Игры теней

— Трусливые крысы, — завопил Максвелл и, отшвырнув своего заложника, бросился на замершего словно статуя Влада.

— Наконец-то, — зарычал разведчик, принимая удар на сильную часть клинка.

К его удивлению, сабля пирата оказалась того же качества, что и его собственная. Сильным движением закрутив саблю противника против часовой стрелки, Влад отбросил его клинок и тут же нанёс колющий удар в лицо. Удержав саблю, Максвелл прогнулся в пояснице, пропуская укол противника над собой. Но пират не учёл того факта, что клинок с мономолекулярной заточкой способен резать любой материал даже без большого усилия со стороны наносящего удар.

Мгновенно развернув саблю режущей кромкой вниз, Влад расслабил руку и, уронив оружие на лицо пирату, рывком потянул на себя. Вскрикнув, пират упал на спину и выронил оружие. Влад наступил на упавшую саблю и мрачно посмотрел на пирата:

— Где ещё один ребёнок и женщина?

— Убиты. Я сам убил их, — прохрипел пират, прижимая ладони к лицу. — Верни теперь, если сможешь.

— Это правда? — спросил Влад проходящего мимо пирата, схватив его за плечо.

В ответ тот только угрюмо кивнул, вполне обоснованно опасаясь за собственную жизнь. Жестом отпустив его, Влад сильным толчком ноги отбросил саблю Максвелла и, подойдя к нему, тихо произнёс:

— Ты посмел убить мою жену, сына и нерожденного ребёнка. Сейчас, когда все отсюда уйдут, я сделаю так, что ты будешь умолять меня о смерти. Это не вернёт их, но позволит мне быть уверенным, что больше ты никого не убьёшь.

Его тихий, едва слышный голос заставил Максвелла забыть о резкой боли в рассечённом лице и сжаться в комок от ужаса. Этот странный человек был не просто опасен. Он был смертельно опасен. Только теперь Максвелл понял, что совершил фатальную ошибку, убив безоружную женщину и ребёнка. Недаром она дралась за своего мальчишку словно львица. Лев не возьмёт в жёны антилопу. А это был лев. Точнее, дракон.

Когда перевод всех заложников и пленных на крейсер был закончен, на борт капера отправилась группа каких-то странных личностей, которых раньше никто из бывших разведчиков не замечал. Что они собирались делать на пиратском корабле и кто это вообще такие, никто не знал, да и не стремился узнать. Вернувшись с капера последним, Влад молча прошёл в арсенал и, сняв окровавленный скафандр, отправился в душ. На мостике он появился только через два часа, молчаливый, угрюмый.

Уже узнавшие о его беде офицеры только вздыхали и отводили глаза, стараясь не усугублять горе бойца. Потерять семью в мирное время — это было страшно. Наконец, когда молчание стало давить всем присутствующим на психику, Влад тихо произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Нам нужно обратно вернуться.

— Скоро будет сеанс связи с Кудасовым. Получим приказ, а там видно будет, — ответил Егоров так, словно извинялся.

— Как скажешь, первый после бога, — кивнул Влад и, развернувшись, медленно вышел в коридор.

— Напоить бы тебя до полного изумления, да не положено, — тихо вздохнул Егоров, глядя ему вслед.

— Командир, сеанс через тридцать минут, — коротко сообщил связист.

Кивнув, Егоров вызвал вестового и, приказав ему через двадцать пять минут привести разведчика в рубку, занялся текущими делами. Медленно бредя по коридору крейсера, Влад пытался осознать то, что снова остался один. Совсем. Один на всём свете. Неожиданно кто-то преградил ему путь и, ухватив за плечо, возмущённо завопил:

— Послушайте, шериф! Ваши действия не выдерживают никакой критики. Вы посмели подвергнуть опасности жизни моих людей и сказали, что вам наплевать, останусь я жив или нет. И соизвольте объяснить мне, куда подевался главарь пиратов?

Подняв глаза, Влад недоумённо посмотрел на стоящего перед ним председателя комиссии Совета Лиги и, медленно переведя взгляд на руку, тихо произнёс:

— Не уберёшь граблю — оторву вместе с головой.

Вздрогнув, председатель заметно стушевался и, быстро отдёрнув руку, добавил:

— Я буду вынужден опротестовать ваши действия в суде.

— Да хоть на дерьмо изойди, мразь. Вы прикрылись нашими детьми, боясь за свои вонючие шкуры. А теперь ты мне блеешь про мои действия? Из-за вас я потерял всю семью, тварь, — в полный голос заорал разведчик и коротко, без замаха, ударил председателя кулаком в лицо.

Удар оказался настолько сильным, что крупного, дородного мужчину унесло по коридору. Внимательно наблюдавшие за их разговором члены комиссии дружно охнули, не веря собственным глазам. Круто развернувшись к ним, Влад сжал кулаки и, шагнув вперёд, глухо прошипел:

— Исчезните, твари, пока я вас по переборкам не размазал.

Испуганные ненавистью, сверкнувшей в его глазах, дерьмократы шарахнулись так, что уронили кого-то из своих же сослуживцев. Выскочившие из-за угла разведчики успели пресечь начинавшееся смертоубийство, оттащив озверевшего разведчика к рубке управления. Как оказалось, удар Влада не просто отправил председателя комиссии в нокаут, но и сломал ему челюсть в трёх местах.

Узнав про это буйство, Егоров только мрачно покачал головой и, вздохнув, попросил разведчиков не оставлять Влада одного. Во всяком случае до тех пор, пока господа демократы находятся на борту крейсера. Отлично понимая, чем может кончиться для демократов столкновение с разведчиком, пенсионеры дружно кивнули, бросая на замершего у тактического монитора Влада сочувственные взгляды. Этот неприятный разговор прервал связист, громко объявивший, что до связи с центром осталась одна минута.

Подойдя к комплексу связи, Егоров приказал включить громкую связь и в очередной раз, покосившись на Влада, снова вздохнул. Связист быстро переключил пару выключателей и, повернувшись к командиру, кивнул:

— Есть соединение, ваше благородие.

На экране появилось лицо графа Кудасова, и Егоров, выпрямившись во весь рост, твёрдо сказал:

— Добрый день, ваше сиятельство.

— Докладывайте, каперанг, — ответил Кудасов, отмахнувшись.

— Операция завершена. Заложники освобождены. Потери — одна женщина и один ребёнок. Экипаж капера арестован. Все данные навигационного компьютера загружены нам.

— Потери — двое детей, — перебил его доклад разведчик и, подойдя к консоли связи, повторил: — погибли двое детей. Это были мой сын и мой неродившийся ребёнок.

— Чёрт, — выдохнул Кудасов, сочувственно опуская голову. — Прими, господи, их души. Прости, подполковник. Даже не знаю, что сказать, — тихо проговорил граф, беря себя в руки.

— Не нужно ничего говорить, ваше сиятельство. Я просто уточнил данные, — ответил Влад и, развернувшись, отошёл в сторону.

— Что ещё, каперанг? — спросил Кудасов у Егорова.

— Наши специалисты, обыскав капер, обнаружили тайник. Груз очень необычный.

— И что там?

— Металл класса уранидов. Состав и чистота такая, что мои спецы ахнули. Аналогов никто из них не встречал.

— Очень интересно, — задумчиво протянул граф. — И откуда у этих подонков такое богатство?

— Ещё не выясняли, но если прикажете…

— Нет, не надо. Этим наши дознаватели займутся. Возвращайтесь сюда, — подумав, приказал граф.

— Ваше сиятельство, а как с пенсионерами быть?

— Тоже сюда. Есть о чём побеседовать.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — кивнул Егоров.

— И присматривай за ним. Как бы он с горя бед не наделал, — тихо добавил Кудасов, пальцем указывая в сторону, куда ушёл Влад.

Связь прервалась, и Егоров, повернувшись к дежурной смене, громко приказал:

— Начать подготовку к разгону. Идём домой. Капер перед отходом уничтожить.

— А мы? — повернулся к нему Влад.

— Вас приказано доставить на Кремль. У Кудасова к вам какие-то вопросы есть.

— На Кремль — значит, на Кремль. Теперь уже всё равно, — кивнул Влад и медленно побрёл к выходу.

Обступившие его сослуживцы молча шли рядом, отлично понимая, что любые слова сейчас бесполезны. Командир «медведей», выйдя следом за ними, жестом подозвал к себе одного из подчинённых и, пошептавшись с ним, направился следом за «драконами». Усадив Влада на койку в выделенной ему каюте, разведчики затоптались у выхода, когда майор появился снова. Воровато оглянувшись, он ловко сунул в руку Андрею две армейские фляжки и, кивая на Влада, тихо сказал:

— Налей ему стакан, чтобы залпом. Ему сейчас как в песок будет, но нервы немного отпустит.

Сообразив, что он принёс, разведчик без лишних слов пожал офицеру руку и, жестом велев всем пенсионерам войти в каюту, старательно закрыл двери. «Драконы» отлично понимали, что узнай Егоров о таком вопиющем нарушении правил, шума бы не поднял, но подставлять человека, решившегося на такой шаг, не хотелось. Быстро достав из тумбочки пластиковые стаканчики для кофе, Андрей разлил напиток и, поднеся свою порцию к лицу, удивлённо выгнул брови.

— Что там? — тихо спросил Стас.

— Похоже, самогон на травах.

— Вот и хорошо. А то «шило» уже осточертело, — кивнул безногий Стас и, вложив тару в руку Владу, тихо добавил: — Давай помянем их, братишка. Пей. И царствие им небесное.

Кивнув словно механическая кукла, разведчик поднёс стакан ко рту и медленно выцедил самогон. Пил он так, словно это был не первач градусов восьмидесяти, а простая вода. Не глядя отдав пустую тару Стасу, он опустил голову и еле слышно произнёс:

— Она была… Была…

Содрогнувшись, он ещё ниже опустил голову, и сидевший напротив него Андрей увидел, как по щеке разведчика медленно скатилась одинокая слеза.

— Слава те, господи, пробило, — устало проворчал Андрей и, быстро снова наполнив стакан, протянул его Владу.

— Давай, братишка, — снова подтолкнул Влада Стас.

Всё так же молча влив в себя самогон, Влад откинулся на переборку и закрыл глаза. Сейчас ему больше всего хотелось снова оказаться дома. Вернуться в тот день, когда он скрепя сердце подчинился приказу и позволил этой проклятой комиссии забрать с планеты их детей. Заметив, что он немного расслабился, Стас знаком велел всем сослуживцам выйти и, ловко перебравшись на соседнюю койку, тихо сказал:

— Ты бы прилёг, братишка. Скоро сутки уже, как на ногах. Передохни.

Покорно улёгшись, Влад закрыл глаза и замер, словно уснул. Только сидевший в каюте Стас знал, что он не спит и что сейчас в голове отчаянного бойца стремительно проносятся самые разные мысли. Стас отлично понимал его состояние. Став инвалидом, он точно так же пытался понять, как жить дальше и что с ним теперь будет. Возможность начать жизнь заново на новом месте оказалась для него спасением. И вот теперь тот, кто подарил ему такую возможность, сам оказался в беде.

Именно поэтому Стас и решил остаться рядом с ним. Они не бывали в одной команде, но тянули одну лямку. Откинувшись на переборку, Стас тяжело вздохнул, готовясь к долгому бдению. Вдруг Влад открыл глаза и, не поворачиваясь к приятелю, тихо сказал:

— Караул мне не нужен, и охрана тоже. Так что иди отдыхать, братишка.

— А я не охраняю. Я сказать хотел, — так же тихо ответил инвалид. — Отпусти их. Отпусти, если любишь. Они тебя там дождутся. За краем. Им теперь хорошо.

— Ты как наш капеллан в училище. Знаешь ведь, нет там ничего, за тем краем. Сам не раз туда заглядывал, — срывающимся голосом ответил Влад.

— Есть. Потому и прошу. Отпусти, — упрямо покачал головой Стас.

— Я не держу. Просто забыть их уже не смогу. Она такая счастливая улетала… — голос разведчика сорвался. — Сказала, и в империю слетаю, и сына тебе рожу, — продолжил он, справившись с собой. — А теперь ни её, ни Боба — никого. Снова один.

— Ты не один, братишка. Нас на той планете аж десять, — быстро ответил Стас.

— На планете? Нет, братишка. На планете мне теперь делать нечего, — ответил Влад, медленно усаживаясь.

— Давай ещё выпьем, старина, — предложил Стас, доставая оставленную ему фляжку.

— Наливай, — кивнул Влад, украдкой утирая щёку.

Эта странная пьянка длилась почти двое суток. За это время в их каюту два раза в день кто-нибудь из ветеранов заносил пищу и бесшумно исчезал. На третий день в каюту вошёл Егоров и, присев на койку, мрачно покосился на стаканы, стоявшие на столике. Понимая, что нарушили устав, «драконы» переглянулись, и Стас, собрав тару, ловким броском отправил её в утилизатор. Грустно усмехнувшись, Егоров посмотрел на Влада и осторожно спросил:

— Информацию воспринимать способен?

— Говори, — кивнул Влад, волевым усилием заставляя себя сосредоточиться.

— Рашид сказал, что эти комиссионщики собираются на тебя в суд подать. В наш. Имперский. Собираются потребовать твоего ареста и заключения под стражу.

— Плевать. Что ещё? — угрюмо ответил разведчик.

— Предварительный анализ найденного металла показал, что его обрабатывали в вакууме.

— И что? Я-то здесь при чём? — не понял Влад.

— Кудасов приказал напрячь вас. Говорит, что ваша команда лучше всех знает, где такие работы проводиться могут.

— Чушь собачья. Мы не учёные, а глубинная разведка. Спросил бы, где какая живность водится, мы бы ответили. А обработка металла — это не к нам, — ответил Влад, заметно растерявшись.

— Конторские аналитики считают, что место обработки нужно искать там же, где обитают иные, — пояснил Егоров.

— Что за иные? — спросил Стас, моментально насторожившись.

