Истинная Проблема Ледяного Дракона

Глава 16.4

Эсфир

Я не так уж и долго отсутствовал в лучшем из миров. (Лучший – это тот, в котором бьётся сердце моей Истинной).

Найти дорогу сюда.

Вернуться в тело.

Сбросить бремя каменной скорлупы, поменять ипостась – всё требовало минимального усилия мысли.

И было не сложнее, чем подняться по лестнице, будучи человеком.

Всё было слишком естественно. Я лишь слегка изменил угол зрения – и понял, как устроен миропорядок. Как обратить себе на пользу естественные законы бытия. Как с минимальными усилиями заставить изогнуться время и пространство.

Сейчас я отогнал эти знания, как стайку навязчивых мошек и сконцентрировался в текущей реальности, усекая ви́дение и понимание до почти-человеческого.

Я-Дракон. Эсфир. Наследник Тысечеликой Богини перерождения – явился в Храм своей Божественной матери очень вовремя.

И теперь держал в руках Диару.

Мне несложно было попросить Время подыграть мне, и поймать жену в полёте, отброшенную взрывной волной, так чтобы Диара осталась невредима.

Моя боевая маленькая Чёрная Змейка. Впрочем, нет. Теперь Диара была маленькой чёрненькой Драконицей. Потому что ипостась-Змею она утратила. Я быстро понял, как именно. Признаться, я не предвидел, что укусить мою мать, чтобы ввести созданное мною лекарство – обойдётся таким серьёзным магическим откатом для моей молодой жены.

А сейчас – заглядывая в медово-карие глаза моей женщины – я понял ещё кое-что. Без магии, без запаха, без чутья Дракона или усилий почти гениального разума. Просто по выражению её счастливых глаз.

“Я жду от тебя ребёнка, Эсфир” , – говорили мне эти глаза.

“Я знаю, любовь моя” , – улыбнулся я в ответ.

И перехватил Диару в своих объятьях поудобнее. Она тут же обвила мою шею руками.

Я перевёл взгляд на алтарь Храма. Здесь было много интересного.

Каменные обломки моей прежней скорлупы.

Змея из чёрного камня – материальный след второй ипостаси Диары, которой лишила её моя могущественная мать.

Впрочем, тут мы переходим к самому интересному.

Взрыв положил начало процессу распада. Сложное становилось простым. Моя мать на глазах теряла Божественную Силу.

– Диа… – тихо позвал я.

– Я уколола ей смесь, лишающую сил, – тут же созналась моя жена, утыкаясь носом в мою шею, так приятно, – Богиня сказала, что её сила удерживает тебя где-то там… и ты не сможешь сюда прийти. И я…

– Ты в лучших традициях своей семьи… устранила препятствие на пути к своей цели, принцесса Моравии? – ласково улыбнулся я Диаре.

Диа виновато потупилась.

– Я не хотела причинять никому вред, Эсфир. Но как, говорит мой папа, эм… “лес рубят – щепки летят”.

Под сводчатым потолком прокатился хохот, стремительно перешедший в надсадный кашель. Это смеялась бывшая Богиня.

Вместо великой сущности, скорее космического явления, чем человека, – об алтарь Храма опиралась высокая женщина в балахоне, чуть не сгибаясь пополам от хохота.

– “Щепки” – это я, что ли?! А она всё-таки наглая, Эсфир, – оскалилась бывшая Богиня, отсмеявшись, – мне нравится. Прекрасный выбор.

И мама была права. Осознание вдруг пришло ко мне поразительно легко: это действительно наш выбор. Мой и Диары. Дело не в метке и не в судьбе. Из миллиардов видов и форм мы притянулись друг к другу из разных уголков вселенной. Родившись в очень далёких друг от друга мирах. Надломили вероятности. Сделали череду исключений. Заставили прогнуться судьбы – человеческие и божественные. И вот моя награда – моя беременная жена в моих руках. Живая и здоровая. И наше с ней светлое будущее. Оно так же в моих руках, как и сама Диара.

– Единственное, Эсфир, – мама сделала шаг к нам, – что меня смущает в этой истории. Мой Дар тебе, в отличие от многих, по силам. И отвергать его – значит сходить с истинно своей тропы.

– Я не отвергаю его, мама, – мягко перебил я. И ощутил, как Диа напряглась в моих руках, – но я не желаю вступать на этот путь сейчас. Не прожив век Дракона со своей женой. Я желаю насладиться этим временем. Держать на руках детей, которых она мне родит, смотреть, как они растут, и когда придёт время – вступить на этот путь вместе с ней. Если она пожелает.

– Диа – умненькая девочка, – снисходительно прикрыла глаза мама, – но всё-таки между вами про́пасть.

– Она подрастёт, мама. У неё будет очень много времени.

– Не настолько.

– Придётся пренебречь разницей наших потенциалов, мама.

– Невозможно.

– Значит, и я не пойду божественной тропой.

Повисла пауза.

И Богиня нехотя протянула:

– Процесс запущен, Эсфир. Кто-то должен выполнять обязанности. Твоя супруга лишила меня божественной сути. Так что придётся тебе взойти на эту тропу именно сейчас. А Диара. Увы… ещё много столетий не будет готова.

– Нет, мама, – я поставил льнувшую ко мне Диару на ноги и обнял, – я так решил. Этого достаточно. Это полноценная причина. Мне не нужно её обосновывать всеобщим благом. Она исчерпывающая.

– Не понимаю тебя, сын…

– Я так решил. Я остаюсь на этом свете. С женой. Человеком, магом, Драконом. А потом мы вознесёмся – когда оба этого захотим. Если захотим.

