Хрустальный дракон

Глава 13

Дрожь пробежала по телам спящих. Они еще не проснулись, но в заклинании, которое заставляло их так долго спать, уже что-то изменилось. И трудно было подобрать слова, чтобы объяснить эти изменения, можно было сказать лишь одно: теперь они спали не так крепко.

Совсем не крепко.

Что они там делают с этой проклятой игрушкой? Оррил Д'Марр гордо прошествовал через темный, окутанный туманом лагерь, стараясь призвать людей к порядку. Те, кто должны были бы воспользоваться драгоценным сном, все еще бодрствовали. Туман и слухи настолько взбудоражили некоторых, что они даже не ложились спать. В то время как солдаты из ночного караула крутились с боку на бок и боролись в тумане с тенями и призраками, часовые продолжали доносить, что видели существа, которых не было, да и не могло существовать.

Все это отрывало его от самой важной задачи. Д'Марр урвал несколько бесценных часов от сна, чтобы быть готовым к тому, что он запланировал осуществить сегодня ночью. А сегодня ночью он планировал вскрыть проход в спрятанную комнату и наконец выяснить, что же такое драгоценное скрывает она, что звери, вместо того чтобы рассказать об этом, предпочитают страдать в его нежных руках. К взрывам все было подготовлено, и он уже подобрал для них место. Взрывы не должны были причинить особого вреда близлежащим помещениям и уж совершенно не должны были затронуть драгоценную для его господина комнату.

Но все было бы хорошо, если бы подвернулся удобный случай и он сумел произвести взрыв. Как ни говори, но после его господина и голубого дьявола, которые, даже в такой поздний час, все еще работают где-то там, под землей, Оррил Д'Марр оставался для всего лагеря старшим командиром. А это означало, что он должен постоянно быть в курсе всего, что творится кругом, а для этого ему необходимо, время от времени, обходить весь лагерь и наказывать других командиров, пока они не начнут выполнять свои обязанности, как и положено людям их звания. Командиры были его заботой, а вот люди, подчиненные им, были уже на их ответственности. У него же самого времени бегать от солдата к солдату не было.

Что-то происходит. Кругом клубился туман, яростная буря теней и света. Иногда, на несколько минут, лагерь заливался ярким светом, как будто взошло солнце и наконец сумело пробиться сквозь толстую пелену проклятого тумана. По крайней мере, этот туман немного поредел, подумал Д'Марр. Даже когда было совершенно темно, можно было разобрать смутные очертания предметов уже на расстоянии в несколько ярдов. Произошло ли это в результате успешных усилий лорда Д'Фарани, или же это случилось просто само собой, молодого командира не интересовало. Он был только доволен, что это случилось.

Д'Марр ненавидел это место, но проклятые жара и солнечный свет были все-таки предпочтительней этого безобразия. Не далее как этой ночью пропали два солдата, а третий… ну тут иногда происходят такие вещи, что даже его может стошнить.

А этот рассеявшийся патруль, и опять-таки потерялось более дюжины человек. Как ни странно, но это и раздражало, и возбуждало его одновременно. В донесениях говорилось об огромном черном скакуне и всаднике, для последнего было припасено с дюжину совершенно различных описаний. Все выжившие, казалось, прямо-таки бредили этим скакуном-монстром… и ничего удивительного, если это именно то, о чем он думает. Один из шпионов в королевстве Зуу, или как там еще зовется эта дыра, сообщал об инциденте, в котором был замешан маг на большой черной лошади.

У Грифона в этих землях был союзник, как раз подходящий под это описание, демон по имени Темный Конь. Конечно же, это опять-таки Д'Ранс сумел откопать такую пикантную информацию.

Двое часовых выскочили на тропинку, по которой он шел, но быстро отскочили в сторону. Они отсалютовали ему, но молодой командир просто отмахнулся от них. У него не было времени на людей, безупречно выполняющих свои обязанности. Эти были не из тех, которые их не выполняют и могут испытать его ярость, если, к своему несчастью, они в этот момент попадутся ему на пути. Д'Марр хотел сегодня завершить то, что задумал. И коли все командиры уже получили у него задание и, в свою очередь, уже отдали команды своим подчиненным и проверили их исполнение, то он вполне может вернуться в тоннель.

Его мысли опять возвратились к патрулю, который наткнулся на монстра, известного под именем Темный Конь. Демон, скорее всего, не мог случайно наткнуться на них; он, должно быть, специально пришел сюда в поисках волков-рейдеров. И любое мнение, противоречащее этому, не принималось ни Оррилом Д'Марром, ни его господином. Даже голубой человек в этом вопросе соглашался с ними.

Грифон должен быть здесь. Все сходится. Уж слишком быстро после их высадки появился здесь черный скакун. С ним был всадник. Если всадник не этот проклятый птица-человек, то это, скорее всего, кто-то из его друзей. В любом случае они могли узнать о присутствии здесь волков-рейдеров только от Грифона. Тогда он может найти во всем этом хоть какой-то смысл.

Надо признать, что в этих доводах кое-где отсутствовала логика, но один из доводов заслонял все остальные. Д'Марр вспомнил ту атаку на портовый город. Д'Фарани хотел там убить двух зайцев. Во-первых, заполучить комплект карт, необходимых им для их нынешнего мероприятия, а во-вторых, он надеялся застать врасплох их основного противника.

