Игры теней

Взрыв сверхновой заставил вздрогнуть всех обитателей Вселенной, на несколько стандартных минут ослепив и оглушив все средства связи и коммуникаций. Неизвестно, что именно стало причиной гибели звезды, но все службы всей обитаемой Галактики были приведены в режим быстрого реагирования. Но, несмотря на проблемы со связью, нашлись и те, кто рискнул выйти в пространство, надеясь отыскать обломок погибшей звезды.

Давно уже канули в Лету двигатели внутреннего сгорания и жидкое топливо, а всё Содружество Лиги наций начало очередной виток гонки за энергоносителями. Разросшееся до безобразия человечество перемещалось с планеты на планету на космических кораблях, которым требовалось хоть и твёрдое, но топливо. Трансураниды. То, что было способно из крошечного кусочка выдать энергию сверхмощного генератора. И именно за обломками взорвавшейся звезды отправились так называемые земляне.

Земля, или, как её теперь называли, Старая Терра, давно уже не могла вместить и прокормить своё население, и государства, каждое в свою очередь, принялись осваивать разные планеты, начиная с Солнечной системы. Но очередной скачок развития технологий вывел человечество на новый уровень развития, что позволило ему начать освоение космоса в полном смысле этого слова.

Выведя с Земли все тяжёлые производства, люди смогли сохранить её как заповедник. Теперь, чтобы поселиться в этой колыбели человечества, людям нужно было получить особое разрешение в Совете Содружества Лиги наций. Земля стала своеобразным курортом и музеем, куда приезжали на отдых и экскурсии. Но отдавая дань памяти прошлому, государства оставили за собой прежние, земные названия, даже несмотря на то, что многие из них теперь занимали не просто территории, а целые планеты. А перелёт с планеты на планету требовал топлива.

Но напрасно искатели приключений, огромные корпорации и структуры различных государств рыскали в пространстве, пытаясь найти хоть что-то. Точно зная только направление, где когда-то находилась звезда, они старательно утюжили вакуум в поисках остатков светила. Но мощный взрыв разбросал их на многие парсеки во всех направлениях. К тому же чтобы подобраться к самому месту взрыва, им приходилось пробираться в практически неизвестную звёздную систему под странным названием Бельсар.

Кто и когда назвал её так, им было не интересно, но в том, что система была не изучена, были уверены твёрдо. Во время исследований пропало несколько кораблей, но розыск результатов не дал. В конце концов все авантюристы бросили поиски и отправились восвояси с пустыми руками. Но никто из них так и не заметил появления странной аномалии на месте взрыва звезды.

Отбросив пластиковую простыню, он резко сел на постели и, оглядевшись, попытался понять, что произошло и где он оказался. На первый взгляд, это была обычная больничная палата. Но только на первый. Крепкие челюсти наручника моментально объяснили ему, что он здесь не просто лечится. Убедившись, что пристёгнута правая, рабочая рука, он задумчиво посмотрел на так же пристёгнутые лодыжки и, вздохнув, попытался вспомнить, что же всё-таки произошло.

Как назло, ничего толкового в голову не приходило. Он откинулся на подушку и попытался расслабиться. Но предоставлять такой роскошной возможности ему никто не собрался. Дверь из матового бронестекла с тихим шипением ушла в сторону, и в палату вошли сразу трое. Молодая, стройная женщина в медицинском халате и двое крупных, широкоплечих мужчин. С первого взгляда становилось понятно, что это не санитары. Впрочем, они и не собирались прикидываться.

Встав так, чтобы моментально блокировать любую попытку пленника причинить вред врачу, они молча наблюдали, как женщина быстро и профессионально считывает показания приборов. Убедившись, что пациент жив и почти здоров, она повернулась к молчаливым охранникам и, кивком головы дав понять, что всё в порядке, скрылась за дверью. Дождавшись, когда дверь за ней закроется, молчуны дружно повернулись к пленнику и шагнули к кровати. Всё так же молча принялись отстёгивать его.

Заменив браслеты на ногах на короткие кандалы, они ловко перевернули его на живот и, сковав руки за спиной, поставили на ноги. Понимая, что спорить или возмущаться в данном положении глупо, он молча перенёс эту унизительную процедуру, решив дождаться встречи с тем, кто командует всем этим спектаклем. Конвоиры поставили его на ноги и подтолкнули к дверям. Из-за кандалов он был вынужден делать быстрые, семенящие шаги, но даже теперь продолжал молчать.

Оказавшись в мрачном, почти пустом помещении, он покорно уселся на указанный стул и, дождавшись, когда конвоиры выйдут, огляделся. Железный стол, прикрученный к полу, два таких же стула, зеркальное стекло на боковой стене и видеокамера в углу, под потолком — вот и вся обстановка. На краю памяти промелькнуло название подобных помещений: допросная комната. Уже что-то. Выходит, он оказался в руках каких-то властей. Но почему? Что такого он успел натворить, что его содержат как опасного преступника?

Ответов не было. Мозг был словно погружён в какую-то вязкую массу, которая мешала думать. Дверь за спиной с тихим шуршанием открылась, и в допросную кто-то вошёл. Усилием воли заставив себя не двигаться и не оглядываться, он продолжал молча смотреть на металлическую столешницу. Они хотят запугать его. Сломать ещё до начала допроса. Но он им такой роскоши не позволит. Сидеть, молчать и никоим образом не показывать им, что тебе страшно. Откуда взял эти правила и почему его собираются пугать, он так и не вспомнил.

Стоящий за спиной человек, убедившись, что арестованный не собирается реагировать, не спеша прошёл к свободному стулу и, бросив на стол папку с бумагами, уселся. Медленно подняв глаза, вошедший окинул мужчину пустым, бездумным взглядом и снова уставился в стол. Не обращая внимания на арестованного, он раскрыл папку и принялся что-то не торопясь читать. Продолжая сохранять молчание, снова быстро взглянул на мужчину, чтобы убедиться, что видит его впервые. Наконец, хозяин положения отложил папку и, подняв голову, тихо сказал:

— Интересный вы человек. Не хотите спросить, зачем вас сюда привезли?

— А в этом есть смысл? — ответил он вопросом на вопрос.

— Разве вам это не интересно?

— Интересно. Но, думаю, вы и сами мне сейчас всё расскажете.

— Вы так думаете? — иронично усмехнулся мужчина.

— А какой тогда смысл устраивать весь этот спектакль? Кандалы, наручники, допросная. Главное — с самого начала внушить арестованному страх и неуверенность в будущем.

— Похоже, вас развлекает такое положение вещей, — буркнул мужчина, заметно помрачнев.

— Ну, веселья во всём этом мало, — пожал он плечами. — А хуже всего то, что вся эта комедия не имеет никакого смысла. Я даже имени своего вспомнить не могу. Такое впечатление, что мне мозги ватой переложили. Так что вы напрасно старались.

— Побочный эффект нашей фармакологии, — злорадно усмехнулся мужчина. — Это пройдёт. А имя ваше я вам могу назвать. Это не сложно. Хотите?

— Был бы вам очень признателен. Не хочется думать, что я человек без имени.

— Ну и хорошо. Тогда начнём. Итак, Исмаил бен Ашраф ибн Бейли. Родился в секторе Халифата, сирота, воспитывался в приёмной семье. Окончил среднюю школу, получил диплом в британском секторе и степень по компьютерным технологиям в американском секторе. С семнадцати лет являетесь активным членом организации «Народная свобода». С двадцати — руководитель ячейки. Принимал участие в нескольких акциях. Арестован впервые.

— Странно, — медленно протянул арестованный, в мозгу которого стремительно начали мелькать какие-то образы.

— Что именно вам странно? — не понял следователь.

— Странно, что задерживают меня впервые, а сведения вы зачитываете так, словно это всё уже доказано в суде. Вы уверены, что это моё досье?

— Абсолютно. ДНК-карта всё это полностью подтвердила. Так что из этого заведения вы отправитесь только в одну сторону. На каторгу. И ни один адвокат этого не изменит. В данном случае изменить можно только срок.

— И как сильно он может измениться? — проявил он вялый интерес.

— С пожизненного на тридцать лет заключения. Вам сейчас двадцать семь. В пятьдесят семь вы можете выйти на свободу, если…

— Если что?

— Если начнёте сотрудничать с нами.

— Это значит — стучать на тех, с кем я много лет подряд боролся с вами и вашими законами?

— Стучать? — удивлённо переспросил следователь. — Нет. Это бессмысленно. Всё проще и сложнее одновременно. Вы даёте согласие на добровольное мнемосканирование, и я указываю это в вашем деле. Отказываетесь — и я также вношу ваше решение в дело. Но потом, когда вас осудят и направят на планету тюремного типа, вы снова попадёте в наши руки, и тогда у нас не будет ни одной причины сделать всё осторожно. Понимаете, вы можете и не пережить этой процедуры.

— А если я дам такое согласие, вы постараетесь сделать всё аккуратно? Простите, но я вам не верю.

— Напрасно. Добровольное мнемосканирование — процедура деликатная, и если пациент идёт на неё добровольно, то наши специалисты применяют специальные препараты, подавляющие его волю. Отсутствие сопротивления — залог того, что вы останетесь в своём уме и живы. А в случае насильственного вторжения подобные препараты становятся ненужными. И значит, взломанное сознание может привести к смерти или к тому, что вы превратитесь в слюнявого идиота. А возиться с овощами нам просто некогда.

— Хотите сказать, что так или иначе вы своего всё равно добьётесь?

— Именно.

— А нельзя обойтись без него? Если я сам вам всё расскажу?

— Простите, но в вашем случае эта процедура обязательна. Из-за особой опасности вашей организации и вас самого.

— Я опасен? — с интересом спросил арестованный.

— И весьма. Впрочем, это вы и сами скоро вспомните. А сейчас меня интересует ваш ответ на заданный вопрос.

— Вы про сотрудничество?

— Да.

— Странный выбор. Согласиться на моральное изнасилование и выйти на свободу через тридцать лет, или отказаться, подвергнуться всё тому же изнасилованию — и умереть.

— Думаю, при вашем образе жизни вы должны были быть готовы к чему-то подобному. Но не надо забывать, что в современном мире пятьдесят семь лет — это даже не старость. Препараты фиксации возраста можно получить даже в халифатском секторе пространства.

— Согласившись, я умру, едва переступив порог шлюза после освобождения. Так что выхода у меня просто нет.

— Поверьте. К тому моменту, когда вы покинете планету, вашей организации и ваших соратников уже не будет. Скажу больше. Есть приказ с самого верха: вашего главаря живым не брать ввиду его особой опасности.

— Думаю, у вас это и не получится.

— Почему? — быстро спросил следователь.

— Отец никогда не сдастся властям. Скорее он сделает так, чтобы забрать с собой как можно больше нападающих.

— Мы знаем, что все его дома и машины, на которых он передвигается, заминированы. Но и у нас есть способы сделать так, чтобы эти взрывчатки не сработали. Техника давно уже шагнула вперёд, так что даже вы, со своим знанием компьютерных технологий, удивитесь.

— Если вам так хорошо всё известно, то зачем вам я? — неожиданно напрягся Исмаил.

— Всё просто. Есть сведения, что ваш отец собирается вступить в контакт с представителями иной расы. И именно это нас интересует.

— Иная раса?! — растерянно переспросил Исмаил. — Что за бред? Отец никогда не сталкивался ни с чем подобным.

— Вы уверены в этом? — быстро спросил следователь.

— Совершенно. Отец не большой любитель общаться с другими.

— Не любитель, или вы этого просто не знаете?

— Может и так, — задумчиво протянул Исмаил.

— Ну, так позвольте нам в этом убедиться. Дайте согласие не сканирование — и облегчите себе жизнь. Как видите, о вашей организации мы и так знаем вполне достаточно, чтобы устроить на неё серьёзную охоту. Но пока нас останавливает только то, что я вам уже сказал.

— Вы про иных?

— Да.

— Мне нужно подумать, — помолчав, ответил Исмаил.

— До завтра. Утром мне нужен ваш ответ, — решительно ответил следователь и, захлопнув папку, быстро вышел из допросной.

Захлопнув дверцу сейфа, Влад выпрямился и, вздохнув, устало протянул:

— Вот ещё одна головная боль. Такую кучу булыжников в собственном доме держать.

— Радуйся, ворчун старый, — рассмеялся в ответ огромный Илья. — За маленькую горсточку этих булыжников ты всех поселенцев полгода кормить будешь.

— А когда камни кончатся, что делать будем? — кивнув, спросил бывший разведчик.

— Ну, пока они кончатся, наши внуки уже сами внуков иметь будут, — отмахнулся гигант. — К тому же у нас там ещё руда есть. Ты бы мне на смену кого назначил.

— Зачем?

— Хочу по горам побродить. Может, ещё чего полезного нарою.

— А бугаи эти, из сектантов? Вдруг вздумают бучу поднять? — настороженно спросил Влад.

— Да нет. Они тихие. Похоже, после гибели того толстяка присмирели.

— Уверен? — задумчиво спросил разведчик.

— Да вроде как. Самое паршивое, что их самих не спросишь. Языки-то им вырезали, — развёл руками Илья.

— Да уж, изуродовали их, — покачал головой Влад. — Ладно, подумаю.

— А чего тут думать? — удивился гигант. — Вон, у тебя Стас уже без дела извёлся, ему и поручи.

— Он же без ног, — нехотя напомнил ему Влад.

— Зато стреляет быстро. Сядет на выходе из ангара и будет всю картинку отслеживать. Заодно и камни под надёжной охраной будут. Он же сразу с двух рук палит.

— А кто его туда возить будет? И забирать потом?

— Да не важно. Найдёт кого-нибудь, или ты прикажешь, — пожал плечами гигант.

— Похоже, тебе неймётся подальше в лес убраться, — с усмешкой проворчал Влад.

— Да понимаешь, не хочу я нахлебником быть. Мужик должен пользу приносить, дело делать. А я сижу сиднем на разработке, и всё. Вот уж точно как тот богатырь на печи, из сказки.

