Искупление

Призраки в городе

Мэлдред прижался спиной к каменной стене в переулке. Пока — глубоко за полночь — было темно, но рассвет уже приближался. Хотя при слабом лунном свете его было трудно заметить, людоед старался слиться с камнями, нервно пробегая пальцами по заделанным известковым раствором щелям. Холодный воздух разительно отличался от удушливой духоты болота, при дыхании изо рта вылетали облачка пара. Мэлдред дрожал и зябко переступал босыми ногами по промерзшей земле, жалея о сапогах и теплом плаще.

Он стоял так уже несколько минут, вслушиваясь в уличный шум, но не разобрал ничего особенного: лишь внезапные взрывы хриплого хохота, доносившиеся из таверны за углом, плеск выливаемых в окно помоев да стук двух пар каблуков по деревянной мостовой. Судя по тяжелой поступи, это были людоеды, и как минимум один из них — пьяный.

Мэлдред ждал, когда переулок опустеет, барабаня пальцами по камням.

— Почему мы стоим здесь? И чего ждем? — раздался мелодичный голос Сабар, и Мэлдред обернулся, чтобы посмотреть на свою спутницу, но там, где стояла тоненькая фигура в пурпурном одеянии, виднелась лишь смутно различимая тень.

«Интересно, ей не холодно?» — задавался вопросом людоед.

Сабар сделала вид, что не заметила его взгляда. Она казалась настоящей, но маг подозревал, что это лишь некое приятное проявление магии кристалла, а магия замерзнуть не может.

Рагх выразил недовольство, когда Мэлдред вынул хрустальный шар и уговорил Сабар появиться. Несмотря на то, что драконид был занят управлением плотом, он попытался остановиться и выбросить кристалл в реку. Мэлдреду все же удалось убедить сивака в том, что он хочет использовать магические свойства шара для помощи Дамону, и Рагх наконец отстал от него, однако предупредив:

— Я буду очень внимательно наблюдать за тобой, людоед.

— Ты за кем-то следишь? — спросила Сабар. Мэлдред поднес палец к губам и шепотом ответил:

— Да. — Он помолчал. — Ладно, ничего. Ничего существенного. Я только… — Людоед повернул голову на приближающийся топот. Два людоеда прошли мимо переулка и направились вниз по улице.

— Мне просто любопытно. Почему мы находимся здесь? — настаивала Сабар. Она положила руку на плечо Мэлдреда, пальцы ее казались настоящими, слегка влажными. — Это место…

— Блотен. Город называется Блотен. Столица земель людоедов. — Мэлдред повел плечами и указал в сторону улицы. — Я должен был прийти сюда, — сказал он через минуту, — посмотреть, что изменилось с тех пор, как я был здесь в последний раз.

Он вытянул шею, глядя на север. Улица была погружена во мрак, большинство домов на ней казались давно заброшенными. Луна освещала выщербленную мостовую. Можно было подумать, что жители покинули город. Но через мгновение в окне на втором этаже зажегся свет, выцветшие занавески зашевелились. В соседнем доме тускло засветилось еще одно окно.

Дверь таверны распахнулась, оттуда выплеснулся грубый смех и что-то, отдаленно напоминающее музыку. На улицу вышли два людоеда. Один из них оживленно размахивал руками. К его поясу была подвешена деревянная кружка, очевидно, чтобы не потерять.

— Это не место для леди, — задумчиво произнес Мэлдред.

— Я обязана все время сопровождать тебя, пока ты в кристалле, — напомнила ему Сабар.

«Пока ты в кристалле… Действительно ли мы находимся внутри хрустального шара, внутри видения, как она говорит?»

Маг покачал головой, тряхнув белой гривой. Он был почти уверен, что они в Блотене, чувствовал под ногами промерзшую землю, а под руками — холодные камни, чуял мускусный запах соплеменников. Все это было очень убедительно, но всего минуту назад Мэлдред был на плоту, с Рагаом, Фионой и Дамоном. Он попросил Сабар показать ему этот город, наклонился над кристаллом и позволил ему взять свою магическую энергию в надежде, что темное изображение станет ярче. Над рекой стояла ночь, и внутри магического шара тоже было темно. Людоед не успел опомниться, как очутился в переулке Блотена рядом с мистическим проводником. Сабар уверяла Мэлдреда, что он находится не в Блотене, а по-прежнему плывет на плоту, держа в ладонях кристалл.

