Император Валгаллы

ВОЙНА Глава 17

На следующий день Ланьер и майор Бернхард добрались до Лысых гор. Снега здесь почти не было, пришлось снять снегоступы. Лысые горы потому так и названы, что обнажены и летом, и зимой. К своему удивлению, Виктор обнаружил здесь самую настоящую дорогу, хотя на картах «красных» и «синих» вояк она не было обозначена. Это он помнил точно, но на всякий случай попросил карту у Ли. Она нехотя показала стандартный листочек, в который ручкой были внесены изменения. В том числе был обозначен и этот путь через горы. Судя по всему, дорогой пользовались: на снегу отпечатались ребристые отметины псевдоколес.

— Куда ведет эта дорожка? Ты знаешь? — спросил Ланьер.

— Знаю. Но нам туда не надо, — решила Ли. — Когда минуем перевал, сразу свернем налево — на метеостанцию.

Уже в сумерках они отыскали уютную пещеру над скальным уступом. Наверх вела неширокая, но удобная тропинка. Справа уступ был отгорожен естественным каменным выступом. Вход в пещеру был узкий — пройти внутрь можно было только по одному. Здесь и до них кто-то ночевал: в свете фонаря они разглядели брошенные обертки и выжженные термопатроны.

— Не хочется здесь оставаться, — призналась Ли. — Похоже на местный отель — сюда слишком часто заглядывают.

— И где же нам ночевать? Под открытым небом? — Ланьер уже распаковывал вещи. — Ты можешь покараулить снаружи, а я лягу спать.

— Поищем место подальше от перевала, — предложила она.

— Нет, я никуда не пойду, — заявил Виктор.

— Надеешься на своих призраков? — хмыкнула Ли.

— Конечно!

В этот раз призрак тоже появился — но не Бурлаков, а тот парень-эльф, погибший в мортале. Но он запоздал с предупреждением. То ли призрак поначалу слишком тихо звал своего подопечного, то ли Виктор слишком крепко уснул, но, едва открыв глаза, Виктор понял, что бежать бесполезно — гости уже пожаловали. Лучи вечных фонарей обшаривали стены, в их свете Виктор разглядел три фигуры в хамелеоновых защитных комбезах (сейчас они были белыми с серыми прожилками), лица незваных гостей были скрыты трикотажными масками. У каждого на поясе был пистолет, у двоих автоматы через плечо. Третий держал в руке «Гарина». Виктор и его спутница лежали в одном спальнике. По тому, как ее локоть впился ему в бок, Виктор догадался, что Ли сжимает рукоять трофейного пистолетика. Один выстрел она сделает без труда. Но разом троих ей не положить.

Значит, надо как-то помочь.

— Я сейчас! — изобразил испуг Виктор. — Сейчас, господа, вылезу!

Суетливо, совершая множество ненужных движений, он принялся выпутываться из спальника. Он должен был выглядеть насмерть перепуганным. Этакое жалкое, никому не опасное существо. Будто ненароком он стиснул плечо девушки, давая понять, что все это ненужный спектакль.

— Эй, придурок, место хочешь освободить? — заржал один из троицы.

Ланьер наконец вылез из спальника. Не голый — кто будет спать голым в такой мороз? Свитер, теплые кальсоны, шерстяные носки. Поднял руки, хотя никто этого не потребовал.

— Вы зашли без приглашения, господа, это неудобно. К тому же моя дама, мягко говоря, не одета. — Ланьер двусмысленно хмыкнул. — Понимаете, такое дело. Может быть, вы представитесь?

Все трое молчали. Один из них целился из «Гарина» Виктору в грудь. Второй медленно снял с плеча автомат. Сейчас возьмет и выпустит весь магазин в живот! Виктор как завороженный следил за его движениями.

— Пристрелить? — спросил тот лениво.

— Не надо, — отвечал человек с «Гариным». -— Парень вроде крепкий. Продадим.

Второй пожал плечами и прислонил автомат к стене, чтобы в предстоящем деле оружие ему не мешало повесил вечный фонарь на вбитый в стену крюк. Третий последовал его примеру и тут же, на ходу расстегивая комбинезон, двинулся к спальнику — рассчитывал опередить приятеля.

Виктор покосился на него, отступил и как бы ненароком очутился почти вплотную к человеку с «Гариным».

— А ну к стене! — приказал тот.

Поздно, господа!

Ли взвизгнула. Сигнал: «Действуй!»

