Империум. Книга 3

Глава 3

Ночью я толком не поспал, было слишком много работы. Да и не только я, говоря прямо. Работа на Гнездо… тьфу, на Неудержимом не утихала всю ночь. Раз уж там стоит защита, то можно было работать круглые сутки, ничего не опасаясь. Вот моряки и работали по моему приказу, и дело свое сделали — к рассвету успели всё завершить.

Я сразу же провел испытание новой системы кранов и остался доволен. Мы действительно теперь могли поднять моторный драккар. Подняли, закрепили — вроде неплохо. Затем снова спустили для того, чтобы забрать с берега моих людей.

Единственным затыком был орк, ныне лежавший в больничной палате. Мы понятия не имели, как он себя поведет после пробуждения. Это там, в портале, он был покладист, а тут может впасть в буйство. Впрочем, Алина уверила меня, что не стоит беспокоиться и что будет поить его сонными отварами, пока мы не вернемся. Пришлось довериться целительнице и оставить здоровяка на её попечении, хотя на всякий случай мы его сковали.

Как озвучил Александру накануне, брал я практически всех. Оставил пятерку бойцов под руководством Бориса, чтобы следили за порядком, остальные отправились на Неудержимого. Всех хорошо снарядили, те, кто не сильны в ближнем бою, вооружены новенькими винтовками. Полночи сидели и клепали новые патроны, чтобы быть во всеоружии. А часов в десять мы неторопливо тронулись вниз по реке на самом малом ходу.

Я сразу предупредил Чумазого, что мы должны подойти к Саратову ближе к ночи и там, с заходом солнца, уже ускорить ход, чтобы через пару часов, аккурат в полночь, дойти до Нижнереченска. Наведаемся к барону посреди ночи, такого они уж точно никак не ожидают. Ну а раз плыть мы будем медленно, то есть отличная возможность вздремнуть.

Вернее, я так планировал, но у одной черноволосой воительницы были свои планы. Зато мы проверили на комфортность капитанскую кровать. Что сказать, хранитель Гнездовья обладал некоторым вкусом в вещах. Я ещё свою кровать считал удобной, а оказалось, что ничего я не понимаю в комфорте.

— Как думаешь, может, перенесем её к тебе в дом? — промурлыкала Юлианна, нежась в постели.

— Не думаю, что в этом есть смысл, — ответил я, улыбаясь.

— Жаль, — вздохнула она. — А можно я буду спать тут временами?

— Если хочешь.

— Отлично, — девушка довольно потянулась. — Кстати, расскажешь, откуда у тебя этот шрам?

Она протянула руку и коснулась его, отчего я невольно вздрогнул.

— Это не так важно.

— Ага, «не важно». Да с такой раной не живут! — укорила она меня. — Видимо, в твоем мире удивительные маги, раз способны поставить тебя на ноги даже после такого.

После её откровения в один из вечеров я рассказал Юлианне о себе. Впрочем, её реакция не слишком отличалась от реакции остальных и звучала как-то вроде: «Так и знала, что с тобой что-то не так. Но учитывая, что ты делаешь, рада, что ты с нами».

— Да, целители у нас замечательные, и не только маги, — согласился я и сам потрогал широкий рубец на спине. — А шрам… Несколько лет назад я работал над одним… назовем это проектом. Инициатива одного князя, не мелкого, как саратовский…

— Ну, саратовский князь не такой уж и мелкий, — не согласилась Юлианна.

— Не чета нашим, — отмахнулся я. — У тех в подчинении могут быть десятки городов, как ваш Саратов.

Девушка присвистнула.

— Хотелось бы мне взглянуть на твой мир.

— Может, когда-нибудь, когда наладим связь…

— А это возможно?

— Сейчас, с нашей стороны — нет. Но в будущем, гипотетически возможно. Хотя не уверен, что это хорошая идея.

— Почему? Разве твои люди не смогут эффективно сражаться с демонами мрака?

— Смогут, а ещё они станут навязывать вам свои порядки, а вам будет нечем ответить. Ни одаренных, ни технологий.

— Но у нас есть ты. Ты уже дал многое.

— Недостаточно, — печально улыбнулся я. — Знала бы ты, насколько большой и сложный мой мир. Сколько всего там есть.

— Ты отвлекся, шрам, — напомнила она и ущипнула меня.

— Ай!

— Это чтоб не отвлекался.

— Да-да… Шрам. Ну, как уже сказал, я работал на одного князя. Великого князя, если уж говорить прямо. Он занимался не вполне законными исследованиями. Обычно вся исследовательская деятельность, касающаяся порталов, проводится под контролем государя.

— И что было бы, если бы это вскрылось?

