Искупление

Владения мглистого дракона

Трава была мягкой и прохладной. Дамон погружал в нее пальцы все глубже и глубже, пока не почувствовал влажность земли. Значит, он не умер. Пока нет. Грозный Волк слегка опечалился от этой мысли, поскольку смерть избавила бы его от всех проблем… и от боли, вызываемой чешуей.

Если существовало место, где его дух обрел бы покой, то он хотел оказаться там прямо сейчас. Он так давно не испытывал настоящей умиротворенности.

Но поскольку Дамон не умер, его проблемы никуда не исчезли. Он догадывался, что с момента событий в Шрентаке прошло какое-то время — хотя глаза Грозного Волка были закрыты, он мог предположить, что сейчас полдень, по яркому свету, проникающему сквозь закрытые веки.

Бывшего рыцаря мучила жажда, он не отказался бы сейчас от такой же большой кружки пива, какую выпил в таверне прошлой ночью. Дамон не мог припомнить, чтобы хоть раз чувствовал себя после приступа так ужасно — как будто сразился с несколькими дюжинами бакали.

В горле у него пересохло, язык распух — трудно было глотать. Грозный Волк не открывал глаз и старался дышать неглубоко, решив не показывать, что пришел в себя, пока не разберется, что творится вокруг.

В лицо Дамону подул теплый ветерок, и он почувствовал слабый запах Рагха — дымный аромат кузницы, в который вплетался легкий привкус цикория и крепкий дух овчины. От него самого еще сильно пахло гнилой водой, в которой ему пришлось плыть на поиски логова Сабл.

Итак, Грозный Волк по-прежнему находился на болоте, но явно за пределами Шрентака. Он слышал щелканье цапель и отдаленные хлопки крокодильих челюстей, но никаких звуков города или голосов не было, лишь шелест листьев в ивовых зарослях. Дамон наполовину лежал в тени, чувствуя, как кто-то, вероятно Фиона, полагающая, что обхаживает Рига, пытается оттащить его с солнцепека.

Чуть приподняв веки, бывший рыцарь увидел слепящий солнечный свет, прорывающийся сквозь листья. Открыв глаза шире, он различил чешуйчатую фигуру драконида, склонившегося над ним.

— Я не был уверен, что ты очнешься, — категорично сказал Рагх. — Слишком много времени прошло. Ты лежал без движения несколько часов. Я боялся, что придется в одиночку иметь дело с безумной соламнийкой и синекожим людоедом.

«Значит, драконид не решился убить Мэлдреда. Очень плохо».

Дамон приподнялся на локтях и повертел головой, чтобы размять шею.

Рагх наклонился ближе:

— Как ты себя чувствуешь? — В его голосе слышалось неподдельное сострадание, которое очень тронуло Дамона.

— Прекрасно, — ответил Грозный Волк, а затем добавил, уже честно:

— Хуже, чем так себе. Это ты вынес меня из города? А где Фиона?

«И где в таком случае Мэлдред?» — добавил он мысленно.

— Еще бы. У тебя лихорадка — как бы ты при этом хотел себя чувствовать?

Дамон нахмурился и поднял правую руку, чтобы отстранить Рагха и подняться, но замер, с трудом сглотнув. Тыльная сторона его руки была сплошь покрыта чешуей; мелкие чешуйки размером с жемчужину были даже на запястье. Он равнодушно взглянул на плечо, полностью заросшее крупной, как монеты, чешуей. То же творилось и на левом плече, с той лишь разницей, что рука еще не была затронута. Грозный Волк тронул роговые пластинки, затем сильно надавил и только тогда почувствовал это прикосновение.

— Клянусь ушедшими Богами! — Он вытянул шею и увидел неподалеку Фиону и Мэлдреда, осторожно наблюдающих за ним. Дамон перебрался от них подальше в заросли. Рагх последовал за ним.

Бывший рыцарь знал, что чешуя разрастается, но не думал, что так быстро. Казалось, осталось всего несколько часов до его превращения. Но во что? Грозный Волк подумал, что у него может не остаться времени на борьбу с мглистым драконом. Он проверил остальные участки тела. Ноги заросли почти полностью — самые крупные пластинки покрывали бедра. Чешуя была и на животе, и на груди, и — Дамон чувствовал это — даже на спине.

— И на шее тоже много, — подсказал драконид. Грозный Волк коснулся затылка и обнаружил чешуйчатый воротник, спускающийся на плечи, а пробежав пальцами по лицу, нашел еще. «Неужели мглистый решил отомстить, ускорив действие своего грязного заклинания? Неужели знает, что я отказался от битвы с черной и теперь возвращаюсь к его логову?»

Дамон прислонился к дереву и закрыл глаза, отдаваясь чувству полной безнадежности. Он всегда убеждал себя быть сильным. Одиноким. Его единственной семьей были Рыцари Такхизис — там никто ни с кем не нянчился. Сильный, независимый, бесстрашный, целеустремленный — эти качества были основными в его жизни. Но сейчас все они стали бесполезными, поскольку покинули его.

Если бы Рикали была рядом, она бы поддерживала его, говорила бы, что все в порядке, что они найдут спасительное средство, избавляющее от страданий. Она бы лгала, но он бы оценил ее слова и тепло, как не ценил никогда прежде, пока она была действительно возле него. Палин — еще один, кто суетился бы вокруг, указывал и направлял, делал бы какие-то попытки исправить ситуацию, а затем стал бы изучать его как подопытного кролика в лаборатории. Мэлдред… Друг Мэлдред был… Мэлдред встал бы рядом с ним — против целого мира. Но теперь около него не было никого из них. Он никогда больше не сможет почувствовать их тепло. Он остался один.