– Но Эсфир, – штормовые глаза матери смотрели на меня серьёзно и глубоко, – есть ответственность.

– И эта ответственность принимается только добровольно. В нужное время.

– Твоё – наступило, – с нажимом произнесла Богиня, приближаясь ещё на пару шагов.

– Нет. Твоё время – сейчас, мама. А мой путь – другой. Я сам написал свою судьбу. Я не хочу быть несчастным, мама. Я не хочу потерять любовь Диары. Эта любовь… и есть божественный Свет.

Мама просияла.

– Да неужели? – губы бывшей Богини изогнулись в лёгкой усмешке.

– Да, мама. Я всё познал. Не сияние разума. Сияние духа. Любви. Мир стоит на столпах разума, но любовь делает всю конструкцию живым объектом.

– Как сложно, сынок, – показательно закатила глаза мама, затем кивнула на Диару, – надеюсь, эта девочка тебя потянет.

– Уже потянула, – ответил в тон матери и оскалился.

– Вижу, – симметрично оскалилась мать.

Ещё пара шагов и мы сблизились достаточно. Мама обняла нас с Диарой. Моя жена снова напряглась, но никак не прокомментировала. А я… выхватил из пространственного кармана третий флакон. С медово-золотистой смесью.

И, не давая себе времени на раздумья, коротко уколол маму в плечо. Прямо сквозь длинный рукав балахона. Она не дёрнулась. Точно ждала этого. Я медленно ввёл смесь и отбросил пустой флакон с иглой. Затем мама медленно осела на пол.

Мы С Диарой опустились рядом, придерживая Богиню. Она перестала дышать.

Миг-два. И когда её глаза распахнулись снова – они уже сияли божественным огнём, как прежде. В них клокотала вечная буря, а зрачки меняли форму, то вытягиваясь в нить, то изгибаясь пугающими полулуниями. И вдруг мама исчезла. И возникла вновь через миг – уже стоя в белоснежном длинном платье на каменном алтаре, а за её спиной расправились каменные крылья.

Я помог жене подняться на ноги.

– Вы стоите друг друга, – хмыкнула мама, – Диа… я не хотела причинять тебе вред.

– Верю, – сложила руки на груди Диара. Сдаётся мне, она не до конца верила маме.

А Богиня тем временем обратилась гигантским каменным Зверем и истаяла в воздухе.

Я сделал несколько шагов к алтарю. Вытащил из пространственного кармана последний предмет, который там оставался и положил на алтарь.

Эта была книга. Одна из написанных мною “Аскардских сказок” – тот самый последний аргумент для Богини, к которому мне так и не понадобилось прибегнуть.

Каждый должен оставить в Храме какой-то дар. Богиня поженила нас. И я оставлял ей великую плату. Знаю, она вернётся за лазурным томиком с посеребреными страницами, где я описал судьбу одного очень дорого ей человека… Дракона… так подробно, как смог рассмотреть.

“Я помню тебя человеком, мама. И люблю тебя. Но дальше я иду один” , – произнёс мысленно.

“Молодец, мальчик мой” , – донеслось до меня с лёгким ветерком.

Я покачнулся, и мне под руку тут же подлезла Диара.

Накатила короткая слабость: я стремительно терял божественные силы.

Ведь золотистая смесь – была самым простым, что я изобрёл. Проще ловца снов в виде барельефа на потолке, хотя по механизму действия на него походила. Смесь передавала Богине назад нежеланные для меня Силы, я лишь задал команду в процессе введения инъекции частью разума. Другой частью – слился со своей Истинной и использовал наше единство, чтобы отдать правильный приказ артефакту-кольцу на пальце моей жены. Диа как раз вымазала его каплей крови, когда коснулась моей статуи в зазоре между чешуйками. Кровь – есть жизнь. Всё было предельно просто…

Прежде чем уйти, я уменьшил статую чёрной Змеи. Новая загадка для меня – как вернуть её Диаре? Но я это решу.

А пока я спрятал каменную Змейку в пространственный карман и взял за руку жену.

Вывел её из Храма в слепяще-светлый зимний день.

Поправил серый аскардский мех на плечах жены и повёл мою возлюбленную домой, нежно приобняв за плечи.

Диара была молчалива.

На её губах блуждала счастливая улыбка.

Под яркими солнечными лучами глаза её были такого невероятного нежно-медового оттенка… и сама Диа – пахла мёдом и персиками.

Как же сильно я её любил.

Как желал.

С каждым шагом от Храма – истаивали следы моего Божественного знания. Ещё несколько мгновений – и всё до капли вернётся назад – Тысячеликой.

Но я ни о чём не жалел.

Как приятно было знать, какова будет наша прекрасная жизнь с Диарой. Почти-вечность.

Пожалуй, я хочу написать её для Диары. Уже вижу, как будут выглядеть пухлые томики. Как мы с Диарой уютно расположимся на резном диванчике напротив камина в лесном домике. Как Диа будет читать “Аскардские сказки” полулежа на моей груди…Я буду гладить её округлившийся животик. Вдыхать запах её волос…

А пока мы шли по тропе в зимнем лесу. Лёгкий ветерок. И тихий скрип снега под ногами. Я запоминал каждое переполненное счастьем мгновение.

Я вёл любовь всей своей жизни домой. Всё было не зря.

– А люблю тебя, Эсфир, – ласково шепнула Диа, интонационно выделяя “тебя”.

Как же долго я этого ждал.