Инженерный Парадокс 6

Глава 10

— И всё-таки, Марк, я не понимаю… — бурчал исполнительный директор корпорации Гараж Теодор, отвлекая меня от нужных и важных дел.

— Ну чего ты не понимаешь, Федь?

— Почему ты отказал этим Вятским?

— Потому что деловая репутация — важнее сиюминутной прибыли.

— Как будто я этого не знаю, — фыркнул друг. — Но даже я, по отчётам, вижу что у нас прирост производства процентов на двести за последнюю неделю!

— Металла нет, но вы держитесь, — самым забюрокраченным из доступных мне голосом прогундел я.

— Ма-а-арк!

— Вот пристал, — вздохнул я. — Федь, нам самим металла ни черта не хватает. Стройки, производства и прочее. Про стоимость жизни сотрудников я говорить не буду. Но даже если рассматривать банальную прибыль — с готовой продукции мы будем иметь больше, чем с двойной цены от Вятских.

— А реализация? — ударил по больному коварный Теодор.

С этим действительно были… ну нельзя сказать, чтобы проблемы. Проблем-то не было… Были забитые почти под завязку склады БУ-продукции. В Нижнем, в наших лавках, она реализовывалась, конечно. Но производили мы ощутимо больше. Вопрос мог бы решить выход на рынок других городов или Верхнего… Но «корпоративная мода», чтоб её. Люди покупали «новое», при том, что наше «старое» было надёжнее, служило дольше, да и выглядело лучше.

Это не говоря о том, что даже с новой продукцией пробиться на рынки Верхнего проблематично. Пробовать демпинговать… Это, конечно, весело. Вот только в игру «демпинг» могут играть не только наши товары. А финансовые запасы у крупных корпораций немного побольше… В общем, вытеснят с рынка. Разорить не разорят, конечно, но выиграть у них на снижении цены — фантастика.

— Реализация — это вопрос, — признал я. — Есть некоторые задумки… Впрочем, вопрос, вообще-то, о Вятских. Почему я отказал — я сообщил и считаю это достаточно обоснованным. Но…

— Но?

— Эти странные люди всё равно прутся к нам в гости. Желают поговорить о «чём-то важном», — хмыкнул я. — Так что надо их послушать. Возможно, если они предложат что-то ОЧЕНЬ интересное, подумаем о возможности увеличения добычи.

— Замедлить стройки ты не желаешь принципиально?

— Не я, а самопадучие самолёты, — ядовито отметил я, на что Федя кинул и вдруг помрачнел.

— К слову о самолётах: есть какие-то новости? И к чему готовиться, Марк?

— Ни к чему, — хмыкнул я.

— В смысле?!! И ты не устроишь…

— Злобной мести, с захватом трофеев и кровавой бойней всех, кому не хватило мозгов подвернуться под руку?

— Ну, как-то…

— Хорошая у меня репутация, — покивал я, пока Федька краснел и смущался. — Нет, Федь. Ни к чему готовиться не надо и никаких карательных рейдов я не планирую.

— А почему?

— А потому, что чёрт знает, кто это провернул, — честно ответил я. — С вероятностью шестьдесят процентов — корпорации в Нижнем. Но какая? А сорок на конкурентов из Верхнего. Точнее… тридцать семь.

— Три на твои… сложности?

— Примерно так. Там нет подобных финансовых возможностей, да и манера вести дело… корпоративная. Аристократы — далеко не ангелы, но сам подход «спереть чужое имущество на несколько миллионов и использовать как тупой тяжёлый предмет» — не вполне подходит к моим недоброжелателям.

— Понятно, а точной информации — никакой.

— Именно. Ну а уничтожать ВСЕХ, кто имел повод устроить нам этот сюрприз — мало того, что неэтично, слабо достижимо с текущими возможностями, так ещё и гарантированно привлечёт внимание Имперских служб. Недоброжелательное внимание.

— А сейчас с нами?

— А то ты не знаешь.

— Знаю, «технический сбой», — фыркнул Федя.

