Инвестиго, из медика в маги. Том 4

Глава 6 Расследование

Мик не смог удержаться от соблазна проникнуть в загадочный домик. Он встретился с Криженом ещё два раза, докладывая ключевые точки передвижения Бефальта. Его брат был достаточно заметной личностью — это единственный в городе человек, которого охраняют голюди.

Сейчас обстановка напряжённая, поэтому Бефу пришлось сократить личную стражу до трёх зеленокожих. С Бруно они договорились о довольно широкой автономии — того требовала ситуация. Любимец мессаллы физически не мог разорваться на столько направлений, и приходилось работать в самом важном — в защите и патруле границ Ваабиса.

Однако, в последнее время Мик заметил, что брат ни с того ни с сего охладел к голюдскому командиру и даже попросил у Отто совета о подходящих кандидатурах людей в качестве телохранителей. Аристократ обещал найти парочку. Вообще, Бефальт часто бывал у бывшего купца, как с деловой целью, так и просто отдохнуть и расслабиться от бесконечной беготни.

Когда Беф хотел не привлекать внимания, то выезжал в простенькой карете, попутно отправляя со двора основную, с липовым толстячком и зеленокожей свитой. Брат стал очень осторожен в плане слежки и уделял своей анонимности много внимания. Мику не всегда удавалось за ним поспевать. И если честно, ему не хотелось знать всего.

Ведь распологая важной информацией, он мог проколоться перед Криженом. Надо действовать от своих слабых сторон и быть реалистом. Кто как ни он, знает самого себя лучше всех? Красноволосый легко читал его настроение, будто залезал в голову и свободно копошился в чужих мыслях. Мик чувствовал себя грызуном в обществе смертоносной змеи, вздумавшей поиграться с едой.

Страх наполнял каждый сантиметр тела, поэтому он придумал странную игру, в которой к бандиту ходил не настоящий Микульп, а кто-то другой. Этот другой был не совсем его копией, но позволял представлять, что всё происходящее — это игра. И что, спрятавшись где-то на задворках сознания, он просто управляет чужим телом, а в случае чего легко получит новое.

После того, как он успешно сливал Крижену недостоверную информацию и получал одобрение, Мика рвало в буквальном смысле. Через полчаса после визита на него накатывала такая тревога, что всего скручивало и пища, что он до этого съедал, покидала желудок. Прошибало в холодный пот и ноги еле двигались. Что ж, небольшая цена за попытку всё исправить.

Это нельзя было назвать благом для семьи, но так он хотя бы сводил вред к минимуму. Ему пришлось немного забросить благотворительные походы в мессаллу, но помощь пришла с неожиданной стороны. Старший брат Мур с его женой Ларой организовали пункты раздачи бесплатной еды для беженцев и жителей мессаллы.

Ресторан временно оставили на помощников, а сам угрюмый Муримий разливал похлёбку и каши половником на свежем воздухе, давая возможность выжить самым незащищённым.

Вот это реальная польза и сильный поступок. Он так вдохновился, что решил и сам приступить, наконец, к активным действиям. По его наблюдениям, домик не охранялся. Микульп аккуратно расспросил местных о жильцах и с удивлением узнал, что там доживает свой век почтенная старушка с взрослым чутким внуком. Последнего звали Штрейхбеккер.

Раньше он держал ростовщическую лавку, но потом отошёл от дел, чтобы самолично ухаживать за бабушкой. Рассказывали, что он всё же продолжал ссуживать фалеры ограниченному кругу лиц. Штрейхбеккер слыл в округе заботливым человеком. Ему много раз предлагали нанять сиделку для престарелой родственницы, но тот отказывался под предлогом, что никто лучше родного человека не знает так хорошо потребности пожилой дамы.

Та уже несколько лет не покидала дом. Мик видел, что Крижен часто туда доставлял продукты. Всё бы ничего, но его крайне заинтересовал тот факт, что красноволосый чересчур уж много набирал мяса. Самого Штрейхбеккера он не знал в лицо и мог только гадать, что всё это поглощал воображаемый широкоплечий бугай под два метра ростом. Питомцев у них тоже не было — Мик обошёл всю округу вдоль и поперёк, каждый раз притворяясь новой личностью.