— Дурень ты, хоть и умный, — рассмеялся Влад. — Да за одну твою находку камней мы всей планетой должны тебя, как ту змею, под стекло положить и кормить задаром. Ладно. Встречусь со Стасом, а там видно будет.

Бывший разведчик по имени Стас, оставшийся без ног вследствие встречи на одной из неисследованных планет с местным хищником, переехал на Спокойствие, мечтая иметь собственный угол и хоть какую-то работу. Но до сих пор Влад вынужден был поручать ему только разовые задания, требовавшие умения быстро стрелять и замечать опасность раньше других. Сажать его за бумажную работу Влад не хотел, боясь обидеть подобным предложением. Но сейчас у него появился шанс поручить калеке серьёзное дело.

Илья был абсолютно прав, говоря, что Стас умудряется стрелять быстрее и лучше любого. Охрана добываемых на планете алмазов — дело действительно серьёзное. Даже с учётом того, что воровать их здесь было просто некому. Но куча настоящих алмазов, стоимость десятка которых превышает годовой доход любой свободной планеты, может стать серьёзным соблазном даже для очень стойкого человека.

Едва Влад выпроводил Илью из своего кабинета, который оборудовал прямо в собственном доме, как раздался пронзительный зуммер комплекса дальней связи. Мрачно посмотрев на отчаянно верещащую технику, разведчик в голос выругался и, прижав палец к сканирующему устройству, откинул крышку чемодана, в которую был встроен монитор. Подсознательно не ожидая от этого вызова ничего хорошего, Влад нажал кнопку ввода и, увидев лицо своего нынешнего прямого начальства, удивлённо протянул:

— Вот уж чего не ожидал, так это вашего вызова, ваше сиятельство.

— Опять ты со своим сиятельством, — скривился его собеседник, — сколько раз повторять — Виктор Алексеевич!

— Знаю, но не был уверен, что могу так отвечать в данный момент, — быстро нашёлся Влад. — Чем могу служить?

— Звоню, чтобы в очередной раз тебя обрадовать, майор. За блестяще проведённую операцию по захвату членов одной из самых опасных террористических организаций Высочайшим указом тебе присвоено очередное звание подполковника и орден Святой Анны первой степени. К нему — единовременная выплата в размере ста пятидесяти тысяч кредитов. А от себя добавлю комплект документов на свободное посещение любого сектора Лиги наций. Через наше министерство иностранных дел пробил. Так что можешь в любой момент сесть в свою яхту и лететь, куда душа пожелает. Доволен?

— Здорово, — искренне обрадовался последнему подарку Влад.

— Ну, это был пряник. Точнее, бочка мёду. А теперь — ложка дёгтю. К вам на Спокойствие собирается лететь контролирующая комиссия по правам человека и соблюдению демократических свобод. Состав сборный. Есть даже кучка каких-то бизнесменов. Но все от Совета Лиги наций.

— Ну и какого им от нас надо? — протянул Влад, не ожидавший такого поворота.

— Кому-то в Лиге очень не нравится, что Спокойствие оказалось под полным покровительством России. Особенно теперь, когда наши купцы стали эксклюзивными поставщиками пушнины, рыбы и тому подобных деликатесов. А если они ещё и про камни с рудой узнают, так вообще вони не оберёмся, — тяжело вздохнув, ответил Кудасов.

— Это-то я понимаю. Но чего им от нас надо? — снова возмутился Влад.

— Судя по всему, вся эта милая компашка мечтает найти на планете что-нибудь, что помогло бы им наложить на неё лапу. Так что прежде чем что-то им сказать, думай как следует.

— Так, может, их вообще на планету не пускать? Пусть на орбите болтаются.

— Нельзя. В этом случае они сразу вой поднимут, что русские делают всё, чтобы подмять планету под себя. А нам такой форпост очень нужен. Тут такие странные дела закручиваются, что я не решусь о них даже по этой связи говорить, — нехотя признался Кудасов.

— Ого! Сурово, — не удержался Влад. — Так что мне с ними делать?

— Только не убивай, — рассмеялся граф. — Повози по планете, покажи, как живёте, а главное, упирай на то, что поселенцев в такое положение поставили не кто иные, как владельцы. Это будет им хорошей плюхой. Ведь практически все члены совета директоров корпорации происходят именно из их секторов. Да, и имей в виду, что там будут представители различных общественных организаций.

— А этим чего тут надо? — буркнул Влад, мрачно насупившись.

— Угадай с трёх раз, — снова вздохнул Кудасов. — В общем, не забывай, что среди чиновников будут и эти, на голову ушибленные. Всякие зелёные, феминисты и прочие гомосексуалисты. В смысле, борцы за их свободы.

— Вот уж чего у нас тут точно нет, так это последних.

— Ты только при этих такого не ляпни, — быстро осадил его Кудасов. — В лучшем случае отвечай, что не знаешь. Никогда не интересовался этим вопросом, потому что некогда было. Я позиционировал тебя как представителя совета планеты по связям с общественностью. И то, только потому, что ты один из немногих, кто имеет высшее образование. Понял?

— Понял, — ответил Влад, вздохнув так, что качнулась даже крышка комплекса связи.

— Надеюсь на тебя, подполковник. Не подведи, — сказал на прощание Кудасов, отправляя ему наградные документы.

Получив всё положенное, Влад отключил комплекс и, уронив голову на руки, задумался. В этой позе его и застала жена Лина, вошедшая в кабинет позвать мужа к столу.

— Что случилось, Влад? — быстро спросила женщина, участливо заглядывая ему в глаза.

— Да как сказать. С одной стороны, вот, наградили. А с другой — сюда комиссия едет, и что с ними делать, ума не приложу.

— Какая ещё комиссия? — не поняла Лина.

— Комиссия из Лиги наций по контролю за правами человека. Честно говоря, я и сам не понял, как они там правильно называются. Короче говоря, будут учить нас, как жить правильно.

— И зачем?

— Затем, что им очень не нравится, что империя нам помогает и что торгуем мы в основном с русскими купцами.

— Так ведь другие сюда и не приезжали, — развела руками Лина.

— А ты докажи им это, — фыркнул Влад.

— Ну, пусть приезжают, я им и не такое докажу, — зловеще пообещала Лина.

— Ты что задумала? — насторожился Влад.

— Ничего. Ужинать пошли, — решительно ответила супруга, беря его за руку.

Отлично зная свою жену и её умение молчать в случае необходимости, Влад покорно последовал за ней в общий зал, где уже нетерпеливо подпрыгивал непоседа Боб. Поскольку стремительно растущий мальчишка был почти всегда голоден, Влад быстро сел за стол и, подмигнув приёмному сыну, тихо спросил:

— Успел разведать, чем нас кормить будут?

— Жаркое из лосятины и сладкие булочки к чаю, — заговорщицки прошептал Боб.

— Отлично.

— Ага, — содержательно поддержал его мальчишка.

Лина быстро накрыла на стол и, едва дождавшись, когда мужчины перейдут к чаепитию, куда-то исчезла. Удивлённо покосившись на хлопнувшую дверь, Влад почесал в затылке и, повернувшись к мальчику, спросил:

— Не знаешь, куда это она?

— Не-а. Может, случилось чего? — пожал плечами Боб, продолжая уничтожать булочки. — Хочешь, разведаю?

— Не стоит. Может, это какие-нибудь женские дела. Захочет, сама расскажет, — подумав, ответил Влад, прихлёбывая чай.

— А когда мы снова на охоту пойдём? — без всякого перехода спросил Боб.

— Теперь и не знаю, — вздохнул Влад. — Тут у нас комиссия из большого мира приезжает. Так что, пока они не уедут, про охоту забыть можно. Мясо дома есть?

— Есть, — грустно вздохнул мальчишка.

— Не вздыхай. Это и есть взрослая жизнь. Делаешь не то, что хочется, а то, что должен, — усмехнулся Влад.

— Знаю. Но хоть рукопашкой заниматься будем?

— Обязательно. Эти тренировки бросать нельзя.

— А стрельба?

— Тоже. Мужчина должен уметь стрелять и драться. Особенно в таком мире, как наш. И не забывай об этом, когда поедешь учиться в большой мир.

— А мне обязательно ехать? — спросил мальчик, разом помрачнев.

— Ты же сам хотел стать разведчиком! А для этого нужно долго и серьёзно учиться. Или уже передумал?

— А это интересно — служить в разведке? — помолчав, спросил Боб.

— Очень. Ведь помимо учёбы, тренировок, ты повидаешь другие планеты, другие звёздные системы, можно сказать, другие миры. Научишься управлять всем, что движется, стрелять так, чтобы никогда не промахиваться, и ещё многому другому. Думаешь, почему я так легко смог прижиться на этой планете?

— Потому что был разведчиком? — высказал своё предположение Боб.

— Конечно. Иначе бы уже помер.

— Тогда я поеду учиться, — решительно кивнул мальчик.

— Вот и договорились, — кивнул Влад, припоминая, что ещё около семидесяти мальчишек и девчонок ждут отправки на обучение в различные заведения империи.

Всю эту ораву Влад, по договорённости с графом Кудасовым, собирался отправить в Россию. Это был отличный шанс для всех них получить хорошее образование бесплатно. Все эти ребята были официально усыновлены и удочерены бывшими военнослужащими империи, которые имели право на льготное обучение своих детей. Кудасов, услышав о количестве будущих льготников, сначала схватился за голову, а потом взял за горло министра образования империи.

В итоге все бюрократические препоны были устранены, и ребят должен был забрать проходящий мимо планеты имперский крейсер. Узнав о том, что их дети смогут получить серьёзное образование, женщины, чьи дети попали в список будущих абитуриентов, буквально молиться готовы были на приехавших пенсионеров.

Это был серьёзный шанс выбраться из нищеты и делать то, к чему душа лежит. Служба Кудасова готовилась провести серьёзное тестирование детей, чтобы определить их будущее призвание. Влад, после окончания всех переговоров, поспешил объявить поселенцам, что обучение детей, не имеющих права на льготное обучение, будет проводиться за счёт средств планеты. Благо оживляющаяся торговля уже начала приносить свои плоды.

В имперском казначейском банке на счету планеты уже лежала серьёзная сумма, которой мог распоряжаться только общий совет планеты. Но, несмотря на это, помощь из империи поступала регулярно. После разгрузки второго каравана с гуманитарной помощью Мишель созвал почти всех проживающих на планете мужчин на всеобщее собрание. После недолгих споров было решено избрать от каждого поселения по два представителя для формирования совета планеты.

От посёлка Предпортовый, по общему согласию, было решено избрать Мишеля. Сам Влад от такой чести отказался, объяснив это возможным вызовом в империю по службе. В итоге он стал начальником планетарной полиции и шерифом планеты в одном лице. Вся его команда состояла из пяти бывших бойцов из отряда «медведей» и трёх бывших «драконов». Полученный от капитана Васильева десантный бот был перекрашен в синий цвет с белой полосой по всему борту, на которой было написано «Полиция».

Кроме поддержания порядка, в компетенцию этой команды входила борьба с браконьерами и контрабандистами. Понимая, что избежать общественной нагрузки не удастся, Влад покорно принял своё назначение и с головой погрузился в текущие дела. Благо обычных, пошлых преступлений вроде краж или грабежа на планете не случалось, так что бороться в основном приходилось с внешним криминалом. И вот теперь новая напасть. Именно с этой мыслью разведчик и отправился в постель, с трудом дождавшись возвращения жены.

Сидя перед следователем, Старый Лис уже в пятый раз повторял свою версию событий, в которых ему пришлось стать непосредственным участником. Внимательно слушавший его молодой, наголо стриженный мужчина только изредка заглядывал в папку, словно сверяя показания. Убедившись, что всё повторяется слово в слово, следователь отложил папку и, вздохнув, устало протянул:

— Мистер Олири, вы же сами служили в отделе безопасности Британской империи. Так почему вы не хотите понять, что мы тоже умеем работать. И не хуже ваших сослуживцев, хоть и бывших.

— Я этого никогда не говорил, — быстро ответил Старый Лис, пытаясь понять, где прокололся.

— Тогда к чему это враньё? Вы же умный человек. Профессионал. Зачем же так унижаться самому и унижать нас?

— Не понимаю, — покачал головой Старый Лис.

— Ваш наниматель изначально сделал глупость, решив уладить эти дела самостоятельно. Не объяснив вам, с кем собирается иметь дело. Именно поэтому вы так упорно цепляетесь за свою версию, пытаясь спасти себя и вывести из-под удара его. Благородно, но глупо. Я вполне допускаю, что для ваших бывших сослуживцев она и прокатила бы, но не для нас. Всё дело в том, что мы изначально вели за вами наблюдение. С того момента, как в нашем ведомстве появились данные о разработке вашей корпорацией незаконного оружия. Хотите доказательств? — иронично спросил следователь.

— Было бы неплохо убедиться, что вы не блефуете, — мрачно кивнул Старый Лис.

— Извольте, — всё с той же усмешкой ответил следователь, разворачивая коммуникатор экраном к нему. — Вот это вы на переходе Нью-Лондон. А вот здесь вы мило беседуете с очень интересным человеком. Арабом. Думаю, имя его вам называть бесполезно. Он не имеет привычки представляться. Но это и не важно. Одной этой голограммы будет достаточно, чтобы осудить вас за связь с террористами пожизненно. Уж очень известен этот фигурант. Причём не только у нас, но и во всех остальных аналогичных службах. Мне продолжить?

— Не стоит, — покачал головой Старый Лис, быстро пролистав несколько голограмм. — Я вижу, вы хорошо подготовились. Чего вы от меня хотите?

— Всё просто. Вы соглашаетесь сотрудничать с нами — и уже завтра отправитесь на родину. Но как только этот человек свяжется с вами, вы тут же сообщите об этом по указанному вам номеру. Не вашим сослуживцам, а нам. Это главное.

— Возникает вполне закономерный вопрос. Меня прикроют? — помолчав, спросил Лис.

