Игры иерархов (Рейн 7)

Глава 15

Зрение пропало не моментально — процесс длился секунд пять. Я успел заметить победную усмешку на лице младшего командира и то, как рядовые Братья двинулись таким образом, чтобы напасть на меня с разных сторон.

Потом чернота накрыла полностью, и я мог ориентироваться лишь по звукам и воспоминаниям о том, что только что видел.

Как же мне это не нравилось!

Оказаться беспомощным в руках… ну пусть не врагов, но людей, настроенных весьма недружелюбно…

Убить их я все еще мог — просто забрать всю воду из тел. Видеть жертв мне для этого не требовалось. Вот только, во-первых, убивать Достойных Братьев мне все еще не хотелось, а во-вторых, я не был уверен, что, лишенный зрения, не захвачу заклинанием еще и несколько обычных жителей деревни. Учитывая уровень моей силы — возможно, всех ее жителей.

Но времени что-то сделать оставалось уже мало.

В памяти у меня всплыло, как совсем недавно моя магия, идущая волной, продавила магический барьер Энхард. Волну ведь можно было использовать и против людей — и, в отличие от обычной, морской, они под ней не утонут.

Я зачерпнул сколько мог силы, придал ей форму волн и запустил их от себя во все стороны, поскольку не знал, где именно находятся сейчас противники.

Сила катилась мягко, чтобы не сломать, не разорвать, но лишь сбить с ног, прижать к земле, лишить возможности сражаться. Сейчас я не отрубал нити, связывающие меня с волной, и сразу ощутил, как она наткнулась на три препятствия — скорее всего, магические щиты Братьев, — и как легко эти препятствия преодолела…

Зрение вернулось разом — очевидно, работа амулета требовала концентрации мага, а та сейчас сбилась.

Все трое Достойных Братьев лежали на земле, распластанные в неловких позах. Как упали, так и остались.

Я облегченно выдохнул — кажется, все получилось. Потом присмотрелся к Братьям внимательней — с их лицами творился непорядок. Да, даже в сумраке было заметно, как они багровеют. Похоже, моя сила прижала их так сильно, что не оставила возможности даже дышать.

Я немного ослабил напор, и цвет их лиц начал возвращаться в норму.

Хм, если моя магия давила настолько сильно, то не сломала ли она им ребра? Насколько я знал, сломанные ребра могли проткнуть легкие, а без помощи целителя это обычно приводило к смерти.

Я шагнул ближе и наклонился над ближайшим из Братьев. Кровь у того на губах не пузырилась, но, возможно, проблема проявлялось не настолько быстро. Я чуть сдвинул волну, чтобы позволить ему говорить, и спросил:

— Дышишь нормально?

— Ты, иштав выродок, немедленно освободи…

Учитывая, что выпалил он это ни разу не запнувшись, проблем с легкими у него не было. Не став дослушивать, я вернул давление магии, что успешно заткнуло поток проклятий, и перешел ко второму пленнику, где история повторилась. У третьего, их младшего командира, я вдобавок забрал амулет — тот самый, который меня ослепил. Руками магическую вещицу трогать не стал — неизвестно, как работают наложенные на нее чары — и обхватил ее своим невидимым щупальцем. Поднял в воздух, поднес к себе, повертел, рассматривая. Амулет выглядел как серебряный самородок, а по одному его краю шла вязь рун, похоже, оборванная часть чьего-то гордого девиза: «…кто против нас посмеет…».

— Интересная вещь, — сказал я младшему командиру. — Уж прости, но позаимствую на время. Если ничего запретного в ней нет, то распоряжусь, чтобы потом ее тебе вернули.

Если младший командир и был против, высказать этого он не мог.

Потом я оглядел всех троих.

— Ну что, парни. С бдительностью вы чуток перестарались, так что придется вам полежать тут, отдохнуть. Моя магия работает и как защита тоже, так что никакие случайные монстры или бродячие собаки ничего от вас не откусят. А примерно через час чары рассеются.

