Игры теней

— Почему вы не позволяете нам войти в дом? — завопил какой-то болван.

— Потому что вас много, а дом маленький. Вы все там не поместитесь. К тому же пока вы будете входить, дом остынет, а там дети маленькие. Хозяйка сейчас сама выйдет, — пояснил Влад, удивлённый их реакцией.

— Хотите сказать, что не стали указывать им, что отвечать? — снова завопил этот ненормальный.

— Вообще-то ваш начальник сам выбрал, с хозяевами какого дома он хочет поговорить, — развёл руками разведчик, не ожидавший такого напора.

От дальнейших нападок его спасло только появление Марты, Лины и Дженни. Заметив жену, Влад несколько напрягся, отлично зная, что в приступе ревности женщина способна на самые неожиданные поступки. Но она, чуть улыбнувшись, отступила в сторону, и что-то быстро сказав Дженни, побежала к своему дому.

— Где ваши мужчины? — моментально вцепилась в женщин чокнутая тётка, пытавшаяся обвинить поселенцев в сексизме.

— Где и положено им быть, на промысле, — дружелюбно улыбнувшись, ответила Марта.

По сравнению с желчной, тощей и плюющейся ядом психологиней, дородная женщина казалась просто образцом женской доброжелательности и здоровья.

— Значит, всю домашнюю работу вынуждены делать вы?

— А кто же её за меня сделает? На то я и хозяйка своего дома.

— А почему ваш муж не желает нанять горничную, чтобы освободить вам время для работы, карьеры, занятия собственным телом, наконец?

— Какую ещё горничную? — не поняла Марта. — Зачем мне в доме чужая женщина? Я и сама не безрукая. К тому же карьеру тут у нас делать негде, работы мне и дома хватает. А тело моё мужу и так очень нравится. Недаром же он мне пятерых детей настрогал.

Не ожидавшая такого ответа психологиня задохнулась от возмущения, на минуту потеряв дар речи, чем не преминул воспользоваться другой член комиссии. На этот раз мужчина.

— Как долго вы живёте на планете? — быстро вклинился он в разговор.

— Так родилась я тут, — снова улыбнулась Марта.

— Хотите сказать, что вы из второго поколения поселенцев?

— Считайте, из третьего.

— Вот как? И когда вам жилось лучше? Сейчас или когда тут управляли представители корпорации? Ведь судя по отчётам, корпорация тратила огромные деньги на доставку сюда приборов, товаров и механизмов.

— Не знаю, какие там отчёты вы читали, а у нас тут, кроме снегоходов да охотничьего оружия, ничего не было. Только то, что можно было в фактории за пушнину купить, — пожала плечами Марта.

— А при корпорации мы не жили, а выживали, — вступила в разговор Дженни.

— Хотите сказать, что корпорация «Созидание» не пыталась облегчить вам жизнь? — переспросил мужик.

— Ваша проклятая корпорация довела нас до нищеты, вынудив поднять бунт, при котором присланные ею наёмники расстреляли половину наших мужчин. Они убили мою беременную дочь с мужем. Так что если не хотите получить поленом по дурной голове, лучше не вспоминайте про неё. А то кое-кто из мужчин может и за оружие взяться, — разом помрачнев, посоветовала Дженни.

Не ожидавшие такого ответа проверяющие испуганно замерли, поглядывая на глубокомысленно молчащего Влада. Отлично понимая, чего от него ждут, разведчик вздохнул и, пожав плечами, проворчал:

— Я вас предупреждал, дамы и господа, что тема корпорации для поселенцев очень щепетильная. Так что будьте осторожны, задавая вопросы.

— Вы местный шериф, а значит, обязаны защитить нас и оказывать всяческую помощь в нашем исследовании, — неуверенно огрызнулась психологиня.

— Ничего он тебе не должен. Должность шерифа у нас выборная, так что мы назначили, мы и снять можем, если мешать нам будет вас народным судом судить, — зарычала в ответ Дженни. — А вы все запомните и другим передайте: без Российской империи мы бы тут уже с голоду перемёрли. Об этом все поселенцы знают и подтвердят. Где вы все такие умные были, когда нас словно бешеных зверей отстреливали? Молчите? Вот и не лезьте к нам больше. Тогда вас не было, и теперь не надо.

— Простите, уважаемая, но здесь имеет место конфликт юрисдикций, — пустился было в объяснения председатель, но Дженни уже разошлась не на шутку.

— Рот закрой, уважаемый, — рыкнула женщина, упирая кулаки в бёдра.

— Послушайте… — попытался возмутиться председатель, но слушать его никто не собирался.

— Я сказала, рот закрой. Ты кто такой? Явился сюда не зван не ждан и думаешь, что можешь указывать мне, как жить и с кем дружить? Да плевать я хотела на твоё мнение. За все годы моей жизни в первый раз где-то там, на других планетах, люди подумали о нашей жизни, а вы явились сюда и хотите всё испортить? Чёрта с два! Мы будем решать, с кем нам дружить, с кем торговать и куда своих детей учиться отправлять. Не нравится — космопорт вон там. Проваливайте, — закончила свою пламенную речь женщина, решительным жестом указав направление движения.

— Верно! Правильно! — раздались громкие выкрики, и только теперь Влад разглядел, что комиссию плотным кольцом окружили поселенцы.

Самое интересное, что собравшаяся толпа состояла в основном из женщин, а в руках у них очень выразительно покачивалось самое разнообразное оружие. От прозаических поленьев до охотничьих ружей. Не ожидавший такого выступления председатель комиссии испуганно покосился на разведчика и, увидев на его лице неподдельное удивление, тихо спросил:

— Что это значит, шериф? Это бунт?

— Понятия не имею, — так же тихо ответил Влад. — За время моей службы это впервые.

— И что нам делать?

— Молча и не спеша двигаться к снегоходам. Главное, молча. Я попытаюсь успокоить их, — быстро ответил Влад, проталкиваясь поближе к поселенцам.

Словно специально, чокнутая психологиня выскочила из толпы и, подскочив к ближайшей женщине, громко спросила:

— Скажите, держа в руках этот предмет, кем вы себя ощущаете? Женщиной или воителем, готовым уничтожать противника?

— Любая женщина готова защищать благополучие своих детей, — угрюмо ответила та, поигрывая солидным поленом.

— А как вы относитесь к однополой любви?

— Чего?!

— Разве вы не замечали в себе желание обнять женщину, поцеловать её, укрыть от всяческих обид? Ведь вы ярко выраженная активная лесби, — заявила психологиня.

В следующую минуту полено в руках опрашиваемой описало стремительную дугу и с треском врезалось в лоб этой ненормальной. Била женщина явно от всей своей широкой души. Психологиню просто снесло с места. Влад в голос охнул от удивления и жалости, но вмешаться просто не успел. Вскинув своё оружие, женщина, приложившая члена комиссии, громко заявила:

— Ну, какая ещё тварь считает, что я не нормальная баба? Запомните, твари тупорылые, у меня трое сыновей, и ваше счастье, что они сейчас на промысле, иначе всех вас уже по деревьям бы развешали.

— Уймись, Сара. Ну что с инопланетников взять, — быстро ответил Влад.

— Забирай их, шериф, и постарайся сделать так, чтобы эти рожи здесь больше не появлялись. Иначе, детьми клянусь, лично им головы проламывать буду, — рявкнула в ответ женщина и, презрительно плюнув на тихо стонущую психологиню, широко зашагала в сторону своего дома.

Ухватив дурную тётку за шиворот, Влад быстро оттащил её к снегоходу и, буквально забросив в салон, громко приказал:

— По машинам все. Быстро.

Испуганные члены комиссии кинулись к машинам так, словно за ними гналась стая голодных волков. Отталкивая друг друга локтями, они моментально вбились в снегоходы и, захлопнув двери, на всякий случай заблокировали замки. Усевшись за руль, Влад запустил двигатель и развернул снегоход в сторону космопорта. Сидевший рядом с ним председатель прокашлялся и, переведя дух, спросил:

— Шериф, может, объясните, что это было?

— Я уже говорил. На моей памяти это впервые. Но, судя по реакции поселенцев, они боятся потерять расположение империи.

— А с чего они должны его потерять? — не понял председатель.

— Я же говорил, поселенцы не знают международных законов и очень беспокоятся, что после вашего посещения империя откажется оказывать помощь планете.

— Но ведь вы получили статус свободной планеты и можете сами определять свои отношения со всем внешним миром.

— Вот мы и определили. Империя нам помогает, а значит, получает от нас всё лучшее, что мы можем ей предложить.

— Нам нужно спокойно поговорить, — заявил председатель комиссии и промолчал всю дорогу до космопорта.

Обведя сидящих за столом людей задумчивым взглядом, верховный положил на стол обе руки и, собравшись с мыслями, тихо сказал:

— Как видите, я и мой друг являемся представителями не человеческой расы. И то, что нам нужно, является не самым обычным товаром.

— И что именно вам нужно? — нетерпеливо перебил его посредник по имени Селид.

— Оружие.

— Мы понимаем, что не детские пустышки. Какое именно оружие вам нужно? А главное, чем вы собираетесь с нами расплачиваться? Мы не работаем в кредит.

— Капитан, — повернулся Альказ к Максвеллу.

Недолго думая, изгой выложил на стол слиток металла. Толкнув его в сторону посредников, он чуть улыбнулся и решительно сказал:

— Слиток весом пять с половиной килограммов. Чистый уран. Имперский институт ядерной физики британского сектора проверил качество и чистоту металла.

— И каков результат? — с интересом спросил Махмуд.

— Девятьсот девяносто девятая проба, если не вдаваться в научную ерунду. Чище просто не бывает, — ровным тоном ответил Максвелл.

— Металл очищается в вакууме, так что примесей в нём просто не может быть, — коротко пояснил верховный. — Так вас устраивает такая оплата?

— Уран, — задумчиво протянул Селид. — Это, безусловно, интересно, но нам потребуется время, чтобы выяснить биржевую стоимость металла, а потом объявить вам цену.

— Нас не интересует ваша цена. Мы готовы оплатить металлом, отдав за оружие половину его веса, — решительно ответил верховный.

— Весело, — растерянно фыркнул Махмуд. — Но вы ещё не сказали, какое именно оружие вам нужно.

— Что-то, что способно уничтожать живую силу противника, не причиняя серьёзных разрушений. Но это не должно быть оружие с ядерным излучением. Оно слишком губительно для нас, — пустился в пояснения верховный.

Услышав его слова, Альказ чуть не взвыл от злости. Ну кто даёт возможному противнику такие знания против себя?! Но верховный, словно не замечая перемены его настроения, продолжал говорить:

— Вес, размер и все подобные параметры нас не интересуют. Главное, чтобы снаряд можно было заложить в скрытом месте или сбросить с какого-то летательного аппарата. Способ его активации может быть как дистанционным, так и с механизмом фиксации времени. Вы способны найти подобное оружие?

— То, что вы ищите, называется химическая бомба, — помолчав, ответил Селид.

— Найти её не просто. Такое оружие используют только правительственные войска, и достать его будет очень сложно, — добавил Махмуд, и в этот момент раздался сигнал вызова личного коммуникатора.

Удивлённо покосившись на сидящего рядом приятеля, Махмуд достал из кармана отчаянно верещащий прибор. Выложив его на стол, он открыл крышку и, развернув прибор так, чтобы экран был виден всем сидящим, коротко прокомментировал:

— Наш шеф решила сама принять участие в беседе.

Всмотревшись в экран, Альказ с интересом отметил слишком красивое лицо женщины, сидевшей перед камерой с другой стороны. Короткая стрижка, маленькие, трогательные ушки, лицо сердечком с милой ямочкой на подбородке, аккуратный, чуть вздёрнутый носик и жадный рот, с капризно кривящимися губами. Убедившись, что её все видят и слышат, женщина с ходу приступила к делу.

— Итак, вам нужно химическое оружие массового поражения. Это стоит очень дорого. Скажу сразу, предложенная вами цена смехотворна. Максвелл, во сколько оценили один слиток в банке?

— Триста тысяч кредитов.

— Одна такая бомба при покупке обойдётся втрое дороже.

— И что? — не понял Альказ.

— Я сказала, при покупке. А ещё включите в цену стоимость доставки, затраты на взятки и ублажение всяких чиновников. Так что себестоимость одной единицы на круг выйдет далеко за два миллиона. Это значит, что вам такая игрушка обойдётся не меньше пяти миллионов кредитов. Не устраивает, можете искать других поставщиков.

— Я уже сказал, нас не интересует цена. Просто скажите, сколько это будет в слитках металла, и мы заплатим, — решительно ответил Альказ.

— А как насчёт аванса? — быстро спросила женщина.

— С учётом необычности и стоимости нашего заказа аванса не будет. Вы привозите нужное — и получаете полный расчёт. Не устраивает — ищите других заказчиков, — в тон ей ответил техножрец.

— Нам потребуется время, — ответила женщина, мрачно скривив губы.

— Сколько бомб вы сможете достать? — спросил верховный.

— Две, максимум три, — помолчав, ответила женщина.

— Этого мало. Мы готовы купить десять бомб и оплатить этот заказ металлом, — решительно ответил Альказ.

— Вы шутите? — растерялась торговка оружием. — У меня просто не найдётся столько наличности для оплаты.

— Это ваши проблемы. Мы готовы оплатить свой заказ и забрать оружие. Всё остальное решать вам, — не уступил верховный.

— Я подумаю, что можно сделать, — помолчав, ответила женщина.

— Это не ответ. Мы должны знать ваше решение, чтобы понимать, что делать дальше, — ответил Альказ.

— Завтра вы узнаете моё решение, — вздохнула торговка.

— Завтра же мы сообщим вам место, куда доставить всё купленное, — кивнул Альказ.

— Разве вы не останетесь на орбите, чтобы забрать заказ? — растерялась она.

— Вы не знаете, сколько времени вам нужно для того, чтобы достать нужное. А мы не можем долго здесь задерживаться. Как только на корабле проведут ремонт, мы уйдём в пространство, — решительно ответил Максвелл.

