Испытание на прочность

Первый день Большого праздника. Корпоративная зона: «Виндзор»

Накануне Шон конкретно задержался. После изъятия он заскочил домой — сбросил неожиданный комм, спрятал в тайник деньги, но затем позвонил мистер Ли и пригласил в бар, где недавнего стажера ждали почти все, кого он знал в «Надежном образце». В общем, его первое изъятие отметили от всей души. Мистер Ли сам подливал. Остальные тоже не отставали.

А когда Шон на неверных ногах вернулся в общежитие, то буквально через пять минут, как он ввалился в комнату, в дверь поскреблась Бобби. Ждала. Приятно.

Ну и покатилось дальше. Сперва выпили по-быстрому, потом понятно что… А когда закончили, Шон достал еще одну бутылку. Был уже час ночи, однако спать не хотелось. Бобби довольно сильно набралась, и Шон уже всерьез задумался о втором подходе, пока она не отрубилась, но тут в дверь постучали.

— Кого это там принесло? — Шон встал, застегнув-таки шорты.

Бобби поправила юбку и попыталась привести в порядок футболку. Вышло… не очень.

— Служба доставки! — весело отозвались из-за двери.

Шон, слегка удивленный, все-таки открыл. Может, от коллег какой сюрприз? В комнату, отодвигая хозяина, вошел крепкий белобрысый парень чуть старше его самого.

— Шон! Сколько лет!!! — незнакомец посмотрел на Бобби, которая пьяно улыбалась с дивана. — Да ты не один! Познакомь с подругой!

— Э-э-э, — протянул Шон, который за день изрядно вымотался, а после выпитого и вовсе соображал туго. — Ты кто?

— Вот правду ребята говорили, — гость сбросил с плеча спортивную сумку, внутри которой весело звякнуло стекло, — как поднялся, всех забыл! Ну, вспоминай!

Он засмеялся, отчего Шону сделалось неловко. Парень вроде смутно припоминался, но… обстоятельства знакомства забылись напрочь. Да и Бобби, опять же, тут, при ней авторитет не уронишь, не начнешь расспрашивать… Поэтому совершенно обескураженный хозяин комнаты закрыл дверь и направился к столу, на который гость уже выставлял принесенные бутылки. Стакан Шона пришедший тут же наполнил виски.

— Для прекрасной дамы — коктейль, — незнакомец налил Бобби изрядную порцию крепкого, после чего разбавил алкоголь кока-колой.

Шон, по-прежнему старающийся скрыть растерянность, достал из шкафа еще один стакан и передал гостю. Тот немедленно плеснул и себе.

— Ну, за встречу! — белобрысый выпил. Шон последовал его примеру, а Бобби, пьяненько улыбаясь, манерно пригубила «коктейль», после чего залпом прикончила всю порцию.

— Вкусно? — подмигнул гость девчонке, но та уже растеклась по дивану, вяло моргая. — Особый коктейль для особо красивых девушек!

Бобби в ответ последний раз клюнула носом и обмякла. Странный гость беззлобно хмыкнул, приобнял девчонку, после чего осторожно уложил, поправив задравшуюся юбку.

И вот тогда Шон его вспомнил! Вспомнил в подробностях, во всех деталях!!! И немедленно покрылся липкой испариной. Потому что это был тот самый рейдер, который вчера увел у карателей добычу капитана! Ту роскошную блондинку! От ужаса Шон мгновенно протрезвел, вжался в кресло и испуганно уставился на незваного гостя.

— Ты чего? — тот удивленно посмотрел на хозяина комнаты.

— Я тебя помню! Ты — рейдер! Вчера за Пери… — лишь сказав это, Шон понял, что стоило бы прикусить язык, и осекся.

— Интересный ты человек, — улыбка незнакомца осталась такой же доброжелательной, однако взгляд потяжелел. — Слышал поговорку: «Не создавай мне проблем, и у тебя будет меньше своих»? Так что давай без глупостей.

Шон завороженно кивнул, а белобрысый продолжил:

— Подробности нашей первой встречи обсудим позже, а пока… откуда у тебя вот этот комм?

Гость указал на коммуникатор старухи-швеи, лежавший на тумбочке.

* * *

Рекс устроил спящую девчонку поудобней. Пахла она дикой смесью алкоголя, пота и приторных дешевых духов, больше похожих на освежитель воздуха. Аж затошнило, хоть окно открывай, чтобы проветрить. Но, увы, нельзя. Уложив ароматную красотку, Рекс повернулся к ее приятелю. М-да… Парень-то совсем ссыкливый оказался. Раскололся мгновенно, даже пугать толком не потребовалось, зато рассказал массу всего интересного о «Надежном образце», о своем вчерашнем выезде за Периметр, а также о том, где сейчас находилась мама.

Вообще, когда Рекс только-только ввалился в комнату и увидел, с кем придется иметь дело, он собирался закончить дело миром, не оставляя следов — разговорить, а потом добавить щенку в выпивку амнезина. Однако выслушав его откровения, решение свое изменил… К тому же в свете вчерашнего выхода этого урода за Периметр ни у кого не возникнет вопросов, откуда на столе взялось паленое пойло из Зоны отчуждения.

А ведь это ничтожество поверило, что пьет амнезин. И благодарно клацало зубами по стакану. Мир же по итогам стал чище. Точнее, станет минут через десять.

Рекс подключил комм Шона к своему комплексу, стараясь сохранять хладнокровие, однако на мгновение внутри все равно вскипела ярость при мысли о том, что маму отдали на опыты, как какую-то лабораторную крысу, напугали, лишили даже того немногого, что у нее было! Впрочем, Рекс пригасил эмоции и, пользуясь доступом Шона, вытянул из закрытой сети «Надежного образца» информацию о лаборатории, в которую накануне отвезли мать.

Затем отключил комм и уронил его рядом с хозяином комнаты, убрал свой стакан в сумку, осмотрелся и опрокинул бутылку палёнки так, чтобы всё содержимое вылилось на пол. Осмотрелся. Следов вроде не осталось. Отпечатков тоже не найдут (спецлак из рейдерской снаряги — надежная вещь). Хотя вряд ли безопасники станут проводить серьезное расследование. Впрочем, это всё равно не повод расслабляться.

Гнев снова шевельнулся в душе, но Рекс опять его подавил, вытянул из рукава видеощуп и, осторожно приоткрыв дверь, осмотрел коридор. Никого. Ну и отлично. Удачно, что видеокамера в этой общаге установлена только на входе, и что никому даже в голову не приходит — войти и выйти неприметно можно, например, через окно подсобки, расположенной на втором этаже, аккурат над козырьком пожарного выхода… Чистая зона! Кого здесь такие мелочи волнуют? Чтобы покинуть общежитие незамеченным, понадобится минут пять. А после этого надо будет найти место поспокойней и разобраться с добытой информацией. Решить, как вытаскивать мать. Капитан же пока подождет. Куда он денется.

* * *

Герард проснулся позже обычного — без двадцати семь. Рядом, сбросив на пол одеяло, безмятежно спала Эледа. Осторожно, чтобы не разбудить, Герард поцеловал невесту в висок. Та улыбнулась сквозь сон и потянулась.

За огромным панорамным окном спальни сияло утреннее солнце. Сияющее небо было совершенно чистым, без единого облачка. Вчерашней грозы ни следа. На смену бурной (во всех смыслах бурной) ночи пришло прекрасное утро, обещающее отличный день. Но, несмотря на все это, вставать почему-то не хотелось. Герард снова посмотрел на Эледу — такую уютную и растрепанную, после чего усилием воли все же заставил себя бесшумно покинуть кровать. Будить девушку казалось кощунственным. Она так сладко и так красиво спала…

Он принял душ и накинул халат, а мисс Ховерс за это время даже не сменила позу, так и лежала, живописно раскинувшись по диагонали огромной кровати. Удивительное создание женщина: невзначай, но совершенно неотвратимо она овладевает всем свободным пространством. Герард улыбнулся и вышел.

За дверью ждал заботливо накрытый к завтраку сервировочный столик с активированной панелью вызова прислуги. Герард нажал на сенсорную кнопку и через несколько секунд услышал легкие шаги Эльзы.

— Доброе утро, мистер Клейн.

— Доброе, Эльза.

— Я позволила себе сервировать легкий приватный завтрак, но, если вы желаете, могу накрыть в столовой или в салоне.

Герард улыбнулся:

— Нет, спасибо.

— Пусть вас не удивляют вафли и травяной чай, — Эльза кивнула на термоколпак, которым был накрыт столик. — Это предпочтения мисс Ховерс, о которых сообщила ее горничная. Кстати, форма нашей гостьи доставлена еще накануне вечером. Ее телохранители уже здесь, ждут вместе с вашими.

— Прекрасно. Еще раз спасибо, Эльза.

— Это моя работа, мистер Клейн, — лицо горничной оставалось по-прежнему невозмутимым. — Не нужно благодарить меня так уж сильно за выполнение элементарных обязанностей.

— Я благодарю за точное понимание момента.

Эльза сдержанно улыбнулась и кивнула:

— Тогда не за что.

Она ушла, как всегда, безупречная, неторопливо-царственная и исполненная достоинства. Герард снял со столика термоколпак. Сервировка была безукоризненна: нежная роза в вазочке, серебро, костяной фарфор, льняные салфетки…Эльза создала настоящий эстетический шедевр.

К возвращению хозяина в спальне ничего не изменилось: Эледа по-прежнему спала и солнечный свет, льющийся в окно, делал ее тело белым и нежным, словно тот самый фарфор, который был выбран для сегодняшнего завтрака. Герард засмотрелся… Красивая, очень красивая женщина. Утонченная, умная, задорная и при этом не борющаяся с мужчиной за лидерство, не прикидывающаяся слабой, не манипулирующая. Искренняя, но и не наивно-доверчивая. И вот с этой женщиной он создаст свой малый клан. У него будет малый клан.

Лишь в этот миг Герард начал осознавать сделанное накануне. Да, сейчас ему следовало подготовиться к разговору с боссом, следовало заказать вертолет для очередного полета, следовало продумать одну очень важную встречу, ради которой ему пришлось действовать так быстро и так рискованно. Но именно сейчас, глядя на невесту, он вдруг осознал, что не хочет торопиться. Хочет просто завтракать в постели, разговаривать и ни о чем не думать. Главное сделано. Он добился своего, и это «свое» оказалось куда лучше того, на что он рассчитывал! Превзошло даже самые смелые ожидания. После стольких лет неопределенности всё вдруг стало ясно и предельно конкретно.

У него будет своя семья. Настоящая семья. И перспективы в клане Ховерсов. Холодная война с родителями и братьями станет куда горячее, но это мелочь в сравнении с тем, какого союзника он обрел. Он сможет сделать то, что уже отчаялся сделать… Здесь Герард оборвал мысли по давно вбитой привычке не считать прибыль до завершения сделки. И все-таки… все-таки он испытывал непередаваемое облегчение. Проблема, которая так тяготила его последние годы, наконец-то, начала разрешаться. Удачно разрешаться.

А еще совсем скоро свадьба. Но впервые мысль о браке не повергала в тоску и раздражение. В жены ему достанется исключительная женщина. Дело даже не в ее страстности, не в красоте (что красота, были бы деньги!), не в хватке или уме, а в том, что Эледа подходила ему идеально, подходила так, словно ее готовили именно для него.

Герард сначала даже усмехнулся такой нескромной мысли, а затем… застыл. Эледу ведь действительно готовили быть интересной и подходить определенному типу мужчин! Нет, не ему — Герарду — лично, разумеется, но… Он покачал головой, понимая, что вот об этом спросить будущего тестя вряд ли когда-либо рискнет.

Рядом сонно завозилась мисс Ховерс, обоняния которой достигли, наконец, соблазнительные запахи.

— М-м-м… — сиплым от сна голосом блаженно протянула она. — Завтрак…

— Завтрак, — улыбнулся Герард.

Эледа села, обвила его шею руками и сладко прошептала, утягивая собеседника на кровать:

— Нужно срочно разбудить аппетит…

* * *

Ночь была мучительной и долгой. Мистер Парсон опять требовал взаимности и инициативы. Это было настолько противно, что в какой-то момент Джеллика отключилась. Она делала, что он хотел, но все происходило словно не с ней. Эмоции притупились, мысли витали где-то далеко. Сознание будто парило вне тела, с которым хозяин делал, что хотел.

Иногда Джеллика думала о ноже. Иногда о косых лучах солнца, падающих яркими росчерками сквозь ветхие стены рыбацкой лачуги. Ей казалось, она слышит далекий шум моря, потом — что ныряет на огромную глубину, когда приглушаются звуки, тело становится невесомым, а вода обступает со всех сторон…

Мистер Парсон угомонился только под утро. Джеллика долго не могла уснуть — его объятия были тяжелыми, душными. Ей хотелось в душ. Смыть с себя его пот, его запах, всего его. Но приходилось лежать неподвижно, чувствуя обмякшую руку на своей груди, теплое дыхание в обнаженное плечо.

К счастью, утро наступило довольно скоро. А может, Джеллика все-таки ненадолго задремала… Она оделась, чувствуя себя по-прежнему отрешенной. Нужно было приготовить завтрак, сервировать стол. Хозяин спал. К счастью, он не проснулся для утренних развлечений, и горничная неслышно выскользнула из спальни.

К завтраку мистер Парсон спустился, как всегда, безупречно одетым, выбритым, но каким-то… странным. Задумчивым, что ли. Будто бы тоже отрешенным. Он удивил горничную, потому что вдруг обнял ее, прижал к себе и поцеловал в макушку. Но сделал это тоже… странно. Словно что-то решал для себя или над чем-то раздумывал.

— Девочка моя… как же я тебя люблю.

Джеллика привычно ответила:

— И я тебя, Дейв.

Он отстранился и внимательно поглядел ей в глаза. Это был очень пристальный, изучающий взгляд.

— А за что ты меня любишь, Джеллика?

Она ответила без запинки, ни на секунду не смешавшись:

— За то, что ты заботишься обо мне, бережешь, балуешь и делаешь все, чтобы я была идеальной.

— Забочусь о твоем воспитании.

— Да, — Джеллика очень хорошо помнила содержимое вчерашней сумки. — Обо мне и моем воспитании.

— А ты знаешь, почему я так тебя люблю, милая? — снова спросил хозяин. — Почему так берегу?

Горничная замешкалась.

— Нет, Дейв, — и совершенно искренне добавила: — Мне кажется, я не заслуживаю твоей любви.

Он снисходительно улыбнулся:

— Безусловно. Ты всего лишь грязная черномазая шлюха с островов, попавшая в корпорацию из милости, а я — сотрудник-четыре. Разумеется, ты не заслуживаешь моей любви. Ты вообще ничего не заслуживаешь, потому что даже в сравнении с породистой собакой ты — ничто. И тем не менее, несмотря на весь абсурд, я тебя люблю. Рад, что ты воспринимаешь это с благодарностью. Однако вопрос был о другом — почему я тебя люблю. Вокруг полно женщин моего положения — умных, красивых, белых. Но я привязался именно к тебе. Почему же?

Девушка мучительно соображала, что ответить, а самой хотелось прокричать ему в лицо: «Потому что ты — двинутый садист, а ни одну из этих «умных, красивых, белых» ты не сможешь мучить так, как грязную черномазую шлюху с островов!!!»

Мистер Парсон, не подозревая о ее умело скрываемых мыслях, снисходительно улыбнулся:

— Подумай.

Он сел за стол, и горничная поспешила налить хозяину кофе.

Дейв неторопливо завтракал, а она стояла рядом, сложив ледяные руки на белом переднике. Когда мистер Парсон допил первую чашку, девушка потянулась к кофейнику, но в эту секунду хозяин перехватил ее запястье.

В правой руке мистер Парсон держал нож для масла. И теперь задумчиво смотрел то на него, то на руку служанки. Джеллика застыла.

— Скажи, милая, — мистер Парсон медленно провел ребром ножа по темной коже. — Что будет, если разрезать гранат?

— Потечет сок, — ответила горничная, удивляясь тому, как спокойно звучит ее голос.

— Верно… Кого он будет цвета?

— Бордового, Дейв.

— Да… — ребро ножа сильнее вжалось в кожу, оставляя на ней белую полоску. — Как кровь. Ты похожа на гранат. Все похожи на гранат. У всех под кожей густой бордовый сок…

— Я готова сделать для тебя все, — сказала Джеллика.

— Что? — мистер Парсон словно очнулся, затуманенный взгляд прояснился. — Что ты сказала?

— Я готова сделать для тебя все, — повторила она. — Поэтому ты меня любишь.

Хозяин отложил нож и откинулся на спинку стула.

— Сегодня на ужин приготовь стейк с кровью. Минимальной прожарки, ты поняла? Не надо пересушивать его до состояния подметки.

— Хорошо. Как скажешь, Дейв.

Джеллику внутренне передернуло. Мистер Парсон любил стейки с кровью, и она никогда их не пережаривала. Попробовала бы! Но теперь он, похоже, решил есть мясо совсем сырым. Это было отвратительно до тошноты.

— У меня серьезные планы на вечер, — тем временем сообщил хозяин. Его взгляд снова стал задумчивым и обратился к ножу. — Нам надо почаще бывать вместе.

Джеллика улыбнулась, чувствуя, как по спине ползут ручейки ледяного пота.

* * *

Неудобное расписание поездов привело к тому, что Киара приехала в сектор за час с лишним до встречи. Здание СБ располагалось почти у самой станции. В общем, идти туда сразу смысла не было. Чтобы убить время, мисс Вахид отправилась в ближайший молл. Зашла в кафе, выпила две чашки кофе, съела сэндвич. От скуки даже изучила схему этажей, когда на комм пришло сообщение о переносе встречи еще на полтора часа!

Снова пить кофе Киаре абсолютно не хотелось, поэтому она отправилась прогуляться, присмотреться к магазинам, возможно, что-то выбрать и отложить. Вот только настроения на шопинг не было никакого. Все-таки первый рабочий день, первый рабочий контакт с вершительницей ее судьбы. Если же припомнить их прошлую встречу…

В общем, официальный настрой не позволял переключиться и беззаботно перебирать наряды на вешалках магазинов. К тому же чисто психологически оказалось сложно тратить деньги, которые еще не были заработаны.

Тем не менее скука сделала свое дело. Бездумное хождение по этажам закончилось тем, что Киара из любопытства заглянула в дорогущий шоурум авторского белья. От цен закружилась голова. От ассортимента, качества изделий и обстановки ощущение только усилилось. А уж когда к потенциальной покупательнице с улыбкой подплыла сейлз-менеджер, одетая дороже, чем могла себе позволить мэм-лейтенант в прошлой жизни…

— Мэм, проконсультировать вас?

Киара хотела отказаться, а потом подумала: какого черта? Она ведь может себе позволить это белье! Действительно может. Она кивнула, и сотрудница бутика пришла в движение.

Примерочная здесь оказалась вовсе не тесной кабинкой со шторкой, как в обычном магазине, а отдельной комнатой со стойкой для одежды, несколькими зеркалами, голографическим проектором, видеозоной для трехмерного сканирования, разным уровнем подсветки, диванчиком, а также столиком с журналами и образцами тканей.

Сейлз-менеджер принесла выбранные посетительницей модели, пожелала приятной примерки, осведомилась, не желает ли мэм кофе или чая, после чего вышла, оставив ее наедине с кружевными бюстье.

Киара неторопливо сняла пиджак, скинула блузку и озадаченно застыла напротив разложенных изделий — таких дорогих и эффектных, — решая, с какого начать.

Из задумчивости ее вырвал знакомый голос:

— О, ты уже раздета, это хорошо.

Надо же, как тихо вошел… Впрочем, Киара даже бровью не повела, словно ничего не случилось. Не обернулась, не посмотрела в зеркало, в котором говорившего было прекрасно видно, не попробовала прикрыться, лишь сказала холодно, продолжая задумчиво созерцать разложенные экземпляры белья:

— Мистер, выйдите, иначе я буду вынуждена позвать охрану. Примерочная — это приватное место.

— У меня мало времени, — сообщил Джалиль, невозмутимо расстегивая ремень брюк.

— Соболезную, конечно, но… вы кто? — Киара, наконец, обернулась. — Не припоминаю, чтобы мы были знакомы.

— Сейчас вспомнишь.

Она пожала плечами и предупредила:

— Позову охрану.

— Валяй, — с этими словами он подошел и рывком дернул вверх ее форменную юбку.

— Ты… — Киара попыталась перехватить настойчивые мужские руки, но в итоге бесславно проиграла. Опомниться не успела, а ее уже нагнули, заставив упереться ладонями в спинку дивана, избавили от белья и…

Джалиль, зараза такая, успел запомнить маленькие слабости своей жертвы и теперь без стеснения пользовался полученными знаниями! А потом, подгадав кульминационный момент, стиснул Киаре талию, после чего, почти касаясь губами уха, спросил:

— Так как меня зовут?

И той не осталось ничего иного, как прошептать на выдохе, откидываясь затылком ему на грудь и обнимая за шею:

— Джа…лиль…

А этот чертов садист скомандовал:

— Громче. Не слышу.

И так взвинтил темп, что Киара, выгибаясь и трясясь, уже через минуту орала его имя на весь магазин или, может быть, на весь торговый центр.

— Умница, девочка, — тёплые губы коснулись вспотевшей шеи. — А эти тряпки не бери. Не твой фасон.

— Сама разберусь, — вяло огрызнулась она, пыталась восстановить дыхание. Получалось плохо. Ноги не держали, во рту пересохло. Зря отказалась от чая, предложенного сейлз-менеджером, сейчас бы… Джалиль мягко развернул Киару к себе и поцеловал, решив тем самым проблему.

— Что прекрасная леди возжелает в подарок за свою покладистость на этот раз?

Прекрасная леди убрала с потного лба прилипшие волосы.

— Удиви меня, господин, — последнее слово она выговорила нарочито ехидно.

«Господин» с привычной невозмутимостью кивнул.

— Как скажешь, — линзы его визора снова стали непрозрачными. — Поторопитесь, мисс, вы рискуете опоздать на работу в первый же день.

Он начал неспешно приводить в порядок одежду. Киара решила последовать этому более чем мудрому примеру.

Некоторое время они молчали, занятые каждый собой. Наконец, Джалиль закончил, бросил взгляд в зеркало, проверяя — все ли в порядке, и сказал отражению Киары:

— Надеюсь, я окончательно избавил тебя от амнезии?

Женщина пожала плечами:

— При чем тут амнезия? Я просто стараюсь не забивать голову мимолётными связями.

— Это правильно. Я тоже так делаю.

Не добавив больше ни слова, он направился к выходу из примерочной.

— А ну стоять, — холодно и резко приказала Киара. — Я тебя не отпускала.

Особая интонация, которая заставляла замирать подчиненных-мужчин, сработала и в этот раз. Джалиль, кажется, слегка обалдел, но главное — остановился:

— Что, прости?

— Я не разрешала тебе уходить.

— А мне нужно твое разрешение?

— Если нет, — она подошла к нему и дернула к себе за ремень брюк, — то попробуй уйти…

Глядя в черные линзы визора, Киара медленно опустилась на пол и, прежде чем Джалиль успел что-то возразить, завладела той частью его тела, которой он, если верить слухам, периодически думал. Через несколько секунд мужские ладони легли ей на затылок, а очень скоро Киара снова оказалась на диванчике. К счастью, в примерочную за это время ни разу не попытались войти.

Угомонились они нескоро, а когда угомонились, Киара сладко потянулась и сказала:

— Теперь можешь быть свободен.

Джалиль только хмыкнул:

— Как пожелает госпожа.

Шлёпнул ее по заду, привел в порядок одежду и ушел.

Киара же осталась не спеша одеваться и размышлять над тем, как выйти из примерочной после того, что слышал весь магазин…

Однако когда она вернулась в торговый зал, сэйлз-менеджер вела себя еще почтительнее. Хотя на долю секунды посетительница все-таки уловила тщательно скрываемую зависть. Даже неловко немного стало, что после психологических испытаний, выпавших на долю продавщицы, приходится покидать шоурум без покупок — примерить-то так ничего и не удалось, а теперь уже время поджимало. Поэтому Киара лишь благодарно кивнула менеджеру и направилась к выходу, когда ее окликнули:

— Мэм! Постойте!

В полном недоумении Киара подошла к кассе.

— Вот, — девушка с улыбкой поставила перед ней фирменный пакет из крафтовой бумаги. — Джентльмен, оценивавший примерку, оплатил эти модели из новой коллекции.

Судя по размеру пакета, там находилась половина ассортимента шоурума.

— Пока оставьте здесь, в течение дня я сообщу, куда это можно доставить, — ровно сказала Киара, тщательно скрывая удивление.

