Исток Миллиона Путей 1-7 [СИ]

Веха первая: Ретроспектива. Крейриж; Лабиринт; Холтер

- И ныне собираемся как прежде, дабы разумом своим объять тревоги мира и дать ответ друг другу и младшим поколениям! Да будет ум наш светел, а воля крепка, и взгляд чистый прозреть сумеет истину!

Эти слова, произнесённые голосом ровным и безэмоциональным, но гулким как эхо морского прибоя в ущельях прибрежных скал, пронзили тишину, невесомым покрывалом окутавшую вершину горы Хлидскьяльв. Сей кокон тишины был магического происхождения, скрывая по совокупной воле нескольких мощных операторов от любых любопытных ушей разговоры, которые изредка велись на круглой площадке, венчающей гору.

Именно на этом месте происходили, время от времени, встречи Собора вердов. В последние тысячелетия стали они явлением весьма редким и далеко не столь оживлённым, как ранее. В Соборе по традиции продолжали числиться десять из живущих старейших вердов, однако многие из них на встречи не являлись, утратив по каким-то причинам интерес к этому, а может, и веру в действенность сего слабо влияющего на жизнь вердов в разных мирах института.

Сейчас на каменных скамьях, расставленных по периметру круглой площадки, заняли свои места лишь четыре верда. Эйолк внимательно посмотрел на того, кто возглавлял Собор уже много тысяч лет и открывал каждое его заседание только что прозвучавшими традиционными словами. Не изменился ли он? Не превысила ли в нём отрешённость от проблем младших вердов и, тем более, смертных, все мыслимые пределы?

Сивелк, последний из здравствующих древних Природных вердов, первооткрыватель школы магии метаморфоза, ответил на его взгляд и слегка кивнул, приветствуя. Затем его кивка удостоились и двое других явившихся на заседание - Соран, внук Сиринуса, и Хелвиар, внук Хляя.

Непроглядно чёрные глаза старейшего из вердов застыли, излучая лишь чуждость и самоуглублённость. Невероятная древность чувствовалась в каждом его жесте, в движениях головы и рук, в длинных желтовато-седых волосах и глубоких морщинах, вырезанных в загорелой коже лица как в коре старого дуба. Однако его широкие плечи не сгибались под тяжестью большой накидки из медвежьей шкуры, а крепкие руки не дрожали, сжимая потемневший от времени посох из ясеня. Мощь Природного верда, делающая его более близким к богам, нежели к людям, ни в коей мере не иссякла и пребывала с ним.

- Итак, шестеро из наших братьев не явились на общий зов, - констатировал Сивелк, глядя прямо перед собой. - Что же, их воля. Но мы должны обсудить те вопросы, которые вы подняли. Каждый из вас троих настаивал на этой встрече по разным поводам. Молвите, други, по заведённой очереди.

- Меня беспокоят большие потери среди младших поколений вердов, которые всё нарастают в последнее время, - начал по праву старшего Соран. - Началось всё с того, что были убиты мои потомки - Ист, Крес и Крам в собственной цитадели в Сиртрикаре. Затем последовала череда смертей среди потомков Гермериса и Верамирда, - по традиции при первом упоминании в разговоре имён ушедших Природных вердов присутствующие члены Собора прикоснулись пальцами правой руки к центру лба, что символизировало вечную память о первооткрывателях. - Общее количество убитых весьма существенно.

- Наш род тоже пострадал в этих конфликтах, - вставил Хелвиар. - Мы лишились очень достойной творческой и талантливой личности - Керсиара.

Эйолк слегка усмехнулся в усы, услышав такую характеристику в адрес того, кто более подпадал под определение подлеца, но промолчал.

- Такие массовые всплески конфликтов, как мы помним, происходили в нашей истории всего раз пять, не больше, - продолжил Соран. - Разумеется, отдельные схватки между вердами случаются регулярно, но я говорю именно о тех случаях, когда в войну оказывались втянуты значительные силы из разных родов. Да, таких случаев всего пять!

Сивелк обратил свой взор на него. Он мог бы добавить, что кое-что происходило ещё до рождения на свет самого Сорана, но не стал этого делать.

- Ситуацию усугубляет то, что на этот раз в активные действия против молодых поколений явно вступил некто, обладающий нашим уровнем силы, то есть способный давить молодых вердов десятками. Вот, что я предлагаю обсудить Собору! - закончил Соран.

- Именно эту тему хотел затронуть и я, - взял слово Хелвиар. Низкорослый коренастый верд с большой рыжей бородой скрестил на груди руки в жёлто-зелёных перчатках и вытянул ноги, положив одну на другую. Взгляду сидящего напротив него Эйолка предстал его герб, выбитый на подошвах низких ботинок. Это было изображение шестикрылой птицы с тремя клювами, из которых вырывались разноцветные газовые струи.

- Гибели молодых вердов? - уточнил Сивелк.

- Не столько это, сколько факт появления на сцене фигуры, которую давно уже списали со счетов, - покачал головой внук Хляя. - Через Керсиара, о котором я упоминал, мне стало известно, что в события, якобы выступая на стороне Трайдирта из рода Верамирдритов, вмешался ни кто иной, как Вьюжень, первенец Стрия.

Все вновь коснулись пальцами центра лба, а затем пытливо посмотрели на Эйолка.

- Что ты скажешь по сему поводу, Эйолк из рода Стрия? - вопросил Сивелк.

- Подтверждаю, - слегка кивнул Эйолк. Затем отвёл взгляд от глаз Сивелка, ибо собирался солгать членам Собора. - Сам я об этом узнал недавно. Да, считавшийся всеми пропавшим без вести Вьюжень вернулся и нанёс ряд смертельных ударов, в том числе по собственным родичам. От его руки пал Стуж.

- Сие недопустимо! - слегка повысил тон Соран. - Если Вьюжень жив и повинен в этом, мы должны ввести его в Собор и сразу же призвать к ответу!

- Согласен, - ни на кого не глядя, проговорил Хелвиар.

- Не всё так просто, други, - почти не разжимая губ, произнёс Сивелк. - Мы не знаем, насколько Вьюжень готов к диалогу, если пригласить его прямо сюда. Кто ведает, что за планы он вынашивал все эти столетия? Не след нам рисковать кровопролитием в Хлидскьяльве! Думаю, один из нас должен повстречаться с ним и разведать его замыслы.

- И кто это будет? - повернул голову Соран.

- Кто к нему ближе всех? - вопросом на вопрос ответил Хелвиар, глядя на Эйолка.

Тот посмотрел на него и усмехнулся.

- Да, я могу взять на себя это бремя.

- Да свершится так! - опустил веки Сивелк. - Что до массовых конфликтов, то должны мы распутать этот клубок и установить ключевую личность, вокруг которой закрутился узел событий.

- Я знаю эту личность, - произнёс Эйолк. - Из-за событий, с нею связанных, я и просил об этой нашей встрече.

- Поведай нам, - донёсся ровный голос Сивелка.

- Зовут сего верда Оритриг, и рождён он не от одного из наших родов. Это - новый Природный верд!

Старейшины продемонстрировали, что отнюдь не утратили способность удивляться.

- Ты уверен? - спросил Соран.

- Да! - подтвердил Эйолк. - Он по ряду причин вступил в противоборство с Трайдиртом из Верамирдритов и его союзниками. Он сплотил вокруг себя некоторое число интересных личностей. И он, наконец, завладел тремя альпаргами.

- Тремя? - вскинул кустистые брови Хелвиар. Его рука начала теребить бороду, выдавая некоторое смятение и работу мысли. - Это может быть опасно!

- Он пока не ведает их сути, - покачал головой Эйолк.

- Но Природные верды склонны быстро учиться всему, поверьте мне, други, - сказал Сивелк.

Ему, Природному верду, трудно было не поверить в этом вопросе. Все несколько озадаченно замолчали.

- Мы должны встретиться с ним! - проговорил, наконец, Соран.

- Предлагаю для начала понаблюдать, - качнул головой Сивелк.

Эйолк сжал руками подлокотники каменной скамьи.

- Ни то, ни другое ныне невозможно, - произнёс он.

Остальные молча посмотрели на него, ожидая продолжения.

- Есть ещё одна весть, о которой я собрался сообщить вам, - Эйолк обвёл всех взглядом. - Один из миров Второй Вершины, куда почти уж двадцать лет назад отправился Оритриг, дабы разделаться с Трайдиртом, оказался недоступен. По крайней мере, для моего уровня сил. Я не смог определить точно, что там случилось.

- Как именуется он? - спросил Сивелк.

- Йотунхальд, - Эйолк мысленно передал старейшему изображение и ощущение образа-маяка этого мира.

- Ожидайте, други, - проговорил Сивелк и исчез. Спустя пару минут он вернулся из ИМПа. Усевшись на своё место, он покачал головой.

- Давно такого не свершалось. Не только Йотунхальд, но и два соседних мира так же закапсулированы. В них изменён ход времени!

- Такое возможно? - спросил Эйолк.

- С помощью альпарга - да! - кивнул Сивелк.

- И что мы можем предпринять? - вопросил Соран.

- Либо ждать, пока время придёт в норму, либо вмешаться в процесс, используя другой альпарг, - сказал Сивелк, указывая на вершину своего посоха, где молчаливо красовался означенный артефакт. - Но в этом случае может произойти катастрофа, и те миры погибнут от противодействия двух камней.

- А может и не двух, - вставил Хелвиар. - Помнится, я только что слышал, что у этого Оритрига аж три альпарга. Слишком рискованно вмешиваться. Что же он там творит?

- Если он принялся за эксперименты, которые уже когда-то давно проводились, его нужно остановить, - провозгласил Сивелк. - Опасно это для мироздания. Мы должны следить за этими мирами и распознать момент, когда вмешательство в ход их времени прекратится. Затем повстречаться с этим новым Природным вердом.

- Я хотел задать вопрос о возможности и целесообразности передачи ему древних знаний, - поднял голову Эйолк. - Для этого нужно решение Собора, наша общая воля, други. Как Природный верд он вправе знать давнюю нашу историю. И о сущности альпаргов, и о роли импреалов, и о преступлениях, что совершил К...

- Не след нам произносить это имя лишний раз! - перебил его Сивелк. - Это - наш позор, и молодые поколения не должны знать об этом, дабы не смущаться ненужными думами. Это всё минуло, и кости его давно побелели в тёмных безднах Недр. Думаю, не стоит передавать этих знаний, о которых ты молвишь, новому Природному верду.

- Никаких знаний? - удивился Эйолк. - Никогда? Или пока?

- По крайней мере, пока! - твёрдо сказал Сивелк, пристально глядя на Сорана и Хелвиара.

Те покачали головами в знак согласия.

- Итак, Собор решил, и я подчиняюсь, - бесцветно произнёс Эйолк. - Знания не будут переданы.

- На том и решим! - сказал, вставая, Сивелк. - Соберёмся вновь, когда Эйолк потолкует со Вьюженем или когда обнаружен будет Оритриг. Здравия вам, други!

С этими словами Сивелк исчез. Спустя пару секунд и остальные члены Собора покинули этот мир Второй Вершины, именуемый Хлидскьяльвом.

Возвращаясь в Долину Семи Ветров, Эйолк ощутил смутную и необъяснимую тревогу, которой неведомым образом наполнила его душу состоявшаяся встреча.

Два года после исчезновения Оритрига

Годир открыл глаза и снова зажмурился от яркого солнечного света, льющегося из незанавешенного окна. Он повернулся в другую сторону и уткнулся носом в густые шелковистые волосы Ульяны. Это пробудило положительные эмоции. Девушка ещё спала, свернувшись калачиком под одеялом. Не желая её будить, Годир передумал вставать, а вместо этого крепко задумался.

Назвать ситуацию, сложившуюся в их маленькой коалиции, благоприятной, было нельзя. Да и самой коалиции уже практически не наблюдалось. Около двух лет минуло с тех пор, как последовательно исчезли Свелан и Оритриг. Не удалось обнаружить ни их, ни Олесю, хотя Годир ноги сбил, исходив десятки миров. Однажды он набрался смелости и посетил Рорверк, полагая, что за исчезновением Оритрига может стоять Трайдирт. Однако замок оного был практически пуст, если не считать нескольких злобного вида слуг, попытавшихся напасть на Годира с целью причинения смерти и поплатившихся за это соответствующим образом. Не найдя ничего, что намекало бы на возможное местонахождение хозяина замка или Оритрига, Годир с досады приложил все доступные ему магические силы к тому, чтобы камня на камне не оставить от покинутого обиталища Трайдирта. Это было трудно, но ему это удалось. Уничтожение базы врага - хороший удар по нему!

Вернувшись из Рорверка, Годир осел на некоторое время в Материнском мире, стремясь морально поддержать, а в случае необходимости защитить Белку, которой пришлось очень тяжело. Однако Белка была уверена, что Оритриг жив, неоднократно повторяя это и ссылаясь на их особую связь, позволяющую чувствовать его состояние даже когда он находился неведомо где в других мирах. Девушка поведала ему, что пару раз она чувствовала, что Оритриг находится на грани гибели. Сопоставив время обоих событий, Годир понял, что речь идёт о битве с Керсиаром в Руммерсвиге, когда он спас Оритригу жизнь, а также об их сражении с Вьюженем в Сайлоне, когда они оба чуть не простились с белым светом. Это позволяло надеяться, что чутьё Белки в этом вопросе безошибочно, и что смертельная опасность Оритригу в этот раз не грозит. Однако Белка утверждала, что ощущает невероятную удалённость её мужа, некую пелену, отделяющую его от обычной жизни. Годир пытался понять, что это значит, но не мог. Всё, что ему оставалось, это продолжать поиски и заботиться о вердрадах.

Особое внимание при этом уделял он Ульяне. Та отвечала ему взаимностью, ощущая крепнущую меж ними связь, наполненную той особой энергией, которая производила на свет маленьких вердов. Детей у Годира ещё не было и, значит, пришло время восполнить этот пробел. Мысль о предстоящем отцовстве напомнила ему о традиции большинства вердов из рода Верамирда Мудрого растить своих сыновей в Крейриже.

Годир вспомнил о своём замке в столь родном и приятном мире, где прошло его детство, и где он научился у Свидирта всему, что умел. Хотя он и не был порою хорошим сыном. Годир до сих пор винил себя за изрядную эгоистичность, за то, что не был с отцом в последние годы его жизни, даже не подозревая, что они последние. Поэтому-то он и воспринял Оритрига как брата, осознав, насколько привязаны они с его отцом были друг к другу, и насколько искренне и ответственно Оритриг относился к своей миссии, возложенной на него Свидиртом. Отца и братьев у Годира не осталось, детей ещё не было... Не то, чтобы он сильно страдал от одиночества, будучи сильной и самодостаточной личностью. Но, присоединившись к Оритригу в его борьбе против Трайдирта, Годир обрёл цель, достойную приложения усилий и позволяющую считать, что он продолжает дело отца. Кроме того, обрёл он и людей, близких по духу - Оритрига и Свелана, о которых иногда начинал думать, как о младших братьях, дарованных ему судьбою взамен убитых. И вот теперь оба они пропали...

Годир дал себе слово, что не оставит их поиски. Но ограничиваться этим нельзя! Нужно двигаться дальше. Теперь у него есть вердрада, готовая родить ему сына! Этим нельзя пренебрегать, и значение сего факта велико. Если предположить, что Оритриг справился с Трайдиртом (а если и нет, то Годир поможет расправиться с ним), то получается, что он, Годир - последний оставшийся прямой потомок Верамирда. Безусловно, есть ещё боковые ветви, но их представители не так сильны. Если на свете нет Свидирта и Трайдирта, то Годир - самый мощный из оставшихся представителей школы общей магии! А значит, он обязан продолжить род и достойно воспитать своих потомков!

Годир вновь нежно посмотрел на спящую Ульяну, которая, возможно, уже несёт во чреве его сына, и твёрдо решил в ближайшее время отправиться в Крейриж, в свой родовой замок, дабы вновь превратить его в надёжную цитадель потомков Верамирда Мудрого.

Знал бы он, как прихотливо порою изгибаются линии судьбы...

Пять лет после исчезновения Оритрига

Звон тетивы и очередной крик раненного оленя. Вторая стрела поразила его, заставляя припасть к земле, орошая травы каплями крови.

Свелан с азартом выхватил из тула третью стрелу и вскинул лук. Ужин сегодня обещал быть обильным и вкусным. Спустя пару минут с преследуемой дичью было покончено. Свелан подбежал к животному, пронзённому тремя стрелами, и добил его ножом. Этот нож был его гордостью. Он трудился над его созданием больше года после того, как на первом году своего заключения в этом мире выстроил себе самую настоящую кузницу. Этому ремеслу Гермерита учили с детства, ибо никто больше так, как кузнец, не чувствует глубинную силу и сущность металла. Нож был невероятно прочным благодаря особому сплаву, изобретённому когда-то самим Гермерисом. Секрет этого сплава бережно хранился его потомками, передаваясь из поколения в поколение. И рукоять, и лезвие ножа были украшены древними образами и символами, имеющими особое значение для школы магии металлов. Работа была изумительно тонкой и красивой. В изготовление клинка Свелан вложил душу, цепляясь за своё родовое ремесло, как за спасательный круг в этой нелёгкой жизненной ситуации, которая с ним приключилась. Эта работа не давала ему потерять присутствие духа и сломаться от безысходности.

Свелан с удовлетворением поглядел на тушу оленя, мысленно оценивая его вкусовые качества. Строго говоря, оленем этот представитель местной фауны не был. Но Свелан в отсутствие информации о его наименовании предпочитал использовать привычные понятия.

Собственно, как назывался весь этот мир, Свелан тоже не знал, ибо в нём не было никого, у кого можно было бы это спросить. Для себя Свелан окрестил его Лабиринтом, ибо таковым он по своей сути для него и являлся. Первые года три своего заключения Свелан исходил всё доступное ему пространство и нашёл, что оно очень велико. Тут были и густые леса, и широкие поля, и высокие горы, и быстрые реки. Но... вот именно, но! Изрядные площади, достигавшие десятков километров, были словно обнесены невидимыми стенами, барьерами, сквозь которые Свелан не мог пробиться, как ни старался. Такие огороженные площади соединялись друг с другом невидимыми же коридорами. В общем, это был магический лабиринт, выхода из которого Свелан не мог обнаружить уже пять лет. Но он продолжал пытаться!

Часто он думал о том, был ли хитроумный лабиринт порождением пленившей его Тирселлы. И всякий раз приходил к выводу, что нет. Такое ей вряд ли было под силу. Скорее всего, девушка просто нашла загадочное место, созданное кем-то другим, и приспособила его под свои нужды. Хотя, кто знает? Раньше Свелан не ведал вообще о существовании женщин со способностями вердов. Жизнь, оказывается, порою бывает куда разнообразнее, чем кажется на первый взгляд...

Завершив манипуляции, которые необходимо было произвести над тушей прямо на месте, Свелан взял тяжёлую добычу и переместился с нею к построенному своими руками деревянному дому. Да-да, именно переместился! Искусству пространственного переноса Свелан обучился самостоятельно за годы своего одиночества, воплотив на практике те теоретические объяснения, которыми снабдили его в своё время отец, а затем Оритриг. Магические практики в порядке саморазвития стали для него ещё одним якорем, удерживающим сознание от того, чтобы кануть в пучину безумия, к которому подталкивали одиночество и безысходность.

Свелан молил всех богов о том, чтобы в один прекрасный день овладеть пространственным переносом не только в рамках злосчастного Лабиринта, но и, преодолев магические стены, вырваться к Истоку Миллиона Путей... Пока это оставалось мечтой, но движение к ней позволяло жить и надеяться.

Подумав об Оритриге, Свелан в который раз вздохнул. Он подвёл учителя и друга, который стал для него всё равно, что старшим братом, заменив убитых родичей. Свелан понимал, что раз уж ни Оритриг, ни Годир до сих пор не явились его вызволить, значит, сокрыт он слишком хорошо. Или же с ними что-то случилось. Думать о втором варианте не хотелось.

За эти годы Свелан изменился. Он уже не был тем бесшабашным юнцом, который, наплевав на слова Оритрига, пустился в 'самостоятельное плавание' и повёз Олесю в Санкт-Петербург. На ошибках положено учиться, если есть в голове мозги, и Свелан учился. Он с грустью осознал, проанализировав всё виденное и слышанное им, что Олеся его предала, ступив на некий иной, неведомый путь. Это был урок, который Свелан поклялся запомнить навсегда.

Бросив тушу на стол, на котором он обычно разделывал добычу, Свелан задумался о своей ответственности. Это был третий 'кит', на котором держалось сейчас его мироздание. Ответственность перед родом!

Его отец и братья, мать, дядя Скиор и Лаан мертвы! Это означает, ни много, ни мало, что он последний из здравствующих прямых потомков Гермериса по сильнейшей линии. Разумеется, есть боковые ветви рода, но изначальная сила школы магии металлов передавалась из поколения в поколение именно в их семье. А значит его, Свелана, ответственность в том, чтобы сохранить род Гермеритов и продлить его! И ради этого он обязан выжить!

Свелан положил на место лук и тул со стрелами, остальную самодельную амуницию, и развёл огонь. Желудок настойчиво требовал пищи.

Пять лет после исчезновения Оритрига

- Дядя Годир, посмотри!

Звонкий девичий голосок отвлёк верда от упражнений с тяжёлым двуручным мечом, которые он выполнял на одной из смотровых площадок внешних стен своего замка. Годир обернулся и чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Худенькая темноволосая девчушка лет двенадцати от роду, весело смеясь, прыгнула со стены замка, высота которой составляла пятнадцать метров, и зависла в воздухе. Поболтав ногами и помахав руками, изображая движение крыльев, девочка вернулась обратно на стену.

- Вот, как я могу! - радостно провозгласила она, глядя на Годира.

- Больше так не делай, это опасно для жизни, - сухо произнёс верд.

- Но дядя Годир, мне это совсем не трудно. У меня это хорошо подучается. И мне это так нравится! - протянула девочка.

Чёрт бы их побрал, этих вердиан!

Строго говоря, дядей ей Годир не доводился. Сын Свидирта был двоюродным братом дочерей Трайдирта. Но тут уже свою роль играла разница в возрасте. Девочки звали его дядей.

- Твои силы ещё не настолько велики, как тебе кажется, Кинти, - уже мягче, убеждающим тоном произнёс Годир. - Не надо рисковать жизнью. Просто делай это не над обрывом, ладно? А теперь иди к сёстрам.

- Хорошо, - согласилась девочка. - А ты научишь меня фехтовать так, как ты?

- Когда-нибудь - обязательно! - пообещал, улыбнувшись, Годир.

Довольная девочка убежала к лестнице, ведущей вниз со стены. Годир проводил её взглядом и задумался. Силы юных вердиан далеко превосходили возможности молодых вердов-учеников и при этом росли очень быстро. Уже в подростковом возрасте дочери Трайдирта обнаруживали такие способности, которых большинство обучаемых молодых вердов достигали только спустя много лет серьёзного обучения и уже к гораздо более солидному возрасту. Чего только стоил сам факт того, что девочки под предводительством старшей из них - Корсы - пять лет назад сумели самостоятельно преодолеть барьер меж мирами и выйти к Истоку Миллиона Путей, а оттуда переместиться в Крейриж!

Годир усмехнулся и покачал головой, вновь вспомнив свою первую встречу с Корсой. Такое совпадение можно было считать чудом. Это случилось три года назад, когда он вернулся в Крейриж, дабы вступить во владение родовым замком. Обитатели замка - слуги и стража, преданные Свидирту, Годира не помнили. Они были простыми смертными, причём относительно молодого возраста, а Годир не появлялся здесь уже более сорока лет.

Однако нашёлся среди слуг один дедушка, который в силу возраста и жизненного опыта догадался обратиться к семейным портретам, которые висели себе спокойно в центральных залах замка. Естественно, на них обнаружился наряду со Свидиртом и ещё двумя его сыновьями сам Годир. Так что идентификация прошла успешно, и на центральной башне замка рядом с гербом Свидирта (Годир запретил его снимать) появился ещё один герб. Он был скопирован с изображения, уже красовавшегося на подошвах годировых сапог: кисть руки с полусогнутыми пальцами, с которых слетали пять стреловидных энергозарядов.

Годир занялся приготовлением к приёму в замке его будущего сына, которого, с согласия Ульяны, разумеется, он планировал часто забирать сюда из Материнского мира, дабы продолжатель рода с младенчества напитывался особой энергетикой Крейрижа.

Однажды он с парой слуг возвращался с торга с полной телегой закупленного продовольствия и других нужных вещей. Почему он просто не переместил всё это в замок, Годир объяснить, пожалуй, не смог бы. Просто ему захотелось проехаться немного по дорогам родного мира, по которым он успел соскучиться. Выбрал он ради уединения и спокойного наслаждения окружающим пейзажем дорогу, лежавшую в стороне от основных торговых трактов и проходящую по опушке леса. Вот на этой-то дороге и встретил он неожиданно выскочившую из-за дерева девушку лет шестнадцати в чёрной кожаной одежде.

Ни он, ни слуги ещё ничего не успели сообразить, как девушка слегка срывающимся голосом приказала им оставить телегу со всем добром и убираться подальше. Годир даже расхохотался - выглядело это достаточно комично. Тонкая, звонкая и прозрачная девочка, пугающая трёх здоровых мужиков! Вместе с тем, он посмотрел по сторонам, по опыту зная, что это может быть отработанной уловкой, а на подмогу девице вполне могут выскочить дюжие молодцы в количестве, превышающем число пальцев на руках. Однако смысл ситуации был иной! Как бы ни был умудрён жизненным опытом Годир, он никак не мог ожидать, что девочка поднимет руку и пошлёт в их сторону аж четыре энергозаряда. Верд еле успел создать защитное поле, прикрывая не только себя, но и телегу со слугами. Справедливости ради надо сказать, что целилась девочка не в них. Заряды взрыхлили землю в метре от ног Годира.

- Это последнее предупреждение! - воскликнула девушка, пытаясь казаться грозной.

- Да кто же ты, красна девица? - вскинул брови Годир, пытаясь справиться с неслабым удивлением.

Он двинулся вперёд, применив один хитроумный приём из своего личного арсенала. Это было простое заклинание защитного поля, но обращённое вовне, на другое лицо.

Зеленоватое свечение окутало руки девушки, давя на них и прижимая их к туловищу. Девушка попятилась, сопротивляясь этой силе, но явно проигрывала. Противостоять мощному верду ей, естественно, было не по силам.

Тут-то Годир, приступивший к экспресс-допросу юной правонарушительницы с не очень большой дороги, и выяснил, что перед ним дочь Трайдирта Корса. А именно, вторая дочь из семи. Эти детали она ему прояснила лишь после того, как он, погрузившись ещё глубже в крайнее изумление, представился и заявил об их родстве.

И что ему было делать дальше? Это были дочери врага!!! Но они утверждали, что сбежали из некоего мира под названием Йотунхальд по сигналу отца о смертельной угрозе, и больше Трайдирта не видели. Были они всего лишь детьми, пусть и наделёнными экстраординарными способностями. Шесть девочек шестнадцати, пятнадцати, тринадцати, девяти, семи и пяти лет от роду, оставшиеся без попечительства Трайдирта и своей старшей сестры Тирселлы, о судьбе которой они ничего не знали. Судьба ввергла Годира в ситуацию морального выбора, и он его сделал. Ну в самом деле, не убивать же их всех только за то, что их папаша оказался свихнувшимся маньяком с оригинальной претензией на господство среди вердов! Объявить их 'детьми врага народа' и посадить под стражу? Или же отнестись к ним по-человечески и попытаться воспитать в правильном ключе?

Осознавая, что есть некоторый риск быть зарезанным ночью, Годир всё-таки остановился на последнем варианте.

Девочек, которые от безысходности, опустошив за два года все запасы в местном замке Трайдирта, решились на разбой ради пропитания, Годир забрал с собой и разместил в своём замке. И вот уже три года заботился о них, стараясь привить правильные представления о действительности.

За эти годы он неоднократно пытался проникнуть в Йотунхальд, где, по словам девочек, они расстались с Трайдиртом. Он справедливо полагал, что угрозой, о которой Трайдирт предупреждал дочерей, был явившийся по его душу разъярённый Оритриг. Зачем же он туда сунулся один? Сумел ли он справиться с врагом и совладать со своей яростью? Куда он пропал на столько лет?

Ответов не было. Прорвать барьер миров Второй Вершины Годир не смог. Не помогла и Корса, которая объяснила, что отец научил её лишь уходить оттуда, что несравненно легче, чем туда попасть.

Большую надежду возлагал Годир на помощь Эйолка, которого он разыскал в Долине Семи Ветров. Отшельник поведал, что с Оритригом они расстались незадолго до того, как тот решил осуществить свой план нападения на Трайдирта. Эйолк согласился, поворчав о бесшабашных юнцах, помочь проникнуть в Йотунхальд.