— Было столкновение в один из выходов, — скривился Влад. — Теперь из-за этого из меня решили главного специалиста по ним сделать. Лучше пиратов потрясите. Они должны точно знать, где эти звери обитают.

— «Нюхачи» уже начали, — кивнул Егоров. — Сам понимаешь, из них слова лишнего не вытянешь, но кое-какая информация уже есть. С учётом того, что мы выжали из их навигационного компьютера, можно сказать, что место их обитания уже установили.

— Ну, а мы-то здесь при чём? — снова спросил Влад, не понимая сути этого разговора. — Это дело империи, а не кучки пенсионеров из инвалидной команды.

— Это ещё не всё. На пиратском навигаторе стоит странная пометка. Я такого ещё не видел. Что-то вроде чёрной дыры, — ответил Егоров, почёсывая в затылке.

— Ещё веселее. Иные, напоминающие крокодилов, из чёрной дыры. Туши свет, сливай воду, — растерянно покачал головой Влад.

— Старший навигатор капера утверждает, что в этой системе приборы начинают то и дело глючить. Особенно наружные камеры. Какая-то странная аномалия, воздействующая на них.

— В пространстве? — удивлённо уточнил Стас. — А я думал, их все давно уже изучили.

— Это космос, старина. Тут всякое найти можно, — задумчиво протянул капитан крейсера.

— Это ты нам рассказываешь? — иронично усмехнулся Стас. — Лучше скажи, чего твоё начальство от нас хочет. А то наводишь тень на плетень.

— Толком пока ничего. Но проверить вас приказано, — развёл руками офицер.

— Доложи, что к высадке на Кремле будем в порядке, — мрачно кивнул Влад, отлично понимая, что этот визит Егоров нанёс именно из-за него.

— Добро. Так и скажу, — кивнул каперанг и покинул каюту.

— Вот и дожили, братишка. Командование уже в собственных проверенных офицеров не верит, — пошутил Стас, глядя ему вслед.

— Наливай, — скомандовал Влад, опуская голову на кулаки.

К удивлению ксеноброна, переговоры с верховным техножрецом дредноута прошли легко. Вскоре небольшой катер, на который техножрецы установили дополнительные камеры наблюдения, был готов к отправлению в аномалию. Второй катер, который ксеносы собирались использовать как ретранслятор, было решено отправить без экипажа. Наблюдая за подготовкой транспорта, верховный дредноута задумчиво спросил, с интересом поглядывая на Альказа:

— Почему ты решил использовать рабов и не захотел устанавливать на катер систему удалённого управления?

— Потому что я не уверен, что там она будет работать. Никто не знает, как действует эта аномалия на технику, а значит, мы не можем рисковать, — быстро ответил Альказ, внимательно осматривая небольшое судно с изящными обводами. — Но как вы собираетесь доставить туда второй катер?

— Он пойдёт на буксире у первого. При подходе к точке входа мы отстрелим буксир, оставив катер в дрейфе.

— А как его потом забрать? — не понял Альказ.

— А зачем его забирать? Думаю, это будет не единственная попытка прорваться в эту тайну, — усмехнулся верховный линкора, тяжело ворочаясь на своих носилках.

— Сколько рабов вы собираетесь посадить в катер? — не унимался Альказ.

— Двух. Пилота и связиста. Нет смысла терять сразу много рабов. Кроме того, в навигационный компьютер катера мы заложили специальную программу. Если рабы погибнут, то компьютер через трое стандартных суток сам приведёт судно обратно сюда на автопилоте. То, что мы будем видеть по сети, одновременно будет записываться на комплекс связи. Так что хоть какую-то информацию мы всё равно получим. Если только катер не будет уничтожен.

— Похоже, вы решили пустить в ход все свои знания, — удивился ксеноброн.

— Это только начало, — ответил верховный техножрец дредноута с непонятной интонацией.

— Что это значит? — насторожился Альказ.

— Увидишь, — трескуче рассмеялся верховный линкора.

— Ты подал нам идею, и теперь наша задача — выжать из неё всё, что только можно. Чем больше мы будем знать об этом пятне, тем лучше, — добавил верховный дредноута.

— Верховные, я хотел попросить вас назвать мне ваши имена, — собравшись с духом, сказал Альказ. — Очень неудобно обращаться по званию, когда рядом сразу двое верховных.

— Это невозможно, ксеноброн, — решительно ответил верховный дредноута. — Наши имена могут быть известны только нашим высшим иерархам.

— Но почему? — растерялся Альказ, не ожидавший такого ответа.

— Становясь техножрецом, ксенос отказывается от всего, что связывает его с обычным миром и прошлой жизнью. Как ты знаешь, основная часть нашего сословия выведена искусственно. Едва вылупившись из яйца, мы получаем номер и носим его до самого посвящения. Наше звание и есть наше имя, и никакого другого имени нам не дано, — еле слышно ответил верховный дредноута.

— Только что тебе оказали огромное доверие, поведав очередную тайну нашего сословия, — добавил верховный линкора.

— Но пусть тебя это не беспокоит. Говори то, что хочешь сказать, и каждый из нас поймёт, к кому ты обращаешься, — добавил верховный дредноута.

— Вы говорите о своих ментальных способностях? — осторожно поинтересовался Альказ.

— Верно. Но самое интересное, что такие способности есть и у тебя. Откровенно говоря, я удивлён, что наши генетики проморгали такой великолепный экземпляр, — ответил верховный дредноута, разворачиваясь к Альказу всем телом. — С такими задатками ты должен быть среди нас, а не командовать кучей бестолковых головорезов.

— Эти головорезы — мой экипаж, и я прошу вас не забывать об этом, — резко ответил ксеноброн. — Они не менее важная составляющая благополучия империи, как и вы.

— Не стоит обижаться на техножрецов, — рассмеялся верховный. — Нам чужды грусть, сострадание и другие подобные эмоции. Мы руководствуемся только рациональностью и пользой для дела. Именно исходя из этих соображений мы решили отправить на смерть двух сильных, здоровых рабов. Но я начал разговор не с этого. Ты хочешь научиться мыслеречи?

— А зачем? — растерянно спросил Альказ.

— Это очень полезные способности. Они помогут тебе лучше понимать свой экипаж и точнее управлять кораблём.

— Не знаю. Я не уверен, что хочу этого, — подумав, протянул ксеноброн. — Управлять кораблём я учился у лучших специалистов. К тому же реакции узлов управления зависят не от умения капитана общаться ментально, а от работы генераторов.

— А генераторами занимаемся мы, — закончил за него верховный дредноута. — Всё верно. Но ты считаешься избранным, а значит, должен это уметь.

— Но зачем? — продолжал недоумевать ксеноброн.

— Дух линкора благоволит к тебе, но ты не понимаешь того, что он хочет сказать, — продолжал напирать верховный.

— Если я не глух, то дух машин всегда найдёт способ объяснить мне свою волю, — решительно ответил Альказ.

— Не спеши отказываться. Придёт время, и мы вернёмся к этому разговору, — чуть усмехнувшись, ответил верховный дредноута.

Спустя двое стандартных суток после этого разговора линкор отстыковался от дредноута и медленно двинулся в сторону границы. Катера, которые должны были отправиться к аномалии, были закреплены в трюме корабля. Несмотря на полную загрузку реактора, ксеносы приняли решение выпускать их в пространство только на границе. Спустя ещё неделю линкор лёг в дрейф, и боеособи вывели смертников из загона. Лично спустившийся в трюм Альказ, задумчиво посмотрев на стоящих перед ним мягкотелых, негромко сказал:

— Ваша задача — пройти сквозь аномалию, снять как можно больше и вернуться. После этого вам позволят отправиться обратно в ваши системы.

— А если нет? — угрюмо спросил высокий чернокожий мужчина, являвшийся пилотом.

— Что, если нет? — уточнил Альказ.

— Если мы не вернёмся?

— Тогда туда отправятся другие.

— Тогда с чего мы будем помогать вам?

— Я же сказал, чтобы вернуться обратно. Домой.

— Ложь. Вы не для того захватывали рабов, чтобы потом отпускать их, — покачал головой пилот. — Вы всё равно убьёте нас. Так зачем нам помогать вам?

Растерявшись от такого ответа, Альказ только мрачно скрипнул зубами и, едва сдержавшись, ответил:

— Хотя бы для того, чтобы избежать более страшной смерти. Поверьте, я могу сделать так, что вы будете умирать очень долго и очень страшно.

— Ладно. Что так, что эдак — всё равно конец. Так уж лучше в драке, на борту корабля, — помолчав, протянул пилот, обращаясь к своему напарнику.

— Ну, корабль — это слишком громко сказано. Скорее, это будет ваш обычный катер, в конструкцию которого наши специалисты внесли кое-какие изменения, — с довольным видом усмехнулся Альказ.

— Какие именно? — быстро спросил пилот.

— Ничего такого, что могло бы помешать пилотированию. Скорее, это изменения в системе связи и фиксации.

— А что будет, если мы сможем вернуться? — осторожно спросил связист.

— После анализа и изучения полученных вами данных вы повторите полёт. И так будет до тех пор, пока мы не поймём, что это за аномалия и чем она может угрожать нашей империи. Но даю слово, что между полётами вы будете получать всё, что вам потребуется для нормальной жизни.

— Ну что, дружище, рискнём? — спросил у связиста пилот.

— Рискнём, — кивнул связист, обречённо махнув рукой.

— Отлично. Тогда поднимайтесь на борт. Начнём, — кивнул Альказ.

Пройдя мимо замерших, словно статуи, боеособей, рабы поднялись на борт катера, и Альказ приказал всем покинуть трюм. Автоматика уровняла давление, и катера медленно вышли в пространство. Наблюдая за ними на тактическом мониторе, Альказ напрягся так, словно пытался усилием воли ускорить движение катеров. Находившиеся в рубке ксеносы то и дело переглядывались и бросали на своего капитана настороженные взгляды.

Но Альказ ничего не замечал. Наконец, не выдержав напряжения, помощник капитана осторожно коснулся локтя ксеноброна и тихо, так, чтобы не слышали другие, сказал:

— Ксеноброн, мы не можем долго находиться здесь.

— Почему? — раздражённо спросил Альказ, резко поворачиваясь к нему.

— Разве вы не чувствуете? Даже боеособи встревожены и стараются держаться группами. Это опасно.

— Ерунда. До аномалии слишком далеко, — отмахнулся Альказ. — А экипажу скажите, что наша миссия слишком важна, чтобы так просто отказаться от неё из-за неприятных ощущений. Они воины империи, а не трусливые рабы в загонах.

Понимая, что он совершенно прав, помощник отошёл в сторону и, неопределённо пожав плечами, сделал вид, что ничего не понимает. Офицеры в рубке быстро переглянулись, но спорить с легендарным капитаном никто не решился. Тем временем ведущий катер запустил двигатель и быстро начал уходить в сторону чуть мерцающего пятна. Нужные данные уже были вбиты в навигационный компьютер, поэтому пилоту оставалось только запустить маршевый двигатель и отслеживать курс, вовремя вводя нужные корректировки.

Когда катера достигли расчётной точки, навигатор линкора отстрелил буксирный трос, нажав на кнопку так, словно пробивал когтем горло врагу. Но автоматика сработала исправно, и вскоре пустой катер остановился, а на мониторе связиста обозначился сигнал готовности к сеансу связи. Ещё через несколько часов Альказ надел на голову гарнитуру связи и, дождавшись, когда связист подаст сигнал, громко спросил:

— Разведочный катер, как слышите меня?

— Отлично слышим, — раздалось в ответ.

— Включите внешние камеры и опишите, что чувствуете, — приказал Альказ.

— Откровенно говоря, ощущения необычные, — послышалось в ответ после минутного молчания. — Такое впечатление, что впереди что-то странное. Чёрт, это даже описать невозможно.

Внимательно слушая, Альказ не отрывал взгляда от монитора связи, краем сознания отметив тревогу в голосе пилота.

— Вы уже прошли обозначенную точку? — спросил ксеноброн.

— Почти. Погодите, что это за чертовщина?!

Неожиданно внимательно смотревший на экран связист линкора ткнул когтем в монитор так, что чуть не пробил его насквозь, на всю рубку завопив:

— Смотрите, ксеноброн! Смотрите!

— Не мешай, — рявкнул Альказ, едва не сбросив его с ложемента и склоняясь к самому экрану. — Этого не может быть. Это же… Это же искусственные космические тела. Корабли. Значит, это не просто дыра.

Голос его сорвался, когда на экране вдруг расцвела яркая вспышка и связь оборвалась. Катер был уничтожен. Чем именно, Альказ не понял, но не сомневался, что при детальном просмотре записи сможет это установить. Во всяком случае это был хоть какой-то результат. Теперь становилось понятно, почему ни один корабль ксеносов, отправленный в пятно, так и не вернулся. Их просто уничтожали. Но почему? Зачем? Ответов на эти вопросы у него не было.

Задумчиво постояв у комплекса связи, Альказ оглянулся на своих подчинённых и, вздохнув, коротко приказал:

— Возвращаемся.

Дежурная смена офицеров принялась за подготовку к развороту с заметным энтузиазмом. Понимая, что они все ещё боятся, Альказ сам включил громкую связь, и по огромному кораблю разнёсся его уверенный голос:

— Ксеносы, солдаты империи, сегодня мы сделали то, чего не могли сделать наши предшественники. Мы узнали, что таится в аномалии, и теперь найдём средство справиться с ним. И ещё. Я считаю своим долгом сообщить вам всем, что там нет ничего сверхъестественного. Как мы скрываем своё существование от мягкотелых, так и живущие в аномалии скрывают своё существование от нас. Я благодарю экипаж линкора за терпение и смелость. И да хранит нас дух корабля!

— Да хранит, — раздался ответный рёв, и Альказ, удовлетворённо кивнув, отключил связь. — Курс на дредноут. Техножрецам теперь есть, чем заняться, — весело добавил он, оглядываясь на дежурных офицеров.

