Исток Миллиона Путей 1-7 [СИ]

Веха первая: Очищение. Крейриж - Рагоста - Фиала

- Тебе утку принести или медсестру позвать?

Этот вопрос повис в воздухе, попахивая грубоватой иронией.

- Второй вариант предпочтительнее, - без раздумий определился Годир. - И потом оставь нас наедине.

Сидящий на массивном деревянном табурете у его кровати Олирд хитро сощурился.

- Уверен, что смысл в этом есть? Я имею в виду, в твоём-то состоянии, да про 'наедине' думать...

- Ты меня как всегда недооцениваешь, - проворчал Годир. - Вот сейчас встану и пройдусь!

Он делом доказал твёрдость своего намерения. Олирд лишь слегка помог ему, поддержав под локоть. Правда, сделав пару шагов, Годир прижал руку к груди, по которой прошёлся недавно клинок Вьюженя, а другую руку вскинул к голове. На его лбу и щеке виднелся след ожога от попадания молнии, естественно, смягчённого двойным защитным полем.

- Да-а, досталось мне, - в который раз проворчал Годир. - Это почище, чем дядя Трайдирт вкупе со своими гикоргами, или как их там, волосатыми этими гамадрилами, в общем.

- Есть мнение, что шрамы украшают мужчину, - изрёк Олирд, подняв указующий перст.

Годир покосился на него со скепсисом.

- Тогда что же ты у нас неукрашенный ходишь?

- Везёт, - лаконично ответил Олирд. На нём, естественно, тоже были шрамы и от когтей гикоргов, и от зарядов диара Трайдирта, и от меча Вьюженя, чиркнувшего его по плечу. Но все они были небольшими и располагались там, где их скрывала одежда. - Я мордой лица усиленно кручу, вот и не попадает в неё никто.

Годир хмыкнул на такое пояснение и пустился в обратный путь к кровати.

- Терпеть ненавижу лежать и болеть, - прокряхтел он, заваливаясь обратно.

- Надо лечиться! - провозгласил Олирд и в подтверждение сего тезиса налил в два бокала прекрасного крейрижского вина из кувшина, стоявшего на маленьком столике среди живописно разложенных кусков несимметрично нарезанного мяса и вообще не нарезанных фруктов.

Это было мясо лесного криёга из Фиалы, ставшее своеобразным знаком удачи для их команды. Фрукты пинчо тоже были оттуда. Отправившись навестить Годира, Олирд специально заскочил в Фиалу - мир Свидирта, где Оритриг и Свелан впервые встретились с Годиром, и изловил в живописном лесу строптивого козла-криёга, который, сколько ему не объясняй, что это для благой цели, никак не хотел идти на жаркое. Там же Олирд собрал и несколько фруктов, которыми потчевал его, бывало, Свидирт в бытность его ещё зелёным учеником по имени Олег. Всё это с одной стороны навевало ностальгические воспоминания, а с другой - заметно повышало настроение.

Олирд отхлебнул вина, понаблюдал, как пьёт Годир, и задумался. Им всем очень повезло - вот это можно было констатировать без всяких сомнений. У Олирда камень с души свалился, когда он, отправившись в Долину Семи Ветров после возвращения из обители импреалов, узнал, что Эйолк не только справился со своей раной, но и сумел откачать Годира со Свеланом. Все они были изрядно потрёпанными, но рвались в бой. Олирд успокоил их, объявив поход против Вьюженя оконченным виду исчезновения такового со всех политических и прочих карт мира. Затем, сердечно поблагодарив Эйолка, он сопроводил Годира и Свелана в Крейриж, где они и устроили реабилитационный центр для ветеранов войн с Трайдиртом и Вьюженем.

Больше войн в ближайшей перспективе, вроде бы, не предвиделось. Пока...

- О чём мыслишь, голову повесив? - спросил Годир, ставя свой бокал на столик. - Или тревожит что?

- Ну уж нет, хватит пока тревог, - усмехнулся Олирд. Его серебристые глаза мягко сверкнули зелёными искрами. - Думаю, что делать дальше.

- Как вариант - жить долго и счастливо, - развёл руками Годир. - Детей растить и новых делать. Ты в курсе, что Ульяна мне вот-вот второго сына родит, или я тебе забыл рассказать? Правда, возраст у неё уже не юный, но сильные вердрады, слава Богам, лет до шестидесяти рожать могут. А тебе-то теперь вообще переживать не о чем, если правда то, что ты про Белку рассказал. Она Свиду и Кридирту ещё братьев нарожает...

- Правда, если верить импреалу, - отозвался Олирд. - Он сказал... Вернее, они - он про них только во множественном числе говорит. Так вот, они сказали, что такое ещё никогда не свершалось, хотя некоторые верды искали способ продлить жизнь своих вердрад. Но похоже, сделать это способен только Алатор - Камень Истока Миллиона Путей, да и то не в любом случае. Обещав выполнить моё желание, они сделали мне такое одолжение, не гарантировав, правда, результат. Параллельно с моим посвящением, точнее, перепосвящением, они долго крутились вокруг Алатора, производя какие-то манипуляции. Если я правильно понял, они передали Белке значительную часть моей силы, ещё крепче связав нас. Но результат, как говорится, налицо!

- Искренне рад за вас, - улыбнулся Годир.

Два верда снова наполнили бокалы, и выпили вина за счастливую жизнь.

- Я понял, по твоему рассказу, что нам ещё предстоит как-то справиться с вялотекущими процессами разрушения миров, - проговорил Годир. - Но это будет нескоро. Скажи, есть ли что-то такое, что беспокоит тебя прямо сейчас?

- О, да! И это очень-очень серьёзно, - лицо Олирда стало скорбным. - Прямо сейчас меня беспокоит то, что кувшин с вином может опустеть, а я не знаю, где достать ещё.

Годир расхохотался.

- О, это мы можем уладить.

Пока хозяин замка звал служанку и инструктировал её на предмет доставки очередной ёмкости с хмельным напитком, Олирд отвернулся от него, чтобы Годир не уловил в его глазах тень некоторого реального беспокойства. Не хотелось его загружать этим. А беспокойство это было связано с темой его пропавшего внука - сына Кридирта и Тирселлы. Где-то растёт это дитя вердианы от первенца Природного верда. Древняя история не жаловала таких детей, приписывая им некие ужасные свойства. Насколько это серьёзно?

Но Олирду не хотелось портить расслабленную дружескую атмосферу этого прекрасного вечера, а потому он отбросил размышления на эту тему. Потом! Как говорится, даст Бог день...

- Ну вот, а ты боялся, - прокомментировал Годир быстрое возвращение служанки аж с двумя полными кувшинами.

- Э-э! - воскликнул Олирд. - Мы тут лечимся или пьянство учиняем? Зачем столько-то?

- Тебе не угодишь, - покачал головой Годир. - То мало, то много. Ты уж определись...

- Ну ладно, ладно, - поднял руки ладонями вперёд Олирд. - В крайнем случае, позовём Свелана на подмогу. А мысли у меня вот какие: пора всерьёз браться за обучение сыновей, тут ты правильно подметил. И коль уж выбирать место для этого, предлагаю Фиалу. У нас там замок твоего отца имеется, очень благоприятная для обучения атмосфера, по себе помню...

- Ага, - подхватил Годир, кивнув на куски аппетитно пахнущего мяса. - Криёги вон бегают в немерянном количестве, с голода помереть трудно. Идея хорошая.

- Тогда, так и постановим решением малого совета! - провозгласил Олирд.

Верды выпили за будущий учебный центр и принялись обсуждать детали.

- А вот и нет! Я уже выздоровела, а ты ещё нет. Так что пойду я!

Свелан приподнялся с подушки.

- Как это - уже выздоровела? У тебя, смею напомнить, кинжал из лёгкого торчал, как морковка из грядки. Тебя ещё лечить и лечить!

Юна надула губки и с прищуром посмотрела на него. Свелан затрепетал, ибо знал, что такой взгляд рождался тогда, когда его неугомонная подруга выдумывала нечто хитрое. Чутьё его не обмануло.

- Тогда давай так: я просто быстренько перемещусь на кухню, стащу там, что под руку попадётся вкусного, и вернусь таким же образом. Это устранит необходимость в работе ног.

- Представляю взгляды кухарок, - фыркнул Свелан. - Госпожа Юнония - растрёпанная, босая, в цветастой пижамке и с охапкой куриных крылышек в руках. Ныне в Крейриже зима, так что на весенне-осеннее обострение не спишешь.

- В тебе нет страсти к приключениям, - обвинительным тоном резюмировала Юна.

- Главное, чтобы во мне к кое-чему другому страсть была, - резонно заметил Свелан, запуская руку под вышеозначенную цветастую пижамку.

Юна наградила его смешком и нежным поцелуем.

- Кыш! - выкрикнул вдруг Свелан, слегка отстранившись от девушки.

Юна округлила глаза и подала назад.

- А что случилось-то?

- Что? А, я не тебе, - качнул головой Свелан. - Я - ей!

Юна оглянулась и увидела средних размеров наглую птицу, глядящую на них с нескрываемым любопытством и призывом 'Продолжайте!' в глазах.

- Давай угадаю с трёх раз, от кого она, - Юна скрестила руки на груди.

- Да тут и гадать нечего, - улыбнулся Свелан.

Птица открыла клюв и голосом Оритрига, точнее, уже Олирда, произнесла серьёзные слова приглашения на стратегически важный военный совет за кувшинчиком доброго...чая.

- Ну-ну, - покачала головой Юна. - Дядя Годир знатный чайных дел мастер. У него этого чая - десятки бочек в погребах.

Лицо Свелана просветлело.

- Вот видишь, как жизнь разрешила наш спор. Пойду, попью чайку, а на обратном пути нам с тобой что-нибудь пожевать принесу.

- Ну ладно, иди. А я тут пока одна полежу, поскучаю, - Юна начала медленно расстёгивать пуговички на своей весёлой пижамке.

Свелан взглянул на ситуацию под другим углом.

- Ты знаешь, думаю, они не обидятся, если я загляну к ним через полчасика, - высказал предположение он.

- Давай проверим, - подмигнула ему девушка.

- Кыш! - выкрикнул вновь Свелан. На сей раз, птица вняла его вежливой просьбе и гордо удалилась.

- Ты знаешь, мне страшно, - тихо призналась Ульяна, кутаясь поплотнее в тёплый махровый халат. - Возможно, конечно, что это просто обычные женские страхи во время беременности, ну ты сама знаешь... Но мне кажется, что здесь нечто большее.

- Сны? - спросила Белка, усаживаясь с чашкой чая в руке на диван рядом с подругой.

- Да, сны. - Ульяна уткнулась носом в пушистый рукав халата, будто пытаясь согреться, хотя в комнате было довольно тепло. - От них такое же ощущение, как от тех, помнишь... Ну про тебя и про Олесю. Они ведь сбылись, верно? Ты и два молодых волка - твои сыновья, и двадцать лет слёз - без мужа, не зная, жив ли он. А про Олесю? Эта тюрьма без выхода, страдания и сорок лет... Они с этой, как её, Тирселлой, ведь умерли в сорок лет, не выбравшись из того мира - так ты рассказывала. Ворона и горлинка... Меня двадцать лет не посещали подобные сны, я уже и думать про них забыла. У меня уже сын вырос, второго жду... И тут, на тебе. Опять!

- А что Годир говорит? - поинтересовалась Белка.

Ульяна отрицательно покачала пальцем в воздухе.

- Я ему ещё не сказала. И не хочу пока. Пусть он спокойно выздоравливает. Ты же знаешь, как ему досталось. Если я ему расскажу, он будет торчать тут рядом со мною и утешать. А ему необходима энергия того его родного мира, чтобы поправиться. Пусть побудет там. У меня тут есть защитник, - она улыбнулась и кивнула в сторону комнаты Ставра, откуда доносилась тяжёлая музыка и не менее тяжёлые звуки надеваемых на штангу блинов. Парень устроил себе мини-качалку прямо дома.

Тут достаточно крупный живот Ульяны сотряс обращающий на себя внимание удар пяткой изнутри.

- Ой! Да, даже два защитника, - поправилась она.

Белка рассмеялась.

- Напоминает о себе! Ну а о чём сны на этот раз?

Ульяна поёжилась и тоже взяла чашку с горячим чаем.

- Один такой: маленький то ли волчонок, то ли щенок, жалобно скулящий на ветру. Чьи-то руки тянутся к нему. Выражение радости в его глазах. А затем вдруг он рычит и кусает гладящую его руку. Потом превращается в змею. Огромную чёрную змею. И уползает, что-то унося с собой. Не могу различить что, но знаю, - что-то ценное. И цифра. Большая чёрная цифра '7'! И гнетущее ощущение утраты, и чувство опасности! Угроза и предостережение!

В глазах Ульяны блеснули слёзы.

- А что, если это как-то связано с моим будущим ребёнком? Этот маленький лопоухий щенок - он явно означает ребёнка. Я не знаю, что делать...

- Ну, успокойся, - Белка погладила её по руке. - Вовсе не обязательно, что это так. Может быть, это какая-то метафора, означающая совсем иное.

Но и в её душу этот сон заронил тревогу. Превозмогая желание сменить тему, она спросила:

- А второй сон?

Ульяна вздохнула.

- Огромная мрачная пещера с ледяными глыбами. Стоят клетки, в которых сидят разные звери. Один из них постоянно меняет форму, становясь то медведем, то соколом, то росомахой. Другой лежит как мёртвый, но на самом деле он живой. Похож на большого пса и на лисицу одновременно. Его глаза кого-то зовут, постоянно зовут, но зов этот трудно воспринять. Третий - белый медведь с ледяным дыханием. Вокруг его головы кружат ветра. Все они не могут вырваться из клеток, хотя и желают этого. Вот! Их тоску, боль и удивление я чувствую очень остро.

- Что бы это значило? Не могу представить, - покачала головой Белка.

- Да, и цифры, - добавила Ульяна. - Цифры пляшут. Вижу то десятки тысяч, то двадцать два, то единицу, будто идёт какой-то обратный отсчёт. Не понимаю...

- Послушай, может это просто обычные сны. Вовсе не обязательно им означать что-то судьбоносное, - пытаясь успокоить подругу, проговорила Белка.

- Хотелось бы надеяться, - тихо ответила Ульяна.

- Давай отвлечёмся. Пойду, принесу с кухни ещё конфет и чаю, и поговорим о чём-нибудь приятном.

Белка встала и вышла.

Глядя ей вслед, Ульяна тихо прошептала:

- Есть ещё третий сон, но его я рассказывать боюсь...

Шутки шутками, а Годир никак не мог поправиться. И дело было не столько во внешних повреждениях, сколько в том, что интенсивные атаки Вьюженя буквально опустошили его, выкачали его энергию настолько, что он никак не мог восстановить её запасы, даже пользуясь благоприятствующей ему атмосферой Крейрижа. Сам Олирд, бывший на острие атаки на Вьюженя, понёс ещё большие энергозатраты, но его лечением сразу же занялись импреалы. Того даже краткого сна в их 'цветке' было достаточно, чтобы привести его биополе в порядок. Кроме того, пройденное им перепосвящение в присутствии Алатора дало ему мощный заряд сил. Свелану досталось меньше всех, поскольку Вьюжень его очень быстро 'вырубил' и забыл о нём. Эйолк же сам успешно врачевал себя в своей благодатной Долине Семи Ветров.

С Годиром надо было что-то делать! Обсуждению этого была посвящена беседа Олирда со Свеланом, состоявшаяся после их 'чаепития', к которому Гермерит с опозданием и в растрёпанно-взлохмаченном виде, но всё же присоединился. В ходе беседы у Олирда и родилась интересная мысль. Он вспомнил, что опытные верды владели техникой регенерационного кокона, как раз призванного восстанавливать энергетику оператора после сильного истощения. Вспомнил он и о том, кто точно умел создавать такие коконы, - о Видене. Подумалось, что нелишне было бы навестить его, поведать о безвременной кончине его вредного братца и заодно попросить о помощи Годиру.

Когда Олирд поделился этими соображениями со Свеланом, тот проявил здоровый (ну, по крайней мере, выздоравливающий) энтузиазм и напросился с Олирдом. Ему хотелось развеяться от долгого лежания на боку в отдельно взятой комнате. Да и поглядеть на древнего верда, в отличие от Вьюженя, дружественного, было интересно.

На этом дело не кончилось!

Новость дошла до Юны.

Она, естественно, напросилась тоже.

Олирд сварливо пробормотал что-то на тему того, что приличные вердрады, в отличие от вердиан, сидят дома в Материнском мире и за своими мужчинами хвостом не увязываются. Но потом не выдержал, улыбнулся, и разрешил Юне присоединиться. В глубине души он даже радовался, поскольку испытывал некоторое отдалённо похожее на стыд чувство из-за того, что в своё время жёстко 'наехал' на Юну, того не заслуживавшую.

В таком вот составе официальной делегации они и выдвинулись в Рагосту.

На Юну со Свеланом древний мир под огромным золотистым солнцем произвёл большое впечатление. Девушка выказала особую чувствительность в отношении тонких энергий природы. Она как завороженная смотрела на дремучие леса и широкие зелёные луга, впитывая энергию Рагосты всем своим существом.

Олирд, следуя примеру Эйолка, когда тот в первый раз привёл его сюда, не сразу переместился прямо к обители Виденя, а повёл своих спутников пешком от очень живописного холма через леса и луга. И не прогадал.

- Мне уже лучше, - сказал Свелан, вдыхая полной грудью воздух Рагосты, напоённый древними первозданными ароматами. - Этот мир - сам по себе лекарство. А на Юну посмотри. Веселится как девчонка.

Юна в этот самый момент убежала от них подальше в густые луговые травы и занималась тем, что увлечённо плела венок.

Олирд посмотрел на неё.

Посмотрел и погрустнел.

- Послушай, Свелан, - проговорил он негромко. - Мне очень не хочется затевать этот разговор, но, пока мы одни... Ты ведь понимаешь, что она вердиана. Ей уже двадцать три года. Вердианы живут до сорока...

Свелан мрачно кивнул.

- Мы с ней оба это знаем. Вы с Годиром уже говорили, помнишь? Да и Кридирт просветил... Но мы выжмем всё, что можно из отпущенного срока.

- Это ещё не всё, - Олирд на секунду замялся. - Видишь ли, я о детях... Из древних знаний, тех, что стали мне доступны недавно, я уразумел, что дети от вердиан... Как бы это сформулировать? Бывают очень странными. Никто уже толком не помнит, в чём именно, но всё же считаю своим долгом поделиться с тобою этой информацией.

Свелан молча глядел на него, переваривая услышанное.

- Отчасти поэтому я и решил показать вас двоих Виденю. Хочется чем-то вам помочь. Может, он что-то знает ещё и даст тебе какой-нибудь совет. Побеседуй с ним на эту тему, если, конечно, он позволит.

- Да, неприятные известия, - мрачно покачал головой Свелан. - Пока мы вопрос о детях не обсуждали, но это всё не за горами. Будем думать. Спасибо!

- Да не за что, - вздохнул Олирд. - Если бы я мог помочь...

Юна двинулась в их направлении, и мужчины поспешили стереть с лиц кислое выражение.

- Как же здесь хорошо! - с ходу обдала их волной своих эмоций Юна, которая вполне могла служить олицетворением жизнерадостности. - Хотелось бы побольше времени здесь проводить! А о чём вы тут шептались?

Брови девушки требовательно поднялись в ожидании ответа.

- А-а, ну...

- Э-э-э, гм...

Это то, что она услышала.

- О женщинах? - она угрожающе наклонила голову, глядя на Свелана.

- Не-ет, как можно?!

В этот раз ответ прозвучал стройным хором. Все трое рассмеялись. Свелану было хорошо и весело. Но осадок обсуждённой проблемы никуда не думал исчезать, тревожным червячком поселившись на дне сознания.

Вскоре их путь был окончен. Тропинка вывела их из реликтового леса к напоминающему одновременно вытащенную на сушу ладью и гигантского ежа древнему сооружению, в котором прописался Видень.

Олирд резко остановился и открыл рот, но вовремя вспомнил, что рядом Юна, и воздержался от произнесения вслух пришедших на ум слов.

Свелан с Юной с размаху налетели на его спину и тоже остановились.

- Что случилось? - поинтересовался Свелан.

- Или Видень стал баловаться искусством скульптуры, или я вижу старых знакомых, - выдал загадочное объяснение Олирд.

По бокам от тропинки высились пять чёрных статуй с золотыми кинжалами, наплечниками и прочими атрибутами. Свелан ощутил смутное чувство узнавания.

- Эй, погоди-ка. Разве не такие же стоят на каком-то там Острове, где Керсиар убил моего дядю Скиора, а ты меня спас?

- Нет, - уверенно мотнул головой Олирд. - Не такие же. Эти же! Точнее, они там стояли раньше. А потом взяли и ушли. После того, как зарезали гикоргов. Видишь во-он тот порез на каменном плече, например? Это - след когтя гикорга.

- А что они тут делают? - полюбопытствовал Свелан.

- А я откуда знаю? - пожал плечами Олирд. - Хочешь, у них спросим? Эй, статуи, что вы тут делаете?

Если Олирд чего-то ожидал меньше всего на свете, так это того, что статуи ему ответят.

Естественно, это и произошло.

- Наша служба продолжается согласно древней клятве, - произнёс один из истуканов, открыв глаза и уставившись на верда.

Язык был каким-то знакомым, слова казались древними. Олирд удивился, что понял эту фразу. Тот же самый эффект, что и с импреалами - непонятно-понятный язык.

- Это воодушевляет, - заверил обсидианового собеседника Олирд, по-прежнему на русском языке. - А скажи-ка, любезнейший, где вы ходили двадцать лет? Ну, с тех пор, как покинули Остров Плач... э-э вашего имени?

- Мы блуждали по мирам в поисках места, где может быть тот, кому мы должны служить. Мы нашли - это место здесь. И если есть на свете тот, кому мы должны служить, он придёт сюда. Ты очень похож на него, но ты - не он.

Статуя умолкла и вернулась к прямым функциональным обязанностям любой нормальной статуи - стоять и молчать.

- Что он говорил? - напомнил о себе Свелан.

Олирд обернулся. Юна тоже смотрела на него в ожидании ответа. Из этого верд сделал вывод, что понял язык статуи только он.

- Честно говоря, я уразумел мало, - признался Олирд. - Они двадцать лет изволили шляться по мирам, пугая, надо полагать, местных жителей до икоты, а затем узрели здесь на этой самой тропинке свою землю обетованную. Ждут какого-то мужика, который, судя по всему, их работодателем является. В общем, до конца вникнуть не удалось.

- Может, Видень что-то знает? - предположил Свелан, щурясь на статуи, золотые элементы которых ярко бликовали на солнце.

- Ровным счётом ничего, - донёсся из открывшейся двери древнего сооружения столь знакомый Олирду голос.

На пороге стоял Видень, облачённый помимо своей традиционной белой рубахи с красной вышивкой ещё и в тех же цветов плащ.

- Здравия вам! - провозгласил он. Затем остановил взгляд на Олирде. - Вижу, не один ты припожаловал. Поведай тогда, кто твои спутники, и что привело вас сюда.

- Здравия, Видень! - отозвался Олирд. - Есть несколько поводов, по которым мы здесь.

- Вот так!!!

Мяч влетел в корзину под радостный возглас Юны. Свелан прокомментировал это шумным вздохом.

Счет стал 2:1 в пользу сборной вердиан, состоящей из одной Юны.

Это времяпрепровождение прописал им Видень, который внимательно наблюдал за разворачивающимся на поляне действом, сидя на пеньке на опушке леса. Свелан в некоторой степени недоумевал, зачем это понадобилось умудрённому опытом тысячелетий и убелённому сединами верду. Пока в голову не приходило никакого другого объяснения, кроме того, что заскучал дедушка за без малого пять десятилетий затворничества, и захотелось ему зрелищных мероприятий.

Как бы то ни было, игра была в разгаре. Выглядело это так. На удалении метров тридцати друг от друга на противоположных краях поляны помещались на земле две корзины. Самые настоящие плетёные берестяные корзины, сделанные, надо полагать, руками самого Виденя. Соперничающие команды, представленные соответственно Юной и Свеланом, должны были защитить свою корзину от попадания внутрь неё мяча и в свою очередь каким-либо образом поместить мяч в корзину противника. В общем, нечто, напоминающее баскетбол, за парой небольших исключений. Во-первых, роль мяча играл большой круглый плотный пучок травы, удерживаемый от того, чтобы распасться на составляющие, магической оболочкой. Во-вторых, касаться мяча руками, ногами или иными деталями организма правилами было запрещено. В ход шла только магия. В-третьих, по поляне были предусмотрительно разбросаны разного размера палки, с помощью которых, естественно, управляя ими посредством магии, игроки могли отбивать мяч от своей корзины. В общем, вполне себе креативная импровизация на тему активного спортивного состязания.

В начале Свелан немного побурчал на тему того, что не к лицу воину-Гермериту эдакий балет на майском льду, но получил от Юны закономерное замечание по поводу занудства 'некоторых' и смирился с неизбежным. Потом, впрочем, он втянулся и даже увлёкся игрой.

Сконцентрировавшись на мяче и заставив его выпрыгнуть из своей корзины, Свелан отогнал его по воздуху на центр поляны и проговорил:

- Ну, держись!

Истории достоверно не известно, относилось ли это предупреждение к мячику или к Юне, но напряглись они оба.

Мячик, подгоняемый волей Свелана, помчался вперёд, выписывая по пути замысловатые пируэты. Юна, закусив нижнюю губу, принялась усиленно гонять по небу палки, стараясь побольнее ударить мяч. Ну и соответственно, отогнать его от своей корзины.

Свелан так вращал глазами, сопровождая полёт мяча, что это позабавило бы любого наблюдателя. Но взгляды присутствующих повторяли те же движения, следя за мельтешащими в воздухе предметами.

