Хрустальный дракон

Глава 11

Что-то особенное есть в этом месте.

Случались моменты, когда было трудно представить себе, что со времени его последнего визита в Зуу прошло более двенадцати лет. Это было еще до того, как Кейб Бедлам, появившись из укрытия, стал центром внимания.

Я прожил слишком долгую жизнь, — уже не в первый раз подумал Грифон. Даже волшебники, которых он знал, постепенно старели и, если им это позволяли, мирно умирали. А он все жил и жил, сражаясь в войнах и стараясь найти свое место в этом мире. Даже когда он узнал о своем настоящем происхождении, узнал, что его тело когда-то принадлежало одному из безликих с другого континента, он все равно до конца не осознавал, кто же он такой на самом деле. Было только два места, где он всегда чувствовал себя в согласии с самим собой. В безопасности. Одним из них был Пенаклес, который принял его как своего вождя, невзирая на его ужасную внешность.

Вторым таким местом могло стать любое другое, только бы там в этот момент находилась его семья. Когда он был рядом с Тройей и Демионом, у него в душе наступал настоящий мир, даже в самые страшные годы войны.

А теперь Демион мертв, и Тройя все еще обижается, что он не взял ее с собой, а в один прекрасный день она тоже умрет.

А когда он?

Безликие были практически бессмертными; он не был уверен, что хочет быть таким же. Но он не был склонен к самоубийству.

Изменив свою внешность, чтобы сойти за человека, Грифон бродил среди жителей Зуу. Здесь все изменилось. Было больше порядка, чувствовалось больше заботы. Ланит, которого он смутно помнил еще маленьким упрямым ребенком, должно быть, оказался более честолюбивым, чем его отец. Грифон надеялся, что это честолюбие не заставит его повторить ошибки короля Меликарда. В Драконьем царстве, похоже, и так достаточно хаоса и без двух монархов, мечтающих надеть мантию победителя Королей-Драконов.

Он нащупал медальон, который ему выдали охранники еще у городских ворот. Более знакомый с подобными штучками, чем Кейб, птица-лев понимал его настоящее предназначение. Однако талисман был сделан довольно грубо, и поэтому требовалось всего лишь простое заклинание, чтобы приспособить его к тому, чтобы посмотревший на Грифона человек не почувствовал внезапного появления мастера магии.

Двухчасовое хождение по рыночным площадям Зуу предоставило ему большую часть нужной информации. И опять, так же как с талисманом, он был более знаком с путями распространения городских слухов и сплетен. Кейбу, при всем его умении, не приходилось жить так долго, как Грифону, в нижних слоях цивилизации. По правде говоря, Кейб вырос среди таверн, но были и другие уровни информации. Ему не пришлось бороться, чтобы выжить, как пришлось птице-льву в его ранние годы. Мало кто, если таковые вообще были, имел такой огромный опыт, как Грифон.

Но как я завидую тебе, Кейб!

Он не видел смысла оставаться здесь дольше. Солнце уже заходило, и каждая минута задержки увеличивала бы возможность того, что кто-нибудь из новых королевских чародеев случайно обнаружит его. Грифон, как и Кейб, не хотел послужить причиной какого-нибудь инцидента. Он уже знал о таинственных слухах, ходящих по городу, и подозревал, что волшебник и демон-скакун были почти разоблачены. Пока у Грифона еще была возможность при необходимости взять на себя роль правителя Пенаклеса и этим защитить себя. Будет весьма затруднительно объяснить бывшему королю и умнице Тоосу, почему он таился в чужих владениях.

Одна из новостей, которые он там узнал, заинтересовала его больше всего. Это была новость, касающаяся Легара. Оказывается, поднялся сырой туман, а те, кто отважился путешествовать в районе границы, рассказывают, что туман был такой густой, что невозможно было что-нибудь рассмотреть. Любопытно, что туман доходил только до внутренней границы полуострова и кончался в нескольких ярдах от тех земель, которые уже принадлежали Исиди. Без сомнения, туман был волшебный, но люди Зуу, давно живущие в непосредственной близости от владений Хрустального Дракона, были склонны считать, что это один из очередных способов повелителя Легара еще сильнее отгородиться от остального мира. В конце концов, туман кончался, не доходя до Исиди. И даже тонюсенькая ниточка не протянулась в земли, объявленные королевством Ланита.

Занятно, каким завидным присутствием духа обладают некоторые. Грифон не был таким самонадеянным. Для него этот скверный туман означал то, что, как и ожидал Бедлам, там должны быть волки-рейдеры. И это означало, что Кейб, даже учитывая помощь Темного Коня, возможно, находится в большей опасности, чем та, к которой он подготовился. Из собственного опыта птица-лев знал о некоторых смертельных хитростях арамитов. Он знал арамитов лучше, чем кто-либо другой, и он знал, что Д'Фарани не остановится и будет плести свои интриги и дальше.

Покинув свой наблюдательный пост в одном из сырых заведений, где он надеялся услышать очередную порцию слухов и которое он все же находил на несколько уровней выше, чем многие из тех, что посещал за свою долгую жизнь, Грифон отыскал один из наиболее отдаленных переулков. Пришло время проследить путь, проделанный Кейбом, а для этого ему надо было прибегнуть к услугам волшебства. Оно будет достаточно тонким, чтобы избежать внимания третьесортных волшебников, которые создали талисман, но вполне достаточным, чтобы выполнить свое предназначение.