— Здесь только твое сознание, о проницательный, — снова и снова повторяла женщина. — И я должна тебя сопровождать в этом путешествии.

— В таком случае сопроводи меня во дворец моего отца, — попросил Мэлдред, в последний раз тронув стену переулка. Было совсем непохоже, что здесь был только его разум, — по крайней мере, замерз он совсем по-настоящему, как и всегда в Блотене. — Мне нужно с ним поговорить.

Они прошли мимо таверны. Мэлдред заглянул внутрь и увидел с дюжину людоедов, сидящих вокруг уставленных тарелками столов. Они были похожи на людей, только ростом от семи до девяти футов, широкоплечие и мускулистые, с широкими носами, широко расставленными глазами и вздутыми венами на толстых шеях. Это были сородичи Мэлдреда, но все же он мало походил на них. Его тело было синим, а у них цвет кожи варьировался от бронзового до темно-желтого. Их руки и лица украшали шрамы и бородавки, зубы у большинства были сломаны, а у некоторых из-под толстых губ высовывались изогнутые клыки.

— Это твой народ, — сказала Сабар. Мэлдред кивнул.

— Но все же…

— Я отличаюсь от них, — закончил Мэлдред.

— Да. Ты…

— Синий. Да, это очевидно. И заметно крупнее их.

— Это благодаря магии твоя кожа такая синяя? Мэлдред пожал плечами.

— Наверное. Немногие чародеи моей расы выглядят очень похожими на меня. Синяя кожа, белые волосы. Мы выделяемся даже среди людоедов. — Он усмехнулся. — Хотя мой друг Угрюмый Кедар бледный, как слоновая кость, а он тоже владеет магией. Наверное, не все людоеды-маги — синие.

— Ты не очень заботишься о своем народе, не так ли? Или о своей родине?

Вопрос застал мага врасплох.

— Нам сюда, — сказал он, оставив Сабар без ответа, — а затем немного в западном направлении. Там дворец моего отца.

Они заметили еще только одного молодого горбатого людоеда, шедшего вразвалку по истоптанному деревянному тротуару на противоположной стороне улицы. Юноша остановился было, с интересом глядя на них, но затем пошел по своим делам.

— Он выглядит грустным, — отметила женщина. Мэлдред пошел быстрее:

— Большинство моих соплеменников несчастны.

«Но так было не всегда», — добавил он про себя.

Все стало ухудшаться с приходом драконов, когда болото черной начало поглощать их земли. Людоеды — раса гордых воинов и бесстрашных бойцов — потерпели поражение от сил, во много раз превосходящих их по мощи.

Они повернули на запад. Дома в этом районе были в лучшем состоянии, большинство из них казались обжитыми. В одном окне зажгли толстую свечу, из другого были слышны голоса. Улицы здесь не были такими замусоренными, на стенах виднелась свежая краска.

— Здесь живут в основном благополучные, — пояснил Мэлдред, — если их можно так назвать. На самом деле они имеют совсем немного. — Он кивнул, в конец улицы: — А вот моего отца действительно можно назвать богатым.

Дворец занимал весь квартал и по сравнению с окружающими домами выглядел сохранившимся значительно лучше. Однако из трещин в плитах, которыми были вымощены дорожки, торчала сухая трава, она же заполонила некогда прекрасные цветники. У массивных железных ворот стояли два не менее массивных людоеда, которые спохватились, когда заметили Мэлдреда. Он заметил в тени за воротами и других стражников — со времени его последнего визита Вождь Доннаг усилил охрану.

— Сначала горбун на улице, теперь стражи… — Сказал маг. — Если я здесь только мысленно, то как они могут меня видеть?

В этот момент у Сабар не было готового ответа. Она отстала на несколько шагов, когда охранники открыли ворота, узнав Мэлдреда, и впустили его.

— А женщина?… — спросил один из них.

— Со мной, — ответил маг.

