Искажающие Реальность 11

Глава двадцать четвёртая. Чужие звёзды

Я прошёл вперёд, и в огромном зале включилось освещение – весь потолок загорелся рассеянным бледно-розовым светом, и лишь после этого стало возможным оценить масштабы находки. У правой стены двумя рядами застыли двадцать шесть грозных боевых дронов – каждый размером в трёхэтажный дом, причём у всех на бронированных корпусах красовались хорошо сохранившиеся цветные эмблемы «Тёмно-зелёная – Светло-зелёная флотилия». Класс громадных дронов игровой интерфейс определил как «Осадные штурмовые дроны реликтов». Предполагаю, что задачей этих исполинов являлось снятие энергетических щитов с космических цитаделей и орбитальных батарей, а также уничтожение тяжёлых и крепких кораблей врага в самом эпицентре жестокого космического сражения.

С другой стороны три дюжины звездолётов. Преимущественно невооружённые автоматические челноки класса «поверхность – ближний космос», у которых не имелось ни гиперпространственного двигателя, ни иных систем для перемещения к другим звёздам. Шесть челноков были серьёзно повреждены, а один так и вовсе был разбит практически вхлам и непонятно как сумел вернуться на базу, зато остальные выглядели совершенно целыми.

Два одноместных штурмовых фрегата с названиями «Сиё-Вунте-С 5082» и «Сиё-Вунте-Эл-3 0774», приписанных, судя по маркировке, также к «Тёмно-зелёной – Светло-зелёной флотилии». Напоминали фрегаты плоские матово-чёрные равнобедренные треугольники с одной вытянутой вершиной и, как по мне, выглядели совершенно одинаковыми. Хотя какие-то различия «в начинке», вооружении или тактико-технических характеристиках наверняка имелись, раз отличались модификации кораблей. Я мысленно сделал себе пометку поискать в Пирамиде информацию о фрегатах этих моделей и вообще приписанной к «Убежищу Сям тро VII» космической флотилии, после чего перешёл к последнему из звездолётов.

Плоская семидесятиметровой длины металлическая «лента» толщиной не более полуметра и шириной порядка шести-семи, с одной стороны достаточно гармонично переходящая в серебристую сферу диаметром порядка пятнадцати метров. На всём корабле не имелось каких-либо видимых глазу иллюминаторов, сопел двигателей, оперения или вообще любых отверстий или выпирающих наростов, он выглядел выточенным из цельного куска металла. Очень странный корабль, эдакий «шарик с длинным язычком». Выведенная перед глазами подсказка игрового интерфейса показывала, что передо мной:

Пинти-Уминотари Инд. Корабль дальней разведки космоса

Для меня непонятным оставался сам факт создания специализированного звездолёта для дальней разведки в условиях, когда те же мобильные лаборатории реликтов могли мгновенно и скрытно перемещаться по Вселенной. Но название с языка реликтов переводилось как «Пиломордый» (или точнее «Пила в центре передней части головы»), что достаточно точно отражало внешний вид корабля. Я обернулся, чтобы поделиться этой информацией с остальными, однако обнаружил, что все ремонтники и сотрудники научных групп почему-то до сих пор толпятся в дверях и не торопятся заходить в ангар звездолётов. Что такое?

Я вернулся к дверному проёму. Вот оно что! Оказывается, пусть непробиваемая металлическая дверь и отъехала в сторону, путь преграждало силовое поле с односторонней видимостью: я со стороны ангара мог видеть людей, а они меня нет. Звук, я это сразу проверил, через препятствие не проходил. Природа преграды была схожей с тек-щитом в ноде с древними руинами планеты Рувару-Ёш Прайм и, по-видимому, прорваться силой или прокинуть что-то материальное тут было невозможно. В настойках, доступных при использовании игрового интерфейса в реальном мире, можно было определить, кому из членов союзных фракций разрешено проходить сквозь препятствие, остальным же это было не под силу ни при каких обстоятельствах. Руководители Убежища очень постарались, чтобы пользователи сотен тысяч вирткапсул обитали внутри рукотворного планетоида, вдоволь обеспеченные едой и водой, но вот покидать это место и выходить в космос могли лишь единицы избранных.