— Ну, в принципе, зная, кто это — можно устроить «сбой» повеселее, — улыбнулся я. — Но не зная — не вариант. Тратить на поиск хрен пойми кого хрен пойми как я не собираюсь.

Вообще, я не договаривал до конца. Как-то падение самолётов мне на голову вызывало у меня буквально приступ аллергии на падение самолётов на голову. Провести профилактическую антигистаминную операцию, безусловно, стоило… Но только если заказчик выплывет. Без этого тратить далеко не бесконечные ресурсы на поиск «хрен пойми кого хрен пойми как» я не собирался.

— Месть?

— Кому, Федь? Работал наёмник. Концы обрублены. Тратить ресурсы и время на поиск — нет возможности. Что-то толковое будет — поговорю с тобой. Так-то понятно, что корпораты. Но какие? Верхние, Нижние — не понятно. Всплывёт достоверная информацию — всё припомним. А пока нереально. Даже захват наёмника ничего не даст: тип от Крежей гарантирует это.

А пока подготовку со снарядами времени отжирает до хрена — сортировка и восстановление или утилизация на запчасти не до конца завершены. Да и без этого дел хватает: те же Вятские скоро припрутся.

Подземная камера для «несговорчивых гостей», особняк Салтыковых, Верхний город, Новгород

Подвальная комната была залита ровным, не слишком ярким светом. Стены были обиты бежевой кожей, как и потолок, а пол с металлическими решётками казался стилизацией… Но таким не являлся. В центре комнаты, жёстко подвешенный за руки, висел обнажённый мужчина лет тридцати. Тело и лицо его покрывали кровоточащие рубцы, а лицо было искажено в презрительной усмешке.

Вот только в глазах прикованного мелькали искорки не то, что страха — ужаса. Первобытного ужаса смерти и боли.

Тем удивительнее было то, что перед ним, поигрывая кнутом, стояла миниатюрная блондинка, с совершенно кукольным лицом. Правда сейчас оно также было искажено — но гневом. Хотя кожаный передник на ней и кнут казались элементами сексуальных игр, металлические вставки на кнуте, залитые кровью, прямо указывали что происходящее в комнате — не игра.

Презрительно выпятив губу, блондинка нанесла короткий удар кнутом по висящему. И отточенное скупое движение, и эффект — низ живота прикованного украсил вздутый рубец, брызнувший кровью — указывали на то, что несмотря на кукольную внешность женщина умеет обращаться с кнутом.

— Ну как, нравится? — оскалившись в улыбке поинтересовалась она у прикованного.

— Тьфу! Бешеная сука!! Мои ребята… — следующий удар, поперёк лица, заставил прикованного замолчать.

— Твои «ребя-а-ата», — протянула блондинка. — Ты имел в виду оставшаяся от них половина… Ой, хотя нет, — захлопала она ресницами, взглянув на наручный коммуникатор. — Уже не больше трети.

— Сука! Сука!! Да чтоб ты сдохла!!! — взорвался прикованный.

— Когда-нибудь — возможно, — приложила палец к уголку рта блондинка. — Но сейчас — сдохнешь ты. И знаешь за что, Серёженька?

— Я сказал — мы не работа-а-а!!! — заорал он, после удара по не самому подходящему для удара месту.

— Сначала, Серёженька, ты сказал, что ты и твои ребятки за-а-аняты, — напевно произнесла блондинка, начав прохаживаться взад-вперёд. — И я предлагала тебе, мудаку, большие деньги!

— Мы… не бросаем…

— Заткнись, заткнись, заткнись урод!!! — взорвалась блондинка, разразившись серией ударов, сдирающих с прикованного кожу и даже полоски мышц. — «Не бросаем»! Ты, урод, взял аванс! Я ЖДАЛА почти два месяца! Ждала, чтобы ты, отвратительная скотина, мне снисходительно бросил: «мы отказываемся»!!

— Мы не работаем с корпорациями, баронесса! — с прорвавшейся истерикой захрипел Сергей.