Оба парня дернулись в ее сторону. Но без опаски — Ланьер был уверен, что под белыми масками губы пришельцев коробят улыбки. Он захватил руку с «Гариным», вывернул, но отнять бластер не сумел, пальцы «белого» человека нажали на спуск, разряд угодил в ногу второму парню. Тот заорал и грохнулся на пол пещерки. За спиной у Виктора что-то трещало, слышались крики и хрип, но что там происходит, он не знал, даже взглянуть не мог. Да и что толку глядеть — помочь Ли было не в его силах: парень с «Гариным» оказался здоровым и ловким — вдвоем они очутились на полу, причем «белый» оседлала Ланьера. Он был сильнее и мог бы одолеть Виктора без труда. Но сдуру свободной рукой решил приложить портальщика по заклеенной пластырем скуле. Боль походила на вспышку, она ушла внутрь, сжалась пружиной. Еще удар. Ещё одна вспышка. Пружина распрямилась. Человека в белом отшвырнуло к стене. Следом в него впечатался Ланьер — с такой силой, что все внутри перетряхнулось, Виктор не удержался на ногах и упал. Противник тоже повалился на пол пещеры — недвижный. Виктор перекатился, протянул руку к оброненному «Гарину». Но схватить не успел — чей-то ботинок отшвырнул бластер. Ланьер попытался сделать подсечку. Но попал ногой по стене.

— Тебе не хватает скорости, — раздался насмешливый голос.

Виктор поднял голову. Над ним стояла Ли.

— Хорошо, хоть с одним справился.

Виктор огляделся. Три тела в белых комбинезонах лежали неподвижно. Ли подняла «Гарина» и выстрелила в затылок парню, с которым дрался Ланьер.

— Он был жив? — спросил Виктор.

— Не имеет значения. Забирай их оружие, патроны и запасные батареи! Скорее! Уходим!

— Кто это?! Они не из Валгаллы. И не мары.

— Охрана промзоны! Скорее!

Кажется, она была не на шутку встревожена. «Промзона» — не в первый раз Ланьер слышал это название. Но что оно означает — по-прежнему не знал. Промзона — что это такое? Промышленная зона? Бред... Какая в этом Диком мире промышленность? Бурлаков ничего ему не говорил. Никто в крепости с промзоной не имел дела. Но, похоже, о ней очень хорошо знали в Валгалле.

Виктор обыскал убитых.

«Я становлюсь похожим на мара», — отметил он про себя без всяких эмоций, лишь констатируя факт.

Ли спешно облачилась в свой комбинезон, проверила батарею трофейного «Гарина».

— Придурки! — сплюнула презрительно. — Одевайся, и мы уходим! — приказала Ланьеру.

Он спешно натянул брюки и куртку, взял автомат, взвалил вещмешок на плечо и выполз из пещерки первым. Уже давно рассвело. Рядом на выступе никого не было. Только следы на неглубоком снегу — они были повсюду. Вся площадка до самого каменного барьера была истоптана. Похоже, ребята долго осматривались, прежде чем пожаловать в пещеру. И ничего не опасались, не находили нужным прятаться.

«Черт! Как мне это не нравится!» — подумал Ланьер.

Ли подползла к краю обрыва, выглянула и тут же отшатнулась.

— Там внизу, на дороге, целый обоз промов, — шепнула она. — Вниз нельзя.

— А взглянуть можно?

— Только если очень осторожно, — предупредила Ли.

Ланьер тоже выглянул. На дороге выстроились в ряд несколько грузовых платформ. На всех платформах громоздились контейнеры. Два из них прикрывала маскировочная ткань. Виктор разглядел троих охранников. Они стояли возле последней платформы и курили.

— Назад! — Ли дернула портальщика за рукав, буквально стянула вниз, под прикрытие камней.

— Что делать? — спросил Ланьер также шепотом. — Они скоро хватятся своих. Может, пойдем поверху?

Ли с сомнением оглядела соседние склоны.

— Зимой здесь не пройти. Так что нам с тобой придется их всех перестрелять.

— Кого — всех? — Виктор вновь выглянул. Заметил сгрудившиеся возле расщелины серые понурые фигуры. — Вон те парни, что мочатся в расщелину, похоже, безоружные.

— Всех — значит охрану.

— А ты кровожадная!

— Мне хочется жить. И я не люблю групповухи. — Ли снова высунулась. — Охранников пятеро. Остальные — «серяки». Мы их трогать не будем.

— «Серяки»? Кто такие? Белая кость, серая кость... ах, прости — черная. У них черные кости? Так, что ли.