Юна поняла, что не может отогнать мячик палками, а потому временно бросила их на землю, и создала на пути мяча прозрачное защитное поле. Правилами запрещалось только накрывать защитным полем корзину, мешать же с его помощью полёту мяча не возбранялось, если только оно не слишком широкое.

Свелан сощурился, мельком глянув на свою подругу. Её хитрющие глаза выдали, что поле это не простое. Свелан резко рванул мячик назад и вверх и с удовлетворением заметил, как защитное поле сжимается коконом вокруг пустоты. Ту же пустоту оно выплюнуло в направлении корзины Свелана, отчего та аж зашаталась. Был бы там мячик, лежать бы ему уже на дне лукошка. А так, у него появился шанс полежать в другой корзинке, которым он не преминул воспользоваться. Юна запоздало спохватилась, и одна из палок пронеслась по её воле над корзиной, пытаясь отбить мяч. Не тут-то было! Живописный мохнатый пучок травы влетел в плетёное приспособление под негодующее 'Ой-ой-ой!' девушки.

Трибуны взорвались аплодисментами. Помимо самого устроителя игрищ Виденя трибуны были представлены Олирдом и закутанным в прозрачный кокон регенеративного поля Годиром, которого доставил Олирд, получив на то соизволение хозяина здешних мест.

- Так нечестно! - запротестовала Юна. - Когда я забиваю, вы меньше хлопаете. Это непростительная в данном случае мужская солидарность!

- Это просто потому, что ты явный фаворит, и мы пытаемся хоть как-то поддержать боевой дух аутсайдера, - нашёл объяснение Годир.

- Ладно-ладно, - Юна показала им язык и вернула своё внимание к мячику.

- Мне нравится её непосредственность, - сказал вполголоса Видень, цепко наблюдая за девушкой. - Есть в ней что-то, близкое к стихиям. Жизнелюбия и творческой энергии она исполнена.

- Дочь художницы, - вставил Олирд, размышляя о том, что нелишне бы её познакомить с Белкой. Его жене, наверное, будет приятно видеть дочь её убитой подруги Натальи.

- И прямой потомок Верамирда Мудрого по самой сильной линии его рода, - добавил о своём Годир.

- Верно молвишь ты, - чуть кивнул Видень. - Помню я Верамирда - самого древнего из всех нас. И впрямь та же энергия, тот же дух в ней бурлит. Возьмусь я обучать девочку. Вижу в ней склонность к целебной магии и разовью её умения.

Собственно, ради этого вот и устроил мудрый Видень спортивные игры на поляне. Ему нужно было понаблюдать за Свеланом и Юной в естественной, отвлечённой обстановке, а не тогда, когда они, зажатые и подавленные его авторитетом, вежливо отвечали на вопросы о себе. Глаз верда быстро уловил их суть и склонности, уровень сил и тайные страхи.

Олирд несколько расслабился, услышав вердикт Виденя в отношении Юны. Ведь это он, Олирд, просил мастера стихий присмотреться к этой парочке и, по возможности, помочь им чем-нибудь. Однако не забыл он и про бывшего своего ученика.

- А Свелан? Что с ним?

Профиль Виденя стал острее, выдавая, что верд погрузился в раздумья. Олирд ждал, уважая его молчание.

На поляне, тем временем, накалялись страсти. Бедный мяч не знал, куда деться от лупящих по его бокам со всех сторон палок. Его перехватывали волевые усилия то Юны, то Свелана, и доставалось ему попеременно от палок обоих игроков. Счёт застыл в положении 2:2 и упорно не хотел меняться.

Свелан, как опытный фехтовальщик, придумал, наконец, хитрый финт. Его палки бросились в атаку на палки Юны, сбивая их на землю и оттесняя в стороны от мяча. Девушка ненадолго опешила от необычного подхода к делу и даже отвлеклась от основного летающего объекта. Это и дало возможность Свелану с силой швырнуть мяч прямо в корзину... Стоп, куда это она?

Корзина Юны вдруг резко отскочила в сторону, и мяч протаранил физиономией примятую траву в том месте, где она только что стояла.

Юна звонко засмеялась и даже захлопала в ладоши.

- У-у-у... - изрёк Свелан удивлённо.

- Жульничаешь, сестричка! - склонил на бок голову Годир.

- В озвученных правилах запрета на такой ход не содержалось! - голос Юны звучал торжествующе.

- И то верно, - признал Видень, когда все головы обратились к нему. - Я и не подумал как-то...

'Действительно', - мелькнула в голове Олирда мысль. - 'Кто подумает, что ворота можно двигать по футбольному полю во время матча? Ворота - это незыблемо! Но тут стереотип не действует... Сообразительная девица!'.

- Ну ладно, - Свелан потёр ладони в перчатках друг о друга. - Попробуем так.

Игра стала ещё оживлённее. Обе корзины принялись скакать туда-сюда, уворачиваясь от мячика. Несмотря на это Свелану удалось забить ещё один гол, и он вырвался вперёд. Трибуна вновь зарукоплескала.

- Посмотрим тогда, что ты на это скажешь! - Юна облизнула губы и сверкнула глазами.

Четыре метких энергозаряда привели направляемые Свеланом палки в негодность.

- Ха, напугала ежа голой попой! - пробормотал себе под нос Свелан, пронаблюдав за манипуляциями Юны.

Он стащил с руки кольчужную перчатку. В следующее мгновение она, сжимая и разжимая пальцы, полетела к эпицентру событий. Пара-тройка секунд понадобилась ей для того, чтобы похватать все палки Юны и зашвырнуть их в лес (трибуны в этот момент заволновались, ибо пролетали палки над головами болельщиков).

Юну это не впечатлило. Пользуясь случаем, она уронила мяч в траву и быстро-быстро покатила его по направлению к корзине Свелана. Гермерит спохватился немного поздно. Мячик радостно закатился внутрь, и если мог бы, попросил бы накрыть чем-нибудь корзину и дать поспать.

Счёт вновь сравнялся.

- В нём есть благородство и сила Гермериса, - тихо сказал Видень, глядя на Свелана. - Я помню и его, хоть и смутно очень в силу ряда причин. У Гермериса я учился магии металлов. Он был силён, прям и честен, словно меч. Любил честный бой и ненавидел коварство. Его-то жертвой и пал. Кошт погубил его. Ну да ладно, давно это всё было. Свелан упорен и твёрд в своих намерениях и привязанностях. Он из тех, кто никогда не предаст, ибо это ниже его достоинства. Настоящий воин. И у него огромный потенциал. Мало кто смог бы самостоятельно обучиться пространственному переносу и выйти к Истоку Миллиона Путей без присмотра учителя... Да, думаю, я займусь и им тоже.

- Отлично, - улыбнулся Годир. - Значит, у вас теперь два ученика, мастер стихий.

- Ученик и ученица, - поправил Видень. Древний верд не стал рассказывать того, что когда-то давно, в молодости, скрытой уже туманом тысячелетий, он любил одну вердиану - пятнадцатую дочь Кошта, и она доказала ему, что не все вердианы злы и коварны. То же ныне видел он и в Юне. Потому и решил помочь им со Свеланом. - Устал я сидеть один десятками лет. Поработаю с молодёжью, глядишь, и сам помолодею.

- Ну а ты? - перевёл взгляд на Олирда Годир. - Не жалко отдавать ученика?

Олирд усмехнулся.

- Отнюдь. Вряд ли сыщешь ему лучшего учителя, чем Видень. Ну а у меня - два сына, вот их-то обучением и займусь.

Тут на задворках сознания Олирда вновь шевельнулась беспокоящая мысль о пропавшем внуке, но он не стал на ней зацикливаться, дабы не портить настроение.

На поляне, меж тем, дело шло к разгрому одной из сторон. А именно - Свелана.

Юна сплела из длинных стеблей травы и резных листьев сеть, поддерживаемую магией, и раз за разом успешно ловила ею мяч, выбрасывая его в направлении корзины Свелана. И хотя вокруг неё теперь летала кольчужная перчатка, отбивающая мяч, девушке уже дважды удалось поразить цель.

Счет стал 5:3 в пользу вердианы. Олирд сильно подозревал, что Свелан чу-уть-чуть поддавался, но делиться этой мыслью он ни с кем не стал.

С диара Виденя слетело красивое красное огненное кольцо, поднявшееся в воздух и взорвавшееся красочным салютом. Сие означало финальный свисток арбитра. Матч был окончен.

Сияющая Юна вновь захлопала в ладоши и бросилась на шею Свелану. Улыбнулись все, даже древний Видень.

Над замком Свидирта в Фиале вновь вился дымок, выдающий, что в центральной башне разведён огонь в камине.

Олирд удобно развалился в кресле и глядел на огонь, катая между ладонями красивый золочёный кубок с источающим терпкий аромат рубиновым вином. Из этого кубка он когда-то пил со своим учителем перед отправкой в Гисп. Кубок же Свидирта сейчас был зажат в руке Годира, расположившегося в соседнем кресле.

Олирд блаженствовал, ощущая радость каждой секунды спокойной жизни. Неимоверное облегчение сошло на него тогда, когда импреал отвёл подозрение в хитрости и злодеяниях от Свидирта. И хотя Олирд понимал, что ему ещё предстоит выяснить, кто же скрывался под маской его учителя как до, так и после смерти Свидирта, сейчас он предавался расслабленному созерцанию весёлых языков пламени в камине и наслаждался обществом близких людей.

Помимо них с Годиром в каминном зале находились их сыновья - Кридирт, Свид и Ставр. Ради них всё и было затеяно. Верды собирались превратить этот живописный уголок Фиалы в учебный центр. Парни были исполнены энтузиазма. Все они уже были инициированы - Кридирт - Тирселлой, Свид - Оритригом по его возвращении из 'Капкана времени', ну а Ставр, естественно, Годиром. Имелись у них и кое-какие базовые навыки общей магии, но пока незначительные. Необходимо было системное обучение.

Сейчас молодые ученики с интересом разглядывали развешенное по стенам оружие, снимая и вертя в руках мечи, ножи и боевые топоры. Ставр при этом выглядел весьма органично - Годир занимался с ним фехтованием с детства. Кридирт же со Свидом проявляли некоторую неуклюжесть, которую обнаруживает любой, кто впервые берёт в руки непривычное оружие.

- Ну что, - проговорил Годир, - скажешь пару слов для начала? Ты у нас основным преподавателем будешь, пока я в этом коконе торчу как дурак.

Олирд, отвлекаясь от своих мыслей, покосился на него.

- Нужна торжественная речь, да? Я не мастер, но извольте...

Он встал с кресла и повернулся к трём ученикам. Все затихли и посмотрели на него. Олирд открыл рот, чтобы сказать парочку слов о предстоящем курсе обучения, но неожиданно для себя дал волю мыслям, идущим откуда-то из глубин его подсознания.

- Сыновья наши, ученики! Много столетий в вердах превалирует индивидуализм, красование самими собой, эгоистичное стремление к удовлетворению только своих интересов, порождающие разобщённость. Магический хаос, как это назвал когда-то один наш погибший друг - Стуж. Думаю, это повелось практически от начала родов вердов после того, как первые Природные верды начали вражду друг с другом. Эта печать индивидуализма довлеет над многими, заставляя детей идти против отцов, братьев - убивать друг друга, сестёр - восставать друг на друга. Я бы сказал, что мирозданию вердов не хватает некой упорядоченной структуры. Между тем, есть пример того, как верная дружба вердов из разных родов, не поддавшаяся никаким жизненным трудностям, позволила сокрушить заведомо более сильных противников. Я о нас. О нашей весёлой компании. Хотя и получилось так, что победу над Трайдиртом и над Вьюженем импреал, например, приписал фактически мне, я должен сказать, что ничего бы не добился без своих друзей. Всё что мы сделали, мы сделали вместе. Они учили меня, спасали меня, ругали, когда я был неправ, указывали на мои ошибки. Они верили в меня и всегда помогали мне. Это мой учитель Свидирт, мой, - Олирд грустно улыбнулся, - фактически, брат - Стуж, это Видень и Эйолк, Годир и Свелан. Это и наши любимые женщины, это и вы - наши дети. Одно присутствие близких и верных людей придаёт силы. Это всё я говорю к тому, что мы должны всегда, перед лицом всех испытаний, которые нам ещё, я уверен, предстоят, сохранять такой подход к делу. Потому мы и хотим, чтобы вы трое, а затем и другие, были сплочены в единую команду. Начнём мы это с вашего совместного обучения. Всем нам ещё предстоят большие дела, и к ним нужно хорошо подготовиться. Удачи нам всем!

Все молчали и продолжали глядеть на него. Даже Свид воздержался от какой-нибудь шуточки в своей манере, а это чего-то стоило! Похоже, слова Олирда произвели впечатление. Только в глазах Кридирта затаилась какая-то грусть...

- Хорошо сказал, - крякнул Годир, поднимаясь со своего места. - Думаю, мой отец гордился бы своим учеником. Вот ему и посвятим наше новое учебное заведение. Добро пожаловать на первый курс Первого межмирового университета вердов имени Свидирта!

Все засмеялись.

Со следующего дня начались интенсивные занятия.

- Ну что, Ставр Годинович... в смысле, Годирович, твоя очередь.

Свид уступил Ставру место у россыпи камней разных цветов и размеров. Сам он незадолго до того создал из этих камней висящее в воздухе изображение гитары. Получилось вполне похоже.

Это было их задание для самостоятельной работы. Смысл состоял не только в перемещении по воздуху мелких предметов, но и в том, чтобы развить навыки концентрации и управления, складывая из камней взаимосвязанные композиции. Олирд совместно с Годиром и посоветовавшись с Эйолком разработал программу обучения, основанную, прежде всего, на постижении конструктивной магии, а именно лечебной, а также связанной с развитием сознания посредством практики обмена мысленными образами, концентрации и управления своей энергией и оттачивания мастерства в тонком её влиянии на материальный мир, усилением возможностей зрения, слуха и иных органов чувств.

В отличие от того бешеного темпа передачи самых необходимых для выживания навыков, который по понятным причинам был избран Свидиртом для Олега, сейчас имелось достаточно времени для поступательного введения учеников в мир магии. Причём по схеме от конструктивных практик, закладывающих созидательное отношение к действительности и формирующих соответствующую жизненную философию, к деструктивным, то есть к боевой магии, нацеленной на уничтожение врагов. Ибо желательно, чтобы большую разрушительную силу получал человек, уже умеющий себя хорошо контролировать и не склонный применять эту силу без особой нужды. Этот урок Олирд извлёк из собственного опыта, помятуя о полосе агрессивности в его жизни. Да, разумеется, это была чужеродная программа, устранить которую смогли лишь импреалы, но факт оставался фактом. Кое-где не хватало ему сдержанности...

И вот теперь он пытался дать своим ученикам правильно сбалансированное образование.

- Моя, так моя, - проворчал Ставр, подражая манере своего отца. - Музыкальными инструментами нас не удивишь. Смотри сюда!

Парень опустился на землю перед грудой камней, скрестив ноги и положив руки на колени. Его взгляд внимательнейшим образом прошёлся по стройматериалу, с которым предстояло иметь дело. Мелкие камни начали подниматься в воздух, формируя основу будущей композиции. Спустя некоторое время благодаря волевым усилиям Ставра в метре над землёй стал вырисовываться силуэт кота. Ещё некоторое время заняла детализация. Серые мелкие камешки обозначили глаза, нос, уши и даже вибриссы, именуемые в просторечии усами. Физиономия у кота получилась довольно наглой. Завершил процесс солидный хвост трубой.

- Ну как? - довольно ухмыляясь, спросил Ставр.

- Очень впечатляет, - с уважением закивал головой Свид, в глазах которого зародилось какое-то подозрительно злонамеренное выражение. - Фактически, животина эта получилась настолько правдоподобной, что возникает непреодолимое желание сделать вот так.

Почувствовав недоброе, Ставр поспешил обернуться к своему творению. Он успел как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как из оставшихся в кучке камней формируется большая нога в ботинке. Добрый пинок последовал точно под хвост наглому коту, отчего тот полетел вперёд, осыпаясь по пути каменным крошевом.

Свид сопроводил его утробным 'Мя-а-ау!'.

- Это всё от зависти! - победно прокомментировал Ставр, скрещивая руки на груди и чуть поднимая подбородок. - Это тебе не балалайка без струн!

- Зато какой ботинок! Фирменный, из кожи молодого дермантина! - принял такую же позу Свид.

- Оба хороши! - послышался сзади голос Олирда. Он незаметно возник на поляне и, судя по всему, наблюдал эпопею с котом.

На лице его застыла улыбка, свидетельствующая об одобрении успехов учеников.

- А где твой брат? - обратился он к Свиду.

- В настоящее время отягощает свою карму выпивкой в импровизированном питейном заведении неподалёку, - парень махнул рукой в направлении берега реки.

- Да? - Олирд поднял бровь. - А что так?

- Загрустил что-то, - вздохнул Свид. - Ты же знаешь, у него бывает...

- Ладно, пойду, проведаю. А ты, Ставр, в следующий раз его гитару пилой пополам распили.

- Протестую, - заявил Свид. - Нехорошо такие идеи подсказывать.

Все заулыбались. Олирд покинул учеников, видя, что они пребывают в позитивном расположении духа.

Того же нельзя было сказать о Кридирте.

Олирд нашёл его на берегу реки с кувшином вина и тарелкой сыра в качестве собеседников. Лицо сына было мрачнее тучи.

Верд молча присел рядом. Кридирт поглядел на него и предлагающим жестом протянул кувшин.

- Воздержусь, - качнул головой Олирд. - Что-то случилось?

- Извини, просто накатило... - вздохнул Кридирт. - Увидел сегодня в лесу листопад, ассоциации возникли не из приятных. Вспомнился Холтер, смерть Олеси и Тири... Да, умом понимаю, что хорошего в Тири мало, как оказалось, но слишком много она для меня когда-то значила, чтобы так быстро всё стереть из памяти.

Парень приложился к кувшину. Олирд спрятал свой неодобрительный взгляд. В конце концов, его вполне можно понять...

- Не обращай внимания, отец, это у меня со временем пройдёт. Поверь, я не сопливая размазня какая-то, просто...

- Не оправдывайся, я всё вижу и понимаю, - похлопал его по спине Олирд. - Тебе досталось в жизни. Как у Есенина: 'Слишком раннюю утрату и усталость испытать мне в жизни довелось'. У тебя и так достаточно крепкое самообладание.

- Спасибо. Оно будет ещё крепче со временем. Только вот... - Кридирт посмотрел в глаза Олирду. - Беспокоит меня ещё пропавший ребёнок. Не то, чтобы сильно разгулялось во мне чувство отцовства - я ещё не осознал этого, да и произошло всё случайно... Но всё-таки... Послушай, пап, в общем, надо нам его найти... А то нехорошо...

Парень запутался в словах и умолк.

Олирда эта тема тоже более чем беспокоила.

- Согласен, - отозвался он. - Но как это сделать?

- Есть одна идея, - проговорил Кридирт, снова прикладываясь к кувшину с вином. - Помнишь, как я нашёл тебя? Вернее, это ты меня нашёл, но по моей наводке. Я придумал использовать при создании птицы-вестника каплю своей крови. Потом выяснилось, что этот метод и другим известен. Но тогда меня этому никто не учил, и я думал, что это моё изобретение. Так вот, что если нам снова попробовать этот метод? У мальчика же наша кровь... Вдруг получится?

Олирд задумался. Да, это имело смысл.

- Попробовать можно, - Олирд улыбнулся. - Только давай завтра. На трезвую голову, так сказать. Вино - не лучший способ справиться с проблемами.

- Ты прав, - согласился Кридирт и зашвырнул полупустой кувшин в реку.

Ульяна лежала в темноте с открытыми глазами, гладя руками свой живот и пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Она старалась не шуметь, чтобы не потревожить спящего рядом Годира. Он вернулся к ней на несколько дней, пока Олирд занимался со Ставром в Фиале, чтобы она не была одна. И хотя они не могли прикоснуться друг к другу - Годир был окутан каким-то лечебным энергетическим полем, одно его присутствие приносило радость и спокойствие.

Спокойствие, пока опять не приснился этот злополучный третий сон, который Ульяна всеми силами пыталась прогнать и забыть...

...Давящая чёрная пустота. Ощущение древности такой, что и передать трудно. Крохотный островок слабого света. Свечение исходит от нескольких маленьких фигурок людей. У этих фигурок знакомые лица. Среди них Годир. Рядом с ним Олирд. За их спинами Ставр, Свид и Кридирт. Ещё две фигуры позади - одна в кольчуге с двумя мечами, одна - с очень длинными волосами и бородой до груди. На их лицах растерянность и страх. Из пустоты на них летят белесые сети паутины, которые опутывают их со всех сторон. Свечение фигурок начинает гаснуть, они исчезают одна за другой, поглощаемые непроглядной тьмой. Исчезают и Ставр с Годиром, беспомощно глядящие друг на друга. Вспыхивает на мгновение белесая цифра '7' и пропадает. Наступает полная темнота. В ней таится чьё-то лицо, но его невозможно разглядеть...

...Ульяна несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь как-то успокоиться. Ей нельзя волноваться. Ей нужно произвести на свет ещё одного потомка древнего рода. А сон... Что же, вовсе не все сны должны сбываться.

Как бы ей хотелось на это надеяться!

Веха вторая: Просветление. Злена - Хормсвит - Гиперия

Резкое движение ножа и пучок русых волос остался в руке. В следующее мгновение он полетел в огонь.

- Ну и с чего вдруг потребность в столь радикальной смене имиджа? - спросил Свид, играющий языком пламени, перетекающим из одной руки в другую.

- Надоело, - пояснил Кридирт, продолжая кромсать ножом собственную шевелюру. - Хочется убрать всё лишнее.

- Истинная причина, я думаю, глубже, - пробормотал в пространство младший брат.

- Конечно, глубже, - отозвался Кридирт. - Сколько мы здесь в Фиале уже торчим? Семь лет!

Свид согласно кивнул. Действительно, на днях минуло семь лет с начала их обучения. Для него лично это были счастливые и интересные годы постижения и личностно развития. Путешествия по мирам, знакомство с четырьмя школами магии и древними вердами... Он научился за это время очень многому, используя для этого весь свой потенциал, данный ему как сыну Природного верда.

Но, похоже, Кридирт его оптимистичной оценки не разделял. У него были свои причины.

- Семь лет я впустую веду поиски, ты понимаешь? Я создал и разослал в разные миры тысячи птиц, и ничего. Никакого результата. Я не могу найти сына. Или он погиб, или я просто ни на что не способен.

- Ну, не стоит так категорично, - поморщился Свид. - Скажи, ты всё время пользовался одной и той же технологией?

- Разумеется, - глянул на него Кридирт, приглаживая то, что осталось от бывших длинных волос. - Я создавал птицу-вестника, вкладывая в неё каплю своей крови и давая задание отыскать моего сына. Это должно было сработать ввиду общей линии крови. Помнишь, именно так вы с отцом нашли меня в Холтере?

- Хм... - Свид задумался, пощипывая маленькую светлую бородку, которую он недавно отрастил. - А тебе в голову не приходила мысль усилить поисковые способности птицы привязкой ко второй линии крови?

- В смысле? - озадаченно переспросил Кридирт.

- Это ведь ребёнок Тирселлы, так? А она - дочь Трайдирта, потомка Верамирда. Ну так позаимствуй каплю крови у Годира или Ставра - они из того же рода. И вложи в птицу вместе со своей кровью. Может, сработает...

Кридирт посмотрел на брата так, словно перед ним был Менделеев, только что составивший свою таблицу.

- Это отличная идея! Да ты гений! Подожди, я сейчас.

И он исчез, как был - с ножом в руках. За семь лет парни обучились искусству пространственного переноса и теперь вовсю его эксплуатировали.

Свид вжал голову в плечи, примерно представляя, что сейчас произойдёт. И действительно...

На прежнем месте возник Кридирт.

Спустя миг рядом с ним возник заспанный Ставр в одних подштанниках. Он с ходу начал апеллировать к Свиду.

- Слушай, ну ты-то его урезонь! Это что творится-то? Я только лёг спать, как ко мне вваливается этот взъерошенный тип с ножом и требует моей крови! В нём маниакальные наклонности проснулись, что ли? Так и штаны намочить недолго!

- Да это же для дела! - взревел непонятый в лучших намерениях Кридирт. - Брат, ну скажи ему!

Свид вспомнил, что инициатива наказуема. Сам предложил, самому и ввязываться придётся. Он встал с кресла.

- Успокойтесь, кипящие праведным гневом. Ставр, у нас тут возникла идея поискать его сына с помощью не только нашей крови, но и вашей, поскольку он принадлежит и к роду Верамирдритов. Уразумел, зачем твоя кровь?

Ставр пару раз моргнул, мысленно скалькулировал степень своего родства с сыном Кридирта, и кивнул.

- Ну, так бы и сказали. А то с ножом на человека бросаться среди ночи...

Кридирт, тем временем, уколол себе палец и выдавил каплю крови. Затем приглашающим жестом протянул нож к Ставру. Тот, притворно скорчив страдальческую рожу, проткнул свой большой палец. Его кровь показалась на лезвии. Кридирт быстро сотворил птицу-вестника и, погрузив в её эфемерную плоть обе капли крови, пристально посмотрел ей в глаза, давая мысленные инструкции.

Птица каркнула в знак согласия и пропала.

- Ну вот, будем ждать, - проговорил Кридирт, пребывая в напряжении.

Ставр зевнул, но обратно к себе не отправился. Ему стало интересно.

Ждать пришлось не так уж и долго. Вскоре птица вернулась и что-то прощебетала Кридирту. Лицо его неимоверно вытянулось...

- Она, вроде, что-то нашла! - выпалил он. - Быстрее за ней!

Птица исчезла.

- Эй, меня с собой возьмите! - воскликнул Ставр, который, в отличие от сыновей Природного верда, до самостоятельных походов в ИМП ещё не дорос. - Только я малость не одет. Мне бы на секундочку к себе...

