Игры иерархов (Рейн 7)

Глава 14

Когда я вышел из выделенных мне покоев, уже переодевшись и с пропуском в руке, то обнаружил Теагана в гостиной.

— Форма рядового — это все, что они смогли для тебя найти из одежды? — спросил он тоном, который явно выдавал, насколько невысокого мнения он о местном гостеприимстве. Однако через мгновение взгляд Теагана упал на металлическую печать в моей руке и выражение его лица изменилось. — Или нет. Или ты сам попросил именно ее. Рейн, куда ты собрался?

— Тут выяснилось, что от энхардцев последнее время во множестве бегут люди. Хочу узнать об этом побольше — ну и глянуть на сами корневые земли.

— Не очень понимаю, зачем тебе это надо… Но возьми хотя бы охрану.

Я покачал головой. Я не представлял, как отреагирует на меня магия корневых земель Энхард, и свидетели этого мне были точно ни к чему.

— Одному будет лучше.

Видно было, что Теаган со мной не согласен, но спорить он не стал.

Уже у двери я остановился и обернулся.

— Слушай… А если бы ты все же убил тех двух неудачников у ворот, что бы тебе за это было?

Теаган криво усмехнулся.

— Что бы было? Втык от дяди.

— И все?

— И заполнение связанных с мертвецами бумаг.

— А какой была бы реакция Таллиса?

— Он бы сказал: «Правильно сделал».

Да, Таллис показался мне достаточно безжалостным для подобного.

Хм. Интересно, это жизнь Достойных Братьев ценилась так дешево, или права, данные Теагану, были настолько велики? Пожалуй, я больше склонялся ко второму варианту.

До поселения, на которое указал мне заместитель коменданта, я добрался быстро. Выделенный мне конь — один из тех самых, магически-модифицированных, — внешне ничем не отличался от обычных лошадей, но оказался способен двигаться галопом больше часа и ничуть при этом не устать.

Поселение было велико — лишь самую малость меньше той деревне шибинов, в которой мы вынужденно гостили. Только здесь дома выглядели победнее, стояли куда ближе друг к другу и никто, конечно, не озаботился вымостить улицы камнем. А еще здесь оказалось две таверны, как заместитель командора и рассказывал: одна ближе к форту, другая — к корневым землям. Чуть подумав, я выбрал вторую.

Вместе с формой заместитель командора приложил и полный кошель с мелкими монетами, идеально подходящими для расплаты вот в таких заведениях. Правда, взгляд у него, когда я упомянул про кошель, был довольно странным.

— А что ж у тебя, сынок, виски не выбриты? — первым делом поинтересовался сидевший в таверне бодрый старичок, которого я выбрал на роль источника информации, и тут же радостно приложился к купленной мною для него браге.

— Так я и не состою в ордене, это мне брат форму одолжил, — отозвался я. — А сам я студент, приехал сюда к нему в гости.

Вроде бы звучало правдоподобно.

Впрочем, придираться к деталям старичок не стал и явно был готов говорить о чем угодно до тех пор, пока перед ним будут периодически появляться кружки, наполненные чем-нибудь пенящимся.

— … Бегут людишки, как есть бегут, — сказал он, когда речь дошла до важной для меня темы, и покачал головой.

Первыми, по его словам, начали исчезать члены Младших семей — те, кто что-либо говорил против новой даны еще когда она даной не была. И если некоторых из этих людей потом видели в других местах — очень далеко отстоящих от корневых земель Энхард — то других исчезнувших не видел никто, и поговаривали, что от этих других, не успевших вовремя уехать, остались лишь горсти пепла.

Посмотрев на это, из корневых земель потянулись купцы и богатые гильдийцы — аккуратно, не торопясь, стараясь не привлекать к своему отъезду внимания.

Ну а потом стали подумывать об отъезде и селяне — самые пугливые и осторожные.

Никто из этих людей вокруг церковного форта, конечно, не селился — они лишь проезжали через его земли, направляясь дальше, кто куда. Но их видели, с кем-то из них говорили, и слухи бродили и множились.

Но то была лишь первая волна.

Потом пошла и вторая, и ею оказались те самые должники, о которых упоминал заместитель коменданта. Многие из этих должников не стали бы селиться так близко от корневых земель Энхард, а с радостью бы убрались на многие сотни миль, да только отряды энхардцев повадились разъезжать по окрестностям, выискивая подобных беглецов и силой ведя их обратно, чтобы они, вроде как, возвращали долги работой на полях, принадлежащих Старшей семье.