«Сколько еще пройдет времени, пока моя душа не покинет тело?»

Грозный Волк открыл глаза и выругал себя, пытаясь яростью заглушить боль. «Лучше бы проклятый мглистый усилил свою магию и убил меня до того, как я его достану», — подумал Дамон. Он подозревал, что теперь на исцеление рассчитывать не приходится, но хотел сначала заставить дракона спасти Рикали и ребенка и лишь затем — отомстить.

Драконид извелся, стоя перед бывшим рыцарем, все время хотел что-то сказать, но молчал за невидимым барьером, который Дамон воздвиг своим отсутствующим горящим взором.

— Оставь меня, Рагх.

Сивак отступил на шаг, но продолжал стоять, наблюдая за Грозным Волком, и только когда взгляд Дамона стал совсем невыносим, отвел глаза и тут же прихлопнул на груди огромную муху. Бывший рыцарь заметил, что муха улетела невредимой, а на ее место тотчас села другая — точно такая же.

«Он чувствует, как его кусают, а я — нет», — подумал Дамон. Легкий ветерок ласкал его тело — там, где не росла чешуя, — но таких мест было слишком мало.

— Как далеко мы ушли от Шрентака?

— Мили на две, может, на три. Мы торопились, было темно — трудно сказать, насколько далеко мы сейчас…

— А что Мэлдред?

Рагх скрестил руки на груди:

— Он поднял тебя и понес, когда ты потерял сознание на улице. Сказал, что мы должны быстро убираться из города, пока Нура не вернулась с подкреплением. Мы с Фионой начали спорить, но… — Драконид переминался с ноги на ногу. — Все прошло спокойно. Вообще все. Свет в окнах погас, гуляки ушли. Даже крысы убрались в переулки. Мэлдред сказал, что у наги есть в городе союзники и оставаться нам было бы небезопасно. Так мы стояли, спорили и наконец пошли за ним. Сказать по правде, Мэлдред действительно помог тебе — да и нам тоже — выбраться из этого гиблого места.

Дамон потерся спиной о ствол дерева. Вроде бы сзади чешуек было не так уж и много. Он взглянул на тыльную сторону руки, несколько раз сжал и разжал пальцы.

— Чешуйки… — начал Рагх. — Они стали появляться быстрее, как только ты впал в беспамятство. Словно темная сыпь. Мэлдред применил какое-то заклинание, чтобы остановить их рост. Думаю, ему удалось с этим справиться, хотя бы на некоторое время. По крайней мере, когда рассвело, новые чешуйки больше не появлялись.

— Где моя алебарда? Драконид оглянулся:

— У Фионы. Когда ты упал, она ее подобрала и с тех пор не выпускает из рук.

— Я недавно слышал крокодила. Река должна быть рядом. Рагх кивнул:

— Приток реки. Мой нос приведет нас прямо к нему.

— Я не чувствую запаха воды.

— Не могу понять почему. — Рагх бросил короткий взгляд на чешую Дамона и кивнул на северо-восток.

Дамон долго купался в чистой воде. Он хотел не только отмыться от смрада подземелья, но и побыть в стороне от вопросительных взглядов спутников. Снимая изодранную одежду, Грозный Волк нашел на себе еще несколько чешуек — возле паха и под мышками. Всякий раз, обнаруживая новую костяную пластинку, он шепотом проклинал мглистого дракона и тот день, когда он впервые встретился с этим таинственным существом. Дамон с усмешкой отметил, что с тех пор, как он перестал быть Рыцарем Такхизис, одежда просто горит на нем. Он никак не мог отделаться от жуткого запаха, исходившего от его штанов и рубахи, а сменной одежды не было. Бывший рыцарь натянул смердящие обноски и пошел вверх по берегу.

Все тело его ныло, с каждым движением боль отзывалась пульсацией в висках. Это раздражало, тревожило и злило, подпитывая ненависть к мглистому дракону.

— Риг! — Фиона бросилась к Дамону, держа алебарду на плече и широко улыбаясь. — Мне приснился ужасный сон, Риг. Мне приснилось, что ты погиб в Шрентаке.

Она передала Грозному Волку оружие, обняла его и прижалась щекой к его груди. Бывший рыцарь поморщился — ему стало неловко.

За соламнийкой подошел Мэлдред. Он удивленно поднял густые брови и вопросительно прошептал:

— Риг?

Дамон не понял, почему он так поступил, — возможно, чтобы досадить людоеду, или потому, что часть безумия Фионы передалась ему во время нападения Воплощения Хаоса: он обнял девушку в ответ и поцеловал ее в лоб. Они держались за руки, пока Рагх не начал ходить вокруг них кругами. Только тогда Грозный Волк осторожно отпустил соламнийку.

— Это был кошмарный сон, — задыхаясь, повторила Фиона. — Я не хочу потерять тебя. Риг. Нам нельзя возвращаться в этот ужасный город.