- Нет времени! Держи! - крикнул Свид, кидая ему свой плащ, висевший на спинке кресла. - Я и так не замёрзну.

- Скорее! - Кридирт ухватил Ставра за рукав быстро надетого свидового плаща, и все трое переместились к Истоку Миллиона Путей.

- Вот она, - ткнул пальцем Свид по направлению птицы, перед которой светился образ-маяк какого-то мира. Пернатый вестник нырнул туда, и молодые верды-ученики последовали за ним.

- Ну мы же уже обсуждали это столько раз, - Юна грустно вздохнула. - Свелан, любимый, неужели ты думаешь, что я не хочу детей? Да я о них мечтаю! Мне жить осталось десять лет и поверь, я это прекрасно осознаю. Мне хочется оставить о себе память в своих потомках. Но ты же хорошо слышал, ЧТО рассказал нам Видень о детях вердиан...

Свелан в который раз глубоко вздохнул по этому поводу.

- Ничего достаточно конкретного, радость моя, - возразил он, приподнимаясь на локте и вглядываясь в глаза Юны. - Он сообщил какие-то обрывки древних знаний о том, что якобы дети вердиан обладают тёмными, плохими способностями, но какими конкретно - о том он не помнит. Зато, как он нам с тобой поведал, помнит, что имел отношения с одной вердианой, которая отказалась родить от него, о чём он, по его словам, сожалел.

Свелан сделал акцент на последнем слове, пытаясь, чтобы его слова звучали убедительно.

- Понимаешь, - продолжил он, - гладя Юну по пышным волосам, - может быть это всё выдумки. А может, и не выдумки, но касалось это только тех, древних вердиан. Никто же достоверно не знает. Ты у меня - потрясающе чистая и добрая девочка, и я не верю, что ты можешь породить что-то тёмное. Род Гермериса должен продолжиться, и я хочу, чтобы матерью моих детей была ты.

По щекам Юны катились слёзы.

- Я тоже этого хочу больше всего на свете, - прошептала она, прижимаясь к Свелану. - Но давай подождём ещё немного. Видень ведь обещал что-нибудь придумать. Он роется в оставшихся древних манускриптах, медитирует, пытаясь выловить какую-то информацию в самых далёких глубинах своей памяти... Я верю ему. Если можно что-то для нас сделать, он это сделает.

- Вопрос - когда? - поджал губы Свелан. - Для него с учётом срока его жизни десять лет, как для нас два часа на рассвете. А у нас, - Гермерит вздохнул, - это всё, что есть.

- Хорошо, любимый, давай так, - Юна решительно заглянула ему в глаза. - Если ситуация как-то не разрешится в течение ближайшего года, если за этот срок Видень ничего не придумает, я рожу тебе сына. И будем с тобою молиться всем светлым Богам, чтобы с ним всё было хорошо.

- Да будет так, любимая, - согласился Свелан, нежно её целуя.

Этот вопрос в их жизни становился главным.

- Где вы нашли его? - спросил Олирд, глаза которого выдавали крайнее изумление.

- Ты про что именно, папа? - невинно уточнил Свид. - Точнее, про которую находку?

На кровати, свернувшись калачиком, спал маленький мальчик лет семи от роду, накрытый до подбородка тёплым одеялом. Рядом с ним сидела Белка и тихонько гладила ребёнка по голове.

А на прикроватной тумбочке, стоящей здесь, в комнате Кридирта в доме семьи Латригиных в Материнском мире, лежал до боли знакомый Олирду предмет.

Это был витой бронзовый рог, раздваивающийся на конце. Диар его учителя Свидирта, который он когда-то самолично отправил на дно одного из ущелий в Злене.

- Про ребёнка в первую очередь, - ответил Олирд.

- Так бы и сказал, - расплылся в довольной улыбке Свид. Он гордился успешно проведённой поисковой операцией. - Хотя большого значения не имеет, поскольку нашли мы их сугубо рядом. Дело было в зелёном-презелёном мире...

Стоящий рядом Кридирт углубился в воспоминания о непосредственно предшествовавших событиях. Он до сих пор пребывал в неслабом удивлении от того, что его поиски, наконец, увенчались успехом...

...Последовав за птицей-вестником, они оказались на вершине тёмно-зелёного утёса в мире, исполненном всех оттенков этого благородного цвета. Вокруг наличествовали кристаллические структуры, напоминающие гигантские изумруды. Может, это они и были.

- Эй, смотрите, вон она, - палец Ставра указал куда-то вниз.

И действительно, птица спикировала на дно ущелья и принялась кружить над землёй, явно обозначая какое-то место.

Трое вердов-учеников до предела обострили своё зрение, благо этому они хорошо обучились.

- Эй, там кто-то есть, - воскликнул вновь с характерным междометием Ставр.

- Да, вижу, - отозвался Кридирт. - Лежит прямо на земле.

- Там вокруг куча камней, и, по-моему, она образовалась недавно, - проговорил Свид.

- Только не надо из неё гитару складывать по привычке, - толкнул его в бок Ставр, намекая на давние занятия на первом году обучения в Фиале.

- Был такой соблазн, но я его подавил, - признался Свид. - Но я не о том. Это похоже на обвал.

- Да, очень, и похоже, недолго ждать нового, - предупреждающе провозгласил Кридирт.

Свид со Ставром догадались, что он обострил не только зрение, но и слух. Они последовали этому примеру и услышали нарастающий треск и рокот.

- Быстрее, его может завалить! - воскликнул Свид.

Парни переместились далеко вниз на тот пятачок, над которым выписывала круги птица. Увидев Кридирта, она радостно каркнула и указала клювом на лежащего на земле человека.

Ребёнка!

Кридирт бросился вперёд и поднял на руки детское тело. Это был мальчик с короткими чёрными волосами. На его виске виднелась ссадина. Судя по всему, при обвале один из камней попал ему в голову.

'Висок совсем рядом! Хорошо не насмерть!', - мелькнула мысль в голове Кридирта.

Мальчик дышал, хоть и был без сознания.

Птица подлетела ближе, ещё раз торжественно каркнула и растаяла в воздухе. Напоследок она уронила прямо на лоб ребёнка две капли крови. Это была вложенная в неё кровь Кридирта и Ставра. Тем самым птица дала понять, что выполнила свою миссию и обнаружила ребёнка, в котором присутствуют обе эти линии крови.

- Быстрее, брат, камни!.. - крикнул Свид, хватая Кридирта за плечо.

Они переместились обратно на вершину утёса, оставляя далеко внизу начавшийся вновь камнепад.

- Это он, ты понимаешь, он, - поднял взволнованные глаза на брата Кридирт. - Мы нашли его!

- Ошибки быть не может? - осторожно спросил Свид.

- Птица же нам его указала. И по возрасту подходит, - Кридирт вгляделся в черты лица мальчика. - Он похож на Тири. И вот, смотри туда. Подними его руку.

Свид поднял безвольно свисавшую правую руку мальчика. На запястье красовалась довольно большая родинка, напоминающая по форме пятиконечную звезду.

- Такая же, только поменьше, была у Тири, - пояснил Кридирт. - На том же самом месте.

- Ну что же, отлично! Мы молодцы, брат! - Свид улыбнулся. - Верно, Ставрида?

Он обернулся, но сына Годира, которого он постоянно 'подкалывал', играя с его именем, не увидел.

- А где Ставр? - спросил он у Кридирта, который, казалось, ничего вокруг, кроме ребёнка на руках, не замечал.

- А? - рассеянно переспросил тот. - Не знаю.

- Его там камнями не завалило? - с тревогой в голосе проговорил Свид, направляясь к краю обрыва.

- Не дождётесь! - ехидно провозгласил искомый Ставр, появляясь за их спинами.

- Ты где шатаешься? - с ходу набросился на него Свид. - Добрых людей переживать заставляешь!

- Это ты-то добрый? - Ставр скептически хмыкнул. - Я там кое-что нашёл.

- Что, ботинки себе поприличнее? - спросил Свид, указывая на ноги Ставра, где красовались домашние тапочки.

- Не угадал в силу ограниченности фантазии, - опроверг Ставр. - Вот что!

Парень показал красивый закрученный бронзовый рог с двумя остриями.

- Вилка есть, осталось розетку отыскать, - резюмировал фонтанирующий иронией Свид. - Ну и зачем тебе сей девайс?

- Он энергетически сильный, я чувствую. Он будто звал меня, - пояснил Ставр.

Парень не ведал, что держит в руках диар своего деда.

- Ладно, давайте возвращаться, - вмешался в разговор Кридирт. - Заскочим в Фиалу и - домой. Обрадуем маму с папой, что они теперь полноправные бабушка с дедушкой.

- Зачем в Фиалу-то? - удивился Свид. - Что, сразу не можем?..

- Ага, а как мы матери покажем вон это чудо в подштанниках и твоём плаще?

- Да, - согласился Свид, покосившись на Ставра. - Субъект и впрямь непрезентабельный.

- Да ну вас, кровососы, - выставил на них уколотый ножом палец Ставр. - Да если бы не я и моя драгоценная кровь...

- Ладно-ладно, - поднял ладони вверх Свид. - Поехали...

... - Вот так вот всё и было, - завершил своё повествование Свид.

Олирд взял в руки диар Свидирта и задумчиво покрутил.

- Значит, он звал тебя, говоришь? - поглядел он на Ставра, тихо сидящего в углу.

- Звал, - подтвердил тот. - Тянуло меня к небольшой груде камней на дне ущелья. Сам не знаю почему, разбросал я их, а там эта штука засыпанная.

- Интересно, - пробормотал Олирд. - Видать, не время ему ещё упокоиться навеки.

С этими словами он протянул диар Свидирта Ставру.

- Храни у себя. Этот диар верно служил твоему деду. С его помощью он защитил нас с Изабеллой от Трайдирта. Иначе тот бы нас поджарил в одном из тихих двориков в Тушино...

- С удовольствием, - ответил Ставр, принимая свою находку обратно. - Мне почему-то и не хочется с этой штукой расставаться.

Олирд вернул своё внимание к пребывающему всё ещё без сознания мальчику.

- Ну а теперь, давайте займёмся им.

Он шагнул к ребёнку и поднял руки, готовясь применить пару лечебных заклинаний. Но вдруг передумал и взглянул на Кридирта.

- Думаю, будет лучше, если это сделаешь ты.

Кридирт кивнул и, приблизившись, простёр руки над лежащим мальчиком. Белка встала и отошла, чтобы не мешать. Она прижалась к Олирду и заглянула в его глаза.

- Тебя что-то тревожит, - не вопросительно, а утверждающе прошептала она ему на ухо.

- Да, - ответил Олирд так же тихо. - Ты же помнишь, я тебе рассказывал о возможных странных свойствах таких детей. Вот это и не даёт покоя...

- На вид это обычный мальчик, - пожала плечами Белка. - Давай постараемся хорошо к нему относиться. Ему нужен дом и душевное тепло. Иногда оно творит чудеса. Совсем необязательно, что его странные свойства, даже если они есть, будут злыми и направленными против тех, кто его будет любить. Согласен?

- Конечно, - улыбнулся Олирд. - Ты же у меня директор детской школы искусств. Кому, как не тебе верить по части тонкой душевной организации детей?

Белка вернула ему тёплую улыбку.

Мальчик, тем временем, начал подавать признаки жизни, реагируя на потоки тёплой целебной энергии от рук Кридирта. Он заворочался и открыл глаза. Они оказались голубыми, как у Кридирта и Белки.

Мальчик несколько испуганно обвёл взглядом присутствующих и спросил слегка хрипловатым голосом по-русски:

- Кто вы?

Олирд моментально отметил факт использования 'великого и могучего'. Кто-то, стало быть, с детства разговаривал с мальчиком на русском языке.

- Успокойся, ты среди друзей, - проговорил слегка дрожащим от волнения голосом Кридирт. - Мы поможем тебе. Тебе досталось во время обвала, и мы тебя вытащили оттуда.

- А где Свидирт? - хлопая глазами, спросил мальчик.

'Тридцать лет как помер', - хотел с досады ответить Олирд, но сдержался. Досада его объяснялась осознанием того факта, что мальчик этот явно был у того, кто носил личину Свидирта. Чему он его учил все эти годы?

- Мы не знаем, - не выдав замешательства, сымпровизировал Кридирт. - Расскажи нам о себе. Как тебя зовут?

- Локиан, - ответил мальчик, детским жестом протирая глаза.

- Мы очень рады тебе, Локиан, - вступила в разговор Белка. - А кто этот Свидирт, о котором ты спрашивал?

- Это мой... мой... - мальчик смешно нахмурился, будто пытаясь подобрать слово.

Спустя миг выяснилось, что дело совсем в другом.

- Я не помню... - растерянно проговорил Локиан, потирая ушибленный висок. - Помню, что был со Свидиртом. Он такой высокий, с седыми волосами длинными... Он заботился обо мне... А больше ничего не помню...

- А твои родители? Что ты знаешь о них? - спросил Кридирт.

- Не помню, - Локиан снова нахмурился.

- А что вы с... хм... Свидиртом делали в Злене? Ну, в том месте, где тебя нашли? - спросил Олирд.

- Не помню, ничего не помню... - мальчик сильно затряс головой из стороны в сторону и заплакал. - Ничего не помню...

- Хватит допрос устраивать! - решительно скомандовала Белка. - Ребёнку отдохнуть нужно.

Она кивнула Кридирту, и тот применил лёгкое усыпляющее заклинание. Глаза Локиана стали слипаться. Белка снова накрыла его одеялом и погладила по голове.

- Поспи, маленький. А потом я тебе что-то вкусненькое покушать принесу.

Мальчик заснул. Белка прижала палец к губам и указала всем на дверь. Все послушно вышли из комнаты.

Когда Белка тихонько притворила дверь в комнату, Кридирт спросил:

- Что это такое? Амнезия?

- Возможно... - задумчиво пробормотал Олирд.

- Да, наверняка! - высказался Свид. - Видели же - ему камнем по башке, пардон, по голове попало. Вот, наверное, ум, ой, то есть, память и отшатало...

Кридирт вдруг посмотрел на него с раздражением.

- Придержи язык, ты о моём сыне говоришь!

- Ну, извини, если обидел, - развёл руками опешивший Свид. Обычно к его шуточкам на грани фола все относились легко и спокойно. Видимо, ситуация в целом повлияла на Кридирта нервирующе. Что, в принципе, было объяснимо...

- Успокойтесь, горячие финские парни, - одёрнул сыновей фразой из бородатого анекдота Олирд. - Сделаем вот что. Белла, любимая, договорись-ка потихоньку со своими знакомыми в областной больнице: пусть проведут сопоставительный анализ крови Кридирта и Локиана. Мы должны окончательно убедиться, что это наш мальчик. Ну а на счёт его амнезии... Чуть окрепнет, возьмём и покажем его Виденю. Он по части медицины весьма опытный, может, и придумает что. Возражений нет?

Олирд в упор поглядел на Кридирта.

Тот тихо ответил:

- Нет. Только я практически не сомневаюсь, что это - он.

...Угольно-чёрные колонны квадратного сечения, уходящие неимоверно высоко вверх, туда, где взгляд терялся в клочьях чёрного тумана. Холодное бледно-серое пламя в гигантских чашах из чёрного камня по углам огромного зала с зеркальным полом, в котором отражаются всё те же чёрные колонны. Ощущение отсутствия разницы между понятиями 'верх' и 'низ'. Впереди стена, на которой начертан какой-то одновременно притягивающий и отталкивающий взор символ. Чёрное морщинистое лицо с белыми глазами и голос, звучащий, кажется, прямо в голове.

- Ты помнишь всё. Ты готов. Промаха быть не может. Ты сделаешь всё как надо. Сделаешь?

- Да! - слышит он свой рычащий голос. Больше он ничего не говорит. Слова излишни.

- Ступай, фомор, и помни - цель и смысл твоей жизни в этом поступке. Ты создан только для этого. Добьёшься успеха - поднимешься к могуществу, провалишь дело - уйдёшь в небытие! Ступай!

Он смотрит на свои руки, одна из которых заметно больше другой, мигает единственным глазом. Да, он готов, и сомнений нет!

Видение чёрного зала медленно уплывает в туманную дымку...

...Локиан открыл глаза. Что за кошмар приснился? Где это он? Ах, да, у этих добрых людей. Вот добрая женщина с ласковым взглядом. Она принесла ему целый поднос вкусно пахнущей еды. Как же хорошо...

Пожелав матери и отцу спокойной ночи, Ставр закрылся в своей комнате. После их со Свидом и Кридиртом успешной поисковой операции и доставки мальчика по имени Локиан в Материнский мир, он отправился домой в Читу, где в настоящее время пребывал и Годир. Благо в пределах одного мира Ставр уже владел пространственным переносом. Потому он сразу переместился в прихожую их уютной трёхкомнатной читинской квартиры, и с ходу нарочито громко кашлянул, после чего сказал: 'Мама, папа, я дома!'.

Навстречу ему вышел Годир.

- Как ты здесь оказался-то? Ты же был в Фиале.

Ставр вкратце поведал ему историю рейда в Злену и продемонстрировал свою находку. Годир несказанно удивился, узрев диар его отца. Он с любопытством покрутил его в руках, но затем, так же, как и Олирд, вернул Ставру.

- Ты нашёл, тебе и владеть. Храни его как семейную реликвию!

И вот теперь, оглядывая свою комнату, Ставр прикидывал, где бы найти место для этой вещи. Внезапно, посреди этих раздумий, его голову посетила мысль о том, что дедов диар лучше носить с собой. Мысль эта его несколько удивила. В чём смысл? Диар одного верда не служит другому - это аксиома. Да и до посвящения в верды ему, Ставру, ещё как до Австралии на байдарке. Но чем больше он думал об этом, тем больше почему-то хотелось поступить именно так. В конце концов, рассудив, что утро вечера мудренее, парень положил бронзовый рог на прикроватную тумбочку и занялся приготовлениями ко сну. Спустя пятнадцать минут, включающих обязательную ежевечернюю медитацию, он лёг и почти сразу заснул.

Наутро он пошёл на консультацию к матери, как к специалисту по необычным снам. Ну с чего вдруг снился ему всю ночь этот волк, глядящий на него двумя мудрыми глазами, один из которых был зелёным, а другой - фиолетовым?

Ульяна ничего толком объяснить не смогла, лишь вздохнула:

- Мне бы со своими снами разобраться...

Ведь в эту ночь ей вновь приснился сон про лопоухого щенка, превращающегося в змею. Её пугал этот сон и цифра '7' в нём. Ведь её второму сыну Владу в этом году как раз исполнялось семь лет...

- Папа, а почему здесь такое большое солнце? - Локиан подёргал Кридирта за руку, требуя ответа на свой вопрос.

Кридирт покосился на мальчика. Это уже прогресс. Прошёл месяц с тех пор, как они его нашли. Несколько дней назад он впервые начал называть Кридирта папой, приняв, наконец, ту историю, что они ему рассказали. Естественно, они упустили многие подробности и ограничились лишь тем, что рассказали Локиану, чей он сын и чей внук.

Прогресс-то прогресс, но почему Кридирта внутренне коробило такое обращение к нему? Сам он этого не понимал. Олирд всё видел, но не говорил ничего по этому поводу. Кридирт был удивлён. Он столько лет искал сына, он был искренне рад, когда, наконец, его нашёл. Так в чём же дело? Почему называет он его только по имени и не может заставить произнести слово 'сын'?

- Не знаю, Локиан, я сам здесь впервые, - ответил он. - Давай спросим у твоего дедушки.

Олирд с подозрительно молодым для 'дедушки' лицом шагал рядом, погружённый в созерцание окружающего пейзажа.

- Дедушка, - твёрдо вознамерившись вывести его из этого состояния, потеребил Олирда за рукав Локиан. - Скажи ты: почему здесь такое большое солнце?

- Орбита планеты гораздо ближе, а звезда по массе... - начал машинально Олирд, но тут же одумался. - Тьфу ты! Это место волшебное, Локиан. Оно называется Рагоста, и пропитано доброй солнечной энергией. Вот, смотри!

Олирд применил заклинание, делающее видимыми эманации энергий объектов окружающего мира. Перед удивлённым взглядом Локиана предстали разноцветные потоки сил, принизывающих всё вокруг.

- Как красиво! - воскликнул мальчик. - А это ты сделал, да?

- Нет, я лишь показал это тебе, - ответил Олирд. - Это всё существует в мире независимо от нашей воли. А мы - частица природы. Она нас кормит. В том числе и этими вот силами.

- А ты меня научишь ими пользоваться? - заинтересованно спросил мальчик, выпуская руку Кридирта и цепляясь за Олирда.

Это не ускользнуло от взгляда Кридирта. Он поглядел на сына с какой-то досадой, сузил глаза и поджал губы.

Олирд поспешил слегка скорректировать ситуацию.

- Конечно, научу. И папа тебя научит. Верно, Кридирт?

- Да, - подтвердил тот, но как будто сквозь зубы.

Остаток пути до жилища Виденя Локиан прошёл, держась за руку Олирда.

По пути им попалось ещё одно жилище. На опушке леса, в глубине которого располагалось древнее строение, гордо разместилось теперь строение не совсем древнее. А точнее даже, совершенно новое. Это был двухэтажный дом, выстроенный Свеланом и Юной. Ученики Виденя поселились в мире своего учителя.

С балкончика на втором этаже на вновь прибывших смотрел Свелан, одетый в простую домотканую рубаху, подпоясанную красным кушаком.

- А что, неплохой домишко вышел, - одобрительно проговорил вместо приветствия Олирд.

- Я руку ещё в Лабиринте набил, - отозвался Свелан. - Милости прошу!

У дверей гостей встретила Юна в лёгком домашнем платьице с распущенными и ещё более отросшими шикарными волосами. Её лицо озарилось приветствующей улыбкой.

- Проходите, Олирд, Кридирт! Рада вас видеть! Ой, а это кто?

Вердиана с любопытством устремила взгляд на слегка взъерошенного черноволосого мальчугана с ясными голубыми глазами, располагающими к себе с первого взгляда.

- Это Локиан, мой...сын, - проговорил, глядя немного в сторону, Кридирт. - Локи, поздоровайся с тётей Юной и дядей Свеланом.

Олирду почему-то не нравилось такое сокращение имени мальчика. Какие-то не совсем приятные ассоциации это вызывало.

- Здравствуйте, очень рад встрече! - старательно выговорил мальчик, пытаясь выглядеть серьёзно и 'по-взрослому'.

Свелан подошёл и обнял за плечи Юну.

- Ну что, хозяйка, зови гостей к столу!

Минут сорок посвятили они чаепитию, шутя, смеясь, веселясь и наслаждаясь приятной компанией. А затем путники двинулись дальше, стремясь попасть к Виденю засветло.

Юна и Свелан поднялись на свой красивый балкончик и смотрели им вслед.

- Вот видишь, какой замечательный у тебя племянник появился? - сказал Свелан. - Твоя сестра Тирселла не побоялась, родила, и вот - нормальный ребёнок получился.

Юна в какой-то нервозной задумчивости кусала губы.

- Ты так вот, с ходу готов сделать вывод? - проговорила она спустя секунд пять. - Не всегда ведь так всё очевидно. Ты его один раз увидел, и думаешь, что хорошо знаешь?

- А что, ты в нём углядела что-то необычное? - слегка напрягся Свелан, прекрасно зная все интонации Юны.

Редко бывало, чтобы она говорила вот так - ровно и безэмоционально. И когда это случалось, значит, она крепко задумывалась над чем-то таким, что её сильно беспокоило.

- Как тебе сказать, не то, чтобы я была готова к каким-то выводам, - произнесла девушка, - но кое-что меня в нём настораживает. Это, знаешь, даже не моя реакция. Мне он понравился. Но реакция окружающей среды. Она какая-то... Ну, не знаю... Мне кажется, только кажется, что этот мир воспринял его как-то негативно. Ты ведь знаешь, я очень восприимчива к энергетике природы, а природы Рагосты - в особенности. Так вот, природа, будто не вполне приняла его, отнеслась как к чему-то чужеродному...

- А не может так быть, что ты это всё просто надумала себе под влиянием тех разговоров про необычность детей вердиан? - спросил Свелан, беря Юну за руку и заглядывая в глаза.

- Всё может быть, - пожала плечами она. Но в глубине души Юна была уверена, что что-то с этим ребёнком не так...

Никто, однако, её подозрений разделять не спешил. Видень, осмотрев ребёнка, попытался определённым образом воздействовать на его сознание и подсознание, дабы пробудить воспоминания. Это не удалось.

Локиан начинал плакать и говорить, что у него сильно болит голова. В конце концов, Видень развёл руками и сказал, что добиться какого-то положительного результата он пока не может.

Олирд с Кридиртом вздохнули, поблагодарили Виденя за потраченное время, и вернулись в Материнский мир.

А некоторое время спустя к Виденю пришла Юна, дабы поделиться кое-какими своими сомнениями.

Он обещал вернуться сюда, и он вернулся.

Олирд сидел на огромном валуне, практически нависающем над пропастью, и наслаждался чистым разреженным горным воздухом, пребывая в состоянии лёгкого медитативного созерцания. В таком состоянии образы внешнего мира, минуя какие-либо творимые разумом сознательные фильтры, спокойно вливаются в человека, начинающего воспринимать их такими, какие они есть. Это было очищение от ненужных мыслей, эмоций, тревог и движение к просветлению.

Олирд особо любил медитировать над пропастью, там, где тонкая грань между небом и бездной напоминала о необходимости поиска своего баланса и равновесия в сложном меняющемся непрестанно мироздании.

Вокруг были величественные горные пики Хормсвита, куда они с Годиром однажды попали, спасаясь от гикоргов Трайдирта.

Мир относился к Верховью Склона и был пронизан энергией, наиболее благоприятствующей магии метаморфоза. С этим и было связано пребывание здесь Олирда.