— И как долго вы собираетесь менять двигатели?

— Не более двух недель. Иначе нам начнут задавать ненужные вопросы.

— Хорошо. Завтра мы вернёмся к этому разговору. Думаю, нам больше нет нужды устраивать шоу с секретностью. Приезжайте со своими гостями в мой офис, там и закончим, — сказала торговка, собираясь отключить коммуникатор.

— Это исключено, — отрезал Альказ. — Как уже было сказано, мы являемся неизвестной людям расой и не собираемся менять этот статус. Ваши люди приедут сюда и лично передадут ваш ответ. И учтите, вздумаете продать нас властям, пожалеете. Мы взорвём корабль, уничтожив при этом половину планеты. Думаю, нет смысла рассказывать вам, сколько на борту этого судна оружия?

— Нет. Почти всё, что там установлено, куплено у меня, — скривилась торговка.

— Завтра мы ждём вашего ответа, — закончил разговор Альказ и, протянув руку, когтем отключил коммуникатор.

Результат такого действия превзошёл все ожидания. Коготь ксеноса, способный по прочности поспорить со стальным кинжалом, пробил прибор насквозь, пригвоздив его к пластиковой столешнице. Выбросив клуб серого дыма, прибор сгорел. Глядя на эту демонстрацию силы, торговцы смогли только растерянно переглянуться. Чтобы добиться такого результата, любому из них пришлось бы как следует размахнуться и нанести удар изо всех сил. Ксенос же просто ткнул когтем в прибор.

Убедившись, что переговоры окончены, гости направились к выходу. Сидевшие за столом ксеносы проводили их взглядами и, дождавшись, когда торговцы скроются, дружно повернулись к капитану.

— Ваше мнение, Максвелл? Они примут наши условия, или можно начинать искать других поставщиков? — тихо спросил верховный.

— Не знаю. Марго — один из самых крупных поставщиков оружия независимым капитанам. И если она оказалась в затруднении, значит, другие и подавно растеряются.

— Странно, что наш заказ вызвал у неё такие затруднения, — проворчал Альказ.

— Ничего странного. Они сказали правду. Такое оружие действительно используют только правительственные войска. А значит, чтобы достать его, ей потребуется искать выходы на правительственные заводы.

— Это сложно? — удивился верховный.

— Это может вызвать массу ненужных вопросов и привлечь внимание властей. Вы сами говорили, что внимание властей вам не нужно. И кстати, вы напрасно оскорбили её недоверием. Марго никогда не работала на правительство.

— Работала. Именно поэтому она не стала возмущаться, когда услышала мой ответ, — решительно возразил верховный. — Она поняла, что я догадался об этом, потому и не стала развивать эту тему.

— Марго?! Поверить не могу, — покачал головой Максвелл.

— Вы сказали, что кое-кто из торговцев оружием является очень опасным. Но мне так не показалось, — сказал Альказ.

— Откровенно говоря, я не рискнул связываться с теми людьми, — нехотя признался пират.

— Почему? — не понял Альказ.

— Я уже говорил, они слишком опасны и непредсказуемы.

— Но у них может быть нужное нам оружие. Свяжитесь с ними. Утром, — приказал Альказ, одним движением поднимаясь на ноги.

Не ожидавший такого резкого движения Максвелл вздрогнул и отпрянул от стола. Удивлённо посмотрев на него, ксеноброн выпрямился во весь рост и, звучно расправив шейный гребень, добавил:

— Договорись с ними о встрече, а остальное оставь нам.

— Даже если вам удастся напугать их, отвечать за это придётся мне, — тихо буркнул пират, даже не пытаясь сделать вид, что не испугался.

— Никто не тронет тебя. Поверь, после встречи с нами им будет не до тебя, — загадочно протянул техножрец и вышел из кают-компании следом за ксеноброном.

— Чокнутые звери, — тихо проворчал Максвелл дождавшись, когда за ксеносами закроется дверь.

Вернувшись в свою каюту, ксеносы устало опустились на свои койки и, переглянувшись, дружно вздохнули.

— О чём вы говорили, когда сказали, что тем, кто будет иметь с нами дело, будет не до изгоя?

— Техножрецов учат некоторым приёмам, позволяющим нам подчинять себе сознание других существ. Ненадолго и не более одного, но мы это умеем, — помолчав, ответил верховный.

— Я не знал этого…

— Об этом вообще мало кто знает. У техножрецов много приёмов, которыми пользуются только они. Так что постарайся сделать так, чтобы об этом никто и не узнал. Я раскрыл тебе тайну, которую не открывают даже большим военачальникам.

— Я сохраню её, — кивнул Альказ. — Но я так и не смог понять, почему изгой так сильно боится этих людей.

— Его страх основан на их жестокости. Эти люди ещё большие изгои, чем он сам. Они восстали против своих правителей и готовы пойти на всё, лишь бы добиться своего. Для них не существует запретов, они сознательно отказываются от любых этических норм мягкотелых. И именно это делает их практически неуязвимыми для властей.

— Откуда вы знаете? — удивился Альказ.

— За время нашего полёта я то и дело останавливал в коридоре кого-нибудь из экипажа и применял свои знания, о которых уже говорил тебе. Прежде чем идти на встречу с такими людьми, нужно было как следует приготовиться.

— А что вы скажете о той женщине, Марго?

— Своенравна, капризна, избалованна, а следовательно, очень опасна своей непредсказуемостью. Но все её эмоции подчинены главному — жадности. Увидев металл, она отбросила всякую конспирацию и вступила в переговоры лично. Именно поэтому я и пригрозил взорвать корабль, когда понял, что она готова на всё, лишь бы получить прибыль. Её реакция убедила меня в правильности моей догадки. От злости и удивления она даже забыла возмутиться на моё предположение. Но теперь она точно знает, что мы опасны и готовы применить самые суровые меры.

— Вы и правда знаете, как можно взорвать этот корабль?

— Знаю. Несколько первых трофейных судов были потеряны именно из-за неумения правильно управлять реакцией, заложенной в принцип действия двигателей судов мягкотелых.

— Но откуда вы об этом узнали? Ведь взорвавшиеся корабли должны были унести с собой и жизни техножрецов, допустивших ошибку, — насторожился Альказ, не поверивший в ответ техножреца.

— Верно. Но мы сумели воспользоваться связью тех судов. Работавшие в двигательном отсеке техножрецы громко проговаривали то, что делали, и когда раздавался взрыв, порядок их действий браковался. Так, методом проб и ошибок, мы сумели научиться запускать их двигатели и узнали, что излучение от этих двигателей опасно для ксеносов, — устало, ответил верховный. — Все эти знания тщательно зафиксированы на специальных носителях и хранятся в главном хранилище молельного дворца.

— И вы готовы уничтожить себя самого, лишь бы сохранить нашу тайну? — спросил Альказ с непонятной интонацией в голосе.

— Ради империи я уничтожу всё, что угодно. Я всю жизнь отдал служению Ксене. Ради этого я позволил лишить себя права на размножение, так что смерть меня давно уже не страшит, — тихо произнёс техножрец.

— Тогда завтра мы должны сделать всё, чтобы получить нужное оружие, — решительно ответил Альказ, медленно укладываясь на бок.

Напряжение прошедших суток заставило его отключиться даже не заперев двери каюты. Вскоре в маленьком помещении воцарилась полная тишина, нарушаемая только свистящим дыханием ксеносов.

Следующая неделя пролетела для Старого Лиса без новостей. Он валялся на пляже, пил пиво в уютных забегаловках и играл по маленькой в разных казино. Короче говоря, просто убивал время. Но стоило ему только бросить украдкой взгляд вокруг, как сразу становилось понятно, что его охраняют. Ненавязчиво, можно сказать профессионально. Рядом с ним постоянно находился только водитель выделенного ему глидера, но при этом охрана казино, торговцы дурью, сутенёры и другие клошары старались держаться от него подальше.

Исключение составляли только доступные девицы, то и дело предлагавшие ему свои услуги. Но Старый Лис старался не впутываться в грязные истории. Во всяком случает такие, за которые его могут забрать в полицию. Это не могло пройти незамеченным, и спустя несколько дней араб, встретив его во дворе, иронично спросил:

— Мистер Олири, что с вами такое?

— О чём это вы? — осторожно спросил Лис.

— Мне докладывают, что вы сторонитесь женщин. Вы заболели или чего-то боитесь? Я же говорил, ваш отдых полностью оплачен.

— Пожалуй, вы правы, я боюсь заболеть, — ответил Старый Лис с заметным смущением.

— Забудьте об этом, — рассмеялся араб. — В Халифате любой человек, вовремя не озаботившийся своим здоровьем, рискует остаться без головы.

— В каком смысле? — не понял Старый Лис.

— В прямом. Распространение венерических заболеваний, независимо от того, умышленно или случайно, карается смертной казнью. Так что за своё здоровье можете не волноваться.

— Я беспокоюсь не о похабных болячках, а о том, что за такую связь я могу оказаться в кутузке. Привлекать к себе внимание полиции я совсем не жажду.

— Об этом тем более можете не беспокоиться, — снова рассмеялся араб. — Ни одна полицейская ищейка, и уж тем более детектив из полиции нравов, и близко к вам не подойдёт. Впрочем, если хотите, то девиц могут привезти прямо сюда.

— Для вас так важно, чтобы я провёл время с проституткой? — удивился Старый Лис.

— Я попробую прояснить вам кое-какие аспекты местной жизни. Если инопланетник, оказавшийся на Вавилоне без жены или подруги, пьёт, веселится, но при этом сторонится женщин, ему сразу навешивают ярлык голубого и будут делать всё, чтобы отвадить от своего заведения. Понимаю, что это не толерантно, но это факт. Так что если не хотите прослыть педиком и испортить мне игру, начинайте развлекаться от души. В конце концов, ничего страшного от вас не требуется. Или молва права, и вы действительно предпочитаете более изощрённые развлечения?

— Нет. Ничего такого мне не нужно, — быстро ответил Старый Лис. — Но я учту ваши указания.

— Аллах великий! Мистер Олири, вы произнесли это так, словно я принуждаю вас поиметь свинью, — удивлённо всплеснул руками араб. — Если вы нормальный мужчина, то ничего противоестественного для вас в этом нет.

— Вы являетесь приверженцем ислама? — с интересом спросил Старый Лис, пытаясь соскочить со скользкой темы.

— Не советую вам путать меня с религиозными фанатиками. Если потребуется ради дела, я буду жрать что угодно и ночевать в канаве. Никакие моральные, религиозные или этические нормы для меня не имеют значения. А упоминание всевышнего — это всего лишь дань местной жизни.

— Но ведь вы — выходец из этого сектора, — растерялся Лис.

— Не совсем так. Впрочем, теперь это не имеет никакого значения. Так вы готовы продолжать веселиться?

— Думаете, в этом есть смысл?

— А вы считаете, что нет?

— Я уже неделю болтаюсь по всей планете, и за это время ничего не произошло.

— Думаете, все мои усилия тщетны?

— Не возьмусь ничего утверждать, но, думаю, это именно так, — решительно кивнул Старый Лис.

— И откуда такая уверенность?

— Всё просто. Выгнав меня из своего сектора, русские наверняка приказали свои агентам присматривать за мной, а так как я уехал, то и делать это необходимости больше нет. Вполне возможно, что они передали меня своим коллегам на Вавилоне, но не видят необходимости вступать в контакт. И если разобраться, они правы. В этой игре я всего лишь шестерёнка, удалив которую, механизм не сломаешь.

— Ну, я и не рассчитывал, что они попытаются выйти с вами на связь. Я хотел увидеть тех, кто будет наблюдать за вами, — помолчав, ответил араб.

— Хотите взять сразу всю сеть, — понимающе кивнул Старый Лис.

Появившийся из дома слуга протарахтел что-то с пулемётной скоростью по-арабски. Удивлённо качнув головой, араб быстро пробормотал:

— Прошу меня извинить, мистер Олири, — и быстро скрылся в доме.

Растерянному Лису оставалось только тупо пялиться ему вслед, пытаясь угадать, что ещё приготовила ему судьба. Минут через пять хозяин дома снова вышел во двор и, разведя руками, сказал:

— Боюсь, я буду вынужден прервать ваш отдых на какое-то время. Только что позвонил один мой старый знакомый и попросил о срочной встрече.

— И каким боком это касается меня? — не понял Лис.

— Дело в том, что у меня с ним, можно сказать, шапочное знакомство. И из того, что я услышал, можно сделать вывод, что каким-то его приятелям требуется что-то неординарное. Я вынужден просить вас отправиться на эту встречу вместе со мной. Очень может случиться так, что мне потребуется ваша наблюдательность и умение анализировать данные. Вы готовы оказать мне такую любезность?

«Можно подумать, что у меня есть выбор», — подумал Старый Лис и, изобразив на лице самую любезную улыбку, ответил:

— Конечно. Откровенно говоря, я уже начал уставать от безделья.

— Благодарю вас, мистер Олири. Думаю, если не произойдёт ничего непредвиденного, через неделю вы сможете отправиться домой, — улыбнулся в ответ араб.

Его манера быть всегда предельно вежливым удивляла Старого Лиса с первого дня знакомства. И именно эта вежливость была страшнее любых угроз и грубости. Вздрогнув, Старый Лис вдруг понял, что слишком задумался и пропустил последние слова.

— Простите, задумался, — быстро извинился он, растерянно улыбнувшись.

— О чём именно, если не секрет? — с интересом спросил араб. — Зная ваши способности, я не удивлюсь, если вам пришла в голову интересная для меня мысль.

— Пожалуй. Вам самому не показался странным этот звонок?

— Показался. Но звонивший человек и сам не сильно дружит с любыми властями, так что предположение о возможной засаде я отмёл сразу как несостоятельное. Попросту говоря, это обычный пират. Так что тут явно что-то другое.

— А что мешает ему самому приехать сюда?

— Он не знает, где я живу, — буркнул араб, продолжая размышлять о чём-то своём.