В очередной раз он сопроводил своего нанимателя до калитки. Мик обошёл дом сзади и, когда на улице никого не было, быстро перепрыгнул через невысокий забор и полусогнутый припустил к окнам. Сердце бешено колотилось — он боялся, что его увидят прохожие, поэтому принял решение подсмотреть в окна с чёрного хода, где всё загораживала пышная крона многолетнего дерева, чуть ли не касавшегося крыши.

По ней он не рискнул забраться на чердак, так как черепица выглядела ненадёжной и могла создать большой шум. Попасться сейчас, означало бы смерть, а он отвечал не только за себя. Во дворе торчала поломанная тележка без одного колеса, нагруженная всевозможным заржавелым хламом: потрескавшимися черенками лопат, осколками стекла, поломанными досками. Он чуть не задел локтем вышедшую из употребления порыжевшую лейку.

Запустение соседствовало с порядком — дрова по-хозяйски сложены под крытой стойкой. Возникло ощущение, что за внешними приличиями никто не гонялся, но самое необходимое для выживания делалось исправно.

Мик не стал заходить на старое крыльцо, боясь, что оно заскрипит на весь дом, поэтому просто заглянул в окошко сбоку. Внутри никого не было. Стараясь не создавать лишнего шума, он пробрался к следующему и краем глаза заметил какое-то движение внутри. Это оно.

Голосов он не слышал, но едва заметно заглядывая внутрь мог наблюдать за всей картиной.

Удачно получилось, что край шторки был немного отодвинут. Крижен стоял боком, скрестив руки, и периодически кивал, а вот второй мужчина, широкоплечий и с толстой шеей, виднелся со спины.

Мик старался не пялится на красноволосого. Он знал, что если слишком пристально наблюдать за человеком, тот интуитивно догадывался, что за ним следят. Чутьё срабатывало. Больше всего он боялся, что Крижен повернётся к нему и встретится взглядом. Поэтому Микульп переключился на осмотр комнаты.

В центре в обитом коричневой замшей мягком кресле-качалке медленно колыхалась старушка с пепельным пушком волос. Её иссохшие руки покоились на подлокотниках, на шее красовался большой круглешок родинки, а щеки и лицо покрывал здоровый румянец. Кажется, она отдыхала.

Мик чуть не выдал себя, успев одёрнуться назад, когда внук взял с тумбочки корзину, принесённую Криженом, и поставил её на стол перед женщиной. Вытащив оттуда овощи, хлеб, сладкое и зелень, он, прижимая к себе продукты, прошёл мимо бабушки и нагнулся поцеловать в макушку. Крижен засунул руки в карманы и исчез в другой комнате, что-то рассказывая своему хозяину на ходу.

То, что перед ним хозяин, Микульп не сомневался. Обычно красноволосый был хамоват, улыбался, дрыгал своим кольцом в носу и гримасничал как ненормальный, то и дело меняя тон с шепота на высокие тона. Здесь же он почтительно слушал, голова привычно выпирала вперёд и кивала, с чем-то активно соглашаясь.

Штрейхбеккер остался стоять в дверях и оживлённо жестикулировал. У него была волевая квадратная челюсть и смуглая кожа, больше похожая на загар. Это точно не голюдь или представитель другой расы. Мик таких людей часто видел в трёх портах. Скорее всего, его предки приехали сюда издалека.

Лучше разглядеть не получилось, так как внимание привлекло нечто другое. Старушка прекратила качаться и глубоко нагнулась вперед к корзине, будто обнюхивая её. Мик чуть не вскрикнул, когда сморщенный рот открылся, и из него высунулось три черных ворсинчатых ножки, покрытых слизью.

Они пролезли в корзину и достали оттуда толстый шмат мяса. Капелька пота медленно потекла по виску, когда Мик смотрел, как этот кусище проталкивается в беззубый старушечий рот. В какой-то момент ему показалось, что тот не пролезет дальше. Но изнутри что-то дёрнуло, и мясо протолкнулось ещё глубже.

Потом она резко откинулась спиной в кресло. Пока она в нём раскачивалась, Мик видел, как испещрённая морщинами шея неимоверно раздулась в размерах, расправляя складки. Он перевёл неморгающий взгляд на Штрейхбеккера, тот продолжал беседу и посматривал в её сторону.

Он видел! Что происходит?!

Мясо ухнуло внутрь, снова заставляя шею вернуться к привычному виду. Процедура повторилась четыре раза, пока живот не стал сильно выпирать. Ещё чуть-чуть и у Мика зашевелятся волосы. Внутри старушки жил вуруждук!

