Искупление

Поиски владычицы

Дамон искал пустынный переулок на той же улице, где прежде жила старая чародейка. Он не мог знать, что она мертва, как не знал и того, что это Рагх убил безумную. Сам Грозный Волк лежал тогда, погруженный в беспамятство невыносимой болью, причиняемой ему чешуйкой. У бывшего рыцаря не было намерения снова обращаться к старухе, но он помнил, что ее полуразрушенная башня была пронизана тайными ходами, соединяющими подземные темницы. Где-то под городом находилось и логово Сабл.

— Дамон, в этом переулке ничего нет, — проследила Фиона за его взглядом. — Только грязь, мусор и крысы.

«Может быть, труп Мэлдреда будет чувствовать себя здесь, как дома, — подумал Грозный Волк. — Я буду убивать его медленно, пока он не расскажет мне все, что знает».

Он указал на таверну за перекрестком:

— Есть хотите?

— Да уж, наверное, — кивнула она, но продолжала разглядывать переулок, барабаня пальцами по эфесу длинного меча. — Он разговаривает со мной, Дамон.

— Я знаю, — прошипел он сквозь зубы. С ним клинок тоже разговаривал. Это было несколько месяцев назад. Тогда Грозный Волк посчитал зачарованное оружие жалкой подделкой, неспособной избавить его от чешуйки Малис. — Только этого мне сейчас и не хватало, — пробормотал он себе под нос, — обезумевшей женщины с мечом, который с ней беседует.

Впрочем, у Дамона не было выбора. Возвращать себе меч он все равно не собирался, а Шрентак был не тем местом, где можно было оставить Фиону безоружной.

— Не обращай внимания на то, что болтает этот ножик, — произнес Грозный Волк громко. — Он все сочиняет.

— Как ты и Мэлдред и все вокруг.

Дамон потащил ее прочь от переулка и отвел в таверну. Рагх молча последовал за ними.

Хотя снаружи заведение выглядело убогим, внутри оно было на удивление чистым и ухоженным, домашние ароматы висели в воздухе и чудесным образом противостояли удушливому смраду гниющего залива. Очаг у дальней стены и дюжина фонарей делали таверну теплой и уютной; их свет отражался в темных полированных столешницах и стойке бара, протянувшейся почти через все помещение. Дамон отметил, что мебель довольно старинная, изготовленная из эбенового дерева явно до прихода Сабл, когда вокруг было не болото, а степь. Грозный Волк сомневался, осталось ли теперь на огромном болоте хоть одно эбеновое дерево.

Несколько посетителей посмотрели на Дамона, когда он направился с Фионой к свободному столику, но, заметив его странную чешую, казалось, потеряли к нему всякий интерес и возобновили трапезу. Рагх тоже привлек их внимание, которое, впрочем, тут же рассеялось, стоило дракониду угрожающе зарычать.

Бывший рыцарь положил на стол две монеты, прислонил алебарду к стене и кивнул официантке.

Вежливо улыбаясь, она быстро забрала деньги. Внешность девушки была простоватой, хотя она сделала попытку выглядеть лучше, нарумянив лицо, взбив волосы и чрезмерно затянув корсаж. Дамону показалось, что ей около тридцати, хотя, если бы не несколько морщинок вокруг глаз, официантке можно было бы дать лет на десять меньше. Шрентак неизменно накладывал отпечаток на лица своих горожан.

— Пахнет жареной свининой, — сказал Грозный Волк.

— Да, она очень хороша сегодня. Три тарелки. Сейчас принесу, — заторопилась девушка. — И хлеб, если угодно.

— Да, но лучше — четыре, — поправил Дамон. — И пива на всех.

Две стальные монеты с лихвой покрывали стоимость заказа, включая несколько медяков — чаевых официантке.

Едва она отошла, драконид, кивнув в сторону двери, произнес:

— Дамон, как тебе тот переулок? Мы бы могли подождать там Мэлдреда и покончить с ним. Ты ведь об этом думал? Твои мысли легко прочесть.

— Допустим, — ответил Грозный Волк, — я думал об этом. Я и сейчас об этом думаю.