Сюрприз случился тогда, когда это не удалось и Эйолку. Седовласый верд был удивлён не меньше, а в чём-то и больше Годира. Недоумённо посмотрев на него, Эйолк пробормотал:

- Мир просто недоступен! Он словно в некоем коконе... или капсуле... Ощущение такое, будто его структура вне структуры остального мироздания... Будто он бежит вперёд без оглядки на спокойно идущую в своём обычном ритме Вселенную!

- А по-русски? - попросил Годир.

Эйолку меж тем было не до шуток.

- Такого не свершалось с седой древности, - в смятении произнёс он. - Это должно быть известно Собору Вердов.

С этими словами он покинул ИМП.

Годир выругался, но легче не стало. Он осознал, что помочь Оритригу он просто не в силах. Настроение было паршивое!

Годир тряхнул головой, отгоняя воспоминания, дабы это настроение снова не возобладало. Он ещё несколько раз крутанул меч, нанося стремительные удары и беря защиты в продолжение тех же движений, а затем спустился со стены. Верд вознамерился дать Корсе кое-какие указания по хозяйству и отлучиться в Материнский мир, где ждала его Ульяна с маленьким Ставром - его первенцем.

Годир понимал, что если Оритриг в состоянии вернуться, когда-нибудь он обязательно вернётся. Век вердов долог, и они терпеливы...

Двадцать лет после исчезновения Оритрига

Зыбкая пелена перед глазами затрепетала, будто с ней играл лёгкий ветер. Визуальный образ обрёл большую резкость, формируясь в прекрасный пейзаж долины Истока Миллиона Путей.

Концентрация Свелана на этом образе достигла такой силы, что его голова начала раскалываться от боли. Но сквозь эту боль пробивалась ни с чем не сравнимая радость достижения и светлое чувство надежды. Ему почти удалось! Двадцать лет усилий! 'Сейчас или никогда!', - решил для себя Гермерит. - 'Я смогу переместиться или погибну, пытаясь это сделать! Я готов! Терять мне нечего!'.

Насколько повлияли на его психику двадцать лет одиночества, Свелан не знал. Уверен он был только в одном - они не сломили его волю, ибо воля его была выплавлена и выкована как металл, с которым он сроднился. Два десятилетия он трудился над этим в кузнице своей судьбы. И теперь он готов испытать свою волю!

Гермерит, призвав на помощь всех светлых богов и своего прародителя Гермериса, бросил своё сознание вперёд на прорыв этой зыбкой пелены, отделявшей его от столь долгожданной свободы.

Головная боль стала нестерпимой. Свелан знал, что так не должно быть. Опытный верд преодолевает границы миров легко и безболезненно. Но у него не было практики под руководством учителя. Эту методику он придумал для себя сам, зная лишь общие принципы. Он был экспериментатором и подопытным кроликом одновременно. Больше экспериментировать было не с кем...

Ещё сильнее!

В тот миг, когда его голова готова была, казалось, взорваться изнутри, ему удалось продавить зыбкий барьер. Даже не осознавая пока, что произошло, Свелан шагнул вперёд и упал, споткнувшись о корягу, которой перед ним не было. Не было там, в Лабиринте. Но она была здесь, в ИМПе!

Гермерит упал на землю и от пережитого ментального перенапряжения 'отключился'. Он так и не понял, что его ссылка, наконец-то, закончилась, и что лежит он в небольшой рощице в излучине двух рек неподалёку от подножия горы ИМПа.

Зато его появление увидел кое-кто другой. На опушке, просушивая густые тёмно-русые волосы после купания в реке, стояла молодая вердиана. Она с удивлением глядела на лежащего без сознания Гермерита.

Двадцать лет после исчезновения Оритрига

Жёлтые листья всё падали и падали, навевая мысли о скоротечности жизни и неизбежности смерти.

Эти мысли были странными. Странными оттого, что посетили они голову юного верда-ученика, которому, вроде бы, предстояла очень долгая жизненная дорога. Однако повод для таких мрачных дум имелся.

Кридирт сидел прямо на земле, приняв одну из асан, служащих ему для длительной медитации. Только погружение в транс он никак не мог начать. Взгляд его бесцельно блуждал в пространстве, изредка выхватывая отдельные жёлтые листья, падающие с крон разлапистых деревьев, и провожал их до земли, где они присоединялись к своим предшественникам, покрывая землю осенним ковром.

Парень пришёл сюда для того, чтобы ненадолго отвлечься от ситуации и спокойно подумать. Хотя спокойствие ему просто не давалось.

Тирселла, его Тирселла, заменившая ему и мать, и сестру, и жену, ставшая для него чуть ли не центром мироздания, умирала. И ничто не могло остановить этого. А этот тихий и невзрачный мирок - Холтер, грозил стать их общей могилой, как стал он уже для тёти Олеси.

Тётя Олеся умерла в возрасте сорока лет, и Тирселла запнулась на этом же жизненном сроке. Случайность или закономерность? Кто мог бы точно ответить на этот вопрос?

В голове Кридирта пронеслись воспоминания о его детстве в Крейриже в небольшом, но уютном каменном особняке, где были только его воспитатели - приятная чета местных жителей, которых он называл тётей и дядей, а иногда - мамой и папой. Они боготворили Тирселлу, которая наведывалась довольно часто и проводила с ним много времени, рассказывая много интересных вещей. Иногда она брала его с собою в другие миры. Приводила его Тирселла и в Холтер - уединённый тихий мир, где у неё имелся небольшой домик. Там Кридирт впервые и увидел тётю Олесю. Она была красива и добра с ним, но очень печальна... Только много позже он узнал от Тирселлы удручающую и поучительную историю её эгоистичного эксперимента.

Оказалось, что отвернувшаяся от отца и разочаровавшаяся в его планах Тирселла загорелась идеей найти способ передавать способности вердиан вердрадам, открывая перед ними тем самым двери иных миров и даруя свободу. Нахватавшись от Трайдирта кое-каких вершков биологической магии, Тирселла думала, что сможет достичь этого методом переливания вердраде своей крови, на которую она предварительно воздействовала с целью фиксации в её клетках собственной генетической информации. Тирселла всегда страдала от отсутствия взаимопонимания со своими маленькими сёстрами, которые, по её мнению, были полностью подчинены Трайдирту и впитали все его идеи и наставления слишком глубоко. И она решила создать себе новую сестру, заприметив для этого в Материнском мире юную вердраду Олесю одного с ней года рождения.

Этот план был от начала и до конца создан и продуман ею самой. Тирселла не советовалась по этому поводу со своим таинственным наставником, о существовании которого она упоминала Кридирту.

Переливание крови, совершённое двадцать лет назад, прошло вроде бы успешно. По словам Тирселлы, вначале Олеся чувствовала себя великолепно. В ней начали просыпаться магические силы. Тирселла решилась на эксперимент, который должен был доказать её победу над законом мироздания, приковавшим вердрад к Материнскому миру. Она взяла Олесю с собой в ИМП, а оттуда - в Холтер. Переход получился! Представить только, как радовались Тирселла и Олеся. Однако мироздание сыграло с ними дурную шутку, ещё раз напоминая, что его законы требуют уважения, и походя их нарушать нельзя. Спустя несколько дней после появления в Холтере Олеся сильно заболела. Природу этой болезни Тирселла понять не могла. Будто окружающий мир выпивал все силы из вердрады, так и не ставшей вердианой. Испугавшись за её жизнь, Тирселла решила вернуть Олесю в Материнский мир и там заняться её исцелением. Но этому не суждено было сбыться. При попытке обратного перехода Олеся чуть не умерла, дико крича от нестерпимой боли. ИМП не принял её! Почти год Олеся приходила в себя, чуть ли не каждый день повторяя по многу раз: 'что же я наделала? Как я могла согласиться на это?'. Но она понимала, что теперь её жизнь неразрывно связана с Тирселлой, зависит от неё, также, как связана она и с Холтером, которому предстояло стать её домом навсегда.

С Кридиртом тётя Олеся всегда была очень добра, с удовольствием играя и занимаясь с ним, пока он был маленьким, и подолгу беседуя с ним на разные темы, когда он подрос. Став полу-вердианой, все эти годы она не старилась, как и Тирселла. Обе они оставались столь же молодыми и красивыми. А Кридирт рос и набирался сил. В последние годы они всё больше времени проводили втроём в Холтере. Постепенно юный Кридирт осознал, что уже не может относиться к Тирселле просто как к старшему товарищу и наставнице. У молодого парня возникло вполне естественное влечение к прекрасной девушке, которую он видел перед собой. Как мать он её в относительно взрослом возрасте уже не воспринимал, поскольку его приёмной матерью фактически была другая женщина в Крейриже, так что никаким эдиповым комплексом тут не пахло. Тирселла не была против проявлений его чувств к ней, и вскоре стала его женщиной. А затем неожиданно пропала почти на год. Кридирт не находил себе места. Он заботился о тёте Олесе, а ей становилось всё хуже и хуже. В один прекрасный день пару месяцев назад Тири вернулась к ним. Они отпраздновали сорокалетие Олеси, но Тирселла, почему-то, не веселилась, а смотрела на свою названную сестру с неизбывной грустью. На следующий день Олеся умерла...

Кридирт с усилием помассировал виски, пытаясь справиться с разыгравшейся головной болью. Продолжающийся листопад стал пугать его... Вчера! Вчера Тири исполнилось сорок лет...

Сейчас его любимая спала. Чувствовала она себя всё хуже и не верила в то, что избежит повторения Олесиной судьбы. Кридирт оставил её буквально на полчаса, чтобы прийти в эту рощицу и попытаться с помощью медитации избавиться от своего страха и негативных чувств.

Куда там!

Ему не удалось погрузить себя в транс, несмотря на все усилия. Голова болела всё сильнее.

Парень вскочил на ноги, поняв, что просто не сможет ввести себя в состояние, необходимое для нормальной исцеляющей медитации. Он поспешил назад в их домик, где завершался на его глазах жизненный путь прекрасной вердианы по имени Тирселла.

Тири уже проснулась, но взгляд её некогда красивых, а теперь отрешённых и затуманенных сапфировых глаз не мог сфокусироваться на его лице. Кридирт взял её за руку, садясь рядом с кроватью.

- Тири! - позвал он.

- Это ты, мой милый? - чуть ожила девушка. - Мой бесценный, сокровище, за которое я сполна расплатилась...

Парню показалось, что она начала бредить. Но в её словах был смысл!

- Слушай внимательно! - вдруг резко сказала Тирселла, взгляд которой вмиг приобрёл осмысленность. - Это моя последняя исповедь. Всё, что я рассказывала тебе о твоих якобы погибших родителях - ложь! Слышишь, ложь! Твои родители, думаю, живы. Ты - сын верда по имени Оритриг. В младенчестве ты был похищен из Материнского мира и перемещён в Крейриж.

- Что?! - от неожиданности Кридирт выпустил её руку и вскочил. - Как это ложь? Как похищен? Кем?

- Мною! - глядя прямо ему в глаза, ответила Тирселла. - Это я похитила тебя у твоей матери. Сделала я это по приказу моего Наставника, который утверждал, что тебе уготована особая роль. Лишь много лет спустя он объяснил мне, что это за роль. И ты её уже исполнил. Да, исполнил, мой милый. Я родила от тебя сына.

Кридирт потерял дар речи. Ему чудилось, что он спит и видит бредовый сон. Но если это правда...? Тёмные боги, это может быть правдой. Так вот куда она пропадала на год! Но сколько же лжи!

- Ты использовала и обманывала меня! - почти закричал он, хватаясь за голову, пульсирующую от боли.

- О да, прости! Видно, такова моя природа. Я не просила папашу, будь он проклят, производить меня на свет такой, какая я есть, - ответила девушка голосом, в котором слышались слёзы. - Но я тоже обманута и использована, если тебе вдруг от этого станет легче. Тот, кого я считала своим Наставником, кто вёл меня по жизни больше двадцати лет, кто показал, как ослушаться воли Трайдирта и не стать его послушным орудием. Тот, кому я безоглядно верила. Он просто использовал меня! Ему был нужен этот ребёнок для каких-то целей. Он сказал, что дитя сына Оритрига от вердианы послужит его планам! Он забрал моего ребёнка!

Тири закашлялась и горько усмехнулась.

- Да, я наказана по закону воздаяния! Я украла тебя у твоей матери, и теперь у меня украли моё дитя. Этот подлец, оказывается, знал о том, что всем вердианам суждено прожить лишь по сорок лет. Он сказал, что древние знали об этом... Он... - язык Тирселлы начал заплетаться. - Он всё рассчитал и провернул как надо. Он использовал и уничтожил нас.

- Нет, я ещё жив! - мрачно произнёс Кридирт.

- Но что это даст? Я уже не могу переправить тебя в другой мир, я слишком слаба, - почти прошептала Тири. - Единственный твой шанс - это птица-вестник... Помнишь, я учила тебя...

Тири откинулась на подушку и замолчала. Кридирт кинулся было к ней, но застыл, не закончив движение. Кто она ему теперь после того, что он услышал? Вся его и без того странная жизнь переворачивалась в эти секунды с ног на голову.

Тирселла вновь пошевелилась, тихо застонав.

- Кто он? - процедил сквозь зубы Кридирт. - Этот твой Наставник?

- Это мой д... Сви... - девушка не смогла закончить. Силы жизни оставили её. Вердиана умерла, не в силах противиться воле мироздания. Ей был отведён лишь этот срок - сорок.

Кридирт опустился на стул подле неё и уткнул лицо в ладони. Он был просто опустошён до предела свалившимися на его долю испытаниями.

Поможет ли ему ещё не сформировавшаяся полностью способность создавать птицу-вестника? И к кому её посылать?

Веха вторая: Воссоединение. Материнский мир - Холтер - Крейриж

Плюх!

Толстенный учебник по гражданскому праву с весёлым всплеском скрылся под водой. За ним последовала шестая (да, кое-что изменилось за двадцать лет) часть Гражданского кодекса с комментариями.

Свид довольно потёр ладони и улыбнулся в тридцать два зуба.

- Хватит засорять городские фонтаны! Да ещё и этим! - произнёс его однокурсник, стоящий чуть сзади.

Вернее, уже бывший однокурсник. Ибо когда госэкзамены и защита диплома позади, пятый курс окончен! Остаётся лишь получить вожделенную корочку диплома, решительно обмыть её, проснуться наутро с весело трещащей головой и задуматься о будущем. Возможен промежуточный акт глумления над учебной литературой, который новоиспечённый выпускник юрфака Свид Латригин только что и осуществил.

- Вот теперь я доволен! - с хитроватой усмешкой провозгласил парень, поворачиваясь к товарищу. - Поехали!

- Давай заброшу тебя домой, и по клубам! Уверен, что не хочешь со мной? - спросил тот, направляясь к машине. - Там девочки!

- Ты произнёс волшебное слово! - Свид покачал головой. - Но всё же воздержусь на этот раз.

- Воздержание вредно для организма! - со знанием дела провозгласил второй парень. - Ну, как знаешь. До вручения дипломов ещё неделя, и я собираюсь провести её с пользой для своей молодой и растущей личности!

- И ещё парочки личностей женского пола, да? - невинно осведомился Свид.

- Почему парочки? - взвился без пяти минут дипломированный юрист. - Я способен на большее в этой жизни!

Продолжая свой диалог о смысле бытия в том же духе, парни покинули пределы Екатеринбурга и направились к уютному и тихому посёлку, где по-прежнему проживали Свид с матерью.

Вскоре они подъехали к голубым воротам перед домом Свида. Поблагодарив товарища и дав совет много не пить, сопровождающийся взглядом, в котором читалась уверенность, что совет будет проигнорирован, Свид вылез из машины. Подождав, пока машина отъедет, и взмахнув рукой на прощание, парень повернулся и шагнул к воротам.

Вот тут-то на него и накатило!

Объяснить это ощущение он не мог ни тогда, ни впоследствии. Всё, что он успел понять - чувство чего-то необычного и важного... И ощущение взгляда, буравящего его затылок, заставившего пошевелиться немного отросшие светлые волосы. Но негатива во взгляде не было. Парень умел это определять. Он всегда чувствовал, если где-нибудь в общественном транспорте или на улице на него кто-то пялился (ну есть, что греха таить, такая привычка у некоторых граждан - уставиться на незнакомого человека и смотреть, пренебрегая нормами банального этикета. И ладно бы, если красивая девушка, а то какой-нибудь бородатый бомж с тоской по бутылке в очах!). Этот взгляд был скорее обескураженным и взволнованно-обрадованным, пожалуй.

Свид обернулся, на всякий случай, извлекая руки из карманов, чтобы дать им свободу действий в случае неожиданной агрессии. Однако он ошибся в оценке расстояния. Взгляд был не в упор, как ему показалось. Смотрел на него человек, стоявший на возвышенности, начинавшейся метрах в пятнадцати от умеренно стройного ряда частных домиков и окружавших их разномастных заборов. Его одинокая фигура была хорошо видна на фоне предзакатного неба. Это был высокий мужчина в серебристом плаще с капюшоном. У Свида было очень острое зрение, позволившее ему заметить, что под капюшоном таились глаза, как-то странно поблёскивающие серебряным светом.

Какой-нибудь пары мгновений хватило парню для того, чтобы понять, а скорее на интуитивном уровне почувствовать, что бы это могло значить. Мать очень часто и подробно описывала ему внешность отца все годы его сознательной жизни. Она утверждала, что он когда-нибудь вернётся, она жила этой надеждой...

На лице Свида отразилась полная растерянность. Он не знал, что делать. Он боялся ошибиться...

Ситуация разрешилась сама собой. То есть сам собой этот человек вдруг возник прямо перед Свидом, исчезнув, естественно, со своего прежнего места.

Пространственный перенос! Дядя Годир не раз демонстрировал ему это. Сомнений в том, что перед ним верд, у Свида не осталось.

Не спешить с окончательным выводом!

- Кто вы? - голосом, удивившим его предательской дрожью, произнёс Свид.

Верд скинул капюшон, и Свид увидел собственное лицо. Почти.

У Оритрига тоже возникло ощущение, что он смотрит в зеркало. Лишь не доставало в чертах лица той жёсткости, которая появилась у него за последние годы и которую порождали лишь суровые уроки жизни. Да ещё эта родинка чуть выше и правее губ. Такая же, как у Белки! Невероятно! Так значит, это правда...

- Свид?! - глухим от волнения голосом произнёс Оритриг.

- Да... отец! - это слово парень уже и не ожидал когда-нибудь адресовать конкретному живому человеку.

И непонятно, кто из них был шокирован больше: сын, который не видел родителя с младенчества, или же отец, который отлучился на несколько дней, а вернулся спустя двадцать оставшихся для него незамеченными лет.

Оритриг справился с собою быстрее. Он прочистил горло и сказал:

- Очень рад тебя видеть, сын, хотя для меня это просто невероятно. Видишь ли, только недавно я оставил тебя в детской кроватке...

- 'Недавно' - это двадцать лет назад? - брякнул Свид и слегка смутился, поняв, что звучит это больно обвинительно.

- Для меня прошла пара дней... - пробормотал Оритриг.

Свид почувствовал, что его смятение искренне. Он умел чувствовать такие вещи...

- Пойдём в дом, - парень резко дёрнул головой, указывая на ворота.

Оритриг молча последовал за ним. Что скажешь взрослому сыну, когда по субъективному возрасту ты лишь на несколько лет старше его? С этим придётся свыкнуться и выбрать линию поведения. В конце концов, для Свелана он уже был учителем, хотя разница в возрасте была такой же. О Боги, что же пережила за эти годы Белка? Где Свелан? Годир? Да как с ним вообще такое могло приключиться?

- А где... твоя мама, Свид? - спросил Оритриг, почувствовав, что дома никого кроме них нет.

- Ещё на работе... У них педсовет или что-то типа того... Она ведь директор художественной школы.

- Да-а... - Оритриг тряхнул головой, пытаясь как-то привести в стройный порядок свои галопирующие мысли.

Хитрую шутку сыграло с ним мироздание... или же? Оритриг вспомнил пульсирующий сиреневым светом альпарг в руке почти поверженного Трайдирта. Его слова о времени! Вот оно! Оритриг вздрогнул, вспомнив бормотание Трайдирта на тему: 'Время! Моим детям нужно время, чтобы вырасти! Время, понимаешь? Когда поймёшь, будет поздно'. Так это он! Эта гнида, используя альпарг, что-то сделала со временем Йотунхальда! Оритриг возблагодарил судьбу за то, что он довольно быстро почувствовал что-то неладное и выбил альпарг из рук Трайдирта. Страшно подумать, сколько лет прошло бы в Материнском мире, продержи его Трайдирт ещё несколько минут.

Враг отомстил напоследок, ещё раз продемонстрировав своё коварство и хитрость. А ведь где-то теперь его выросшие дочери...

Оритриг постарался отвлечься от этих мыслей и посмотрел на Свида. Тот молча глядел на него, внимательно изучая его черты.

- Мама рассказывала мне о тебе, - произнёс, отводя взгляд, парень. - И достаточно точно описала. Она верила, всё это время верила, что ты вернёшься...

- Она говорила тебе, что я верд? И что это значит? - спросил, облизывая пересохшие от волнения губы, Оритриг.

- Конечно, - кивнул Свид. - И она, и дядя Годир. Он даже хотел начать меня учить кое-чему из магии, но мама запретила.

Свид сделал паузу, всматриваясь в глаза Оритрига.

- Она сказала, что это твоя функция, и ты её исполнишь, когда вернёшься.

- Исполню! - закрывая глаза, подтвердил Оритриг.

- И ещё она говорила... - начал Свид. Но не закончил.

В воздухе прямо перед ними неожиданно материализировалась бежевато-серая птица-вестник, правда, маленькая, раза в два меньше обычных. Она посмотрела на Оритрига, будто решая, стоит ли он доверия. Затем раскрыла клюв и приступила к ретрансляции послания.

- Меня зовут Кридирт. Я обращаюсь к верду по имени Оритриг. Птицу я отправил наугад, надеясь, что она найдёт тебя. При её создании я использовал свою кровь. Это даёт шанс на успех, потому что, если то, что мне рассказала Тирселла, правда, то кровь у нас одна. Тирселла, дочь Трайдирта, перед смертью призналась мне, что это она похитила меня в младенчестве из Материнского мира, и что я сын - Оритрига. Если слышишь, знай, что я нахожусь в одном из миров Начала Склона под названием Холтер. Покинуть его я не могу - ещё не умею переноситься меж мирами. Постараюсь передать его образ, вложить в птицу. Если сможешь - помоги!

Птица умолкла и вопросительно поглядела на Оритрига, словно спрашивая - исчезнуть ей или остаться? Оритригу же было не до нюансов взгляда пернатого создания. Он пытался поспеть за своими бешено скачущими мыслями и эмоциями.

- Отец, это...? - вывел его из оцепенения голос Свида.

- Да, если я правильно понял, это твой старший брат, - повернул к нему голову Оритриг. - Я искал его, но так и не смог найти... теперь припоминаю, - верд потёр виски. - Свидирт, мой учитель, в честь которого ты назван, перед своей смертью говорил мне о том... Как это? Да: 'Ищи своего сына вместе с поисками своего врага. Они как-то связаны'. Так вот, что это значит! Его похитила дочь моего врага Трайдирта. Значит, его дочери обладают силой вердов. Опасное отродье!

Последняя грубоватая фраза прозвучала из его уст как-то чуждо, но он не придал этому значения, думая о другом.

- Мы должны найти...брата, - решительно сказал Свид, заглядывая в глаза отцу.

- Разумеется! - ответил Оритриг. - Ты со мной?

- Разумеется! - вернул ему словечко сын.

Верд подошёл к по-прежнему зависшей в воздухе птице и протянул руку. Действуя осторожно, он попытался передать ей часть своей энергии, почерпнутой из ИМПа. Начавшее было угасать пернатое вновь налилось изнутри светом, приобретая серебристые и зелёные оттенки - цвета энергетического спектра самого Оритрига.

Свид с интересом наблюдал за его действиями.

- Что ты делаешь? - рискнул полюбопытствовать он.

- Пытаюсь сохранить птицу на какое-то время. Она очень слабая. Видишь ли, наугад мы с тобою будем искать Холтер до пенсии.

- Что же делать? - вырвалось у Свида. - Я за брата переживаю. В том мире может быть не столь хорошее пенсионное обеспечение, как здесь.

Оритриг покосился на парня, гадая, от кого же он унаследовал это сомнительное чувство слегка ехидного юмора. Яблоко от яблони...

- Вот потому-то, - назидательно поднял палец верд, радуясь в душе зарождающемуся непринуждённому взаимопониманию с сыном, - я и занялся заботой об этом вот говоруне, отличающемся умом и сообразительностью. Если Кридирт 'замешал' его на капле своей крови... Откуда только знает об этой древней методике? Мне самому-то Годир лишь однажды рассказывал - его так Свидирт нашёл, послав птицу перед смертью... Так вот, значит у этой птицы с ним связь. Так что она нам может ещё послужить GPS-навигатором, если не дать ей бесславно дематериализоваться.

С этими словами Оритриг 'вкачал' в птицу ещё одну добрую порцию энергии и сказал ей:

- Отправляйся обратно к тому, кто тебя создал и послал!

Взъерошенное, как воробей после купания в луже, создание что-то претенциозно крякнуло и исчезло.

- Быстрее! - воскликнул Оритриг, хватая сына за руку.

Они оказались в ИМПе, и Оритриг до предела обострил своё восприятие, пытаясь 'запеленговать' птицу. Это удалось. Верд сконцентрировался на образе-маяке мира, принявшего пернатого вестника, и шагнул туда, цепко держа Свида. Тот молчал, пытаясь запомнить все ощущения от путешествия между мирами.

Оказавшись в Холтере, Оритриг увидел перед собой небольшой домик на опушке красивой рощи, играющей осенними красками. Доминирующее вокруг ощущение увядания и чьих-то страданий нахлынуло на него.

Птица скользнула в одно из приоткрытых окон.

- Что ты здесь делаешь? Почему прилетела обратно? - донеслись до Оритрига удивлённые вопросы на языке Крейрижа.

Голос был смутно знаком. С чего бы это? Ах да! Он слышал очень похожий голос всякий раз, когда открывал рот.

Нежная женская ладонь прошлась по его лицу, обтирая лоб, виски и глаза прохладной речной водой. Свелан застыл, опасаясь спугнуть приятные ощущения.

'Если я помер и попал на тот свет, то мне здесь уже нравится', - прошелестела в его голове провозглашающая торжество вселенского оптимизма мысль.

Нет, не мысль. Свелан, оказывается, произнёс это вслух. Понял он это тогда, когда послышался озорной женский смех.

- Откуда же ты такой взялся, добрый молодец? - спросила, смеясь, девушка с лёгким акцентом, выдающим, что русский не был тем языком, на котором она разговаривала с детства.

Свелан попытался сосредоточить взгляд и получше разглядеть свою собеседницу. Когда разглядел, понял, что напрягался не зря. Даже если учесть, что женщин он не видел двадцать лет, и его обрадовала бы любая, чуть симпатичнее старухи Шапокляк, всё равно следовало признать, что склонившаяся над ним девушка была весьма красива. Длинные тёмно-русые волосы обрамляли весёлое дышащее свежестью личико с правильными изящными чертами. Полные губы, будто созданные специально для поцелуев, притягивали взгляд, пробуждая весьма предсказуемые фантазии. А глаза... Обычные, казалось бы, тёплые карие глаза, но откуда в них бликующие искры цветов золотисто-розового заката?

- Я... тут... - начал Свелан, но тут взгляд его скользнул ниже, и язык споткнулся, временно позабыв свою речевую функцию.

На девушке был лёгкий светлый хитончик, прилипший к её влажному после купания в реке телу. Свелан уже почти позабыл, сколь сексуально может выглядеть девушка с высокой большой грудью в приставшей к телу влажной одежде.

Тревоги последних двадцати лет будто отступили на задний план, пристыжено уступая место жизнеутверждающим размышлениям о том, сколько много на свете всего прекрасного.

Девушка смутилась и, немного отстранившись, скрестила руки на груди.

- Вижу, твоей жизни уже ничего не угрожает, - нарочито строго сказала она.

- Ошибаешься, - заверил её Свелан. - От такого зрелища вполне может не выдержать сердце.

Девушка озорно хмыкнула, явно не обижаясь на этот своеобразный комплимент.

- Можно подумать, ты живых женщин десять лет не видел!

Свелан расхохотался, давая выйти нервному напряжению. Предположение попало в точку!

- Вообще-то, двадцать. И я не шучу, - сказал он, отсмеявшись.

В глазах девушки вспыхнули искры интереса. И лишь отчасти это была метафора.

- Как это? Расскажи, - попросила она.

Свелан открыл рот.

Потом закрыл его.

