Инструктор по обмену

ГЛАВА 12

Этъер

Сначала я не собирался становится невидимым наблюдателем первого занятия, проводимого Дариной, но, поскольку утром у меня ничего не планировалась, а искушение и любопытство были слишком велики, прокрался на самый задний ряд, когда в аудитории приглушили свет. И не пожалел.

Я был впечатлён её знаниями о арракианских технологиях и кораблях, а также способностью вести себя с самоуверенными кадетами.

Как только снова зажегся свет, и кадеты потоком, хлынули из аудитории, я отступил в сторону, чтобы дать им пройти. Они косились на меня со страхом, но молчали.

Я ждал возможности поговорить с Дариной, но кадет Ровит, снова бросил ей вызов и, кажется, даже начал флиртовать неподобающим образом. Его намекающий тон вызвал во мне гнев не только на то, что один из наших кадетов проявил такое неуважение к инструктору, но и из-за влечения к женщине. Мысль о том, что красивый, молодой арракианец, который излучал привилегии и статус, прикоснётся к Дарине хотя бы одним пальцем, заставила руки задрожать от желания вызвать его на спарринг.

– Кадет Ровит. Можно вас на пару слов? - грозно позвал я, спускаясь по ступеням.

Дарина вскинула голову, в её глазах мелькнул гнев. На меня? А вот кадет даже не потрудился взглянуть на меня, лишь дёрнул плечом в знак того и что–то сказав Дарине, направился на выход из аудитории.

Выскочив за дверь, я буквально дрожал от ярости и сжал руки в кулаки, чтобы не сорваться на крик.

– Не хотите ли объясниться, кадет Ровит?

– Я спрашивал инструктора, когда мы будем летать на настоящих истребителях.

– Я слышал, что вы сказали ей. Если вы не заметили, капитан Старова - ваш старший офицер и инструктор. Вы должны относиться к ней с таким же уважением, с каким относился бы к любому арракианскому преподавателю. Вы поняли меня?

– Да, лейтенант, – кадет расправил плечи, и его взгляд стал жёстким.

– Свободен, кадет! – приказал я, наблюдая, как тот развернулся и чеканными шагами направился прочь от меня, туда, где его ждала группа первогодок.

Он что–то мрачно пробормотал им, и все они искоса посмотрели на меня, прежде чем уйти.

Конечно, я ожидал, что первогодки будут чинить неприятности, представить себе не мог, что они будут настолько смелыми, чтобы делать наводящие на размышления комментарии инструктору. И я не ожидал, что у меня возникнет желание избить любого, кто хотя бы взглянет на мою новую коллегу.

Как будто мысль о ней уже вызывала эту женщину, Дарина вышла из аудитории и замерла напротив меня, прищурив глаза.

– Я… – начал было говорить, но женщина даже не стала слушать, крепко ухватив меня за рукав лётной куртки, и потянула за собой, как нашкодившего эрра. Куда она меня ведёт? Она недовольна? Но чем?

Она завела меня в зал для спаррингов и наконец–то отпустила рукав куртки, встав напротив меня и скрестив руки на груди. Хм, я думал, что когда благодарят, то хотя бы улыбаются или что-то не так?

– Я переговорил с кадетом, можете не волноваться, такого больше не повторится, - начал я, прежде чем она успела подумать, что обязана поблагодарить меня.

– Поговорил?! – её глаза вспыхнули. – Ты думаешь, что оказал мне услугу? Почему ты решил, что мне нужен кто–то для защиты?

– Он нарушил кодекс кадета и обязан понести устное дисциплинарное наказание, – решительно произнёс я. Хм. Очевидно, серьёзно недооценил происходящее.

– Ни фига себе! Думаешь, я сама не заметила? Ты не единственный, у кого есть уши, лейтенант.

– Так почему же ты злишься? – кажется, я совсем запутался в эмоциях землян.

– Ты что не понимаешь? Потому что я не хочу, чтобы ты сражался за меня в моих битвах и выставлял меня слабачкой перед кадетами!

Я приоткрыл рот, чтобы сказать, что Дарина совсем не выглядит слабой.

– Скажи мне одну вещь, Этъер, – продолжила Дарина, чуть склонив голову, так что её чёлка закрыла половину лица и прежде чем я успел ответить. - Ты бы вмешался, если бы я была арракианским инструктором?

Я сжал губы, понимая, что она права. Я бы и слова не сказал, если бы Рейс находился в таком положении, предположив, что он сам справится.

– Нет, - честно ответил, решив, что, правда, лучше, чем утешения. – Я вмешался только потому, что ты второй день в Академии и не знаешь, какими могут быть арракианские кадеты – пока.

– Ценю твои порывы помочь, – она глубоко вздохнула и продолжила: – Но если я не научусь справляться с ними самостоятельно, они никогда не будут уважать меня. Поверь мне, я знаю, чем это может закончиться.

От боли в её голосе я желал притянуть к себе и утешить, но сдержал порыв. Скорее всего, объятия - последнее, чего Дарина хотела от меня.

– Я понимаю, Дарина и прошу прощения за то, что подорвал твоё доверие. Это не входило в мои намерения.

– Отлично, Этъер, рада, что мы все решили между нами, - она встретилась со мной взглядом и подмигнула. – И не думай, что, прижав меня к мату раз, ты выиграешь снова.

– Ты можешь попробовать, Дарина, – прошептал я в прямую спину удаляющейся женщины.

Она явно не намеревалась тратить время на разговоры. Для такой миниатюрной женщины она была удивительно выносливой и сильной духом. Но, даже за такой женщиной, нужен глаз да глаз. Нет, я не отказался от мысли защищать её, просто теперь постараюсь делать это незаметно, чтобы не задеть её гордость.