В тот день убить Грифона они не смогли, но его отродье заплатило и за смерти, и за поражения, которые потерпела их империя. Недостаточно, но пока голова Грифона не увенчала острие копья, сгодится и это.

А это время настанет скоро. — По всем соображениям, эта пища должна последовать за ними за море. Д'Марр это предсказывал, и в данном случае он превзошел синего дьявола. — Ты идешь ко мне, Грифон. , идешь, чтобы присоединиться к своему отродью!

Его рука притронулась к рукоятке стека. Когда он покончит с Грифоном, останется только эта женщина-кошка. Она последует за своим супругом, и коль уж дело касается мести, то она будет такой же предсказуемой, как и ее муж. И вот тогда я покончу со всей троицей.

И тогда уж никто не сможет отрицать его заслуги.

Чтобы вернуться на то место, где был тоннель, ведущий в подземный город квелей, ему пришлось обойти вокруг всего лагеря. Лагерь, по крайней мере, был в порядке. Командиры были начеку, и они, в свою очередь, держали людей в узде. Д'Марр выполнил свою задачу как нельзя лучше. А теперь настало время…

Из тоннеля показалась высокая фигура. По походке и манерам Д'Марр без труда узнал северянина. Северянин был весь в грязи и выглядел измотанным. По лицу молодого командира быстро промелькнула улыбка, а затем на нем опять застыла маска отрешенности.

Д'Ранс увидел его и при этом даже не попытался скрыть свою неприязнь. Он попробовал пройти мимо своего коротышки-соперника, но Д'Марр не дал ему сделать это. Сознание того, что он проверил северянина на выдержку, сделает этот бесцветный день более приятным.

— Уже устал?

— Не надо передергивать, Оррил Д'Марр. Наш предводитель ведет длительную борьбу, и я вынужден помогать ему в этом, так?

— Да чем ты ему можешь помочь, голубой? Вытирать нот с его лба, когда он вспотеет?

Д'Ранс усмехнулся.

— Знание ученого иногда более сильное оружие, чем меч простого солдата, так? Я думаю, ты бы расколошматил кристаллическое устройство этой своей штуковиной, которая, вон, висит у тебя на поясе. Ты это уже продемонстрировал со стенами. Столько усилий, а что толку?

— А ты-то что, ученый-маг, что ли?

Голубой человек вдруг внезапно потерял интерес к словесной перепалке.

— Я всего себя отдаю для нашего дела, человечек, так? И наш предводитель Д'Фарани прекрасно это знает. Мне разрешили пойти отдохнуть, и я это и сделаю.

Утомленный северянин повернулся и заковылял в туман. Д'Марр проследил взглядом, как исчезала его фигура, затем взглянул на вход в тоннель. Все старания голубого дьявола будут стоить очень мало еще до того, как кончится эта ночь. Как бы он ни подлизывался к лорду Д'Фарани, все это померкнет, когда Д'Марр обнаружит скрытую пещеру.

Он начал спускаться в тоннель, обдумывая до конца свой план. Ему понадобятся четверо или пятеро человек, просто для полной уверенности. Они вполне смогут заложить взрывчатку в нужные места и поджечь фитили. Потом надо будет убрать осколки, а это значит, что пять или шесть человек выполнят такую работу быстрее. Но все же самую важную задачу Д'Марр приберег для себя. Это он будет первым, кто войдет в неизведанное, он, первооткрыватель. И какой бы секрет там ни скрывался, какое бы сокровище пи лежало там, я буду первым, кто узнает об этом.

— Сэр!

И хотя, когда он поворачивался ко входу в пещеру, его лицо оставалось непроницаемым, внутри у Оррила Д'Марра все кипело.

И что им там потребовалось на сей раз?

— Да?

Нервничающий по вполне понятным причинам, младший командир, еще моложе его, стоял по стойке «смирно» у входа в тоннель. Без сомнения, он был выбран из числа добровольцев своими командирами для этой миссии. В таком случае, если Д'Марру потребуется на ком-то сорвать свой гнев, это будут не они.

— Сэр, мне приказано доложить вам, что на восточном фланге какой-то беспорядок. Несколько человек сообщили о блуждающем огне. Двое пошли туда на разведку, но так и не вернулись. Другой часовой докладывает…

Он ждал, но молодой воин молчал.

— Докладывает что?

— Кто-то смеется… прямо у него над головой. Уголки губ Д'Марра поползли вниз. Его планы уже разваливались прямо у него на глазах. Если это было результатом действий лорда Д'Фарани, то тут уж ничего не поделаешь. Его успех означал бы, что туман либо пропал, либо подчинялся приказам их предводителя. Насколько Д'Марр мог видеть, ни того ни другого пока не произошло. Как бы там ни было, но последнее донесение говорит, пожалуй, только о том, что ситуация еще больше ухудшилась.

Он вернулся на поверхность и огляделся. Как ему навести порядок среди этого сброда, он еще не знал, но это были его прямые обязанности. И это значило, что ему сейчас надо будет идти гонять нерадивых командиров и выяснять, на что там они наткнулись в тумане. Он уже начал уставать от этого. Следует навести порядок в их рядах.

