Имперский колонист. Том 1

Глава 22

В какой-то мере было забавно наблюдать за тем, как Семён Тихонович переобулся в прыжке после бассейна. Не иначе, Полина Тихоновна рассказал ему коварный план влиться в наши родственники. В аквапарке он действовал совсем иначе.

Смирнов едва ли не за ручку водил Дарью, не отходил ни на шаг, постоянно что-то рассказывал. И стоило кому-то из мужчин, пусть и гимназистов, оказаться рядом, Семён тут же проявлял себя галантным кавалером, разве что из кожи вон не лез, чтобы на фоне вчерашних школьников казаться верхом мужественности.

Но всё портила сама сестра. Дарья была слишком занята слежкой за Полиной Тихоновной, чтобы обращать внимание на очередной свой интерес. А хозяйка приёма чинно ходила по залу, то и дело общаясь с гостями, следя, чтобы всех всё устраивало. У неё банально не хватало времени, чтобы продолжить меня соблазнять.

Это не мешало Смирновой всякий раз проходить рядом со мной, всячески подчёркивая свою красоту и доступность. Зато у меня случилось несколько довольно интересных диалогов с гостями.

— Ярослав Владиславович, — обратился ко мне один из гостей, — вы побывали в Аэлендоре, и, можно так сказать, изучили их быт изнутри. Поделитесь мнением, что вы думаете о перспективах экспорта наших технологий в мир эльфов?

Вздохнув, я поболтал бокалом в воздухе.

— На самом деле я думаю, что не имеет особого смысла расширять списки экспорта, Алексей Данилович, — ответил я. — Проблема эльфов в том, что огромное количество энделиона резко снизило их уровень потребностей. В большинстве своём они просто не представляют, каких высот можно достичь, так как не развиваются. Если мы, человечество, опираемся на науку, постоянно раздвигаем границы доступного, то эльфы двигают прогресс случайными озарениями. Как таковые научные объединения у них отсутствуют, а всё развитие остаётся уделом единиц энтузиастов, в лучшем случае общающихся с двумя-тремя коллегами.

— Это распространённая проблема любого средневекового общества, — заметил другой наш собеседник. — Пока не будет создана унифицированная наука, цивилизация будет стагнировать, и даже редкие открытия, как вы сказали, Ярослав Владиславович, «озарения» будут топиться окружающими. Посмотрите, сколько прошло времени между сожжением Джордано Бруно и признанием устройства Солнечной системы.

— Именно, Лука Маркович, — кивнул ему я. — Собственно, поэтому многие наши товары просто не найдут своей ниши. И это большая проблема их общества — оно крайне медленно развивается и при этом слепо к нашим новинкам. Я использовал дронов для записи и воспроизведения, показывал местным. Каким образом они, по-вашему, восприняли этот факт?

— Как иллюзию? — предположил Алексей Данилович.

— Да, — подтвердил я. — Наведённую, соответственно, не настоящую. Нам пришлось потратить время, чтобы доказать, что камера показывает именно то, что было на самом деле. Задумались ли эльфы о том, чтобы получить систему видеонаблюдения? Ни на мгновение.

— Инерция мышления, — с улыбкой развёл руками Лука Маркович. — Дикарь не в силах осознать, что молния, ударившая в дерево и создавшая тем самым огонь, может быть укрощена. Это наука двигает человечество, заставляет задавать вопросы, искать ответы и развиваться. Без этого общество застряло бы в тёмных веках, так и не вернувшись к пути прогресса. А ведь античность превосходила их именно в техническом плане.

Я кивнул.

— В Аэлендоре тёмных веков я не застал, — заговорил я. — Однако, если добавить к общей отсталости в плане именно бытового уровня от человечества, выходит, что сам социум Аэлендора находится примерно в эпохе каролингов.