— Мы не пойдем в Шрентак. Я обещаю. Мэлдред прокашлялся:

— Подумай о другом. Взгляни на себя, на свою чешую. Я знаю тайный путь в город, не из приятных, конечно, но у нас нет другого выхода. Нам нужно постараться убить черную, если ты хочешь излечиться от недута. Мглистый дракон…

— …готовится получить неприятный сюрприз, — закончил Дамон. — Теперь у тебя есть возможность доказать мне свою дружбу, доставив меня к нему.

«А у меня есть отличное оружие, — подумал он, укладывая алебарду на плечо. — Превосходное магическое оружие».

— Дамон, прислушайся к доводам разума, — настаивал Мэлдред. — Нам необходимо…

Дамон накинулся на людоеда, отбросив оружие в сторону и широко расставив пальцы. Его ногти впились в тело Мэлдреда, словно когти хищника. Не успел маг опомниться, как Грозный Волк ударил его локтем в грудь, вышибая дух, и тут же погрузил кулак в живот предателя, опрокидывая того на землю.

Он наносил удар за ударом, затем схватил поверженного людоеда за глотку. Мэлдред выпучил от ужаса глаза.

Сплюнув, бывший рыцарь прорычал:

— Ты сейчас же отведешь нас к мглистому! Прямо сейчас!

— Дамон, — прохрипел людоед. — Я должен думать о Блотене.

— Ты ни о чем не сможешь думать, людоед, если не поможешь сейчас! Потому что будешь мертв!

В глазах Грозного Волка маг прочитал приговор и понял, что тот выполнит свою угрозу, несмотря на их былую дружбу, несмотря на то, что он когда-то относился к Мэлдреду как к брату, несмотря на то, что силач не раз спасал ему жизнь.

— Ты не сможешь ничем помочь своей мерзкой засушливой родине, если твой труп сгниет в этом болоте.

Фиона подхватила оброненное Дамоном оружие и нетерпеливо подбежала к Мзлдреду, занося алебарду, словно дровосек — топор.

— Синекожий монстр, либо ты сделаешь то, что хочет Риг, либо я помогу ему убить тебя.

Мэддред лихорадочно переводил взгляд с Фионы на Дамона и наконец кивнул; на его лице застыла гримаса боли. Грозный Волк помог ему подняться, отобрал двуручный меч и передал клинок Рагху.

— Хватит того, что у тебя есть магия, — сказал он, — Так что обойдешься без оружия. Рагх, если увидишь, что он что-то бормочет или шевелит пальцами, не бойся и просто используй против людоеда его же собственный меч. — Дамон принял у Фионы алебарду. — Пойдемте. Мэлдред очень спешит отвести нас к мглистому.

Соламнийка с надеждой улыбнулась:

— Теперь тебя вылечат, Риг.

— Конечно, вылечат.

«Теперь у меня появилась уверенность, что мой ребенок будет в безопасности».

Грозный Волк взял ее за руку, едва Мэлдред двинулся вперед. Драконид пошел за ним следом, держась в шаге от людоеда, с мечом наперевес.

Так они шли до заката, практически молча. Только Фиона иногда обращалась к Дамону, все время называя его Ригом. «Безумие охватывает ее все сильнее», — думал Грозный Волк. Вечером путники остановились на берегу уютного ручья. Здесь, под угрожающим взглядом Рагха, Мэлдред снова попытался уговорить Дамона повернуть назад.

— Мглистый дракон очень силен, друг мой.

— Да, — согласился Дамон, наблюдая, как Фиона опустилась на колени возле ручья и плещет водой в лицо. — Как все драконы. И я — не твой друг.

— Я думаю, что он выполнил бы обещание вылечить тебя и…

— А я думаю, что все драконы двуличные. И еще — что мне с самого начала не стоило браться за его глупое поручение. Столько бесценного времени потрачено зря. Я должен был той же ночью напасть на него и заставить, чтобы он вылечил меня и оставил в покое Рики и ребенка.

— Дамон…

— Ты, людоед, сам должен найти способ убить Сабл. Однако менять одного владыку на другого — глупо и безрассудно. Конечно, мглистый остановит разрастание болота, но придумает чего-нибудь похуже.

— Находиться под властью дракона — всегда плохо, — вмешался в разговор Рагх. Мэлдред опустил голову:

— Дамон, мой народ в отчаянии. Я должен был рискнуть, чтобы спасти их, а теперь ты отнимаешь у меня последнюю надежду.

— Это очень плохо. — Грозный Волк взглянул на Фиону. Девушка держала в руках меч и что-то шептала ему. — Давным-давно, людоед, ты учил меня надеяться только на себя. Ты был очень хорошим наставником. — Он сделал паузу, оглядывая мага с ног до головы. — Я считал тебя другом. Очень глупо с моей стороны. — Бывший рыцарь с отвращением посмотрел на предателя. — Сколько осталось до логова, людоед?

— Не больше часа.

— Тогда пойдем. Я не хочу пробираться через болото в темноте.

Дамон обернулся к ручью и увидел, что Фионы там нет.

Соламнийку искали, пока совсем не стемнело. Дамон заставил Мэлдреда создать магическое освещение, чтобы видно было дальше.

Они были уверены, что ее не утащило в болото какое-нибудь хищное животное, — у ручья не было признаков борьбы. Следы Фионы вели в заросли, но через несколько ярдов обрывались, словно она растворилась в воздухе. Ничто не указывало на то, что девушка забралась на дерево или вернулась тем же путем, не было и никаких других следов вокруг.

Путники позволили себе короткий ночной отдых, но и после восхода солнца ситуация не прояснилась.