— Как твое имя?

— Командир отделения, нижний уровень, Р'Джерек, сэр. Его начальство выбрало самого младшего командира, которого они только смогли найти. Он все еще носит указателем касты звук Р'. Любой выше его носил бы Д', как, например, Д'Марр. Его мнение о командирах Р'Джерека упало еще ниже.

— Кто твой непосредственный командир?

— Капитан Д'Ли, сэр.

— Веди меня к нему, Д'Джерек.

— Есть, сэр… — Молодой командир замялся. — Я Р'Джерек, сэр.

— Но не после того, как я покончу с твоим командиром, капитан.

После этого его провожатый больше уже ничего не говорил.

Оррил Д'Марр кинул последний взгляд на тоннель. Завтра, — поклялся он сам себе. — Это подождет до завтра.

Так много энергии! Канаан Д'Ранс, спотыкаясь, брел к своей палатке, которая, совсем не случайно, стояла в стороне от других. С каким бы счастьем он и спал бы среди изумительных изделий квелей! Но это было запрещено. И все-таки он прихватил несколько вещиц себе в палатку, где хотел разобраться в них и извлечь из них хоть какую-то пользу. Его мастерство росло; он даже сумел сам залечить себе руку, пока никто не успел узнать о ней правду. Однако седая прядь в его волосах становилась проблемой. Он был уверен, что вожак арамитов уже кое о чем догадывается.

Секреты безделушек померкли в сравнении с той борьбой, которая произошла сегодня ночью, борьбой, в которой лорд Д'Фарани почти добился триумфа. Таинственный противник был побежден; теперь вожаку арамитов оставалось только заставить волшебный туман подчиниться его воле. Лорд Д'Фарани уже поговаривал об использовании смертоносного тумана, что противоречило его первоначальным намерениям. Несмотря на пагубное влияние тумана на волшебство, а может быть, именно из-за нее, Хранитель увидел большие возможности использования его рейдерами в качестве оружия.

Канаан Д'Ранс в основном с этим был согласен, но расходился во мнении со своим господином только в одном. Он хотел покорности тумана лично для себя. Здесь есть сила, так? Другая, чужая магия! Сначала это его отталкивало, а теперь стало привлекать. Он чувствовал, что с ее помощью он сможет совершить великие дела, когда узнает, как с ней управляться. Однако ему нужно время, время для уединения в этой комнате. Время для уединенных исследований.

Резким движением откинув полог палатки, он нырнул внутрь. За ним еще не успел опуститься клапан, закрывающий вход, а он уже почувствовал что-то неладное. Что-то такое, что только его окрепшие волшебные способности могли отметить.

Без особых усилий он создал небольшой светящийся шар, достаточно яркий, чтобы осветить большую часть палатки.

Работа лорда Д'Фарани? Он теперь начал играть с голубым человеком? Ему очень не понравилась мысль кончить свои дни игрушкой в руках маленького блюстителя порядка. Оррил Д'Марр был великолепным мастером медленной смерти, так.

И вот тогда он заметил, что его тщательно спрятанная коллекция изделий квелей была вытащена и разбросана но его рабочему столу.

Кто посмел? На лорда Д'Фарани это было непохоже. Тогда Д'Марр? Кто-нибудь из его шпионов? В этом не было никакого смысла: они бы ничего не сумели извлечь из его коллекции, лишь сказали бы, что он припрятал кое-какие образцы квелевских безделушек. Низкорослый блюститель порядка должен бы понимать, что такие усилия — пустая трата времени.

Что-то ему подсказывало, что это не могло быть делом рук арамптов… и все же, кто мог такое оставить?

Одна из фигурок на столе, маленький медведь, вырезанный из кристалла, подпрыгнула и пролетела мимо у самого его плеча.

Изумленный, он обернулся, стараясь проследить за ней. Талисман квелей стоял на земле, позади него, такой же неподвижный, как и до своего необычайного пробуждения к жизни. С большой осторожностью Канаан Д'Ранс потянулся за ним.

Крошечный медведь подпрыгнул и улетел в темноту, в дальний угол палатки. Голубой человек выругался и направился туда. Хотя он и не видел талисман, он знал, что далеко деться тот не мог. Палатка должна была задержать его движение. Теперь ему надо было просто обыскать этот темный угол. В нем взял верх исследователь. Как только он найдет эту странную маленькую штучку, он тщательным образом исследует ее, пока не обнаружит причину ее внезапной подвижности.

Смех, раздавшийся из темноты, заставил его отдернуть руку, шарившую в углу.

Нелепая круглая фигура, которая не была видна все это время, сидела, скрючившись, в темноте. Он не мог видеть лица гостя, если не считать длинного узкого подбородка и тонкого разреза рта. Создание подняло паучью руку к огромной широкополой шляпе и приподняло ее ровно настолько, чтобы только открыть оставшуюся часть лица. Д'Ранс еле сдержался, чтобы не закричать. Он так и застыл там, оцепенев.

— Очаровательная борьба, борьба очаровательная для меня, — сказал гость. — Особенно для меня.

— Кто?..

Рот скривился в озорной усмешке, костлявая рука сжала кулак, а затем снова его разжала. На ладони лежала убежавшая фигурка.