— А кто мешал ему назначить встречу на нейтральной территории? — продолжал упираться Старый Лис.

— Вот и меня насторожил именно этот факт. Он заявил, что его приятели не могут покинуть корабль. Его калоша стоит на ремонте в орбитальном доке.

— Выходит, нам придётся подняться на орбиту? — удивился Старый Лис.

— Это проблема?

— Нет. Просто я нахожусь на планете как турист. Разве поднимающийся на орбиту транспорт не проверяют?

— Мы поднимемся на частном транспорте. Точнее, на катере с корабля моего знакомого.

— А он не сказал, что это за люди?

— В том-то и дело, что нет. В любом случае гадать долго не придётся. Катер уже ждёт нас в порту.

— Мы отправимся прямо сейчас?

— Именно, старина, — ответил араб с каким-то странным, бесшабашным весельем.

— Что вас так радует? — не понял Старый Лис.

— Живое дело. Надоело ломать голову сразу за всех, — ответил араб и, неожиданно смутившись, добавил: — Иногда полезно пройтись по краю и вспомнить вкус крови.

— Ну, с этим у вас, по-моему, проблем никогда не было, — не удержался Старый Лис.

— Не стоит так шутить, мистер Олири, — рыкнул в ответ араб, разом посуровев лицом.

— Простите, но учитывая род ваших занятий… — начал было Старый Лис, но араб, резко схватив его за плечо, рявкнул:

— Не забывайтесь, мистер Олири, или, клянусь Аллахом, я собственными руками сдеру с вас шкуру! Садитесь в машину и лучше молчите, если не можете сказать ничего умного.

Понимая, что это действительно мудрый совет, Старый Лис покорно заткнулся и без возражений залез в поданный глидер. Водитель, не дожидаясь команды, поднял машину на нужный уровень и повёл её в сторону космопорта, заметно превышая положенную скорость. Всю дорогу до катера араб молчал, словно не замечая беспокойного ёрзания своего гостя. Только когда они оказались перед стареньким, потрёпанным катером, он резко остановился и, незаметно сунув в карман Лису лучевик, сказал:

— Смотрите, слушайте и будьте готовы прикрыть меня. Учтите, убрав меня, уничтожат и вас.

Сообразив, что террорист абсолютно прав, Старый Лис коротко кивнул, давая ему понять, что услышал, и, придерживая оружие локтем, полез в катер. Заняв указанное пилотом место, он настороженно покосился на араба. В ответ тот только чуть заметно кивнул и, повернувшись к пилоту, решительно сказал:

— Порядок. Можно взлетать.

Кивнув в ответ, пилот надел на голову гарнитуру связи и, запросив разрешение на взлёт, принялся привычно щёлкать переключателями. В какой-то момент Старому Лису показалось, что этот старый рыдван развалится прямо в воздухе, но, к его удивлению, катер с достоинством выдержал испытание перегрузкой и сменой давления. Стыковка с ремонтным комплексом тоже прошла без приключений, что дало Лису повод в очередной раз восхититься мастерством пилота.

Их встречали прямо у шлюза. Окинув увиденного человека быстрым, внимательным взглядом, Старый Лис охарактеризовал его для себя как жестокого пройдоху. Тем не менее араб спокойно пожал встречавшему их человеку руку и, не теряя времени, спросил:

— Мистер Максвелл, может, вы объясните мне своё поведение? Признаться, я в некоторой растерянности.

— Потерпите ещё немного. Обещаю, очень скоро вы сами всё поймёте, — ответил тот с вымученной улыбкой.

— Позвольте представить: мой советник, мистер Олири. Это капитан Максвелл.

— Очень приятно. Но прежде чем мы продолжим наш разговор, я бы очень просил вас, господа, держать всё, что вы увидите, в строжайшем секрете, — быстро сказал капитан.

— Вы не доверяете нам, капитан? — с интересом спросил араб. — Позвольте напомнить вам, что это вы искали встречи со мной.

— Я это знаю и тем не менее вынужден настаивать на своей просьбе, — упрямо набычился капитан.

— И что мы должны сделать? Подписать обязательство кровью? — иронично спросил араб.

— Лично мне вашего слова будет вполне достаточно. А если вы гарантируете, что ваш советник также будет молчать, то ничего больше не нужно, — ответил капитан с заметной растерянностью.

Только теперь Старый Лис с удивлением понял, что капитан боится. Чего именно, он пока не понимал, но страхом от него просто разило, как алкоголем от пьяницы. Тем временем араб, удивлённо оглянувшись на Лиса, ответил недоумённо пожимая плечами:

— Ну, если вы так настаиваете, я обещаю вам наше молчание, капитан.

— Отлично. Пойдёмте, господа, — быстро улыбнувшись, пригласил Максвелл и, развернувшись, первым направился к своему кораблю.

Удивлённо переглянувшись, мужчины последовали за ним. Поднявшись на борт, капитан провёл их длинными коридорами боевого судна и, оказавшись перед дверью кают-компании, предложил:

— Устраивайтесь поудобнее, господа. Кофе вам сейчас подадут. А я пока приглашу тех, кто очень хотел с вами побеседовать.

Привычным движением удержав араба на месте, Старый Лис первым проскользнул в каюту, держа вторую руку в кармане с лучевиком. Быстро осмотревшись, он обернулся, молча кивнул арабу и отступил в сторону, продолжая фиксировать каждое движение в дверях. Так же быстро пройдя к столу, араб сел таким образом, чтобы за спиной у него оставалась только стена. Оставив дверь открытой, капитан отправился по коридору куда-то в недра корабля.

Пользуясь тем, что они остались одни, араб тихо спросил:

— С чего вдруг вы взяли на себя роль моего телохранителя?

— Инстинкт сработал, — смущённо признался Старый Лис.

— В любом случае благодарю. Приятно было посмотреть на профессионала в деле, — кивнул араб.

Ответить Старый Лис не успел. В коридоре загремели тяжёлые шаги, и в дверях появился капитан Максвелл. Широко распахнув двери, он первым вошёл в кают-компанию и, отступив в сторону, громко сказал:

— Господа, позвольте представать вам достойных воинов из неизвестной пока человечеству расы ксеносов.

Увидев тех, кто входил в помещение, Старый Лис на время потерял дар речи. Огромные крокодилоподобные существа смотрели на них с арабом так, словно решали, с какого места лучше начать их есть. Даже араб, разом потеряв всю свою восточную невозмутимость, икнул от испуга, автоматически хватаясь за оружие. От пальбы его удержал только спокойный голос капитана:

— Надеюсь, господа, теперь вы понимаете мою настойчивость?

Оказавшись рядом со своей яхтой, члены высокой комиссии заметно успокоились. Пострадавшей психологине оказали первую помощь, залепив ссадину на лбу кусочком биоактивного пластыря и приложив к шишке лёд, и заставили проглотить капсулу обезболивающего — от головной боли. Приложили её, судя по последствиям, основательно, но для такой пустой головы всё должно было пройти без последствий. Убедившись, что все его подопечные живы и даже вполне здоровы, председатель комиссии снова атаковал Влада вопросами.

Мрачно смотревший на эту толпу разведчик ради собственного развлечения проигрывал варианты уничтожения или ареста всей этой толпы. В итоге прослушав заданный ему вопрос, он недоумевающе посмотрел на стоящего рядом мужчину и, пожав плечами, коротко переспросил:

— Что?

— Я спросил, что будет, если мы попытаемся попасть для бесед в другие поселения? — повторил председатель с плохо скрытым раздражением.

— Понятия не имею. Думаю, то же самое, — ответил Влад, криво усмехнувшись.

— Почему? Откуда такой негатив?

— Вы плохо слышите или страдаете склерозом? — не удержавшись, возмутился разведчик. — Я уже два раза объяснял вам, что все живущие на планете не верят властям. Любым властям, понимаете? История этой планеты после терраформирования насчитывает четыре сотни лет. Отбросим первую сотню на различные изыскания, определение рентабельности, переселение поселенцев и тому подобную подготовку. Но за оставшиеся триста лет ни Лига наций, ни Совет Содружества, ни одна из ваших демократий, ни один суд по правам человека, ни одна контора, защищающая права всяческих меньшинств, ни разу и пальцем не пошевелила, чтобы узнать, что происходит на этой планете. Ни разу. Слышите меня? А теперь, когда люди получают хоть какую-то свободу, независимость от чужой прихоти, вы являетесь сюда и заявляете, что можете указывать им, как жить. А потом ещё удивляетесь, что с вами не хотят иметь дела?

— Я помню всё, что вы мне говорили, — еле сдерживаясь, ответил председатель. — Но я не понимаю, откуда у этих неучей такое неприятие демократических ценностей. Или это ваша работа? Узнав, что сюда направлена комиссия, вы постарались сделать всё, чтобы поселенцы боялись нас. Я вполне допускаю такую мысль.

— И зачем мне это? — спросил Влад, от удивления даже успокоившись.

— Вы — в прошлом подданный империи, а значит, продолжаете оставаться на службе.

— Я бы должен разозлиться на вас за такое предположение, но вы далеко не всё знаете обо мне, — криво усмехнулся Влад. — Всю сознательную жизнь я прослужил в подразделении глубинной разведки космоса. Был «драконом». Переезжая к новому месту службы, я оказался на переходе Ново-Московска именно в тот день, когда был проведён известный вам террористический акт. Я единственный, кто выжил в том аду. Лёгкие оказались сожжены так, что меня назвали мёртвым ещё до того, как я умер. Но я оказался слишком упрямым и выжил. Один жандарм, расследуя это дело, осмелился заявить мне в лицо, что никакого теракта не было, а все пассажиры умерли от инфекции, занесённой на переход мной. В ответ я чуть не задушил его своим протезом. За нападение на должностное лицо меня приговорили к ссылке сюда. Короче говоря, сослали умирать. Так что все ваши предположения о моей заинтересованности в дружбе с империей — только ваши догадки.

— Вот как? Значит, вы наверняка обозлены на империю или обижены? — быстро спросил председатель, заметно оживившись.

— Обижен? — задумчиво переспросил разведчик. — Не знаю. Скорее, это сродни чувству обманутого мужа. Ты долгие год рвёшь жилы, рискуешь жизнью ради того, чтобы обеспечить свою семью, а вернувшись однажды из долгой командировки, застаёшь жену в объятиях другого.

— Странная аналогия, — подумав, проворчал председатель.

— Зато очень точная, — усмехнулся Влад.

— Я краем уха услышал, как та женщина говорила что-то про обучение ваших детей. Это просто болтовня или под этими словами есть какая-то база?

— Через месяц мы отправляем семьдесят ребятишек от десяти до пятнадцати лет на обучение в различные учебные заведения империи.

— А почему именно империя? Почему не американский сектор или французская Сорбонна, например?

— Ветераны военной службы империи имеют право на льготное обучение своих детей в любом учебном заведении страны. Так что нам это просто выгодно, — ответил Влад, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

— Но ведь вы даже не пытаетесь направить своих детей в другие учебные заведения, — снова возмутился председатель.

— Мы и так отлично знаем, что ни одному поселенцу не хватит денег, чтобы учить там своего ребёнка.

— Но ведь там есть гранты, стипендии, организуемые благотворительными фондами… — снова завёл свою волынку председатель.

— Для этого одному из родителей придётся приехать с ребёнком в тот или иной сектор, жить там около полугода и ежедневно ходить по самым разным офисам. А такой роскоши никто из местных себе позволить просто не может. Империя поступила проще. Ветераны оформили усыновление официально, и направленные в страну дети в обязательном порядке будут устроены. Это закон империи, и если что-то пойдёт не так, совет ветеранов просто сотрёт виновное учебное заведение с лица земли.

— А что будет после окончания обучения? — с интересом спросил председатель.

— Получившие льготное обучение дети должны будут отработать пять лет на том или ином предприятии, после чего могут отправляться на все четыре стороны.

— И вы надеетесь, что большинство из них вернётся обратно? На эту планету, в захолустье, где нет даже элементарных условий проживания? — презрительно скривился председатель.

— Ну, будем надеяться, что к моменту окончания их отработки планета перестанет быть захолустьем. К тому же эта планета — заповедник. Не стоит забывать, что это единственное место, где добываются лучшая пушнина и рыбные деликатесы. Так что особой индустриализации здесь ожидать не приходится. К тому же в недрах планеты не обнаружено ни одного полезного ископаемого.

— Значит, вы планируете выживать только за счёт этих ресурсов? И вы уверены в том, что полезных ископаемых здесь нет?

— Уверен. Корпорация здесь долгие годы носом землю рыла. А насчёт ресурсов, так на планете произрастает много очень интересных растений, часть которых уже является сырьём для нескольких фармакологических компаний.

— И компании эти расположены, конечно, в Российской империи, — мрачно закончил председатель.

— Что поделать, если ваши бизнесмены не желают рисковать? Я говорю про настоящий бизнес, а не про всякие торговые конторы.

— Эти так называемые конторы очень часто являются разведкой более серьёзных компаний и могли бы привлечь сюда инвесторов. А вы, вместо того чтобы привлечь на свою сторону, начали прогонять их, — наставительно ответил председатель.

— Я уже много раз повторял, что они попытались провезти сюда совершенно не нужное здесь дерьмо. К тому же все эти люди не имели необходимой подготовки для проживания на планете с тяжёлыми условиями пребывания. Так что можно сказать, что своим отказом мы спасли им жизнь. А главное, им нечего было предложить поселенцам. Поверьте, будь это настоящие бизнесмены, их приняли бы по-другому.

— Значит, устроить ваших детей в учебные заведения других секторов вы не будете даже пытаться? — помолчав, спросил председатель.

— А смысл? — пожал плечами Влад. — Как уже было сказано, денег для обучения у поселенцев просто нет.

— Ну, вы могли бы заключить договор с правительствами или крупными бизнес-сообществами от имени планеты и рассчитываться вашей продукцией, — не отставал председатель.