Коварство отдельных представительниц прекрасной половины человечества кое-чему его научило. К тому же он уже достаточно пришёл в себя, чтобы осознать, что вокруг - Долина Истока Миллиона Путей. А перед ним - женщина. До сих пор он встречал только одну женщину, путешествовавшую через ИМП, - Тирселлу, которая сделала большую гадость ему и, насколько он понял, сбила с пути истинного Олесю. Он до сих пор не понимал, откуда взялись женщины, способные путешествовать по разным мирам. С детства его учили как непреложной аксиоме, что женщины прикованы к тем мирам, в которых родились, а вердрады - только к Материнскому миру. В глубине души он считал, что это не совсем справедливо, но поди поспорь с законами бытия. И вот теперь...

- А скажи-ка мне, красавица, сперва, кто ты и как ты попала в ИМП? - спросил Свелан, всматриваясь в глаза девушки.

- Да пожалуйста! - слегка надула губки незнакомка. - Мне, в отличие от некоторых, - пронзительный взгляд на него, не оставляющий сомнений относительно того, кто этот некоторый, - не стыдно про себя рассказывать. Меня зовут Юнония, для друзей - просто Юна. Я - вердиана, если ты знаешь, кто это. А в ИМП я попала обычным образом - взяла и пришла. Люблю, знаешь ли, здесь гулять и купаться. Говорят, меня природа очень любит. И я её тоже.

- Это радует, - пробормотал Свелан, внутренне всё больше напрягаясь. Он решил не тянуть резину за хвост в долгий ящик, а сразу расставить точки над 'ё'. - А знакома ли тебе девушка по имени Тирселла?

Юнона хлопнула ресницами и удивлённо вздохнула.

- Ты знаешь, где она?! - воскликнула девушка. - Прошу, скажи! Это моя самая старшая сестра. Мы уже много лет ничего о ней не слышали.

- Кто ваш отец? - прямо спросил Свелан.

Девушка слегка напряглась, но честно ответила.

- Трайдирт. Так ты знаешь, где Тирселла?

Опасения Свелана подтвердились. Гермерит замкнулся в себе и поглядел на взволнованно ждущую ответа девушку исподлобья.

Ладно, играть в открытую, так играть!

- Я не знаю, где она, - сухо сказал Свелан. - А если узнаю, ничего хорошего её не ждёт. Ты хотела мою историю? Изволь. Я - Свелан, сын Скаана из Гермеритов. Моя семья была уничтожена по приказу твоего отца Трайдирта. А твоя сестра Тирселла захватила меня в плен и заточила на двадцать лет в Лабиринт, откуда я только что сумел вырваться. Так что, если ты с ними заодно, то ты мне враг!

Последние слова он почти выкрикнул. Накопилось! Но стоило ли так? Он с удивлением увидел, что в глазах отшатнувшейся от него девушки появились слёзы.

- Мне очень жаль... - пробормотала она и отвернулась. Её плечи поникли.

Пауза затянулась. Они сидели молча, не глядя друг на друга. Затем Свелан, воспитанный, как истинный воин, в уважении к женщинам, сделал первый шаг.

- Прости, пожалуйста, что я столь резок, - произнёс он тихо, дотрагиваясь до плеча Юнонии.

Девушка вздрогнула и повернулась к нему.

- Я всю жизнь чувствую это. Это какое-то клеймо! - выдохнула она. - Быть дочерью Трайдирта - это нелегко. Я - младшая из его дочерей и даже помню его смутно. Мне ещё не было четырёх, когда мы с сёстрами покинули Йотунхальд. И Тири я не помню, только туманные детские образы. И теперь я должна за их поступки всю жизнь отвечать, да?

Юна всхлипнула.

- Да я ненавижу его, если хочешь знать! Дядя Годир рассказал мне, что он сделал с моей матерью - Натальей Берсеньевой. Он заставил её рожать в лесу и сразу же убил, забрав меня. Я в чём-то виновата?

Свелан ещё раз пожалел, что не удержался и 'наехал' на девушку. Повинуясь смутному порыву, он вдруг придвинулся к Юне и обнял её.

- Извини, - сказал он ещё раз.

Девушка слегка напряглась, но не отстранилась.

Тут Свелана током пробила мысль, на мгновение выплывшая из-под массы впечатлений от близости молодого женского тела.

- Постой-ка, ты сказала - дядя Годир? Ты знаешь, где он?

- Конечно, - подняла на него глаза Юна. - Мы живём в его замке в Крейриже. А что?

- Он не говорил ничего обо мне?

- Да, - встрепенулась девушка. - Он как-то упоминал двух друзей - Оритрига и Свелана, давно пропавших. Так это ты?!

- Я, - кивнул Свелан. - Сможешь отвести меня к нему?

Юна встала и расправила одежду. Вид её длинных стройных загорелых ног вновь вверг Свелана в пучину восхищения прекрасными творениями природы. Причём красивейший пейзаж вокруг сейчас сильно проигрывал девушке.

- Отведу. Если не будешь врединой, - сказала, прищурившись, Юна.

Свелан с обалдевшей улыбкой глядел на неё.

Почему так трясутся руки, что никак не совладать с ключом? Белка поставила на крыльцо пакет с продуктами и свою сумочку, взяла ключ двумя руками и вставила, наконец, его в замочную скважину.

Почему весь вечер она пребывает в таком необычном состоянии, сочетающем предчувствие чего-то важного, ощущение радости и тревоги одновременно? Белка еле сумела нормально окончить собрание в своей школе и скорее бросилась домой, лишь заехав на пару минут в магазин за продуктами. По дороге она позвонила Свиду, но ей доверительно сообщили, что абонент в данный момент не доступен и предложили оставить голосовое сообщение. Сообщение она оставлять не стала, а поспешила домой ещё сильнее.

Ключ повернулся и дверь открылась. Есть на свете выражение 'напряжённая тишина'. Так вот, это была она. Белка почти физически почувствовала сгустившееся в воздухе эмоционально-энергетическое напряжение. Её возросшее с годами особое чутьё вердрады вопило о чём-то необычном. Это было что угодно, но только не опасность! Скорее, наоборот. Женщина убрала руку от браслетика с магической защитой, установленной когда-то Олегом. Если бы она активизировала её, сигнал получил бы Годир, готовый всегда защитить семью друга. Но Белка чувствовала, что защиты не требуется.

- Мама, мы здесь! - послышался из гостиной голос Свида, почему-то дрожащий от волнения.

Мы? Да, он мог привести друга или же подругу, но Белка чувствовала, что дело обстоит иначе. Её сердце сжалось. Она поспешила в комнату.

Посреди неё стояли трое.

Одним был Свид.

По центру стоял нежно смотрящий на неё своими сверкающими глазами Оритриг. Олег... Её муж. Такой, каким она его запомнила...

Слева от него... Высокий, на голову выше Свида, широкоплечий парень с длинными волосами такого же, как у неё, цвета, и голубыми глазами. Плотно сжав губы, он напряжённо глядел на неё, пытаясь справиться с волнением.

Белка, не в силах произнести ни слова, перевела взгляд на Оритрига. Он всё такой же... А она? Ей уже далеко за сорок...

Но по глазам мужа она поняла, что это не имеет для него никакого значения.

- Олег... - слабым голосом произнесла она.

Верд шагнул к ней.

- Да, любимая! Я вернулся. И со мною наш старший сын.

Белка упала в объятья Оритрига. Упала в прямом смысле, поскольку лишилась чувств. А чего можно было ожидать? Организм имеет свои предохранители, не дающие нервной системе 'перегореть' от чрезмерно сильных эмоций.

Оритриг уложил её на диван и со всей нежностью, на какую был способен, направил на неё тёплые потоки целебной энергии. Спустя пару секунд Белка открыла глаза. Увидев три заботливо склонившихся над ней столь похожих лица, она заплакала. Это были слёзы радости и счастья.

- Кто это с вами, госпожа Юнония? - капитан стражи не грубо, но настойчиво преградил им путь.

Это был пост у личных покоев хозяина замка. Свелан отметил для себя эту интересную деталь. Капитан явно имел чёткие и недвусмысленные инструкции Годира. Выходило, что дочери Трайдирта не обладают здесь безграничной свободой действий, например, не могут таскать с собой всякого, кого заблагорассудится, в апартаменты Годира. Значит, бдительности он не потерял, и на сто процентов дочкам врага не доверяет. Это виделось Свелану разумным.

- Это - друг и соратник дяди Годира, Свелан из рода Гермеритов, капитан, - ответила Юна. - Думаю, дядя будет очень рад его видеть.

- Вы точно установили его личность? - не выразил особого восторга по этому поводу капитан.

Девушка обернулась на Свелана. Как ответить на этот вопрос? Юна переадресовала его Гермериту.

- Мою личность может подтвердить только сам Годир, - сказал ей Свелан для того, чтобы она перевела стражнику. - Крейрижских документов у меня нет!

- Что же, мы доложим о вас, - капитан сделал знак одному из стражников и тот двинулся во внутренние покои. - А пока присядьте вон там, у стеночки, и держите руки на виду.

Свелану захотелось сделать что-нибудь хулиганское, например, заставить полетать под потолком стальные шлемы стражников, но он сдержался. Вместо этого он молча отошёл к стене и сел на деревянную скамью. Юна присела рядом с ним, причём достаточно близко, оставив пустым дальний край скамьи. Этот момент тоже не остался Свеланом незамеченным.

Гермерит думал, что придётся ждать возвращения стражника. Но Годир, видимо, ещё не превратился в 'большого начальника', приглашающего на приём в свой кабинет. И слава Богам! Как только он услышал имя Свелана, он тут же переместился в коридор.

Свелан вздрогнул от неожиданности - давала о себе знать двадцатилетняя привычка к тому, что людей вокруг не наблюдается, в том числе, резко возникающих из ниоткуда. Он встал и повернулся к Годиру. За его спиной поднялась со скамьи Юна.

- Дядя, вот... - начала она.

- Свелан! - воскликнул, перебивая её, Годир. Он шагнул вперёд и заключил Гермерита в могучие объятья. - Да где же ты был всё это время?

Потом спохватился и, отпуская чуть придушенного Свелана, проговорил:

- Прости, Юна, что ты начала говорить?

- Хотела сказать, что встретила его в ИМПе и привела сюда, - девушка улыбнулась. - Вижу, что поступила правильно.

- Ещё как правильно! Спасибо, девочка, - Годир улыбнулся ей. - Ну а теперь, если извинишь нас, мы удалимся. Скучные мужские разговоры.

Свелану удаляться от девушки особо не хотелось, но что поделаешь...

- Конечно, дядя. Увидимся, Свелан, - Юна улыбнулась.

- Буду рад! - вернул ей улыбку Свелан.

Девушка повернулась и удалилась по коридору, покачивая бёдрами и давая Свелану возможность понаблюдать за её грациозной походкой. Гермерит гадал, зачем же она это сделала, хотя могла просто переместиться, куда надо? Возможный ответ вдохновлял.

- Пойдём, дружище, расскажешь мне всё по порядку, - произнёс Годир, всматриваясь в существенно повзрослевшее с их последней встречи лицо Свелана.

- Да уж, расскажу, хотя гордиться особо нечем, - вздохнул Гермерит.

Спустя неделю после воссоединения семьи Латригиных, в течение которой родные люди пребывали в эйфории и не отходили друг от друга ни на шаг, Свид предложил всем вместе отправиться куда-нибудь погулять. Например, в Москву, где когда-то и зародилась их семья. Оритриг пообещал рассказать детям на месте в красках и лицах, как они познакомились с мамой, и с чего началась вся эта история с Трайдиртом. Все радостно согласились. Белка, сияющая от счастья и будто снова помолодевшая на двадцать лет, убежала собираться, пообещав, что она быстро.

- Ты даже не представляешь, наверное, как в Москве всё изменилось, - сказал Свид отцу.

- Представляю. Ещё четыре МКАДа с пробками и метро до Луны, - буркнул Оритриг, думая о своём.

Парень засмеялся и глянул на Кридирта.

- А у папаши-то с юмором ничего, нормально!

- Это уж точно! - улыбнулся Кридирт.

Из всей семьи ему психологически приходилось труднее всех. Он не помнил ни мать, ни отца, никогда не знал, что у него есть брат. Да, он был счастлив обрести семью, но было много того, что разделяло их, по поводу чего он беспокоился. Как сказать отцу и матери, что у них есть внук от дочери того, кто причинил им столько страданий? Как поведать им о записках Тирселлы, найденных Кридиртом в Холтере?

Парень снова мысленно перенёсся туда.

Похоронив Тирселлу рядом с Олесей, Кридирт заинтересовался содержимым нескольких личных шкафчиков своей бывшей возлюбленной, к которым он раньше не притрагивался. В них имелись, в том числе какие-то бумаги. Среди прочего парень обнаружил старый дневник Тири, где она описывала свои взаимоотношения с отцом, объясняя причины возникшей между ними антипатии и своего решения порвать с ним. Кридирт узнал из записок, что она ослушалась отца и не стала убивать тех вердрад, которых ей удалось обнаружить в Материнском мире, включая Олесю. Дневник поведал ему и о битве в Сайлоне глазами Тири, наблюдавшей за ней, скрываясь под своим любимым капюшоном. Девушка искренне надеялась тогда, что её отец будет повержен.

Среди многочисленных несущественных сентенций Кридирт выловил две заставившие его задуматься интересные вещи. Во-первых, это было имя таинственного наставника Тири, столь сильно повлиявшего на её жизнь и даже заставившего её сделать ребёнка от него, Кридирта. Во-вторых, информация о том, что Трайдирт разрабатывал некий проект под названием 'Капкан времени'. Сейчас, узнав историю своего отца, парень, пока что лишь для себя, сделал предположение, что Оритриг стал жертвой именно этого 'Капкана'.

Интриговало то, что, судя по записям Тири, её отец не доверял ей настолько, чтобы посвятить во все тайны проекта. А потому, ставку он делал на вторую свою дочь - Корсу, безгранично преданную ему. Однако в силу её малого возраста, он и её не наделил всей информацией, а укрыл все данные в некоем надёжном месте. Конечно, они понадобились бы только в том случае, если по какой-то причине Трайдирт не смог бы сам всё рассказать Корсе и остальным дочерям.

Теперь, узнав от Оритрига, что он убил Трайдирта, Кридирт понял, что настал именно такой случай. Из записей Тири следовало, что только Корса ведает, где именно сокрыта эта информация. Корсе сейчас уже тридцать четыре года, и она вошла в полную силу вердианы.

Кридирт вспомнил, что Тири в этом возрасте была очень сильна. По-видимому, природа, ограничив срок жизни вердиан сорока годами, дала им за этот срок пройти тот путь, который верды в своём развитии проходят за столетия.

Стало быть, Корса со своими сёстрами может наделать дел, если только не изменит жизненный путь и останется верна идеалам отца-злодея.

Всё это ему предстояло под каким-то соусом преподнести Оритригу. Надо решиться, и начать разговор.

- Я готова! - провозгласила Белка, отвлекая его от этих мыслей.

- Ты у меня - самая красивая на свете! - прореагировал на её появление Оритриг. Он поцеловал жену и скомандовал: - Дети, поехали!

Дети - два дюжих хлопца всего на несколько лет младше него самого - вскочили с дивана и приблизились к родителям.

Все взялись за руки и Оритриг переместил их в тот самый подмосковный лес, где он впервые увидел Трайдирта, принимавшего роды у несчастной гражданки Берсеньевой.

- Итак, слушайте, - начал Оритриг.

Он в подробностях поведал сыновьям всю историю. По ходу повествования они переместились в Москву (напугав при этом какого-то бомжа, да кто же ему поверит). Спустя некоторое время ноги принесли их на Патриаршие пруды, где и познакомились Олег и Белка.

И тут-то, когда Свид с матерью отлучились за какими-нибудь прохладительными напитками, Кридирт подошёл к отцу и сказал:

- Нам нужно поговорить. О многом. Но, прежде всего, я хотел рассказать о том Наставнике, который, по сути, манипулировал Тирселлой. Помнишь, я упоминал о нём? Это он заставил её похитить меня.

- Да, помню, - Оритриг вмиг посерьёзнел. - Так ты что, знаешь, кто это?

- Знаю, - подтвердил Кридирт. - По крайней мере, со слов и из записей Тирселлы. Ты сегодня часто упоминал это имя, и я не могу больше таить в себе эту информацию.

- Что? - вскинул брови Оритриг.

- Это был её дядя, Свидирт, - медленно произнёс парень.

- Время пришло, сёстры! Мы должны начать это! - голос Корсы возвысился. - Наш отец был великим человеком. Но его подло убили, и мы должны отомстить!

- Откуда ты знаешь, что его убили? - подала голос Кинтиелла. - У нас нет такой информации. Может быть, он просто где-то до сих пор скрывается от врагов.

- Теперь информация есть! - ожгла её взглядом Корса. - У меня появился мудрый Наставник, поведавший мне всю правду. Отца убил верд по имени Оритриг. И мы отомстим ему! Мы используем то, что отец создал для нас! Мы наведём свой порядок! Все готовы?

- Нет! - раздался решительный голос.

- А-а, ты! Малышка Юнония, - Корса с презрением посмотрела на младшую из сестёр. - Кишка тонка?

- Мне с вами не по пути, сёстры, простите! - с этими словами Юна исчезла.

- Я её сейчас достану! - воскликнула со своего места Тора.

- Не надо, - покачала головой Корса. - Годир нам не помеха, даже если захочет нам помешать, а больше ей пойти не к кому. Она не владеет всей информацией, ибо я никогда не доверяла ей полностью. Самая младшая и самая глупая! Не трать на неё силы. У нас есть работа.

Корса ещё раз обвела четырёх сестёр взглядом:

- Тора, Солга, Кинти, Реста, час настал! Следуйте за мной.

Пять вердиан покинули Крейриж, дабы спустя пару секунд оказаться в Йотунхальде.

- Я никогда, слышишь, сын, никогда не поверю в то, что какие-то подлости в отношении меня творил Свидирт!

Оритриг со скрещенными на груди руками и угрюмым видом стоял у окна, всматриваясь в проступающие на вечернем небе звёзды.

В комнате кроме него и Кридирта присутствовал Свид, молча слушающий диалог отца и брата. Ему, которому с детства мать рассказывала об учителе отца только хорошее, и который был знаком с Годиром - сыном Свидирта, тоже было трудно поверить в то, что тот вёл двойную игру. Но его, Свида, жизненный опыт пока был слишком мал для точной оценки всей ситуации.

- К тому же, - продолжил Оритриг, не отворачиваясь от окна, - по твоим словам получается, что он всё ещё жив, раз совсем недавно забрал у Тирселлы твоего... - Оритриг запнулся (да, стать дедушкой в районе тридцати - это забавно), - твоего сына. Но я сам видел, как он умер. Я был с ним в Злене в момент его смерти, понимаешь?

- Понимаю, отец, - хмуро отозвался Кридирт. - Я просто излагаю тебе всё, что знаю сам. Эти записи всё ещё в Холтере. Не веришь мне - прочитай их сам.

- Тебе я верю, - Оритриг, наконец, обернулся и посмотрел на сына. - Я не верю этой Тирселле. Может быть, это сознательная дезинформация? Может, она это всё специально придумала, чтобы очернить Свидирта?

- Но зачем, если он уже мёртв? - подал голос Свид. - Посмертный компромат? Нет смысла!

Оритриг посмотрел на него. Юридическая логика, что тут скажешь! Младший сын пошёл по его стопам...

- Ты прав, - вынужден был признать он. - Я не знаю, в чём тут дело, но это не может быть Свидирт!

- Как скажешь, отец, - ровным тоном произнёс Кридирт. - Но мне тут в голову пришла ещё одна мысль. Ты говоришь, что меня стащили в Нью-Йорке, где мама тогда проживала под чужим именем. А кто, кроме тебя и Свидирта, знал, что она там и она - это она? Кто мог навести Тирселлу на нас с мамой?

- Очко в твою пользу, брат, - задумчиво сказал Свид. - Это действительно делает его подозреваемым номер один. Трайдирт её навести не мог, потому как, если бы он знал, он просто убил бы вас и делу конец. И меня бы вообще не было. Так что...

- Так что, - подхватил Оритриг. - Если уж играть в дознавателей, следует отработать ещё вот какую версию: кто-то косил, говоря по-русски, под Свидирта, пытаясь его подставить. Тогда, подчеркну, тогда это было актуально, поскольку он был ещё жив. Ну а дальше этот кто-то просто не стал менять избранный образ. Как вам это?

- Кто-то не мог просто представиться Тири Свидиртом, - покачал головой Кридирт. - Она видела портреты всех своих предков и родственников. Он должен был выглядеть как Свидирт. Такое возможно?

- Владеет ли кто-нибудь из вердов заклинаниями, нацеленными на подобные метаморфозы, отец? - спросил Свид. - Могут ли верды долгое время носить чужую личину?

- Мне об этом неизвестно, - покачал головой Оритриг. - Но вопрос хороший. И актуальный, в свете рассказанного Кридиртом. Я выясню. Я не верю, что это был Свидирт!

Сыновья молча смотрели на него. Один разделял его уверенность, второй - нет.

- Какой я был осёл!

Оритриг, предавшийся самобичеванию, натянул поводья и остановил коня.

- Интересные подробности о тебе выясняются, папа, - самым невинным тоном проговорил Свид.

Оритриг покосился на него. 'Неужели я сам был таким же злостным шутником?', - задал он себе вопрос.

'Почему 'был'?', - спросило у него второе 'я', явно торжествуя.

- Ты лучше за животное крепче держись, - посоветовал с доброй улыбкой Оритриг, кивая на лошадь, которая несла на спине Свида. На такого рода животное тот залез едва ли третий раз в жизни, а потому опытным джигитом не выглядел. Кридирт же, наоборот, чувствовал себя в седле лучше самого Оритрига, ибо вырос здесь, в Крейриже.

- А ослиная самоидентификация была мною озвучена по вполне конкретной причине, - пояснил Оритриг. - Кридирт, покажи-ка мне ещё раз какую-нибудь фотографию Тирселлы из тех, что ты забрал из Холтера.

- Только поприличнее, не позорься перед батей, - не смог сдержаться от реплики в своём стиле Свид.

- Не надо завидовать, - ответил ему Кридирт, который тоже за словом в карман не лез.

Он достал и протянул отцу фотографию, сделанную когда-то Олесей на принесённый Тири из Материнского мира фотоаппарат. Оритриг всмотрелся в лицо девушки и кивнул:

- Да, ошибки быть не может. Я - осёл. Должен был почувствовать, если бы мозги имелись!

- Отец, да объясни ты толком! - подъехал поближе Свид.

- Объясню, - вздохнул Оритриг. - Вот здесь, на этом самом месте однажды, уже получается более двадцати лет назад, когда мы с Годиром и Свеланом ехали переводить в разряд усопших кое-кого из местных сторонников Трайдирта, я встретил девушку.

- Полумесяцем бровь? - процитировал Свид известную в прошлом песню.

- Точно, - хмыкнул Оритриг. - И вообще красивую. Вот, можешь её лицезреть на этой фотографии.

- Тирселлу?! - удивлённо уточнил Кридирт.

- Её, - подтвердил Оритриг. - На руках у неё был маленький ребёнок. Давайте напряжём мозги и подумаем, кто бы это мог быть?

- Невероятно! - воскликнул поражённый Кридирт. - Ты был так близко от меня?

- Вот-вот. И не почувствовал ничего, - Оритриг удручённо покачал головой. - Потому и ругаю себя.

- Да разве это можно почувствовать? - пожал плечами Свид. - Не кори себя, отец. Твоей вины здесь нет.

- Согласен с братом, - тихо сказал Кридирт. - Хотя, верни ты меня тогда, моя жизнь была бы совсем иной.

Все трое замолчали и продолжили путь. Оритриг, которому захотелось проехаться с сыновьями на лошадях, впитывая мощную энергетику Крейрижа и уча их тому же, вдруг почувствовал волну удушающего гнева, медленно, но уверенно закипающего в нём. Сколько зла причинил ему Трайдирт и его отродье! И если вердианы так сильны, как описал Кридирт, то что ещё могут натворить оставшиеся? Невредно бы их изловить и уничтожить!

'Стоп!', - мысленно оборвал себя Оритриг. - 'Откуда такая кровожадность и страсть к разрушению? Надо за собой последить!'.

Между тем, причина вызревающих в нём изменений имелась...

Где-то через час верд с сыновьями прибыл к месту назначения. Это был замок Годира, который тот показывал Оритригу в их прошлый визит в Крейриж.

Оритриг взмахнул руками, и серебристая с зелёным отливом на крыльях птица-вестник пустилась в путь, спеша оповестить Годира о необычных гостях.

Через пару минут на дороге перед спешившимся Оритригом возник сам сияющий хозяин замка. Он был не один. Рядом с ним появились Свелан и рослый худощавый парень с цепким взглядом чёрных глаз и копной чёрных волос, в котором Оритриг по описанию Свида узнал сына Годира Ставра.

Похоже, коалиция пополнилась новыми бойцами. Но это значило, что и новые битвы не за горами...

Веха третья: Ярость. Омневорб - Хлидскьяльв - Йотунхальд

Огненная брешь в звёздном покрывале ночи всё разрасталась, приобретая форму семилучевой звезды. Ткань мироздания рвалась с натужным треском, сыпля искрами, срывающимися вниз и гаснущими в темноте.

Вьюжень стоял на пике высокой скалы и смотрел вверх на своё творение. Вокруг его головы с едва слышным гудением летал альпарг, тот, что он забрал у Сирионов в день падения их цитадели. Камень светился ярко-синим, выдавая к тому же периодические вспышки красного света.

В образовавшейся по его воле бреши Вьюжень увидел участок дневного неба со спокойно плывущими белыми облаками. Ещё немного усилий! Кусок неба из другого мира состыковался по краям семилучевой звезды площадью в полкилометра со здешним ночным небом. По контуру бреши в последний раз пробежали искры, и он погас. Остался лишь фрагмент дневного неба, навеки впаянный теперь в фактуру этого мира. Утром, когда здесь рассветёт, на этом участке сгустится вечерний сумрак. Когда здесь будет день, в этом окне настанет ночь.

Вьюжень был очень доволен. Таких результатов не добивался никто уже много тысячелетий после Дня Утраты Альпаргов. Конечно, будь у него не один камень, а хотя бы два, он сотворил бы и большее. Но лиха беда начало.

Вьюжень знал, где он может достать ещё по меньшей мере один альпарг. Он ощутил его присутствие во время той схватки в Сайлоне, когда он, наконец, добил вёрткого сынка Виденя. Правда тот успел сбежать куда-то, чтобы забиться в крысиную нору и тихо помереть. Камень, а может даже и не один, был у него. Когда Вьюжень некоторое время спустя сумел по относительно горячим ещё следам обнаружить его убежище в вонючей дыре на Острове Плачущих Статуй, там уже никого не было, но ощущалось недавнее присутствие ещё одного участника веселья в Сайлоне. Это был младенец, которого Вьюженю повелели убить некоторое время назад, когда тот был ещё в колыбели. Тогда у него не получилось - вмешался братец Видень со своим щенком. Но теперь помешать будет некому. Этот младенец, каким-то образом доползший уже до посвящения в верды, от него не уйдёт. Поди ж ты, новый Природный верд... Вьюжень усмехнулся самым краем губ. Для того чтобы он приобрёл истинную мощь Природного верда, должны пройти столетия саморазвития и свершений. Никто ему не даст этого времени. Камень или даже камни Стужа у него, а это равносильно смертному приговору...

Вот так найти альпарги - большое везение. Ни самому Вьюженю, ни кому-либо из известных ему вердов никогда не удавалось чувствовать альпарги сквозь миры, хотя многие и пытались. Собственно, поэтому камни так и не были собраны после того, как разлетелись по случайным мирам в День Утраты Альпаргов.

Много времени понадобилось для того, чтобы кое-кто из вердов совершенно случайно наткнулся на некоторые из них. Да, какая же вражда за них разыгралась тогда! Вьюжень вновь усмехнулся, когда вспомнил, как Верамирд поверг Сиринуса, вознамерившегося отнять у него альпарг. Дети этих вердов пронесли вражду сквозь века. Сиринус же не успокоился на поражении от Верамирда, хотя восстановление сил и заняло у него два столетия. На свою беду ему подвернулся молодой тогда по меркам вердов Вьюжень, бывший счастливым обладателем одного из камней, обнаруженных им в рискованном путешествии по вулканическим жерлам одного из миров Недр. Сиринус завладел этим камнем, а Вьюжень впервые в жизни познал горечь жестокого поражения. Отец же не захотел вмешаться, сказав, что вердам не след враждовать из-за этих камней. Но то был отец с его странными взглядами. А Вьюжень запомнил свой проигрыш и не намерен был с ним мириться. Свой камень он вернул много-много позже, разгромив вместе с Трайдиртом потомков Сиринуса. Время не имело значения для древних вердов. Важен был результат. И вот, результат имеется. Точнее, положено начало.