Начальник отдела планетарной безопасности федерального бюро расследований Майк Корман, ста тридцати лет от роду, отложил уже трижды прочитанный отчёт и медленно прошёлся по кабинету. Спущенное ему федеральным центром дело было до крайности странным. А ведь казалось бы, чего сложного? Огромная корпорация оказалась втянутой в криминальные связи, после чего прекратила своё существование. Так бывает. Не часто, не всегда, но иногда бывает и так.

Но как выяснилось, это была только верхушка айсберга. Проблемы трансгалактической корпорации агентство беспокоили мало, даже несмотря на то, что часть её директоров являлись гражданами сектора американской конституции. Защищать людей, имеющих непосредственную связь с террористами, было по меньшей мере не разумно. Русские умеют работать и в очередной раз доказали это, устроив совету директоров показательную порку.

Но вскоре на одной из планет, принадлежавших этой самой корпорации, вдруг погиб ещё один гражданин американского сектора. Известный социолог и психолог, за помощью к которому обращались весьма высокопоставленные чиновники и влиятельные бизнесмены. Окажись это простой обыватель, никто бы и не почесался, но исчезновение человека, посвящённого во многие опасные тайны, не могло пройти незамеченным.

На все запросы планетарное правительство отделывалось отписками, обещая указать любому желающему место захоронения этого самого социолога. Короткое расследование показало, что социолог был убит выстрелом из штурмового пистолета при попытке к бегству. Стрелявший — местный шериф, лично провожавший социолога из камеры на узел связи. Всем этим событиям была куча свидетелей, в том числе и некогда покинувшие американский сектор люди.

Но всё это не требовало бы внимания агентства, если бы не странный факт. Какого чёрта этот самый социолог попёрся на эту богом забытую планету, если корпорация к тому времени уже перестала существовать? Что он там делал? Работал этот социолог по заказу, так что цель его поездки была совершенно непонятна. Но кто был заказчиком его поездки на эту планету? Зачем? Почему?

Заподозрить его в благотворительности было сложно. Всю свою жизнь он только и делал, что избавлял различные компании и корпорации от нежелательных поселенцев. Подчиняясь приказу, специалисты отдела отследили все звонки с планетарного ретранслятора и, выйдя на молодого компьютерного гения, произвели захват. После допроса изрядно напуганного и помятого группой захвата хакера вдруг всплыл очень интересный факт. В одном из своих посланий этот самый социолог вдруг сообщил, что на планете обнаружены залежи урановой руды.

И этот факт никак нельзя было игнорировать. Потому что, едва заслышав о руде, сенаторы, курировавшие сектор американской конституции дружно впали в экстаз. На голову начальника ФБР посыпались обвинения в халатности и некомпетентности, а также приказы уже вчера склонить планетарное правительство к сотрудничеству с сектором. И это при том, что ни одна строчка данной информации ещё не была проверена. Едва пришедший в себя начальник конторы на внутреннем совещании мёртвой хваткой вцепился в своих подчинённых, требуя в срочном порядке разработать операцию по склонению совета планеты Спокойствие к сотрудничеству.

В итоге, после долгого мозгового штурма было решено направить на планету комиссию под эгидой Лиги, якобы для проверки соблюдения на планете прав человека. С чего-то начинать нужно было, и несколько посвящённых в истинное положение дел людей должны были прощупать почву и узнать, к чему именно склонны поселенцы. Но как оказалось, даже важное дело не является панацеей от присутствия в нём дураков.

Получив первый отчёт после прибытия комиссии на планету, Майк долго и витиевато ругался, после чего отправился с полученным отчётом к начальству. С удовольствием выслушав приблизительно то же самое, что произносил недавно сам, Майк вольготно устроился в кресле напротив своего шефа и, побарабанив пальцами по подлокотнику, спросил:

— И что теперь делать? Этих идиотов уже поленьями по головам лупят. Так и до стрельбы недалеко.

— Не дави мне на мозг, Майк, — огрызнулся шеф, снова перечитывая отчёт.

— Я не шучу, шеф. Их нужно вытягивать оттуда, — не сумел промолчать Майк.

— Рано. Они ещё ничего толком не узнали, — отмахнулся босс, мрачно мотая головой.

— А если кого-нибудь убьют?

— Плевать. Парой дураков меньше — никто и не заметит. Меня больше беспокоит этот шериф, служивший в имперских «драконах». Уж больно легко у него получается подставлять всю комиссию под удары местных. Здесь что-то не так.

— Что именно? — не понял Корман.

— Ты не задумывался, с чего вдруг поселенцы так вцепились в контракты с русскими? Почему ни один из них не пытался связаться с другими секторами?

— Я уже голову себе этими вопросами сломал, — скривился Майк. — Но в отчёте сказано, что ни один серьёзный бизнесмен даже не пытался выйти на руководство планетой. И боюсь, что это правда. Кроме того, ни одно из демократических правительств даже не пыталось оказать поселенцам хоть какую-то помощь. Так чего мы теперь посыпаем голову пеплом? Русские оказались расторопнее во всём. И в розыске террористов, и в налаживании контактов с поселенцами.

— Нужно выяснить, как много на планете бывших наших граждан, — ответил шеф, отбрасывая отчёт.

— И что нам это даст? Ключевое слово здесь — бывшие, — пожал плечами Майк.

— Я же сказал, не дави на мозг, — зарычал в ответ босс. — Думаешь, я и сам не знаю, что в этом деле всё не просто сложно, а очень сложно? Нам не за что даже зацепиться. В отчёте чёрным по белому сказано, что поселенцы и слышать не желают о связи с другими секторами, кроме русского. Проклятье, это стадо ослов не смогло даже с одним шерифом договориться!

— И что будем делать?

— Попробуем пойти дипломатическим путём. Пусть сворачиваются на планете и отправляются на Кремль.

— А что делать с арестованной идиоткой?

— Не смогут вытащить, значит, пусть там и гниёт, раз не хватает ума держать язык за зубами, — рявкнул босс, жестом отпуская Кормана.

После этого разговора Майк передал нужные указания председателю комиссии и попытался вернуться к текущим делам, когда от председателя поступило очень интересное сообщение. Империя собиралась принять на обучение по льготной программе почти сотню детей поселенцев. И это был шанс наладить с империей конструктивный диалог. Недолго думая, Майк приказал председателю предложить совету планеты свои услуги, попутно сообщив шефу о своём плане. Вскоре официальная бумага о разрешении на ввоз детей на территорию империи была получена, и начался второй этап операции.

Но словно сам Создатель был против этого дела. Едва начав разгон, корабль комиссии оказался атакован пиратами, после чего связь с судном прервалась. Вот это уже было по-настоящему опасно. А самое паршивое, что вместе с комиссией были захвачены и дети. С этого момента всё пошло наперекосяк. Как выяснилось, на планете находился целый десяток бывших «драконов», и эти сумасшедшие, при поддержке имперских спецслужб, кинулись в космос — спасать своих детей. Единственное, что успели сделать дипломаты Лиги, так это запихнуть в корабль десяток наблюдателей и, связавшись с империей, упросить взять их на борт боевого корабля.

Как и что происходило в пространстве, никто в агентстве не знал, а предоставлять наблюдателям отдельную линию связи русские не собирались. Оставалось только ждать и надеяться на то, что русским не повезёт. Но вскоре по всем государствам Лиги разнеслась весть, что пираты схвачены, пленники освобождены и справедливость восстановлена. Скрипя зубами от злости, босс Майка долго проклинал бюрократию своего сектора, которая в очередной раз помешала его службе сделать нужный ход.

Но без поддержки флота это было невозможно. А получить такую поддержку можно было только после долгих и нудных переписок со штабом флота, сенатом и комиссией по безопасности. В очередной раз признавая своё поражение, босс только огонь изо рта не выдыхал, открытым текстом мечтая удавить дурака, придумавшего такую систему. Сам Майк, отлично понимая, что их правительство опять ввязалось в гонку за энергоресурсами, пытался вспомнить, как много государств являются поставщиками на рынок уранидов.

Как оказалось, не много. Сектор Поднебесной, монгольский сектор, сектор стран Латиноамериканского Содружества поставляли на рынок сырья руду. Сёгунат, благодаря своим технологиям, поставлял обогащённые после переработки отходы, которые можно было спокойно использовать как топливо. И только Российская империя продавала уже готовое топливо для космических кораблей. Планеты сектора американской конституции не торговали уранидами. Это было запрещено.

Все запасы ядерного топлива считались стратегическим запасом сектора и поставлялись только для нужд армии и энергообеспечивающих объектов. И вот теперь русским снова повезло. Они не только обеспечили свои рестораны рыбными деликатесами, а модниц роскошными шубами. Они снова оказались первыми у месторождения урановой руды. Забыв, что находится в кабинете начальства, Майк поднялся из кресла и, задумчиво пройдясь по кабинету, перебил шефа:

— А что, если это всё деза?

— Что? Ты о чём? — растерялся шеф, разом перестав материться.

— Вся эта история о руде. Что, если вся эта история — грамотно составленная дезинформация?

— Но зачем? — снова не понял босс.

— Чтобы отвлечь нас от чего-то большого. От чего-то, что может нас очень сильно заинтересовать.

— И пока мы, суча ножонками от оргазма, пытаемся добраться до несуществующего месторождения, они где-то крутят свои дела? — мрачно уточнил шеф.

— Именно. Старый трюк. Мы и сами не раз его использовали, — усмехнулся Майк.

— Осталось только понять, что именно они затеяли, — задумчиво протянул шеф. — Но и информацию о руде тоже нельзя сбрасывать со счетов. Её нужно проверить в любом случае.

— Да, но как это сделать? — скривился Майк.

— Пока не знаю. Думай. И озадачь своих головастиков. Мне надоело думать за всех.

— С председателем комиссии связь есть? — помолчав, спросил Майк.

— Есть, и что?

— Нужно выяснить, как много бывших военных, входящих в совет планеты, на этой планете осталось. Попробуем отправить пару оперативников как помощников какого-нибудь бизнесмена, чтобы они попытались склонить на нашу сторону кого-нибудь из этого самого совета. Чёрт, язык сломаешь, пока всё это выговоришь.

— Неплохая идея. И кого из представителей большого бизнеса ты собираешься туда отправить?

— Пока не знаю. Для начала нужно выяснить, кто из них уже терпит убытки из-за прекращения поставок. Тогда, обеспечив его нашей поддержкой, мы сможем попасть на планету легально. Он занимается своими делами, а мы своими. Только отправлять туда нужно людей, действительно умеющих работать с таким сложным контингентом. Поселенцы напуганы, обозлены и не верят никому на свете. Думаю, они и с русскими-то связались только потому, что среди них оказался бывший офицер глубинной разведки. В надежде, что империя своих не бросит.

— Так оно и вышло. Странная история. Сначала они ссылают «дракона» на едва обжитую планету, а потом начинают ему усиленно помогать. Зачем? Если его сослали, значит, он преступник. А если это один из агентов их службы безопасности, то к чему такие сложности? Гораздо проще было отправить его туда через рекрутинговую компанию. Впрочем, они так и сделали, но после того, как суд приговорил его к ссылке. Дьявол, я уже совсем запутался. С этими русскими вечно всё не так.

— Так мне начинать подготовку к отправке парней? — уточнил Майк.

— Ты её уже должен был закончить, — зарычал шеф, жестом выгоняя его из своего кабинета.

Вернувшись к себе, Корман задумчиво прошёлся по кабинету и, связавшись с отделом информации, затребовал личные дела всех свободных полевых агентов. В данную минуту ему нужны были не очкастые интеллектуалы, а свои в доску ребята, способные перепить портового грузчика и запросто подраться из-за доступной красотки только ради развлечения. Но прежде чем вызывать их к себе на инструктаж, Майку нужно было убедиться, что, попав на планету, его парни не окажутся с ходу посаженными в кутузку.

Отобрав двоих, Майк потребовал связать его с дипмиссией на Кремле и, приказав дежурному офицеру немедленно вызвать ему председателя комиссии сразу после появления в посольстве, вернулся к своим размышлениям. Было в этой истории что-то такое, что не давало ему покоя. Уж очень быстро русские специалисты умудрились обнаружить след капера, захватившего судно комиссии. В американском секторе тоже были такие специалисты, но отыскать в пространстве эмпатические следы было неимоверно сложно.

Как же тогда получилось, что у русских следователей на всё ушло чуть больше суток? С того момента, как русские крейсера подошли к месту нападения, и до того, как был захвачен капер, прошло удивительно мало времени. Словно русские точно знали, куда направляются пираты. Впрочем, из сообщений председателя комиссии было ясно, что в прыжок они уходили, и сама операция по аресту преступников прошла не так гладко, как хотелось бы. Но никто из граждан сектора не пострадал, а пираты уже находились в тюрьме.

И всё-таки, как им это удалось? Что вывело их следователей на нужный курс так быстро? Все эти вопросы заставляли Майка нервничать, выискивая в действиях имперцев скрытую угрозу. Больше всего ему сейчас хотелось заполучить в свои руки одного из следователей, выводивших крейсер на след капера, чтобы любым путём вытрясти из него информацию о поиске. Почему-то Майк был совершенно уверен, что в этом поиске было нечто странное и что именно эта странность является ключом ко всем проблемам.

Но его мечте суждено было остаться мечтой. Русские даже наблюдателей к рубке не подпустили, заявив, что во время боевой операции всем гражданским нужно находиться в отведённых им каютах во избежание случайных ранений. В итоге захват и последующее освобождение заложников проводилось без их участия. Больше того, один из «драконов» каким-то образом узнал, что дети с планеты были взяты как прикрытие, что привело к публичному битию морды председателю комиссии.

Подавать на него в суд было глупо. Любой толковый адвокат за пять минут докажет состояние аффекта от потери ребёнка и беременной жены, в чём косвенно были виноваты чиновники Лиги. Ведь это именно они рисковали жизнями детей, понадеявшись на страх пиратов перед эмблемой Лиги. По большому счёту, вся эта история с наблюдателями была не больше, чем попытка сделать хорошую мину при плохой игре.