— Плул я, я Плул…

Он еще шире улыбнулся. Глаза, нелепые кристаллические глаза, весело сверкали.

— Друг.

— Что-то определенно изменилось, лорд Грифон, но совсем не обязательно к лучшему!

Грифон это тоже заметил. И в самом деле, в воздухе чувствовалась какая-то перемена, и даже, может быть, не столько в воздухе, сколько в самом тумане. Его знобило, но он не мог понять из-за чего. Возможно, что перемена была и к лучшему, но другого способа выяснить это у них не было.

Пессимизм? Скорее, опыт и здравый смысл. Птица-лев слишком часто бывал в различных ужасных ситуациях, чтобы не приготовиться к худшему. Обычно, не прилагая особых усилий, он всегда оказывался прав в своих предположениях.

— Что ты об этом думаешь, Темный Конь? Призрачный жеребец фыркнул.

— Ничего! Я абсолютно ничего об этом не думаю. Эта гадость из Нимта, а по моим представлениям, все нимтианское таит в себе угрозу для всего!

— Как Сумрак? — он не смог удержаться, чтобы не спросить об этом бессмертного.

Ответить Темному Коню не позволил звук, похожий на удар грома. Бессмертный споткнулся. Вся окрестность вокруг внезапно вспыхнула, хотя все еще была глубокая ночь. Грифон услышал грохот и взглянул вниз. В таинственном свете он увидел, как прямо перед ними треснула земля. И только он хотел указать на это своему спутнику, как скакун уже подался назад. Трещина стала расползаться вширь, и из нее полезла сероватая, похожая на глину масса.

— Ты можешь через нее перепрыгнуть?

Он видел, как Темный Конь уверенно перепрыгивал куда более широкие трещины.

— Я бы сделал это, если бы был уверен, что это не опасно. В этих местах ни о чем нельзя судить по тому, как это выглядит, за этим обычно скрывается гораздо большее!

И как раз в этот момент расплавленная глина потекла в их сторону.

Из центра пузырящейся массы вырвалось тонкое грубое щупальце. И в это же время Грифон почувствовал, как стало изгибаться его собственное тело. В ужасе он уставился на свои руки, которые вдруг стали удлиняться, и на свое тело, которое начало выворачиваться в сторону.

— Темный Конь!

Грифон боролся со своими пальцами, которые сами по себе начали неестественно изгибаться наружу. — Держись… держись за… меня.

Он держался. Держался на черном скакуне, насколько ему позволяли его теперь изогнутые формы. Его пальцы все еще боролись за независимость, но его воля была сильнее.

Птица-лев почувствовал, как под ним прокатилась волна напряженных мышц бессмертного, потом Темный Конь прыгнул, и Грифону в лицо ударил поток воздуха, вонючего воздуха.

Прыжок длился целую вечность, по крайней мере так показалось Грифону, а когда они приземлились, Темный Конь не остановился. Он продолжал бежать, минуя холм, но равнине. И все это время свет оставался с ними. Они пробежали несколько миль, прежде чем Грифон пришел в себя и попросил своего спутника остановиться. Темный Конь не подал и вида, что слышит его, но тем не менее через некоторое время неохотно остановился.

Грифон осмотрел себя, боясь найти в себе ужасные изменения. К удивлению и облегчению, он обнаружил, что его внешность не изменилась. Удаление от ужасной расселины вернуло ему прежний нормальный вид.

— Гр-р-риф-ф-фон-н-н?

— Темный Конь?

Довольный тем, что он вышел из этой ситуации целым и невредимым, птица-лев чуть было не забыл о том, кто спас ему жизнь. Ему и в голову не приходило, что бессмертный тоже мог подвергнуться монстрообразным изменениям.

— Темный Конь! Что случилось?

Ответа от призрачного жеребца не последовало, но он весь заметно дрожал. Грифон взглянул на каменистую землю у него под ногами и, не увидев ничего необычного, осторожно спешился. Темный Конь продолжал дрожать. Он даже не взглянул на своего всадника, а просто уставился вперед.

— Темный Конь?

— Я… не могу… на этот раз побороть это.

Дрожь усилилась. Призрачный жеребец сделал шаг назад.

— Побороть что?

Как он мог помочь бессмертному?

— Побороть… то, что почти охватило… меня… когда я был… с Кейбом.

Последнее слово перешло в визг.

Темный Конь растаял.

Он стал как ртуть и начал расплываться во всех направлениях. Черная лужа со смутными лошадиными очертаниями потекла в его сторону. Птица-лев в ужасе отпрянул от нее. Темный Конь! Что делать? Что я могу сделать?

— Угр…

Из ужасной массы поднялась чернильного цвета фигура. На Грифона уставилось лицо с холодными голубыми глазами, лицо, которое и было и не было копией его собственного, грифоновского лица. Каждая деталь облика Грифона была скопирована, и все равно это была какая-то плавающая репродукция. Он замахнулся когтистой лапой на то, во что превратился его спутник.

Силуэт растаял, но почти тут же принял новую форму. Некто со множеством рук и глаз, все голубые, вырос перед Грифоном. Тот не отпрянул назад, хотя его опыт и требовал от него совсем иного.

