Имперский колонист. Том 2

Глава 21

Москва, головное управление государственной безопасности.

Борис Емельянович смотрел на составленный подчинёнными отчёт о ночном нападении на дворянский особняк Горловых. Смотрел и чувствовал, что в деле этом замешана какая-то чудовищная грязь.

На своём посту начальника самой страшной службы Российской Империи, способной упечь в застенки любого по малейшему подозрению в крамоле, Борис Емельянович насмотрелся достаточно, чтобы понимать: в большинстве своём люди низменные животные. Они способны на любую гнусь, лишь бы добиться своей цели.

Ни один предатель не действует из идейных соображений. За этим всегда стоят шкурные интересы. Ни один наёмный убийца не выбирает своё ремесло из любви к искусству. Всем и всегда руководит выгода — не всегда она выражена в деньгах, но она всегда есть.

И вот такая показательная расправа над дворянским родом посреди столицы — это не внутренние разборки благородных семей. Это казнь. Суровая, беспощадная, не оставляющая и шанса тем, кто обитал в особняке. Уцелела лишь прислуга, да и та — не вся.

Сказать, кто напал, выжившие не могли. Им положено было во время объявления тревоги прятаться в подвале, они и спрятались. А кто не успел, тот словил шальную пулю и украсил своими мозгами стены. Максимум, чего удалось от них добиться — узнать, что внутри дома действовал только один человек. Но это и так было ясно по повреждениям интерьера, отчётам баллистической экспертизы и прочим косвенным уликам вроде следов от подошв на полу — палач не по воздуху явился, а в ворота вошёл, наплевав на бетонную дорожку, пёр через газон. Эту же землю собрали на полу специалисты.

Предположительно, мощное огненное заклинание вскрыло ворота особняка. Затем палач вошёл на территорию и, пользуясь чарами, вероятно, телекинеза, убил большую часть охраны их же пулями. Единицы, которым досталось более крупным винтовочным калибром — не в счёт. Ведь, чтобы держать сотни пуль одновременно, нужно больше, чем человеческое тело может вынести. Так что палач, явно зная об этом, прихватил с собой оружие, из которого самостоятельно расстреливал тех, кого не мог перебить телекинезом.

Дальше он ворвался в дом, уничтожил охрану, тела которой свалил снаружи, собрав большую кучу останков. Следы волочения наблюдаются по всему особняку, и в том, что это сделано руками самого палача, сомнений быть не может, других следов не нашлось.

После этого убийца добрался до хозяина дома. Взрывная магия — и бронированная дверь выбита, заодно придавив наследника Горловых. А вот участь Станислава Викторовича такой лёгкой не была.

Судебная экспертиза уже установила больше трёх сотен заклинаний совершенно чудовищного толка. То, что в кулуарах старались держать в тайне, выдавая лишь своим. Чернейшие чары, уничтожающие жертву, тяжёлые проклятия, пользоваться которыми могут единицы во всей Российской Империи, и это всегда должен одобрить лично его императорское величество.

Закончив с Горловыми, неизвестный обчистил всё, что только было возможно. Ни одного клочка бумаги, ни одного носителя информации в доме не осталось. Тайники в покоях вскрыты профессионально, собственные мастера государственной безопасности уже дали свою оценку — работал очень серьёзный знаток, ни лишних следов от инструмента не оставил, и при этом не сохранилось вообще ни одной пылинки в секретных местах. Выходит, знал, что и где искать. Он даже серверную вынес, аккуратнейшим образом отсоединив жёсткие диски.

Камеры на соседних улицах ничего как будто не заметили. Ни подозрительных машин, ни даже прохожих. Будто бы неизвестный просто появился из воздуха, а потом так же незаметно исчез.

Так кто же такой палач?

Звонок телефона на столе отвлёк Бориса Емельяновича от раздумий.

— Слушаю, — всё ещё пребывая в размышлениях, произнёс он в трубку.

— Скажи мне, Боря, что ты знаешь, что творится в моей столице, — раздался в динамике усталый голос императора. — У меня тут настоящий кошмар происходит. Только что благородные дворяне и аристократы узнали, что к ним могут вот так вломиться и помножить на ноль всю охрану вместе с семьёй. И ни одна собака даже не чихнула, что в особняке идёт бой.

Глава государственной безопасности позволили себе улыбку. Может, и хорошо, что общественность не знает, кто это был. Вон как перепугались ироды. Почему бы не выдавить из ситуации капельку пользы.

