Игры с шейхом. Книга 1

23. Обещание

POV Лиля

Мы остановились в неизвестной темной комнате, лишенной освещения, только в окно лился лунный свет. В коридоре я не встретила ни одного человека, и чтобы хоть как-то отвлечься от волнения перед тем, что предстоит, попыталась успокоить Артура, который, видно по широкому размашистому шагу и напряженному молчанию, был крайне зол.

- Когда узнал о том, что я девушка? - вместо ответа Артур разжал руки, и я свалилась с криком ему под ноги. Мягкие большие подушки, служившие для отдыха, закрывали пол и смягчили мое падение.

Лишь несильно ударилась плечом. Очухавшись, я посмотрела на мужчину. Высокого с широко расставленными ногами, а руки, покрытые толстыми голубыми венами, были скрещены на груди. Будто он готовился к бою.

Артур наклонился, видно хотел меня дернуть за ноги, подтащить к себе поближе и раздвинуть в стороны, но в последнюю секунду мне удалось сделать кувырок назад и избежать его рук. После чего я поспешно встала и вжалась лопатками в стену, желая быть подальше от разгневанного принца.

- Шустрый зверек...- прокомментировал мой кувырок. Не каждая, наверное, умеет такое делать. - К сожалению, я не так давно, как хотелось бы, понял твою половую принадлежность. Дураком успел себя почувствовать. Ты тоже забавно бегала за мной хвостиком последние дни. Даже пыталась прорваться на вечер для потенциальных невест и поразить меня красотой. Хотела стать моей невестой, зверек? - насмешливо поинтересовался.

Я аккуратно отходила вдоль стены, а он медленно наступал. Шаг в шаг по моим стопам, загоняя зверька в ловушку.

- Иди сюда. Не зли сильнее, закончим то, что начали возле озера в вашем оазисе. Всё равно буду брать столько, сколько мне надо! - рубаху не стал расстегивать, снял через голову, обнажая массивную грудь и кольца черных волос, стрелой уходящие под резинку серых штанов. Дальше я нервно сглотнула, увидев, как он взялся за резинку штанов и высвободился от лишней одежды. Возникло почти непреодолимое трусливое желание бежать. Бежать от Артура. Искоса взглянула на открытое окно и с горечью вспомнила, что мы на третьем этаже.

- Я всажу тебе нож в спину, если сделаешь больно! - пообещала, взяв одну из подушек и прижав плотно к своему телу.

- Ты поигралась, теперь мне хочется поиграться. Женщины давно меня так не заводили.

Поиграться ему хотелось. Артур только и делал, что забавлялся все это время над зверьком. Приставал к мальчику, чтобы вынудить меня признаться во лжи.

- Я не игралась... - заверила. Мне надо его успокоить и не злить сильнее, но паника охватывала при виде того, как Артур неспешно шел на меня. Огромный мужчина с кривым шрамом на боку, а в остальном тело его излучало крепость и мощь. Постучишь по его груди, и раздастся глухой стук, как от стены.

- Игралась, девочка...игралась. В борделе хорошо работала? Успела всех обслужить?

Он говорил так, будто это моя вина, что попала в бордель. Как будто если бы знал, что я девочка, не отдал бы, а забрал себе.

- Благодаря тебе, обслуживала...

После моих слов Артур резко выставил руку, хотел ухватить за талию, но я треснула со всей имеющей обидой и злостью подушкой по его наглому, непробиваемому, равнодушному лицу и вильнула резко вдоль стены, вновь восстанавливая расстояние между нами.

Действительно страшно смотреть на Артура. Впечатление, как будто медленно крошится камень. От эмоций ломается его лицо: очерчивается линия подбородка со шрамом; желваки заходят от сдерживаемой ярости, морщинки появляются вокруг глаз.

Для еще большего устрашения мужчина тихим шелестящим шепотом произнес:

- Дрянь мелкая, тебе бы руки отрубить!

Я успела вскрикнуть и зажмуриться, как в следующую секунду подушка исчезла из рук и ударилась о стену. А я, поднятая в воздух, была сброшена на пол. Беззащитно повалена на лопатки. Сверху придавило весом мужского тела.

