Предатели и другие

Фиона сидела на берегу ручья, погрузив меч в воду. Солнечные лучи, отражаясь от лезвия, разбегались зайчиками по поверхности, зачаровывая девушку. Меч был великолепен и, вероятно, стоил очень дорого — у соламнийки, пожалуй, таких денег никогда и не водилось. Она сердилась на клинок — магическое оружие отказывалось разговаривать с нею уже несколько часов.

— Будь ты проклят, Дамон Грозный Волк, — сказала Фиона, оглянувшись и увидев, что тот беседует с Рагхом и Мэлдредом. Она сдула с глаз прядь волос и повернула меч так, чтобы видеть в нем свое лицо, покрытое кислотными ожогами.

— Я похожа на монстра. Такая же отвратительная, как эти трое. — Девушка рассматривала отражение, не замечая, что письмена на лезвии слабо засветились синим. — Хуже, чем монстр.

«То, что ты ищешь», — сказал меч, прервав свое долгое молчание. Соламнийка встала, чувствуя, как клинок потянул ее в сторону от ручья. «То, что ты ищешь».

Она еще раз взглянула на своих спутников — изменника людоеда, бескрылого драконида и Дамона, который теперь не особо отличался от черного потомка.

— Целая компания монстров. Но где же Риг? — задавалась вопросом девушка. «То, что ты ищешь».

— Только что я ищу? — спросила она у меча. Соламнийка потихоньку покинула открытое место, и клинок повел ее через заросли молодых кипарисов, затем в обход затянутой туманом трясины. Так девушка прошла почти милю, но потом ей пришлось остановиться, чтобы избавиться от опутавшей ее виноградной лозы. Заодно Фиона оглянулась. Но спутники, похоже, не заметили ее отсутствия.

— Что я ищу? — вяло повторила девушка.

«Красоту и правду», — ответил меч.

Он привел соламнийку на край небольшой поляны. Посреди поляны на охапке папоротников, поджав под себя ноги, сидела маленькая девочка с медно-рыжими волосами и перебирала пальчиками перистые листья. Малышка показалась Фионе очень знакомой. Девушка подумала, что видела ее где-то уже раза два или три и всякий раз происходили какие-то неприятные вещи. Но, в конце концов, это был просто ребенок, брошенный на произвол судьбы, возможно, напуганный, и в Фионе пробудился материнский инстинкт. Девочка подозвала ее ближе.

«То, что ты ищешь».

— Кто ты? — спросила соламнийка.

— Я — то, что ты ищешь, — ответило дитя. Фиона опустилась рядом с девочкой на колени, и та погладила ее по лицу. Маленькие пальчики были теплыми, от них исходило легкое, приятное покалывание.

— Кто ты?…

— Магия, Фиона, — прошептала девочка, — Я — воплощенная магия.

Вокруг малышки и соламнийки кружились насекомые, но не садились ни на одну из них. Девочка завела странную, быструю песню без слов, перемежая ее щебетом и прищелкиванием. Затем ее пальцы запутались в волосах Фионы, коснулись век, огладили одежду. Когда мелодия закончилась, малышка поднялась и знаком велела следовать за ней.

Вложив меч в ножны, соламнийка взяла девочку за руку, и та повела ее к чистому водоему за папоротниковыми зарослями. Малышка указала на воду, и Фиона наклонилась вперед, всматриваясь.

— О! Во имя Винаса Соламна! — Она увидела отражение своего лица в спокойной воде. На нем не было и следа ожогов, глаза смотрели ясно, а волосы выглядели так, будто их только что причесали. И еще Фиона-отражение была явно моложе. Она казалась совершенной. — Я прекрасна!

— Конечно, ты прекрасна. Это я сделала тебя такой. Странно, но голос малышки уже совсем не был похож на детский.

— Риг будет счастлив, увидев меня такой красивой, — сказала ей соламиийка.