— Доказательств у меня, ваше императорское величество, нет, — ответил он. — Однако кое-какие намёки имеются. Я сейчас прорабатываю версии, если пожелаете, я могу закончить и рассказать, что мы здесь думаем, а могу прийти уже с фактами, чтобы никого не оболгать.

Не впервой такой подход использовал Борис Емельянович. А потому прекрасно знал — император не любит платить за свои ошибки, а обвинить кого-то придётся обязательно. И если впоследствии окажется, что слово императора — ошибка, это может дорого стоить правящему роду. У одного государя за такое корону отобрали вместе с головой.

— Я их успокою пока что, — принял решение его императорское величество. — Но ты мне предоставишь железные улики против тех, кто это творит. Мы поняли друг друга, Боря?

— Поняли, государь. Как только у меня будет чёткий ответ, я тут же вам сообщу.

Тот положил трубку, и глава государственной безопасности выдохнул. Немного времени он себе выиграл, а теперь пришла пора действительно найти эти самые намёки, иначе уже ему не сносить головы.

В дверь постучался помощник, и хозяин кабинета разрешил войти.

— Вы просили напомнить, когда принцесса Элендора пересечёт портал, Борис Емельянович, — озвучил причину своего появления подчинённый. — Только что она с Князевым перебралась на ту сторону.

Несколько секунд глава государственной безопасности смотрел на своего помощника, и в его голове вертелись шестерёнки. Мозаика складывалась. Он ведь считал, что в деле замешаны подданные Российской Империи.

Но кто, скажите на милость, из русских людей готов поручиться, что жрица Морвель, богини Смерти, не знает чёрной магии? На неё никаких запретов не распространяется. И единственным оправданием для Ликсис Талии служит тот факт, что она перед отъездом всё время провела либо в Кремле, либо в особняке Князевых.

Но она сама вышла на Ярослава Владиславовича, провела с ним не один день. Жила в гостях у его семьи. Могла жрица передать знания барону Лесному в виде любезности или даже платы за гостеприимство? Всё же Князевы Ликсис Талию одели воистину по-королевски. Да она выглядела богаче дочери императора!

А Горлов и Князевы перед первым отправлением Ярослава в Аэлендор повздорили. Что-то там за история была между наследником Горловых и младшей сестрой Князева.

— Сукин ты сын, барон, — прошептал Борис Емельянович.

Его подчинённый с непониманием глядел на своего начальника, и тот махнул рукой.

— Машину мне!

— Сию секунду, Борис Емельянович, — ответил помощник. — Кого предупредить о вашем визите?

— Владислава Константиновича Князева, — распорядился глава государственной безопасности. — И предупреждать его ни о чём не нужно.

Аэлендор. Ярослав Владиславович Князев.

Серп Жнеца не был физическим объектом. Как и другие способности слуги Смерти, он появлялся только тогда, когда я его призову. Оружие, которое проходит сквозь любые преграды, по своей сути представляло собой воплощение божественной воли, которое направляет жертву прямиком в объятия сущности. При этом, если я не хочу, им и поранить никого нельзя.

Удобная штука, на самом деле, с единственным минусом — другой формы, кроме серпа, этому атрибуту слуги Смерти придать невозможно, как ни пыхти. Уж если мне в бытность Жнецом это не давалось, то в человеческом теле тем более шансов никаких.

Портал мы прошли самым обыкновенным образом. Да и сложно ждать повторной встречи с сущностью, когда она может воспользоваться моим сном для этого. В конце концов, не зря говорят, сон — это маленькая смерть.

Гвардейцы Арканора, присланные для нашего сопровождения, ехали не верхом. С тех пор как был заключён договор, верные сторонники её величества Кайлин стали получать машины посерьёзнее гражданских. Естественно, это всё ещё не были лучшие модели, которые используются людьми, однако против таких же эльфов — достаточно серьёзный аргумент.

— Ваша милость, — обратился ко мне Тимур, когда я потягивал кофе из железной кружки.

— Что там? — отвлекаясь от отчёта по строительству в Лесном баронстве, поднял голову я.

— Мы тут с ребятами посовещались и вот что придумали, — начал говорить он, одновременно с этим разворачивая передо мной карту Арканора. — Маршрут у нас уже согласован, о нём знают все кому не лень. А вы сами знаете, наши принцессы друг друга не особо любят.

— Подозреваешь, что гвардия предаст? — отставив кружку в подстаканник, уточнил я.