Вьюжень вновь взглянул на небо Омневорба, мира, который верно служил его планам уже очень долго. Кусок чужеродного неба прочно держался на месте, символизируя успех эксперимента.

Да, это будет начало. Начало фундаментального разрушения и столь же грандиозного созидания!

Вьюжень вдруг отвлёкся от своих мыслей и огляделся по сторонам. Он ощутил чьё-то приближение. Кто это не боится спускаться столь глубоко в миры Недр?

Птица? Всего лишь птица-вестник. Вьюжень узнал по птице того, кто её послал, ещё до того, как зазвучали слова послания.

- Приветствую тебя, Вьюжень, сын Стрия! Поклон тебе от родича. Я, Эйолк, по решению Собора Вердов желаю говорить с тобою. Изволишь ли ты встретиться? Где и когда угодно тебе, по праву старшего.

Вьюжень взмахом руки развеял птицу по ветру и задумался.

Собор заинтересовался им? Как бы не пожалели об этом!

Перед вердом возникла его собственная птица-вестник - огромный чёрно-серый орёл. Он взмахнул крыльями в готовности отнести ответное послание Эйолку.

- И как мы туда попадём?

Свелан попытался напустить на себя строгий вид.

Получилось слабо.

- Я бы сказала, что у меня имеется своего рода карта, - ответила Юна, протягивая клочок бумаги, который явно знавал лучшие времена.

Смотреть на эту карту без слёз умиления было тяжело.

- Ты шутишь? - округлил глаза Свелан.

- Ну-у, - смутилась девушка. - Я хоть и дочь художницы, но мой изобразительный талант ещё дремлет в уютном гамачке души. К тому же, когда я это рисовала, мне было лет восемь.

- Как тебе пришла в голову эта идея?

- Перерисовать карту? - уточнила Юна. - Ну, я была довольно любознательным, сообразительным, умным и самую чуточку хитрым ребёнком. Впрочем, я такая и сейчас.

- Ещё скромная, - добавил Свелан.

- Но в меру, - подняла палец девушка, не смутившись. - Так вот, когда я подсмотрела, что у Корсы есть карта какого-то загадочного места, доставшаяся ей от отца, мне стало жутко любопытно. Ну, я и пробралась в её комнату, пока её не было, и быстро перерисовала карту. Получилось здорово!

Свелан с большим сомнением по последнему пункту покосился на клочок бумаги, исполненный разноцветных линий и неровных геометрических фигур.

- И ты разберёшься в этой белиберде, ой, я хотел сказать, красивой карте? - спросил он.

- Ты ничего не понимаешь в детском творчестве! - вынесла свой вердикт Юна, уперев палец ему в грудь. - Конечно, я разберусь в моей замечательной карте!

- Тогда давай рискнём, - Свелан проверил, легко ли выходят из ножен два его меча. Гермерит снова был в своей полной боевой экипировке, которая хранилась все эти годы там, где он её и оставил - в доме у Оритрига и Белки. На шее его вновь висел медальон с символом школы магии металлов - пять перекрещенных мечей. Кроме того, за голенище сапога был заткнут нож, изготовленный им в Лабиринте. Свелан вновь чувствовал себя воином из рода Гермериса, и сила его предков была с ним.

- Давай, - согласилась Юна.

Она уцепила Свелана за руку и переместилась в ИМП, а оттуда - в Рорверк.

Первое, что бросилось им в глаза, это развалины замка Трайдирта.

- Да-а, дядя Годир здесь основательно потрудился, - произнесла, водя глазами по сторонам, девушка.

- Он может, коль разойдётся, - подтвердил Свелан.

Он повернулся к девушке и взял её за плечи.

- Послушай, прежде чем мы начнём поиски, я хочу спросить: ты твёрдо решила пойти против своих сестёр? Даже если это обернётся для них плохо?

- Не надо, Свелан, прошу, - поморщила лоб Юна. - Не сомневайся во мне, и не копайся в моих мотивах. Да, я решила. И да, мне это трудно. Я никому не хочу зла, понимаешь? И им тоже. Но по-другому я не могу. То, что они задумали - нехорошо. Их нужно остановить, по возможности, без жертв. Вот и все мои мысли. Если ты мне не доверяешь...

- Я тебе доверяю, - твёрдо сказал Свелан. Девушка несколько секунд пристально смотрела в его глаза, а затем вдруг поцеловала. Свелан с радостью ответил на поцелуй. Юна своей искренностью, непосредственностью и неиссякающим жизнелюбием всё больше очаровывала его.

- Пошли, - сказала Юна, чуть отстранившись. Её взгляд был в меру смущённым.

- Это ты меня так на боевой лад настраиваешь? - спросил Свелан. - Смотри, мысли у меня совсем о другом начинаются.

Юна с хитрым прищуром на него посмотрела, не ответила и, замурлыкав какую-то песенку, двинулась к развалинам.

Свелан позволил себе пару секунд полюбоваться её походкой, а затем сосредоточился на цели их вылазки.

Целью был тайник Трайдирта, где хранилась информация о 'Капкане времени', о существовании которого поведали Оритриг с Кридиртом. Юна была уверена, что скопированная ею карта Корсы вела именно к нему.

Минут двадцать понадобилось им для того, чтобы найти заваленный обломками плит спуск в подвал, чуть расчистить его так, чтобы можно было пролезть человеку, спуститься метров на десять вниз и попытаться сориентироваться.

- Это нельзя принимать за исходную точку, - приглушённо, дабы не порождать излишнее эхо в пустых катакомбах, произнёс Свелан.

- Почему? - удивилась Юна. - На карте обозначен именно лестничный спуск.

- Заваленный проход, помнишь? - пояснил свою мысль Свелан. - Корса здесь явно не спускалась. Значит, она начала путь по подземелью из другой точки.

- А кто тебе сказал, что правильная точка та, а не эта?

- Если Корса нашла тайник, значит шла правильным путём.

- А что, если карта одинакова для обеих начальных точек? - не сдавалась Юна. - Расположение проходов к центру лабиринта может быть одинаковым с обеих, противоположных, к примеру, сторон. У меня, при взгляде на карту, складывается именно такое впечатление. Тут всё симметрично.

При слове 'лабиринт' Свелан испытал смутное желание выругаться, но сдержался.

- Ладно, давай проверим твою версию, - сказал он, начиная движение вперёд.

Девушка оказалась права. Спустя полчаса лазания по катакомбам, они пришли к квадратному помещению, окружённому коридором, в которое, согласно карте, вели две двери с двух противоположных сторон. С их стороны дверь была заперта. Обойдя помещение по коридору, они убедились, что вторая дверь открыта. Напротив неё начинался и уходил в толщу горной породы проход, аналогичный тому, из которого они вышли с другой стороны.

- Ну что, я совсем глупая девочка? - пытливо смотря на Свелана, спросила Юна.

- Нет, ты - умница! - провозгласил он то, что девушка хотела услышать. И поцеловал её.

Когда они зашли в помещение, служившее тайником, то увидели, что большой металлический ящик, не могущий быть ничем, кроме сейфа, надёжно заперт. Значит, в отличие от входной двери его Корса не стала оставлять открытым. С одной стороны, это несколько осложняло дело, с другой - свидетельствовало о том, что записи Трайдирта могли быть всё ещё там. Зачем Корсе таскать их с собой в Крейриж, где они могут попасть в чужие руки? Надёжней оставить их здесь. Случайных праздношатающихся туристов тут точно не бывает. И если бы не карта Юны, вряд ли они нашли бы это место.

Юна подёргала дверцу сейфа.

- Заперто.

- Ну, с этим мы как-нибудь да справимся, - протянул Свелан, взывая к глубинной энергии металла.

Дверца издала истошный скрежет и покорёженной упала на пол, слетев с петель.

- Прошу, - взмахнул рукой в приглашающем жесте Свелан.

Эйолк буравил взглядом непроницаемое лицо Вьюженя, сравнимое с хищным утёсом, о который веками бессильно разбиваются накатывающие морские волны. Понять что-либо по его мимике и жестам было невозможно ввиду отсутствия таковых.

Стояли верды у подножия горы ИМПа у самого озера, окольцовывающего эту гору и дающего начало бессчётным рекам. Лёгкий ветерок развивал полы их плащей, однако не способен был как-то смягчить то напряжение, которое витало в воздухе между ними.

- Мои дела никого не касаются, потомок Стира, - произнёс, почти не разжимая губ, Вьюжень. - Не след тебе вмешиваться в то, что выше твоего разумения. Мой брат Стир, твой дед, так и поступил однажды и поплатился за это.

Глаза Эйолка сузились, выдавая эмоции. Он, как летописец рода Стрия, давно подозревал на основе имеющихся у него фактов, что к гибели Стира приложил руку его старший брат Вьюжень. Только что он, фактически, услышал этому подтверждение из первых уст.

- Печальна участь тех вердов, которые вынашивали тайные планы и пытались наплевать на всех остальных, - сдержанным тоном проговорил Эйолк. - Не повтори их ошибок. Собор желает встретиться с тобою и потолковать. Ты можешь и должен занять своё место в Соборе по праву одного из старейших, но твои планы должны быть открыты остальным из нас.

- Великая честь! - Вьюжень позволил себе слегка усмехнуться. - А всё ли старейшие открыли Собору? Ведает ли Собор, что жив мой брат Видень, ведает ли, где он схоронился?

Эйолк сжал губы. Это было попадание в десятку. Видень не желал, чтобы Собор знал о нём, и Эйолк выполнил его волю, утаив эту информацию от Собора.

- Молчишь? Ведомо мне, что и ты не столь прозрачен, как силишься выглядеть, - произнёс Вьюжень.

- Это сейчас к делу не относится, родич, - покачал головой Эйолк. Он сознательно выбрал это обращение, пытаясь дать понять, что готов даже простить Вьюженю некоторые прегрешения прошлого, если тот откажется от своих планов, угрожающих жизни молодых поколений вердов, в чём бы они не заключались.

- Я исполняю волю Собора, встречаясь с тобою, - напомнил Эйолк. - И я должен донести до них твой ответ. Явишься ли ты по зову Собора?

Вьюжень на секунду задумался.

Было бы интересно проникнуть туда, где тайно встречается Собор вердов. Коль скоро они того хотят, они получат...

- Явлюсь, - пророкотал своим глубоким басом Вьюжень и исчез.

Эйолк вздохнул. Он выполнил свою миссию. Слово сказано, и Вьюжень от него не откажется. В урочный час он придёт по зову Собора.

Но к добру ли это?

Слишком загадочна эта личность, слишком непросты мотивы и цели.

Эйолк испытал потребность ещё до Собора переговорить с глазу на глаз с Сивелком. Но патриарх магии метаморфоза не принимал Эйолка вне встреч Собора уже некоторое время. Какова была тому причина, правнук Стрия не ведал.

- Его бы энергию, да в мирное русло!

Оритриг отшвырнул от себя толстую тетрадь в кожаном переплёте, содержавшую записи Трайдирта по проекту 'Капкан времени'.

- Это точно, - проворчал Годир. - В нашей семье полно талантов, только некоторые - извращённые оказались.

- И что будем делать? - спросил Свелан, подбирая тетрадь, принесённую им из тайника в Рорверке, и задумчиво перелистывая страницы.

Это была вторая часть плана Трайдирта по установлению господства над другими вердами. Он понимал, что ему будут противодействовать, в том числе весьма сильные оппоненты. Необходимо было неожиданное средство, позволяющее уничтожать их. Трайдирт был счастливым обладателем альпарга, доставшегося сквозь поколения в наследство от Верамирда. Остальные члены рода не придавали значения этому артефакту, утратив знания о его возможностях. Но Трайдирт всегда копал глубоко! Проведя серию экспериментов на основе доступных ему обрывков древних знаний, верд нашёл способ, пользуясь силой альпарга, изменять ход времени в мирах Второй Вершины. Это было возможно, благодаря большей текучести и эфемерности их субстанции по сравнению с шестью другими группами миров. На основе этого феномена Трайдирт и создал свой 'Капкан времени'. Альпарг позволил совместить три соседних мира в один, наращивая его энергию до объёма, необходимого для управления временем. 'Капканом' стал Йотунхальд.

Действовать это должно было так. Любой не подозревающий ничего верд, который погнался бы за напавшим на него, а затем сознательно отступающим Трайдиртом, попав в Йотунхальд, оказывался бы в полной власти врага. Трайдирту достаточно было в конкретной точке пространства 'заморозить' время для противника и слегка ускорить для себя. Вуаля! Медленно ворочающая в недоумении головой жертва и быстрый как вихрь Трайдирт, пронзающий её любым умеренно острым приспособлением.

- Как же мне удалось этого избежать? - удивлённо покачал головой Оритриг, не зная пока, как ответить на вопрос Свелана. - Всё продумано идеально! Я вляпался бы как муха в янтарь! Помню ощущение вязкости вокруг меня. Я еле сумел поднять булаву. Это, значит, и был эффект 'заморозки' времени!

- Да, но неполный, - подал голос Свелан. - Ты невнимательно читал. Вот тут написано, что 'Капкан' ещё 'недозаряжен'. Слияние трёх миров -процесс, требующий определённого времени. Думаю, тебе невероятно повезло, что ты попал туда в тот самый момент, когда вся эта хреновина ещё не вошла в полную силу.

- Да, это могло бы всё объяснить, - задумчиво кивнул Оритриг. - В том числе растерянность Трайдирта. Он понимал, что без диара, да в столь помятом состоянии, в коем он пребывал после сайлонской драчки, ему против меня не выстоять. Уж не примите за хвастовство, но его мой диар явно напугал. Вот он и задействовал 'недозаряженный' 'Капкан'.

- Может, и так, - медленно кивнул Годир, осмысливая услышанное.

- Да, и вот ещё, - встрепенулся Оритриг. - Он тыкал в меня своим альпаргом, а тот светился. Трайдирт явно пытался усилить эффект 'Капкана', как я теперь понимаю. А не получилось у него, - Оритриг пошарил в кармане и извлёк один из альпаргов, - из-за этого. У меня с собой были три камня! Теперь припоминаю, что когда я забрал альпарг у Трайдирта, он был горячим. А сунув руку в карман, я почувствовал, что и мои - горячие. Такого с ними прежде не было!

- Хочешь сказать, что ты с их помощью защитился? - уточнил Годир.

- Нет, не я с их помощью. Я о них тогда в последнюю очередь думал, - покачал головой Оритриг. - Они меня защитили. Сами.

- Как это, 'сами'?

- Не знаю! Я ничего про них не знаю. Но надо узнать. Теперь их у меня четыре, и чует моё сердце, с ними связано нечто важное.

- И где ты узнаешь? - хмыкнул Годир.

- Есть парочка мудрых старцев, - прищурил глаза Оритриг, вспомнив про Эйолка и Виденя. - Надо лишь к ним подход найти.

- А что насчёт двадцати лет? - спросил Годир.

- Думаю, уже мозги кипят! - вздохнул Оритриг. - Может, это побочный эффект от вмешательства альпарга в работу 'Капкана'. Но скорее всего, сознательное воздействие Трайдирта. Когда он понял, что 'Капкан' на мне не сработал так, как нужно, он решил задержать меня там. Помню, он кричал что-то о том, что его дочерям надо дать время вырасти. Значит, он сначала ускорил для них время, чтобы дать собраться, и отослал их сюда, в Крейриж, а там, в Йотунхальде, 'заморозил' время для меня. Его альпарг светился ещё несколько секунд и после его смерти. Я там потратил ещё с полминуты, пока не ушёл в ИМП. Вот это-то и стоило двадцати лет.

Оритриг вздохнул и замолчал.

- Да-а, - протянул Годир. - Кто бы знал, что такие вещи возможны?

- Значит, есть на свете те, кто хорошо всё знает, - хмыкнул Оритриг.

- Так всё-таки, - вернул их к текущему моменту Свелан, - что нам делать? Насколько я понял, Корса с сёстрами сейчас в Йотунхальде и готова использовать его как свою штаб-квартиру. А 'Капкан'-то уже полностью заряжен, надо полагать.

- А разве чтобы им управлять, не нужен альпарг? - спросил Годир. - У Трайдирта же он был.

- Нет, здесь он обозначен лишь как инструмент, необходимый для инициации слияния трёх миров, - потряс тетрадью Трайдирта Свелан. - А дальше процесс замыкается на создателя 'Капкана'. Ну и на его потомков. Стало быть, Корса Трайдиртовна и её сёстры могут управлять там временем по своему усмотрению. Вот тут описано как, но нам с вами это ничего не даст.

- Много пакостей они могут натворить, - дёрнул головой Годир. Он чувствовал большую долю ответственности за возможные последствия. Ведь это он растил дочек Трайдирта все эти годы. Как оказалось, на свою голову.

- Всех их необходимо убить! - жёстко отчеканил Оритриг.

В этот самый момент прозвучали и замерли лёгкие шаги у входа в зал, где они находились. Головы трёх мужчин повернулись в сторону двери, и они увидели вошедшую Юнонию.

По её глазам было понятно, что последнюю реплику она хорошо слышала и поняла.

На сей раз на вершине горы Хлидскьяльв их было семеро. Сивелк предпринял определённые усилия для того, чтобы на встречу явились ещё трое из членов Собора вердов.

Это были Хилокс из рода Хляя, отец покойного Керсиара, Гирд-Отшельник, правнук одного из младших сыновей Верамирда, и Виллиан, правнук Сивелка.

Прозвучали традиционные слова, знаменующие начало встречи Собора. Затем Сивелк поприветствовал каждого из явившихся и проговорил:

- На прошлой встрече мы обозначали для себя два серьёзных вопроса. И по обоим есть новости. Говори, Эйолк из рода Стрия!

Эйолк прикоснулся пальцами ко лбу в память о своём великом предке и произнёс:

- По воле Собора встречался я со Вьюженем, и не открыл он мне своих замыслов. Тогда, как оговаривали мы, пригласил я его явиться пред наши очи сюда. Он дал согласие и ждёт зова.

- Есть ли возражение против того, чтобы потолковать нам с сыном Стрия? - вопросил членов Собора Сивелк.

- Не рискованно ли? - негромко пробормотал Хилокс, ища взглядом поддержки у Хелвиара. - Мы ведь тем самым открываем ему наше местонахождение. О нём же мы ничего не знаем. Но Хелвиар не поддержал родича, бросив косой взгляд на Сивелка и промолчав. Незадолго до встречи Собора он имел разговор со старейшим, и тот взял с него обязательство согласиться на вызов Вьюженя.

- Что скажете, други? - обвёл всех взглядом Сивелк.

Все, кроме Хилокса, высказались за встречу со Вьюженем. Сивелк не повёл даже бровью, но перед ним высветилась в воздухе непрестанно меняющая свой облик птица-вестник. Она внимательно глянула в глаза своего создателя и отправилась в путь, чтобы призвать в Хлидскьяльв старшего сына Стрия.

- Молви далее, Эйолк, - дозволил после этого Сивелк.

- Природный верд по имени Оритриг, о котором мы говорили, вернулся из Йотунхальда, - начал Эйолк. - Я говорил с ним некоторое время назад, и он поведал мне о том, что это Трайдирт из рода Верамирда закапсулировал три мира Второй Вершины в один, дабы управлять временем. Сделал он это, естественно, при помощи альпарга.

- Начались те же шутки, что когда-то уже были, - вставил Соран. - Жаль, что у Сиринуса не получилось когда-то забрать этот альпарг у Верамирда... Этого Трайдирта нужно остановить!

- Уже не нужно, - качнул головой Эйолк. - Трайдирта убил Оритриг.

- Где его альпарг? - спросил Сивелк.

- У Оритрига, равно как ещё три.

Послышались возгласы на тему того, что такая концентрация альпаргов в руках одного верда недопустима. Промолчал, почему-то, только Сивелк. В его глазах будто промелькнула довольная усмешка, что не укрылось от взора Эйолка.

- Стоит пригласить и его сюда, - высказался Гирд. - Да решить нам с вами, как распределить эти альпарги.

- Верно, - кивнул одобрительно Хилокс.

Сивелк вздохнул.

- Давайте с этим не торопиться, други. Ныне довольно нам будет Вьюженя.

Вновь какое-то странное выражение озарило изнутри его глаза.

- Собору нужно определиться ещё по одному вопросу, - осторожно начал Эйолк. Установлено местонахождение нескольких вердиан, рождённых Трайдиртом.

- Что?! - взревел Виллиан, вскочив со своего места. - Кто-то вновь отворил это логово змей? Кто-то вновь создал вердиан? Это немыслимо! - он обернулся на своего предка. - Это уже когда-то проходили, когда этот, будь он проклят, Ко...

- Успокойся! - прогремел глас Сивелка. - Дай закончить Эйолку.

Виллиан, повинуясь слову старшего, уселся обратно на скамью, но скрестил руки на груди и принялся раскачиваться туловищем взад-вперёд, всем своим видом демонстрируя возмущение. Кое-кто из присутствующих, тех, кто постарше, знал, что давным-давно одна вердиана принесла лично ему, Виллиану, немало горя, убив его отца и мать. Так что его реакция была вполне понятна.

- Я помню, что решением Собора мне запрещено передавать древние знания Оритригу, - продолжил Эйолк. Но я вновь вынужден поднять этот вопрос, прося сделать исключение для информации о том, кто такие вердианы, о том, что они уже появлялись в нашей истории, об их силах и слабостях.

- Категорически нет! - стукнул посохом по камню Сивелк. - Если ты начнёшь говорить об этом, то придётся поведать и об их первом прародителе, и о том, что получается из детей, рождённых вердианами, особенно если это дети или внуки Природных вердов, и о многом другом. Эти знания должны быть похоронены!

- Вы отказываете Оритригу, которому, возможно, предстоит схватка с вердианами, в этих знаниях? - вскинул брови Эйолк. - Эти вердианы планируют использовать возможности Йотунхальда против многих из нас, против всех, кто им помешает! Мудро ли это?

- Тебе ведомо, что решение Собора - закон! - повысил голос Сивелк. - Ты получил свой запрет! Не будем более говорить об этом.

Эйолк решительно встал.

- Но я поставил новый вопрос перед Собором. Я прошу об исключении. Почему вы единолично запрещаете мне это? Я требую решения Собора!

- Я сказал - нет! - Сивелк вновь ударил посохом в землю.

- А вы? Вы молчите? - Эйолк обвёл взглядом остальных. - Вы ведь все равноправные члены Собора.

- Наш лидер всё сказал, - произнёс вдруг Соран.

Остальные угрюмо молчали.

Эйолк оторопел.

- Я и не ведал, что у нас изменились порядки, - проговорил он пару секунд спустя. - Ну, раз уж теперь всё решает один из нас, то не вижу более смысла тратить время. Позвольте покинуть вас, други. Всех благ!

С этими словами Эйолк исчез.

Молчание воцарилось на вершине Хлидскьяльва на некоторое время.

- Как-то странно всё это вышло, - подал, наконец, голос Гирд-Отшельник. - Думаю я, что...

Но договорить он не успел.

В центре круглой площадки, равноудалённом от всех сидящих на скамьях, возник высокий верд в грязно-сером плаще с двумя чёрными полосами.

- Вы звали, и вот он я, - раздался голос из-под капюшона.

- Эй, очнись! Это их отец погубил твою семью, помнишь?

Оритриг расхаживал взад-вперёд, меряя взглядом Свелана.

Тот, держа за руку порывающуюся уйти Юну, столь же пристально смотрел на Оритрига.

- Но она, помнишь, именно она помогла нам, рассказав о планах сестёр. Разве можно их всех мерить одним аршином? Вот эти записи, что мы читали, попали к нам в руки только благодаря Юне!

- Большое ей спасибо! - раздражённо взмахнул руками Оритриг, в глазах которого вдруг начали плясать отчётливые красные искры. - Ты готов теперь ей доверять, да? После фокуса, что с тобою проделала Тирселла? Ты же был моим учеником, помнишь? А я учил тебя думать головой. Что, если это просто очередная уловка?

Оритриг остановился и посмотрел на Юну. Красный свет в его глазах вспыхнул сильнее, заставив девушку отшатнуться.

- А если её специально нам оставили? Идеальный внедренец! Она дала нам возможность почитать про 'Капкан' - великолепно! Мы сейчас туда все сунемся, там-то нам кое-что и оторвут! А она - со спины добавит!

- Да как вы можете? - выкрикнула девушка со слезами. - Я... Я... Дядя Годир, ты тоже так думаешь, да?

Юна вырвала свою руку из руки Свелана:

- И ты тоже, да?

Она выбежала из зала.

- Да, я был твоим учеником, - тихо сказал Свелан. - Но ты с тех пор изменился.

Он повернулся и последовал за девушкой.

- Ты знаешь, он прав, - проговорил Годир, стоящий чуть поодаль со сложенными на груди руками. - Ты изменился, и я бы не сказал, что в лучшую сторону. С того происшествия в Гиспе, когда ты впервые впал в боевой транс, с тобой что-то постоянно происходит. Ты стал куда более импульсивен и жесток.

- Я просто пытаюсь последовательно бороться с врагами. Слишком много на меня всего свалилось. Я должен довести до конца всё начатое! - посмотрел на него Оритриг. - Я должен пройти этот путь.

- Смотри, как бы это не стал путь разрушения твоей личности, которую ты до этого старательно создавал, - проговорил, отвернувшись, Годир. - Совершать поступки, противоречащие твоей природе, не самый лучший способ для саморазвития.

- Я подумаю над твоими словами, - устало ответил Оритриг, глаза которого приобрели прежний цвет.

Он молча покинул зал.

Первым пал потомок Сиринуса.

Без лишних разговоров Вьюжень переместился за спину Сорану. Моментальным движением он выхватил меч, прочертивший огненную дугу, отсекающую голову Сорана от остального организма.

Другие верды мгновенно вскочили со своих мест, выхватывая свои диары. Все, кроме Сивелка.

Родоначальник же школы магии метаморфоза вдруг изрёк:

- Пробил час разрушения! - и исчез.

- Что за...?! - выкрикнул Виллиан, удивлённый более других поступком своего предка.

- Ваше время кончилось, - обвёл их взглядом из-под капюшона Вьюжень. - Как и время этого мира вскоре истечёт. А затем и всего этого мироздания.

- Посмотрим! - вздёрнул подбородок Виллиан. Он направил свой диар - двойной кинжал в форме полумесяца с рукоятью по центру - на Вьюженя. - Уверен, что справишься с мастером метаморфоза, стихийщик?

В это время сцену тихо покинул ещё один актёр. Хилокс, почувствовав себя неуютно на ринге с представителями явно более тяжёлой весовой категории, бежал из Хлидскьяльва.

- Я справлюсь с кем угодно, - глухо провозгласил Вьюжень. - А это - гарантия, что никто больше не оскорбит нас своим уходом.

Из внутреннего кармана его плаща взмыл в воздух мерцающий синими сполохами альпарг. Он двинулся по воздуху, широким кругом охватывая вершину горы.

- Эй, он блокировал нас! - раздался возглас Хелвиара. - Я не могу переместиться в ИМП.

- Такие барьеры умели создавать только в древности самые первые из нас, - проговорил Гирд, поглаживая свой диар, бывший простым бумерангом, но с отточенными и светящимися гранями.

- Да, он полон сюрпризов, - сказал Хелвиар.

- Вот и давайте вскроем его и посмотрим на эти сюрпризы, - усмехнулся Виллиан.

У него у самого имелось в запасе кое-что неожиданное, что повергло бы в шок многих в современном мире, практически забывшем магию метаморфоза после наложенного на неё давным-давно запрета. Беда в том, что уж Вьюжень-то её наверняка помнил.

- Начнём, други, - пробасил Вьюжень. - Вы - сильные противники и мне будет приятно вас победить. Защищайтесь! Не дайте себя прикончить, как это отродье Сиринуса, - он пнул обезглавленный труп Сорана, - без борьбы. Он за столетия сытой и спокойной жизни, видать, позабыл о реакции. Вы же, наверное, нет.

Вьюжень ударил тремя молниями с небес, мгновенно затянувшихся чёрными грозовыми тучами. Три его противника подтвердили, что у них действительно всё в порядке с реакцией. Все трое отскочили, накрывшись защитными полями, а Гирд при этом ещё и запустил свой бумеранг. В полёте он разделился на пять одинаково мерцающих бумерангов, каждый из которых нёс перед собой узконаправленную ударную волну разной силы. Обычно после такой атаки руки и ноги врагов Гирда оказывались живописно разбросанными в радиусе метров десяти.

Вьюжень этот бросок проигнорировал. Парящий в воздухе альпарг метнулся к нему и повис перед центром его лба. Все пять бумерангов неожиданно остановились на подлёте и утратили свою целостность, осыпавшись на землю мелкими обломками.