— Риг не сможет быть счастлив, — категорично заявила девочка. — Рига больше нет. Он погиб. Фиона замерла, потом покачала головой:

— Этого не может быть. Риг совсем недавно был рядом со мной.

— Умер. Умер. Умер, — заворковала малышка страстным голосом опытной соблазнительницы.

— Нет!

Фиона попятилась, но споткнулась о выступающий из земли корень и упала. Девочка вытянула руки, и ее пальцы вновь забегали по лицу и телу соламнийки, но на этот раз их прикосновения не успокаивали, а, наоборот, порождали ужасные видения. Фиона снова и снова переживала ту ночь в Шрентаке, когда Дамон спас их из подземной темницы.

Снова и снова девушка видела, когда Риг подсаживает ее на спину мантикоры. Он был на расстоянии руки, когда его настиг удар вражеского меча, и кровь забрызгала ее одежду.

— Нет! — Фиона спрятала лицо в ладони и зарыдала. — Пожалуйста, нет…

. — Мертв. Мертв. Мертв! — кричала малышка, злобно скалясь, — И тот, кто убил его, — Дамон Грозный Волк — скоро придет за тобой. Беги, Фиона. Если он найдет тебя, то тоже убьет. Беги. Беги. Беги. Не дай Дамону поймать тебя. Сделай так, чтобы ни он, ни Мэлдред, ни бескрылый Рагх никогда больше тебя не увидели. Беги!

Нура Змеедева повернулась и, покачивая бедрами, побежала через заросли папоротника, всего лишь раз обернувшись к соламнийке.

— Беги, прекрасная Фиона! Риг умер, и твои враги уже идут сюда!

Потребовалось несколько минут, чтобы соламнийка немного пришла в себя. Дрожа, она пыталась найти обратную дорогу, чтобы вернуться к своим спутникам.

«Я должна рассказать им о странной девочке и…»

— Фиона! — окликнул ее Мэлдред. «Лживый людоед».

— Фиона!

«Это Дамон. А сейчас и Рагх начнет звать»

— Фиона! Где ты? — Снова раздался голос мага.

— Фиона! — вторил ему Грозный Волк.

— О, Риг! — прорыдала Фиона. — Риг, ты умер, и твои убийцы зовут меня!

Полагаясь на навыки, приобретенные в Ордене Соламнийских Рыцарей, девушка повернулась и побежала, пытаясь оторваться от преследователей и продержаться до темноты, когда они наверняка прекратят поиски.

Едва рассвело, Дамон, Рагх и Мэлдред возобновили поиски. Фиона ушла далеко, успешно спутав следы. Несколько раз она возвращалась, незаметно подползая ближе. Девушка прилагала все силы, чтобы остаться незамеченной — так, чтобы даже опытный следопыт Дамон не нашел ее.

Наконец враги отстали и двинулись на восток.

— Я в безопасности, — сказала Фиона себе. Теперь она была совершенно одна — как малышка, когда соламнийка нашла ее на поляне.

Девочка сидела, болтая ногами, на выступе скалы, в нескольких сотнях футов над извилистой дорогой, и наблюдала за небольшим караваном, размышляя, стоит ли нанести им визит в облике соблазнительной эрготианки. В фургонах могло находиться что-нибудь интересное для хозяина, а возможно, и для нее. Мглистый дракон лежал глубоко в пещере и спал, причем дольше обычного. Вчера вечером он поговорил с малышкой совсем мало, а потом быстро заснул, храпя так, что горы дрожали. Уже наступили сумерки, а хозяин еще и не просыпался.

Девочка, мечтая порадовать себя экзотическими вкусностями и безделушками, наблюдала за повозками до тех пор, пока они не скрылись из виду. Она смотрела, как темнеет небо и постепенно высыпают звезды, потому что здесь, в Троте, все было высохшим и скучным.

