Хроники крови. Пенталогия (ЛП)

— Это дело касается не только нас двоих. — После этих слов Генри заметил, что выражение ее лица смягчилось. Взглянув на Тони, для которого лучше было бы теперь оказаться подальше от источника страха, женщина согласно кивнула и быстро покинула апартаменты Фицроя.

Когда за Вики закрылась дверь, Тони попытался освободиться из объятий вампира.

— Генри, я не могу…

Тот не сразу понял, что юноша имеет в виду.

— Я не имел в виду тебя, — мягко произнес он, спросив себя, давал ли когда-нибудь повод Тони считать, что его интересы совершенно им не учитываются.

— Но ведь ты сказал Вики… что мы будем у нее через полчаса!

— Верно. — Генри без всяких видимых усилий поднял его на ноги. — Я просто подумал, что ты захочешь принять душ.

Тони опустил взгляд и, посмотрев на свои шорты, увидел отвратительное мокрое пятно. Щеки юноши побагровели от стыда.

— Черт! Ты думаешь, Победа заметила?

Фицрой отрицательно покачал головой. Зачем говорить правду и еще больше расстраивать приятеля? Ведь у любого вампира нюх в сотни раз лучше, чем у собак.

*

— Он до сих пор не вернулся? — спросил Генри.

Впуская их в квартиру, Вики злобно фыркнула.

— Сам знаешь, что нет. А солнце-то село уже давно. Мог бы позвонить. Знает ведь, что я проснулась.

— Думаю, он идет по следу.

— Я об этом догадалась.

Фицрой присел на диван. Подальше от нее. Теперь их разделяло пространство комнаты. Что бы ни произошло между ними прошлой ночью, нарушать личное пространство Вики ни в коем случае не стоило.

— Ты беспокоишься?

— Нет, раздражает неизвестность. Черт знает что! Хоть бы записку оставил.

Генри и Тони понимающе переглянулись.

— Что вы имеете в виду? — подозрительно посмотрела на них Вики.

— Ты всегда начинаешь сыпать ругательствами, когда испытываешь беспокойство, — напомнил ей вампир.

— Да пошел ты…

— Вот видишь, правда тебе не нравится.

— Извини. — Женщина отвернулась и прислонилась лицом к оконному стеклу. Пальцы ее беспокойно теребили старинные атласные шторы. — Просто твои призрачные дружки совсем выбили меня из колеи. Вообще-то Майк совершенно не обязан являться сюда к заходу солнца. Он вполне взрослый мальчик и, думаю, в состоянии постоять за себя.

— Уверен, он с этим неплохо справляется.

— Я не просила себя успокаивать! — буркнула она.

Тони открыл было рот, но Фицрой предупредительно поднял руку, и тот промолчал.

Еще несколько секунд, и Вики беспомощно вздохнула.

— Вот именно, не просила.

Она оставила в покое шторы и оглянулась в поисках своих записей. Блокнот лежал на столе, прямо перед Генри. Вики сделала шаг назад и замерла на месте.

Вампир взглянул на блокнот, затем внимательно посмотрел на подругу.

Она переступала с ноги на ногу и была готова в любой момент отразить атаку: но делать первый шаг ей совсем не хотелось. Генри настороженно следил за ней. То, чем закончились события прошлой ночи, напомнило ей их былые отношения. Если попытаться, они бы прекрасно могли ужиться вместе.

Не глядя на нее, Фицрой наклонился, взял со стола блокнот и протянул его Вики.

Атмосфера в комнате была накалена до предела. Тони била нервная дрожь. Казалось, у него даже волосы на голове встали дыбом от страха. Боже милосердный, пора играть “Тореадор, смелее в бой”. Парня так и подмывало вскочить и выбежать из комнаты. Но он решил еще немного выждать и поглядеть, чем все происходящее обернется. Одно он знал совершенно точно — ему нестерпимо хочется включить еще одну лампу. Эти создания не понимают, что люди чувствуют себя крайне неуютно среди теней.

Медленно, будто ноги у нее подгибались, хотя и с обычной грациозностью, Вики пересекла комнату и схватила блокнот.

Нет, точно: для полноты картины не хватает только зловещей музыки. Тони почувствовал себя совершенно опустошенным. Он закрыл глаза.

— Тони? Ты меня слышишь? С тобой все в порядке?

Юноша нехотя посмотрел на Вики. Она сидела у окна, на стуле, на котором была развешена какая-то одежда, злосчастный блокнот лежал у нее на Коленях. Генри сидел, расслабленно откинувшись на спинку дивана. Взгляды их, казалось, скрестились в незримом поединке. У них был вид самоуверенных, удивительно похожих друг на друга котов, вот-вот готовых ринуться в драку.