Они звали соламнийку, но ответа не было. Дамон прислушивался к своим обостренным чувствам, надеясь, что они помогут найти Фиону или обнаружить что-нибудь необычное, пытался обнаружить ее запах; вглядывался, чтобы увидеть девушку сквозь кусты.

Каждую минуту он ругал себя за то, что не присматривал за Фионой, не смог обеспечить ее безопасность, и за то, что не уберег Рига в Шрентаке.

Было за полдень, когда Рагх, кутаясь в тунику, произнес:

— Что толку ее искать, Дамон. Или Фиона не хочет, чтобы ее нашли, или ею кто-нибудь закусил. В этом месте, я думаю, наиболее вероятно последнее.

— Нет, друг мой, мы найдем ее. — Дамон остановился. Он никогда прежде не называл Рагха другом, но драконид не предал его, как Мэлдред, и сейчас был самым близким для него. — Мы должны ее найти, Рагх.

Сивак взял Грозного Волка за левое запястье. Тыльную сторону руки чешуя покрыла полностью, даже пальцы украшали крошечные роговые пластинки.

— Как долго ты можешь позволить себе тянуть с этим?

Тело Дамона отчаянно ныло. Все происходящие с ним неприятности бывший рыцарь приписывал магии мглистого дракона.

— Я не знаю.

— Зато я, друг мой, знаю. Не расправишься с мглистым как можно быстрее — и ничем не сможешь помочь Фионе, если она еще жива, ребенку, о котором ты все время думаешь, и уж тем более — себе. Ты скоро весь покроешься чешуей, станешь похожим на потомка, и первый мечник, которого ты встретишь, постарается разрубить тебя пополам.

Сегодня Грозный Волк чувствовал себя сильнее, чем вчера; его чувства обострились. Он упер древко алебарды в землю, огляделся, чтобы убедиться в том, что Мэлдред находится неподалеку, и провел пятерней по волосам:

— Хорошо. Хватит поисков. Пока. Я последую твоему совету, Рагх. Я теперь часто следую им, друг мой.

— Это, полагаю, твое дело, — криво улыбнулся драконид. — Я давно знаю тебя, Дамон, и мог бы дать много советов. А теперь пойдем искать мглистого, пока я не посоветовал себе оставить тебя.

Поскольку в поисках Фионы путники отклонились на несколько миль в сторону, к входу в пещеру, скрытому ветвями ивы, они подошли только поздно вечером. Маг сразу узнал любимое логово мглистого дракона. Дамону место не показалось знакомым, но он рассудил, что в прошлый раз был здесь ночью, когда все выглядит по-другому. Довольно скоро обнаружились следы Рагха, Фионы и Мэлдреда. Да, они не ошиблись. И лишь одна цепочка отпечатков оказалась более свежей. Это были следы детских ножек.

— Нага! — Грозный Волк направился прямо вглубь пещеры, — Рагх, не спускай с людоеда глаз!

Внутри было очень темно, в воздухе разливалось зловоние. Сивак вошел следом, подталкивая перед собой Мэлдреда.

— Посвети-ка немного, — велел драконид магу. — Я теперь знаю жесты для этого заклинания, так что не вздумай делать что-то другое.

Мэлдред сложил руки чашей, пошевелил пальцами и быстро произнес несколько слов на древнем языке. Появился тускло светящийся шар. Рагх, держа меч одной рукой, другой копировал жесты Мэлдреда. Тут же появилась вторая сфера, которая медленно воспарила вверх. Оба шара следовали за своими создателями, держась чуть выше их голов.

— Я тоже немного владею магией, людоед. Посмотри и убедись.

Сивак надеялся, что Мэлдред удивится, но тот никакого изумления не выказывал:

— Рагх, я научил этому заклинанию кобольда. Кобольда! Так что тут нет ничего сложного. Драконид в ответ кольнул его острием меча:

— Ступай, людоед.

Они догнали Дамона, который продвинулся вглубь пещеры, где воздух был неподвижен.

— Нура уже побывала здесь и предупредила мглистого. Мы почти у цели. Тебе никогда не избавиться от чешуи, а мою родину поглотит болото.

Грозный Волк рассматривал закоулки пещеры.

— Возможно… Оказывается, здесь есть еще и другие ходы, причем гораздо больше, чем я думал. — Он не мог обнаружить никаких признаков дракона: ни смрадного дыхания, ни отблесков тусклого свечения его глаз. Не пахло даже нагой — у нее был характерный мускусный запах, который Дамон хорошо запомнил. — Посмотрим, далеко ли ведет вот этот.

— Он никуда не ведет, — сказал Мэлдред.

Людоед бывал здесь раньше несколько раз и думал, что знает всю пещеру, но драконид подтолкнул его вперед.

Проход оказался извилистым и вел под землю. Воздух становился все более холодным и неподвижным. Через несколько минут путники вышли в небольшую пещеру, заполненную скелетами гигантских крокодилов, огромных ящериц и других животных. Некоторые из них были обглоданы лишь наполовину и покрыты ковром насекомых, другие побелели от времени.

Постепенно коридор сузился настолько, что бывшему рыцарю пришлось протискиваться боком, и он понял, что дракону здесь попросту не проползти.

— Дамон, это бессмысленно.

— Замолчи, людоед.

— Прекрати называть меня так!

Грозный Волк обернулся. Свет от шара над головой Мэлдреда причудливо играл на его широком синем лице.

