Инженерный Парадокс 6

Глава 5

Этой же ночью я воплотил своё… неоднозначное решение в жизнь. В смысле навестил теневого, правда уже не наобум, а с чётким планом действий. Отдающим, как все визиты, кроме первого, кромешным мазохизмом… Но не использовать эту возможность, пусть и не столь больно в ощущениях, но мучительно больнее в другом смысле.

— А ты настырный, — хмыкнул теневой при моём появлении.

— Я — такой, — согласно покивал я. — Слушай, а ты можешь использовать раскалённый клинок?

— Ты ещё и псих? — послышалось в голосе теневого, да и его вечной улыбке проглянула растерянность.

— Угу, — не стал я углубляться в пучины самоанализа и осыпать теневого результатами самокопания.

Через секунду меня пробил раскалённый до белого каления клинок. Причём, как и ожидалось, не насмерть — теневой не упустил возможности поелозить во мне высокотемпературной полоской металла. Впрочем, умерла моя проекция достаточно быстро, ну а единственное что я смог сделать, помимо фиксации наблюдаемого — это не заорать в голос.

Хотя очень хотелось, ума не приложу с чего.

— Ну и как тебе… Ощущения? — оскалился теневой, пока я даже после местной «перезагрузки» восстанавливал дыхание.

— Интересно, — честно ответил я, когда смог.

И умер. Что, впрочем, для данного места и теневого было совершенно естественным делом. Около десяти раз я пытался отскочить, поотмахиваться шпагой — безрезультатно, как понятно. А вот на одиннадцатый, брезгливо скривив полумесяц провала в пустоту, теневой выдал:

— Это полнейший звиздец. Даже не интересно.

— Прими соболезнования, — пожал плечами я.

— Благодарю, — с просто выдающейся по ехидству улыбочкой выдал он. — Однако интереснее с твоими соболезнованиями не стало. Так уж и быть — даю тебе поблажку. Представляй, — сделал широкий жест он.

Ну я и представил, самую обычную, армейскую, осколочную гранату.

— Знакомая вещица, — усмехнулся теневой. — И ты думаешь, что этот техноартефакт сработает второй раз?

— Я думаю — не один, — щелчком выкинул я чеку.

Теневой встал в стойку, ну и я освободил предохранитель… Не выпуская гранату из рук. Ощущения, конечно, блеск. Впрочем, ментализм даже тут позволял вгонять боль в более или менее удобоваримые рамки, хотя и не всегда. Да и продлилось это не долго — пробитая брюшная аорта, вены и артерии оторванной руки, ноги и лицо… Да и в шею осколки попали, так что долго терпеть не пришлось.

Появился на месте возрождения, выслушал охренительно точное, важное и ценное замечание теневого, брошенное через губу:

— Криворукий идиот…

— Угу, — не стал спорить я, опять представляя осколочную гранату.

— Опять? Впрочем, делай что хо… гыгыгы! — заржал теневой, когда в моих руках взорвалась и эта граната.

Ржал он и в третий, и в четвёртый раз. На пятый он было метнулся ко мне с клинком, но еле успел отскочить от осколков.

— Дурацкий способ. И не сработает… Да ты достал! — уже возмущённо проорал моей развеивающейся в седьмой раз проекции. — Стой! — рявкнул он, когда я задумался на месте возрождения, представляя гранату. — Ты — не сражаешься! — он обвинительно указал на меня пальцем.

— Естественно, — позволил себе ухмылку, я, взрывая очередную гранату.

— И что за безумную хренотень ты делаешь? — поинтересовался он у вновь появившегося меня.

— Я тестирую и проверяю стандартное оружие, — не стал скрывать я. — А также —оружие созданное мной. Поражающий эффект мне в целом — известен. Но насколько оно эффективно на разных расстояниях? Смогу ли я действовать если не буду уклоняться в зоне поражения? Здесь это возможно проверить, так что не меш…

— Нет, ты совершенно обнаглел, ученик! — буквально подпрыгнул теневой. — Экспериментатор? Будут тебе эксперименты! — посулил он с маньячной усмешкой.

И, как и ожидалось, устроил мне… Да звиздец кромешный, если начистоту. Светлым проблеском, ну помимо сбора бесценной (без шуток — бесценной, подобную информацию я бы смог получить став трупом, или калекой, а им она, по слухам, не слишком нужна) информации было то, что теневой загорелся азартом.