На протяжении семи лет после своего повторного посвящения верд совершал регулярные паломничества в миры разных групп, стремясь находить наиболее энергетически сильные из них. Поставив перед собой цель очищения от невзгод и чёрных пятен прошлого и просветления на пути к будущему, Олирд посвятил своё настоящее созерцанию многовариантности бытия. Он исходил множество миров Начала и Середины Склона, Первой Вершины, подолгу медитируя в них и погружаясь в их энергетику. Силы его в общей магии, магии металлов и, разумеется, магии стихий существенно возросли. Но оставалось много такого в магическом искусстве, что пока было ему неведомо. Олирд долго размышлял, и пришёл к выводу, что пришла пора ему постичь в доступной мере и иные школы магии. Видень и Эйолк поддержали его в этом намерении, указав на то, что Природный верд обладает практически безграничным потенциалом развития, который и надо использовать.

К магии газов Олирд имел стойкое предубеждение, а потому решил оставить её на потом. Животворительная и Тончайшая магии оставались пока terra incognita, да и не испытывал он на данном этапе внутренней готовности вторгаться в эти области знания. Оставалась магия метаморфоза, запрещённая в давние-давние дни. Олирд сознательно желал пойти на нарушение этого запрета, поскольку полагал, что её постижение может дать ему определённые преимущества перед пока неведомыми врагами. К тому же, если уж он хотел, как ожидали от него импреалы, прозреть гармонию мира, следовало постепенно постигать все грани и образы, из которых эта гармония складывается.

Эйолк поведал ему, что в Соборе вердов состоят два мастера школы магии метаморфоза - Сивелк и Виллиан. Поведал он ему также и то, что по неведомой причине не может разыскать ни одного из них. Более того, у Эйолка, после того как он увидел разрушенную башню Сивелка в Хаотике, а затем и уничтоженное место встреч Собора в Хлидскьяльве, зародились серьёзные подозрения, что оба означенных верда убиты Вьюженем. Но доказательств тому не было...

Зато Эйолк вспомнил, что есть на свете ещё один потомок, а именно - правнук Сивелка, который в своё время отказался по неким внутренним мотивам войти в Собор вердов. Последнее упоминание о его месте пребывания память Эйолка связывала с Хормсвитом.

Вот, собственно, это, вкупе с данным когда-то самому себе обещанием вновь посетить этот необычный горный мир, и привело Олирда сюда.

Лёгкий ветерок зашевелил длинные волосы верда, не покрытые капюшоном. Не меняя расслабленной позы и созерцательного настроя, Олирд 'прислушался' внутренним восприятием к этому небесному гостю. Несколько лет глубоких медитаций в мирах Первой Вершины, в особенности в Латрии и в Долине Семи Ветров, вывели его на новый уровень понимания природных сил. Олирд смог ощутить живое начало во многих природных силах и научиться своего рода диалогу с ветрами (помнится, именно над этой способностью Эйолка он подшучивал когда-то, когда Свидирт впервые привёл его к старому отшельнику). Вот и сейчас он мысленно спросил у ветра в вежливой форме, а чего, собственно, тому от него надо?

Достоверного ответа Олирд не получил, но сложилось впечатление, что небесному жителю просто стало любопытно, кто это такой залез на валун на высокой горе и слазить не хочет.

В голову верда прокралась меркантильная мысль поэксплуатировать этот ветерок в корыстных целях. Если в этом мире имеет регистрацию по месту жительства потомок Сивелка, то, может быть, воздушным массам он знаком? Олирд закрыл глаза и углубился в образы внутреннего восприятия, визуализируя мысленно кружащий над его головой любопытный ветерок. Затем попытался создать мысленный образ верда, владеющего метаморфозом. Получившаяся картинка вызвала бы профессиональный интерес у любого дипломированного психиатра. Особенно органично смотрелся тигриный хвост, торчащий сзади из-под плаща, имеющего раскраску, способную пробудить зависть даже у павлина. Сам Олирд, спроси кто у него, честно ответил бы, что от такого чуда-юда, доведись его повстречать в реальной жизни, он убежал бы с максимальной скоростью. Однако ветер его, похоже, понял.

Он сделал ещё пару кругов над головой верда, приведя его волосы в совсем уж неприличный беспорядок, и поспешил вниз. Не сходя с места, Олирд обострил своё внутреннее зрение и проследил за ветром, пока тот не приблизился к самой дальней из видимых низких гор. Затем Олирд переместился на вершину этой горушки и продолжил следить за весело рассекающим небесные просторы ветром. После серии таких перемещений, уведших его за несколько километров от исходной точки, Олирд увидел, как ветер начал кружить у каких-то огромных дыр в земле, расположенных у подножия мощной горной гряды.

'Не иначе, как живёт тут суслик. А то и сусломатка!', - мелькнула мысль в голове подозрительного от природы Олирда.

Как бы то ни было, ветерок настаивал, что то чудо в перьях, которое усиленно изображал ему верд, обитает где-то там, в этих живописных норах.

Олирд послал ветру мысленное 'Спасибо!', и тот, выписав в воздухе какой-то крендель, удалился восвояси с чувством выполненного долга.

Олирд обратил свой взор к вызывающе распахнутым спускам в неведомые глубины и слегка заскучал. Лезть под землю не хотелось. Но придётся!

Верд переместился к краю одной из нор и заглянул в неё. Ему в глаза вежливо посмотрел заряженный сразу двумя болтами арбалет.

Вопрос, заданный на языке, по звучанию напоминавшем японский, в переводе фактически не нуждался и сводился, скорее всего, к тому, а какого, собственно, рожна ему, Олирду, тут надо?

Оказалось, что чуть ниже края ямы диаметром метров шестьдесят её внутренний склон опоясывала деревянная открытая терраса, по которой с важным видом прогуливались люди, чью профессию можно было определить с ходу, не напрягаясь. Это были стражники, вовсе не намеренные пропускать вниз всякого встречного-поперечного.

Олирд на всякий случай улыбнулся и показал медленным жестом пустые руки ладонями вперёд.

Если на кого-то его улыбка и могла произвести впечатление, то уж точно не на этого бородатого детину в коричневом кожаном доспехе. Он ещё раз мотнул арбалетом перед самой олирдовой физиономией и более требовательно повторил свой вопрос.

Верд уже погрузился в 'лингвистический транс', способности к которому он за последние годы существенно отточил. Чтобы спровоцировать стражника на ещё какие-нибудь высказывания в свой адрес, Олирд показал рукой на свои уши и рот жестом, означающим, что он плохо понимает.

Стражник, казалось, обрадовался. Это было заметно по тому, что к первому арбалету он добавил второй, тоже рассчитанный на выстрел сразу двумя болтами. Вслед за этим он испустил ещё более резкую фразу.

Олирд 'зацепился' за основные лингвистические параметры.

- Я пришёл с мирными намерениями, - попробовал верд на вкус новый язык. Восторга он не вызвал.

- Перебежчик, значит? - хмыкнул стражник.

Их диалог привлёк внимание. Во-первых, ещё два вооружённых мужика в кожаной униформе поспешили к ним со своих сегментов террасы. Во-вторых, под лопатки Олирда, давно создавшего тонкое незаметное защитное поле, упёрлась некая острая штука, которая, при зрелом раздумии, не могла быть ничем иным, как ножом или мечом. Логично, что за ямами наблюдали ещё и с некоторых внешних постов.

- В чём тут дело? - спросил подошедший сзади. Должно быть, старший по званию.

- Лихримского перебежчика поймали! - провозгласил как непреложную истину детина с двумя арбалетами.

Олирд понял, что сей интересный факт относится к нему.

- Прошу прощения, - решил вмешаться он, - но с чего вы взяли, что я этот вот... как его... лихримский?

Стражники обменялись в некотором роде недоумёнными взглядами.

- А каким же ещё тебе быть, горемыка, если на свете есть два государства - Норхрим и Лихрим? - спросил, разворачивая его к себе, тот, что тыкал коротким мечом в его спину. - В Норхрим ты только что припёрся, хоть тебя и не звали. Так откуда ты ещё?

Олирд увидел на этом новом лице признаки какого-то даже благородства. Не иначе это был капитан стражи, возможно, из числа местных дворян, если таковые имелись.

Памятуя о своих пристрастиях к лихим угрозам в славном 'разгульном' прошлом, решать эту ситуацию силовыми методами Олирд не желал. Стиль и ещё раз стиль!

- Хорошо, - согласился Олирд, - пусть будет лихримский перебежчик. А скажите, любезный, есть ли в славном Норхриме маг?

Капитан, или кто он там был, как-то странно сощурился.

- Есть! А тебе что, прямо-таки к нему захотелось?

С террасы раздались смешки стражников. Олирд начал подозревать, что к местному магу на экскурсии ходить не принято.

- Была, признаться, мысль его повидать, - осторожно двинулся дальше верд. - Это возбраняется?

Снова смешки.

- Да как тебе сказать?.. Совсем нет, даже напротив, в чём-то приветствуется. Ему постоянно требуются военнопленные из Лихрима для его экспериментов. Обычно твои сограждане трепещут при упоминании возможности попасть к нему. Но ты, видать, из общества любителей утончённого самоубийства.

Стражники захохотали в полный голос.

Олирд избрал тактику потакания их весёлому настроению.

- Да, признаться, очень любопытно мне взглянуть на того, кого так боятся мои соотечественники из славного и великого Лихрима. За это и помереть не жалко, - слегка развязным тоном провозгласил он.

- Что 'славное и великое'? - хохоча чуть не до слёз переспросил один из стражников. - Эти ваши полторы пещеры, где вам летучие мыши на голову гадят? Ну надо же, лихримский патриот!

- Так вы меня к нему пропустите? - вернул Олирд диалог к основному руслу.

- Конечно, даже проводим, - пообещал стражник с мечом. - И пожелаем умереть быстро. Брим, обыщи-ка его.

Вот это уже был напряжённый момент. Меч Олирд оставил дома, но диар, естественно, был там, где ему и положено - подвешен к поясу под плащом. Хорошо хоть, альпарги он взял обыкновение хранить в надёжном, специально для этого купленном сейфе дома в Материнском мире. За их сохранность он не беспокоился - за сейфом попеременно приглядывали то Свид, то Кридирт, да и сам ящик помимо собственных степеней защиты был снабжён несколькими магическими ловушками и контуром магической сигнализации.

Но вот булава их наверняка заинтересует. Если только...

- Да у меня ничего нет, - заявил Олирд. - Вон, даже кошель почти пуст.

Он достал кошелёк и, подняв его почти на уровень глаз, высыпал себе на ладонь содержимое - с десяток крейрижских золотых монет и несколько новых отечественных металлических десятирублёвок. Подождав, пока взгляды всех стражников зафиксируются на горсти монет, Олирд отдал волевой приказ диару. Тот сорвался с его пояса, соскользнув вдоль бедра к нижнему краю плаща, и с огромной скоростью бесшумной тенью метнулся над самой землёй подальше от места событий.

Тот, что был поименован как Брим, нахмурился и поглядел вниз, будто что-то уловил. Но, не углядев ничего необычного (только колыхалась как от ветра пола плаща их пленного), вернул внимание к деньгам.

- Надо же, - улыбнулся капитан, - стало быть, в Лихриме новую монету чеканить стали. Как вам, дикарям, такое под силу?

Стражники вновь заржали. Видимо, словесно издеваться над Лихримом было у них национальной забавой.

- Ну, давай сюда, - капитан пересыпал монеты себе в ладонь. - Тебе они уже не понадобятся...

- Оружие есть? - грубо спросил Брим, руки которого принялись обыскивать Олирда.

- Уже нет, - сказал тот чистую правду.

При всём желании стражники не смогли бы разглядеть в этом тонкую иронию в их адрес.

Брим ничего не нашёл.

- А раньше что ли было? - ворчливо спросил он для проформы.

- Когда-то... - неопределённо пожал плечами Олирд.

- Ладно, Брим, проводи его, - проговорил капитан. - А мы пока твою долю честно отсчитаем.

Брим с некоторым сомнением взглянул на старшего по званию, но не подчиниться не мог.

- Пошли, несчастный, - с досады чуть сильнее, чем следовало, толкнул он Олирда в спину, направив на него арбалет.

Они начали спуск по винтовой деревянной лестнице, которая шла вглубь ямы по её склонам, соединяя несколько ярусов деревянных террас. В конце концов, они не спустились на дно, как предполагал Олирд, а упёрлись в дощатую дверь, за которой таился горизонтальный ход, ведущий уже куда-то под гору. Спустя штук пятнадцать поворотов и изгибов в произвольных направлениях они пришли в мрачную пещеру, в дальнем конце которой виднелась одна-единственная дверь.

По пути Олирд размышлял о предстоящей встрече. Странная репутация у этого мага. Если он и впрямь ставит жестокие эксперименты над людьми, найти с ним общий язык будет морально трудно.

Дверь на стук Брима отворило нечто, по сравнению с чем тот образ, что рисовал Олирд для ветра, был верхом эстетического совершенства. Безобразная бородавчатая харя уставилась на пришедших в ожидании объяснений.

- А... Э-э, Хрюм, а твой хозяин у себя? - спросил Брим, обуянный явно одним желанием - поскорее отсюда исчезнуть. - Мы тут для него, видишь, нового раба поймали...

- Давай сюда! - раздалось из существа, названного Хрюмом. Его уродливая зелёная лапа вытянулась, схватила Олирда за рукав и втянула за дверь. - Спасибо.

Олирд отметил для себя это проявление вежливости.

- Да не за что, - пробормотал Брим и поспешил удалиться.

Существо захлопнуло дверь. Но прежде в проём влетело нечто, что незаметно для Брима тихо летело за ними по воздуху всё это время. Это была булава Олирда, она же булава Стрия.

Хрюм уставилось на летающее оружие.

- Это что? - вопросило оно, хлопнув зелёными ресницами.

- Аэро... гм... булава, - доходчиво пояснил Олирд.

Он засунул диар под плащ и, беззлобно глядя на существо, проговорил:

- Веди к начальству, рожа!

- Ещё посмотреть надо, кто из нас рожа, - отозвалось вдруг существо. - Пошли, коли хочешь.

Помещение, куда они пришли через минуту, было освещено пламенем костров. Оно живо напоминало иллюстрацию к преисподней. Роль чертей играла ещё парочка существ, одинаковых своими разнообразными уродствами. Хрюм, по сравнению с ними, ещё выглядело прилично, что, наверное, объясняло его должность секретаря по связям с общественностью. Выйди навстречу Бриму один из этих организмов, бедный стражник, наверное, развил бы несвойственную для него скорость, сопровождаемую истошными воплями.

- Тебе туда, - Хрюм указало на дальний угол пещеры. - Посмотрим, что из тебя сделает хозяин!

'Будет, будет, шашлык из тебя будет', - вспомнилась Олирду фраза из хорошего советского мультика.

В означенном углу стоял некто, напоминающий поднявшегося на задние лапы златогривого тигра с острыми ушами. Обращали на себя внимание длинный витой хвост и передние лапы, которые были не тигриными, а, кажется, орлиными. Фигура напоминала геральдического зверя с какого-нибудь гербового щита.

- Хозяин, тут новенький, - сказало Хрюм, тыча пальцем в Олирда. Наверное, чтобы хозяин не обознался и не принял за новенького кого-нибудь ещё...

Тигр повернул голову и внимательно поглядел на Олирда, отмечая его серебряные глаза и букву 'О' на лбу.

- Необычный новенький, - произнёс он приятным тенором. - Чем обязан визиту верда?

- Я разыскиваю правнука Сивелка, - ответил Олирд. - В исключительно мирных и познавательных целях.

- Что ж, считай, нашёл, - улыбнулся тигр. - Осталось убедить, что мне будет интересно общение с тобою. Прошу сюда.

Он прошёл к потайной двери, спрятанной за котлом с ревущим пламенем, и открыл её. Олирд в сопровождении Хрюма последовал за ним.

Оказались они в приличном и спокойном рабочем кабинете, снабжённом большим каменным столом и креслами, обитыми чем-то мягким.

Разглядывая интерьер, Олирд упустил момент, когда тигр превратился в среднего роста смуглого верда с зачёсанными назад светлыми волосами и зелёными глазами. На лбу его красовалась зелёная прописная буква 'а', выполненная на манер греческой альфы. Одет он был в полосатый костюм 'тигристой' расцветки.

- Позволь представиться, я - Альфинг, - слегка наклонил он голову. - Как ты изволил заметить, довожусь правнуком Сивелку. А это - моя незаменимая помощница Лира.

Олирд обернулся. На месте Хрюма стояла миниатюрная полуобнажённая брюнетка, смотрящая на него с усмешкой в голубых глазах.

'Да, насчёт 'рожи' это я погорячился', - признался Олирд сам себе.

- Очень приятно, - вежливо кивнул он. - Меня зовут Олирд, и разыскиваю я вас, Альфинг, по важному для меня делу.

- Давай послушаем, насколько оно важное, - проговорил хозяин кабинета, опускаясь в своё кресло.

- Папа, а почему ты всё время сидишь тут со мной?

Вопрос прозвучал несколько неожиданно.

Кридирт поднял голову и удивлённо посмотрел на Локиана.

- Что ты имеешь в виду?

Локиан, играющий в карманную компьютерную игру прямо на полу в комнате Кридирта, оторвал взгляд от маленького экрана, на котором на главного героя как раз набросились злобные монстры. Он отложил игру в сторону и перебрался поближе к отцу. Его руки легли на коленку сидящего в кресле с книгой в руках Кридирта. Пальцы при этом начали слегка постукивать по ноге Кридирта с неким рваным ритмом.

- Ну, разве тебе не хочется пойти погулять в какой-нибудь неизвестный мир, посмотреть что-нибудь интересное? - пояснил вопрос детский голосок.

Кридирт перевёл взгляд с пальцев Локиана на его губы, произносящие слова с необыкновенной чёткостью.

- Вовсе не обязательно сидеть тут со мной всё время, - продолжил Локиан. - Иди, погуляй!

'И правда', - подумалось Кридирту. - 'Пойду, пройдусь. Ничего, посидит тут пока один'.

Молодой верд-ученик встал и шагнул прямо в ИМП. Оттуда, будучи словно в каком-то заторможенном состоянии, он, наугад выбрав какой-то образ-маяк, шагнул в новый, не виденный им ранее мир.

Неизвестно что подсознательно повлияло на его выбор. Возможно то, что он только что читал научно-фантастический роман о будущем и путешествиях к звёздам. Как бы то ни было, оказался он в стране, явно превосходящей Материнский мир по уровню технологического развития. Об этом нетрудно было догадаться, наблюдая автомобили без колёс, плавно пролетающие туда-сюда метрах в пяти над землёй. Высокие небоскрёбы практически скрывали небо от стоящего на земле наблюдателя. На некоторых стенах горели огромные экраны, демонстрирующие некие картины из местной жизни - от каких-то необычных спортивных состязаний до реалити-шоу, транслируемых, насколько можно было судить, с бортов космических станций. Неизвестно почему Кридирт почувствовал себя в этом мире неуютно.

Потом понял, почему.

Здесь его магические способности уверенно стремились к нулю. Тем не менее, покидать столь необычный мир, даже ничего не посмотрев, стало жалко.

Кридирт огляделся и увидел ряд каких-то причудливой формы скамеек. По крайней мере, их можно было считать таковыми по тому признаку, что на некоторых из них мирно сидели граждане. Кридирт уверенно прошествовал к одной из скамеек и уселся на неё с демонстративно скучающим видом. Он успешно игнорировал несколько удивлённых взглядов, которые вызвала его необычная по здешним меркам одежда. Утвердив пятую точку на неудобном сидении, он постарался обострить свой слух. Это удалось, но было довольно трудно. Мир этот явно относился к магии с предубеждением, как впрочем и предупреждал его отец относительно всех технологически развитых миров.

Тем не менее, Кридирт постарался войти в состояние 'лингвистического транса', которому обучили его сначала Тири, а затем отец. Получилось с большим трудом и стоило головной боли.

Парень прислушался к разговорам нескольких собеседников на соседних скамейках. Для того чтобы вникнуть в язык в условиях здешней 'антимагической' атмосферы, ему понадобилось где-то около часа времени. Зато потом он стал понимать разговоры. Кридирт поднялся и побрёл вдоль стен небоскрёбов, слушая сообщения, льющиеся с гигантских экранов, и беседы случайных прохожих.

Парень узнал, что планету свою местные жители именовали Гиперией, а её спутник - аналог Луны, на котором уже поселились люди, - называли Тарией. Услышал и оптимистичный доклад о подготовке первой межзвёздной экспедиции. Мысленно пожелал им удачи.

Вскоре он натолкнулся на приглашение в некий интерактивный музей местной фауны и флоры, причём на бесплатную экспозицию. Поразмышляв секунду, Кридирт решил себе не отказывать в этом маленьком развлечении и вошёл в пригласительно распахнутую дверь.

Вот тут-то, где-то посередине обхода экспозиции, его и посетила одна тревожная мысль. Случилось это, когда Кридирт рассматривал забавное пушистое существо, заключённое в подсвеченный со всех сторон стеклянный резервуар. Ровный и приятный женский голос виртуального гида рассказывал ему о необычных свойствах этого создания.

- Это - бардиарг, одно из самых удивительных животных на планете. Его особенность заключается в способности к смене формы путём очень необычной мимикрии. То, что вы видите перед собой - детёныш фира, травоядного млекопитающего. Но на самом деле это лишь маскировочная форма взрослого половозрелого хищника бардиарга, которая позволяет ему подбираться к популяциям фиров. Как только такой 'детёныш' входит в контакт с настоящим детёнышем или взрослой особью фира, происходит следующее.

В резервуаре возникло, судя по всему созданное компьютером, реалистичное изображение взрослого фира. В ту же секунду маленькое белое пушистое чудо со смешными бусинами глаз будто взорвалось изнутри, выпуская чёрные лохматые членистые лапы, сделавшие его похожим на тарантула. Выдвижная челюсть с ядовитыми клыками стремительно ударила вперёд, пытаясь поразить виртуального фира в горло.

- Вот так они и охотятся, - вновь заговорил голос гида. - Очень эффективная тактика.

Кридирт отошёл от резервуара в некотором смятении.

'Действительно', - мелькнула у него мысль. - 'Очень эффективный способ - удар ребёнка, от которого не ожидаешь удара'...

...В Материнском мире в это самое время вернувшийся домой Свид костерил своего брата нехорошими словами. Ну куда это делся Кридирт, оставив Локиана одного без присмотра? Мальчик вон полез туда, где было для него опасно. Свид обнаружил его играющим рядом с сейфом, на который отец установил несколько серьёзных ловушек. Хорошо, что Свид успел забрать мальчика из той комнаты, пояснив ему, что туда ходить опасно.

Ох уж этот Кридирт!..

- Так значит, вы не ставите никаких жестоких экспериментов над пленниками из Лихрима? - переспросил Олирд.

- Полагаю, мне и без того есть чем заняться, - усмехнулся Альфинг.

- А куда же вы деваете пленных? Ведь, я понял, их вам регулярно приводят.

Альфинг махнул рукой куда-то вправо и вверх.

- Да отправляю обратно в этот их Лихрим со строгим наказом больше не попадаться. Мне этот злобный и таинственный образ нужен просто для того, чтобы норхримцы сюда лишний раз не совались и оставили меня в покое. Я иногда оказываю услуги их правителям и вроде как числюсь их штатным магом.

- Ага, потому и Лиру заставляете их пугать в образе этого Хрюма моржового... Понятно. Только вот, - Олирд задумчиво посмотрел на Альфинга, - простите уж за любопытство, а почему вы просто не живёте где-нибудь в пещере подальше от этих двух государствообразных ...хримов? Зачем вам эта роль штатного мага?

Потомок Сивелка потеребил мочку уха, глядя на Олирда с прищуром.

- Да просто приглядываю я за всеми этими людьми. В основе своей они весьма неплохие в обоих, как ты выразился, ...хримах. Только носятся с этой своей враждой, ну да ничего - это у них через пару столетий пройдёт...

Олирд ещё раз для себя отметил, насколько может искажать людская молва подлинный образ человека, его истинную суть.

Альфинг догадался о его мыслях.

- А ты видно и поверил, что я - свихнувшийся маньяк, превращающий людей в жуткие химеры? Что же, порою нужно уметь скрываться за ложным образом. Собственно, в этом и суть магии метаморфоза.

- Спасибо за первый урок, который вы, получается, мне уже дали, - проговорил Олирд, склоняя голову в знак признательности.

- Да, - лицо Альфинга посерьёзнело, - возвращаясь к твоей просьбе об обучении. С чего ты взял, что я соглашусь передать тебе свои знания магии метаморфоза? Да, помню, ты обмолвился, что ты Природный верд и что... хм... борешься ты за правое дело. Но мне-то какой резон? Да и вообще, магия метаморфоза издревле запрещена к передаче молодым поколениям родов вердов. Таков запрет ещё древнего Собора вердов, который возглавлял Стрий.

Олирд внимательно посмотрел на Альфинга.

Потом очень внимательно.

- Формулировка запрета в точности такова? - спросил он.

- Да, - подтвердил Альфинг. - Магия метаморфоза запрещается к передаче молодым поколениям родов вердов.

- Хотите мнение юриста? - Олирд даже поднял палец, чтобы подчеркнуть важность того, что сейчас прозвучит. - Я под этот запрет не подпадаю. Я не отношусь к молодым поколениям ни одного из родов вердов. Я - Природный верд, основатель нового рода. Так что, обучая меня магии метаморфоза, вы ни в коей мере не нарушите запрет.

Альфинг хмыкнул.

- Ну, если взглянуть на дело с такого ракурса... - протянул он. - Хорошо, допустим, с этим проблем нет. А как быть с моими побудительными мотивами? Ты уж прости того, кто старше тебя на тысячи лет, за прямоту, но какой мне смысл тратить на тебя своё время?

Олирд решил прибегнуть к испытанной технологии решения задач и выполнения квестов.

- Может быть, я что-то могу сделать для вас взамен? - осторожно подсказал он.