— Потом объясню, сейчас некогда. Ну что, попытаем счастья? Ты берешь на мушку часового — того, что слева. А я — того, что справа. Идет? На счет три.

— Лучше считай до пяти, — предложил Ланьер. — Я всё время путают два и три.

— Тогда стреляй на два, — огрызнулась. Ли.

И они попытали счастья. Первые два выстрела почти уравняли шансы. Их стало двое против троих. А потом пошла пальба хаотическая и бестолковая. Охранники: били снизу, но снять Виктора и Ли не могли — их защищал каменный барьер. Пули жалили скалу и, рикошетя, с визгом уходили за гребень скалы — охрана промзоны свинца не жалела. Виктор и Ли могли стрелять практически только вслепую — головы не поднять, не высунуться. Били короткими очередями наугад.

— Стреляй! — вопила Ли. — Стреляй! Если промы жахнут из подствольников, нам конец.

Виктор отполз к самому краю уступа, где барьер становился ниже, и, встав на колено, дал длинную очередь. После чего патроны в рожке кончились.

— Стой! Не стреляй больше! — внезапно приказала она.

— Да я и не стреляю. Нечем. Дай запасной рожок.

— Ты что, не понял? Тихо!

Виктор прислушался. В самом деле, стояла тишина. Пальба внизу прекратилась — только плыл над дорогой пороховой дым.

Снизу, из-за фургона, хриплый простуженный голос выкрикнул:

— Не стреляйте! Мы их кончили! Всех! Им каюк.

Ли толкнула Ланьера в бок — мол, отвечай ты.

— Кто вы? — спросил Виктор.

— Серяки! — крикнул все тот же хриплый голос. И даже помахал какой-то грязной тряпкой. Возможно, он считал ее белым флагом.

— Рабочие из промзоны! — пояснила Ли. — С ними надо держать ухо востро. Они прикончили охранников — это хорошо. Но за милую душу могут и нас пришить. За ними не заржавеет. Оружие у них теперь есть — у мертвецов забрали.

— Мне нравятся мятежники. Особенно Робин Гуд.

— Заткнись, Ланьер! Лучше поменяй рожок, — прошипела она. — Мы спускаемся! — крикнула тем, кто прятался за платформами внизу.

Обычно бледные щеки ее раскраснелись, глаза блестели. Похоже, Ли возбуждали эти совсем не женские забавы. Впрочем, вниз они шли осторожно, в любой момент готовые укрыться за ближайшим камнем, трофейные автоматы держали наготове. Возле грузовых платформ их поджидали люди в серых ватных куртках и таких же серых стеганых штанах. Колпаки, скрывающие лица. «Серых» Виктор насчитал как минимум двенадцать человек.

— О, господи! Это же Ланьер! Вот так встреча! — закричал вдруг один из «серяков», стаскивая с лица обмерзший от дыхания колпак.

Виктор узнал майора Васильева, того самого, у которого Арутян выторговал для них сопровождение. Того, кто обещал прислать Рузгину вездеход, но так и не прислал.

— Вася? — спросил не слишком уверенно.

— Он самый! Черт! А ты живой! Я уж думал — сгинул!

Они обнялись. Виктор старался сдерживать дыханье — от майора пахло мерзостно, каким-то гнильем. Он давным-давно не снимал одежду, видно, так и спал в своем сером ватнике.

— Это мой старый знакомый, — пояснил Ланьер для Ли. — Не бойся. Они — свои. Не повесят.

И про себя добавил: «Они-то свои, да мы — не поймешь кто».

— Что с теми, наверху? — спросил Васильев, дергая головой в сторону пещерки, в которой ночевали беглецы из Валгаллы.

— Они нам не помеха.

— Жаль. Я в том смысле — точно сдохли? А то бы собственными руками придавил... Один — такая сучара.

— Иди проверь. Может, еще жив, так ты его и пристрелишь.

— Колька! — крикнул Васильев одному из «серяков». — Сбегай наверх, трупы обшмонай, эти чистоплюи наверняка не все ценное взяли.

Худой сутулый пацан, прихватив с собой автомат, помчался наверх.

— Я, признаться, думал, что вас в том блиндаже мары порешили, — вздохнул майор Васильев. — Я же вам так и не прислал вездеход. Не смог, Богом клянусь! Как лейтенант Рузгин? Живой?

— Целехонек. Что ему сделается. И Димаш живой. Мы ведь вас ждали до последнего. Потому и не успели за врата. А вы, судя по всему, тоже остались? — усмехнулся Виктор. — Заблудились, что ли?