— А это и вскрылось, но когда было уже слишком поздно. Полетели головы, буквально, но там сложная ситуация, и повезло, что на меня тогда не обратили никакого внимания. Но я немного забежал вперед. Был такой человек, Станислав Бартош, жизнерадостный старикан, фанатик артефакторного дела. Большинство считало его чудаковатым эксцентричным дедом. Он был… как бы это сказать, человек науки. С большой буквы. Наука была его страстью, и он умел заражать этой страстью других. Спустя годы сложно вспомнить, как именно так получилось, что я оказался среди его учеников. Был одним из слушателей на лекциях, время от времени проявляя эрудицию. Как-то так получилось, что я вошел сначала в узкий круг слушателей, а затем и вовсе стал одним из личных учеников.

Я ненадолго замолчал, не так уж часто я предавался воспоминаниям о тех временах.

— У меня тогда был сложный период жизни. Я вернулся из армии, был военным артефактором в императорских войсках.

— Было так хреново? — спросила Юлианна, и голос стал тише, из него исчезла задорность.

— Ага. Про то, что творилось на юге, на границе с османами, не любят говорить, но скажу тебе, что это ад. Их спецы создают самые смертоносные и хитрые ловушки, а моя работа была от этих ловушек избавляться и придумывать средства противодействия. Я не так уж много времени провел в бою в твоем понимании, но трупов своих насмотрелся на три жизни вперед.

Девушка взяла меня за руку и поднесла к своим губам.

— А когда всё закончилось, я просто не знал куда податься.

— Понимаю. Став воином, сложно вернуться к нормальной жизни. Я… Я тоже пыталась. Но быть фермером или кухаркой как-то не для меня.

— Можно ещё ткачихой.

— Не-е-е-е, слишком монотонно.

— А кухаркой, значит, нет?

— Не-е-е-е, особенно на большой кухне. Там бывает та ещё беготня.

— Значит, пробовала таки?

— Пробовала. Я бы, может, кузнецом пошла, тоже люблю работать с железом, но женщина-кузнец? Меня просто-напросто никто учить не станет, и плевать им, что я достаточно сильна. Но ты отвлекаешься, дальше-то что было? Уж как-то очень издалека ты подходишь к истории своего шрама.

— Ну извини, как подходится, — шутливо фыркнул я. — Да там на самом деле не так уж много рассказывать. Вернее много, но тогда придется тебе рассказывать множество других вещей. Если же коротко… То однажды к профессору пришли люди от великого князя Раскольникова, в частности князь Хорошев. Мы с ним пересекались и прежде, он был одним из старших офицеров во время службы в имперских войсках. Тесен мир, как говорят. В общем, профессору Бартошу предложили работу, отличное финансирование, и он согласился. Но не из-за денег. Я уже говорил, что Бартош был человеком науки, и в первую очередь для него это была возможность реализовать то, о чем он мог лишь размышлять.

Я вздохнул, а Юлианна подсела поближе.

— Так начался «проект», — продолжил я. — Бартош взял нас, своих учеников, в ассистенты, и вместе мы перебрались в один маленький закрытый городок, принадлежащий великому князю. Это была его родовая земля, так что правила на ней он мог устанавливать самые жесткие. Это была практически тюрьма, но стоит признать, очень комфортная. Мы ни в чем не нуждались, разве что от внешнего мира были отрезаны по соображениям секретности.

— И чем же вы там занимались?

— Тем же, чем я занимаюсь тут. Открывали порталы.

— И всё? — она вскинула левую бровь

— Ты не понимаешь. В моем мире мы не открываем порталы. Они сами открываются, и мы это никак не контролируем. Именно поэтому так важно закрывать порталы тут, ведь если мы ошибемся, и случится прорыв, то хаотичные порталы появятся и тут.

— А так ли это плохо? В смысле, твой мир это сделало сильнее. Представь, каков был бы этот мир, появись тут тысячи одаренных. Мы давно бы нашли способ справиться с демонами мрака, отвоевали бы свой мир!

— Именно поэтому я все это и затеял, но предпочел бы держать под контролем, а то придется отвоевывать мир уже от нового врага.

— Ну хорошо, я поняла. Только не очень понимаю, а зачем вам самим открывать порталы, если у вас и так их избыток?

— Причин много, на самом деле. Хотя фундаментальная та причина, по которой Бартош взялся за это — понять сам механизм открытия. Если мы научимся открывать порталы, то, возможно, сможем и закрывать их или вовсе мешать открываться новым.

— Благородная цель, но ты говоришь, что это была инициатива какого-то вашего князя, не правителя?

Я кивнул.

— Зная высокородных, это кажется странным. Они на все готовы ради власти и богатства.

— Да, мы тоже задавались этим вопросом. Альтруизмом подобные люди не страдают, особенно учитывая, какие немалые средства были потрачены на эти эксперименты. В самом начале мы думали, что всё дело в том, чтобы получить контроль над порталами. Иметь возможность открывать и закрывать их по своему желанию. К примеру, лишить порталов главных конкурентов. Или управлять тем, какие типы порталов будут открываться, они ведь тоже не равноценны. К примеру, у портала с гоблинами единственная ценность — империум. Но такие порталы без империума не редкость, и они считаются мусором. В лучшем случае с них получится взять камень маны с босса, и то, тот ничего не стоит. Их используют, чтобы новичков потренировать, не более. Для сравнения, вспомни портал с кобольдами и металлы, которые там добываются.