- Всё, что мне нужно, у меня есть, - отозвался Альфинг.

С минуту верды молча буравили друг друга взглядами.

- Хорошо, - произнёс, наконец, мастер метаморфоза. - Я обучу тебя. Но ты поклянёшься мне своей честью верда, что потом добудешь одну информацию, которая мне интересна. Идёт?

- Что за информация? - Олирд старался не заключать сделки вслепую.

- Информация о судьбе моего предка, Сивелка. Мне нужно знать, что с ним случилось. Жив ли он, и если нет, то кто повинен в его смерти? И как он умер?

- Ну-у, - протянул Олирд. - Это не так-то просто, но я попробую. Насколько я знаю, его башня в Хаотике разрушена, а встречи Собора вердов больше не проводятся...

- Я не о том, - перебил его Альфинг. - Я - о судьбе моего прадеда Сивелка, основателя школы метаморфоза. А не о том, кто напялил его личину.

- Не понял, - тряхнул головой Олирд. - Вы хотите сказать, что тот Сивелк, что возглавлял Собор...

- Мой прадед никогда не возглавлял Собор, - вновь перебил Альфинг. - Он пропал ещё тогда, когда во главе Собора стоял Стрий, а может, ещё и Верамирд. А потом появился некто, очень уж на него похожий. Я пытался обратить на это внимание своего двоюродного брата Виллиана, но он не внял, посчитав меня сумасбродом.

- Но откуда вы знаете?.. - начал Олирд в уверенности, что его снова прервут. Так и вышло.

- Посмотри, к примеру, на Лиру, - призвал его Альфинг.

На этот призыв Олирд откликнулся с готовностью.

На его глазах черты девушки поплыли, изменились. Она стала зеленоглазой блондинкой с чуть изогнутым носом и капризными губами.

При этом на ней возникла одежда.

- Э-э, тот вариант мне нравился больше, - поспешил обозначить свою точку зрения Олирд.

- Потому что тот - её истинный облик, - понял его по-своему Альфинг. - Это всегда чувствуется, если ты достаточно глубоко копаешь.

Лира вернулась к прежнему виду, одарив Олирда ослепительной улыбкой.

- Я всегда остро чувствую ненастоящий облик, - продолжил Альфинг, возвращая собеседника от созерцания Лиры к сути беседы. - Даже если он сотворён мастерски. А потому утверждаю, что место Сивелка давным-давно занял кто-то другой. Твоя задача - выяснить судьбу настоящего Сивелка, если это будет возможно. Итак, клянёшься?

- Клянусь! - вздохнул Олирд.

Альфинг улыбнулся.

- Твоё обучение начнётся завтра, - проговорил он. - А сейчас - поднимись на какую-нибудь высокую гору, благо их в Хормсвите много, и предайся медитации. Важен путь просветления!

Олирд мысленно усмехнулся. Ну и стоило ли слазить с того валуна?

Веха третья: Накопление сил. Неметона - Материнский мир - Блистательная Вельсиарта

- Зри теперь сюда!

Видень достал нож, и Юна слегка напряглась.

Древний верд, даже не поморщившись, полоснул себя по предплечью, благо регенеративного кокона вокруг него уже давно не было.

Из глубокого пореза хлынула кровь.

Для Юны это было раз плюнуть. Она направила обе руки на рану. Её изящные пальцы окутались бело-голубым сиянием, срывавшимся медленно парящими в воздухе каплями. Несколько секунд поддержания интенсивного целебного заклинания, и рана на руке Виденя затянулась, не оставив и следа.

- Вот так, учитель! - торжественно провозгласила сдающая экзамен вердиана. И, не удержавшись, добавила. - В другой раз будьте осторожнее с ножиком.

Верд улыбнулся.

- Я с ним очень аккуратен. Хотя и бывает, что он улетает...

При этих словах нож вырвался из его руки и молниеносно метнулся вверх, пронзив крону одного из высоченных дубов. Спустя пару секунд на землю упала большая птица, поражённая ножом. Она была практически мертва.

Юна нахмурилась. Это уже посерьёзнее.

Не теряя лишних секунд, вердиана кинулась к птице, подняла её, аккуратно извлекая нож, и зажала рану левой рукой. Из-под её ладоней ударило ослепительное белое сияние, время от времени перемежающееся красными сполохами. Это было заклинание 'Дыхание Элизиума', одно из сильнейших в лечебной магии как подразделе общей магии. Юна была уверена, что ёй удастся вернуть к жизни ещё не до конца ушедшую к своим пернатым прародителям птаху. Хорошо, что существо было по своим габаритам некрупное. Вкачивать силу в заклинание пришлось минуты полторы. Зато потом птица затрепетала, зашевелила крыльями и требовательно каркнула что-то ругательное. Девушка отпустила птицу и та, хлопая крыльями, поспешила от них удалиться.

- Хорошо, девица, - кивнул в знак одобрения Видень. - И последнее, посложнее чуть.

Он взял Юну за руку и переместился с нею куда-то вглубь девственной лесной чащи, одной из многих на бескрайних просторах Рагосты.

- Зри!

Юна увидела молодую олениху, устремившую на них удивлённый взгляд. Вокруг ощущалось присутствие ещё нескольких оленей.

С диара Виденя слетело красное колесо, метнувшееся к оленихе и вспоровшее ей горло, а затем и брюхо. Животное забилось в агонии, орошая землю потоками крови. Прочих оленей как ветром сдуло, слышался лишь треск веток.

Красное кольцо нанесло ещё несколько небольших, но глубоких ран умирающему животному и погасло в воздухе.

- Спаси её! - скомандовал Видень.

Юна двинулась вперёд, понимая, что на столь крупное существо понадобится столько же сил, как и на взрослого человека. Повреждения слишком сильны... Девушка осознала, что может не справиться.

'Нет, не смей так думать', - мысленно приказала она себе. - 'Она же умирает. Её надо вернуть к жизни!'.

Вердиана решила использовать самое мощное заклинание из всех, которым обучил её Видень за эти годы. Именовалось оно 'Милость Рода'.

Юна опустилась на землю подле уже почти затихающей оленихи и положила её голову себе на колени. Затем воздела руки к небесам и применила заклинание.

В двух метрах над землёй образовалось сверкающее бело-золотистое облако, из которого на лежащее на земле животное полились потоки белого света. По мере того, как Юна вкачивала в заклинание больше сил, потоки эти становились всё более интенсивными и вскоре окутали олениху сияющим невесомым белоснежным коконом. Золотистые зигзаги и вращающиеся спиральки периодически проступали сквозь белое покрывало.

Юна чувствовала, как начала восстанавливаться порушенная плоть живого существа. Но чувствовала она и то, что процесс идёт довольно медленно, а силы покидают её.

Видень стоял и молча наблюдал. Он мог бы с лёгкостью помочь, но это был экзамен его ученицы. И он верил в то, что она справится. Девочка была очень способной, и природа очень ей благоволила. Недаром появилась на свет она в лесу, как рассказал ему Олирд. Жаль, что жить ей осталось недолго. Ни одна вердиана не обманула ещё отпущенный им краткий срок в сорок лет...

Юна начала активно черпать силы из окружающего мира. Лес Рагосты помогал ей, щедро делясь своей энергией. Пошла уже седьмая минута с начала действия заклинания. Успех был близко, Юна чувствовала это. Но руки её начали трястись от усталости, а глаза - слипаться. Ну же... Ещё чуть-чуть... Не отключиться бы!

Юна продержалась, посекундно уговаривая себя, ещё аж три минуты. Когда она опустила руки, давая заклинанию угаснуть, перед её глазами словно висела мутная пелена. Хотелось только одного - рухнуть и спать часов десять! Но даже страшная усталость не помешала увидеть, как живая и целёхонькая олениха вскочила с земли и унеслась в чащу, шурша кустарником.

- Я...спра...вилась... - в три приёма выговорила Юна заплетающимся языком.

- Ты замечательно справилась, красна девица, - констатировал Видень. - Твои успехи меня очень радуют. Тебе доступная сила великой целительницы. Я оттачивал эти твои навыки семь лет, и результат даже превзошёл мои ожидания. Я рад! Ну, а теперь - горячий чай на травах и тёплая постель. Пошли к Свелану, похвастаешься!

Он тронул рукав девушки и переместил их к дому, где обитали Свелан с Юной.

Гермерит, предупреждённый заранее, что испытание будет изнурительным, вышел навстречу уже с подносом с чаем, булочками и фруктами. Погода была отличная, как всегда в Рагосте (попробовала бы погода быть плохой там, где живёт мастер стихий). А потому чаепитие планировалось под открытым небом за деревянным столом, окружённым удобными плетёными креслами. Всё было собственной ручной работы.

Девушка поцеловала Свелана, сообщила об успехе (негромко, но глаза её при этом сияли) и плюхнулась в кресло, сомневаясь, что какая-либо сила способна теперь её из него выковырять.

Вот где-то посреди чаепития Видень и заявил, глядя на Юну.

- Ну а теперь, как только отдохнёшь как следует, предлагаю нам троим наведаться в Материнский мир. Мне кажется, я придумал кое-что, что может помочь восстановить память Локиана. А заодно погляжу я на него повнимательнее в свете тех соображений, что ты мне высказала. Коли есть сомнения, надобно их устранить.

Юна поглядела на Свелана, и тот согласно кивнул.

Время начинало свой бег к новым стремительным событиям.

- Просто невероятно! Никогда ещё не видел таких деревьев. Даже в Рагосте и Долине Семи Ветров, а уж там-то исполины растут. Но эти! Да у некоторых из них, должно быть, корни с те деревья толщиной!

Эту тираду Олирд выдал, когда они с Альфингом впервые пришли в мир, где правнук Сивелка планировал проводить занятия.

Деревья и впрямь были грандиозными. Кроны некоторых из них терялись в облаках, а могучие корни, судя по виду, уходили в землю на невероятную глубину.

- Очень древний мир, - сказал Альфинг. - Здесь Сивелк учил меня когда-то вместе с моим отцом. И уже тогда эти деревья были такими. Мир сей именуется Неметона. Я бы сказал, что он центральный во всей группе миров Верховья Склона.

- А разве есть у групп миров центры? - проявил живой интерес Олирд.

- Когда-то, думается, были. И это имело какое-то значение. Сейчас, - Альфинг пожал плечами, - наверное, уже нет.

Два верда неспешно шли рядом по усыпанной жёлтой листвой земле меж стволов деревьев, хоровод вокруг любого из которых могли бы водить минимум человек тридцать.

- Итак, внимай, - начал свою лекцию мастер метаморфоза. - Та древняя магия, к которой ты хочешь приобщиться, основана на отождествлении себя с некими образами. Не думай, что, постигнув её, сможешь произвольно превращаться абсолютно во всё, что угодно. Тебе предстоит потрудиться над тем, чтобы продумать и тщательно подобрать те образы, которые ты будешь использовать. Как правило, у верда, владеющего метаморфозом, несколько десятков таких образов, у очень опытных - до сотни. Но до такого уровня тебе очень далеко. На это уходят столетия жизни. Фактически же есть порядка семи-восьми основных образов, к которым верд прибегает в зависимости от ситуации. Самых же любимых и близких к универсальным - два-три!

- По какому принципу они отбираются? - поинтересовался Олирд.

- Ну, как правило, это нечто такое, что даёт возможности, которых лишено человеческое тело, - продолжил Альфинг. - Причём есть смысл придумать что-то для разных сред - для полёта в воздухе, плавания в воде и под водой, перемещения в быстром темпе по земле и, если придётся, под землёй. Это один принцип. Второй - совмещение с магическим арсеналом общей магии и других школ. Ну, например, ты привык метать энергозаряды из ладоней. Не растеряешься, если придётся это делать из лап, на которых ты, к тому же, стоишь? Такие вот вещи продумываются заранее. Причём магия метаморфоза очень адаптивна и даёт богатые возможности для других школ.

Видя, что Олирд хмурится, Альфинг сказал:

- Поясню на примере. Видел когда-нибудь, как мастера стихий обращаются в ветер или воду? Так вот, этот приём изначально родился из синтеза практик двух школ, хотя чистые стихийщики об этом уже не помнят.

Это открыло Олирду новый взгляд на привычные вещи. То-то он не мог взять в толк, почему никак не получаются у него пока те фокусы с обращением в вихрь, которые не раз проделывали на его глазах Эйолк и Стуж.

Альфинг, меж тем, продолжил.

- Ну а третий, и самый важный принцип - это принцип подобия. Он подразумевает соразмерность и внутреннее уподобление. Соразмерность важна для эффективности твоих боевых форм. Никто, по правде сказать, не мешает тебе обратиться в диплодока или кашалота, но поддерживать столь огромную тушу, да ещё и заставить эффективно тебе служить, ты попросту не сможешь. Так что это сгодиться разве что на пять минут, детей попугать. Да и то потом неделю отдыхать будешь. Из этого следует, что твои боевые формы должны быть сопоставимы с твоим телом и в своей основе превосходить его не более чем в два раза. Это запомни как доказанную веками практики теорему.

Альфинг некоторое время помолчал, подходя к самому главному. Олирд не торопил, укладывая услышанное на полки сознания.

- Внутреннее уподобление - важнее всего. Ты создаёшь те образы, которые соответствуют твоему духу, используешь, например, животное, с которым себя в чём-то отождествляешь. В этом случае суть твоего образа сливается с твоей собственной природой, и твоя боевая форма начинает работать с максимальной отдачей.

Олирд понял его мысль. Он читал о разных племенах дикарей, использующих животные тотемы для отождествления себя с бесстрашным зверем, знал и о том, что такой методикой психологической самоподготовки пользовались японские ниндзя, ну и, конечно, 'медвежьи' и 'волчьи' оборотни среди викингов. Только здесь это работало в натуральном виде, а не только как психологический эффект.

Олирд кивнул Альфингу в знак того, что эта информация принята и понята.

- Ну и, разумеется, не следует забывать об устрашении врагов, - улыбнулся краями губ Альфинг. - С этой целью некоторые верды добавляют определённую монструозность в свои образы. Это - на любителя. Потом решишь сам, насколько это тебе нужно. А теперь смотри и постарайся уловить суть моих действий!

Альфинг отступил от него на два шага и перевоплотился в уже виденного Олирдом геральдического гривастого тигра. Затем, посмотрев в небо, он трансформировал себя в огромного орла с удлиненным клювом, мерцающим красноватым светом. Олирд понял, что видит пример атакующей части тела, усиленной способностью к магическому нападению. И действительно, с клюва вдруг сорвался клиновидный красный энергозаряд, ударивший в землю в нескольких метрах от них. Проследив за ним взглядом, Олирд упустил момент, когда орёл уступил место гигантской анаконде, снабжённой рядом длинных острых шипов вдоль первой трети тела, каждый из которых имел на конце мерцающие искры, готовые сорваться атакующими зарядами. Наконец, на том же самом месте вновь возник Альфинг в человеческом обличье.

- Вот пример нескольких моих образов, - проговорил он. - Ну а теперь перейдём к практической части. Сейчас я дам тебе вводный урок по методике изменения своего тела. Начнём с упражнения по трансформации кистей рук. Это легче всего, поскольку ты постоянно можешь контролировать их вид глазами. Сложнее с задней частью тела, поэтому это потом.

- С задней частью всегда сложнее, - пробормотал Олирд, пытаясь шуткой погасить некоторое возникающее волнение.

Изменять своё тело и превращаться во что-то рычаще-кусающееся - это не просто так. На это надо себя психологически и морально настроить...

Увидев гостей, Белка слегка опешила.

Даже не слегка. Она много слышала от мужа о Видене. И чтобы вот так увидеть этого древнего могучего верда на пороге собственного дома... Не сразу и сообразишь, что говорить и как себя вести в его присутствии.

- Здравия тебе, хозяюшка, - раздался глубокий голос, выказывающий сдержанную силу и мудрость. - Дома ли ныне Олирд?

- Здравствуйте! - Белка как-то смущённо улыбнулась. - К сожалению, его нет. И сыновей нет дома. Мы тут с маленьким Локианом одни. Ой, проходите, пожалуйста! - спохватилась она.

- Благодарствую, - произнёс Видень, проходя в прихожую. - А нас Локиан и интересует.

Следом за ним вошёл Свелан, тепло улыбнувшийся и слегка поклонившийся Белке. А потом...

Белка даже ахнула. Олирд рассказывал ей о Юне, но она не могла предположить, что та настолько сильно похожа на Наталью Берсеньеву - её мать, убитую Трайдиртом. Белка не выдержала и эмоционально озвучила эту мысль.

- Юнония! Как же ты похожа на свою маму!

Юне было немного необычно слышать это от девушки, выглядевшей моложе неё самой, но она тут же вспомнила по рассказам Свелана, что юная внешность Беллы - это дар импреалов, а на самом деле она действительно ровесница её покойной матери.

- Наверное, - ответила Юна, приветливо улыбаясь. - Мне трудно судить, я её никогда не видела.

- Я тебе обязательно покажу её фотографии, - пообещала Белка и вернула своё внимание к 'главе делегации'. - Прошу, пожалуйте за стол. Сейчас я быстренько накрою.

- Спасибо, красна девица, - слегка улыбнулся Видень. - Но мне не след здесь долго задерживаться. Позволь взглянуть на внука твоего.

- Может быть, послать вестника за Олирдом, учитель? - спросил Свелан, глянув на Юну и Белку.

- Не стоит, - отозвался Видень. - Он постигает новое и накапливает силы. Не след отвлекать его.

- Я приведу Локиана, - с этими словами Белка ушла в дальние комнаты за мальчиком. Её не удивило намерение Виденя поглядеть на Локиана. Олирд предупреждал её, что древний верд ищет возможность вернуть мальчику память, в которой должны были храниться важные для них сведения о том, кто выдавал себя за Свидирта.

Удивило её другое. В мальчике, когда она вела его за руку в гостиную, где расположился Видень, чувствовалось какое-то сильное внутреннее напряжение. Казалось, его вполне можно объяснить обычным детским смущением перед встречей с чужыми взрослыми дядями и тётями, но чутьё Белки будто подсказывало ей, что дело не только в этом.

Видень подошёл к Локиану и возложил руки на его голову. Мальчик при этом взялся своими руками за его запястья.

- Успокойся, малец, - с улыбкой сказал Видень. - Постарайся ни о чём не думать. А ты, Юна, подсоби мне.

Вердиана приблизилась и присоединила свои усилия к усилиям верда, аккуратно вливающего в голову мальчика светлую энергию, которая по замыслу должна была устранить из его сознания барьеры, блокирующие доступ к воспоминаниям о первых семи годах его жизни (по крайней мере, к той их части, которую ребёнок уже фиксирует в своей памяти).

Юна стояла рядом и внимательно смотрела на руки Виденя, мерцающие тёплым желтоватым светом. Она старалась не отвлекаться, помогая учителю. Но почему вдруг привлекло её внимание какое-то ритмичное подёргивание пальцев мальчика, лежащих на запястьях Виденя? Они даже слегка постукивали... Что-то насторожило её в этом. Вспомнилась техника гипноза, которой хорошо владели некоторые её старшие сёстры... Ну нет, в самом деле, нельзя же приписывать это маленькому мальчику! Он такой милый, такой беззащитный, у него и так нелёгкое было детство...

Юна вновь сконцентрировалась на руках Виденя.

- У вас ничего не получается, да? - спросил, вдруг, Локиан тихим, но чётким голосом.

- Не знаю, малец, - отчего-то неуверенно ответил Видень. - Я не чувствую более никаких барьеров в твоей голове. Кажется мне, что память твоя должна быть открыта. Не вспомнил ли ты что-либо?

...- Ты помнишь и знаешь всё, что надо, фомор. Ты готов! - голос ровный и мрачный, как эхо тяжёлого прибоя в ночной прибрежной пещере...

- Нет, не вспомнил... - из глаз мальчика покатились слёзы. - Сильно голова болит... Как сделать, чтобы не болела?

Белка умоляюще посмотрела на Виденя, но не решилась вмешаться. Однако верд и сам прекратил свои манипуляции, а вместо того послал мальчику поток энергии, снимающей головную боль.

- Легче? - спросил он.

- Да, - всхлипнул Локиан, утирая слёзы.

- Ну всё, малец, иди отдохни. И постарайся что-нибудь вспомнить теперь, ибо не вижу я более преград для этого...

Локиан посмотрел на Белку. Та кивнула с большим облегчением, и мальчик убежал к себе в комнату.

Видень повернулся к Белке.

- Прости, хозяюшка, что так всё обернулось.

- Да ничего, что вы, - поспешно ответила Белка. - Спасибо вам, что попытались. Никто из местных врачей тоже ничего поделать не может. После того, как анализы подтвердили, что он сын Кридирта, я мальчика к кому только не водила. Но без толку. Современная медицина никак не может восстановить его память. Как такое вообще возможно?

В голове притихшей Юны вдруг родилась сакраментальная мысль:

'Очень даже возможно, если восстанавливать ничего не нужно! Что, если эта амнезия придумана им самим?'.

Не могла Юна избавиться от подозрений в адрес мальчика, вызвавшего столь странную реакцию чувствительной природы Рагосты. Сын Тирселлы от Кридирта - сына Природного верда... Тема необычной природы детей вердиан будоражила Юну по вполне понятным причинам, ибо имела непосредственное отношение к её собственной жизни. А эта дробь пальцами? Перед глазами Юны вновь встала сцена в Йотунхальде, где Корса чуть не убила Оритрига, использовав свою способность к быстрому гипнозу. Что, если Локиан унаследовал эту способность от матери? Тирселла была сильнее всех сестёр... Как бы понаблюдать за этим загадочным мальчиком?

Жизнь сама подсказала ответ на этот вопрос. Когда они стали прощаться. Белка вдруг предложила Юне немного погостить у неё.

- Мы с Локианом тут одни сидим, скучаем. Мужчины неизвестно когда вернутся. Останься пока. Я тебе фотографии Наташи покажу, чаю попьём, поболтаем.

Юна с радостью согласилась.

Целуя Свелана на прощание, она тихо прошептала ему на ухо:

- На всякий случай, будь наготове. Если что, жди птицу-вестника.

Гермерит нахмурился.

- Это твои подозрения насчёт мальчика? - так же тихо спросил он.

Она кивнула и приложила палец к губам. Свелан пожал плечами, попрощался с Белкой и вышел вслед за Виденем.

На первый взгляд казалось, что он не воспринял опасений Юны всерьёз.

Но лишь на первый взгляд.

Сверху величественный лес Неметоны тоже смотрелся очень впечатляюще. Верхушки деревьев, пронзающие облака, тянулись ввысь к яркому и жаркому солнцу.

Огромный крылатый волк кружил над деревьями. Сказать, что делал он это грациозно и величественно, было бы некоторым преувеличением. Скорее, он барахтался в воздухе как мокрая курица, которой придали ускорение пинком. Рядом с ним парил огромный орёл, который от души хохотал голосом Альфинга.

- Да не дёргай ты так крыльями, как утопающий руками! Плавнее, плавнее, - инструктировал орёл.

Волк повернулся к нему и издал серию каких-то рыков и поскуливаний.

Очередной взрыв смеха Альфинга.

- Рекомендую вернуть голосовые связки в их привычное состояние. Очень способствует нормальному диалогу.

- Ах да, забыл, - некоторое время спустя раздалось из волчьей пасти, снабжённой внушительными удлинёнными клыками. - Я хотел сказать: 'Я не волшебник, я только учусь!'.

Альфинг, надо полагать, советскую экранизацию 'Золушки' не смотрел и фразу не узнал.

- Ты должен подобрать оптимальный стиль движений, подходящий этой форме. Найди надлежащую механику взмахов крыльев, попробуй парить, пикировать. И главное, преодолей страх упасть! Помни, в этой форме так же, как в своём обычном теле, ты всегда можешь затормозить, зависнуть над землёй в привычном для тебя стиле общей магии. Работай со своей психикой!

Олирд осмыслил его слова и попытался сделать свои движения более плавными. Он поджал передние и задние лапы, которые до того болтались в произвольном порядке. Затем изменил волчий хвост, создавая оперенье, способствующее 'рулёжке' в воздухе. Слегка удлинил красивые соколиные крылья, довольно органично вписавшиеся рядом с волчьими лопатками.

Стало удобнее. Олирд прижал уши к голове и оскалился, попробовав спикировать вниз. Заложив крылья назад, он помчался к земле в просвет между разлапистыми кронами и ушёл в горизонтальное парение. Потом снова взмыл вверх. Получилось уже не так убого. Олирду начинало нравиться. Он зарычал, потом расхохотался.

- Попробуй достать меня! - скомандовал Альфинг, одеваясь в сверкающее синее защитное поле.

Олирд несколькими мощными взмахами крыльев придал себе ускорение, выбросил вперёд передние лапы и ударил несколькими энергозарядами. Цель этого экзерсиса была в отработке меткости. Разумеется, с первого раза не получилось. Заряды прошли чуть ниже и левее парящего орла.

- Защита! - выкрикнул тот, бросаясь в атаку на крылатого волка.

Его когти засверкали синим и почти вспороли защитное поле возле горла Олирда. Тот предпочёл сложить крылья и рухнуть метров на семь вниз, уходя от условного противника с вполне реальным вооружением.

Под хвост ему ударил красный энергозаряд, сорвавшийся с клюва Альфинга. Защитное поле его погасило.

- Хорошо, - прокомментировал орёл. - Но не расслабляйся.

'Сымпровизируем!', - решил Олирд.

Он вновь развернулся в воздухе к Альфингу и породил на этот раз не банальные энергозаряды, а две шаровые молнии, чему научился пару лет назад.

Их отличительной чертой было то, что они не летели по прямой, а преследовали мишень.

Это заставило орла поднапрячься. Он стремительно стал уходить с набором высоты, но затем, поняв, что от сгустков самонаводящегося электричества не оторвётся, подставил им своё запылавшее ярче защитное поле. Молнии повздорили с ним и погасли.