Очевидно, жажда жизни и боль сломила его, так что вместо оскорблений посыпались оправдания, речитативом. Вот только баронессу они не впечатлили: покивав с внимательным видом, она рассекла ухо прикованному метким ударом.

— Когда, — удар, — я обратилась, — удар, — к тебе, — удар. — Этот мальчик, — удар, — не был, — удар, — в корпорации! И если ты, — удар, — отказал мне, — удар, — из-за контракта, — удар, — который вы «не бросаете», — последнее блондинка буквально выплюнула, — То Серёженька, надо было ВЫПОЛНЯТЬ КОНТРАКТ!!! ОБЯЗАТЕЛЬНОСТЬ!!! — при последнем баронесса разразилось чередой ударов, по окончании которых сквозь рваные рубцы стала проступать кость, в глазнице под веком явно не было целого глаза, как и гениталий у прикованного — кровавое месиво. — Сдох? — присмотрелась Салтыкова к обвисшему, слегка кровоточащему телу. — Рановато. Хотя никакого удовольствия! — вздохнула она, отшвыривая в сторону кнут, сдёргивая и откидывая халат.

А после — развернулась и покинула посещение, направившись в свои апартаменты. По пути небрежно дала распоряжение слуге «прибрать мусор», и с размаху плюхнулась в глубокое кресло в кабинете, с обиженным выражением лица.

Ситуация была воз-му-ти-тель-на-я! Больше двух месяцев потеряно, в ожидании этих уродов! Она уже продумала меню первого ужина с Марком, музыку, которая будет играть. Со своими «мальчиками» Лили предпочитала начинать в романтичной обстановке, постепенно давая себе волю…

И вместо столь желанного мальчика — бездарное ожидание… И отказ! При мыслях об этом ногти баронессы вцепились в толстую кожу кресла, оставляя глубокие борозды.

Конечно, Салтыкова могла бы нанять кого-то ещё, а не этих уродов… Но тут сыграли роль два фактора. Первый: до вчерашнего дня эти наёмники её не подводили, работая аккуратно, эффективно и быстро.

А вторым моментом было то, что баронесса была суеверной. Не вполне отдавая себе отчёт в причинах, она, как само собой разумеющееся, считала, что те, к кому она обратилась — должны выполнить порученное дело.

При этом, в её восприятии, привлечение новых исполнителей — чревато неудачей и срывом… Хотя, в данном случае, после подобного издевательства, других вариантов, кроме как найти других исполнителей, просто не было. Да и подвёдший её Сергей — мёртв, повеселела баронесса.

А значит — неудачи не будет. А этот сладкий мальчик, уже появлявшийся в её снах, наконец окажется в гостях у Салтыковой.

Порадовав себя подобными мыслями, баронесса засела за терминал, внимательно просматривая список контактов и прикидывая, кто достаточно профессионален для исполнения её поручения.

В мастерской, точнее, в её части, которую я посчитал нужным назвать кабинетом, сидели бароны Вятские. Точнее — сидел Филипп, как глава рода, а за его спиной почтительно стоял наследник, Кирилл.

И эти деятели, упорно и целенаправленно меня доставали и тратили моё время. Ну на самом деле — сказали уже: «нет». Понятно, что пересмотреть решение можно, но для этого надо предлагать что-то… эквивалентное.

Чего, как понятно, не было. А было многократное повторение, перефразирование одного и того же. Так мол и так, мы вам заплатим за поставки в два раза больше… Пф-ф-ф!

Хотя сказать, чтобы Вятский вёл себя глупо — тоже не выйдет. Во время «второго захода» — что, кстати, отдельно раздражало, потому что шёл «тринадцатый заход», чёрт возьми' — Вятский обозначил, что им интересно что я хочу за металл.

Хочу я, как понятно, ОЧЕНЬ много. И ещё небольшую горку, для ровного счёта. Но так у Вятских этого и нет, а учитывая весьма внушительные объёмы — то и заплатить больше двукратной цены, даже если Гараж начнёт поставки, они просто не смогут. По крайней мере по предварительному, но довольно точному анализу выходило так.