— И кто будет заключать такие договора? А главное, где искать эти сообщества? Империя заинтересована в молодых, энергичных кадрах и может себе позволить подобную форму обучения. Ваши же правительства считают, что это излишняя роскошь, и взваливают все проблемы на самих родителей. Так что если хотите заниматься обучением наших детей, проинформируйте ваши сообщества. Заинтересуются — пусть приезжают, и будем разговаривать. Только предупредите их сразу, что любая неприятность, постигшая наших детей, закончится для ваших бизнесменов не только проломленными головами, — жёстко закончил Влад, кивком головы указывая на подходившую к ним психологиню. — Народ здесь патриархальный и не привык по судам бегать. Разбираются с обидчиками просто и без затей. Выстрел в голову — и всем спорам конец.

— Вы смеете угрожать мне? — растерялся председатель.

— Наоборот, пытаюсь удержать от необдуманных поступков. Не зная местных реалий, очень легко можно нажить серьёзные проблемы, — жёстко усмехнулся разведчик.

Подошедшая тётка, услышав его последнюю фразу, моментально оскалилась и, кривясь от головной боли, пошла в атаку:

— Вы и ваши чокнутые поселенцы должны быть просто изолированы от общества. Вы опасны. И я сделаю всё, чтобы такое сборище гомофобов никогда не выбралось в цивилизованный мир, — завизжала она, уподобляясь циркулярной пиле.

— Уберите от меня эту идиотку, или удар поленом ей покажется материнской лаской, — тихо прошипел Влад, и стоявший рядом с ним председатель испуганно шарахнулся в сторону.

— И правда, Присцилла, вам лучше помолчать, — быстро сказал он, пытаясь унять ушибленную дуру.

— Только посмейте прикоснуться ко мне! — завопила она в ответ.

— Заткнись, мразь. Такие извращенки, как ты, только и могут, что портить жизнь простым людям. Исчезни, пока я не предъявил тебе обвинение в оскорблении представителя власти, — зарычал Влад, ударными темпами впадая в ярость.

Но ту уже было не остановить. Задыхаясь, брызгая слюной и топая ногами, она принялась поносить разведчика последними словами. Ярость ударила Владу в голову не хуже алкоголя. Сжав правый, живой кулак, он коротко, без замаха врезал ей в челюсть и, ухватив обмякшее тело за шиворот, волоком потащил в сторону здания космопорта. Среди подсобных помещений там была парочка вполне подходивших под камеру временного содержания. Затащив отключившуюся тётку в ближайшую подсобку и убедившись, что посторонних предметов там нет, он вышел, как следует заперев дверь.

Его появление у яхты было встречено гробовым молчанием всех членов комиссии, включая её председателя. Обведя собравшихся долгим, злым взглядом, Влад жёстко усмехнулся и громко спросил:

— Ну, кто ещё желает оскорбить представителя власти?

— Простите, шериф. Я так понимаю, отпустить Присциллу вы не согласитесь? — прочистив горло, спросил председатель.

— Ещё чего?! Я предъявлю ей обвинение, а наш судья обеспечит ей пару лет общественно полезных работ на нашей прекрасной планете, — ехидно отозвался Влад. — Она оскорбила не только меня, но и всех граждан этой планеты. Так что мало ей не покажется.

— Шериф, я понимаю. Присцилла иногда бывает просто несносной, но я не думаю, что вам стоит быть с ней таким жестоким, — быстро проговорил председатель.

— А вы вообще ни о чём не думаете, кроме собственной выгоды, — решительно ответил разведчик. — Вам плевать, как живут поселенцы на таких вот отдалённых планетах. Чем они зарабатывают себе на хлеб и о чём мечтают. Главное, чтобы ваши так называемые ценности оставались неприкосновенны. Но вы забыли, что на всех этих планетах нет и не может быть никакой демократии. Здесь есть уклад жизни, которым поселенцы живут, и им это нравится. Так что если не хотите все оказаться за решёткой, убирайтесь отсюда.

Под конец тирады Влад уже не говорил, а рычал, словно взбешённый зверь. От его взгляда и хищного оскала шарахались все, даже стоявшие неподалёку девушки — водители снегоходов. Разведчик понимал, что сорвался и портит сам себе всю игру, но остановиться уже не мог. Понося на чём свет стоит все комиссии, демократии и тому подобные организации, он тихо ненавидел всё это стадо, так нагло вмешивавшееся в их спокойную, размеренную жизнь.

Его рык вогнал в ступор всех членов комиссии. Замолчав, он обвёл эту тупую толпу тяжёлым взглядом и, сделав глубокий вдох, попытался успокоиться. Воспользовавшись паузой, председатель осторожно выбрался из толпы и, бочком подобравшись поближе, тихо спросил:

— Шериф, если вы успокоились, то прошу вас выслушать меня. Вы в состоянии?

— Говорите, — хрипло разрешил Влад.

— Кажется, я должен перед вами извиниться. Мы набросились на вас, не учтя, что в таком отдалённом поселении подобные комиссии редкость. Мы слишком сильно давили на вас. Простите. Надеюсь, этот небольшой инцидент не станет камнем преткновения между нами?

— Чего вы добиваетесь? — устало спросил Влад.

— Я должен сделать так, чтобы часть ваших договоров на поставку пушнины и рыбы перешли в другие секторы Содружества. Монополия ведёт к неравной конкурентной борьбе. А ещё мы хотим провести здесь геологоразведку недр.

— А нам плевать на вашу конкуренцию. Хотите иметь наши товары, предложите цену. А болтать впустую я не намерен. Вам уже сказали, что ваши так называемые бизнесмены просто побоялись приехать сюда вовремя. Так что кто успел, тот и съел, — огрызнулся Влад. — А по поводу разведки, так всё от цены зависит.

— Но я могу рассчитывать, что наши бизнесмены смогут получить здесь какие-то контракты на поставку пушнины и рыбы? — продолжал напирать председатель.

— Я уже сказал. Всё зависит от цены, — отрезал Влад и, развернувшись, отправился к себе в офис. Выпить кофе, немного успокоиться и обдумать дальнейшие действия.

Из-за последнего разговора со Старым Лисом Сандра долго не могла найти себе места. Ей не верилось, что столь тщательно охраняемый объект, дом хозяина, русские спецслужбы могли снимать, собирая досье на него. Ко всему прочему, это был халифатский сектор, где любого шпиона ставили перед простым и понятным выбором: стать двойным агентом или близко познакомиться с «пеньковой тётушкой».

Наконец, устав от борьбы с самой собой, Сандра на несколько часов забылась тяжёлым сном. Утром, сразу после завтрака, её вызвали на очередной допрос. Оказавшись в уже знакомой комнате, девушка устало опустилась на стул и, мрачно посмотрев на сидевшего напротив следователя, тихо спросила:

— Что вам ещё от меня нужно?

— Не многое, — равнодушно пожал плечами тот, не отрываясь от своих бумаг. — Ваш друг, мистер Олири, просил меня оказать вам содействие, чтобы избавить от долгого заключения. Я ему обещал, сразу предупредив, что помочь я смогу только в том случае, если на это будет ваше полное добровольное согласие. И теперь я просто обязан спросить. Вы готовы пойти на сотрудничество, чтобы после процедуры психокоррекции поселиться на одной из пограничных планет?

— Вы это серьёзно? — растерялась Сандра.

— Да. И кстати, он называл вас Сандра. Не объясните, почему?

— Меня ему так представили, — помолчав, тихо ответила девушка.

— А почему именно Сандра? — с интересом спросил следователь.

— Оно созвучно с моим настоящим именем, — вздохнула она.

— Сандра, Саманта. Да, пожалуй. Что ж. Раз с этим вопросом мы разобрались, то перейдём к вопросу о том, что с вами будет дальше.

— А разве это от меня зависит? — иронично усмехнулась девушка.

— Конечно. Только от вас! И немножко от меня. Вам грозит двадцать пять лет поселения на планете тюремного типа. Поверьте, это не просто тюремный срок. Это четверть века в ошейнике и под постоянным наблюдением. Поверьте, Саманта, это очень тяжело. Многие ломаются и кончают жизнь самоубийством. Я даже не хочу вспоминать о нравах, царящих на подобных планетах. Думаю, этим вас не удивить. А вот постоянное круглосуточное наблюдение, ошейник, который невозможно снять, и угроза уничтожения в любой момент действительно давят на психику.

— Чего вы хотите? — прервала его повествование Саманта резче, чем это было необходимо.

— Я предлагаю вам пройти процедуру глубокого сканирования, после чего процедуру психокоррекции. Дав добровольное согласие на такие процедуры, вы отправитесь на одну из пограничных планет, чтобы попытаться начать жизнь заново. Вы умеете стрелять, неплохо владеете приёмами рукопашного боя, отлично управляетесь с компьютерами, а значит, без дела не останетесь. Кто знает, может быть, однажды вы встретите хорошего мужчину и создадите свою семью? Вы молоды, привлекательны, так что я вполне допускаю такое развитие событий. Но сначала вы должны дать своё согласие на сотрудничество.

— Меня найдут, — глухо ответила Саманта.

— Это вряд ли, — усмехнулся следователь. — Смею вас заверить, что очень скоро вашему предводителю станет не до вас. Если память мне не изменяет, наши коллеги из британского сектора уже разгромили вашу ячейку на Нью-Лондоне. Так что начало положено.

— Хотите сказать, что успели узнать о нашей организации всё? — не поверила ему Саманта.

— И даже больше, — улыбнулся следователь.

— Докажите, — решительно потребовала девушка.

— Что ж. Вы сами этого захотели, — иронично развёл руками следователь и, развернув к ней экран коммуникатора, нажал несколько кнопок, выводя на монитор нужный файл.

Перед растерянной девушкой замелькали кадры операции, в которой она принимала самое непосредственное участие. Дальше она просмотрела ещё несколько подобных роликов, а под конец — памятную встречу на террасе со Старым Лисом и хозяином. Только теперь она поняла, что всё сказанное опытным агентом было чистой правдой, и эта служба знала о её деятельности практически всё.

— Почему? — тихо спросила она.

— Почему что? — уточнил следователь, выключая прибор.

— Почему вы не арестовали меня сразу? Имея на руках такие доказательства, вы давно могли бы это сделать. Почему вы тянули? Чего ждали?

— Всё просто, мисс Саманта. Арест одной запутавшейся девчонки не много даст. А вот разгром всей организации — это серьёзное достижение. Именно этого мы и добивались. Была проделана огромная работа, но теперь мы знаем всё, что нам нужно. Даже то, что все места вашего проживания заминированы. Переговоры с правителем Халифата уже ведутся, так что ждать осталось не долго. Кстати, ваш приятель, Исмаил, отказался от добровольного сканирования. Но сумел избежать и пожизненного срока.

— Как это? — не поняла Саманта.

— Умудрился в камере свернуть себе шею. Сейчас ведётся внутреннее расследование этого инцидента. Но на записях камер слежения всё обстоит именно так.

— Он всегда умел так убивать, — грустно улыбнулась Саманта.

— Вот как?! Интересная подробность. Ну да бог с ним. Меня больше интересуете вы.

— Чем это? — моментально ощетинилась девушка.

— Дик Олири сказал, что вы попали в организацию не по зову сердца, а просто запутавшись. А я привык доверять мнению профессионала. Поговорив с ним, я кое-что проверил и понял, что моя привычка меня не подвела. Вы и вправду оказались просто невезучей. А если быть совсем откровенным, то во всём виноваты человеческая подлость и жадность. Но сейчас я готов дать вам шанс. Один. Единственный. И как вы им распорядитесь, зависит только от вас. Выбор прост и понятен любому, даже самому тупому бродяге. Или двадцать пять лет гнить на планете-тюрьме, или принять моё предложение и зажить новой, своей жизнью. Выбирайте.

— Мне страшно, — еле слышно ответила Саманта, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

— Понимаю, — кивнул следователь. — Но всё не так плохо, как кажется. Вы просто снова станете принадлежать только себе. Себе, и никому больше. А ещё, если вы примете моё предложение, я обещаю, что сообщу о вашем месте поселения вашему другу, Дику.

— Я согласна, — собравшись с духом, решительно ответила девушка, от страха даже закрывая глаза.

— Вы умная девушка, — одобрительно кивнул следователь. — Ничего не бойтесь. Все процедуры отработаны, и очень скоро вы отправитесь к месту своего нового проживания.

— Это очень больно? — дрожащим голосом спросила Саманта.

— Это совсем не больно. С вами побеседует наш психолог, а потом вы просто уснёте.

— А потом?

— А потом ещё немного побеседуете с нашим психологом. Он проведёт несколько тестов, кое-что подкорректирует, и мы отправим вас туда, куда вы сами захотите.

— А разве я смогу выбирать? — растерялась Саманта. От такой перспективы у неё даже слёзы высохли.

— Конечно. В юрисдикции империи находится много разных планет. В том числе и пограничных, где проживает небольшое количество поселенцев. Так что выбор у вас будет. Выпускать вас из сектора мы просто не имеем права — во избежание угрозы вашей жизни. За пределами сектора мы не сможем вас защитить. А здесь, в империи, любой посмевший угрожать вам с ходу окажется или за решёткой, или попросту уничтоженным.

— И как вы это сделаете?

— Позвольте мне оставить свои секреты при себе, — рассмеялся следователь. — Так на какой планете вы хотели бы поселиться? Или для начала вам дать распечатку возможных мест поселения?

— Нет. Знаете, я бы хотела жить на той планете, где нас арестовали. Она почему-то очень понравилась мне, — сама того не ожидая, ответила Саманта.

— Вот уж не ожидал, — покачал головой следователь. — И чего вас всех туда так тянет? Мёдом вам эта планета намазана, что ли? Там же холод собачий, говорят.

— А мне понравилось. Там очень чисто, дышится легко и спокойно, — чуть улыбнувшись, ответила девушка.

— Выходит, её недаром Спокойствием назвали, — улыбнулся в ответ следователь. — Хорошо. Я попробую пробить для вас разрешение на переезд туда. Хотя, признаюсь откровенно, это будет не просто.

— Почему? — не поняла Саманта.