В темноте узкой улочки, откинув фалды своего непромокаемого плаща, Грифон достал один-единственный предмет. Предмет был тщательно завернут в кусок материи для того, чтобы на него как можно меньше оказывала влияние его собственная близость. И тряпица, и то, что в ней завернуто, были личными вещами Кейба Бедлама.

Он быстро развернул тряпицу и вынул оттуда в некотором роде бесценную вещь. Это было короткое лезвие, подобное тем, которыми пользовались для бритья. Одной из причуд волшебника было то, что он брился, не используя волшебства. В свое время Грифона забавляло отвращение Кейба к любому виду волшебства, когда речь шла о его физическом преобразовании, но в данный момент это было очень кстати. Металлические предметы всегда считались самыми подходящими для подобных заклинаний. Они имели более сильную связь со своим владельцем, особенно волшебником. Этому явлению было достаточно объяснений, но в данный момент они совершенно не интересовали птицу-льва. Найти следы Кейба — вот что было главным.

Для волшебника с таким громадным опытом сотворить такое заклинание не составляло никакого труда. Как только лезвие настроилось на хозяина, он почувствовал легкое покалывание в руках. Теперь оно поведет его но пути, который проделали Кейб и Темный Конь. Птице-льву еще никогда не приходилось ходить по волшебному следу, который оставлял демон-скакун. Этот след был уникален, но прошло уже достаточно много времени, и теперь проследить его было бы намного труднее, чем сделать то, что он сейчас собирался проделать. Физические предметы всегда надежнее, даже в таких случаях.

Лезвие опять скрылось в необъятных складках его плаща, и он приступил к делу. Слабый след, который за собой оставляет почти каждый волшебник, привел Грифона к одной из многочисленных конюшен, которыми был наполнен город. Вероятно, он здесь оставил Темного Коня. Однако здесь след путался, что означало не только то, что Кейб здесь провел достаточно много времени, но также и то, что он успел побродить и вокруг конюшни. Может быть, кое-кто, в принципе, и поставит под сомнение необходимость этих поисков, учитывая то, что темноволосый волшебник в своем последнем послании упоминал о холмах Исиди, но Грифона интересовал не только его друг человек. Леди Гвен не была полностью посвящена в планы мужа относительно предстоящего путешествия, но он был уверен, что и ее тоже очень интересует, что же именно произошло в Зуу. Послания Кейба были обманчиво сухими. Так мол и так, а на самом деле Зуу не был просто перевалочным пунктом в путешествии волшебника, и здесь птица-лев был вполне согласен с волшебницей.

Гвендолин интересовало только здоровье и благополучие ее мужа. Грифона, помимо самого Кейба, интересовало и то, какую потенциальную опасность мог представлять Зуу. Да и не только Зуу. Насколько он теперь знал, в городе уже были шпионы арамитов. И опять-таки с волками-рейдерами приходилось считаться.

Многое произошло в конюшне, в этом он был полностью уверен. И все это, вместе с тем, что он здесь слышал, подтверждало большинство его догадок. Когда все кончится, ему надо будет поделиться своими наблюдениями с Тоосом. По его предположению, долговязый бывший купец еще ничего об этом не знает. Это королевство надо будет держать под наблюдением.

Было просто невозможно пройти но улице и не встретить никого из прохожих. Но Грифону не впервой было заниматься деятельностью, скрытой от глаз посторонних. Он тщательно обдумывал каждый свой шаг, невзирая на то, каким бы случайным этот шаг ни казался стороннему наблюдателю. У конюшни он долго возился с сапогом, делая вид, что ему что-то туда попало и очень мешает. Одетый как чужестранец и посетив уже не одну таверну, он не вызывал у прохожих удивления тем, что при ходьбе его несколько покачивало. Поскольку сразу было ясно, что он приезжий, ни у кого не вызывало удивления и то, что он с интересом глазел по сторонам.

След, выходящий из конюшни, вел прямо, не петляя, но около одного местного заведения сильное напряжение заставило Грифона свернуть с дороги. Он уставился на хорошо освещенный вход, над которым висела вывеска «Бельфурский Чемпион». Отсюда шел и другой след, ведущий в обратную сторону, в направлении расположенных в стороне от этого местечка улиц, но тот, первый, след был намного сильнее. Видно, он был оставлен совсем недавно.

Ну и что же мы здесь имеем?

Для Кейба не было причин возвращаться в Зуу. Насколько он был знаком с людьми, Грифон уверенно мог сказать, что, уж если Кейб закончил свою миссию, он должен был при первой же возможности вернуться в Мэнор. И в то же время лезвие с такой силой покалывало его руку, как будто сам Кейб сидел в этом заведении.

Есть только один способ выяснить, в чем тут дело.