Артур скрестил наши ладони и переплел наши пальцы, вжал мои руки к полу по бокам от головы, а бедра вжал в мои. Полностью задавил весом и взял в плен. И с яростью набросился на мои сжатые губы. С легкостью языком протиснулся сквозь преграду зубов и ворвался в мой рот. Не спрашивал, а брал, то что ему нужно и хочется. Его язык нагло терзал мой рот, и порой дышать удавалось лишь через раз, изредка успевала делать маленькие, драгоценные глотки воздуха.

Вскоре поняла, что это не ярость горела в его теле, а что-то другое - дикое повелевало Артуром. В ответ моя злость и агрессия отступала, превращаясь во что-то неизвестное, бешеное, неконтролируемое, заставляющее хрипло дышать.

Пискнуть не успела или схватиться за резинку штанов, как те слетели через низ. Я ноги согнула в коленях и свела, хоть как-то пытаясь скрыться.

Хотя смысл в бегстве? Это ведь моя цель - втереться в доверие. Просто я не успела подготовиться. Не была готова стать его женщиной.

Папа, где бы ты ни был, не смотри на меня. Отвернись, тебе не надо знать, что буду делать.

- Пора, отродье, платить по счетам, - низкий голос придавил мое тело к мягким подушкам, и все, что оставалось сделать, замереть от вида нависшего мужчины и позволить снять последнюю вещь - рубашку.

Артур долго смотрел на мое обнаженное тело, словно женщины не видел или удостовериться хотел в том, что я действительно женщина. Смотрел и наслаждался, как мне показалось, судя по его темно-шоколадным глазам. Одновременно он медленно двумя пальцами вел линии от моих губ, приоткрытых и жадно глотающих воздух, по подбородку, груди, поигрался с соском, поддевая его и вызывая в моем теле ослепляющие прострелы, которые горящим жгутом завязывались внизу живота.

Вскоре пальцами спустился еще ниже - нырнул в ямку пупка, накрыл ладонью лобок и провел по волоскам, опускаясь все ниже и ниже. Я охнуть, испугаться или свести бедра не успела, как два пальца резко вторглись в меня. Настолько длинные и большие, что я невольно закричала или скорее замычала в темноту. Внутри что-то больно тянулось. Пульсировало от вторжения, но Артур воспринял мой стон, как крик наслаждения, и вновь отвел пальцы и ввел.

Стремясь избежать боли, прогнулась в пояснице и поддала бедра чуть верх, соскальзывая с пальцев.

Артур немного погладил меня между ног, дождавшись пока «там» станет мокро, скользко и свободно. Его пальцы охотно продемонстрировали мое возбуждение, оставив мокрые тянущиеся следы на моем животе, на груди, а потом скользнули мне в рот, чтобы я сама себя попробовала на вкус. Вкусная или нет?

Пальцы мягко таранили мой рот, то входили, то выходили, демонстрируя, как Артур будет брать и входить в меня. Вот также вскоре членом будет брать мокрую плоть.

Но вскоре игры ему надоели, и головка члена моментально нашла мокрый вход и ворвалась в мою плоть. Его язык также проник в рот, слизывая с моих губ вкус моего возбуждения.

Я замычала ему в рот, ощущая себя так, словно раскаленной кочергой пронзили насквозь. Сделали клеймо внутри. Расплавили, разъели, разорвали на части. Я зажмурилась, будучи не в силах испытывать что-то кроме ослепляющей боли.

- Какого дьявола не сказала?

- А ты бы поверил?

Дьявол тебя поглоти! Чтоб тебя дьявол сожрал! Но пока что этот дьявол членом сжирал мою плоть и заставлял прогибаться, и даже вскоре, когда боль ушла, поддавать бедра навстречу бешеным толчкам.

Как на раскаленном колу меня насаживали вновь и вновь.

Когда в борделе смотрела на то, как ночные бабочки удовлетворяли клиентов — это одно, а когда сама — это немыслимо. Это порочно, это ярко, это неконтролируемо.

И хоть выполняла задачу, но мне было далеко не противно. Никакого стыда и никакой совести. С Артуром оказалась немножко, совсем чуть-чуть приятно, особенно если представить на его месте кого-то другого. Не Артура - моего врага, а кого-то другого. Антуана? Нет... не знаю.