Бурые горные цепи выглядели как хребет мертвого чудовища. В воздухе пахло… ничем. Ничего похожего на дождь, Нура сменила сырость и удушливую жару болота с его ароматом гниющих растений и разнообразными животными — как красивыми, так и отвратительными — на горы. Здесь были одни птицы, но только черные и коричневые, обладающие отвратительными голосами, и еще маленькие ящерицы с длинными извивающимися хвостами, того же цвета, что и горы, очень вкусные.

Если бы Дамон не был таким упрямым, они с мглистым драконом спокойно грелись бы в замечательном болоте. Если бы на Мэддреда можно было рассчитывать, если бы только Нура могла предположить, что с этим глупцом возникнут такие сложности.

Она размышляла о людоеде, пока небо не посветлело, а скала под ней не содрогнулась. Тогда девочка вскочила на ноги и побежала к широкой трещине в скале. Стоя перед проломом, она сбросила свое детское обличье и скользнула в пыльную пещеру змеей.

Впереди слабо блеснула чешуя дракона — сейчас он был скорее серым, чем черным.

— Хозяин, — протянула Нура, — я живу, чтобы служить тебе, — Змеедева свернулась кольцами перед мглистым и лежала неподвижно до тех пор, пока не почувствовала, как трясется земля от его ответа, затем поднялась на хвосте, распустив капюшон, и посмотрела на дракона широко раскрытыми от восторга глазами. — Твой план работает? Скажи мне, хозяин. — Нага даже не пыталась скрыть своего восхищения. — Ты ждал этого? Ты предвидел это? Это все — часть твоего плана заставить Дамона Грозного Волка убить Сабл?

Дракон покачал огромной головой, так что усы зашелестели по полу пещеры. Его дыхание участилось, обдав горячим ветром лицо Нуры.

— Не совсем. Я нашел иной способ для получения силы, которая мне жизненно необходима, — сказал дракон.

Нура Змеедева отползла на почтительное расстояние, чтобы видеть мглистого целиком. В этой пещере было не так темно, как в той, что на болоте, — пожалуй, единственное преимущество, которое отметила Нура. Здесь она могла лучше рассмотреть своего господина.

— Келлендрос, которого люди называли Скаем, — начал тот. — Он когда-то хотел создать тело для своей возлюбленной, Китиары. Среди драконов ходили слухи, что сначала он надеялся поместить ее дух в тело синего потомка. Когда из этой затеи ничего не вышло, Келлендрос решил лишить души Малис, чтобы Китиара вошла в тело красной драконицы.

Глаза наги сияли от восторга.

— Еще, хозяин. Расскажи мне еще. — Эти истории, известные только драконам, были тем, ради чего Нура жила.

— У Келлендроса могло бы получиться, пойди дела удачней. Но мой план, касающийся Дамона Грозного Волка, не потерпит краха, потому что я не повторю ошибок синего.

— Не понимаю. — Нура задумчиво приподняла бровь, раздумывая. Полагалось, что Дамон убьет Сабл, чтобы мглистый дракон, чье тело умирает, смог при помощи магии перенести свою душу в оболочку черной.

— Ты забыла, я могу читать твои мысли, — насмешливо прорычал мглистый. Он улегся поудобнее — насколько позволяло пространство пещеры — и протянул к нате лапу, скрипнув когтями по каменному полу. — Нет, Нура Змеедева, мой план был другим. Я вырастил Дамона… и еще других… чтобы в лучший экземпляр перенести мой дух, когда это тело станет совсем никуда не годным. Дамон доказал, что он наиболее сильный, он смог приспособиться к моей магии. Он тот, кто нужен.

— Но Сабл?… — На лице Нуры отразилось неподдельное удивление.

— Сабл всегда была последним средством. Я намерен использовать энергию, которая высвободится после смерти владычицы, чтобы помочь моему заклинанию. Я умираю, Нура Змеедева. Жизнь в теле Дамона — мой единственный выход.

Нага вздохнула:

— Так вот для чего тебе нужно тело Дамона — чтобы спасти себя!

— Да.

— И твоя душа заменит его душу.