Он вошел в гостиницу, стараясь не обращать внимания на столь соблазнительные запахи. «Бельфурский Чемпион» был очень людным местом, а ему только этого и надо было для того, чтобы осмотреть толпу, не вызывая подозрения. Лезвие, зажатое у него у руке, подсказывало ему, где надо искать. Он стал осторожно пробираться в указанном лезвием направлении и с удовлетворением отметил, что впереди него на скамейке было несколько свободных мест. В случае необходимости он может занять одно из них и сделать вид, что ждет служанку, а сам в это время будет продолжать свой поиск.

Грифон обошел сзади выпуклые формы особо привлекательной девушки и еле увернулся, чтобы не столкнуться с двумя важными надутыми особами, пробирающимися к выходу. Он остановился, чтобы на всякий случай сверить направление, и не смог сдержать своего недовольства. Теперь направление изменилось. И дело было не только в том, что он прошел это место. Вдобавок ко всему оно еще и удалялось от него, хотя он стоял на месте.

Грифон проследил глазами путь, который только что проделал. Никого, даже издали напоминающего волшебника, он не заметил. Возможно, Кейб изменил свой облик, и хотя птица-лев для себя выбрал человеческую внешность, почти совпадающую с той, которую Кейб знал много лет назад, Кейбу могло и в голову не прийти высматривать в толпе своего старого соратника, да еще в этом далеком городе. И все же происходило что-то странное. Могло ли случиться, что заклинание заставило его преследовать монету, которую истратил здесь Кейб? Маловероятно. След был слишком сильный. Даже если Кейб буквально сию минуту держал в руках монету или несколько монет, они должны были бы находиться в его руках не так уж много времени. К тому же, чтобы создать след такой силы, Бедламу надо было истратить много больше, чем только несколько монет. Монеты слишком часто переходят из рук в руки, чтобы приобрести сильную связь с кем-либо одним.

Притворившись, что он выискивает кого-нибудь, кто мог бы быть его старым приятелем, Грифон пошел в обратную сторону. Его глаза внимательно рассматривали каждого посетителя. Он отступил в сторону, чтобы пропустить еще несколько входящих посетителей, ту же девушку-служанку и…

И след опять изменил направление. Краешком глаза Грифон осмотрел женщину, мимо которой он прошел теперь уже два раза.

Чем больше он ее рассматривал, на что, однако, никто из присутствующих не обратил никакого внимания, тем больше он приходил к выводу, что здесь есть какой-то секрет. Какой?

Я старею! Теперь он понял, что происходит. Только волшебники с определенными способностями могли догадаться, в чем тут дело, но это все равно не прощало ему того, что он не заметил этого раньше. Теперь, когда он это уже знал, секрет женщины прямо кричал ему об этом.

Волшебница! Одна из обладающих способностями! Я должен был подумать об этом!

Но что ее связывало с Кейбом? Почему его заклинание привело его к ней?

В это время девушка случайно повернулась в его сторону. И хотя это движение не привлекло ничьего внимания, по проскользнувшему на ее красивом лице выражению он понял, что она догадалась, что он не тот, за кого себя выдает. На самом деле он даже был уверен, что она знает, кто он такой.

Этим следовало заняться. Внезапно золотоголовая девушка нашла какой-то предлог, чтобы пройти в глубину гостиницы. Грифон не стал загадывать, вернется она в зал или нет, его больше заинтересовало, сколько там может быть задних выходов. Он сомневался, что она прибегнет к тому, чтобы применить свои способности, пока находится в гостинице. Волшебники, которые работают в тавернах или гостиницах, скрывают, кто они такие на самом деле. Это означало, что у него есть возможность поймать ее.

Обдумывая все это, птица-лев не терял времени даром. Он уже был у главного входа. Если он сумеет поймать ее прежде, чем она сумеет ускользнуть от него, это упростит многое. Но даже если она успеет куда-нибудь телепортироваться, у него и на этот случай есть кое-что в запасе. Тот предмет, который первоначально привел его сюда, позволит ему найти ее снова.

Несмотря на поздний час, а может быть именно из-за этого, вокруг гостиницы было довольно много народу. Это придало ему уверенности, хотя и замедлило его продвижение к цели. Она вряд ли будет использовать волшебство перед людьми, которые могут узнать в ней служанку из гостиницы. Лезвие тоже говорило ему, что она находится где-то поблизости, хотя, возможно, она просто-напросто отделалась от предмета, который указывал на Кейба. Так как она вряд ли догадывалась, что ему от нее надо, он не думал, что она сообразила сделать это. Если же он не прав…

Связь, которую он до сих пор чувствовал, внезапно прервалась.

Телепортироваласъ! Тихо выругавшись, Грифон огляделся вокруг. Ничего не бывает слишком просто. И все же если она действительно прибегла к ясновидению, то она не должна отойти слишком далеко. Не дальше, чтобы считать себя в достаточной безопасности.

Он был абсолютно уверен, что тут же вновь почувствовал связь. Он ни на мгновение не сомневался, что это не кто иной, как она. Он слишком часто применял это заклинание.

Без колебаний Грифон телепортировался за ней.

Когда он материализовался, оказалось, что она стоит как раз повернувшись лицом в его сторону. Он явно застал девушку врасплох, ее реакция была слишком замедленной. Двигаясь с нечеловеческим проворством, что столько времени уже помогало ему выжить, птица-лев подскочил к девушке и схватил ее своей здоровой рукой. И только сделав это, он наконец обратил внимание, где же они все-таки находятся. Она оказалась смелее, чем он думал. Теперь гостиница была вдали, слева от него. Женщина и не пыталась каким-нибудь образом улизнуть от него, она просто с интересом наблюдала за ним. Явный признак того, что, какими бы знаниями она ни обладала, она была все же новичком во многих вещах.

