Игры с шейхом. Книга 1

32. Падшие

POV Лиля

На следующее утро я собрала вещи, в том числе осторожно забрала с собой медальон защитников. Артура больше не видела, он остался там во вчерашнем дне. Меня отвели сначала в казематы. Я не сразу поняла, что со мной делают, а потом была просто не в состоянии реагировать, замерла и смотрела в одну точку перед собой. На мужчину, который иглой накалывал мне в центре лба вечную татуировку золотистым цветом - капля или по-другому слеза раба. При обычном свете ее не разглядеть, а когда выходишь на солнце, та начинает ярко сиять и демонстрировать твое положение. У нас давно нет рабов уже несколько веков, как минимум. И такими живодерскими клеймами давно никто не пользуется.

Насколько удалось узнать, по словам мужчины, который набивал татуировку, компания ребят-нарушителей правопорядка сидела в казематах, но вскоре отпустят, посидят несколько ночей в холодной камере и разучатся нарушать приказы, запрещающие жителям деревни пересекать закрытую границу оазиса. Среди пленников я не видела Рафаэля, что означало либо его убили, либо отпустили. После этого совесть долго мучила, ковыряла во мне рану, но ответа на этот вопрос я долго не знала.

Артур поселил меня далеко от дворца за несколько десятков километров возле стены, защищавшей оазис от пустыни. В глухом месте, среди маленьких деревянных домиков, где росли мандариновые рощи. На этой улице жили исключительно женщины, а над ними заправляла одна тучная женщины. И не сразу, а только по реакции людей я поняла, кто эти женщины. На нашей земле такого позора не было. Этих женщин и меня в том числе заставляли ходить в черной одежде с ног до головы, ни одного сантиметра кожи не должно быть видно, даже руки прятали в перчатках. Может быть виден только разрез глаз. А объединяло нас одно – мы «грязные» женщины. Порченные. Не чистые. Те, кто посмел лишиться невинности до свадьбы. Мы сами виноваты в своей похоти. Надо ли говорить, что выходить из этого места куда-то на людную улицу страшно? Маленькие мальчики и женщины любили бросаться в нас гнилыми фруктами.

Я точно не знала, что чувствовала в те ужасные дни. Наверное, одиночество. Я постоянно молчала, говорить с девушками не видела смысла. Ведь тебя никто не слышит? В последний раз я много говорила с Артуром, но он не слышал.

Мое тело все болит, едва вспоминаю о том, что происходило в последние месяцы. По ночам приходили кошмары и лишали рассудка. Одновременно я пыталась продумать, как жить дальше и где? Жить среди падших я не буду. Артур не дождется.

С клеймом раба на лбу меня везде найдут, поэтому я пока выжидала и пыталась разнюхать обстановку в оазисе. Часто подслушивала женщин, таких же, как я, которые работали на мандариновой роще и в один день за две недели до великого праздника услышала весть:

- Скоро свадьба…да… быстро. В день Бонифациев.

- А почему так быстро? Это же великое торжество. Каждый на нашей земле хотел бы поздравить принца? – удивилась наиболее взрослая женщина. А у меня появилось плохое предчувствие. Крайне плохое, от которой стало вдруг душно и потливо в черном мерзком платье падшей женщины. В миг подурнело от жары, когда услышала пояснение.

- Она беременна. Это счастье для всей семьи Бонифациев. Столько лет наложница Тиль оставалась его фавориткой и наконец-то у них это получилось.

Еще одна женщина влезла в разговор, а я продолжала слушать, обмахивая ладонью покрасневшее от жары лицо:

- А вы слышали? Ради благополучия и хорошего настроения Тиль шейх распустил гарем. Это подвиг! Так по-мужски! Принц - настоящий мужчина! Сильный и ответственный! Не то, что наши «недомужчины» с соседней улицы. Слышала? В доме гончара вновь беда. Гончар напился и избил ребенка с женой. У нее перелом ноги…ох, беда-беда…

Я больше не подслушивала разговор, а делала вид, что нюхала листья мандариного дерева, имеющего своеобразный запах - слабый аромат фрукта.

Может Артур и настоящий мужчина. Может сложилось бы и по-другому, если бы я не родилась на другой земле, которую он полностью истребил. Во дворце много раз слышала об их проблеме бесплодия в роду. Но несмотря на нашу с ним вражду желаю здоровья его ребенку.