На поверхность планеты Кремль бывшие офицеры глубинной разведки космоса сошли мрачными, решительными и с таким алкогольным выхлопом, что встречавший их офицер службы безопасности покачнулся, когда вся команда дружно поздоровалась. Отдышавшись и стерев набежавшие слёзы, офицер удивлённо покачал головой и, молча указав ветеранам на большой глидер, тихо проворчал:

— Надеюсь, успеем доехать раньше, чем водитель окосеет.

— Нежный нынче офицер пошёл, — ни к кому не обращаясь, произнёс Стас. — От одного запаха косеет.

— М-да. Уходит старая гвардия, — поддержал его Андрей, пряча усмешку в уголках губ.

— Мужики, вы бы хоть совесть поимели. С таким выхлопом к самому графу на приём являться, — не удержался встречавший их офицер.

— Интересное предложение. Это как — поиметь совесть? Как в виртуальной игре? — тут же поддел его Стас.

Команда ветеранов разразилась гомерическим хохотом. Даже Влад, не удержавшись, чуть усмехнулся. Душа ещё болела от потери, настроение было нулевое, но жизнь брала своё. К тому же слишком часто приходилось ему и его команде терять близких друзей. Так часто, что они уже успели научиться справляться с этой болью. Кроме того, спасала подготовка и психологические установки, вложенные в его подсознание специалистами их службы.

Понимая, что в таком настроении господа ветераны будут издеваться над ним всю дорогу, встречавший их офицер горестно вздохнул и, махнув рукой, первым залез в машину. Глидер с тонированными наглухо окнами плавно поднялся над стоянкой и стремительной свечкой взлетел на нужный уровень, сразу выходя на правительственную магистраль. Патрульный глидер, дёрнувшийся было за странной машиной, разом сбросил скорость и вернулся на место.

Так взлетать и тонировать окна мог только спецтранспорт, имевший разрешение буквально на всё. В любом случае гнаться за машиной, нёсшейся по магистрали спятившим метеором, было бесполезно. Даже форсированный двигатель патрульной машины не мог поспорить с тем монстром, что стоял в моторном отсеке улетевшего глидера. Сидевшие в салоне ветераны только одобрительно закивали головами, когда ускорение вдавило их в кресла машины.

Только встречавший их офицер мрачно скривился и, укоризненно покосившись в затылок водителю, угрюмо буркнул:

— Сколько раз повторять: не на гоночной трассе.

— Это ты, братишка, с нами не летал, — тут же отозвался Стас, услышавший его слова.

Удивлённо покосившись на инвалида, офицер сообразил, о чём он говорит, и, заметно вздрогнув, буркнул в ответ:

— И слава богу. Я ещё не совсем голову потерял, с такими, как вы, летать.

— Будешь так говорить, и без полётов голову потеряешь, — рыкнул в ответ Влад, обдавая виновника своего недовольства запахом свежайшего перегара.

Вообще, вся эта история с поголовным пьянством была изначально придумана ветеранами для того, чтобы вывести из-под удара Влада и Стаса, заливавших горе всю дорогу до Кремля. Отлично понимая, что Владу в его состоянии абсолютно параллельна реакция высокого начальства на собственное поведение, бойцы перед самой высадкой проглотили по стакану «шила», обеспечив себе достойный выхлоп. Но при весьма суровом амбре, распространявшемся от бойцов, соображали они чётко, быстро и были вполне адекватны. О чём встречавший их офицер не преминул сообщить своему начальству.

Высокий, мрачного вида майор, укоризненно глянув на ветеранов, не удержался и, скривившись, проворчал:

— Головами воспользоваться не пытались? Не в кабак званы, а на доклад к самому начальнику имперской безопасности.

— А мы не набивались. Не нравимся — отправляйте обратно, — тут же зарычал в ответ Влад.

Стоявшие рядом ветераны только понимающе переглянулись. В том, что разведчик откровенно ищет, на ком бы оторваться, становилось понятно с его первой же реплики в машине. Ещё на крейсере наблюдателей и членов комиссии Лиги от глобального мордобоя спасло только то, что Егоров приказал загнать их подальше от разведчиков и выставить в коридоре караул из бойцов роты «медведей». С самого начала Лисовский назначил их на роль виноватых и то и дело порывался устроить разборку в хорошем уличном стиле. С ломанием костей и размазыванием по переборкам.

Говоря откровенно между собой, разведчики и сами считали их виновниками случившегося, но устраивать смертоубийство без суда и следствия не хотели. Но ещё больше они не хотели подставлять командира крейсера. И вот теперь, услышав рык своего командира, разведчики дружно шагнули вперёд, готовясь начать отрывать озверевшего Влада от глотки растерянно замершего майора. Сообразив, что конструктивная критика в данном случае может для него плохо кончиться, майор тяжело вздохнул и молча направился в здание.

Пройдя длинными коридорами конторы и поднявшись на третий этаж, он остановился перед огромными, больше напоминавшими ворота, дверьми и, осторожно толкнув створку, просочился в образовавшуюся щель. Ветераны удивлённо переглянулись, но от высказываний воздержались. В конце концов, в каждой избушке свои погремушки. Минут через пять майор снова выбрался в коридор и, отодвинувшись от двери, тихо сказал:

— Входите. И помните, господа, вы находитесь на приёме у его сиятельства графа Кудасова. Постарайтесь воздержаться от глупых высказываний и, уж тем более, выходок.

— Постараемся, — кивнул Влад, презрительно усмехнувшись, и первым шагнул в приёмную.

Сидевший за широким столом лейтенант, подняв голову от каких-то бумаг, окинул вошедших долгим, настороженным взглядом, негромко спросил:

— Прошу вас, господа, оставить здесь всё имеющееся у вас оружие.

— Лейтенант, если бы мы планировали нападение на графа, то вас бы уже не стало. А оружие… Мы сами по себе оружие, — пожал плечами Влад и, не обращая внимания на растерявшегося секретаря, шагнул к дверям, ведущим в кабинет Кудасова.

Но взяться за ручку он не успел. Замок тихо щёлкнул, и еле слышно зажужжавший сервопривод плавно распахнул дверь. Бросив быстрый взгляд на торец двери, Влад неопределённо хмыкнул и, войдя в кабинет, представился:

— Ваше сиятельство, капитан глубинной разведки космоса в отставке Лисовский по вашему приказанию прибыл.

— Рад, что прибыл, — ответил Кудасов, грустно улыбнувшись.

Выйдя из-за стола, граф подошёл к вошедшим и, пожав каждому руку, жестом предложил располагаться. Разведчики расселись за длинным столом, и Кудасов, вернувшись на своё место, спросил:

— Кофе, чай, господа?

— А кофе настоящий или суррогат? — тут же отреагировал Стас.

— Настоящий, — чуть улыбнувшись, кивнул Кудасов.

Нажав кнопку селектора, он приказал секретарю приготовить кофе на всех и, откинувшись на спинку кресла, подвёл итог:

— Значит, так, мужики. Все ваши попытки перевести стрелки на себя и отвлечь меня от Влада могли бы сработать с вашим командованием, но не со мной. Прежде чем оказаться в этом кресле, я много лет был полевым агентом и должность свою заработал не мохнатой лапой, а собственным горбом и кровью. Даже ваш выхлоп меня не впечатлил. На службе и не такое видеть приходилось. Так что давайте не будем друг другу головы морочить и поговорим о деле.

Секретарь вкатил в кабинет сервировочный столик и, быстро расставив приборы и всё необходимое для приятного пития благородного напитка, бесшумно исчез за дверью. Дождавшись, когда дверь закроется, Кудасов аккуратно пригубил свой кофе и, помолчав, продолжил:

— Так я могу расценивать ваше гордое молчание как согласие с моим предложением?

— Можете, — мрачно буркнул Стас, многозначительно поглядывая на Влада.

— Вот и хорошо. То, что ты, Влад, представился капитаном разведки, а не подполковником моей службы, означает, что ты собираешься подать в отставку?

— Означает, — мрачно кивнул Влад.

— Понимаю твою злость, Лисовский, — кивнул Кудасов. — Но прошу, не принимай поспешных решений. Знаю. Сейчас ты откровенно ненавидишь и меня, и контору, и политику, и всех, кто имеет к этому делу хоть какое-то отношение. Но ты нам нужен. Говоря «нам», я имею в виду не себя лично, а свою службу и империю. А также вашу планету. Ты, Лисовский, связующее звено между этими тремя точками.

— Ну, как известно, незаменимых у нас нет, — пожал плечами Влад.

— Глупая поговорка, — скривился Кудасов. — Заменить-то можно любого, но кто посчитает потери от такой замены? Особенно, если меняют профессионала. В нашей с тобой игре я делал ставку на тебя как на профессионала, и до сегодняшнего дня ты действовал как настоящий «дракон». Знаю, потерять семью, впервые создав её, больно. Так больно, что и словами не описать. Но ты «дракон», а значит, умеешь терпеть. Понимаю, что звучит это всё пафосно, но наша игра ещё не окончена. Каким-то образом господам демократам стало известно, что на Спокойствии есть урановая руда. И теперь они не отстанут от вас, пока не получат разрешение на разработку рудника. А самое паршивое, что империя не может оказать вам военную помощь. Ведь они не будут нападать с оружием. Мы даже планету не сможем закрыть. Все эти прелести придутся на вашу долю. Точнее, вашу и вашего совета. А так как в совет входишь ты и имеешь серьёзное влияние на сам совет и на поселенцев, то ты мне действительно нужен.

— Хрен им в грызло, а не контракт на разработку, — неожиданно зарычал молчавший до этой минуты Андрей.

— Я думаю, будет лучше, если мы составим контракт на разработку сейчас, и я как член совета планеты подпишу его прямо здесь, — тихо добавил Влад. — Жителям других секторов на планету дороги нет и не будет. Исключение только одно: если человек приезжает на постоянное место жительства. Но в этом случае он должен будет отказаться от гражданства в своём прежнем секторе.

— Это ваше правило приёма на ПМЖ? — насторожился Кудасов.

— Оно появилось только что, — всё так же тихо ответил Влад.

— Боюсь, это приведёт к серьёзному международному скандалу, — покачал головой граф.

— Это их проблемы. Спокойствие получила статус свободной и будет иметь дело только с теми, с кем решит совет планеты. Я не стану больше кланяться этим тварям и плевать хотел на всю политику, вместе взятую.

— А если совет планеты откажется? — задумчиво спросил Кудасов.

— А если откажутся, значит, я уеду с планеты, и пусть тогда они сами с империей договариваются. А мы с парнями себе другое место для жизни найдём.

— Это точно. Все знают: не будет нас, не будет и помощи от империи, так что согласятся как миленькие, — жёстко усмехнувшись, добавил Стас.

— Вы, мужики, часом головами нигде не стукались? — с непонятной усмешкой спросил Кудасов.

— Так мы с самого детства на головы ушибленные, — пожал плечами Андрей. — Другие в нашей службе и не выживают.

— Ну, это да, — растерянно протянул Кудасов, не зная, как реагировать на такое высказывание.

— Не могу я эти рожи видеть, — с надрывом вдруг сказал Влад. — Как вспомню, что эти твари детьми свои шкуры прикрывали, так руки сами за оружием тянутся.

— М-да, замазались они с этим перелётом капитально, — помолчав, скривился Кудасов. — Ладно. Будь по-вашему. Прикажу своим умникам составить толковый контракт с одной из наших горнодобывающих компаний. Свяжете их со своим специалистом, геологом. Как его там?

— Герасимов, Илья Иванович, — усмехнулся Андрей.

— А чего смеёшься? — насторожился граф.

— Видели бы вы этого Илью Ивановича. Специалиста-геолога, — рассмеялся Стас.

— А что? — снова не понял Кудасов.

— Нас троих сложить надо, чтобы он один получился. Ладно, дело не в этом. В своём деле он соображает туго, так что сообразит, что делать надо, — кивнул Андрей.

— Ну, будем считать, что вопрос с рудой закрыт, — помолчав, махнул рукой Кудасов.

— Не понимаю, что вас не устраивает, — пожал плечами Влад. — Все страны готовы глотку перегрызть за крохотный кусочек переработанного металла, а вы сидите с таким видом, будто вас заставляют дерьмо в удобрения перерабатывать, — с заметным удивлением сказал Влад.

— Проблем нам с этим делом не избежать, вот и кривлюсь, — вздохнул Кудасов. — Ладно, отбрешемся. Не в первый раз. А теперь, господа, я попрошу вас оставить нас с подполковником с глазу на глаз.

— Ого, а нам, оказывается, тут не доверяют, — громко произнёс Стас.

— Не старайся казаться дурнее, чем ты есть, — вяло огрызнулся Кудасов. — Есть вещи, о которых, кроме нас двоих, вообще никто знать не должен. Всё, валите отсюда. Секретарь обеспечит вас всем необходимым и скажет, где вас устроили. Вылет обратно на Спокойствие через три дня. И вполне возможно, что вы полетите без него.

— Не понял, — удивлённо протянул Андрей. — А его куда?

— Ну, не под трибунал, это точно, — усмехнулся Кудасов. — Всё, господа офицеры. Исчезли.

Сообразив, что ничего больше не узнают, разведчики медленно поднялись и, вопросительно поглядывая на Влада, покинули кабинет. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Кудасов налил себе ещё кофе и, побарабанив пальцами по столешнице, предложил:

— Влад. А теперь серьёзно и очень честно. Где, когда и как ты сделал пересадку лёгких?

— С чего вы взяли? — деланно удивился Влад.

— Лисовский, — укоризненно протянул граф. — Ну, не держи ты меня за дурака, богом прошу. Я твою медицинскую карту наизусть выучил. После такого ранения выход в космос — это верная смерть. Причём сразу после выхода из шлюза. Так что?

— Это так важно? — нехотя спросил Влад.

— Очень. Если наши заклятые друзья об этом узнают, не миновать тебе судебного обвинения. А нам это совсем не нужно. Пойми, это крючок, на который тебя могут подцепить.