— Эти — вряд ли, — признал воевода. — Но их ведь могут и в расход пустить, чтобы инсценировать нападение того же «Серебряного рассвета». Политика же, тут правда не важна, важно, кто первым выкрикнет обвинения. А там уже без разницы будет, кто конкретно грохнул эту эннару Талию. В любом случае мы с вами провалим приказ, отданный самим императором, а Российская Империя лишится козыря.

Я кивнул, принимая его слова.

— И в чём конкретно предложение? — спросил я.

— Свернём с главной дороги, ваша милость, — тут же принялся пояснять Тимур.

На его карте подсветилось несколько параллельных курсов, которыми можно было бы прибыть в столицу Арканора. До Ланндрасса на машинах двигаться не так уж и долго, и в принципе наша задержка войдёт в норму перехода на лошадях. А учитывая, что на предложенном воеводой маршруте не будет благородных эльфов, задерживаться в гостях у эннаров не придётся.

— Постоялых дворов там полно на каждом шагу, — продолжил рассказ Тимур. — По времени мы уложимся, даже скорость превышать не понадобится. От нас такого не ожидают, значит, и в засаду нас взять будет сложно. Это нужно быть параноиком, чтобы ждать нас в глуши, когда есть считающийся полностью безопасным тракт. Да и для того чтобы нас на этой трассе взять, нужно совсем немного эльфов, а вот чтобы перекрыть все остальные дороги — придётся собирать маленькую армию. Толку-то с десятка или даже двух всё равно не будет.

Я покачал головой, глядя вперёд, где двигался командир гвардейцев.

— Этот ушастый ни за что не сменит маршрут, Тимур, — поделился своими мыслями я. — У него приказ, и он не посмеет свернуть с дороги. Мы союзники, конечно, но меня он слушать не станет, он подчиняется только её величеству. А она хрена с два разрешит, сама идея, что нападение будет — оскорбление её достоинства. А уж признание того, что такое возможно — а именно так и будут рассматривать разрешение все, кому известно о нашей поездке — означает слабость королевской власти. Кайлин проще рискнуть, подставляя нас под удар, чем согласиться с тем, что кто-то посмеет напасть на эскорт королевских гвардейцев.

Тимур совершенно спокойно кивнул, он явно был готов к такому итогу разговора. Однако воевода заронил в мою голову зерно сомнения.

— Вот если нападение действительно случится, — продолжил свою мысль я, — мы хватаем в охапку принцессу и дёргаем к чёрту на другую дорогу.

Я жестом заставил подсветиться запасной маршрут.

— Ты прав, на всех дорогах нам заслоны не поставят, — кивнул я. — Однако если мы вырвемся из одной заварушки, за нас возьмутся уже всерьёз, обязательно отправят погоню, начнут стягивать лояльные отряды к дороге, по которой мы идём. И вот тогда будем действовать на своё усмотрение. На гвардейцев мне плевать, пусть хоть все полягут. Наша задача — доставить принцессу в Ланндрасс, и мы это сделаем.

— Как бы они за это в отместку на баронство Лесное не решили выйти, ваша милость, — вздохнул Тимур.

— И пусть выходят, — махнул рукой я. — Там у нас уже и ребята есть, и сами эльфы не такие уж и безобидные живут. Ты вот задумывался хоть раз, а как это старики выживали на границе с Вольными Баронствами, в которых охотиться за рабами и убивать ближнего — всё равно что высморкаться? Как вообще моё баронство планировало жить дальше, до того как эти земли отдали Российской Империи?

Воевода криво усмехнулся. В его взгляде отразилось понимание.

— Фронтир всё спишет, ваша милость, — подтвердил он.

— Вот именно, — кивнул я. — Уверен, если просветить лесок вокруг нашей деревеньки, там столько скелетов окажется, что на маленькую армию хватит. А раз старики выжили, да ещё приютили беглых эльфов, они могут себе это позволить. И поверь, на королевство они надеяться не станут, сами пришлых похоронят.

Мы помолчали несколько секунд, за это время Тимур накидал несколько альтернативных маршрутов. В итоге получилось так, что есть лишь два места, где мы обязательно застрянем без возможности быстро сойти с королевского тракта.

— Вот здесь и будем ждать нападения, — кивнул я, когда воевода закончил. — Но на всякий случай оставляй одного дежурного, остальные пусть отдыхают. А то мы сейчас такого нафантазируем, а эльфы не смогут до такого додуматься и спокойно пропустят нас в столицу или будут ждать в другом, менее удобном для себя месте. Мне ушастых не жалко, а вот своих людей терять я не хочу. Так что имей это в виду.

