Инопланетный мясной рынок

ГЛАВА 15: Аргат

Капитан Аргат стоял в лазарете, скрестив руки на груди, молча наблюдая, как Чейл и Драмьен уводят еле стоящую на ногах маленькую инопланетянку принять душ. Как только они вышли из комнаты, он обратил внимание на доктора Залероса, который стоял у раковины для химикатов и смывал слой синтетической кожи с рук.

— Итак, доктор, — сказал Аргат. — Каково твое заключение?

Доктор покачал безволосой головой.

— Пока слишком рано делать окончательные выводы, — ответил он.

Аргат поворчал. Залерос ему нравился, но у доброго доктора были дурные привычки, которые всегда действовали ему на нервы.

Как капитан, Аргат был ракшей действия. У него не было другого выбора. От того, как быстро он принимает решения, зависела вся команда. Иногда эти решения были неправильными. На самом деле, чаще, чем ему хотелось бы признать. Но это было его обязанностью как лидера. Он не мог колебаться. В космосе сомнения означали смерть.

Однако доктор Залерос был полной противоположностью. Он был ученым, и поэтому Аргат никогда не мог добиться от него гребаного прямого ответа. Залерос постоянно уклонялся от всего, говоря «вероятно», «возможно» или «факты, наводят на мысль». Каждое его слово приходилось вытаскивать клещами. И именно эта особенность теперь лежала в основе его нежелания говорить об их таинственной новой гостье.

— Ну же, — прорычал Аргат. — Скажи хоть что-нибудь. Она здорова?

— Если бы мне пришлось угадывать? — спросил Залерос.

— Ты должен угадать. Я приказываю тебе.

Залерос вздохнул, выключая кран с химикатами, вытер руки маленьким полотенцем и повернулся, прислонившись к стене.

— Тогда ладно. Если бы мне пришлось гадать, то да, я бы сказал, что образец здоров. Как я уже говорил, быть уверенным невозможно. Я даже не знаю, к какому виду она относится. И все же в ней есть одно качество, — Залерос сделал паузу, подыскивая слова. — Симметрия. Пропорции конечностей кажутся… гармоничными. А её движения — в них есть грация, которую трудно не заметить.

Он бросил испачканное полотенце в маленькую металлическую корзину у своей ноги.

— По моему опыту, больные существа не обладают этим качеством, — задумчиво добавил он. — Только здоровые.

Аргат кивнул. Он знал, что имел в виду Залерос. Это было верно даже для самых уродливых существ в галактике — лоргарианцев, военинов или длинноносых нитов. Когда смотришь на них, когда наблюдаешь, как они двигаются, возникает интуиция, немедленная и неоспоримая, что эти существа каким-то образом правильны. В каком-то отдаленном и незначительном уголке Вселенной силы эволюции столкнули жизнь с жизнью, и они вышли победителями.

И любопытная маленькая гостья, за которую теперь отвечал Аргат, — у нее было это качество. Оно было у нее в огромных количествах.

— И ты согласен, что она женщина? — спросил Аргат.

— Как я уже сказал, невозможно быть уверенным.

— Да, ты упомянул об этом всего две дюжины раз, доктор.

Залерос пожал плечами.

— Трудно сказать, не имея других представителей ее вида для сравнения, но есть ряд признаков, указывающих на то, что она женщина. Во-первых, молочные железы. А во-вторых, в нижней части ее живота есть небольшая полость.

Доктор указал когтем на один из настенных мониторов, на котором все еще отображалась трехмерная модель внутренней анатомии существа.

— Вот эта область, прямо над каналом, в который я проник пальцами. Я видел нечто подобное у других видов. Внутренняя камера для вынашивания потомства.

— Ты хочешь сказать, что ее вид выращивает детенышей у себя в животе?

— Я так преполагаю, — сказал Залерос, почесывая подбородок. — На самом деле это относительно распространено среди видов, размножающихся половым путем.

Интересно. Ракши, подобные Аргату и его товарищам по команде, размножались сексуально, но не так, как описывал Залерос. В голове Аргата возникли образы. Образы нежного маленького розового существа, ее живот раздут, внутри растет младенец. Это был странный и чуждый образ, и он должен был оттолкнуть Аргата. Однако он обнаружил, что его тело реагирует противоположно. Он нашел эту идею возбуждающей — очень возбуждающей, — о чем свидетельствовало внезапное утолщение члена под черными шелковыми брюками.

Он быстро решил сменить тему, пока его возбуждение не достигло неприличных размеров.

Кроме того, сейчас у него были другие дела.