Подумав, я не стал пока давать доступ за барьер никому – ни ремонтникам, ни учёным, ни даже Айни Ури-Миайуу с Минн-О Ла-Фин. Для их же собственного блага. Звездолёты, способные быстро или даже мгновенно перемещаться по космосу в реальном мире – слишком большой соблазн для могущественных участников большой политической игры. Ради обладания такими «козырями» многие правители космических рас, честолюбивые авантюристы или просто богатые личности пойдут на любые преступления. Даже кронг Кисси Мяу, которая многим мне была обязана и испытывала определённую признательность, могла не удержаться от соблазна, а миелонка Айни не устояла бы перед просьбой Великой. А потому пусть информация о столь важной находке пока не будет просачиваться наружу, а древняя техника постоит нетронутой.

***

Вернулся обратно через тек-барьер я лишь часа через три, до этого облазив выставку древней техники. Даже сумел открыть кокпиты фрегатов и изучить кабины пилотов. Все приборы были обесточены, да и в целом пилотские кресла предназначались для существ иной расы, но техника выглядела исправной и хорошо сохранившейся. Изучил я и само помещение, и забитую спрессованным льдом шахту, ведущую на выход из ангара. Семьдесят метров льда… трудно будет прокопать выход к поверхности. Но были и хорошие новости – в подсобном помещении хранились автоматические ремонтные дроны, некоторых я даже сумел активировать после сорока с лишним тысяч лет простоя. Там же имелась и действующая станция подзарядки, на которую я разместил одного из дронов для накопления энергии.

В коридоре моего возвращения терпеливо дожидалась лишь Айни, все остальные жители убежища разбрелись: Минн-О Ла-Фин ушла в жилой корпус к ребёнку, остальные вернулись к работе на других участках огромного подземного комплекса. При моём появлении рыжая девушка в утеплённом спортивном костюме вскочила и ещё издалека выпалила:

– Я выполнила поручение, капитан! Реликт Асти О-О Асти выяснил, что зона посадки управляется отдельным компьютером и в целях безопасности изолирована от общей программы Убежища. Конкретно для «Убежища Сям тро VII» для доступа в площадке звездолётов ранее действовал код: «Тёмно-зелёный – Светло-зелёный, слой сто одиннадцать». Именно его я бы рекомендовала проверить в первую очередь.

Я не стал расстраивать Айни и сообщать, что добытая информация уже неактуальна, поскольку мне удалось обнаружить другой способ преодолеть массивную дверь и силовой барьер. Наоборот, поблагодарил подругу за старание, за что был награждён счастливой белозубой улыбкой. Что меня удивило, рыжая девушка нисколько не волновалась за меня, хотя я ушёл непонятно куда и отсутствовал порядка трёх часов. Бесконечная уверенность Айни в том, что с капитаном ничего плохого случиться не может, весьма обнадёживала и повышала мою собственную самооценку. Я ещё раз поблагодарил подругу за помощь и ласково провёл кончиками пальцев по её взъерошенным волосам, что моментально было воспринято за попытку заигрывания.

– Капитан Комар, я давно жду внимания с твоей стороны и конечно не против, но может всё же не здесь? Тут в туннеле слишком темно и холодно, да и в любой момент нас могут прервать посторонние. Может, вечером вместе сходим на пляж туда, где вы с Минн-О ночевали?

Неудобно вышло! Однако признаваться рыжей подруге, ради меня ставшей человеческой девушкой, что «ничего такого я и близко не задумывал» было как-то неудобно. Тем более, что по всем миелонским законам и обычаям Айни была моей официальной женщиной, так что имела право на уединение со мной. Пришлось соглашаться на вечер на пляже и надеяться, что остальные обитатели нам не помешают, а супруга Минн-О не устроит сцены ревности.