— Даже и не вздумай сбежать!

Было ясно, что служанка все прекрасно поняла. Он чувствовал напряжение, которое пронизывало все ее тело. С другой стороны, он чувствовал и то возбуждение, которое ее охватило. Грифон был знаком с этим типом людей, он их встречал гораздо чаще, чем таких, как он сам. Какое счастье, что ни Тройя, ни Гвен не отправились со мной! Ни одна жена не потерпела бы рядом со своим мужем подобную женщину. Уже через несколько секунд после его внезапного появления она осмелела настолько, что начала задавать вопросы.

— Мы сейчас навестим короля?

— А разве в этом есть необходимость? Он решил поиграть с ней.

В одном она была очень быстра. Игривая улыбка, которая начала было расплываться на ее прекрасном личике, застыла.

— Ты разве не из королевского стада магов-любимчиков? Волшебники короля Ланита, о которых ходили всевозможные слухи. Теперь он понял, почему она там, в гостинице, впала в такую панику. Она скрывалась, скрывалась от своего собственного монарха.

— Как я раньше не догадалась, — улыбка опять начала расползаться по ее лицу. — Для той банды ты слишком талантлив. Не говоря уж о том, что и выглядишь ты поприятней.

Грифон удержал ее от попытки похлопать его по щеке. Будь здесь сейчас Тройя, произошла бы очень неприятная сцена. По сути дела, женщина, стоящая теперь перед ним, была таким же хищником, как и его жена.

— Спасибо, но мне надо поговорить.

— Судя по тому, как ты меня преследовал, я бы об этом ни за что не догадалась.

Она слегка наклонилась вперед.

Он тоже наклонился вперед, но совсем не из-за великолепного вида, открывшегося перед ним.

— Не надо разыгрывать передо мной свои штучки. А то и я могу удивить тебя кое-чем.

Его тон был достаточно угрожающим, так что девушка быстро отпрянула назад. Однако даже испуганная на какой-то момент, молоденькая волшебница была все же неотразима. В будущем с ней могут возникнуть большие трудности.

— Что ты хочешь от меня? Если ты не от короля, то кто же ты тогда?

— Мое имя не имеет значения, но я думаю, что у нас с тобой есть один общий знакомый. Тот, от которого у тебя осталась на память одна вещица.

Ее улыбка превратилась в недовольную гримасу, и одна ее рука дернулась. Птица-лев успел перехватить руку и сорвать маленький поясной мешочек, висевший у нее на бедре.

Не спуская с нее глаз, грифон отпустил ее и открыл мешочек.

В мешочке было несколько предметов, но только один из них мог принадлежать Кейбу. Высокая чувствительность Грифона к волшебной ауре позволила ему сразу же выбрать нужный предмет. Это был маленький кинжал, один из тех, которые многие люди, путешествуя, носят при себе. Он был более приспособлен для мирных целей, чем для защиты от воров, но Кейбу Бедламу вряд ли надо было беспокоиться о ворах… за исключением этого, конечно.

— Ты собиралась преследовать его? Тебе что, одного отказа мало?

— Ты его друг?

— Мы с ним давние знакомые. Как к тебе это попало? Одного взгляда в его глаза было достаточно, чтобы понять предостережение насчет лжи. Пустив в ход сияющую улыбку, она ответила:

— Он зашел к нам в гостиницу. Я заметила, что он не такой, как другие. Что он один из нас.

— И ты попробовала соблазнить его… зачем? — Он подумал, потом добавил. — Я полагаю, для тренировки. Дорога к силе магов.

Он почти что попал в точку. Что касается волшебников, то Грифон прекрасно представлял нынешнее положение дел в этой области. Короли-Драконы годами охотились за ними, и только в последнее время их число стало расти. Кроме Кейба и Гвен, он знал еще всего лишь нескольких волшебников разных уровней способностей, выживших в постоянных гонениях. Тоос, бывший его помощник, еще в свою бытность купцом был одним из них.

— Как тебя зовут?

— Тори. Тори Вайндансер.

Вайндансер, несущаяся как ветер, имя очень характерное для этой местности. Имя, без сомнения, связанное с несущейся лошадью. Значит она была родом из королевства Зуу. В этих местах у нее еще меньше шансов найти кого-нибудь вроде себя. Теперь Зеленый Дракон был союзником людей и, в отличие от других, был к ним весьма благосклонен. Но даже несмотря на это, в дни после Поворотной Войны было заметно резкое усиление гонений на волшебников. За чисткой следил сам Дракон-Император и, зная политику своего собрата из леса Дагора, приказал обратить особое внимание именно на этот район и с особой тщательностью проводить чистки в районе леса Дагора.

— Что случилось с моим другом, пока он был здесь?

— Вы слышали о том, что случилось в конюшне? — И после того, как он утвердительно кивнул головой, она продолжила:

— Это был он. С ним еще была какая-то лошадь. Я слышала, люди уверяли, что она могла летать, но они, наверное, не догадывались, что ваш друг волшебник.