— Итак, барон, мы идём по кругу. И при всём моём к вам уважении, выслушивать одно и то же полтора десятка раз мне не слишком интересно. Лишнего металла у корпорации Гараж нет…

— А не лишнего, граф⁈ — как клещ вцепился в слова Вятский.

— Во-первых — это нужное для собственного производства. Во-вторых — не так там и много…

— Сколько, не томите, граф!

А сам что ты делаешь, мозговзрыватель Вятский, мысленно возмутился я и ответил:

— Полторы сотни тонн…

— Берём! А ещё есть⁈

— Не берёте, барон, потому что металл, сверх нашего старого контракта не про…

— Нам ОЧЕНЬ нужно, граф. Прошу посодействовать: будем вам должны.

Опачки, вошёл в транс я. Вот это «должны» — немножечко, примерно на порядок больше, чем я рассчитывал поиметь с Вятских. Это… полезно и вклад в будущее. Хотя мог с этого и начинать, трепач и зануда!

Ну да ладно. Должны — это реальный актив, пусть нематериальный, но вполне конвертируемый. И это на будущее. А вот сейчас… Хм, вывинтить три винта одним поворотом отвертки, мысленно потёр руки я.

— Хорошо, господа. Я составляю контракт, в случае принятия которого мы готовы, в определённой степени, поставить ВАШИ интересы над нашими. Но это будет не задаром.

— Больше названной суммы…

— Меня устроит оплата в размере старого контракта.

— Э-э-э… а что вы хотите? — не выдержал молчащий до этого Кирилл.

— Составлю договор — увидите, — хмыкнул я.

И, через минуту, передал Филиппу несколько распечаток.

— Хм-м-м… — протянул Вятский. — Марк, а вы не находите, что ваши условия…

— Чересчур к вам лояльны?

— Жестки.

— Не нахожу. Вы, господин барон, имеете рынки сбыта, причём далеко не только в Новгороде. Вам нужны металлы — отлично! Мы их добудем для вас, нужного качества и в нужном объёме. Но перед этим — Я воспользуюсь вашей сетью сбыта. Не без прибыли для вас.

— Прибыль от продажи бывшего в употреблении…

— Что, её нет? — широко улыбнулся я.

— Есть, но…

— Качество товара я гарантирую. И скупка товара вами прямо привязана к объёмам металла.

— Ну, предположим, я соглашусь. Но ваши запасы бывших в употреблении товаров — конечны.

— Безусловно, — кивнул я.

— А потребности Стальной Вязи в металле — довольно обширны. И что будет…

— Новые товары с наших производств. На тех же условиях.

— А цена?

— Безусловно дороже, барон. Но это мы обсудим в тот момент, когда вашими стараниями запасы бывшей в употреблении техники будут истощены. Моё слово — без прибыли вы не останетесь, и она будет больше.

— С новым товаром от вашего Гаража — склонен поверить. Но закупочная цена…

— Четверть средней цены на товар по расценкам корпораций — это порог, дороже которого я не буду назначать цену. А будет ли меньше и насколько — зависит от нашего сотрудничества.

— Да уж, Марк. Вы выкручиваете мне руки.

— Силой притащив в этот кабинет, — покивал я. — И так же силой удерживая, буквально вынуждая пытками… — меня прервал смех.

— Ладно, господин Граф. По рукам. Давайте составлять контракт.

Составили. Вообще, конечно, я в некотором смысле «выкручивал руки». Ситуация с рудниками и литейными в Империи становилась всё хуже причём настолько, что я даже немного удивлялся. Фактически, в центральном регионе не оставалось ни одного прямого поставщика — только перекупщики.

И Гараж такими темпами может оказаться чуть ли не единственным поставщиком металла и металлоконструкций Новгорода. Что… хреново. Именно так и никак иначе: СЛИШКОМ несвоевременно, и СЛИШКОМ опасно. У нас нет ни финансов в достаточном количестве, ни вооружённых сил… Да чёрт возьми, у нас просто НЕТ производства, способного обеспечить рынок!