— Ну, ты и умник! — хмыкнул майор. — Как только догадался!

— Я всегда был сообразительным.

— Ерунда какая-то с нами приключилась, — признался майор. — Отстали малость. А потом валгалловцы нас отсекли и взяли в плен. Понимаешь, какая хрень? Они окружают целые соединения, отбирают тех, кто покрепче, к себе, а остальных — в промзону. Со мной трое бывших моих ребят. Сержант и двое рядовых. А Гай и Руд — они из «синих». Хорошие ребята. Только все время твердят, что они подадут в суд на промзону. Хотелось бы мне узнать, как это им удастся.

— Ладно, хватит тут лясы точить, — бесцеремонно оборвала их разговор Ли. — Сматываемся. Что у вас на платформах?

— На одной продукты, — сказал Васильев, — А на других этот серый порошок. Не знаю точно, для чего он нужен. Парни его называют «хрон», воруют и нюхают, как нарики. Двое по дороге уже обнюхались и сдохли.

— Не может быть! — Она побежала проверять, но вскоре вернулась. Лицо было бледнее обычного, глаза блестели. И еще Виктору показалось, что прежде молодое ее лицо покрыла тонкая сетка морщин. — Точно, хрон... Не хочешь нюхнуть? — Она подмигнула Виктору.

— Никакого желания.

— У тебя вообще никаких желаний! — фыркнула Ли. — Ты скучный. И куда вы везли этот хрон? — повернулась она к Васильеву.

— Точно не знаю, — неохотно признался бывший комбат.

— Я знаю! — послышалось из-под платформы.

— Не стреляйте! — крикнул Ланьер и направил автомат на просвет между псевдоколесами. — Вылезай!

— Я без оружия! — донесся жалобный голос.

— Вылезай! — приказала Ли.

Из-под платформы выбрался один из охранников. Он был жив, только оглушен ударом и, чтобы спастись, забился за блоки псевдоколес.

— Я вам все расскажу, все! Только не убивайте.

Серяки схватили недобитого охранника, поставили на ноги, стащили с головы шапку и трикотажный шлем. Вид у него был совсем не боевой — губы дрожали, глаза выпучены, кожа посерела — герой, да и только!

— Так что ты нам расскажешь? — поинтересовалась Ли. Тон, каким был задан вопрос, не сулил ничего хорошего.

— П-п-платформы набиты хроном — это заказ герцога, — выдавил охранник. — С-с-р-рочно требуется доставить к Н-н-недоступным горам. 3-з-заплачено золотом.

Майор Васильев присвистнул:

— Ого! И где это золото?

— Не у нас, конечно, — спешно отвечал охранник. — Обещали заплатить премию, если мы груз вовремя привезем.

— Послушайте, а может, эта премия нам теперь достанется, если мы грузом займемся? — спросил Васильев.

— Отличная мысль! — кивнула Ли. — Ты знаешь дорогу? — спросила у охранника.

— Примерно. Но у главного есть планшет с бумажной картой, где все отмечено.

— Ладно, будешь жить. Пока. А мы попробуем получить премию. — Ли отвела Виктора в сторону. — Похоже, врата действительно существуют, раз герцог здесь. Только почему зимой? Разве все не должно быть наоборот?

— Давай встретимся с ним и спросим.

— Хочешь повидаться с герцогом?

— Еще бы!

— Тогда в путь. Но только не по маршруту промов, а в обход, через метеостанцию, — решила Ли. — Слышали? — повысила она голос. — Собирайтесь! Мы отправляемся.

— Эй, Ланьер. Я что-то не догоняю... Тобой, что, баба командует? — спросил Васильев.

— Она — майор. А я всего лишь лейтенант. Субординация.

— Когда трахаетесь, она сверху?

— У нас чисто деловые отношения, — соврал Виктор.

— Не заливай. Неужто ни разу?.. Нет? — У Васильева брови поползли вверх. — Ни хрена себе. Откуда же она?

— Из Валгаллы.

Васильев присвистнул.

В тот день они сумели миновать перевал и, как планировала Ли, свернули на дорогу к метеостанции. После развилки путь был не тот, что прежде, — не дорога, а скорее тропа. Грузовые платформы то и дело застревали. А поторопиться стоило: теперь за ними могли охотиться уже две команды — из Валгаллы и из промзоны.

— Кто страшнее? — спросил Ланьер.

В ответ майор Бернхард только пожала плечами.

