Хронум Книга I

Глава 9

Мы ввалились в директорскую втроем: я, Карелина и брат. Вчетвером… еще Стивен, куда же без него. Когда Марине рассказали, куда и зачем я направляюсь, а потом кратко поведали историю Вовы, она тут же сорвалась с задания, оставив вместо себя одного из старичков сквада.

Мальчик категорически отказался возвратиться в приют. Он просил меня лишь об одном: чтобы я забрал его сестру из лап директрисы. По его словам, дети в приюте постоянно подвергались насилию, моральному и физическому.

Тварь директриса, понимая полноту власти над своими подопечными и принимая факт, что они не могут ей ответить ничем, творила что хотела.

Воспитанники приюта находились в разных позициях: одни — старшеклассники, следившие за порядком и получившие привилегии, вторые — работники — пахали не покладая рук на кустарной ткацкой фабрике в подвале здания. Но были и третьи — бунтари — те кто не согласился с таким укладом и выражали протест. Вот такие дети и подвергались гонению старших, а затем уже и сама директриса принимала репрессивные меры в их отношении.

— Я получил информацию из проверенного источника, что вы используете детский труд с целью личного обогащения.

— Лев Константинович, это правдиво отчасти. Да, дети работают, но это для их же пользы, ведь работа — лучший воспитатель, но ни о каком личном обогащении, как вы выразились, речи не идет.

Я достал блокнот и начал зачитывать наспех сформированный отчет:

— Пошив одежды в подвальном помещении приюта только за прошлый месяц принес вам триста двадцать тысяч рублей…

Директриса беспардонно перебила меня:

— Но все деньги идут на приют! Лекарства, питание, одежда, различные экскурсии. Вы же понимаете, что ваших денег на все не хватает.

— Нет, я этого определенно не понимаю. Я успел ознакомиться с отчетом, что вы направили моему казначею, и увидел в нем все те же статьи расходов, о которых вы говорите. И там, помимо экскурсий, есть даже сведения о покупках игрушек. То есть, моих денег вам хватает. Теперь слушайте дальше… Двухкомнатная квартира в Тольятти. Две квартиры-студии в Ростове и шикарный дом на земле на двести квадратов под Питером.

— Это все не мое!

— Да, конечно, не спорю. Недвижимость оформлена на ваших детей. Где деньги, Зин? — отложил я блокнот и пристально на нее посмотрел.

Директриса и бровью не повела. Неужели считала себя настолько неуязвимой?

— Покажите мне приют. Хочу увидеть все своими глазами.

— Дети сейчас спят и…

— Слушай сюда, с-сучка! Хватит юлить задом! Показывай, тебе говорят! — не выдержала Марина, а Стив начал обходить ее со спины.

Из кармана полетела конфета, и тот вмиг забыл про директрису.

Полная праведного гнева, директриса повела нас на экскурсию.

— Здесь у нас игровая. Между прочим, вот этот мишка куплен на деньги от продажи.

— Он стоит пять рублей, конченая ты мразь!

Такая экспрессия. Марина явно ненавидела таких людей. Нужно будет расспросить ее о прошлом. Уверен, многое станет ясно. Еще и дядя подпустил интригу, намекнув на необыкновенные способности девушки и рассказав о месте силы, откуда она была родом.

— Попрошу вас не выражаться в присутствии детей.

И незамедлительно получила от Карелиной тычок в спину.

— Здесь столовая, дети питаются хорошо. В рационе есть и фрукты и соки.

Так она водила нас по верхним этажам еще минут пятнадцать. За все время нам встретилось не больше десяти подростков, беспечно прогуливавшихся по кампусу приюта. Впрочем, так и должны были вести себя дети.

— Хватит терять время. Ведите в подвал.

Директриса спокойно пожала плечами и повела в цех. На удивление, залы были пустыми. Хотя я ожидал увидеть совсем иную картину.

Размеры цеха впечатляли. Здесь было не меньше пяти десятков швейных машин, оверлоков и других приспособлений, назначений которых я не знал.

— Где дети?

— Ушли в поход.

Марина провела ладонью по корпусу швейной машинки. Затем приложилась щекой. И так проверила несколько.

— Станки еще тёплые. Эта сука врет!