— А вы забыли, зачем прилетали на планету?

— Да, вы правы. Что ж, если не получится, тогда выбирайте сами. Мне всё равно, — отрешённо ответила девушка.

— Погодите расстраиваться, — вздохнул следователь. — Я же сказал, я постараюсь.

— Скажите честно. Почему вы мне помогаете? — вдруг спросила девушка.

— Вы действительно хотите это знать? — задумчиво спросил следователь.

— Да. Мне очень важно знать, — уверенно ответила Саманта.

— Знаете, сначала я принял вас за одну из тех извращенок, которым доставляет удовольствие причинять боль другим. Признаюсь честно, узнав, что вы арестованы, я даже не хотел предлагать вам сотрудничество. Просто думал передать материалы в суд и забыть. Но когда Дик Олири вдруг начал просить за вас, я решил поинтересоваться вашим прошлым. И получив все материалы, понял, что он был прав. Вам действительно не повезло. Очень. Девчонка, брошенная на произвол судьбы властями, ставшая круглой сиротой по прихоти какой-то корпорации… Это жестоко. Ведь прояви власти хоть какое-то сострадание, и ваша жизнь сложилась бы совсем по-другому. Дик Олири разобрался в этом раньше меня, но только потому, что долгое время общался с вами и понял, что для вас ещё не всё потеряно. Судя по всему, в беседах с ним у вас прорывалось что-то такое, что позволило ему сделать правильные выводы. В итоге он убедил меня принять участие в вашей судьбе. Кстати, там, на Спокойствии, осел единственный выживший после вашей акции на Ново-Московском переходе.

— Думаю, узнав о том, что я принимала в ней участие, он решит поквитаться со мной, — задумчиво улыбнулась девушка.

— Не думаю, — покачал головой следователь. — Это бывший «дракон», и приказы он выполнять умеет.

— Так вот кого так Лисёнок боялся, — удивилась девушка.

— Лисёнок? — переспросил следователь.

— Так я называла мистера Олири. Его прозвище — Старый Лис, а я переделала в Лисёнка. Он сердился на меня за это, а мне нравилось его дразнить, — грустно улыбнулась Саманта и, не удержавшись, в голос, по-детски, разревелась.

Испустив тяжёлый вздох, следователь по коммуникатору вызвал кого-то и, протянув девушке маленькую пластиковую бутылочку с водой, тихо проговорил:

— Ну, что вы? Успокойтесь. Всё не так плохо. Вы ещё увидитесь, я уверен.

В дверь допросной постучали, и на пороге появилась высокая, статная женщина неопределённого возраста в строгом деловом костюме. Пройдя в допросную, она решительно взяла Саманту за руку, ловко нащупала пульс и скомандовала:

— Так, Иван Николаевич, оставьте-ка нас наедине. Дайте девчонкам поболтать о своих девчоночьих делах с глазу на глаз.

— Саманта, это наш психолог, Наталья Сергеевна. Она задаст тебе несколько вопросов и решит, как лучше проводить все процедуры, — быстро представил следователь вошедшую.

— А вы не боитесь, что я на неё с кулаками брошусь? — сквозь слёзы улыбнулась арестованная вредина.

— Не боюсь. Во-первых, это глупо, а во-вторых, наша Наталья Сергеевна не так проста, как кажется, — усмехнулся следователь.

— Не напрягайся, девочка. Я пять лет в «медведях» служила, чтобы потом на психолога по льготной ставке отучиться. До сих пор кирпич кулаком перешибаю, — усмехнулась женщина, легко опускаясь на освободившийся стул.

Удивлённо посмотрев на сидевшую перед ней женщину, Саманта утёрла ладонью нос и, всхлипнув, срывающимся голосом спросила:

— Что я должна делать?

— А ничего. Давай просто поболтаем, — неожиданно ответила женщина, весело улыбнувшись.

Не удержавшись, Саманта робко улыбнулась в ответ. Кивнув, женщина продолжила:

— Ты ведь Саманта, верно?

— Ага.

— Ты не бойся. Раз уж дала согласие на сотрудничество, то в обиду тебя тут никто не даст. Считай, что с сегодняшнего дня у тебя другая, новая жизнь. А теперь просто расскажи мне о себе.

— Как рассказать?

— А как хочешь. Лучше всего с самого начала. Обо всём, что помнишь, что чувствовала, как жила, кого любила. Расскажи, а я послушаю. Бумаги, документы — это одно, а живой рассказ — совсем другое.

— Ладно, — помолчав, решилась Саманта и тихо, еле слышно заговорила.

Их беседа длилась почти четыре часа. Следователь, устроившись в соседнем кабинете, уже успел полностью составить и переписать набело отчёт, подготовить все необходимые для суда бумаги и выпить чашку кофе, когда в кабинет вошла психолог и, устало опустившись на стул, удручённо покачала головой:

— С этой девочкой работать и работать. Там столько всего накручено, что за пару дней не разобраться. Ну да ничего. Контакт установлен, говорить она уже начала, так что будем разбираться. Досталось ей, конечно… На трёх здоровых мужиков хватит, и ещё останется.

— Ну, вам и карты в руки, Наталья Сергеевна, — улыбнулся следователь, протягивая ей на подпись заключение для суда и отчёт по психологическому состоянию арестованной.

Сакраментальная фраза, произнесённая капитаном Максвеллом, оказалась для сидевших за столом людей тем самым ушатом холодной воды, который заставил их выйти из ступора и разжать пальцы, судорожно сжимавшие рукояти лучевиков. Взяв себя в руки, араб незаметно вытер вспотевшие ладони о бёдра и, поднявшись, с достоинством кивнул:

— Рад видеть в нашем секторе столь прославленных воинов.

— Вы очень любезны, — прозвучал в ответ механический голос.

Сначала Старый Лис решил, что это голос самого существа, но присмотревшись, заметил висящее у него на груди странное приспособление. Решив оставить решение этой загадки на потом, Лис в свою очередь поднялся и, отвесив не менее изысканный поклон, добавил:

— Судя по вашему ответу, трудности перевода нам не грозят. Приятно осознавать, что даже в далёких мирах кто-то знает родной нам язык.

— Жаль, что не могу ответить вам тем же, — прозвучало в ответ, и более тощий крокодил с достоинством склонил клыкастую морду.

Отметив про себя разницу в манере разговора этих двоих, Старый Лис сделал приглашающий жест рукой, от напряжения совершенно забыв, что сам на корабле является гостем. Крокодилы дружно кивнули и почти синхронно расселись по предложенным стульям. Сам капитан, убедившись, что стрельбы, драки и тому подобных безобразий гости сумели избежать, решительно направился к кофейному аппарату и, собственноручно наполнив пять чашек, расставил их на столе.

Старый Лис решил, что это был просто жест гостеприимства, но тощий крокодил, аккуратно взяв свою чашку лапой, украшенной внушительными когтями, с удовольствием принюхался к напитку и очень ловко влил немного себе в пасть. Звери эти оказались весьма приспособленными к жизни среди людей. Следуя примеру араба, Старый Лис тоже пригубил свой напиток, автоматически отметив, что, несмотря на машинную варку, кофе у пиратов был отменным. Дождавшись, когда все присутствующие отставят чашки, араб повернулся к капитану как к хозяину этого странного сборища и, прокашлявшись, сказал:

— Вам действительно удалось удивить меня, капитан. Теперь я вполне разделяю вашу озабоченность секретностью этой встречи. Но это никак не объясняет, зачем вы вообще вызвали нас.

— Думаю, это лучше объяснят мои гости. Я вынужден побеспокоить вас по их настоянию, — ответил Максвелл, вымученно улыбнувшись.

— Вот как? Это становится интересным. Так чем могу служить, господа? — повернулся араб к крокодилам.

Старый Лис мысленно зааплодировал его силе воли и умению держать себя в руках. Голос араба даже не дрогнул, а руки лежали на столе совершенно спокойно.

«Этот человек опаснее всего ядерного запаса британского сектора», — успел подумать про себя Старый Лис, когда крокодил побольше, медленно положив на столешницу лапы, словно копируя позу собеседника, негромко сказал:

— Нам известно, что у вас можно приобрести некоторые товары, которыми не торгуют на открытом рынке. Не буду рассуждать долго. Нам нужно оружие. Именно ради него мы решились нарушить нашу изолированность от всего обитаемого мира.

«Только не это! — мысленно застонал Старый Лис. — И эти туда же».

— Оружие бывает разным. Судя по строению ваших рук, стрелковое оружие людей вам не подходит. Тогда что именно вам нужно? — быстро уточнил араб.

— Вы называете это оружием массового поражения. В его состав входят различные химические соединения, опасные для всех кислорододышаших организмов. Мы готовы оплатить оружие металлом, — закончил крокодил, небрежно шевельнув огромным когтем.

Второй зверь лёгким движением бросил на стол слиток, внешне очень похожий на отлично обработанный уран. Взяв его в руку, араб недоумённо взвесил слиток в руке и, покачав головой, вздохнул:

— Появись вы стандартный год назад, я не задумываясь продал бы вам такое оружие. Но сейчас обстоятельства изменились, и я не могу отдать вам то, что вынужден беречь для своих целей.

— Мы вынуждены настаивать, — прозвучал жестяной голос, и Старый Лис с испугом заметил, как зловеще блеснули глаза крокодила.

— Как я уже сказал, обстоятельства изменились, и я не могу больше пополнять свои запасы из независимых источников. А отдав вам то, что имею, я сознательно отброшу себя назад. Для моих планов это недопустимо.

— И всё-таки мы настаиваем, — всё так же бесстрастно повторил крокодил побольше.

— Похоже, вы не хотите меня слышать, — ответил араб с едва слышным раздражением в голосе.

— Господа, позвольте нам поговорить с глазу на глаз, — неожиданно влез в разговор Старый Лис и, ухватив араба за локоть, чуть ли не силой потащил в коридор.

Не ожидавший от него такой наглости араб растерянно последовал за бывшим агентом службы безопасности. Но едва оказавшись в коридоре, одним движением сгрёб Лиса за отвороты рубашки и, прижав к переборке, зашипел не хуже рассерженной кобры:

— Что на вас нашло, мистер Олири? Хотите, чтобы вам свернули шею?

— Простите, сэр. Но я очень боялся упустить мелькнувшую мысль. Выслушайте меня, а уж потом решайте, как поступить, — задушенно прохрипел Старый Лис.

— Говорите, — коротко приказал араб.

— Продайте им всё оружие, которое купили у «Созидания». Избавьтесь от него. Службы безопасности уже двух секторов охотятся на того, кто может быть его покупателем. Это единственное, что напрямую связывает вас с корпорацией. Получив за него уран, вы всегда сможете приобрести нечто подобное в другом месте. А сейчас просто избавитесь от улики, — быстро проговорил Лис.

— В ваших словах есть резон, — мрачно проворчал араб, отпуская его. — Мне нужно подумать.

— Тут нечего думать, сэр. Просто сделайте то, что я говорю. Избавьте себя от головной боли, — ответил Лис умоляюще.

— Не понимаю вашей горячности, — задумчиво проворчал араб.

— Я уже сказал, любого, пойманного с этим оружием, автоматически сделают виновным в трагедии на русском переходе. Избавьтесь от внимания русских и через какое-то время сможете начать всё сначала. А с учётом того, что ваш сын оказался в руках имперцев, это очень актуально, — продолжал убеждать его Старый Лис. — С обработанным ураном на руках вы всегда сможете купить то, что вам нужно.

— Хорошо. Пожалуй, я последую вашему совету, — помолчав, кивнул араб и решительно направился в кают-компанию.

Задумчиво повертев в руках слиток, араб положил его на стол и со вздохом спросил:

— Капитан, вы пробовали оценивать такие слитки?

— По оценке британского института ядерной физики, это пять с половиной килограммов урана высшего качества. Стоимость каждого слитка — триста тысяч кредитов. Металл обрабатывался в вакууме и не имеет примесей, — вместо капитана ответил тощий крокодил.

— Однако. Я смотрю, вы хорошо приготовились к нашей встрече, — проворчал араб с заметным удивлением.

— Нам жизненно необходимо это оружие, — помолчав, ответил крокодил покрупнее.

— У вас назревает большая война? — не сдержал любопытства араб.

— Хуже. Это оружие поможет нам спасти нашу звёздную систему, — ответил тощий, бросая на напарника странный взгляд.

Старый Лис изначально отметил, что, несмотря на свирепые морды, мимика у этих крокодилов очень развита. Но, из-за краткости знакомства, считывать её у Лиса не получалось.

— Сколько вы готовы заплатить за оружие? — спросил араб, нарушая все правила торговли.

— Назовите цену сами, — не спеша предложил большой крокодил.

— Я хочу пять миллионов кредитов за каждую бомбу, — решительно ответил араб.

— Сколько бомб вы готовы продать? — неожиданно спросил тощий крокодил.

— Сейчас у меня на руках восемь готовых к использованию единиц. Всё полностью собраны и готовы к применению.

— Каков способ активации?

— Я приказал разделить их пополам. Часть с дистанционным взрывателем, а часть — с фиксируемым моментом взрыва.

— Очень хорошо. Привозите их сюда. При помощи нашего капитана мы их взвесим и оплатим вам металлом два к одному. За общий вес оружия металла будет в два раза больше, — ответил тощий крокодил, и его напарник, поперхнувшись, растерянно воззрился на него. — Мы и так потеряли слишком много времени, — пояснил тощий, заметив его взгляд.

— Да. Хорошо, пусть будет так, — помолчав, кивнул крокодил побольше. — Когда вы сможете привезти товар?

— Завтра. Завтра утром мой грузовой катер привезёт вам ваш заказ. Но учтите, что из этого дока вы сможете уйти только после того, как я получу подтверждение качества металла, — быстро ответил араб.

— Сколько времени вам потребуется для проверки? — невозмутимо спросил большой.

— Думаю, за два дня мы решим этот вопрос, — ответил араб, заметно сбавив напор.

— Капитан, как долго будет продолжаться ремонт? — повернулся крокодил к Максвеллу.