А, ты, видно, ничего не знаешь про Темного Коня! Тем лучше.

— За ним гнались люди короля?

— Стража и маги… или шпионы, после того, как попробовали задержать его. Я слышала, он их прямо-таки одурачил.

— Ты слышала?

Она опять улыбнулась:

— Я сумела улизнуть как раз в тот момент, когда почувствовала, что они идут. Ваш друг не понимал значения медальона. А вы, как я догадываюсь, понимаете.

— Я прожил больше него.

Итак, он получил подтверждение. Кейб и Темный Конь улизнули из сетей, расставленных магами, прирученными королем Ланитом. Он не мог упрекнуть волшебника за то, что тот ни слова не упомянул об этом инциденте в своем послании к леди Бедлам, у нее и без этого поводов для беспокойства более чем достаточно. Но теперь это все уже позади.

— Допрос окончен, или ты хотел поговорить со мной еще и о других вещах?

По тому, как Тори посмотрела на него, было предельно ясно, что именно она имеет в виду.

— Есть те, кто сможет помочь тебе в учебе, и для этого совсем не обязательно прибегать к обольщению.

— Ты же знаешь, я ищу большего, чем просто учеба, серебряные волосы. — Она попробовала притронуться к его волосам, но он схватил ее за руку. — Я ищу намного большего, чем только это.

— Моя жена разорвет тебя своими когтями на мелкие кусочки, если узнает хотя бы только то, что ты была со мной настолько фамильярна. Буквально раздерет.

— Она что, кошка?

— Да.

Тори внимательно посмотрела на него, надеясь найти на его лице признаки того, что он шутит, но увидела, что он говорит абсолютно серьезно.

— Некоторые люди создают странные семьи. Человек и кошка?

— А я разве сказал, что я человек?

Тори на это ответить было нечего, но он заметил, как она несколько отклонилась назад, как бы рассматривая его в новом, тревожном свете.

— Я задала тебе вопрос. Ты со мной закончил?

— Почти. Ты знакома…

Он замолчал, заметив, что какой-то пьяный торговец, одетый в одежды Горда! — — Он, шел, спотыкаясь, в их направлении. Поблизости он слышал другие голоса. Грифон взял Тори за руку. Она не сопротивлялась, но и не пыталась больше испробовать на нем свои чары. Его замечание о нем самом и о его жене поразили ее.

— Пойдем обратно в гостиницу. И будь приветливой. Колдунья кивнула. Дойдя до них, торговец пытался решить, какую сторону узкой улицы ему лучше уступить им. Грифон указал налево, и человек направился туда. Переключив опять все свое внимание на Тори, Грифон снова начал задавать ей вопросы.

Шаги пьяного резко затихли.

Нормальный человек в такой ситуации сделал бы это гораздо медленнее, и, возможно, именно этот факт и спас Грифона. Видно, нападающий просто был слишком самоуверен. Грифон успел оттолкнуть девушку в сторону как раз в тот момент, когда торговец с ножом в руке навалился на него. Птица-лев слышал, как вскрикнула девушка, но тут же все свое внимание переключил на борьбу. Оказалось, что противник весит намного больше, чем можно было бы предположить. Грифон был уверен, что под одеждой он найдет доспехи.

Черные доспехи.

Он допустил непростительную беспечность, тратя столько драгоценного времени на пустые разговоры и забыв о своих же собственных догадках о том, что здесь могут быть шпионы. Он был беспечен еще и в другом отношении: лицом, которое было сейчас на нем, он предпочитал прикрываться чаще всего. И Кейб был далеко не единственным, кто мог бы опознать его. После стольких лет борьбы с ним было не удивительно, что многие рейдеры, особенно шпионы, моментально узнали бы его неординарную внешность. Грифон знал, что он был не только беспечным, но к тому же еще и тщеславным. Выбрал бы он лицо, которое отличалось бы меньшим достоинством, и, может быть, избежал бы того, что сейчас случилось. Его искалеченная рука тоже могла бы выдать его, но не так быстро, как тщеславие.

Они боролись на земле. Волк-рейдер использовал свое преимущество в весе и неспособность Грифона схватить его достаточно сильно своей изуродованной рукой. Черты лица рейдера не представляли собой ничего примечательного. Это было обычное лицо человека его профессии. Но та спокойная решимость, которая исходила от него, вполне определенно говорила Грифону о том, что это ветеран многих кампаний. В этом не могло быть никаких сомнений.

Если физических сил было недостаточно, чтобы избавиться от противника, то птица-лев с большим желанием был готов использовать свои волшебные умения. Когда того требует ситуация, каждый должен использовать те возможности, которыми он обладает, не задумываясь о чести, в этом Грифон был твердо убежден. Выживание прежде всего.

Арамит, должно быть, догадался о его намерениях, потому что внезапно изменил тактику и, не обращая внимания на то, что мог поранить себя, нанес удар головой, попав лбом прямо в поставленную Грифоном защиту. Защита — — это было единственное, что мог сделать Грифон, чтобы не потерять сознания. Но, к несчастью, удар оказался настолько сильным, что он рухнул затылком на землю. Все поплыло у него перед глазами. Он почувствовал, что слабеет и не может удерживать врага с прежней силой. Волк-рейдер не замедлил воспользоваться этим новым преимуществом.