И роль подобного «монополиста» продлится недолго. И закончится хреново, с весьма высокой долей вероятности. Так что, скорее всего, нам стоит вообще уйти от поставок металла, переходя на производство своей продукции. Ну, кроме существующих контрактов, само собой. Надо на эту тему самому подумать, с Икси и Федей обсудить, да и Рукожопа натравить на полузакрытые и закрытые данные корпораций и бирж.

— Сто пятьдесят тонн металла. Когда мы сможем забрать его и где, Марк? — подписав контракт перешёл к делу Вятский.

— Сегодня, завтра, послезавтра. Гаражная площадь ждёт ваши грузовики, способные перевезти три сотни тонн, господин барон.

— Да, я помню, — хмыкнул он. — Что ж, позвольте откланяться, господин граф.

И укатили. А я потирал руки: проблема забитых складов решалась, приносила прибыль. И будет завоёвывать нам рынки сбыта вместо того, чтобы забивать склады.

Вечером того же дня я любовался на громадные трансконтинентальные грузовики, по одному приезжавшие к погрузчику, забиваемые как металлами, так и контейнерами с техникой. Федя стоял рядом, радостно клацающий по планшету и потиравший руки: чистой прибыли только за сегодня мы получили четыре сотни тысяч, не говоря об остальных позитивных моментах.

— И Федь, больше не берём контракты на металл и простейшие металлоконструкции. Только по старым контрактам, а в остальном — работаем с готовой продукцией.

— Хорошо, — кивнул довольный исполнительный директор.

А я направился в мастерскую, занявшись доработкой плана производства.

— Наконец-то, Марк! — послышался ликующий голос Икси. — У меня основательная нехватка мощностей!

— Опять сожрёшь неповинный искин? — хмыкнул я.

— Ну-у-у…

— Каннибализм — это плохо, Икси.

— В некотором роде вы правы, однако я не вполне поглощаю, скорее ассимилирую…

— Вот я и говорю — каннибалка, — хмыкнул я, на что Икси обиженно замолчала.

Вообще, по моим прикидкам, её надо скормить не один, а три искина, обеспечив растущие производственные мощности автоматическим управлением, а растущую нужду в мониторинге и анализе данных — вычислениями и анализом. Но говорить я это пока не буду — пусть будет в некотором роде сюрприз. Да и своеобразный педагогический момент, тоже забывать не стоит.

Но гастрономические пристрастия иксина — это интересно, но вот производство именно своей, а не восстановленной продукции — ещё интереснее. Первым делом я вообще подумал глупость: сделать отдельные цеха, но потом до меня дошёл небезынтересный факт: по Гаражу раскиданы различные цеха. Вполне работающие и, в целом, выполнившие свою функцию: ревизоры, периодически заваливающиеся в Гараж, помимо ехидных вопросов насчёт «традиций Империи» и уместности их несимпатичных лиц, тыкались под запись носами во вполне функциональные цеха, с лихвой перекрывающих Имперские нормативы.

Более того, поток Фединых кляуз привёл к довольно занятному результату: достучавшись до высших чинов Канцелярии, он получил обязательство от них «не беспокоить» Гараж три года. Вполне официальное, правда, ПОСЛЕ ревизий и взамен на «добрую волю и не раздувания скандала из-за излишне трудолюбивых слуг Империи».

Впрочем, сделка была вполне приемлема, а «раздувать скандал» было не слишком разумно: «виноватые» найдутся в любом случае, а вот их причастность к враждебным Гаражу действиям уже сейчас, даже до их назначения, под БОЛЬШИ-И-ИМ вопросом.

А у нас скопилось довольно много производственных помещений «на вырост», которые… совершенно не по-инженерному оставлять простаивать, как раз когда нужны производственные площади. Правда надо… много что надо.

Собственно, спать я так и не лёг: занимался занимательным конструктором: перекидывал оборудование, добавлял его. Строил схемы конвейеров-товаропроводов. В принципе, цеха располагались относительно удачно, в центре Гаража, но… Ну например, на четырёх, с учётом подвала, этажах. А учитывая профиль — нужно было создавать трёхмерный, магнитно-пневматический конвейер. В качестве которого выступят трубы полуметрового сечения.