Я снова перевел взгляд на амулет, который так и держал «щупальцем» в воздухе, и сместил зрение — это стало уже привычкой во всех случаях, когда мне попадалось что-то новое и интересное.

Сместил и едва не выронил. В слоях этера амулет ничуть не напоминал кусок необработанного металла. Там он выглядел как сгусток жидкой тьмы, из которой ко мне тянулись тонкие черные нити, уже успевшие коснуться рукавов формы и почти дотронувшиеся до кожи.

Что за…!

Резким приказом я выдернул магию стихии воды, поместил ее в виде пара во всем пространстве, где находились нити, а потом превратил в лед.

Нити жидкой тьмы заледенели тоже, а потом с несуществующим звоном осыпались вниз.

Да уж, этот амулет не получится просто кинуть в кошель, особенно если не горишь желанием узнать, что нити тьмы с тобой потом сделают.

Но лед нитям определенно не понравился.

Когда, еще в Академии, я экспериментировал с ледяной частью стихии воды, то заметил, что могу регулировать уровень холода — и чем тот был сильнее, тем крепче и острее оказывались мои ледяные лезвия. Так что сейчас я создал вокруг амулета шар из воды, а потом превратил этот шар в такой лед, какой, наверное, существовал только на самом дальнем севере, тысячелетия не знающий, что такое тепло.

Сгусток жидкой тьмы внутри ледяного шара тоже застыл. Никаких больше нитей.

Выведя из конюшни свою лошадь, я с облегчением кинул ледяной шар в седельную сумку. Раз лед был магическим, можно было не бояться, что он растает — по крайней мере до тех пор, пока я продолжаю подпитывать его своей силой. Но на всякий случай я все же решил накинуть на себя полноценный щит, созданный из стихии воды в ее ледяной ипостаси. Для обычного человека, да и для обычного мага, не обладающего даром этера, этот щит был невидим.

До форта я добрался уже в полной темноте. Впрочем, сам форт был ярко освещен — на вершине крепостных стен за парапетом горели многочисленные факелы, а еще выше, над самим внутренним пространством, в воздухе плыли огненные шары.

Последние меня немного смутили. Я помнил, что силы на их поддержание расходовалось неоправданно много и использовали их вот так массово для обычного освещения только в экстренных случаях. Хм… Например, таких экстренных, когда в обычный провинциальный форт вдруг без предупреждения прибывает второй человек Церкви? Чтобы можно было со всей ответственностью заявить, мол, мы заботимся о безопасности дражайшего гостя как только можем, любого врага заметим и нейтрализуем?

Ворота, к которым я приблизился, были не теми же, что и днем, но и здесь иных желающих войти не было. Возможно, причина заключалась в ночном времени. Однако ворота стояли открыты и у них застыло трое стражников. Ждали меня?

Соскочив с лошади, я приблизился и протянул воину, стоявшему впереди, свой пропуск. Тот взял, внимательно его осмотрел, потом так же внимательно осмотрел меня и кивнул.

— Входите, дан.

Второй стражник молча забрал у меня поводья лошади, третий просто посторонился.

Я двинулся вперед.

Когда до открытых настежь ворот осталось шагов пять, земля подо мной вспыхнула.

Вверх взметнулся огненный столп, полностью меня окутав, а те огненные шары, что освещали внутренний двор форта, вылетели наружу, чтобы обрушиться на меня огненным градом.

От столпа огня шел нестерпимый жар, такой, что я ощущал его даже сквозь защиту. Если бы не мой ледяной щит, я сгорел бы в первые же мгновения. Остался бы обугленный труп, а то и вовсе пепел и пара костей.

Со щитом…

Щит держался. Пока что. Но я ощущал, как вздрагивала под чужим напором моя магия, потому что огненная ловушка — а это не могло быть ничем иным кроме ловушки — оказалась переполнена силой. И эта сила стремительно испаряла мою защиту.