Он был уже почти у дворцовых дверей, когда услышал, как охранник тихонько сказал напарнику:

— Говорил я тебе, что сын Вождя предпочитает людское общество.

Мэлдред постучал и стал ждать. Внутри послышались тяжелые шаги, потом кто-то завозился с задвижкой. Через минуту людоед и Сабар вошли в просторную столовую и сели на разнокалиберные стулья у массивного дубового стола.

— Твой отец встанет не раньше чем через несколько часов, — объяснила служанка, поставив перед ними сидр и хлеб.

Мэлдред сделал большой глоток и заметил, что Сабар не прикасается ни к еде, ни к питью.

— Разбуди его, — приказал он служанке, вытирая рот, — за последствия я отвечу.

Но никаких последствий не было, и это удивило Мэлдреда. Казалось, отец несказанно рад встрече. Он выглядел изрядно постаревшим. Великий Доннаг, правитель Блотена, всегда был покрыт пятнами, морщинами и бородавками, но теперь глаза его ввалились, под ними образовались темные мешки, говорившие о том, что Вождь сильно устал, что было для него совсем нетипично. Мэлдред подавил дрожь. Лучше, чтобы отец был здоровым и сильным, ведь ослабей он или умри, править страной пришлось бы сыну.

Сабар оказалась права, Мэлдред был бессердечным. Он мало заботился о своем народе. С людьми ему было лучше, чем с сородичами. Ему нравилась компания людей, у него не было желания возвращаться к прежней жизни и тем более садиться на трон.

— Для меня это будет грустный день, — задумчиво произнес маг.

— Что ты сказал, сын? Мэлдред покачал головой:

— Я прибыл посмотреть, как ты поживаешь, отец, и как дела в Блотене. Увидеть, не добралось ли болото… — Он сделал паузу, поскольку Вождь приблизился и положил руку на плечо сына.

Ладонь прошла сквозь него.

— Обман! — закричал Доннаг. Он хлопнул в ладоши, и, прежде чем Мэлдред успел заговорить, в комнату ворвались четыре вооруженных людоеда в броне. — Обман! Мы были…

— Нет, отец! Это действительно я. — Маг не меньше Вождя удивился собственной бестелесности. Ведь сам он мог касаться предметов, так почему же нельзя было дотронуться до него? — Да, физически я нахожусь не здесь, а в болоте черной, и…

К первым четырем стражникам присоединилось еще столько же. Самый крупный из них отдал несколько распоряжений и попытался схватить Мэлдреда. Но в последний момент Доннаг приказал своим воинам отойти — в просительном тоне сына было что-то, что заставило его задуматься.

— Я нашел магический кристалл, отец, и с его помощью мое сознание… — Мэлдред взглянул на Сабар, но она исчезла. — Видишь, это магия привела меня сюда.

Доннаг, казалось, готов был поверить и жестом приказал половине охранников уйти. После долгого молчания он с трудом втиснул грузное тело в кресло, стоявшее во главе стола, некогда богатое, а, ныне старое и местами испорченное. Оно, верно, служило троном.

— Мэлдред, даже в те редкие случаи, когда ты… физически… посещаешь наш город, ты на самом деле не здесь. Твое сознание и мечты всегда в другом месте. Всегда. В другом месте.

— Не говори мне этого сейчас, отец. Я пришел… чтобы попробовать помочь тебе и твоему несчастному городу. Я попытаюсь остановить болото и черную. Я в точности делаю то, о чем ты просил меня, — неважно, чего мне это стоит. Доннаг кивнул служанке:

— Принеси чего-нибудь горячего и вкусного. — Затем он снова обратился к Мэлдреду: — Мы знаем. Мы знаем, что ты собирался предать свого лучшего друга Дамона Грозного Волка, поскольку он единственный, кто может победить Сабл и спасти нашу родину. Но потом ты передумал, не так ли? Мы понимаем, что друг для тебя важнее, чем друзья, знакомые и родственники…

Мэлдред вскочил на ноги, уронив стул и сжимая в кулаке пустой кубок.