***

Однако судьба распорядилась иначе. Сперва мне пришлось придумывать правдоподобную историю для «научников» и рабочих, объясняющую, почему они не могут вслед за мной пройти сквозь силовое поле. Я почти не покривил душой и рассказал об ограничениях по статусу в иерархии Пирамиды, а также каких-то сложных настройках доступа, с которыми пока не разобрался. Рассказал я и о технике в ангаре – боевых дронах и космических челноках в неактивном состоянии, правда без конкретных деталей в своём повествовании и старательно приуменьшая значимость находки. Ажиотаж по поводу нового открытого зала удалось сбить, что было мне однозначно на руку. Потом, уже обдуманно и расчётливо, составлю список самых проверенных и неболтливых техников, кто будет допущен к изучению и восстановлению древней техники.

А вскоре всем обитателям «Убежища Сям тро VII» стало не до развлечений на пляже. Группа ремонтников, пробивавшая выход на поверхность сквозь толщу льда, сообщила об аварии на участке. Древний бур методично прорезал ровный аккуратный туннель сквозь лёд, как вдруг ледяная стена впереди треснула, и оттуда под большим давлением хлынул мощный поток воды. Туннель сразу же затопило, а многотонный бур снесло, словно он был спичечным коробком в весеннем ручье. К счастью, никто не погиб, хотя оператор бура сломал ногу. Но вот установленные позади в шахте как раз на случай возможной аварии шлюзовые двери закрывать стали слишком поздно (чтобы не лишить шансов на спасение всех несущих пострадавшего из передовой бригады), и вода прорвалась дальше. Построенный заранее на случай затопления отводной туннель не справился с объёмом хлынувшей воды и быстро заполнился, так что поток обрушился водопадом прямо в огромный зал с колоннами вирткапсул.

Некоторые недостаточно прочные конструкции обрушились, но к счастью, колоссальный объём зала позволял принять и не такое. Часа через три поток воды ослаб, а затем и вовсе иссяк, что позволило начать восстановительные работы. Самое главное не произошло заметной утечки воздуха, и уже к ночи авария была ликвидирована, после чего жизнь в «Убежище Сям тро VII» вошла в привычное русло. Я принимал самое активнейшее участие сперва в спасательной операции, а затем и в восстановительных работах, так что к концу трудового дня просто не стоял на ногах от усталости. Айни тоже вымоталась настолько, что уснула без задних ног прямо на левитирующей платформе на ворохе мешков с песком, из которых рабочие сооружали плотину для воды. Я сам лично перенёс подругу в жилой комплекс и уложил на кровать. Так что «вечер любви на пляже» сегодня не состоялся.

***

Однако состоялось совсем другое событие. Я проснулся оттого, что кто-то тормошит меня за плечо. Едва продрал глаза и обнаружил склонившегося надо мной взволнованного учёного герд Валентина Устинова, его глаза в очках ярко сверкали в лучах настольной лампы.

– Комар! Комар! Просыпайся, а то такое пропустишь!

– Что пропущу? – не понял я, заподозрив новую аварию в Убежище или иное происшествие.

– Не скажу. Это нужно увидеть своими собственными глазами! – заинтриговал меня ночной посетитель, и я принялся торопливо одеваться.

Странно, что охрана пропустила постороннего в личные покои моей семьи. Впрочем, опасности в безобидном учёном охранники не увидели, да и Устинов являлся не рядовым поселенцем, а лидером научной группы с высоким положением и авторитетом. Но всё равно нужно будет сделать стоящим на посту бойцам замечание, чтобы впредь гости без приглашения ко мне приникать не могли.