— Хорошо. Мы будем ждать и сразу же все отправим с курьером, — менеджер протянула ей визитку.

— Благодарю.

Из бутика Киара вышла в прекрасном настроении. В сумочке звякнул комм, извещая о получении видеосообщения.

Джалиль.

Что там, интересно? Киара включила воспроизведение и на секунду застыла, парализованная, а когда пришла в себя, лихорадочно стала тыкать в кнопку остановки записи.

Черт!

Вот же… скотина!

Следом прилетело сообщение: «А ты очень киногеничая. Будем собирать коллекцию».

Киара прислонилась вспотевшей спиной к стене, пытаясь отдышаться. Лицо полыхало. Вот же… А у неё-то где мозги были?! Как, как она могла не предвидеть, что этот нахал включит видеозапись?! Ну, подлец…

«Ты сволочь!» — улетело в эфир сообщение.

Через секунду пришел ответ:

«Зато теперь у меня есть доказательства на случай нового приступа твоей амнезии».

Приступ неудержимого смеха скрутил Киару. Она закрыла полыхающее лицо ладонями и принялась беззвучно хохотать. Люди, идущие мимо, косились на красивую женщину в форме СБ с недоумением, а та все смеялась и смеялась, не в силах успокоиться.

Скотина. Ну, какая же хитро сделанная скотина!

* * *

Многие события, памятные с детства, мы начинаем понимать лишь спустя годы, когда повзрослеем.

Так Эледа Ховерс особенно ярко помнила пасмурный весенний вечер двадцать лет назад. Этот вечер отпечатался в ее памяти потому, что тогда впервые в безмятежной упорядоченной жизни маленькой Леды случилось нечто непривычное и пугающее: папа не приехал домой к ужину.

Однако удивителен был не сам этот факт. Папа иногда пропускал ужины, иногда их пропускала даже мама, но в таком случае следовал непременный звонок по голограммеру. А в тот дождливый вечер папа не позвонил. Отчего стало страшно и бесприютно, словно мир, до этого дня такой стабильный, готовил какой-то страшный сюрприз.

Эледа ужинала в компании мамы. Та была ласкова, но задумчива и слегка рассеянна. Настолько рассеянна, что когда дочь уронила на пол вилку, не посмотрела укоризненно. Просто попросила горничную подать новый прибор.

Ужин показался Эледе безвкусным. Все было неправильно! И мама, и папа, и этот странный вечер, и дождь за окном! А еще Мелинда очень много курила. Когда же дочери принесли десерт, мама вовсе покинула стол, отошла к окну и молча смотрела на освещенный желтыми огнями фонарей сад, пока забытая сигарета тлела у нее в пальцах.

Конечно, Эледа осторожно спросила, когда приедет папа. И, конечно, ей ответили, что скоро. Тогда Эледа спросила, что случилось, и ей, конечно, ответили, что ничего, просто важная встреча и папа занят, но он вернется с минуты на минуту.

Однако папа не вернулся ни через минуту, ни через час, ни через два. Эледа ложилась спать, совершенно обескураженная происходящим, но мама ее заболтала, защекотала, хотя по-прежнему казалась какой-то не такой… Впрочем, семилетние девочки быстро отвлекаются. Убаюканная теплом материнских объятий, Эледа заснула. А проснулась глубокой ночью, потому что услышала торопливые шаги в коридоре.

Она дождалась, когда шаги стихнут, выбралась из постели и осторожно вышла из комнаты. Прошлепала босиком на лестницу, где выглянула в огромное окно, из которого открывался вид на подъездную дорожку. По дорожке ехал роллс-ройс отца, а мама в наспех накинутом на плечи плаще спускалась по ступенькам навстречу. Это было очень странно. Зачем бы маме на ночь глядя выбегать из дома, да еще спускаться с крыльца под дождь?

Когда дверца машины распахнулась, из салона вышел папа. Эледа переступила босыми ногами на теплом мраморном полу и смотрела, как они с мамой обнимаются, а потом идут в дом. После этого на душе стало спокойно, глаза сразу начали слипаться, и девочка вернулась в свою комнату. Она не успела крепко заснуть, когда отец, пахнущий дождем, улицей и салоном автомобиля, зашел к ней в детскую и поцеловал. Сонно что-то ему пробормотала, захихикала от прикосновения щетинистой щеки. В мире все снова стало так, как надо, и бояться снова было совершенно нечего.

Потом, спустя годы, Эледа осторожно спросила у матери, что же тогда случилось, но та отмахнулась, сказала, будто не помнит ничего подобного и вообще у ее дочери довольно буйное воображение, к тому же она частенько ужасно нудная, а значит, надо было рожать сына.

Однако Эледа помнила и тонкую руку с истлевшей до фильтра сигаретой, и задумчивый взгляд, и наспех накинутый плащ, и объятия под холодным весенним дождем. А сегодня дочь, кажется, начала понимать то беспокойство матери, которое в детстве показалось ей странным и пугающим.

Сегодня мисс Ховерс и сама испытывала нечто подобное. Волнение не за себя, а за человека, выбранного себе в спутники. Герард ушел на переговоры с боссом, и, хотя Эледа понимала, что этот разговор ничего уже не изменит, — что мужчины просто обсудят ситуацию и скорректируют планы, да и сам Герард об этом говорил, — ей все равно не удавалось толком сосредоточиться.

Говорят, все невесты нервничают перед свадьбой. Может, и у нее легкий откат после случившегося накануне? Внезапная помолвка, разговор с Рихардом, взгляды в театре — это было забавно, конечно, по-своему остро, но, тем не менее, это требовало выдержки и владения собой. К тому же сегодняшний день тоже обещал сюрпризы. Герард попросил договориться о вертолете. Сейчас Эледа как раз заканчивала переговоры со службой полетов отца. Интересно, что там ждет в охраняемом жилом комплексе «Синие луга»? Почему именно сегодня?

Ничего, скоро узнает. Скоро Герард закончит беседу с начальником, и можно будет отправляться навстречу новой неизвестности. А пока следовало быстро разбросать текущие дела. Утренняя задержка заставила корректировать планы, пришлось сдвинуть встречи. Но даже несмотря на неразбериху, Эледа не жалела об опоздании. Таких прекрасных задержек у нее не было, пожалуй, очень давно.

Когда в кабинет вошел Джалиль, мисс Ховерс заканчивала переговоры о вертолете, поэтому лишь махнула рукой, приглашая помощника-телохранителя занять стоящее напротив стола кресло. Он кивнул, усаживаясь. Эледа отключила голограммер и спросила:

— Последние новости знаешь?

Рейдер хмыкнул:

— Да их уже всё здание знает. Умеешь ты поставить людей на уши.

Мисс Ховерс довольно рассмеялась:

— В данном случае это не я расстаралась. Герард.

Джалиль хмыкнул, явно не веря.

— Ладно, к делу, — смешливая девушка исчезла, уступив место сотруднице СБ. — Удалось узнать, что случилось с Винсентом?

— Ушел из двести четвертого с Керро. То есть теперь Эйнаром, — отозвался Джалиль. — Никакой информации не оставил. Точнее говоря, я не нашел. Может, еще придет по его каналам.

— Значит, ни конкретики, ни определённости, — Эледа досадливо щелкнула пальцами. — Что ж, будем ждать. Я через пару часов улетаю, сопровождать меня будет Батч и охранник, взятый им на подмену. Для тебя будет особое задание, которое, — она бросила взгляд на часы, — вот-вот появится.

Джалиль невозмутимо кивнул, всем своим видом изображая абсолютную готовность к абсолютно любым особым заданиям, вплоть до немедленного штурма совета директоров в гордом одиночестве.

Эледа про себя усмехнулась, а через пару минут в дверь постучали, и на пороге возникла та, кто некогда носила имя Абигейл Бхаттар.

Выглядела она безупречно: внешность была скорректирована крайне деликатно, форма идеально облегала фигуру, макияж неброский, волосы элегантно убраны. Словом, очень эффектная и уверенная в себе женщина.

— Добрый день, — поздоровалась она.

— Добрый. Прошу садиться, — Эледа кивнула на свободное кресло, стоящее рядом с креслом Джалиля. — Как добралась? Есть вопросы или пожелания?

— Нет, спасибо. Все хорошо, — немедленно отозвалась вошедшая. — Немного непривычно, но не более того.

— Замечательно. Кстати, позволь представить — Джалиль Вахид. Джалиль, это мисс Киара Вахид — наш новый особый сотрудник.

Джалиль невозмутимо привстал и протянул Киаре руку. Та так же невозмутимо ее пожала:

— Приятно познакомиться.

— Взаимно, мисс.

— Джалиль поможет тебе с обустройством на новом месте, — продолжила Эледа. — Квартира тебе уже выделена, он покажет, уладит все формальности, если возникнут какие-то вопросы по обустройству — поможет решить. Попутно введет в курс дела, чтобы с завтрашнего дня ты могла приступить непосредственно к выполнению обязанностей, не отвлекаясь на бытовые нужды.

— Благодарю, — кивнула Киара.

Самообладание у этих двоих было изумительным. Эледа прямо-таки наслаждалась происходящим. А ведь посторонний человек и впрямь поверил бы, что эти двое видятся впервые в жизни.

— Разрешите выполнять, мэм? — спросил Джалиль.

— Да, выполняйте.

Помощник повернулся к Киаре:

— Мисс Вахид, прошу, — он кивнул на дверь.

Когда эта парочка — такая официальная — вышла, мисс Ховерс тихо рассмеялась. Аманда определенно была права в своих рекомендациях. А Джалиль даже не понял, что попался. Но он попался — это факт. Впрочем, попадание тут было совершенно обоюдное.

Эледа в прекрасном настроении откинулась на спинку кресла и стала ждать звонка от Герарда.

* * *

Черт, насколько же просто оказалось работать в Чистой зоне! Ну кто бы мог подумать… Даже пугать толком никого не надо, все и так боятся. Если говорить напористо и убедительно, не догадываются возразить, а малейшая демонстрация силы заставляет людей мгновенно терять волю.

Нужна информация? В боксе аппаратуры от родного корпуса есть спецмодем с прошитым серым выходом в инфосеть, подключай хоть к коммуникатору, хоть к комплексу, пользуйся. Вот тебе доступ к открытым досье, вот — к информации низового СБ. И никаких следов. Ну, утверждают так. Вряд ли врут. Впрочем, если есть желание, можно дать ложный след. Легко и просто. Нет необходимости искать нужного человека и убеждать его поработать на тебя, нет необходимости налаживать контакт с церковью Цифры и гадать, какие у нее сейчас здесь интересы, как она использует тебя и полученную от тебя информацию.

Диверсия с автомобилем? В Зоне отчуждения ты этот автомобиль сперва отыщи, потом подберись к нему, потом найди секретки (при этом никогда нельзя быть уверенным, что нашел все). Здесь же просто подойди к любой машине и делай, что надо. Не работа — курорт!

Вот, например, сейчас Рекс сидел в зоне действия глушилки и ждал человека, с помощью которого рассчитывал вытащить мать.

Ставить отслеживание Рекс счел излишним, тем более маршрут следования, судя по тому, что удалось выяснить, оставался неизменным не меньше года. Приедет, никуда не денется. И остановится, где надо, хочет того или нет. Для этого уже всё подготовлено. Дел было на пять секунд — всего-то подключиться к разъему техобслуживания электрокара и внести нужные коррективы. Чисто программная диверсия. Еще одна разница между Зоной отчуждения и Чистой зоной. В Зоне отчуждения никто, в принципе, не пользуется автопилотами. В корпоративных же секторах машина без них незаконна.

От того, насколько все шло легко и гладко, становилось даже слегка беспокойно. Рекс, конечно, понимал, что его готовили для работы в куда более сложных условиях, а также регулярно напоминал себе, что малейшая ошибка обрушит на него всю мощь СБ корпорации. Осознание такой опасности, конечно, ненадолго взбадривало, но потом очередная проблема снова решалась без напряга, и психологический дискомфорт возвращался.

А пока Рекс, одетый в серый комбинезон теха, сидел на ящике с инструментами, пил прохладный лимонад и ждал. Через четверть часа ожидание увенчалось успехом. Чистенький электрокар с сидящей в кабине миниатюрной мулаточкой, наконец, дополз до зоны уверенного подавления сигнала и остановился. Рекс отставил банку недопитой газировки, поднялся, подхватил ящик с инструментом и направился к девчонке, которая испуганно тыкала в кнопки на приборной панели своей машинёнки.

— Доброе утро, мисс, — Рекс лучезарно улыбнулся, заглядывая внутрь салона. — Небольшой технический сбой. Ничего страшного. Вы сегодня здесь не первая. Пять минут, и поедете дальше.

Девушка улыбнулась в ответ. Это была застывшая неестественная улыбка, которая делала хорошенькое темное личико похожим на маску. Рекс в жизни не видел, чтобы человек так ненормально улыбался: в глазах страх и паника, а на губах вот этот… не оскал, нет… улыбка, но совершенно безумная. А еще пассажирка кара вцепилась в ручку дверцы, будто боялась, что ее выволокут из салона силой. И пуговицу-камеру комплекс немедленно обозначил — подтвердилась информация низовой СБ.

— Что случилось? — у мулатки был совершенно детский голосок.

Черт. Да ей, наверное, лет восемнадцать от силы, если не меньше. Девчонка совсем.

— Да сбой тут у нас, — дружелюбно ответил Рекс. — Сигнал пропадает, и автопилоты каров зависают. Вот сижу, изображаю рыцаря, готового прийти на помощь прекрасным дамам. Трёх уже спас. Вы — четвертая. Мисс, простите, но придется выйти, мне надо добраться до электронного модуля.

«Мисс» секунду помешкала, но все-таки покинула салон крохотного автомобильчика, а когда Рекс заглянул внутрь и отщелкнул защитную крышку приборной панели, испуганно спросила:

— Это надолго?

— Нет, минут пять.

Он делал вид, что разбирается с настройками кара, но сам присматривал за девчонкой. Та сперва стояла, напряженная, у него за спиной, а потом начала взволнованно ходить туда-сюда, косясь на дисплей салонных часов.

— Прошло уже больше пяти минут! — с отчаяньем воскликнула она спустя некоторое время. — Уже пять с половиной!

И в который раз посмотрела на вытащенный из сумочки брелок-информатор.

— Мисс, делаю все, что могу, — Рекс высунулся из машины, даря собеседнице очередную лучезарную улыбку. — Но тут связи нет, поэтому долго и поэтому останавливаются кары. А на перепрошивку автопилота нужно время.

— Я не могу ждать! — девушка стиснула брелок в кулаке и протараторила на одном дыхании: — Яоченьсильноопаздываю… — но потом до нее, видимо, дошел смысл сказанного, она побледнела: — НЕТ СВЯЗИ? Вообще?!

Рекс никогда не видел в глазах улыбающегося человека такого дикого, буквально животного ужаса. Даже не по себе стало.

— Мисс, я все починю, не беспокойтесь, это…

— Мне надо ехать! Немедленно! Сейчас! — она тихо кричала, продолжая улыбаться. — Срочно надо ехать! Пустите!!!

Девчонка попыталась оттолкнуть собеседника от кара.

— Мисс! Мисс!!! — Рекс перехватил ледяные маленькие руки. — Кар не поедет, пока я его не починю. Не отвлекайте, пожалуйста. Сядьте рядышком. Хотите попить? У меня в ящике есть банка газировки.

— Газировки? — собеседницу затрясло. — Я не хочу газировки, я хочу ехать! Мне надо ехать, вы что, не понимаете??? Уже почти семь минут! Если хозяин узнает…

У нее в глазах дрожали слезы. Но губы по-прежнему продолжали кривиться в улыбке.

— Мисс, — Рекс хотел было ее приобнять, но вовремя остановился.

Интуиция прямо-таки взвыла, словно он потянулся к умной мине, забыв про заповедь: «Не трогай».

— Мисс, — он мягко наклонился, достал из ящика банку с газировкой, открыл и протянул трясущейся девушке: — Попейте, пожалуйста, и успокойтесь. Несколько минут ничего не решат. Скоро все будет…

— Не решат? — она отшатнулась от протянутой банки. — Вы что, не понимаете? Мне надо ехать! Мне надо быть на связи! Хозяин уже семь минут не знает, где я! Если он решит, что я сбежала, мне будет плохо! Очень-очень плохо! А ему ничего не сделают! Ему никогда ничего не делают! Только выносят черные пакеты! Я не хочу в черный пакет!!! Не хочу!!!

Она всё это кричала шепотом в лицо собеседнику, а по щекам потоком лились слезы. Хоть улыбаться перестала.

— Мисс…

— Он меня накажет! Ему нравится наказывать!!!

Девчонка вдруг рванула манжет форменного платья, оголяя предплечье, и протянула Рексу руку. Ткнула к самым глазам, словно призывая в свидетели. По шоколадной коже запястья тянулся пунктир безобразных белых шрамов, оставленных, судя по всему, сигаретой.

— Мне НАДО ехать!!!

Глядя на ожоги, Рекс мгновенно осознал, что прежний план — разболтать горничную, разузнать у нее про хозяина, а потом через нее же вызвать его на встречу — придется корректировать; что досье низового СБ на Дейва Парсона нисколько не преувеличивало — оно преуменьшало! Осознать-то осознал! Но не мог сообразить, как теперь действовать. Как использовать это истерящее существо?

— Мисс, — он снова протянул банку с газировкой собеседнице, — пейте, пожалуйста. — В голосе впервые за всё время разговора зазвучала не доброжелательность, а мягкий нажим. — Пейте.

Тон оказался подобран правильно. Девчонка, привыкшая слушаться всякого, кто говорил уверенно и требовательно, подчинилась. Взяла банку, сделала несколько глотков и закрыла рот ладонью, потому что подавилась пузырьками.

— Итак, мисс, признаюсь: я из СБ. К сожалению, по ряду причин я не могу действовать открыто и был вынужден остановить вас вот таким образом. Деятельность вашего хозяина уже довольно длительное время наносит ущерб корпорации, думаю, вы и сами понимаете, о чем я. В таких случаях вступают в силу закрытые инструкции. Я могу рассчитывать на ваше содействие?

Рекс нес околесицу, а сам пытался понять — кем надо быть, чтобы довести девочку, ребенка почти, до такого состояния? Вот тебе и Чистая зона. Сперва этот Шон, потом «Надежный образец», теперь мудила Дейв Парсон…

Девушка слушала его внимательно, не перебивая, а потом спросила дрогнувшим голосом:

— Вы его оштрафуете?

Рекс снял очки и широко улыбнулся, глядя ей в глаза:

— Скажем так, проблема будет решена. Навсегда решена.

Собеседница задумалась, но все-таки с осторожностью уточнила:

— Ваша проблема? Или моя?

— Проблема Дейва Парсона.

По лицу было непонятно, о чем она думает. Несколько секунд девушка молчала, а потом тихо спросила:

— Что мне нужно делать?

* * *

Батчу было стыдно. В последние дни он отошел от главного принципа работы телохранителя, который звучал так: «Ты обязан вмешаться, если видишь угрозу клиенту, но ты не имеешь права вмешиваться в то, что касается его личной жизни».

Слишком быстро все закрутилось с этим Герардом! Батч не успел перестроиться психологически, потому и накосячил… А теперь завидовал Винсенту с Джалилем — рейдеров отбирали в том числе по способности мгновенно замечать, принимать и использовать любые изменения обстановки. В отличие от офицеров карателей, для которых особенно важным считалось умение продавить, настоять и выполнить задачу вопреки обстоятельствам.

Вот в итоге он вчера и нарвался на выволочку от Герарда. Что особенно обидно — полностью заслуженную выволочку!

Поэтому сегодня весь полет Батч почти не следил ни за Эледой с Герардом, ни за его телохранителями. Даже если история со свадьбой — ложь, если Герард во всем врет, в любом случае лично он Эледу тронуть не посмеет. Не самоубийца. Да и использование для сегодняшних перемещений вертолета Ховерсов тоже не укладывалось в подготовку покушения. В общем, пока можно расслабиться. Относительно, конечно.

А еще Батчу было любопытно, почему Герард сегодня так волнуется. Гораздо сильнее, чем накануне. Вчера он вообще держался крайне уверенно и невозмутимо. А сегодня уже весь извелся, хотя умело это скрывал. Очень умело.

Наконец, вертолет мягко коснулся земли, двигатель начал затихать. Батч переглянулся со старшим телохранителей Герарда, после чего оба они синхронно кивнули своим напарникам. Те вышли. Ветер от крутящихся лопастей растрепал волосы, рванул пиджаки.

На площадке уже ждала группа местной охраны. Ничего такие… спокойные, на вид абсолютно равнодушные, но при том всё замечающие, видно, что из элитных.

Прибывшие подошли. Местные смотрели настороженно и пронзительно. Батч быстро оценил обстановку. Встречали четверо. Двое — в летней форме, похоже, из общей охраны поселка, и двое — в гражданской одежде. Скорее всего, личные телохранители того человека, к которому Герард привез Эледу.

Сухо пообщались. Батч слышал всё, что и его напарник. Никаких недомолвок. Местные уточнили, кто прилетел, затем телохранитель Герарда махнул своим, мол, всё в порядке. Напарник Батча кивнул, подтверждая.

Только после этого из вертолета спустился сам Герард, помог выйти явно заинтригованной Эледе, и они подошли к остальным. Батч со старшим телохранителем Клейна чуть приотстали.

— Мистер Клейн, рад вас видеть, — заговорил один из местных. — Та синяя чашка, которую вы привезли в прошлый раз, все еще цела.

— Не синяя, а белая, Джошуа, — улыбнулся в ответ Герард, — и не в прошлый, а в позапрошлый.

— Все верно, мистер Клейн, — Джошуа заметно расслабился, даже улыбнулся в ответ. — Вас ждут.

После этого вся группа отправилась к стоянке электрокаров, где случайным образом были выбраны две машины. Батч занял переднее сиденье того кара, в который сели Герард с Эледой. Маленькая машинка двинулась по ухоженной дорожке.

Минут пять кары бесшумно катились по зеленым улицам поселка, пока не остановились перед ажурной калиткой в высоком заборе, прячущем аккуратный белоснежный коттедж. В этот раз Батч прошел в калитку следом за первым из местных охранников.

Внутри всё оказалось, как на планах и снимках: небольшой уютный домик, утопающий в зелени, лужайка перед ним, перголы с плетистыми розами, беседка, окруженная кустами гортензии, светлая просторная веранда. А на веранде в одном из плетеных кресел сидела, укрытая легким пледом, и что-то читала старая женщина. Чуть в стороне от нее каменным изваянием застыл телохранитель. Он вопросительно посмотрел на идущего от входа коллегу, дождался кивка, после чего мягко отступил в сторону.

Сопровождение Клейна и местная охрана остались стоять на дорожке. Батч кивнул напарнику, приказывая последовать их примеру. Мужчины остались в саду, тогда как Герард со своей спутницей поднялись на веранду.

— О! — старушка обрадованно сняла очки и отложила в сторону книгу. — Милый, я так рада, что ты ко мне выбрался!

— Хотел сделать сюрприз, — сказал Герард, присаживаясь в кресло напротив и целуя ей руки. — Но потом передумал. Как ты себя чувствуешь?

— Всё прекрасно, — женщина ласково погладила его по плечу. — Я попросила Лили, чтобы она приготовила твой любимый яблочный пирог.

Герард улыбнулся.

— Спасибо. Я хочу тебя кое с кем познакомить. Это моя невеста — Эледа Ховерс. Эледа, — он повернулся к тактично стоящей чуть в стороне спутнице, — это моя мама.

Настроение у мистера Парсона было приподнятое — отдых накануне оказался таким полноценным, что сегодня все проблемы минувшего дня выглядели глупыми и надуманными. К тому же Джеллика, его сокровище, очень старалась ночью и утром тоже была более чем мила. Покладистая, пугливая, кроткая.

Все-таки Дейв не зря потратил на нее столько сил. Безупречное воспитание и беспрекословное подчинение горничной ласкали его самолюбие. Он мог делать с ней всё, что хотел, а она не смела даже перечить. Это дико возбуждало. Джеллика, наконец-то, стала идеальным материалом для дальнейших экспериментов. Однако совсем уж заигрываться не стоило, служанке следовало выполнять и свои непосредственные обязанности.

Хотя… наводить порядок может клининговая компания, а еду проще заказывать в ресторане. Может, пусть Джеллика занимается исключительно ублажением хозяина? А поводы для внушений… так ли они нужны на самом деле? Эта интересная мысль завладела мистером Парсоном неожиданно и теперь всё никак не шла из головы. Что будет лучше для воспитания Джеллики — работа по дому и утехи с хозяином или только утехи? Хм…

Пока же Дейв оставил служанку приводить в порядок дом и хлопотать по хозяйству, а сам отправился в лабораторию, хотя теперь в этом вроде как и не было нужды.