Дракон коротко кивнул:

— Меня породила энергия Бога Хаоса. Жизненная сила драконов, убитых в Бездне, подпитывала меня. Магия, освобожденная во время гибели драконов Кринна, когда пришлые владыки уничтожили их, сделала меня сильным. И теперь…

— Я поняла. Жизненная сила убитой Сабл поможет тебе переместиться в тело Дамона Грозного Волка. — Нура оглядела дракона и увидела в его печальных глазах свое отражение и грустно склонила голову. — Я с радостью послужила бы вместилищем для твоего духа, хозяин, — произнесла она. — Это было бы для меня удовольствием…

— Я знаю, — ответил мглистый дракон. — Но ты значишь слишком много и для меня и для этого мира, а Дамоном можно пожертвовать.

Эти слова порадовали нагу, она скользнула вперед, погладила подбородок дракона и принялась упрашивать:

— Пожалуйста, расскажи еще. Каковы твои планы? Что должна делать я? Как мы поступим с Дамоном Грозным Волком?

— Сейчас ты обязана защищать его. Мглистый прикрыл глаза и словно бы задремал. Нура испугалась, что он снова надолго заснет, но дракон всего лишь наслаждался ее ласками. Через несколько мгновений его глаза снова осветили пещеру унылым желтым сиянием.

— Людоед Мэлдред владеет интересной магией, — сказал мглистый. — Есть она и в оружии Дамона. И у бескрылого сивака — тоже. После смерти сивак и Мэлдред освободят необходимую энергию. Она соединится с силой магических артефактов, которая высвободится, когда они будут разрушены, а их я собираю со времен Войны Хаоса.

— Этого будет достаточно? — скептически спросила Нура.

— В сердце Сабл бьется не так много магии, — быстро ответил дракон, так что скалы мелко завибрировали. — Но я еще не уверен, что Дамон будет убивать ее. Мне нужно подождать, пока его тело не будет готово для моей души. Магии должно быть достаточно. Есть еще время, чтобы собраться и быть уверенным в победе.

— О, я поняла. Какой ты умный, хозяин. Мы начнем с сокровищ, укрытых в отдаленной цитадели Рыцарей Нераки в Даргаардских торах! — Нуру интересовало, почему, когда они только прибыли в Трот, мглистый дракон просил ее захватить в горах рыцаря и привести его в пещеру.

— Да, с той цитадели. Рыцарь… рассказал мне об их хранилищах.

— Это будет трудно, хозяин?

— Только не для тебя, моя Нура.

Они покинули пещеру следующим вечером, едва на Трот опустилась тьма, пока звезды еще не высыпали на небо. Дракон был похож на темную дождевую тучу, быстро гонимую ветром. Нура сидела на его спине в облике эрготианки. Этот вариант внешности наге не очень нравился, но почти всегда соответствовал ее целям, к тому же с помощью человеческих рук и ног было удобней цепляться за шею дракона. В небе было холодней, чем внизу, и Нура чувствовала непривычный дискомфорт — сейчас бы она с удовольствием закуталась в меха, как это делают жалкие людишки.

Путешествие заняло три дня, поскольку с восходом солнца мглистый дракон вынужден был искать, где бы укрыться от света. Правда, достаточно большую пещеру им посчастливилось найти только один раз, а в остальные дни дракон использовал свою магию для того, чтобы сделать углубления в земле, импровизированные логова, больше похожие на ямы. Нура стояла на страже при свете дня, но с людьми столкнулась всего однажды — отряд разведчиков Рыцарей Тьмы. Она быстро справилась с ними, уверенная, что их не смогут найти, если не дать разведчикам сообщить о местонахождении дракона и наги.

С пропитанием было плохо, но нага с помощью заклинаний сумела изловить полдюжины диких свиней. Дракон съел их только по настоянию Нуры, поскольку был сильно занят задачей и мало думал о собственных потребностях.

На третий день в тихий полуночный час, когда все живое, кажется, спит, они достигли цитадели Рыцарей Такхизис.