Мик кинулся наружу. Он не знал, каким образом не наделал шума, но, как только перепрыгнул забор и завернул в другую улицу, тут же припустил домой. Мысли бешено сменяли одна другую.

Марку не пришлось долго ждать и подгадывать момент. К его удивлению Ингетс сам пошёл на сближение. Он попросил его через других студентов зайти в академию после целительской смены и огорошил тем, что желал провести реформу всей библиотеки.

Во всём круговороте последних событий Марк и забыл, что у него была цель повысить доступность книг. Фокус внимания сместился на собственное развитие и планы мести семье Анарика за незаконное размещение ферм. Основания для этого были более чем серьёзные — даже после извержения вулкана чистота кристаллов обычных монстров была низкой.

Если при двадцати единицах маны они светло-голубые, то при старых значениях энергия уж точно слишком медленно аккумулировалась. Тут два варианта: либо кристаллы очень долго выращиваются внутри тварей, либо это всё спланированная диверсия. Найденные кости людей вблизи забора намекали на первый вариант, но одно другому не мешало.

Стихийное бедствие в мире магии могло вызваться не только природой, ведь так? Это были шаткие догадки, но если честно, ему глубоко плевать. Пусть и косвенно, но Марку удобно обвинить Анарика в трагедии для собственного успокоения. Тем более, аристократы никогда не симпатизировали ему.

В этом мире он вырос в простой семье в борьбе за существование — почему он должен кого-то жалеть из высшего света? Когда за каждую копейку ему приходилось буквально выгрызать место в экономике страны, а тем было достаточно щёлкнуть пальцами и собрать налоги.

Он и республиканцам не смотрел в рот, понимая, что те могли внести страшную неразбериху. Любой передел страны это всегда кровь. И Марк не обольщался, что при демократии не будет группировок, лоббирующих свои интересы через политиков. Там, где вертятся деньги и власть, всегда будет грязная игра.

Марк возвращался от старого преподавателя в приподнятом настроении. Сам того не осознавая, он заразил своей верой в прогресс Ингетса, когда подарил ему кипу новеньких учебников и рассказал про печатный станок.

С того времени тот многое успел обдумать и посоветоваться с видными людьми в академии. Многих не устраивала ситуация с библиотекой и они поддержали идею большого заказа через типографию Марка.

К сожалению, до Рилгана разработка пока не дошла, но как только они пробьются к Ваабису, Марк обещал привезти в академию станок и инструктора к нему. На том и порешили. Для него это событие действительно стало неожиданностью. Хоть что-то судьба подкинула ему задарма.

Просить о втором откровении он не стал — сделает это, как только наберёт шестьсот маны. По его подсчётам, это произойдёт ближе к началу мая.

Кстати, власти, наконец, озаботились созданием некоего «каталога» монстров и припахали группу хантеров. Сведения пополнялись и донесениями с поля боя. Марк не рвался обратно убивать тварей — пока в столице хватало защитников, ему незачем рисковать жизнью. Всё что можно, он уже сделал за пределами стен. Пусть этим занимаются профессионалы.

Он заставлял себя делать простейший комплекс из физических упражнений, чтобы не терять форму. Тренироваться в амфитеатре Марк не мог себе позволить — всё-таки его мана требовалась для куда более важных целей. Дисторты уходили на гормональную терапию.

Новостей с лаборатории не было. Зато на очередной летучке его, Ар-Хаанга и Пабло огорошили разнарядкой на поимку заражённого фатачи. Поступили сведения, что один из гигантов стал жертвой вуруждука. Подразделения фатачи уже вышли в первую вылазку за стены и пробовали строевую тактику на монстрах.

В Рилгане же подведомственных государству боевых магов-гигантов почти не осталось и все были на вес золота. Поэтому их группу и отправили устранить проблемку. Понятное дело, доставить повязанного фатачи в штаб было накладно и им приказали просто покончить с ним на месте.

— Ты когда-нибудь убивал сородича? — спросил друга Пабло.

— Нет, — коротко ответил Ар-Хаанг, — но когда мы найдём его, советую держаться подальше.

— Да я его одной левой, ты кого стращаешь, перхоть? — напыжился студент, но когда ему предложили идти первым, благородно отказался, дав шанс, как он выразился, проявить себя молодняку.