— Да, с Мэлдредом надо кончать, — заговорщицки прошептал сивак. — С ним и с этой Нур… Нур…

Дамон пристально взглянул на драконида, но тот никак не мог вспомнить имени наги.

— С Нурой Змеедевой, — помог он наконец.

— Необходимо убить их обоих, если мы хотим вырваться из когтей мглистого. Бывший рыцарь кивнул.

— Мы понятия не имеем, что он затевает. Не нужно нам выступать против Сабл. Это самоубийство.

— Да, самоубийство, — Дамон умолк, но через мгновение добавил: — Но все когда-нибудь умирают.

Он понимал, что легко отдаст свою жизнь за спасение ребенка и ради этого готов пойти на владычицу, раз уж так нужно, но не имеет права подвергать опасности Рагха и Фиону.

Официантка вернулась, поставила перед ними тарелки, одну — перед свободным стулом, и быстро сбегала за высокими кружками. Готовую перелиться через край она поставила перед Дамоном. Взглянув на него, девушка зевнула, пробормотала извинение и скрылась на кухне. Грозный Волк взял свою кружку обеими руками и посмотрел в темную поверхность пива. Несмотря на то, что отражение было мутным, он заметил, что на щеке, еще несколько минут назад абсолютно чистой, появилась чешуйка.

Подняв голову, Дамон увидел, что драконид и соламнийка пристально смотрят на него.

Сивак сделал большой глоток и перевел взгляд вниз, изучая рисунок на дереве столешницы.

— Я повторяю: поход на черную — самоубийство. — Рагх немного повысил голос: — Ты ведь не собираешься делать это? Не собираешься выступить против владычицы?

Грозный Волк снова посмотрел в кружку, затем поднес пальцы к щеке. Кожа вокруг чешуйки горела, словно обожженная.

— Ты сильный. Могу тебя заверить, Дамон, что ты гораздо сильнее меня. И эта алебарда — грозное оружие. Я признаю, что леди-рыцарь превосходно владеет мечом и может оказаться серьезным противником — если рассудок вернется к ней. Но нам не одолеть Сабл.

— Знаю. Это самоубийство.

— Самоубийство. Но ты все равно подумываешь сделать это. — Допив, Рагх продолжал: — Я не хочу принимать участие в твоем самоубийстве, Дамон. Не знаю, зачем я пошел с тобой в такую даль, почему не ушел на болото, едва мы покинули пещеру дракона. Мэлдред и Нура следили за тобой, а не за мной. Я знаю, ты спас меня в деревне потомков, и я обязан тебе за это, но независимо от того, что ты сделал, я не намерен…

Драконид умолк — он увидел Мэлдреда, входящего в дверь.

Таверна затихла. Взоры всех посетителей обратились к синекожему людоеду. Шрентак был известен странными жителями, но даже здесь Мэлдред выделялся. Людоед лишь мельком взглянул на них, и посетители отвели глаза, а он по-кошачьи мягко скользнул к столику Дамона.

Ни слова не говоря, Мэлдред уселся и принялся жадно поглощать пищу. Фиона наблюдала за ним, не отрываясь от еды, лишь начала слегка раскачиваться, ядовито прищурив глаза, потом дотянулась до своей кружки, отхлебнула, поперхнулась, но быстро откашлялась и сделала еще глоток. Вокруг них почти все посетители вернулись к своим разговорам.

— Ты ненавидишь меня, Риг, — вдруг произнесла девушка, обращаясь к Мэлдреду, и сплюнула. — Ты используешь свою магию, чтобы управлять мной.

Людоед на мгновение прервал трапезу, оторвав взгляд от тарелки:

— Это было многие месяцы назад, леди-рыцарь. Действительно, Мэлдред привял ее к себе, когда соламнийка и мореход на время объединились с воровской шайкой Дамона. Мэлдред тогда просто играл в чувства, но делал это очень достоверно. Грозный Волк, впрочем, не возражал.

— Ты — вор, — продолжала девушка. Мэлдред кивнул.

— А еще ты — лжец.

— Абсолютно справедливо, леди-рыцарь, — мрачно ответил людоед, залпом допил пиво и стукнул кружкой по столу, призывая официантку.