- Эй, поосторожнее, стихийщик! - донёсся голос Альфинга. - Я погляжу, тебе мои уроки очень быстро впрок идут.

- Надеюсь, - отозвался Олирд, паря над лесом.

- Хватит пока, давай вниз, - крикнул Альфинг и, показывая пример, спикировал к земле.

На подлёте он прямо в воздухе вернулся к человеческому облику и, притормозив падение, мягко ступил на покрытую жёлтыми листьями почву.

У Олирда момент посадки прошёл не столь изящно. Волк пропахал мордой землю, скрывшись под ворохом опавшей листвы. Затем вскочил на лапы, встряхнул ушастой башкой и стал приобретать гуманоидные черты. Спустя полминуты, в течение которых он под смех Альфинга корчил дикие рожи, Олирд обрёл прежний человеческий вид.

- Великолепно! - похвалил Альфинг. И сказано это было без иронии. - Ты делаешь потрясающие успехи. Я не ожидал такой скорости обучения. Знаешь, мне кажется, ты как будто не учишься чему-то новому, а припоминаешь то, чем когда-то уже владел...

- Это невозможно, - покачал головой Олирд, отряхивая с одежды прилипшие листья.

Альфинг пожал плечами.

- Я просто поделился своими впечатлениями. Итак, твоя первая боевая форма вполне сносна. Ты овладел энергией, делающей возможным метаморфоз, и постиг принципы и технику создания образов. Думаю, теперь можно дать тебе время для самостоятельной практики. Выдумывай, твори, экспериментируй! Ну а я, с твоего позволения, пока вернусь к себе в Хормсвит. Наша договорённость в силе. Ты можешь всегда появляться у меня, и я буду корректировать твои навыки по мере их развития. Ну а ты не забывай о своём обещании.

- Не забуду! - кивнул Олирд. - Спасибо за науку, Альфинг. До встречи!

Возникший на месте правнука Сивелка геральдический тигр махнул одной из передних орлиных лап на прощание и исчез.

Олирд несколько секунд постоял молча, мысленно анализируя свои достижения в новой для него магии и давая им оценку, а затем слегка поклонился исполинским деревьям Неметоны, благодаря за ту энергию, которой они с ним поделились. За сим и покинул он Неметону, держа путь в один памятный ему мир. В голове его родилась одна интересная мысль, требующая проверки.

- Ну и что с этой спящей царевной-лягушкой делать?

Свид указал пальцем на лежащего и мирно храпящего Кридирта.

- А что это он так долго дрыхнуть изволит? - спросил Ставр, поигрывая мечом, который он снял со стены в каминном зале их замка в Фиале.

- Единственное, что мне удалось понять из его нечленораздельных объяснений, - отозвался Свид, - это то, что он побывал в каком-то технологически переразвитом мире и потерял много сил, вздумав там активно использовать магию. Потому, едва вернувшись сюда, в Фиалу, залёг в свою комнату и требует не будить.

- Ну и ладно, пошли без него, - Ставр с нетерпением поглядывал на свой клинок. - Нас уже Свелан заждался.

Ставр был истинным фанатом фехтования, а потому каждый урок, который давал им талантливый в этом деле Гермерит, он воспринимал как праздник.

- Пошли, - согласился Свид, и они вдвоём переместились на задний дворик замка, приспособленный для благородных боевых практик.

Свелан встретил их бурно, что было вполне в духе их тренировок. Едва ученики появились в поле зрения, он крикнул: 'En garde!', и, выхватив из ножен оба своих клинка, бросился в бой.

Свид предпочёл для начала отскочить в сторону от греха подальше и лишь затем извлечь свой меч из ножен. Ставр же парировал выпад Свелана и, увернувшись от второго меча, сам попытался достать клинком Гермерита. Он пока обращался уверенно только с одним мечом, лишь мечтая постичь архисложную науку обоерукой сечи, коей владел Свелан.

Тут достать Гермерита попытался и Свид. Шансы примерно уравнялись. Примерно. Настолько, насколько есть шансы у двух пекинесов обратить в бегство московскую сторожевую.

Клинки Свелана сверкали крыльями серебристо-белой птицы. Вскоре Свид со Ставром стали думать лишь о защите. Гермерит уверенно оттеснял обоих к стене замка. Вот он по всем законам жанра переместился вправо так, чтобы оставить Свида между собой и Ставром. Второму его противнику стало невозможно до него добраться, а Свиду, который был самым слабым фехтовальщиком из трёх присутствующих, пришлось несколько секунд в одиночку противостоять двум клинкам Гермерита. Это предсказуемо закончилось для него условным уколом в защитное поле, прикрывающее горло. Выразившись по этому поводу чуточку нецензурно, Свид выбыл из спарринга.

Ставр в одиночку продержался чуть дольше. Ему даже (о, чудо!) удалось чиркнуть мечом по обтянутому кольчугой плечу Свелана. На этом удача закончилась. Противник прижал-таки его к стене, блокировал одним своим клинком меч Ставра, а вторым показал уверенный тычок в солнечное сплетение.

- Туше! - признал Ставр.

Свелан сделал шаг назад и улыбнулся.

- Ну вот, размялись. Теперь перейдём к уроку. Давайте только побыстрее. Мне нужно вернуться в Рагосту.

- Что-то случилось? - поинтересовался Свид.

- Да нет, - пожал плечами Свелан, не зная, как и объяснить. - Просто нужно ждать возможную птицу-вестника...

- Слушай, Свелан, будь другом, покажи-ка ещё разок то заклинание... - попросил, вдруг, Ставр. - Ну, когда плачет кто-то...

Гермерит слегка усмехнулся. Парень имел в виду заклинание 'Слёзы Вальхаллы', которому Свелан учился несколько лет под руководством Виденя, перенявшего его у самого Гермериса. Невероятно, но в каком-то из поколений предков Свелана оно было утрачено. И он был очень благодарен Виденю, знания и сила которого позволили его восстановить.

Заклинание было потрясающе мощным и красивым. Перед ним померкло даже великолепие 'Шквала мечей', столь любимого сильными в магии металлов вердами. Так что полудетский восторг и интерес Ставра был вовсе не удивительным.

- Ну, смотрите! - Свелан поднял правую руку к небесам и сконцентрировался.

Высоко, примерно на уровне крыш башен замка сформировался в воздухе гигантский сверкающий сталью круговой вихрь, в котором мелькали серо-голубые резные образы, напоминающие крылья валькирий. Из этого вихря с оглушительным металлическим звоном посыпались на землю каплями убийственного града десятки сверкающих мечей. Они пронзали землю и исчезали, уступая место всё новым и новым, неистово свергающимся вниз с нарастающей скоростью и частотой. Вскоре утоптанная земля заднего дворика превратилась во вспаханную грядку. С завершающим торжественным аккордом вихрь пропал. Последний меч вонзился в землю и, исчезая, породил ослепительно яркую вспышку.

- Примерно так, - скромно сказал Свелан.

Свид со Ставром зааплодировали.

- Мечтаю когда-нибудь научиться тому же, - протянул Ставр.

- Постараюсь помочь, - вновь улыбнулся Свелан. - Ну а теперь - за дело, други!

Общение с Виденем оставило след на его лексике.

Между тем, за их занятием наблюдал Кридирт, поднявшийся со своей кровати и подошедший к окну.

Мысли его блуждали далеко отсюда и были весьма тревожны. Из головы не шёл бардиарг, прикидывающийся пушистым детёнышем фира. Кридирт решил вернуться в Материнский мир. Собственно, в Фиалу он переместился после посещения Гиперии не столько для того, чтобы выспаться и восстановить силы, сколько с целью спокойно подумать над своими подозрениями и чувствами в уединении. Речь шла о его сыне. Нежданном, нечаянном, но всё же сыне, рождённом его первой трагической любовью - Тирселлой. Чувствуя ответственность, он семь лет разыскивал своего ребёнка. И нашёл. Что же произошло? Почему не радует его близость сына? Почему что-то не позволяет проявить к нему искренние отцовские чувства? Из-за чего Локиан больше стремится быть с Олирдом, чем с ним, его отцом? И откуда взялись эти смутные и даже нелепые подозрения, навеянные случайно увиденным представителем экзотической фауны Гиперии?

Необходимо с этим разобраться. Просто необходимо, иначе это так и будет точить его изнутри. Причём самостоятельно и как можно скорее!

Кридирт твёрдо решил немедленно увидеть сына. Он переместился в ИМП, а оттуда - домой в Материнский мир. Предупредить брата о своём отбытии из Фиалы он не подумал.

Появившись в прихожей отчего дома, Кридирт услышал женские голоса с кухни. Заглянув туда и поприветствовав гостью - Юнонию, он спросил у матери, где Локиан.

- Пошёл во дворе поиграть, - ответила Белка. - Я заперла ворота, так что на дорогу не выбежит, не волнуйся.

- Ладно, пойду, погляжу, как он там, - сказал Кридирт и направился во двор.

Локиана он обнаружил за домом, сидящего с задумчивым видом прямо на земле.

- Здравствуй, сынок! - заставил себя произнести это слово Кридирт. - Ты почему на земле сидишь? Простудишься.

Локиан взглянул на него, и на секунду Кридирту показалось, что в глубине его небесно-голубых глаз мелькнуло какое-то злобное выражение. Но Кридирт не придал этому значения, списав на свою мнительность по этому поводу.

- Не простужусь, - уверенно ответил мальчик.

Кридирт вспомнил слышанные им сквозь сон слова Свида, когда тот по возвращении брата в Фиалу отчитывал его за то, что он оставил Локиана без присмотра.

- Сынок, зачем ты ходил в комнату с сейфом? - поинтересовался Кридирт, намереваясь очень мягко объяснить мальчику, что это опасно.

Его вновь поразило злобное выражение, с которым Локиан на него посмотрел.

- А что, нельзя? - его голос прозвучал как-то по-иному и опять-таки со злобной интонацией.

Сердце Кридирта сжало очень тревожное предчувствие.

- Что с тобой происходит, Локиан? - спросил он, вглядываясь в глаза сына. - Мне кажется, или...

Резкий удар заставил Кридирта замолчать. Он упал, перед глазами всё помутилось. Почувствовав, как что-то острое разрывает его плоть на животе, парень инстинктивно создал защитное поле и провалился сквозь зыбкую грань, разделяющую миры. Он бежал в ИМП. Сознание почти покинуло его. Последним усилием Кридирт притянул образ-маяк хорошо знакомого ему мира и буквально вполз туда, зажимая руками кровоточащую рану на животе...

...Кровь на чёрных длинных когтях смотрелась очень красиво. Вот так всё и начинается. Теперь уже скоро...

...И Белка, и Юна одновременно ощутили что-то неладное. Какая-то тревога в энергетике окружающей среды. Девушки переглянулись и бросились к двери. Распахнув её, они увидели возвращающегося домой Локиана.

- Всё хорошо? - спросила взволнованно Белка.

- Да, - тихо ответил мальчик.

- А где твой папа?

- Не знаю. Сказал, что кое-что забыл, и куда-то ушёл. В смысле, исчез...

- А ничего необычного не было? - встряла Юна, присматриваясь к мальчику.

Тот отрицательно помотал головой и пошёл в свою комнату, на ходу доставая из кармана свою компьютерную игру.

Юна задумчиво глядела ему вслед.

Алаксиарн по-прежнему процветал.

Олирд стоял на балконе, резные перила которого были выполнены из серебра с золотыми вставками. Панорама блещущего драгоценными камнями города радовала глаз.

'Лепота!', - мысленно процитировал верд Ивана Васильевича, меняющего профессию.

Он искренне наслаждался энергетикой Блистательной Вельсиарты, радуясь ей, как старой знакомой. Едва попав сюда во второй раз, Олирд почувствовал, что ему этого мира не хватало. Было удивившее его самого ощущение возвращения домой из дальней дороги.

Сила и благородство воинов, утончённая красота женщин, невыразимо прекрасная архитектура дворцов и храмов, безоблачное небо и ветер, доносящий влагу и свежесть близкого моря и многочисленных городских фонтанов... Этот мир отдавал ностальгически-романтическим представлением об утопично рисуемом потомками средневековье, которого на самом деле не существовало в таком виде в несколько более прозаичной истории Материнского мира.

Олирд решил для себя чаще посещать Алаксиарн.

Мысли его прервал раздавшийся сзади вкрадчивый голос.

- А теперь позвольте всё-таки полюбопытствовать, чем я обязан столь внезапному визиту?

Олирд обернулся и поглядел на несколько натянуто улыбающегося Юлиуса.

С последней их встречи маг Алаксиарна немного изменился - похудел, слегка укоротил свои светлые волосы и собрал их в хвост, сменил цвета одежды на несколько более мрачно-зелёные. Под глазами его наблюдались круги - следы усталости и выпивки. Складывалось впечатление, что дела у него идут не так споро, как раньше.

- А разве не может у меня просто возникнуть желание посетить старого доброго знакомого? - спросил, слегка подняв бровь, Олирд, разворачиваясь и покидая балкон.

Юлиус при этом отступил на пару шагов и указал приглашающим жестом на зелёные кресла, перед которыми стоял столик, гордо несущий на себе украшенный драгоценными камнями золотой сосуд с вином, два золотых бокала и блюда с тонко нарезанным мясом и сочными фруктами.

- Отчего же, - чуть шире улыбнулся хозяин апартаментов. - Вполне может. Просто в прошлый раз вы столь внезапно покинули славный Алаксиарн, выставив меня при этом в немного неприглядном свете перед королём, Верховным жрецом, да и всеми горожанами, что я не смею льстить себе мыслью о вашем добром ко мне расположении.

Олирд опустился в кресло, подождал, пока Юлиус присядет в другое такое же, и задумчиво произнёс.

- В тот раз, помнится, вы пытались немного сжульничать, сначала заставив меня выполнить для вас кое-какую деликатную работу, а потом не потрудившись упомянуть об испытании, которое мне придётся пройти для того, чтобы получить нужный мне камень. Ну да ладно. Как говорится, кто старое помянет...

Он взял в руку кубок с вином.

- Поверьте, с моей стороны к вам нет никакого предубеждения и претензий. В конце концов, в тот раз мы были друг другу полезны.

Юлиус улыбнулся чуть искреннее и тоже взял кубок.

- Я к вам тоже расположен, мой добрый товарищ Оритриг. Что-то мне подсказывает, что ваш новый визит связан с осознанием того, что мы вновь можем быть взаимно полезны.

Олирд пригубил вино, оценил его тонкий вкус и посмотрел на Юлиуса поверх золотой кромки кубка.

- Вы очень проницательны. Только, поправлю, меня ныне зовут Олирд, - он не стал вдаваться в подробности обстоятельств смены своего имени.

Юлиус понял по-своему.

- О, понимаю, псевдоним для выполнения каких-то тайных замыслов, - он подчёркнуто округлил глаза. - Вы окружены тайнами.

Олирд развёл руками.

- Не в большей мере, чем любой из нас, - ответил он. - Взять хотя бы вас. Вы ведь даже не обмолвились мне ни разу, к какому роду вердов вы принадлежите. Хотя у меня есть своё предположение по этому поводу.

Собственно, из-за этого предположения Олирд сюда и вернулся. По некоторым обмолвкам Юлиуса в прошлый раз он вычислил, к какому роду тот принадлежит.

- Просто не заходил об этом разговор, - не меняя широкой улыбки, пояснил Юлиус. - Но позвольте полюбопытствовать - это имеет для вас какое-то значение?

- В некотором роде - да, - подтвердил Олирд, наслаждаясь изумительным вкусом хорошо прожаренного мяса. - Скажите, вы ведь потомок Хляя, не так ли?

- Имею честь быть таковым, - улыбка исчезла с лица Юлиуса, а взгляд стал жёстче. - И, вынужден предупредить, не люблю тех, кто считает наш род недостойным.

В прошлом у Олирда и впрямь были такие мысли. Но он сделал над собой усилие и их изжил. Потому он искренне возразил:

- Я к числу таковых не отношусь. Даже напротив, в данном случае я искал с вами встречи именно по этой причине.

- Готов послушать, - всё ещё несколько суховато произнёс Юлиус.

- У меня к вам просьба, - начал Олирд напрямую. - Мне хотелось бы повысить свой уровень владения магией газов и защитой от неё.

Юлиус хмыкнул.

- А какой у вас сейчас уровень?

- Фактически, никакого, - честно признался Олирд.

Юлиус секунды две размышлял. Затем привычная улыбка вновь озарила его черты, выдавая возродившийся интерес к диалогу.

- О, в таком случае не вижу ничего, что мешало бы мне немного вас поучить в меру моих скромных сил. Друзья ведь должны друг другу помогать!

Олирд не упустил сознательно сделанный собеседником серьёзный акцент на словах 'друзья' и 'друг другу': Юлиус явно подталкивал разговор к морально близкому ему руслу поиска взаимной выгоды. Олирду ничего не оставалось, как подыграть.

- Разумеется, если я что-то могу сделать для вас взамен...

- Давайте посмотрим, - Юлиус изобразил задумчивость. - Скажем так: моё реноме несколько пострадало в глазах Верховного жреца Бога грома после того, как вы завладели их святыней и очень невежливо, не сказав и пары слов народу, поспешили с нею скрыться. О, я понимаю, у вас были срочные дела. Но он несколько негодовал, возомнив, что я притащил какого-то проходимца, который обокрал их культ и подорвал его власть, вместо того, чтобы упрочить своим присутствием, как он надеялся. Поэтому он употребил своё влияние на короля, чтобы очернить меня в его глазах. Как-то это удалось. В общем, уже почти три десятилетия я пребываю в опале. Благо, люди в Вельсиарте живут долго, и король и Верховный жрец, да продлятся их дни, за это время не сменились. Войн у Вельсиарты ни с кем нет, так что мои услуги по этой части не нужны. Вот и стал я не особо популярен...

Юлиус отхлебнул вина и хмыкнул.

- Королю уже за пятьдесят, но он помнит, что я - единственный свидетель его интрижки с Ниссой, которая чуть было не стоила государству очень дорого. Это тоже подогревает его неприязнь ко мне, - верд усмехнулся. - Свидетелей никто не любит. Конечно, я мог бы плюнуть на всё и уйти в другой мир. Но больно уж люблю я Вельсиарту, даже больше чем миры Подножья. Она питает меня очень мощной энергией, это уже как наркотик. Я не большой любитель авантюр и необоснованных экспериментов. Вот почему вся ситуация меня не радует.

Олирд терпеливо слушал его тираду, запивая вином вкусное мясо. Но тут спросил.

- Как это всё относится ко мне?

- Самым непосредственным образом, - улыбнулся Юлиус. - Вас помнят - кто сам видел, кому родители рассказывали в красках. Это ведь было знаменательное событие для местной официальной религии. Вы, после своего успеха, числитесь в наследниках Бога грома, если не забыли. Так вот, если вы появитесь вместе со мной при дворе, скажете несколько добрых слов в мой адрес королю, затем повторите это же в храме Бога грома перед его жрецами, ну и, наконец, пройдётесь со мною вместе по улицам города, это радикально изменит отношение ко мне. Я вновь буду в фаворе и буду счастлив. Ну а вас я, в свою очередь, поднатаскаю в магии газов. Как вам такое предположение?

Олирд не видел причин возражать. Разве есть что-то плохое в том, чтобы помочь человеку восстановить его репутацию, тем более, если она пострадала из-за тебя?

- Согласен, - сказал он.

И совсем не удивился тому, что улыбка Юлиуса стала ещё шире.

Веха четвёртая: Прозрение. Блистательная Вельсиарта - Вторая Вершина ИМПа - мост в Эребус

Сумерки, сгущавшиеся над Долиной Семи Ветров, казались более мрачными, чем обычно. Ветра затихли, и высокие травы стояли прямо, почти не колышась.

Эйолк восседал на крыльце своей хижины и смотрел вдаль. Внимание его привлекал некто, чья поступь слышалась в колебаниях энергетики окружающего мира.

Высокая фигура приближалась от опушки леса, раздвигая застывшие будто в недоумении травы. Фигура эта отчего-то казалась Эйолку олицетворением тех необычных густых сумерек, в которые погрузился милый его сердцу мир.

Невесть почему у Эйолка возникло желание достать свой диар и держать его наготове.

Некто шёл медленно, уверенно, не таясь, давая время свыкнуться с мыслью о его неминуемом приближении. Возникало ощущение, что этот некто очень долго ждал своего часа и теперь наслаждается каждым шагом.

Эйолк ждал. Если уж кто-то припожаловал к нему в гости, пусть подойдёт и поприветствует хозяина как водится.

Наконец незнакомец приблизился и остановился прямо перед Эйолком.

Оказалось, что это вовсе не незнакомец.

- Здравия тебе, потомок Стрия! - произнёс голос, который невозможно было не узнать.

Эйолк поднялся, чтобы поприветствовать гостя.

- И тебе здравия, Старейший, - произнёс он, глядя в глаза Сивелка.

- Не ждал меня здесь увидеть? - спросил глава Собора вердов.

- Семь лет минуло с нашей прошлой встречи, - ответил Эйолк. - Вершина Хлидскьяльва разрушена, от твоего жилища в Хаотике и следов не осталось. Думал я, что нет тебя более среди живых.

- Не так-то просто меня уничтожить, - усмехнулся Сивелк. Глаза его сверкнули белесым светом, и в такт им полыхнул красным альпарг в навершии посоха. - Но вот братьев наших убили, а Собора нет более.

- Вьюжень их убил? - спросил Эйолк, хотя и был практически уверен в этом.

- Вьюжень, - кивнул Сивелк. - Но не один действовал он и не по своему разумению. Ведомо мне, что ты во мне разуверился, Эйолк. Не по нраву тебе пришлось то, что я свои порядки в Соборе наводить стал. Всё это так. Но знай ты то, что ведомо мне, понял бы, что есть этому объяснение. Враг более сильный и страшный, чем Вьюжень, зашевелился ныне. И всё, что делал я, делалось благих целей ради.

- Что это за враг, о котором ты толкуешь? - нахмурился Эйолк.

- Пошли со мною, - проговорил Сивелк, не сводя с него глаз. - Я покажу тебе то, что однозначно убедит тебя в моей правоте. И узришь ты, о каком зле я толкую. Мне очень нужна ныне твоя помощь и твоя сила, потомок Стрия.

- Что ж, пошли, - согласился Эйолк, сжимая рукою свой диар.

Странная улыбка тронула губы Сивелка. Два верда исчезли, переместившись к Истоку Миллиона Путей.

В следующий миг ветра будто сорвались с цепи над вечерней долиной. С диким завыванием пронеслись они по небу, клоня к земле травы и деревья.

Рухнула с жалобным треском хижина Эйолка.

Олирд поглядел на лестницу, ведущую ко входу в центральный храм Бога грома, и ему чуть не сделалось дурно. Идти пешком наверх по такой длинной лестнице? Он обернулся на Юлиуса, имея в очах невысказанный вопрос: 'Может, переместимся?'. Улыбчивый потомок Хляя покачал головою строго отрицательно. Эта пытка для ног была частью их договорённости. Олирд должен был подняться по этой лестнице во главе процессии, состоящей из Томирга - Верховного жреца Бога грома, ещё шестерых жрецов, не таких верховных, и, конечно, главного героя торжества - Юлиуса. Хотя толпы наивных горожан, собравшиеся внизу, прямолинейно полагали, что главный герой - это Олирд, на самом деле наибольшую выгоду извлекал пребывающий от сего факта в блаженстве Юлиус.

Он призвал на Алаксиарн милость Бога грома, вновь ниспославшего своего наследника. Народ снова полюбил своего мага!

Олирд зашагал вверх по лестнице, стараясь, чтобы его физиономия не выглядела чрезмерно страдальческой.

Дабы как-то скоротать долгий путь, он принялся подбивать баланс по их с Юлиусом сделке. Он честно отработал своё, пообщавшись с королём, который отныне наверняка будет всячески благоволить своему придворному магу. Столь же вдохновенно он потолковал и с Томиргом, который пообещал оставить в прошлом свою неприязнь к Юлиусу. И вот теперь - завершающий аккорд - проход по лестнице в храм на глазах у изумлённой публики и богослужение Богу грома с участием его 'наследника'.

Юлиус тоже не обманул. Хотя прошла всего неделя, Олирд под его руководством успешно овладел продвинутым уровнем магии газов и получил направления для дальнейшего самосовершенствования в этой области. Олирд поблагодарил потомка Хляя, который, по большому счёту, оказался не таким уж и плохим парнем.

Так что, ему осталось лишь отстоять несколько минут торжественного богослужения и затем исчезнуть (на сей раз, исчезновение было согласовано с Юлиусом и даже с Верховным жрецом).

Наконец, подъём закончился. Олирд увидел, что крыши этот храм не имеет. Это казалось логичным. Где ещё славить Бога грома, как не под открытым небом?

Ряд колонн, расположенных по окружности, поддерживал большое каменное кольцо, очерчивающее пространство храма. В центре располагался круглый постамент, на котором стояло удивляющее своей многовековой сохранностью деревянное изваяние, выполненное весьма искусно, с большой степенью детализации. Вглядевшись в лицо Бога грома, Олирд и впрямь уловил некое своё с ним сходство, что, впрочем, тут же списал на психологический эффект творящейся на его глазах мистерии.

Жрецы в длинных одеяниях цвета грозовых туч с белыми зигзагами молний расположились по кругу. Верховный жрец подошёл к пьедесталу, нажал что-то и отворил потайную дверцу. Оттуда он извлёк на свет Божий некую книгу в тяжёлом кожаном переплёте, для разнообразия не украшенную ни единым драгоценным камнем, что контрастировало со всем остальным в городе.

Олирд меж тем, продолжая присматриваться к изображению Бога грома, заметил, что пальцы одной его руки сложены таким образом, что в них уместно смотрелось бы нечто небольшое, приблизительно круглой формы. Ну конечно! Альпарг. Вот здесь он и торчал когда-то, пока кое-кто его не умыкнул. Олирд спохватился. А не потребуют ли от него во время церемонии достать и явить их взорам альпарг? Это было бы нежелательно. Ведь все его пять альпаргов мирно лежали в сейфе в Материнском мире.