— Это вряд ли, — упрямо покачал головой разведчик. — Об этой тайне знают только двое. Я и тот, кто эту операцию делал. А уж он-то точно молчать будет, как та рыбка.

— Стоп. Хочешь сказать, что операцию тебе ваш гениальный доктор делал? — сообразил Кудасов.

— Он, — кивнул Влад, мрачно скривившись.

— Уже легче, — в очередной раз вздохнул Кудасов. — А теперь слушай меня внимательно. Дело с твоими крокодилами принимает новый оборот.

Известие о проникновении катера-шпиона в аномалию облетело всю империю Ксены раньше, чем линкор успел состыковаться с дредноутом. Едва сойдя с борта корабля, ксеноброн Альказ с ходу оказался в окружении сразу нескольких сотен ксеносов, приветствовавших его восторженным рёвом. Растерявшись от такого напора, Альказ удивлённо огляделся и, не понимая, что происходит, тихо спросил стоявшего рядом верховного дредноута:

— Что это значит? Ведь ничего ещё неизвестно.

— Ты сделал то, что не удавалось трём поколениям командиров кораблей. А главное, всё обошлось без потерь.

— Но ведь мы ещё ничего толком не знаем. Чему тут радоваться? — не сдавался Альказ.

— Начало. Столько раз пытаться прорваться туда, терять корабли и воинов, а в результате — неизвестность. И только тебе удалось придумать схему, благодаря которой мы смогли получить хоть какую-то информацию. Теперь будет проще.

— Всё равно не понимаю этого ликования, — вздохнул Альказ.

— А что тебя не устраивает? — с усмешкой поинтересовался верховный. — Ведь это твой триумф. Наслаждайся.

— Я не нахожу наслаждения в том, чтобы праздновать начало работы. Предпочитаю устраивать праздник после её окончания, — угрюмо отозвался Альказ и, встопорщив шейный гребень, решительно зашагал сквозь толпу.

Но добраться до своей каюты он не успел. У дверей его перехватил посыльный, скороговоркой сообщив, что ксеноброна ждут в узле связи. Не спрашивая, кто именно собирается с ним разговаривать, Альказ проследовал за посыльным, внутренне готовясь к тяжёлому разговору. В том, что разговор предстоит тяжёлый, он даже не сомневался. Впрочем, каким ещё может быть разговор с начальством. Добравшись до узла связи, Альказ привычным жестом надел на голову гарнитуру и, кивнув связисту, посмотрел на монитор.

— Ксеноброн, до нас дошли слухи, что вы сумели каким-то образом проникнуть в тайну аномалии. Это так? — послышалось в наушнике.

Монитор связи оставался тёмным.

— С кем я говорю? — жёстко спросил Альказ, которому очень не понравился тон, которым начал разговор неизвестный.

— А вы не догадываетесь? — услышал он в ответ.

— Я солдат, а не гадатель. Назовите своё звание или чин, чтобы я знал, кому именно доверяю тайну. И было бы ещё лучше, если бы включили камеру, — жёстко отрезал Альказ.

— Генерал, с вами разговаривает верховный управляющий. Смените тон, если не хотите закончить свою карьеру в зале чести, — послышался другой голос, и Альказ почувствовал, как его толстая шкура начинает съёживаться.

— А чем вы докажете, что это именно верховный управляющий? — спросил он, набравшись наглости. — И почему я должен верить вам на слово?

— Послушайте, ксеноброн… — начал было вступивший в разговор, но первый голос оборвал его:

— Ксеноброн прав, помощник. Он старается соблюсти интересы дела, и ругать его за это глупо. Попробуем начать сначала. Я действительно верховный управляющий и, услышав о ваших достижениях, решил узнать новости из первых рук. Уровень моего допуска уже отослали вам на комплекс. Можете сами убедиться.

— Да, я вижу, — прохрипел Альказ внезапно осипшим голосом, быстро пробегая глазами по короткой строчке букв и цифр.

— Так вы ответите на мой вопрос?

— Конечно. Нам удалось запустить в аномалию катер с двумя рабами на борту и прежде, чем его уничтожили, получить несколько кадров с камер внешнего наблюдения. Теперь нам предстоит их как следует проанализировать, чтобы понять, кто это такие и как мы можем с ними бороться.

— Прекрасно, генерал. Я даю вам разрешение на все дальнейшие действия. Можете задействовать любые ресурсы, все нужные вам подразделения и даже спускаться на твердь, если в этом возникнет необходимость. Мой помощник передаст вам коды прямой связи с ним. Держите меня в курсе дела. Удачи вам, ксеноброн, — закончил верховный управляющий и, не дожидаясь ответа, прервал связь.

Растерянно стянув с головы гарнитуру, Альказ с трудом захлопнул отвисшую челюсть, звучно клацнув клыками, и, повернувшись к дежурному связисту, попытался заговорить. Но вместо слов послышалось какое-то странное хрипение. Альказ сглотнул пересохшим горлом, а связист, поднявшись, принял самую почтительную позу, словно перед ним был сам верховный управляющий.

— Сохраните и засекретьте полученные коды. Никто, кроме меня, воспользоваться ими не должен, — прохрипел Альказ, справившись наконец с собственным голосом.

— Конечно, генерал, — еле слышно произнёс связист, отвешивая очередной поклон.

Растерянно кивнув ему в ответ, Альказ отбросил гарнитуру и деревянной походкой зашагал к выходу. От удивления и растерянности он даже забыл, чем собирался заняться до вызова. Встретивший его в коридоре верховный дредноута иронично поклонился и, не скрывая усмешки, негромко спросил:

— Какие будут приказания, генерал?

— Ну, хоть ты не издевайся, — чуть не взвыл от избытка чувств Альказ, от изумления забыв, что перед ним старший по чину и положению.

— Пошли, — тихо рассмеявшись, ответил верховный и, развернувшись, стремительно заскользил куда-то в глубь дредноута.

Вскоре ксеноброн понял, что уже ходил этой дорогой. Зрительная память его не обманула, и они наконец оказались в молельном зале. Отвесив церемониальный поклон в сторону алтаря, верховный направился куда-то в глубь зала. Следуя за ним, Альказ пытался угадать, какую ещё тайну ему предстоит узнать. Верховный проскользнул в какую-то узкую дверь, и Альказ, осторожно войдя следом за ним, растерянно остановился, словно наткнулся на стену.

Это был компьютерный зал. Два десятка техножрецов, согнувшись над приборами, усиленно молотили когтями по стальным клавишам. В зале эхом разносился громкий цокот. Пройдя к самому большому монитору, верховный кивком дал понять сидевшему перед ним техножрецу, что всё в порядке, и, повернувшись к ксеноброну, тихо сказал:

— Полученные тобой данные уже начали обрабатывать. Взгляни. Это космические корабли. Но очень странной формы. С такими мы ещё ни разу не сталкивались. Я специально запросил данные по всем известным видам кораблей. Таких там нет.

— Это я понял сразу, — кивнул Альказ. — Как понял и то, что используемое ими оружие нам также неизвестно. Отправленный в аномалию катер шёл с включённым защитным экраном, но его уничтожили одним выстрелом. Словно защиты не было вообще.

— Эти неизвестные используют снаряды с антивеществом, — еле слышно ответил верховный.

— Разве это возможно? — растерялся Альказ. — Если я ничего не путаю, его невозможно стабилизировать в веществе.

— Значит, они нашли такой способ, — вздохнул верховный.

— Но как?! Чтобы использовать антивещество как боезаряд, его нужно заключить в оболочку, которая будет доставлена к точке взрыва.

— Оставь решение этой проблемы тем, кто должен её решать, — вздохнул верховный. — А сам займись технической стороной дела.

— Это как? — не понял Альказ.

— Я говорю о том, что наши противники не использовали щиты. А значит, у наших кораблей есть все шансы уничтожить их.

— Снова война? — задумчиво спросил Альказ.

— Снова? Почему снова? — насторожился верховный.

— До моего назначения сюда ходили разные слухи, — неопределённо ответил Альказ, глазами указывая на сидящего рядом техножреца.

Сообразив, что он пытается сказать, верховный чуть кивнул и, осторожно тыча когтем в экран, принялся пояснять:

— Вот, взгляни. Катер только что пересёк границу аномалии. Его ещё не видят. А вот его засекли и атакуют. Сам видишь, что щита они так и не включили. А ведь это первое, что делается в случае появления неизвестного судна.

— Да, верно, — кивнул Альказ. — Но это совсем не означает, что у них нет щитов. Вполне возможно, что щит включается автоматически после залпа.

— Об этом я не подумал, — кивнул верховный. — Но как теперь это проверить?

— Думаю, теперь, когда мы знаем, что ждёт нас за границей аномалии, мы сможем использовать тот же трюк с катером. Только на этот раз рабы получат указание стрелять с ходу, как только станет видна ближайшая цель. Только так мы сможем точно выяснить, есть у них щиты или нет.

— Решил воспользоваться разрешением верховного управляющего и пустить все наши ресурсы по ветру? — иронично усмехнулся верховный дредноута.

— А у вас есть другое предложение? — не остался в долгу Альказ.

— Тут ты прав. Нет, — трескуче рассмеялся верховный. — Что ж. Будем действовать методом проб и ошибок.

— Я только одного не могу понять, — неожиданно добавил Альказ. — Что это за аномалия? И почему она расширяется?

— Сейчас её размер таков, что в эту дыру не пролезет даже твой линкор. И судя по их кораблям, они тоже не могут проникнуть на нашу сторону. Но что это такое, что за разрыв, нам и самим не понятно. Две сотни специалистов по пространству бьются над разрешением этой загадки, но так ничего и не поняли, — вздохнул верховный.

— А если предположить самое невероятное? Если предположить, что это не просто аномалия, а прорыв между параллельными галактиками? — махнув рукой на свидетелей, выдвинул версию Альказ.

— Параллельные галактики? — растерянно переспросил верховный. — А это ещё что за зверь? Никогда не слышал подобного определения.

— Знаю, звучит дико. Но ведь теория о параллельных мирах существует. Так почему бы не быть и параллельным галактикам? — ответил Альказ, азартно сверкая глазами.

— Придётся в очередной раз озадачить наших специалистов, — проворчал верховный, задумчиво постукивая когтем по столу.

— Но согласитесь, в эту версию очень точно укладываются все происходящие события, — продолжал настаивать Альказ. — Неизвестная раса, невиданные раньше корабли, а главное — ни на одной навигационной карте нет описания того, что находится за границами этой аномалии.

— Успокойся. Я не говорил, что не верю тебе или не собираюсь принимать твоё предположение, — отмахнулся верховный.

— Но и выслушали без особого интереса, — не сумел промолчать Альказ.

— Слишком уж фантастично звучит твоя версия, — вздохнул верховный.

— Когда-то так же нереально звучала версия о том, что в нашей галактике существуют иные расы. Но как оказалось, они есть, и это факт, — продолжал горячиться Альказ.

— Я же сказал, успокойся. Но прежде чем принимать твою версию за рабочую, я должен убедиться, что она вообще имеет право на существование, — зарычал верховный, начиная терять терпение.

— Простите, верховный, — вздохнул Альказ.

— Не расстраивайся. Лучше займись отбором подходящих рабов для следующего запуска. А теории и версии оставь тем, кто должен ими заниматься.

— Какой корабль мне дадут на этот раз?

— Ну, исходя из распоряжения верховного управляющего, я уже приказал пригнать сюда захваченный у изгоев эсминец. Там есть всё нам необходимое. И орудия, и щит. Остаётся только подобрать экипаж.

— Нам потребуется пилот, он же командир корабля, связист, чтобы поддерживать передачу данных, навигатор и канониры. Последних придётся брать полным составом. Нужно выяснить две вещи: есть ли у них щиты и каким оружием оснащены их корабли, — задумчиво проговорил Альказ.

— Вот и займись этим, — кивнул верховный. — А теперь внимательно просмотри всю запись от начала до конца и попытайся понять, что ещё есть на их кораблях.

— Мне нужна будет компьютерная модель их кораблей, сделанная на основе съёмки, — кивнул ксеноброн.

— Уже готово, генерал, — влез в их разговор сидевший у монитора техножрец и, не дожидаясь команды верховного, вывел на экран трёхмерное изображение корабля, если так можно назвать кусок металла, очень напоминавший по форме яйцо.

По поверхности этого яйца в хаотичном порядке были разбросаны странные выступы, в которых Альказ узнал оружейные порталы. Определить это ему помогла пометка над одним из выступов. Очевидно, именно из этой точки был сделан выстрел, уничтоживший разведочный катер. Быстро пересчитав выступы, Альказ невольно сжал зубы, мрачно прошипев ругательство. Эта штука была способна палить сразу во все стороны, и, судя по уже известным данным, стрелять орудия могли независимо друг от друга.

Но нигде не было видно дюз или тому подобных приспособлений для перемещения в пространстве. Как и за счёт чего движется этот корабль, было непонятно. Махнув рукой на способ передвижения, которым пользуются неизвестные, Альказ решил сосредоточиться на оружии. Очень скоро, сравнивая кадр из полученной записи и компьютерную модель, он обнаружил ещё одну неприятную особенность. У этого корабля нашлись какие-то странные порты, очень похожие на порты для торпед.

— Только этого не хватало, — проворчал Альказ, быстро разворачивая изображение то в одну, то в другую сторону.

— Что-то не так, генерал? — поинтересовался сидевший рядом техножрец, бросавший на него восторженные взгляды.

— Боюсь, проблем с этими неизвестными будет много, — протянул Альказ, не отрываясь от работы.

— Вы? Боитесь? — удивился техножрец, услышавший только это.

— Что с тобой, приятель? — растерялся Альказ. — Это просто выражение. Но я, как любой нормальный ксенос, тоже способен испытывать страх. Так что ничего удивительного в этом нет.

— Но ведь вы же герой империи. С вами разговаривал сам верховный управляющий, — продолжал восторгаться техножрец.