Рагх привлек внимание Дамона и жестом указал на соседний столик. Сидящие там, казалось, очень заинтересовались синекожим людоедом.

— Сбавьте тон, вы, оба, — приказал Грозный Волк Фионе и Мэлдреду. — Мы и без скандалов привлекаем к себе слишком много внимания.

Он было отодвинул тарелку, но передумал — нужно было набираться сил — и быстро доел, не спуская все это время глаз с друга-предателя. Затем Дамон потянулся к кружке, но тут же отодвинул ее, не в силах решить, продолжать пить или нет, и откинулся на спинку стула.

— Зачем мглистому дракону смерть Сабл? — тихо спросил он людоеда.

Мэлдред поднял указательный палец:

— Он сказал тебе. Два дракона такого размера не могут ужиться на одной территории. Мглистый хочет получить это болото и не хочет даже думать о других местах. — Маг допил вторую кружку. — По правде говоря, я думаю, что он будет править лучше. Он не стал бы вмешиваться в дела живущих здесь людей, расширять свои владения и увеличивать болото. Он оставил бы земли людоедов в покое и был бы доволен уже существующим положением вещей.

— Ты так думаешь? — спросил Дамон. — Тогда почему мглистый хочет, чтобы за него сражались простые смертные? У него было бы больше шансов победить, чем у нас.

Людоед на минуту задумался:

— Может быть. Но так у него больше шансов сохранить свою жизнь. А ты, Дамон… Он считает тебя непобедимым воином и надеется, что ты проникнешь в подземелья, нападешь внезапно и убьешь Сабл.

Грозный Волк усмехнулся:

— Застать врасплох владычицу? Я летал верхом на драконе, людоед. У них невероятное чутье. Неожиданно напасть на Сабл можно, только если она крепко спит — да и то вряд ли.

— У тебя тоже обостренное чутье, — возразил Мэлдред. — Ты один стоишь четверых, а то и пятерых. Я видел, на что ты способен.

— Сабл убьет нас всех.

— Ты не знаешь этого наверняка. Дамон хлебнул, почувствовав, как тепло разливается по груди. Он наслаждался ощущениями, которых давно не испытывал. «Чешуя все равно скоро убьет меня, — подумал Дамон, снова коснувшись костяной пластинки на щеке, — так какая разница, от чего умирать?»

— Я знаю, что говорю, людоед. Но я все равно постарался бы победить Сабл, если бы точно знал, что мой ребенок в безопасности.

— Мглистый сдержит свое слово — это я тебе обещаю. Он оставит семью Рики в покое, отзовет хобгоблинов. Я бы тоже хотел видеть ее с ребенком в безопасности. И если тебе удастся победить… — Мэлдред откинулся на спинку стула, которая протестующе скрипнула, — он избавит тебя от чешуи, — Маг немного помолчал. — Тебе необходимо исцеляющее средство, Дамон, и мы оба знаем, что времени осталось мало.

Грозный Волк смотрел на Мэлдреда, храня молчание. Людоед отвел взгляд только тогда, когда официантка принесла еще пива.

Дамон взглянул на Рагха, который сидел, бесстрастно наблюдая за магом.

— Мэлдред лжет. Мглистый дракон лжет, — произнесла соламнийка.

— Да, Фиона, конечно. Мглистый лжет. — Бывший рыцарь поднялся из-за стола, сжимая древко алебарды. — Но я должен постараться спасти моего ребенка.

«Или умереть», — добавил он про себя. Дамон направился к выходу, оставив спутниково и услышал, как за спиной поднимается Мэлдред.

— Куда это ты собрался? — В голосе Мэлдреда послышались угрожающие нотки.

— Хотел попробовать поискать Сабл, людоед.

На лице мага отразилась смесь страха и раздражения, он изо всех сил старался не кричать.

— Нельзя, Дамон. Еще рано. Нура Змеедева определит точное время выступления. Это будет очень скоро, мы же говорили тебе.

— Хорошо, что наги здесь нет, правда? Я не помню, чтобы мглистый говорил о задержке. Тем более что мое время заканчивается. — Грозный Волк оглянулся и заметил, что многих посетителей заинтересовал их диалог с Мэлдредом. — Не беспокойся, я не собираюсь нападать в одиночку. Сабл убьет меня, если я только попытаюсь, а мне хочется быть уверенным, что в такой момент ты будешь рядом…

«…если я раньше не прикончу тебя в переулке», — добавил он мысленно.