— Ещё две недели, — ответил пират.

— Это недопустимо. Мы должны покинуть сектор через три дня. Максимум через стандартную неделю.

— Вы смеётесь надо мной?! — возмутился пират.

— Почему вы так решили? — не понял крокодил.

— Замена двигателя займёт две недели, и это не оговаривается. Даже если я уговорю ремонтную бригаду работать круглые сутки — не меньше десяти дней, с учётом наладки и проверки в тестовом режиме, — решительно ответил пират, размахивая руками от возмущения.

— Хорошо. Пусть будет десять дней. Возможно, ваша знакомая тоже сумеет нас чем-нибудь порадовать, — помолчав, мрачно ответил крокодил.

— Вы уже обращались к Марго? — насторожился араб.

— Откуда вы знаете? — откровенно удивился крокодил.

— Вы упомянули знакомую. А с учётом того, что в этом секторе только одна женщина занимается поставкой оружия, не удивительно, что я понял, о ком идёт речь, — пожал плечами араб.

Услышав странное имя женщины, занимающейся торговлей оружием, Старый Лис насторожился. В его голове тут же заработал компьютер. Хуанита Мария Люсия Санчес, выходец из сектора Латиноамериканского Содружества. В преступной среде известна как Марго. Обвиняется в связях с организованной преступностью, торговле наркотиками, оружием, живым товаром, убийствах, рэкете. Награда за поимку — пять миллионов кредитов, за достоверные сведения о местонахождении — один миллион кредитов.

Получив от собственных мозгов такую справку, Старый Лис невольно усмехнулся, подумав: «Меня нужно было прозвать не Старый Лис, а Старая Гончая».

— Что вас так развеселило, мистер Олири? — вдруг повернулся к нему араб.

— Не обращайте внимания. Свои мысли, — быстро ответил Лис, пряча усмешку.

— И всё-таки?

— Я вдруг подумал, что если где-то кто-то пропал, то искать его нужно в халифатском секторе, на планете Новый Вавилон, — не удержавшись от лёгкого хулиганства, ответил Лис.

— Вам известно, кто такая Марго? — удивился араб.

— Думаю, вы-то знаете, что в своё время она успела здорово прославиться в самых разных местах, — пожал плечами Лис.

— Вот как? Хорошо, оставим пока эту тему, — ответил араб, заметно помрачнев.

Сообразив, что прокололся, Старый Лис мысленно обложил себя по матушке и, отбросив веселье, сосредоточился на переговорах. Но всё нужное уже было сказано. Легко поднявшись, араб чуть подтолкнул слиток металла к сидевшему перед ним крокодилу и, улыбнувшись одними губами, сказал:

— Завтра вы получите свой заказ. Надеюсь, вы не заставите меня разочароваться в вашем металле.

— Пусть это станет залогом нашего честного отношения к этой сделке, — ответил крокодил, когтем подтолкнув слиток обратно к нему.

— Вы уверены? — снова удивился араб.

— Уверен. Это, как у вас говорят, задаток, — ответил крокодил побольше, не спешно поднимаясь с жалобно скрипнувшего стула.

— Что ж, пусть будет так. Не скрою, мне не терпится посмотреть на физиономию специалиста, который будет проверять и оценивать металл, — усмехнулся араб, забирая слиток.

Поднявшись следом за ним, Старый Лис кивком попрощался с представителями неизвестной цивилизации и, выскочив из кают-компании, тихо проворчал:

— Господи, ну почему такое великое открытие должен был сделать такой подонок?

— Если вы говорите о бравом капитане Максвелле, то тут я вынужден полностью с вами согласиться. Хотя нужно признать, что это ещё не самый худший представитель человечества. Но если эти твари будут оценивать нашу расу по таким, как он, то я нам не завидую.

— Больше всего меня бесит то, что весь научный мир и понятия не имеет, что здесь, совсем рядом, находятся сразу два представителя иной расы. Ведь именно такие знакомства и связи помогают развивать технический прогресс огромными шагами, — продолжал стенать Старый Лис.

— Вы забыли, что они сами не очень рвутся завязывать близкие отношения с человечеством. И если быть до конца откровенным, я их понимаю, — задумчиво ответил араб, быстрым шагом проходя в шлюзовую камеру, где их ждал всё тот же старый катер.

Дождавшись, когда яхта с членами комиссии поднимется на орбиту, Влад отставил чашку с недопитым кофе и, включив комплекс дальней связи, набрал прямой код графа Кудасова — начальника службы безопасности Российской империи и своего прямого руководителя. Ответ пришёл минут через пять. Судя по всему, граф уже находился дома, но на прямой вызов не ответить просто не мог. Едва увидев изрезанную шрамами физиономию разведчика, Кудасов устало улыбнулся и, кивнув, спросил:

— Не спится, подполковник?

— Откровенно говоря, я бы и рад спиться, так дела не дают, — не удержавшись, пошутил Влад.

— Понятно. Проверяльщики достали? — усмехнулся Кудасов.

— Даже не знаю, что и сказать, Виктор Алексеевич. Тут такое дело… В общем, одну из этих проверяльщиц наша поселенка поленом по лбу приложила.

— За что? — ахнул Кудасов, глядя на разведчика неверящим взглядом.

— За то, что эта дура её лесбиянкой назвала. А у той трое взрослых сыновей. В общем, можно смело дело о поленоприкладстве возбуждать.

— Что, прям по лбу поленом? — расхохотавшись, переспросил Кудасов.

— Ага. Так мало того, эта дура, едва отдышавшись, принялась всех подряд поносить. В общем, пришлось её на всякий случай в кутузку посадить.

— Так она у тебя под арестом? — простонал Кудасов, задыхаясь от смеха.

— Так точно, — кивнул Влад, чувствуя, как губы сами разъезжаются в улыбку.

— Ну, подполковник, уморил. Давно я так не веселился. Это надо же придумать! Поленом по лбу! — снова зашёлся от смеха граф.

— Так ведь говорил я им. Народ у нас простой, патриархальный, может и за колы взяться. Так нет, не поверили. Подавай им личную беседу с поселенцами. Вот и добеседовались, — развёл руками Влад, даже не пытаясь делать вид, что огорчён.

— Ох, и весело у тебя там, Лисовский. Может, и вправду к тебе на охоту приехать?

— Да хоть завтра, Виктор Алексеевич.

— Завтра не обещаю, но думаю о такой поездке регулярно, — усмехнулся Кудасов. — Ну, ладно. А теперь давай о серьёзном. Где всё это стадо сейчас?

— На орбите. В своей калоше. Мне их тут селить негде. Так что, если снова захотят с кем-нибудь побеседовать, придётся на яхте с орбиты спускаться.

— Не возмущались, что неудобно? — с интересом спросил граф.

— А толку-то от их возмущений? Корпорация здесь отелей не построила, а нам они и подавно не нужны, — пожал плечами разведчик. — А по мне, так чем им неудобнее, тем мне легче. Быстрее уберутся.

— Дипломат, твою в душеньку, — иронично выругался Кудасов. — Забыл, что они про вашу планету будут кучу бумаг писать?

— Пускай пишут. Собаки лают, а караван идёт. Я так понимаю, они все наши разговоры незаметно фиксируют?

— Есть такое дело, — кивнул Кудасов, с интересом глядя на собеседника.

— Вот и я так подумал. Поэтому настроил свой коммуникатор так, чтобы на нём оказалось записанным каждое наше слово. Видеофиксации, к сожалению, нет, но думаю, и того, что есть, хватит, — усмехнулся Влад.

— А вот это ты здорово придумал, подполковник, — ответил Кудасов, радостно потирая руки. — Теперь, если только попробуют вой поднять или хоть один факт подтасовать, мы им такую кузькину мать покажем, что про все проверки надолго забудут.

— А разве империи не всё равно, чего они там напишут? Поселенцы довольны, дети учатся, денежки на счёт планеты от продажи наших товаров капают, так что пусть пишут. Бумага всё стерпит.

— А это, дружище, называется большая политика. Обидно им, видите ли, что русские снова их по всем параметрам обошли. И террористов взяли, и планете статус свободной выбили, и эксклюзивными товарами разжились. А теперь ещё и молодые кадры себе готовить будем. Вот они и пытаются хоть какой-то кусок пирога урвать.

— Это они ещё про камни не знают, — в тон ему ответил Влад. — Хотя что-то им всё-таки, похоже, известно.

— Вот-вот, и я про то же, — продолжал веселиться Кудасов, но вдруг сообразив, что услышал, моментально насторожился. — Что они знают?

— Их начальник уже раза два у меня пытался выведать, на что мы жить планируем и чем платить собираемся. Уж очень им хочется сюда геологоразведочную экспедицию прислать.

— Очень интересно. А вот этого никак допускать нельзя. Ладно, будем думать. В общем, ты их шугай, но не сильно. Главное, чтобы они не вздумали требовать от вас детей в другие сектора отправлять. А то начнут судебные тяжбы, что, мол, условий для правильного воспитания детей на планете нет, а значит, всех привезённых подростков нужно в срочном порядке под опеку передать. От них вполне такой пакости ожидать можно.

— Уже, — мрачно скривился Влад.

— Что уже? — не понял Кудасов.

— Уже предлагают. Отговорился только тем, что поселенцам за обучение детей платить нечем. Я вот только не совсем понимаю, дети-то им зачем?

— Всё просто. Дети — это будущее любой страны. Даже несмотря на появление препаратов фиксации и увеличение длительности жизни, население Лиги стремительно стареет. В империи, к счастью, дело обстоит намного лучше. После введения жёстких социальных гарантий для всех работающих, народ начал рожать детей. Но это не значит, что мы готовы так просто отказаться от молодой, здоровой крови. Вот и они стараются сделать всё, чтобы оживить кровь своих стран. Так что с детьми будь очень осторожен.

— И близко к ним не подпущу, — решительно пообещал Влад. — А когда транспорт за ребятишками придёт?

— Вот будем личный состав на твоих эсминцах менять, и заберём. Чтобы под охраной были.

— И когда это случится? — не отставал Влад.

— Через полтора месяца. Как только сформируем сменную команду, так сразу и отправим. Не хочу рисковать. Пираты снова на трассах активизировались. И знаешь, что странно? Они перестали выдвигать требования о выкупе.

— Выходит, где-то появился очень серьёзный покупатель рабов? — задумчиво спросил Влад.

— Дико звучит. В наше время — работорговый рынок, — вздохнул Кудасов.

— Жадность человеческая не знает границ, — всё так же задумчиво ответил разведчик. — Пояс Стального Льва давно уже под нашим контролем. Выходит, они обосновались где-то в другом месте. Вот только где?

— Это ты у нас специалист по разным медвежьим углам. Вспоминай, — моментально озадачил его Кудасов.

— Пытаюсь. Вот только мест таких в Галактике столько, что со счёта собьёшься. Хотя есть одна идейка.

— Озвучь, — потребовал Кудасов, моментально подобравшись.

— Однажды, на нулевом выходе, мы столкнулись со странными существами. К сожалению, контакт получился далеко не дружественным. А самое интересное, что, судя по внешнему виду, существа эти далеко не вегетарианцы.

— Хочешь сказать, что пираты начали продавать пленников им как скот, на мясо? — спросил Кудасов, резко помрачнев.

— Знаете, Виктор Алексеевич, в нашем деле принято всегда предполагать самое поганое, чтобы потом не разочаровываться. Запросите мой отчёт по тому выходу. Вам как начальнику службы безопасности отдадут без звука.

— Хочешь сказать, что флот от нас такую информацию скрывает?

— Там скрывать нечего. Контакт очень короткий был. Нас потом ещё местные динозавры потрепали. В общем, тяжёлый выход был, — скривился Влад от не самых приятных воспоминаний.

— Примем как рабочую версию, — кивнул Кудасов. — А ты продолжай думать. Ну не бывает так, чтобы куча народу исчезла бесследно. Раз эти твои твари появились на окраине нашей системы, значит, их обиталище расположено не так далеко, чтобы до него невозможно было добраться.

— Вы берёте перелёт без учёта прыжка? — быстро спросил разведчик.

— Думаешь, они додумались до ухода в подпространство? — вздохнул Кудасов.

— Ну, если мы до этого додумались, то почему бы и другой расе не прийти к тому же? Идея искривления пространства витала в воздухе со времён изобретения первого космического аппарата. К тому же мы и понятия не имеем, что за двигатели они используют и каков принцип действия их пространственных генераторов.

— Не умничай, — фыркнул Кудасов. — И так кошки на душе скребут.

— Много народу пропало? — осторожно поинтересовался Влад.

— Из наших — полтора десятка. Зато по всему Содружеству — больше пяти тысяч.

— Это за какой срок?

— За последний год.

— Ни хрена себе! — ахнул разведчик. — А куда силы безопасности смотрят?

— Да я-то откуда знаю, куда они смотрят? — возмутился Кудасов. — Тут своих проблем выше головы, чтобы ещё за остальных проблемы решать. В поясе Льва они не появлялись. На свободных планетах тоже. Короче говоря, как в воду канули. Остаётся только один вывод: кто-то скупает рабов или доноров. Но наши ребята уже интересовались. На донорском рынке особого бума продаж органов не наблюдается. Всё ровно.

— Ровно, — задумчиво повторил Влад. — А откуда такая уверенность, что их продали?

— Что ты имеешь в виду? — не понял Кудасов.

— Я бы предположил, что их просто отправили прогуляться по доске. Ведь самих захваченных кораблей так и не нашли? Или я чего-то не знаю?

— Нашли. Пару. Выстрел по дюзам, потом абордаж и полное разграбление. От судна одна обшивка осталась. И ни одного тела. Эти твари даже корабельную мебель вынесли, — мрачно поведал граф.

— А может, пираты решили себе новую базу организовать? Вот и набирают бесплатную рабочую силу? Раз уж даже мебель прихватили. В поясе Льва их базу разгромили, вот они и пытаются начать всё заново, но уже в другом месте, — высказал предположение разведчик.