— Но разве это не то, чем ты являешься на самом деле, а, людоед? Именно поэтому ты предал меня. Потому что ты — людоед. Тебе ведь нужно спасти твои драгоценные людоедские земли. Ладно, людоед. Ты сказал — это бессмысленно, и твои земли не спасти, не так ли?

«А моего ребенка — тоже. Если я не найду проклятого мглистого дракона».

— Мне очень жаль…

— Если бы ты пришел ко мне как друг, я бы помог тебе. Возможно, я пошел бы прямо в логово Сабл, с любыми силами, какие только смог бы собрать. Я бы мог это сделать для Мэлдреда, которого, как я думал, хорошо знаю. Но не для людоеда, который отвратителен мне. Не для людоеда, который подвергает риску моего ребенка и, хотя бы отчасти, виноват в том, что Фиона вынуждена блуждать по болоту. — Закончив тираду, Дамон повернулся и пошел назад. — Ты говорил, что это любимое логово мглистого. Есть ли у него еще норы?

Мэлдред не отвечал, пока Рагх не уколол его мечом.

— Нура утверждала, что есть, но меня туда ни разу не приглашали.

— Куда, в таком случае, дракон мог деться? Бывший рыцарь вспомнил о пещере высоко в горах, где он впервые столкнулся с мглистым. Дракон свободно мог улететь туда, но Дамон надеялся, что этого не произошло. Сам он попал в ту пещеру случайно и не был уверен, что сможет ее найти снова.

— Я не знаю.

— Хорошего мало, — произнес Рагх, который с беспокойством наблюдал за Грозным Волком.

Дамон изучал дорогу вдоль стены, состоящей из камней и земли. Рагх подтолкнул Мэлдреда поближе, и две сферы осветили проход.

— Я почувствовал ветерок, но думал, что мне просто показалось.

Узкий коридорчик через несколько футов переходил в естественную лестницу, которая вела наверх, в темноту. «Дракон вряд ли бы поместился здесь, — подумал Грозный Волк. — Но нага — запросто. Если она прошла здесь, то, возможно, этот путь ведет к мглистому».

— Дамон… — предостерег его Рагх.

— Я знаю. А ты можешь предложить сейчас что-нибудь другое?

Не дожидаясь ответа, он повернул в проход и пошел вверх по лестнице. За ним последовал Мэлдред. Замыкал маленькую процессию сивак. С каждым шагом Дамон чувствовал боль в ногах и жжение в спине, которое, как он подозревал, было результатом роста новых чешуек.

— Будь прокляты все драконы в мире! — пробормотал он, борясь с головокружением.

Ступени кое-где были повреждены, у стены сочилась вода, исчезая в широкой трещине, светящиеся сферы выхватывали из тьмы вырезанные изображения. Дамон указал на одно из них пальцем. Это был драконид или, возможно, бакали, над головой которого парило небольшое существо с носом-луковицей. Другие фигуры были слишком стерты, чтобы разобрать их.

В самом конце пещера сузилась. Дамон вошел в обтесанную чьими-то руками камеру и тут же ощутил, что пол уходит из-под ног. Он молнией рванулся вперед, перекатился и снова встал на ноги. Мэлдред тоже протиснулся внутрь, потерял равновесие, раскинул руки и в последнюю минуту удержался, чтобы не провалиться в широкую яму. Людоед заглянул вниз и увидел, что там, в нескольких футах от поверхности, торчат железные колья. Рагх протиснулся последним, обдирая плечи о камни.

Пол был набран из каменных плит — черного сланца и розового с черными прожилками мрамора, — покрытых толстым слоем пыли, отчего рисунок выглядел размытым. Грозный Волк древком алебарды подтолкнул Мэлдреда вперед, заметив, что под подвижными каменными плитами есть еще две глубокие ямы с кольями на дне.

— Зачем Нуре понадобилось идти этим путем? — громко спросил маг.

Легким движением и несколькими словами он увеличил светящуюся сферу и заставил ее гореть ярче. Позади него Рагх сделал то же самое. Их шары осветили шестиугольную комнату, заставленную скамьями и книжными шкафами, с полудюжиной темных ниш.

Дамон двинулся вперед, проверяя каждый камень на полу древком алебарды. Он нашел еще одну потайную яму, но вместо кольев в ней после поворота камня вспыхивало синее пламя.

— Логово чародея, — сплюнул Грозный Волк. — Проклятого злобного чародея, если кого-нибудь интересует мое мнение.

Однако он все ходил и рассматривал помещение. Рагх отошел от Мэлдреда, не сводя тем не менее с мага глаз. Он мечом поддевал камни, используя тонкий нюх, свойственный всем драконидам, чтобы обнаружить что-нибудь необычное.

— Дамон, я чувствую живую магию.

— Живую? — недоверчиво переспросил Мэлдред. Рагх указал когтем на заваленный безделушками стол:

— Это старая магия, но в ней еще сохранилась некоторая энергия. Нечто вроде склада, я думаю.

Мэлдред поднял бровь и начал что-то говорить, но Грозный Волк оборвал его:

— Замолчи, людоед. Я не доверяю тебе. Маг с негодованием взглянул на него.

— Пусть прочтет свое заклинание, — сказал Рагх. — Это не повредит, а возможно, и поможет.

Мэлдред возобновил бормотание. Его слова были похожи на мелодию, звучащую диссонансом. Как только слова произносились быстрей, на столе, стенах, на полу и в воздухе появлялись светящиеся знаки.