— Это совсем не радует, Ярослав Владиславович, — покачал головой Алексей Данилович. — Но спасибо за ваши слова, полагаю, теперь я буду переориентироваться на внутренний рынок. Бодаться с мракобесием эльфов, сжигая деньги на то, чтобы убедить их в необходимости купить мою продукцию, я не стану.

— И мне было крайне любопытно, Ярослав Владиславович, — с улыбкой поддержал собеседника Лука Маркович. — Было бы крайне интересно побывать там и посмотреть на всё своими глазами, но не в моём возрасте строить из себя пассионария, это удел молодых.

Они оба откланялись, и рядом со мной тут же возникла хозяйка приёма.

— Не скучаете, Ярослав Владиславович? — томным голосом осведомилась она, как будто проходя мимо, но сразу же останавливаясь рядом.

Я подал ей бокал с шампанским и улыбнулся.

— Веду интересные беседы о главном, — ответил я. — О деньгах и способах их заработать.

Она приподняла бровь, покачивая фужером в воздухе.

— Вы считаете, что деньги — главное? — уточнила Полина Тихоновна.

Я окинул её демонстративно оценивающим взглядом, и Смирнова даже немного поменяла положение, позволяя рассмотреть больше. Ей определённо нравился мой интерес к её телу.

— С семьёй мне повезло, Полина Тихоновна, — кивнул я. — У меня замечательные родители, прекрасные братья и сестра. Так что всё, что мне остаётся для полного счастья — заработать достаточно, чтобы обеспечить их всем необходимым. Ведь если не жить ради своей семьи, зачем тогда вообще жить на этом свете?

Она открыто улыбнулась.

— Что ж, в этом плане, пожалуй, я с вами соглашусь. Не желаете подышать свежим воздухом? — тут же спросила она. — Признаться, я немного устала, бегая по залу, чтобы удовлетворить всех наших сегодняшних гостей.

А вот наверняка и та самая провокация. Быстро оглядев зал, я нашёл Дарью сидящей за столиком с другими гимназистками.

— Боюсь, я не могу оставить сестру здесь одну, — ответил я, повернувшись к хозяйке приёма.

— О, не переживайте о Дарье Владиславовне, — с улыбкой махнула рукой Смирнова. — Уверена, Семён и Светлана позаботятся о ней. В конце концов, они ведь учились в одном классе.

Я хмыкнул, убирая бокал на столик.

Пока ходил между гостями, наставил камер по всему помещению. Миниатюрные, соединённые в сеть, они давали достаточный обзор, чтобы отслеживать передвижения Дарьи. Если Семён или кто-либо ещё посмеет позволить себе лишнего, я успею прийти на помощь.

— В таком случае, — повернувшись к хозяйке приёма так, чтобы оказаться ближе обычного, выдохнул я практически ей в лицо, — Полина, веди.

Мои действия заставили её чуть заметно вздрогнуть, губы Смирновой раздвинулись, она была готова потянуться за поцелуем прямо сейчас. Но я уже отступил и предложил ей свой локоть.

— Куда такая красивая девушка хочет пройти?

Она приняла мою руку и повела нас на выход из бальной залы. Танцевать особо никто не стремился, что было неудивительно — старшая часть гостей занята разговорами, молодые слишком хорошо друг друга знают, чтобы танцевать. Мог бы пригласить мою сестру Семён Тихонович, но он хозяин приёма, тогда пришлось бы и остальным предлагать, а значит — терять время на ненужных девушек.

Буквально за соседними дверьми оказался выход в зимний сад. Густые заросли, составленные так, чтобы казались естественными, встретили нас лёгким ароматом цветов, травы и влажной почвы. На самом деле приятно, как будто мы не покинули душный зал, а оказались сразу же в первозданном и диком лесу.

Но главное достоинство, разумеется, в том, что дорожки вели так, чтобы нельзя было разглядеть уже находящихся в саду людей. Полагаю, скоро мы найдём место для уединения, закрытое ко всему прочему от распространения звуковых волн. Чтобы нас никто не подслушал.

— Красиво, — кивнул я, продолжая шагать рядом с Полиной Тихоновной.