Мимо Беатрис мистер Парсон прошел, как мимо пустого места, даже кофе не попросил, заперся в кабинете. К сожалению, там он так и не придумал, чем заняться. В итоге, промаявшись бездельем несколько часов, Дейв решил, что может себе позволить сократить рабочий день. Главный он или нет?

К тому же всё в этом офисе, ставшем чужим, многократно опротивело недавнему руководителю. Даже та белобрысая дура из «Надежного образца». После вчерашней охоты заходить к этому убожеству не было ни малейшего желания. Да и зачем, когда дома ждет идеальная жертва? Ждет и готовится к приходу хозяина. Сегодня он сделает ей сюрприз — явится пораньше. А завтра… завтра снова отправится к той церкви. Там, похоже, очень хорошие охотничьи угодья.

Сейчас же следовало убить время. Тут-то Дейву и взбрела в голову мысль, что Джеллику, раз уж ей предстоит переквалификация в секс-игрушку, не помешало бы немного раскрепостить! После чего он провел незабываемый и очень увлекательный час в секс-шопе, выбирая приспособления для сегодняшнего вечера. Заодно поговорил с глазу на глаз с управляющим. Тот, конечно, сначала категорически отказался организовывать онлайн трансляцию, но узнав, что Джеллика, которой предстояло делать покупки в его магазине по длинному-длинному списку, не-сотрудница-десять с выкупленным контрактом, мгновенно изменил свое решение. Даже предложил, чтобы менеджером, обслуживающим посланницу мистера Парсона, выступил мужчина. Дейв сначала хотел отвергнуть это предложение, но, поразмыслив, счел его остроумным.

В общем, хозяин Джеллики вышел из секс-шопа безумно довольным. Он уже предвкушал, как приедет домой и организует для горничной лайт-курс раскрепощения, после чего вместе с ней посмотрит рекламные ролики расширенного списка приспособлений. А завтра мисс Тарукай лично отправится делать покупки в магазин для взрослых, тогда как ее хозяин будет за этим с удовольствием наблюдать.

Да, ближайшие несколько дней пройдут интересно и насыщенно. Дейв мечтательно улыбнулся и достал из кармана пиджака коммуникатор. Ему хотелось посмотреть, чем сейчас занята горничная, чтобы нагрянуть домой тогда, когда она этого меньше всего ожидает.

Однако когда приложение запустило видео с камеры-пуговицы, мистер Парсон похолодел. Вместо привычных интерьеров своего дома, он увидел незнакомую дорогу, тянущуюся через пустующую промзону мимо каких-то заброшенных корпусов. Что Джеллика там забыла?!

Что?!

ЧТО, мать вашу?!

Дейв яростно ударил по экрану комма, вызывая карту сектора. Последняя отметка ИД-браслета в обычное время — на выходе из супермаркета. Отметки о возвращении домой нет… А маячок, скомбинированный с камерой в пуговице? Когда на интерактивной карте замигала медленно движущаяся точка, в груди Дейва, помимо гнева, шевельнулся уже знакомый азарт, смешанный с предвкушением.

Эх, Джеллика, Джеллика, что ж ты оплошала? Рассердила своего хозяина, который так тебя берег. Ведь всё у тебя, неблагодарной сучки, было: и непыльная работа, и богатый дом, и хорошая еда, и стабильность. Но ты, грязь островная, ничем не дорожила. Ни заботой работодателя, ни надежной защитой корпорации, ни условиями, в которые тебя, грязную шлюху, поместили после твоего засранного острова. И если первые три побега еще можно было списать на глупость, то четвертый — это уже плевок в лицо тому, кто пекся о тебе, воспитывал, защищал. Что ж, ты сама выбрала свою судьбу, лживая тварь.

Дейв вдруг понял, что даже не сожалеет. Он устал от нее. Устал постоянно вразумлять эту неблагодарную черномазую обезьяну, которая ничего не ценила. Он столько времени на нее потратил, думал, сумел выдрессировать, хоть чему-то научить, но Джеллика, как только что выяснилось, оказалась необучаема. Потраченного времени — вот его было жалко, а всего остального… Она и вправду уже очень тяготила своего хозяина — нерасторопная, неблагодарная, неумелая, истеричная и ленивая дура, которую он по наивности старался беречь.

Ничего, наймет другую. Теперь он знает, как обращаться с островными девками. У него богатый опыт, и он уже не будет так мягок, как был с Джелликой. Следующей горничной он займется всерьез и сразу, без малейших послаблений. Они все равно не ценят заботы, принимают ее как должное и быстро начинают использовать в своих целях. Поэтому он будет строг и требователен. А сексуальным раскрепощением вообще займется сразу, с первого дня. Нечего беречь.

Эти мысли одновременно и успокаивали Дейва, и подогревали в нем азарт предстоящей охоты. Тем более, дичь досталась не особо хлопотная. По большому счету, куда она денется? Время есть, пусть пока думает, что сбежала. Хозяин ее отыщет и объяснит всю ошибочность проступка. Чувствуя нарастающее возбуждение, Дейв направил машину в сторону дома.

Он не спешил. Взял саквояж, взял смену одежды, прихватил пакет из секс-шопа. В конце концов, зря, что ли, потратился? А когда вернулся за руль, отметка на карте остановилась посреди заброшенной промзоны. Прекрасно. Сегодняшняя охота обещала быть самой приятной из всех. Дейв вел машину и улыбался.

Глупая-глупая Джеллика, ты так боялась попасть в черный мешок… Что ж, порадуйся — он тебе не светит. То, что от тебя останется, найдут очень нескоро, а когда найдут, вряд ли для этого вообще понадобится мешок.

Мистер Парсон с предвкушением посмотрел на саквояж, стоящий на соседнем сиденье.

* * *

Кар полз медленно-медленно. Сегодня даже как-то особенно медленно. Да, эти машинки никогда не отличались стремительностью и ездили лишь чуть быстрее бегущего человека. Они ведь были созданы не для скорости, а для того, чтобы прислуга не мельтешила на тротуарах с полными пакетами покупок. Но Джеллике в ее нынешнем состоянии казалось, что маленькая белая машина едва тащится. И что все вокруг знают: в машине — преступница. Все видят ее правое запястье, на котором больше нет ИД-браслета, и понимают: она совершает побег.

На электрокаре. Смешно…

Но Джеллика была совершенно опустошена неожиданностью случившегося, своим отчаянием, которое копилось много месяцев, и главное — своим ужасом, поэтому не могла ни смеяться, ни как-то иначе проявлять эмоции.

Она откинулась на сиденье и закрыла глаза. Автопилот, настроенный тем уверенным молодым мужчиной, который назвался Джеком Джонсоном, вёл машинку в сторону промзоны, где совсем не было людей.

Хозяин наверняка уже знает, что Джеллика снова сбежала. Наверняка уже едет за ней. А ей было… все равно. Этот Джек Джонсон казался таким надёжным. Он, конечно, был моложе хозяина, но крепче него, выше. Джеллике хотелось верить, что он ее не обманул. У него было хорошее лицо. Такое открытое… И когда он срезал с ее запястья ИД-браслет, то сделал это очень осторожно, чтобы ее не поранить, а потом так же осторожно опустил рукав ее форменного платья и застегнул манжет.

Еще он говорил очень спокойно, с расстановкой, внимательно глядя собеседнице в глаза, словно опасаясь, что она плохо понимает человеческую речь. И дал ей газировки. Сладкой-сладкой. Джеллика никогда не пила газировку. Это было вкусно, намного вкуснее того дорогущего кислого вина, которым ее потчевал мистер Парсон.

Газировка немного успокоила. И Джек тоже успокоил, хотя ничего для этого вроде бы не делал. Но то, как он говорил, как держался, даже как прикасался к Джеллике, было для нее совершенно ново. Впервые кто-то, кроме Рози, отнесся к ней с сочувствием. И впервые это был мужчина.

Он объяснил, что запрограммированный кар доедет до нужного места в промзоне, после чего нужно зайти в здание, которое будет стоять впереди, и спрятаться в любой комнате, под окном которой проходит канал. Обязательно в такой — трижды повторил. Всё остальное он берет на себя, и бояться ей совершенно нечего.

Джеллика согласилась. Если честно, ей в тот момент было уже всё равно.

Сегодня днем, отправляясь за покупками, она испытывала такое звенящее отчаяние, такой животный страх, что когда кар остановился и к нему подошел незнакомый мужчина, ей показалось — сердце вот-вот лопнет. Просто этим утром Джеллика, наконец, поняла: у нее никогда не получится что-то сделать мистеру Парсону. Даже тот злосчастный нож, который она украла, ничего не решит. Медленно она подходила к пониманию, что украла его для себя.

Это ведь так просто: набрать ванну, лечь в горячую воду и… Когда мистер Парсон вернется с работы, когда в замке снова прошелестит ключ-карта, когда часы пропищат точное время, ей будет всё равно. Она не встретит хозяина в холле. Не накроет ему на стол. Но можно будет не бояться, что он за это накажет. Ничего можно будет не бояться.

Все равно из Этого дома можно сбежать только в черном пластиковом мешке, и лучше она сама быстро и почти безболезненно отправит себя в этот мешок, чем то же самое, только со свойственной ему изобретательностью, сделает мистер Парсон.

Джеллика свыкалась с этой мыслью, она продумала всё до мельчайших деталей. Главным в ее плане было — вести себя, как обычно, чтобы хозяин ничего не заподозрил. А когда он отправится с работы домой и будет за рулем, то есть не сможет за ней шпионить, она сделает то, на что решилась. И к приезду мистера Парсона его будет ждать готовый ужин и труп в ванне. Так просто.

Но потом кар остановился, и Джеллика поняла, что у нее ничего не получится. Что все планы рухнули из-за этой проклятой машинёнки, которая застыла без движения в зоне исчезновения сигнала…

Это было концом всего. Хозяин разозлится. А когда он злится, его невозможно предсказать — он может сорваться с работы и примчаться домой раньше времени или не выключать видеослежку даже за рулем, значит, Джеллика не успеет сделать то, на что решилась. И когда мистер Парсон приедет, он будет измываться над ней теми самыми клещами, пассатижами и кусачками, которые она отмывала от крови накануне.

Вот почему Джеллика впала в такую истерику. Решалась ее судьба. Решался вопрос ее смерти! Безболезненной и быстрой — или долгой и мучительной. А потом вдруг оказалось, что можно не выбирать.

Джек сказал, прежде чем снова включить передатчик и вернуть заблокированный на время сигнал Сети:

— Ничего не бойся. Главное — сделай, как я прошу.

Джеллика кивнула. И некоторое время наблюдала, как он шевелит в воздухе пальцами, глядя остановившимся взглядом в темные линзы очков. Затем он усадил ее в кар, что-то потыкал на приборной панели, и машинка поехала. Джеллика обернулась, выворачивая шею. Странный Джек Джонсон, сотрудник СБ корпорации, поднял чемоданчик с инструментами, помахал вслед уползающему электрокару и направился прочь.

После этого на Джеллику навалилось дичайшее опустошение. Машинка плавно катилась вперед, жаркое солнце прогревало кабину. Страшно, невыносимо хотелось спать. Мысли еле ворочались, а в теле расползалась мучительная слабость.

Время тянулось.

Наконец, кар остановился. Джеллика выбралась из него, на ватных ногах побрела к заброшенному зданию. Двери и окна здесь отсутствовали, остались только пустые проемы.

Она беспрепятственно вошла внутрь огромного пустого корпуса.

Под защитой бетонных стен царила прохлада. Каждый шаг отдавался гулким эхом. Наверное, кто-то другой бы испугался, но Джеллика видела вещи куда страшнее заброшенных построек. Она неторопливо шла по длинному коридору в ту часть здания, которая выходила на канал. Мисс Тарукай дико устала. У нее болела голова. А еще беспокоила одна короткая и гадкая мысль, которая то и дело всплывала в сознании, заставляя сердце болезненно сжиматься.

Что, если Джек Джонсон — обманщик? Что, если простой тех, сотрудник, решил посмеяться над не-сотрудницей? Она никто в корпорации, за нее некому заступиться, ей некуда пожаловаться. Может, Джек Джонсон вовсе не из СБ? Сидит сейчас с дружками где-нибудь в баре и даже не вспоминает про дуру-горничную, которая купилась на его россказни?

Джеллика тихо вздохнула, выглянула в пустой оконный проём и посмотрела вниз. Там, под стеной, уходили в мутную воду крутые бетонные берега канала. Все, как говорил Джек. Девушку передернуло. Она села на обломок упаковочного пенопласта, валявшийся на полу, привалилась спиной к прохладной стене и закрыла глаза. Если никакого Джека Джонсона никогда не существовало, если над ней посмеялись, исправить уже ничего не получится, а значит, случится то, что должно случиться. И оставалось лишь надеяться, что это случится быстро.

Она не заметила, как заснула. Отупение, вызванное долгим страхом, утянуло сознание в сон, больше похожий на бездонную черную пропасть. Девушка упала в нее, а вернулась в реальность, когда услышала знакомые шаги.

Охваченная запоздалым ужасом, Джеллика распахнула глаза.

В дверном проеме стоял мистер Парсон. Безупречный мистер Парсон — в идеально сидящем костюме, в отглаженных (ею, Джелликой, отглаженных!) брюках и крахмальной рубашке. Он выглядел совершенно спокойным, полным предвкушения. А в руках держал хорошо знакомый горничной саквояж.

— Добрый день, мисс Тарукай, — ласково сказал хозяин. — Я ведь предупреждал, что убегать от меня бессмысленно.

Джеллика смотрела на него снизу вверх, не в силах не то что пошевелиться, но даже просто закричать.

Это было очень наивно — поверить какому-то там Джеку Джонсону.

Внутри домика оказалось очень уютно, но прежде Эледе не доводилось бывать в подобной обстановке.

Над интерьером этого небольшого коттеджа определенно поработал очень талантливый дизайнер, причем поработал на совесть — здесь было чуточку старомодно, но эффектно и очень дорого. Этот элегантный уют создавался нарочно для пожилого человека. Для удобства хозяйки и из уважения к ее возрасту дом был одноэтажным. Материалы — только натуральные, оттенки — самые сдержанные, мебель — высочайшего класса.

Вся обстановка словно переместилась сюда из давно ушедшей эпохи. Такие вещи стоили больших денег, как и настоящий паркет, которым были выложены полы.

В столовой оказалось мило: круглый стол со скатертью, удобные стулья для гостей, уютное кресло для хозяйки. Фарфоровый сервиз, льняные салфетки, серебряные приборы… А еще здесь действительно пахло яблочным пирогом! Эледа была потрясена и обстановкой, и домом, и обитательницей.

— Садитесь, садитесь, пожалуйста, — пригласила тем временем женщина. Морщинистая рука с узловатыми пальцами указала гостье на один из стульев. — Герард, поухаживай за девушкой, мне, право слово, за тебя неловко.

Герард рассмеялся и придвинул своей спутнице стул.

— Меня зовут Грета, — сказала тем временем женщина, опускаясь в кресло.

Садилась она элегантно, но тяжеловато, будто ноги плохо гнулись в коленях. Впрочем, это обстоятельство женщина попыталась скрыть. Она расправила юбку и улыбнулась гостье:

— Грета Шлоссер, если быть точной. И я очень рада с вами познакомиться.

Мисс Ховерс улыбнулась в ответ:

— Мне тоже приятно.

Грета, видимо, прекрасно поняла ее недоумение.

— Милая, Герард не распространяется обо мне. Вы поймете, почему. Он объяснит. Но то, что вы сегодня здесь и меня вам представили, это… — она несколько раз моргнула. — Знаете, всякий раз, когда я спрашивала Герарда, почему он не торопится создавать семью, он говорил, что жениться надо один раз и на всю жизнь, а значит, с выбором нельзя спешить. Вы не представляете, как я счастлива, что он, наконец, встретил женщину, с которой захотел связать будущее и которой доверяет. Доверие — самая великая ценность, которую один человек может подарить другому.

— Согласна с вами, — задумчиво сказала Эледа, глядя в морщинистое лицо, на аккуратно убранные совершенно седые волосы.

Мысленно мисс Ховерс ужаснулась тому, что делает с людьми время.

— Мама, — Герард встал за спиной матери, положил руки ей на плечи и поцеловал седую макушку, — а где пирог?

Эледа перевела взгляд на своего спутника. Удивительно, но таким она Герарда еще не видела. Он был совершенно расслаблен, спокоен и рядом с этой женщиной вел себя, действительно, как мальчишка.

— Пирог… — Грета опомнилась. — Пирог! Попроси Лили, — она смотрела на сына снизу вверх, — пусть скорее несет.

— Я и сам принесу, — улыбнулся Герард и спросил Эледу: — Поможешь?

— Нет-нет-нет, — запротестовала мать, — мы посидим тут, поговорим. А ты неси пирог. И не торопись.

Герард покачал головой:

— Почему-то кажется, сейчас меня будут всячески нахваливать. Эледа, главное — помни: я не настолько хорош, насколько она будет расписывать.

Грета махнула рукой и изобразила грозность.

— Если сейчас же не принесешь нам чаю, будешь совсем нехорош, — а сама вновь повернулась к Эледе. — Он всё вам расскажет. Если он нас познакомил, значит, он безгранично вам доверяет. Такими матерями, как я, обычно не хвалятся и уж точно о них мало кому рассказывают. Милая, вы просто знайте: он чудесный. Боже, как я счастлива…

Она снова несколько раз моргнула.

— Ваша семья очень влиятельна, я читала. Ведь ваш отец — управляющий сотыми секторами, если я ничего не путаю? А у матери свой модный дом?

Эледа улыбнулась:

— Вы не путаете.

— Просмотр новостей и чтение статей информагентств позволяет хотя бы частично быть в курсе происходящего в корпорации, — виновато ответила Грета. — Я ведь никуда не выхожу.

Он задумчиво погладила белоснежную скатерть:

— Этот дом, охрана, сиделка… Иногда мне кажется, я — камень на шее Герарда. Если бы я не видела, как он счастлив всякий раз, когда сюда приезжает, то решила бы, что зря копчу небо. Дорогая, — женщина осторожно взяла ладонь Эледы в свою — прохладную, сухую и морщинистую, — вы его обязательно полюбите. Он замечательный. Особенный. Наверное, так каждая мать говорит про своего ребенка… Но мне теперь гораздо спокойнее уходить, зная, что он не один. Я очень переживала, что не успею…

— Дамы, хватит сплетничать, — Герард вошел в столовую и водрузил на стол блюдо с пирогом.

Остальные хлопоты взяла на себя появившаяся следом женщина средних лет, крепкая и уверенная. Она подала чай, с особым вниманием относясь к хозяйке дома и ее удобству.

Эледа чувствовала себя несколько обескураженной. Ей оставалось только гадать, что говорить и как себя вести. Грета держалась очень искренне и тепло. С абсолютно незнакомым ей человеком! Это было непривычно. Как и поведение Герарда, который, обычно такой собранный, разве только не мурлыкал в обществе матери. Эледа понимала: нужно, наверное, и ей немного раскрепоститься, но никак не могла оправиться от шока, а потому больше улыбалась и пила чай, изредка вставляя краткие реплики, когда Герард или Грета вовлекали ее в беседу.

Грета, к слову, была совсем не глупа и умела держаться. Она не ставила себя ровней Эледе и даже не ставила себя ровней Герарду, хотя по отношению к ней он вел себя так нежно и предупредительно, что оставалось только удивляться. В какой-то миг мисс Ховерс поняла: ей нравится рядом с этими двумя. При этом она не чувствовала себя лишней или неуместной. Ей доставалось достаточно тепла и внимания от обоих. Мало того, начало казаться, будто она знакома с Гретой чуть ли не всю свою жизнь.

К сожалению, скоро сделалось заметно, что хозяйка дома утомилась. Она стала терять нить беседы, взгляд потускнел. Грета разговаривала уже без прежней бойкости. Эледа видела — эта перемена в матери вызывает у Герарда молчаливую горечь. Он опять поцеловал Грете руки, та погладила его, как ребенка, по голове, а потом сильная и надежная Лили увела мисс Шлоссер отдыхать.

В столовой сразу стало пусто.

— Извини, — сказал Герард, провожая мать взглядом, — она быстро устает. Возраст уже очень почтенный.

— Сколько ей? — спросила Эледа.

— Семьдесят семь.

— Герард, — Эледа была удивлена, — почему ты до сих пор не устроил ей омоложение? Не в деньгах же дело.

— Не в них. Просто омоложения она не переживёт, — он вздохнул. — Я могу устроить ее лишь в одну клинику — принадлежащую нашей семье. И об этом немедленно станет известно Ханне. А Ханна её ненавидит.

Собеседница задумалась:

— Как много людей вообще знают о ее существовании?

— Ханна. Дитрих. Может, братья, но сомневаюсь. Ханна и Дитрих тоже не любят ворошить эту историю.

Эледа молчала, поэтому Герард продолжил:

— Она — моя суррогатная мать. Занятость и скупость моих родителей привели к тому, что когда они решили обзавестись третьим ребенком, то не нашли времени, чтобы пойти естественным путем. Поэтому воспользовались услугами суррогатного материнства. Грету выбрали за немецкие корни. Потому что великую честь носить в себе биоматериал Клейнов могла получить исключительно женщина правильного происхождения. Потом, когда я родился, ее из соображений экономии и выгоды оставили уже на правах няньки. Кормление грудью, уход за младенцем — лучше доверить той, кто этого ребенка произвела на свет. Инстинкты ведь никуда не денешь. Пусть ухаживает и оберегает, она точно будет делать это с истинным рвением. Но когда спустя шесть лет Ханна, наконец, вспомнила о том, что ей родили сына, моя привязанность к Грете «развилась непозволительно сильно». По какой-то «необъяснимой прихоти» я любил суррогатку из низших, а родную мать боялся, даже не всегда узнавал. Было сочтено, что Грета меня слишком избаловала и испортила. Поэтому ее выгнали. Без выходного пособия и рекомендаций, с понижением в статусе до сотрудницы-десять. Если бы могли, наверное, и не-сотрудницей сделали, но даже у Клейнов все-таки есть предел возможностей… Мне же Ханна сказала, что Грета у нас больше не работает, что она получила большой расчет и, счастливая, вернулась к своим родным деткам, которых очень любит и по которым очень соскучилась. Ну, а я был отправлен на перевоспитание в интернат. Через два года Грете невероятными ухищрениями удалось устроиться в тот же интернат клинером. Она два года искала меня и все-таки нашла. С ее возможностями это было просто чудо. Я до сих пор не знаю, чего ей это стоило. В интернат она устроилась на самую низкооплачиваемую работу. Благодарное семейство Клейнов не оставило ей шансов на что-то другое. И, знаешь, я ее сразу узнал, как только увидел. Два года прошло, но узнал. А она узнала меня, хотя я подрос и все-таки здорово изменился. Полгода даже в том поганище, — это слово заметно выпадало из обычно чистой и правильной речи Герарда, — мне было так хорошо… Но потом она снова исчезла. И снова без следа, без объяснений, без прощаний. Мне было восемь. Но даже в этом возрасте я понял, что исчезновение — дело рук Ханны и Дитриха. Тогда я задумался, кем надо стать, чтобы они утратили возможность портить мне жизнь и чтобы я мог отыскать маму. Такой вот ускоренный курс профориентации. В итоге решил стать СБшником и найти Грету. Как видишь, стал. И нашел.

Мисс Ховерс потрясенно слушала, а потом сказала:

— Теперь некоторые пункты нашего брачного договора стали мне понятны. Как давно ты ее отыскал?

— Девять лет назад. Найти оказалось очень непросто. Если честно, уже думал, и искать некого — столько времени прошло… А потом выяснилось, что Ханна продала ее на наши азиатские территории. К счастью, Грете там относительно сносно жилось. Белая прислуга, даже старая — это очень статусно, белую прислугу берегут… ну, в сравнении с туземной. Однако когда я ее нашел… как ты понимаешь, вся медицина, доступная мне в обход родительских клиник, уже могла только поддерживать.

— А у нее есть кто-то еще, кроме тебя? Муж, дети? — задумчиво спросила Эледа.

Он усмехнулся:

— Она никогда не была замужем. И, собственно, я оказался ее первым и единственным ребенком. Это было одним из условий контракта с фирмой, которая ее предоставила. Мои родители не хотели, чтобы женщина, родившая их ребенка, потом рожала кому-то еще кого-то еще. Это… как бы правильно сказать…

— Недопустимо — давать пользоваться своими личными вещами посторонним, — подсказала Эледа.