Когда Дамон дошел до двери, Мэлдред схватил его за плечо.

— Ты никуда не пойдешь!

— Нет? И ты собираешься остановить меня? На виду у всех? — Грозный Волк кивнул на Рагха, который пристально следил за ними. — Ждите меня здесь. Вы оба. Я не должен задержаться больше чем на несколько часов. — Он передал мешочек с монетами дракониду, нахмурился и кивнул Фионе.

Сивак понял: Дамон давал им с соламнийкой шанс бежать, когда Мэлдред вслед за ним покинет таверну.

— Хочешь выйти, людоед? — спросил Грозный Волк, распахивая дверь и впуская в таверну запахи улицы.

Мэлдред глухо зарычал, но дал ему выйти, а сам вернулся к столику, сел рядом с Фионой и Рагхом и постучал кружкой по столу, чтобы подозвать официантку. Людоед не сводил глаз с двери и буквально кипел от негодования.

— Ты разве не пойдешь за ним? — спросила Фиона.

Мэлдред помотал головой:

— Дамон предлагал, но я не думаю, что сейчас это достаточно безопасно. Подожду его здесь. Вы остались, значит, он вернется.

— Вернется? — удивился Рагх.

Дамон ждал в переулке, надеясь, что Мэлдред последует за ним, и пытался решить, сейчас покончить с предателем или позднее, в городских трущобах, где его труп никто не найдет. Но людоед все не выходил. Грозный Волк постоял еще немного, перешел улицу и направился к полуразрушенной башне, где жила старая чародейка. Мэлдред перехитрил его, оставшись в таверне.

«По крайней мере, я найду логово владычицы», — решил Дамон.

Сразу за дверью, ведущей в башню, оказались два потомка-стражника. С ними бывший рыцарь справился быстро. Он уже стал мастером боя с чудовищами и знал, что, нанеся верный удар, нужно вовремя отскочить, чтобы спасти себя от облака кислоты, в которое монстры превращались после смерти.

Его алебарда была легкой и прекрасно сбалансированной; удары выходили быстрыми и точными. Но с каждым выпадом Дамон видел лицо Золотой Луны в момент, когда пытался убить ее. Грозный Волк уверял себя, что, покончив с делами, он избавится от оружия раз и навсегда. Оно обладало магией, с которой никто не мог совладать.

Коридор был тускло освещен двумя коптящими факелами, которые почти прогорели. Во время предыдущего посещения башни свет в ней был заметно ярче, а воздух — куда свежее. Теперь же легкие забивал затхлый дух, а каменный пол покрывал толстый слой пыли. Если бы не спешка и множество вопросов, занимающих мысли, Дамон обратил бы внимание на перемены и нашел бы их причину. Но сейчас его волновал только поиск дороги, и через несколько минут Грозный Волк нашел узкую лестницу, ведущую к глубоким подземельям Шрентака.

Затхлость становилась невыносимой. Бывший рыцарь чувствовал запах гнилой воды, отбросов и чего-то такого, о чем и думать не хотелось. Коридор вел вниз, становясь все уже и темнее, факелы встречались все реже, многие из них давно прогорели. Дамон знал, что потомки хорошо видят в темноте, и сомневался, что они заботились об освещении для узников, которые томились в камерах. Скорее всего, среди слуг Сабл были люди, иначе факелов бы вообще не зажигали.

Грозный Волк проскользнул в затопленный коридор. Вода достигала его пояса, по ее поверхности плавала грязь, налипая на одежду. Некоторые проходы казались знакомыми — Дамон узнавал их по креплениям для факелов, выполненным в виде голов животных. В прошлый раз, когда старая чародейка вела его в свою мастерскую, все факелы ярко горели благодаря заклинаниям. Теперь же те, что еще не погасли — по одному, по два в каждом коридоре, — немилосердно чадили, лишенные магической поддержки.