Я дернулся назад, пытаясь выбраться из огненного столпа, но тот двинулся следом, не выпуская — заклинание, его создавшее, было явно настроено именно на меня.

Я зачерпнул, сколько получилось, силы водной стихии, и обрушил на себя, и тут же потянулся в резерв снова, усиливая щит. Вода хлынула, морская, откуда-то с дальнего севера, с кусками льдин и рыбой — но держащий меня столп огня не отступил, наоборот, увеличился в размерах, стал шире и выше, и вода тут же начала испаряться, превращаясь в обжигающий пар.

Впрочем, мой щит держался.

Я зачерпнул воды снова, а потом просто открыл свой резерв нараспашку — и морская вода полилась мощным, словно через разрушенную плотину, потоком, частично продолжая превращаться в пар, который растекался густым горячим туманом. Меня бы точно сбило с ног, если бы не ледяной щит — как оказалось, он смог удержать напор не только огня, но и воды.

А огонь пытался гореть и дальше, уже под водой, но у ловушки не было почти бездонного источника силы, какой был у меня.

И вот огненный столп начал, наконец, бледнеть, слабеть и гаснуть. И огненных шаров над головой тоже уже не осталось.

Осталась только вода.

Только я и очень много воды.

Огненная ловушка полностью себя исчерпала.

Стражники, кстати, во время всей этой истории успели сбежать назад в форт, захлопнули ворота и подняли все магические защиты.

Вода тем временем начала опадать, растекаясь по окружающему полю, и вскоре доходила мне только до щиколоток.

Несколько мгновений я стоял на том же самом месте, тяжело дыша, слыша, как колотится мое сердце. Потом огляделся по сторонам, поднял голову, чтобы понять, не рассматривает ли кто-нибудь меня с крепостной стены. Но нет, живых врагов нигде в пределах видимости не было.

Что…

Что это все значило?

Вернее нет, не так. Что это значило я понял прекрасно — меня опять пытались убить. И подготовились к этому качественно, особенно учитывая то, как мало времени у них на подготовку было. Причем те, кто стоял за покушением, довольно неплохо знали мой уровень силы, потому и ударили мощно и в один момент. Знали они и мои привычки — например, то, что в обычной обстановке я не носил на себе магические щиты. Если бы не конфискованный мною амулет…

Амулет, который косвенно спас мне жизнь. Если бы не его черные нити, я бы не накинул на себя щит — и сгорел бы. Он так и остался в седельной сумке лошади, внутри ледяного шара; и сейчас, напрягшись, я ощутил его передвижение — должно быть, стражник заводил лошадь в конюшню.

Ну ладно, с амулетом можно будет разобраться и потом. Куда важней сейчас понять, что дальше делать.

Я добавил в свою защиту еще силы и медленно пошел вдоль крепостной стены, размышляя.

Самым главным сейчас казалось понять — кто именно приказал меня убить? Ясно же, что покушение не было самодеятельностью рядовых стражников, охранявших ворота.

Кто?

Пока что я видел лишь двух кандидатов, обладающих достаточной властью, чтобы это провернуть — заместитель коменданта и… Теаган.

Заместитель вполне мог быть связан с кем-то из иерархов, которым мое существование стояло поперек горла. По идее, слухи о моем родстве с Таллисом уже должны были разойтись, но мало ли.

А вот Теаган…

Вариант, что меня приказал убить именно он, мне ужасно не нравился, но и закрывать глаза на подобную возможность было бы глупо.

Что на самом деле творилось у Теагана в голове после нашего визита к шибинам, после разговоров с демонами?

Хотя мне казалось, что я рассеял его сомнения, когда дал двойную клятву богам и ответил на все вопросы, какие он только додумался задать…

Но если нет? Если вовсе не рассеял, а неким образом усилил? Настолько, что подтолкнул к мыслям об убийстве?