От странного техножреца его спасло появление верховного дредноута. Услышав последнюю фразу, он жестом подозвал Альказа к себе и, дождавшись, когда он подойдёт, тихо сказал:

— Не обращай на неё внимания. Изначально её должны были направить в секцию размножения, но после проверки умственного потенциала подвергли стерилизации и отдали нам. Но её либидо иногда превосходит чувство долга, и тогда она начинает вот так вот ахать.

— Так это самка? — окончательно растерялся Альказ, невольно оглядываясь, чтобы как следует рассмотреть техножрицу.

Широкая хламида с капюшоном оставляла открытыми только кисти рук и лицо, что не позволяло как следует рассмотреть фигуру любого техножреца и расцветку его шкуры.

— Самка, — коротко кивнул верховный. — И имей в виду, если у тебя вдруг возникнет необходимость встретиться с самкой, сообщи мне. Я пришлю её или другую доступную особь. Помни, теперь ты не просто генерал. Ты стал легендой империи и не можешь довольствоваться тем же, чем пользуются простые офицеры.

Растерявшийся Альказ сумел только тупо кивнуть на его предложение.

Разговор с начальником имперской безопасности продлился более двух часов. Молча сидевший перед ним разведчик внимательно слушал, не поднимая взгляда от столешницы. Сам граф, ставя Владу очередную задачу, чувствовал себя, что называется, не в своей тарелке. Хотя и терпеть не мог эту присказку. Когда-то какой-то не очень грамотный переводчик неточно перевёл расхожую фразу на русский язык, и с тех пор она пошла в народ, хотя и была неправильной.

Молчание разведчика давило на психику графа с силой шумовой гранаты. Наконец, не выдержав, граф тяжело вздохнул и, оборвав себя на полуслове, резко сказал:

— Да скажи ты хоть что-нибудь, Влад!

— О чём именно? — безжизненным голосом уточнил разведчик.

— Да о чём угодно. Скажи, крикни, выругайся, сервиз этот о стену разбей, наконец. Только не сиди, словно мумия.

— А смысл? — всё так же ровно спросил Влад. — Их это не вернёт. И легче мне от этого не станет. Так что не к чему посуду бить. Она как-никак денег стоит.

— Что нужно, чтобы ты в форму пришёл? — устало спросил Кудасов.

— Я в форме, Виктор Алексеевич. Высплюсь — и буду готов действовать, — ответил Влад, но Кудасов только покачал головой.

— Нет, старина. Ты не в форме. Ты сейчас как натянутая пружина, того и гляди сорвёшься. А так не годится. Не будь ты единственным, кто в курсе всей этой истории с крокодилами, отправил бы обратно на планету, в чувство приходить. Но сейчас не могу. Нужен ты мне. Очень. И не такой вот, натянутый, а спокойный, ироничный и немножко злой. Каким ты был во время поиска лаборатории и захвата пиратов.

— Того Лисовского больше нет, Виктор Алексеевич. Умер он. Здесь есть другой Влад Лисовский. У которого отняли всё. Мечту, желания, даже дом. Я не смогу туда вернуться. Там теперь пусто, — еле слышно произнёс Влад чуть дрогнувшим голосом.

— Ты не ответил на мой вопрос, — упрямо гнул своё Кудасов.

— Дерьмократов мне на растерзание отдайте, — вдруг усмехнулся разведчик, и от этой усмешки всесильный граф заметно вздрогнул.

— Решил стать кровавым монстром в глазах всей Лиги? — собравшись с мыслями, спросил Кудасов.

— А какая теперь разница, если меня всё равно нет? — пожал плечами Влад.

— Перетерпи, старина. Я бы тебя к нашим мозгокрутам отвёл, да времени на это нет. Приблизительный ареал обитания крокодилов уже определён, и три крейсера стоят под парами. Осталось только «нюхачей» с «медведями» погрузить и тебя туда же сунуть.

— Зачем в этой истории я? — соизволил проявить разведчик вялый интерес.

— Так сложилось, что ты единственный и последний, кто хоть что-то знает об этой расе и имеет представление, с чем их едят, — снова вздохнул Кудасов.

— Почему последний? — вдруг сообразил Влад. — Со мной же ещё трое было.

— После твоего ухода у них ещё четыре выхода было, — скривился Кудасов. — И в каждом случались происшествия. Так что ты единственный.

— Земля вам пухом, бродяги безродные, — тихо проговорил Влад, опуская голову.

— Почему бродяги? — не понял граф.

— Это наша традиция. Уходя в поиск, мы оставляем всё, что может хоть как-то идентифицировать нашу принадлежность. Только жетоны с кодами. А по ним только наши спецы что-то определить могут. В нарушение устава по традиции надеваем только береты, но и по ним не многое узнаешь. Так что, найдя тело одного из наших, узнать, кто это такой, может только наша служба. Ни имён, ни могил, ни родственников. Так и пошло — бродяги безродные.

— Как-то обидно звучит, — осторожно ответил Кудасов.

— А чего тут обидного? — пожал плечами Влад. — Бродим, где ни попадя, вот и бродяги. А роду-племени у нас уже после второго курса училища нет. В интернате про близких быстро забываешь, а потом уже и не до этого становится. Только фамилии и остаются. Вот и выходит, что безродные.

— Понятно, — задумчиво протянул Кудасов.

— Что именно вам понятно? — уточнил Влад.

— Откуда у тебя такая депрессия. Всю жизнь по казармам да по общежитиям, а тут семья. Чёрт, не знаю, что и сказать.

— А не надо ничего говорить, Виктор Алексеевич. Словами тут ничего не изменишь. Это пережить надо, — глухо ответил Влад, сжимая кулаки в бессильной ярости.

— Тут эти демократы на меня наседают, требуют сообщить им, что с капитаном пиратов стало. Его, мол, судить показательным судом нужно, — непонятно к чему вдруг сказал Кудасов.

— Скажите, что я его показательно на куски порубил, — зарычал в ответ Влад. — Можете в доказательство видео с камеры моего скафандра показать. Может, тогда поймут, с кем дело имеют.

— Вот уж чего я точно делать не буду, так это кино им крутить, — фыркнул граф. — Словами обойдутся. Так что скажешь?

— По поводу чего?

— Сможешь принять участие в очередной экспедиции? Только как положено. Без попыток свести счёты с этими крокодилами.

— Я постараюсь, — мрачно кивнул разведчик.

— Это не ответ, подполковник, — сказал Кудасов неожиданно жёстко.

— А другого у меня нет, ваше сиятельство, — зарычал в ответ разведчик. — Могу, конечно, соврать, если вам от этого будет легче, но не вижу смысла унижаться самому и унижать вас таким образом.

— М-да. Недаром про вас говорят, что проще с настоящим медведем договориться, чем с разведчиком, — крякнул Кудасов.

— Да не собираюсь я виноватых назначать, Виктор Алексеевич, — вздохнул Влад, сообразив, что перегнул палку. — Как у нас говорят, план война покажет. Решат они с нами договариваться, значит, будем говорить. Нет — значит, драки не избежать.

— Тоже верно, — помолчав, кивнул граф. — Значит, на том и порешим. А за договор этот не беспокойся, — добавил он, кивая на лежащие перед ним бумаги. — Я под это дело вам такие поставки выбью, всей планетой как сыр в масле кататься будете.

— Там главное экологический баланс не нарушить, — снова вздохнул Влад.

— Наши головастики над этим вопросом уже работают. Скажу сразу, я про эту руду самому доложил, — сказал Кудасов, ткнув пальцем в потолок. — Так вот, на высочайшем уровне принято решение не выставлять её на рынок, а после обработки хранить как стратегический запас. Уж больно руда богатая. Так что беспокоиться не о чем. Под такой расклад вам любые товары будут по первому требованию отсылать.

— Ну, дай то бог, — махнул рукой Влад, думая о чём-то своём.

— Ты чего, Влад? — насторожился Кудасов.

— Понять пытаюсь, с чего вдруг эти крокодилы решили с пиратами связаться, а не стали на официальном уровне выходить.

— На допросе эти подонки рассказали, что они продавали пленных крокодилам как рабов. Для чего, никто толком не знает. Но сам по себе факт…

— Судя по их мордам, я готов предположить самое худшее, — помолчав, ответил Влад.

— Может, и так, но мои головастики утверждают, что дело не в пище. Слишком мало пленных для такого предположения. Нет.

— Что «нет»?

— Тут что-то другое. Рабы нужны им не для питания. Скорее, это что-то, связанное с их верованиями и ритуалами.

— Может, и так, я не аналитик, — мрачно буркнул Влад.

— Чукча не теоретик, чукча практик, — усмехнулся Кудасов, припомнив древний анекдот.

— Где-то так, — кивнул Влад. — Когда отправка?

— Как только группа «нюхачей» будет готова.

— А они-то тут при чём?

— Помнишь, Рашид говорил, что след у них очень необычный и очень мощный?

— Конечно.

— Так вот, это был именно их след. И для его изучения группа туда и направляется. Рашид у нас самый опытный в таких делах, и считает, что эти крокодилы очень сильные эмпаты.

— Не было печали. Вот только крокодилов-эмпатов нам для полного счастья и не хватало, — проворчал Влад. — А может, ну её на хрен, эту дипломатию? Послать туда пару эскадр и раздолбать всё к едрене фене? Жили мы без этих зверей и дальше проживём. Заодно и империю расширим.

— Вот только твоих завиральных идей нам в управлении империей и не хватало, — фыркнул Кудасов. — Хотя, должен признать, что мыслишь ты в правильном направлении.

— Это как? — насторожился разведчик, в котором взыграли наработанные годами привычки.

— Если они начнут огрызаться, придётся посылать флот, — усмехнулся Кудасов. — Свою недружелюбность они уже доказали, так что империя имеет полное право применить силу в случае их прямой агрессии.

— Но ведь для такого заявления в команду должны входить дипломаты. Хотя бы один.

— А кто сказал, что их там не было? — деланно изумился Кудасов. — И дипломаты, и послы, и черти в ступе. Ну не захотели они с людьми дело иметь. Палить в ответ начали.

— Понятно, — усмехнулся Влад. — В очередной раз будем делать вид, что сели на горшок по правилам.

— Ну, вот видишь, сам всё знаешь, — усмехнулся Кудасов. — Ладно, подполковник. Иди. Мои ребята там уже всё приготовили. Отправим твоих пенсионеров обратно, а ты готовься к вылету с экспедицией. Чёрт, в звании тебя, что ли, повысить, чтобы язык не ломать?

— Кроме меня ещё разведчики будут?

— Только ты.

— Если возникнет необходимость выхода на нулевую планету, без команды не обойтись. Если позволите, я бы из этих, как вы сказали, пенсионеров пару ребят с собой взял. Что называется, на всякий пожарный.

— А один не справишься? — подумав, спросил граф.

— Не положено на нулевую планету одному выходить. И дело тут не в уставе или инструкциях. Выход тройкой годами, опытом наработан. Да и действовать мы привыкли именно в такой связке.

— Ну, тогда думай сам, кого можешь использовать, — кивнул Кудасов.

— Андрея возьму и Руслана. Это самые работоспособные из всех, — подумав, ответил разведчик.

— Андрей — это который пирата на куски рубил на глазах у всех? — уточнил граф.

— Он.

— Выходит, не ты один так умеешь?

— Мы все так умеем. Особенно, если разозлить, — пожал плечами разведчик.

— Одно слово — «драконы», — покачал головой Кудасов. — Ладно, иди. А то мне тут ещё с кучей бумаг разобраться надо.

— Кому доложить, что в команду ещё два разведчика войдут?

— Уже доложил.

— Тогда я пошёл.

— Да вали уже, зануда, — рассмеялся граф с заметным облегчением.

Ему всё-таки удалось выбить разведчика из заторможенного состояния, заставив увлечься новым делом. И не важно, что из этой экспедиции тот мог не вернуться. Для опытного «дракона» это было делом привычным, можно сказать обыденным. Он рисковал всю жизнь. Главное, что он снова готов был встать в строй и делать своё дело так, как привык. То есть на отлично.

Выйдя из кабинета Кудасова, Влад вопросительно посмотрел на сидящего за столом лейтенанта. Кивнув, тот быстро вызвал по селектору молодого парня в штатском и, указывая на него пальцем, представил:

— Сержант Власов. Он вам всё покажет, расскажет и позаботится о нуждах, господин подполковник.

— Ну, пойдём, мамочка. Покажешь пенсионеру, где кроватка, а где горшок, — усмехнулся Влад, хлопая сержанта по плечу.

Присев от такой ласки, сержант уважительно покосился на так называемого пенсионера и, распахнув перед ним дверь, коротко сообщил:

— Налево по коридору до лифта.

Следуя его указаниям, Влад добрался до холла и уже направлялся к дверям, когда дорогу им заступили трое представителей той самой пресловутой комиссии, с которой всё началось. Заводилой, само собой, оказался председатель. Уперев кулаки в бёдра, он воинственно вздёрнул подбородок и не терпящим возражения тоном вопросил:

— Шериф, я знаю, что на вашей планете найдена урановая руда. Кому вы собираетесь передать подряд на разработку залежей?

— Не твоё собачье дело, козёл, — рявкнул Влад, сильным толчком плеча отбрасывая его с дороги.

Увидев членов комиссии, он даже не сбавил шага, внутренне приготовившись к драке. Но уже имевший опыт общения с кулаками разведчика председатель не отступил. Вцепившись в рукав Влада словно бульдог, он заверещал на всю контору:

— Вы только что подняли руку на официальное лицо! Я требую вызвать полицию и передать его в руки властей! Это гражданский арест.

Подошедшие вместе с ним члены комиссии кинулись крутить разведчика.

— Ага, сейчас, — ответил ему сержант, коротким ударом в печень выводя одного из нападавших из строя.