Бывший рыцарь повернул за угол и погрузился по грудь, а за следующим поворотом — еще глубже. Он понял, что, отвлекшись на мысли о Рикали и ребенке, заблудился. Грозный Волк надеялся, что Мэлдред или Нура нашли способ следить за ним — нага не имела себе равных в изворотливости.

— Проклятие!

Пол ушел из-под ног Дамона, и ему пришлось плыть. Это оказалось довольно трудным делом — алебарда тянула его ко дну. Здесь факелов уже не было, но мох, покрывший потолок, испускал слабый свет, который позволял хоть как-то ориентироваться. Грозный Волк уже хотел было повернуть назад, но решил, что коридор затопили специально, чтобы отпугнуть непрошеных визитеров.

— Я — промокшая крыса в водяном лабиринте, — пробормотал он. — И еще имею глупость надеяться найти черную. Неужели все так просто, как говорил Мэлдред? Мглистый всего-навсего хочет жить на болоте, но связываться сам с владычицей не хочет… Это было бы слишком примитивно. — Дамон свернул в следующий затопленный коридор. — Не сомневаюсь, что дракон желает смерти Сабл, но дело не только в территории. Обычно все оказывается сложнее, чем эти твари обещают. Этому должно быть другое объяснение. Но какое? — Грозный Волк побултыхался на месте, оказавшись у развилки. — Что же нужно мглистому, будь он проклят? И зачем ему нужен я?

Он выбрал направление, которое вело направо, и поплыл немного быстрее, но тут услышал свистящие голоса впереди. Разговаривали двое или трое потомков, и боя явно было не избежать.

— Ты что-нибудь с-слыш-шиш-шь?

— С-слыш-шу человечес-ский голос-с.

— Где человек?

Последовало несколько слов на шипящем языке, затем твари вновь перешли на общий.

Дамон тихо проплыл вперед, держась стены пещеры, и увидел трех потомков, присевших на выступе у воды.

— Где человек?

— Долж-жно быть, здес-сь, рядом.

— Где?

— Здесь! — крикнул Дамон, выныривая. Он вскочил на выступ, занес алебарду, погрузил ее изогнутое лезвие в грудь ближайшей твари, но отпрыгнуть не успел, и взорвавшийся потомок обдал его потоком кислоты. Невзирая на боль. Грозный Волк снова атаковал и разрубил второго врага пополам. Удвоившаяся сила и магия оружия делали его положение беспроигрышным.

— Стоишь четверых, а то и пятерых, — повторил бывший рыцарь фразу Мэлдреда. Он действительно стал очень сильным — благодаря мглистому дракону.

Если бы мглистый дракон, несколько лет назад передавший Дамону часть своей магии, сразу потребовал платы, это было бы нормально, но в том, что это произошло по прошествии времени, крылась какая-то тайна. У мглистого не могло не быть тайной причины послать Грозного Волка против черной именно сейчас. Но в каких глубинах Бездны скрывался ответ на эту загадку?

— Чего от меня хочет проклятый дракон? — крикнул в сердцах Дамон.

Услышав это, последний потомок отшатнулся, тяжело дыша, и бывший рыцарь вынужден был отвернуться — такое зловоние исходило из пасти твари.

— Я не стану тебя убивать, если расскажешь мне кое-что, — пообещал Грозный Волк, продолжая наступать.

«Теперь я действительно лгу, — подумал он. — Я убью его, как только узнаю все, что надо».

— Что нуж-жно человеку? — прошипел потомок, отступая на безопасное расстояние.

— Я хочу только выбраться отсюда. Выведи меня на улицу.

Тварь впилась в него взглядом, но кивнула:

— Я выведу тебя наверх. С-слушаюс-сь.

— Нет! — Дамон тут же проклял себя за то, что произнес это слово, но решение созрело в мгновение ока. — Отведи меня в логово Сабл.

«Возможно, — предположил он, — мглистый ищет что-то, что спрятано в логове черной».

Потомок помотал головой и шумно вздохнул, и Дамон снова отвернулся к стене и задержал дыхание.

— С-сабл убьет меня, если я это с-сделаю.

— А я убью тебя, если ты этого не сделаешь, — отрезал Дамон. — Мало того, Сабл может вознаградить тебя, если ты отведешь меня к ней. Ведь я причинил ей столько горя.