Для большинства деталей — более чем достаточно. Но на всякий случай я расширил три лифтовые шахты, заменив лифты относительно обычные промышленно-грузовыми. Хуже от этого поднимать людей, и что там на них ещё катается, они не станут, а для крупногабаритного оборудования — вполне подойдут.

Пока возился, планировал и перепланировал, в мастерскую засунулась позёвывающая Глория, поинтересоваться, где её супруг изволит пребывать тогда, когда она привыкла к нему под боком.

— Работаю, — коротко ответил я. — Важно. К утру закончу.

— А что ты делаешь, Марк? — оживилась она, заглядывая через плечо.

— Производство. Не оружие. Бытовая техника.

— Довольно… интересно, — без особого интереса сказала она. — Наверное, когда всё будет сделано — получится лучше.

— Угу.

— Я тогда посмотрю?

— Угу.

— Доброй ночи, Марк.

— Доброй, Глория.

Ну и продолжил расчёты и моделирование. Утром направил текстовый запрос Либерману — Икси хочет кушать. Ну и направил задание стройонам и миньонам, по прокладке уже начавших производится труб-конвейеров и расширением лифтов. Сам же занялся переброской и доукомплектацией станков и к четырём часам дня довольно завёл в блок управления новым производством Семёныча, его ученика и миньонов.

Ну и Федя просочился, что в принципе — нормально. Даже скорее хорошо: информированность исполнительного директора о производственных мощностях корпорации — залог финансового благополучия корпорации.

— Итак, здесь управляющий центр для производства полного цикла, максимально автоматизированного. Вот смотрите, — развернул я проекционный экран на всю стену. — Надо нам, скажем… Ну чайники, — хмыкнул я. — Итак, составляем запрос по каталогу. Чайник, чёрный с серебром, регулировка температуры, десять штук, — вбивал я данные.

— А их нет, — констатировал Семёныч данные на экране.

— Нету, — согласился с фактом я. — Были бы, кстати, он их показал с пометкой на каком складе. Но нет. Значит нам нужно их создать, указал я в соответствующее меню.

Которое распалось на графы с необходимыми запчастями, их отсутствием и наличием.

— Корпусов нет.

— Конечно нет. Их напечатает принтер, после запуска производства. Хранить объёмные пластиковые и даже металлические корпуса — нерентабельно, занимает много места. И вот, на десять чайников нам надо ещё четыре нагревательных элемента, ну и корпуса. Место поставки — пункт управления. Поехали! — тыкнул в кнопку я.

И, через три минуты, конвейер выплюнул пупырчато упакованные чайники в количестве десяти штук.

— Упаковку, точнее, конвейер для неё доработаете сами. И заодно на вас контроль готовой продукции и производственного процесса. Вроде всё должно работать без сбоев, но…

— Проверка и контроль не помешает, — покивал Семёныч.

— Именно. Осваивайтесь пока, — махнул я рукой, а на выходе ко мне присоединился Федя.

— Сильная штука, — прокомментировал он по пути.

— Скорее компиляция того, что уже было. Правда, удачная, — признал я.

— Вот только я одного не понимаю, Марк.

— М?

— Ты говорил про новую продукцию. А мы используем…

— Детали со Свалки, именно так.

— А ревизии…

— Всё учтено могучей инженерией, — успокоил я Федю. — Производить схемы для тех же чайников — нерентабельно. Схемы со свалки с конструкционным износом в процент и меньше — почти все. А нормативы Империи…

— Если не менее десяти процентов устройства имеют износ пятнадцать и выше процентов, либо эксплуатировались год и более…

— Именно. А у нас создаётся более девяносто девяти процентов с износом подобного уровня. В принципе, мы можем давать трехлетнюю гарантию… Но это посмотрим, позже. Вполне может стать дополнительным рекламным фактором.

— Ясно. Кстати, Марк, посмотри на данные, — протянул он мне графики.