— Приятно иметь дело с профессионалом. Я могу воспринимать этот вопрос как ваше принципиальное согласие?

— Можете, — нехотя кивнул Лис. — Так что? Меня прикроют?

— Нет. Буду с вами откровенен. В британском секторе мы очень стеснены в возможностях. Ваши соотечественники почему-то крайне неохотно идут на контакт и совместную работу. Кстати, не объясните, почему?

— Из-за ваших методов, — ехидно ответил Старый Лис. — Вы ломитесь к цели, словно взбесившийся медведь за добычей. Не обращая внимания на юрисдикцию, ордера и тому подобные мелочи. Потому все остальные службы и пытаются держаться от вас подальше.

— И именно поэтому мы уничтожаем гораздо больше мерзости, чем все они вместе взятые. К тому же мы никогда не бросаемся в драку просто так, без доказательств, — не остался в долгу следователь.

— Должен признать, что ваши методы дают положительные результаты, — кивнул Лис.

— Вот именно. А победителей не судят, — рассмеялся следователь. — Но это всё лирика. А теперь вернёмся к суровым будням. Так вы готовы пойти на сотрудничество и выполнить наше задание?

— Я уже отвечал на этот вопрос. Знаете, провести остаток жизни на одной из ваших ледяных планет у меня нет никакого желания. К тому же это не сложно. Всё, что от меня требуется: вовремя сообщить о появлении фигуранта. Или у вас есть к этому ещё какие-то дополнения?

— Нет. От вас требуется один звонок. Остальное наши заботы.

— Один звонок — и постараться выжить после его появления, — грустно усмехнулся Старый Лис.

— Думаю, для вас это не составит особого труда. В ваших документах будет официально помечено, что вам запрещён въезд в пределы империи. Навсегда. Думаю, вас это не сильно огорчит.

— Я постараюсь это пережить, — кивнул Старый Лис.

— Отлично. Тогда подпишите вот этот документ, и завтра вас самым официальным образом отправят в британский сектор Содружества. И имейте в виду: вздумаете юлить или начать свою собственную игру, и все эти материалы будут переданы нашим коллегам. Мы добьёмся, чтобы ваши дни окончились не на свободе, а где-нибудь в более неуютном месте. Даже если для этого придётся выставить вас наркоторговцем.

В голосе следователя ясно звякнул металл, и Старый Лис буквально почувствовал, как на его лодыжках захлопнулись стальные челюсти кандалов. Теперь он ясно понимал, что ощущает дикий зверь, угодивший в ловушку. Отлично зная, что русские вполне способны устроить ему подобную гадость, он молча подтянул к себе документ и, размашисто расписавшись, приложил к специальному фиксатору большой палец правой руки. Крошечная игла пробила кожу, и отпечаток пальца был зафиксирован на документе.

Теперь ни один суд никогда не решится оспорить подлинность данного документа. Ведь на фиксаторе остался папиллярный узор, кровь, по которой в любой момент можно определить ДНК, и личная подпись фигуранта. Сам фиксатор был сделан таким образом, что снятие отпечатка и забор крови могут проводиться только одновременно. В противном случае документ оказывался испорченным. Мрачно посмотрев на небольшой квадратик фиксатора, Старый Лис тяжело вздохнул и, помолчав, спросил:

— Куда именно я должен буду отправиться?

— Это вам решать. Нам совершенно всё равно, куда вы поедете и чем будете заниматься. Главное, чтобы в нужный момент вы набрали нужный номер. Это всё.

— Странно.

— Что именно вам странно?

— Вы просите только сообщить вам о появлении араба. И ничего больше. Но это не может быть так просто. Это не должно быть просто! Оказавшиеся на крючке однажды уже не могут избавиться от него. Так чего вы потребуете дальше? К чему мне готовиться? — тихим, безжизненным голосом спросил Старый Лис.

— В данной операции от вас больше ничего не требуется. А дальше будет видно, — помолчав, ответил следователь.

— Вот именно это мне и странно, — упрямо повторил Старый Лис.

— Понимаю. Но это действительно всё, что нам нужно. Как я уже говорил, этот человек находится у нас в разработке очень давно. Но нам так и не удалось отследить все его контакты. А такую сеть нужно накрывать сразу всю. Одним ударом. Вы не согласны?

— Согласен, — помолчав, кивнул Лис. — Но у меня есть одна просьба.

— Я слушаю, — моментально насторожился следователь.

— Та девушка, которую арестовали вместе со мной. Сандра. Вы не могли бы в двух словах рассказать, что с ней будет? — смущённо попросил Старый Лис.

— Сандра? — удивлённо переспросил следователь. — Ну, пусть будет Сандра. Думаю, её осудят лет на двадцать пять.

— За что? — растерянно ахнул Лис.

— Похоже, вы многого не знаете, мистер Олири. Всё дело в том, что она несколько раз принимала прямое участие в проведении террористических актов. И тому есть веские доказательства, — вздохнул следователь.

— Поверьте, у неё для этого были очень весомые причины, — быстро ответил Старый Лис, сам не понимая своей горячности.

— Мистер Олири. Если задуматься, у любого человека в любой стране найдётся немало причин ненавидеть своё правительство. Но это не даёт никому права убивать мирных людей, — вздохнул следователь.

— Знаю. Но я расскажу вам её историю, и вы поймёте, почему так сложилось, — продолжал упорствовать Старый Лис.

— Хорошо. Я слушаю, — кивнул следователь, откидываясь на спинку стула.

Но Старого Лиса не обманула эта внешняя расслабленность. Перед ним был настоящий профессионал. Человек, который был опаснее греющейся на камне змеи. И эта змея в любой момент готова была нанести смертельный удар. Взяв себя в руки, Старый Лис быстро рассказал ему историю жизни Сандры и, закончив, добавил:

— Надеюсь, вы понимаете, что девушка оказалась в этой организации не столько по зову сердца, сколько по обстоятельствам. К сожалению, законы бизнеса уничтожают не только тех, кто им занимается, но и простых, ни в чём неповинных людей. Помогите ей.

— Надеюсь, вы понимаете, что даже после процедуры психокоррекции мы не сможем отправить её обратно в британский сектор. Её попросту убьют. К тому же на такую процедуру требуется её согласие. Но даже после всего этого нам придётся отправить её на одну из малообитаемых планет. Вроде такой, как ваше Спокойствие.

— Всё равно, это лучше, чем планета тюремного типа, — упрямо покачал головой Старый Лис.

— В любом случае это решать не нам с вами, а ей самой, — пожал плечами следователь.

— Позвольте мне поговорить с ней, — неожиданно попросил Старый Лис.

— Вы так беспокоитесь об этой женщине? — удивился следователь.

— Знаете, я всю жизнь прожил один.

— И что?

— Во всей этой банде она была единственным человеком, который проявил ко мне сочувствие и участие. Я хочу отплатить ей тем же.

— Хельсинкский синдром или не любите оставаться в долгу?

— Скорее, второе.

— Хорошо. Я устрою вам свидание. Надеюсь, вы сумеете уговорить её не принимать нас в штыки. Во всяком случае, в империи её никто никогда не обижал.

— Когда? — быстро спросил Старый Лис.

— Не будем терять времени. Я сейчас прикажу привести её сюда. Но имейте в виду, что ваш разговор будет записан.

— Знаю. Но лучше уж так, чем вообще никак, — вздохнул Старый Лис.

Легко поднявшись, следователь вышел из допросной, оставив Лиса размышлять о том, что он собирается сказать Сандре. Спустя десять минут дверь снова открылась, и в допросную ввели девушку. Увидев сидящего на стуле Лиса, Сандра радостно охнула и залилась румянцем. Вошедший следом за ней следователь жестом указал девушке на второй стул и, повернувшись к Лису, с улыбкой сказал:

— Можете поговорить. Думаю, получаса вам будет достаточно. Не забывайте, мистер Олири, что скоро вы уезжаете.

— Конечно. И спасибо вам, — кивнул Старый Лис, не сводя взгляда с девушки.

Следователь кивнул и, бросив на Сандру быстрый, настороженный взгляд, вышел, оставив их одних. Проводив его взглядом, Сандра повернулась к Лису и, грустно улыбнувшись, спросила:

— Снова выкрутился?

— Не в этот раз. После этого приключения Старый Лис до конца жизни будет ходить на поводке, — вздохнул он.

— Хочешь сказать, что стал стукачом?

— Не всё так грустно, но на сотрудничество пришлось согласиться. Не хочется до смерти на каторге просидеть.

— А тебя-то за что на каторгу?

— Был бы человек, а статья найдётся. Но я попросил о встрече с тобой не только чтобы попрощаться. У тебя есть крошечный шанс поселиться на одной из свободных планет и начать жить заново. Это потребует от тебя некоторых уступок, но поверь, это лучше, чем медленно стариться на планете-тюрьме. Тебе грозит до двадцати пяти лет. Соглашайся на всё, что они предложат. Это единственный выход.

— Ты это серьёзно? — растерялась Сандра. — Ты серьёзно предлагаешь мне предать всех, кто спас меня от уродства, кто делил со мной хлеб и прикрывал спину — ради спасения собственной шкуры?

— Очнись, Сандра! — рявкнул в ответ Старый Лис. — Неужели ты и вправду считаешь, что они не знают, кто ты на самом деле? Или думаешь, что двадцать пять лет тебе дадут просто так? Им известно всё. Понимаю, это звучит пафосно, но это так. Они знают о тебе всё.

— Всё? — переспросила девушка.

— Всё. Именно это я и пытаюсь тебе втолковать. Буквально полчаса назад вот на этом самом столе следователь показал мне голограммы нашей встречи с твоим боссом. Голограммы, Сандра. Его так старательно охраняют, он меняет глидеры, а они запросто снимают его, собирая досье. Не знаю, почему они до сих пор не арестовали его, но где он находится и что делает, им известно точно. Так что забудь всю эту чушь про хлеб и преданность и спасай себя.

— Ты уверен, что у них есть голограммы вашей встречи или просто по ушам мне ездишь, словно дуре деревенской? — мрачно спросила Сандра.

— Я могу позвать следователя и попросить его снова показать их. А можешь сделать это сама, когда соберёшься принимать решение, — отрезал Старый Лис. — Я всегда старался держаться подальше от людей, занимающихся подобными делами, но не хочу уезжать, бросив тебя на растерзание местным крокодилам. Эти звери разорвут тебя раньше, чем ты охнуть успеешь. Ты добрая девочка, Сандра. Но ты слишком сильно запуталась. Сделай так, как я говорю. Спаси себя.

— Зачем? Что я буду делать после того, как получу свободу? — еле слышно спросила Сандра.

— Выбирайся отсюда, устройся на указанной тебе планете, и я найду тебя. Как только всё это закончится, я найду тебя и увезу, — так же тихо ответил Старый Лис.

— Я подумаю, — кивнула Сандра и, поднявшись, направилась к двери.

За ними явно наблюдали, потому что едва она коснулась ручки, как дверь распахнулась, и конвоир, крепко взяв за локоть, повёл её по коридору.

Полтора месяца, проведённые на борту пиратского капера, не добавляли ксеноброну Альказу благодушия. К концу перелёта его бесило буквально всё. И синтезированная пища, от которой его пучило, и стальная палуба, на которой его когти на ногах скользили и тупились, и человеческие койки, на которых он чувствовал себя словно на прозекторском столе. А больше всего его раздражала непрошибаемость верховного техножреца, относившегося к этим неудобствам со спокойствием, граничившим с равнодушием.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения, оказалась глупая фраза, брошенная одним из пиратов вслед шедшим по коридору ксеносам. Не выключавший по совету техножреца автопереводчик Альказ отлично понял всё, что тот позволил себе сказать. В следующую секунду огромный ксенос оказался рядом с шутником, а сам болтун задушенно хрипел, суча ногами и пытаясь вырваться из сжимавших его горло рук. Только вмешательство верховного спасло пирата от немедленной смерти.

Буквально вырвав пирата из рук ксеноброна, техножрец отшвырнул его подальше в сторону и, глядя Альказу прямо в глаза, тихо прошипел:

— Побереги силы для дела, ксеноброн. Ещё не время для ссоры.

Понимая, что тот полностью прав, Альказ усилием воли сдержался от того, чтобы броситься на техножреца, и, круто развернувшись, быстро зашагал в отведённую им каюту. Вошедший следом за ним верховный плотно закрыл за собой дверь и, подойдя вплотную к койке, на которой сидел Альказ, спросил:

— Что тебя так бесит?

— Всё. Меня бесят люди, наша беспомощность, то, что мы никак не можем устранить наступающую опасность. Я уже устал придумывать способы, которые помогут нам спасти империю.

— Ты взял на себя слишком большую ответственность. Один офицер, даже самый лучший, не может спасти целый мир. Это невозможно. Успокойся, приди в себя и делай то, что должен делать, — помолчав, тихо ответил верховный. — Изводя себя тревогой и бесплодными мыслями, ты ничего не изменишь, но отвлекаешь себя от текущих дел. Это недопустимо.

Ответить ему Альказ не успел. Дверь каюты без стука распахнули, и на пороге появился капитан капера Максвелл. Решительно пройдя на середину каюты, он упёр кулаки в бока и, не здороваясь, возмущённо спросил:

— Что это значит?

— И вы здравствуйте, капитан, — тут же нашёлся верховный. — Что именно вас так интересует?

— По какому праву вы вздумали бросаться на моих людей? Драки на корабле запрещены.

— Тогда научите своих людей держать языки за зубами, если не хотите, чтобы они лишились их вместе с головами, — презрительно фыркнул техножрец. — До тех пор, пока нас не оскорбляли, мы никого не трогали. Но если ещё хоть одна тварь, не важно — рядовой или офицер, осмелится произнести нечто подобное в наш адрес, я лично вырву ему сердце голыми руками и как следует напьюсь его крови. Объясните это вашему экипажу, если не хотите лишиться людей.

— Матросам скучно. Они просто пытаются таким образом развлечься, — ответил изгой, заметно сбавив гонор.