И этот силуэт растаял так же быстро, как и образовался. И моментально возникла другая, человеческая фигура.

Эту Грифон тоже узнал.

— Сумрак!

Сумрак, но это был только намек на лицо. Как ни пытался птица-лев успеть рассмотреть эти черные черты лица, он все равно не успел. Сумрак, а скорее даже силуэт Сумрака, вылился на землю еще до того, как Грифон сумел что-либо разобрать. Невзирая на весь ужас их положения, Грифон с сожалением смотрел на тающую лужу. За все те годы, которые он знал волшебника, он никогда не мог рассмотреть его настоящее лицо. Даже сам Сумрак не мог по-настоящему вспомнить, как он когда-то выглядел.

И вот начала расти новая фигура, но на этот раз оказалось, что это опять сам Темный Конь. Она образовывалась медленнее предыдущих, возможно потому, что бессмертный прилагал такие же усилия, чтобы вернуться в прежнее состояние, как и Грифон, когда только что пытался справиться со своими пальцами.

Когда он наконец полностью сформировался, черный скакун тряхнул головой и посмотрел на своего попутчика.

— Я думал, что победил эти желания, когда был здесь в последний раз, но туман, Нимт, все же сильнее меня.

— Что с тобой случилось?

Темный Конь сделал неуверенный шаг. По его телу пробежала рябь.

— Я все еще не совсем пришел в себя. Дай мне немного времени. Что случилось со мной? Я более чувствителен к неистовой энергии Нимта, чем ты! Ха! Я хуже, чем мокрая глина в руках этих сил! Когда я был здесь с Кейбом, случилось почти то же самое. Я побежал обратно и успел предотвратить это, а на этот раз у меня ничего не вышло. Я не сумел! Меня начало выкручивать в другие формы, какие только можно было выудить из моей памяти. Памяти любого времени.

— В том числе и Сумрака? Бессмертный застыл.

— Он будет вечно преследовать меня! Я забыл, что когда-то знал его настоящее лицо. Это было совсем недавно… или… это было очень-очень давно.

И это было все, что его спутник сказал, поэтому Грифон повернулся и начал осматривать окрестности. Странный свет — где его источник? — давал возможность видеть в любом направлении не более чем на пять ярдов. У него не было ни малейшего понятия, где они находятся, он знал только, что им надо продолжать идти на запад. Темный Конь совсем не думал об их маршруте. Если бы не Грифон, они бы так и скакали в тумане. Он был доволен, что сумел отговорить Темного Коня скакать дальше, а то они так и скакали бы, пока не закончили бы путь в самом центре лагеря арамитов. Птица-лев не хотел встречаться со своими противниками, пока у него не появится уверенность, что преимущество на его стороне.

Он задумался, насколько близко к арамитам они сейчас находятся. Достаточно близко, чтобы он в предвкушении встречи выпустил когти. Полуостров был очень вытянут, но Темный Конь может скакать быстрее ветра. Там, где настоящему коню потребуется несколько дней, ему надо всего несколько часов. Грифон знал, что его скакун на скорость внимания не обращает, и поэтому вычислить, где они сейчас находятся, не представлялось возможным.

Таинственное свечение наконец начало ослабевать. Ничто здесь не было постоянным. После того, что призрачный жеребец рассказал ему об этом вонючем тумане, Грифон был удивлен, что свет до сих пор не погас, и он не сожалел о том, что свет угас. Если не считать временного улучшения видимости, которое свет создавал, он только беспокоил Грифона. Ночь должна быть темной. Для него это было бы все-таки спокойней. Ночью его рефлексы и чувства были обострены. Что ни говори, а охотиться на волков-рейдеров как-никак лучше ночью.

Грифон всматривался в темнеющий туман. Он мог представить себе эту сцену. Одинокие солдаты бродят в ночи, не в состоянии ничего рассмотреть, кроме факелов, которые указывают на них Грифону. Если волшебник их пленник, они приведут его к нему. Если же Кейб не зависит от их милости, то для птицы-льва все упрощается. Ему не надо будет сдерживать себя.

Изображение стало настолько реальным, что Грифон почти увидел темные очертания и услышал клацанье металла о металл. Здоровой рукой он схватился за рукоятку меча.

Он вздрогнул от странного свистящего звука… затем стало невозможно дышать, как будто что то тонкое и упругое обвилось вокруг его горла. — Поберегись! Грифон!

Не обращая внимания на запоздалое предупреждение, Грифон пригнулся и выхватил меч: он знал, что его горло обхватил хлыст, и очень хорошо знал, кто им управляет. Он рассчитывал на то, что его противник недооценит его силу. Птица-лев был сильнее большинства людей, даже несмотря на его трехпальцевый захват. Он схватился за хлыст и дернул его на себя, в то же время приведя в действие свой меч. У напавшего на него солдата не оставалось времени отреагировать: лезвие Грифона пронзило его горло.

Высвободив свой меч еще до того, как солдат успел упасть, Грифон развернулся. Нет, эти люди не были плодом его воображения. Он видел тени и слышал звуки, но, как настоящий старый дурак, не обратил на это внимания. Возможно, пришло время умирать. Такое всегда случается, когда становишься старым и неосторожным.