— Верно. Дурной тон. Потому вскоре после моего рождения Грету стерилизовали. Подозреваю, Ханна уже тогда начала ее ненавидеть, а Дитрих в некоторых вещах слушается жену, не рассуждая.

— Они до такой степени неразумно жестоки и глупы?

— Вовсе нет. Просто они финансисты. Мыслят иными категориями.

— Удивительно, что Ханна все еще жива, — задумчиво сказала Эледа.

— Когда я мечтал ее убить, мне было восемь, — отозвался Герард, — и у меня не было ни единого шанса. А когда возможности появились, что произошло очень нескоро, я уже поумнел. Убийство решает не все вопросы. К тому же иногда наносит неприемлемый сопутствующий ущерб.

Эледа улыбнулась.

— Ты очень правильно сделал, что нас познакомил, — она поцеловала Герарда в щеку. — Теперь я знаю, что подарить тебе на свадьбу.

Мисс Ховерс достала из сумочки коммуникатор.

Переговоры о перевозке Греты в клинику Ховерсов с утряской всех деталей по охране, сопровождению, встрече и обеспечению безопасности на месте заняли у Эледы не больше десяти минут. После этого она выключила комм и улыбнулась напряженно ожидающему Герарду.

— Вот и пригодился, наконец, мой третий голос в клане. Герард, — она посерьезнела, — я ничего не скажу отцу. Но если ты строишь планы мести Ханне и Дитриху, обсуди их с ним. Ты больше не один. Теперь у тебя все-таки есть семья.

* * *

Восемь. Девять. Десять. Одиннадцать…

Тело в захвате перестало дергаться. Что-то слишком быстро. Рекс на всякий случай выждал еще секунд пять, после чего плавно опустил жертву на пол и скептически оглядел. А уж он-то думал…

На деле Страшным Хозяином зашуганной мулатки оказался холеный представитель офисного планктона — субтильное нечто, длинное и нескладное, зато облаченное в щегольской костюм и модные туфли.

Дрищ лежал без движения, и нападавший, готовый среагировать в любой момент в случае, если жертва притворяется, запустил руку во внутренний карман дорогого пиджака. В кармане отыскался комм последней модели. Девайс тут же отправился в радионепрозрачный чехол. После этого пришел черед обследовать саквояж.

Рекс открыл фирменный дизайнерский чемоданчик и сглотнул: вперемешку с ножами, молотком, кусачками и пассатижами внутри лежали фаллоимитаторы безумных размеров и секс-игрушки для практикующих садо-мазо. Ебануться! Зато ничего электронного не нашлось. Это хорошо.

А еще лучше оказалось то, что в содержимом саквояжа среди прочего хлама отыскались мягкие широкие наручники. Надежные и крепкие, но сделанные так, чтобы не оставлять следов. Отлично, не придется мудрить с веревкой и подкладками. Надо, кстати, запомнить на будущее — хороший вариант. Рекс сковал Дейву руки за спиной и привязал к торчащей из стены строительной скобе. Сам уселся на пол напротив, не заботясь о чистоте спецовки. Краем глаза он следил за девчонкой, но та сжалась на обломке пенопласта и оцепенела, только огромные глазищи неотрывно смотрели на закованного дрища.

— Ничего не бойся, — спокойно сказал ей Рекс. — Как тебя зовут, кстати?

— Дже…джеллика, — ломким голоском ответила она.

— Главное, не мешай мне, Джеллика.

Девчонка завороженно кивнула:

— Не буду.

Хорошо хоть она не знает, что там, в саквояже. Впрочем, судя по лицу, о чем-то всё-таки догадывается, потому как при виде хозяина даже голос от ужаса потеряла.

Тут Дейв начал приходить в себя, и Рекс сосредоточил внимание на нем.

— Парень, — этот урод задрожал, хотя за темными линзами визора не мог видеть глаз собеседника, — что происходит?

Рекс безмолвствовал.

— Тебе деньги нужны? — продолжить Парсон не успел. Рекс, по-прежнему молча, накинул ему на голову пакет, прижал к шее и придавил Дейва к полу, чтобы тот не дергался.

Пакет раздулся и сдулся. Раз, второй, третий… затем сопротивление ослабло. Рекс сдернул полиэтилен.

Дейв зашелся в кашле, а когда успокоился, принялся жадно хватать ртом воздух. Мучитель выждал, пока он надышится, и, наконец, заговорил:

— Я говорю, ты — слушаешь. Говоришь, только когда я разрешаю. Отвечаешь коротко и четко. Понятно?

— Да… — прохрипел Дейв.

Почему все попадаются? Снова пакет на голову. И опять короткое ожидание, пока жертва почти отрубится. После этого снова дать продышаться.

— Разрешения говорить не было! — Рекс нарочно сидел очень близко, вторгаясь в личное пространство собеседника. — Понятно?

В этот раз дрищ не заговорил, а только яростно закивал.

— Для начала забудь о камере в пуговице, — Рекс мотнул головой в сторону горничной. — Я ее отключил еще тогда, когда ты проходил мимо кара.

Глядя в полные изумления глаза собеседника, Рекс уточнил с почти искренней жалостью:

— Ты не знал, что любое гражданское оборудование можно легко отключить? Как ты занял свою должность, будучи таким незамутненным? Ладно, к делу. Итак, вчера вы получили био-объект номер сто три бис. Сейчас ты в свободной форме надиктуешь распоряжение передать этот объект курьеру Джеку Джонсону — представителю организации «Надежный образец». Действуй.

Рекс вытащил свой комм и внимательно наблюдал, как распознаватель речи послушно переводит слова Дейва в текст на экране:

«Начальнику лаборатории номер четыре Майклу Каттеру от управляющего лабораторией номер четыре Дейва Парсона распоряжение. Передать био-образец номер сто три бис по запросу организации «Надежный образец» в ведение курьеру организации «Надежный образец» Джеку Джонсону».

— Отлично, — Рекс широко улыбнулся, и Дейв даже чуть расслабился в надежде, что самое страшное миновало. — А теперь главное: где в тексте подстава? Говори, разрешаю.

— Ка…какая подстава? — Дейва снова бросило в дрожь, он начал заикаться.

Ответа не последовало. Вместо этого на голове управляющего лабораторией номер четыре снова оказался пакет. На этот раз рывки были куда слабее, а пакет Рекс снял почти при полной потере жертвой сознания.

— Где в тексте подстава? — не повышая голоса, но сокращая дистанцию с собеседником до минимума, спросил он.

— Нет! Никакой!!!

И снова пакет. Теперь до обморока.

Рекс в очередной раз подождал, пока Дейв отдышится.

— Допускаю, что ты феноменально честный человек. Если так, мне будет очень стыдно, — в этот раз он взялся за пакет демонстративно медленно.

— Нет, не надо!!! — Дейв сорвался на визг. — Нужно заменить имя Майкл на Мейсон и вместо «передать био-образец номер сто три бис по запросу организации «Надежный образец» в ведение курьеру организации «Надежный образец» Джеку Джонсону» надо написать: «Вернуть био-образец номер сто три бис сотруднику организации «Надежный образец» Джеку Джонсону как не соответствующий сделанному запросу».

— Замечательно, — Рекс поправил документ, как было сказано, и опять посмотрел на Дейва. — Ты уверен, что теперь все как надо?

— Да! Да!

— Я не разрешал говорить!!! — резко пресек он энтузиазм собеседника. — Так вот, — тон Рекса снова стал спокойным, но его жертву это уже не обманывало. — Ты сейчас получишь отключалку, после чего я отправлюсь за био-образцом. Если же я его не получу, сюда приедут совсем другие люди. И на тебе опробуют всё, что ты принес в саквояже, — он усмехнулся, вспоминая гигантские секс-игрушки, — да-да, совершенно всё. А теперь подумай пару минут и скажи, что нужно поправить, чтобы этого избежать. Время пошло.

В этот момент на руке Дейва противно запищали часы. Съежившаяся в своем углу Джеллика вздрогнула всем телом.

— Надо еще слово «сотруднику» заменить словами «официальному представителю», — заговорил, будто оплывая, Дейв.

— Умница, — Рекс потрепал его по щеке, — а теперь открой рот, и без глупостей.

Собеседник послушно сделал, как приказано, а Рекс вытащил из кармана маленькую круглую коробочку, открыл ее и, обмакнув палец в крупные ядовито-голубые кристаллы, втер их в десну собеседника. Затем набрал еще. На мокрый палец налипло куда больше. Втер снова. И еще раз. После этого брезгливо вытер руку о спецовку.

— Лети к свету, Дейв Парсон.

* * *

Приказ на отправку обучаемых пришел внезапно. Но, само собой, никто из постоянного состава учебной части этому не огорчился. Раньше сбросят — дольше отдохнут.

С раннего утра в части бурлила неостановимая суета: рядовых согнали на плац и построили в ожидании прихода транспорта. Ждать, контролируя это стадо психов, было тем еще развлечением. Когда же пришел спецтранспорт, началась погрузка с регулярным пресечением бедлама и провокаций. Наконец, последний автобус выехал с территории, ворота закрылись и личный состав выдохнул с облегчением.

Капитан Брюс Левандовски со вкусом потянулся, оглядывая подчиненных. Лейтенанты в стороне уже обсуждали планы на вечер. Сержантов Левандовски не видел, но знал, что и они расслабились. Наверняка затевают попойку. Ну а ему — командиру — самое время исчезнуть с базы, чтобы не мешать коллективу оттягиваться.

Однако прежде… Брюс неторопливо направился в медблок.

Когда капитан вошел, Дженис как раз заканчивала отправку резервной копии медархива нынешней партии патов на вечный накопитель. Аккуратная какая. Не хочет лажать. Услышав щелчок замка на двери, новенькая подскочила с места, быстро поправила форму, после чего спросила с недоумением:

— Сэр?

Брюс неторопливо обошел стол, плюхнулся в ее кресло и лениво сказал:

— Все в порядке. Зашел проверить. Патов отправили, надо поглядеть, что тут и как у тебя.

— Все хорошо, спасибо, — торопливо сказала она.

Капитан лениво полистал открытые в голокубе документы. Всё было нормально — только рабочие файлы, ничего лишнего. Дженис почтительно стояла напротив. Умница какая, он ее хоть и потрахивал, однако субординация есть субординация.

— В общем, пока можно и нужно расслабиться, — сказал Брюс, теряя интерес к голокубу и многозначительно глядя на подчиненную.

Соображала она, конечно, медленно. Несколько секунд смотрела, видимо, ожидая продолжения реплики. Пришлось ей помочь, капитан взглядом показал вниз.

Дженис явно опешила, однако собеседник доброжелательно кивнул и устроился поудобнее. Женщина помялась, но потом все же опустилась на колени и взялась расстегивать на руководителе ремень…

Надо сказать, умения у нее были так себе. Пришлось Брюсу брать подчиненную за собранные в хвост волосы и задавать удобный темп. Впрочем, это дольно быстро ему наскучило, и капитан перегнул Дженис через стол, жалея, что форма подразделения не предполагает для сотрудниц юбок. Но ничего, справился и так.

Затем Левандовски плюхнулся обратно в кресло, удовлетворенно потянулся и сказал еще не выпрямившейся женщине:

— Ладно, кофе неси. Принесешь — узнаешь хорошую новость.

Дженис подтянула штаны, однако некоторое время еще повозилась, приводя в порядок одежду.

— Мне без сахара, — лениво бросил ей в спину капитан.

Подчиненная кивнула, а Левандовски смотрел вслед и думал, что вот бывают же бабы совсем без огонька. Ни умений, ни задора. Даже позабавиться от души нельзя — хоть и штрафница, но из особого списка профессий, опять же должность… Ладно, пару раз спустил и хватит. Надо под зама ее подложить. Только сперва придумать, как сделать так, чтобы оставить мисс… мисс… Кэп глянул учетную запись в голокубе: «Таттл». Да, как сделать так, чтобы мисс Таттл не пришло в голову шальной мысли копать под руководителя, пусть лучше постукивает ему на зама. Это куда полезнее.

Для начала надо, наверное, замазать ее в чем-то… а ради этого придется подождать, пока не привезут новых обучаемых. И уж тогда подстроить какой-нибудь несчастный случай, после чего не составит труда убедить подчиненную его скрыть. И все, деваться докторице будет некуда — и так штрафница, да еще с новым нарушением закона. Если вскроется, окажется уже не на теплом месте врача, а в развлекалке для рядовых.

Дверь открылась, в бокс вошла Дженис с двумя стаканчиками кофе из автомата. Капитан смотрел, как она приближается, и приветливо улыбался.

— В общем, ты появилась у нас в удачное время, — сказал он, отпивая глоток. — Сегодня сбросили контингент, новый привезут нескоро.

— Они правда такие, как?.. — Дженис кивнула на рабочий голокуб.

— Еще хуже, — усмехнулся Левандовски. — Ничего, справишься. Поступают они малыми партиями, личный состав у нас опытный. В общем, я к чему. Сержанты устраивают вечеринку, я сваливаю, чтоб им не мешать. А тебе выход в город пока закрыт.

Она напряглась. Хорошо, что боится. Тем сильнее будет за него цепляться. Поэтому капитан, выдержав небольшую паузу, сделал еще пару глотков кофе и неспешно продолжил:

— Если хочешь, иди на вечеринку, — Дженис посмотрела испуганно, но Брюс ее успокоил. — Ты — моя женщина, никто не тронет. Так что общайся, знакомься с коллегами. У нас оно полезно.

Левандовски поднялся, поправил форму и, оставив на столе недопитый кофе, вышел. Ну, всё, теперь — отдых.

* * *

Первым ушел страх. Стало спокойно-спокойно, будто и не было этой дикой истории, страшного палача, требующего говорить или молчать, идиотского требования сдать дурацкий био-образец и пакета, раз за разом оказывающегося на голове и превращающего воздух в роскошь — такую близкую, но такую недостижимую…

Затем мир начало заполнять мягкое сияние, доброе и чистое, скрывающее за собой реальность.

Дейв даже не заметил, как с него сняли наручники. Широкие, мягкие, надежные наручники из интим-магазина, специально сконструированные, чтобы не оставалось следов… Джеллика так их и не примерила. Обидно. Дейв улыбался, покачиваясь из стороны в сторону. Что ему вернули во внутренний карман комм, он тоже не почувствовал, как и то, что жуткий незнакомец мазнул его пальцем по сканеру отпечатка своего коммуникатора, заверяя документ для «Надежного образца» биометрической подписью. Не заметил, как указательный палец его правой руки смочили о десну, а затем окунули в голубые кристаллы. Ничего не заметил — так хорошо и спокойно ему было.

Но потом доброе нежное сияние стало ярче. И еще ярче, и еще… Реальность исчезла. Остался только ослепительный ликующий свет, идущий изнури самой его сущности, свет, который изливался через кожу, через плотно сомкнутые веки, через мышцы и кости. Невыносимо-белый жгучий свет.

Дейв заорал от ужаса, но не услышал собственного голоса, потому что свет прожигал ему гортань и голосовые связки, язык и нёбо, губы, десны, трахею, легкие…

Тогда Дейв вскочил и побежал. Он бежал и бежал, кричал и не слышал крика, ударялся о стены, падал, вскакивал, снова ударялся и кричал-кричал-кричал. Он так и бился в пустой комнате, ошалев от боли и ужаса, перестав осознавать себя и окружающий мир, забыв обо всем, кроме жгучего сияния, льющегося изо всех пор… Он не понял, когда умолк — не мог больше орать, только открывал беззвучно рот. Не понял, что разбился в кровь, не понял, что упал, не понял, что перестал двигаться.

Осталась лишь нестерпимая боль, а Дейву по-прежнему казалось, будто он несется прочь, надеясь обогнать ее, опередить. Но боль была рядом. Была в нем. Была частью него. Была им самим. Он не понимал, что наркотик уже перекрыл двигательные импульсы в нервах, оставив лишь судорожные подергивания в конечностях — предсмертную агонию. Сияние внутри становилось всё ярче, всё злее. Он сам стал СИЯНИЕМ. Сиянием, которое выжигало рассудок.

Существо, некогда бывшее Дейвом Парсоном, уже не помнило ни своего имени, ни даже того, что оно было когда-то человеком. Остался лишь оголенный комок нервов, заходящийся от боли. А потом эта боль поглотила то, что еще жило, уничтожая его навсегда.

* * *

Джеллика смирилась с тем, что Джек ее обманул, поэтому, когда мистер Парсон возник в дверном проеме с саквояжем в руках, приготовилась умереть. План созрел мгновенно. Простой и действенный план: прыгнуть в окно, в этот мутный канал, нырнуть до самого дна, открыть рот и сделать вдох. Вряд ли чистюля Дейв кинется следом…

Но в ту секунду, когда она уже собиралась подняться на ноги, мистер Парсон упал. Джеку даже не пришлось особо стараться, он возник за спиной Дейва, как-то его обхватил — и тот рухнул, словно подкошенный. Джеллика оцепенела, а Джек продолжил действовать быстро и хладнокровно.

Человека, который столько лет держал Джеллику в страхе, за считанные секунды свалили, связали и обыскали, словно он был… манекеном. Мисс Тарукай зажмурилась, готовясь. Теперь, наверное, ее очередь? Но вместо этого услышала спокойное:

— Ничего не бойся. Как тебя зовут, кстати?

— Дже…джеллика, — пролепетала она, с трудом подчиняя себе голос.

— Главное, не мешай мне, Джеллика.

— Не буду.

Сердце колотилось часто-часто. Мистер Парсон зашевелился, и Джеллике захотелось орать от ужаса. Она понимала, что Джек его сковал, понимала, что Джек, наверное, сильнее, но ведь мистер Парсон, он же… сотрудник! Сейчас он скажет что-нибудь, и они договорятся или… или еще что-то случится!

Ее опасения оправдались. Дейв, едва очнувшись, сразу предложил Джеку деньги. Горничная привычно сжалась. У мистера Парсона МНОГО денег!!! Сейчас Джек согласится и…

Но Джек вместо того, чтобы разговаривать, молча надел на голову мистеру Парсону пакет. Обычный полиэтиленовый пакет с логотипом супермаркета.

Происходящее было похоже на… девушка не знала, с чем сравнить. Ее дурной сон тянулся уже второй год, но случившееся сегодня не укладывалось в понятие кошмара. Было страшно, очень-очень страшно, но впервые больно делали не ей. Впервые больно делали тому, кто ее прежде мучил. Наверное, следовало восторжествовать. Или, может, пожалеть? Но она оказалась не способна ни на то, ни на другое, лишь равнодушно наблюдала за происходящим.

Ее мучитель страдал! Но Джеллика не испытывала радости. Она помнила, каково это, когда тебя душат пакетом. Помнила, как пластик вжимается в лицо, закрывая нос и рот, когда ты пытаешься втянуть несуществующий воздух. Помнила, как горят легкие, как темнеет в глазах, как хочется разорвать руками горло, чтобы сделать вдох. А руки связаны.

Только вот мистера Парсона просто душили. Даже не били при этом, как любил он сам. Джеллика старалась не шевелиться, лишь смотрела завороженно, как ее недавний кошмар, человек, который казался ей почти неуязвимым, который мог делать с ней все, что угодно, трясется от ужаса и жалко корчится.

Джек говорил, словно автомат, голосом, лишенным эмоций. Вопрос, ответ. Вопрос, пакет. Вопрос, ответ… Он не испытывал удовольствия от происходящего, просто делал свое дело. Совершенно равнодушно. А потом он сказал про отключалку, и Джеллику снова заколотил ужас. Она съежилась в своем углу, прижав к груди судорожно стиснутые кулаки. Отключалка — это же…

Но вместо того, чтобы заснуть, мистер Парсон сперва глупо захихикал, а потом начал орать и метаться. Он колотился с разбегу об стены, разбил в кровь лицо и голову, испачкал костюм и рубашку, орал, выл, катался по полу, задел и опрокинул саквояж, из которого высыпались инструменты и…

Джеллику замутило, она закрыла лицо руками, пытаясь справиться с тошнотой. Если бы не Джек, то всё, что было в саквояже… сегодня…

Мистер Парсон продолжал выть и метаться, но в какой-то момент наступил на пластиковый фаллоимитатор, нога поехала по цилиндрическому предмету, и Дейв опрокинулся на спину. Встать он уже не смог — лишь хрипел и слабо дергался.

А через несколько секунд Джеллику осторожно взяли за плечи.

— Ты в порядке? Идти можешь? — спросил Джек, который еще несколько минут назад технично и умело пытал ее хозяина.

— Да, могу!

Она поспешно поднялась на ноги, которые еще были очень-очень слабыми. Джеллика по-прежнему не могла отвести взгляда от мистера Парсона, распростертого посреди комнаты.

— Он… на самом деле умер?

— На самом деле, — ответил Джек. — А вот ты еще поживешь. Не смотри на…

Джеллика мягко высвободилась, подошла к неподвижному телу, опустилась на колени и осторожно коснулась руками запястья, на котором опять запищали чудом уцелевшие часы. В этот раз девушка не вздрогнула. Несколько секунд она внимательно прислушивалась к пульсу. Пульса не было.

Только после этого Джеллика подняла глаза на своего спасителя и сказала:

— Спасибо, Джек.

* * *

Девчонка попыталась подняться на ноги, но не смогла, пошатнулась. Рекс еле успел подхватить ее и усадить обратно на обломок пенопласта:

— Отдохни пока. Осталось немного. Да, еще. Только не пугайся, так надо.

С этими словами он рванул белоснежный воротник плотного платья. Пуговицы с веселым щелканьем запрыгали по полу. Джеллика сжалась, вытаращив на Рекса полные ужаса глазищи.

— Всё, всё! — он успокаивающе вскинул ладони.

Лишь через несколько долгих секунд девушка поняла, что ей не собираются делать ничего плохого.

— Надо избавиться от этого, — жёсткая подошва сандалии раздавила пуговицу-камеру. — Думаю, ты не против.

В ответ Джеллика лишь завороженно кивнула, перехватывая распахнувшийся ворот униформы:

— Спасибо.

Похоже, потеря пуговицы шокировала ее ничуть не меньше, чем смерть хозяина. Что ж, это всё, как ни цинично звучит, позитивные переживания, которые только полезны. Рекс на несколько минут оставил девушку, чтобы принести с улицы заранее подготовленный мешок с тряпьем и добавленным в него для тяжести песком. Мешок был обвязан прочной веревкой.

Джеллика продолжала сидеть, только при виде мешка сжалась еще больше. Рекс уже начал всерьез за нее беспокоиться, однако прежде чем приводить девчонку в чувства, следовало закончить дело. К тому же остались-то буквально последние штрихи к картине.

Он перевалил свою ношу через подоконник. Мешок проехал по стенке канала, оставляя на покрытом высохшей тиной бетоне смазанный след. Теперь назад. Осторожно, не задеть бы снова. Тяжелый, зараза… Ну и потом убрать его в подготовленный сухой, чтобы не оставить на полу следов воды. Чуть позже всё это отправится обратно в канал, в стороне от здания, там, где никто не станет искать.

— Ну как, отдохнула? Идти можешь? — повернулся Рекс к Джеллике.

— Да! Могу! — она подскочила.

— Тогда пошли, машина недалеко, — он видел: девчонка явно не в себе, ее то ли никак не отпускало, то ли никак не могло накрыть. Жалко ее было. Ассортимент инструментов в саквояже говорил о многом. Как и эта намертво приклеенная к губам улыбка.

Рекс шел нарочно неторопливо, потому что Джеллику, несмотря на все ее старания держаться бодро, заметно вело. Она пошатывалась, словно на пороге обморока. Любую другую девушку можно было бы приобнять и довести куда надо, но от этой следовало держаться на расстоянии вытянутой руки, не ближе. К счастью, машина и впрямь находилась поблизости, кое-как добрели.

— Садись, — Рекс распахнул заднюю дверцу.

Джеллика забралась внутрь, и по тому, как она оглядывалась, стало ясно, что в автомобилях ей доводилось бывать нечасто, если вообще доводилось. Пока она осваивалась, ее спутник выбросил мешок-имитацию в канал, после чего снял спецовку, под которой были шорты и футболка. Поверх футболки он накинул ветровку, скрывая носимый комплекс, затем ободрал с «инструментального» ящика наклейки с логотипом производителя электрокаров и, наконец, сел за руль.

— Тебя тоже нужно переодеть, — сказал Рекс. — Какой размер ты носишь? Одежду и обувь.

— Одежду — второй. Обувь — пятый, — ответила она, после чего испуганно пролепетала: — Но у меня нет денег! Совсем нет. Мистер Парсон… он ничего не платил.

Рекс как можно невозмутимее сказал:

— У меня есть, не переживай.