Ну или отыгрывал его, что в общем-то не слишком важно. Важно то, что в попытках прибить меня поэкзотичнее, он целых четыре раза подставился. Из сотен, но я ушами не хлопал, и реализовал возможность провести эксперимент. И вот он, кстати, при смертельном попадании, просто исчезал и появлялся через миг, на том же самом месте.

И, надо признать, что моих блестящих побед могло бы быть пять… Но тут я вместо того, чтобы бить наверняка, отсёк теневому правую руку. За его «многомудрые наставления», в прошлый заход. И сделал это зря, не в плане смерти — «умирал» я тут так часто, что как бы не привыкнуть. Просто теневой, с мерзким хихиканьем проорал:

— Смотри, как поступает воин, потерявший руку!

Подхватил свою отсечённую хваталку… И забил ей меня насмерть. Как-то даже несколько унизительно вышло, хотя и небесполезно в плане опыта и пищи для размышления.

Но в целом время я провел небесполезно. Стоял (лежал, летел и разлетался), терпел, познавая всякие не слишком интересные оттенки слова «боль». Ну и собирал данные. И свои отрубленные конечности.

И, наконец, теневой заявил:

— На сегодня с тебя хватит. А то ещё помрёшь… Нет, мне, конечно, плевать… Но где я ещё найду такую бойкую, но в то же время безответную и беспомощную грушу для битья?

Не успел я прийти в себя, как почувствовал укол. Дёрнулся, и только транс менталиста спас Эскулапа от роли собственного пациента, а то и обитателя кладбища. Вокруг меня толпился консилиум-не консилиум, но сам Эскулап и четыре девицы из медицинского корпуса корпорации.

— Очнулся, — хмыкнул Эскулап. — И в каком ты состоянии, недолеченный пациент?

— В долечивании не нуждаюсь, — честно ответил я. — И вообще, от недолеченного Эскулапа слышу. А главное: чего это вы тут делаете?

— Хернёй маемся! Твоя железная девка позвала! Пойдём, — махнул он рукой медичкам и свалил в их компании.

— Хм, железная девка, — протянул я, прислушиваясь к организму.

И — истощение, блин! Скомпенсированное питательными веществами от Эскулапа, но… Так, а теперь думаем головой: пространство теневого — не вполне пространство, этакий гибрид реального и воображаемого.

И оно, в некоторой степени, оказывает влияние на разум, игнорируя мои потуги менталиста. В противном случае я бы летал в этом пространстве на гравитационной, магнитной, ну или ещё какой пердячей тяге без технических приспособлений, плевками рушил бы горы и ставил фингалы теневому.

Этого, как понятно, нет. Значит это пространство — вряд ли теневой персонифицировано, хотя и это нельзя исключать — навязывает мне некоторые «законы реальности и работы сознания», которые я самим фактом пребывания в этой «базе» принимаю.

И эти «законы» в некоторой степени корректируют, в чём-то ослабляют, в чём-то — обманывают связь «я в базе» и моего мозга в теле. И как бы я ни пыжился как менталист — обойти я эту корректировку не могу.

Ну и опять же — если бы мог, то моё пребывание в этой базе лишилось бы практического смысла, потому что от эпичных и лютых плевков в этом пространстве моим противникам в реальности ни тепло ни холодно. Даже ни мокро — вряд ли доплюну.

А значит: стигматы будут появляться вне зависимости от моих стараний. И не будут, если теневой будет следить и корректировать корректировку, в заботе о моём состоянии. Самое смешное, что так он и делает.

Но в этот раз я, похоже, задел теневого за живое, он разошёлся. А мои потуги подкорректировать состояние тела ментализмом и какие-то неявные воздействия привели к тому, что… Организм начал лечить стигматы. Причём не как стигматы, а как полноценные раны, ухая тысячи питательных веществ в то, что само рассосалось бы за несколько часов покой.

Ну и последствия — понятны, Эскулап меня от них излечил. Вот только…

— И-и-икси, отзовись. А то и вправду начну называть железной девкой.

— Вы прекрасно знаете, Марк, что железа во мне нет!

— Да? А сплав корпусов?

— Это не считается!

— С чего бы это? — усмехнулся я. — Ладно, в целом я на нашествие медицины на мою обитель не злюсь.

— Да?