— Я не считаю, что Дамон для меня важнее, чем ты, отец, или наши соплеменники. Я передал его наге и ее хозяину, дракону. Я сделал все, что должен был сделать, — словно марионетка. — Плечи мага поникли, когда он встретил недоверчивый пристальный взгляд отца. — Но не все запланированное удалось.

Доннаг понимающе кивнул:

— Сюда уже пришли несколько тварей Сабл. Они следят за нами. — Он нервно подергал золотые кольца, продетые в нижнюю губу. — Их немного, и появляются они нечасто, но всегда делают так, чтобы об их присутствии узнали. — Мэлдред прищурился. — Это… потомки. Черные. Ты знаешь, что это за существа. Наши подданные видели их на крышах.

— Где?

Вождь пожал плечами:

— Вокруг нашего дворца и в Старом Квартале. Нескольких — совсем недавно.

«Нет, вряд ли этих потомков посылала Сабл. Скорее, Нура или мглистый», — подумал Мэлдред.

Он сильно сомневался, что черная владычица пожелала бы наблюдать за городом людоедов. Возможно, нага ищет здесь Дамона.

— В Старом Квартале живет Угрюмый Кедар, — произнес маг, помня, что Змеедева много знает о нем и может решить, что Мэлдред пожелал доставить друга к известному целителю. Он действительно однажды привел Грозного Волка к Кедару, но людоед не смог тому помочь. Позднее Мэлдред узнал, что Угрюмый отказался лечить Дамона по приказу Вождя Доннага.

— Угрюмый Кедар жил в Старом Квартале, — с сожалением поправил Доннаг. — Угрюмый был очень стар, сын мой.

— Он умер? — Это слово оцарапало Мэлдреду горло. — Кедар умер?

— Мы устроили пышные похороны, отдали ему должное. Многие сановники говорили добрые слова. Мы скорбим о нем.

Мэлдред вцепился в край стола, так что суставы побелели:

— Умер!

В начищенном подносе маг видел свое лицо, освещенное колеблющимися огоньками стоящих на столе свечей.

«Почему я вижу себя? Почему чувствую гладкое дерево стола? Почему мое дыхание участилось?»

— Как случилось, что Угрюмый Кедар умер?

— Я уже сказал тебе, сын. Угрюмый был стар. Будь ты здесь, ты бы тоже выступил на траурной церемонии. Он очень любил тебя.

Мэлдред отпустил столешницу, сжимая кулаки в бессильной ярости.

— Я должен идти.

— Так скоро? Ты ведь только что пришел!

— Я же говорил, что на самом деле меня здесь нет. — Мэлдред резко повернулся. — Это только видение, созданное хрустальным шаром, а сам я далеко, очень далеко отсюда. — Он прошел мимо стражников. — Я вернусь, отец. Как только смогу, вернусь, уже без помощи кристалла. И я обещаю тебе найти способ остановить болото.

Сабар появилась возле Мэлдреда у самых ворот и пошла рядом. Он не обратил на нее никакого внимания, просто продолжал идти не оборачиваясь. Быстрыми, широкими шагами маг возвращался тем же путем, которым они сюда пришли, и оглянулся лишь тогда, когда они прошли знакомую таверну. Был туманный предрассветный час. Беседа с отцом, видимо, совсем не отняла времени. Возможно, кристалл искажал его ход, а возможно, и все остальное.

— Может быть, на самом деле Угрюмый жив, — с надеждой произнес Мэлдред.

Когда маг и Сабар дошли до дома Угрюмого Кедара, небо уже стало бледно-серым.

— Дом выглядит как обычно, — сказал Мэлдред.

— Он выглядит грязным, — ответила женщина. Старый деревянный фасад был покрыт трещинами, словно лицо старика — морщинами, окна закрывали ставни, на двери висел замок. Мэлдред не ожидал, что дом будет заперт, — Угрюмый не боялся воров.

Мэлдред безнадежно подергал за кольцо, затем повернулся к Сабар и поинтересовался:

— Ты говоришь, что физически я не здесь, но как я могу чувствовать этот металл на ощупь? Я ел в доме отца. Мне холодно. Я вижу, как при дыхании изо рта вырывается пар. Не понимаю, как такое может быть?