Гораздо более насущные.

— Достаточно хорошо, доктор, — сказал Аргат. — Как только существо приведет себя в порядок и получит возможность поесть и отдохнуть, тогда ты сможешь провести любые дополнительные тесты, которые сочтешь необходимыми. Я зайду позже узнать о твоих находках.

Доктор Залерос кивнул.

— Есть, капитан.

Теперь Аргат повернулся к Брому, который молча ждал позади него. Голова большого ракши была опущена, длинная борода свисала до изрезанной шрамами груди.

— Ты, — холодно сказал Аргат. — Пойдем со мной.

Они вышли из лазарета и направились к мостику.

Хотя «Процветание» был кораблем респектабельных размеров — транспортным судном среднего класса по стандартам Галактического торгового соглашения, — большую часть этого пространства занимал грузовой отсек. В целях экономии места коридоры были узкими — слишком узкими для пары взрослых ракшей, чтобы идти в ряд, — поэтому Бром следовал на шаг позади своего капитана.

Аргат подождал, пока они не окажутся вне пределов слышимости лазарета, затем резко остановился и повернулся к Брому, угрожающе оскалив клыки.

— В какую кровавую кашу ты нас втянул! — зарычал Аргат.

В оранжевых глазах Брома промелькнуло недовольство, но голос первого помощника звучал ровно и сдержанно.

— Я? — переспросил Бром. — Но, капитан, это Драмьен…

— Молчать! — Рявкнул Аргат. — Я разберусь с Драмьеном, понятно? И не думай, что я не устрою этому сопляку взбучку, я твердо намерен это сделать. Но ты был старшим офицером в этом поручении, Бром. Ты был единственным, кто нес ответственность за действия Драмьена. Из-за твоей неспособности завершить доставку, мы все еще должны десять тысяч боссу Г'Лоббу, у нас просрочены платежи, и вдобавок ко всему, у нас есть незарегистрированный, неизвестный инопланетный вид, о котором нужно беспокоиться. Одна Богиня знает, сколько проклятых правил Ковенанта мы нарушаем, имея это существо на борту.

Бром склонил голову и уставился в пол.

— Приношу свои извинения, капитан. Я подвел вас. Я приму любое наказание…

— Да отвали ты со всем этим, — перебил Аргат. — Ты прощен, тупоголовый ублюдок, проклятый Богиней. Не будет никакого наказания. У нас нет на это времени. Прямо сейчас нам нужно решить, что, черт возьми, мы собираемся с ней делать.

Бром слегка приподнял голову.

— Что мы собираемся с ней делать, капитан? — тихо спросил первый помощник.

Аргат не знал ответа на этот вопрос.

Это был не просто вопрос его личной этики. Нужно было учитывать Ковенант. Ковенант представлял собой свободное торговое соглашение и пакт о ненападении между разумными космическими расами галактики. У этих рас было множество взглядов на этику, нравственность и справедливость, поэтому привести их всех к единому мнению было, мягко говоря, трудной задачей. Но в рамках пакта существовало одно жесткое правило, которое требовало полного соблюдения.

Торговля разумными расами была строго запрещена.

Таким образом, присутствие инопланетной женщины на борту «Процветания» было недвусмысленным нарушением руководящих принципов Ковенанта. Если кто-нибудь узнает, как она попала в их руки, у них у всех могут быть большие неприятности. «Процветание» может быть навсегда внесен в черный список для дальнейшей торговли в пространстве Ковенанта.

Конечно, Драмьен не осознавал, что она разумный вид, когда делал ставку. Как, по-видимому, и М'нул-локс, который управлял аукционным домом. Но теперь, когда они знали о ее статусе, то были обязаны доставить ее к властям станции, чтобы зарегистрировать и выяснить, кто, ксеол побери, она вообще такая.

Во всем этом была только одна проблема.

Босс Г'Лобб.

К настоящему времени криминальный авторитет должен был понять, что Аргат просрочил выплату долга. Его приспешники будут искать Аргата и его команду. Они попытаются конфисковать корабль вместо долга.

Аргат не мог допустить, чтобы это произошло. «Процветание» было не просто его средством к существованию. Корабль был его жизнью.

Это означало, что они не могли больше задерживаться на станции Нексус.

— Мы собираемся забрать женщину с собой на Рак, — сказал Аргат.

— Мы? — спросил Бром.

Но Аргат уже снова двигался, шагая по главному коридору к мостику корабля, его сапоги стучали в быстром ритме стаккато.

Он сорвал с пояса коммуникатор.