— Пусть развлекаются между собой. Высшие офицеры армии Ксены — не мишень для глупых шуток и розыгрышей.

— Я знал, что этот перелёт плохо кончится, — проворчал пират, мрачно качая головой.

— А разве он уже закончился? По-моему, мы ещё не добрались даже до нужной точки, — пожал плечами верховный. — Держите своих подонков в узде, и никто не пострадает.

— Кстати, где вы сумели так хорошо выучить интер? — неожиданно сменил тему пират.

— Это работа специального прибора, который был разработан нашими специалистами. Объяснять вам принцип его действия я не буду, но скажу только, что чем больше мы общаемся с представителями иной расы, тем больше словарный запас, — ответил техножрец, демонстрируя упомянутый прибор.

— Хотите сказать, что вот эта машинка способна так легко переводить даже специфические выражения? — позволил себе усомниться пират.

— Да. Он напрямую связан с мозгом ксеносов и позволяет нам быстро и правильно воспринимать ваши слова, — кивнул верховный.

— Как это — напрямую? — не понял пират.

— Я же говорил, нет смысла объяснять вам принцип его действия, вы всё равно не поймёте. Это наши, неизвестные вам технологии. В любом случае вы должны запомнить, что мы понимаем всё, что вы говорите, — решительно ответил верховный.

Сидевший на койке Альказ молча сверлил взглядом пирата, мечтая вцепиться тому в горло клыками. В эту минуту он был опаснее самого свирепого зверя. Жажда крови была так сильна, что причиняла ему почти ощутимую физическую боль. Только приказ и чувство долга удерживали его от того, чтобы воплотить это желание в жизнь. Словно почувствовав его состояние, верховный бесцеремонно вытолкал из каюты пирата и, закрыв за ним дверь, тихо сказал:

— Если ты не возьмёшь себя в руки, я прикажу ему повернуть корабль обратно.

— Простите, верховный. Я и сам не понимаю, что вдруг на меня нашло, — хрипло прошипел Альказ, покаянно опуская голову.

— Мне тоже тяжело, — неожиданно признался техножрец. — И меня одолевают всё те же мысли, что и тебя. Но именно поэтому мы должны держать себя в руках и любой ценой выполнить полученный приказ. Другого выхода у нас просто нет. Все твои измышления по поводу совместного противостояния космическому злу несостоятельны. Мягкотелые никогда не пойдут на сотрудничество.

— Но почему?

— Для них мы — иные. Звери, которых нужно опасаться и изучать. А ещё постоянно ждать от них подвохов. Ксенофобия — это их слово, означающее неприятие особи или расы другого вида. Это грубый перевод, но достаточно точно передающий значение этого слова. Странное совпадение, тебе не кажется?

— Вы о чём? — не понял Альказ.

— О словах. Наша планета называется Ксена. Мы, жители этой планеты, называем себя «ксеносы». А у людей слово, обозначающее неприятие таких, как мы, — ксенофобия.

— Я не знал этого, — тихо ответил Альказ.

— Об этом вообще мало кто знает, — вздохнул верховный.

— Но ведь правители всегда мудрее обычного стада. Они не могут не понимать, что уничтожив нас, эта гадость примется за них. Это неизбежно, — с надеждой сказал ксеноброн.

— Возможно. Но в любом случае это не нам решать. Верховный управляющий приказал найти оружие, и мы будем его искать. И не просто искать, а найдём и доставим в империю. Только так.

— Боюсь, в данном случае оружие ничего не решит. Наоборот. Оно только ухудшит наше положение, вздохнул Альказ.

— Поясни, — потребовал верховный.

— Применив оружие без малейшей даже попытки договориться, мы изначально выставим себя врагами. А с врагами у любой расы разговор короткий, — пожал плечами Альказ. — Объединившись, мягкотелые просто раздавят нас.

— Не знай я тебя раньше, решил бы, что говорю с паникёром, — покачал головой верховный.

— Я не паникёр. Как любой командир, я реалист, умеющий правильно оценивать свои силы, не обращая внимания на глупые посулы и идеологические призывы.

Рёв боевого баззера прервал их беседу. Недоумённо переглянувшись, ксеносы дружно поднялись и, выйдя в коридор, отправились в ходовую рубку. К удивлению Альказа, несмотря на внешнюю расхлябанность, каждый член пиратского экипажа отлично знал свою задачу. Мимо быстро посторонившихся ксеносов, тяжело топая, пронеслась абордажная команда, и Альказ, не удержавшись, тихо проворчал:

— Хотел бы я иметь на своём корабле такие скафандры.

— Ты же знаешь, ксеноброн, техножрецы делают всё возможное, — вздохнул верховный.

Кивнув, Альказ продолжил путь. Добравшись до рубки, он остановился в дверях, внимательно всматриваясь в действия вахтенных офицеров. Ему, как боевому офицеру, с первого взгляда было понятно, что ситуация сложилась неординарная. Заметивший их Максвелл быстро подошёл к пассажирам и негромко сообщил:

— Мы приблизились к границе халифатского сектора. Вы должны немедленно вернуться в свою каюту и не покидать её до моего особого распоряжения.

— Как вы собираетесь пересечь границу? — быстро спросил Альказ.

— Только официально. Мы уже сообщили властям, что нашему судну требуется небольшой ремонт, и мы готовы оплатить аренду ремонтного дока. Себя мы позиционируем как отряд вольных стрелков. Наёмники. Власти Халифата относятся к ним вполне терпимо, так что будем надеяться на лучшее. Главное, чтобы вы не попались им на глаза.

— Хорошо. Мы останемся в своей каюте, — кивнул Альказ.

— А почему вы решили арендовать док? — быстро спросил верховный.

— Так будет проще выходить на планету и приводить на борт гостей. За ремонтными доками особо не следят, — моментально пояснил пират.

Кивнув, ксеносы дружно развернулись и отправились в отведённую им каюту. Только оказавшись за закрытыми дверями, верховный сжал пальцы и тихо вздохнул:

— Надеюсь, этот пройдоха не вздумает продать нас.

— Что вы хотите этим сказать? — насторожился Альказ.

— Этот хитрец уже однажды надул нас. И теперь я беспокоюсь, чтобы этого не повторилось.

— Надул? Когда?

— Когда привёз нам комплекс связи.

— Разве он не рабочий? Вы же сами проверяли его, — развёл руками Альказ.

— Комплекс рабочий. Но я ни секунды не сомневаюсь, что он летал так долго только потому, что сумел заработать на этой истории не только на нас.

— Объясните, — растерянно попросил ксеноброн.

— Он где-то достал комплекс нового поколения, привёз его на одну из планет и продал за полцены, прихватив у них старый комплекс. Который потом продал нам.

— Откуда вы знаете? — Альказ был окончательно сбит с толку.

— Догадался.

— Но почему вы ничего не сказали мне раньше?

— Потому что нечем было подтвердить свои догадки. В любом случае он честно исполнил свои обязательства перед нами. Мы потребовали рабочий комплекс, и он привёз его, — пожал плечами верховный. — Но теперь, вспомнив, как легко он продаёт нам представителей своей расы, я подумал, не решит ли он вдруг так же легко продать нас местным властям.

— Не посмеет, — угрюмо проворчал Альказ. — Он уже имеет кое-какое представление о боевых качествах ксеносов. Так что не посмеет.

— Надеюсь, ты прав, — проворчал в ответ верховный. — В любом случае я бы принял определённые меры безопасности.

— Какие именно? — насторожился ксеноброн.

— В конце этого коридора я нашёл каюту, в которой нет ничего, кроме нескольких шкафов со всякой ерундой. Я предлагаю перейти туда и спрятаться. Хотя бы на то время, пока судно не начнёт снова двигаться.

— Идёмте, — решительно кивнул Альказ, одним движением оказываясь на ногах.

С сотней предосторожностей перебравшись в подсобное помещение, ксеносы быстро переложили всё хранившиеся в двух железных шкафах вещи и, обеспечив себе укрытие, устроились у двери. По молчаливой договорённости, они решили отслеживать любое передвижение мягкотелых по кораблю. Сам Альказ, после рассказа верховного, вполне допускал предательство изгоя.

Тяжёлые шаги десятка людей гулко раздались по стальным плитам палубы. Настороженно переглянувшись, ксеносы дружно прильнули к щели, оставленной между дверью и переборкой. Несколько человек в разукрашенной форме, проходя по коридору, то и дело задавали вопросы капитану судна. Ткнув пальцем в дверь их каюты, чиновник спросил:

— Что здесь?

— Каюта моего помощника, — быстро ответил пират. — Изволите взглянуть?

— Не стоит, — поморщился чиновник и неспешно двинулся дальше. Дойдя до двери, за которой прятались ксеносы, он ткнул пальцем в косяк и, повернувшись к пирату, повторил вопрос:

— Что здесь?

— Боцманское помещение. Грязное бельё, спецодежда ремонтной бригады и прочие мелочи, — быстро пояснил изгой. — Корабль большой, приходится отводить помещения под подобные нужды на каждом ярусе. Открыть?

— Не надо, — покачал головой чиновник, презрительно скривившись.

Максвелл понимающе кивнул. Нюхать вонь грязного белья и замызганной спецодежды было мало приятного. Таможенник важно проследовал дальше, а техножрец, бесшумно выбравшись из своего укрытия, тихо рассмеялся:

— Похоже, я слишком увлёкся.

— Зато теперь у нас есть хоть какое-то подобие уверенности в его лояльности, — ответил Альказ, выбираясь из шкафа.

— Что будем делать? — спросил верховный.

— Я предлагаю подождать, пока корабль снова не начнёт двигаться, и только потом вернуться в нашу каюту, — ответил Альказ.

— Согласен, — помолчав, кивнул верховный.

— И ещё. Могу я попросить вас никому и никогда не рассказывать о том, как мы прятались от мягкотелых? — осторожно произнёс ксеноброн.

— И не собирался, — ответил верховный с усмешкой в голосе. — Немного чести скрываться среди грязного тряпья.

— Вот и я о том же, — вздохнул Альказ, устраиваясь прямо на полу.

Теперь им оставалось только ждать и надеяться, что изгой сохранит свою лояльность к ним и дальше.

Перелёт до Нью-Лондона занял у Старого Лиса почти неделю. Сняв номер в гостинице средней руки, он первым делом связался со своим банком и, убедившись, что все его деньги остались нетронутыми, с облегчением перевёл дух. Находясь в имперской тюрьме, он вполне допускал, что служба безопасности этого странного государства вполне могла воспользоваться исчезновением владельца счетов и таким образом пополнить казну службы.

Но, как оказалось, все его опасения были напрасны. Теперь нужно было успокоиться и решить, что делать дальше. Заниматься личной жизнью в ожидании звонка от главаря террористов Старый Лис посчитал неосмотрительным. Любая привязанность, любое имущество делало его уязвимым. А значит, он становился потенциальной жертвой. В его ситуации это было смертельно опасно.

Решив на время притихнуть, Старый Лис приобрёл себе смену одежды и на этом остановился. Бездумно тратить всё с таким трудом нажитое он не собирался. Из своего номера он выходил, только чтобы принять пищу и приобрести информационный пакет, заменивший былые газеты. В таком режиме он прожил почти две недели, когда вдруг, среди ночи, его разбудил пронзительный сигнал коммуникатора.

Бросив взгляд на неизвестный номер, он сделал глубокий вздох, заставляя мозг сбросить сонную одурь, и, нажав кнопку ввода, решительно произнёс:

— Я слушаю вас. С кем имею честь?

Вопрос был не праздным, так как экран коммуникатора оставался тёмным.

— Добрый вечер, мистер Олири, — послышался бархатный баритон, и Старый Лис почувствовал, как по спине побежали ледяные ручейки страха. — Надеюсь, я не разбудил вас?

— Признаться, разбудили, — автоматически ответил Лис.

— Приношу вам свои искренние извинения. Но я был просто вынужден побеспокоить вас.

— Я слушаю, — коротко ответил Лис.

— Скажите, мистер Олири, как быстро вы сможете добраться до Вавилона?

— А что мне там делать? — искренне удивился Старый Лис.

— Повидаться со старыми знакомыми и немного развлечься. Так сколько времени это займёт?

— Простите, но я бы предпочёл обойтись беседой на расстоянии, — ответил Лис, собрав в кучу остатки всей своей наглости.

— Простите, мистер Олири, но в свете известных вам обстоятельств я просто вынужден настаивать на нашей встрече.

— И всё же я бы предпочёл передать вам всю нужную информацию пакетными сигналами, — продолжал упираться Старый Лис.

— Мистер Олири, я не хотел бы произносить подобных слов, но вы не оставляете мне выбора. Хотите пообщаться с моими уборщиками?

— Вы не понимаете. Именно из-за известных вам обстоятельств я и хотел бы обойтись виртуальным общением. Поверьте, в данных обстоятельствах я не самый приятный собеседник, — быстро сказал Лис, намекая на возможную слежку.

— Ценю вашу заботу, мистер Олири, но, к сожалению, вынужден настаивать. Именно из-за этих обстоятельств я не могу положиться даже на связь. Вы меня поняли?

— Вполне.

— Отлично. Я всегда говорил, что вы очень умный человек. Итак, завтра утром вы возьмёте билет на ближайший рейс до Вавилона. В порту вас встретят. Ни о чём не беспокойтесь. А главное, не задерживайтесь, — добавил араб, и коммуникатор замолчал.

Вздохнув, Старый Лис достал из ящика прикроватной тумбочки выданный ему коммуникатор с одним-единственным номером, занесённым в память прибора. Нажав кнопку срочного набора, он дождался ответа и тихим, безжизненным голосом сказал:

— Он позвонил. Требует, чтобы я завтра же вылетал на Вавилон. Что мне делать?

— Лететь, — послышался в ответ равнодушный голос. — Можете остаться. Это вам решать.

— Я понимаю, что влип. Но мне нужно прикрытие. Помогите мне, — проговорил Старый Лис, едва не с мольбой.