Моментально закрутив ухватившую его руку в обратную сторону, Влад корпусом развернулся против часовой стрелки, заставляя противника выгнуться назад, и резким ударом подбил ему ноги и с мрачным удовольствием расслышал хруст ломаемых суставов. Вопль боли заглушил все остальные звуки в холле. Отбросив искалеченного председателя, Влад успел убрать голову из-под удара кулака последнего нападавшего и, не долго думая, врезал ему протезом от всей своей широкой души.

Не желая убивать дурака, он ударил в правую часть груди, но этого хватило, чтобы противник, грохнувшись на спину, проехал по тщательно отполированному полу метров пять и, врезавшись головой в колонну, замер. Мрачно оглядев стонущую на полу кучу, Влад презрительно скривился и, сплюнув на голову председателю, громко пообещал:

— Ещё раз попадёшься мне на пути, подонок, по уши в землю вобью, — и, развернувшись, направился к выходу.

Сопровождавший его сержант показал подбежавшим бойцам из службы охраны кулак и поспешил следом. Шагая к стоянке глидеров, Влад, не оглядываясь, тихо спросил:

— У тебя-то проблем после этой стычки не будет?

— Плевать, — весело отмахнулся сержант. — Кто же им виноват, что законов не знают. У нас гражданский арест не практикуется.

— Тоже верно. Запись велась?

— А то!

— Тогда вали всё на меня.

— Господин подполковник, граф своих не бросает. Забудьте об этих скотах, — решительно отмахнулся сержант.

— Ну, тогда будем считать, что мой последний выход не заменится арестом, — грустно усмехнулся Влад, усаживаясь в указанный глидер.

Обведя сидящих перед ним двоих мужчин задумчивым взглядом, Майк Корн испустил тяжёлый вздох и, побарабанив пальцами по столу, тихо сказал:

— Значит, так, джентльмены. Вы оба отправляетесь на планету с романтическим названием Спокойствие, под видом помощников одного известного бизнесмена, занимающегося ресторанным бизнесом. И пока мистер Джейсон будет обговаривать условия контракта на поставку рыбных деликатесов и пытаться сэкономить каждый цент, вам придётся найти и обеспечить лояльность к нашему сектору поселенцев, бывших когда-то его гражданами. А главное, эти люди должны в лучшем случае входить в состав совета планеты, а в худшем — иметь влияние в своих посёлках.

— Цель? — коротко спросил чернокожий мужчина, чьи плечи могли запросто перекрыть дверной проём.

— Цель проста и понятна. Нам необходимо как можно скорее закрепиться на этой богом забытой планете. По некоторым данным, там обнаружены залежи урановой руды, и контракта на разработку ещё нет.

— Понятно, — скривившись, протянул второй член команды.

— Что вам понятно? — насторожился Корман.

— Наши богоспасаемые правители снова ввязались в гонку за энергоносителями. Надоело, — не скрывая своего недовольства, ответил мужчина.

Мрачно посмотрев в его открытое, простодушное лицо, Майк едва сдержался, чтобы не присоединиться к высказыванию предыдущего оратора. Опытный оперативник был, безусловно, прав. Все эти скачки с препятствиями давно уже набили оскомину всем спецслужбам сектора. Сам Майк тоже считал, что, имея весьма солидный стратегический запас уранидов, правительство вполне могло бы оставить эти подковёрные игрища большому бизнесу, позволив спецслужбам заниматься своими прямыми обязанностями.

Но приказ был получен, и им оставалось только взять под козырёк. Пройдясь по кабинету, Майк ещё раз вздохнул и, присев на край стола, устало произнёс:

— Джентльмены, я отлично понимаю ваши эмоции, но в данном случае они не имеют никакого значения. От нас требуют исполнения поставленной задачи. Всё остальное можете забыть.

— Хотелось бы знать. А есть ли там вообще эта руда, или это просто очередная утка? — вздохнул не сдержавшийся агент.

— А вот это вам и предстоит выяснить в первую очередь, — усмехнулся Майк.

— Кто бы сомневался, — кивнул чернокожий.

— А если контракт уже подписан? — вдруг спросил его напарник.

— Значит, вы должны будете сделать всё, чтобы внести в него нужные изменения.

— Боюсь, это невозможно, — растерянно покачал головой агент.

— В нашем лексиконе нет такого слова. Совет планеты может быть смещён, заменён, уничтожен, в конце концов. А это значит, что действие контракта может быть приостановлено или вообще отменено, — наставительно ответил Корн.

— Выходит, мы получаем самые широкие полномочия? Включая разрешение на крайние меры? — удивился чернокожий.

— В этом деле мы должны или победить, или умереть. Третьего не дано. Русские и так уже несколько раз обходили нас в самых разных областях, и теперь наши доблестные руководители мечтают взять реванш, — нехотя ответил Майк.

— Ого! Реванш? Похоже, каша заваривается крутая, — покачал головой белый.

— Она заварилась, когда мы прошляпили историю с пособничеством терроризму. Так круто наша служба ещё не лажалась. Полтора десятка воротил бизнеса — пособники банды убийц. Позорище вселенское, — скривился Майк.

— А теперь мы только и можем, что бежать за взлетающим шаттлом, — кивнув, добавил чернокожий.

Запоминать их имена Корн не стал, руководствуясь правилами безопасности, а запоминать имена из легенды просто не имело смысла. Всё равно по окончанию операции ими перестанут пользоваться. Поэтому Майк попросту окрестил их про себя по цвету кожи. Чёрный и белый. Отбирая подходящих для данной операции людей, он руководствовался прежде всего умением агентов налаживать связи и навыками втираться в доверие. Из послужного списка было ясно, что оба сидевших перед ним агента отлично зарекомендовали себя именно в подобных делах. Плюс к тому, каждый из них имел за плечами личное кладбище и умел пускать в ход оружие без всяческих моральных терзаний.

— Именно так, джентльмены. Теперь мы вынуждены догонять взлетающий шаттл. Но это не значит, что мы имеем право на ошибку. Принято решение любым путём указать русским их место. Во всём. Начиная от большой политики и заканчивая бизнесом. Так что драка предстоит серьёзная, — продолжал вещать Майк.

— При всём уважении, сэр, но мы уже взрослые ребята и вполне можем обойтись без лекции о патриотизме, — неожиданно перебил его чернокожий.

— Тогда отправляйтесь туда и привезите мне этот контракт, — зарычал в ответ Корн, который и сам тяготился необходимостью рассказывать агентам прописные истины.

— Разрешите идти, сэр? — тут же поднявшись, дружно спросили оба.

— Если нет вопросов, то можете проваливать, — отмахнулся Корн. — Всё необходимое получите в обычном порядке. Процедура вам известна.

Синхронно кивнув, оба агента покинули его кабинет. Глядя им вслед бездумным взором, Майк Корн пытался понять, что именно в очередной раз не даёт ему покоя. Какой чёрт пытается довести его чувством беспокойства до белого каления? Ещё раз мысленно пробежавшись по всем отданным указаниям, Майк убедился, что ничего не забыл и не перепутал, и, откинувшись в кресле, вывел на экран компьютера данные по планете.

Быстро просмотрев климатические условия и данные по быту поселенцев, он мысленно скривился и, не удержавшись, в голос выругался. На этой планете не было даже элементарных условий, необходимых для жизни обычному, цивилизованному человеку. Складывалось впечатление, что время на планете остановилось в районе двадцать второго века. Даже медицинское обслуживание было сведено к минимуму. Положение резко улучшилось после появления на планете русских ветеранов.

Добившись для планеты статуса свободной, империя принялась оказывать поселенцам всяческую помощь, при этом отправляя на поселение вышедших в отставку бойцов спецподразделений. В принципе, это было логично. В подобных условиях мог выжить только специально подготовленный человек или тот, кому больше деваться некуда было. Читая историю развития планеты, Майк всё больше приходил к выводу, что вполне согласен с поведением поселенцев. Окажись он в таком положении, неизвестно, стал бы он сам кому-нибудь доверять.

Ведь все эти годы поселенцы только и делали, что пытались выжить. Им даже не пытались хоть как-то облегчить жизнь, заставляя платить за каждую мелочь добытыми мехами. Это действительно было похоже на какое-то доисторическое варварство, когда подданных заставляли платить натуральный налог. Теперь становилось понятно, почему поселенцы упорно поднимали бунты и уничтожали дорогостоящее оборудование. Они просто пытались таким образом привлечь внимание к своим проблемам правительства других стран и чиновников Лиги. Но, как оказалось, напрасно.

Выведя на экран подшивку всех историй, опубликованных в СМИ, связанных с безобразиями на планете, Корн невольно присвистнул и, уронив руки, принялся растерянно шарить по карманам в поисках курительных принадлежностей. Курить он давно уже бросил, но иногда позволял себе зажечь специальный заменитель, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. И сейчас был именно такой случай. Всё, что ему удалось выяснить, звучало в двух-трёх строчках международных новостей. Словно кто-то специально умалчивал о происходящем.

В очередной раз выругавшись, Майк помянул недобрым словом аналитиков и кураторов новостных программ. Ведь это была именно их работа. Именно для этого целый отдел сутками отслеживал все новостные ленты в глобальной паутине. Короткое упоминание о волнениях на планете не могло не привлечь их внимания. Особенно, если потом об этих волнениях больше не упоминается. Это значит, что кто-то старательно замалчивает истинное положение дел.

Вспомнив, что оставил заменитель табака в кармане куртки, Майк усилием воли заставил себя успокоиться и, поднявшись, прошёлся по кабинету. По всему выходило, что корпорация имела влияние даже на их контору, и тот, кто был виновен во всех проблемах планеты, сумел заставить закрыть глаза на все проблемы даже тех, кто принимал в конторе главные решения. Этот вывод нужно было сообщить начальству. Подобные дела нельзя было замалчивать. В противном случае это может плохо кончиться.

Связавшись с секретаршей шефа, Майк попросил назначить ему время для конфиденциальной беседы и, услышав, что шеф и сам хочет с ним поговорить, мрачно кивнул. Похоже, на старика здорово давили, если он каждый день требует отчёта по этому делу. Прихватив папку с текущими делами, Майк отправился на доклад. Секретарша, ответив на его приветствие дежурной улыбкой, кивком указала на дверь кабинета. Войдя, Майк едва успел открыть рот, как с ходу услышал:

— Что с группой, которую ты должен был отправить на Спокойствие?

— Группа готова. Как только отдел контрактов выбранной фирмы будет готов, они отправятся на место, — быстро ответил Майк.

— И когда они будут готовы? — сварливо поинтересовался босс.

— Рычаги давления на эту компанию у нас очень ограниченны. Они даже не хотели включать в свою команду наших людей. Пришлось пустить в ход угрозы, — нехотя признался Майк.

— Ладно, — зловеще протянул шеф. — Будем надеяться, что на планету они попадут в этом году. Что ещё?

— Есть данные, что в прошлом корпорация «Созидание» имела влияние на руководство нашей конторы, — собравшись с духом, выпалил Майк.

— Что-о-о?! — не своим голосом взвыл шеф, вскакивая с места.

— Именно так, шеф. Взгляните сами, — ответил Майк, решительно подходя к столу и выводя на экран уже полученные им данные. — Вот это количество бунтов, устраиваемых на планете. А вот это количество сообщений в СМИ. А теперь полюбуйтесь. Сразу после публикации все данные о происшествии пропадают. Нет вообще никаких сообщений, словно ничего и не происходило. И так каждый раз. Наши наблюдатели просто не могли не обратить внимания на такие несоответствия. Я исключаю мысль, что те, кто отслеживал эти новостные ленты, куплены корпорацией. Их слишком много. Всё это разные люди, и никто не сможет купить целый отдел так, чтобы об этом не узнала наша служба безопасности. Выходит, был куплен тот, кто всем этим командовал.

Внимательно слушавший его выкладки шеф быстро пробегал глазами выведенные данные. Убедившись, что всё обстоит именно так, он медленно выдохнул воздух сквозь сжатые зубы и, нажав кнопку селектора, приказал секретарше:

— Мегги, данные всех руководителей отделов за последние сорок лет мне на стол. Быстро!

Уже через пять минут он пролистывал отпечатанные на принтере листы пластобумаги, моментально выхватывая нужные даты. Сделав себе несколько пометок, он отбросил папку и, мрачно посмотрев на Майка, тихо сказал:

— Ты прав. Чёрт тебя побери. Ты оказался совершенно прав. Все эти годы среди нас была крыса.

— Кто? — тихо спросил Майк, чувствуя, как шевелятся на затылке коротко стриженные волосы.

— Бред Скотт. Именно он был руководителем новостного отдела и подал в отставку через полгода после развала корпорации.

— Но почему вы решили, что это именно он? — удивился Майк. — Для таких выводов нужны очень веские доказательства.

— Доказательствами займётся отдел внутренних расследований. А почему он, я тебе отвечу. Именно через него шли все доклады и отчёты. А отсечь подобную информацию проще всего именно на этом этапе. Дальше в цепочку включается слишком много людей.

— Логично, — подумав, кивнул Майк.

— Сейчас я озадачу отдел внутренних расследований, а потом мы с тобой вернёмся к обсуждению проблем, связанных с этой проклятой планетой, — ответил шеф, быстро перебрасывая выведенные данные на нужный адрес.

— Шеф, а вы не поторопились? — с сомнением спросил Майк. — Не хотелось бы так обижать честного человека, — добавил он, голосом выделив ключевое слово.

— Проверка покажет, кто честный, а кто крыса, — с яростью ответил шеф. — Что ещё удалось выяснить?

— Кажется, я начинаю понимать, откуда взялся такой негатив по отношению к чиновниками Лиги, — собравшись с мыслями, ответил Майк.

— Рассказывай, — приказал шеф, отлично понимая важность таких знаний.

— На планете годами шла партизанская война. Гибли люди, уничтожалось дорогостоящее оборудование, и никто никогда даже не попытался поинтересоваться, почему приборы, рассчитанные на годы эксплуатации, выходят из строя со странной регулярностью. Ведь оборудование уничтожалось именно с целью привлечь внимание общественности к происходящему на планете.

— Согласен, — помолчав, кивнул шеф. — Продолжай.