— У тебя богатое воображение, — ответила женщина. — Это и позволяет тебе чувствовать вещи, которые более слабые люди не восприняли бы. К счастью, в тебе достаточно магии.

— Да, — нахмурился Мэлдред, — я должен быть таким, каков я на самом деле. — Он одним движением руки сломал замок и толчком распахнул дверь. — Подожди минуту.

Пристальный взгляд мага скользнул по фасаду трехэтажного дома напротив, и он заметил тень, прячущуюся за единственным уцелевшим фрагментом зубчатого ограждения крыши.

«Жаль, не разобрать, кто это», — сказал Мэлдред себе.

Он постоял немного, держась за дверь и наблюдая за шевелящейся тенью, пока не почувствовал, как прохладные пальцы Сабар коснулись его запястья.

— Это напоминает…

Людоед, прищурившись, бросился внутрь лавки целителя:

— Потомок! Мерзкий потомок!

Сабар последовала за ним, закрыв за собой дверь. Мэлдред вытянул руку, пробормотал древнее заклинание, и на его ладони появилась светящаяся сфера.

— Угрюмый! — позвал маг, но ответа не было, и через минуту он снова окликнул: — Угрюмый Кедар!

Внутри, как и всегда, было чисто. Стояли два стола и несколько табуретов, так чтобы пациентам было куда присесть и принять целебные смеси или, изредка, поиграть в кости на деньги. За стойкой был дверной проем, прикрытый занавесом из раскрашенных фаланг пальцев, который вел в комнату, где Угрюмый лечил пациентов травами и магией.

Мэлдред отвел занавес — кости фаланг с клацаньем сомкнулись за ним. Сабар бесшумно скользнула следом.

— Угрюмый! Угрюмый Кедар!

— Его нет здесь.

Существо, медленно поднявшееся с кровати, оказалось самым низкорослым людоедом из всех, кого магу когда-либо доводилось видеть. Он был ужасно худым, ростом не превышал семи футов, а мускулы на руках едва прорисовывались.

— Мой дядя умер.

«Ребенок», — решил Мэлдред.

Юный людоед причесал пятерней угольно-черные волосы и воззрился на Мэлдреда покрасневшими водянистыми глазами.

— Я знаю тебя, — заявил он. — То, что ты сын Вождя, не означает, что тебе можно сюда врываться…

Мэлдред вернулся в лавку — занавес жутко клацнул. Он направился прямо к дальней стене, к шаткому книжному стеллажу. Заставив светящийся шар взлететь к потолку, он пробежал пальцами по корешкам книг, выискивая что-то.

Фаланги занавеса снова щелкнули.

— Имейте хоть немного уважения, — потребовал юный людоед. Он поспешил к Мэлдреду и попытался оттолкнуть его от полок, но руки юнца прошли сквозь тело мага. — Что, во имя…

— Это магия, — сердито ответил тот, резко оборачиваясь. — Кажется, внутри меня очень много магии. И у Угрюмого она тоже была. Чародей-целитель… Только себя излечить не смог. Он действительно умер? Впрочем, ты не распоряжался бы здесь, если бы он был жив.

Юноша рассвирепел:

— Мой дядя…

— Был очень хорошим, — закончил Мэлдред. — Лучшим из тех, кто когда-либо жил в этом Богами забытом городе.

— Я знаю, — грустно подтвердил молодой людоед. — Он готов был помочь любому.

— Он помогал мне множество раз, — сказал Мэлдред.

Юноша взглянул на Сабар, которая беззвучно прошла сквозь занавес.

— Всем известно, что даже людям он помогал, — сказал он. — Говорил, что, раз уж Боги их тоже создали, нам не стоит их обижать.

— Угрюмый был хорошим, — повторил маг.

— Недавно он даже взял в дом человека. Мэлдред поднял бровь:

— Когда?

— Это была грязная маленькая девочка, которую он нашел бродящей по улице и подобрал, чтобы кто-нибудь не взял ее в рабство. Это всего за день или два до его смерти.

— Девочка?…

— О, она давно ушла. Кто-то забрал ее, когда Кедара нашли мертвым. Симпатичный человеческий ребенок, подобный этому, стоит целую кучу денег.