— Прошлой ночью мы неплохо подкрепились, — произнес вампир, когда Тони все-таки взглянул на него: в его глазах был вопрос. — Возможно, это не так уж и плохо.

— И теперь, когда ты сыт, ты не будешь думать о собственной территории? — раздался голос Вики.

Это не соответствовало действительности. Они ведь охотились вместе в первый раз. Так что единичный прецедент еще не решает дела.

— Когда ты сыт, — повторила женщина, не поднимая глаз.

Тони показалось, что если бы она была в состоянии, то покраснела бы. Размышляя, что могло бы вогнать Победу в краску, он все-таки решил, что спрашивать ее об этом не стоит. Передовицы газет пестрели подробностями таинственного убийства одиннадцати человек на одном из складов в Ричмонде. В один голос утверждалось, что это одно из самых жестоких и кровавых преступлений за последние годы. Если Вики или Генри причастны к нему… Нет, его, Тони, это не касается! Чем меньше он будет знать, тем спокойнее будет его сон. Одно то, что его лучшие друзья были вампирами, лишало равновесия. Так зачем ему еще знать кровавые подробности их жизни?

— На кой ляд я тут с вами сижу! — вздохнул парень и опустился на один из пуфиков, украшавших комнату. От внезапной жалости к самому себе он едва не прослезился.

— Ты стал частью этого расследования, тут уж ничего не попишешь.

— Вы так думаете? — Попытавшись осушить глаза, парень вытер руку о джинсы и задумчиво взглянул на влажные следы собственных ладоней. — Наверное, вы правы…

Вампир поднялся и шагнул к нему, намереваясь успокоить приятеля. Тони отстранился. С ним все в порядке, черт побери! От криков призраков еще никто не умирал.

Вики нарушила молчание первой.

— Как выглядел новый призрак? — спросила она.

Фицрой бросил на нее изумленный взгляд. Как можно быть такой бестактной? Мальчику пришлось пережить такой кошмар, ему необходимо дружеское участие, слова утешения… И кто же, как не он сам, должен их произнести. Как она смеет вмешиваться?! “Отойди в сторону. Тони мой, а не твой”. Эти гневные слова готовы были уже сорваться у него с уст, когда, еще раз посмотрев на своего юного друга, вампир понял, что он ошибался.

Хуже всего было то, что это его не слишком удивило.

За свою многовековую жизнь среди смертных он привык скрывать свои чувства.

— Второй призрак, — медленно произнес Генри. Он отвечал на вопрос Вики потому, что в этот момент не мог сказать ничего другого, — это еще очень молодой человек, руки у него на месте. Выглядит как типичный бродяга, ну там наколки, незавязанные шнурки ботинок.

— И ухмыляющийся череп на черной безрукавке. — Голос Тони внезапно сорвался на крик.

— Ты знаешь его? — Глаза Вики загорелись зловещим серебристым огнем, она готова была вскочить и немедленно броситься в погоню.

Фицрой предостерегающе зарычал. Она бросила на него быстрый взгляд и лязгнула зубами.

— Что тебя не устраивает? Если Тони был знаком с тем парнем, это значит, что он потерял друга.

— Значит, мы должны как можно быстрее расследовать это дело, чтобы он больше никого не потерял!

— Прекратите! Я не знаком с этим парнем! Ясно? — Тони обхватил руками голову. — Я просто видел его как-то раз на улице, вот и все.

— Но не он же один так выглядит.

Не спуская глаз с Вики, Генри пересек комнату и встал на одно колено рядом с юношей.

Пусть их отношения уже не такие, как раньше, но он все равно его друг. И его долг — оберегать Тони.

— Ты совершенно уверен, что видел именно этого человека?

Тони подтвердил, что да, именно его.

— Я видел, как он прощался с одним из своих дружков у магазина, где я работаю. Они пожали друг другу руки, поэтому я и обратил на это внимание: это так не похоже на местную шпану!

Он с удивлением отметил, что совсем не хочет рассказывать друзьям обо всей этой истории. Они, конечно, в своей жизни не раз встречались с тем, что невозможно было объяснить.

— Как ты думаешь, ты бы узнал приятеля нашего нового призрака, если бы снова его увидел?

Вики опередила Генри, задав этот вопрос.

— Не знаю, — он поднял голову. — Думаю, что да, но не уверен. Ты полагаешь, этот парень может знать, куда отправился новый мертвец?

