Идеальная формула для боевого алхимика (СИ)

Глава 11

Храм Свидетелей Пришествия Светлоликого. Центральная Келья.

— Да… да… вот так… хорошо…

Модест Иванович Полёвкин с блаженной улыбкой на своем лице сидел, откинувшись в кресле, а возле него на коленях трудилась юная служанка.

Двигаясь плавно, девушка касалась его тела, и Модест Иванович довольно похрюкивал, получая удовольствие от ее стараний.

— Вот так… Да… Вот так… — шептал он, сбивчиво и возбужденно сопя.

Его ладонь легла на голову девушки, пухлые пальцы скользнули по белокурым локонам.

Служанка вздрогнула. Ей было не очень приятно здесь находиться, но она не могла отказать, ведь в таком случае Модест Иванович мог поставить крест на всей ее дальнейшей карьере.

Как бы ей не было противно, как бы ей не хотелось сейчас оказаться где-то совершенно в другом месте, но она продолжала. Продолжала совершать плавные, но настойчивые движения своими тонкими женскими ладошками, закусив от напряжения нижнюю губу.

Полевкин закатил глаза, вытягиваясь в кресле, словно довольный кот. И вдруг, практически в самый пик удовольствия, дверь в келью резко распахнулась от сильного удара.

Мужчина дернулся от грохота, сбивая объемным рыхлым пузом с ног девушку, стоящую возле него на коленях.

Та упала, испуганно взвизгнув, и по выложенному кафелем полу покатился, звеня, перевернутый тазик с водой, в котором она совершала омовения ног своего господина.

— Модест! — прогремело громким эхом по келье.

Полевкин весь вжался в кресло. Но, быстро взяв себя в руки, вскочил, замерев по стойке смирно.

— Ваше Светлейшество… — губы его дрожали от страха. Он весь сжался, не зная, чего ожидать.

— Вот ты где? — вошедший был явно недоволен.

— Мессир, Ваша Светлость, — подобострастно выкрикивая слова, зашлепал босыми ногами по мокрому от разлитой воды полу Модест к внезапному посетителю. — Что привело вас в мою скромную обитель в этот час? — Заискивающе спросил он.

Не в силах совладать с волнением и поднять глаза, стоял возле мессира, склонив голову.

— Скажи мне, Модест, — каким-то безучастным и холодным тоном произнес тот, проходя дальше в келью. Сделал два шага и остановился. Прошелся пальцем по слегка пыльной полке у стены, на которой стояли несколько книг, а также замысловатого вида бронзовый подсвечник с огарком свечи зеленого цвета. — Как обстоят дела с южным форпостом?

Он вдруг резко обернулся и приподнял бровь, глядя прямо на Модеста.

Не ожидавший такого, Полевкин сжался от пристального взгляда. Тело его трясло от волнения и страха.

— А-а-а… а что не так с форпостом? — начал он заикаться.

Мессир обратил свой взор на служанку. Та все еще стояла возле кресла, пытаясь собрать тряпкой разлитую воду обратно в таз.

— Милочка, вам лучше удалиться. У нас будет серьезный разговор с падре.

Модест замахал рукой и зашипел на девушку, давай знак, чтобы та поскорее убралась отсюда. Служанка подхватила с пола тазик, разливая остатки воды по полу и, прижав его к груди, быстро выбежала из кельи.

— Так что, Модест? Что ты мне скажешь? — произнес мессир, когда они остались в келье вдвоем.

Он прошел, уселся в удобное кресло и, вытянув ноги, посмотрел на своего визави.

— Мы… я… — начал мямлить пухлый священнослужитель, теряясь под пристальным взглядом мессира.

Этот жилистый, худой мужчина буквально насквозь просматривал душу и всегда вызывал у Модеста оторопь.

Но и возразить ему он ничего не мог. Ведь знал, какие последствия могут после этого его ожидать.

Поэтому он попытался взять себя в руки. Совладал кое-как с дрожащим голосом и, подойдя ближе, начал задавать наводящие вопросы, пытаясь выяснить, чем же вызвано недовольство хозяина.

