Инструктор по обмену

ГЛАВА 38

Дарина

Меня охватил страх, когда я поняла, в чём заключается саботаж. Вместо того чтобы дать истребители, на которых тренировались кадеты, нас встретили допотопные модели. Эти ржавые машины, с изношенными крыльями и нестабильными двигателями, явно не предназначались для боевых вылетов.

– Нашей группе нужен только один корабль, чтобы выбраться отсюда, но нам нужно починить остальные, так как в лабиринте остались трое наших кадетов. Предлагаю разделиться. Вы трое летите с Этъером, а я останусь дожидаться остальных, - решительно произнесла я, чувствуя металлический привкус страха во рту.

– Нет, - вмешался арракианец. – Я никуда не полечу без тебя.

– Лейтенант…

– Я сказал “нет”, капитан и точка. Крылья летят, как одно целое, - произнёс Этъер, дотрагиваясь до моей руки. - Мы сделаем это вместе, Дарина.

Мы разделились на несколько групп и перебегали от одного корабля к другому, осматривая и выявляя неполадки. Из лабиринта то и дело доносились крики, но никто не появлялся, как бы я ни всматривалась в единственный проход.

Мы добежали до центрального корабля, встречаясь с группой Этъера.

– Пора вылетать, Дарина, – арракианец махнул рукой, приглашая нас на борт корабля.

– Еще минутку. Троих из наших все еще нет, - я остановилась перед трапом корабля. - И почему кораблей меньше, чем кадетов?

– Кораблей всегда не хватало, это часть испытания. Звенья работают как единое целое. Пилоты должны уметь летать как единое целое и работать со вторым пилотом. Быть звеном – это гораздо больше, чем личная слава, - ответил Этъер. - Дарина, мы не можем ждать слишком долго, велик риск, что нас обнаружат и попытаются устранить.

Кивнула ему, понимая, что он прав. Я не могла подвергнуть риску остальных…но бросить своих?

Сердце разрывалось от отчаяния и безысходности. Я их капитан… Как можно медленнее прошла самой последней на корабль. Дверь корабля медленно закрывалась, и взглянув на Этъера, который уже уселся в кресло первого пилота и был слишком погружен в изучение пульта управления, выскочила из корабля.

Я не улечу без своих. А Этъер простит меня.

Спрятавшись за одним из ближайших кораблей, я смотрела, как старый корабль вертикально поднимается ввысь, к выходу. Только умелые пилоты могут провести вертикальный взлёт.

Выдохнула только тогда, когда корабль резко ушёл ввысь в дыру над головой и рванул прочь от лабиринта. Теперь мне оставалось только ждать и верить.

Минуты тянулись слишком долго, от волнения руки вспотели, но я отказывалась улетать без троих кадетов. Резкий девичий крик раздался со стороны комнаты с лавой и через пару минут одна за другой, обожжённые и покрытые кровью, кадеты буквально завалились в центр. А за ними наши парни, одного из них волокли на руках, но все живы.

– Сюда! – закричала я, замахав руками в сторону ближайшего корабля.

Они заметили меня и побежали к кораблю, пока я прошла внутрь и запрыгнула на сиденье пилота, рассматривая приборы управления.

– Энергия на максимуме, подушка активирована, – пробормотала себе под нос, удерживая руку над переключателями а затем громко прокричала: – Все в сборе?

– Да, капитан, – отозвался один парней, бухаясь в кресло второго пилота.

– На этой штуке нет сидений, кроме как для пилота и второго пилота, так что держитесь за что-нибудь, - прокричала я, включая турбины и потянув штурвал на себя, то и дело поглядывая на приборную панель – показатели шли в норме, но на всякий случай держала руку на ручке управления, готовая к любым неожиданностям. – Убираемся отсюда!

Корабль дернулся с места, словно испуганный зверь, резко вырываясь в воздух, дребезжа корпусом. Даже мысленно помолилась Вселенной, чтобы двигатели не отвалились при взлёте от напряжения.

Я полностью погрузилась в процесс управления кораблём, который медленно взлетал выше и выше, поднимая нас над лабиринтом. Корабль, словно живое существо, отвечал на каждое моё движение, позволяя ощущать себя его сердцем, его душой. Я провела рукой по панели управления, следя за светящимися индикаторами, и чувствовала, как страх и тревога отступают, уступая место восторгу. Скоро облака окутали нас, и я, казалось, растворилась в этом океане белизны. Вокруг не осталось ничего, кроме ощущений и звуков