оси, что проляжет от Истока Миллиона Путей до Материнского Мира, расположится колесо о шести спицах. Его центром станет Рагоста - единственный мир со стабильно расположенным альпаргом. Остальные же шесть камней, начав путь с привычных центральных миров, будут периодически перемещаться по мирам своей группы, обеспечивая тем самым 'вращение' мирового колеса. Именно эта гармония вращения, хоровода, подобного пути солнца по небесам, даст мирозданию новую энергию и большую устойчивость к возможным потрясениям.

И ещё: такое преобразование устранит, наконец, тот изъян в энергетике вердрад, на который натолкнулись в своих исследованиях Белка с Ульяной. Но это ещё предстояло проверить.

- Как же здесь хорошо! - Белка вдохнула полной грудью и радостно рассмеялась.

- Никогда не видела такого солнца. Какая красота! - подхватила помолодевшая Ульяна, держа за руки Годира и Ставра.

Юна же просто плакала, прижавшись к Свелану. Она и не верила, что когда-нибудь вновь сможет вернуться в Рагосту.

- Да, любимые наши, - проговорил Олирд, сжимая руку Белки. - Теперь вся красота этого мира, всех миров доступна вам. По-прежнему, вердрады будут рождаться только в Материнском мире, но лишь Природные, а не те, коих вы теперь сможете рожать сами.

При этих словах Юна погладила свой уже довольно большой животик и улыбнулась. Их со Свеланом дочь ждала своего часа.

- Но ни одна вердрада, - продолжил Олирд, - не будет более ограничена рамками единственного мира. И рамками одной человеческой жизни тоже. И способности к магии в вас пробудятся.

- Значит, род вердов обретёт новую гармонию бытия? И новые горизонты своего развития? - подняла на мужа глаза Белка.

- Да, родная, и гармонию эту первой почувствовала ты, - верд поцеловал её, а Белка аж покраснела от такой похвалы.

Все весело рассмеялись, подставляя лица лучам волшебного светила Рагосты.

- И что мы действительно сможем увидеть разные-разные миры?! - прямо-таки с детским восторгом спросила Ульяна.

- Сможете, - авторитетно заявил Олирд и, не удержавшись, добавил: - Если будете себя хорошо вести.

Белка показала ему язык, а Юна, строго посмотрев на Свелана, проговорила:

- Только не вздумай ему поддакнуть!

- А я, зато, поддакну, - ввернул своё Свид и поспешно ретировался от взгляда матери за спину отца.

Прошедшие суровые испытания верды вели себя словно малые дети и искренне упивались этим беззаботным весельем.

Новые заботы придут потом. А пока, нужно уметь наслаждаться жизнью.

- А давайте прямо сейчас и проверим! - воскликнула неугомонная Юна, теребя Свелана за рукав (в кои-то веки Гермерит был без кольчуги, в простой рубахе).

- А давайте! - в один голос ответили Олирд и Годир.

- Были болванами и остались, - проворчал в своей манере Свидирт, но не выдержал и рассмеялся.

И вся компания двинулась по мирам, выбирая самые красивые и приветливые.

Они были счастливы.

И лишь время от времени прислушивался Олирд-Стрий к собственной душе, где дремала теперь часть личности одного беспокойного верда. Того самого, который смог прозреть в написанной по наитию картине новое мироустройство.