- Не ожидали, что альпарг можно использовать как оружие? - прозаично-скучающим тоном произнёс Вьюжень. - Странно. Этот камень может творить и разрушать миры. Неужто он с вашими диарами не сладит? Просто у вас разум в этом направлении не работает.

Лицо Гирда исказила гримаса страха. Верд, сроднившийся за века со своим диаром, чувствовал себя так, будто ему отсекли обе руки. Он повернул голову к Виллиану, ища поддержки. На это мгновение он выпустил из поля зрения Вьюженя. Зря! Но пожалеть он уже не успел. Огненный меч Вьюженя, брошенный исключительно быстрым движением, проревел, несясь по воздуху пылающим болидом, и вошёл точно в висок Гирда. Вспыхнувшее защитное поле верда не смогло задержать его. Удар был страшен. Гирда оторвало от земли и вышвырнуло за край круглой каменной площадки Собора вердов. Его тело полетело вниз со склона Хлидскьяльва.

Увидев, что противник остался без диара, Виллиан ринулся вперёд, меча с двух лезвий своего диара сияющие белые энергетические стрелы. Вьюжень вновь не шелохнулся. Его альпарг засиял сильнее, вбирая в себя энергию этих зарядов.

В этот самый момент за спиной Виллиана развернулась пара огромных чёрно-синих крыльев, взмах которых поднял его над головой Вьюженя. Мастер школы магии метаморфоза начал изменять своё тело. Вьюжень не успел заметить, как очень длинный и тонкий хвост с когтистой трёхпалой лапой на конце свистнул в воздухе, словно распрямляющаяся пружина, и схватил альпарг. В следующий миг по инерции того же движения хвост описал большую окружность и, используя эффект пращи, далеко зашвырнул светящийся камень.

- Попробуй без этого, - донёсся сверху торжествующий голос Виллиана. Голос был искажён, поскольку нижняя часть лица верда начала трансформацию в мощный чёрный клюв.

Вьюжень попробовал. Он воспарил в небо, дав мощному ветру направить себя в сторону заходящего в атаку по широкому кругу огромного крылатого существа, в которое обратился Виллиан.

Одновременно с этим Вьюжень воззвал к магматическим массам, дремлющим во чреве мощной горы.

С диара, зажатого в одной из когтистых лап Виллиана, вновь сорвалась череда белых стрел. Вьюжень создал защитное поле, которое их с лёгкостью отразило. Но Вьюжень сделал вид, что удар отбросил его назад. Он дал ветру утихнуть и стал падать вниз, благо успел подняться уже метров на пятнадцать. Виллиан издал торжествующий крик, средний между человечьим и птичьим, и стремительно спикировал на Вьюженя, пытаясь вцепиться в его лицо и грудь четырьмя лапами и хвостом.

Вьюжень этого и добивался.

Увеличив интенсивность защитного поля, он дал когтям Виллиана прикоснуться к его поверхности, а затем резко крутанулся в воздухе и оказался над противником, по инерции пролетевшим вниз. Большая масса существа, в которое трансформировался Виллиан, сыграла с ним неприятную шутку, усилив инерцию. Вьюжень же призвал ветер, ударивший ему в спину, и с большим ускорением врезался сверху в Виллиана. В таком положении они и упали на землю. Вернее, упал только Виллиан. Вьюжень в последний момент завис над поверхностью, изменил направление ветра, отнёсшего его чуть в сторону, и дал волю заклинанию 'Исторгнутый Жар'.

Оглушённый падением Виллиан только почувствовал сильнейшую вибрацию горы. Ничего сделать он уже не успел. Мощное извержение вулкана вспороло площадку, столь долго служившую Собору вердов. Колоссальная струя магмы, ударившая вверх на десятки метров, испепелила Виллиана.

Вьюжень вновь оседлал ветер и, спеша, улетел в том направлении, куда Виллиан зашвырнул альпарг. К счастью для него, он успел заметить, куда тот упал. Альпарг лежал на склоне горы между двумя камнями у самого края обрыва. Повинуясь воле Вьюженя, он взмыл в воздух и лёг в его руку. Затем верд призвал свой диар, за который не беспокоился нисколько. Их связь была настолько сильна, что тот без промедления прилетел к нему даже со дна глубокого ущелья.

И что теперь? Ах да...

Вьюжень резко обернулся и встретился взглядом с Хелвиаром, переместившимся на тот же край обрыва, где приземлился он сам после того, как подобрал альпарг и меч.

Глаза мастера магии газов сверкали ядовитыми жёлто-зелёными сполохами. В руке он сжимал свой диар - длинную тонкую иглу, мерцающую бледно-жёлтым светом.

Вьюжень знал, что за этим последует. Он имел в прошлом определённый опыт общения с Хляем, который породил школу магии газов. В распоряжении сильных представителей этой школы имелись крайне неприятные и исключительно токсичные отравляющие вещества разных типов, включая общеядовитые, нервнопаралитические и кожно-нарывные.

Но Вьюжень имел хорошие навыки защиты от таких сюрпризов. Он моментально создал непосредственно вокруг своего тела специально уплотнённое защитное поле, призванное противодействовать любому, даже малейшему контакту с кожей какого-либо газа.

Прямо вокруг него возникло плотное облако высокотоксичного газа. Хелвиар направил на противника свои диар, который порождал всё новые и новые объёмы отравляющего вещества, льнущего к лицу и всему телу Вьюженя. Это было заклинание 'Химера', усиленное диаром. Мастер стихий увеличил плотность и интенсивность защитного поля, особенно в районе носоглотки и глаз. Дыхание он давным-давно научился задерживать на несколько минут. Этого времени ему должно было хватить с лихвой.

Для начала он породил вокруг себя высокие языки пламени, призванные испепелить газы и унести их остатки вверх. Одновременно он, пользуясь тем, что Хелвиар так глупо ограничил себя относительно небольшим участком склона, на котором они стояли, ударил ему в спину сразу тремя шаровыми молниями.

Защита Хелвиара, естественно, выдержала. Но удар резко толкнул его вперёд. В ту же секунду вперёд подался и Вьюжень. Его меч свистнул в воздухе, оставляя за собой шлейф искр, и ударил по диару противника. Вьюжень желал отрубить Хелвиару кисть руки, но из-за того, что глаза были несколько затуманены защитным полем, попал немного не туда. Однако эффект тоже был положительным. Хелвиар вскрикнул, едва не потеряв пальцы. Его мерцающая игла полетела в пропасть.

В этот момент из груди Вьюженя вырвались три пепельно-серых энергозаряда, ударившие в одну и ту же точку защитного поля прямо перед лицом Хелвиара. Тот упал спиной на острые камни. Вьюжень, моментально наступив Хелвиару ногой на бедро, быстрым и красивым движением занёс над поверженным противником меч.

- Нет, прошу тебя, нет! - завопил вдруг Хелвиар, с неподдельным ужасом глядя на горящий живым огнём клинок Вьюженя.

Лава стекала мощными потоками по всему склону горы, минуя по воле Вьюженя лишь пятачок, на котором находились два верда. Альпарг мерцал, блокируя любые попытки пространственного переноса. Хелвиар был в полной власти Вьюженя. У того в голове родилась интересная мысль, заставившая его слегка опустить меч.

- Почему нет? Есть ли хоть одна причина, по которой я не должен отправить тебя к твоему прародителю Хляю? - спросил он, сверля взглядом покрытое мелкими бисеринками пота лицо Хелвиара.

- Я буду служить тебе! Я хочу жить, понимаешь? Я слишком привык жить на свете, чтобы вот так закончить свои дни. Я готов выполнить любую задачу, которую ты мне поставишь! - пробормотал, заикаясь, Хелвиар.

Вьюжень хмыкнул и поднял бровь, ожидая необходимого продолжения.

- Ах, да, я клянусь тебе в этом! - выпалил Хелвиар, - Клянусь своим родом!

- Что же, хорошо, - слегка кивнул Вьюжень, лицо которого искажали красно-жёлтые отсветы от потоков магмы. - Ты знаешь, что если нарушишь ЭТУ клятву, я перебью всё твоё потомство и дальних родичей?

- Я не нарушу! Что я должен сделать?

- Ты убьёшь для меня одного верда и принесёшь мне кое-что из того, чем он владеет.

Говоря это, Вьюжень имел две альтернативные цели. Кого из них он 'закажет' Хелвиару, верд ещё не решил.

В следующий миг он снял магический барьер, очерченный альпаргом вокруг этой горы, схватил Хелвиара за ворот плаща и переместился в ИМП.

Гора Хлидскьяльв исторгла из себя новую порцию огня и пепла, хороня под морем лавы всё, что напоминало бы о Соборе вердов.

Разрушение началось!

- Пил бы и пил этот ваш чай! Замечательный вкус и весьма успокаивает. - Оритриг поставил чашку на стол. Чай на травах Долины Семи Ветров и вправду был восхитительным.

Эйолк улыбнулся.

- Да, успокоиться тебе не мешало бы. Когда я бывал прошлый раз в Материнском мире, анекдот подслушал: 'Что-то ты нервный какой-то стал. Надо бы тебе успокоиться. Может, тебе съездить куда-нибудь? В челюсть, например'.

Оритриг криво усмехнулся.

- Намёк понял. И вы туда же. Вот и Годир меня ругает постоянно, мол, злой я стал как собака. А вы подумайте. Это здесь для всех двадцать лет прошло. А для меня-то по субъективному времени - и битвы в Рорверке, и в Руммерсвиге, и в Сайлоне, и побег от гикоргов, и ошеломляющая встреча с Виденем, и поход на Трайдирта - всё это было пару-тройку недель назад. А тут ещё эмоциональный стресс от того, что семья меня на два десятка лет потеряла. Жена моя всю молодость без мужа провела. Вон плачет у меня каждый день, успокоиться не может. А два взрослых сына, а внук неизвестный? А теперь эти дочери Трайдирта, которые отомстить решили. Да ещё я помню, что Вьюжень меня искать будет. Вот это всё в сумме и даёт моё, - он усмехнулся, - слегка подавленное настроение.

Эйолк молча выслушал его излияния, понимая, что ему надо выговориться. Затем сказал:

- Ты чайку-то ещё наливай, он и вправду здорово способствует. Да послушай меня. По поводу состояния твоего скажу лишь, что не след тебе давать волю ярости. Один из самых страшных врагов, который может появиться у человека в жизни, это он сам. Если человек сам себя губит, ему уже не помочь.

- Да-да, - вставил Оритриг. - Каждый сам капец своего счастья.

- Вот-вот, - усмехнулся Эйолк. - В общем, всё в твоих руках. У тебя чёрная полоса в жизни, но я в тебя верю. Ты должен пройти и это, чтобы знать цену нормальной жизни.

- Да уж, - вздохнул Оритриг. - Ещё один анекдот из Материнского мира: 'жизнь как зебра - белая полоса, чёрная полоса, задница!'.

- Вот и не загони себя туда. Думаю, ты справишься. И не будем об этом более.

Седовласый верд отхлебнул чая и взял со стола яблоко.

- Я пригласил тебя сюда, чтобы отвести в Рагосту и кое-что тебе поведать. Делаю я это вопреки воле Собора вердов, в котором я состою. Мы с Виденем расскажем кое-что, что откроет тебе глаза на многие вещи.

- Почему вы решили пойти против воли Собора? - полюбопытствовал Оритриг.

- Чует моё сердце, не говоря уж о разуме, что грядут значительные события. Трайдирт, сам того не ведая, разбудил некоторые тени прошлого, которые способны посеять страх и смутить даже достойнейших из вердов. А стоит за этим Вьюжень. Думается мне, что это он, став союзником Трайдирта на время, объяснил ему кое-какие свойства альпаргов. Только вот зачем он это сделал, неведомо мне. Пока.

Оритриг последовал примеру Эйолка и занялся фруктами.

- Вы мне расскажете, что есть эти альпарги? Откуда взялись и для чего нужны?

- Расскажу, - окончательно принял для себя решение Эйолк. - Пошли!

Эйолк поднялся. Оритриг последовал за ним, не забыв при этом подхватить со стола ещё пару яблок. Ибо, как известно, война войной, но о желудке думать надо.

Спустя некоторое время они стояли на пороге жилища Виденя в Рагосте.

Видень, вновь принявший их в том же зале, указал на стол, на котором в этот раз имелись разнообразные яства.

- Откушаем, други, - произнёс он вместо приветствия. - А за трапезой и разговор приятнее будет.

Желудок Оритрига выразил полное согласие с последним утверждением.

- Я настаиваю на том, чтобы открыть новому Природному верду знания, коими мы владеем, - проговорил Эйолк, усаживаясь за стол. - Собор вердов изживает себя... Сивелк взял всё в свои руки, что кажется мне неверным.

Видень вздохнул.

- Тёмные времена мне мнятся ныне. Вчера здесь в Рагосте затмение произошло неожиданное. Солнце скрыло свой лик, будто случилось нечто тревожное и мрачное где-то, - он пристально взглянул на Оритрига. - Что ж, давай поведаем кое-что.

Оритриг весь обратился в слух, даже отложив в сторону изумительно обжаренную со специями лапку какого-то местного зайца, что с ним случалось редко.

- Только отец мой, Стрий, помнил точно, каким было мироздание когда-то, - начал Видень. - Природные верды сговорились меж собою не обсуждать эту тему с последующими поколениями. Почему, не ведаю. Не помню многого. Но знаю, что мироустройство тогда некой деталью отличалось от нынешнего. Будто связь меж мирами была теснее...

- И ещё, будто не все изначальные Природные верды и первые дети их рождались в Материнском мире, - вставил Эйолк.

- Но это означает, что где-то ещё были вердрады! - воскликнул поражённый Оритриг.

- Может, и были, - покачал головой Видень, - а может, и попадали каким-то путём в иные миры из Материнского. Мой отец почти готов был мне поведать всё, да не успел. Убили его...

- Стрия убили? - удивлённо переспросил Оритриг, глянув на Эйолка. В тех летописях, что Эйолк заставлял его когда-то переписывать три раза, об этом не было ни слова.

- Эта информация не подтверждена, - проговорил Эйолк.

- Его убили, я почти уверен, - ударил кулаком по столу помрачневший Видень. - Я так и не смог найти подтверждение этому. Но чувства мои не обманешь. Думаю, сделал это тот же, кто убил и брата моего, Стира.

- Стира убил Вьюжень, - посмотрел на него Эйолк. - Он, фактически, сам сказал мне об этом недавно.

- Вот о том я и толкую! - вновь слегка повысил голос Видень. - Не было моему отцу равных в честном поединке. Но предательская рука собственного отпрыска вполне могла его спину пронзить.

- Нет сему доказательств, - всё же возразил Эйолк. И тут же сказал сам себе: - Но нет и обратных.

Оритриг внимательно слушал. А Вьюжень-то, если только это правда, гнида ещё та. Неведомо почему где-то в глубине души Оритрига вспыхнуло на какой-то миг удивившее его самого желание отомстить за смерть Стрия. Хотя, ему-то что до этой древней истории?

- Ладно, вернёмся к теме, други, - вздохнул Видень. - Прежнее мироустройство было как-то связано с альпаргами, с их некой упорядоченностью. Альпарги суть частицы Истока Миллиона Путей, исторгнутые из самого его сердца, что сокрыто на Второй Вершине. Ведают лишь импреалы, как появились на свет эти камни. И сокрыта в них сила, творящая мироздание и преобразующая его. Так рождаются из Истока миры и поглощаются им по завершении жизненного цикла. Частью этой колоссальной силы наделены и семь альпаргов.

Оритриг, пребывая в неслабом обалдении от того, что, оказывается, он таскает в кармане, всё же не забыл включить свою логику.

- А позвольте наблюдение, хоть, может, оно и глупое, - проговорил он, потирая пальцами виски, как делал часто, когда задумывался над чем-то серьёзным. - Нет ли некоей связи между числом альпаргов и группами миров? Ведь их тоже семь, так? Миры Недр, Подножья, Начала Склона, Середины Склона, Верховья Склона, Первой Вершины, Второй вершины.

- Хорошо голова у тебя работает, - одобрительно посмотрел на него Видень. - Многие думали об этом. Может, такая связь и есть.

- Что ведомо нам точно, - подхватил Эйолк, - так это то, что есть связь между группами миров и школами магии. Так, нашей, стихийной магии благоволят более всего миры Первой Вершины, магии газов - Подножье, общей магии - Начало Склона, магии металлов - Середина Склона.

Оритриг вспомнил Гисп и признал, что в этом мире Середины Склона действительно с металлом управляться ему было легче всего.

- А далее? - не забыл спросить он.

Эйолк взглянул на Виденя, и тот кивнул.

- Далее так, - продолжил правнук Стрия. - Миры Недр - обитель животворительной, иначе биологической магии, с проявлениями которой ты уже столкнулся в истории с Трайдиртом. Миры Верховья Склона - вотчина школы магии метаморфоза, пока неведомой тебе, ибо стала она запретной когда-то. Ну а Вторая Вершина... - Эйолк умолк, предоставляя возможность продолжить Виденю.

- Седьмая школа магии... - произнёс тот. - Хотя школой её именовать трудно, ибо владели ею лишь два верда из ведомых нам. Она - тайна импреалов, и именуем мы её Тончайшей магией. Границы её нам неведомы. Но силы, к которым она взывает, простираются на уровень, выражаясь привычным тебе языком, субмолекулярный и даже субатомарный. Но нет ныне того, кто мог бы обучить тебя этому, - Видень улыбнулся, - ну если только не снизойдут до тебя импреалы.

- Сдался я им! - хмыкнул Оритриг. В голове же отчего-то всплыл образ лика с четырьмя глазами, глядящими на него с разными выражением. - Однако жить всё интересней! А скажите вот, изначальных Природных вердов всего семь, так? Значит, каждый из них был открывателем одной из школ магии?

- Не совсем, - качнул головой Видень. - Верамирд и Сиринус делят честь первооткрывателей общей магии, ибо каждый привнёс что-то своё. Тончайшая же магия пришла тем или иным путём от импреалов, - Видень замолчал, погружаясь в воспоминания.

- Тем или иным? - пытаясь простимулировать дальнейшие откровения, переспросил Оритриг.

- Сейчас ты поймёшь это, - пообещал Эйолк. - итак: Верамирд и Сиринус открыли общую магию, Стрий - магию стихий, Гермерис - магию металлов, Хляй - магию газов, Сивелк, что жив поныне и возглавляет Собор вердов, открыл магию метаморфоза, позволяющую трансформировать тело верда и его энергетику в разные образы. И был ещё один Природный верд по имени Кошт. Он открыл животворительную магию, причинившую много бед. Она была предана забвению на тысячи лет, пока Трайдирт каким-то образом не возродил часть из её практик. Кошт свершил много зла, о котором сейчас и говорить не хочется. Был он чрезмерно силён. Но и этого ему оказалось мало. Его привлекала магия импреалов, которые в те времена часто общались с нашими предками. Не добившись передачи ему этих знаний, Кошт восстал против богов ИМПа и убил нескольких из них. Надо полагать, он владел способом получения силы убиенных им. На это была способна его лукаво названная животворительной магия. Он и стал первым из вердов, кому была ведома Тончайшая магия.

- А второй? - Оритриг был настолько увлечён повествованием, что начисто позабыл про еду.

- Вторым стал мой отец, Стрий, - ответил Видень. - К нему импреалы были расположены и его избрали своим орудием. Тончайшая магия была передана ему, с запретом, правда, распространять её. Он и поверг Кошта, после чего наложил запрет на животворительную магию.

- Но наследие Кошта оказалось более живучим, - проворчал Эйолк. - По тому же пути пошли мысли Трайдирта.

'Пошли, или их направили?', - подумалось отчего-то Оритригу.

- Вот именно Кошт-то впервые и породил на свет вердиан - женщин с силой вердов, - продолжил Видень. - Да ещё каких! Обольстительные и коварные, хитрые и смертельно опасные, они натворили много такого, что заставило практически всех живших в те времена вердов ополчиться на них. Благо, что первое их поколение почему-то было ограничено сроком жизни в сорок лет. Это было терпимо. Но вот то, что они производили на свет! Из их чрева могли выйти такие сущности, что ужасался даже род вердов.

- Так, вот тут подробнее! - процедил сквозь зубы Оритриг, обливаясь ледяным потом. Он очень кстати вспомнил о никем не виденном ребёнке Тирселлы от Кридирта.

- Увы, подробнее не получится, - покачал головой Видень. - Я младше Вьюженя на пару веков и не помню лично многое из того, о чём толкую. Было что-то с памятью моей... Только по рассказам восстановил кое-какие воспоминания...

- Теперь слушай внимательно, - сказал Эйолк. - Мы поведаем тебе кое-что из того, что теоретически должно помочь тебе противостоять вердианам, окопавшимся в этом 'Капкане времени'. Такие вещи, равно как и другие эксперименты с 'наложением' миров, уже происходили ранее. Это делал Кошт и кое-кто ещё из тех, кого можно назвать его последователями. Противостоять 'Капкану' и даже уничтожить его можно лишь при помощи альпаргов. Благо их у тебя четыре. Ещё один, и...

- Вот этого всё же говорить не надо, - перебил Видень. - Довольно сказать, что никому во избежание соблазнов разного рода, не след иметь одновременно пять альпаргов.

- Вот почему Стуж хотел собрать три из них, - проговорил Эйолк. - Его идея была в том, чтобы попытаться связаться с импреалами и вернуть им три камня. Таким образом, в наших мирах их осталось бы лишь четыре.

- Вы как-то обмолвились, что не разделяете его план, - вспомнил Оритриг. - Почему?

- Уверен был в его невыполнимости. ИМП не примет альпарги на постоянное хранение. Он исторг их однажды с определённой, дорого бы я дал, чтоб ведать какой, целью. И они должны находиться за его пределами, - ответил Эйолк. - Но это лишь мои предположения. Хотя отчасти они подтвердились. Стуж как раз перед битвой в Сайлоне пытался связаться с импреалами, но они не вняли его зову. Потому ему не осталось ничего, как в итоге передать камни тебе. Итак, слушай...

Оритриг сжал рукой карман с альпаргами и навострил уши.

Чёрные клыкообразные скалы и глубокие мрачные провалы, в которых клокотал огонь, покрывали весь Омневорб. Подобные пейзажи были характерны для миров Недр.

Но имелись в этом мире и относительно ровные площади. На одной из них и размещалось жилище Вьюженя, выполненное в форме семилучевой звезды. В одной из комнат находились сейчас сам хозяин дома и его непроизвольный гость - Хелвиар, дико тоскующий по своему диару, покоящемуся под толщами остывающей лавы в Хлидскьяльве.

Вьюжень сидел в синем кресле с высокой спинкой, глядя прямо перед собой. На Хелвиара он пока не обращал никакого внимания. Верд размышлял.

На кого из двух натравить Хелвиара? На этого младенца по имени Оритриг? Заманчиво! Внук Хляя поведал, что у того уже четыре альпарга. Но, с одной стороны, добить этого младенца было интересно самому Вьюженю. Ведь на его защиту мог вновь встать Видень, а расправиться, наконец, и со вторым своим братом Вьюжень очень хотел. А с другой стороны, давать Хелвиару в руки аж четыре альпарга в случае его успеха весьма опрометчиво. Нет на свете более хитрых созданий, чем потомки Хляя...

Тогда, второй вариант. Но этот противник куда сильнее! Вместе с тем, пришла пора избавиться от опеки, начавшейся много тысячелетий назад. Он выполнил свою функцию!

- Слушай! - произнёс, наконец, Вьюжень, взглянув на Хелвиара. - Твоя миссия будет экстремально опасной, и если ты не используешь всю свою хитрость, ты погибнешь. Рекомендую привлечь кого-нибудь из твоих родичей, кому ты доверяешь. Ты должен будешь убить того, кого ты знаешь как Сивелка.

- Что?! - Хелвиар вскочил на ноги, но тут же снова упал в кресло, вспомнив, что связан данной им клятвой.

- Без истерик! - чуть повысил голос Вьюжень. - Да, он силён, ты и не ведаешь, насколько. Но это - твой единственный шанс исполнить свою клятву. Если ты убьёшь его и принесёшь мне альпарг, коим он владеет, считай, ты мне ничего не должен. Я никогда больше не подниму руку ни на тебя, ни на твоих родичей. Убирайся и живи долго и счастливо. Понял?

- Да, но... - Хелвиар потеребил рукой бороду. - Он ОЧЕНЬ силён...

- Я помогу тебе парой советов, которые повысят твои шансы на успех, - заверил его Вьюжень.

Сам же для себя он ещё раз мысленно сказал, что это хляево семя можно использовать лишь как отвлекающий манёвр.

Рискнуть стоило!

Ощущение острого ножа, прижатого к горлу, совсем не относится к категории приятных, если ты не мазохист.

Свид мазохистом не был. Почувствовав холодную сталь, прильнувшую к его кадыку, он застыл, пытаясь справиться с первым испугом.

Чья-то рука схватила его за волосы, и женский голос над ухом сказал:

- Как думаешь, твой папочка кинется тебя спасать? Или для верности прихватить ещё и твою мамочку? Ах, да, я забыла, она же банальная вердрада, и переход в иной мир отправит её в мир иной!

Женщина засмеялась своей шутке. Затем бросила на пол некий маленький предмет.

- Нет, он может и не заметить в силу своей тупости. Давай-ка обратим его внимание.

После этих её слов на пол рядом с маленьким предметом упал предмет весьма большой, а именно - книжный шкаф со всем своим содержимым.

- Вот так! - в голосе слышались довольные нотки. А теперь прогуляемся.

Женщина, не отнимая лезвия ножа от горла Свида, сделала два шага назад. Он невольно последовал за ней и вдруг обнаружил себя в месте, уже не раз показанном ему отцом - в Истоке Миллиона Путей. Ещё один шаг и декорации сменились.

Ледяной зал...

Женщина отпустила его и убрала нож.

- Добро пожаловать в Йотунхальд, малыш. Позволь представиться. Я Корса. Запомни это имя - это имя будущего убийцы твоего отца. Как, впрочем, и брата. Оритриг так любезно показал нам вас обоих, притащив в Крейриж. Он такой дурак. Странно, как только он сумел расправиться с моим отцом? Должно быть, ему помогли.

Корса слегка толкнула Свида, но тот отлетел метров на пять и ударился об стену головой.

- Чувствуй себя как дома. Хотя нет, лучше, как в могиле, - проникли в угасающее сознание шипящие слова вердианы.

- Ни за что! - Свелан скрестил руки на груди, пытаясь выглядеть непреклонным. - Ты вела себя как маленькая девочка! Ни за что не прощу!

- А я и есть маленькая девочка, - Юна показала ему язык. - Подумаешь, ну накричала на тебя сгоряча. Ну прости, а?

В её глазах возникли хитрые искорки.

- А если так попрошу? - девушка подошла к Свелану и поцеловала его.

- Не понял с одного раза, - решительно мотнул головой Свелан.

Юна повторила процедуру дважды.

- Ну тогда ладно, - сдался Свелан. - Но больше меня во всех грехах, в первую очередь, в том, что я против тебя, не обвиняй!

- Не буду, - торжественно пообещала девушка. - Просто он меня поверг в глубокий шок, этот твой Оритриг. Я пошла против сестёр, я на вашей стороне, а он меня в шпионаже подозревает и убить хочет. Странный он человек...

- Отнюдь, - возразил Свелан, беря Юну за руку и усаживая рядом с собой на край кровати. Это была его комната в замке в Крейриже, выделенная Годиром в его полное распоряжение. Хозяин замка постарался для дорогого гостя! Комната была шикарной, с прекрасным видом из окна и широкой удобной кроватью. Фактически, настолько широкой, что спать на ней одному было просто неприлично. Вот над этим упущением и собирался Свелан поработать...

...Но прежде он решил завершить разговор, ибо было кое-что, что его беспокоило. Юна присела рядом, доверительно глядя ему в глаза.

- Отнюдь, - повторил Свелан. - Он хороший человек. Я уважаю его как друга и как учителя. А эти, помягче сказать, закидоны... Да, они меня тревожат, но я бы не стал утверждать, что это - его новая сущность. Скорее временное помутнение, природу которого я понять пока не могу. Думаю, ему нужно помочь справиться с этим. Поверь, двадцать лет одиночества научили меня ценить друзей по-настоящему. Я не отвернусь от него только потому, что он стал зол под воздействием каких-то жизненных факторов. Оритриг неоднократно спасал мне жизнь и многому меня научил. Я хочу ему отплатить той же монетой.

- Ладно, - вздохнула Юна. - Если ты такого высокого о нём мнения, я, пожалуй, не буду на него долго дуться. Думаю, мы даже можем ему помочь.

- Как? - приподнял бровь Свелан.

- У меня родилась идея... - задумчиво начала Юна, теребя завязки на своём поясе.

- Эту идею я готов полностью поддержать! - заявил с энтузиазмом Свелан, потянувшись к тем же завязкам.