— Этот вопрос вне моей компетенции, но я передам вашу просьбу.

— Очень вас прошу, — быстро добавил Лис.

— Я же сказал, я всё передам, — терпеливо повторил собеседник и, не дожидаясь ответа, отключился.

Понимая, что разговор окончен и перезванивать бесполезно, Старый Лис отложил коммуникатор на тумбочку и, откинувшись на подушку, задумался. В этот момент выданный ему прибор издал странный звук и, выбросив в воздух клуб серого дыма, сгорел. Удивлённо глядя на безвременно погибшую технику, Старый Лис ощутил своё полное одиночество. Чувство это было настолько глубоким, что ему вдруг захотелось открыть окно и в полный голос завыть на луну.

Понимая, что уснуть уже не сможет, Старый Лис оделся и, вызвав такси, отправился в космопорт. Уложить вещи и рассчитаться за номер для старого бродяги было делом нескольких минут. Ему в очередной раз повезло. Ближайший рейс до Вавилона отправлялся ранним утром. Купив билет, Старый Лис прочно обосновался в баре, решив провести остаток ночи в компании старого, доброго приятеля алкоголя. Чтобы выспаться, время у него ещё будет. А сейчас нужно было выработать основную линию защиты.

Заказав у бармена сразу бутылку скотча, он предупредил этого высокого, крепкого парня, что обязательно должен попасть на рейс до Вавилона и что в случае его самоустранения об этом надо позаботиться. Заметив мелькнувшую в пальцах странного посетителя купюру крупного достоинства, бармен молча кивнул и, бросив взгляд на часы, отошёл в сторону. Плеснув в стакан сразу на три пальца, Старый Лис вылил напиток в глотку и, отдышавшись, налил снова.

По пищеводу пробежал жаркий комок, и в голове слегка прояснилось. Сделав ещё глоток, Старый Лис тяжело опёрся локтями о стойку и задумался. Скрывать то, что все участники экспедиции, отправленной на Спокойствие, арестованы, было по меньшей мере глупо. Исчезновение такого количества боевиков не могло пройти незамеченным. Значит, нужно исходить из того, что вся эта операция была подготовлена из рук вон плохо.

Доказать это было просто. Ведь яхта была отправлена к планете до того, как оттуда ушли русские военные. А самое главное, никто и не собирался спрашивать его мнение. Его просто поставили перед фактом, заставив принять участие в предприятии, которое сам он считал совершенной глупостью. То, что их арестовали прямо на планете и передали службе безопасности империи, было само собой разумеющимся.

Достаточно вспомнить, как повёл себя Исмаил. Вместо того чтобы попробовать перехитрить военных, он попытался устроить самую настоящую бойню. Благо нападающие были одеты в тяжёлые скафандры, в противном случае всё могло бы закончиться виселицей. И это в лучшем случае. В худшем — их заживо бы скормили мелким хищникам, обитающим на планете.

Нечто подобное практиковали наёмники во время подавления очередного бунта на планете. Раздев преступника догола, они надрезали ему кожу на теле, стараясь нанести не глубокие, но частые порезы. После чего человека привязывали к дереву и оставляли. Привлечённые запахом крови, мелкие хищники принимались обгладывать ещё живого человека, тем самым причиняя ему сильнейшую боль.

Хорошо, если привязанный успевал замёрзнуть до того, как его начинали есть заживо. Передёрнувшись от этих воспоминаний, Старый Лис поспешил вернуться к своим проблемам. Итак, они были арестованы и переданы имперской службе безопасности. За это тоже нужно благодарить Исмаила. Как оказалось, его личность была отлично им известна, а значит, и спрашивать, почему так получилось, бессмысленно.

Теперь нужно было решить, что рассказывать арабу о своём освобождении. Придумывать что-то глобальное было бесполезно. А главное, опасно. Слишком легко можно запутаться в мелочах. Значит, нужно сказать полуправду, умолчав только о том, что его склонили к сотрудничеству. В любом случае его освобождение — это следствие того, что он стал жертвой обстоятельств.

Свалив всю вину за своё участие в этой экспедиции на председателя совета директоров «Созидания», корпорации, прекратившей своё существование, он сумел выторговать себе свободу. Приплетать сюда председателя он не боялся просто потому, что тот преспокойно сидел на собственной планете и понятия не имел обо всём, что произошло.

За размышлениями Старый Лис не заметил, как пролетело время. Вместе с ним закончился и скотч. Очнувшись, он с удивлением посмотрел на пустую бутылку и, поднявшись, с кривой усмешкой кивнул бармену, давая понять, что всё в порядке. Покосившись на немолодого мужика с заметным уважением, бармен кивнул в ответ и, убрав пустую тару, выглянул из бара, с интересом наблюдая за странным посетителем.

Несмотря на серьёзное количество выпитого, мужик шёл по залу ожидания ровно, не спеша, словно и не пил вовсе. Объявили посадку на рейс до Вавилона, и Старый Лис решительно направился к указанной стойке регистрации. Сдав чемодан в багаж, он прошёл по длинному рукаву в накопитель и вместе с остальными пассажирами был направлен в шлюз. Заняв свою каюту, он устроился в разгрузочном гамаке и, закрыв глаза, уснул, не дожидаясь взлёта шаттла.

В таком режиме он прожил почти всю дорогу до Вавилона. Стряхнуть это оцепенение он заставил себя только на таможне, когда по кораблю проходили чиновники из таможенной и пограничной службы Халифата. Их приверженность традициям всегда умиляла Лиса, но отметка в документах о том, что он не так давно уже посещал сектор, пришлась очень кстати. Едва заметив знакомый штамп, чиновник благосклонно кивнул и, без лишних вопросов пометив бумаги, отправился дальше.

Высадка прошла быстро, и Старый Лис, получив свой чемодан, не торопясь вышел на стоянку глидеров. В ту же минуту рядом с ним появился, словно из воздуха, молодой, жилистый араб и, вежливо улыбнувшись, сказал:

— Рад вас видеть, мистер Олири. Хозяин приказал мне встретить вас и срочно привести к нему. Позвольте, я возьму ваш чемодан.

Молча отдав ему поклажу, Старый Лис последовал за своим провожатым, стараясь сдерживать противную внутреннюю дрожь. Стандартный глидер, мало чем отличающийся от машин такси, мягко поднялся в воздух и не спеша влился в поток, двигавшийся в сторону города. Встречавший его водитель молча вёл машину, даже не пытаясь завязать со своим пассажиром разговор. За что Старый Лис был ему безмерно благодарен.

Машина плавно опустилась на стоянку возле уже знакомого Лису дома в мавританском стиле, и Старый Лис в очередной раз не смог удержаться от восхищения изящностью и красотой этого строения. Выбравшись из глидера, он потянулся было за чемоданом, но водитель, вежливо улыбнувшись, сказал:

— Вас ждут, мистер Олири. Вещи я принесу сам.

Понимая, что спорить глупо и бесполезно, Старый Лис покорно шагнул к дому. Перед ним тут же появились двое крепких парней и, жестом приказав поднять руки, ловко обыскали. К этим двоим подошёл третий со сканером для обнаружения электронных устройств. Но показавшийся на балконе араб небрежным жестом отогнал всех троих, громко сказав:

— Оставьте его. Мистер Олири наш друг, и в этом нет необходимости.

Поднявшись на балкон, Старый Лис уселся в предложенное кресло, за тем же резным столиком из слоновой кости, и, посмотрев на араба, устало произнёс:

— Я выполнил ваше требование. Но считаю своим долгом сказать, что это по меньшей мере глупо.

— Вы в этом уверены? — спросил араб с мрачной иронией.

— К сожалению, да. Я недавно вырвался из имперской тюрьмы и совсем не уверен, что свободен от пристального внимания русских.

— Вот, кстати. Как получилось, что вас отпустили? Что вообще произошло?

— Произошло то, что люди, готовившие эту операцию, проявили себя как последние ослы. Они даже не удосужились узнать, кто именно поддерживает карантин на планете. А это оказались не полицейские, а военные. В итоге Исмаил приказал с ходу садиться на планету. Едва приземлившись, мы отправились к месту добычи сырья. Туда мы добрались без приключений, собрали образцы и поехали обратно. Начался буран, и, подъехав к месту посадки, мы вдруг поняли, что на этом месте стоит не ваша яхта, а имперский десантный бот. Вместо того чтобы попытаться как-то обмануть военных, Исмаил начал пальбу. Он даже не пытался договориться. Начал стрелять с ходу, как только понял, что это не его судно. Из всех, кто отправился на сбор образцов, выжили только я, Исмаил, Сандра и ещё один паренёк, почти мальчишка. Что с ними стало, не спрашивайте. Я не знаю. Нас посадили в имперский катер и отправили в Россию. Дальше были долгие часы допросов.

— О чём именно вас спрашивали, что вы им рассказали и почему вас отпустили? — быстро спросил араб.

— Главный вопрос был: зачем мы прилетели на планету. Пришлось сказать, что меня заставили указать место сбора сырья для фармакологической компании корпорации. Что именно собирались делать те, кто заставил меня показать место, я, естественно, не знаю. Согласитесь, что таких секретов никто раскрывать не станет. Почему именно я? Всё просто. Из всех, кто точно знает место сбора сырья, на свободе остался только один. Все остальные либо арестованы, либо исчезли в неизвестном направлении после развала корпорации. А отпустили меня только потому, что им нечего было мне предъявить. Ведь принять участие в этой экспедиции я вынужден был не по своей воле. А затеял всё это дело председатель совета директоров. Именно он втянул меня в это безобразие, и именно поэтому я уволился с работы. Не хочется иметь дело с теми, кто связан с террористами. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я так не хотел приезжать сюда?

— Вполне, — помолчав, кивнул араб. — Хорошо, мистер Олири. Сейчас вас проводят в вашу комнату, где вы сможете отдохнуть и привести себя в порядок. А завтра мы с вами поговорим более подробно.

Понимая, что спорить бесполезно, Старый Лис кивнул и, поднявшись, последовал за появившимся на балконе слугой.

Появление на орбите огромного лайнера с эмблемой Лиги наций, не стало для жителей планеты Спокойствие неожиданностью. Предупреждённые Владом Лисовским поселенцы, едва узнав о посетителях, дружно отправились заниматься своими делами. Мужчины на промысел, в леса, а женщины, кто во что горазд. То есть: детьми, заготовкой мороженой ягоды и тому подобными хозяйственными делами. Это означало, что разговаривать с посетителями сразу стало некому.

Получив вызов с орбиты от несущих вахту эсминцев, укомплектованных российскими моряками, Влад мысленно перекрестился и, включив комплекс, решительно спросил:

— С кем имею честь, господа?

— Объединённая комиссия из Совета Лиги наций. Разве вас не предупредили о нашем приезде? — возмущённо ответил лощёный тип с явной примесью африканской крови.

— А, это вы, — равнодушно кивнул Влад. — Да, мне сообщили, что вы приедете. Так чем я могу вам помочь?

— Ну, прежде всего, мы хотели бы знать, где нас поселят и всё ли у вас готово к приёму комиссии.

— А тут и готовить нечего, — всё так же равнодушно пожал плечами Влад. — Поселенцы заняты своими делами. А селиться вам в любом случае придётся на своём корабле.

— Как это? Что значит на корабле? — возмущённо всплеснул руками тип.

— Здесь нет гостиниц, отелей и тому подобных ночлежек. Здесь только собственные дома поселенцев и фактории, в которых продают нужные нам товары. Так что проблема с жильём — только ваша проблема, — невозмутимо ответил разведчик.

— Что значит нет гостиниц? — тупо повторил чиновник. — А куда они делись?

— Никуда не делись. Их тут никогда и не было. Корпорация «Созидание» сделала всё, чтобы на планете не появлялись посторонние. А после получения статуса свободной планеты поселенцы решили оставить всё как есть. Эта планета — своеобразный заповедник, и подобное решение они приняли, чтобы лишний раз не беспокоить животных.

— Понятно, — задумчиво кивнул чиновник, беспомощно оглядываясь куда-то себе за спину.

Там возник некий короткий спор, и на смену растерянному хлыщу пришла не менее лощёная тётка. Ни за какие деньги мира Влад не взялся бы определить её возраст. Постаравшись сделать всё, чтоб на его физиономии не дрогнул ни один мускул, Влад вопросительно уставился на усевшуюся к комплексу связи женщину. Улыбнувшись, она нежно проворковала:

— Скажите, а какой пост занимаете вы сами?

— Начальник планетарной полиции, шериф, командир службы лесных рейнджеров и начальник таможни в одном лице, — представился Влад.

— Как такое может быть? — не поняла тётка.

— Политика бывшего владельца планеты привела к тому, что поселенцы, точнее второе и третье их поколение, едва умеют читать и писать. Так что подобные должности приходится занимать тем, кто хоть что-то понимает в законах и может грамотно составить протокол.

— И конечно, все эти должности занимают русские? — всё так же улыбаясь, спросила она.

— Нет. Медициной и фармакологией у нас заведует выходец из французского сектора. Торговлей и поставками — бывший житель британского сектора. Так что каждый делает то, что умеет.

— А чем занимаются бывшие военные из русского сектора? — не унималась баба.

— В основном занимаются добычей крупного зверя, — пожал плечами Влад. — Несколько человек входят в мою команду, и обеспечивают законность и безопасность планеты. Простите, но я не понимаю сути ваших расспросов.

— Мы должны убедиться, что на планете не осуществляется ущемление гражданских прав и свобод поселенцев и что здесь действительно свободная планета, а не очаг анархии, — решительно ответила она.

— На этой планете каждый делает то, что может делать. А что касается прав и свобод, то у меня возникает вполне закономерный вопрос. С чего вдруг вы так забеспокоились сейчас, когда планета получила статус свободной? И где ваша комиссия была раньше, когда из поселенцев выжимали все соки? Это было и сто, и двести, и даже триста лет назад. Доходило до бунтов и кровопролития, но вас это не беспокоило. Так что же изменилось?