Смирнова прижалась ко мне горячим боком, мне достаточно было опустить руку, чтобы огладить её бедро. И с каждым шагом я чувствовал, как она то замирает, то напрягается, будто пытается набраться смелости, чтобы повиснуть на мне и доверить всё остальное природе.

— Спасибо, — негромко и с ноткой смущения ответила хозяйка приёма. — Ещё бабушка организовывала этот сад. С детства любила здесь отдыхать.

— Часто приходилось оставаться одной? — уточнил я, следя за тем, как мы всё дальше отходим от входа и смещаемся к центру помещения.

Сад был небольшим, не больше ста двадцати квадратных метров, и в нём вполне можно было бы заблудиться, если бы не стеклянный потолок, позволяющий быстро сориентироваться.

— Вам и правда интересно? — добавив в голос немного сомнения, хмыкнула она.

Я пожал плечами.

— Просто поддерживаю разговор, пока мы идём к достаточно уединённому месту, — ответил я. — И я с нетерпением жду, чем же закончится эта прогулка. Иногда я крайне любопытный, хотя и чертовски не люблю сюрпризы.

Моё заявление заставило её немного сбиться с шага. Интересно, она правда считала меня настолько непроходимо тупым, что я не пойму, к чему всё идёт, или просто не ожидала, что я соглашусь, и, вероятно, ей придётся идти до конца?

— Вы… — она запнулась, переходя на шёпот. — Всё понял и не отказался?

Я развернул её к себе лицом, и Смирнова сделала шаг вперёд, вставая вплотную ко мне. Её руки скользнули по моим, девушка прижалась грудью, заглядывая мне в глаза снизу вверх.

— Полина, — аккуратно поправляя умышленно выпущенный из причёски локон, произнёс я. — Ты совсем не уважаешь мужчину, перед которым хочешь задрать подол платья?

В её глазах метнулся испуг, но его место тут же занял азарт. Кажется, хозяйка приёма поверила, что всё идёт к тому, ради чего и затевалось. И теперь она ощущала себя хозяйкой ещё и положения.

Облизнув губы, на этот раз медленно и чувственно, чтобы я рассматривал её алый рот и кончик проворного влажного языка, она улыбнулась.

— Мужчины всегда не слишком сообразительны, когда дело касается красивых женщин, — с томным придыханием сказала она. — А я ведь красивая?

— Несомненно, — подтвердил я лёгким кивком и подтолкнул её в сторону беседки, до которой мы не дошли всего несколько шагов. — Очень красивая.

Она взяла меня за руку и, отступая спиной вперёд, вошла внутрь. Часы на моей руке сразу же вздрогнули трижды, и я усмехнулся. Беседка-то не простая, а как минимум с одной камерой! Молодцы, Смирновы, подготовились.

Улыбка на моём лице стала чуть шире, когда девушка притянула меня ближе к себе, заставляя встать почти вплотную. И первой положила руки мне на шею.

— Мне кажется, нам обоим очевидно, что мы невероятно подходим друг другу, — чуточку нервно сглотнув, зашептала она. — Ты умён, силён и в будущем станешь одним из влиятельнейших дворян Российской Империи. А я красивая, молодая и целеустремлённая. Если мы станем парой, Ярослав, мы сможем добиться большего. Вместе. И я пойду за тобой, куда бы ты ни пожелал. Сделаю всё, что ты захочешь.

Я взял её за подбородок и погладил его большим пальцем.

— Знаешь, в чём-то ты права, Полина, — негромко проговорил я. — Я уже увидел, что ты действительно молодая, красивая, соблазнительная, — я коснулся пальцем её губ, и она уже собиралась поцеловать его, но я сместил руку ей на шею. — И очень целеустремлённая.

Взгляд Смирновой поплыл, глаза заволокло и её немного вело вслед за мной, как кобру вслед за заклинателем, играющим на своей дудочке. Забавное сравнение, но в цель — опасная змея была в моих руках, я мог бы сделать с ней всё, что пожелаю. Вот только после этого придётся разбираться с ядом.