Она испугалась еще сильнее:

— Я… не смогу отдать…

— И не надо. Ты мне сейчас очень помогла. Разреши начать возвращать долг.

Джеллику это не успокоило, наоборот, заставило напрячься. Видимо, ей очень давно никто не предлагал безвозмездную помощь и уж тем более не возвращал долги. Некоторое время она молчала, а потом осторожно поинтересовалась:

— Что со мной будет дальше?

— Я дам тебе денег и отвезу в другое место. Там будут люди, которые о тебе позаботятся.

— А эти люди, они… какие?

— Уж точно не такие, как твой бывший хозяин. Не скрою, они тебя очень удивят, но обидеть не обидят.

Про себя Рекс подумал, что вот лишить жизни «эти люди» могут легко, но какой у нее, в сущности, выбор? Отпускать нельзя, убить — рука не поднимется. Зато те, кому он ее передаст, даже если уж решат прикончить за что-то, сделают это быстро и без измывательства.

— Да, кстати, — Рекс открыл стоящий на пассажирском сиденье ящик с «инструментами».

Внутри, помимо всего прочего, в небольшом отделении лежали «левые» ИД-браслеты. Штук восемь разных, в том числе пара откровенно девочковых.

— Нужно тебе надеть, чтобы не привлекать внимания, — он показал идентификаторы спутнице. — Какой больше нравится?

Та изумленно уставилась на связку. Ну да, Парсон-то на нее не тратился — нацепил дешевую пластиковую модель, а тут были удобные ИДики, тонкие, мягкие, да еще и ярких цветов.

Темная рука неуверенно потянулась к голубой силиконовой ленте:

— Можно этот?

— Не вопрос! — Рекс порадовался, что девчонка хоть на что-то реагирует. — Тебе имя Анна нравится? — не дожидаясь ответа, он положил браслет на кодификатор, быстро выбрал готовый набор данных. Подождал, пока кодификатор пискнет, после чего аккуратно застегнул браслет на правом запястье собеседницы.

— Ну, вот, Анна Гринборг. Можно ехать.

— Спасибо, — Джеллика с удивлением рассматривала яркий силикон.

— Носи с удовольствием.

Рекс вел машину и одновременно краем глаза наблюдал в камеры визора за сидящей позади пассажиркой. Та неуверенно трогала ИДик на запястье и с осторожностью осматривалась. Погладила обивку сиденья, дверцу… Правда, ни одну из кнопок нажать не осмелилась, зато увидела, что ее спутник, перед тем как тронуть машину с места, пристегнулся, и осторожно завозилась со своим ремнем безопасности. Разобралась довольно быстро. Рекса это успокоило — по крайней мере, она не сидела со стеклянными глазами, как недавно в заброшке. Может, еще и обойдется с истерикой. Хотя это, конечно, ненормально — так себя вести. Что для чистой зоны, что для Зоны отчуждения …

— Вот здесь остановимся, — Рекс завернул на стоянку молла и заглушил двигатель автомобиля. — Я пойду куплю тебе что-нибудь, а ты пока посиди. Это недолго.

Джеллика кивнула, послушно складывая руки на коленях. Будто робот.

— Хорошо.

И сразу стало ясно: вот так она будет сидеть, пока он не вернется и не прикажет что-то другое.

Покупки Рекс и вправду сделал быстро. Назвал размер и попросил продавца подобрать что-нибудь для «милой, но застенчивой девушки». Платья отверг, боясь не угадать с фасоном, от джинсов отказался, потому что счел их слишком жаркими. В итоге сошлись на мешковатых штанишках-капри, свободной майке, джинсовой ветровке и легких теннисках.

Когда Рекс вернулся в машину, Джеллика сидела так, как он ее оставил, сложив руки на коленях. Только длинные пальцы по-прежнему поглаживали непривычный яркий ИДик.

— Держи, — Рекс положил пакет с покупками на сиденье рядом с девушкой. Переоденься пока.

— Хорошо, — послушно ответила она, тут же отстегнула ремень безопасности и зашуршала пакетом.

Впрочем, уже через секунду Рекс заметил, как Джеллика испуганно косится в его сторону. Похоже, боялась, что будет подглядывать. Пришлось сделать совершенно отсутствующее лицо и сосредоточиться на коммуникаторе. Впрочем, в камеры заднего вида Рекс все равно за ней наблюдал. Не потому, что хотел поглазеть, а просто… мало ли чего учудит.

Но Джеллика ничего не учудила: сперва оборвала этикетки с новой одежды, затем аккуратно сложила ее рядом на сиденье и принялась раздеваться: сняла коронку, кружевной передник, расстегнула манжеты рукавов, потом осторожно стянула через голову платье, все еще недоверчиво косясь на Рекса. А тот едва смог сдержаться, чтобы не скрипнуть зубами, потому что под тяжелым закрытым платьем тело Джеллики оказалось покрыто безобразными синяками всех цветов и оттенков, изуродовано шрамами и ожогами, особенно заметными на красивой тёмной коже. Самым большим был треугольный след на животе. Похоже, от утюга… Вот же тварь этот Дейв Парсон! Жалко, что два раза нельзя мудака грохнуть.

Но потом Джеллика юркнула в футболку, натянула капри, обулась, влезла в курточку и стала… совсем ребенком, чуть ли не школьницей.

Было заметно, что в новой одежде ей непривычно и, видимо, не совсем удобно.

— Эта одежда… сколько она стоит? — осторожно спросила девушка, не подозревая о мыслях своего спутника.

— Тебе — нисколько, — невозмутимо ответил Рекс и напомнил: — Я возвращаю долг.

— Хорошо, — сказала она. — Спасибо. А что делать с платьем?

— Убери в пакет. Сейчас избавимся.

Джеллика послушно сделала, как приказали: аккуратно и очень профессионально сложила свою форму, после чего снова пристегнулась.

Дальнейший маршрут Рекс давно проложил. Сделали крюк через заброшенный район, где всё отработанное, включая спецовку техсотрудника и старую форму Джеллики, поглотило пламя термитной шашки. Девчонка смотрела широко раскрытыми глазами.

— Не хочешь поесть? — спросил Рекс, когда они вернулись в машину.

— Нет, спасибо, — последовал торопливый ответ.

— А я бы перекусил.

Нужно ее покормить.

— Хорошо, — снова сказала девушка.

Рекс остановился возле кафе самообслуживания. Посетителей здесь не оказалось. Отлично. Джеллика-то выглядела балансирующей на грани серьезного нервного срыва — ее исполнительность и беспрекословное подчинение были тому явным подтверждением. Держалась она из последних сил, просто бешеным усилием воли.

Если поест, может, ее хоть чуть-чуть отпустит? Сладкое снимает напряжение. Утром газировка очень даже помогла.

Однако когда Рекс покинул салон, его спутница осталась сидеть, ровно сложив руки на коленях:

— Эй, ты чего? — удивился он. — Выходи.

— Спасибо, я…

— Выходи, выходи. Не одному же мне есть.

Она выглядела очень растерянной, но все-таки выбралась и неуверенно переступила с ноги на ногу. В новой одежде Джеллика явно чувствовала себя очень неловко.

— Посиди, я сейчас вернусь, — Рекс кивнул в сторону ряда столиков под навесом.

Она послушно села и взялась незаметно озираться. Рекс же заказал в автомате пару сэндвичей, порцию мороженого с шоколадным топингом и по стакану колы.

Когда он с подносом вернулся за столик, где ждала спутница, та снова улыбнулась приклеенной улыбкой.

— Ешь, — Рекс придвинул к ней мороженое, сэндвич и газировку.

— Спасибо, я…

Он прервал ее, повторив с легким нажимом:

— Ешь. Надо подкрепиться, а я пока поищу свободную комнату в ближайшем мини-отеле, — на некоторое время он углубился в комм.

Джеллика сперва сидела, с недоумением рассматривая предложенные ей блюда, но потом аккуратно развернула сэндвич Рекса, положила на салфетку, затем сняла упаковку с коктейльной трубочки, вставила ее в стакан с колой, придвинула еду к своему спутнику, а обертки аккуратно сложила и убрала в сторону.

Только после этого она развернула свой бутерброд и осторожно откусила. Рекс чутьем понял, что происходит нечто странное. Он никогда не видел, чтобы сэндвич из третьесортной забегаловки ели с таким наслаждением — словно деликатес. Хотя нет… видел. Точно такое же наслаждение было написано на лице мамы, когда она впервые после сублиматов пробовала ранее незнакомые блюда.

— Вкусно?

— Да! Спасибо!

Девушка довольно быстро уничтожила сэндвич и переключилась на мороженое с топингом. Постепенно она будто бы… приходила в себя. Сладкое и вправду помогло. Когда с едой было покончено, Рекс поднялся и сказал:

— Здесь в паре кварталов есть мини-отель. Я сниму там комнату, ты отдохнешь, а потом двинемся дальше.

— Хорошо, — ответила спутница и снова добавила: — Спасибо.

— Слушай, — Рекс открыл перед ней дверцу автомобиля, — не надо благодарить меня за каждое действие, ладно?

— Хорошо! — на тёмном лице снова появилась испуганная картонная улыбка.

Зря он это сказал, видимо.

— Ладно, если тебе так проще, благодари, — сдался Рекс.

— Спасибо.

Он вздохнул и сел за руль.

К отелю подъехали через несколько минут. Теперь, судя по всему, предстоит самое сложное.

— Джеллика, в этот отель мужчина с женщиной приезжают приятно провести время, — повернулся Рекс к спутнице. — Нам не нужно привлекать лишнее внимание. Понимаешь? Когда войдем, я тебя буду обнимать. Вытерпи, пожалуйста. Хорошо?

— Хорошо! — ее губы опять приморозило улыбкой.

— Это недолго, — постарался успокоить ее Рекс. — Оплатим номер, и всё.

— Хорошо! — картонная улыбка никуда не делась.

Чёрт.

Когда же, выйдя из автомобиля, он приобнял девчонку, она под его рукой буквально одеревенела. Рекс только выматерился про себя. Ладно, авось не обратят внимания. В инфосети этот отель расхваливали именно за полную индифферентность к посетителям.

Джеллика, надо отдать ей должное, продержалась молодцом. Даже осторожно приобняла своего спутника в ответ. Рука у нее была совершенно ледяная и неподвижная, как у манекена. Однако внимания они и впрямь не привлекли.

Номер оказался крохотным. Большую часть занимала двуспальная кровать, а кроме нее, ничего другого не было.

— Отдыхай, я скоро вернусь, — сказал Рекс. — Главное — никуда не выходи и никому не открывай. Здесь не принято беспокоить клиентов, так что, если вдруг постучатся, отвечай: «Уйдите» или: «Я пожалуюсь администратору». Я вернусь через несколько часов, постарайся поспать, потом у нас долгая дорога.

С этими словами он направился к окну.

— Джек! — жалобно воскликнули за спиной. — Джек, постой!

Он обернулся. Джеллика, посеревшая от испуга, стояла возле кровати.

— Ты вернешься?

— Конечно, — удивился Рекс. — Я же говорю — через несколько…

И тут с опозданием и, надо сказать, с облегчением увидел, что она плачет.

— Я за тобой обязательно вернусь, — твердо сказал он. — Не бойся.

Из огромных глазищ ручьями текли слезы. Рекс не знал, что делать. Прикасаться к ней нельзя — это он уже понял. Но ведь и успокоить как-то надо.

— Ложись, — вздохнул он, присаживаясь на край кровати. — Ложись, не стой.

Она заторопилась выполнить приказ. Разулась, скинула курточку и быстро вытянулась на продавленном матрасе. Рекс накрыл ее покрывалом.

— Слушай, тебе очень-очень не повезло с хозяином, — мягко сказал он. — Но на новом месте тебя не обидят. И я не собираюсь тебя здесь бросать и сбегать. Зачем бы мне тогда возиться с тобой и покупать одежду, верно? Проще было бы отправить тебя в канал.

— И мороженое, — невпопад прошептала Джеллика, вытирая мокрое от слез лицо. — Я никогда раньше не ела мороженого. И сэндвич… Спасибо, Джек.

— Не за что. Спи.

Он не успел вылезти из окна, а она уже заснула.

Жалко все-таки, что нельзя было вывезти Дейва Парсона в Зону отчуждения. Там практикуют такую массу долгих казней… От «жаркого» — медленного многочасового сжигания, до «сахарка» — когда так же медленно растворяют в кислоте. А есть еще «кушать подано» — скармливание живьем крысам. Или «хрусть-жарь» — переламывание костей с последующим оставлением на солнцепеке. На этой гниде не зазорно было бы попробовать все.

Слишком уж легко ушел, урод!

* * *

Входящий вызов от неизвестного контакта пришел на рабочий голограммер, когда Мейсон Каттер распределял био-образцы между сотрудниками. Слегка удивленный начлаб развернул звонок. Странно. Согласно заведенному регламенту связь обычно идет через секретаря, а тут — прямой вызов. Да еще и голограммы звонящего нет.

Пожав плечами, Мейсон нажал виртуальную кнопку приема вызова:

— Начальник лаборатории Мейсон Каттер, добрый день.

Интересненькое дело, прием изображения идет. Камеры включились, значит, собеседнику голограмма Мейсона транслируется. А вот обратной видеотрансляции по-прежнему нет.

— Добрый день, — ответил незнакомый мужской голос. — Я — представитель компании «Надежный образец» Джек Джонсон.

— Очень приятно. По какому вы вопросу, мистер Джонсон?

— По вопросу личной встречи и решению рабочего момента, мистер Каттер. Сейчас как раз время ланча, а я приехал из другого сектора. Если вы не против, мне было бы удобно встретиться где-нибудь в кафе. На ваш выбор.

— Никаких проблем, — Мейсон откинулся на стуле.

— Отлично, тогда жду вас внизу. Я подойду сам.

Совершенно озадаченный, Мейсон оборвал контакт и задумчиво посмотрел в пространство. Интересные дела. Но встретиться, безусловно, стоит. Из-за пустяков его бы не дернули. Тем более напрямую.

Поэтому начлаб свернул просматриваемую информацию, заблокировал устройство и отправился на ресепшен.

Беатрис обрадованно улыбнулась ему из-за стойки.

Мейсон залюбовался. Бетти сегодня была чудо как хороша — свеженькая, розовенькая, с безупречной прической и трогательными бровками домиком. Буквально расцвела после вчерашнего. Что значит бояться перестала. А то ходила вечно заплаканная или на грани истерики. Теперь же озорная, аж светится. Конечно, после вчерашней стычки с Парсоном, когда она прибежала к Мейсону с горящими от восторга глазами, ему пришлось прикрыть камеры видеонаблюдения, а потом подмазать одного из безопасников, чтобы тот отметил внезапное прекращение внутренней трансляции как технический сбой. Но Бетти была в таком восторге от своего триумфа и так страстно хотела им поделиться, что Мейсон не смог воспротивиться…

Очень-очень хорошие вышли четверть часа. А потом, несмотря на все попытки привести себя в порядок, Беатрис все равно вышла запыхавшаяся, разрумянившаяся и порядком растрепанная. Плохо, конечно, что запалились — уже поползли слухи. Впрочем, на месте Дейва скоро будет Брэд, а значит, все докладные записки пойдут через него, так что можно не бояться. Но данное ранее обещание про хорошенькую лаборантку надо сдержать, а то ведь начнет клеиться к Беатрис… Ходок он известный.

— Не желаете ли кофе, мистер Каттер? — тем временем весело спросила Бетти.

— Нет, благодарю, мисс О‘Рейли. Дейв здесь? — Мейсон наклонился над стойкой.

— Не-а, — девушка, продолжая улыбаться, заговорщически прошептала: — Пришел, походил из угла в угол и свалил по стеночке. Часа два назад.

— Какие мы грозные! Запугали руководителя! Ну и ладно, — Мейсону очень хотелось ее поцеловать, но не у всех же на виду и не под камерами же. — Сливка, пообедай сегодня без меня. Деловая встреча. Кстати, я ввел твои отпечатки в замок своей квартиры, а еще, пользуясь тем, что на время отсутствия Дейва я его замещаю, отпускаю тебя сегодня пораньше.

Беатрис довольно хихикнула:

— Только, чур, домой не спеши. А то испортишь сюрприз.

— Договорились, — Мейсон засмеялся и направился к лифту.

Внизу в вестибюле к нему никто не подошел, а вот на улице от одной из голографических тумб отделился крепкий парень в массивных темных очках-визоре, шортах защитного цвета, невзрачной футболке, ветровке и бейсболке с логотипом корпорации.

— Мистер Каттер, это я вам звонил, — он протянул руку. — Джек Джонсон.

Мейсон про себя усмехнулся — Джек, ага, Джонсон, как же.

— Предлагаю без официоза, по имени, — пожал начлаб протянутую ладонь, которая оказалась впечатляюще крепкой.

— Согласен. Мейсон, как вы, наверное, уже догадались, я занимаюсь щекотливыми вопросами. И так вышло, что подобный вопрос возник вчера.

Мужчины не спеша двинулись вверх по улице.

— К нам есть какие-то претензии? — спокойно уточнил Мейсон.

— О нет. К вам — никаких. Ошибка вышла у нас. Так что всего лишь просьба о сотрудничестве. Вы бы очень мне помогли, оказав содействие.

— Сперва нужно узнать, что это за содействие и какого рода помощь вам требуется, — резонно заметил собеседник.

Джек в ответ кивнул.

Оставшуюся сотню метров до заведения мужчины прошли молча. А в кафе Мейсон выбрал свободный кабинет и уселся за столиком. «Джек», не снимая солнечных очков, обвел помещение внимательным взглядом, после чего тоже расположился на свободном стуле.

Вошла официантка, мужчины заказали по стандартному бизнес-ланчу.

— Итак, в чем ваш вопрос? — заговорил Мейсон, когда дверь за девушкой закрылась.

— Всё очень просто. Вчера вы получили в свое распоряжение био-образец номер сто три бис. К сожалению, по ошибке. Он должен был пойти в другую лабораторию. Поэтому я здесь. Нужно уладить внештатную ситуацию.

— А можно чуть подробнее об образце? Я не помню ваш инвентарный номер. Мы ведь даем объектам свою маркировку, — Мейсон лукавил. Номера он, разумеется, отлично помнил.

— Старуха-швея, сорок три года. Памела Додсон, — спокойно сказал Джек.

Его собеседник про себя улыбнулся. Межлабораторная конкуренция. Занятно.

— Вы ведь понимаете, Джек, что я не могу взять и отдать образец, который уже поставлен на баланс нашей организации? У меня нет достаточных полномочий, чтобы…

— Ознакомьтесь, — Джек передал Мейсону комм, на экране которого было открыто распоряжение, заверенное отпечатком пальца Дейва Парсона.

— Как ты его успел перехватить? — удивление Мейсона было абсолютно искренним. — Даже мы его сегодня видели только мельком.

— Особые поручения. Работа такая, — усмехнулся Джек.

— Понимаю.

Мейсон задумался, и в это время собеседник вытащил из кармана шортов плотную пачку купюр, после чего прямо по экрану комма быстро написал: «Камер нет».

— Это не такой простой вопрос… — начлаб тянул время, торопливо пересчитывая деньги и выборочно проверяя купюры сканером своего комма.

Пять тысяч. Сумма не так чтоб для него большая, скажем, средняя, но пять тысяч наличных, не проходящих через расчётный счет… черные пять тысяч!!!

— Однако я понимаю огорчение коллег. И не вижу причин мешать их работе. К тому же, мистер Парсон разрешил…

С этими словами Мейсон убрал деньги во внутренний карман пиджака, после чего осторожно спросил:

— Кстати, наш руководитель не показался вам… несколько… странным?

— Откуда такой вопрос?

— Наши внутренние дела. Вам они неинтересны.

— Показался, — «Джек» прервался, потому что официантка вернулась с заказом. Подождал, пока она расставит тарелки и выйдет, а затем продолжил. — Он не сразу понял, чего я хочу. А когда я все объяснил, выдал разрешение с таким видом… Не уверен, что он вообще понимал, что пишет. Уж не знаю, куда он торопился и чем был озабочен. Но я тебе этого не говорил.

— Чего не говорил? — начлаб изобразил удивление. — Пообедаем, я вернусь, и через полчаса био-образец твой.

— Приятно иметь дело с понимающим человеком, — Джек взялся за вилку.

— Взаимно. Может, выпьем вечером?

— Не сегодня. Я сразу уезжаю из сектора. Но если дела снова приведут сюда, к вам…

— Дела делами, а полезные знакомства полезными знакомствами. Никогда не знаешь, в какой ситуации пригодятся. Лови контакт, — Мейсон достал коммуникатор и перебросил виртуальную визитку новому знакомцу. — И заодно распоряжение перекинь мне.

— Да, точно, — Джек тоже вытащил свой комм. — Пользу знакомств с нужными людьми нельзя недооценивать.

С утра ничего не происходило. Проснувшись, Пэм обнаружила в нише возле двери завтрак: пластиковую бутылку воды и кружку с сублиматом. Отвратительная теплая жижа не лезла в горло, а вот воду Памела, изрядно измученная жаждой, выпила почти сразу. После этого снова улеглась и стала ждать. Должны же к ней прийти хоть с какими-то объяснениями!!!

Однако время шло и шло, но никто не появлялся. Пэм, непривычная к долгому безделью, уже начала задремывать, когда приглушенный свет в боксе внезапно стал ярким и отразился от белых кафельных стен, больно резанув глаза. Памела заморгала. Тяжелая металлическая дверь открылась, впуская крепкого санитара.

— Руку, — приказал он, не утруждаясь какими-то еще репликами.

Пэм мгновенно поняла: нужно подчиняться. Санитар был крепким мужчиной, а она — слабая старуха… Укол Памела почти не ощутила, но сердце перестало бешено колотиться, вернулось спокойствие и вместе с ним некоторая вялость. Видимо, сильно накачивать сегодня не стали.

— На выход, — санитар крепко взял ее за плечо и заставил подняться.

Они покинули бокс, направившись куда-то по ярко освещенным пустым коридорам, стерильно-чистым, безликим. Пэм шлепала босыми ногами по ледяному кафельному полу, короткая больничная распашонка, слишком для неё просторная, болталась на обнаженном тощем теле туда-сюда. Санитар тащил пациентку за собой — к грузовому лифту. Когда подошли, бесцеремонно впихнул в просторную кабину, шагнул внутрь сам, закрыл широкие двери и нажал на кнопку.

Лифт поплыл вниз. Это продолжалось недолго, с полминуты, затем кабина остановилась, санитар открыл двери и вытолкнул Пэм в полутемное пространство подземной парковки.

Здесь пахло бетоном, резиной, выхлопами, всюду стояли машины, и босые ступни холодил уже не кафельный пол, а шершавый бетон.

Возле ближайшего автомобиля о чем-то разговаривали двое мужчин. Один стоял спиной к лифту, а другой лицом. Памела, еще не привыкшая к полумраку после яркого электрического света, заморгала. Ей показалось, что…

Мужчина, стоявший к ней лицом, неторопливо снял темные очки и смерил Пэм равнодушным, лишенным узнавания взглядом. Она судорожно сглотнула, торопливо опуская глаза и радуясь, что благодаря темноте и успокоительному уколу смогла не выдать свою радость. Ведь мужчиной в очках был… Рекс!

Невероятное облегчение охватило Памелу. Ее сын жив. Он за ней приехал. Всё будет хорошо.

— Образец в машину, — кивнул Рекс санитару. — На заднее сиденье. Она под успокойкой?

— Да, чтобы не создавала проблем в пути, — ответил его собеседник — незнакомый Пэм мужчина.

— Да какие проблемы. Не в первый раз. Приятно иметь с вами дело, мистер Каттер, — Рекс пожал мужчине руку.

— Взаимно, — кивнул тот. — Надеюсь, нам удастся посотрудничать еще.

— Все может быть. Удачи, — Рекс снова надел очки, тронул дужку, а затем поводил пальцами в воздухе перед лицом. — Стер одно видео, — пояснил он мистеру Каттеру. — Не пригодилось.

— Не одобряю, но понимаю.

— Понимающего человека в тебе видно сразу, — хохотнул Рекс. — Надеюсь, еще к вам заеду. Организуешь нескучный вечер?

Не дожидаясь ответа, он сел за руль и захлопнул дверь.

Пэм в каком-то приглушенном шоке сжалась на заднем сиденье. Она слабо понимала происходящее. Кроме одного: этот уверенный в себе молодой мужчина и есть ее сын! Только очень странный, чужой. Ей стало вдруг очень страшно.

— Мама, всё хорошо, — сказал Рекс привычным ей голосом — заботливым и тёплым. — Больше ты туда не вернёшься.