— Найти бы ещё это место, — мечтательно протянул Кудасов. — Но ты не расслабляйся. Думай. Мне твоё мнение, как человека, все имперские границы облазившего, очень интересно.

— Виктор Алексеевич, я ж давно уже не в обойме.

— Не важно. В нашем деле свежий взгляд — дело серьёзное.

— Да я не спорю. Только думать мне толком проверяльщики эти не дают.

— Знаю, — скривился Кудасов. — Самому уже хуже горькой редьки надоели. Всё неймётся им. Ноют, жалуются, ноты пишут, а мне отбояриваться. Так что мы в этом деле с тобой одинаково небрежны. А самое поганое, что они от тебя сюда прибудут. Будут правомерность заключённых договоров проверять и условия, на которых вам помощь оказывается.

— А разве это не является вмешательством во внутренние дела империи? — не понял Влад.

— Так вы же не в составе империи, — усмехнулся Кудасов.

— Чёрт, забыл совсем, — растерянно усмехнулся в ответ разведчик и, удивлённо посмотрев на датчик входящих вызовов, быстро добавил: — Прошу прощения, Виктор Алексеевич, вызов с той калоши пришёл.

— Отвечай, я подожду, — кивнул Кудасов, с интересом покосившись куда-то вбок.

Быстро переключая связь, Влад усмехнулся про себя, что не удивится, если у всесильного графа имеется возможность прослушать входящий на его комплекс вызов. Но едва только прибор перестроился на нужную волну, как всю весёлость разведчика как рукой сняло. На экране показалось уже изрядно надоевшее лицо председателя комиссии. Изо всех сил стараясь не кривиться, Влад с невозмутимой физиономией сказал:

— Чем могу помочь, сэр?

— Э-э, шериф, мы с коллегами посовещались и решили, что нам больше нет необходимости спускаться на поверхность. Остались только кое-какие мелкие вопросы, но думаю, мы с вами разберём их в рабочем порядке. Это означает, что нам с вами осталось решить только одну проблему. Мисс Присцилла, которая сейчас сидит в вашей камере.

— А что с ней? — сделал вид, что не понимает, разведчик.

— Я попросил бы вас отпустить её. Под мою ответственность. Не хотелось бы перед посещением империи иметь в составе комиссии человека с судимостью. Это может бросить тень на всех членов комиссии. А в ответ мы избавим вас от необходимости гонять транспорт только ради перевоза на обучение детей. Мы заберём их на нашем судне. Даю вам слово, что все до единого подростки окажутся на территории Российской империи.

— Я не могу решить этот вопрос единолично, — вежливо ответил Влад. — К тому же я получил известие, что на трассах активизировались пираты.

— Не беспокойтесь. На судно Совета Лиги ни один пират напасть не посмеет, — ответил председатель, надувшись от важности, словно индюк по весне.

— В любом случае мне потребуется время, чтобы получить согласие всех родителей.

— Как долго вы будете его получать?

— Думаю, за день справлюсь, — вздохнул Влад, которому это предложение категорически не нравилось.

— Займитесь этим, шериф. Я бы хотел побыстрее попасть в империю.

— Прямо сейчас и начну, — кивнул разведчик, снова переключая комплекс.

Граф Кудасов, как и обещал, терпеливо ждал окончания его переговоров. Увидев знакомое лицо, он настороженно всмотрелся в изображение и, помолчав, коротко спросил:

— Что там?

— Говорят, что готовы уехать, если я отдам им их дуру и позволю забрать с собой наших детей. Председатель слово даёт, что всех до единого высадит на территории империи. Решили облагодетельствовать нас. Только не верю я им.

— Я тоже. Но тут дело политическое. Откажемся, и с ходу везде заявят, что имперцы успели поселенцев так обработать, что те даже комиссии Лиги не доверяют, — медленно протянул граф.

— Да и хрен с ними. Я за детей боюсь. Их калоша больше летающий отель напоминает, чем космическое судно. На их корабли, видите ли, ни один пират напасть не решится. Одного понять не могут, что пиратам глубоко наплевать, что там на борту намалёвано. Не хочу я с ними детей отправлять.

— Боюсь, придётся, — тяжело вздохнув, ответил Кудасов. — Сделай так. Детей им дай, а все документы мне пакетным сигналом отправь. Мои ребята их прямо на границе встретят. А главное, не забудь сообщить им, что все дети без документов. Это будет им предупреждением.

— Сделаю, — нехотя кивнул Влад и, попрощавшись, отключил комплекс.

Оказавшись на поверхности планеты, Старый Лис уселся в дожидавшийся глидер и, откинувшись на спинку сиденья, автоматически взял предложенную арабом сигару. Сделав пару затяжек, он вздохнул и повернулся к молчащему террористу:

— Поверить не могу, что мы час назад разговаривали с представителями неизвестной расы.

— Я тоже, — кивнул араб, выпуская клуб ароматного дыма. — Что вы имели в виду, когда сказали, что любого пропавшего нужно искать на Вавилоне? И откуда вы знаете Марго?

— Если я ничего не путаю, то за голову этой женщины назначена серьёзная награда. К сожалению, я не видел её голограмму, так что утверждать точно не могу. Но думаю, я не ошибся.

— Дома я покажу вам её голограмму. Но ваши слова многое объясняют, — помолчав, ответил араб.

— Что именно? — не понял Лис.

— Например, её страсть к сохранению анонимности. Эта женщина возвела её в абсолют, до абсурда.

— Ну, если вспомнить, сколько разных личностей рискнут срубить денег по-лёгкому, то я её понимаю, — усмехнулся Старый Лис.

— Признайтесь, мистер Олири. Зачем вы заставили меня продать всю продукцию корпорации? — неожиданно спросил араб.

— Я уже говорил, что для русских это будет главная улика, если они захватят вас. И вместе с этим, главная улика, чтобы повесить очередное обвинение на меня и председателя совета директоров.

— То есть спасая меня, вы тем самым спасали собственный скальп?

— Именно так, — вздохнув, признался Старый Лис.

— Что ж, кажется, я должен поблагодарить вас. Пожалуй, я сделаю ответный шаг. После окончания этой небольшой сделки вы сможете отправиться домой. Вы были правы, когда говорили, что я получу возможность начать всё заново. Я всё больше прихожу к выводу, что нам пора сменить обстановку. Халифатский сектор стал слишком опасным для нас. У меня нет конкретных доказательств, но вокруг Вавилона началось какое-то странное, лично мне совершенно не понятное шевеление.

— Спасибо. Раз так, то я, пожалуй, сходил бы ещё раз в казино и немного развлёкся. Сегодняшняя встряска выбила меня из колеи, — с несколько потерянной усмешкой проговорил Лис.

— Конечно. Ваше участие в финальной фазе сделки уже не потребуется, — кивнул араб. — Выданная вам карточка всё ещё действительна. Развлекайтесь.

— Когда я смогу отправиться домой? — решился просить Старый Лис.

— Вам так не терпится избавиться от меня? — иронично усмехнулся араб.

— Дело не в вас, — устало покачал головой Лис. — За всеми этими переездами я так и не добрался до своей квартиры. Нужно забрать вещи, расплатиться с домовладельцем и определиться, наконец, где жить дальше. Я уже далеко не мальчик, пришла пора подумать и об обустройстве своего угла.

— Понимаю, — помолчав, кивнул араб. — Что ж. Как только я закончу сделку и получу оплату, вы сможете уехать.

— Простите, но зачем вам я? — не понял Старый Лис.

— Вы прекрасный аналитик. Именно такого человека мне всегда не хватало. Сам я умею делать правильные выводы, но я самоучка, а вас этому учили специально.

— Самоучка?! — удивлённо переспросил Старый Лис. — Поверить не могу, но если это правда, примите мои поздравления. Пройди вы должное обучение, я бы вам и в подмётки не годился.

— Благодарю, — улыбнулся араб уголками губ, с достоинством склоняя голову.

Оказавшись в доме, Старый Лис первым делом отправился в душ. Стоя под упругими струями настоящей воды, он усилием воли заставил себя успокоиться и обдумать сложившуюся ситуацию. А ситуация была совсем не простая. Как оказалось, пираты умудрились каким-то образом наладить контакт с неизвестной цивилизацией, которой в срочном порядке требуется оружие массового поражения, рассчитанное на представителей расы кислорододышаших.

Кто это может быть? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой. Или это внутренние разборки, и перед ними были очередные партизаны, повстанцы и тому подобные засранцы. Или это были представители правящего класса. Но тогда почему они не обратились к официальным властям, которые смогли бы обеспечить им полное инкогнито? Но был и третий вариант.

Эти крокодилы каким-то образом умудрились разобраться в хитросплетениях человеческой политики и закупают оружие у того, кто продаст его, не оглядываясь на последствия. А применять они его собираются против самих торговцев. Точнее, тех, кто решил назвать этих так называемых людей изгоями. И Старому Лису такое развитие событий почему-то казалось самым реальным. Он и сам не мог понять, с чего вдруг так разволновался, но в своих ощущениях был полностью уверен.

Выбравшись из душевой, Старый Лис быстро нанёс на лицо депилирующий гель, снимая отросшую щетину, и, освежившись фирменной туалетной водой, отправился одеваться. Его поспешность в отъезде была вызвана не только желанием побыстрее заняться обустройством собственной жизни. Полученные данные нужно было любой ценой передать коллегам из службы безопасности Российской империи. С определённого момента Старый Лис пришёл к неутешительному для себя выводу. Если кто и сможет разобраться с возникшей проблемой, то только русские.

Отбросив предвзятость и глупый ура-патриотизм, он понимал, что только империя располагает необходимыми ресурсами, агентурой, а главное, бойцами, способными противостоять этим крокодилам. Приведя себя в порядок и успокоившись, Старый Лис выбрался из ванной и, одевшись, отправился обедать. Принятое решение придало ему сил и улучшило настроение. С аппетитом умяв солидную порцию тушёной баранины с овощами, он запил пряное блюдо парой чашек отличного кофе и, закурив одну из хозяйских сигар, вяло поинтересовался, почему обедал один.

Убиравший посуду со стола слуга неопределённо пожал плечами и, отпустив дежурную улыбку, ответил:

— Хозяин сказал, что у него много дел, и уехал, велев обеспечить вас всем необходимым. Глидер для вас уже во дворе.

— Прекрасно, — улыбнулся Лис, делая глубокую затяжку.

Теперь ему оставалось только убивать время, делая всё, чтобы террористы не заподозрили его в чём-то предосудительном. Главное сейчас — выбраться из этой паутины. Оказавшись в своём секторе, он найдёт способ связаться с агентами империи, чтобы передать им настоящую информационную бомбу. Выходить на своих бывших сослуживцев Старый Лис больше не хотел. Они уже доказали свою несостоятельность, разгромив ячейку террористов, но упустив главных фигурантов дела.

Докурив сигару, он не спеша проверил, на месте ли документы и выданная ему кредитная карта, и, спустившись во двор, уселся в поджидавший глидер. Назвав водителю наиболее понравившееся ему казино, Старый Лис откинулся на спинку сиденья и, бездумно глядя в окно, приказал себе на время забыть о деле. Сейчас он должен быть расслабленным и почти совершенно спокойным. Почти — только потому, что его, как любого нормального человека, заботит его собственное будущее. Ничего другого, никаких иных проблем и забот.

Выходя из машины на стоянке частных глидеров, Старый Лис заверил водителя, что не собирается больше никуда ехать и, при желании, тот может быть свободен. А Лис в крайнем случае возьмёт такси. Водитель, вежливо улыбнувшись, заверил своего пассажира, что получил приказ, не допускающий двойного толкования, и будет дожидаться столько, сколько уважаемому наибу потребуется. Мысленно прокляв восточное упрямство и подозрительность террористов, Старый Лис неопределённо пожал плечами, словно говоря: «Я хотел, как лучше, а вышло, как обычно».

Пройдя в центральный зал казино, он прошёлся вдоль покерных столов, столов для игры в кости и, добравшись до рулетки, с интересом огляделся. Ввиду раннего времени, народу за столами было не много, и внимание его с ходу привлекла высокая женщина с подтянутой, спортивной фигурой и короткой стрижкой. В её облике было что-то странно знакомое, но что именно, Лис никак не мог понять. Отвернувшись от стола, он с небрежным видом бросил взгляд в большое зеркало, висящее за баром и, найдя женщину, старательно всмотрелся.

Со стороны могло показаться, что он напряжённо размышляет, с чего начать вечер. Со ставки за столом или порции спиртного, для куража. Так и не вспомнив, кого она ему напоминает, Лис сообразил, что забыл купить фишки для игры и, развернувшись, решительно направился в сторону касс. Получив мелких фишек на тысячу кредитов, Лис рассовал их по карманам и не спешно вернулся в игровой зал. Вспомнив про странную женщину у рулетки, он уселся за покерный стол так, чтобы держать её в поле зрения.

Делая небольшие ставки, он то выигрывал, то проигрывал, при этом продолжая наблюдать за знакомой незнакомкой. Неожиданно для себя выиграв четыре раза подряд, Лис забрал фишки и, поблагодарив крупье, медленно двинулся в сторону рулеточного стола, за которым сидела женщина. Встав наискосок от неё, Старый Лис принялся внимательно наблюдать за игрой.

Женщина регулярно делала ставки, но всё время проигрывала. И судя по тому, как она кусала губы, этот факт её очень раздражал. Дождавшись, когда незнакомка поставит на пятнадцать, чёрное все имевшиеся перед ней фишки, Старый Лис невольно присвистнул про себя. Дама явно не мелочилась, ставя на одну цифру сразу по пять тысяч кредитов. Крупье запустил колесо, и женщина, не сдержавшись, с силой сжала ладони перед грудью. Но фортуна была неумолима. Выпало двадцать пять, красное.