— Спасибо, ваша милость, — склонил голову Тимур. — Мы вас не подведём.

Он свернул карту и вернулся к своим обязанностям, а я вновь открыл отчёт по строительству в баронстве. Машина продолжала свой ход по практически капитальному полотну. Совсем скоро здесь будет скоростная трасса ничуть не хуже московской кольцевой.

Жизнь эльфов изменится быстро. Интересно, успеют ли они это осознать, прежде чем технологически подкованный Арканор выплеснет своих солдат в соседние страны?

— Эннара Талия, — обратился к жрице Морвель командир гвардейцев. — Мы займём крыло для благородных. Люди поселятся отдельно, но вы можете не беспокоиться, мы будем защищать вас даже ценой своей жизни.

Я видел, с каким безразличием смотрит на окружающих ушастых принцесса Элендора. Отыгрывая холодную аристократку перед теми, кто её иной и не видел, Ликсис умудрялась вжиться в роль.

— Благодарю, эннар Нардюал, — ответила она.

Мы переглянулись с принцессой, и она чуть наклонила голову, прежде чем отправиться в арендованную половину трактира. Хотя, наверное, правильно называть его постоялым двором, всё-таки это больше гостиница, чем придорожная забегаловка.

— Тимур, не нравится мне это место, — достаточно громко сказал я — чтобы окружающие нас ушастые услышали. — Проведёте эту ночь снаружи. Контролируйте подходы.

— Будет исполнено, ваша милость, — ничуть не расстроился мой воевода.

Дружина изобразила достаточно достоверно, насколько им не нравится мой приказ торчать снаружи, когда внутри гостиницы будут простаивать мягкие кровати. Что ни говори, а спать в наших машинах, да ещё и в броне — то ещё испытание. А тут они могли бы привести себя в порядок, хотя бы помыться.

Пока мои люди распределялись по территории, сам я не стал далеко отходить, оставшись на первом этаже. Здесь как раз подавали еду, а два входа вели в разные крылья гостиницы. То, что предназначалось для благородных, отделялось длинным коридором, а вот мне сняли комнаты в помещениях для простых смертных. Правда, не на первом этаже, так что, можно сказать, вежество ушастые проявили.

— Что пожелает эннар? — спросила служанка, склоняясь передо мной в поклоне.

— Подай мне еду — всё лучшее, что есть в этой забегаловке, — ответил я, прежде чем положить на столешницу кошель с золотыми монетами. — И моим воинам подать то же самое, что и мне.

При виде такого количества лунариев, эльфийка сразу же будто преобразилась. Стала другой улыбка, чуть изменился наклон спины, чтобы я мог заглянуть в декольте униформы.

— Как пожелаете, эннар, — промурлыкала она. — Может быть, что-то ещё?

Усмехнувшись, я кивнул.

— Подготовьте мне ванну в комнате.

Она удалилась, чтобы вскоре вернуться с едой. Конечно, вечером нападения ждать не приходилось. Да и постоялый двор полностью выкуплен ради нашего кортежа на эти и следующие сутки. Однако порядок есть порядок — даже с дронами нужно найти ориентиры, пристрелять оружие, нарезать сектора контроля.

Быстро закончив ужин, я прошёл по постам, проверяя, что никого слуги трактира не забыли и все мои люди накормлены. Напутственных слов я не говорил, и так понятно, что парни отработают всё на высшем уровне.

— Тимур, я пошёл к себе, — сообщил воеводе я. — Если что — сразу кричи.

— Не переживайте, ваша милость, не первый раз замужем, — усмехнулся в ответ тот.

Поднявшись к себе в комнату, я быстро ополоснулся в почти остывшей ванне и сразу же влез в свой доспех. Винтовку повесил на плечо, саблю достал и положил себе на колени.

Ложиться в кровать я не стал, занял место так, чтобы вошедший в комнату не сразу понял, что она пуста. А потому, когда уже глубокой ночью получил сигнал, я открыл глаза и взглянул на эльфа с оружием в руках.

С учётом того, что за окном занимались проблески огня, можно предположить, что убивать нас всё-таки пришли. Судя по тому, какого размера был клинок, посетитель явно пришёл не доброй ночи мне пожелать. А потому я встал и нанёс удар саблей.

— Грёбаные эльфы!