Инопланетный мясной рынок

ГЛАВА 38: Бетани

Она проснулась в панике.

Дверь ее маленькой «камеры» была открыта, впуская мягкий свет из коридора. Внутри кто-то был. Хуже того, она была привязана к койке какой-то плотной сеткой. Ее первым побуждением было сесть, но сетка удерживала ее на месте, не давая пошевелиться.

Ей не следовало быть настолько беспечной, чтобы заснуть. Один из команды ракшей прокрался внутрь, пока она дремала, — вероятно, Аргат, — и привязал ее к койке, чтобы она не могла сбежать. Вероятно, они вернутся в любую секунду со шприцем, полным трансформирующего препарата доктора Залероса.

Бетани была бы беспомощна. Полностью во власти инопланетян, точно так же, как в тот первый раз, когда они привязали ее к смотровому столу.

Они превратят ее в инопланетянку против ее воли, и теперь она ничего не сможет с этим поделать.

Сердце Бетани бешено заколотилось. Кровь быстрее побежала по венам. От волнения пот выступил бисеринками у нее на лбу и собрался в уголках тела, наполняя маленькую комнату запахом ее собственного страха.

Но ожидаемых шагов не последовало. Все было тихо, за исключением обычных звуков корабля.

Бетани заставила себя успокоиться. Ее дыхание выровнялось.

Она пошевелилась всем телом под удерживающей сеткой и поняла, что на самом деле та была не такой уж тугой. И приложив совсем немного усилий, ей удалось высвободить правую руку. Она ощупала раму кроватки и поняла, что сетка удерживается на месте только с помощью нескольких простых зажимов, которые она легко расстегнула.

Если ракши хотели заманить ее в ловушку здесь, они, несомненно, проделали это небрежно.

Бетани расстегнула оставшиеся зажимы и отодвинула сетку в сторону, за ней последовали одеяла. Она спустила ноги с края койки и просто посидела так мгновение. Ее мозг все еще был затуманен сном, а затем паникой, и ей нужно было время, чтобы сосредоточиться.

Пока она ждала, послышался лязг и тряска корабля. Это было ощущение, которое Бетани испытывала раньше, и она знала, что это значит. Они подходили к причалу на следующей станции. Как же называлось это место? Коштра Веларин. Она вспомнила, как Драмьен рассказывал ей об этом за ужином.

Внезапно все стало ясно.

Сеть не была накинута на ее тело, чтобы связать. Она был там, чтобы защитить ее, как ремни безопасности. Когда корабль уходил в гиперпространство — или в промежутки между, как называли это ракши, — всегда происходил ужасный толчок, как при выстреле из космической пушки. Бетани могла только предположить, что нечто подобное происходило, когда они выходили из гиперпространства — возможно, это было равносильно столкновению с кирпичной стеной.

Именно по этой причине один из инопланетян прокрался в комнату, пока она спала, и привязал ее. Это было сделано, чтобы защитить ее. Когда она посмотрела на ножки кроватки, то заметила прикрепленные магнитные зажимы, которые также удерживали ее на месте.

Бетани понюхала воздух.

Она все еще чувствовала стойкий запах ракши, который был здесь. На самом деле, она даже могла сказать, кто из них это был — Драмьен. Это было странно, но несколькими часами ранее за ужином Бетани поняла, что действительно может идентифицировать каждого из них по характерному запаху.

Что-то в этой мысли вызвало сексуальное согревающее чувство глубоко внизу живота Бетани.

— Прекрати, — прошипела она собственному предательскому телу.

Предполагалось, что инопланетяне больше не должны были ее возбуждать. Предполагалось, что она должна быть зла на них. В конце концов, они планировали превратить ее в одну из них.

Бетани вздохнула.

Ее сон на самом деле был хорошей идеей. Перед тем, как она заснула, ее разум представлял собой хаотичную мешанину негативных эмоций — страх, гнев и чувство предательства, и все они бурлили в голове подобно шторму. Однако после короткого сна ее подсознанию удалось распутать эти разрозненные эмоциональные нити, и теперь Бетани смогла рассмотреть ситуацию немного более рационально.

Конечно, страх и гнев были понятны. Трансформироваться в другой вид было бы… странно, мягко говоря.

Но каковы были истинные мотивы Залероса?