- Нет, я не про эту идею, - возразила Юна, но останавливать его руку не стала. - Я имею в виду, что я могла бы проникнуть в Йотунхальд - сейчас это уже возможно, раз мои сёстры ушли туда. Моих сил уже хватит, если ты немного поможешь. Я соберу информацию об их планах. А потом мы все вместе попытаемся нейтрализовать их, но не убивая. Это ведь мои сёстры!

- Не знаю, - покачал головой Свелан. - Отвлекаясь от эмоций, признаю, что ты дело говоришь. Но тобою мне рисковать не хочется. Так что дозволяю, только если я пойду с тобой.

- Есть, командир! - Юна шутливо вытянулась, имитируя стойку 'смирно', как исполняли её стражники Годира. - Договорились.

- А чтобы скрепить нашу договорённость... - Свелан не закончил фразу (в чём, собственно, и не было необходимости), перенося своё внимание с завязок на поясе на имевшиеся на одежде девушки пуговицы. Ему пришла в голову мысль проверить на прочность его шикарную кровать. Юна не возражала против такой постановки вопроса.

Бабах!

Кулак Оритрига встретился со стеной и убедился, что она крепче. Но боли верд даже не почувствовал. В нём клокотала ярость, затмевающая все остальные чувства.

- Эти с-суки пожалеют, что родились на свет! - прошипел Оритриг, глаза которого бросали красные отсветы на стены комнаты, утопавшей в полумраке.

Полумрак был и в душе. Причём приставка 'полу' грозила вот-вот отпасть...

В другой руке верд сжимал маленький диктофон, найденный им на полу рядом с почему-то валяющимся книжным шкафом. Когда они с Белкой пришли домой, они застали следы чьего-то грубого вмешательства в обстановку и энергетику их жилища. На подкинутом диктофоне обнаружилось короткое сообщение, сделанное презрительно-насмешливым женским голосом:

'Если не хочешь, чтобы я провела вскрытие трупа твоего сына ещё до его смерти, приходи в Йотунхальд. Куда именно, думаю, представляешь. Хочу, чтобы дух моего отца порадовался, глядя на мой триумф над твоим никчёмным семейством. Приходи один, или твой сын умрёт. Какова угроза, а? Классика жанра, в чём-то банально, но работает. Жду тебя! Моё имя Корса, наследница Трайдирта. Целую тебя! Поцелуем смерти...'.

- Нет, так всё просто тут не будет! - проговорил Оритриг, с ненавистью отшвыривая диктофон. - Их план провалится, я об этом позабочусь. Теперь это ещё более личное. Я их по стенкам размажу тонким слоем так, что их будет проще закрасить, чем отскрести!

- Закончатся когда-нибудь наши беды или нет? - выдала в пространство риторический вопрос Белка, пытаясь не дать слезам вновь хлынуть из глаз. - Оставят нашу семью в покое?!

- Да, любимая, я добьюсь этого любой ценой, - сквозь зубы произнёс Оритриг. В нём закипала такая ярость, какой он никогда раньше не чувствовал. - Любой...

Верд проверил, на месте ли его неотлучные спутники - диар и меч, поцеловал жену, пообещав вернуться со Свидом, и направился в ИМП, чтобы оттуда переместиться в Йотунхальд.

Он знал, что идёт в 'Капкан', но это его не останавливало. Его ярость требовала выхода!

Веха четвёртая: Разрушение. Хаотика - Йотунхальд - Вторая Вершина ИМПа

Услышав пронзительный вскрик, Хелвиар слегка пригнулся и быстро огляделся по сторонам. Источник же шума находился уже прямо над его головой. Это была средних размеров птица с длинным клювом. Она-то и орала нечеловеческим голосом, жалуясь, видимо, на тяжкую судьбину.

Хелвиару было совсем не до орнитологического любопытства. Он просто отметил для себя, что птица, пожалуй, слишком мала, чтобы быть перевоплощённым мастером метаморфоза. Потому он просто заставил валявшийся на земле камень взлететь и кинул его в назойливое клювастое создание. То, отпрянув, наградило его нелестным эпитетом посредством очередного 'ушераздирающего' крика, и тихонько свалило в наползавший с поля туман.

Хелвиар своей победе над птахой не порадовался. Фактически, его совсем не радовала вся ситуация. Дорога, по которой несли его помимо своей воли ноги, находилась в одном из миров Верховья Склона, известном среди вердов как Хаотика. Любой снабжённый мозгами индивид при попадании в этот мир незамедлительно воспламенялся лишь одним желанием - покинуть его как можно скорее и не видеть во снах. Название дано было миру не случайно. Причуда природы обусловила крайнюю изменчивость, 'текучесть' всего ландшафта. Частые густые туманы, подсвеченные изнутри зеленоватыми и бледно-розовыми сполохами, таили в себе странных очертаний тени, шевелящиеся и передвигающиеся туда-сюда с пугающим шелестом и шорохом. Туманы порождали также странную акустику, многократно дробящую эти шелестящие звуки. Казалось порою, что сотня-другая страдающих похмельем созданий бормочет себе под нос нечто, выражающее их пессимистичный взгляд на вселенную.

В общем, мир был вполне пригоден для проживания с целью тестирования своей психики в экстремальном режиме.

Постоянно проживал в Хаотике, насколько было известно узкому кругу лиц, только один верд - Сивелк, мастер метаморфоза. Здесь, по-видимому, черпал он вдохновение для творимых им из себя самого кошмарных боевых образов.

Хотя вступать в бой с кем-либо Сивелку не доводилось уже много тысячелетий. Глава Собора вердов был настолько законспирирован, что за пределами Собора никто даже не ведал, что он ещё живёт на свете. Однако долгое отсутствие у него батальной практики вовсе не означало, что Сивелка легко победить. Старый Природный верд давным-давно переступил уже в развитии своего тела и духа тот рубеж, когда навыки магического нападения и защиты становятся рефлекторными, практически не зависящими от сознательных команд мозга и применяемыми автоматически в экстремальных ситуациях. Убить его - задача, сравнимая с задачей выпить море (если, конечно, это не море пива). Но выполнить её Хелвиар был обязан.

Признаться честно, Вьюженя он боялся больше, так что дело тут было не только в данной клятве. Слишком мрачным духом веяло от этого сына Стрия, память о слишком коварных его деяниях хранилась в кругу членов Собора вердов. Ну а в роду, к которому принадлежал Хелвиар, бытовала непроверенная легенда о том, что именно Вьюжень убил в своё время их прародителя Хляя. Так что он вполне мог исполнить свою угрозу об уничтожении всех родичей Хелвиара и стать, таким образом, персональной Немезидой всего Хляева рода.

Как бы то ни было, слово уже сказано и действие уже началось. Следовало сконцентрироваться на неизбежной схватке с Сивелком. Хелвиар стал гадать, сумеют ли они с Хилоксом победно провести ту хитрую атаку, которую они спланировали.

Спустя некоторое время блуждания в тумане, Хелвиар вышел к одинокой квадратной башне, вздымавшейся вверх метров на тридцать. Башню, выстроенную из грубо обработанного красновато-серого камня, венчало солидных размеров скульптурное изображение давно позабытого символа школы магии метаморфоза. Это была мантикора - гибридное создание с человеческим лицом, львиным туловищем, лапами и гривой, хвостом скорпиона и кожистыми крыльями летучей мыши. Изваяние недобро пялилось вниз, стремясь оскорбить взглядом любого, кто приближался к единственным воротам башни.

Но главный сюрприз заключался не в этом каменном уродце. По обеим сторонам от ворот стояли два вполне себе живых существа, о которых Хелвиар только слышал из переданных ему предками знаний, относящихся к периоду древней истории. Не узнать их по описанию было трудно. Именовались они гикоргами.

Два гикорга, выполнявших, очевидно, функции стражи, выдвинулись ему навстречу, предупреждающе порыкивая. Их походка была очень мягкой, и чувствовалась в ней готовность в любую секунду превратиться в стремительный бросок.

Это уже было совсем неинтересно. Хелвиар, пользуясь случаем, задумался о смысле жизни. Точнее о том, как ему поступить.

Попытаться сразу убить этих недружелюбных млекопитающих, значит показать Сивелку свои агрессивные намерения. Это его насторожит, что вредно для предстоящего конфликтного диалога. Создать птицу-вестника? Звери могут воспринять это как агрессию и атаковать.

Хелвиар избрал тактику ожидания. Его тело оделось в желтоватое защитное поле. Наготове он держал 'Тринадцать шлейфов мора' (несколько легковесно для него, но полезно в плане того, чтобы не выдавать свои реальные силы).

Гикорги меж тем приблизились на расстояние, на котором общение с ними становилось ещё более удручающим. Хелвиар был осмотрен с ног до головы и, судя по блеску в глазах чудищ, признан съедобным.

Неожиданно, руша стереотипы, один из гикоргов, тот, чья морда была украшена внушительным шрамом, заговорил. Вернее, издал серию рыков, сливающихся для чуткого уха в подобие слов. Хелвиар, мгновенно погрузившись в 'лингвистический транс', уловил суть, благо речь не изобиловала деепричастиями и высокоинтеллектуальными метафорами.

- Твоя кто? Хозяин не любить дурацкий людь с дорога!

Какая забота о хозяине! Хелвиар решил подыграть.

- Моя друг твоего хозяина! - с миролюбивой миной на лице чётко проартикулировал он. - Твоя сказать хозяину: пришёл друг - Хел-ви-ар! Твоя запомнил?

- Моя запомнил Хел-ви-ар, - бесстрастно подтвердила морда. - Хел-ви-ар ждать тут! Если двигать туловище - мой друг твоя делать мёртвый!

Хелвиар хотел дружелюбно улыбнуться, но вовремя вспомнил, что в животном мире демонстрация зубов, как правило, воспринимается как жест угрозы. Потому он убедительно произнёс:

- Моя понял, - и стал ждать.

Гикорг отправился оповестить Сивелка о визитёре.

- Да это же Свид! - воскликнул Свелан чуть громче, чем следовало, и тут же прикусил язык. Не хватало, чтобы их кто-нибудь услышал.

Да, ошибки быть не могло. Он познакомился с сыном Оритрига в Крейриже и общался с ним несколько дней, достаточно запомнив для того, чтобы узнать, даже в таком - прикованном и несколько помятом состоянии.

Парень, руки которого были скованы цепями, тянущимися к солидным длинным штырям, вбитым в ледяную стену, сидел на полу, скрестив ноги в импровизированном подобии позы лотоса. Глаза его были закрыты, лицо напряжено. Свелан присвистнул. А парень-то времени зря не терял. Он пробовал свои слабые навыки, почерпнутые из нескольких занятий, которые успел провести с ним Оритриг. Концентрируясь на железных штырях, Свид старался заставить их вылезти из стены. Добиться он этого пытался, используя технику общей магии, то есть, силясь передвинуть своей волей определённый предмет, как если бы он хотел подвинуть деревянный стул. На взгляд прирождённого 'металлиста' Свелана, это было нерационально. Однако, вспомнил он, парень просто ещё не получил даже первого урока в магии металлов. В голове Свелана, наблюдающего из их с Юной укрытия за практически тщетными усилиями Свида, родилась мысль, как помочь парню и при этом ещё в меру повысить его самооценку и веру в свои силы. Гермерит воззвал к энергии металла, из которого были изготовлены штыри, и с лёгкостью вырвал их из стены.

- Надо же, даже защиту не поставили, - прокомментировала шёпотом Юна, которая уже немного 'настроилась на волну' Свелана и чувствовала его манипуляции. - Мои сёстры явно уверены в своём превосходстве.

- Понаблюдаем пока, - чуть слышно проговорил Свелан.

Свид тем временем, уверенный в том, что его скромные усилия по расшатыванию штырей увенчались успехом, быстро схватил относительно острые железные приспособления в руки на манер двух пик и крадущейся походкой пошёл к выходу из зала.

Там-то и ожидал его контур магической защиты, выполнявший роль сигнализации. Парень, в силу неопытности, почувствовать его не мог. Зато чувствовал Свелан. Во избежание срабатывания сигнализации, он решил вмешаться. Переместившись из своего укрытия, он возник рядом со Свеланом и схватил его за плечо.

- Привет! Ни шагу дальше!

Свид вздрогнул и даже вскинул руку со штырём для удара по неожиданному противнику, но, узнав Свелана, несколько расслабился.

- Ты? Как ты здесь оказался?

- Выиграл турпоездку, - пробормотал Свелан, занявшийся металлическими оковами на руках Свида. Те, повинуясь его воле, разжались и, направляемые им, беззвучно приземлились на пол. - А ты как?

- Меня, стыдно сказать, похитила одна из этих ненормальных Трайдиртовых дочерей. Надо же, - Свид усмехнулся. - Моего брата, хотя бы, в младенчестве, а меня, дурака здорового, в двадцать один год от роду. Стыдно!

- Не вздумай из этого произрастить чувство собственной неполноценности, - покачал головой Свелан. - Меня тоже одна из них двадцать лет назад захватила. Такого же дурака здорового и даже, не в обиду тебе сказано, бывшего гораздо сильнее в магическом и боевом плане, чем ты сейчас. Так что, добро пожаловать в клуб! - он слегка усмехнулся. - Они умеют наносить неожиданные удары...

- Тут ты прав, дорогуша, - раздался прямо позади Свелана ехидный голосок.

Гермерит резко обернулся, выдёргивая из ножен один из мечей.

Прямо перед его глазами сверкнуло лезвие короткого ножа.

- Нет, Кинти! - взорвал ледяную тишину центрального зала дворца в Йотунхальде истошный крик Юны.

- Идти дверь! Хозяин сказать наша тебя не кушать.

Звучит обнадёживающе. Хелвиар посмотрел на вернувшегося с приглашением войти гикорга и не удержался, чтобы не сказать:

- Поблагодарю вас, мой интеллигентный товарищ!

Гикорг использованных эпитетов не уразумел, а оттого на всякий случай оскалил на Хелвиара свои внушающие уважение зубы. Верд, проигнорировав это, вошёл в распахнутые теперь ворота башни и поспешил вверх по винтовой лестнице с перилами, составленными из притупленных и местами изъёденных временем мечей. Всход привёл его в квадратную комнату, освещённую четырьмя непрестанно меняющими свои очертания языками тускло-красного пламени по углам. В центре помещения за пятиугольным столом, кажущимся то массивным, то ажурным из-за пляшущих по нему отблесков пламени, сидел Сивелк. На нём была его обычная накидка из медвежьей шкуры. Рука сжимала неизменный посох.

- Зачем ты явился сюда без всякой договорённости? - встретил Хелвиара старейший строгим вопросом.

Буква 'С' на его лбу начала змеиться, попеременно принимая черты то латинской 'S', то греческой 'сигмы'.

Хелвиар поневоле сглотнул. Вокруг было сердце царства метаморфоза, и мастер магии газов чувствовал себя более чем малость неуютно.

- Я хотел спросить тебя, старейший, отчего ты так быстро покинул последнюю встречу Собора и оставил нас умирать? - решившись на начало представления, выпалил Хелвиар.

- Кто ты таков, чтобы задавать мне подобные вопросы и требовать ответов? - нахмурился Сивелк. На какое-то мгновение сквозь его черты проступило иное лицо, тёмное и по-настоящему пугающее.

Но Хелвиар не придал этому значения. Он произнёс в ответ:

- Я - последний, кого ты видишь в своей безмерно затянувшейся жизни!

Это слова были сигналом для следящего за ним из ИМПа родича. На сцене появился Хилокс.

Но Сивелк его не заметил сразу. Причиной тому было заклинание 'Укус четырёх змей', применённое Хелвиаром. С трёх разных сторон кожу старейшего лизнули языки двух контактных нервнопаралитических и одного цитотоксического отравляющих веществ. С четвёртой стороны - у лица - коктейль дополнил фосген - газ удушающего действия. Не то чтобы Хелвиар всерьёз рассчитывал отравить Сивелка таким образом, но надеялся, что потрудиться для обеспечения действенной защиты тому придётся.

Тот и потрудился. Скорость, с которой его тело оделось в тончайшее ярко-красное защитное поле и начало трансформацию, впечатляла. Фигура старейшего раздалась в объёме вдвое и покрылась чёрно-коричневым хитиновым панцирем. Тело приобрело полугуманоидные и полуинсектоидные очертания. Передние конечности гигантского насекомого превратились в хелицеры - клешни скорпиона. Сзади показался хвост с двумя жалами на конце.

Защитное поле стало ещё более интенсивно-красным, выделяя сильный жар. Сивелк пытался уничтожить липнущие к нему токсичные вещества.

Однако это отвлекло его от появившегося на некотором удалении за его спиной Хилокса. А последний меж тем поднял свой диар - тёмно-коричневый арбалет с серо-зелёной крестовиной и плечами. В следующую секунду арбалет выплюнул три острых стреловидных сгустка газа, имеющие огромную пробивную силу. Хилокс, понимая мощь противника, вложил в эти выстрелы почти всю свою энергию. Сильная отдача отбросила его назад.

На эту атаку потомки Хляя и рассчитывали. И расчет в значительной степени оправдался. Два газовых заряда пробили защитное поле и хитин на спине Сивелка, третий - царапнул плечо. При контакте с целью стрелы взорвались, выплёскивая в раны высокотоксичное отравляющее вещество контактного действия. Хитиновый панцирь и скрытую под ним плоть на поражённых участках начало разъедать. Сивелк взревел и все свои силы бросил на то, чтобы, пользуясь своими способностями к управлению организмом, блокировать подверженные воздействию токсинов участки тела и отторгнуть их. На его спине и плечах появились зияющие кровавые раны, от которых отпали омертвевшие куски плоти.

В то же время он резко распластался по полу. Ещё два заряда из арбалета Хилокса прошили воздух в том месте, где только что находилась головогрудь насекомоподобного тела Сивелка. Они врезались в противоположенную стену и взорвались облаками газов.

Хвост Сивелка меж тем резко выпрямился в направлении Хилокса, а клешни потянулись к Хелвиару. По бокам лежащего на полу тела возникли три пары педипальп - конечностей, служащих для передвижения. Они приподняли Сивелка над полом и двинули вперёд. Благодаря этому его клешням удалось схватить Хелвиара.

Хилокс был уверен, обладая хорошим глазомером, что хвост с ядовитыми жалами его не достанет. Но, не имея практики схваток с мастерами метаморфоза, он не ведал о пределах их способностей быстро трансформировать свой организм. Хвост, распрямляясь, сильно удлинился и ударил его в грудь, пытаясь пробить защитное поле. Хилокс рефлекторно увеличил его плотность, отлетая от удара к стене. В ту же секунду с конца раздвоенного хвоста слетел рой хищно изогнутых энергозарядов, напоминающих когти. Хилокс почувствовал как два из них пронзили его бедро и живот. Он еле сумел защитить голову, горло и грудь. В этот самый миг ему пришла в голову мысль о том, что пока он ещё жив, следует как можно скорее бежать, спасая себя. В конце концов, клятву ведь давал Хелвиар, а он, Хилокс, дорогу Вьюженю никак не переходил...

Бросив последний взгляд на пытающегося вырваться из мощной хватки хелицер насекомого Хелвиара, Хилокс прижал к груди свой диар и исчез, бежав к Истоку Миллиона Путей.

Клешни, сдавившие горло и туловище Хелвиара, начали интенсивно светиться багровым светом. Внук Хляя закатил глаза, находясь уже на самой грани, отделяющей жизнь от смерти. Он попытался применить заклинание 'Химера', но не смог. На поверхности клешней вдруг выросли мелкие клыки или шипы, пронзившее его тело и начавшие высасывать его кровь и энергию.

Хелвиар осознал, что умирает и закричал.

В то же самое время гикорги, кинувшиеся огромными прыжками вверх по лестнице, дабы помочь своему хозяину, наткнулись на... Да, именно наткнулись, в прямом смысле. Верд в грязно-сером плаще с двумя чёрными полосами парой молниеносных выпадов пронзил насквозь обоих гикоргов. Удары меча, клинок которого был объят живым пламенем, оказались смертельными для доисторических чудищ.

После этого Вьюжень переместился в комнату Сивелка, где происходило основное действо.

Секунды, казалось, застыли, упорно не желая бежать вперёд в своём обычном темпе. Свелан с ужасом осознавал, что его рука поднимает меч слишком медленно. Ощущение какой-то вязкости окружающего пространства... Будто он пытается продрать свой меч сквозь плотный объём какой-то текучей смолы.

Нож, нацеленный ему в глаз, тем временем приближался. Хотя нет, совсем не тем временем. Время было другое. Но тоже необычное.

Стремительного удара у Кинтиеллы также не получилось. Её рука с ножом двигалась к цели с немного, но всё же замедленной скоростью. По её лицу можно было понять, что вердиана крайне удивлена этим фактом. Становилось понятно, что кто-то замедлил время и для неё.

Резкий хлопок! Рука Юны ударила по руке её сестры, сжимающей нож, и отвела выпад в сторону от Свелана. Ещё один удар, и нож вылетел из её руки.

- Опомнись, Кинти, что ты делаешь?! - громкий возглас Юны.

Резкий свист рассекаемого воздуха! Это меч Свелана наконец-то вернулся к обычной скорости. Клинок взблеснул у самых глаз Гермерита в том круговом движении, которое по замыслу должно было отразить нож Кинтиеллы. Только этого уже не требовалось. Свелан понял, что его на какие-то мгновения поймали в 'Капкан времени', а затем отпустили.

Для Кинти время тоже вернулось в нормальный режим, отчего она в продолжение своего глубокого выпада, немного скорректированного Юной, по инерции полетела на пол, толкнув корпусом Свелана.

Гермерит вскинул меч практически рефлекторно, видя, что противник представляет собою лёгкую мишень. Но Свелан остановил своё движение. Между ним и Кинтиеллой оказалась Юна.

Кинти быстро вскочила на ноги.

- Ах, это ты! - злобно уставилась она на сестру. - Как это тебе, маленькая дурочка, удалось воздействовать на время?

- Никак! - прозвучал голос, приписать который Юнонии было трудно, даже если очень постараться. - Она этого не делала. Это сделал я.

В дальнем углу зала стоял Оритриг. В левой руке, обращённой к изумлённой публике, он держал два альпарга, испускавших мягкий фиолетовый свет. В правой руке верда наличествовал его диар, который, стремясь не быть посрамлённым камнями, тоже светился. Видно было, что к визиту Оритриг подготовился основательно.

Не говоря более ни слова, верд шагнул вперёд. Его глаза полыхнули ярко-красным огнём. Свелан, Юна и Свид, чьи головы были повёрнуты в его сторону, услышали вдруг резкое позвякивание и сдавленный вскрик.

Вновь взглянув на Кинтиеллу, они узрели, что крик был сдавленным в прямом смысле. Вокруг горла вердианы сомкнулась в два оборота сверкающая полированным металлом цепь, стремящаяся её удушить. Свелан моментально узнал заклинание 'Объятья цепи' из арсенала магии металлов.

Чем ярче вспыхивали глаза Оритрига, тем сильнее сдавливала горло Кинти созданная им цепь. Вердиана, панически цепляющаяся пальцами за её холодные звенья, ничего не могла предпринять. Её страх и растерянность не давали ей придумать ничего, кроме неэффективной попытки создать между своей кожей и сжимающимся металлом тонкое защитное поле. Это, естественно, не помогло, поскольку слабенькое поле просто прогнулось под натиском цепи.

- Нет, не надо! - вновь огласил пространство крик Юны.

Но было поздно. Глаза Оритрига перестали сиять и вернулись к своему обычному серебристому цвету, цепь растаяла в воздухе. На пол упало бездыханное тело Кинтиеллы.

- Слабонервных прошу удалиться, - с металлом в голосе произнёс Оритриг, скользнув взглядом по лицу Юны. - Я сюда не в игрушки играть пришёл.

Свелан задумчиво крякнул.

Оритриг вновь спас ему жизнь (хотя, это он собирался ему помочь). Эмоции Юны можно понять, но логика ситуации подсказывала, что Оритриг поступил в целом верно. Поэтому Свелан обнял Юну за плечи и начал шептать ей на ухо успокаивающие слова. Свид тем временем подошёл к отцу, обнял и поблагодарил его.

Оритриг же, казалось, был единственным, кто не потерял бдительности ни на миг, осознавая, что ситуация получит своё закономерное продолжение. Поэтому, когда со всех сторон посыпались энергозаряды, он прикрыл всех присутствующих защитным полем. Спустя миг в действие включился Свелан, создав собственное защитное поле и выхватив из ножен второй меч.

В зале возникли четыре вердианы. Они-то и были источником яростного шквала энергетических сгустков, направленных против всех четверых присутствующих.

- Вот уж не думала, что вас будет так много, - донёсся голос Корсы. - Ну и хорошо, всех убьём. Да-да, и тебя тоже, малышка Юна!

Свелан вновь ощутил вязкие объятья 'Капкана времени'. На этот раз ещё более сильные, ибо он вообще не мог пошевелиться. Время для него было замедленно невероятно. Ему ничего не оставалось, как безучастно наблюдать за происходящим. Краем глаза он заметил, что Юна и Свид так же застыли в произвольных позах. 'Капкан' сомкнул свои челюсти.

- Ошибаетесь, девочки, никого вы не убьёте, - прозвучал дрожащий от ярости голос Оритрига. - Не следовало вам трогать мою семью и моих друзей.

Пять колоссальных ветвистых молний ударили одновременно в каменную мантикору на крыше башни Сивелка. Им удалось пробить окружающую её магическую защиту и обратить изваяние в мелкое крошево. Тут же ветра и молнии принялись за сами конструкции крыши. Вьюжень действовал согласно своей 'фирменной' тактике, отработанной веками.

Сам он в этот момент находился в квадратной комнате на самом верху башни, где имел удовольствие лицезреть, как Сивелк могучими клешнями и острым раздваивающимся на конце хвостом разрывает в клочья дико кричащего Хелвиара.

Но самому мастеру метаморфоза тоже досталось. Вьюжень с удовлетворением отметил, что невольные исполнители его воли - Хелвиар и Хилокс - справились со своей задачей даже лучше, чем он ожидал. Тело Сивелка, покрытое в настоящее время хитиновой бронёй, имело следы серьёзных поражений отравляющими веществами. Только высокий уровень мастерства позволил Старейшему локализовать поражение ядами и нейтрализовать токсины. На его спине и плечах виднелись значительные разъеденные химикатами участки.

Всё это Вьюжень успел осознать за какие-то доли мгновений. Мешкать было нельзя. Он выпустил несколько стреловидных пепельно-серых энергозарядов и одновременно метнул свой горящий меч. В ту же секунду он усилил и без того бешеный натиск ураганных ветров и спустил с цепи заклинание 'Судороги корней'. Башня задрожала, ибо прямо под её фундаментом началось мощное землетрясение, эпицентр которого находился где-то в глубине ровно под ногами Вьюженя. По каменным стенам пошли трещины. Конструкции крыши с неимоверным треском и скрежетом поддались напору ветров. Всё это было призвано лишь рассредоточить внимание Сивелка, который обнаружил, наконец, нового врага за своей спиной. Основная же ударная сила Вьюженя была сконцентрирована на острие его огненного меча, уверенно летящего к одному из разъеденных отравой Хелвиара участков на спине гигантского насекомоподобного тела Сивелка.

Энергозаряды были поглощены защитным полем Старейшего, но диар Вьюженя пробил это поле и погрузился в плоть врага. Сивелк взревел, разворачиваясь всем телом ко Вьюженю. Его ответная атака была невероятно быстрой, фактически, рефлекторно начатой передними конечностями. Клешни метнулись вперёд, и Вьюжень инстинктивно отшатнулся. Но конечности не достали его. Зато... Прямо из клешней вдруг выстрелили в пространство шесть подобных распрямляющимся пружинам острых жгутов, наподобие стрекательных клеток гидры. Защитное поле Вьюженя вспыхнуло ярче. Но два из шести жгутов пробили его и впились в грудь и живот верда. В раны хлынул яд, выпрыскиваемый из крохотных отверстий на остриях жгутов. Вьюжень мгновенно воспарил в воздух и схватился за раны руками, вливая в них потоки целебной энергии, призванной остановить воздействие яда на организм. Одновременно с этим он послал команду своему диару, продолжавшему живописно торчать из-под лопатки Сивелка.

Огромное насекомое заверещало, когда из-под его собственного хитинового панциря вырвались вдруг четыре струи огня, порождённые засевшим в его плоти клинком. Огненные струи начали вращаться, и от тела Сивелка полетели дымящиеся ошмётки. Между тем из клешней, которые, похоже, жили отдельной от остального организма жизнью, ударили в направлении парящего над полом Вьюженя ещё шесть острых жгутов. Верд вынужден был маневрировать. И вдруг прямо под ним по воле Сивелка из ниоткуда возникли ещё два гикорга. Вьюжень на секунду был несколько обескуражен, поскольку совсем забыл, что его визави обладает столь высоком уровнем владения запретной животворительной магией.