Нет, ради тебя, Тройя, и ради нашего Демиоиа я не умру!

Они начали окружать его. Темный Конь описывал ему в деталях свою первую встречу с патрулем, поэтому Грифон был готов к тому, что этот, второй, патруль будет намного лучше подготовлен к встрече, чем его предшественники. Кто-то хорошо понимал, на кого они могут тут охотиться, и снабдил солдат всеми приспособлениями, пригодными как раз для поимки таких, как он и Темный Конь.

Уже когда он поразил первого бойца, Грифон понял, что одному ему от арамитов не уйти. Они, должно быть, слышали нас; они, должно быть, слышали, как Темный Конь прорывался сквозь туман. От Темного Коня помощи будет мало. Призрачный жеребец был всего лишь в нескольких ярдах слева от него и уже отбивался от полудюжины нападавших. Темный Конь и его противники, казалось, были поставлены в тупик: они не могли подступиться к нему, а он, ослабевший после внутренней борьбы, не мог причинить им особого вреда.

Теперь уже трое воинов сражались с Грифоном, подступая к нему с разных сторон. Он еще мог держать их перед собой и на более или менее достаточном расстоянии, чтобы они не смогли добраться до его ног, но вокруг уже собирались другие. Четверо с сетью подбирались к нему со спины. Копьеносец и еще один воин присоединились к нападавшим. Отработанный прием — выпад копьем с последующей одной или несколькими атаками мечом, обычно все вместе. Грифон еще умудрялся отбивать их, но каждый раз он вынужден был отступать назад.

Когда на него набросили сеть, птица-лев знал, что он позволил им играть с ним как с куклой. И теперь уже не было никакой возможности сорвать свой гнев на себе же самом.

У него вырвали из руки меч, но он успел получил удовлетворение, разодрав когтями одного из нападавших до того, как его плотно опутали сетью. Когда они покончили с этим, его обвязали веревками, как какую-нибудь игрушку… а для волков-рейдеров он, возможно, этим и был. Грифон слышал, как один из арамитов крикнул Темному Коню:

— Остановись, демон, а то мы разрежем на филе твоего дружка, тут же и сейчас же.

Грифону очень хотелось, чтобы призрачный жеребец проигнорировал угрозу, но кто-то ударил его сбоку по голове, и на несколько секунд мир перед ним поплыл. А когда его голова прояснилась, Темный Конь уже сдался.

— Следить за ним! — приказал все тот же голос, очевидно командира патруля. — Командир Д'Марр захочет его допросить!

Грифон не видел глаз взявших его в плен солдат, но почувствовал, что двое солдат, державших его, напряглись при упоминании этого имени. Д'Фараииевский мучитель.

— Завяжите ему рот.

Кто-то развернул его так, чтобы другой охранник мог обмотать его клюв толстой тряпкой. В темноте возродившейся ночи птица-лев сумел различить очертания демонического скакуна. Темный Конь наклонил голову. Два арамита завязывали что-то вокруг шеи бессмертного. Это не могло быть веревочным арканом. Ничто из простых вещей не удержит Темного Коня. Нет, это должны были быть какие-то магические путы, путы, силе которых они доверяли, даже несмотря на те трюки, которые выкидывал туман. Грифон не был уверен, что он стал бы доверять волшебству или каким-нибудь волшебным предметам, пока они находятся в этом тумане. Он надеялся, что вера в них вернется, когда он будет преследовать волков-рейдеров до самого их конца. Если же нет и их игрушки работают, как и положено… Тогда все уже кончилось.

Но если Кейб не в плену…

Если нет, то где же он?

Пара сапог закрыла его и без того ограниченное поле зрения. Они остановились перед ним.

— Сделайте его послушным на время поездки. Это будет держать в узде и демона.

Грифон понимал, что ему предстоит, и собрался с силами. Сильный удар пришелся ему как раз по затылку, он даже почти не заметил его, так как одного этого удара хватило, чтобы он потерял сознание. Когда он придет в себя, у него будет всего лишь одна первоклассная шишка.

При условии, что Грифон вообще придет в себя.

В себя он пришел, но облегчения это не принесло, так как Грифон увидел, что они достигли лагеря арамитов. Как он и предполагал, была еще ночь, но в лагере многие не спали. Он ощущал напряжение, которое пронизывало все пространство. В этом месте рейдеры чувствовали себя неуютно. Но большого удовлетворения Грифон от этого открытия не получил. Чем больше пленившие его арамиты будут волноваться, тем быстрее они будут готовы его убить. И хотя он понимал, что ему придется вынести смертные муки в руках арамитского инквизитора, он все равно решил выжить. Он уже отдал им часть своей руки и готов был отдать еще больше, лишь бы взамен ему была гарантирована смерть Д'Фарани и его людей.

Приоткрыв глаза всего лишь чуть-чуть, пленник продолжал наблюдать за тем, что происходило вокруг. Отсутствовала деталь огромной важности. Он нигде не видел и не слышал Темного Коня. Что случилось с бессмертным? Несомненно, он понимал, что рейдеры убьют его, несмотря ни на что. Они будут искать способ подчинить Темного Коня своей воле. Грифон был абсолютно уверен, что рейдеры найдут соответствующее приспособление. Эта шайка, возможно, украла все что смогла, прежде чем покинула своих дружков в империи. И все это ради верности стае!