Всплеснув руками, незнакомка досадливо закусила нижнюю губу и решительно полезла в крошечный клатч, на взгляд Лиса, стоивший целое состояние. Бесцеремонно вытряхнув из него всё содержимое, она растерянно поворошила различные женские мелочи и, убедившись, что фишек больше нет, одним движением сгребла всё обратно. Нервно побарабанив пальцами по краю стола, она нехотя поднялась, явно собираясь уйти. Подчиняясь минутному порыву, Старый Лис решительно шагнул вперёд и, достав из кармана горсть фишек, негромко предложил:

— Поставьте за меня. Надеюсь, с моей помощью ваша полоса невезения закончится.

— Рулетка не та игра, где можно разбогатеть, — ответила женщина, удивлённо посмотрев на него.

— А кто сказал, что я собираюсь здесь разбогатеть? — улыбнулся в ответ Лис.

— Ваше предложение неожиданно и приятно, но я привыкла сама выбирать себе партнёров на ночь, — сказала она, глядя на Лиса с явным недоверием.

— Просто сделайте ставку, — улыбнулся Лис. — Выиграете — вернёте. Проиграете — уйдёте. Я в любом случае собирался играть, так почему бы и не рискнуть?

— Отлично. Но учтите, это было ваше решение, — ответила женщина, выхватывая из его ладони горсть фишек.

Старый Лис не сомневался, что она примет его предложение. Уж очень выразительным был её взгляд. Не дожидаясь его совета, женщина с ходу поставила все фишки на тот же номер. Пятнадцать, чёрное. Крупье запустил колесо и, метнув шарик, иронично покосился на Лиса. Уж ему, как никому другому, было известно, что эта женщина не может выиграть. Встав рядом с незнакомкой, Старый Лис сделал вид, что ожидает результата, продолжая рассматривать её. Он всё больше убеждался, что уже видел её. Но когда и где? Из созерцательной задумчивости его вывел удивлённый голос крупье:

— Пятнадцать, чёрное.

— Вот и попробуйте после этого не поверить в судьбу, — проворчал Старый Лис, удивлённо глядя на кучу фишек, которую крупье лопаткой сдвигал в сторону женщины.

— У вас действительно лёгкая рука, — весело ответила женщина, решительным жестом ссыпая в его подставленные ладони долг.

— Будем надеяться, что ваше везение на этом не закончится, — кивнул Лис, не делая попытки отойти от стола.

Но она уже забыла о его существовании. Быстро рассортировав фишки, женщина сделала ещё одну ставку и напряжённо уставилась на колесо. Сообразив, что стоя рядом с ней, глупо выглядит, Старый Лис не спеша отошёл к бару и, взяв порцию бренди, с удовольствием пригубил напиток. Теперь, когда он как следует рассмотрел незнакомку, оставалось только вспомнить, где они встречались. Но углубиться в размышления он не успел.

— Похоже, мне нельзя отпускать вас от себя, — послышалось рядом, и Старый Лис чуть не поперхнулся бренди.

Отставив бокал, он оглянулся, не понимая, о чём идёт речь.

— Берите бокал, и пошли к столу, — скомандовала женщина.

— Простите, но если я не ошибаюсь, вы сами сказали, что не доверяете мне, — попытался выкрутиться Лис, которому совсем не улыбалось торчать весь вечер рядом с ней в качестве талисмана.

— Я передумала. Пойдёмте, — повторила она, нетерпеливо постукивая носком изящной туфельки.

— Вы уже успели всё проиграть? — не удержался Лис от лёгкого хамства.

— Почти. Вы были рядом, и я выиграла, но стоило вам уйти, и снова началось невезение. Вы должны быть рядом со мной.

— Должен? Не слишком ли сильно сказано? — усмехнулся Лис, которому уже начал надоедать этот странный разговор.

— Хотите провести со мной ночь? — решительно спросила она.

— Признаюсь, у меня мелькала такая мысль, но я не собираюсь покупать вас, — проворчал Старый Лис, не ожидавший такого напора.

— Тогда проведите рядом со мной вечер. Я предлагаю вам обмен. Вы проводите со мной вечер, а я проведу с вами ночь.

— Вы умеете убеждать. Кажется, в бизнесе это называется предложением, от которого невозможно отказаться, — рассмеялся Лис и, взяв со стойки свой бокал, покорно проследовал за ней к рулеточному столу.

Увидевший их крупье чуть усмехнулся, пряча насмешку над очередным суеверием, и, дождавшись, когда игроки сделают ставку, запустил колесо. Старый Лис, полностью разделявший его скептицизм, небрежно опёрся о спинку стула загадочной дамы и оглядел собравшихся за столом людей. Теперь нужно было только дождаться, когда она проиграется и можно будет вернуться к покеру.

Выпускать из кутузки чокнутую стерву Владу совсем не хотелось, но обещание, данное председателем комиссии, что тот будет держать её на корабле, вынудило его согласиться. К тому же заниматься обеспечением арестованной всем необходимым, начиная от пищи и заканчивая посещением туалета, было слишком хлопотно. Эти функции разведчику пришлось возложить на Сару. Крупную, неимоверно сильную вдову, имевшую огромный опыт по усмирению буйных.

Её покойный муж, сосланный на планету за пьяную драку, и здесь пытался вернуться к привычному образу жизни, регулярно напиваясь и пытаясь пустить в ход кулаки. Но Сара, к тому времени уже успевшая побывать и докером, и матросом грузового судна, и наёмницей, запросто пресекала подобные попытки, регулярно отправляя незадачливого супруга в нокаут. Правый крюк у неё был просто убойный.

Отперев дверь подсобки, где содержалась арестованная, Влад жестом указал председателю комиссии на вход, молча предлагая самому разбираться со своими кадрами. Вздохнув, председатель решительно распахнул дверь и не терпящим возражения тоном приказал:

— Присцилла, выходите. Но только быстро и молча. Учтите, одно неосторожно слово, и вас точно осудят. Шериф, — повернулся он к Владу. — Я вам обещаю, что больше вы этого человека не увидите.

— Прекрасно. Вы знаете мои условия, господин председатель. Держите эту стерву на привязи и в наморднике, а я нигде не упоминаю об этом инциденте, — решительно ответил Влад.

— Да как… — завелась было баба.

— Молчать! — рявкнул председатель, перебивая её. — Ваша несдержанность и так стоила нам слишком дорого.

— Что вы имеете в виду? — растерялась опальная психологиня.

— Я буду вынужден поднять вопрос о вашей замене. Своим поведением вы дискредитируете комиссию Лиги. На этот раз мне удалось договориться с местными властями и замять эту историю. Но подумайте, что будет, если в Лиге станет известно, что в состав комиссии входит человек, имеющий судимость за нетолерантное отношение к жителям пограничных планет? Поэтому вы сейчас молча сядете в челнок и отправитесь на корабль, где немедленно подадите прошение о вашей замене по состоянию здоровья. Это всё, что я могу для вас сделать в такой ситуации.

Понимая, что серьёзно влипла, психологиня покорно поплелась к выходу на лётное поле. Проводив её мрачным взглядом, председатель комиссии повернулся к разведчику и, вздохнув, спросил:

— Когда вы сможете собрать всех детей? Я бы хотел покинуть вашу планету как можно скорее. У нас ещё очень много дел. Нужно подготовиться к тяжёлому разговору с вашими соотечественниками.

— А они-то вам чем не угодили? — удивился Влад. — Империя растёт, процветает, и даже может себе позволить помогать таким захолустным планетам, как наша.

— Это всё прекрасно, но такая помощь принуждает жителей планет, получивших статус свободных, принимать не только помощь империи, но и её правление. При этом они не имеют возможности свободного выбора.

— Чушь собачья, — не удержавшись, фыркнул Влад. — Среди поселенцев куча народу из самых разных секторов Галактики, и каждый из них может самостоятельно выбирать: жить здесь, подчиняясь новым правилам, или уехать, чтобы пользоваться своими правами в другом месте. К тому же никто и никогда не навязывал нам правил управления планетой. У нас, например, всё до смешного просто. В каждом посёлке было проведено собрание поселенцев, которые выбрали из своей среды двух представителей. И те осуществляют всё административное управление. Потом все эти делегаты собрались и выбрали из своей среды троих представителей планеты, на которых ложатся заботы по управлению планетой и вопросы внешних сношений. Чем это не самая настоящая демократия?

— Пожалуй. Грубо, но очень похоже, — подумав, кивнул председатель. — Но все ваши внешние сношения ограничены общением только с империей.

— Неправда. Вы же здесь, — рассмеялся Влад. — А если быть серьёзным, то я уже говорил вам. Окажись ваши бизнесмены расторопнее, и всё могло бы повернуться совсем по-другому.

— Но почему сейчас вы не хотите изменить такое положение?

— Да потому, что они не приезжают, — развёл руками Влад.

Понимая, что в этом споре он проиграл, председатель возмущённо фыркнул и, развернувшись, стремительно зашагал к челноку. Разведчик вернулся в свой кабинет и, включив комплекс связи, вызвал непосредственное начальство. Требовалось доложить о начале проведения операции под кодовым названием «Изгнание бесов». Именно так эту комиссию окрестил сам разведчик, в очередной раз жалуясь на усталость от бесконечной говорильни.

Дождавшись ответа Кудасова, разведчик вежливо поздоровался и, быстро доложив о передаче арестованной, мрачно спросил:

— Виктор Алексеевич, а детей нам обязательно с ними отправлять?

— А что тебя не устраивает? — не понял граф.

— Не знаю, — покачал головой разведчик. — Можете посмеяться надо мной, но чует моё сердце, что-то тут не так.

— Зная о твоём чутье, и не собираюсь, — очень серьёзно ответил Кудасов. — Но эти проверяльщики оказались не так просты. Вчера на высочайшее имя пришёл запрос о разрешении на перевозку ваших детей.

— А империя-то тут при чём? — не понял Влад.

— Всё просто. Официально вы являетесь свободной планетой, и ввоз большого количества детей иного государства должен быть официально разрешён.

— Бред. Все эти дети по праву усыновления являются подданными империи, и разрешение на посещение страны им просто не требуется, — решительно возразил разведчик.

— О чёрт! А ведь точно. Как же иначе они могут претендовать на льготное обучение? — схватился за голову Кудасов. — Всё. Точно, на пенсию пора. Элементарные вещи упускать начал. Но теперь уже ничего не исправишь. Его величество сегодня утром дал разрешение на перевоз детей.

— Плохо, — проворчал Влад, резко помрачнев. — А может, сказать им, что поселенцы решили отказаться? Проверить-то они всё равно не сумеют.

— Я же говорю, поздно уже. Нам с тобой только международного скандала не хватает для полноты счастья. Тебе проблем мало? Так я ещё подкину, — с каким-то злым весельем сказал Кудасов.

— Что там ещё на наши головы? — не удержался Влад.

— Помнишь, в команде террористов, которых у вас арестовали, среди выживших одна баба была?

— Ну, помню, — настороженно протянул разведчик.

— Вот она, после психокоррекции и полного сотрудничества с нашим ведомством, выбрала для дальнейшего проживания вашу планету.

— Вот только террористов мне тут на проживании и не хватало.

— Я же сказал, после психокоррекции. Так что теперь она не опасна. Девка молодая, здоровая, грамотная. Пристроишь её к делу какому-нибудь. Обживётся, глядишь, и замуж выскочит, а там уже не до терроризма будет.

— Спасибо, успокоили, — фыркнул Влад. — У нас тут и так женщин больше, чем мужиков. Благо пенсионеры начали приезжать. Хоть как-то положение выравнивается. А тут опять баба.

— Не ворчи. Ну не могу я её на другие планеты отправлять. Там уже давно всё отработано, а самое главное, налажена связь с внешним миром. А нам надо, чтобы на какое-то время побыла в изоляции от бывших «соратников». Убьют её, если узнают, что она на поселении находится.

— Ладно, присылайте. Запихну куда-нибудь на другой континент, от космопорта подальше, — вздохнул разведчик, махнув рукой.

— Тоже правильно. Когда собираешься детей отправлять?

— Завтра начну погрузку. Всех детей уже в посёлок привезли, так что за день управимся, — помолчав, нехотя ответил Влад.

— Ладно, подполковник, не кисни. Бог не выдаст, свинья не съест. Может, ещё и обойдётся, — улыбнулся Кудасов, заметив его реакцию.

— Вашими бы устами, — не остался в долгу разведчик.

— Вот и договорились, — рассмеялся граф. — Всё, подполковник. Как закончишь с детьми, сообщи. До связи.

— До связи, — вздохнул Влад, отключая связь.

Ему смертельно не хотелось доверять детей этим пришлым, но выхода не было. Заперев кабинет, разведчик уселся в свой снегоход и, запустив двигатель, не спеша поехал домой. Нужно было сообщить поселенцам о начале погрузки и уговорить жену не впадать в депрессию по поводу отъезда единственного сына.

Дома он был встречен радостными воплями Боба, уже неделю находившегося в состоянии эйфории от предстоящей поездки, и грустными глазами Лины, смотревшими на него с явной укоризной.

Делая вид, что ничего не замечает, Влад выпил чаю и, усадив жену рядом, тихо сказал:

— Значит, так, милая. Завтра погрузка. Больше тянуть нельзя.

— Влад, он же ещё маленький, — вздохнула Лина.

— Забыла, как этот маленький в прошлом году снегоход угнал? — усмехнулся Влад, пытаясь отвлечь жену от грустных мыслей.

— А может, отложим ещё на год? — зашла женщина с другой стороны.

— Лина, у меня самого от этой истории сердце не на месте. Но документы уже отправлены, и менять что-то поздно.

— Надо ещё подумать, — упёрлась женщина.

— Чего тут думать? Хочешь, чтобы он до собственной старости за твою юбку цеплялся? В конце концов, решать, конечно, тебе, только учти, подать документы на льготное обучение можно только два раза. А потом — на общих основаниях. Не думаю, что став взрослым, он скажет тебе спасибо за упущенную возможность.

— Возможность чего? — насупившись, спросила Лина.

— Возможность выучиться и стать серьёзным человеком. Или ты хочешь, чтобы он вместо подписи в своих бумагах крестики ставил, как совсем неграмотный?

— А разве такие есть? — растерялась женщина.