— Минут двадцать назад вы говорили мне, что дети спят. Мы прошли в спальни, но они оказались пустыми. Теперь утверждаете, что воспитанники приюта ушли в поход.

Я начинал злиться и непроизвольно трансформироваться в демоническую сущность.

Директриса отпрянула от меня в испуге, начала кричать, звать на помощь.

— Сейчас же говори, где дети! — нечеловеческим голосом зарычал я.

Она будто не слышала меня. Вместо этого попыталась бежать, но получила звонкую оплеуху от Карелиной и поплыла. На мгновение воцарилась тишина, и этого было достаточно, чтобы расслышать детский плач где-то уровнем ниже.

Поиск потайной двери не занял много времени. Отодвинув массивный ткацкий станок, мы увидели металлический люк.

Спустившись под землю, мы были шокированы. Грубо тесаный туннель метра два в ширину слабо освещался тусклыми лампочками, что тянулись куда-то вглубь метров на сто. Ужасная вонь от нечистот резала глаза. И в этом смраде находились дети. Много детей.

Где-то в конце туннеля был слышен плач совсем маленьких детишек, от этих звуков сжималось сердце.

— Дядя Лёва? — девочка в рваной рубахе удивленно смотрела на меня большими глазами.

— Да, милая, это я. Поднимайтесь все наверх и ждите меня там.

— Вот же тварь директриса, — вырвалось едва слышное из уст Марины.

Она подхватила сразу двоих и понесла их к люку. Сверху потянулись руки бойцов. Началась эвакуация. Одни шарахались от меня, не зная лично, другие узнавали, хватались за штанину и не отпускали, пока их не отнимала Марина.

Девушка разволновалась, видно было, что она сдерживает эмоции, но продолжала делать свое дело.

Грязные, оборванные, худые — все выглядели одинаково. В конце коридора мелькнули две высокие тени и сразу же исчезли. Туннель не был тупиковым.

— Это все дети? — задал я вопрос знакомой мордашке, дочери недавно погибшего бойца сквада, что крепко обхватила мою шею обеими руками.

Рыдающая девчушка не могла ничего сказать, лишь отняла одну ручонку и указала в конец тоннеля.

Значит, не показалось. Я осторожно, будто драгоценность, передал девочку Марине, а сам отправился в конец туннеля.

Дождавшись, когда все дети выберутся наружу, я трансформировался в хронума и шагнул в глубину подземелья. Тоннель был пропитан резкими запахами человеческих испражнений. По-видимому, таким образом детей не раз прятали от чужих глаз. Но зачем? И почему мальчик не рассказал мне про это место? Боялся мести?

Погруженный в свои мысли, на свороте подземелья словил две пули в грудь. Прочная кожа хронума погасила смертоносную энергию свинца, и они вошли на глубину пальца.

Моментально среагировав на угрозу, размозжил череп одного из нападавших хвостом, другого ухватил за шею и притянул к себе на «исповедь».

Много, много мерзкого я увидел о его жизни. Но самое интересное — он работал на Златана.

Цыгане — народ таинственный и загадочный. Сколько историй ходит по Земле об их культуре, традициях и жизненном укладе. Я старался обходить их стороной, но сучий Златан сам пришел в мой «дом»…

— Мне нужны ее глаза! — кровожадно заявил я в пустоту.

— Ты хочешь вырвать глаза директрисы? — восхищенно спросила появившаяся внезапно Марина.

— Я хочу посмотреть в них!

Кажется, девушка разочаровалась в моем ответе.

Мы вышли из подземелья, и я приказал связать всех работников приюта.

«Что теперь будет с нами, дядя Лёва?», — спрашивали наперебой детишки. Было очевидно, что здесь они не хотят больше оставаться. Эти стены давят на них. Голод и нечеловеческое обращение «господ» надломили их психику.

— А хотите отправиться на необитаемый остров? Искупаться в водах теплого Средиземного моря или покататься на слонах? — заговорщицки обратился к ним.

Хором заявив, что они согласны, счастливые дети завалили меня на спину. А я и не сопротивлялся. Рядом валялся изнемогающий от детской ласки Стив.

Решено. Дети отправляются на Утопию, пока я здесь со всеми недругами не разберусь.

Следом набрал своего поверенного в этих делах Георгия Гриваса, грека по происхождению, попросил немедленно приехать в приют. Этот мужчина долгие годы честно работал у нас и заслужил доверие моих близких.