— С-сабл убьет тебя, человек, — сказал потомок.

— Может быть. А теперь шевелись.

Они шли не дольше нескольких минут, пока туннель не стал очень широким и совсем затопленным. Дамон плыл за тварью, гадая, приведет ли она его в логово черной драконицы или заманит туда, где несметные полчища отродий Сабл только и ждут момента, чтобы напасть. Жуткие звуки доходили до Грозного Волка, пока он боролся с течением, — рев и стоны существ, цеплявшихся за камни, торчащие из стен.

Шум нарастал. Когда Дамон оказался в следующей смрадной пещере, он уже ощущал нешуточное беспокойство и едва не уронил алебарду, не в силах унять дрожь в руках.

— Теперь уж-же недалеко, — сказал потомок и указал чешуйчатым пальцем с длинным когтем на темную нишу. — Ещ-ще один туннель. — Тварь поколебалась. — Мож-жет, ты дальш-ше с-сам?

Несмотря на светящийся мох, пещера была слишком темной, настолько темной, что определить выражение морды потомка было невозможно. Беспокойство, трясущиеся руки — все это было так не похоже на Дамона. Драконий ужас — это казалось единственным объяснением. Тварь, видимо, действительно привела его к логову Сабл — или меньшего дракона из ее прислуги.

— С-сам пойдеш-шь?

— Ладно, пойду один.

Потомок вздохнул с облегчением и поплыл от Дамона прочь, тем же путем, каким они сюда добрались. Хотя в воде заносить алебарду было неудобно, Грозный Волк сумел косым ударом отрубить голову твари и тут же нырнул, уходя от облака кислоты.

— Хорошо, что от потомков не остается трупов, — пробормотал он, посмотрел на нишу, глубоко вздохнул и снова скрылся под водой.

Там не было светящегося мха, поэтому двигаться по затопленному туннелю бывшему рыцарю приходилось на ощупь. Он продолжал плыть, пока в легких оставался воздух, потом медленно вынырнул. Между потолком и водой было не больше дюйма свободного пространства. Дамон сделал несколько глубоких вдохов и опять погрузился.

Казалось, это путешествие никогда не закончится, да еще чувство страха росло с каждым мгновением. Заметив, что вода начала светлеть. Грозный Волк осторожно поднялся к поверхности и оказался в пещере, границ которой было не видно. Однако мох давал достаточно света, чтобы Дамон, оглядевшись, предположил, что он уже в логове. Гигантские крокодилы лежали на камнях, другие существа, названия которым нельзя было и придумать, цеплялись за острые выступы на стенах. Над головой кто-то летал — бывший рыцарь слышал шелест кожистых крыльев, но что это было, он не видел, как не видел и потолка.

Зубы его начинали стучать. Только сосредоточив мысли на оружии, Дамон смог выдержать воздействие наводимого драконом ужаса.

Это было логово Сабл. Она была здесь, в самом конце пещеры, куда едва проникало тусклое свечение. Свернувшись клубком на песчаной насыпи, усеянной монетами и драгоценными камнями, драконица спала. Ее дыхание было столь сильным, что больше напоминало порывы ветра, а храп звучал, как раскаты грома.

Грозный Волк однажды уже видел Сабл — несколько лет назад, у магического портала Окно к Звездам. Там были все драконы-владыки, их собрала Малис, возжелавшая стать Богиней, новым воплощением Такхизис. Сейчас, в своем темном смрадном логове, черная выглядела куда внушительнее. Она была огромна: глазищи — как валуны, чешуя толще, чем самая тяжелая броня, а самый кончик хвоста — обхватом в вековой дуб.

Дамон чувствовал силу и зло, исходившие от драконицы. Ошеломленный, он хотел бежать, но в то же время страстно желал подплыть поближе, чтобы рассмотреть все как следует. Бывшему рыцарю едва удалось справиться с этим пагубным стремлением.

«Неужели мглистому дракону нужны богатства черной? Но ведь их он может добыть собственными силами. Значит, не богатства. Что-нибудь магическое? Что?»