Он вывел машину из темноты подземной автостоянки на залитую ярким солнцем улицу.

— Рекс… — голос у Пэм задрожал. — Рекс, сынок, я ничего не понимаю…

— Это нормально, мам, — сказал он, плавно выворачивая руль. — Я всё расскажу. Ну, всё, что сам узнал. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо… Я… я… — она закрыла лицо ладонями и сделала глубокий вдох.

— Мама? Мам?!

— Хорошо… теперь хорошо, — ответила Памела. — Ты несколько дней не отвечал на звонки. Я испугалась… стала тебя разыскивать, позвонила в ГБР, а там какой-то капитан Нотингрейт сказал, что ты уже несколько лет как снят с довольствия и не числишься в штате…

Рекс покачал головой.

— Прости, в командировке был. А ты добралась даже до штаба ГБР? Я давно уже работаю в другом месте, — он виновато улыбнулся, глядя в зеркало заднего вида. — Мам, прости меня, что так получилось. Я всё-все тебе расскажу.

Пэм улыбнулась в ответ и дрогнувшей рукой вытерла глаза.

Снова Рекс заговорил через минуту, когда Памела окончательно успокоилась.

— Там слева, у тебя под ногами, пакет с одеждой. Сейчас, когда приедем, я схожу кое за кем, а ты переоденься, хорошо? А пока перекуси, — он взял с переднего сиденья ланч-бокс и протянул его матери.

Она осторожно приняла коробку.

— Сынок…

— Мам, всё-всё расскажу, честно, — он понял ее с полуслова. — Подожди буквально десять минут. Поешь пока и переоденься, ладно?

Памела кивнула и, раскрыв бокс, наконец, поняла, что безумно голодна.

Когда Рекс ушел, Пэм торопливо переоделась, радуясь, что стекла в машине тонированные и с улицы ничего не увидят. В пакете с вещами обнаружилось трикотажное белье, а также синее платье свободного кроя из натурального льна. К платью прилагался укороченный серый жакет с длинными рукавами и серые же текстильные балетки.

Памела с облегчением избавилась от больничной распашонки и надела обновки. Платье оказалось впору, а мешковатый фасон позволял не комплексовать из-за не очень подходящего белья. С жакетом стало еще лучше. Обувь тоже подошла отлично. Жаль, нечем было причесаться…

Она как раз закончила разбирать волосы руками, когда увидела, что к машине со стороны небольшого отеля идет Рекс в компании с девочкой-мулаткой, на вид лет четырнадцати-пятнадцати. Одета она была в мешковатые капри, майку и джинсовую курточку, а хорошенькое личико выглядело немного помятым и заспанным.

Только когда Рекс и его спутница подошли ближе, Пэм поняла, что рядом с сыном идет не тинейджер, а девушка постарше — лет семнадцати-восемнадцати, просто маленькая и худенькая. Рекс открыл дверь автомобиля, девушка села на заднее сиденье, рядом с Пэм.

— Здравствуйте, — сказала она, складывая руки на коленях.

— Джеллика, — Рекс повернулся с водительского сиденья, — это моя мама, ее зовут Памела, можно просто Пэм. Мама, это Джеллика, она помогла мне тебя вытащить и сейчас в той же ситуации, что и ты.

Он ненадолго замолчал, подбирая слова, а потом продолжил:

— Я сейчас скажу несколько шокирующую вещь. Вы обе официально мертвы.

Что Джеллику объявят пропавшей без вести только к вечеру, а мертвой — через пару дней, Рекс уточнять не стал. В конце концов, ему никак нельзя было допустить, чтобы она хоть где-то засветилась. Ей, впрочем, тоже. Соучастие в убийстве для не-сотрудницы десять… гуманней было оставить ее хозяину. Поэтому лучше напугать сразу.

— В корпорации у вас будущего однозначно нет. Так что я выведу вас обеих за Периметр и передам надежным людям.

Лицо Пэм вытянулось, она побледнела. Джеллика распахнула глазищи, с ужасом глядя на Рекса.

— Сынок… — Памела судорожно подбирала слова, — что ты такое говоришь? Какой еще Периметр? Я — сотрудница. Почему у меня нет будущего?..

— Мама, тебя забрали как био-образец для экспериментов. Единственная для тебя возможность жить дальше — покинуть «Виндзор», — Рексу было непросто это сказать, но иного выхода он не видел, поэтому взял мать за руку и продолжил: — Понимаешь, тебя не похитили. То, что с тобой произошло — закрытая, но легальная деятельность. Я это узнал, когда тебя разыскивал. Если ты останешься в корпорации, то снова окажешься там же — в лаборатории. И убьешь меня.

На мать было жалко смотреть. На ее лице была написана детская растерянность:

— Как… убью?

Девочка-мулатка рядом с ней судорожно вздохнула и стиснула колени.

— Мам, — Рекс не отпускал ее руку, — я больше не служу в ГБР, потому что работаю в другой структуре — в корпусе рейдеров. У меня нет полномочий по эту сторону Периметра. И всё, что я сейчас делаю — абсолютно противозаконно. Если это вскроется, меня ждёт смертная казнь.

Памела потрясенно молчала и смотрела на сына так, будто видела его впервые. В этот миг рядом раздался тихий голосок:

— Разве мы сможем выжить за Периметром, Джек?

Пэм с недоумением оглянулась на Джеллику, а потом перевела непонимающий взгляд на сына. Тот улыбнулся:

— Джелли, меня зовут Рекс. Извини, но, когда мы познакомились, называть настоящее имя было нельзя… а потом… сама помнишь, не до того оказалось. Ты правильный вопрос задала. И я отвечу на него честно. Сами вы, конечно, не выживете, не сможете. Но за Периметром есть люди, которые у меня в долгу, они вас примут и защитят. И, что самое важное, мы с ними полезны друг другу, поэтому вас не бросят. Я ведь обещал тебе хороших хозяев. Я не врал.

Рекс постарался говорить максимально убедительно. В конце концов, он действительно не врал. Ни раньше, ни сейчас. Всего лишь сказал малую часть правды. Ее простую сторону. А мир сложен. Очень сложен — это он понял еще во время тестового рейда три года назад. И это же на примерах все три года разъясняли курсантам в учебке. А еще их натаскивали не бояться этой сложности, но использовать ее. Однако, как бы смешно ни звучало, выжить в Зоне отчуждения у Джеллики и мамы шансы были куда выше, чем в Чистой зоне. Принять мать было выгодно Су Мин. А Джеллика… просто пойдет прицепом. Другого пути он для нее все равно не видел.

— Сынок, — Пэм едва могла говорить, — нам показывали фильмы… в церкви… про то, что творится за Периметром. Я… я… какой кошмар! — больше она не знала, что сказать, и спрятала лицо в ладонях.

На удивление, быстрее успокоилась Джеллика. Она осторожно приобняла плачущую Памелу за плечи:

— Когда меня отправляли с островов в корпорацию, я была самым счастливым человеком на свете. Нам показывали фильмы, в которых всё было так чудесно… И я верила. Но потом оказалось, всё это было враньём. Я сотни раз пожалела, что приехала сюда. Может быть, в тех фильмах тоже одно вранье? А даже если нет, то… какой у нас выбор? Джек… Рекс, ты ведь там бывал? За Периметром? Там все так, как говорят?

— Конечно, бывал, — Рекс был готов расцеловать Джеллику за правильно поставленный вопрос. А он-то думал, что после всех событий и короткого тяжелого сна она еще долго будет приходить в себя, но девчонка, наоборот, сгруппировалась, собралась и явно не собиралась плакать и отчаиваться. — Там очень по-разному и очень непросто. Но я передам вас серьезным людям, которые будут заинтересованы в вашем благополучии. Собственно, ваша жизнь станет даже лучше, чем была здесь. Понимаешь, мам?

Он терпеливо ждал, когда мать осмыслит сказанное, но она сидела по-прежнему в шоке. Неудивительно. В ее-то возрасте — и такие новости. Но, видимо, из всех слов сына Пэм выхватывала какие-то обрывки, а потом тяжело их переваривала. Во всяком случае, сейчас она снова совершенно невпопад спросила:

— Рекс, ты что же — убиваешь людей? — в ее глазах был такой ужас, словно он не только их убивал, но еще и ел.

— Мам… вот я так много всего рассказал, а тебя волнует лишь это? — он не знал, смеяться или расстраиваться.

— Просто всё… Всё это… Это всё… Рекс… — она залилась слезами, понимая, что привычный ход жизни вот-вот навсегда изменится, что впереди — страшная неизвестность, незнакомые опасные люди и чужой непонятный мир.

— Памела, — Джеллика осторожно сжала плечо Пэм, — что вам так жалко здесь оставить?

— Я… — мать перевела на нее покрасневшие глаза и, похоже, начала осмысливать вопрос. — Порядок… стабильность… наверное…

— Мам, тебя законно передали на опыты в лабораторию, — мягко напомнил Рекс. — Это не тот порядок и не та стабильность, о потере которых стоит всерьёз убиваться.

— Рекс, я ничего не знаю о жизни за Периметром! Точнее, знаю, но ты говоришь — всё не так. Или не совсем так. Мне страшно, — закончила она, постепенно успокаиваясь.

Джеллика кивнула:

— Мне тоже.

Она говорила очень спокойно, но из-за этого казалась еще младше, чем была.

— А разве можно вот так запросто перейти Периметр? — вдруг спросила Пэм.

— Нет, конечно, — Рекс испытал невероятное облегчение — похоже, обе женщины примирились с неизбежным. — Но я вас переведу. Всё возможно, если знать — как.

Памела, наконец-то, вытерла глаза и судорожно перевела дыхание.

— Сынок, а я с тобой… хотя бы смогу видеться?

— Конечно, — Рекс надеялся, что хорошие рабочие контакты с Су Мин будут приводить его в отряд кореянки довольно часто. — Буду приезжать, как только смогу. Думаю, в итоге мы сможем видеться даже чаще, чем виделись, когда ты жила в корпорации.

Эти слова окончательно успокоили мать, она взяла себя в руки, посмотрела на участливо поглаживающую ее по плечу Джеллику, улыбнулась ей и спросила, повернувшись к сыну:

— Мы прямо сейчас поедем?

* * *

Мама с Джелликой очень удивились, когда Рекс оставил машину на стоянке и они втроем отправились пешком по незнакомым улицам. Переход через границу секторов женщины даже не заметили. Их изумлению не было предела, когда они узнали, что из сектора в сектор можно попасть не через КПП. На лице Джеллики так и вовсе было написано настоящее потрясение. Она словно никак не могла осознать, что родной сектор остался позади и при этом их никто не проверил.

Дальше прошли еще с километр до заранее выбранной Рексом площадки с прокатными электрокарами. Из доступных машинок Рекс выбрал самую пристойную на вид. Усадил в нее женщин и поехал к Периметру. С Су Мин он уже связался. Она обещала обеспечить ему коридор и встретить по ту сторону, но просьбе поразилась не сказать как:

— Тебя так плохо учили, что ты не способен перейти самостоятельно?

Рекс готов был поспорить — удивилась она абсолютно искренне.

— У меня ценный груз. Нужно, чтобы ты его приняла и позаботилась о сохранности.

Су Мин на несколько секунд задумалась, а потом хмыкнула:

— Занятные расклады. Однако мой долг покрывает только коридор и встречу. Брать ли груз на ответственное хранение, — где только слов таких нахваталась! — я решу на месте. Буду ждать тебя через четыре часа. Место встречи скину. Коридор обеспечу часа через два… А ты везунчик. Что бы делал, если бы я не задолжала?

— Попытался бы тебя заинтересовать, — ответил Рекс и оборвал вызов.

Теперь — три часа ожидания, и можно перевести маму с Джелликой на территорию Зоны отчуждения, а там останется убедить кореянку в необходимости помочь. Скорее всего, она согласится. Ведь мама в руках у Су Мин — залог его абсолютной лояльности. Ну а Джеллика… потери, если ее скинуть, будут выше затрат, которые понадобятся, чтобы оставить.

Пока Рекс над этим размышлял, электрокар выкатился на широкую улицу аккурат перед патрулем. Один из мужчин в форме махнул, приказывая припарковаться, тогда как его напарник остался стоять позади с автоматом на шее. Странно… сектор, конечно, припериметровый, но вооруженные патрули и здесь не так часты.

— Молчите, говорить буду я, — сказал Рекс женщинам, останавливая машинку так, чтобы воительское окно оказалось точно перед блюстителем порядка.

Стекло опустилось.

— Что-то случилось, офицер?

— Опустите второе стекло, мистер, — сухо приказал патрульный, игнорируя доброжелательность.

Рекс послушно опустил стекло на дверце пассажирского сиденья, одновременно с этим взводя под ветровкой бесшумный пистолет. Патрульный внимательно всмотрелся в лица пассажирок, после чего распрямился и махнул рукой:

— Проезжайте.

— А в чем дело? Кого-то конкретного ищете? — Рекс увидел — патрульный напрягся от его вопроса, поэтому пожал плечами и миролюбиво пояснил: — Помогать СБ — долг каждого сотрудника.

— Индуску ищем. Высокую такую, красивую, лет двадцати пяти, — патрульный чуть расслабился. — А ты откуда, что не знаешь?

— Из сто восьмидесятого. Клининговое агентство «Два за полтора». Решили вот расширяться, еду проводить презентацию одному из ваших больших.

— Это как — два за полтора? — заинтересовался патрульный.

— А так. Привозим двух. Старая убирает, молодая… ну, может и убирать, конечно… Но платить как за полторы.

— Клево. Надо вас к нам в казарму пригласить, — хмыкнул блюститель порядка.

— К вам не двух подгонять надо, а две сотни, — засмеялся Рекс. — Для рекламы дороговато. Но скидки за оптовый заказ у нас есть.

— Езжай. Знаем мы, кто таких, — патрульный кивнул на Джеллику, — любит. Не стоит заставлять его ждать.

Рекс тронул машину с места и услышал, как мама судорожно перевела дыхание.

— Я думала, они потребуют считать браслеты, — тряским голосом сказала она. — Повезло-то как…

— Да, повезло, — Рекс незаметно снял пистолет с боевого взвода и не стал добавлять «им». — Но ты зря волнуешься. ИДики в полном порядке, проверку выдержат.

Он притер машину возле магазина и повернулся к Джеллике, вытаскивая из кармана куртки купюру:

— Будь добра, купи бутылку воды и какую-нибудь шоколадку.

Девушка испуганно уставилась на своего спасителя, а тот сразу вспомнил, как она забеспокоилась, когда он оставлял ее в отеле.

— Мама, — Рекс добавил еще купюру, — сходи с ней. Купи что-нибудь перекусить. Джелли, поможешь ей выбрать?

Она сразу же расслабилась и даже улыбнулась почти настоящей живой улыбкой. Когда женщины вышли, Рекс тронул кнопку на дужке очков. Если здесь усиление и ищут кого-то конкретного, то первоначальный план — оставить маму и Джеллику в отеле — следовало менять. Отели будут обыскивать в первую очередь и, скорее всего, не поленятся у всех постояльцев проверить идентификаторы. А увидев ИД соседнего сектора, немедленно подадут туда запрос на правомерность нахождения сотрудника не по месту регистрации. Рекс же, разумеется, не прописывал такие детали, равно аппаратуры перехватить и подтвердить запрос у него при себе не было.

Кататься же все три часа по сектору — и вовсе затея наиглупейшая. А он рассчитывал, раз уж есть время до встречи с кореянкой, успеть решить еще один вопрос. И мама с Джелликой ему при этом будут огромной помехой.

Куда же их пристроить?..

* * *

В таком магазине Пэм прежде не бывала. Все тут стоило настолько дорого, что есть подобные продукты казалось настоящим кощунством. К тому же Памела не знала ничего из ассортимента, ведь ее рацион всю жизнь составляла синт-еда, сублиматы и протеиновые плитки. А здесь продавали еду, идентичную натуральной. Впервые в жизни Памела Додсон, оказавшись в самой простой житейской ситуации, почувствовала себя абсолютно беспомощной.

— Джеллика, ты знаешь, что тут можно выбрать? — шепотом спросила у своей спутницы Пэм, боясь привлечь внимание окружающих.

Девушка в ответ растерянно покачала головой:

— Мой хозяин предпочитал натуральные продукты… — вдруг она оживилась. — Но когда он брал с собой перекус, я готовила ему сэндвичи и клала в ланчбокс несколько шоколадных батончиков!

Не без труда они выбрали упаковку беконной нарезки, булочки для сэндвичей, три сладких батончика со счастливо улыбающейся семьей на обертке и бутылку воды.

Памеле казалось, что остальные покупатели таращатся на них с Джелликой как-то слишком уж пристально, поэтому женщины быстро расплатились, побросали покупки в фирменный пакет и почти бегом покинули магазин.

Рекс ждал спутниц в машине и отчего-то выглядел очень довольным.

— Итак, дамы, — сказал он, дождавшись, когда они усядутся и пристегнутся. — Поскольку вопрос с питанием решен, отправляемся к месту временного ожидания. Бояться ничего не надо, я договорюсь, чтобы за вами присмотрели, а потом вернусь и переведу вас на Ту сторону.

Пэм с Джелликой растерянно переглянулись, а Рекс продолжил:

— ИДики снимите. Больше они вам не пригодятся. Мам, да не волнуйся ты так, — он мягко взял совершенно потерянную мать за плечи. — Вас никто и пальцем не тронет. Просто верь мне. Я знаю, что делаю.

Памела судорожно вздохнула и медленно сняла идентификатор, отчего сразу почувствовала себя голой. Однако она утешилась простым аргументом: ее взрослый сын явно понимает, что делает. И все-таки, даже несмотря на эти благоразумные мысли, совсем успокоиться не получалось. Пришлось призвать на помощь всё самообладание, чтобы попытаться хотя бы сойти за уравновешенного и разумного взрослого человека.

Электрокар неспешно ехал по улицам, которые становились всё уже, всё некрасивее. Здесь по-прежнему царила чистота, однако кварталы сделались серыми, безликими, однообразными. Машина остановилась на краю площади, на которой теснились самодельные разномастные навесы, собранные из обломков металлопрофиля, ржавых труб, старого пластика и обрывков технических баннеров. Под навесами кучковались изможденные, плохо одетые люди, в большинстве своем мужчины.

Пэм стало не по себе, потому что эти люди… очень отличались от всех, кого она видела прежде. Вроде бы ничего необычного, но некая чужеродность чувствовалась сразу. Их одежда выглядела слишком разномастной и ветхой: ношеные-переношенные рабочие штаны из грубой ткани, свитера с обрезанными рукавами, затасканные джинсы, вместо ремней — обрывки пластиковых веревок, вытянутые вылинявшие футболки. Обувь не по сезону, до крайности дрянная, стоптанная, сбитая. Ну и выражение лиц, конечно. Замкнутое, угрюмое, взгляды настороженные, оценивающие. Никто не улыбался. Даже разговаривали, будто через силу. А еще они выглядели усталыми, но при этом какими-то нервными, напряженными. Даже в рабочих районах Пэм не встречала до такой степени издерганных людей.

— Мы… будем ждать здесь? — уточнила дрогнувшим голосом Джеллика.

— Ага, — кивнул ей Рекс. — Бояться не надо, помните? Пока посидите в машине, я скажу, когда можно будет выйти.

Женщины кивнули, а Джеллика вдруг взяла Памелу за руку. Пэм утешительно сжала ее совершенно ледяные пальцы.

Рекс же вышел из кара и уверенно направился к самому большому навесу, не обращая ни малейшего внимания на людей вокруг. Навстречу ему из кресла поднялся коренастый здоровяк с угрюмой физиономией. Рекс на его фоне казался совсем мальчишкой. Памела внутренне подобралась, готовая, если понадобится, драться за своего сына хоть со всем миром. Однако ее отчаянный боевой настрой оказался излишним. Меньше чем через минуту оба мужчины сидели и о чем-то разговаривали, при этом собеседник Рекса выглядел уже не таким грозным, более того: он держался заметно уважительнее и даже будто бы слегка угодливо.

Остальные ожидающие под навесами подчеркнуто игнорировали происходящее, но нет-нет, а посматривали искоса на машину. На лицах при этом была написана сложная смесь презрения и зависти. Однако подойти никто не попытался, впрочем, взглядов женщинам вполне хватило. Тем временем Рекс закончил разговор и вернулся к электрокару.

— Итак, — сказал он, садясь внутрь, — я сообщил вон тому угрюмому джентльмену, что вы потеряли маячки-идентификаторы, поэтому мне требуется время, чтобы все урегулировать. Пока вы остаетесь здесь ждать моего возращения. Этот любезный господин присмотрит, чтобы вам не доставляли неудобств. Все должно пройти гладко.

— Должно? — осторожно уточнила Джеллика.

— Джелли, если чего, он за вас ответит. И он это знает. Идемте.

Женщины вышли и, стараясь не смотреть по сторонам, заторопились следом за Рексом. Теперь окружающие люди подчеркнуто игнорировали уже их. Прервавшиеся разговоры возобновились, интерес к прибывшим пропал. Пэм слышала обрывки фраз:

— …Скоро пойдем?

— Угу. Дождемся только Мика и его бригаду. А то в прошлый раз еле отбились после КПП.

— …Слушай, одолжи пару кредов, я сегодня даже КПП пройти не поднял.

— Ну и нахуй поперся? С прошлого раза торчишь…

— …А сын как?

— Да ниче вроде. Сперва, конечно, каждый день порол, чтобы читать учился, а теперь уж понял, что реально полезно — сам бежит. Мне учитель даже плату чуть сбавил, сказал, заниматься куда легче стало. А то первый-то раз он его чуть в окно не выкинул — так достал…

По-прежнему держась за руки, женщины дошли до большого навеса, хозяин которого небрежно им махнул, приглашая устраиваться в тени.

Пэм и Джеллика сели на сколоченную из обломков пластика скамью.

— Держи треть, — Рекс передал деньги здоровяку.

— Ты, главное, не забудь… — начал было мужик, но собеседник его оборвал:

— У меня хорошая память. Но я ничего не обещаю. Сказать о тебе — скажу, а там уж… До скорого.

Рекс передал матери пакет с продуктами, махнул женщинам и уверенным шагом направился обратно к машине.

* * *

Брюс Левандовски вошел к себе в квартиру и закрыл дверь. За спиной щелкнул замок.

Пара недель (а если повезет, даже больше) покоя!!! Хорошо-то как…

А главное, потом не придется сразу брать полные обороты — контингент начнет поступать маленькими партиями. Будет и время, и возможности без спешки привести к повиновению.

И даже проблема того рядового, которого старая китайская пизда вернула обратно в корпорацию, больше не проблема Левандовски. Пат застрял в карантинах, и теперь уже их спецы будут ебстись с полудурком, пытаясь понять, куда его сплавить. А вот Брюсу до этого никакого дела. Пусть у карантинщиков и в верхах разбираются со свалившимся нежданчиком. Левандовски урода не примет, даже если привезут. И будет в своем праве.

Всё… ВСЁ!!! За эту партию дегенератов он больше не отвечает!!!

Брюс прошел к холодильнику, достал банку пива, открыл и одним глотком выпил почти половину. Прихватил еще и пошел в гостиную к голопроектору.

Наконец-то можно бездумно расслабляться — смотреть фильмы, спать, жрать и пердеть в диван. Завтра надо будет на час-полтора заглянуть на базу — полюбоваться на похмельные сержантские рожи, взбодрить Дженис. А затем устроить себе неспешную прогулку по барам, чтобы вечерком нанести визит в особый клуб — как раз ту блондинку, с которой он прошлый раз развлекался, подлечат.

Кэп лениво выбирал сериал для вечернего просмотра, когда прозвучал сигнал автоматической доставки. Странно… должны были заранее на комм сообщить — опять у операторов очередной сбой? Брюс вздохнул, допил пиво, открыл вторую банку и не спеша заглянул в нишу, прячущуюся за дверцей в стене. Ну, чё там? Он-то ничего не заказывал. Ошибка, наверно. Но он не вернет! Заебали…

Однако внутри лежал дешевенький одноразовый комм и фото… той роскошной шлюхи, которую у Левандовского увел за Периметром сопляк-рейдер. Той, из-за которой все бабы теперь казались пресными и лишенными огонька. Что эта стремная Дженис, что та блондинка из клуба. Вроде усердствуют обе, но, сука, удовольствие совсем не то!

В душе всколыхнулась, казалось бы, улегшаяся злость. «Сцепление выжимать не умеют…» То-то ты так старалась, блядища! И когда старалась, на переключение скоростей не жаловалась! Брюс зло ударил по кнопке включения комма. В записной книжке отыскался единственный контакт, названный просто и лаконично: «Звони».