Бетани слышала не весь разговор между доктором и капитаном. И из того, что она слышала, только часть прошла через переводчик. Но она узнала достаточно, чтобы понять, что намерения доктора не были жестокими или злонамеренными.

Бетани прокрутила в уме подслушанный разговор.

Во-первых, это, казалось, имело какое-то отношение к ее болезни. Она приняла лекарство, но Залерос сказал, что ей понадобятся дополнительные дозы, чтобы полностью излечиться. Однако теперь все звучало так, будто это изменилось. Болезнь, по-видимому, была неизлечимой.

Во всяком случае, для человека.

Но был и второй скрытый мотив для ее превращения в ракшу.

Как объяснил ей Аргат ранее — до того, как они вместе проделали все эти грязные вещи в тренажерном зале, — все женщины его вида были убиты вирусом, биологическим оружием, от которого не существовало лекарства.

Однако теперь, похоже, Залерос думал, что он действительно может создать лекарство, используя трансформированные клетки Бетани. Или, точнее, клетки ее потомства.

Бетани с удивлением обнаружила, что встала и ходит взад-вперед по комнате. У нее всегда была такая привычка. Всякий раз, когда она работала над журналистским проектом, пытаясь продумать следующий шаг в расследовании или правильную формулировку, чтобы сделать историю действительно интересной, она расхаживала взад-вперед по квартире, бормоча что-то себе под нос, как сумасшедшая. Часто, когда это случалось, она совершенно теряла счет времени, а когда наконец смотрела на часы, то с ужасом понимала, что уже три часа ночи.

Однако здесь, в ее маленькой комнате, не было часов, которые могли бы подсказать время.

Бетани остановилась на полпути, подошла к открытой двери и высунула голову в освещенный коридор.

Снаружи никого не было. Даже аромата ракши. Только запах механизмов и жужжание ламп над головой. Даже гул двигателей исчез, указывая на то, что корабль полностью пришвартовался.

Бетани вернулась в свою маленькую комнату и продолжила расхаживать взад-вперед, как встревоженная заключенная.

Могла ли она действительно винить ракшей?

В конце концов, вся судьба их вида висела на волоске. Что, если бы роли поменялись? Что, если бы Земля и человечество нуждались в спасении? Бетани пришлось признать, что в такой ситуации она, вероятно, поступила бы так же, как ракша. Вообще говоря, она не верила в философию, согласно которой цель оправдывает средства. Но в данном конкретном случае цели были слишком значительными, чтобы их игнорировать.

Целая инопланетная раса была обречена на вымирание, если бы она, Бетани Смит, решила не проходить трансформацию.

Разве она не обязана была помочь?

Бетани предположила, что да.

Она прекратила расхаживать по комнате и плюхнулась задницей на койку. Она все еще была одета в шелковое кимоно, которое приобрели для нее Чейл и Бром. Теперь она плотнее обмотала его вокруг верхней части тела и обхватила себя руками, словно отчаянно цепляясь за само свое существование как человеческого существа.

Если бы не ракша, она была бы мертва. Хуже, чем мертва. Прямо сейчас она была бы кучей переваренных инопланетных экскрементов в канализации какой-нибудь космической станции. Она была обязана им своей жизнью.

И чем больше Бетани размышляла над этим, тем менее и менее пугающей казалась мысль о том, чтобы стать инопланетянкой. На самом деле, это было даже привлекательно. Может быть, она была бы не против для разнообразия побыть фиолетовой крутой девчонкой. Наличие хвоста, когтей и клыков на самом деле звучало довольно заманчиво. Она могла бы обойтись без этого брачного сгустка, но… что ж, может быть, она и к этому могла бы привыкнуть.

Но что-то все еще беспокоило ее.

Сидя на своей койке в прохладном полумраке, Бетани продолжала думать об этой проблеме, медленно счищая слои мыслей, как луковицу, пока, наконец, не добралась до сути того, что ее беспокоило.

Она не могла винить ракшей за то, что они надеялись спасти свой вид.

И на самом деле она не так уж сильно боялась этого превращения.

Нет, то, что ее беспокоило, было эмоциональным по своей природе. Она думала, что почувствовала настоящую связь, растущую между ней и пятью красивыми фиолетовыми инопланетянами. Не просто сексуальное влечение — хотя его было предостаточно, — а нечто большее. Настоящая связь.