Мэлдред почувствовал, как у него сдавило горло.

— Маленькая девочка, говоришь?

— Ну да, и…

— Вот такого вот роста? — Мэлдред опустил ладонь на уровень бедра, Людоед кивнул.

— С волосами цвета полированной меди?

— Да.

— Не помнишь, она называла свое имя? Юноша пожал плечами:

— Я никогда не утруждаю себя запоминанием человеческих имен. Я не хочу иметь с ними дела, поэтому мне это совершенно не нужно.

Мэлдред снова вернулся к книжному шкафу и снял с верхней полки самую древнюю книгу. Часть страниц осыпалась хлопьями, когда маг перенес ее на прилавок. Движение — и светящаяся сфера подлетела ближе.

— Угрюмого похоронили? Молодой людоед помотал головой:

— Нет, его тело предали огню. — Юноша вытянул шею, пытаясь разглядеть, что читает маг. — А с ним и остальных, тех, кто умер в тот же день.

Мэлдред пристально взглянул на юношу и судорожно выдохнул:

— С другими?

— Было еще шестеро. Все они умерли в один день. Сказали, что мой дядя умер от старости, но я думаю, что это была эпидемия. Что-нибудь такое, что внезапно убило его и остальных.

Маг потребовал назвать имена. Племянник Угрюмого Кедара смог вспомнить только двоих. Они были друзьями юности целителя и теми немногими, кому Угрюмый доверял.

— Нура Змеедева, — произнес Мэлдред, словно выругался.

— Что?

— Девочка, которая убила твоего дядю, — пояснил он. — Она также убила моих друзей. Но она дорого заплатит…

Маг перестал обращать внимание на юношу и продолжал листать книгу, пока наконец не нашел то, что искал. Он удивленно нахмурился — заклинание было ему превосходно известно. Убедившись в этом, Мэлдред зашел за прилавок и начал перебирать фляги и шкатулки.

— Ты ничего не должен отсюда брать. Теперь это моя лавка.

Мэлдред протиснулся мимо него и посмотрел на Сабар:

— Ты говоришь, мы здесь не физически. Тогда как я смогу взять с собой все эти вещи? Они мне понадобятся, чтобы помочь Дамону замедлить его превращение в потомка.

Женщина взяла у него несколько мешочков с сушеными растениями, пригоршню крошечных перьев и шкатулку с красным порошком.

— Моя магия сохранит их для тебя, — пообещала она.

— Нам придется еще немного задержаться, — сказал Мэлдред. — На той стороне улицы я видел потомка и собираюсь…

Юноша открыл было рот, чтобы возразить, но не успел произнести ни слова.

— Дай-ка мне кристалл, людоед.

Что-то вспыхнуло, и Мэлдред вновь очутился на плоту. Первые утренние лучи играли солнечными зайчиками на воде.

Рагх вернул хрустальный шар на подставку, положил его в мешочек и подвесил его к поясу. Плот закачался. Драконид, балансируя, снова принялся отталкиваться от дна древком алебарды.

— Пока я буду заниматься леди и хрустальным шаром, — недовольно произнес он.

— Я еще не закончил! — вспыхнул Мэлдред.

— Ты был там достаточно долго, — парировал Рагх. — Слишком долго. Мне не нужно было вообще позволять тебе делать это. Особенно пока Дамон без сознания. Откуда я знаю, что ты там делал? — Через минуту, смягчившись, сивак добавил: — Нашел что-нибудь, чтобы помочь ему?

Мэлдред с негодованием посмотрел на Рагха, готовый броситься в драку. Драконид был не самым слабым противником, но Мэлдред считал себя более ловким и сильным и был уверен, что справится с ним. Но для чего?

— Кое-что, — наконец ответил маг, крепко сжимая находки в огромном кулаке. — Но нам придется ждать, пока Дамон не придет в сознание. Он должен принять снадобья, чтобы заклинание сработало.

— Он может вообще никогда не очнуться, — грустно сказал Рагх. — А если и очнется… Я не уверен, что он захочет принимать от тебя какую бы то ни было помощь.