Он кончал долго, так что казалось всю меня наполнил своим семенем. На пике оргазма впился в мою шею, закусывая до боли кожу. Должно быть, оставив кровавые отметины — синяки на шее.

Дьявол красных песков испробовал меня всю, уделил особое внимание груди, ласкал ее шершавыми ладонями. Его руки в темноте особенно выделялись на фоне моей бледно-прозрачной кожи. Как молоко и карамель. Его губы и язык испробовали меня везде, слизывали мой вкус и запах.

Но после нежности на смену пришло наказание. Артур не останавливался ни после первого раза, ни после второго, лишь изредка для смены позы. Заведенный, порывистый. Подумав, что я привыкла к вторжению, Артур стал нетерпимее и нежность перешла в резкость.

В один из таких моментов посадил меня на себя сверху и двигал моими бедрами на себе, заставляя почти что танцевать, извиваться на нем. Едва кончил, остановил мои бедра, по-прежнему находясь во мне, и зажал в таком положении. Даже после секса остался во мне.

Странным голосом он задал оглушительный вопрос:

- Отчего же зверек решила признаться мне? - этот вопрос заставил меня сжаться внутренними мышцами на «нем», распирающем плоть изнутри. Мои глаза, должно быть, забегали по черным глазам Артура. От удушливой паники сердце ускоренно забилось в груди, и от этого сосок начал подрагивать. Артур медленно склонил голову и лизнул его, вобрал сквозь зубы, засосал, будто почуяв неладное. Хотел острее почувствовать мою панику и биение сердца. Его возбуждал мой страх?

Надо было расслабиться и не сильно паниковать. Успокоиться. Успокоиться. Я улыбнулась, чего раньше не делала перед Артуром. Не показывала своей радости или улыбок. Обхватила любовника за шею двумя руками и прогнулась в спине, касаясь лобком его живота и всем телом вжимаясь в него. Таким образом и грудь удобно попадала на уровень его глаз и отвлекала мужчину от мыслей.

- А может...я неравнодушна к тебе? - после ответа Артур отпустил истерзанный сосок и одобрительно лизнул, задевая нервные окончания. Словно ему понравился ответ. Я продолжила говорить все тем же тихим голосом на грани шепота, надеясь, что глаза не выдадут вранья. - Ты перестал обращать внимание на зверька, и меня это злило.

- А если это не так? - Артур отогнул мои вспотевшие волосы аккуратно мне за спину, затем пальцем прикоснулся к моей шее и провел по голубой жиле, несущей кровь по венам. Словно ножом опасно чиркнул по гортани. - Если твои слова -ложь, то я убью тебя?

Испуганное сердце еще громче всполошилось, вспотели ладони, которыми прикасалась к спине Артура, поэтому срочно их убрала. Словно смерть дыхнула в лицо и сейчас произнесла этот вопрос. Моя жизнь зависела от ответа. Стараясь выглядеть обольстительной, а не напуганной, продолжала вымучивать улыбку. Попыталась увести его от прямого ответа, чтобы не пришлось соглашаться на свою смерть в случае лжи.

- Я люблю тебя, Артур!

Взмолилась, чтобы он поверил, и почувствовала, как от признания покраснели щеки. Конечно, сложно поверить в то, что, столько убегая и огрызаясь, после полученной трепки я вдруг воспылала любовью. Но кто знает. Он ведь правда прекратил обращать на меня внимание, и девочку вполне могло это зацепить. То было много мужского внимания и вдруг не стало.

И прежде чем его прищуренные глаза прочли ложь в моих глаза, я сама добровольно его поцеловала. Почувствовала вновь колючую щетину, царапавшую нежную кожу лица, его горячее дыхание в моем рту и язык, что игрался с моим, как только желал и умел. А мои бедра сами собой, направляемые руками Артура, продолжили задавать темп скачки.

Он взял сполна за то, что выставила его идиотом, и за то, что в оазисе люди распустили слух о его любви к мальчикам.

Он брал снова...снова...снова и снова...всю ночь, совсем не покидал мою мокрую плоть. Только останавливался в моменты своего оргазма, не выходя из меня, переводил дыхание и просто целовал, вплетая большие пальцы в мои волосы, оттягивая их на затылке и оголяя мою шею для кровавых меток-засосов. Его плоть во мне лишь на мгновение успокаивалась, становилась чуть меньше, а потом после поцелуя вновь наливалась мощью и силой, продолжая игру.