Краем глаза я заметил, как на небольшом экране, висящем у меня перед глазами, Семён Тихонович вдруг пошёл к двери в сад. Ну, учитывая камеры в беседке, картинка складывалась однозначная — сейчас Полина задерёт подол, открывая мне доступ — белья-то на ней нет! — и тут вламывается её брат, который устраивает сцену. Наверняка в саду есть проход «для своих», чтобы не идти несколько минут от дверей, а напрямик попасть в беседку.

Улыбнувшись, я отступил на шаг от Смирновой. Она поняла происходящее по-своему и коснулась края платья.

— Раз ты согласен, Ярослав, закончи, что начал, — возбуждённым, прерывающимся голосом прошептала она. — Пожалуйста…

И такая нотка просящая, словно заблудилась в пустыне и увидела меня с флягой вожделенной влаги. Полина чуть потянула платье вверх, открывая мне обзор на ажурную резинку чулок. Гладкая кожа так и просилась, чтобы её коснулись мои ладони.

— Прости, Полина, — покачал головой я, отступая на шаг. — Но между нами ничего не будет.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы разогнать туман в голове и осознать, что именно я сказал. В глазах девушки, только что готовой отдаться мне целиком, мелькнуло сначала удивление, а затем его сменила даже не злость, а ярость. Пылающая, обжигающая безо всякой магии.

— Что⁈ — выдохнула она.

— Семён уже мчится сюда, торопится засвидетельствовать, что я воспользовался твоей слабостью, — совершенно спокойно проговорил я. — А значит, за моей сестрой уже никто не присматривает. Так что, извини, ты замечательная и всё такое, не будь ты дворянкой, уже бы кричала в голос посреди этой беседки, но для меня семья на первом месте.

И, не дожидаясь реакции, я вышел из беседки. Ровно в тот же момент, когда её брат вышел между зарослями кустарника. Его довольная рожа настолько меня рассмешила, что я не удержался от улыбки.

— Князев! — воскликнул он, и его пальцы сжались в кулаки. — Что ты сделал с моей сестрой⁈

Я усмехнулся и показал ему на свои часы.

— Ты правда хочешь, чтобы я прошёл в бальную залу и активировал запись, которая уже отправилась в облако Князевых, перед всеми вашими гостями? — спросил я.

— Ярослав!

Полина выбежала из беседки и поспешила встать между нами.

— Не надо! — прижав кулачки к моей груди, умоляющим тоном затянула она. — Прошу тебя, не надо. Пожалуйста…

В уголках её глаз собралась влага. Интересно, её правда напугала возможность ославиться слабой на передок перед благородным обществом, или опять игра?

— Всё в руках твоего брата, Поль, — поправив искусно выбившуюся из её причёски прядку, ответил я. — Либо он забывает о существовании моей сестры, либо…

Она бросила злой взгляд на Семёна, а тот, стиснув зубы, зло выдохнул:

— Мразь…

— Это говорит мне тот, кто заставил собственную сестру предать слово, изменив жениху с первым попавшимся дворянином, — спокойно проговорил я. — Полина, отойди, пожалуйста, чуть-чуть в сторонку. Не хочу, чтобы ты пострадала.

— Нет! — вскрикнула она, когда я подвинул её, но было уже поздно.

Кулак Семёна уже летел мне в лицо.

Вот только на нём блестел золотой перстень с гербом рода. И это украшение взорвалось, ломая кости в кисти и прошивая насквозь плоть. Семён взвыл, хватаясь за покалеченную руку, его колени подогнулись, и он рухнул в траву.

Полина дёрнулась, но не к Семёну, а от него, как от прокажённого.

— Нет-нет-нет, — как заведённая, повторяла она, не в силах поверить в случившееся. — Нет-нет-нет.

Я взял её за руку и, загородив раненого брата собой, прижал девушку к себе.