Дамон задумчиво прищурился, затем сделал глубокий вдох и нырнул как раз в тот момент, когда Сабл приоткрыла огромный глаз. Владычица подозрительно осмотрела свою пещеру, но ничего не заметила и снова задремала.

Когда Грозный Волк выбрался на поверхность, уже перевалило за полночь; пот и затхлая вода подземелья стекали с него ручьями, зловоние было невыносимым. Выглядел он ужасно: одежда обгорела от кислоты потомков, ноги покрывала чешуя, чешуйки были и на руках, и даже на лице — Дамон увидел все это, посмотревшись в зеркало, оказавшееся в одном из залов полуразрушенной башни.

К счастью, только несколько смельчаков, отважившихся гулять в столь поздний час, попались ему навстречу; все они, включая двух потомков, уступали бывшему рыцарю дорогу.

Дамон надеялся, что Рагх каким-либо образом выведет Фиону из города. Хотя несколько часов назад он хотел, чтобы драконид помог ему убить Мэлдреда, но теперь предпочел бы, чтобы маг остался жив. Он был нужен Грозному Волку для осуществления некоего плана.

Таверна была все еще открыта, и бывший рыцарь еще с улицы, через окно, увидел Фиону и Рагха, сидящих за столиком. Соламнийка, положив руки на стол и уронив на них голову, сладко спала, невзирая на шум, разговоры и звон посуды.

Рагх не спал и наблюдал за беседой Мэлдреда с Нурой Змеедевой в образе страстной эрготианки.

Дамон длинно выругался и вошел внутрь.

Нура издала нечленораздельный звук и с отвращением помахала изящной ручкой перед носом:

— Где ты был?

Грозный Волк подошел ближе, нагнулся к ее уху и прошептал:

— Ходил поглядеть на Сабл. Глаза наги широко распахнулись, и она резко встала, едва не повалив Дамона на пол.

— Ты не должен…

— Сабл отдыхает в своем логове. На ложе… из сокровищ.

— Как ты?…

— Добрался туда и вернулся живым? — Бывший рыцарь понизил голос, заметив, что все вокруг притихли: — Удача, я думаю. Черная крепко спала, у меня хватило силы воли уйти до того, как она проснется.

Слушая его, драконид растолкал соламнийку, и теперь та протирала заспанные глаза.

— Рагх, Фиона, мы уходим, — сказал Дамон, подталкивая их к выходу.

— Спасибо, Риг, — откликнулась Фиона, выходя наружу.

Сивак поспешил за ней.

— Еще слишком рано, Дамон Грозный Волк, — предупредила Нура. — Нам еще нужно подготовиться, разработать план. Не стоит пока беспокоить черную.

Бывший рыцарь захлопнул за собой дверь и ждал, отмахиваясь от вопросов Рагха. Через минуту вышли Мэлдред и Нура.

Эрготианка выпрямилась и ткнула пальцем в грудь Дамона.

— Ты — мой главный инструмент, Дамон Грозный Волк, — угрожающе произнесла она. — Отныне и всегда ты будешь выполнять мои приказания. Я больше не потерплю…

Дамон оттолкнул руку наги:

— А в тебе больше нет нужды.

Движением, которое полностью ее обескуражило, он сделал шаг назад, скинул с плеча секиру и нанес удар. Лезвие рассекло ночной воздух как раз там, где мгновение назад стояла Нура, — та с быстротой молнии увернулась и спряталась за спиной Мэлдреда.

— Хозяин убьет тебя за такую наглость, — пробормотала она.

— Не думаю.

Грозный Волк шагнул вбок и вновь размахнулся. Мэлдред обнажил меч, стараясь защитить нагу. Позади них Фиона заговорила со своим клинком. Рагх принял боевую стойку.

— Твой хозяин и не помышляет о моем убийстве, Нура. Я — единственный, кто ему нужен, его лучшее оружие. Он специально готовил меня в последние годы, не так ли? Он давно наложил на меня свое заклятие. Как ты говорила, он проверял меня. Вся эта работа… Разве дракон убьет того, на которого потратил столько сил?

Руки Змеедевы порхали в воздухе, пальцы оставляли за собой светящийся след.

— Ты — единственный, — сказала она, — и я заставлю тебя сотрудничать. — С губ наги сорвалось заклинание, свечение усилилось.