— Угу. Без них было бы не критично, но хуже. А сейчас — лёгкая слабость. Так что правильно позвала.

— Я вообще отличаюсь умом, сообразительностью, благожелательностью…

— И мание величия.

— А вы⁈

— У меня величие без «мании», — усмехнулся я.

— … — явно проглотила много гадостей в мой адрес Икси. — А чем вы занимались в этой базе? Расскажите?

— ТОЛЬКО тебе, Икси. Если эта информация…

— Клянусь!

— Станет известна без моего ведома и согласия кому бы то ни было ещё, включая глорию, на откровенность с моей стороны можешь не рассчитывать, — закончил я, потихоньку вставая с кровати. — Закончу с делами и поговорим, — сообщил я обиженно молчавшей искину.

А сам, бегло взглянув на время и прикинув дела, направился в гараж, которой с маленькой буквы. Там сейчас стояло восемь усиленных, сверх бронированных и просторных бронетранспортёра. Машины медслужбы, причём отправляющиеся в свои первые выезды.

Так-то, как понятно, медички уже не раз и не два ездили с патрулями и тренировались. Правда не столько для «работы в бою» — с этим у дамочек было получше многих не дамочек. Но вот, например, знакомство именно с патрульной работой, потребность не выбегать под пули, а ждать пациента в машине… В общем, им было чем заняться.

А сейчас их ждали специализированные машины. На четыре койки для «тяжёлых» и восемь кресел для «чуть легче». Оборудование, медикаменты. Водитель и охранник-санитар, который как раз при нужде под пули и полезет — на то ему броня и выдана. Хотя в «идеале» никто никуда бегать и лезть не должен: пациентов различной тяжести положено доставлять в сами медмашины.

Но понятно, что в жизни идеал трудно достижим… Но стремится — надо!

Эскулап, кстати, тоже был здесь, зыркая на меня, как на недолеченного. И дамочка попалась на глаза, которая нашему медику ассистировала у меня в комнате. Помахал им рукой, полюбовался на довольно схожее, скептическое выражение на их физиономиях. Ну и дождался, когда машины выехали. Пока, несмотря на «официальный запуск», эти выезды — тоже обучение-тестирование.

И самих медичек, и водителей с санитарами-охранниками, а главное — самих машин. Вот вроде и всё сделали по уму, буквально «вылизали». А на деле — с гарантией окажется, что надо вносить кучу доработок и переделок, за которыми машины с экипажами и направились.

Ну и еще проехаться по семьям Гаражных, живущих на нашей территории. Эта категория у них значилась не как «полевая», а как «дежурная» группа медобслуживания. Так-то в Нижнем народ относительно здоровый, а кто не слишком здоровый — обычно и не живой. Но всё же, позаботится не помешает.

А после я направился к Феде. Было несколько моментов, которые стоило обсудить, а то толком и не пересекались.

— Привет, Марк, — высунулся из-за терминала с деловым видом сам господин исполнительный директор корпорации Гараж, тут же сменив физиономию с важно-директорской на обеспокоенную. — С тобой всё в порядке?

— Икси?

— Это не я, Марк!

— Не она, — кивнул Федя. — Но когда к тебе с трёхэтажным матом и ассистентками под мышками ломится Эскулап, сшибая по пути боевиков, сложно не заметить.

— А много сшиб? — резонно заинтересовался я.

— Да нет, пару человек. Они к нему не пошли, так что всё в порядке. А с тобой-то что, Марк?

— Хм-м-м… Ну вроде и сложно ответить, а вроде и надо. Считай — лёгкое недомогание…

— Как тогда⁈

— В общем — похоже. Просто растянутое во времени. И тащить в госпиталь меня точно не надо!

— В общем: что-то там с Даром, — кивнул Федя, на что я пожал плечами.

— Давай лучше к делу. Что-то по этим напавшим на Яму по твоим каналам нашлось? — поинтересовался я.

— Ты знаешь — вообще тишина, — развёл руками Федя. — Как будто из воздуха взялись, и туда же делись. А ты, значит, тоже не в курсе?

— Найти следы в машине профессионалов подобного уровня — это чудо. А Либерман в этом году уже давал скидку несколько раз, так что лимит чудес у нас исчерпан, — хмыкнул я, поддержанный хмыком Феди. — Но интересное есть.