— Ловушки, — сказал Рагх. — И что дальше? — потребовал объяснений Дамон.

— Магическая западня, — отозвался Мэлдред. — Заклинания могут покалечить злоумышленника, а могут и убить. Возможно, они очень древние и пока ничего нам не сделали, я не могу предположить, на что они способны.

— Ты можешь уничтожить их? — спросил драконид.

— А я думал, ты и сам немного владеешь магией, — усмехнулся Мэлдред. — Так почему бы тебе не сделать это?

— Про такое не было ни в одной из магических книг, которые я читал, — раздраженно ответил Рагх.

— Держу пари, ты никогда в них даже не заглядывал.

Мэлдред завел свою странную горловую песню, и Дамон придвинулся ближе, держа наготове алебарду на случай, если людоед вдруг попытается сделать что-нибудь подозрительное. Магическая мелодия становилась все более сложной и причудливой. Через несколько минут пылающие символы стали исчезать. Когда маг закончил, осталось только три знака, и все они висели над нишами.

— С этими мне почему-то не справиться, — пробормотал Мэлдред. На лбу его выступил пот — заклинание потребовало значительных усилий. — Держитесь подальше от ниш. Я уже говорил, что не знаю, как действуют ловушки. Возможно, вызывают синее пламя, а может быть, что-то худшее. Даже наверняка — худшее. Я не могу определить этот вид магии.

— Поскольку она древняя, — сказал Рагх.

— И поэтому опасная, — добавил Дамон. Он вспомнил, как погиб его друг, маленький кобольд по имени Несун, которого в считанные часы состарил магический водоем, созданный чародеями Ложи Черных Мантий несколько десятков, а то и сотен лег назад. — Мы впустую тратим время. Давайте выбираться…

— Возможно, что и нет. — Рагх оставил Мэлдреда, подошел к полке, сгреб с нее несколько небольших предметов и положил на стол. Низко склонившись, он сдул с них пыль, затем вернулся к полке и взял еще несколько.

Грозный Волк подтолкнул людоеда вперед, хотя маг совсем не горел желанием приближаться к странным вещицам.

— Что ты там нашел, Рагх?

— Вот это и это, — указал драконид на находки. — Не знаю, как это называется. Хотя чародеи, несомненно, знали. Пусть будет — «предметы». Я обнаружил магические предметы. — Он принялся раскладывать находки. Это были деревянные фигурки размером с детский палец. Все они изображали женщин в струящихся одеждах. — Снизу на каждой написано «Сабар». Может быть, это имя резчика, а может — имя женщины. Я чувствую покалывание в пальцах и могу с уверенностью сказать, что в этих предметах есть магия.

= Хорошо. И что? — Дамон терял терпение. Времени совсем не оставалось.

Драконид пожал плечами, огляделся и обнаружил кожаный мешочек, в который и сложил фигурки:

— Это я выясню позже.

Сивак порылся в остальных предметах, среди которых был гребень слоновой кости, широкое нефритовое кольцо — его Рагх тут же надел на когтистый мизинец — и с дюжину круглых стеклышек и глиняных шариков.

— Ладно, забирай эти штуки, — сказал Грозный Волк. — Возможно, они окажутся полезными. — Он нашел еще один мешочек и бросил туда горсть пыли, чтобы предметы, если они окажутся хрупкими, не разбились. — Сложи их сюда и будь осторожен. Я видел у Палина нечто похожее на эти бусины и помню, что они взрываются при сильном ударе.

Рагх наполнил мешочек и передал его Дамону:

— Здесь могут быть еще и другие вещицы, но я не знаю, сколько времени мы можем потратить на поиски. И Мэлдред…

— Людоед! — рявкнул Дамон, но Мэлдред был далеко.

Он стоял возле узкого платяного шкафа, дверца которого была отломана и валялась на полу. Там висела пыльная одежда, но мага заинтересовало то, что лежало на верхней полке.

— Ты умеешь пользоваться хрустальным шаром? — спросил Мэлдред.

Драконид бросился к нему, не глядя под ноги, и едва не провалился под пол, когда одна из плит повернулась. Мэлдред зарычал и вытащил сивака на безопасное место.

— Ну, может быть, я сам разберусь, как он работает, — сказал маг, потянувшись за шаром. — В последний раз я видел такой у моего старого друга Угрюмого Кедара, целителя из Блотена. — Он почтительно снял хрустальный артефакт со шкафа и аккуратно положил на стол.

Дамон слышал о хрустальных шарах, даже однажды видел, как пристально вглядывается в такую вещицу Палин. Этот шар был гораздо меньших размеров, чем у Маджере, — размером с апельсин.

Он лежал на подставке, похожей на миниатюрную усыпанную драгоценными камнями корону. Драгоценности привлекли внимание Грозного Волка. Они сверкали даже сквозь паутину и пыль — рубины и гранаты, оправленные в золото. По краю подставки серебряной филигранью было выведено — «Сабар».

— Снова Сабар, — сказал Мэлдред, прочитав.

— Да, о проницательный, — прошептал глубокий мелодичный голос.

Это было так неожиданно, что Мэлдред от удивления чуть было не сшиб шар на пол.

— Сабар? — повторил он.

— Да, о проницательный.

Он воззрился на кристалл и увидел, как в мерцающей глубине появился замысловатый узор, сотканный из веточек бледной лаванды.