К счастью, этого не потребовалось.

Богослужение началось. Жрецы затянули торжественные гимны и зажгли факелы, которые затем воздели к небу. Толпа внизу подхватила пение.

Томирг приблизился к Олирду, который в тот самый миг со смутным чувством узнавания пялился на деревянную булаву, обозначенную на поясе изваяния Бога грома, и торжественно заговорил с ним.

- Ты - наследник Бога грома, который в незапамятные времена сразил дракона, что терзал эти земли, и основал королевство, которому суждено было стать Блистательной Вельсиартой. Никому из ныне живущих в Алаксиарне не полагается знать и произносить подлинное имя Бога грома. Но тебе оно открыто. Так прочти молча самую древнюю молитву, где славится имя его, и будь с ним неразрывен!

Верховный жрец сунул под нос Олирду какую-то дымящуюся веточку благовоний, а затем раскрыл перед ним книгу с упомянутой молитвой.

В голове зашумело от вдохнутого дыма, а на глаза набежала какая-то пелена. Но, превозмогая себя, Олирд обратился взглядом к тексту молитвы. Написана она была на каком-то древнем языке, показавшемся смутно знакомым. Уверенно Олирд разобрал только одно слово. Оно-то и было подлинным именем того, кого здесь почитали как Бога грома.

Стрий!

Некие туманные образы начали плясать перед внутренним взором Олирда, затрепетал на бедре его диар. Мелькнула какая-то мысль, догадка... Отчего-то зачесался лоб. Олирд поднял руку и почесал место прямо над переносицей, там, где красовалась серебряная буква 'О'.

- Итак, ты прочёл и теперь неразрывен с ним! - бубнил своё над ухом Верховный жрец. - Мы славим вас! А теперь - вознесись к нему и передай ему нашу вечную благодарность и слова верности!

Олирд согласно договорённости воспарил в воздух так, чтобы это видели горожане, и исчез, переместившись в ИМП. На месте его 'вознесения' расцвёл весёлый цветок фейерверка (это он решил подарить горожанам от себя).

Голова почему-то трещала, словно он перебрал спиртного. Это всё, должно быть, та воняющая веточка какой-то местной конопли в руках жреца, будь она неладна!

Олирд огляделся и переместился к одной из спокойных речек с чистой холодной водой. Он наклонился, плеснул воду в лицо и с удовольствием напился.

Почему так чешется лоб?

Олирд подождал, пока уляжется рябь на воде, и пристально вгляделся в своё отражение. Интересно, это игра света и тени, или вправду стёрлась одна из линий буквы 'О' на его лбу, сделав её похожей на 'С'?

Размышляя над этим вопросом, он даже не сразу заметил возникшую рядом с ним птицу-вестника. Когда же увидел, то сразу понял, кто создал это весёлое разноцветное хохлатое существо.

Таких попугайчиков творила только Юна.

- Он не появлялся уже почти неделю! Такого раньше не случалось! - в голосе Белки звучало неподдельное волнение.

- Ну, мама, может быть у него это... дела сердечные, - сказал в ответ Свид, присаживаясь рядом с ней на диван.

Этим тщательно подобранным изящным эвфемизмом он обозначил своё предположение, что его брат пошёл по девочкам.

- Да если так, то ладно, - вздохнула Белка. - Но я беспокоюсь. Что-то здесь не чисто. Кридирт заглянул на минутку, сказал, что пойдёт, посмотрит на Локиана, а затем исчез. Мальчик говорит, что он куда-то сильно заторопился... Не знаю... Мобильный не отвечает, выключен. Это значит, что он, скорее всего, в другом мире. Может, поищете его, ребята? Загляните в те места, где он обычно бывал...

- Конечно поищем, - Свид легко вскочил. - Ты со мной, Стаурус?

- Ещё бы, - хмыкнул Ставр, привыкший к бесконечным вариациям своего имени в устах Свида. - Тебя одного отпусти, потом самого искать придётся.

- А ты тут как, мама, в таком-то настроении? - посмотрел на Белку Свид.

- Ничего-ничего, - улыбнулась она. - Скоро Юна придёт, она обещала. - Поищите!

- Ладно, мы пошли.

Парни исчезли.

Белка вздохнула и, чтобы немного успокоиться, предалась созерцанию картины, которую она недавно написала. Полотно её саму очень удивило, поскольку было оно не в её стиле. Импульс к его написанию дали продолжающиеся совместные занятия с Ульяной. Две вердрады успешно развивали своё экстрасенсорное восприятие. На каком-то этапе у них обеих возникло стойкое убеждение в том, что в энергетике вердрад имеется некий едва различимый изъян. Объяснить они его никак не могли, хотя фиксировали и у себя, и у других своих знакомых вердрад. А вот Юна его была лишена. Белка с Ульяной сначала долго думали сами, затем рассказали об этом мужьям, но те тоже ничего путного по этому поводу не надумали. Но чем больше Белка концентрировала мысли на этой внутренней энергетической дисгармонии, тем больше вторгались в её восприятие образы природной гармонии, связанные с числом семь.

Вот и появилось на её полотне изображение рощицы из семи разных деревьев, отражающихся в небольшом озерце, на фоне отдалённой горной гряды с семью вершинами, и семи парящих над землёю птиц.

Присутствовала на картине какая-то неуловимая геометрия, будто всё изображённое было связано неким единым контуром. Только его нужно было прозреть!

Из раздумий Белку вывел сигнал телефона. По мелодии она сразу поняла, что звонит Ульяна. Это была её любимая песня, которую Белка и поставила на звонки с её номера.

Откуда-то из комнаты Кридирта прибежал весёлый Локиан.

Белка ответила на звонок. Ульяна приглашала её к себе на обед.

- Я не могу, - ответила Белка. - У меня ни Олирда, на сыновей дома, меня и перебросить к вам некому.

- Да это не проблема, - раздался из трубки громкий и весёлый голос Ульяны. - Сейчас Годира за тобой пошлю.

Локиан, который сидел рядом с Белкой, а точнее на полу у её ног и прислушивался к разговору, вдруг сказал.

- Да соглашайся!

Пальчики его стучали ритмично по коленке Белки.

- Хорошо, - сказала она в трубку. - Только я с Локианом, а то его оставить не с кем.

- Не надо, я один посижу, всё будет хорошо, - сказал чётко Локиан, глядя своей юной бабушке прямо в глаза.

- Хотя ладно, без него, - заторможено проговорила Белка. - До встречи!

Мальчик убежал играть в комнату Кридирта. Спустя пару минут в гостиной возник Годир и забрал Белку в Читу. Локиан остался один.

Не теряя времени, он направился прямиком в комнату с сейфом. Несколько минут концентрации, и все ловушки и сигнализация были деактивированы. Он очень хорошо изучил их параметры в прошлый свой визит в эту комнату.

В эти самые несколько минут в прихожей и возникла Юна. Её несколько насторожила подозрительная тишина в доме. Девушка, пользуясь тем, что присутствие вердиан было практически невозможно почувствовать, да ещё и призвав на помощь энергетику окружающей среды, которая успокоилась и не выдавала ничем появления Юны, бесшумно двинулась во внутренние комнаты.

Когда Юна подобралась к открытой двери в комнату Олирда, она увидела Локиана, напряжённо застывшего на полу перед большим чёрным сейфом. Девушка замерла, осторожно выглядывая из-за дверного косяка, и стала наблюдать.

Её подозрения подтвердились, когда мальчик протянул руку к сейфу, и с его пальцев слетел красноватый энергозаряд, по форме напоминающий птичью лапку. Он пробил сейфовый замок. Ещё два таких же заряда довершили начатое. Покорёженная и оплавленная дверь открылась.

Юна нервно протёрла вспотевшие ладони о свои бёдра и шевельнула руками за спиной, создавая птицу-вестника. Та бесшумно взмахнула крыльями и исчезла.

Локиан тем временем один за другим извлёк из сейфа пять альпаргов. Он деловито сложил их в мешочек, который достал откуда-то из кармана своих смешных штанишек. Затем сунул в мешочек любопытное личико и с минуту разглядывал камни, будто пытаясь что-то в них высмотреть.

- Пора, - сказал он затем сам себе хриплым грубым голосом.

И исчез.

Юна даже вздрогнула от неожиданности.

'Вот он что умеет!', - мелькнула мысль.

Вердиана до предела обострила своё чутьё. Она ощутила, что Локиан пересёк барьер между мирами. Она умела это чувствовать благодаря своей особо восприимчивой связи с энергетикой окружающей среды.

В прихожей послышались шаги.

Девушка побежала туда.

- Юна! - раздался встревоженный голос Свелана. Он дождался её птицы-вестника.

Юна выбежала в прихожую. Там её ждал сюрприз: Свелан был не один. Позади него стоял Видень, и глаза его горели не виданной ею прежде яростью.

- Где эта хитрая змея? - спросил он у Юны. И пояснил. - Локиан! Ты была права в своих подозрениях, девица. О, как ты была права! Мне, наконец, удалось достичь в глубокой медитации невероятных далей моего детства. Когда мне было годика три от роду, отец рассказывал, оказывается, Вьюженю в моём присутствии про детей вердиан. Фоморы! Страшные твари!

- Он похитил альпарги и бежал в ИМП! - выпалила Юна.

- За ним, только скрытно! - скомандовал Видень.

Они втроём переместились в ИМП, на всякий случай, в тень деревьев на опушке леса.

- Теперь надо засечь, где он, - прошептал Свелан.

- А тут и гадать нечего, - сказала вдруг Юна. - Глядите!

Над Первой Вершиной горы ИМПа творилось нечто необычное. Словно пять ярких звёздочек водили хоровод, создавая концентрические круги зелёного цвета прямо в воздухе.

- Светлые Боги! - выдохнул вдруг Видень. - Я чувствую, что он делает! Сие немыслимо! Так вот, что он замыслил свершить! Украсть альпарги не цель, а лишь первый шаг!

Юна со Свеланом удивлённо уставились на мастера стихий, ожидая пояснений.

- Ну нет его нигде, ни здесь в Фиале, ни в Крейриже... Думать надо, где он может ещё быть.

Ставр отставил стакан с водой, утолив жажду, и посмотрел на Свида.

- Вот ты и думай, твой же брат, ты его лучше знаешь. Я уже все варианты, что были, предложил.

Свид удручённо покачал головой.

- Чёрт-те что в последнее время творится, ты не находишь? Кридирт и раньше-то не сахар был со своими периодическими депрессиями, а как мы пацана его нашли, так он вообще сам не свой стал. Хотя наоборот радоваться должен бы...

- Да, чёрт-те что, - согласился Ставр. - И добавил. - А мне вот с тех пор, как мы дедову рогульку нашли, дед стал чуть не каждую ночь сниться. Это при том, что я его никогда в жизни не видел, он умер ещё до моего рождения. Но я во сне уверен, что это - Свидирт, хотя является он вечно то в образе волка, то ещё какого-нибудь организма одушевлённого. Как это объяснить, ума не приложу...

- Да, как говорится, есть многое на свете, друг Ставриссимо... - пробормотал Свид, обдумывая одну идею, на которую его натолкнуло упоминание про 'нашли пацана' и 'нашли рогульку'. - Слушай, а что если Кридирт двинул в тот мир, где мы с батей его нашли? В этот, как бишь его, Хе... нет, Холтер!

- Может быть, - пожал Ставр плечами. - Давай проверим.

И они проверили.

Покинутый семь лет назад дом в Холтере встретил их унынием и запустением. Сорванная ветром дверь, разбитые стёкла...

Но... Свид встрепенулся, чувствуя чьё-то присутствие. Он включил фонарь, прихваченный из Материнского мира, и чуть не бегом бросился в тёмную комнату.

Кридирт - неимоверно бледный, похудевший в два раза, с чёрными кругами под глазами лежал на кровати, покрытой пылью и паутиной. Его иссохшие руки сжимали живот, на котором виднелись едва затянувшиеся раны. Кридирт явно лечил себя, используя свои слабые ещё навыки целебной магии. Судя по всему, делал он это несколько дней назад. А сейчас явно пребывал в коме. Зрелище было пугающим.

Свид положил фонарь рядом так, чтобы он светил на лицо Кридирта, и возложил на живот и лоб брата руки, применяя заклинание лечебной магии. Спустя миг в этом к нему присоединился Ставр.

Минут пять ничего не происходило.

Парни увеличивали интенсивность потоков энергии, выкладываясь на полную.

Наконец, веки и ноздри Кридирта затрепетали. Он пошевелил головой и даже издал какие-то звуки, будто пытаясь что-то сказать.

- Брат, это я, Свид. Мы со Ставром. Всё будет хорошо! Скажи, кто тебя так? Кто это сделал?

Губы Кридирта задрожали.

- Л...Ло...Ло...ки...ан, - выдохнул он едва слышно. После чего вновь потерял сознание. Но дыхание его было относительно ровным.

Свид и Ставр переглянулись.

- Он хотел сказать, что его пырнул Локиан? - удивлённо вытаращил глаза Ставр.

Свид качнул головой.

- Или же он хотел спросить нас, всё ли в порядке с мальчиком. Не знаю. Что с ним-то делать? Давай, забираем домой, а потом позовём нашего с ним отца. Он что-нибудь придумает.

- Эй, надо позвать Юну! - воскликнул вдруг Ставр. - Мне Свелан рассказывал, что она у него - великая целительница. Если так, должна помочь!

Свид тяжело вздохнул и попробовал аккуратно поднять брата на руки. Ставр принялся ему помогать.

- Не может быть! Ребёнок, штурмующий небеса?! Невероятно! - Свелан покачал головой.

- Никакой он не ребёнок, - жёстко отчеканил Видень. - Это фомор, демоническая сущность. У них врождённая способность к метаморфозу. Это детское тело - лишь один его образ. За семь лет фомор достигает взрослого состояния и полной силы. Слова Стрия помню: 'зело опасны они'!

- Но кто научил его этому? - Юна ткнула пальцем в направлении хоровода мерцающих звёздочек. - Я сама это первый раз от вас, учитель, слышу. Откуда он знает, что с помощью пяти альпаргов можно прорваться сквозь барьер Второй Вершины к импреалам? И что он там вообще забыл?

- Не ведаю я его помыслов, но знаю, что нам след помешать ему, - твёрдо сказал Видень. - Бедами большими это обернуться может!

- Тогда вперёд! - Свелан как всегда проверил, легко ли выходят из ножен мечи. - Только надо бы Олирда известить.

- Я думала о том же, - пробормотала Юна, руки которой уже взмахнули в изящном жесте, которым создавала она своих разноцветных птичек. Очередное летающее чудо возникло перед ней и улетело в произвольном направлении.

- Пусть ищет. Или здесь караулит. Пошли! - Юна взяла Свелана за руку.

- Нападаем с ходу, - предупредил Видень, и они переместились на Первую Вершину.

Первое, что они увидели, была совсем не детская ухмылка на личике Локиана, заметившего их.

- Поздно! - проронил он и исчез.

Его силуэт проступил посреди зеленоватого поля, которое соткали в воздухе крутящиеся альпарги.

Камни слетелись в одну кучку и последовали за ним, пропав в том же зеленоватом свечении.

- Это вход! Скорее! - крикнула Юна и сломя голову бросилась в сверкающий портал.

- Юна, стой! - рявкнул Свелан, но она уже пропала из виду.

Не сговариваясь, оба верда моментально кинулись следом и впрыгнули в начавший меркнуть портал.

После этого свечение погасло, словно и не было его.

...Ощущение было такое, будто пришлось бежать напролом, разбивая лбом несколько слоёв оконного стекла. Свелан успел заметить, что они оказались в некоем абсолютно белом коридоре с гладкими стенами, источающими мягкий свет. Больше он ничего не заметил по причине потери сознания. Пролёт сквозь созданную Локианом червоточину отнял уйму сил и оказался для организма малоприятным.

Как выяснилось, только для мужского организма.

Юна, хоть у неё и потемнело в глазах и поднялся к горлу ком тошноты, сохранила способность воспринимать реальность. Помогли тут, наверное, и особенности энергетики вердианы, и то, что в портал она прыгнула раньше своих спутников, ещё до того, как он начал сжиматься.

Юна оглянулась и увидела, как Видень и Свелан рухнули на пол как подкошенные. Девушка кинулась к ним, разрываясь между желанием помочь и желанием преследовать убежавшего вдоль по коридору Локиана. Резкое предчувствие чего-то нехорошего торопило её и толкало в погоню.

В конце концов, Юна решила ограничиться парой мягких, но действенных лечебных заклинаний, которые должны были привести Свелана и Виденя в чувство, и поспешила вслед за Локианом.

Стараясь не шуметь, она побежала в сторону плавного изгиба коридора, за которым скрылся мальчик. Или тот, кто выглядел как мальчик. Вскоре она увидела некую мембрану в стене, отличающуюся чуть розоватым мерцанием. Судя по всему, это был местный аналог двери. И за ним что-то происходило. Юна и услышала это, и почувствовала в тревожных колебаниях очень сильной энергетики этого места.

Как открыть такую дверь, она понятия не имела, а потому решилась на то, чтобы просто переместиться за неё, надеясь, что там какое-нибудь нормальное с человеческой точки зрения помещение.

Помещение оказалось нормальным.

А вот то, что в нём происходило, вовсе нет.

Юна поспела как раз вовремя, чтобы увидеть, как Локиан меняет свою форму. От хрупкого семилетнего мальчика не осталось и следа. Его тело расплылось, увеличилось в размерах до габаритов вставшей на дыбы лошади и приняло странные асимметричные очертания. Одна половина тела была явно гипертрофирована. Правое плечо было больше, правая рука гораздо толще и длиннее, чем левая. Её четырёхпалая кисть оканчивалась очень длинными и острыми чёрными когтями. На этом самом правом плече рядом с собственной головой существа красовалась ещё какая-то рогатая башка, похожая на козью или коровью. Она жила своей жизнью и ворочалась не обязательно в том же направлении, что и 'основная' голова.

Собственная же голова была какой-то кривой, опухшей, с оплывшими чертами и, как казалось Юне с её места, была снабжена лишь одним глазом, зато большим и выпученным. Существо было полностью чёрным, лишь шерсть на голове и вдоль хребта имела огненно-рыжий оттенок.

Над головой фомора кружили пять альпаргов. И на них удивлённо взирало ещё одно существо, которое, по-видимому, было местным обитателем. Юна поняла, что видит перед собою импреала. Его четыре глаза как привязанные следили за движениями альпаргов. Создавалось впечатление, что он скован некой исходящей от них силой и не может даже пошевелиться.

Развязка наступила настолько неожиданно, что Юна даже ничего не успела предпринять. С когтей на правой руке Локиана сорвались четыре иссиня-чёрных луча, которые, удлиняясь, сплелись в единую форму, напоминающую гигантское сверло. Оно, вращаясь, пробило голову импреала и погасло. Из раны, оставленной им, стало вдруг истекать нечто сверкающее. Оно эфемерным ручейком устремилось к одному из летающих альпаргов, и было впитано им. Локиан сопровождал этот процесс подгоняющим жестом своей большой правой руки. Тело импреала, только что лишённое, судя по всему, какой-то внутренней энергии, эссенции, души, просто растаяло в воздухе, оставляя ощущение унылой пустоты. Казалось, что исчезло нечто невероятно древнее и незыблемое, как если бы вдруг погасла и пропала с небосвода Луна...

Юна, вжавшаяся в стену, с ужасом поняла, что чувствует приближение ещё одного импреала. По-видимому, его привлекли необычные колебания энергетики среды. Ужас её происходил от чёткого осознания того, что второго импреала может постигнуть такая же участь.

Необходимо было что-то делать!

- Так что теперь у него пять альпаргов, и он, по словам Виденя, задумал проникнуть на Вторую Вершину ИМПа. Мы пытаемся остановить его!

Птица закрыла клюв и подозрительно посмотрела на Олирда, словно оценивая, понял ли он с первого раза.

Он не понял.

Точнее, он, конечно, понял, но поверить в это сразу было трудно. Голос Юны раз за разом звучал в голове Олирда, повторяя только что услышанное им послание, обличающее Локиана. Невероятно! Фомор - взрослый демон в обличье ребёнка. Теперь понятно, за что так ненавидели вердиан и их детей древние верды!

И что теперь делать?

Олирд взглянул на далёкую Вторую Вершину, где он побывал однажды. Что, если Локиан уже проник туда? Наверное, так оно и есть. А Видень с компанией?

Олирд напряг своё восприятие, пытаясь уловить присутствие других вердов в ИМПе. Никого...

Хотя нет, совсем напротив, кто-то есть. Очень близко. Фактически, прямо за спиной!

Олирд резко развернулся всем корпусом.

- Здравствуй, мой ученик! - встретила его фраза, которая была самой последней из длинного списка тех, что он ожидал услышать.

Ухмыляясь, на него смотрел Свидирт. Да, именно его лицо! Его длинные седые локоны, его фиолетово-зелёные глаза с чуть ироничным прищуром...

- Так-так, - протянул Олирд, доставая булаву. - Потрясающе похожая копия!

- Чувствуешь себя увереннее, держа в руках что-то увесистое? - лже-Свидирт показал взглядом на булаву. - Я далёк от мысли, что ты собираешься начать здесь битву. Это же долина Истока! Нет, никак нельзя! - он строго погрозил пальцем.

- Мне как-то один знакомый импреал обмолвился, - проговорил Олирд, поигрывая булавой, - что ради одного конкретного негодяя они могли бы сделать исключение из своего запрета на кровопролитие в ИМПе. И что-то мне подсказывает, что я вижу перед собой именно его - этого неуловимого негодяя.

- Ума палата, - одобрительно покачал головой лже-Свидирт. - А твой, я думаю, ныне уже покойный знакомый импреал не обмолвился о том, что есть кое-кто, с кем тебе не справиться никогда в жизни?

- Меня предупреждали о вреде завышенной самооценки, - ответил на это Олирд.

- Рад, что не теряешь форму по части словесных баталий, - улыбнулся его оппонент. - А если так?

Черты его лица и вся фигура поплыли, изменились. Поменялась и одежда. На плечах появилась солидная медвежья шкура. Морщинистое лицо стало невероятно жёстким, взгляд чёрных глаз - колючим.

- Что в шапке дурак, что без шапки дурак, - отреагировал Олирд вполголоса.

Это, конечно, была бравада. Сказать, что ему не стало слегка страшновато, было бы неправдой.

- Некоторым я известен как Сивелк, глава Собора вердов, - представился поменявший лицо.

Это отбило у Олирда желание шутить дальше.

Он постарался быстро припомнить всё, что рассказывал ему Эйолк про эту личность. Мастер метаморфоза был старейшим из живущих вердов и, вероятно, сильнейшим из них. И это - его главный враг?! Олирду захотелось назад в детство...

Хотя, стоп! Альфинг ведь говорил, что под личиной Сивелка скрывается кто-то другой... Проверим?

- А кто вы на самом деле? - спросил Олирд, чувствуя себя так, будто он проверял на прочность очень тонкий лёд.

- Прямо вот так, сразу к делу, да? - лже-Сивелк улыбнулся, что на его лице смотрелось совершенно противоестественно. - Хорошо, тогда так!

Его лицо и фигура вновь изменились. Олирд увидел перед собой человека среднего роста с длинными прямыми волосами цвета воронова крыла и белыми, полностью белыми глазами на чёрном, полностью чёрном лице. Нет, кожа была не такой, как у жителей африканского континента. Она была абсолютно чёрной, как тот мрак, что сгущается перед глазами испуганного ребёнка, внезапно попавшего в тёмную комнату. Это был цвет ужаса и ночных кошмаров.

Лёд треснул, и Олирд ухнул в холодную подводную бездну.

В метафорическом плане, естественно. На самом же деле он стоял, как вкопанный, и ошалевшими глазами пялился на это существо... Да, человеком его назвать язык бы не повернулся.

- Меня зовут Кошт, - раздался ничем, в общем-то, не примечательный голос с едва заметной хрипотцой.

Лёд треснул во второй раз...

- Кошта же убили... - промямлил кто-то.

Спустя миг Олирд понял, что это промямлил он сам.

- Пытались, да. О, как они пытались! - отозвался собеседник. - Но, как я уже сказал, есть кое-кто, с кем тебе не справиться никогда в жизни, сколько бы ты ни старался!

Последняя фраза показалась Олирду слабо взаимосвязанной с первыми. Кошт это уловил.

- Уже скоро ты всё поймёшь, - обнадёживающе пообещал он. - Я смотрю, твоя буковка на лбу уже выглядит немного для тебя непривычно? Скоро ты и это поймёшь. А пока тебе надлежит знать кое-что ещё.

Кошт обошёл застывшего Олирда кругом, вынуждая того повернуться.

- Внешность этого неудачника Сивелка мне, признаться, никогда не нравилась, - доверительно сообщил он. - Но она мне пригодилась. Я встал во главе этого сборища недоумков, которое вы почитали за Собор вердов. Свои плодотворные усилия я направил на то, чтобы убедить всех, что меня - нет! Кошта убили давным-давно, спите, дети, спокойно! Политика Собора была мною сориентирована на сокрытие всей информации о Коште и обо всём, с ним связанным. Молодые поколения должны были до поры утратить эти знания. И, как ты сам только что доказал, я добился успеха. Ну, право, вами так легко манипулировать! Все вы - идеальная жертва пропаганды!

Кошт улыбнулся, обнажив острые сиреневые зубы.

- Ты, кстати, булаву-то спрячь, - посоветовал он. - Утомишься ещё в руке-то держать.

Поразмыслив, Олирд последовал его совету. Кидаться в бой на столь неизведанного врага расхотелось. Сам же он надеялся на защиту импреалов в случае агрессии со стороны Кошта. Всё же, они находились в ИМПе. В существование нейтральной территории сейчас хотелось верить как никогда раньше.