Но теперь самый важный вопрос: что, собственно, случилось? Можно было конечно считать эту информацию из мыслей посетителя и сразу всё узнать, но я посчитал это «неспортивным». Тем более что из общего эмоционального фона ночного визитёра я уже понял, что событие скорее всего из разряда позитивных, и коллеги хотят сделать мне какой-то необычный и приятный сюрприз. Будить безмятежно спящую рядом Минн-О я не стал, как не стал и тревожить Айни в соседней комнате. Напоследок взглянул на настенный монитор и убедился, что с сынишкой всё нормально – младенец спит, все показатели в норме, а ночная дежурная Ласси-Яна бдит и исправно выполняет свою работу. После чего поспешил на выход вслед за ушедшим Валентином Устиновым.

На шестигранной левитирующей платформе мы направились к потолку гигантского зала прямо к месту недавней аварии. Водопад уже несколько часов как иссяк, последствия по большей части устранили, и по расширенному проходу можно было перемещаться прямо на левитирующей платформе. Мы достигли закрытых шлюзовых ворот, но дежурный открыл перед нами проход, пропустив безо всяких вопросов. Выше! Ещё выше! Настолько далеко я ещё никогда не забирался, но мой провожатый и не думал останавливаться, поднимая платформу всё выше по наклонной ледяной шахте.

– Выключи фонарь, Комар! – предложил мне учёный, и сам тоже проделал это.

Я послушался совета и погасил фонарь. И сразу же увидел впереди в самом конце туннеля неяркий, но вполне заметный свет!

– Там выход?! Вы прокопались до поверхности! Может, нам нужны кислородные маски или скафандры?

– В принципе кислородные маски нужны, поскольку давление на поверхности всего тридцать килопаскалей – треть от земной нормы. Но вход там загерметизирован… впрочем, сам увидишь, Комар!

Дальнейший путь мы прошли пешком по рыхлому льду. И я сам увидел то, о чём говорил лидер «научников» – на последних нескольких десятках метров все стены туннеля для герметизации и уменьшения угрозы обвала были покрыты толстым слоем какого-то серого застывшего пластика. А над самим выходом на поверхность раскинулся просторный шатёр из прозрачной плёнки. Тут уже находилось несколько человек из числа «метростроевцев» и научных бригад, но люди просто стояли и молча рассматривали открывшееся зрелище. Молчал и я, слишком шокированный, чтобы говорить и нарушать торжественность момента.

Вокруг на триста шестьдесят градусов, насколько хватало глаз, постиралось тёмно-синее ледяное поле. Неровное, изрытое бесчисленными воронками и трещинами, оно уходило за горизонт. А над всем этим… раскинулось яркое и слегка пульсирующее звёздное море. Миллионы, миллиарды самым разнообразных звёзд! Ночное небо выглядело более живым и гораздо плотнее наполненным огоньками, нежели на Земле. Причём сразу три звезды выделялись своими большими размерами и яркостью – где-то раз в сто ярче обычных звёзд. Одна из этой тройки звёзд была ярко-голубой, две остальные бело-жёлтыми. Ещё я видел сразу две яркие кометы и пересекающий ночное небо плотный шлейф из огоньков – по-видимому, так выглядела соседняя обращённая к нам «ребром» галактика.

– Вон там, – стоящий среди наблюдателей герд Алекс Бобл оторвал от глаза миниатюрную подзорную трубу и указал рукой куда-то в небо, – крупная рыже-оранжевая планета, кольца которой можно заметить даже невооружённым взглядом. Ещё видел одну планету тёмно-фиолетового цвета, но она минут пятнадцать назад зашла за горизонт. И вот что скажу вам, коллеги, мы совершенно точно не в Солнечной Системе. И очень похоже на то, что даже не нашей галактике!

– А ещё… – заговорил седой бородатый учёный, с которым я лично знаком не был, хотя несколько раз видел его в составе научных групп, – примерно через сорок минут будет рассвет. Вооон там, – указал он рукой на горизонт, – взойдёт местное светило. И мы впервые своими глазами увидим солнце этого мира!!!