— Мессир, я уверяю вас, что когда мы уходили, все должно было быть решено в течение буквально получаса. Мне давали гарантию, что весь ритуал, — он изобразил руками кавычки, — пройдет на лучшем уровне. И никто из ордена не подкопается. Как мы и планировали, на объекте уже побывали наши люди из инквизиции. Я лично поручил это Гаврилину.

— Так почему, Модест, — голос мессира был наполнен льдом. Настолько тонким, что Модест чувствовал, как тот вот-вот лопнет, и на него вырвется что-то по настоящему гневное и страшное. — Почему, если, как ты выразился, все прошло отлично, и ты поручил это Гаврилину… Почему первой на объекте оказалась эта белобрысая с*чка?

— Что? Как⁈ — растерянно заморгал Модест. — Не может быть. Я же… Я лично… Гаврилин… Он…

— Первой там оказалась Белова, — отрезал мессир. — И более того, они ничего там не нашли. Согласно отчетам, полученным главой ордена, там все хорошо и никаких тварей из червоточины или каких-либо следов скверны они не обнаружили. Это полностью чистый объект.

— Не понимаю, как такое возможно? — Модест покрылся испариной, а его крысиные глазки испуганно забегали по сторонам, опасаясь встретиться взглядом с мессиром.

— Из-за этого мы не можем законсервировать объект под видом очищения от скверны. У нас просто нет оснований, — зло процедил сквозь зубы посетитель кельи. — Но самое плохое не это, Модест. А знаешь что?

— Что? — перепуганный пухляш громко сглотнул подступивший к горлу ком.

Казалось, что невозможно посмотреть взглядом более зло, чем мессир уже смотрел на Модеста, но тому это, кажется, удалось.

У Модеста внутри все скрутило и ему вдруг резко захотелось опорожнить желудок. Притом не через рот.

Но к счастью незадачливого пухляша, от ужаса и страха сфинктер его сжался настолько, что вряд ли сквозь него смогла бы сейчас просочиться хотя бы капля каких-то излишков.

Модест слушал своего хозяина, боясь пошевелиться, а мессир между тем продолжал:

— Отряд Светланы Беловой, — при упоминании имени девушки он слегка поморщился, — доложил о возможности прорыва со стороны диких земель. И теперь инквизиция направляет туда разведывательные отряды. И если информация о червоточинах подтвердится, то туда будут посланы имперские войска. Ты понимаешь, чем это грозит?

— Я… Я понимаю, мессир… — пытался найти слова и оправдания Полевкин, но мысли его все крутились только возле того, как бы сохранить за собой теплое местечко, куда он был поставлен.

После такой оплошности, мессир наверняка захочет заменить его на кого-то более исполнительного. А его… Его спишут в утиль.

От осознания этой мысли, у Модеста еще сильнее скрутило желудок. Пухлые щеки на рыхлом лице скривились от гримасы страданий.

— До ближайшего полнолуния я должен получить доступ в имение Серебряковых, — оборвал его скулеж мессир. — Ты меня услышал.

Он резко встал и направился к выходу. Бросил через плечо, не оборачиваясь:

— Иначе ты знаешь, что тебя ждёт. Знаешь, что всех вас ждёт.

— Да-да, мессир, конечно, — не в силах выдержать мощную ауру подавления, Полевкин грохнулся на колени и упал лицом ниц, уткнувшись лбом в прохладный кафель.

Высокий мужчина, чуть пригнувшись в дверном проеме, вышел из кельи.

И лишь спустя несколько минут, когда давление от его ауры стало постепенно ослабевать, Модест смог глубоко вздохнуть и подняться.

Полевкин вытер со лба выступивший пот и подошёл на трясущихся ногах к секретеру.

Достал из ящика штоф, плеснул в низкий пузатый стакан янтарной жидкости. Поднял дрожащей рукой и залпом опрокинул его содержимое себе в рот.

Вытер пухлые губы рукавом длинной ночной рубахи, в которую был одет в момент омовения своих ног служанкой. Быстро налил вторую порцию крепкого пойла и снова выпил.

После чего медленно подошёл и опустился в кресло, пытаясь сообразить, как же ему действовать дальше.