— Чейл, — сказал он.

Мгновение спустя из маленького портативного устройства снова раздался голос инженера.

— Слушаю, босс. В чем дело?

— Весь ли груз был выгружен? — спросил я.

— Там еще осталось около двух десятков бочек.

— Очень жаль, — проворчал Аргат. — Закрой дверь грузового отсека, затем тащи свою задницу на мостик с удвоенной скоростью. Парень может пока остаться внизу и присмотреть за нашей гостьей.

— Мы уходим, босс?

— Подтверждаю.

Аргат выключил коммуникатор и снова прикрепил его к поясу. Он толкнул дверь на мостик и направился к капитанскому креслу.

— Капитан, вы уверены, что это мудрое решение?

— Нет.

Бром замолчал. Он знал, что лучше не задавать вопросов своему капитану во второй раз. Первый помощник забрался в кресло рядом с Аргатом, пристегнулся и начал щелкать переключателями на панели управления перед собой. Системы корабля ожили.

Аргат нажал кнопку связи с центром управления полетом космической станции.

— Станция Нексус, это — «Процветание Ракша», запрашиваю отправление, стыковочный отсек 372.

Мгновение спустя в динамиках раздался трескучий голос.

— Принято, «Процветание». Какое время вылета вы запрашиваете?

Аргат услышал топот сапог Чейла по коридору позади себя. Долю секунды спустя перепачканный машинной смазкой инженер запрыгнул в пустое кресло слева от него.

— Грузовой отсек задраен? — спросил Аргат. Когда Чейл показал ему поднятый большой палец, Аргат ответил диспетчеру станции. — Запрашиваю немедленный вылет. Пожалуйста, отключите стыковочные зажимы станции.

Наступила пауза, и пульс Аргата участился.

Они вернутся с отрицательным ответом. Возможно, босс Г'Лобб, заметив, что Аргат не заплатил ему вовремя, отправил сообщение в диспетчерскую станции с просьбой оставить «Процветание» в доке. Обладал ли криминальный авторитет таким влиянием?

— Принято, «Процветание». Отсоединяю.

Аргат испустил громкий вздох облегчения и, черт возьми, чуть не растаял в своем кресле. Мгновением позже раздался тяжелый удар, когда гидравлика и металлические крюки, удерживающие корабль на месте, отпустили, за чем последовал крен, когда корабль оторвался от станции и начал дрейфовать прочь.

— Стыковочные зажимы отсоединены, — сообщил диспетчер станции.

Аргат выпрямился и отдал приказы своей команде.

— Чейл, обратные двигатели на десять процентов. Уведи нас подальше от станции.

— Есть, капитан.

— Бром, пространственные двигатели на полную мощность. Мы совершим три прыжка. Иона — П!рай — Рак.

— Да.

Аргат хотел бы, чтобы они могли совершить один длинный прыжок прямо на свою родную планету Рак, но она была слишком далеко, на другом конце проклятой галактики. По пути им придется дважды останавливаться, чтобы заправиться на планетах, которые он назвал.

Наконец, ему нужно было убедиться, что остальная команда подготовлена к предстоящему межзвездному прыжку. Он позвонил доктору Залеросу.

— Док, мы покидаем Нексус. Приготовьтесь к прыжку.

— Принято, капитан.

Голос доброго доктора был нейтральным, но Аргату все же показалось, что он уловил в его голосе намек на сомнение. Не произнося этого вслух, Залерос задал тот же вопрос, что и Бром минутой ранее.

Вы действительно думаете, что это разумно, капитан?

И ответ Аргата был таким же, как и раньше. Нет. Это была чистая глупость, но он не видел другого выхода.

Затем он позвонил своему брату.

— Драмьен, мы собираемся прыгать. Выведи нашу гостью из душа и…

— Капитан, она уже вышла из душа, — прервал его Драмьен.

— Хорошо. Что ж, тогда закрепи ее перед прыжком и…

— Капитан, у нас небольшая проблема.

— Какая проблема?

Но еще до того, как Драмьен ответил, Аргат уже знал. Он услышал топот маленьких мокрых ножек позади себя, и когда развернул кресло, то увидел маленькую инопланетянку, спешащую по главному коридору на мостик. Она была обернута черным полотенцем, а ее кожа была ярко-розовой и дымилась после горячего душа. Мокрые волосы темными завитками прилипли к шее и плечам. Она отчаянно кричала. Драмьен гнался за ней, прижав уши с извиняющимся выражением лица.

— Богиня, смилуйся, — прорычал Аргат себе под нос.