— Это… объяснимо, но не слишком приятно. Но и не критично, — через минуту сообщил я.

— И как?

— Для начала, Федь, нам нужны новые лавки. Оружейные. И, кстати, не только на нашей территории.

— Довольно… сложно, Марк.

Это было и вправду так: именно оружейных лавок в Нижнем было крайне мало. Банды не приветствовали подобные заведения на своей территории. Если банда нуждается в оружии — то какого чёрта у кого-то оно есть, а у них нет? А если не нуждается — то такие банды предпочитали торговать самостоятельно.

Исключениями были безопасные районы и редкие варианты, вроде Либермана. Который, в общем-то, средне-сильную банду сможет купить… Или уничтожить, в зависимости от того, что будет выгодно. А у нас, похоже, в скором времени появится куча ликвидного оружия, которое можно выгодно продать. И мешать нам это делать… вряд ли станут.

Идиотов, в том числе и нашими трудами, в Нижнем всё меньше и меньше.

— Ладно, попробую провести переговоры, ну и у нас — вообще не проблема, — кивнул Федя, направляясь к себе.

А я решил немного отдохнуть, перекусить… И через полчаса любовался транслируемой Икси картинкой: Глория, азартно высунув кончик языка, со звуками радости клацала по кнопкам управляющего центра, получая всякие приборы буквально под ноги.

— У нас места то под всё это хватит? — с сомнением оценил я гору техники.

— На две квартиры — безусловно, Марк.

— Ну ладно. Пусть развлекается. И довольная какая, — оценил я.

— Это нормальная реакция для большинства людей, Марк.

— Угу. Знаешь, появилась у меня идея, Икси.

— И какая же?

— А у Феди послушай.

Собственно, через минуту, со словами: «Федя, нам надо сделать сотрудников счастливыми!» — я к нему и завалился. А пришла мне в голову идея… Корпоративного подарка. Вполне терпимого для корпорации, необременительного. Но полезного и единоразово, и в перспективе.

— Это… наверное неплохо, — осторожно отметил Федя, выслушав меня. — А если подумать и не злоупотреблять — так и вовсе хорошо, — уже решительнее продолжил он. — Но от меня-то ты чего хочешь?

— А состав этого подарка? — резонно уточнил я. — Как-то ты знаешь, Федь, есть у меня сомнения что набор аккумуляторного инструмента, пара музыкальных колонок и планшет, ориентированный на чертежи и вычисления…

— Да, не все оценят, — правильно понял Федя. — Давай думать…

Зона отдыха штаб-квартиры корпорации Гараж, Нижний город, Новгород

В зоне отдыха Гаража было людно — день склонялся к вечеру, многие сотрудники и Гаражные просто отдыхали или общались перед тем, как направиться домой. Но сейчас в помещениях для релаксации буквально царило удивление и радость. Довольно праздничное настроение, если подумать. И люди переговаривались друг с другом, показывали приборы, полученные сегодня в качестве «подарка от корпорации».

— Я вам так скажу, братва, — вещал один из бойцов, для наглядности встав и жестикулируя. — Я вот раньше своей Машке из Гаража притаскивал себя. Ну деньги, иногда. Иногда, — задумался он, — перегар от бухла. А иногда, — сморщилась его физиономия, — труселя.

— На себе? — ржанул один из слушателей.

— Не, в кармане. И не мои, — вздохнул говорящий. — Но сегодня я притащу эту кучу, — указал он на коробку. — И уверен — от сковородки мне уворачиваться не придётся!

Подобного рода разговоры были и в других группах, хотя обычно не настолько комичные. Но, возможно, более важные для целей руководства Корпорации.

— Десять лет я на Свалке ломаю горб, — говорил один из собирателей. — Ну, несу какую-то хрень, получаю за неё бабло. Как все мы, — под одобрительное гудение компании уточнил он. — Но, блин, сегодня я впервые увидел, ДЛЯ ЧЕГО я это делаю, — потряс он планшетом с логотипом корпорации Гараж. — Как-то… смысла появилось больше, что ли, — задумчиво произнёс он.