— Почему «вроде как»? — спросил я, ощутив за этой фразой недосказанность.

— Так это, — старичок огляделся по сторонам, но, хотя на нас никто не смотрел и никто к нашему разговору не прислушивался, все равно понизил голос: — Шепчутся, что, мол, молодая дана готовится создавать Стену Костей.

— Стену Костей? — повторил я тоже приглушенным голосом. Что бы это ни было, о таком я никогда не слышал. Но старичок явно решил, что я должным образом удивился и торжественно закивал.

— Но ерунда это полная, — добавил он уже нормальным голосом, махнув рукой. — Пустые сплетни. Главы кланов так делают только когда на них идет великая опасность, а какая такая опасность может грозить молодой дане? У нее ведь десять камней! И у ее мужа девять. Кто посмеет против них выступить?

— Конечно, — согласился я, подавив усмешку, которая, как я чувствовал, была бы больше похожа на оскал.

Уж не я ли являлся этой «великой опасностью»?

Уж не моего ли возвращения ждала и боялась сестрица?

Но что за «Стена Костей»?

— Знаете, — проговорил я, — студент я был не очень прилежный и вот сейчас никак не вспомню, что это за «Стена» такая. Звучит неприятно.

Старичок приосанился — идея, что он может научить чему-то настоящего мага, ему заметно польстила.

— Это редкое, страшное заклинание, — начал он торжественно. — Я слышал о нем от своего деда, а тот — от своего… — голос старичка неожиданно оборвался, он торопливо втянул голову в плечи и съежился, а через мгновение два Достойных Брата будто из ниоткуда возникли перед нашим столом.

Один из них с такой силой оперся о столешницу, что последняя кружка с брагой, если бы она все еще тут стояла, точно бы пролилась. Однако старичок с неожиданным проворством успел кружку сцапать, а потом моментально с ней исчез.

Старичок, впрочем, подошедших Достойных Братьев не интересовал.

— Ты! — рявкнул, обращаясь ко мне, один из них. — Кто ты такой и почему в нашей форме?

Я вздохнул.

Вот поэтому я и не любил ходить в различные питейные заведения в столице — посиделки там слишком уж часто заканчивались драками, а драться в полную силу мне было никак нельзя — велик был шанс, что после этого останутся трупы. Драться же, постоянно сдерживаясь и думая о том, как бы кого не зашибить, оказалось делом муторным и неинтересным.

Достойные Братья передо мной были парнями рослыми и крепкими, таких легко не зашибешь. Только вот драться по-простому они не будут, потянутся за магией. Стало быть, придется сделать это и мне — но моя магия, опять же, была слишком заточена на убийство.

Лучше всего было попробовать отговориться по-хорошему.

— Секунду, парни, — сказал я, и вытащил из одежды данный мне пропуск. — Узнаёте?

Судя по лицам, узнали, только я теперь показался им еще более подозрительным.

— Я из столицы. Приехал сегодня в форт вместе с иерархом Теаганом. Решил вот инкогнито пообщаться с простым народом, только вы мне все испортили, — и я обвел рукой людей, собравшихся в таверне и сейчас напряженно замерших. Естественно, появление двух сердитых Братьев у моего стола не прошло среди местных незамеченным. И видно было, как люди пытаются услышать все, что мы говорим, и одновременно не привлечь к себе лишнего внимания.

Достойные Братья растерянно переглянулись — похоже, начали жалеть, что вообще ко мне подошли. Но все же не сдались.

— Чужакам запрещено носить нашу форму, — сказал первый.

— Когда вернетесь, расскажите об этом заместителю коменданта, — посоветовал я. — Еще вопросы есть?

Похоже, что не было.

— Тогда есть у меня, — сказал я, поднимаясь. Продолжать разговор в таверне, в центре всеобщего внимания, не хотелось. — Пойдемте, парни, прогуляемся.

Вряд ли теперь, после моего «разоблачения», получилось бы поговорить по душам с кем-то из поселка, так что в качестве источников информации я решил использовать то, что осталось.

Лица у Братьев помрачнели, но спорить они не стали — вышли из дома следом за мной и завернули в тихий переулок с глухими стенами.

— Местный клан, — начал я. — Энхард. Что вы можете мне о нем рассказать?

— Наглые они, — сказал первый. — Считают, что им все дозволено.

Ну, это меня ничуть не удивило.

— А что скажете насчет даны Вересии?

Достойные Братья переглянулись снова.