Звери прыгнули вверх и достали Вьюженя. Мощные челюсти сомкнулись на его руках и ногах. То есть, конечно же, на защитном поле, которое способно было выдержать и не такое. Но на пол он упал, повинуясь тяжести туш двух животных. Тем временем меч, плещущий огненными струями, практически развалил тело Сивелка на четыре слабо взаимосвязанные части. Вьюжень решил, что самое время использовать его для другого. Меч взмыл в воздух и поочерёдно прикончил двух гикоргов, пытавшихся расцарапать защитное поле Вьюженя когтями. Некоторое время верд потратил на то, чтобы встать и взять свой диар в руку.

Этого времени хватило, чтобы произошло нечто невероятное. Из горы изрубленной дымящейся плоти насекомого поднялся радужный полупрозрачный местами силуэт Сивелка. Силуэт этот был вполне себе материальным, ибо имел в руке посох с альпаргом в навершии. Альпарг засветился, и Вьюжень почувствовал, как какая-то сила начинает сковывать его движения, будто замедляя их.

- Ты глупец, - ровным голосом произнёс оппонент Вьюженя. - Понадеялся застать меня врасплох? Я играл в эти игры, когда ты ещё не родился. Чего ты добился? Уничтожил это моё воплощение? Поздравляю! Да, я вынужден буду на некоторое время уйти, пока не восстановлю его. Ты же знаешь, мне это не трудно. Ну а ты лишился моей поддержки, и это будет иметь для тебя гибельные последствия. Ведай, что всю твою жизнь ты имел силу и смысл только как мой инструмент, который я направлял. Теперь же ты один. И я уже изготовил новый инструмент, который сразит тебя и принесёт мне то, что мне нужно. Он гораздо сильнее тебя, хотя пока об этом и не ведает. Он действует вслепую, но его действия принесут мне даже больше пользы, чем твои когда-то, - на мгновение сквозь черты Сивелка проступило тёмное морщинистое лицо, сверкнувшее мертвенно белыми глазами. - Я только что послал ему сигнал, ибо я владею частью его разума и души. Жди своей смерти, глупец.

Вьюжень слушал вполуха, наращивая давление своего альпарга. Он понял, что преодолеть замедляющее воздействие можно только с его помощью. Ему это удалось.

Но в тот самый миг, когда он бросился вперёд, силуэт Сивелка исчез, унося с собою посох с альпаргом. Вьюжень взревел от злости. Он знал, что преследовать ЭТУ сущность он не сможет. Да и не было нужды в преследовании. Он точно знал, в каком именно мире находится основное логово его бывшего наставника, а ныне врага. Но знал он и то, что проникнуть в тот мир у него не было ни единого шанса.

Предстояло подумать, что делать дальше. Достать этот альпарг не удалось, и Вьюжень вновь подумал о том, у кого должны были быть другие камни.

С секунду поразмышляв, он ушёл в ИМП, уже не увидев того, как рухнула, проваливаясь в саму себя, башня Сивелка.

Приступая к активному диалогу с четырьмя дочерьми Трайдирта, Оритриг неожиданно распознал где-то в глубине своего сознания вспыхнувшее настойчивое желание убить Вьюженя. Оно поразило его своей смелостью и несвоевременностью, но он постарался отвлечься, концентрируясь на текущей ситуации. Итак... Оритриг почувствовал на себе четыре удивлённых взгляда. Корса, Тора, Солга и Реста - так их, вроде бы, звали. Но имена эти для Оритрига не имели значения. Вердианы угрожали всем, кого он любит, кем дорожит! Они должны быть уничтожены! Огненный шар гнева взорвался в голове Оритрига, наполняя его лишь одним желанием - убить! Глаза верда вновь вспыхнули красным.

- Почему мы не может остановить его время? - раздался приглушённый голос Ресты.

- У него два каких-то светящихся камня в руке, видишь, - проговорила Тора.

- Да, и они очень похожи на тот, что был у отца, - отозвалась Корса. - Я его помню. Отец показывал мне этот камень и говорил, что он обладает большой силой.

Оритриг мысленно усмехнулся. Они не знают, что у него ещё два камня за пазухой! Ну, то есть, в кармане. Да, именно альпарги, отозвавшись на его зов, помогли ему воздействовать на время в Йотунхальде, не давали поймать его в 'Капкан'. Впрок пошла наука Виденя и Эйолка, спасибо им!

Дальнейшее произошло очень быстро. Пользуясь растерянностью вердиан, Оритриг, зачерпнув силы из ИМПа и пропустив своё сознание сквозь диар, применил сразу несколько заклинаний. 'Шквал мечей' обрушился на Солгу, Реста была вынуждена противостоять 'Клинку судьбы', Корса - 'Вихрю секиры', а Торе (коль скоро у неё такое имя) досталось 'Пламя Мьёльнира'. Вердианы укрылись защитными полями и принялись маневрировать. Оритриг знал, что вердианы довольно сильны, но у этих, слава Богам, не было практически никакого опыта магических поединков. Это, как надеялся Оритриг, и должно было решить исход боя в его пользу.

Первой сдалась Солга. Противостоять 'Шквалу мечей' из одиннадцати (это Оритриг уже мог себе позволить) хищных клинков, с огромной скоростью жалящих в разные части тела, вердиана не смогла. Ей удалось лишь сбить энергозарядами четыре меча, но остальные несколько раз пробили её защитное поле. Почувствовав собственную кровь, девушка растерялась, и Оритриг воспользовался этим. Его воля заставила клинки расступиться, и затем он нанёс удар своей булавой. Расстояние было относительно небольшим, и порождённая диаром ударная волна отшвырнула Солгу к противоположной стене зала, оглушив её. В следующую секунду застывшие в ожидании клинки сорвались в стремительный бросок и, ударив кучно, пробили ослабленную защиту вердианы. Солга, пронзённая насквозь, затихла навеки.

Тора отчаянно защищалась. 'Пламя Мьёльнира' было потрясающе красивым заклинанием стихийной магии, которому Оритрига обучили корифеи этой науки - Видень и Эйолк. Названное в честь легендарного молота мифологического бога Тора, сына Одина, оно порождало свирепо вращающуюся огненную свастику со скруглёнными концами, стремящуюся разрубить и сжечь жертву. Атаковал Мьёльнир в разных плоскостях и очень резво, что усложняло работу обороняющегося. Тора справлялась, хотя её защитное поле и трещало, сыпля искрами. Но куда уж тут было ей уследить за одиноким энергозарядом, который выпустил Оритриг в её затылок как раз тогда, когда она отражала атаку огненного колеса спереди, стянув туда всю энергию своей защиты? Ещё одна дочь Трайдирта упокоилась на том же самом полу, на котором был убит и её ненормальный отец.

Реста тем временем весьма успешно отбивалась от огромного сияющего золотым и серебряным светом тяжёлого фламберга, наносящего рубящие удары, нацеленные в её шею и голову. Противостоять 'Клинку судьбы' ей помогал собственный меч, который она выхватила из ножен на поясе. Оритриг узнал некоторые подозрительно знакомые фехтовальные приёмы в её исполнении и вспомнил слова Годира о том, что Реста и Кинтиелла с усердием учились у него фехтованию. Что же, значит, этим её не возьмёшь...

Оритриг прибавил головной боли Корсе, добавив к вращающейся секире, целящей в неё, ещё и 'Клинок судьбы', не сумевший поразить Ресту. Ею же он занялся лично. Несколько выверенных взмахов булавой, резкий ветер, вырвавший меч из руки вердианы, и пять энергозарядов в одну и ту же точку на груди. Реста отлетела назад, сбив красивые деревянные стулья, стоящие у ледяного стола в центре зала. Оритриг поднял глаза и создал жаркие языки пламени у самого ледяного потолка. Лёд мгновенно начал таять, срываясь вниз огромными каплями воды, которые воля Оритрига тут же замораживала, придавая им форму острых сосулек. Реста закричала и вскинула руки, не в силах поддерживать своё истрёпанное защитное поле. Десяток острых сосулек пригвоздили её к деревянному полу.

Оритриг резко развернулся к Корсе. Удивлению его не было пределов, ибо он узрел, что вердиана сумела погасить оба его заклинания, направленные против неё. Верд поднял свой диар...

- Подожди, - взмолилась вдруг Корса. - Я хочу тебе кое-что сказать! Давай поговорим несколько секунд.

Корса шагнула к нему и положила руки на край ледяного стола, за которым Оритриг некогда сиживал, перед тем как убить Трайдирта. Её пальцы начали легонько постукивать по столу, выбивая какой-то непонятный ритм.

- Нам ведь есть о чём друг другу сказать, - шептали губы вердианы. Глаза её пристально смотрели на Оритрига. - Послушай меня немного, нам ведь некуда торопиться...

Оритриг как зачарованный смотрел на её пальцы, продолжающие свой ритмичный танец по крышке стола. Затем он перевёл взгляд на её губы и приготовился слушать...

Почему так хочется её слушать?.. И верить?..

- Нет, не делай этого! - в который раз за вечер раздались вдруг слова Юны. Фразы на эту тему постоянно сыпались из неё под влиянием происходящего.

Оритриг вздрогнул и очнулся. Как раз вовремя для того, чтобы увидеть руку Корсы с кинжалом, уверенно приближающуюся к его горлу. Верд взмахнул рукой, перехватывая атакующую конечность, а второй рукой с зажатым в ней диаром резко толкнул Корсу. Та упала и быстро откатилась подальше от него.

- Будь бы проклята, никчёмная тварь! - с ненавистью прошипела Корса, глядя на Юну.

- Что произошло? Что со мною было? - спросил, встряхнув головой, Оритриг.

- Это наш дар, - пояснила Юнония. - От отца, или от природы, не знаю... Мы обладаем способностью к быстрому гипнозу. Старшие сёстры - в большей степени. Корса очень сильна в этом, сильнее, вероятно, была только Тирселла. Корса начала гипнотизировать тебя, но при этом ослабила контроль за 'Капканом времени'. А кроме неё уже не осталось никого, кто бы поддерживал 'Капкан' своей волей. И я смогла вырваться.

- Да, и нас освободить, - подтвердил стоящий рядом с нею Свелан. Сам он думал о другом. Так вот, значит, что могло случиться с Олесей тогда, в Питере! Тирселла просто подчинила её волю!

- Спасибо, Юна! - проговорил Оритриг, не спуская глаз с застывшей в напряжённой позе Корсы, готовящейся к новой схватке. - Ты спасла меня. Прости, что я сомневался в тебе. А теперь уводи их отсюда! Свелан, присмотри за ними. Мне нужно разрушить 'Капкан'.

В глазах Юны появились слёзы. Они видела, что уже четыре её сестры в этом зале мертвы, а пятая будет вот-вот убита. Её было невыразимо горько... Но изменить что-либо она была не в силах.

- Пойдём, Юна, - нежно приобнял её за плечи Свелан. Другой рукой он цепко схватил за рукав Свида, вознамерившегося было остаться с отцом и помочь ему.

Юнония шагнула вперёд, перенося их к Истоку Миллиона Путей. Последнее, что она услышала, были слова Корсы:

- Это тебе за предательство, мразь!

Тупой удар под лопатку, боль и тьма...

Свелан опешил, увидев, что, едва ступив на почву долины ИМПа, Юна рухнула как подкошенная лицом вниз.

Из её спины торчала рукоять кинжала Корсы.

Впервые за несколько тысячелетий Вьюжень испытал нечто, смутно похожее на беспокойство и неуверенность в себе. Неудавшееся покушение на его древнего союзника означало, что теперь у него появился могущественный враг. Пожалуй, самый могущественный из всех, какие могут быть. Это несколько нервировало.

Вьюжень вновь стоял на вершине скалы под участком чужого для Омневорба неба. Этот памятник успеху его эксперимента весьма воодушевлял. Вьюжень смотрел на него и думал, что реализацию его плана придётся ускорить. Раз он желает породить новое мироздание и коль скоро не хочет, чтобы ему помешали, следует начинать процесс интерференции миров.

Альпарг вынырнул из-под его плаща и повис в воздухе, наливаясь изнутри ровным свечением. Вьюжень погрузил в него своё сознание, сливаясь с силами, дремлющими в глубинах камня почти на молекулярном уровне. Для начала процесса довольно силы одного альпарга. Но сразу после этого необходимо отправляться на поиски прыткого младенца, чтобы завладеть его камнями. Теперь время не ждёт...

Вьюжень очистил свой разум от всех посторонних мыслей и слился с альпаргом в едином процессе воздействия на ткань мироздания. Его воля, усиленная камнем, проникла в соседние миры Недр и Подножья, круша некоторые из укоренившихся от начала веков барьеры меж ними. Интерференция, взаимопроникновение, наложение миров начнётся постепенно, сначала почти незаметно, но затем будет нарастать и служить его планам. Миры будут умирать десятками, расчищая место для нового акта творения, в ходе которого волей его, совокупленной с силою альпаргов, будет создан новый образ мироздания, растущий и эволюционирующий так, как надо ему, Вьюженю. Он долго, очень долго к этому шёл...

- Хладнокровный убийца! Да, именно так это можно назвать, пожалуй.

Годир смотрел на Оритрига не то, чтобы сосем осуждающе, но несколько обличительно.

- А что ты прикажешь делать в такой ситуации? - хмуро вопросил Оритриг, сидя в кресле и слегка массируя свои икроножные мышцы. - Они хотели убить моего сына. Они могли бы убить и тебя, давшего им кров, пищу и любившего их. Да эта стерва даже свою собственную сестру не пожалела! Доказала, так сказать, что она достойная продолжательница заложенных Трайдиртом традиций.

- Я понимаю, что у тебя были все резоны поступить так, как ты поступил, - проговорил, не меняя сухого тона, Годир. - Но, как ты сам заметил, я привязался к этим девочкам за эти годы. Не скажу, что их безвременная кончина меня очень уж радует. Не радует и то, что причина этих смертей - ты! Тот Оритриг, которого я когда-то знал, больше ценил человеческую жизнь.

- Не надо этих соплей распускать! - покривил губы Оритриг. - Я и сейчас ценю, но не жизнь врагов. Мы воины, помнишь? А воины должны защищать своих и убивать врагов. Будешь с этим спорить?

- Мой отец бы с тобой поспорил, - покачал головой Годир. - Верд должен быть не только воином, но и творцом, и мудрецом, и много кем ещё. Сомневаюсь, что Свидирт готовил тебя лишь к ипостаси истребителя врагов. Твоя позиция мне решительно непонятна и неприятна.

- Твои проблемы! - огрызнулся Оритриг, сверкнув красными глазами.

- Мои, - согласно кивнул Годир. - А тебя, в таком случае, оставляю с твоими. Если тебе плевать на мнение друзей, как бы не превратиться тебе в подобие тех, с кем ты борешься.

Годир покинул помещение. Это была небольшая комната в одной из смотровых башенок замка в Крейриже. Оритриг остался в одиночестве и угнетающей тишине. Мысленно он вернулся к последним событиям в Йотунхальде. Корсу он убил быстро и хладнокровно, тут уж прав Годир. А что с ней было ещё делать?

После этого Оритриг извлёк из карманов все четыре своих альпарга и сконцентрировался на них так, как объясняли Видень с Эйолком. Его задача заключалась в том, чтобы развязать тот узел, который сотворил Трайдирт, когда закапсулировал Йотунхальд и два соседних мира в единый 'Капкан времени'. Эйолк говорил, что это станет первым серьёзным испытанием для Оритрига в плане его взаимодействия с альпаргами.

Но старый мастер стихий, оказывается, схитрил. Точнее, не смог остаться в стороне. Сам он, переживая за исход дела, не выдержал и отправился в Йотунхальд. Появился он там в тот момент, когда Оритриг уже пытался разрушить 'Капкан'. И кто знает, если бы не помощь Эйолка, не раздавили бы неопытное сознание Оритрига силы, с которыми он принялся шутить? Мастер стихий присовокупил свои усилия к усилиям Оритрига, и вместе они сумели рассоединить три сцепленных мира.

Но всё ли получилось так, как надо?

Когда Оритриг с Эйолком покидали Йотунхальд, молодому Природному верду почудилось, будто он ощутил некое напряжение ткани мироздания, готовой вот-вот прорваться. Но, может, это была просто надуманная иллюзия...

...Оритриг очнулся от воспоминаний и вернулся к текущему моменту. Размолвка с Годиром была ему крайне неприятна и улучшению настроения и самочувствия не способствовала. Оставалось надеяться, что она не повлечёт серьёзных негативных последствий.

Верд встал и побрёл туда, где ждали его Свелан со Свидом, которых они с Эйолком подобрали в ИМПе по пути из Йотунхальда.

Три тридцать! Зыбкая грань, на которой утрачивает свою силу ночь, но ещё не вступает в свои права утро.

Почему именно в эту минуту он открыл глаза, покинув объятья тревожных снов?

Оритриг уставился в потолок и попытался ощупать окружающее пространство своим внутренним восприятием. Вот рядом с ним тёплая и мягкая аура его спящей жены, вот два островка растущей силы вердов - его сыновья, каждый в своей комнате. Вот какое-то мелкое и незлобное существо на улице... Ах, да, это соседская кошка вновь залезла на их участок. Вреда от неё особого не предвидится, разве что орать громко начнёт...

Так отчего же это внутреннее ощущение тревоги, какое-то возвышенное и печальное? Оритриг будто вновь увидел перед внутренним взором островок ночного леса, в котором началось его путешествие в новую жизнь, и услышал фразу, которую словно выдохнула сама Природа: 'Что-то должно произойти, просто не может не произойти!'.

Где-то был мощный магнит, а он - измученный тяжкими уроками судьбы верд - был маленькой металлической стружкой. Его куда-то тянуло, звало, заставляло встать и идти прямо сейчас. Можно было бы и посопротивляться этому зову, но стоило ли? В сознании Оритрига горела мысль о том, что он должен сделать нечто важное. Очень важное...

Минут двадцать заняли у него сборы. Неизменный плащ, высокие сапоги, на подошвах которых пока так и не появился его личный герб, любимый меч, подаренный Свидиртом, диар - булава Стрия, четыре альпарга в двух глубоких карманах. Всё, что необходимо верду, идущему в неизвестное... В который раз...

Оритриг поцеловал спящую Белку, которая сонно заворочалась и пробормотала что-то на тему того, что она его любит. Верд улыбнулся и тихо исчез, отправившись в ИМП.

В своей комнате в тот самый миг открыл глаза Свид. Его врождённое чутьё к перемещениям отца с годами не исчезло, а наоборот усилилось. На этот раз он не просто почувствовал исчезновение Оритрига, но и ощутил какую-то особую значимость происходящего. Поразмышляв немного, парень пришёл к выводу, что отца невредно было бы как-то подстраховать. Но как это сделать, если их с Кридиртом силы пока ещё были настолько малы, что их можно было принять за ноль целых и ноль десятитысячных? Разве что...

Спустя пару секунд он проник в комнату брата и растолкал его.

- Чего тебе? - приоткрыл один глаз Кридирт. - Сон страшный приснился? Возьми горшок на всякий случай...

- Разве что на случай, если стошнит от твоих плоских шуточек, - выдвинул свою версию Свид. - Вставай, хватит спать. Дело есть.

- Предпочитаю заниматься делами ближе к обеду, - Кридирт демонстративно перевернулся на другой бок.

- Я знаю, что ты фанат растительного существования, - безжалостно резюмировал Свид. - Однако придётся превозмочь свою ленивую натуру. Надо бате помочь!

- Что случилось? - проявил интерес Кридирт.

- Да отправился он куда-то среди ночи, как бы опять чего не приключилось с ним. Бедовый он у нас...

Кридирт вздохнул, вспомнив свой жизненный путь.

- Эх... Видимо, это у нас семейное, - пробормотал он, нащупывая одежду. - Что предлагаешь?

- Думаю, стоит связаться кое с кем, кто тянет на серьёзную поддержку с воздуха, - ответил Свид.

- Годир? - сразу понял его брат. - Хочешь воспользоваться маминым браслетом?

Свид хитро прищурился.

- Нет, надо всё сделать так, чтобы её не потревожить. Нечего ей опять переживать. Смотри сюда.

Он продемонстрировал свой мизинец, на котором красовалось витое серебряное кольцо.

- Это для меня соорудил дядя Годир, когда я ещё маленький был. Принцип тот же, что и на мамином браслете - магическая сигнализация. Активирую, и сигнал получит Годир.

- Ну что же, давай попробуем, - подмигнул Кридирт.

Ну почему?

Почему опять какой-то мир, декорации которого способны конкурировать на равных с галлюцинациями пациента психиатрической лечебницы с солидным стажем?

Оритриг огляделся по сторонам. Именно сюда привёл его внутренний зов, который он ощутил в Материнском мире. И что здесь могло быть интересного? Шепчущие люминесцентные туманы - это, конечно, оригинально, но вносить их в список знакомых по жизни вещей не хотелось. Фактически, хотелось их вообще никогда не видеть. А эта разрушенная башня из старого-престарого камня? Живописно, но где смысл его, Оритрига, пребывания в этом месте? Лазить по руинам, судя по всему, образовавшимся не так давно, не было никакого желания. Чья же воля притащила его сюда, вытащив из постели любимой жены?

Стоп! Похоже, веселье начинается...

Оритриг ощутил присутствие очень сильного оператора. Да, такие энергетические параметры он уже встречал. Когда? Да в Сайлоне...

На самом гребне одной из на три четверти разрушенных стен башни возникла приснопамятная фигура верда в полосатом плаще. Вьюжень!

Оритрига прошиб пот, и зашевелила лапками под черепной коробкой холодная и липкая паника. Без всяких усилий родилась мысль о том, что лучше бы сейчас оказаться где-то подальше. Можно даже в вонючем Руммерсвиге или ещё где...

Пытаться справиться со Вьюженем в одиночку? Почему бы нет? Это чуть сложнее, чем остановить лбом прибывающий поезд в метро...

Но... И ещё раз но! Но откуда вновь это сверлящее до боли желание убить Вьюженя? Будто какая-то программа предопределила его действия...

- О, жизнь порою играет в причудливые игры, - заметил его присутствие Вьюжень. - Какое совпадение! Не поверишь, но я как раз собирался тебя искать, но вдруг вспомнил, что выронил здесь в Хаотике одну безделушку.

Откуда-то из-под завалов, просочившись в щели между камнями, взмыл в воздух маленький металлический предмет. Он медленно поплыл к вытянутой руке Вьюженя. Оритриг разглядел, что это медальон школы магии стихий, такой же, как тот, что подарил ему Эйолк, разве что изъеденный временем.

- Это принадлежало когда-то моему отцу, - пояснил зачем-то Вьюжень. - Когда я его прикончил, забрал это на память. Хотел забрать его диар, но он почему-то исчез. Так что я удовольствовался этим. Вот, выронил тут, но решил вернуть. А тут ты! Кстати, что ты делаешь в Хаотике?

У Оритрига застрял ком в горле.

В нём вновь поднялась волна желания избавить мир от Вьюженя, но причина на сей раз была вроде бы другой. Снова это необъяснимое личное желание отомстить за смерть Стрия.

Не дождавшись ответа, Вьюжень проговорил.

- Ладно, как бы то ни было, мне от тебя нужны альпарги. Я знаю, у тебя есть аж четыре камня. Давай их сюда. Отдашь быстро и добровольно, можешь даже убираться отсюда. С тем, кто повелел мне тебя убить в детстве, я недавно поссорился, а потому твоя смерть мне не интересна. К тому же, вскоре вы все умрёте. Давай мне камни и иди, насладись остатком своих дней.

Булава Стрия заметно завибрировала на бедре Оритрига. Если приписать ей на секунду человеческие эмоции, можно сказать, что она дрожала от ярости, желая покарать убийцу своего прежнего владельца. Эта дрожь на какое-то мгновение словно прочистила затуманенный чьим-то воздействием разум Оритрига.

Он шагнул вперёд и гордо произнёс:

- ...!!!

Такого потока нецензурных ругательств в свой адрес Вьюжень, должно быть, не слышал уже давно. Он даже два раза моргнул от удивления, пока выслушивал витиеватые переливы табуированной лексики.

Затем Оритриг перешёл к содержательной части своего торжественного выступления:

- Я тут, может быть, и положу свою жизнь, но ты тоже сдохнешь. Зря не убил меня в детстве, как говорят киношные мстители. Узнаёшь это?! - Оритриг выхватил булаву Стрия. - Сила твоего отца со мною. И да, кстати, привет от Виденя!

Это выполнило свою функцию - привело Вьюженя в некоторое замешательство.

Оритриг же взмахнул диаром, стремясь породить самую сильную ударную волну, которую ему когда-либо удавалось.

Многострадальная стена башни продолжила утрачивать свою форму. Камни полетели во все стороны.

Вьюжень отлетел, но тут же вырвался из влекущей его волны и воспарил под землёй.

- Тогда умрёшь! - прозвучал раскатом грома его глас.

Высоко в небе над его головой начала формироваться чёрная воронка из вращающихся мрачных туч. В глубине воронки плясали молнии.

В то же время глубоко под землёй родились стон и дрожь. Мелкие камни на поверхности дороги начали подпрыгивать, предвещая землетрясение.

Оритриг осознал масштабы силы, против которой осмелился выступить.

- Трудновато будет мне одному с ним справиться, - пробормотал он себе под нос. - Но придётся попробовать!

- Не придётся.

Данное утверждение исходило от Годира, неожиданно обрисовавшегося рядом.

Оритриг как никогда обрадовался появлению друга, не оставившего его в трудную минуту, несмотря на их размолвку.

Вдвоём стало веселее.

- Ещё младенец? Хорошо. Помолитесь и облегчите свою душу перед смертью! - провозгласил Вьюжень, сверкая на них глазами.

- О чём он толкует? - нахмурившись, переспросил Годир у Оритрига.

- Не расслышал чётко, по-моему, помочиться и облегчиться предлагает... - выдал свою интерпретацию тот.

- А, это мы можем устроить, коль скоро ему интерьер не жалко, - просиял Годир.

- Не интерьер, а ландшафт, - строго поправил ещё один голос позади Оритрига. - И его тут уже ничем не испортишь.

Оритриг оглянулся. Свелан в полном облачении воина из рода Гермеритов стоял и хищно усмехался, глядя на Вьюженя.

- Да и вообще не след нам об этом переживать. Зело мерзкое место!

Последнее было произнесено только что материализовавшимся ледяным вихрем.

Эйолк улыбнулся в белые усы.

В его руке обнаружилась маленькая деревянная дудочка. Вряд ли он проявил на старости лет страсть к музыкальной самодеятельности. Оритриг сообразил, что лицезреет ранее не виденный им диар мастера стихий.

Расклад сил приобретал оптимистичный оттенок.

Вот только Вьюженя это не впечатлило...

- Вас маловато, чтобы всерьёз надеяться справиться со мною, - провозгласил он не допускающим возражений тоном. - Даже твоя сила, Эйолк, не спасёт вас всех.

- Поглядим, - пожал плечами Эйолк.

- Как вы все здесь оказались? - потихоньку спросил тем временем Оритриг у Годира.

- Сыновей своих благодари, они переполох подняли. Сработало кольцо Свида, что я ему для защиты сделал, пока тебя дома не было много лет. Мы со Свеланом примчались из Крейрижа, Свид нам и поведал, что понесла тебя куда-то нелёгкая. Ты чего опять один сунулся к такому врагу?

- Да я не знал, что здесь он. Меня что-то сюда потянуло. С ним случайно встретились...

- Случайностей такого рода не бывает, - промолвил Годир задумчиво. - Ладно, в общем, я взял Свида в ИМП, и он смог показать мир, в который ты ушёл. Он очень хорошо чувствует твои передвижения. Я быстро доставил его домой, а затем решил заскочить в Долину Семи Ветров. Слава Богам, ты рассказал мне когда-то, где найти Эйолка. И вот мы здесь.

- Спасибо! - от души сказал Оритриг.

Больше он ничего не сказал.

Началось сильное землетрясение. Почва под ногами стала проседать, по земле пошли трещины.

Не заставил себя ждать электрический шторм невероятной силы. Сотни молний засверкали в небесах, стремясь дотянуться до четырёх вердов (точнее, трёх с половиной, ибо Свелану до посвящения было ещё далеко), бросивших вызов повелителю стихий.

Вот тут-то Эйолк и заиграл на своей дудке. В прямом смысле. То есть он поднёс свой диар к губам и дунул в него несколько раз.

Землетрясение прекратилось. Ветра сникли и молнии стали заметно более редкими, причём часть из них устремилась к самому Вьюженю. Тот легко погасил их, но задумался над ситуацией.

- Так вот в чём твоя тайная сила, родич, - пророкотал он, спускаясь на землю. - Ты наловчился гасить чужие заклинания и даже обращать их вспять! Недурно! Ты не терял века отшельничества даром. А это у тебя получается только в отношении нашей школы, или любой?