— Всё закончилось, Поль, — проговорил я, гладя её по волосам. — Он больше не причинит тебе вреда.

Она всхлипнула и, ослабнув в моих руках, повисла на мне. Рубашка на груди быстро промокла, а я продолжал поддерживать сестру, впавшую в истерику. За моей спиной медленно поднялся Семён.

Я оглянулся на него и показал свой лик смерти. Несколько секунд Смирнов не мог отвести взгляда от черепа, заменившего мне лицо. А после бросился прочь, даже не оглядываясь и не думая о том, что, вообще-то, оставил собственную сестру в руках чудовища. Тоже мне дворянин.

— Он сбежал, — сообщил рыдающей девушке я. — Можешь больше не плакать.

Поверил ли я в то, что за всем стоял Семён? Да ни разу, у него же на лице написано всё, о чём он думает. С другой стороны, Полина — прирождённая актриса, готовая поступиться многим ради шанса на лучшее будущее.

Но своей цели я добился — к Дашке он теперь на пушечный выстрел не подойдёт. Полина тоже меня тащить в койку не захочет — видео-то никуда не делось, и я могу поставить точку в этом вопросе в любой момент.

Она подняла лицо, глядя на меня, и я не мог не признать, как чертовски красиво Полина умела плакать. Такое редко кому удаётся, но я даже залюбовался этим невинным ангельским личиком с дорожками слёз на щеках.

— Ярослав… — прошептала она.

— Тш-ш-ш, — приложив палец к её припухшим губам, улыбнулся я. — Всё позади. И мы с тобой забудем о том, что случилось сегодня в этом саду, да? И о том, что твой брат может находиться рядом с моей сестрой — тоже забудем. Ты согласна?

Она несколько секунд смотрела в мои глаза, я не спешил убирать палец от её губ, и на миг показалась, Смирнова воспользуется моментом, чтобы его поцеловать. Но вот она опустила ресницы, последние слезинки прокатились по щекам.

— Да, забудем, — едва слышно ответила хозяйка приёма.

— Вот и хорошо, — кивнул я. — Платок? Семён по техническим причинам не сможет проводить гостей, а тебе ещё нужно показаться перед ними. Просто чтобы слухи не пошли, чем это мы таким здесь занимались. Ты ведь не думаешь, что Дарья Владиславовна не заметила нашего отсутствия?

Опустив голову, Полина Тихоновна приняла от меня платок и быстро привела себя в порядок. Протянув мне влажную и чуточку испачканную косметикой ткань, она вновь взглянула мне в глаза.

— Кажется, я понимаю, почему ты справился в Аэлендоре, — проговорила она.

Я накрыл её пальцы своими и чуть сжал.

— Оставь платок себе, — улыбнулся я. — А что касается эльфов, то тебе лучше не знать, что же там происходило. Ты слишком красива, молодая и целеустремлённая, чтобы связываться с тем, кто способен убивать окружающих и даже не переживать о том, правильно ли он поступил.

Она вздрогнула, но всё же настаивать не стала.

— Идём, — предложил ей локоть я. — Пора вернуться на приём.

Мы сделали несколько шагов, прежде чем Полина вздохнула.

— Ты сразу всё понял, да? — спросила она.

— Что тебя направят скомпрометировать меня? — уточнил я. — Не поверишь, но об этом догадалась Дарья. Моя сестрёнка вообще очень умная. Правда, вкус на парней у неё не слишком хороший.

Смирнова позволила себе улыбку и, остановившись, вновь положила руки мне на плечи.

— Рядом с красавицей, Ярослав, — проговорила она, — всегда должно быть чудовище.

И, пока я не воспрепятствовал, она коснулась моих губ своими. Крепко, с готовностью перевести всё в более глубокий поцелуй, но отстранилась, поняв, что я совершенно не шевелюсь.

— Спасибо тебе, — прошептала она. — Я не забуду, что ты спас меня от Семёна и его интриг. Правда.