— И чего? — прямо заблестел глазами друг, что в общем — ему свойственно.

— Ну оружие, броня, кузов машины и ходовая — стандарт. Точнее эксклюзив, высочайшего уровня, но ничего удивительного. Оружие — алхимической оружейной стали, пули тоже не без алхимии…

— Дорого это… — протянул Федя.

— Ну да, — признал я. — Хотя дорого создать лабораторию и дождаться, когда она выйдет на рабочий режим. А дальше, если она достаточно производительная, клепай хоть сутками подряд — сами то материалы недорогие.

— А почему это так дорого-то⁈

— Ну как минимум потому, что хорошие лаборатории есть у ОЧЕНЬ богатых родов и корпораций. Им просто нет смысла производить оружие, хотя эксклюзивные образцы, конечно, делают. Но, как понятно, основная прибыль идёт с другого, вот и дорого.

— Ясно, — покивал Федя. — А что интересного?

— Для начала — нестандартное использование алхимии, в полимерах. Я такое, считай, видел только в механизированных доспехах, в редких узлах. Ну, шины делают у боевой техники, хотя там эластомеры, скорее… Но в общем — редко используют. А у этих машин — всё. Уплотнители, обивка, слой полимера в качестве брони — кстати, довольно эффективно, хотя и не против некоторых наших разработок. Я образцы сохранил, будет интересно поработать… — задумался я.

— Ма-а-арк! — через минуту протянул Федя.

— Ах да, — помотал я головой. — Так вот, Федь, у них в машинах в качестве силовой установки — плазменные реакторы.

— Э-э-э…

— Вкратце: довольно эффективная, не требующая большой массы топливо установка, с высоким КПД.

— А почему не используют?

— А потому что взрывается к чертям, от малейшего чиха, — фыркнул я. — Хотя эти ребята нашли достаточно интересное решение. Но всё равно — хлам. Хотя с Их бронёй…

— А наши аккумуляторы — лучше?

— А вот сложный вопрос. В Нижнем, да и вообще — в пределах города, с запасом автономности в два дня — безусловно лучше. А вот эти плазменные бомбы вместо двигателя… Ну, для начала, у них получается чертовски высокая автономность. Сопоставимая с реакторами распада, но намного меньше, ну и без дряни в качестве отработки. Кроме того — мы тратим заряд аккумулятора на всё: движение, приборы, оружие… А они, двигаясь, параллельно возвращают часть энергии в виде электричества. Так что у нас — лучше. Но лучше только у нас, — хмыкнул я. — Если куда-то далеко ехать, особенно без возможности возобновить запасы — то этот плазменный наши аккумуляторы «делает».

— Поня-а-атно, — протянул Федя. — Значит, думаешь, они не из Новгорода? — проявил он свойственные исполнительному директору ум и сообразительность.

— Очень на то похоже. Хотя, возможно, что какая-то элитная группа и организовала свою банду — уж очень у них специфическое оборудование. Но очень в это слабо верится. Пока они не появятся…

— Не накаркай!

— Уговорил. Если они больше не появятся — вряд ли мы узнаем. Да и не до них, по большому счёту.

— Это да.

— Слушай, а что вообще с бандами творится? С корпами, с Крежами этими придурошными? — заинтересовался я.

— Война. Правда нас банды не трогают — режутся между собой. Корпы, судя по всему, притихли, пытаются привлечь народ на свои территории обещаниями.

— И гадят втихаря.

— Скорее всего.

— А Креж, — поморщился Федя. — Они от нас далеко, Марк.

— А то я не знаю, — поднял я бровь.

— Знаешь-то знаешь, просто оперативную информацию получить ни черта не выходит. Прямых шпионов у них нет, стукачей за деньги — то ли специально, то ли в своей резне перебили.

— Резня у них продолжается?

— Судя по косвенным данным — «нет». У меня есть знакомые, относительно близко от Крежей. И вроде междоусобица сошла на нет. Но прямо на вопросы не отвечают, правда обещают и на вопросы Крежей молчать.

— И ты поэтому состроил такую физиономию, что хоть сыроварню открывай? — уточнил я.

— Да нет, попробовал связаться, как-то разрулить…

— Послали, — понимающе покивал я.