Вскоре кожа начала гореть от постоянных прикосновений и поцелуев, покраснела от колющей щетины и мужских рук. А наши тела стали скользкие от пота, моей крови и нашего общего возбуждения. Тогда же попросила отпустить, закончить наказание, потому что руки и ноги тряслись. Я не могла стоять на коленях, уставшее тело безвольно падало. Даже бедра были не способны отвечать на движения члена. Но Артур не обращал внимания на мольбы, пока я не заплакала. Сама не поняла, что нашло. Просто слезы потекли по щекам, видимо достигла эмоционального предела. Только тогда он оставил мое измученное тело, перестал терзать плоть и наказывать за то, что водила за нос, обманывала и игралась.

Словно не он «любил» меня целую ночь, а все время спал. Совершенно спокойный, бодрый, лишь темные волосы от пота завивались возле ушей и на лбу, Артур натянул штаны на грязное тело. На животе отчетливо видны следы запекшейся крови.

- Я надеюсь, мы уяснили, что не потерплю лжи. На удивление для девственницы ты очень умела. О дальнейшей твоей судьбе я дам знать. - и все это словно пустому месту, даже не повернувшись.

Я глотала слезы и чувствовала, как они скатывались по носу и падали на подушки. Сказав необходимое, принц направился на выход из комнаты, а я...я...от обиды и от испытанных эмоций взяла подушку, что валялась рядом, и, приподнявшись на локте, бросила в спину Артуру. Его плечи будто задеревенели, получив слабый удар. Артур медленно развернулся, недовольно поглядев на меня, а я повернулась на другой бок, не желая его ни видеть, ни слышать. Позволяла смотреть только на свою обнаженную спину и ягодицы.

Последует или нет наказание за неуважение, или лучше сказать покушение подушкой на жизнь принца, мне было все равно. Я будто побывала на краю оврага и долгое время смотрела в бездну, куда меня сзади в лопатки мечом подталкивал Артур. Едва осталась жива.

- Зверек опять кусается?

Тело с трудом подчинялось, с большими усилиями, чувствуя, как дрожит локоть, оперлась им о подушку и приподняла корпус. Возможно хотела взять новую подушку и защититься от новых посягательств, потому что, если бы почувствовала внутри еще хоть одно движение члена, моя плоть начала бы кровоточить от интенсивного натирания в течение ночи. Внутри всё горело и отдавалось болезненной пульсацией по нервным окончаниям в бедра, ляжки и даже колени.

Но сил не хватило, чтобы вооружиться подушкой, локоть не выдержал давления моего тела, и я обреченно рухнула.

Стремительные шаги Артура в обратном направлении заставили вновь подскочить пульс и ногтями впиться в мякоть ладоней, прогоняя панику. О, пожалуйста, только не снова. Не могу больше. Претворяться влюбленной больше нет ни настроения, ни сил. Сердце громко ухало в груди в такт тяжелых шагов. Принц протянул ко мне руки, я зажмурилась, зубы стиснула. Сейчас укушу...укушу...точно укушу грубые руки, которые постоянно трогают.

Но вместо ожидаемого наказания за подушку мужчина поднял меня, совершенно голую, на руки и понес мимо сонных, но бодрствующих в силу обязанностей охранников. Уверенна, уже сегодня к обеду в каждом углу дворца даже слепые и глухие будут знать о новой игрушке принца. Теперь я «порченная», и нормального мужчину не найти. На секунду это открытие еще больше опечалило, но хватит грустить, уже все решено. Всего месяц.

Артур отнес меня в гарем, который находился в подвальных помещениях, где прохладно по сравнению со знойной жарой и духотой на верхних этажах. В центральном зале подвала был огромный бассейн для развлечения «девочек», полы застилали мягкие ковры. А отсюда три выхода, два из которых вели к комнатам.

Своим девочкам велел меня вымыть и привести в должный вид, а сам не глядя удалился наверх — в основной дворец. Массивные белые двери за спиной принца захлопнулись, и ощущение, что с этим стуком меня отрезало от мира, навечно заперло в подвале.