— Да, понимаю, — кивнула девушка. — Выгоднее именно они.

— Вот-вот, мы тоже так подумали. А потом Бартошу честно сказали, что им нужны империумные порталы. И именно на открытии их нужно делать упор. Тогда-то всё и встало на свои места.

— Он действительно такой ценный?

— Да, просто у нас сейчас нет ничего, что способно было бы реализовать столь ценный ресурс. Один кристалл дикого империума способен обеспечивать Вольнов энергией не только для освещения, но и для других целей, в течение многих лет. В нашем мире порталы с империумом принадлежат государю.

— А ваш князь, значит, положил руку на имущество царя? Звучит скверно… Обычно такое заканчивается очень плохо.

— Наш случай не исключение, но всё было совсем не так, как ты думаешь. Мы в чем-то ошиблись, проводили эксперименты и в итоге открыли проход прямиком в глубинное искажение.

— Глубинное искажение? Что это?

— Мы сами не до конца пониманием. Сами порталы мы называем искажением, это пришло из других миров, но у искажения тоже есть градации. Когда открываются порталы, мы словно заглядываем в кривое зеркало одного из миров, видим их обитателей, но само место неправильное, враждебное. Понимаешь?

— Вроде…

— Глубинное искажение — это нечто иное. Когда прорывы доходят до определенной точки, когда концентрация выплескиваемой энергии становится слишком велика, рождается глубинное искажение. Оно стирает границы, поглощает всё, до чего дотянется. Против него практически не работает обычное оружие и слабо работает магия. Лишь редкие носители дара с предрасположенностью к Свету способны нанести им хоть какой-то урон.

— Напоминает наших демонов мрака.

— Нет, — я покачал головой. — Ваши демоны мрака больше напоминают фамильяров в руках колдунов. Убей колдуна, и те прекратят появляться. Заметила, что вокруг Вольнова тварей стало мало? Скорее всего потому, что после того, как я чуть было не словил одного из них, те держатся подальше, не желая рисковать. Глубинное искажение же иное, оно подобно болезни, поражает и искажает всё — людей, животных, растения. Оно обращает людей в монстров, лишает их личности.

— И вы открыли проход в место, где такие монстры обитают?

Я кивнул.

— Один из них пришел к нам и устроил бойню. В комплексе были солдаты, среди них даже были одаренные, но они в принципе не были способны что-либо противопоставить той твари. Руководство понимая что своими силами и быстро не сможет избавиться от чудовища просто изолировало комплекс. Мы оказались заперты под землей с этим монстром. Трое суток, ровно столько продлилась изоляция. И к сожалению, Станислав её не пережил. Я видел, как человеку, который был мне как отец, вырвали сердце из груди. Я с маленькой группой выживших прятался, пытался дождаться помощи, которая всё не шла и не шла. Понимая, что нас просто бросили, сами попытались связаться с кем-нибудь, тогда-то тварь нас и поймала. Тогда я и получил эту рану, чудом меня в тот день не располовинило. Думал, сдохну…

— И как же выжил?

— Сложно сказать. С нами был один парнишка, Арсений, он был целителем, как Алина. Он-то и поддерживал во мне жизнь ещё сутки, пока не явились спасатели. Хотя… как спасатели, — я криво усмехнулся, — явилась императорская гвардия.

— О-о-о-о…

— Ага. Но, справедливости ради, именно благодаря этому нас и не отправили в расход в попытке замести следы. Было большое расследование, в ходе которого мне и тем немногим выжившим удалось выбраться из всего этого сухими из воды. В конце концов, я всего лишь наемный сотрудник, а Хорошев сумел убедить имперцев в том, что нас чуть ли не силой заставили участвовать. Он и сам сумел выкрутится, хитрый жук… Даже княжеский титул сохранил.

— А дальше?

— Дальше ничего интересного. Я устроился преподавателем артефакторики в столичный университет. Учитывая мою прошлую работу, мне с этим помогли, так я буду на виду. Ну а дальше ты знаешь.

Юлаинна сидела, задумчиво смотря на меня и прислонив щеку к колену.

— Что думаешь?

— Что совсем тебя не знаю.

— Это мои слова, — рассмеялся я. — Я ведь тоже не так уж много знаю о тебе, не считая общего.

— Расскажу тебе всё, что хочешь, — тоже улыбнулась девушка.

— Потом, — мотнул я головой и подался вперед, целуя её. Затем уложил на спину и подтянул к себе. — Сейчас мне хочется послушать вовсе не слова.