- Позволь не удовлетворять в этом твоего любопытства, - ответствовал Эйолк, отнимая дудочку ото рта.

- Как знаешь. Только и это вам не поможет.

Вьюжень медленным и плавным движением достал меч, клинок которого тут же оделся в пламя.

В этот миг Свелан швырнул во врага один из своих мечей и сам бросился за ним следом.

Годир веером рассыпал свои убойные энергозаряды и применил заклинание 'Молот Богов' из боевого арсенала общей магии. Большой багровый молот из чистой энергии возник над его головой и ринулся ко Вьюженю.

Оритриг добавил от себя 'Пламя Мьёльнира' и поднял над головой булаву, копя силы для сокрушительного удара.

Выскользнув из внутреннего кармана, перед центром лба Вьюженя повис альпарг.

Меч Свелана, не долетев, сломался пополам. Энергозаряды и багровый молот Годира бесславно погасли. Вращающийся огненный Мьёльнир сумел достигнуть защитного поля Вьюженя, но взорвался снопом искр и пропал.

- А теперь мы сделаем так, чтобы никто не захотел покинуть нас раньше времени, - провозгласил Вьюжень.

Альпарг отправился в путь по воздуху, замыкая присутствующих в круг. Вьюжень создавал магический пространственный барьер, блокирующий попытки сбежать в ИМП.

Свелан не остановил свой стремительный рывок. Он подбежал к противнику и атаковал его вторым мечом. Вьюжень парировал своим огненным клинком и несколько секунд фехтовал со Свеланом, давая тому войти в раж и увлечься настолько, чтобы позабыть о других способах борьбы.

Оритриг кинулся на подмогу, но успел лишь прикрыть голову и туловище Свелана от двух энергозарядов Вьюженя. Третий пепельно-серый заряд, выпущенный Вьюженем откуда-то из коленки, прорубил левую ногу Гермерита, разрывая ему мышцы на бедре. Свелан зарычал от боли и упал, но не остановился ни на мгновенье, пытаясь достать Вьюженя мечом. Более того, он даже успел выхватить из-за голенища сапога нож и ударить им противника. Способность Гермеритов концентрировать пробивную энергию на конце клинка, направляемого рукой, не подвела. Невероятно, но Свелану удалось пробить защитное поле Вьюженя и, не оставшись в долгу, погрузить свой выкованный в Лабиринте клинок в его плоть. Жаль только, что это была всего лишь нога Вьюженя. Однако тот на миг оступился, а затем, видимо рефлекторно, ударил Свелана рукоятью меча по голове и отбросил от себя энергетическим выплеском.

Гермериту очень повезло, что последовала такая реакция на укол его ножа. В ином случае Вьюжень просто снёс бы ему голову своим мечом.

Свелан уткнулся носом в груду битого камня у подножия бывшей башни и затих, не подавая признаков жизни.

Оритриг бешено взревел. Его глаза вновь полыхнули красным огнём.

Вьюжень повернулся к нему.

Дальнейшее Оритриг запомнил плохо, потому как на него вновь нахлынуло боевое безумие берсерка, которое он уже однажды испытал в Гиспе.

Обрывки воспоминаний услужливо показывали лишь отдельные образы.

...Вот он создал несколько потоков пламени, объявшего Вьюженя...

...Вот Эйолк обрушил на родича ледяной шквал с крупным градом из острых ледышек...

...Вот Годир, опасно приблизившийся к врагу и получивший скользящий удар мечом, который оставил длинный порез с обуглившимися краями на его груди. Но вот красное энергетическое копьё, возникшее в руках потомка Верамирда, вспороло защиту Вьюженя на плече, отворив его кровь...

...Злобная усмешка на лице Вьюженя. Поединок скрещённых молний, высвобождающаяся неимоверная энергия небесного электричества, плавящая поверхность дороги...

...Сильнейшие ветра, призванные Эйолком, разорвавшие в клочья туманы Хаотики...

...Подземный огонь, хлестнувший неудержимым напором из отворившейся по воле Эйолка в земле трещины прямо под ногами Вьюженя. Злобный вскрик врага...

...Молния, летящая прямо в лицо Годиру. Кто-то, кажется он, Оритриг, создаёт купол защиты, покрывающий дополнительным слоем такой же, поставленный самим Годиром. Недостаточно! Годир отлетает в сторону, падает в грязное месиво, которое представляет собою вся земля Хаотики после ударов бесчисленных дождей, языков пламени и молний. Годир не поднимается. Новая волна ярости, взрывающей изнутри всё существо Оритрига...

...Светящееся льдисто-голубым светом лицо Эйолка, гасящего своим диаром землетрясение, которое способно, кажется, расколоть всю планету. Невероятное напряжение! Не жалея Хаотику, Вьюжень с помощью альпарга запустил поистине планетарный катаклизм. Вряд ли этот мир выживет после их конфликта...

...Вдруг, посреди этого кошмарного рагнарека озарение, пришедшее от диара. Будто открылось его новое свойство. Оритриг пропустил сквозь него своё сознание и создал кокон затишья в границах того круга, которым замкнул их альпарг Вьюженя...

...Молнии сверкают будто за стеклянными стенами, в те же стены бьёт убийственный град. Удивлённый взгляд Вьюженя...

...Бросок меча, крик Эйолка. Он успевает обратиться в ледяной вихрь, но за мгновение до этого диар Вьюженя вспарывает его живот...

...Оритриг слился со своим диаром, став лишь его приложением, перекачивающим в него все силы, которые он только мог зачерпнуть из ИМПа. Удар, совпавший с вектором всей жизни. Этот удар булавы всё длится и длится как в замедленной съёмке. Вот Вьюжень ловит ладонью вернувшийся к нему по воздуху огненный меч и подставляет его под опускающуюся булаву. Столкновение двух диаров... Оритрига пронизывает сотня мелких электрических разрядов, повергая тело в экстатический шок. Вспышка астрального света, чувство нереальности и вневременья...

...Булава Стрия победно звенит. Обломок меча в руке изумлённо глядящего на него Вьюженя...

...Потоки чистых энергий, извергающаяся из-под земли лава...

...Ещё один взмах булавой. Окровавленное, но перекошенное прежней злобой лицо Вьюженя...

...Голос Эйолка. Он говорит о чём-то важном. Земля раскалывается под ногами, разверзается бездна... Свелан и Годир, что с ними? Подхватить их! Эйолк призывает уйти в ИМП. Вот бесчувственное тело Свелана. Оритриг полубессознательно разрушает с помощью своих альпаргов барьер, созданный Вьюженем. Вот Годир. Жив он или мёртв? Исток Миллиона Путей...

Эти сменяющие друг друга обрывки воспоминаний улетучились радужной дымкой, будто кто-то сдул их. Оритриг, превозмогая боль во всём теле, поднялся на ноги и огляделся.

Прямо перед собой он увидел Вьюженя. Враг по-прежнему сжимал в правой руке рукоять меча, но над крестовиной теперь виднелся лишь обломок клинка сантиметров в семь длиной. И он уже не горел. В левой руке был зажат альпарг, который заливала кровь, хлещущая из раны на руке. В глазах древнего верда застыло выражение доселе невиданное. Будто увидел он нечто, что пугало его.

Оритриг позволил себе бегло оглядеться. Прямо на зелёной траве лежали рядом, не подавая признаков жизни, Годир и Свелан. Подле них стоял, согнувшись и зажимая рану на животе, Эйолк. Вокруг была долина ИМПа.

Судя по всему, с момента, когда они переместились сюда, прошло всего несколько секунд. Вон качается до сих пор ветка, потревоженная падением на землю Годира, когда отпустил его Оритриг.

А позади Эйолка...

Высокая, гораздо выше двух метров фигура в тоге из белого сияния. Бесстрастный лик с четырьмя глазами, глядящими на вердов с разными выражениями. На груди импреала на тонкой цепи висел мерцающий сиреневым светом символ, по форме больше всего напоминающий изображение спиральной галактики - Оритриг помнил их фотографии в школьном учебнике по астрономии. Тонкие и длинные пальцы переплетены в непонятном жесте, указующем на Вьюженя.

- Нет, ты не можешь этого сделать, мы у Истока, - раздался чуть слышный шёпот Вьюженя.

- Мы можем, - ответил голос на каком-то неизвестном языке, который Оритриг, тем не менее, почему-то понял. - За наших убиенных братьев!

Что-то произошло. Обострённым восприятием Оритриг уловил вдруг нечто, разрушающее саму структуру воздуха и земли. Сгусток пугающей пустоты возник и начал стремительно разрастаться на том месте, где стоял Вьюжень. Вспыхнувшее вокруг верда защитное поле не смогло сдержать эту пустоту. Она буквально распорола Вьюженя пополам от пояса до головы. Капли крови не успели долететь до земли, поглощённые той же пустотой. Затем процесс прекратился, и тело Вьюженя рухнуло в траву.

- Свершилось, - произнёс голос импреала. - Это ты сделал сие возможным. Мы не ошиблись. Но это лишь один из шагов на твоём пути.

Оритриг смутно понял, что эти слова обращены к нему. В следующее мгновение он потерял сознание.

Больше всего на свете хотелось спать. Спать долго и крепко, не видя никаких снов (разве что про красивых женщин). Та поверхность, которую ощущало его тело, весьма способствовала такому времяпрепровождению. Было впечатление, что он закутан в мягкое и тёплое пушистое одеяло, согревающее и расслабляющее тело и душу. Однако глаза открыть придётся, хотя бы из любопытства.

Что он делал до этого? Вроде была какая-то битва. Ну и ладно... С кем хоть? Кажется, со Вьюженем. Ну и хорошо... Надо спать!

Что?! Битва со Вьюженем?!

Оритриг распахнул глаза, мгновенно вспомнив, что произошло. Он рванулся вверх из мягких объятий белоснежного кокона. Больше всего это походило на большой цветок с белыми лепестками и с пушистым ложем посередине. Цветок этот явно располагался не на полу. Во избежание падения, Оритриг воспарил в воздух, с удивлением отметив, насколько легче это получается здесь. Тело будто само рвалось ввысь к высокому белому потолку.

Верд взглянул вниз и понял, насколько правильно он поступил, что не попытался нащупать ногами пол вокруг 'цветка' или, ещё лучше, шагнуть прямо вниз. 'Цветок' рос на прочном белом стебле метров десяти высотой. Оритриг плавно спустился вниз и ступил на тёплый слегка мерцающий розоватым светом пол.

Куда это его занесло?

Второе 'я' услужливо подсказывало мысли про вытрезвитель, но Оритриг отмахнулся от них, точно помня, что победу над Вьюженем он ещё не отмечал с употреблением спиртного.

Да и была ли победа? Оритриг напрягся и сосредоточил мысли конкретно на том моменте, что предшествовал его 'отключке'. Импреал! Да, это был импреал, такой же, как те образы, что Оритриг периодически видел своим мысленным взором, начиная с памятной суточной медитации в Злене, предшествовавшей его посвящению. Импреал убил Вьюженя. Точнее, добил, ибо тот был в очень плачевном состоянии. Неужели им, в частности, ему, Оритригу, удалось почти повергнуть столь сильного врага? Невероятно!

Это слово Оритриг пробормотал вслух.

- Нет ничего невероятного, к чему бы ни относилось это твоё утверждение, - прошелестел в воздухе мягкий голос. Слова были произнесены на незнакомом языке, но Оритриг их понял.

Верд обернулся, поморщившись при этом от боли во всём теле.

Он увидел то самое существо, которое положило конец истории со Вьюженем. Взгляд его необычных глаз был сосредоточен на Оритриге. Очи смотрели с равнодушием и состраданием, восхищением и насмешкой.

- Кто вы? - брякнул Оритриг первое, что пришло в голову. Подумай он секунду-другую, не стал бы задавать глупый вопрос, ответ на который был вполне предсказуем.

- Я один из тех, кого вы именуете импреалами. Когда-то звали нас Хранителями. Ну а истинное наше имя мы вам доверить не можем. Даже тебе, столь верно послужившему нам.

- Очень приятно! - Оритриг, не ведая, как следует вести себя с этими таинственными сущностями, изобразил что-то, претендующее на гордое наименование вежливого поклона.

С учётом болей во всём теле, получилась некая фигура, которая сделала бы честь хроническому ревматику с мощным радикулитом. Оритриг с миг гадал, стоит ли ему разогнуться, или остаться пока так, дабы не корчить рожи в присутствии импреала.

Древняя сущность, видимо, в силу хорошего воспитания, не обратила сколь-нибудь заметного внимания на его телодвижения.

- Нам тоже, - произнёс импреал. - Ты нам нужен.

'Вот счастья-то!', - родилась мысль, но тут же была убита.

- Где я? - продолжил выдавать высокоинтеллектуальные вопросы Оритриг.

- Там, куда мы вынуждены были закрыть доступ всем представителям твоей расы. Это - сердце мироздания, колыбель миров. По вашим понятиям - Вторая Вершина ИМПа.

'Ни хрена себе!', - вновь самопроизвольно мелькнула мысль, не соответствующая величественности момента.

- А что я здесь делаю? - на более сложные лингвистические конструкции ошарашенного последними событиями Оритрига пока не хватало.

- Мы решили встретиться с тобою. Пока один раз. Ты помог нам и заслужил благодарность. Мы исполним одно, подчёркиваю, одно твоё сокровенное желание, дадим возможность исправить одну судьбоносную ошибку и ответим на три твоих вопроса. Продумай их хорошо, ибо следующая наша встреча состоится по завершении целого этапа твоего жизненного цикла, когда ты будешь готов к ней.

- А если я поинтересуюсь судьбой своих друзей, это уже войдёт в лимит трёх вопросов? - прищурился Оритриг, не забывая о юридической точности формулировок.

Два из четырёх глаз импреала озарились чем-то таким, что можно было принять за улыбку.

- Нет, не войдёт. Твои друзья были ещё живы, когда мы забрали тебя. Один из них, именем Эйолк, перенёс остальных в свой мир. Если только их ещё можно исцелить, он это сделает.

Оритриг вздохнул. Час от часу не легче!

- Вы убили Вьюженя в долине ИМПа. Разве это не запрещено? - спросил Оритриг.

Потом прикусил язык. Следует помнить о числе три!

Но импреал, по-видимому, решил не относить это на счёт лимитированного количества вопросов.

- Этот запрет установили мы. Для вас, отличающихся повышенной агрессивностью. Сами же мы его нарушили пока лишь однажды, и ты тому был свидетелем. Но нарушили бы ещё в одном случае.

Оритриг подождал продолжения, но его не последовало. Он решил не испытывать расположения импреала и не баловаться уточняющими вопросами.

Спустя некоторое время импреал проговорил.

- Вьюжень сотворил много зла и должен был умереть. Но мы не обладаем уже той силой, что раньше, и не смогли бы устроить охоту за ним, когда он был в полной силе и владел своим диаром. Кроме того, его прикрывал наш древний враг, о коем тебе пока рано знать. Но мы следили и ждали момента. Такой момент настал. Вьюжень лишился поддержки союзника и встретил достойного противника - тебя. По известным нам причинам тебе по силам было справиться с ним. И ты это сделал, уничтожив его диар и истощив его силы. Мы лишь нанесли завершающий удар.

Импреал сделал паузу.

- Ну а теперь - твои вопросы. Выбирай их мудро, ибо ты получишь от нас и больше ответов, но не скоро.

Оритриг с минуту размышлял.

- Какими ещё силами обладают альпарги, и что даёт обладание пятью из них?

- Хороший вопрос, - одобрил импреал. - Хоть он и объединяет в себе два, но мы простим тебе эту маленькую хитрость. Ответ тебе будет тем более интересен теперь, когда ты действительно будешь владеть пятью.

С этими словами он протянул Оритригу альпарг.

- Что? Откуда это? - удивился Оритриг, хотя, с миг пошевелив мозгами, сам нашёл ответ.

- Он был у Вьюженя. Теперь он твой. Временно, до того момента, когда ты соберёшь их все семь и выполнишь своё предназначение. Но об этом не будем мы говорить. А сейчас...

Импреал взмахнул руками, и декорации сменились. Точнее, как понял Оритриг, они с импреалом переместились в другое место. Верд не успел ещё положить альпарг в карман к остальным, как все пять камней самопроизвольно взмыли в воздух и устремились к огромному каменному шару, венчающему всю Вторую Вершину. Он был такого же, что и альпарги, цвета, а по его поверхности плясали фиолетовые искры, гармонирующие с виднеющимися внизу облаками, укутывающими обитель импреалов и скрывающими её от всех, кто пытался разглядеть Вторую Вершину из долины или с Первой Вершины ИМПа. Оритриг испытал невольный трепет. Он был в запретном месте, величественном и древнем. Перед ним было средоточие сил, творящих мироздание.

Альпарги подлетели к величественному шару и влились в его структуру, ставшую на секунду зыбкой. И тут же вынырнули обратно, неся на себе фиолетовые искры. Совершив дружный облёт круглого камня, они вернулись к Оритригу. Он собрал их и с внутренним трепетом рассовал по карманам.

- Вот наглядная иллюстрация к ответу на твой вопрос. Ты, должно быть, ощутил невероятную силу этого места. Альпарги произошли когда-то именно отсюда. Их предназначение имеет огромный смысл для всего мироздания. По своей сути они - стабилизаторы бытия. Их присутствие в определённом порядке требуется во внешних по отношению к ИМПу мирах. Сейчас - как никогда ранее. Ибо сейчас из двух противоположных точек - миров Второй Вершины и Недр - запущены два деструктивных процесса, идущих навстречу друг другу. Один - сознательно Вьюженем в Омневорбе, второй... - в двух глазах импреала появилась грусть, - ненамеренно Трайдиртом и тобой.

- Мной?! - вскинул брови Оритриг.

- Да. Это случилось, когда ты разрушил инкапсуляцию миров в Йотунхальде, которую в корыстных целях сотворил Трайдирт.

Оритриг сокрушённо покачал головой.

- Доверь дураку солидную вещь, так он что-нибудь сломает, - пробормотал он.

- Катастрофы пока не случилось, ибо, по нашим меркам, эти процессы довольно медленные. У тебя будет время для жизненных циклов созерцания и воспоминаний, необходимых для того, чтобы подготовить себя к выполнению своей миссии и преобразованию мироздания. Более пока об этом не будем, ибо ты не готов.

Импреал вновь взмахнул рукой, и Оритриг с сожалением вернулся в гигантскую белоснежную комнату.

- У альпаргов есть целый ряд побочных функций, о которых я расскажу тебе, прежде чем ты уйдёшь отсюда. В частности, их можно использовать для защиты и для локального управления временем, а также для исцеления и воздействия на жизненную энергию. У тебя будет время попрактиковаться. Обладание же пятью альпаргами налагает особую ответственность, ибо с помощью такого их количества можно уничтожать миры десятками, можно преодолеть барьер, установленный нами вокруг Второй Вершины, можно попытаться даже сотворить новое мироздание. Да, именно столько их нужно. Нам ведомо, что Вьюжень планировал собственный акт творения, используя меньшее их количество, вплоть до того, что всего лишь один. Это невозможно. Всё, что ему удалось бы - это разрушение, которое он и так начал. Тебе же предстоит хранить эти альпарги до тех пор, пока ты не будешь готов обрести два оставшихся.

Оритриг мысленно ругнулся и стал гадать, выдержит ли его позвоночник ещё и это бремя ответственности.

- Твой второй вопрос? - поторопил его импреал.

'Попытаем счастья с двойной конструкцией ещё разок!'.

- Мои способности черпать силы из ИМПа в любом мире и чувствовать отклик альпаргов сквозь миры - откуда они?

- Мы наделили тебя ими. Мы, и то место, которое ты только что видел. Причина и цель тебе ведомы, но ты их не помнишь, как пока не помнишь многое про свою суть. Эти знания придут к тебе со временем сами.

'Каков вопрос, таков ответ', - мысленно прокомментировал для себя Оритриг. - 'Что-то сказал, а что - поди, разбери'.

- И третий вопрос?

Тут Оритриг напрягся. Много о чём можно было бы спросить... Но нужно расставлять приоритеты.

- Гм... - начал он глубокомысленно. - Есть кое-что, что серьёзно меня беспокоит. Я гнал мысли об этом, но для душевного равновесия неплохо бы расставить точки над 'i' в этом вопросе. Возможно, вы и не знаете ответ, но я должен попытаться. Мне сказали... - Оритриг вновь прочистил горло, потому что голос его вдруг сел от волнения. - Мне сказали, что мой учитель, Свидирт, - это он подговорил дочь Трайдирта похитить моего сына. Он, якобы, не умер, а все последние годы был её наставником, а также, возможно, - Оритриг вспомнил рассказ Юны об обмолвке Корсы, - наставником ещё одной её сестры, обучая их вещам злым и гадким. Ведома ли вам правда? Действительно ли мой учитель жив и ведёт двойную игру?

Импреал вздохнул. По крайней мере, так показалось Оритригу.

- Мы доверили когда-то твоё обучение Свидирту, устроив вашу якобы случайную встречу. Мы знали, что Свидирт лучше многих других сможет обучить и воспитать тебя в правильном русле. Но наше око, к несчастью, не всевидяще. Что-то произошло в Злене, когда ты отправился в Материнский мир. Мы не видели, кто надоумил Тирселлу похитить твоего сына. Мы не видели и что случилось в Злене. Но мы ведаем, что в последующие годы некто пользовался личиной Свидирта. Это легко для кого-то, кто виртуозно владеет метаморфозом. Мы убеждены, что сам Свидирт тех деяний, о которых ты говоришь, не совершал. Нам ведомо также, что нечто непредвиденное произошло во время твоего посвящения.

- В смысле? - вставил сбитый с толку Оритриг.

- Ты не таков, каким хотели тебя видеть Свидирт и мы. Ты пошёл не по той дороге, к которой он тебя готовил. Это не помешало твоей основной линии судьбы, но создало и продолжает создавать массу трудностей.

Оритриг закатил глаза и испустил долгий вздох.

Похоже, где-то прорвало резервуар с неприятными сюрпризами.

Видень резко проснулся на рассвете от ощущения чего-то необычного. Нет, опасности не было, он бы сразу почувствовал, да и магическая защита вокруг древнего сооружения в Рагосте, служившего ему убежищем и домом, дала бы знать. Но верд не сомневался, что произошло нечто необыкновенное. Он почувствовал присутствие будто бы чего-то очень древнего, возможно, старше него самого. Ощущение это исходило с улицы.

Верд встал, надел на шею свой диар - символ громового колеса, и уверенной поступью вышел под лучи встающего из-за окоёма солнца.

Вокруг его жилища всё было по-прежнему.

Ну, почти всё...

Фактически, из чего-то нового появились лишь пять гигантских каменных воинов из чёрного обсидиана с огромными кинжалами в четырёх руках. Они стояли в шахматном порядке по обе стороны от тропинки, ведущей к входной двери.

Один из них буравил Виденя взглядом, не предпринимая, однако, попыток заговорить или проявить агрессивность.

- Здравия вам, нежданные соседи, - провозгласил негромко Видень. - Что вы здесь позабыли?

- Наша служба продолжается согласно древней клятве, - проговорил тот, что таращил узкие глаза.

- Служба мне? - в некотором удивлении приподнял бровь Видень.

- Нет, не тебе, - ответил истукан и потерял к беседе всякий интерес.

Видень секунд десять рассматривал пришедшие неведомо откуда статуи, а затем, не углядев в них угрозы, удалился обратно к себе.

Пускай себе стоят, коль пришли...

В голове Оритрига встали образы двух Свидиртов. Он неожиданно вспомнил сон, который приснился ему когда-то после его первого перемещения в Йотунхальд.

'Ну и какой дорогой ты идёшь, болван?'. Что-то типа того. Так значит, это имело какой-то смысл...

- Вот об этой-то судьбоносной ошибке я и говорил, - продолжил импреал. - Некто, кто вмешался в процесс твоего посвящения, заложил в тебя вместе с именем агрессивную программу. Мы её чувствуем. Она способна привести к разрушению твоей истинной личности.

Оритриг по-новому посмотрел на приступы своего боевого безумия. А чего стоили его постоянные агрессивные выпады в адрес близких друзей и иных, пусть и не близких, но симпатичных ему людей? Верд вспомнил, как, упиваясь полученной после посвящения силой, он с удовольствием запугивал людей в разных мирах, угрожал им, давил на них. Вспомнились князь Рихар, барон Каст, другие... Вспомнились и его грубо высказанные подозрения в адрес Юны, и убийство дочерей Трайдирта, совершённое им без малейших угрызений совести и без единой мысли о попытке решить всё миром... Да, кто же спорит, это всё было нужно для дела, но факт остаётся фактом. Его, Оритрига, горячность и агрессивность росли, надо это признать. И глаза почти поменяли свой цвет на злобно-красный...

Но кто же так своевольно покопался в его голове, заложив свою программу? Ведь даже Свидирт не смог этому помешать! Спросить бы у импреала, но лимит вопросов исчерпан. Сочтёт нужным - скажет сам.

- Мы видим, ты не утратил терпения окончательно, - проговорил внимательно наблюдавший за ним импреал. - Это хорошо. Есть лишь один доступный нам способ разрушить программу твоего врага, которую он запустил, чтобы управлять твоими действиями. Способ опасен, но сделать это надо. Представь, что можешь натворить ты, имея пять альпаргов, если вдруг окончательно попадёшь под власть тёмного начала своей личности. Деяния Трайдирта и Вьюженя померкнут перед твоими, и ты приблизишься к тем, кто творил неимоверное зло в древние времена. Или же программа заставит тебя отдать альпарги тому, кто её придумал. Готов ли ты рискнуть, чтобы не допустить этого?

- А что мне ещё делать? - Оритриг сопроводил риторический вопрос вздохом. - Готов.

- Хорошо, - слегка наклонил голову импреал. - Способ, о котором мы говорили, заключается в перепосвящении. Каково было второе имя, данное тебе на выбор?

- Олирд, - ответил Оритриг.

- Готов ли ты пройти новое посвящение и принять это имя?

Оритриг вспомнил прозвучавшие в его сне одновременно фразы двух Свидиртов:

'Твоя сила укажет путь!'

'Твоя мудрость укажет путь!'

Хм... Олирд. Путь созерцания и мудрости... Почему бы нет?

- Готов! - ответил он твёрдо.

- Хорошо, - вновь одобрительно произнёс импреал. - Сейчас ты переместишься к Алатору - Камню Истока, который ты видел, и там мы проведём твоё новое посвящение. Камень сотрёт поражённую чужой программой матрицу личности Оритрига, и даст тебе шанс на новый этап свободного развития. Но прежде, как мы обещали, - твоё одно сокровенное желание. Скажи его нам и мы, используя силу Камня, постараемся его исполнить.

Оритриг шагнул ближе к импреалу. По поводу заданных вопросов он размышлял. Жаль, что не спросил он о том, почему импреалы устроили встречу его родителей, жаль не узнал о том, каково было старое мироздание... Ну да ничего, импреал обещал, что новые встречи ещё будут.

На счёт же своего сокровенного желания Оритриг не сомневался.

- Не знаю, под силу ли вам это, - проговорил он, - но я осмелюсь попросить вот о чём...

В свой дом под Екатеринбургом входил он с некоторой внутренней дрожью. Ему было неведомо, исполнилось ли его сокровенное желание...

Открыв дверь и войдя в прихожую, он прислушался. Было тихо, как и положено в пять утра. Стараясь не скрипеть старыми досками пола, он прокрался в свою спальню, заставив с помощью магии тихо открыться задвижку на внутренней стороне двери.

Белка спала, тихонько посапывая. Во сне она раскрылась, и одеяло лежало рядом, не мешая обзору. На ней ничего не было надето, что только порадовало вошедшего в комнату мужа.

- Спасибо! - громко сказал верд, глядя куда-то вверх.

От звука его голоса Белка проснулась. Она потянулась, поглядела на него, улыбнулась и сказала:

- Здравствуй, любимый! Ты вернулся?

Звучание её собственного голоса несколько удивило Белку. Она нахмурилась. Больно молодо он звучал.

- Встань и подойди к зеркалу, - скомандовал муж, стараясь удержать расплывающуюся по лицу улыбку до ушей.

Белка заинтригованно повиновалась.

Из большого настенного зеркала на неё удивлённо смотрела... она сама, но такая, какой она была двадцать с лишним лет назад, когда они встретились с Олегом. Молодая и свежая, полная жизненной энергии, любви и радости, не омрачённой никакими горестями.

- Олег! Оритриг, что это? Как такое возможно? - девушка удивлённо поглядела на мужа.

- Это - твоя награда за верность и терпение, любимая, - мягко произнёс верд. - И компенсация за двадцать лет, проведённых без меня. Я просил об этом, и это свершилось. Теперь ты будешь такой всегда. Очень-очень долго. Ты будешь жить столько же, сколько и я. Да, и ещё кое-что, - верд прищурился. - Отныне меня зовут Олирд.