— Ничего хорошего, — проговорил второй, но тут же поджал губы, всем видом показывая, что в детали вдаваться не будет.

— Где она сейчас? — спросил я.

— Две недели как уехала в столицу, — ответил первый, бросив на меня подозрительный взгляд, мол, раз я сам оттуда, должен это знать. — На священную охоту.

Точно, императорская охота, где должны были собраться главы всех Старших кланов. Ну или почти всех — точные правила я не знал.

Но если Вересия отсутствует, значит, она не приказывала убить Милину и ее семью? Просто ретивые подручные вот так выбивали долг?..

Хотя нет, был же амулет, который рядом с руинами дома нашел Теаган. Так что шли убивать именно Милину и знали, что она потенциально сильный маг. Скорее всего, Вересия велела сделать это в свое отсутствие, чтобы, в случае чего, ей было проще отговориться незнанием.

Я махнул рукой, показывая Достойным Братьям, что они могут быть свободны, и те, пару раз покосившись на меня через плечо, исчезли за поворотом.

До границы корневых земель отсюда было рукой подать. Я даже не стал выводить свою лошадь из конюшни таверны, решив добраться пешком. Естественно, существовала и дорога, ведущая из поселения в корневые земли, и там, где эти самые земли начинались, стояла стража, но по дороге я не пошел. Меня интересовала именно граница и то, смогу ли я ее пересечь.

Как и в случае с территорией аль-Ифрит, граница оказалась видна по растительности. Если за пределами корневых земель Энхард пучки пожелтевшей травы чередовались с невзрачными кустами и участками каменистой почвы, то в самих землях трава росла идеально ровно и, несмотря на позднюю осень, все еще зеленела.

Некоторое время я просто стоял, глядя туда и надеясь, что близость к родным местам как-то подтолкнет память. Но в голове было спокойно и тихо — никакие воспоминания не всплывали, голоса не говорили, образы не являлись.

Эх.

Я остановился у самого края пожухлой травы, накинул на себя щит, потом сдвинул зрение, вызвал щупальца своей магии и осторожно протянул их вперед, туда, где должен был находиться барьер.

Вот они коснулись его…

И меня отбросило на несколько футов назад и не приложило о землю только благодаря щиту, а сам барьер проявился в реальности, оказавшись этакой мелкой сеткой, сплетенной из бледно-голубых нитей силы.

Так, ясно, просто так внутрь не попасть.

— Кащи! — позвал я, и когда «кролик» появился, показал ему на уже потухший барьер: — Сможешь переместиться туда?

«Кролик» согласно шевельнул ухом, потом его тело стало полупрозрачным, пошло рябью — и опять обрело привычную плотность.

— Кащи не может, — сообщил он мне. — Сильная магия не пускает.

Да уж, хорошо предки постарались.

Отослав Кащи назад к Милине, я направил свой измененный взгляд вглубь земли, как делал в Обители, когда искал способ снять защиту с золотой статуи. И действительно, как и в Обители, увидел якоря магии. Только здесь алые канаты, держащие барьер, были куда толще, и они не просто цеплялись за подземные каменные слои, а вросли в них намертво. Эти так просто не выдернешь. А еще их были многие сотни, и тянулись они под всем барьером, насколько позволяло увидеть мое измененное зрение.

Я превратил одно из своих «щупалец» в острую клешню и потянулся к ближайшему канату — получится ли обрубить? Откат, конечно, будет, но энергию одного единственного якоря мои щиты поглотят без вреда для себя.

Вот моя новая невидимая конечность сомкнулась на канате, но успела перерезать его лишь наполовину — из каменного слоя вылетели потоки силы и понеслись к клешне — зацепить, разорвать. Отдернуть ее я успел лишь в последнее мгновение. Потоки, не найдя обидчика, ненадолго замерли, а потом обвили выбранный мною канат в месте пореза, «заживляя» его.

Однако…

Мне вспомнились слова Теагана о том, что даже Церкви во всей ее мощи будет трудно раздавить клан Энхард. Да, о защите корневых земель мои предки позаботились очень хорошо. Просто подними барьеры — и никто из чужаков, какими бы сильными магами они ни были, уже не пройдет.

Но если верить услышанным сегодня слухам, даже эта защита не показалась моей сестре достаточной. Значит, была в барьере некая уязвимость, и она полагала, что я сумею эту уязвимость использовать.