Пьетро…

Да, точно! Этот чертов темный призыватель. Это он во всем виноват!

Модест сжал свои пухлые кулачки и скрипнул зубами.

Ведь это ему он поручил все сделать.

Все, что от того требовалось, просто приказать своим тварям немного потрепать уже и без того мертвые тела. А этот самодовольный идиот, кичащийся своим редким даром, не справился с такой простой задачей.

Но ничего, он своё получит.

Из-за него Модесту пришлось выслушать и испытать нечто очень неприятное от своего господина, теперь он хотел отыграться на Пьетро за все то, что ему пришлось пережить.

Он протянул руку и взял со стола мобильный телефон, набрал номер.

Короткие гудки. Трубку никто не взял Модест, ругаясь, набрал еще раз. После трех безуспешных попыток дозвониться до темного призывателя, нажал номер другого абонента.

Там ответили почти сразу.

— Да? — послышался мужской голос на другом конце провода.

— У меня есть задание для твоих ребят…

Подземелье. Где-то под родовым поместьем Серебряковых.

В меня летело копье.

Не стал даже уклоняться. Плоское лезвие блеснуло отточенным краем и остановилось в паре сантиметров от моего лица.

Песчаный шип, выросший прямо из пола, пробил руку с перепончатыми пальцами, держащую копье. А три других — пробили снизу вверх подбородок людоящера, вынырнув из затылка, его тело, ноги и плечи.

Неожиданный противник застыл, словно жук, пришпиленный булавкой к стене, не в состоянии пошевелиться.

Все-таки людоящеры — это не минотавры. И резиста против атак у них нет.

Чем я и воспользовался.

В чем основная тактика боевых алхимиков? Правильно — использовать то, что вокруг тебя.

А сейчас вокруг меня был песок. Много песка.

И управлять им не сложнее чем управлять кровью. Если ты знаешь его структуру и свойства, конечно.

Влить немного энергии, увеличивая температуру и энергетический баланс, и вот уже тысячи песчинок плавятся, превращаясь сперва в сотни мелких кристалликов, а затем и в один сплошной осколок.

К сожалению, созданные мной стеклянные лезвия хоть и были крепкими вдоль волокон, но оказались достаточно хрупкими на излом.

Людоящера это задержало ненадолго, дав мне лишь дополнительные несколько секунд.

Человекоподобная рептилия взмахнула своим хвостом. Да-да у нее был хвост. И созданные мной стеклянные лезвия рассыпались на сотни мелких осколков, высвобождая чешуйчатую тушу из плена.

Громко проклокотав что-то непонятное на своем странном шипящем языке, противник вновь хотел атаковать меня копьем.

На этот раз пришлось уворачиваться, так как использовать повторно песочные лезвия я пока не мог.

Ну да, я опять потратил всю энергию.

Решил вложить в эту атаку всю ману, что у меня оставалась после наложения мистрального знака sandus.

Как раз успел нанести его, пока мы с Архипом изучали лабиринты этого странного подземелья. Собственно говоря, это не было полноценным знаком, а лишь ответвлением от базового lutum, который я уже нанес ранее.

Хотел завершить все стремительно. Быстро и красиво.

Но, видимо, где-то просчитался, и моих сил не хватило для того, чтобы сделать песчаные лезвия достаточно крепкими. Не смог вырастить их до уровня алмазных кристаллов. Они получились достаточно хрупкими, чтобы эта ящерица переросток, смогла их разрушить.

И вот теперь, я остался с этой бешеной рептилией один на один.

А почему, собственно, один на один? Я покрутил головой в поисках своего слуги.

Заметил того вжатым спиной в стену и с каким-то странным прищуром наблюдавшим за нашей с людоящером стычкой.

Не знаю почему, ведь раньше Архип не был замечен в трусости. И даже при схватке с минотавром спешил мне помочь. Но здесь он, по какой-то непонятной мне причине, мешкал и не стремился вступить в бой.

Что ж, ладно, хотя бы не будет путаться у меня под ногами.

Я увернулся от очередного выпада копьем, поднырнув под древко, и ушел перекатом, проскользив спиной по песку.