Капитан немедленно нажал на вызов. Ответили сразу.

— Общие знакомые подсказали ваш адрес. Вас интересует наш товар, — обезличенный синтезатором речи голос был ровен и лишен вопросительных интонаций.

— Что за знакомые такие?

— С кривой резьбой. Те, кто согласны работать с карателем. Как согласны и мы.

Брюс скривился. Банда «Саморезы» с Той стороны. Уроды! Перед тем как давать адрес, должны были спросить. Ладно, он им еще припомнит.

— Что можете предложить? — мысли не отразились на голосе.

— Можем доставить до двери, если сойдемся в цене, — неизвестный абонент не задержался с ответом даже на секунду, лишь добавил: — В полной кондиции.

Брюс с предвкушением ухмыльнулся. Эта сучка каждый день жизни будет отрабатывать по полной!!! А когда надоест, он сдаст ее за хорошие деньги в тот особый клуб, который сам периодически посещает, и будет любоваться тем, во что она там превращается.

— Думаю, ваше молчание означает согласие, — заключил собеседник. — Тогда через полчаса подходите обсудить все вопросы в отель «Монтана», номер триста восемь.

Соединение оборвали, а Брюс, распираемый злым торжеством, начал собираться. На секунду привычно дернулся было к сейфу, но потом засмеялся сам над собой — пистолет-то остался в оружейке. Да и зачем оружие в Чистой зоне? Не на свою же базу идет.

* * *

Инструктаж на новом месте вышел, несмотря на опасения Киары, абсолютно будничным. Джалиль вел себя так, словно они и вправду только что познакомились: корректно и официально, держался отстраненно и ни словом, ни взглядом не выдал узнавания. Это было забавно и в какой-то степени даже будоражило, но в целом вызывало, скорее, странную смесь облегчения и тревоги. Киаре всё казалось, что Джалиль вот-вот выкинет очередной фокус в стиле «здесь и сейчас делаем так, как я хочу», в очередной раз не озаботившись ни ее желаниями, ни ее согласием. Однако ничего подобного не произошло.

Вместо возможных выходок её и вправду проинструктировали. Показали новое рабочее место, даже дали возможность выбрать небольшой кабинет, представили сотрудникам других отделов, оформили ИД-карту, выдали игольник и запасные магазины, записали на нее «беретту» и старый крошечный пистолетик… Попутно Джалиль показал маршруты через здание, на которых можно было обойтись без сканирования отпечатков и ДНК, а также намекнул, что в случае возникновения маловероятных, но всё-таки теоретически возможных сложностей надо немедленно связываться с ним или Эледой.

Пользуясь представившимся случаем, Киара расспросила и про Батча. Каменная бесстрастная морда второго телохранителя мисс Ховерс была еще свежа в памяти. Однако Джалиль только отмахнулся, сказал, что Батч — великолепный исполнитель и телохранитель, но отвратительный решатель вопросов. Впрочем, он эту свою слабую сторону сам знает, а потому в случае серьезных проблем, требующих договариваться и выкручиваться, обращаться к нему не нужно, так как он все равно перекинет решение на Джалиля.

Киара впитывала информацию, запоминала имена и фамилии людей, должности, номера кабинетов, отделов, сохраняла в коммуникатор необходимые контакты, а у самой изредка слегка розовели кончики ушей, когда она вспоминала о видеозаписи, пришедшей на этот самый коммуникатор сегодня утром от ее сейчас такого безупречно корректного спутника. Краем глаза она отмечала взгляды, которые бросали на нее новые коллеги. Мужчины, в основном, смотрели заинтересованно и оценивающе, а вот женщины — с легкой завистью. Забавно.

Когда рабочие моменты были улажены, состоялась непродолжительная поездка к новому месту жительства. Джалиль даже руку на коленку не пробовал положить! Невозмутимо следил за дорогой и молчал. Киара подхватила его манеру поведения. Так они и добрались до места, обменявшись за весь путь лишь парой дежурных фраз.

Прекрасная трехкомнатная квартира (гораздо просторнее той, что была у Абигейл Бхаттар) располагалась в паре километров от здания СБ — при желании можно даже пешком дойти! Здесь была хорошая мебель, отличный ремонт и… огромная кровать в спальне. Киара задумчиво осматривала этот полигон, ожидая от Джалиля какой-то реакции, но тот остался по-прежнему официальным.

— Здесь есть всё необходимое на первое время, — спокойно сказал он. — Остальное приобретете со временем. Есть какие-то вопросы?

— Нет, — в тон ему ответила Киара. — Всё исчерпывающе. Благодарю за помощь.

Она протянула собеседнику руку, и он ее деликатно пожал:

— Будут какие-то трудности, звоните.

— Что вы, мне кажется, мы все уладили. Не смею больше задерживать. До завтра.

— До встречи, — с этими словами Джалиль ушел, а Киара осталась одна в роскошной квартире.

Она выждала несколько минут, пока не смолкли шаги в коридоре, а потом радостно завопила и плюхнулась на кровать. Дорогой матрац спружинил, когда хозяйка вскочила на ноги.

— Йох-ху!!! — Киара несколько раз подпрыгнула, словно на батуте, и грохнулась обратно, счастливо уставившись в потолок.

Так она провалялась, сама не зная сколько, пока, наконец, не собралась с силами. Нужно, очень нужно было сделать еще одно дело.

Немногочисленные коробки с вещами стояли в прихожей, сложенные одна на другую. Киара открыла самую большую и достала домашний алтарь, который так заботливо вывез из квартиры Абигейл Бхаттар Джалиль.

Распаковать ритуальный столик было делом нескольких минут. Очень скоро алтарь занял положенное место, а хозяйка впервые в своем новом доме зажгла благовония. Знакомый успокаивающий запах заполнил просторную комнату. Киара вдохнула терпкий аромат и прикрыла глаза, настраиваясь. Вот и закончился один из этапов ее жизни. Навсегда закончился. Нужно отпустить его, оставив в сердце воспоминания о действительно важном.

Медленно Киара открыла глаза, поочередно зажгла стоящие на алтаре свечи и осторожно провела пальцами по столешнице снизу, где был приклеен крошечный конвертик. Первым она достала из него фотографию Абигейл Бхаттар. Пришлось повозиться, чтобы добыть ее еще там, в Ховерсовских секторах, — при смене личности хранить такое не рекомендуется… Несколько секунд Киара вглядывалась в такое знакомое, а теперь навсегда чужое лицо, после чего поднесла снимок к огоньку свечи. Бумага вспыхнула. Вскоре в блюдечке для подношений лежал только пепел,

После этого пришел черед инфочипа, на котором случайным ключом был зашифрован некролог Абигейл Бхаттар. Улучить десять минут в инфосети даже под присмотром Аманды оказалось несложно. Запоминать ключ дешифровки Киара не стала принципиально.

На секунду замешкавшись, она встала и прошла на кухню. Положила чип в микроволновку. Почему-то нажать кнопку запуска оказалось непросто. Полминуты искры в камере. С чуть теплым чипом хозяйка вернулась к алтарю, подняла полую статуэтку КорпДуха, приклеила чип внутрь и вернула фигурку божества на место.

Прощай, Аби.

Остаток дня Киара провела за мелкими покупками в Сети и обустройством. Разобрала заказ из утреннего магазина. Покрасовалась перед зеркалом в обновках. Вспомнила про платье, примерила и его. Не удержалась и купила-таки к нему дизайнерский клатч цвета фуксии — очень захотелось побаловать себя какой-нибудь дорогой красивой ерундой, тем более подъемные позволяли. Доставили почти сразу.

Джалиль молчал, и Киара, решив, что до завтра его уже не увидит, заказала себе еды, а сама углубилась в местную открытую инфосеть.

Она еще сидела в ожидании заказанного ужина, когда на коммуникатор пришел лаконичный месседж известно от кого: «Через четверть часа заеду. Оденься для ресторана».

Киара прочла сообщение, хмыкнула и быстро набрала ответ: «Для ресторана у меня нет гардероба».

Надо же, кое-кто вспомнил, что они знакомы.

Новый месседж прилетел через секунду: «Вечернее платье точно есть».

Она улыбнулась и написала: «Босиком в ресторан не пускают даже в дорогих платьях. Приятного вечера». После чего бросила комм на кровать, а сама с чистой совестью отправилась в душ. Ей не хотелось снова идти на поводу и стремительно выполнять внезапные приказы. Даже такие… приятные.

Спустя четверть часа, когда Киара заворачивалась в полотенце, в дверь настойчиво позвонили. Она улыбнулась. Не утерпел все-таки. Однако на пороге оказался незнакомый ей паренек в форме курьера с тремя явно очень дорогими коробками в руках.

— Доставка для «здание сто пять, квартира двести шестьдесят четыре», — сказал он, сгружая ношу на консоль, что стояла в холле.

— Я заказывала ужин, а это явно не он, — удивилась Киара.

— Мэм, это верный адрес? — паренек щелкнул коробки коммуникатором, одновременно фиксируя геолокацию и перепроверяя себя. Удостоверившись, что ошибки нет, он удовлетворенно кивнул.

— Это вам. Нам поручили — мы доставили.

Юноша вышел, закрыв дверь, а Киара растерянно заглянула в первую коробку.

Там лежали тапочки. Розовые, явно авторские, тапочки в виде пушистых заек. Как из какого-нибудь подросткового фильма. Во второй обнаружились тяжелые берцы известной и очень дорогой фирмы. Киара хмыкнула. А может, и правда пойти в дорогущем вечернем платье и берцах? Чтобы поубавить кое-кому спеси. Интересно, что в третьей коробке? Ласты? С любопытством она подняла крышку и застыла, глядя на изящные бархатные туфли на шпильке. Сочный алый цвет просто идеально подходил к подаренному Джалилем платью и купленному несколько часов назад клатчу. Боже, какая красота! Даже в руки взять страшно, не то что надеть…

Хм… а как он так точно угадал с цветом? Неужто подключался к ее поисковым запросам и просматривал, чем занимается вверенная его заботам сотрудница на досуге?

Звонко брякнул коммуникатор, извещая о получении нового сообщения: «Теперь обувь есть. Надевай любую и спускайся. Через пять минут подъеду».

Чтоб тебя! Киара подскочила, отбросила в сторону полотенце и понеслась обратно в ванную за феном.

Таких быстрых сборов у нее не было никогда в жизни. Однако получилось уложиться в рекордные четверть часа: прическа, макияж, платье, туфли, сумочка… После коротких размышлений Киара сунула в клатч один из утренних подарков Джалиля — невесомый кружевной пеньюар. Возможно, и лишнее, но места-то совсем не занимает, зато может пригодиться. Уф. Вроде бы все успела.

Закончив приготовления, Киара метнулась в спальню, поцеловала палочку благовоний, закрепила ее на алтаре и подожгла на удачу. Пусть всё сложится!!!

Короткий взгляд, брошенный в зеркало на обратном пути, подтвердил — выглядит мисс Вахид более чем. Она перевела дыхание и вышла из квартиры. Прежде Киаре не доводилось носить платьев на голое тело. Этот натуральный шелк был такой тонкий и настолько продуваемый! Казалось, вообще нагишом идешь…

Автомобиль ждал у подъезда. Когда Киара выплыла из фойе, Джалиль вышел ей навстречу, распахивая дверцу пассажирского сиденья:

— Вы блистательны, мисс Вахид.

— Ну, это было предсказуемо, — ответила она.

Джалиль рассмеялся:

— Удивительно, что ты не обулась в берцы.

— Почему же удивительно? — не поняла спутница.

— Мне показалось, ты очень любишь действовать наперекор.

Киара пожала плечами, садясь в машину:

— Это была бы на редкость дурацкая месть. Минута твоего позора не стоит вечера моих неудобств. А вообще я просто голодная. Весь день ничего толком не ела.

— Так ты хочешь в ресторан или поесть? — уточнил он.

— А это не одно и то же? Я хочу поесть в ресторане.

— Хм… вообще, у меня были планы отыметь тебя в ресторане, — спокойно сообщил Джалиль, возвращаясь за руль. — Но, кто знает, может быть, поесть тебе тоже удастся…

Вместо ответа Киара несильно стукнула его клатчем по затылку.

* * *

Когда Брюс Левандовски прошел в триста восьмую комнату, справа что-то коротко зашипело. Он дернулся, но лица уже коснулась тонкая струя аэрозоля. Капитан рывком повернулся и бросился вперед, едва разглядев силуэт противника. Однако тот, не дав набрать Брюсу скорость, шагнул навстречу, уклонился от удара, после чего перехватил капитана за плечо и обошел, оказываясь у него за спиной. Ладонь незнакомца вжалась в подбородок, руку с плеч Левандовски успел сбросить вниз, на грудь.

Удар крестцом назад вышел смазанным, вялым, голова закружилась, и Брюс обмяк. Нападающий протащил его, уже совершенно безвольного, чуть назад и бережно усадил в кресло.

Стена напротив вспыхнула разноцветными узорами, затейливыми, перетекающими один в другой, словно в калейдоскопе.

— Я же говорил, что выставлю счет за амортизацию, — Брюс, даже сквозь приятное головокружение и общую расслабленность, сквозь узоры и веселенькие разноцветные искры узнал голос молодого рейдера, уведшего у него за Периметром роскошную блондинку.

Тут же, пока нападавший прихватывал руки капитана к подлокотникам кресла, пришло и осознание случившегося, а еще понимание того, чем именно брызнули в лицо: «веселым путешествием» — смесью релаксанта и галлюциногена. Брюс нечасто пробовал этот наркотик, но бывало, бывало…

Голова в отличие от тела ещё работала как надо, однако капитан удержался от попыток заговорить. Даже если получится преодолеть вязкую истому, прийти к соглашению всё равно не удастся. Сам факт того, что сопляк-рейдер его взял, что он по нему работал, означал: приговор ему, Брюсу Левандовски, вынесен. Остается только принять судьбу.

Веселые искорки, что плясали перед глазами, завернулись в переливающуюся воронку, которая извивалась и прыгала, то вытягиваясь, то распадаясь на разноцветные спирали… Левандовски смотрел этот кислотный мультик, не обращая внимания на то, как рейдер устанавливает напротив камеру. Потом на сонную артерию жертвы лег примитивный диагност, на грудь приклеился датчик дыхания, а на висок — мозговой активности, после чего в шею ударила, пробивая кожу, струя наркотика из пневмошприца.

Кэп закрыл глаза, чтобы не видеть мерзкую рожу перед собой. Воронка искорок стремительно закрутилась в пестрый туннель, в конце которого раскинулась, призывно улыбаясь, та самая блондинка. Она поманила Брюса к себе, и он покорно рухнул в наркотическое многоцветие.

* * *

Итан очень плохо относился к примитивным способам расслабления. Ну, вроде алкоголя и, в особенности, наркотиков. Он даже девчонок предпочитал искать за пределами части, заебанные куски мяса из развлекалки карателей его совершенно не возбуждали.

А еще он не любил сержантские попойки. Когда избавлялись от очередной партии патов, Итан предпочитал сваливать из располаги. Как, например, сегодня. Пока коллеги нажирались вусмерть, он сделал ноги, прихватив с собой Дженис. Через пару часов те из отмечавших, кто не отрубится, отправятся ебаться в развлекалку на горе тамошним девчонкам, тогда-то и можно будет спокойно возвращаться в расположение.

Он как раз допил бутылку минералки, когда Дженис, подкрасившаяся, повеселевшая, вышла из магазина парфюмерии с небольшим пакетом покупок. Она, наконец-то, отлично выглядела, а то после отъезда капитана была как в воду опущенная.

— Куда дальше? — Дженис потянулась было к сумке с покупками, стоящей на полу возле Итана, но сержант легко подхватил ношу и развернулся.

— Предлагаю в бар на пару этажей выше, — он направился вперед, не дожидаясь согласия спутницы, поэтому той осталось только отправиться следом. — Там нормальное пиво, коктейли неплохие, да и посидеть приятно.

— А с капитаном у тебя проблем не будет? Ну, мы же… — она смутилась.

— Из-за чего? Разве у нас с тобой что-то было? Вообще, потерпи немного, он скоро отстанет. Ты не в его вкусе. Просто у нас все примитивно, вот он и доказывает подчиненным свой статус. Ревновать не будет, уж не беспокойся.

Девушка вздохнула.

— Раньше надо было думать, — Итану хотелось, конечно, ее приободрить и утешить, но сейчас для Дженис было лучше собраться и не косячить, чем разомлеть от ласки. — Теперь уж не раскисай, приспосабливайся к новым реалиям. Всем вначале тяжело, потом привыкают.

Дженис молча кивнула, а идущая навстречу клинерша из отчужденок брезгливо скривилась, увидев женщину в карательской форме. Зря, Дженис форма шла. Итан коротко посмотрел на запериметровую не-сотрудницу, та сразу сжалась, уронила взгляд в пол. Так-то! Не у себя там!

— Итан, мне ведь нельзя выходить, — осторожно заговорила Дженис. — Если узнают…

— Можно. Просто в первый месяц — с сопровождением, чтобы глупостей не натворила. А после и одну будут отпускать.

— Хоть что-то, — девушка неуверенно улыбнулась.

— Нам сюда, — кивнул ее спутник на гостеприимно открытую стеклянную дверь.

Бар оказался скорее небольшой кафешкой, уютной и светлой, с огромным — от пола до потолка — окном на площадь перед моллом. Итан заказал себе пиво, Дженис, поколебавшись, коктейль.

— Можно вопрос? — спросила она.

Карателю на секунду показалось, что на противоположной стороне площади в потоке прохожих мелькнул смутно знакомый силуэт, Итан пригляделся, но человек уже свернул за угол.

— Что-то не так? — насторожилась Дженис.

Ее спутник задумался. Показалось, наверное.

— Нет, все в порядке. Задавай, — он оторвал взгляд от окна.

— Почему ты со мной возишься?

— Привычка. Я обычно новеньких опекаю.

На этих словах Дженис будто огорчилась, но Итан подбадривающе улыбнулся, и она повеселела.

А тут и заказ принесли, наконец.

* * *

Заведение оказалось очень дорогим. Киара в таких никогда прежде не бывала — не по карману, да и не по статусу.

Как ожидалось, мистер Вахид был тут постоянным клиентом — во всяком случае, администратор приветствовал его очень тепло, лично проводил к столику, уточнил, будут ли какие-то особые пожелания, и с почтительной предупредительностью предложил даме меню и винную карту.

Киара проводила администратора взглядом и огляделась. Шикарное место: зеркала, ковры, хрусталь, серебро, изысканная мебель, живая музыка. Ну и посетители под стать: респектабельные мужчины, ухоженные дамы. Бывшая мэм-лейтенант чувствовала себя в этом окружении еще более чуждой, чем сегодня утром в шоуруме.

— Никогда бы не подумала, что простой прием пищи можно обставить с таким пафосом, — задумчиво сказала она, придвигая меню к своему спутнику. — Выбери мне что-нибудь на свой вкус, пожалуйста. Я всё равно не разбираюсь.

И устремила заинтересованный взгляд в противоположную сторону зала, где на небольшом возвышении расположились музыканты. Сейчас играла скрипка в сопровождении рояля.

— Десерт заказывать? — поинтересовался Джалиль, пробегая глазами по списку блюд.

— Конечно. Почему нет?

— Ну, может, ты бережешь фигуру…

— На фоне стрессов последних дней могу питаться одними десертами, вообще не поправляясь. Но мне, честное слово, неловко здесь есть. Тут музыка, и вообще, будто в концертном зале…

Джалиль продиктовал подошедшему официанту заказ (Киаре ни одно из названий блюд ни о чем не сказало), после чего снова переключился на спутницу:

— Просто получай удовольствие.

— Это сложно, когда испытываешь неловкость, — ответила она.

— Привыкай. Теперь тебе придется работать и в таких местах в том числе.

— Привыкну. Но пока немного дико. А ты из богатой семьи? Или… просто уже освоился? — сменила она тему разговора.

— Как сказать… Семья самая средняя. Чуть более состоятельная, чем у одной твоей знакомой, но не баснословно богатая. Мои родители и братья с сестрами вряд ли могут позволить себе подобные заведения.

— Вряд ли? — удивилась Киара.

— Я давно с ними не общаюсь, потому не знаю наверняка. Но, подозреваю, мало что изменилось.

— Это грустно, — ответила собеседница.

— Да нет, справляюсь, — пожал плечами рейдер. — Почему грустно?

— Любящая и полная семья — величайшая из драгоценностей. Мне было двенадцать, когда мама серьезно заболела. Отец все деньги потратил на лечение, но не помогло. Он с трудом пережил ее смерть, да еще я — подросток. Нам пришлось нелегко, я очень боялась, вдруг и он тоже… Плохо остаться совсем одной, потому и говорю, что это грустно.

— Когда он умер? — неожиданно мягко спросил Джалиль.

— Два года назад. Ты наверняка читал мое досье, — Киара встряхнулась и перевела разговор: — Как же ты разбогател? Неужели рейдерское жалованье позволяет быть регулярным посетителем вот таких ресторанов?

— Регулярным — нет. Но с доплатой Ховерсов, а также вкупе с нетрудовыми доходами…

— Какими-какими? — удивилась она.

— Нелегальными. Нет ни одного рейдера, который живет только на зарплату и не связан с каком-нибудь леваком.

Удивлению собеседницы не было предела:

— Ты так легко в этом признаешься?

— Внутренняя безопасность в шоке? — хохотнул Джалиль. — Тоже мне, секрет. Об этом все знают. Но пока не переступаешь известную грань, никого не волнует, как ты обеспечиваешь свое благосостояние. Ну а переступишь, — он пожал плечами, — всё решится очень быстро. И не в твою пользу.

Киара постаралась скрыть обескураженность и снова сменила тему разговора:

— А почему ты не общаешься с близкими?

— У нас обоюдное неприятие, — усмехнулся он. — Они от меня отказались, потому что я «паршивая овца и позор семьи», если процитировать отца. А я с ними не общаюсь, потому что категорически не согласен с предложенной формулировкой. Хотя… овца из меня и правда вышла паршивая. Тут не поспоришь.

Собеседница улыбнулась:

— Что ты такого натворил?

— Ну… — он будто бы немного смутился или, скорее, сделал вид. — Дело давнее. Соблазнил невесту старшего брата.

Киара чуть посторонилась, потому что к столику подошел официант и начал составлять с подноса принесенные блюда. Сервировка и подача были головокружительные! Наконец, поднос опустел, в бокалы полилось вино. Еще через минуту официант с достоинством удалился, а Джалиль взял свой бокал, приглашая собеседницу начать ужин. Мелодично звякнул хрусталь.

Такого вина Киара никогда не пробовала. Что-то совершенно изумительное, пахнущее летом, солнцем и… счастьем, наверное.

— Нравится? — с улыбкой спросил Джалиль

— Да, очень приятное. Ты продолжай, мне интересно. Я-то о тебе почти ничего не знаю, а после стольких подходов животного секса неплохо познакомиться ближе.

Он рассмеялся:

— В общем, мне было шестнадцать, и я решил выяснить, насколько избранница брата хороша. Вдруг она в постели никакая? Тогда спасу его от исполнения скучного супружеского долга и жены-зануды.

— Ну и как? Выяснил?

— Да. Нормальная девчонка оказалась, вполне умелая. Но он мою заботу не оценил. Хотя невеста была довольна. В общем, мне сообщили, что я неправ. Брат, отец, мать, сестры, родня девушки…

— И ты обиделся, после чего ушел из семьи? — улыбнулась Киара.

— Ты плохо знаешь арабские семьи. Я не ушел. Меня вышвырнули. От меня отказались и напомнили, что лет сто назад вообще бы убили.

— Сурово. Куда же ты подался?

— В кадетское училище. А по окончании попал рядовым в припериметровый гарнизон…

— Из кадетов? Рядовым?

— Понимаешь, — Джалилю явно было приятно вспомнить, — я, чтобы гарантированно попасть туда, куда хотел, соблазнил секретаршу приемной комиссии и одну из преподавательниц. А когда они узнали друг о друге…

Киара закатила глаза, выражая этим всё, что думает о тактике и стратегии собеседника. Тот же невозмутимо продолжил:

— Чего ты хочешь, мне было всего восемнадцать. Зато в гарнизон приняли без вопросов. А там я законтачился с Той стороной, после чего был замечен корпусом рейдеров. Дальше всё просто: курсы, тестовый рейд, учебка, практика и новая интересная работа. Потом на меня обратили внимание Ховерсы.

— Только не говори, что для этого ты соблазнил Эледу.

— Мне уже не восемнадцать, — снова засмеялся Джалиль. — К тому же Эледа никогда не спит с подчиненными.