Я несколько раз прошелся вдоль барьера, размышляя. Сестрица, конечно, знала теорию магии лучше, чем я — она-то память не теряла. Возможно, эту самую уязвимость можно было найти при помощи рунной магии либо чего-то еще, чем я тоже пока не владел.

Как я понял, Церковь собирала подробные досье на каждый клан. Возможно, в церковных архивах хранилась информация и о барьерах клана Энхард. Время все это изучить у меня будет, возможность тоже…

Стоять у барьера и дальше было бессмысленно. Я заставил себя направиться назад, но, пройдя десяток шагов, остановился.

В прошлом моя кровь оживала, но при этом продолжала мне подчиняться. Вдруг то же самое получится сделать и с магией? То есть — отделить ее часть, заставив действовать самостоятельно, и ею продавить барьер? Тогда, если прямой связи со мной не будет, то и защитная реакция барьера на меня не подействует.

Я вытянул из резерва максимальное количество силы и придал ей форму морской волны — это получилось так естественно, словно я делал подобное каждый день. А потом резко перерубил все связывающие нас нити. Теперь я не ощущал эту волну, как не ощущал прежде своих кровавых пауков. Но мог ли при этом командовать?

Я отдал приказ — и волна пошла на барьер. Значит, командовать мог.

Барьер вновь засиял. Я даже увидел несколько отдельных мелких вспышек — но теперь за волной магии не стоял человек, на которого могла бы подействовать защита, а саму волну так легко отбросить не получалось.

Барьер, все еще светящийся, начал прогибаться. Сперва едва заметно, потом больше и больше. Волна силы вдавливалась все глубже, вот только барьер продолжал гнуться, а не ломаться. Как я ни всматривался, не заметил ни единой трещины, словно бы барьер был создан из магической разновидности каучука.

Вздохнув, я дождался, пока волна моей силы полностью себя не исчерпала, в итоге оставив в барьере огромную вмятину. Но едва давление волны ослабло, как вмятина начала выгибаться назад — барьер восстанавливал изначальную форму. Действительно, как магический аналог каучука.

Да уж, предки постарались на славу! Спасибо им, конечно, только вот в корневые земли тайно мне не проникнуть.

В последний раз разочарованно посмотрев на барьер, уже почти полностью вернувший свою форму, я развернулся и пошел назад.

К тому времени, когда я приблизился к конюшне таверны, уже начал сгущаться вечерний сиреневый сумрак, однако было еще достаточно светло, чтобы я, завернув за угол, сразу разглядел троицу Достойных Братьев — двое моих новых знакомых из таверны и еще один, судя по крою формы, из младших командиров.

Ждали все трое явно меня, и, похоже, не для того, чтобы поведать что-то приятное.

— Доброго вам всем вечера, — произнес я любезно, но мою вежливость не оценили.

— Кто ты такой? — рявкнул младший командир.

— Я же рассказал…

— Иерарх Теаган находится в Обители! — оборвал он меня и продолжил, похоже, больше для убеждения рядовых Братьев, лица которых все же выдавали их сомнения, чем для меня. — Два дня назад магистр Семарес отправил нам точкой воздуха послание и объяснил, что его приезд задерживается из-за помощи, которую он должен оказать своему племяннику — то есть иерарху Теагану!

О какой помощи тут шла речь я не очень понимал, ну да неважно.

— Два дня назад мы с Теаганом и были в Обители… — начал я, но младший командир опять меня перебил.

— Из столицы до нас невозможно добраться за два дня даже на самых лучших магически модифицированных лошадях. Осенний паводок размыл все дороги в районе Бура, превратил поля Долей в болота и снес мосты на Кьете. С объездом на дорогу уйдет не меньше четырех дней.

— Тем не менее мы приехали сегодня, — произнес я, начиная раздражаться. — Несколько часов назад. Если вы, уважаемые, соблаговолите вернутся в форт вместе со мной…

— То есть спутник иерарха, после долгой тяжелой дороги, вместо отдыха немедленно собрался и отправился «знакомиться с народом»? — младший командир насмешливо хохотнул. — Ну да, конечно! Это так же правдоподобно, как и все остальное. — А потом добавил резко: — Ну, хватит болтовни. Взять его!

Магию они использовали сразу, но смертельных среди заклинаний не оказалось — явно планировали брать меня живым, чтобы допросить. Не то чтобы это было важно — заклинания всё равно уткнулись в мою защиту — но я это отметил.

А потом в руке командира блеснуло что-то, и я вдруг понял, что перед глазами у меня чернеет. Моя защита не помешала его амулету меня ослепить.