— Моя жизнь в обмен на твою, — прошипела темная фигура. — Небольшой вклад в триумф империи!

Итак, это конец, — успел подумать Грифон. — Быть за резанным ночью на улице, далеко от любого места, которое можно было бы назвать домом.

Он услышал, как рейдер коротко изумленно вскрикнул. Вес его тела переместился в одну сторону. Инстинкты взяли верх. Грифон изо всех сил рванул навалившееся на него тело в ту же сторону. Он услышал, как что-то звякнуло, и понял, что арамит выронил нож. Теперь, несмотря на то, что в голове у него все еще звенело, преимущество было на его стороне.

Однако рейдер, без сомнения, ни в коей мере не был побежден. Он опять попытался боднуть Грифона головой. Но на сей раз птица-лев был готов к этому и вовремя уклонился. Затем он сделал единственное, что смог придумать, для того чтобы ускорить развязку.

Он преобразовался. Для большинства колдунов такое изменение внешности оставило бы их беспомощными на несколько драгоценных секунд. Для Грифона, давно практиковавшего мгновенные преобразования, это было не так. Два десятилетия войны поддерживали эту его способность в хорошем отшлифованном состоянии.

Шпион издал крик, который заглушила когтистая лапа Грифона. Застигнутый врасплох неожиданно изменившейся внешностью противника, арамит не сумел вовремя предупредить последовавшую за этим атаку. С мрачным удовлетворением Грифон, резко повернув голову своего противника, сломал ему шею.

Убедившись, что рейдер мертв, он медленно поднялся и прошептал:

— Твоя жизнь за жизнь моего сына… Цена неравнозначна, но, несомненно, это только начало.

И только теперь он вспомнил о Тори. Пока он поворачивался к тому месту, где оставил ее, он опять преобразовался в человека. Было неудивительно, что ее уже не было. И все же что-то заставило арамита вскрикнуть от боли. Это могло быть только какой-то атакой, проведенной колдуньей. По его предположению, ударом по голове. Зачем привлекать к себе внимание, как к колдунье, когда простое физическое воздействие могло сработать так эффективно?

Улица стала подозрительно пустынной. Грифон знал, что такое затишье обычно предвещает появление городской стражи. Он пожалел, что позволил своему гневу взять над ним верх, шпион мог предоставить дополнительную информацию, в частности о том, сколько ему подобных уже расползлись по городу. Городская стража будет вполне удовлетворена, найдя труп. Конечно, все остальные шпионы, засевшие в городе, узнав про смерть одного из них и не имея ни малейшей возможности узнать, кто в этом виноват, на какое-то время спрячутся. Этот действовал на свой страх и риск, в одиночку, но, если бы их здесь было больше, они непременно бы вмешались в борьбу, так как, не льстя себе, Грифон считал, что они рассматривают его как цель первостепенной важности.

Короткая передышка, как бы ни повышала она опасность быть задержанным городской стражей, сделала свое дело. Его голова еще гудела, но сила его концентрации была вполне достаточной для того, чтобы сотворить заклинание. Настало время покинуть Зуу и пойти дальше по следу Кейба.

След. Грифон поискал нож, который Тори украла у Кейба, но ничего не нашел. Возможно, во время борьбы он отлетел куда-нибудь в темноту, но он подозревал, что нож опять в руках у колдуньи. Однако большой пользы он ей теперь не принесет. За то короткое время, пока нож был в его руках, он успел сделать несколько магических изменений. Если после этого она с его помощью начнет искать волшебника, то через некоторое время окажется опять на том же месте, с которого и начала. Пусть ищет Кейба Бедлама, если хочет, но ей придется делать это без какой-либо помощи.

Один из первых уроков магии — никогда не обольщаться, что получишь ожидаемый результат.

Это урок, о котором он старался напоминать себе каждый божий день. Это был урок, который, он уверен, ему надо будет вспоминать, когда он войдет в пустынные владения Хрустального Дракона.

Городская стража была уже близко. Бросив последний взгляд на распростершееся тело волка-рейдера, Грифон сжал лезвие и телепортировался…

… на холмы Исиди.

Здесь, как он и ожидал, след был намного сильнее. Очевидно, лезвие перенесло его в то место, в нескольких ярдах от которого материализовался и сам Кейб. Он позволил себе мимолетную человеческую улыбку, так как телепортация всегда таила много случайностей, особенно когда плохо знаком с местностью, куда телепортируешься. Он сбросил с себя человеческий облик, больше он ему был не нужен.

Кейб и Темный Конь очень удачно выбрали это место. При нормальных обстоятельствах они насладились бы великолепным видом восточной части полуострова. Не всей, конечно, но достаточной для того, чтобы иметь возможность спланировать начало своего путешествия. Легар не был таким большим районом, как Исиди или необъятный лес Дагора, но там было полно холмов, расщелин и лабиринтов подземных пещер, которые могли соперничать с такими же в Тиберийских Горах. Добавьте сюда и предательский неровный ландшафт, возможную встречу с квелями, а теперь еще и с волками-рейдерами, и у вас будут веские причины продвигаться по Легару медленно и осторожно.