— А про меня ты забыла, чародейка? — произнес Рагх, на которого Нура — совершенно напрасно — не обращала внимания.

Драконид хлестнул эрготианку по спине когтистой лапой, пропоров кожу. Нура завопила от боли. Заклинание ее в этот момент ослабло, магическое свечение угасло.

— Глупец! — закричала нага. — Вы все глупцы! Хозяин никогда не излечит тебя, Дамон Грозный Волк. Он бросит твоего ребенка на растерзание хобгоблинам! — Она металась вокруг Мэлдреда, пытаясь обезопасить себя от Рагха и Дамона.

Внезапно соламнийка оттолкнула Грозного Волка в сторону и сделала выпад, направив меч в сердце Нуры. Та увернулась, но все же Фионе удалось задеть ее.

— Я заставлю вас повиноваться! Всех вас! — Взвыла нага из-за спины людоеда. Сунув руку ему за пазуху, она вытащила чешуйку мглистого дракона, переломила ее как раз в тот момент, когда девушка сделала еще один выпад, и исчезла, оставив соламнийку в растерянности.

Дамон услышал, как дверь таверны открылась, и краем глаза заметил полдюжины пошатывающихся пьяных мужчин, которые вышли, привлеченные свечением пальцев Нуры. Он не обратил на них особого внимания и переключил свой гнев на Мэлдреда. Фиона подошла к людоеду с одной стороны, Рагх — с другой.

— Давайте покончим с этим монстром раз и навсегда, — предложила соламнийка.

— Нет, пусть живет, — ответил Грозный Волк.

— Живет? Зачем? В чем дело, Дамон? — пробормотал драконид.

Бывший рыцарь упер навершие алебарды в грудь Мэлдреда:

— Людоед отведет нас к мглистому дракону. Сивак вопросительно поднял бровь:

— Это не самая лучшая идея.

— Мглистый хочет, чтобы мы занялись Сабл, потому что у него самого не хватает сил для этого. Значит, мы сильнее его, не так ли? Поэтому мы нападем вместо черной на мглистого.

— Дамон, это невозможно! — запротестовал Мэлд-ред. — Ты…

— Что — я? Я найду способ заставить эту проклятую тварь отозвать своих хобгоблинов и оставить Рики в покое. И он избавит меня от чешуи. Мглистый заявлял, что он сделал меня всесильным? Посмотрим, насколько это похоже на правду! И ты отведешь меня туда, Мэлдред. Прямо сейчас, пока нага не вернулась… — Его слова превратились в сдавленный крик.

Грозный Волк упал на колени, алебарда выпала у него из рук. Через мгновение он корчился на мостовой, сотрясаемой чудовищными волнами жара и холода.

— Чешуйка, — задыхаясь, выдавил бывший рыцарь.

Дамона то обжигало пламенем, словно в центре огромного костра, то до костей пронимало морозом, словно он падал в ледяное озеро. Мускулы Грозного Волка непроизвольно сокращались, но он сумел отстранить руку Фионы, которая пыталась помочь.

Рагх неуверенно переводил взгляд с Дамона на Мэлдреда, но, когда людоед шагнул вперед, драконид быстро нагнулся и подхватил алебарду. Он не был знаком с таким оружием, но оно позволило сиваку держать мага на расстоянии.

— Он умирает, — сказала Фиона. Она пощупала Дамону лоб и отдернула руку. — Риг весь горит. Мой любимый умирает.

Несколько посетителей вышли из таверны и наблюдали за происходящим, стоя в отдалении. Один из них начал размахивать руками, и Рагх зарычал, сообразив, что жест может быть обращен к проходящим стражникам-потомкам.

— Замечательно, — пробормотал драконид. — Скоро у нас будет компания.

Сквозь сменяющие друг друга приливы жара и холода Дамон смутно слышал гул голосов посетителей таверны, напоминающий жужжание роя насекомых, и чувствовал, как пальцы Фионы убирают волосы у него со лба.

— Риг умирает, — повторила девушка. — Умирает!

Грозный Волк был с ней полностью согласен. Он умирал. Боль никогда еще не была такой невыносимой. Наконец его поглотила темнота.