— Что это за шар? — спросил Рагх, придвинувшись ближе.

Мэлдред пожал широкими плечами.

Дамон тоже подошел ближе — любопытство боролось в нем с нетерпеливым желанием продолжать путь. Грозный Волк не догадывался, что лучший в мире хрустальный шар был бы ему очень полезен в борьбе с мглистым драконом, и считал, что более разумным было бы продолжить поиски следов Нуры.

Мэлдред поднял голову, но тут же снова взглянул на кристалл:

— Хрустальные шары были созданы магами давным-давно, чтобы показывать разные вещи. Возможно, некоторые могли предсказывать будущее, но Угрюмый говорил, что это не так. Одни из них использовались, чтобы увидеть далекие города и страны, другие могли… — он посмотрел на Дамона, намеренно поймав его взгляд, — находить потерянные предметы.

Дамой ткнул пальцем в кристалл.

— Так используй его! — приказал он. — Заставь найти Фиону! И моего сына! И мглистого тоже!

— Если смогу.

— У тебя должно получиться, людоед. — В хриплом голосе бывшего рыцаря сквозила угроза.

Мэлдоед глубоко вздохнул, и его пальцы зависли над поверхностью шара. Маг закрыл глаза и мысленно потянулся к кристаллу и коснулся его сознанием, ощущая прохладную гладкость и слыша тихую песню, звуки которой ласкали его кожу. Затем Мэлдред почувствовал запах лаванды и потянул носом воздух, вдыхая аромат этих диких цветов. Странное, пьянящее чувство охватило его, и в этот момент из туманной глубины шара появилась женщина, одетая в платье темно-пурпурного цвета, на голове у нее была диадема той же формы, что и подставка для кристалла. Ее взгляд был расфокусирован — так смотрят статуи, прекрасные и экзотические.

— Сабар, — прошептал Мэлдред.

— О, проницательный, ты звал меня, и я пришла к тебе. — Женщина склонила голову. — Что может твоя скромная служительница показать тебе?

Дамон и Рагх удивленно наблюдали за происходящим. Колени Мэлдреда дрожали — кристалл, чтобы задействовать свою магию, отнимал силы у людоеда. Женщина становилась все румянее, тогда как маг с каждым мгновением бледнел. Ее глаза сияли, как изумруды прекрасной огранки.

— Сабар, покажи мне… — Он сначала хотел увидеть Блотен, посмотреть, как живет его родина и насколько болото поглотило его земли, но понимал, что сейчас это невозможно. «Может быть, позже, — с надеждой подумал Мэлдред, — когда Дамон отвлечется на что-нибудь».

— …Мглистого дракона, — закончил он. — Существо, которое жило в пещере…

— …и которое не знало, что я здесь.

— О да, — сказал удивленный Мэлдред. — Этого дракона.

Женщина закружилась, как танцовщица, так что ее темно-пурпурное одеяние стало похожим на диковинный цветок. Взвихрился лавандовый туман, постепенно сменившийся фиолетовым дымом, сквозь который изумрудно вспыхивали глаза Сабар, затем он исчез и внутри кристалла появилась пещера, изображение которой полностью заполнило маленький шар.

Дамон и Рагх взволнованно переговаривались, но Мэлдред отодвинул их голоса к самому краю сознания, сконцентрировавшись на магическом шаре. Кристалл продолжал напевать, и маг попросил показывать дальше.

Изображение в шаре сменилось, вид переместился внутрь пещеры, где картина хотя была и темной, но разительно отличалась от той, что была снаружи. Камни здесь были оранжево-коричневыми и сухими. Не было и намека на светящийся мох и застоялую воду. Вскоре они увидели очень большого темного дракона, вытянувшегося в дальней части пещеры с высоким куполообразным сводом. Глаза дракона были открыты и мерцали. Мэлдред попросил женщину в сфере отодвинуться, чтобы дракон не заметил, что за ним наблюдают. Существа, наделенные магией, могут использовать ее, чтобы видеть тех, кто скрывается от них.

Изображение снова сменилось, показав пещеру снаружи, а затем и горы, в которых она находилась.

— Где это логово? — спросил Мэлдред. В шаре появилась горная цепь, потом одиночная вершина, река, текущая неподалеку, и деревья с веретенообразными стволами — особенности ландшафта.

— Трот, — сдавленно произнес маг, — дракон должен быть в Троте.

— Ты можешь найти это место? — Дамон наклонился к Мэлдреду. Он держался за столешницу, пристально глядя в кристалл и чувствуя, как слабеют ноги. Трот находился слишком далеко, и Грозный Волк был уверен, что его тело покроется чешуей задолго до того, как они доберутся до логова. Он знал, что умрет раньше и душа покинет его тело.

— Да. — Мэлдред навалился на стол — хрустальный шар выпивал все его силы.

— И моего ребенка. Спроси его о моем ребенке. Мэлдред вспомнил зачарованный магами Ложи Черных Мантий бассейн, который отнял жизнь Несуна, и на мгновение задумался, не может ли шар убить таким же образом и его самого.

— Ребенок Дамона, — потребовал маг. Женщина внутри шара кивнула, глаза ее вспыхнули, вбирая энергию Мэлдреда. Она показала ту же деревню, которую мглистый дракон демонстрировал им в туманной завесе, но теперь там был день. Повсюду бродил народ, беседуя и занимаясь повседневными делами. Среди них было несколько эльфов, бывший рыцарь увидел Вейрека, мужа Рикали, беседовавшего о чем-то с одним из них — совсем юношей.