Я кивнул и повёл её в залу дальше.

Конфликт исчерпан, победа достигнута. Смирновы больше не угрожают Князевым, так что можно забыть о том, что я ни на миг не поверил, будто Семён выступил инициатором плана.

Нет, сын Смирновых слишком тупой и эмоциональный, чтобы плести интриги. А вот Полина… Ей как раз очень подходит роль серого кардинала, дёргающего за ниточки, чтобы заставить брата плясать под свою дудку.

Впрочем, если она попытается сделать что-то ещё, Смирновых ведь может и не стать.

Кремль, рабочий кабинет государя.

— Ваше императорское величество, — с поклоном произнёс начальник государственной безопасности, — вы велели докладывать по Князеву.

Государь приподнял бровь и отодвинул в сторону документы, лежавшие перед ним на столе.

— Так-так, и что же он такого любопытного умудрился сотворить? — с лёгким ехидством поинтересовался он.

— По сообщению осведомителей, он прибыл на приём к Смирновым, где его попыталась соблазнить Полина Тихоновна, — заговорил подчинённый. — Нам даже предоставили копию записи с установленных в беседке, где всё происходило, камер. А потом туда же заявился Семён Тихонович, наследник рода.

— И?

— И Смирнов лишился конечности, после чего сбежал. А его сестра разошлась с Князевым без претензий, — сократил историю начальник государственной безопасности. — Записи, стенограммы разговоров — у меня с собой.

Император не спешил воспользоваться флешкой, которую тот положил на столешницу. Вместо этого хмыкнул.

— Высоцкий предупреждал, что парень крайне резкий, — заговорил он. — И я даже несколько занимательных роликов посмотрел с удовольствием. Я так понимаю, Семёна он наказал за то, что тот хотел подложить сестру под Князева?

— Если исходить из данных осведомителей, ваше императорское величество, — покачал головой подчинённый, — за всем как раз и стояла Полина Тихоновна. Да и наследник там ведомый в их паре, всегда таким был.

— Смирновы будут требовать виру?

— Нет, у Князева компромат, — опроверг предположение начальник государственной безопасности. — Будут рыпаться, и репутация рода сольётся в трубу. А у них и так дела ни шатко ни валко. Ходят слухи, они скоро начнут распродавать имущество.

Государь усмехнулся.

— Молодец, парень, он мне нравится, — заявил он. — Пожалуй, такому самое место в наших планах на будущее. Что скажешь, Борис Емельянович?

Тот скривился, но всё же заговорил.

— При всём уважении, ваше императорское величество, но все мои аналитики сходятся в том, что участие Князева в дальнейших мероприятиях только навредит. Он совершенно не умеет вести дела дипломатическим путём. Силовое решение вопросов — это то, для чего он создан природой. Фамильный нрав, холодный расчёт и жестокость. Он и Смирнова-то покалечил исключительно по той причине, что вред в адрес Полины Тихоновны не встретил бы одобрения в обществе.

Государь откинулся на спинку своего кресла.

— Языками чесать у нас есть кому, — произнёс он. — Убийц тоже хватает каких угодно, хоть соли их. Ярослав — верный мне дворянин?

— Князевы, ваше императорское величество, ни разу не выходили из вашей коалиции, — напомнил Борис Емельянович. — И Ярослав воспитан в духе семьи. Если будет выгодно роду, он горы свернёт, но цели добьётся.

— Я чувствую в твоих словах подвох, — чуть нахмурив брови, заявил государь. — Говори уже.

— Ненавидит эльфов, ваше императорское величество, — со вздохом признал начальник государственной безопасности. — Понятия не имею, в чём причина, но это подтверждают абсолютно все, кто с ним общался. В том числе на приёме у Смирновых, где младший Князев вёл беседы с другими гостями.

— Что ж, это просто исправить, — воодушевился император. — Организуй мне встречу с главами родов Князевых и Смирновых. Потолкую с ними по душам и приму решение.