Мне предстоял тяжелый разговор со Светланой Борисовной. Не разговор — «исповедь». Слушать оправдания лживой мрази не было желания. Хотелось высушить ее до дна, заглянув в самые отдаленные уголки ее памяти, и понять, в какой момент я облажался, взяв эту алчную суку к себе на работу.

Кроме того, что директриса работала на Златана, поставляя на его рынки готовую продукцию, она также была замешана в продаже выпускниц приюта за границу. Выяснилось, что их вывозили в Османскую Империю. Гребаная Османия с ее любовью к славянкам.

Я сидел в своем кабинете и думал, насколько же я уязвим. У меня под носом творятся такие дела.

Мне нужны были деньги, много денег. Придется вновь обратиться к биржевому трейдингу, заниматься которым не было ни малейшего желания.

— Через полчаса сборы в моем кабинете, — оповестил я своих близких, а сам направится в лазарет, где три лекаря сквада приводили в себя дистрофичных детей.

Для чего я находился здесь, наблюдая из-за ширмы за больными детьми, стараясь не шуметь, чтобы не выдать себя? Скорее, хотел убедить себя, что моя жестокость оправдана. Хоть я являюсь злом во плоти, для сирых и обиденных я защитник.

Но почему я решил, что мое предназначение — «спасать» мир? Ответ я нашел в древнем манускрипте майя.

В нем говорилось, что появление хронума знаменует собой конец цивилизации. Неожиданное доказательство этого — Стив, признавший во мне хозяина.

«Докажем себе, что древние летописцы майя были лжепророками».

Эта мысль заставила меня улыбнуться и я покинул лазарет.

— Итак, я собрал вас, чтобы обсудить текущие проблемы и пути их решения. Как видите, врагов у Ахматовых с каждым днем становится все больше.

— А союзники есть? — перебила студентка, проявляя свой юношеский интерес.

Олег пнул ее под столом.

— Есть и условные союзники. С Вагитом Юнусовичем ты знакома.

— И все? — искренне удивилась Карелина.

— Ещё целая диаспора дагестанских горцев. Да что это я тебе все расписываю?

В это время забежал собакен и сбил меня с мысли.

— Стив, ты чего здесь забыл?

Не говоря ни слова, он просто забился под стол, ближе к Залевской.

— Фу, ну и вонь! — не выдержала Марина.

Я потер бровь. Последнее время совещания в моем кабинете начали походить на какой-то маскарад.

— Ладно, не отвлекаемся. На чем я остановился?

— Врагов становится все больше, а из союзников только старый горец…

Я неодобрительно покачал головой, а Олег еще раза пнул красавицу Карелину в ногу.

— Марина, перед бывшим главой сквада стояла задача довести сквад до трехсот пятидесяти человек. Но с учетом вышесказанного, их число должно возрасти до пяти сотен минимум. Я понимаю, задача сложная, но скажу тебе то же, что говорил недавно другу: сделай упор на туманниках и лекарях.

— Ого, ты хочешь набрать в сквад только одаренных?

Я посмотрел на девушку, прикусив нижнюю губу. Потянулся за сигаретой.

— Олег, займись этим сам. Я тоже поучаствую.

— Нет-нет, я справлюсь! Просто уточнить хотела. А шестой ранг дара нам подходит или брать выше?

Я продолжал сверлить Карелину взглядом так, что она слегка поежилась.

— А если скажу, что одаренные должны быть не ниже седьмого ранга?

— Это будет несколько проблематично, но я справлюсь.

Все же я ошибся в выборе главы сквада. То, что она паясничает сейчас, не было сомнений. Но надо отдать должное: держит хорошую мину при плохой игре!

На рынке труда одаренных седьмого ранга днем с огнем не сыщешь, а если и найдешь, то это будет очередной отморозок с темным прошлым.

Продолжать разговор с бестолковой Карелиной я не стал. Вместо этого обратился к своему казначею:

— Катенька, что с компенсацией от Голицына и виконта Мышкина?

— Мышкин перевел на наш счет шестнадцать миллионов шестьсот семьдесят тысяч рублей. То есть полностью выплатил ущерб. Голицын возместил только половину суммы и на оставшуюся просит рассрочку на два года.