Скривившись так, словно раскусила лимон, тётка мрачно покосилась куда-то в сторону и, едва заметно кивнув, нехотя ответила:

— В то время всем обеспечением законности на планете занималась корпорация. Это было частное владение, и мы просто не имели права вмешиваться во внутренние дела компании.

— Вот как? Значит, во внутренние дела компании вмешиваться нельзя, а во внутренние дела свободной планеты можно? Странная у вас демократия получается, — презрительно фыркнул Влад.

— Но наш приезд вовсе не является вмешательством в ваши дела. Мы просто хотим убедиться, что здесь соблюдена законность, — ответила тётка, вымученно улыбаясь.

Ей явно не нравилось, как поворачивался разговор. К тому же, судя по её реакции, стоящий вне зоны действия камеры человек серьёзно действовал ей на нервы. Устав наблюдать за её мучениями, Влад чуть усмехнулся и, подавшись вперёд, тихо произнёс:

— Уступите место тому, кто командует всей вашей шайкой. Мне надоело болтать с марионетками. Кажется, он стоит справа от вашей камеры.

Задохнувшись от возмущения, тётка несколько раз беззвучно хлопнула губами и, поднявшись, исчезла из поля зрения. Её место спустя полминуты занял седой, импозантный мужчина и, устроившись поудобнее, с лёгкой улыбкой сказал:

— Впечатляюще. Мне говорили, что таможенный чиновник на планете — весьма суровый тип. Похоже, они были правы.

— Суровый? — удивлённо переспросил Влад. — Странное определение для человека, пытающегося просто спасти жизнь неподготовленным болванам.

— Что вы имеете в виду? — пришла очередь удивиться мужику.

— Что любой, кто не имеет специальной подготовки для жизни на планете с тяжёлыми условиями пребывания, не будет допущен на планету ради его же безопасности, — жёстко отрезал Влад. — И, кстати, это ответ на ваш вопрос, почему на планете селятся бывшие военные. У них есть необходимая подготовка.

— Похоже, вы задались целью не допустить нас на планету, — протянул мужик, заметно помрачнев.

— Ну что вы?! Хотите посмотреть, как тут люди живут, нет проблем. Прилетайте, ходите, спрашивайте. Только не удивляйтесь, если с вами не захотят иметь дела. А могут и с оружием встретить.

— Вот как? Поселенцы так сильно не любят представителей общественности? — с интересом спросил мужик.

— Нет. Им плевать на общественность. Они не верят чиновникам Лиги. После всего, что им пришлось тут пережить, они просто не верят в то, что кому-то действительно интересна их судьба. Даже несмотря на то, что российская империя оказывает планете всяческую бескорыстную помощь, они продолжают сомневаться.

— Вы затронули очень важную тему, шериф. Надеюсь, вы не против, если я буду вас так называть?

— На здоровье. Тем более что это одна из моих должностей, — пожал плечами Влад.

— Так вот, шериф. Меня очень интересует, почему вдруг империя принялась оказывать вам такую обширную, а главное, дорогую помощь. Вы можете это объяснить?

— Запросто. Именно имперские войска обнаружили и обезвредили на планете нелегальную лабораторию по изготовлению оружия массового уничтожения. Именно империя пробила для поселенцев статус свободной планеты, и именно империя обеспечивает нас всем необходимым на первое время. Взамен они получили наше разрешение на обустройство на орбите планеты военной базы для патрулирования пояса Стального Льва, где снова активизировались пираты. Наша планета расположена очень удобно. Прямо на маршруте к поясу. Так что всё просто. Империя получает базу, а мы — регулярную поддержку империи.

— Это официальная версия, — кивнул мужик. — А что ещё получает империя кроме удобной базы?

— Регулярные поставки пушнины и рыбных деликатесов. Древесину ценных пород. В общем, всё то, чем мы можем торговать, — развёл руками Влад.

— А почему вы не стали налаживать связи с другими секторами помимо русского? — не унимался мужик.

— Для этого нужно знать, с кем можно связаться по этому поводу. А у нас таких знаний просто не было. Ну а потом, никто из ваших негоциантов просто не захотел иметь с нами дела. То ли побоялись, то ли просто сочли ниже своего достоинства. В общем, они сюда не приезжали.

— А как же торговые представители различных фирм?

— Не надо путать торговых представителей с оптовыми покупателями. То, что предлагали эти мошенники, — бесполезное для нас дерьмо. Поэтому мы их даже на планету не пустили, — рассмеялся Влад.

— Хорошо. Мы продолжим этот разговор чуть позже. Так мы можем спуститься на поверхность?

— Конечно. Только без оружия и наркотиков.

— Вы издеваетесь над нами? — возмутился мужик.

— И не собирался. Просто я слишком хорошо знаю людей, относящихся к категории властителей. Как гласит их любимая поговорка, что позволено Юпитеру, не позволено быку, — ехидно усмехнулся Влад и, не прощаясь, отключил комплекс.

Спустя сорок минут на бетон посадочной площадки опустилась роскошная яхта с эмблемой Лиги наций на борту. Застегнув ставший уже привычным меховой комбинезон, Влад вышел на улицу встречать гостей. Из яхты высыпали человек тридцать и с ходу принялись задавать ему вопросы. Не ожидавший такого напора разведчик только удивлённо крутил головой, пытаясь высмотреть того мужчину, с которым недавно говорил.

Заметив, что шериф даже не пытается отвечать на их вопросы, одна из подступивших к нему женщин решительно ухватила разведчика за рукав и попыталась рывком развернуть лицом к себе. Чуть качнувшись, разведчик автоматически закрутил руку так, чтобы конечность противника оказалась вывернутой в обратную сторону, и только после этого соизволил прислушаться к тому, что несла эта чокнутая.

— Я с вами разговариваю, чёрт возьми! Не смейте меня игнорировать только потому, что я женщина! — продолжала вопить идиотка, выгнувшись самым вульгарным образом.

— Да хоть сама божья матерь. Мне плевать, кто ты. А разговаривать я буду только с пастухом вашего дурацкого стада, — рявкнул в ответ Влад, расслабляя руку и небрежно роняя дуру в снег.

Крики и вопросы моментально стихли. Не привыкшие к подобному обращению чиновники и общественные деятели растерянно переглядывались, пытаясь понять, что делать дальше. Приученные к роскоши и всеобщему поклонению, они и поверить не могли, что кому-то совершенно наплевать на их статус и мнение. А самое главное, что кому-то было абсолютно всё равно, что они напишут в своих отчётах. Именно в этот момент из яхты наконец выбрался тот самый мужик и, не спешно подойдя к Владу, иронично усмехнулся:

— А вы не боитесь, что она подаст на вас в суд за сексуальное домогательство? Ведь вы осмелились тронуть её руками.

— Нет. Не боюсь. Это протез. Так что сексуального возбуждения я не испытал. Кроме того, главный девиз всех феминисток, что к женщинам нужно относиться точно так же, как к мужчинам. Без оглядки на пол. Что я и сделал, — пожал плечами Влад. — А вздумает мне угрожать, отправится в каталажку. За угрозу должностному лицу при исполнении служебных обязанностей. Я ведь шериф. Думаю, наш судья с удовольствием вкатает ей лет пять общественно полезных работ прямо на планете.

С интересом посмотрев на разведчика, мужик покачал головой и многозначительно протянул:

— Ну-ну… Как мы можем добраться до ваших поселений?

— На снегоходах. Или пешком — другого транспорта у нас нет, — коротко ответил Влад, которому вся эта компания уже начала действовать на нервы.

— А если совершить перелёт на яхте? — неожиданно предложил мужчина.

— Полёты на низких высотах над поверхностью запрещены. Это пугает животных, — решительно отрезал Влад.

— Похоже, здесь всё подчинено интересам животных, — мрачно пробурчал мужчина.

— Именно. Пушнина — источник основного дохода поселенцев, — кивнул Влад.

— А вы знаете, как мучается животное, попавшее в капкан? — тут же вцепился в него тощий молодой мужчина с высокими залысинами на лбу и фанатично блестящими глазами.

— Вы готовы предложить поселенцам другой источник пропитания? — повернулся к нему Влад. — Если да, я вас внимательно выслушаю. Если нет, то лучше отойдите в сторону, иначе я вам сломаю челюсть.

— А почему именно челюсть? — не сдержал любопытства главарь комиссии.

— Не смертельно и попусту болтать не будет. А ещё это очень больно, — криво усмехнулся Влад, демонстративно сжимая кулак.

Заметив столь весомый аргумент, зелёный фанатик поспешно ретировался в толпу, внимательно слушавшую их диалог.

— У меня складывается стойкое убеждение, что вы сознательно саботируете работу комиссии, — проворчал главарь. По-другому Влад его просто не мог назвать. Язык не поворачивался.

— Делать мне больше нечего, — презрительно фыркнул разведчик. — Не наша вина, что корпорация свела поселенцев до уровня рабов и что теперь на планете нет даже приличного транспорта. Всё, что мы сейчас имеем, получено от правительства Российской империи несколько стандартных месяцев назад. Так что если вас это не устраивает, вините их, а не нас.

— Но хотя бы снегоходов у вас хватает? — угрюмо спросил мужчина, явно начиная терять терпение.

— Да, пойдёмте на стоянку. Думаю, увезём всех, — ответил Влад, окидывая собравшуюся толпу задумчивым взглядом.

Реакция главаря на каждое упоминание о помощи от империи ясно дала разведчику понять, что их разговор пишется. Впрочем, это было не удивительно. Чего-то подобного Влад ожидал с самого начала. Выведя членов комиссии на стоянку, он принялся рассаживать незваных гостей по специально пригнанным машинам. Пользуясь тем, что основная масса мужчин отправилась на промысел, Влад уговорил стать водителями десяток молодых девушек из посёлка. Подружки Санни с удовольствием приняли его предложение. Посмотреть на инопланетников было любопытно.

Дождавшись, когда корабль снова начнёт движение, Альказ и техножрец бесшумно проскользнули в свою каюту и приготовились к дальнейшим событиям. Те не заставили себя ждать. Дверь распахнулась, и в каюту вошёл капитан Максвелл. Окинув пассажиров быстрым взглядом, он устало опустился на стул и, вздохнув, сказал:

— Завтра мы встанем в ремонтный док, и можно будет заняться вашим делом.

— Твоему кораблю и вправду требуется ремонт? — осторожно поинтересовался техножрец.

— Я решил заменить маршевые двигатели. Наши уже еле тянут. Раз уж выпал такой шанс, грешно им не воспользоваться. К тому же это даст нам достаточно времени для решения проблемы.

— Похоже, тебя что-то беспокоит, — помолчав, констатировал верховный.

— Откровенно говоря, да. Я боюсь этих людей. Они очень опасны.

— Это мы уже слышали, и именно поэтому мы здесь. Думаю, увидев нас, ваши посредники сразу поймут, что вы не работаете на правительство.

— Надеюсь, — вздохнул пират.

— Вас опять что-то не устраивает? — не понял верховный.

— Только что я подумал, что увидев вас, они не только откажутся иметь со мной дело, но ещё и сдадут нас властям, — тихо ответил изгой.

— А разве у тебя самого не было таких мыслей? — неожиданно спросил Альказ.

— Мне было выгодно сотрудничество с вами, — покачал головой пират. — Можно долгие годы пиратствовать по космическим трассам, не заработав и пятой части того, что я получил, сотрудничая с вами. Нет. Выдавать вас мне не выгодно. Наоборот. Чем дольше продлится наше сотрудничество, тем богаче я стану.

— Значит, всё дело в металле? — удивился Альказ.

— Вы не понимаете, — вздохнул изгой. — У вашей расы другая система ценностей. Вы не используете власть денег, насколько я знаю. У нас всё по-другому. Чем больше у человека денег, тем он богаче, влиятельнее и уважаемей. Придёт время, и однажды мне захочется осесть где-то, где никто не знает капитана Максвелла. И тогда полученный от вас металл подарит мне всё то, что я уже перечислил.

— Деньги, — задумчиво повторил Альказ. — Что это такое? В моём переводчике нет такого понятия.

— Это единицы расчёта, — пояснил верховный. — У нас их заменяют начисленные баллы, за которые потом любой ксенос может получить всё необходимое.

— Понятно. Выходит, у людей нет понятия учёта труда и занятости на службе?

— Именно. Они получают плату деньгами и используют их по своему усмотрению.

— А разве у вас нет денег? — в свою очередь спросил пират.

— Нет. Каждая особь, занимающаяся тем или иным трудом, получает на личный браслет определённое количество единиц, которыми оценивается его труд. Чем больше он трудится, тем больше единиц ему начисляется. И чем ответственнее пост, который он занимает, тем больше единиц стоит его труд. Наш почтенный ксеноброн по вашим меркам настоящий богач. Ведь он почти всё своё время проводит на корабле, исполняя приказы.

— Это сложно понять, но я вам верю, — помолчав, кивнул изгой.

— Как долго нам лететь до места стоянки? — перешёл к делу верховный.

— Через два стандартных часа мы окажемся на орбите Вавилона, а утром нам укажут док, в который мы сможем встать. Но я отправлюсь на планету сразу, как только мы окажемся на орбите. Катер уже готов, так что ждать осталось не долго.

— Чем вы собираетесь заниматься на планете? — быстро спросил верховный.

— Сначала закажу нужные нам двигатели и запчасти, а потом отправлюсь к тем, кто будет решать вашу проблему.

— А почему не наоборот? — с интересом спросил Альказ.

— Да потому, что подобная отлучка сразу вызовет у властей ненужные вопросы. Капитан, отправившийся по своим делам прежде, чем позаботился о корабле и экипаже, не капитан, — решительно ответил пират.

— Хорошо. Тогда мы будем ждать известий от вас, — помолчав, кивнул верховный.

— А может, нам стоит отправиться на поверхность вместе в вами? — неожиданно предложил ксеноброн.

— Зачем? — растерялся пират.

— Так будет быстрее. Вам не придётся назначать встречу на следующий день.