— И как послали! — возмущённо заподпрыгивал Федька. — Совсем озверевшие, как будто сами только что по шее от нас не получили! Угрозы, оскорбления… Требуют Ладу им привезти, кучу денег, «пока ещё можно — скоро выпотрошим тебя и твоих ублюдков, сами всё нужно возьмём!» — явно процитировал он.

— Психи отмороженные, недобитые, — поставил диагноз я. — Слушай, Федь.

— М?

— А может их добить? — прикинул я.

— Марк, слушай…

— Ну сам прикинь: недоговороспособны. Нас считают врагами. Междоусобица закончилась…

— Но это не точно.

— Высоковероятно, — отмахнулся я. — То есть, по сути, ни хрена не делая сейчас — мы просто даём им время на подготовку. А на кой нам это надо?

— Ну если в такой формулировке — то нахрен не надо, — признал Федя. — Но приезжать и вырезать…

— Ну не совсем же я кровожадный псих, Федь. Я просто ОЧЕНЬ не люблю…

— Когда тебя отвлекают от дела, — слабо улыбнулся Федя. — Я, в общем-то, тоже очень сильно не люблю… когда ТЕБЯ отвлекают от дела, — захихикал он.

— Смешно, — оценил я. — В общем, ты как насчёт технику опробовать?

— Сейчас⁈

— А что время терять? Да и…

— Не говори о трофеях!

— А чего о них говорить? Их прибрать надо, пока дураки всё не разломали. И кстати, Федь, — уже серьёзно дополнил я. — Мне эти Крежи с их работорговлей и прочими «милыми» делами достаточно сильно не нравятся.

— Да мне, в общем-то, тоже, — признал друг.

В общем-то так и поступили: собрали десяток тяжёлых броневиков, пару медмашин, Кирпича, да и выдвинулись. А я, по дороге, лениво гонял в голове мысли. Насчёт того, что хватит с меня прародителей, который я вынужденно не устраняю. А ведь гадят, сволочи такие! Ну пока притихли… Но раздражает же! И достанут меня, плюну на все свои планы…

Впрочем, это вопрос будущего: как планы, так и плевки, или их отсутствие. А Креж — действительно те ещё сволочуги. И схлестнуться с ними придётся девяносто девять процентов, так что я насчёт «не дать времени на подготовку» был совершенно серьёзен.

А наша колонна, тем временем, проехала несколько кварталов уже чужой территории, беспрепятственно, что не может не радовать. Вот только предупреждать Крежей о нашем визите я находил нерациональным.

— Колонна, стоп! За мной, малым ходом, — скомандовал я, поворачивая к Свалке.

Ну а что? Как раз под этот манёвр подбирал броневики. А так в Нижнем не ездят — и опасно, если лопухи. Да и проходимости толком не хватает. Ну и мы пару раз использовали такой маршрут… Но не настолько крупными силами, с гораздо более лёгкой техникой.

— Ох, едрить, — сообщил Кирпич. — В жизни бы не поверил, что такими силами будем скакать по этой помойке! Да и что такое вообще возможно…

— Не помойки, а Свалки, — уточнил я. — Ну а то что ты удивлён…

— Я — охреневаю, — уточнил Кирпич.

— То, что ты охренел — замечательно. Значит нас точно не ждут, а выедем мы на возвышенность, в полу квартале от их штаб-квартиры.

— Это — охрененно, — признал Кирпич и замолчал.

Явно предвкушая и строя тактические схемы. А вот Федя, ехавший со мной, зыркал-зыркал, да вдруг спросил:

— Ты точно собираешься их всех перебить, Марк?

— Федь, блин… да не знаю я! — буркнул я. — Сейчас к их логову выедем, пальнём пару раз для острастки и посмотрим. Если ты думал, что я вот прямо жить не могу, не перебив тысчонку-другую людей — то ты мне сильно польстил.

— Но ты же говорил — в прах, пепел…

— Федь, — проникновенно обратился я. — Ты вообще с кем говоришь — помнишь? Я — Марк, твой друг с детства. Конечно, я эту тысячу, если надо, ради блага своих — спокойно перебью. Но «в прах и пепел»… Ну считай шутка, если тебя не устраивает термин «психологическая накачка».

— Она у тебя не слишком накачивательной вышла… Хотя не для всех.

— Федя, я — не боевик. Я — ин-жи-нер.

— Инженерное чувство юмора, понял. И трофеи у них бесхозные, которые ещё не знают, что они трофеи.

