Инквизиция и кошка 2: кровавая жатва

Глава 40. Лёд её глаз

Пока находилась в странном сосуде на дне походной сумы, время тянулось, освобождая поле для раздумий. Кто эта ведьма?

Агату я разглядела, но не так пристально как хотелось бы. Льдинки-глаза стояли перед внутренним взором. Не малахитовая зелень с лёгкой чертинкой, как у Марианны, не бездушная серая зыбь Солаи. Это был, мать его, прочный, выдержанный годами лёд полярных шапок! Пронзительно, зябко, страшно.

От ведьмы веяло холодом расчётливости и твердостью основания её убеждений, силой, которая не обращает внимания на пустяки. Сейчас она идёт в артель, и неизвестно, в чью пользу закончится битва. Кажется, у барышни хватит длины клыков защитить выверенную до подробностей аферу от двух инквизиторш и случайно попавшего в материальный мир фантома. Остаётся только ждать.

Прошло достаточно времени с того момента, как я оказалась закованной в подозрительной склянке. Звуки ловушка приглушала, но не гасила полностью, а потому я могла дать руку на отсечение, что ничего интересного вокруг не происходило. Или, возможно, время текло совершенно по-другому?

Потом вспомнила, что речь Агаты лилась из её уст совершенно обыденно. Не искажал сосуд промежутки между будущим и прошлым.

Ушки уловили какую-то возню. Как могла напрягала слух, но кроме того, что это были определённо голоса, ничего толком понять не получалось. Громыхнуло. Глаза заслезились от слепящей, яркой сиреневой вспышки, я зажмурилась, но не спасло. Брызнули слёзы, перехватило дыхание. Когда удалось наконец разглядеть обстановку, перед взором предстала та самая прошлогодняя пожухлая трава, в мелких лёгких хлопьях весеннего снега и застывшей грязи. Я попробовала посмотреть в другую сторону, чуть выше. Деревянные сваи срубов и часто мелькающие чужие ботинки. Вернулся слух: царила сумятица, доносились встревоженные голоса артельщиков, подгоняющие себя и самых ближних: «Убираемся, скорее!»

Среди гомона отчётливо слышался спокойный голос Солаи и властвующий, требовательный тон Агаты. Словно два айсберга столкнулись.

— Ведьмовские разборки! — проорал очередной испугавшийся. — Всем в лес!

Не была бы заперта в склянке, обязательно бы съехидничала: ночью в лесу не так спокойно, как могло казаться на первый взгляд.

— Уходите отсюда, — интонацией приказывающей королевы сказала Агата. — Не то я вас уничтожу.

Угроза носила вполне ощутимую форму и ожидание конца. Как минимум, я эту ведьму действительно боялась, и побольше, чем инквизиторш. Марианна с Солаей при всех их недостатках казались уж не такими уж и страшными, чем то зло с глазами цвета полярных шапок и манерами монаршей особы.

— Нет, — услышала я спокойный довод отшельницы, в котором, колючих нот было не меньше, чем у Агаты. — Именем Светлейшей инквизиции приказываю: сдайся на милость её слугам. Твоя смерть будет лёгкой.

Дело действительно совсем худо. Вряд ли бы Солая взывала к могуществу карателей. При необходимости отшельница всегда имела арсенал заклинаний, которыми пользовалась, не задумываясь. А это значит, что она либо тянула время, либо брала на испуг. Чар двух инквизиторш определённо не хватало для усмирения Агаты. Кажется, мы действительно поймали то, что нам не по зубам.

— Ты можешь сколько угодно призывать своих стервятников. — Тягучее равнодушие Агаты будто бы вывернуло на голову моим компаньонкам ведро помоев. — Со мной вам не совладать.

Повисла тишина. Из артели, похоже, убрались все, кто мог передвигаться. Полыхнуло зарево: загорелось одно из помещений, заботливо построенных хозяевами артели. Я извернулась насколько могла, чтобы разглядеть кого-нибудь из своих, но с уровня земли многого не увидишь. Интересно, найдут ли они меня потом?

Снова громыхнуло. Мир в очередной раз потерял ориентиры. Ослепительно белый свет, сопровождающийся страшным гулом, заставил меня съёжиться ещё сильнее. Склянку на этот раз отбросило к границе леса, если делать выводы по хвойным иголкам, на которых покоилась ловушка. Я уже ничего не слышала. И без того приглушённые звуки сменились замкнутой тишиной непроницаемого стекла.

Это конец. В отдалении бились могущественные ведьмы, магессы высоких уровней Силы, а я была вынуждена находиться в стороне. И, возможно, это правильно. Не хотелось бы рисковать головой ради чужого благополучия.

Мелькали молнии, пространство заволакивало зелёным дымом, сизым, кровавым, полыхали бараки вместе с товарами, территорию накрывал всплеск противостояния Сил. Наконец, снова наступила тишина. Я ломала голову над тем, кто же победил. Вопреки моим догадкам на ночной лес опустилась непроницаемая тьма, пронизанная редкими голубыми сполохами магии стихий.

Через несколько часов стало чуть светлее, и я поняла, что ловушка лежит в том же самом месте, сверху присыпанная рыжими сосновыми иглами и прочим лесным мусором, едва пропускающими хмурый утренний свет.

Мысли тянулись совсем нехорошие. Меня забыли. Ни Агата, ни компаньонки не ходили по территории в поисках сосуда с заключенной в нем сущностью. Я осталась одна. Что ещё хуже — неизвестно, на чьей стороне оказалась правда. Или Сила. Лес вокруг как вымер, пронзительная тишина без посторонних шорохов стала моим спутником на ближайшую неделю.