— Рики и мой ребенок, — настаивал Дамон. Мэлдред скрипнул зубами и снова обратился к кристаллу с просьбой. Усилием воли он разогнал лавандовый туман, проникая внутрь маленького дома, где полуэльфийка с серебристыми волосами сидела, откинувшись на спинку стула, и нянчила младенца.

Дамон сильнее вцепился в край стола и пристально глядел на шар, пытаясь запомнить каждую черточку лица невинного младенца, которого он мог больше никогда не увидеть. В отличие от него, у малыша будет семья, мать и отец, — несмотря на то, что Вейрек не отец ему по крови.

— Действительно ли они в безопасности? А где хобгоблины?

Мэлдред передал вопрос и снова передал свою силу кристаллу. Изображение переместилось на окраину деревни, где хобгоблины стояли лагерем. Их было совсем немного, но Дамон заметил трех Рыцарей Тьмы.

— Дракон блефовал, — сказал он. Грозный Волк не был уверен в том, что мглистый договорился с Рыцарями Тьмы. Если бы это было так, он послал бы против Сабл легион или, по крайней мере, предложил бы эту силу в помощь Дамону. — Хобгоблины объединились с Рыцарями Тьмы, но не с мглистым.

— Выходит, он лгал? — задумчиво произнес Рагх. — И на самом деле не мог угрожать твоему ребенку?

— Возможно, — вяло ответил Мэлдред. — Возможно, рыцари не подчиняются мглистому, но ведь они могли для этой цели заключить с ним временное соглашение.

— Но они все еще живы, — сказал Дамон. — Рики и мой ребенок. Спроси, где находится эта деревня?

Мэлдред передал вопрос женщине в хрустальной сфере. Деревня уменьшилась и ушла вниз, как будто наблюдатели воспарили над нею.

— Это место тоже находится в Троте, — пояснил маг через минуту. Изображение уменьшалось, словно они поднимались все выше. — Думаю, в Халиготе, за много-много миль от нового логова мглистого.

Людоед хотел было отойти от стола, но Грозный Волк упер руку ему в спину.

— Еще один вопрос, — сказал Дамон. — Спроси кристалл о Фионе.

Мэлдред задыхался, но все же согласился, в какой-то мере — из-за собственных нежных чувств к соламнийке. Да, он никогда не любил ее по-настоящему, просто играл, но не хотел бы, чтобы безумие послужило причиной ее гибели. И он спросил. Женщина в пурпурном снова закружилась; изображение сменилось. В этот момент лавандовые веточки потемнели, затем стали белыми и закружились, словно облака. Глаза женщины то вспыхивали, то гасли, но шар не показывал ничего.

— Умерла, — грустно произнес людоед. — Наверное, погибла.

Грозный Волк ударил по столу кулаком, задев хрустальную сферу. Действие заклинания нарушилось, и Мэлдред увидел, как артефакт скатился с похожей на корону подставки.

— Ты не виноват, — сказал Рагх Дамону.

— Сабар… — прошептал Мэлдред.

— О проницательный, мы встретимся снова. — Женщина на мгновение грозно нахмурилась, но тут же вытянула руки, словно благословляя людоеда, и Мэлдред немедленно почувствовал себя лучше — энергия, отнятая у него, вернулась в мгновение ока.

— Умерла, — пробормотал Грозный Волк. Фиона. Риг, Несун, Джаспер, Шаон, Раф и Рыцари Такхизис, его товарищи, — все были мертвы. Если бы он в ответственные моменты действовал по-другому, возможно, все они остались бы живы. «Кто знаком со мной, тот рискует умереть, — подумал Дамон. — Но мой ребенок не должен погибнуть. Я не имею больше права на ошибку».

— Мы идем в Трот, — объявил он. — Теперь же, пока я еще в состоянии думать. Пока я в состоянии контролировать себя.

Он подошел к платяному шкафу, чтобы подобрать себе одежду. Найденная рубашка доходила бывшему рыцарю до колен, — он укоротил ее, оборвав подол. «Одним небесам известно, как чародеи умудрялись ходить в таких хламидах!»

Дамон быстро оделся, соорудил мешок из разорванной надвое мантии и бросил его Мэлдреду.

— Для хрустального шара, — сказал он. — Мы его здесь не оставим. Он снова может нам потребоваться.

Мэлдред тщательно уложил кристалл в импровизированный мешок и подвязал к поясу в ожидании возможности расспросить его о Блотене:

— Хорошо, Дамон. Мы пойдем в Трот. Мы сделаем все, что… Дамон!

Грозный Волк согнулся пополам, держась за живот и отчаянно борясь с тошнотой. Через мгновение он рухнул как подкошенный.

Рагх поднял меч, угрожая людоеду.

— Не двигайся. Не двигайся до тех пор, пока Дамон не встанет, — приказал он.

На этот раз приступ был коротким, но и эти минуты показались вечностью Рагху и Мэлдреду, которые наблюдали за тем, как бывший рыцарь корчится на полу пещеры от боли. Все это время людоед стоял неподвижно — меч драконида упирался ему в грудь, как раз туда, где находится сердце. Наконец Дамон, пошатываясь, встал на ноги. Не говоря ни слова, трое покинули пещеру, спустились по лестнице и вступили на болото.