— Именно! — задрал я нос.

Внешняя часть Свалки, Нижний город, Новгород, Теодор

Фёдор ехал, поглядывал на монитор, демонстрирующий Свалку, и думал. О том, что хорошо, что опасения о друге, превратившегося в равнодушное чудовище, этакого «Бобика в человеческом обличии» — беспочвенны. Хотя того, что они есть, сам Фёдор немного стыдился… но что тут поделать? Сомневаться ему было свойственно, думать он любил.

И ещё старался понимать людей, что с Марком выходило не очень. И порождало всякие опасения, подчас иррациональные. О чём его друг, кинул Федя взгляд на Марка, прекрасно знает, похоже.

Тем временем колонна бронетранспортёров выезжала к развалинам со Свалки. А за развалинами — находилась застройка, причём Марк чертовски удачно выбрал место: дорога поднималась на возвышенность, и Марк остановил бронетранспортёр на самой верхней точке, с видом на два крыла и центральную башню Крежей.

— Экранировано всё, — хмыкнул Марк, вставая из-за водительского сидения. — А активные средства применять пока не хочу. Минут десять нужно, — сообщил он, доставая контейнер из стенового хранилища.

Распахнул люк, отщёлкнул замок и бросил контейнер на асфальт. А из контейнера стали высыпаться и выбираться паучки… несколько из которых, к искреннему веселью Феди, явно погрозили Марку манипуляторами. Что-то вроде: «да ты охренел так ценных нас кидать!»

— Ишь, разошлись, — хмыкнул Марк. — Да вас с небоскрёба можно кидать — ничего не будет. Я вас замечательно сделал. В общем, вперёд! Собирать информацию! — скомандовал он, после чего паучки опрометью разбежались по обочинам.

А сам Марк расположился у командирского терминала, надел шлем виртуальной реальности и сделал жест, чтобы ему не мешали. Федя и не стал, слушая негромкие переговоры Кирпича и бойцов, разглядывая вид на логово Крежа. И так прошло десяток минут.

— Предлагаю сложить оружие и обсудить компенсацию… — вдруг холодно произнёс Марк, а после полуминутной паузы тяжело уронил. — Ты — недоговороспособен. Прощай.

С этими словами он снял шлем, огляделся ОЧЕНЬ недобрым взглядом и стал надевать свой доспех, с помощью внутренних манипуляторов броневика.

— Сейчас будет весело, — сообщил он. — Но времени нет…

С этими словами он хлопнул по потолку броневика, отчего оттуда выдвинулся какой-то здоровенный, странно выглядящий ракетомёт. И, буквально одновременно с этим, над зданием Крежей стал набирать высоту… Тяжёлый, бронированный, военный вертолёт огневой поддержки! В чате поднялся удивлённый мат, а вертолёт, явно нацелившийся было на них, вдруг разлетелся на крупные обломки, во вспышке странного, изумрудного пламени.

Марк откинул пусковую, деловито зашёл в броневик, сел за пульт. И над броневиком появилась тяжёлая, крупнокалиберная, хотя и очень странная на вид пушка. А Марк, молча, положил руку на гашетку. И броневик заполнили… громкие щелчки и жужжание, а не грохот, как невольно ожидал Фёдор. От этих звуков левое крыло штаба Крежей просто рушилось, буквально на глазах.

Ни пламени, ничего такого: огромные куски стен просто рассыпались щебнем и песком. И, через полминуты, у зданий Крежей были какие-то обгрызенные руины. вместо крыла.

— Всё, — сообщил Марк, вставая.

— Что «всё»?

— Боезапас кончился, — ответил Марк Феде. — Кирпич, общий штурм. Запомни в правом крыле не использовать гранаты и тяжёлое оружие! Только стрелковку, а лучше парализаторы.

— Хрен с ним, учту, — буркнул Кирпич. — Вперёд! — проревел он.

— «Переговоры?» — с обидой и некоторым обвинением уставился Федя на Марка.

— Так они были, Федя, — хмыкнул я. — Там всё экранировано… было. Так что связался через паучков, как ретрансляторы. И даже то, что этот урод меня послал… — задумался я, формулируя. — Значит так: про мелочи вроде людей в клетках, среди которых немало детей, я даже говорить не буду. А вот те, кто на нас напал в Яме — тут.

— Это Креж?!! — вскричал Федя.