— А продолжать больше незачем. Никто не почесался. Всё осталось по-прежнему, и теперь, получив статус свободных, поселенцы стараются иметь дело с теми, кто их не подводил в прошлом.

— Хочешь сказать, что на помощь империи они не рассчитывали, и теперь, получая её в полном объёме, будут держаться русских всеми конечностями? — уточнил шеф.

— Именно.

— А почему русские раньше не интересовались положением дел на планете?

— Не знаю. Наверное, потому что на планете почти не было русских. А если и были, то только те, о которых совсем не хотелось вспоминать, — пожал плечами Майк. — В любом случае это не важно. На помощь русских поселенцы явно не надеялись. А вот на помощь Лиги — даже очень.

— И их ожидания были обмануты, — кивнул шеф. — Выходит, все наши потуги изначально обречены на провал?

— А вот это одному богу известно, — развёл руками Майк.

— Это должно быть известно не богу, а нам, — зарычал шеф, грохнув кулаком по столу. — Что-нибудь ещё?

— Пока нет.

— Свободен. Мне нужно обдумать всё это дерьмо, — рыкнул шеф, и Майк понял, что лучшим для него будет испариться.

Быстро покинув кабинет шефа, он вернулся к себе, буквально рухнул в кресло и задумался. Вся эта история нравилась ему всё меньше и меньше. А главное, он никак не мог понять, что за игру ведут русские и почему им так важна эта планета.

Подготовка к следующему проникновению в аномалию была проведена в рекордные сроки. Спустя два стандартных месяца полностью отремонтированный пиратский эсминец был выведен в пространство, и Альказ, лично отобрав экипаж для этого корабля, собрал временно освобождённых рабов для последнего инструктажа. Поставив задачу и объяснив, что именно от них требуется, Альказ приготовился к тому, что мягкотелые снова начнут спорить и возражать, но они, быстро переглянувшись, дружно кивнули.

— Если вы решили, что сможете удрать на этом корабле, то вынужден вас огорчить, — неожиданно добавил Альказ.

— В каком смысле? — насторожился пират, назвавшийся навигатором.

— В прямом. Запас топлива на корабле ограничен. А орудия моего линкора способны уничтожить судно в два раза больше вашего, — ответил ксеноброн, сам не понимая, с чего вдруг завёл этот разговор.

— Понятно, — протянул навигатор, заметно скиснув.

Приказав боеособям увести их, Альказ заложил руки за спину и, опустив голову, задумался.

— Пытаешься понять, откуда вдруг узнал об их планах? — услышал он вопрос и, резко обернувшись, увидел знакомые носилки.

— Рад видеть тебя, верховный, — кивнул Альказ и неожиданно понял, что действительно рад видеть этого странного ксеноса.

— Так я угадал? — усмехнулся верховный, кивнув в ответ на его приветствие.

— Как всегда, — ответил Альказ, встопорщив шейный гребень.

— А сам как считаешь? — вдруг спросил верховный.

— Интуиция. Я уже долго общаюсь с мягкотелыми и научился просчитывать их действия, — пожал плечами Альказ.

— Нет. Ты точно знал, о чём они подумали, — продолжал интриговать его верховный.

— Тогда не знаю, — признался Альказ.

— Это просыпаются твои особые способности, — ответил верховный, внимательно наблюдая за его реакцией.

— Какие способности? — удивился Альказ.

— Точно такие же, как те, которыми обладаем мы, техножрецы.

— Вы про умение чувствовать чужие эмоции?

— Да. Очень скоро ты станешь весьма сильным эмпатом. У тебя есть хорошие задатки, которые я отметил ещё в наше первое с тобой знакомство. В старые времена, даже будучи офицером имперского флота, ты мог бы оказаться пристёгнутым к рабскому креслу со шлемом снятия эмпатической энергии на голове, в генераторном зале какого-нибудь частного корабля. Но теперь это тебе не грозит. Больше того, ты даже не окажешься в клане техножрецов. И это хорошо. Нет, это просто отлично для империи.

— Верховный, ты говоришь загадками, — вздохнул Альказ.

— А что тут загадочного? — не понял верховный.

— Я такой же офицер империи, как и все, а ты заявляешь, что моё присутствие в армии Ксены очень хорошо для империи.

— Иногда ты просто поражаешь меня своим нежеланием понимать очевидное. Ты слишком замкнут на своём равенстве со всеми остальными офицерами. А это уже плохо.

— И чем же? — растерялся Альказ.

— Тем, что каждый должен знать себе реальную цену. Знать, чего он стоит на самом деле. А ты всем своим поведением пытаешься уравнять себя со всеми. Ты назначен генералом, а значит, должен оправдывать своё назначение, а не беспокоиться о том, что подумают о тебе все остальные офицеры армии. На всех не угодишь. Обязательно найдётся десяток-другой завистников, которые решат, что твоё назначение не справедливо. Просто будь самим собой. Делай своё дело так, как должен.

— Похоже, ты злишься, верховный, — удивлённо протянул Альказ.

— Не люблю повторять прописные истины серьёзным ксеносам, — рыкнул в ответ верховный. — Давай оставим эту тему. Лучше скажи, что собираешься делать?

— А что тут сделаешь? Отправим в аномалию корабль, а там посмотрим, — пожал плечами Альказ.

— На что именно ты собираешься смотреть? — уточнил верховный.

— Как себя поведут наши соседи.

— Похоже, ты собираешься лично командовать этим боем.

— Только на расстоянии. Я ещё не готов погибнуть, — усмехнулся Альказ.

— В каком смысле? — на этот раз пришло время удивляться верховному.

— Война ещё не началась, а значит, мне ещё рано идти на абордаж лично, — усмехнулся Альказ, довольный тем, что ему удалось поддеть верховного.

— Думаешь, рабы послушаются твоих приказов, отданных с другого корабля?

— Они будут думать, что я знаю, что говорю.

— И кто их в этом убедит?

— Ты. Перед вылетом ты встретишься с ними и скажешь, что мне уже приходилось сталкиваться с этими неизвестными, и я единственный, кто хоть что-то понимает в их тактике.

— И зачем тебе это? — снова удивился верховный.

— Затем, что мы должны выжать из этой ситуации всё возможное. Взяв на себя командование этим кораблём, я заставлю мягкотелых действовать так, как действуют корабли флота Ксены. Выдерживая наши паузы между залпами и удержанием силового щита. Не будем забывать, что наши корабли и корабли мягкотелых имеют огромную конструктивную разницу. Как ни прискорбно это признавать, их корабли мощнее. Я имею в виду их энергообеспечение.

— Знаю, — мрачно кивнул верховный. — Вся беда в том, что энергообеспечение наших кораблей основано на совершенно ином принципе. Ты же знаешь, что ксеносы не выносят никакого излучения. Открою тебе маленький секрет. Мы уже разработали способ изоляции двигателей мягкотелых и почти готовы начать их испытание на наших кораблях. Но теперь встаёт вопрос об их ремонте и контроле во время эксплуатации. Рабы слишком ненадёжны.

— Странно. А почему вы не пытаетесь использовать робототехнику? — помолчав, спросил Альказ. — Чего проще? Техножрец сидит в изолированном помещении и управляет ремонтным роботом при помощи компьютера, отслеживая всё происходящее с помощью камер высокого разрешения. По-моему, вы слишком увлеклись личным участием техножрецов в работе.

— А ведь ты прав, ксеноброн, — мрачно протянул верховный, побарабанив когтями по пластиковому подлокотнику своих носилок. — Мы действительно увлеклись. Вот что значит действовать исключительно по канонам.

— Кажется, я снова нарушил какое-то правило? — иронично спросил Альказ.

— Твоё счастье, что ты не из нашего клана. За такое нарушение тебя уже приковывали бы к алтарю в молельном зале, — огрызнулся верховный. — Но ты подал мне идею, и теперь я должен найти способ воплотить её в жизнь. А главное, не оказаться при этом казнённым.

— За что? — не понял Альказ.

— Каноны изготовления и эксплуатации двигателей космических кораблей были разработаны и освящены многие годы назад, и их нарушение карается только смертью.

— В том случае, если речь идёт про обычные двигатели, — решительно ответил Альказ. — Но мы говорим о двигателях, которые ваши техножрецы изучают и пытаются применить на наших кораблях. Речь идёт о двигателях с кораблей мягкотелых. Так при чём тут наши каноны?

— А ведь ты снова прав, ксеноброн, — радостно подскочил на своих носилках верховный. — Мы не трогаем наши двигатели, а значит, и спорить не о чем.

— Ну, значит, казнь вам не грозит, — с довольным видом усмехнулся Альказ.

Махнув ему рукой, верховный приказал рабочим особям отнести себя в молельный зал. Глядя вслед процессии, Альказ недоумённо пожал плечами, не понимая, почему такие умные особи не могут увидеть элементарных вещей. Махнув рукой на проблемы техножрецов, Альказ решил вернуться к своим насущным делам. Быстро спустившись в трюм, где стояла клетка с отобранными для полёта рабами, Альказ приказал охранникам открыть дверцу и, войдя внутрь, настороженно огляделся.

Сидевшие в клетке рабы смотрели на него мрачно, с потаённой злобой в глазах. Этих людей он отобрал из членов захваченных пиратских экипажей и теперь был готов к любой реакции с их стороны. В том, что они попытаются напасть, Альказ почти не сомневался. Но рабы оказались умнее. Совладав со своими эмоциями, они остались сидеть на местах, продолжая молча сверлить его взглядами. Медленно пройдясь до противоположной стены, Альказ развернулся и, чуть оскалившись, негромко сказал:

— Я отобрал вас для особой миссии. Недалеко отсюда есть странная аномалия, пройдя сквозь которую вы попадёте под обстрел кораблей неизвестной расы.

— Ещё одна неизвестная раса? — удивился навигатор.

— Вот в этом-то всё и дело, — вздохнул Альказ. — Но мой линкор не может пройти на ту сторону, а ваш эсминец проскользнёт туда запросто. Но если вы будете слушать мои команды, то у нас всё получится.

— И что именно у нас должно получиться? — настороженно спросил один из канониров.

— Для вас это не важно. От вашего экипажа требуется только одно. Выжить. Войти в пятно аномалии, провести короткий бой и вернуться обратно.

— И что потом? — всё так же настороженно спросил канонир.

— А потом я постараюсь сделать всё, чтобы вас не отправили обратно в рабские загоны. Добившись разрешения на полную комплектацию вашего корабля экипажем, я помогу вам совершить ещё один проход через аномалию, после чего позволю уйти в пространство.

— Как? — не поверил навигатор.

— Всё просто. Вы навяжете нашим противникам бой и, выманив их на мой корабль, уйдёте в сторону. И пока мы будем заняты, вы успеете уйти. Но знать об этом должны только те, кто находится здесь. Если эта информация просочится дальше, всё отменится. Я просто не смогу сослаться на отвлечённость.

— И зачем вам такие сложности? — не унимался канонир.

— О чём ты? — не понял Альказ.

— Зачем вам устраивать себе проблемы с нашим побегом?

— Глупо заставлять вас делать что-то силой. Не имея перед собой цели, вы не будете работать, как следует. А так, зная, что свобода вполне реальна, вы будете делать всё правильно.

— Значит, возможность побега — это наш стимул? — уточнил канонир.

— Верно.

— А что помешает вам дать залп по нашему кораблю сразу после того, как мы выберемся из этой аномалии?

— Я же сказал. Мы будем заняты боем, — пожал плечами Альказ.

— Сказали. Но мы не знаем уровня ваших систем управления огнём, — кивнув, ответил канонир.

— Глупо отвлекаться на объект, который можно будет догнать потом. Особенно, если ты ввязался в схватку, — равнодушно ответил Альказ.

Не имея серьёзного опыта в интригах и психологических играх, он уже начал уставать от этого разговора. Обведя рабов задумчивым взглядом, он пытался понять, верят они ему или нет. Вдруг, словно озарение, его посетило понимание мыслей каждого из сидевших в клетке. Здесь было всё. И неверие. И злость. И поиск подвоха. И дикая, сумасшедшая надежда на то, что всё может получиться. Взяв себя в руки, Альказ вздохнул и, медленно двигаясь к выходу, добавил:

— Вы можете не верить мне, но всё, что я сказал, правда. Мне не нужны ваши жизни. Мне нужно добраться до кораблей наших противников.

Выйдя из клетки, Альказ не спеша вернулся в свою каюту и, приняв душ, уселся в кресло — раздумывать о предстоящей операции. Почти всё было готово. Оставалось только дождаться сообщения от техножрецов, что эсминец готов к выходу. Говорить ещё раз с подобранным экипажем ксеноброн не видел смысла. Это могло только насторожить мягкотелых. Оставалось уповать на умение верховного убеждать и здравый смысл самих рабов. Сам верховный во время их поездки за оружием сказал, что у людей есть поговорка про то, что надежда умирает последней.

Именно на это и делал ставку Альказ, затевая весь этот разговор. Конечно, можно было приковать весь экипаж к своим местам и поставить в рубке одного бойца с саблей. Под угрозой смерти любой вынужден будет работать. Но тогда в деле не будет главного. Желания выжить любой ценой. Расчёт Альказа как раз и заключался в том, чтобы не обещать свободу, а намекнуть на возможность её получения. Почему-то люди готовы были поверить именно в то, что Альказ готов самостоятельно нарушить все правила и приказы, позволив им удрать, чем в то, что свободу можно получить за добросовестную работу.

Его размышления прервал посыльный, осторожно постучавшийся в дверь каюты. Услышав разрешение войти, он деликатно просочился в каюту и, вытянувшись, быстро доложил:

— Генерал, верховный техножрец дредноута приказал сообщить вам, что корабль изгоев полностью готов к выходу.

— Где он?

— Кто именно? Верховный?

— Корабль, — зарычал Альказ, вскакивая с кресла.

— Уже пристыкован к вашему линкору.

— Хорошо, — кивнул Альказ, жестом отпуская посыльного.