Ехать ночью по этим местам никто не решался. Пришлось остановиться и заночевать. Отыскали две просторные пещеры. Пещеры в Лысых горах попадались на каждом шагу. Гай и Руд утверждали наперебой, что здесь непременно должны водиться гномы. Но гномов никто еще не встречал. В расщелинах жили пещерные крысы. Их пришлось выкуривать термопатронами. Оставался лишь гнилостный запах крысиной норы. Мерзкий запах, не дававший уснуть. Капитан Васильев жег костер, курил (Ли снабдила его сигаретами) и рассказывал глухим монотонным голосом:

— У нас было много раненых. Из-за этого мы отстали и нас отрезали от остальных. Эти ребята, они хорошо организованы. Крутые ребята в серо-голубом. У каждого серебряный значок на груди в виде орла. Мы даже не сопротивлялись. Видели — они не мары. Поначалу решили, что это «милитари». Переоделись в зимнюю форму, то есть подготовились к закрытию врат. У меня была надежда — договоримся с парнями. Про «милитари» говорят разное, ребята там серьезные, но не звери же. А они отобрали человек пять, в том числе одного лейтенанта. Остальных согнали в какой-то сарай. Мы жили там два дня. Пили конденсат из «Дольфинов», жрали пищевые таблетки. Нам дали несколько ведер под параши. Выпускали только двоих — выносить ведра с дерьмом. Потом пришли охранники из промзоны. Нас продали им. Я сам видел, как они ведут торг... а лейтенант мой, гад продажный, он был уже в серо-голубом. И орел на груди блестел. Мерзавец, попался бы, я б его собственными руками задушил.

Потом было путешествие в промзону. Тех, кто не был ранен, гнали вперед. Раненых куда-то увезли.

«В мортал, — подумал Виктор. — Тем, кто сумел выздороветь без серьезной медицинской помощи, повезло — остались жить, отправились на работы. А тем, кто умер, может быть, повезло еще больше».

Промзона. Когда Васильев увидел сложенную из каменных блоков ограду и металлические ворота, у него подкосились ноги. По верху шла колючая проволока пол напряжением. Сторожевые вышки стояли через каждые пятьсот метров. А над воротами красовался лозунг...

— «Каждому — свое»? — предположил Виктор.

— «Труд облагораживает», — хмыкнул майор.

Их провели внутрь и сразу отправили мыться. Васильев. кое-что помнил из истории. Как только он услышал про мытье, волосы у него на теле встали дыбом. Он думал — это все, конец. Правда, он не мог понять, зачем это понадобилось обитателям Дикого мира. Но ведь никто так и не понял до конца, зачем это понадобилось в мире цивилизованном?

Однако тут никакого подвоха не было. Была настоящая баня. С горячей водой, едким жидким мылом, парилкой и обливанием мерзким раствором, от которого все тело саднило, а пуще всего кожа, где только что выбрили волосы — на голове, под мышками, на лобке. Выдали серые рубахи и кальсоны из грубой ткани — нижнее белье. Потом ватную стеганую одежду, уже верхнюю, одну пару ботинок. Накормили баландой и отправили в барак для новичков.

— Постараюсь описать барак кратко, — пообещал Васильев.

Итак...

Огромное холодное помещение, единственная лампочка у двери. Два ряда нар. На нижних спать холоднее, на верхних — теплее. На нарах — тощие матрацы со штампами Красного креста (такие поставляют для госпиталей), подушки и одеяла тоже госпитальные, белья не полагалось. От матрацев воняло дезинфекцией. От этого запаха першило в горле и слезились глаза. Дежурные топили печь непрерывно. Она раскраснелась от жара. Васильев лег на нижние нары, накрылся тощим одеялом. Он не мог представить, как доживет до завтра. Как вообще переживет все это. Он понимал, что врата уже закрылись, что на ту сторону ему не успеть. Но все в нем рвалось и протестовало, вопило: «Нет! Нет! Нет!»

Надо было усмирить себя, заглушить этот крик, иначе ему конец, иначе он сгинет в этом бараке в первые же дни. Майор был реалистом и сразу же понял, что здесь он задержится надолго. Но он не мог смириться. Во всяком случае, в ту первую ночь. Он просыпался каждые десять минут, вскакивал, садился на нарах, потом опять ложился и засыпал. И вдруг во время очередного пробуждения услышал, как кто-то молится. Он перекрестился. Потом вспомнил, что у них отобрали все, даже крестики и амулеты, не говоря о кольцах и медальонах. Они были отныне равны — люди в серых балахонах, лишенные знаков различия. Значит, надо было быть первым (хотя бы первым из новичков) и получить хоть что-то. Выбиться, выделиться, встать над другими. Он поднялся, тронул дремлющего у печи дежурного за плечо:

— Иди поспи. Я буду подбрасывать дрова. Все равно не уснуть.