— Не думаю, Федь. Но главный у них — какой-то… Похоже, что корпорат. Те же повадки, как у высокопоставленного гавнюка, считающего, что весь Мир ему должен.

— Значит… надо в бой, — решительно встал Федя.

— Надо, — согласился я. — Только учти один маленький нюанс.

— Какой?

— На дом в Яме напали около тридцати человек. И это было ЧЕРТОВСКИ неприятно. А тут, — указал я на здание, выходя из броневика, — Больше сотни.

— Справимся!

— Справимся. Только не геройствуй и не лезь вперёд, Федь. Исполнительные директора на дороге не валяются… И ты не валяйся! — хмыкнул я, подхватывая друга под руку, когда он вознамерился споткнуться на выщерблине в дороге.

А вообще — просто повезло. Я как-то вероятность связи Крежей и этих нападающих — не рассматривал. Точнее рассматривал «в общем», там вероятность, на основе моих данных, выходила считанные проценты. То, что это корпораты из наших, либо какие-то последствия интриг в Верхнем — было ГОРАЗДО более вероятно.

Но они тут. И разлетались, понимаешь! И ракетомёт жалко… Трофейный, импортный, от восточников! Почти новый, модернизированный этими руками! Хотя вариантов справится с наводящим ракетный блок вертолётом достаточно оперативно… Ну были, но далеко не стопроцентные. С этим трофеем вышло надёжнее.

Штаб-квартира группировки «Креж», Нижний город, Новгород

Проверяющий не спал уже сутки. И находился в не самом спокойном состоянии. Точнее — был в бешенстве и удивлении. Элитный боевой отряд, способный поспорить с диверсантами Имперских карателей — бездарно уничтожен! И противник потерял не больше пяти, ПЯТИ человек! Это при том, что часть бойцов не просто «могли потягаться». Они были отставниками тех самых карателей!

А теперь — трупы. И лучший снайпер просто свалил, скотина! Даже прибить его некем… Хотя, со временем, найдём этого предателя, успокоил сам себя Проверяющий.

И бойцов осталось немало, да и техника есть. Главное её правильно использовать — девка у этого Гаража ДЕЙСТВИТЕЛЬНо была чертовски ценна. И её надо захватить, заодно стерев этих больно шустрых новоявленных корпоратов из жизни. Помимо девки, вопрос в том, что Нижний — интересен Организации, и подобные игроки… Излишни.

— Надо давить чайники, пока они не выросли в паровозы, — глубокомысленно произнёс себе Проверяющий.

И, несмотря на досадные потери, скоро всё будет готово. Крежевцы, приведены к покорности, и тысяча этих «бандитов» пойдёт в атаку в первых рядах. Их — не жалко, а вот потерь в элитных бойцах и без того хватает…

— Зря ты напал на нас в Яме, незнакомец, — вдруг появилось на мониторе лицо Марка Мехова, графа и основателя корпорации Гараж.

Паскудная рожа, в которую Посланник не раз мысленно плюнул, за последнее время. И, несмотря на гнев и раздражение, он использовал терминал мысленного управления, поручив отследить сигнал подключения.

— Ты украл принадлежащее нам. Верни девку, заплати компенсацию Крежу. И живи.

— Видимо ты плохо понимаешь…

— Нет, это ты плохо понимаешь, недоумок! Вертушку в воздух! накрыть этого Мехова огнём! — рявкнул Проверяющий, с ехидством смотря на рожу на мониторе.

Этот придурок был меньше, чем в километре. И сейчас…

А вот разрушение вертолёта привело Проверяющего в ступор. А уж последующий обстрел, от которого пришлось спасаться в бронетранспортёре, возродил в Проверяющем почти забытое ощущение — страх.

— Направимся в атаку? — вдруг поинтересовался Ворон.

— Ждём, — сделал вид полководца Проверяющий.

Потому что то, что он наблюдал — напрягало. А умирать Проверяющий был не намерен. И если дела пойдут совсем плохо — а к этом всё и шло — бронетранспорт окажется единственным способом спасти его ценную жизнь. А потом эти… узнают, что не стоило им связываться с Организацией! Об этом Посредник позаботится, да и за бойцов возьмёт компенсацию. Видимо эта мелкая корпорация весьма высокотехнологична, так что теперешняя ситуация может обернуться и к лучшему.