Его тащили и тащили, так долго, что он стал подумывать, что они собираются его так таскать, пока он не умрет. В таком случае это будет не очень-то впечатляющая смерть. Грифон ожидал большего от Д'Фарани. Что-нибудь медленное и агонизирующее.

Это было не то, к чему он готовился.

Внезапно Грифона бросили на твердую землю. Он подавил стон и постарался, насколько возможно, оставаться таким же неподвижным.

— Что это еще? — голос был безразличный, почти скучающий.

— Самый великолепный приз, сэр! Это…

— Не трудись над рассказом, покажи.

— Есть, командир Д'Марр.

Грубые руки перевернули Грифона на спину.

— Не вздумайте развязывать. У меня слишком много дел, чтобы терять на это время. Разрежьте все это, капитан.

Очевидно, в темноте, кроме его общих очертаний, ничего нельзя было увидеть. Может быть, это счастливая случайность? Грифон услышал звук вынимаемого из ножен кинжала. Лезвие сверкнуло у него перед лицом, но он не вздрогнул. Не очень-то заботясь, чтобы не задеть его, солдат начал разрезать веревки. Грифон замер. Если когда-нибудь и можно будет вырваться на свободу, то тогда, когда он будет почти свободен от сети. Он действовал быстро, намного быстрее, чем многие думали. Это была слабая надежда, но если они свяжут его после этого, то его шансы сведутся к нулю.

Тяжелый сапог опустился ему на горло. Задыхаясь, Грифон раскрыл клюв. Он почувствовал кончик стека у себя на лбу. Вокруг него была полная тишина.

— На что ты, дурак, уставился? Достаточно, не нужно дальше освобождать нашего друга. — Были ли действительно в этом монотонном голосе командира нотки возбуждения? — Теперь он не будет пытаться выкинуть какой-нибудь фортель.

Когда последние остатки сети были обрезаны, Грифон остался связанным по рукам и ногам. И только когда Д'Марр убедился, что пленник не сможет вырваться из рук охранников, он убрал свою ногу с горла Грифона.

Теперь ты можешь полностью открыть свои глазки, птичка.

Грифон открыл. Сверху на него уставилось круглое чисто выбритое лицо. Сначала он даже удивился, не был ли его противник произведен прямо из детей в командиры. Затем, когда его поставили на ноги, он смог лучше взглянуть ему в глаза. Может быть, Д'Марр и был молод, но уж ребенком его никак нельзя было назвать. В его глазах запечатлелось больше смертей, чем в глазах любого человека, с которым Грифон сталкивался лицом к лицу.

И смерть моего сына одна из этих смертей?

Командир арамитов подошел ближе. Грифон вскинул голову от внезапного удивления, так как Д'Марр доходил ему только до подбородка.

Кончик стека глубоко погрузился ему в живот.

Его охранники не дали ему ни свалиться вперед, ни схватиться руками от боли за живот. Когда Грифон смог втянуть воздух, то услышал, как молодой командир сказал:

— Ты превратил еще одну длинную и нудную ночь в стоящую, птичка. Ты даже не представляешь, как я ждал этой встречи.

— Мне предупредить его превосходительство? Д'Марр посмотрел на пленника, затем на охранников и, наконец, на говорившего. Грифон заметил, что Д'Марр ни на чем не задерживал долго взгляда, даже на своем противнике, который стал синонимом поражения арамитов.

— Нет. Сейчас не лучшее время для этого, лорд Д'Фарани только что пошел отдыхать, а его победа над туманом стоила ему немалого. — Вызвавшийся человек, казалось, был озадачен последним высказыванием своего командира, но Д'Марр не обратил на это никакого внимания. Он коротко улыбнулся птице-льву. — Я думаю, мы сумеем найти для нашего гостя подходящие апартаменты на это время. Нам понадобится время, чтобы как можно лучше подготовиться к приему нашего особого гостя. Нам понадобится время и для того, чтобы спланировать ему достойную смерть. Лорд Д'Фарани захочет, наверное, быть бодрым, чтобы по-настоящему насладиться его болью.

— Надеюсь, я разочарую его, — сумел выдавить из себя Грифон.

Ему было все еще больно, но боль уже утихла настолько, что он мог притворяться, что она исчезла совсем.

— Поговори у меня, — Д'Марр поднес кончик стека к нижней части клюва Грифона. Птица-лев смог почувствовать сильное заклинание, заложенное в этом оружии. Судя по его владельцу, он был уверен, что стек является маленьким предательским устройством. — Забавно. А я уже начал думать, что ты не способен ни на что. Не беспокойтесь, ваше величество… вы будете королем или чем-нибудь вроде этого среди настоящих слюнтяев… мой повелитель вряд ли будет разочарован. И если уж ты считаешь, что я в восторге от твоей компании, то от его энтузиазма ты просто придешь в изумление. Ты ведь причина всех его страданий. Нескольких лет страданий!

— Хорошо.