В ночлежке, где жила их цель сказали, что постоялец не был на месте около суток. Пабло разочарованно поцокал языком. Марк подозревал, что это больше из-за того, что ему не дали снести очередную дверь. Хозяин заведения сразу сказал, что оторвёт голову за любую порчу имущества.

Марк был склонен верить этому коренастому мужичку с кучей шрамов на руках. А для неверующих у него на поясе висела увесистая сабля с расширенным концом. За своё добро он, не раздумывая, покромсает любого — моряк в отставке не шутил.

Они поспрашивали соседей, где чаще всего бывал нужный им фатачи и отправились искать заражённого дальше.

— Как же там воняет, жуть, — пожаловался Пабло. — Неужели так сложно помыться? Чтобы создать себе воды много сил не надо. Ар-Хаанг, ты же часто моешься.

— И что, среди людей, скажешь, нет грязных и вонючих? Или ты хочешь обобщить?

— Альтэндо упаси, просто ты на моей памяти единственный чистюля-фатачи.

Ар-Хаанг промолчал. Он и вправду большое внимание уделял гигиене, и Марк был благодарен за это подростку — ведь потоотделение у гигантов было колоссальное. Скорее всего, для такой массы процессы терморегуляции требовали от организма больших усилий.

Они заглянули в пару харчевен, описывая внешность подозреваемого. Чаще всего им помогали, осознавая всю важность миссии ловцов, но были и неприятные эпизоды, когда ребят посылали открытым текстом. Приходилось сдерживать Пабло, ведь тот быстро выходил из себя и колко отвечал обидчикам, сразу же поднимая градус беседы. Аристократов в простых районах не любили, а напыщенный тон и манеры не так-то просто скрыть, когда ты всю жизнь воспитывался в другой среде.

Иногда Марку и самому хотелось надрать подростку зад, но он понимал, что тот просто вырос таким и бессмысленно тратить силы на его перевоспитание — себе дороже выйдет. Ар-Хаанг и вовсе относился к Пабло как к назойливой моське, когда тот начинал вредничать.

— Я думаю, нам следует снять это, — Ар-Хаанг отцепил красный значок с буквой «Р» и положил в карман. — Фатачи не жалуют государственных людей.

Они последовали примеру друга и тоже убрали свои скромные регалии.

— Спрашивать буду я, — сказал гигант. — Просто стойте и молчите.

На улице уже темнело — они целый день занимались только этим одним заказом. Обычно вуруждуки старались никуда не выходить из своих жилищ и ловцы успевали за смену обезвредить двух-трёх точно.

Компания завалилась в переполненный бар, пахнущий солодом, чесноком и потом. Пока Ар-Хаанг разговаривал с группкой фатачи за одним из столиков, они с Пабло заказали себе по кружке холодного хлебного кваса и по бутерброду с яйцом и кусочками фарша.

— В последний раз его видели в «Тучном быке».

Они быстро доели и расплатились за заказ. Об этом заведении по Рилгану ходили противоречивые слухи. Это был внушительных размеров трактир, совмещённый с домом терпимости и другими злачными местами. Эдакий торговый центр разврата и увеселения.

Странно, что вуруждук направил туда оболочку. Возможно, поджимали сроки, и он искал новую жертву, но сейчас все начеку и не так-то просто не заметить бледную тушу фатачи. Ещё он слышал, что хозяев заведения крышевала высшая аристократия.

На входе им преградили было дорогу, но значки ловцов помогли без проволочек зайти внутрь.

— Я, кажется, знаю где он может быть, — сказал Ар-Хаанг и повёл их сквозь веселящуюся компанию трактира к охраняемому спуску в подвал.

Девочки ублажали клиентов этажом выше и те, кто хотел приступить к более пикантной части, уходили под ручку с красавицами наверх.

Марк немного напрягся, когда гул голосов стал нарастать с каждой ступенькой. Внизу их ждала тяжёлая дверь и очередной несловоохотливый верзила.

Значки снова открыли им проход и под неодобрительные взгляды охраны они зашли внутрь. Первое, что им бросилось в глаза, это огороженный квадрат ринга, вокруг которого толпился народ, свешиваясь в азарте, крича и размахивая бумажками. Очевидно, это ставочные билеты. Бойцами же были мускулистые гиганты под три метра ростом, сородичи Ар-Хаанга. Компания попала в самый разгар подпольного боя.