А теперь этот туман… Он был знаком с Серой Мглой, влажным, истощающим мозг туманом, покрывающим Лохивар. Черный Дракон, правящий королевством Лохивар, расположенным на юго-востоке Драконьего царства, и был источником этого волшебного тумана. Зная, что может сделать Серая Мгла, Грифон был доволен, что не принял, на первый взгляд, самого простого решения телепортироваться прямо в туман. Даже отсюда он чувствовал исходящее от тумана зло. В нем было что-то, что сводило с ума, но это было безумие смертельных мук, так как в нем чувствовался привкус разложения.

Если он так выглядит в сумраке луны, то как же он будет выглядеть при свете дня? Хуже? И что будет, когда я наконец войду туда? Это он выяснит довольно скоро. Не было никаких причин оставаться здесь даже на самую малую часть того времени, которое он провел в городе. Кейб и Темный Конь задержались здесь только для того, чтобы подготовить себя к Легару, а Грифон уже готов к этому как никогда. Ничего нового от этих молчаливых холмов он не узнает, ничего такого, что бы помогло осуществлению его миссии и мести.

Ничего? Он замер, впервые заметив одну странность. Почему здесь такой мертвый покой? Неужели так сильно действует ядовитое покрывало Легара, что даже дикая жизнь не выдерживает его на таком значительном расстоянии? Этого не может быть, птица-лев расслышал вдалеке несколько обычных ночных звуков, крики ночных птиц и зверей. А вот в этом месте все живые создания или умолкли, или разбежались. Как раз в том месте, где он стоял.

Но прежде чем Грифон успел сделать следующий вздох, его меч был уже у него в руке и готов к бою.

— Ну, уж тебя-то я здесь никак не ожидал.

Из темноты появился чей-то огромный силуэт, чернее самой ночи. Ледяные голубые глаза горели огнем, и это вовсе не было отражением слабого лунного света.

— Темный Конь!.

Призрачный жеребец кивнул головой.

— Ты теперь далеко от своей войны, лорд Грифон, но это, кажется, означает, что твоя война расползается вширь!

— Значит, ты их видел! Рейдеров!

— И видел их, и дрался с ними!

— Дрался с ними… а где же тогда Кейб, демон-скакун? Неужели он опоздал прийти на помощь волшебнику?

Неужели Д'Фарани добавил к своему списку жертв и его? Ответ левиафана его не успокоил.

— Я… потерял его. Он…

Нет! — неистово прокричал Темный Конь. — Он не мертв! Этого не может быть! Мы просто разошлись в этом вонючем тумане! Он ничего не сказал, и я был уверен, что он был сзади, держится рядом!

Грифон прервал его резким жестом. Его обычное беспокойство, испытываемое в присутствии черного как смоль создания, уступило место беспокойству о судьбе Кейба, ему надо было знать, с чем он может столкнуться в укрытом туманом Легаре.

— Расскажи мне все с самого начала. Рассказывай внимательно, ничего не упуская, но сделай это как можно быстрее.

Сначала его удивило, с какой легкостью ему удалось уговорить Темного Коня, но тут он вспомнил, что Кейб Бедлам был одним из немногих настоящих друзей бессмертного. Рассказ был коротким и быстрым. Когда он был окончен, стало ясно, что Темный Конь очень обеспокоен тем, что он называл своей собственной ужасной небрежностью. Но было и что-то еще, что случилось потом и что призрачный жеребец ставил себе в вину. Что бы это ни было, его корни уходили очень глубоко. Своего рода заскок в голове бессмертного, который не дал Темному Коню понять, что их умышленно разделяют.

Странно, но сознание того, что созданное из ничего существо может так расстраиваться, несколько уменьшило беспокойство Грифона. Он почувствовал, что понимает ход мысли Темного Коня намного лучше, чем когда-либо в прошлом.

— Ты говоришь, что монстр, с которым ты сражался, был иллюзией?

— Да, и когда я обернулся, чтобы сказать это Кейбу, его уже не было! И я не слышал, чтобы он меня звал!

— Может быть, он и звал, но ты его не слышал. В таком месте это совсем неудивительно, Грифон внимательно посмотрел на туман, такой неспокойный, такой голодный даже в этом ночном покое. — И ты не мог найти его след?

Я не обнаружил ничего! Я, Темный Конь, не смог почувствовать его!

— Да…

Птица-лев взвесил ситуацию. Известие о том, что волки-рейдеры действуют здесь, на Легаре, заставило его выпустить когти, а его гриву встать дыбом. Ему хотелось охотиться на них на всех и на каждого мародера в отдельности, как на животных, которыми они в сущности и были, ему хотелось почувствовать вкус их смерти; но Грифон знал и то, что это не успокоит его и не заполнит пустоту у него внутри, а бросить товарища он не может. В этом они с Темным Конем были едины. Кейб Бедлам пропал, и если он попал в плен к арамитам, то для Грифона будет более чем достаточно удобных случаев, чтобы утолить свою жажду мести. Если же судьба Кейба сложилась иначе, то волки-рейдеры могут и подождать. Он не сомневался, что они все еще будут здесь. Уж раз арамиты сумели на что-то наложить руку, то единственный путь избавиться от них — это убить их.