При свете луны было видно, что место хорошо охраняется. Рыцари патрулировали границу, где бесплодная сухая земля переходила в подножие Даргаардских гор. Маг Рыцарей Тьмы стоял на отведенном месте между двумя столбами. Там, конечно, были еще и другие стражники, которых сейчас не было видно.

— Ты прав. Это будет совсем не трудно, хозяин. — Нура держалась от заставы в стороне, поправляя одежду и прическу. Нага видела, как это делают женщины в городах, где она бывала. Когда Змеедева была уверена в том, что ее вид очарует мужчин, она кивнула дракону: — Я готова, хозяин.

Нага с восхищением смотрела на то, как дракон серым когтем царапает на земле какой-то символ. Знак этот был частью заклинания, которое он узнал от одного из первых своих приспешников, мага, который не смог перенести обрастание чешуей так легко, как Дамон. Он умер, когда мглистый попытался забрать его магию. Еще полагалось произнести слова, но дракон пропел их мысленно, пользуясь магической связью между собой и Нурой.

Как только заклинание начало действовать, дракон стал уменьшаться в размерах, становясь плоским, словно опустившийся на землю кусочек ночного неба. Затем лоскуток изменил форму, растекся, как масло, по земле, пока не коснулся ступней Нуры.

Когда все закончилось, мглистый стал тенью наги и двинулся позади нее, оставшись незамеченным, когда Змеедева приблизилась к воротам заставы.

Часовые остановили ее, но у них не возникло подозрений, поскольку было очевидно, что девушка идет одна и без оружия. Маг на парапете не обратил на нее никакого внимания. Магия дракона блокировала жалкие человеческие попытки разглядеть, кто в действительности находится под личиной хорошенькой эрготианки.

Нуру проводили к командиру, чье имя она узнала от Рыцаря Нераки, которого она изловила несколько дней назад. Командиру было доложено, что пришла миловидная посланница от местного военачальника. Ее и без того соблазнительная внешность была улучшена таинственной магией дракона. Командир пригласил ее в свои апартаменты, где нага бесшумно убила его, через минуту после того, как за ними закрылась дверь. Еще через минуту мглистый дракон проник в человеческое сознание, чтобы узнать, как добраться до сокровищницы.

Это оказалось совсем не сложным. В другой раз Нура с удовольствием позабавилась бы, расставив магические ловушки и заставив охранников противостоять ее магии, но о развлечениях приходилось забыть до лучших времен. В этот вечер было важно получить то, ради чего они пришли сюда, и уйти без боя.

Нага собрала всякие мелочи в кучу, обращая особое внимание на небольшие предметы, в которых могла быть сконцентрирована магическая энергия. В основном это были кольца и другие драгоценности — их можно было сразу надеть. Она нашла изящный кожаный мешочек, на который было наложено хитрое заклятие, и наполнила его магическими кубками, кинжалами, один из которых был заклят так, что обжигал пальцы, ожерельями, положила маленький подсвечник, коробочку с ароматической смолой и несколько флакончиков с разноцветными душистыми маслами. Нура и ее тень собрали все, что содержало в себе хоть немного магии и имело ценность.

Ушли они без помех. Нура произнесла простенькое заклинание, чтобы перенести себя вместе с тенью на безопасное расстояние. У Змеедевы от их головокружительной выходки захватило дух. Она даже предложила поискать еще одну цитадель, чтобы снова использовать теневое заклинание.

— А Дамон Грозный Волк думал, что это он — самый лучший вор! — воскликнула она, забираясь на спину мглистого дракона и цепляясь за его шею.

— Оставь Дамона в покое, — напомнил ей дракон, когда они взлетали, направляясь назад, в его новое логово. — Он даже сейчас нас ищет, Нура Змеедева. Найди его раньше и убедись в том, что он невредим. С каждым днем я все тверже уверяюсь, что он — единственный. Он — мой последний шанс.

Загрузка...