— Нет. В катере слишком мало места, и если власти вздумают осмотреть его, вы сразу попадётесь. А посредники всегда сами выбирают время и место для встречи. Мне придётся приложить немало усилий, чтобы убедить их подняться на борт корабля. Так что я вынужден отказать вам, — решительно ответил изгой.

— Вы правы, — неожиданно поддержал его техножрец. — Делайте так, как считаете нужным. Мы будем ждать.

Кивнув, Максвелл поднялся и вышел из каюты. Проводив его задумчивым взглядом, Альказ повернулся к верховному и мрачно спросил:

— Почему вы вдруг поддержали его?

— Он сказал правду. На катерах мягкотелых слишком мало места для двух ксеносов. А ещё потому, что здесь мы всегда можем спрятаться, а там окажемся в ловушке.

— Думаете, он сказал правду о посредниках? — задумчиво протянул Альказ.

— Да. Ты знаешь, техножрецы способны не только проводить молебны и ремонтировать технику. Мы ещё умеем слышать эмоциональный фон живых существ. Он не врал, когда говорил, что власти могут обыскать катер. И когда сказал, что не хочет нас выдавать. Странно, он вообще не врал, — подумав, добавил верховный.

Быстро сменившееся давление прервало их разговор, и ксеносы почувствовали, что корабль достиг орбиты планеты. Им не требовалось много слов, чтобы понять друг друга. И чем больше они проводили времени вместе, тем сильнее становилось это странное единение. Откинувшись на переборку, Альказ вдруг подумал, а не сделал ли он самую большую глупость в своей жизни, согласившись на этот поход. Ведь он поставил на карту всё. Карьеру, славу и даже собственную жизнь.

Сидевший на своём стуле верховный техножрец, прикрыв глаза первыми веками, думал о чём-то своём, когда по каюте вдруг пролетел лёгкий тёплый ветерок. Ксеноброна охватило странное чувство покоя и уверенности в своём будущем. Не понимая, что происходит, Альказ настороженно огляделся, а расслабленно замерший техножрец вздрогнул и удивлённо уставился на него.

— Что это было? — растерянным шёпотом спросил Альказ.

— Помнишь, я рассказывал тебе о том, что дух корабля поддерживает своего капитана, если он ему нравится?

— Конечно, — кивнул Альказ, не веря своим ушам.

— Так вот, это был дух твоего корабля. Он заботится о тебе и готов помогать во всех твоих начинаниях.

— Это он вам сказал? — не удержавшись, ехидно спросил Альказ.

— Ты готов оспорить то, что говорит верховный техножрец твоего линкора? — вдруг загремел ксенос, выпрямляясь во весь рост.

— Кажется, я обидел вас, — удивился Альказ, не ожидавший такой реакции.

— Никогда, слышишь, ксеноброн, никогда не говори техножрецу, что он не понимает того, что говорит ему дух корабля, и не подвергай сомнению его слова. Поясняя желание духа, техножрец никогда не позволит себе солгать.

— Почему? — спросил Альказ с жадным любопытством.

— Потому что наказание за это страшнее всего, что ты можешь придумать. Таких мук не изобретёт ни одно живое существо, и поверь мне, ни одно живое существо не перенесёт его. Дух корабля позаботится об этом.

— Простите, верховный. Я не хотел оскорбить вас, — вздохнул Альказ.

— Надеюсь, что это так, — кивнул верховный, медленно опускаясь на стул.

Ксеносы снова замолчали, обдумывая случившееся. Вечер и следующее утро прошли в ожидании. Альказ уже готов был отправиться за ответами в рубку, когда дверь их каюты распахнулась и на пороге снова появился капитан. Устало улыбнувшись, он взъерошил остатки коротко стриженных волос и, рухнув на стул, сказал:

— Я договорился о встрече. Не буду рассказывать, чего мне это стоило, но у меня получилось. После обеда нас поставят в ремонтный док, а ночью они придут.

— Вы рассказали им о том, что нам нужно? — быстро спросил верховный.

— Нет. Я сказал, что у меня на корабле есть те, кто желает сделать очень большой, серьёзный заказ. И они очень не хотят встречаться с властями. С любыми властями.

— И почему они согласились? Ведь вы сами говорили, что посредники никому не верят. Почему они приняли ваше приглашение, если так боятся за свои жизни?

— Порука их неприкосновенности — моё приглашение. Если эти люди не уйдут отсюда живыми, ни для меня, ни для любого члена моего экипажа не будет нигде ни места для отдыха и ремонта, ни запасов, ни запчастей. Эти люди неприкосновенны. Помните об этом, когда будете говорить с ними, — ответил изгой, настороженно глядя на ксеносов.

— Не бойся. Мы пришли сюда по делу, а не за естественным протеином. Наше дело так же важно для нас, как ваши жизни для вас, — торжественно пообещал верховный.

— Надеюсь. Но учтите. Они не поверят вам на слово по вопросу оплаты до тех пор, пока не увидят наличность.

— Чего не увидят? — не понял Альказ.

— То, чем вы собираетесь платить за заказ, — пояснил пират.

— Тогда, прикажи принести сюда пару слитков из своих запасов. Думаю, этого будет достаточно, — подумав, посоветовал верховный.

— Сам принесу, — разом помрачнев, буркнул изгой.

— Вы не доверяете своим людям? — удивился верховный.

— Уран слишком большое искушение даже для самых преданных людей, — вздохнул пират. — Итак, ночью.

— Где вы собираетесь провести встречу? — спросил Альказ.

— Здесь, — развёл руками Максвелл.

— Нет. Будет лучше, если это будет другое помещение. Не такое тесное. И ещё будет лучше всего, если мы войдём в это помещение после них.

— Почему? — спросил пират, не понимая смысла этих манипуляций.

— Потому что увидев нас, они могут броситься в бегство. А когда мы будем стоять между ними и дверями, им придётся нас выслушать, — пояснил Альказ.

— А-а, ну да, — протянул пират, вспомнив свои эмоции при их первой встрече. — В таком случае единственное удобное для переговоров место — это кают-компания.

— Да. Это помещение вполне подойдёт, — кивнул Альказ, вспомнив большую каюту, где собирались все офицеры корабля.

Увидев её в первый раз, он даже подумал, что неплохо было бы устроить такую же на своём линкоре. Это поможет офицерам разных служб лучше узнать друг друга и наладить более тесные контакты, что очень важно при взаимодействии в бою.

Убедившись, что ксеносы всё поняли и готовы сдержать свои кровожадные инстинкты, Максвелл оставил их готовиться к встрече, а сам отправился заниматься ремонтом корабля.

Словно специально, время потянулось, как резиновое. Даже привычный к долгому ожиданию Альказ, не удержавшись, принялся расхаживать по каюте из угла в угол. Сидевший на стуле словно каменный истукан верховный не выдержал и, открыв глаза, тихо прошипел:

— Сядь, ксеноброн. От твоей беготни даже у меня голова кружится. Поверь, от этого время не пойдёт быстрее.

— Простите, что побеспокоил. Но я никак не могу решить, чем увлечь этих посредников настолько, чтобы они бросили все дела и нашли нам нужное оружие.

— Не ломай себе голову. Металл — вот наш главный аргумент. И если, увидев его они не потеряют головы, значит, я ничего не смыслю в людях.

Он едва успел договорить, как в дверях показался один из матросов и, настороженно глядя на ксеносов, тихо сказал:

— Капитан ждёт вас в кают-компании. Мне приказано проводить вас.

— Мы знаем дорогу, но если тебе приказали, пошли, — быстро ответил Альказ, в два шага оказываясь у выхода.

Добравшись до знакомой двери, Альказ нетерпеливо оглянулся на техножреца и, дав тому подойти ближе, решительно толкнул дверь. Едва перешагнув порог, он привычным взглядом зафиксировал положение каждого находящегося в помещении и, подойдя к столу, за которым сидели мягкотелые, коротко поздоровался:

— Рад приветствовать людей, готовых заниматься делом в любое время.

Механический голос автопереводчика равнодушно перевёл сказанное. Все сидевшие за столом вздрогнули от неожиданности, увидев перед собой такое страшилище. Подошедший верховный обвёл сидящих внимательным взглядом и, решительно присаживаясь, добавил:

— Надеюсь, никто из присутствующих не подвержен такой глупой болезни, как ксенофобия?

— А-а, нет, — собравшись с мыслями, буркнул один из гостей.

Пользуясь тем, что мягкотелые находятся в лёгкой прострации, Альказ внимательно разглядел пришедших. Двое неизвестных смотрели на ксеносов огромными от удивления и страха глазами. Оба смуглые, неопределённого возраста, жилистые и явно опасные. Кроме них в кают-компании были только ксеносы и капитан Максвелл. Матроса, подававшего сидящим какой-то напиток, Альказ решил не считать.

— Давайте начнём сначала, господа, — взяв себя в руки, торжественно сказал Максвелл. — Позвольте представить: представители расы ксеносов Альказ и… — капитан запнулся, не зная, как представить техножреца.

— Называйте меня верховный, — пришёл ему на помощь ксенос.

— А это Селид и Махмуд, — быстро добавил Максвелл, указывая на мужчин.

— Прекрасно. Я отлично понимаю, что имена эти вымышленные, но меня это не интересует. Перейдём к делу, — кивнул верховный, не сводя взгляда с гостей. — Капитан, вы приготовили то, о чём мы вас просили?

На этот раз, словно для разнообразия, Старый Лис провёл ночь не в подвале, а в роскошной спальне. Но опытный агент не обманывался, отлично зная, что за ним старательно наблюдают. Проснувшись, он первым делом обвёл отведённую ему спальню долгим, внимательным взглядом, пытаясь при дневном свете определить, куда эти деятели воткнули камеру наблюдения. После пяти минут внимательного изучения пространства Старый Лис понял, что все его потуги обречены на провал.

При развитии современных технологий крошечную камеру можно было впихнуть даже в одеяло, и обнаружить её без специальной аппаратуры было практически невозможно. Плюнув на разыгравшуюся паранойю, он медленно, почти демонстративно поднялся с кровати и проследовал в туалет. Умывшись и приведя себя в порядок, он вернулся в комнату и, побродив из угла в угол, вызывающе посмотрел на часы. Если за ним наблюдают, то должны догадаться, что пленник ожидает завтрака.

Его расчёт оправдался. Спустя ещё пять минут в дверь вежливо постучали, и уже знакомый слуга, чуть склонив голову, сообщил:

— Хозяин приглашает вас присоединиться к нему за завтраком.

— Самое время, — кивнул Лис. — Проводите меня, если вас не затруднит.

— Следуйте за мной, сэр, — не остался в долгу слуга.

Эта лёгкая пикировка позволила Лису обрести душевное равновесие и хоть чуть-чуть поднять себе настроение. Поднявшись за слугой на второй этаж, где располагался столь памятный ему балкон, Старый Лис мысленно приказал себе сосредоточиться и, устроившись за столиком, с удовольствием принюхался к аромату свежезаваренного кофе. Что ни говори, а напиток этот на Вавилоне готовили просто отлично. Но едва он успел пригубить наполненную слугой чашку, как на балконе появился араб и, белозубо улыбнувшись, спросил:

— Так проголодались, что решили не дожидаться хозяина дома?

— Я решил, что вас задерживают какие-то срочные дела, и на всякий случай приготовился к неожиданностям, — в тон ему ответил Лис, отставляя чашку.

— Продолжайте, прошу вас, — гостеприимно предложил араб, делая широкий жест тщательно ухоженной рукой.

Одновременно с этим он быстро подсел к столу и, не обращая внимания на гостя, с аппетитом принялся за еду. Отдавая должное свежайшим булочкам, настоящему маслу и двум видам рыбной икры, Старый Лис поймал себя на мысли, что получает от завтрака настоящее удовольствие. Уничтожив очередной бутерброд, он запил его большим глотком кофе и, откинувшись на спинку кресла, также жестом попросил слугу снова наполнить чашку. Заметив его жест, араб чуть улыбнулся и, достав сигару, сказал:

— Я смотрю, вам пришёлся по вкусу наш кофе.

— Халифатский сектор, пожалуй, единственное место во всей Вселенной, где ещё не забыли, как нужно правильно готовить этот напиток, — кивнул в ответ Старый Лис.

— А разве в испанском секторе или Мексиканском Содружестве его не варят? — удивился араб.

— Варят, конечно. Но совсем по-другому, — отмахнулся Лис.

— Что ж, как ни приятен мне этот разговор, но я просто вынужден вернуться к нашим суровым будням, — вздохнул араб. — Надеюсь, вы понимаете, что судьба моего сына мне не безразлична, и я должен сделать всё, чтобы спасти его.

— Понимаю, но боюсь, что все ваши попытки изначально будут обречены на провал, — вздохнул Старый Лис, автоматически беря предложенную сигару.

— Почему? — тут же задал араб свой любимый вопрос.

— Вся беда в том, что нас с самого начала запихнули в тюрьму, подведомственную службе имперской безопасности. Это настоящая крепость. Я говорю исходя из того, что успел рассмотреть, находясь внутри здания. Скажу больше, я даже под страхом смерти не решусь предположить, где именно она вообще находится. И туда, и обратно меня везли в глухом мешке, натянутом на голову по самые локти, да ещё и на полу лицом вниз.

— Сурово, — мрачно протянул араб.

— Не то слово, — вздохнул в ответ Старый Лис.

— А почему вы решили, что это именно служба безопасности? Обычно даже напавших на военное судно передают полиции, если только это не военные.

— Знаете, с годами начинаешь чуять такие службы нюхом, как собака. К тому же следователь, который вёл моё дело, сразу представился.

— Вас разделили сразу по привозе в тюрьму? — быстро спросил араб.

— Ещё раньше. Как только арестовали. Я надеялся, что они посадят нас вместе и мне удастся уговорить Исмаила принять мою линию поведения. Но русские, как всегда, всё сделали по-своему. Признаюсь откровенно, я даже подумал, что нас не довезут до властей, а спустят за борт прямо на орбите. Уж очень злы они были.

— И что их так разозлило?