Он очень хотел расправиться с ними, но не сейчас.

Как ты думаешь, ты сможешь найти то место, где ты оставил его?

Темный Конь внимательно посмотрел на зловещую массу, закрывающую Легар.

— Может статься, что я и смогу тебя туда провести. Но какая от этого польза?

— Польза может быть, поверь мне, — и Грифон показал маленькое лезвие, которое помогло ему проследить путь Кейба до того места, где они сейчас стояли. — У тебя не было ничего, что могло бы помочь тебе в твоих поисках.

— Если бы и было, я не думаю, что это поможет. Туман носит в себе следы Нимта, лорд Грифон! Ты один из немногих, обладающих достаточными знаниями, чтобы понять, что это значит! Ты тоже знал Сумрака! — призрачный жеребец задумался. — Там ничто не работает так, как должно бы! Законы магии, законы природы, ничему этому нельзя доверять на Легаре, пока там продолжается это безумие.

— Мы можем только попробовать, — птица-лев посмотрел на лезвие. — Может быть, это лучшее, что мы можем сделать, и единственная надежда Кейба.

Перехитрить Нимт? Ты шутишь! Я знаю враадов! Я знал Сумрака!

Всякий раз, когда черный скакун говорил о волшебнике с затуманенным лицом, его голос выдавал Грифону многое. Сумрак был каким-то образом связан с бедами Темного Коня. Что говорилось в послании Бедлама? Темный Конь продолжает искать Сумрака, словно тот каким-то образом сумел выжить. Не означает ли это, что он боится замученного волшебника?

Нет, не боится. Если и был кто-нибудь, кто мог понять Темного Коня или понять, что он из себя представляет, так это Сумрак.

На дальнейшие размышления у него просто не было времени. Борьба, которая шла внутри самого Темного Коня, вполне может подождать до мирных времен, если они, конечно, когда-нибудь наступят. А сейчас самое время заняться Легаром.

— Это не Нимт. И не Хрустальный Дракон, не волки-рейдеры и не враады. То, что существует там, может быть только отражением хаоса Нимта. Я думаю, что, если мы сотворим заклинание, для того чтобы попасть как можно ближе к тому месту, где вы расстались, у нас все-таки будет какой-то шанс. Если не получится… мы все равно должны туда войти. Ты знаешь, что Кейб уже вернулся бы сюда, если бы мог. Он-то должен бы знать, что это необходимо было сделать.

Темный Конь постучал копытом.

— Я знаю это, лорд Грифон! Ха! Я думал об этом с того самого момента, как только снова материализовался здесь. Я думал, что, может быть, он случайно телепортировался куда-нибудь рядом, но здесь уже не осталось места, которое бы я не обыскал. Он в самом деле должен был бы уже сюда вернуться!

— Тогда чего мы ждем?

— Хорошо. — Темный Конь подошел поближе. — Тебе надо ехать на мне верхом, как это делал Кейб, ваше величество! Нам надо быть уверенными, что мы не потеряем друг друга, пока будем добираться туда, ведь это королевство Хрустального Дракона. А вонючий туман только увеличивает опасность.

— Согласен. — Когда птица-лев усаживался на черного скакуна, он все еще обдумывал то, что тот ему сказал. — А тебе не кажется странным, что Король-Дракон остается так спокоен, хотя в прошлом он очень быстро разбирался с теми, кто нарушал его покой?

Темный Конь фыркнул.

— Я все еще думаю, что это его рук дело. Что касается меня, так я не могу назвать все это ничегонеделаньем.

Ничегонеделаньем это, конечно, не назовешь, скакун-демон, но все это не имеет четкой направленности, а это опасный способ избавиться от арамитов. Если это дело рук Хрустального Дракона, мне бы хотелось узнать, почему он выбрал такой безумный способ. Это так же рискованно, а может даже и более рискованно, чем волки-рейдеры.

— Даже если это и так, нам все равно надо будет пройти через это, — левиафан покрутил головой, оглядывая темный Легар. — Еще один момент, и я буду готов. — Темный Конь наклонил голову. — Любопытно!

Грифон подался вперед и попробовал разглядеть то, что так заинтересовало его спутника.

— Что такое? Я не вижу ничего особенного.

Темный Конь замотал головой так, что его грива разметалась во все стороны.

— Подозреваю, что я просто вижу то, что мне очень хотелось бы видеть. Мне показалось, что туман начал рассеиваться, но на самом деле это, наверно, лунный свет.

Даже прищурившись, Грифон все равно ничего не смог увидеть. Были ли изменения в густом тумане, он сказать не мог. По словам призрачного жеребца, если это и произошло, то еще до того, как он телепортировался сюда. Произошло это или нет, но птица-лев все равно ничего не мог разглядеть под покровом обволакивающего тумана.

Наконец Темный Конь тронулся с места.

— Ну да это не играет роли! Мы должны найти Кейба! Это сейчас главное!

Это легион волков-рейдеров и Король-Дракон делают совершенно неожиданные вещи, — про себя поправил его Грифон, крепко обхватывая его ногами. — Кроме этих двух вещей, нам беспокоиться больше не о чем.