Боль пронзила все его тело. И если бы не охранники, он бы упал. Д'Марр подождал, пока он придет в себя, затем поднял свой стек к его голове настолько, что Грифон мог разглядеть, как он устроен, и сказал:

— Это был один из низких уровней. Но ты попробуешь и другие, все, сколько сможешь выдержать, но это уж когда ты предстанешь перед нашим предводителем.

— Я всегда рад встретиться с людьми, которых я хотел бы убить. На самом деле встретиться с тобой одно удовольствие.

Д'Марр начал было опять улыбаться, но потом уставился в лицо птицеподобного, и улыбка угасла.

— Единственный, с кем тебе придется с удовольствием встретиться, так это твое отродье. С тем, который умер чересчур уж быстро.

Демион… Казалось, из его груди внезапно выдернули сердце. Кровь ударила ему в голову. Мир вокруг Грифона сжался. Теперь это был мир, который мог вместить только двоих: одним был он сам, а другим… другим был этот зверь, который убил его сына.

Нет. Для этих двоих этот мир был слишком тесен. Он успокоится только тогда, когда в этом мире останется кто-то один.

— Демион…

Ничто не могло остановить его, чтобы не броситься на этого зверя. Он почувствовал, что кто-то пытается удержать его на месте, но он сумел вывернуться и освободился. Монстр отпрыгнул от него, в его глазах была настороженность и готовность к битве. Хорошо. Это сделает его смерть еще приятней.

Грифон почувствовал, как что-то дернуло его за руки, он отлетел назад и на этот раз ударился всем телом. Он ни разу не взглянул на то, что его удержало, он видел перед собой только черную фигуру. Шакала.

Он прыгнул, но зверь ударил его своим стеком, заставив пройти сквозь новое крещендо ужасной боли. И все же разъяренный Грифон не мог принять своего поражения. Боль дала волю его ярости, его горечи. Он попытался располосовать зверя, но его когти скользнули по твердому металлу его доспехов.

Сеть упала на него до того, как он сумел нанести следующий удар. Обезумевшего птицу-льва повалили на землю, когда он еще продолжал бороться. Удар но голове наконец сумел ослабить его жажду крови.

— Не убивайте его. Держите его связанным. — Зверь старался оставаться там, где Грифон не мог его достать. На его безучастном лице опять появилась улыбка. — А ты, однако, еще и собачонка, не так ли?

— Я доберусь до тебя, Д'Марр, — спокойно ответил узник.

Он был зол на себя за то, что позволил своим низменным инстинктам взять над собой верх. То, что он превратился в зверя, не сослужило службу ни памяти его сына, ни любви его супруги. Между животным и человеком всегда была черта, которую Грифон старался не переступать. Теперь он позволил себе стать добычей животных инстинктов. Никогда нельзя давать какой-нибудь стороне взять верх над другой. Триумфа можно достичь только тогда, когда обе стороны находятся в равновесии.

— Я доберусь и до тебя, и до твоего хозяина. Д'Марр присел на корточки и направил на него кончик своего стека. Кончик застыл как раз сбоку, у самого лица Грифона, который отпрянул, прежде чем понял, что за этим не последовало боли.

— Нет. Это попозже, птичка. И это, и многое другое. — Командир арамитов поднялся. — На этот раз свяжите его как следует и отправьте к остальным зверушкам. Они могут поглазеть друг на друга, пока этот не потребуется для нашего праздника. А демон у вас под присмотром?

— Мы связали его, как вы и приказали, — ответил командир патруля. — Не похоже на то, что он сможет высвободиться.

— Следите за этим. В этом надо быть уверенным. — Юный рейдер повернулся в сторону Грифона и зевнул. — Ну теперь, когда мы все уладили, ты уж меня извини, я пойду отдохну. У меня столько дел завт… извини, уже сегодня. — Он ткнул стеком в сторону охранников. — Они последят, чтобы тебе не было слишком удобно. Но, если что потребуется, так ты у них попроси.

— Разве что твоя голова.

Д'Марр постучал кончиком стека себе по ладони. Он задумчиво уставился на пленника, затем вежливо спросил:

— И как ты думаешь, долго ли нам придется ждать, пока твоя кошечка не осчастливит нас своим присутствием? Я с нетерпением жду, когда у меня соберется весь комплект.

На этот раз Грифон ничего не ответил. Д'Марр изо всех сил старался внести сумятицу в его мысли, и это ему удалось. А в такой отчаянной ситуации можно было на что-то надеяться, только если Грифон сумеет успокоиться.

— Ну, я подозреваю, что она появится здесь достаточно скоро. И я уверен, что смогу принять ее в распахнутые любящие объятия.

Нацепив на себя опять свою непроницаемую маску, молодой командир шутливо отсалютовал птице-льву и удалился.

Наблюдая, как он уходит, Грифон знал, что ему во чтобы то ни стало, любой ценой, необходимо вырваться на свободу. Если этого не произойдет, то, как и предсказывал Д'Марр, Тройя последует за ним. От одной мысли, что она может попасться в руки кого-нибудь похожего на этого садиста-ара-Мита, его бросило в дрожь.

Я с нетерпением ожидаю, когда соберу весь комплект, — пошутил, уходя, Д'Марр. Если Грифон не найдет какого-нибудь способа, вероятно без помощи Темного Коня, избежать своей участи, то, вполне возможно, что проклятый рейдер это и сделает.