— Стрельба, которую начал Исмаил. Глядя на него, и все остальные принялись палить, как сумасшедшие. Итог вам уже известен.

— Вы всё время упоминаете о том, что стрельбу начал Исмаил. Почему? Пытаетесь свалить всю вину на него? — неожиданно спросил араб.

— И не собирался, — фыркнул Старый Лис, выпуская клубы дыма. — Я говорю только то, что было на самом деле.

— Почему?

— Да потому, что у меня нет ни одной причины лгать. Скажу больше. Ещё собираясь только отправляться за образцами, он не удосужился спросить, чем именно нужно обеспечить всех участников экспедиции. И если бы не вмешательство Сандры, всё кончилось бы ещё хуже.

— И снова, почему?

— Да потому, что почти все участники экспедиции кроме оружия ничего при себе не имели. А такое нарушение правил пребывания на планете с тяжёлыми условиями изначально недопустимо. Это говорит о том, что покинувшие яхту люди не собираются задерживаться. Получив искомое, они просто сбегут.

— И что? — не понял араб.

— Позволь Исмаил мне взять переговоры на себя, я бы сумел убедить власти планеты, что мы просто ищем подходящие образцы для своей фармакологической компании. Ведь, кроме растений, в наших рюкзаках ничего не было. На худой конец нас бы просто передали властям британского сектора, арестовав яхту и не вдаваясь в подробности наших биографий.

— Значит, ни с кем из выживших вы больше не виделись? — помолчав, спросил араб.

— Нет. Как я уже сказал, нас с самого начала распихали по разным помещениям и из корабля вывели с мешками на головах. Точнее, меня вывели именно так.

— Странно, что вам не предъявили обвинения в пособничестве, — буркнул араб, делая очередную затяжку.

— Доказать мой умысел в этом деле более чем сложно. Ведь я упирал на то, что меня заставили ехать на планету силой оружия, — пожал плечами Лис.

— И поэтому они просто выбросили вас из своего сектора, даже не дав пинка на прощание? — иронично усмехнулся араб.

— Дали. Мне запрещён въезд на любую планету, находящуюся под юрисдикцией империи, её протекторатом или осуществляемым ею карантином. Нарушив этот запрет, я автоматически окажусь в тюрьме сроком на пятнадцать лет. Даже если проеду через какой-то их переход транзитом. Согласитесь, это создаёт определённые трудности при перемещении по Галактике.

— Получается, что въезд на Спокойствие вам тоже заказан? — насторожился араб.

— Конечно. Ведь карантин на ней осуществляют именно русские, — кивнул Лис, не понимая, к чему он клонит.

— Плохо. Я надеялся, что нам удастся закончить начатое, — мрачно протянул араб.

— Неужели у вас нет толковых специалистов-химиков? Председатель передал вам все исходные данные, так поступите проще. Возьмите за основу формулу и синтезируйте синтетический материал, — не удержался Старый Лис, внутренне холодея от собственных слов.

— Я думал об этом, — кивнул араб. — Но это оказался долгий и очень дорогостоящий процесс. Изготовление конечного продукта из природных материалов в разы дешевле. К тому же для организации подобного производства мне придётся начинать всё с нуля. Начиная от аренды помещения и заканчивая поставкой сырья.

— Так зачем вы заставили меня приехать сюда? — собравшись с духом, спросил Старый Лис. — Всё это я мог бы рассказать вам и по дальней связи. Или составить отчёт и отправить его пакетным сигналом. Поймите меня правильно, сэр, я всерьёз опасаюсь слежки. И если случится так, что мои опасения оправдаются, я окажусь между молотом и наковальней.

— Понимаю ваши опасения, мистер Олири, но я должен был поговорить с вами лично, — вздохнул араб. — Кроме того, здесь, на Вавилоне, возможности русских серьёзно ограничены, тогда как наши шире, чем вы можете себе представить. Так что после окончания нашего разговора вы сможете как следует отдохнуть в любом казино планеты. Все ваши расходы я возьму на себя. Что называется, фирма приглашает.

— Собираетесь ловить имперских агентов на меня, как на живца? — спросил Старый Лис, осенённый внезапной догадкой.

— Мне всегда нравились ваша догадливость и умение мыслить, — улыбнулся араб, не отвечая на его вопрос.

— Напрасно вы всё это затеяли. Попытка выторговать у русских жизнь Исмаила в обмен на жизнь их агентов может вам дорого стоить. Даже здесь, в халифатском секторе, я не поручусь за вашу безопасность, если вы сильно их заденете. Бригада «медведей» сметёт с лица планеты всех её жителей. А если появятся «драконы», то перестанет существовать и сама планета, — тяжело вздохнув, ответил Лис.

— Что вы хотите этим сказать? Что русские пойдут на нарушение всех существующих договорённостей ради уничтожения одного преступника?

— Они просто купят у Халифата вашу голову. Заплатив серьёзные деньги, они получат у властей разрешение на проведение негласной операции по уничтожению особо опасного преступника. Такое уже бывало. К тому же, захватив их людей, вы сами нажмёте на спусковой крючок, что погубит большинство ваших приверженцев, — медленно пояснил Старый Лис. — Поймите наконец: русские хорошо осведомлены. А их служба безопасности — одна из лучших во всей Лиге. Если не сказать лучшая. Я почти уверен, что нас развели по разным помещениям на судне именно потому, что уже в первый час военные совершенно точно знали, кто оказался у них в руках.

— Считаете, что им есть, что предъявить Исмаилу и Сандре? — насторожился араб.

— А почему тогда их до сих пор нет здесь? И вообще где-нибудь в обитаемой Галактике? Думаю, оказавшись в относительной безопасности, они первым делом попытались бы связаться с вами.

— Логично. Значит, вы считаете, что попытка обмена имперских агентов на моих людей изначально обречена на провал?

— Даже не сомневаюсь в этом. Русские не торгуются, даже если дело касается жизни их граждан. Но мстят очень старательно. И никогда не забывают обид. Знаете, когда-то очень давно один мудрый политик сказал: «Никогда не дразните русского медведя».

— Бисмарк. Я неплохо знаю историю, — скупо усмехнувшись, кивнул араб. — Самое неприятное, что если вспоминать историю, то русские очень часто оказывались на стороне моих предков, оказывая им всяческую поддержку. Но даже прошлые заслуги этой страны не могут заставить меня отступить от попытки спасти моих людей.

— Понимаю ваши чувства и даже готов аплодировать, но это глупость. Вступив в конфликт с одним из самых могущественных государств Содружества, вы погубите себя и не спасёте сына. Подумайте. Я знаю, что вы не принимаете скоропалительных решений и не позволяете эмоциям возобладать над разумом, но сейчас решения принимаете не вы, а именно эмоции.

— Чего вы так боитесь, мистер Олири? Что я прикажу убить вас, или оказаться в имперской тюрьме? — неожиданно спросил араб.

— Это одно и то же, — вздохнул Старый Лис. — Точнее, это две стороны одной медали. В любом случае это закончится моей смертью. Впрочем, как поступать, решать только вам. Вы хотите, чтобы я болтался по казино? Нет проблем. Тем более что прогулка оплачена.

— Я рад, что вы приняли моё предложение, — кивнул араб и, поднявшись, добавил: — Сейчас вас отвезут на пляж. Глидер и водитель в вашем распоряжении. Веселитесь, мистер Олири. А проблемы оставьте мне. Не будем забывать, что они изначально мои.

— Как скажете, сэр, — кивнул Старый Лис, больше не делая попыток отговорить араба от опасных решений.

Погасив окурок сигары в красивой хрустальной пепельнице, араб развернулся и не прощаясь покинул балкон. Допив остывший кофе, Старый Лис сделал очередную затяжку и, мрачно покосившись на великолепный пейзаж, принялся размышлять. По идее, опираясь на опыт и знания правил проведения подобных операций, он должен был любым путём поставить в известность имперскую службу безопасности о готовящемся захвате заложников.

С другой стороны, он честно выполнил все условия своего освобождения, в срочном порядке сообщив русским о появлении террориста. Ведь от него требовалось именно это. Набрать на коммуникаторе один имевшийся в памяти номер и сказать, что ему звонили. Что он и сделал. И теперь имел полное право просто плыть по течению, ожидая, когда закончится вся эта история. К тому же, чтобы сообщить о готовящемся преступлении, нужно знать, куда звонить, а сгоревший коммуникатор уничтожил и единственный номер, который, как Лис знал точно, принадлежал русским агентам.

А если вспомнить, что здесь, на Вавилоне, у него не было ни коммуникатора, ни номера, зато был персональный сторож, то любая попытка связаться с русскими грозила стать самоубийством. Плюнув на все разведки разом, Старый Лис поднялся и, повернувшись к слуге, убиравшему посуду, спросил:

— Надеюсь, обыск моих вещей уже закончен? Я бы хотел переодеться перед поездкой на пляж.

Это была не его игра, но он вынужден был следовать навязанным ему правилам.

Посёлок произвёл на высокую комиссию неизгладимое впечатление. Едва выбравшись из снегоходов, приехавшие тут же принялись снимать всё увиденное на портативные камеры, попутно снабжая каждый кадр своими комментариями. Глядя на это восстание в сумасшедшем доме, Влад только удивлённо крутил головой, пытаясь понять, что делать с ними дальше. Из затруднения его вывел всё тот же председатель, так и не соизволивший представиться. Подойдя к разведчику, он барственным жестом указал на деревянные дома и, презрительно улыбаясь, спросил:

— Если мне не изменяет память, такие постройки применялись на севере России и частично в Скандинавии. И после этого вы будете утверждать, что до нищеты поселенцев довела корпорация.

— Конечно, буду, — пожал плечами Влад. — Если вы как следует, присмотритесь, то сами увидите, что этим постройкам уже много лет, а корпорация была изгнана с планеты чуть более года назад. Впрочем, вы можете сами поговорить с хозяевами этих домов и убедиться в правдивости моих слов. В некоторых из них живёт уже второе, а то и третье поколение поселенцев.

— Этого не может быть! — растерянно охнул председатель комиссии.

— Слушайте, вы! — зарычал Влад, хватая его за плечо. — Я проламывал головы и за меньшее оскорбление. Посмеете ещё раз назвать меня лжецом — и реанимационный танк вам будет обеспечен!

Испуганный его вспышкой мужик смог только испуганно икнуть и судорожно дёрнуть головой, что при определённой доле фантазии могло сойти за кивок. Влад и сам не ожидал от себя подобной выходки, но снобистские замашки этого лощёного хлыща вывели разведчика из себя. Медленно разжав пальцы, разведчик усилием воли заставил себя успокоиться и, ткнув пальцем в ближайший дом, сказал:

— Если увидите, что дверь дома подпёрта поленом, не входите. Это означает, что хозяев нет дома.

— А почему именно поленом? — тут же вклинилась в разговор тётка, пытавшаяся добиться от него ответа силой.

— Здесь нет замков, — коротко пояснил Влад. — А чтобы не выстудить дом, двери нужно держать закрытыми.

— Но почему именно полено? — продолжала упорствовать тётка.

— Да потому что так проще и быстрее. А ещё потому, что его можно взять из любой поленницы. Дома здесь отапливают дровами, — снова попытался объяснить Влад.

— И так было до вашего приезда сюда?

— Да.

— Значит, можно сказать, что это давняя традиция?

— Наверно, — ответил Влад, продолжая недоумевать.

— Отлично, — просияв, рассмеялась тётка. — Теперь я с полной уверенностью могу сказать, что это сексистский символ, означающий мужское доминирование над женской частью общества. Это означает, что женщины и граждане с нетрадиционной ориентацией на этой планете находятся в угнетённом состоянии.

— Вы сейчас с кем разговаривали? — спросил Влад, моментально включая тумблер тупого вояки.

— А-а, э-э, не обращайте внимания. Это были тезисы для будущего доклада, — быстро нашлась тётка, продолжая сиять довольной улыбкой.

Неопределённо пожав плечами, Влад вопросительно покосился на стоящего рядом председателя комиссии. Бросив быстрый взгляд на разведчика, тот мрачно крякнул и, вздохнув, ответил ей:

— На вашем месте я бы не торопился так с выводами. Вполне может оказаться, что полено для поселенцев — просто оказавшийся под рукой инструмент, а не прибор для выражения своих сексуальных наклонностей.

— Вы считаете, что я ошибаюсь? — моментально ощетинилась баба.

— Я этого не говорил. Но, судя по укладу местной жизни, ваши психологические выкладки для них не больше чем пустой звук.

— Совершенно верно, — быстро поддержал его Влад. — Всё дело в том, что поселенцы вынуждены большую часть своей жизни проводить в лесу, добывая пушнину. К тому же и сама корпорация старалась принимать для проживания на планете только тех, у кого была вполне определённая подготовка. Бывших солдат или участников различный экспедиций на малоизученные планеты. А это обычно грубые люди, которым глубоко наплевать на всю психологию сразу.

Разом помрачнев, тётка отступила в сторону, бросая на Влада короткие, злые взгляды. Плюнув на дуру, разведчик занялся остальными членами комиссии. Вопросы сыпались из них, как из рога изобилия. То и дело Владу приходилось пускать в ход всю силу воли, чтобы не двинуть кому-нибудь в морду. Наглость и снобизм этих людей могли довести до нервного срыва даже святого. Чувствуя, что ещё немного — и сорвётся, Влад предложил всем членам комиссии выбрать какой-нибудь дом, и если его хозяева окажутся на месте, поговорить с теми.

Быстро осмотревшись, члены комиссии дружно развели руками. Занесённые снегом почти по самую крышу дома казались им одинаковыми. Наконец председатель в очередной раз ткнул пальцем в дом Макса и Марты. Отлично зная, что хозяин находится на промысле, а хозяйка ничем, кроме собственных детей, не интересуется, Влад мысленно поморщился и, постучав в двери, вошёл, попросив гостей остаться на улице. Выйдя на улицу, он моментально оказался под перекрёстным допросом разъярённых проверяющих.