Едва успел вскочить и отпрыгнуть в сторону, когда в том месте, где я только что находился, хвост людоящера с громким свистом щелкнул по песку.

Хорошо, что я оттуда успел вовремя убраться! Его хвост был закован в пластинчатую броню с крючкообразными лезвиями, набитыми поверх подвижных металлических секций.

Попади он по мне, я уверен, с меня живьем бы содрало кожу и вырвало куски мяса этими крюками.

Я непроизвольно скривился, представив себе такую картину.

Меня обдало песком с ног до головы, обсыпав новый, чистенький, только что выданный Архипом костюм.

Так, ладно. Я зло посмотрел на людоящера и скрипнул зубами, отряхивая песок. Пора это все заканчивать.

Я приготовился, перенаправляя потоки маны для усиления своих ног и рук.

Ящер бросился в стремительную атаку, занеся над собой копье для удара. И в этот момент, когда он уже готов был пронзить меня своим оружием, я слегка отклонился от траектории его атаки и активировал свое пространственное кольцо.

Из артефакта выскочила та самая прогнившая коряга, которую я подобрал на болоте.

Успел ее коснуться и усилить, прежде чем набравший скорость людоящер по инерции нанизался на нее своей тушей. Кривая прогнившая палка пробила чешуйчатое брюхо, позвонки и вышло из спины.

Корягу эту, подобранную на болоте, я укреплял и напитывал силой уже за счет той энергии, которая циркулировала по моему телу, помимо того малого ее количества, что находилось в средоточии. Другими словами, эта гнилая палка стала продолжением моего защитного контура.

И как же, демоны раздери, было… Нет, не больно. Неприятно.

Как же было неприятно мне разрывать собственный защитный контур, чтобы выделить за его пределы это спонтанное колющее оружие, напитанное моей маной.

Удар был точным. Импровизированное копье пробило сердце людоящера.

Хорошо, что я знал, куда целиться. Ведь у этой расы оно расположено совсем не там где обычно у людей.

Людоящер ещё сам не успел осознать, что произошло, когда уже был мертв.

А дальше произошло то, чего я не совсем ожидал.

Я планировал собрать с этого чешуйчатого трупа немного полезных ингредиентов. Но вышел облом — после смерти людоящер в течение каких-то считанных мгновений осыпался частичками пепла, которые мгновенно впитались в протоптанный после наших перемещений песок.

Стоило последним останкам людоящера исчезнуть, как за тем постаментом, на котором раньше была его статуя, начала появляться небольшая трещина, образуя червоточину в пространстве.

Я смотрел на расширяющуюся в пространстве трещину, а в голове моей зарождались совсем нехорошие мысли.

Две червоточины в одном месте? Выглядит более чем странно и подозрительно.

Да ещё и ровно на тех местах, где были поставлены эти две странные статуи. Минотавра и людоящера.

В этом круге осталось еще десять других статуй.

И что за каждой из них есть такой же портал и проход в червоточину?

Очень интересно.

Получается, чтобы открыть такой проход в пространстве нужно как-то активировать статую.

Как и кто смог активировать минотавра, так и осталось для меня загадкой.

Потому как его я увидел уже на улице, а вот ящера…

Его как-то смог активировать Архип.

Я начал вспоминать, пытаясь восстановить прошедшие события.

Кажется, он порезал палец, прикоснувшись к его копью. Значит, эти статуи активируются кровью или…

Черт, как мне сразу это не пришло в голову⁈ Даниэль-Даниэль, этот мир определенно плохо на тебя влияет.

Конечно, ведь этот то ли храм, то ли охотничий домик на краю владений, был создан Серебряковыми.

Значит вся защита должна быть завязана на их родовых техниках и на крови.

Да, по идее, я как представитель рода имею возможность это все активировать за счёт своей собственной крови.

Но почему… Я задумчиво потер подбородок и посмотрел на Архипа.

Почему кровь этого человека активировала подобную рептилию с копьём?

Загадка…

Хотя, возможно, я знаю ответ.

Вероятно, во время его лечения я напитал Архипа и передал ему слишком много своей энергии. Поэтому странный механизм артефактных распознаваний (ну или как здесь все устроено?) принял его кровь за кровь Серебряковых.