— Да ты, кажется, поумнел, — похвалила Киара. — А с семьей так и не помирился?

— У меня нет семьи, — сказал он. — От меня отказались. Я, считай, сирота. Так, звоню изредка матери или сестрам. С отцом и братьями не общаюсь.

— Думаешь, если ты попытаешься выйти с ними на связь, по-прежнему не примут? — искренне удивилась Киара.

— Не знаю и не вижу смысла проверять. А почему тебя это так интересует? Хочешь с ними познакомиться? — усмехнулся он.

Собеседница сделала еще один глоток вина и пожала плечами:

— Если познакомишь, познакомлюсь. Главное, сообщи заранее хотя бы за несколько часов. Впрочем, о чем я говорю…

— Что-то не так? — с иронией поинтересовался Джалиль.

— Ну что ты. Все так. Я уже поняла, что ты предпочитаешь действовать стремительно, по внезапно составленному плану.

Он развел руками:

— Не люблю тратить время на ненужные условности.

— То есть сейчас мы поужинаем, и ты?..

— И я тебя здесь отымею, — совершенно буднично закончил он.

— Почему я не удивлена… Но зачем ты решил это сделать именно здесь?

— А почему, собственно говоря, нет?

— Ну, это общественное место, не располагающее к сексу…

— Точно! — он звякнул о её бокал своим. — Ты прямо-таки на лету всё схватываешь.

— Насколько я знаю, в дорогих ресторанах не бывает приватных кабинетов.

— Сегодня утром в магазине его тоже не было. Не припомню, чтобы тебя это смутило, — хмыкнул Джалиль.

— Да, но там была примерочная.

— Ну, здесь тоже немало мест, где можно уединиться.

— Например? — Киаре было искренне любопытно.

— Ну, например, уборная.

— Женская или мужская? — уточнила она.

— Пусть будет женская, — милостиво согласился собеседник. — Думаю, тебе там будет проще расслабиться.

— У тебя, смотрю, богатый опыт. Но спасибо… То есть дело в этом? Во внезапных приступах страсти в местах, не располагающих к интиму?

Он удивился:

— Конечно, нет. Странно, что ты не поняла. Дело в том, чтобы все и всегда было по-моему, то есть «стремительно, по внезапно составленному плану».

— А. Точно. Извини, запуталась.

— Ничего. Привыкнешь.

— Ну и когда мы?.. — поинтересовалась Киара.

— Пока рано. Ты почти не ела, да и выпила маловато, — он подлил ей вина. — Неужто правда думаешь, я вывел тебя в ресторан с целью отыметь в туалете?

— Нет? — удивилась она. — Вторая непростительная ошибка с моей стороны.

— Да, туговато соображаешь, — он поднялся и протянул ей руку. — Я привел тебя сюда потанцевать. Женщины должны танцевать. Особенно красивые женщины.

— А я красивая? — спросила она, вставая из-за столика.

— А я не говорил?

— Нет. Просто нагибал без объяснений.

— Да, правда, нехорошо получилось. Ты — красивая, — успокоил он ее, легонько приобнимая за талию и увлекая чуть в сторону от столиков, туда, где под легкую музыку уже кружились несколько пар.

— Увы, сложно назвать комплиментом сухо озвученный факт, — сказала Киара.

Он отлично танцевал, даже, пожалуй, лучше, чем она. Чувствовалась регулярная практика.

— Неплохо двигаешься, — заметила Киара.

— А ты быстро учишься, — сказал в ответ Джалиль.

— Вот, это уже больше похоже на комплимент, — похвалила партнерша.

— Не обольщайся. Всего лишь ответная любезность. Да и нужно же тебя слегка раскрепостить.

Она рассмеялась.

— Красивый смех.

— Видишь, полезно иногда просто поговорить с женщиной, а не только поспешно иметь ее между делами.

— Поговорить полезно, а поспешно иметь между делами — приятно, — заметил он.

— Ах, да, я и забыла…

— Что именно? — уточнил Джалиль.

— Что среднестатистическому мужчине, чтобы чувствовать себя довольным жизнью, нужен всего лишь регулярный секс при полном отсутствии усилий для его получения.

Собеседник расхохотался:

— Как верно сформулировано!

— Да-да, — задумчиво сказала Киара.

— А среднестатистической женщине?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Я не среднестатистическая.

* * *

Памеле было жутко. Жутче даже, чем в безликом медицинском боксе, где ее держали после похищения. Она никак не могла успокоиться и расслабиться хоть на секунду. Когда Рекс ушел, оставив ее с Джелликой среди тех людей, внутри все словно оцепенело. Говорить было страшно (вдруг скажешь что-нибудь не то?), а молчать невыносимо. К тому же Джеллика, несчастный ребенок, по-прежнему крепко держала ее за руку. Наверное, только это помогало Пэм оставаться собранной и изображать уверенность.

Она приобняла девушку за плечи, и та доверчиво прижалась к ней, словно только и ждала поддержки. Так они и сидели на скамейке, обнявшись. А вскоре Пэм поймала себя на том, что гладит Джеллику по жестким, завивающимся в тугие спиральки волосам. Та закрыла глаза, на темном лице было написано нечеловеческое изнеможение. Похоже, она даже не осознавала происходящее.

В какой-то степени Памела этой отрешённости даже завидовала. Сама она никак не могла отделаться от ощущения пристального внимания. Люди вокруг были слишком другими. К тому же Рекс, показалось, отсутствовал целую вечность… Когда он, наконец, вернулся, то выглядел вымотанным, но очень довольным, а еще при нем теперь был небольшой рюкзак, который Рекс отдал Джеллике:

— Понеси, пожалуйста. Ну что, дамы? Пора идти.

И все-таки, несмотря на всю показную бодрость сына, Пэм прекрасно видела, как сильно он устал. Сам, наверное, еще того не понимал, но материнский-то взгляд не обманешь. Устал. И по-прежнему был очень напряжен.

Они покинули странную площадь с самодельными навесами и направились прочь. К счастью, больше в места, где этих других людей было много, не заходили. Но на улицах другие попадались… И Пэм, которая научилась их замечать, вдруг поняла, что эти другие смотрят на ее сына с опаской и явным уважением.

А потом они, немного поплутав, спустились в душный подвал.

— Последнее, перед тем как пойдем дальше, — заговорил Рекс. — На Той стороне никто не должен знать, откуда вы. Кроме женщины, которой я вас передам, — он вывел на экран комма изображение миловидной азиатки, — и ее сестры, — изображение сменило фото эффектной блондинки.

— Сестры? — даже сквозь страх и усталость удивилась Пэм.

— Названой, — пояснил Рекс. — Они обе у меня в долгу. И, мам, вторая, которая европейка, — моя девушка. Ты же постоянно переживала, что у меня нет девушки. Вот, видишь, она есть.

Пэм ошарашенно уставилась на сына, а потом, с обострившимся любопытством, снова на экран:

— Твоя…

— Э-э-э, мам, тут есть нюанс. Серьезный такой. Понимаешь, правила вежливости в Зоне отчуждения запрещают называть кого-либо чьим-либо. Ну, если речь не о родственниках. Сказать «моя сестра» или «моя мать» еще можно, а вот «моя девушка» или «мой мужчина» — уже нет. За такое убьют, не раздумывая. Вы запомните, ладно? Есть еще кое-какие особенности, но не смертельные, вам все объяснят, не волнуйтесь. Помните главное: по правилам вежливости Той стороны будет правильнее сказать «мы вместе» или «мы — партнёры», «мы — любовники».

— Так вы с ней?.. — мать явно растерялась от объемов свалившейся на нее информации.

— Мам, — Рекс поцеловал ее в макушку, — ну ты, как маленькая. Мы с ней — любовники, партнеры, и мы вместе, когда я там.

Пэм снова посмотрела на экран коммуникатора, разглядывая фотографию с особым вниманием:

— Какая… красивая…

— Да, — улыбнулся сын. — Я знал, что она тебе понравится.

Джеллика тоже посмотрела на изображение, и по выражению лица было понятно, что она переживает настоящий шок — ведь женщина на снимке выглядела, как сотрудница-четыре, а то и сотрудница-три! И в отношении Зоны отчуждения это никак не укладывалось в голове…

Тем временем Рекс снова двинулся вперед, увлекая за собой спутниц. Они попетляли по лабиринту узких подвальных коридоров, пока не дошли до входа в плохо освещенный туннель. Однако перед тем как войти туда, Рекс зачем-то взял Джеллику на руки.

— Потерпи, пожалуйста, — сказал он. — Так надо.

Та в ответ кивнула и обняла его за шею.

Лишь после этого они двинулись вперед — туда, где в уходящем вдаль полумраке едва тлели электрические огоньки.

* * *

Киара удалилась в дамскую комнату и пропадала там уже битую четверть часа. Джалиль неторопливо пил вино и лениво размышлял над тем, что, пожалуй, пора заканчивать с игрой в тирана, женщина хоть еще подчиняется, но уже взбрыкивает. Впрочем, и неудивительно, будь она покорной и играющей по правилам, в поле зрения Ховерсов вряд ли бы попала.

Сегодняшний вечер, пожалуй, можно закончить в выбранной тональности, тем более жертва тирании пока терпит и даже подыгрывает, но завтра нужно придумать что-то новое и посмотреть на реакцию. Она живо отзывается, подхватывает с азартом. Даже идею окончания вечера в женской уборной, и ту поддержала. Глаза прямо-таки вспыхнули, несмотря на напускное спокойствие.

Нет, конечно, Джалиль изначально не собирался воплощать обещание в жизнь. Тем более огромная кровать в ее новой квартире появилась исключительно его стараниями, но…

Он отставил бокал с вином и бросил взгляд на часы. Киара отсутствовала уже шестнадцать минут. Однако.

— Мистер Вахид, — к столику подошел официант с серебряным блюдом, накрытым серебряной же крышкой. — Ваша спутница просила прислать вам это.

Джалиль поднял полусферическую крышку и на миг опешил, глядя на аккуратно сложенное шелковое платье и изящные алые туфельки, лежащие на подносе.

— Какая подача! — справился он с удивлением.

— Спасибо, сэр. Дама оставила щедрые чаевые.

— Я добавлю столько же, если узнаю, в чем она покинула ресторан.

Официант понимающе улыбнулся:

— Она заплатила за запасной комплект униформы клининг-менеджера.

— А обувь?

— К сожалению, у нас не было обуви такого маленького размера.

— То есть дама ушла босиком?

— Именно так, сэр, — невозмутимо подтвердил собеседник.

— Моя спутница не успела попробовать десерт. Упакуйте его на вынос.

— Будет сделано, сэр.

Джалиль, используя возможности комплекса, быстро глянул, где сейчас находится коммуникатор Киары. Результат поиска оказался предсказуем: комм отключен десять минут назад. Последняя точка фиксации сигнала — здесь, в ресторане.

— Мне нужно поговорить с вашим безопасником, — рейдер встал из-за стола и направился прочь из зала.

В груди вскипало веселье вперемежку с азартом и предвкушением. Если бы Киара действительно хотела уйти, то сделала бы это открыто, без тайного побега, переодеваний и, уж точно, не передавая послания через официанта. Значит, женщина предлагает игру. Но уже по своим правилам. А в такие игры Джалиль всегда играл с огромной охотой. Вот почему теперь он с трудом сдерживал то и дело наползающую на лицо улыбку.

Из фойе через гардероб Джалиль быстро прошел в технические помещения ресторана. Его не останавливали. Здешний главный по безопасности Томас Гибсон, случалось, сотрудничал с мистером Вахидом, да к тому же был ему кое-чем обязан.

Томас не подвел. Немедленно дал доступ к камерам, поднял записи четвертьчасовой давности, по которым быстро выяснили, что Киара в слегка великоватой ей форме клинерши вышла на служебную стоянку и уехала на электромашине ресторана. Затем так же быстро определили, где она остановилась и отпустила кар. После этого Томас вышел, давая Джалилю возможность поразмыслить в одиночестве.

Связаться со знакомым внутрисекторальным безопасником было делом нескольких секунд.

— Привет, Нил, кто из ваших сегодня дежурит?

— Привет, привет. Я и дежурю, — отозвался Нил. — А че такое?

— Надо кое-кого найти. Посмотри угол Восьмой и Сотой линий. Запусти поиск по спирали. Женщина, индуска, высокая, красивая, в стандартной униформе клинерши, босиком и с пурпурным модельным клатчем. Вышла из электрокара ресторана «Прованс» пять минут назад.

— Босиком, но с сумочкой, — хохотнул Нил. — Подружка или работа?

Вопрос был серьезным, ведь Джалиль задействовал его в самых разных делах.

— В этот раз подружка.

— Смотри, если придется избавляться от тела, пивом не отделаешься, — СБ-шник вроде и шутил, но его собеседник отчетливо услышал предупреждение.

— Не придется, ищи.

Запустилась процедура последовательного поиска. Операторы СБ подключались к камерам на улице и — по спирали — к камерам заведений, благо долго просматривать не требовалось.

Десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Джалиль сидел спокойно, но внутри клокотал азарт.

— Нашлась, — наконец, сказал Нил. — Правда, не в униформе клинера, а в плаще. И сумочку, похоже, под ним спрятала. Но опознали по приметам и босым ногам.

Цель отыскалась в весьма занятном и хорошо знакомом Джалилю местечке чуть в глубине квартала. Подключиться к системе безопасности мотеля оказалось делом плевым, и меньше чем через минуту стал известен номер, который совсем недавно сняли за наличные.

— Вот теперь верю, что это твоя подружка. Место выбрала просто идеальное, — засмеялся Нил. — Ладно, иди, настигай. Завтра скажу, что ты мне должен.

— Не затягивай только, а то дела могут надолго увести, и останешься на неопределенный срок без ништяков.

— Заметано! — зевнул собеседник.

Джалиль сбросил вызов и быстро наговорил аудиосообщение с объяснением, куда и зачем он идет, после чего настроил отправку файла в СБ Ховерсов и корпус рейдеров через двадцать минут.

А теперь позвать Томаса и попросить добавить к упакованному на вынос десерту кое-что еще.

В пропахший сигаретным дымом кабинет следователя секторальной СБ корпорации заглянул подтянутый мужчина средних лет:

— Привет, Андрес!

— С чем пожаловал? — не отрываясь от чтения документации, спросил Андрес.

— Ты моего подозреваемого захапал, — отозвался гость, закрывая за собой дверь.

— Что захапал, то мое, — в тон ему отозвался хозяин кабинета, продолжая увлеченно проматывать открытое досье на рабочем голокубе.

— Не будь жмотом, — пришедший по-хозяйски уселся на край стола, достал из лежащей рядом с голограммером пачки сигарету, прикурил.

Андрес откинулся в кресле и внимательно посмотрел на коллегу.

Тот, поняв все без слов, протянул сигарету и ему, после чего щелкнул зажигалкой.

— Ну и как зовут этого захапанного, и с чего ты взял, что захапал его именно я? — поинтересовался хозяин кабинета, неторопливо делая первую затяжку.

— С того, что на запрос о местонахождении подозреваемого система выдала мне рекомендацию обратиться к тебе, — собеседник стряхнул пепел прямо на пол. — А зовут его Дейв Парсон.

Андрес сделал очередную неспешную затяжку и флегматично ответил:

— Не отдам. Даже не проси. А в чем он подозревается, кстати?

— В похищении и убийстве сотрудницы-десять Дианы Хогинс.

— Не слышал.

— Так дело не закрыли пока. Посмотри. Ну и еще подозревается в клиентских связях с АБН.

— Богато! Эти АБН еще… как гвоздь в жопе, — хозяин кабинета снова придвинулся к столу, полистал внутрисетевые папки в голокубе, отыскивая материалы дела. — Вот Абигейл всем поднасрала.

— А ты ж, вроде, мутил с ней, не?

— Было дело. Но разбежались быстро. Требовательная слишком. Трудно с такими.

В поле просмотра замелькали проекции с места происшествия — растерзанное тело, похожее на кусок мяса. Что это молодая женщина, догадаться можно было разве только по длинным волосам, но и те все были слипшиеся и свалявшиеся от крови. Лица не осталось, глаз тоже, пальцы раздроблены, про остальное не хотелось даже говорить, не то что смотреть.

— Чем обосновывается причастность Парсона? — спросил Андрес.

— Экспертизой ДНК. Нашли несколько его волосков.

— М-да… Не, все равно не отдам, — следователь свернул материалы.

— Не жадничай, — гость покачал головой. — На чем бы ты его ни взял, по обоим делам пойдет. И я уже сделал запрос надсекторалам по АБН.

— А он у меня, Тэдди, пострадавший, — ухмыльнулся хозяин кабинета. — От него горничная сбежала, и твой дражайший подозреваемый, собрав саквояжик с необходимым инвентарем возмездия, отправился в погоню. А когда настиг и служанка увидела, что в саквояжике, она бросилась в канал. Не могу ее осуждать, учитывая ассортимент содержимого, — он лениво кликнул пальцем по сенсорной панели, и в голокубе возникло содержимое упомянутого саквояжа, разложенное рядком на отрезе полиэтилена с последовательной нумерацией возле каждого образца.

У Тэда округлились глаза:

— Хуясе… Слушай, отдай на экспертизу — вдруг следы ДНК Дианы найдутся.

Хозяин кабинета, не отвечая, быстро набрал задание на экспертизу и отправил спецам. Затем повернулся к гостю.

— Хуясе, да…Так вот, с горя мистер Парсон употребил «сияние» в дозе, значительно превышающей смертельную. Я тут коллег его опросил, подчиненных, соседей, отчеты психологических служб поднял. У подозреваемого твоего крыша давно подтекать начала. Несколько лет назад он одну горничную, не-сотрудницу, до самоубийства довел, а после другую сам уже замучил. Приковал и ждал, пока она от жажды загнется. Не были бы они с выкупленным контрактом, еще тогда бы его взяли.

Собеседник достал из пачки очередную сигарету, снова закурил:

— Тут, бля, сам себе носки стираешь, а кто-то горничных пачками валит и наркоту жрет. Кстати, как он дозу-то настолько превысить умудрился?

Андрес развел руками:

— Отсутствие опыта. «Сияние» было гранулированное, очень чистое, а такое медленно забирает. Ну и он решил, видать, что разбодяженное, аж три раза втёр. Десны до корней зубов разъело.

— Бр-р-р! — гость содрогнулся. — Служанку-то нашли? Ну, тело?

— Не, пока не всплыла, — хозяин кабинета снова откинулся в кресле. — Ни в каком виде. Ни в виде трупа, ни в виде выжившей. Но там место такое… чуть дальше течение быстрое, а еще дальше — канал вообще под землю уходит. Пока я ее объявил пропавшей без вести. Если не проявится до утра, то запишу убитой.

— Если б не передоз «сияния», я бы сказал — повезло дураку, — гость, наконец, встал. — Поганая смерть. Но всё равно до результата экспертизы подожду дело закрывать. Если это другой кто спятил, то скоро повторит. У моего уже определенно проблемы были — почти не скрывался. Если это не Дейв, то долго не продержится, опять кого-нибудь грохнет. Где он, кстати, «сияние» добыл?

— А то его прям сложно добыть! Не знаю и разбираться не хочу. Наркам скинул, пусть ищут. Это их отдела геморрой, не нашего.

* * *

Ехать было недалеко — минут пять. Джалиль оставил машину на параллельной улочке, а сам двинулся напрямую. Интересно, как Киара нашла это место? Очень подходящее и известное в узких кругах — двухэтажный мотель с небольшими уютными номерами и отдельным входом в каждый. Со стороны входов всего через десять метров — высоченная глухая стена складов.

Очень-очень удобное место. Оплата наличными, доступ к камерам только у секторальной СБ. Подходов тьма, из номеров ничего не разглядишь и даже снайпера (хотя, учитывая, насколько защищен этот сектор, скорее, фотографа) так просто не посадишь. Склад охраняли более чем серьезно.

Джалиль по наружной лестнице неторопливо поднялся на второй этаж и двинулся к нужному номеру. Вот и дверь. Гость встал перед ней и широко улыбнулся в камеру. Тишина. Чуть выждав, Джалиль показал в камеру фирменный пакет из ресторана.

Дверь в ту же секунду распахнулась. На пороге стояла обнаженная Киара с распущенными по плечам волосами. Точнее, не совсем обнажённая, а в невесомом прозрачном пеньюаре из числа тех, что Джалиль купил утром.

— Долго возишься, — сказала она холодно. — Я бы в своем секторе нашла тебя куда быстрее.

— Прости, не сразу собрали заказ, — смиренно покаялся гость.

— Что заказал? — она не торопилась впускать его внутрь, туда, где за ее спиной виднелась просторная кровать и горели свечи.

— Шампанского, — он передал ей пакет.

Киара доверчиво протянула руку и в ту же секунду была схвачена за запястье. Не дав ей опомниться, Джалиль дернул женщину к себе, оторвал от пола и забросил на плечо, звонко шлепнув по заду.

— Это тебе за побег, — сказал он, проходя внутрь и ногой закрывая дверь.

— Ай!

Вот уж не ай. Легонько совсем ударил.

— Поставь! Так нечестно! — она уперлась ладонями ему в поясницу. — Поставь, я буду защищаться!

— Еще как честно. Защищайся сколько угодно.

Однако он все-таки аккуратно опустил ее на пол. Киара убрала с лица рассыпавшиеся волосы и сказала:

— Ну, что стоишь? Открывай шампанское.

Он, конечно, открыл, вот только фужеров в ресторане не положили. Посуды в номере, разумеется, тоже не было.

— Придется пить из горла, — сказал Джалиль, протягивая ей бутылку. — Полевой вариант романтики.

Она осторожно сделала глоток, однако не совладала с игристой пеной, облилась и захохотала. Джалиль отобрал у нее бутылку и притянул к себе:

— Голая женщина в шампанском — какой деликатес…

Киара обняла его за шею и тихо сказала:

— До меня дошли слухи, что ты умеешь быть очень нежным.

— Кто же верит слухам? — Джалиль неторопливо целовал теплые плечи в шампанском.

* * *

Рекс вернулся в машину и почти упал на сиденье. Денек, однако, выдался… Будто не двадцать четыре часа, а все двести сорок. И ведь еще думал, что в Зоне отчуждения задолбался. Какое там! Задолбался он сегодня. Порядком так.

Если прикинуть, то аккурат с того момента, когда включил местный комм и словил шок от количества пропущенных звонков, не было и часа передышки. Зато мама теперь в безопасности. Су Мин уже маякнула, что вернулась на базу и все норм.

Мама, конечно, тяжело случившееся за Периметром пережила, напугалась сильно… с другой стороны, может, оно и к лучшему, что сразу так — без иллюзий. Зато в отряде наемников ей будет действительно безопасно, она сама это скоро поймет. И с Мэрилин познакомится… Глядишь, перестанет переживать, что у сына нет стабильности в личной жизни.

Он все еще тупил, когда в визоре появилась иконка входящего инфопакета. Из Центра. Рекс раскрыл сообщение. Краткая сводка о расследовании смерти капитана Брюса Левандовски. Заключение медэкспертизы — передозировка синтетическим наркотиком. Дело закрыто по причине отсутствия состава преступления.

Рекс устало улыбнулся — знали бы в Центре, чем он занимался последние сутки… Вот о чем он думает вообще? Это ж вышка сразу. Так что пусть весь героизм останется неизвестным. Тем более и героизма-то особенного нет. В Чистой зоне и впрямь оказалось очень просто работать, особенно когда в распоряжении бокс аппаратуры от своего же Корпуса.

«За такое платят не деньгами». Рекс отлично понимал, что теперь его имя стоит в невидимом списке и в случае малейшего подозрения в утрате лояльности Корпусу его ждет «правда-пятиминутка». К тому же теперь, если вдруг снова намекнут на работу в корпзоне, отказаться будет уже нельзя.

Но все случившееся того стоило! А уж то, что мама жива, здорова и в безопасности — стоило вообще всего. Устал, да. Вымотался. В голове пусто, как в ведре. Ничего не охота, и даже кажется, что вообще больше никогда не захочется. Только спать… Это глупости, конечно. К тому же впереди обещанный отпуск, который он отлично проведет с Мари. Впереди — награда от Корпуса за решение непонятки с сукой Левандовски. Вообще прелесть: отомстил уроду, да еще и поощрение заработал.

Рекс помотал головой. Спать. Доехать до мотеля и спать до утра. А отоспится — четыре сектора, и уже у Мари. Надо будет попробовать пробить ей недельный отпуск…

Он завел двигатель и мягко тронул машину с места. Мысли о случившемся с мамой, о корпорации и о том, как на нее теперь работать, Рекс старательно от себя гнал. Сейчас и здесь все разрешилось, а подумать на глобальные темы время еще будет.