— Хорошо, дайте ему такую возможность. Завтра еще придет транш на семь с половиной миллионов от Аликперова. С компенсацией родственникам погибших нужно будет погодить, а положить все наши деньги на брокерский депозит.

— Ух ты! Давно уже таким не занимались! — брат расцвел в улыбке, потирая ладони.

— Чем? — одновременно спросили девушки.

— Биржевыми спекуляциями, — хищно улыбнулся я.

На этот раз план был прост, а потому красив: взорвать три элеватора с зерном и сделать несколько заявлений на этом фоне. Первый шаг завтра.

По недоумевающим взглядам девчонок было понятно, что они не доверяют словам Ахматова.

— Катя, также тебе следует разобраться с имуществом бывшей директрисы. Иными словами, отжать, переоформить и через договор дарения передать выпускникам приютов. С этим возникнут сложности?

— Думаю, нет. Дети Светланы Борисовны останутся на улице?

— Плевать! Эта тварь должна была осознавать риски. Пусть возвращаются в Ростов или откуда они там.

— Дальше… Кто возьмется за проверку еще двух наших приютов?

Не так давно в столице мы создали кластер приютов. Вначале они были раскиданы по регионам, но после маленькой победоносной войны с наркокартелем, удалось заполучить несколько подходящих зданий. Это было экономически целесообразно. Сокращались затраты по всем статьям расходов и высвободившиеся суммы мы могли тратить на покупку квартир и домов выпускникам.

Впоследствии же дети были обеспечены работой: все желающие могли работать у меня на различных производствах.

— Можно я? — потянула руку Карелина.

— Можно.

Все же это ей было под силу, в отличие от набора одаренных седьмого ранга в сквад.

— Я с ней поеду.

— Хорошо, брат. Стива с собой возьмите.

— Нахрена?

— Чтобы вонь выветрилась.

— Хозя-я-и-ин! — заканючил собак.

— Пиздуй давай со всеми, — не стал я слушать его возражения.

— Всем спасибо, все свободны.

Стива я не зря отправил с Карелиной. Садовник сообщил о странных звуках, доносящихся из берлоги Стива, и я хотел ее осмотреть. Сам он побоялся туда соваться, ведь по словам садовника, внутри происходит чертовщина.

Дождавшись, когда все разъедутся, я надел рабочую одежду и пошел к «мистическому» логову Стива. В голове промелькнула бредовая мысль о нарушении частного пространства. Даже испытал подобие стыда, что поступаю так подло. Но ведь я его хозяин! Верно? А Стив дурно пах, и Катя устала за ним гоняться, чтобы отмыть вонючку.

Сразу возле входа в берлогу я увидел странную конструкцию. Что-то вроде волокуши с плоским дном и веревкой. От нее тянулся след примятой травы к забору. Мне стало интересно, и я пошел по следу, ожидая увидеть кучу земли. Уперся в ограду, но мой путь на этом не закончился. Под оградой был подкоп. Встав на цыпочки, увидел, как след тянется дальше к лесу.

В принципе, меня мало что смущало, ведь Стив не был обычным псом, и ему в голову вполне могла прийти инженерная мысль. Дальше по следу я не пошел, вернулся к логову.

Заглянув внутрь, ничего не увидел в кромешной тьме. Прислушался — тишина. Поймал себя на мысли, что трушу заползать внутрь.

«Лев! Ты же Лев, мать его! Хронум! Хозяин адского пса! А ну, соберись!» — уговаривал я себя.

И я полез, нахлобучив на лоб фонарик. Полз я метров двадцать под уклоном в тридцать-сорок градусов. Чем дальше полз, тем шире становился тоннель. Вонь гниющего мяса была просто невыносима.

В конце туннеля был грот метра три в высоту. Встав на ноги, с любопытством начал осматривать сие грандиозное сооружение, что возвел Стив. Под ногами что-то предательски хрустнуло, и мне показалось, что рядом промелькнула тень.

Пол был усыпан костями разной свежести. Они принадлежали мелкому зверью. Поборов позывы рвоты, я двинулся дальше. И через тридцать метров моему взору открылась настолько сюрреалистичная картина, от вида которой я шумно сглотнул.

Мой пес — гребаный некромант! Искусный художник, и… некромант!