Хотя по факту Архип кровным родственником мне не является, но, видимо, часть моей крови, как и моей энергии, все же ему передалась во время лечебно восстанавливающих процедур.

Касательно порталов и статуй.

Вообще странно. Насколько я успел понять, этот мир, где я очутился, ещё не был развит до подобного рода технологий по созданию порталов.

Червоточины — да. Червоточины в этом мире появлялись. Но они появлялись спонтанно. Ими мало кто мог управлять.

Ну, за исключением темных призывателей. И то, они могли лишь создавать небольшие лазейки для призываемых существ с той стороны межмирового пространства.

А вот так вот, чтобы можно было сделать полноценный, открываемый и поддерживаемый проход…

Что ж, кажется, этот мир сумел меня удивить, хотя на первый взгляд показался достаточно простым и малоразвитым. Как в плане магии, так и технологий.

И что получается, чтобы открыть определенный проход мне нужно сперва активировать, оживив одну из статуй, а затем, победив её, открыть этот самый проход?

Нет, не то чтобы меня это пугало, но я покосился на одну из статуй, на которой был изображен дракон.

И нет, это не был какой-то миниатюрный маленький дракончик, который уместился бы в размеры небольшого мраморного бюста. Это был настоящий большой взрослый дракон.

Он будто выглядывал из камня, которым была выложена стена. Выглядывал фрагментально. Но было полное ощущение того, что именно дракон является этой статуей.

Хотя по факту на постаменте стояла лишь одна когтистая лапа, а все остальное туловище как бы плавно уходило под своды каменных стен.

Что ж, пожалуй, пока я не буду проверять свои догадки и не стану активировать каждую из статуй.

Биться с драконом я пока точно готов. Эта громадина разрушит ведь здесь все.

А зачем мне дом под землей? А это ветхое здание обязательно туда провалится, стоит только этой твари ожить и взмахнуть своими крыльями.

Ладно, значит, будем действовать аккуратно и по старинке.

Я был бы не я, если б мне не было любопытно узнать, а что же там в той червоточине?

Да, мне хотелось узнать, что за каждой из них, но на данный момент у меня было в доступе всего лишь две.

При этом одна из них, доставшаяся, ну или, вернее, оставшаяся после минотавра, походила на уже зашитый шрам на стене так, будто на камни наложили швы. Энергетические швы.

Она уже затянулась. Ну как я уже успел выяснить она легко могла быть активирована просто восхождением на пустой постамент.

А вот новая червоточина всё ещё была раскрыта. Причем за прошедшее время уже достаточно широко, чтобы я смог туда пройти.

Ну, раз уж мне не удалось собрать трофеи с этой каменная рептилии, то может быть мне повезёт и я найду что-то интересное по ту сторону?

Я шагнул к червоточине. А что тебе у знакомого прохладу и лёгкое магический фон исходящий из разлома в пространстве.

Уже хотел сделать шаг преодолевая переход, как вдруг спину обожгло резкой болью.

Я опустил глаза и увидел торчащее из моей груди острие копья. Того самого копья того самого людоящера.

Плоское лезвие прорвав ткани костюма торчало теперь из моей груди. По острой грани сочилась кровь, капая на постамент.

Бли-и-ин, новый костюм испортил.

Это была моя первая мысль. А вторая — что я все-таки не добил этого людоящера.

Больно, зараза! Чуть морщусь, когда с резким рывком копье покидает мое тело. Быстрое движение, и копье оказывается возле самого моего лица. Настолько близко, что я слышу запах собственной крови на его лезвии.

Медленно поворачиваюсь и вижу Архипа сжимающего в руках окровавленное копье.

Не понял, а где людоящер? Моргаю, оглядываясь по сторонам.

Быстрое движение, и копье оказывается возле самого моего лица. Настолько близко, что я чувствую запах собственной крови на его лезвии.

— Архип, ты бы поаккуратнее…

— Кто ты такой⁈ — лицо слуги рода было искажено от злобы. — И что сделал с Данькой?

Ну, охренеть…