Теперь она беспокоилась, что ракши интересовались ею только по практическим соображениям.

Не слишком ли она поторопилась? Не слишком ли быстро утратила эмоциональную бдительность?

Бетани наблюдала, как мать проходила через это снова и снова. Ее бедная мама влюблялась в одного красивого мужчину за другим, но ни один из этих парней никогда не отвечал ей взаимностью на том же уровне. Они никогда не задерживались надолго, и после того, как получали от нее то, что хотели, всегда уходили. Мама делала вид, что ее это не беспокоит, но Бетани видела ее насквозь. Она видела резкую боль в ее глазах.

Бетани давным-давно сказала себе, что не повторит тех же ошибок. Когда дело касалось мужчин и романтики, она не ослабляла свою эмоциональную защиту до тех пор, пока не была на сто десять процентов уверена, что чувства взаимны и отношения продлятся долго.

И вот теперь она была здесь, влюбленная по уши не в одного, а в пятерых парней. Пятерых инопланетных парней.

С другой стороны, если это не было смягчающими обстоятельствами, она не знала, что это.

Долгое время Бетани сидела неподвижно, как статуя, на краю своей койки, закрыв глаза и нахмурив брови в напряженных раздумьях. Затем она вскочила на ноги с такой внезапностью, что даже сама испугалась.

Она приняла решение.

Она согласится на предложенную Залеросом трансформацию. Она в долгу перед ракшами, и не могла просто сидеть сложа руки, пока весь их вид находится на грани вымирания.

Но ей нужно было кое-что взамен.

Ей нужна была уверенность, что связь между ними настоящая. Уверенность, что она не просто вообразила все это.

Бетани не знала точно, как она получит эту уверенность. Но знала, что не получит ее, отказываясь общаться. Однажды она уже видела, что ждет ее на этом пути. В течение многих лет она в отчаянии наблюдала, как нежелание общаться разлучило ее собственную семью.

Ей нужно было поговорить с инопланетянами.

С Аргатом. С Залеросом. Со всеми ими.

Наушники-переводчики лежали на краю, куда они выпали из кулака Бетани во время сна. Она подобрала их и водрузила на места, сунула ноги в тапочки, которые были оставлены для нее возле койки, и направилась по коридору.

При выключенных двигателях внутри корабля было устрашающе тихо. Она ненадолго замедлила шаг, проходя мимо лазарета, но Залероса там не было.

Бетани решила, что парни, вероятно, на мостике корабля, поэтому направилась в том направлении. Ее тапочки шлепали по пяткам в быстром ритме. Волосы и шелковое кимоно развевались за ней, как два флага.

Однако, как только Бетани добралась до мостика, она почувствовала, что что-то не так.

Она остановилась в дверях, обозревая происходящее.

Там был весь экипаж корабля — все, кроме Аргата. Бром сидел на своем обычном месте в правой части кабины, а остальные, Залерос, Чейл и Драмьен, сгрудились вокруг него в полном молчании.

— Привет, — сказала Бетани. — Что-то…

Прежде чем она успела закончить, Бром поднял руку, призывая ее к молчанию. Он даже не обернулся, чтобы посмотреть на нее, просто поднял руку. Для такого сурового воина, как Бром, этого простого жеста было достаточно, чтобы заставить замолчать практически любого.

При других обстоятельствах Бетани разозлилась бы на такое обращение. Ведь она пришла сюда под флагом перемирия, чтобы все обсудить, а теперь ей велели заткнуться.

Но Бетани почувствовала, что это не было простой грубостью со стороны Брома. Между лопатками у нее защекотало, и это подсказало ей, что что-то действительно не так.

Драмьен бросился к ней, прижав когтистый палец к губам, призывая к тишине. Он вывел Бетани обратно с мостика и отошел с ней на несколько шагов по коридору, прежде чем заговорить.

— Извини за это, — прошептал он. — Но Брому сейчас нужна тишина. Он отслеживает каналы связи в поисках сообщения внутри станции.

— Сообщения? — спросила Бетани, понизив голос. У нее возникло болезненное ощущение внизу живота. — Какое сообщение? Драмьен, что случилось?

Обычно счастливое лицо молодого ракши было озабоченным, а уши прижаты к голове, как у встревоженного пса.

— Это Аргат, — сказал он. — Капитан в беде.