- Я, собственно, по какой причине здесь появился? - продолжил чёрный белоглазый верд в чёрном с белыми вставками плотном обтягивающем костюме без единого шва или застёжки. - Хотел тебя искренне поблагодарить. Да-да, не удивляйся, хотел выразить благодарность. Помнится, когда я узнал о твоём появлении на свет по воле этих глазастых уродцев с горы, я был несколько сконфужен и даже приказал Вьюженю тебя убить. Ему, знаешь ли, не привыкать. Разом больше, разом меньше... - Кошт усмехнулся какой-то непонятной Олирду шутке. - Но судьба тебя спасла, а я иногда прислушиваюсь к мнению судьбы. Немного интеллектуальных усилий с моей стороны, и ты идеально вписался в разработанный мною по этому случаю план. Ты даже ещё не представляешь, насколько. А поблагодарить я тебя на данном этапе хотел за твоё семя. Ты, верно, знаешь, что животворительную магию открыл я? Так вот, если есть несколько моих творений, которыми я действительно горжусь, то одно из них - фоморы. Собственно, вердианы мне были нужны только как промежуточное звено. Их гены и энергетика - стройматериал для фоморов. Потому я их и ограничил сорока годами. Хватит для производства потомства, как ты думаешь?

Олирд справедливо сомневался, что Кошта и вправду интересует его мнение, а потому промолчал. Единственная выгода, которую он мог углядеть в ситуации, была в том, чтобы слушать и запоминать побольше информации.

- Так вот, - назидательно продолжил Кошт. - На некоторое время я был выключен из игры, но когда смог снова включиться, узрел, что этот мир прекрасен как прежде. В нём всё так же полно идиотов, жаждущих власти, хотя и не ведающих, что с нею делать. Хватило лишь чуть-чуть направить помыслы наивного дурачка Трайдирта в нужном русле, и он создал новых вердиан. Ну а ты, со своей неуёмной потенцией Природного верда, едва вступив в игру, породил сына. Запомни на будущее, - Кошт поднял палец, - наиболее сильные качества фоморов закрепляются при скрещивании с вердианой первенца Природного верда. Вьюжень мне уже когда-то помогал в этом, второй раз отказался. Я и не расстроился. Нашёл другого, свежего, ещё лучше. Схема так легко повторяется... - Кошт снова усмехнулся по непонятной Олирду причине. - Люблю играть безупречно!

- Так ты под маской Свидирта надоумил Тирселлу похитить моего первенца? - подал голос Олирд.

- Прекрати перебивать мой возвышенный монолог банальностями, - нарочито строго сказал Кошт. - Соображай молча! Естественно, это был я. Личина Свидирта мне была по нраву больше. Очень сильная личность, ему бы, право, родиться Природным вердом. Скажу тебе честно - его брат Трайдирт по уровню интеллекта ему в подмётки не годился. Но зато был гораздо активнее! Да, и если до тебя ещё не дошло, это я, пока ты оставил Свидирта в Злене и поспешил искать свою самку в Материнском мире, разобрался с настоящим Свидиртом и занял его место. Это не составило труда, он был уже слаб, хотя и начал каким-то чудом исцелять себя от смертельной болезни... Ну а затем, как ты разумеешь, я посвятил тебя - сотворил Оритрига.

В глазах Олирда всё помутилось. Так вот кто создал ущербную программу агрессивности Оритрига, от которой его избавили импреалы! Он действовал по воле этого... ЭТОГО!

- Ну да ладно, это уже не важно, - бодрым голосом проговорил Кошт. - Как я сказал, спасибо за твоё семя. Локиан сейчас там, - Кошт указал пальцем с длинным сиреневым когтём на затянутую облаками Вторую Вершину, - чтобы достать мне немного эссенции из пары-тройки этих глазастиков. Я их в былые времена, знаешь ли, немало перебил, но нынче пока не в силах. Вот и приходится пользоваться услугами молодёжи. Заодно он принесёт мне пять альпаргов. Ну, те, которые ты для меня так любезно собрал. Не мне же бегать, посуди сам, не в том я возрасте. Да и неведомо мне было, где они запропастились. Ну а ты их чувствовал, единственный из всех, тебе это дано. Вот, кстати, и за альпарги тебе спасибо. Вообще, скажу тебе откровенно: столько, сколько ты, для меня ещё никто полезного не делал.

Кошт даже позволил себе засмеяться.

Олирд почувствовал себя малость использованным.

- Ну, вот и всё, - выдал Кошт. - Я тебя поблагодарил. Зачем я тебе всё это рассказал, ты не поймёшь, даже не ломай голову до поры. Может, поясню потом. Дам на прощанье совет: не преследуй Локиана. Совет добрый, не пренебрегай им!

Кошт вновь обратился в Сивелка.

- Да, и ещё одно, последнее, - проговорил он голосом мастера метаморфоза. - Не ищи Эйолка. Его время вышло.

Кошт исчез.

Олирд стоял и тупо глядел в пространство.

Так продолжалось до тех пор, пока он не увидел, как над Первой Вершиной ИМПа, ровно в том месте, где когда-то провёл его инициацию настоящий Свидирт, возник круг зеленоватого свечения.

Не мешкая, Олирд переместился туда. Из круга выпал мальчик. Он вскочил на ноги, отряхнулся и обратил свои небесно-голубые глаза на Олирда.

- Привет, дедушка, - прорычал он звериным рыком и захохотал.

Счёт шёл на доли мгновения.

Юна, увидев, как из раскрывшейся двери-мембраны на противоположной стене огромного белоснежного помещения выплывает ещё один импреал, переместилась прямо к нему. Появившись в двух шагах от него, она сделала то, что у неё очень хорошо получалось, - издала предупреждающий крик:

- Осторожно! - и попыталась прикрыть и себя, и импреала защитным полем.

Импреал среагировал мгновенно. На то, чтобы понять, откуда исходит угроза, ему потребовалась какая-то доля секунды. Это означало, что успех Локиана с первой жертвой объяснялся только абсолютной внезапностью. То же повторилось бы и здесь, не вмешайся Юна.

Альпарги, замелькавшие перед лицом импреала, были рассеяны по комнате взмахом его руки, а энергетическое 'сверло' фомора, не достигнув предполагаемой жертвы, вдруг оборвалось, будто натолкнувшись на некую всепоглощающую пустоту. Та же пустота, которую всё-таки можно было ощутить, лизнула языком плечо очень вовремя увернувшегося Локиана. Если бы он не отшатнулся, быть бы ему распоротому пополам. А так только глубокий разрез появился на чёрном плече. Фомор взревел от боли и вскинул левую руку. К ней, повинуясь волевому импульсу, слетелись альпарги.

В этот самый момент в комнате возникли Видень и Свелан.

Красное огненное колесо сорвалось с диара мастера стихий и врезалось в фомора. Вернее, в его защитное поле, отливающее цветом свежей ржавчины.

От удара Локиан отлетел к стене, ухитрившись при этом сгрести руками все пять альпаргов. Прорычав что-то, он исчез.

- Там, в коридоре! - закричала Юна через пару секунд, почувствовав, куда он переместился.

Все они, включая импреала, не сговариваясь, переместились вслед за фомором. И увидели, как он, вновь обернувшись маленьким мальчиком, бежит по направлению к зеленоватому оку портала, вновь созданного для него альпаргами.

Никто не успел ничего сделать. Локиан канул в зеленоватой дымке, и портал исчез. Фомор скрылся, унося с собой пять альпаргов и жизненную силу одного из импреалов.

Видень резко развернулся к стоящему чуть позади импреалу.

- Прошу вас, дозвольте преследовать его! Откройте мне проход в нижние сферы ИМПа!

- Не стоит, - раздался мягкий голос. Язык был незнакомый, но они поняли слова импреала. - Мы успели понять, кто он и кому служит. Вы не успеете перехватить его в ИМПе, а туда, куда он уйдёт, вам путь заказан. Идти туда - смертельная опасность!

Юна со Свеланом переглянулись. Они одновременно подумали об одном. Если вдруг Олирд уже получил послание Юны, он вполне может попытаться преследовать Локиана...

Кто-то сошёл с ума!

Или он, Олирд, или тот, кто сотворил вот это.

Олирд стоял на невероятных размеров мосту, ведущем из ниоткуда в никуда. Мост был шершавым, чёрным с прожилками серого и белого. Казалось, что соткан он из множества энергетических нитей, каждая из которых обладала своей волей и звучала особой нотой в общем разноголосии. Нити копошились, двигались вперёд и возвращались обратно. Это вполне способно было внушить верду, что стоит он на клубке кишащих змей. Невыразимая какофония также отнюдь не способствовала душевному равновесию.

Видимыми были лишь ближайшие сто-двести метров моста. Далее с обеих сторон он уходил в очень интересный, кишащий мелкими чёрными, серыми и белыми точками туман, напоминавший рябь на экране телевизора.

Под мостом, чего и следовало ожидать, присутствовала пропасть. Невероятно далеко внизу змеилось нечто серо-синее, наводившее на мысль о реке с мёртвой водой, куда лучше было не падать.

Именно на этот мост попал Олирд, бросившись вдогонку за фомором, притянувшим к себе какой-то совершенно не внушающий доверия образ-маяк и исчезнувшим из ИМПа.

- Добро пожаловать на мост, ведущий в Эребус, дедушка, - закричал, перекрикивая звуки нитей-змей, Локиан. Он сбросил личину мальчика и принял свой истинный облик.

Олирда передёрнуло от отвращения. И вот ЭТО он притащил, вернее, позволил притащить, в свой дом?

- Я поражён твоей храбростью, - продолжал меж тем фомор. - Сунуться сюда не каждый решится. Хотя, наверное, ты сделал это по незнанию. Теперь ты умрёшь, очень жаль. Видишь ли, защита Эребуса совершенна. Она крепче и нетерпимей к чужакам, чем барьер Второй Вершины ИМПа. Нужен ключ. Ну, или альпарг, чтобы вскрыть её. Но у тебя нет ни того, ни другого. Значит, ты умрёшь.

- Сначала я убью тебя, - проговорил в мрачной решимости Олирд, снимая с пояса булаву. Ярости не было. Была готовность и осознание необходимости.

- Нет, - помотал обеими башками фомор. - Я не буду драться с тобой, это лишнее. Ты мне даже нравишься. Как и бабушка. Поэтому, кстати, я не убил её, а просто отослал из дому. Так что ты - мой должник. Я продлил её дни. Твои же продлить не могу. Ты сам сюда пришёл. Защита Эребуса уничтожит любого, ступившего на мост без ключа. Прощай!

Олирд бросился вперёд, замахиваясь диаром. Но Локиан вдруг как-то угас, будто проваливаясь в себя, и исчез.

На Олирда же обрушился невообразимый жар. Он почувствовал себя так, будто сел в костёр и начал елозить на углях. Жар усиливался. Он был очень странной природы, не имел видимой внешней причины.

Почти не соображая, что делает, Олирд попытался переместиться туда, куда переместился Локиан.

Если сунуть мокрые пальцы в розетку, наверное, будет даже менее неприятно. Всё тело Олирда охватила агония, сильнейшая боль пронзила каждый нерв. Он закричал и отпрыгнул. Оказалось, слишком далеко. Сила тяготения здесь была явно меньше привычной. Его прыжок вынес его за пределы моста, благо перила были очень низкими.

Олирд полетел в пропасть, ощущая возрастающий жар, плавящий тело и разум изнутри. Это было дыхание смерти.

По привычке он попытался прибегнуть к арсеналу своей излюбленной магии стихий - призвать ветра, которые должны были бы поддержать его тело в воздухе. Не тут-то было! По неведомой причине окружающая среда в этом невероятном бредовом месте блокировала магию стихий!

Поверхность мёртвой воды всё приближалась...

Полубессознательно Олирд воззвал к навыкам, приобретённым под руководством Альфинга. Его тело трансформировалось. Почти у самой поверхности реки крылатый волк расправил крылья и, пройдя на бреющем над мелкими волнами, устремился вверх.

Всем своим существом Олирд потянулся к образу долины Истока Миллиона Путей. Она казалась сейчас единственным спасением, панацеей для израненной души.

Переместиться удалось, хотя защита этого неведомого Эребуса напоследок добавила ещё один глубокий, на клеточном, наверное, уровне, энергетический удар.

Волк упал, чуть не сломав одно крыло. Приподнял голову и с трудом огляделся. Увидев, что он на берегу одной из рек ИМПа, волк пополз вперёд и сунул серую башку в прохладную воду. Стало несравненно лучше.

Волк снов отполз от воды. Заскулил от боли во всём теле, затем крепко выругался по-русски. А в следующий миг потерял сознание.

Первое знакомство с Эребусом едва не стало последним...

- С ним всё будет хорошо, - убеждённо сказал Видень, глядя на то, как два импреала укладывают бесчувственного крылатого волка на мягкое ложе в середине большого белоснежного 'цветка' на длинном 'стебле'. - Они его вылечат.

- Хочется надеяться, - пробормотал Свелан, обнимая одной рукой Юну. - Ну а мы что пока будем делать?

Был ли услышан его вопрос, или это просто было совпадением, но один из импреалов, на груди которого висел знак, напоминающий ветвь какого-то дерева, плавно, почти не касаясь ногами пола, подплыл к ним.

Юна узнала его по этому знаку. Именно его хотел убить Локиан, когда она вмешалась в ход событий.

Импреал тоже сфокусировал свой взгляд (два глаза с одобрением и осуждением, другие два - с радостью и скорбью) именно на вердиане.

- Вы проникли в нашу обитель незваными гостями, - произнёс он, - что мы не приветствуем. Но сделали вы это из благих побуждений, потому мы не станем наказывать вас. Напротив, один из вас, - кивок в сторону Юны, - спас нам жизнь, вовремя предупредив о нападении фомора. Мы всегда положительно оцениваем такие поступки. Мы проявим благодарность и исполним одно сокровенное желание той, что нам помогла. Продумай его, вердиана. Дай нам знать, когда решишь, что попросить.

Импреал, слегка кивнув головой, отошёл своей странной летяще-плывущей походкой обратно ко второму представителю его древнего рода.

- Моё сокровенное желание... - пробормотала в некоторой растерянности Юна, посмотрев на Свелана.

Он же, почему-то, смотрел не на неё, а на Виденя. Юна перевела взгляд и увидела, что на лице её учителя играет загадочная улыбка.

Интеллект древнего верда справился с задачкой за секунду. Он хорошо помнил рассказ Олирда о том, что по его просьбе импреалы сделали для Белки.

Правда, теперь речь шла о вердиане, что существенно осложняло дело.

- Дозволь мне немного потолковать с нашим гостеприимным хозяином, девица, - сказал Видень, с теплотой глядя на Юну. - Пусть поведает нам, под силу ли Камню Алатору изменить твою сущность, избавив от судьбы вердианы и даровав судьбу вердрады, навеки молодой и готовой рожать могучих вердов?

- Это под силу Алатору, - раздался вновь голос импреала, незаметно приблизившегося к ним. - Мы почувствовали согласие вердианы с этой идеей.

Юна, не веря своим ушам, как можно быстрее закивала головой, словно боялась, что всё это окажется лишь слуховой галлюцинацией. Она уже не чаяла, что есть для неё иная судьба, чем безрадостно и бездетно (ибо рожать фомора она бы не стала) умереть спустя десять лет, заполненных ожиданием неминуемой кончины.

Придётся утратить способность к магии?.. Что же, за всё надо платить. Это - невеликая плата за долгую жизнь и настоящее счастье!

- Но поскольку требуется очистить её энергетику до очень глубокого уровня, для баланса и надёжности нужно, чтобы кто-либо из вердов разделил с ней свою энергетическую структуру. Это может быть риском для него. В случае успеха это свяжет их неразрывно на века. Но её жизнь будет зависеть от его жизни.

Импреал излагал это совершенно бесстрастно.

Юна и Свелан посмотрели друг другу в глаза. Слов не потребовалось. Для них всё было ясно без слов.

- Мы готовы! - в один голос выпалили они, поворачиваясь к импреалу.

Видень довольно улыбнулся в густые усы.

Импреал молча сделал какой-то плавный жест руками, и все они оказались в непосредственной близости от огромного круглого камня, испускающего фиолетовые искры.

- Алатор! - прошептал Видень с неким благоговением.

- Может быть немного больно, - честно предупредил импреал Юну.

На поверхности камня возник целый водоворот искр, тянущихся к девушке.

Она закричала. Больно было не немного...

Болят лапы, болит хвост, хочется кого-нибудь укусить... Нос сухой... Что это с ним?

Ах, да! Олирд лениво запустил процесс трансформации тела. По результатам он снова приобрёл человеческий облик.

И что?

Болят ноги и руки, болит... гм... место прикрепления хвоста. По-прежнему хочется кого-нибудь укусить.

Лучше всего - себя!

Олирд вспомнил всё, что произошло, и загрустил. Он с чувством узнавания оглядел белый 'цветок' импреалов изнутри и почти уже по-свойски выбрался из него, плавно спустившись затем на пол.

На него глядели четыре глаза импреала. Один с насмешкой, второй - с сочувствием, третий опять с насмешкой, четвёртый - снова с насмешкой... Стоп! Это уже перебор! Хотя... Олирд понимал, что достоин самой прицельной иронии. Действовал он не лучшим образом. Сначала, оказывается, незаметно для себя и окружающих прилежно исполнял волю Кошта. Затем, не зная броду, сунулся за Локианом и чуть не попал в воду... мёртвую воду реки, которая вполне могла бы служить аналогом Стиксу. Картина в целом получалась нелицеприятная.

Наверное, многим в жизни суждено повстречать хитрого, циничного и коварного врага... Другой вопрос, как выходить из ситуации?

- Кошт жив! - с ходу выпалил Олирд, глядя в глаза импреалу (хотя одновременно во все четыре было трудновато).

- Нам это ведомо, - прозвучал в ответ мягкий голос. Но не тот, что он слышал в первую свою встречу с импреалами. Олирд сфокусировал взгляд на знаке, висевшем на груди импреала. Это не спиральная галактика, это какая-то ветка... Олирд решил, что на сей раз собеседник у него другой.

- А ведомо ли вам, простите за резкость, что он нас всех, и меня в первую очередь, очень жёстко... гм... использовал? - не сдержался в ответ на ровный и спокойный тон импреала Олирд. И добавил. - Я оказался дураком, слепым котёнком...

- Эмоции обусловлены сильным стрессом, - бесстрастно продиагностировал его импреал. - Не стоит так убиваться, иронизировать над самим собой, и впадать в отчаяние. Ваша с Коштом вражда просто выходит на новый виток. Это входит в наши планы. Ты однажды нанёс ему поражение, и ты сможешь сделать это снова. Только на сей раз - окончательное.

Олирд издал неопределённый возглас. Или импреал просто бредит, или он пропустил какой-то акт этой трагикомедии. Какое, к чёрту, поражение Кошту?

Примерно таким был его следующий вопрос импреалу. Он лишь опустил чертыхательную часть.

- Пришло время тебе узнать правду, - провозгласил импреал. - Ты прошёл жизненный цикл созерцания, стал сильнее и мудрее. Не казни себя за то, что тебя перехитрило существо, неимоверно хитрое и подлое. Планы Кошта всегда виртуозны и многослойны. Немало и наших братьев пало жертвой его коварства. Ты и эту поучительную историю вспомнишь.

- Как это вспомню? Хватит, пожалуйста, загадок, объясните всё толком, наконец, - взмолился Олирд.

- Изволь, - кивнул импреал. - Только вкратце. Потом у тебя будет достаточно времени, чтобы восстановить всё в памяти. Мы дали бы тебе и больше времени, но Кошт поторопил события.

Импреал 'подплыл' чуть ближе к Олирду и продолжил.

- Противостояние Стрия и Кошта закончилось смертью обоих. По крайней мере, на физическом уровне. Как выяснилось много позже, Кошт давным-давно переродил себя в многослойную сущность, отличную от вердов. Это стоило ему утраты возможности иметь сыновей-вердов, но он тем самым обеспечил себе бессмертие. Спустя много тысячелетий он сумел восстановить свою личность из крохотной... Как бы это сказать понятнее тебе?.. Резервной копии. И теперь он снова действует, хоть и далеко не в полную мощь.

Импреал указал рукой прямо на Олирда.

- Ну а основу личности Стрия, столь верно служившего нам, мы сохранили при помощи Алатора. Мы хотели возродить его. Тысячи лет ушли на поиски в Материнском мире необходимой комбинации генов, практически идентичной той, что породила когда-то Стрия. Но мы нашли её. Мы всегда добиваемся поставленной цели, и категория времени при этом не имеет значения. Мы устроили встречу ни о чём не ведавших смертных - Николая Латригина и Софьи Беловой.

Олирд затаил дыхание, покрываясь потом. Его родители? Понимание накатывало на него бессознательной ледяной волной, но разум сопротивлялся столь невероятной правде.

Импреал, которому его душевные терзания были, мягко говоря, неинтересны, продолжил.

- У них родился младенец, идентичный по набору генетической информации давно уничтоженному телу Стрия. В этого младенца Алатор по нашей просьбе и вдохнул сохранённую основу личности и энергетики древнего Природного верда - первого мастера стихий. Итак, ты - это перерождённый Стрий. Ты - не новый Природный верд, а один из изначальных семи.

Ну в самом деле, есть же предел удивлению? Хватит охать! Олирд приказал себе воспринимать информацию спокойно. Ранее его психика могла бы такого вот 'реверанса судьбы' и не выдержать. Но семь лет очищения и созерцания научили его хорошо себя контролировать. Душевное равновесие, столь необходимое для сильного верда, было возведено им в принцип. Да, оно иногда всё же давало сбой, но на сей раз не подвело. Олирд слишком сильно сконцентрировался на сохранении рационально-эмоционального баланса.

Осмысление грянет потом!

- Далее, - обронил Олирд, сохраняя каменное лицо.

- Далее, ты должен вспомнить себя, обрести подлинную силу Стрия и окончательно справиться с Коштом, - поставил точку, а может, и восклицательный знак импреал. - Нас осталось мало, и мы слабы. Да и не следует нам самим решать ваши проблемы. Наступает ваше время. Нужно лишь избавиться от одного из вас - Кошта, и восстановить гармонию бытия, созданную некогда Алатором. Это - цель, с которой ты был дважды рождён, Стрий!

Поименованный так верд стоял во власти смутных образов, которые начали вздыматься из глубин его энергетической памяти.

Буква то ли 'О', то ли 'С' на лбу снова зачесалась.

Что там говорил в прошлую встречу импреал о цикле воспоминаний, что предстоял ему на жизненном пути?

Олирд вздохнул.

Но ему стало интересно!..

- Неужели это правда свершилось?

Этот вопрос Свелан услышал в пятый раз за последние двадцать минут.

- Очень хочется верить, - ответил он вновь, прижимая Юну к себе.

Шли они по тропинке в небольшой лесополосе неподалёку от дома Олирда и Белки. Теперь Юне предстояло жить в Материнском мире, куда и переместил её Алатор.

Свелан любовался ею. Сейчас она выглядела именно такой, какой он встретил её тогда, в ИМПе, вырвавшись из незримых стен Лабиринта. В голове вертелось известное 'Я помню чудное мгновенье...'.

Теперь чудное мгновенье повторилось. Ему действительно искренне хотелось верить, что она всегда останется рядом и будет вот такой - невероятно милой, радостно-мечтательной и исполненной любви.

- Чуточку, правда, грустно, - лёгким диссонансом его мыслям прозвучали её слова.

- Ты про магию? - понял он.

- Да, - тихонько вздохнула девушка.

После того, как Алатор переродил её, сделав из вердианы вердрадой, Юна утратила свои магические способности.

Это было не смертельно, конечно, но непривычно.

Девушка подняла голову и посмотрела вверх, на небо и солнце.

Во время ученичества Юны в Рагосте Видень научил её среди прочего заклинанию, которое особой практической полезности не имело, но приносило массу радости. Это было заклинание, создающее на небе радугу. Юна его очень любила.

Девушка вдруг поняла, что именно этого простенького заклинания ей будет не хватать больше всего...

Но ведь природа сама часто дарит нам радугу. Нужно только уметь её замечать, придавать ей должное значение!

Юна улыбнулась и прогнала грусть.

Она поцеловала Свелана и весело, в своей обычной манере, сказала:

- Пошли быстрее, хочется повидать Белку. Нам, вердрадам, надо чаще общаться!

Свелан улыбнулся и ускорил шаг.

Дом Латригиных, меж тем, встретил их унылой атмосферой.

Белка плакала навзрыд. Подле неё стояли Свид и Ставр, оба - мрачнее тучи. А на диване лежал сам на себя не похожий Кридирт. Он, судя по всему, был почти мёртв.

Увидев Юну, Белка почти закричала:

- Юна, пожалуйста, если можешь, спаси его! Я знаю, ты можешь, я верю!

- Нам не удалось найти отца, - хмуро проговорил Свид. - Ты сейчас - наша единственная надежда.

У Юны упало сердце. Что это - издёвка судьбы? Ещё вчера она могла бы...

Девушка беспомощно поглядела на Свелана. Тот угрюмо молчал, на скулах его играли желваки.

- Я попробую, - проронил он, наконец.

И шагнул вперёд к Кридирту.

Что значит этот огонёк в груди? Юна с удивлением прислушалась к себе. Не может быть...

- Постой! - она решительно положила руку на плечо Свелана, останавливая его.

Затем она опустилась на пол подле дивана и взяла руками голову Кридирта. Спустя пару секунд, закрыв глаза, Юна простёрла руки над головой.

Заклинание 'Милость Рода' отняло у неё невероятно много сил. Но оно у неё получилось!!!

Вердрада, обретшая неожиданно для всех самую полезную часть своих прежних возможностей, счастливо улыбалась всё время, пока продолжала поддерживать сверкающие потоки живительных сил.

Она знала, что Кридирт выживет!

Она знала, что природа не оставила её, и она сможет исцелять людей!

Она была счастлива!