— Хорошо. Пару часиков. — Дежурный тут же завалился на нары и уснул до рассвета.

Утром сказал:

— Сегодня будешь раздавать хлеб в столовой. Смотри — не проморгай теплое место.

Оказалось, в эту ночь дежурил префект барака.

Так началось существование майора Васильева в промзоне.

— И что это значит? Откуда взялась эта промзона, которая сильно смахивает на концлагерь? — спросил Виктор, залезая в спальник вместе с Ли.

— А ты думаешь, как здешний мир существует? Только за счет того, что привозят с той стороны? Вот смех. Здесь производится все: обувь, одежда, металл и немало оружия. Шахты работают круглосуточно. Кстати, твоему знакомцу повезло, что его не отправили в шахты. Там можно продержаться одну зиму — не дольше. Кто-то должен все это обслуживать. Валгалла поставляет ресурсы.

— А если точнее? — Виктор уже и сам догадался — каким образом. Но ему хотелось, чтобы Ли это выговорила, произнесла. Как признание если не своей вины, то вины Валгаллы.

— Во время эвакуации мы окружаем целые соединения и берем в плен, потом сортируем людей, отбираем тех, кто будет воевать за нас, остальных продаем промзоне. Промзона платит хорошо — нужными нам товарами. Или деньгами.

Виктор отметил про себя, что она без всякой оговорки говорила про Валгаллу «мы» и «нас». Но вслух он не стал ничего говорить, лишь переспросил:

— Деньгами?

— Золотом и серебром. Драгоценные металлы на этой стороне в ходу. Впрочем, серебро дешево. Так что Валгалла предпочитает золото. Валгалла чеканит монету. И твой двойник герцог тоже ее чеканит. Еще не встречал динарии с его профилем?

Обычная работорговля — только и всего. Любой рывок человечество начинает именно с нее — с работорговли. Война — это тоже промышленное производство, где сырьем служат люди, она их перерабатывает, перемалывает, одни становятся отходами, другие — топливом в огромном агрегате. И сырье никогда не иссякает, каждый год все новые и новые добровольцы являются в Дикий мир, чтобы пополнить бараки промзоны.

Минуту или две Виктор молчал, потрясенный гениальной простотой решения.

— Помнится, один мальчик в детстве любил военные игры, — выговорил он наконец, — а когда вырос, он построил очень похожие лагеря, где вновь прибывшим тоже предлагали помыться. И этого мальчика звали Шикльгрубер.

— Гитлер. Твое презрение ничего не объясняет.

— А тех, кого вы отбираете на службу, что вы с ними делаете? Проверяете, на что они годны, в бою? Заставляете штурмовать крепость? — спросил Ланьер у майора из Валгаллы.

— Что? — не поняла поначалу Ли. — Штурмовать крепость? Кто такую ерунду тебе сказал? Нет, конечно, мы их натаскиваем, обучаем.

— Но я сам видел штурм!

— Как ты не понимаешь: на крепость нападают слабаки, пацаны — те, кто не пригоден для Валгаллы и за кого промзона дает гроши. Чтобы в первые дни, когда улов отставших самый большой, Валгалла могла получить максимум материала, чтобы крепость нам не мешала. Поэтому вам достаются единицы, которых вы «спасаете». А нам — сотни и тысячи, которых мы продаём. Уяснил наконец? Мы берем всех — и здоровых, и раненых, и больных. Попорченный материал завозим в мортал. Легкораненые поправляются, тяжелые умирают.

— Не слишком гуманно, — заметил Ланьер.

— А зачем они пришли в этот мир? За гуманизмом?

— Пленных не отпускают из промзоны, так ведь? Это пожизненное заключение. За что?

— Таковы здешние правила игры. Конечно, они мало похожи на те, что сочиняются в Вечном мире генералами «синих» или «красных». Но Дикий мир — суровый мир. Здесь трудно выжить.

— Но почему для этого надо становиться зверьми? Почему все хотят, чтобы человек не имел права уйти с войны?..

— Хочешь, чтобы я ответила?

— Нет, — Виктор помолчал, затем выдохнул: — Этот мир никогда не отпустит нас.

— С чего ты взял? — Ему послышалась фальшь в ее голосе.

— Интуиция подсказывает.