— Чем черт не шутит!

— Если тебе это неприятно, — дотронулся до плеча своего друга Фицрой, — то лучше не надо…

— Нет! — Он посмотрел вампиру прямо в глаза. — Я должен хоть как-то вам помочь. Не могу просто сидеть сложа руки и ничего не делать!

Вики почувствовала, что еще секунда — и ткань диванной обивки треснет под напором ее пальцев. Ей с трудом удалось их разжать. Генри, стоящий на коленях, всегда безумно волновал ее.

“Может быть, потому мы и охотимся по отдельности, — подумала она, когда тот поднялся на ноги и слегка потрепал Тони по щеке, — что существует опасность постоянного напоминания о нашей прошлой близости, настоящее лишь отрицает прошлое. Каждый новый вампир, встретившийся тебе на пути, в конце концов становится твоим прошлым”.

— Не хотелось бы вас прерывать, — рыкнула она, странно удивленная звуком собственного голоса, — но ночь коротка, а у нас очень много дел.

— Ты так думаешь? — спокойно произнес Фицрой.

— Генри! В этом городе более трех миллионов жителей! И Тони, если ты не забыл, не обладает нашими способностями.

— Я пойду вместе с ним.

— Считаешь, это разумно?

— Он не должен оставаться один.

— Эй! Что это вы вздумали все за меня решать! — Резко выдохнув, Тони вскочил на ноги и свирепо взглянул сначала на Генри, затем на Вики. — Меня жуть как бесит это ваше “Я-знаю-лучше-потому-что-я-бессмертен”. Ну и что, что вы вампиры! Если вы бессмертны, это еще не значит, что вы все на этом свете знаете лучше простых людей. Мне плевать на ваше мнение, ясно?! Я сейчас переоденусь в те шмотки, в которые одевался, когда шлялся по улицам. Если вы, — он гневно посмотрел на Генри, — хотите пойти вместе со мной, я не против. А если нет…

— Мы просто беспокоимся за тебя, Тони. Почему это привело тебя в такое раздражение?

Парень, вздохнув, театрально закатил глаза.

— Просто замечательно. Я ужасно тронут. Только ведь я вас об этом не просил!

И, ссутулив плечи и засунув руки в карманы, бормоча что-то себе под нос, Тони направился к двери.

В комнате повисла неловкая тишина.

— Один мой знакомый профессор, — решилась наконец нарушить ее Вики, — утверждал, что все в этом мире меняется, и постоянного в нем ничего нет и быть не может.

— За исключением таких, как мы. Вампиры не подвержены переменам.

— Ерунда! Романтические бредни! Генри, мы меняемся, приспосабливаемся к обстоятельствам, потому что в ином случае это ведет к нашей гибели.

— Гибели?

Снова угроза захвата территории прорвалась сквозь внешние приличия, которых они всеми силами старались придерживаться. Глаза Фицроя потемнели.

— Ты мне угрожаешь?!

Вики прекрасно понимала, что должна ответить на этот вызов. В ней закипала ярость. Но она ей не поддастся. Только не после вчерашней ночи! И дело даже было не в их совместном приключении. Не в насилии. Делобыло в Генри. Она хотела, чтобы он снова любил ее. Чтобы все было по-старому!

“Я так легко не сдамся”. Казалось, она пытается противопоставить себя их миру. “Мы должны наладить наши отношения, даже если мне придется убить его”.

Перехватив полный ненависти взгляд вампира, Вики огромным усилием воли удалось взять себя в руки:

— Отнюдь, — произнесла она, когда поняла, что может доверять своему голосу. — Я и не думала тебе угрожать.

Зазвонил телефон.

— Это наверняка Селуччи. Решил узнать, как у нас идут дела.

Карандаш, который женщина держала в правой руке, неожиданно сломался, но ей удалось оторвать взгляд от Генри, и она повернулась, чтобы снять трубку. Это был рискованный шаг — ей пришлось повернуться к нему спиной. Если бы Генри захотел, он… Схватки так или иначе не миновать. Но она будет верна себе до конца. Даже тогда, когда дневной свет еще не был смертелен для нее, Вики Нельсон не позволяла брать инстинктам верх над ее разумом, не позволит и сейчас. Трубка хрустнула в ее руках, но пластик оказался на удивление крепким.

— Алло! Я вас слушаю.

Вампир заставил себя повернуться и выйти из комнаты. Он прекрасно понимал, что каждый шаг в сторону расширяет территорию соперника Удивительно, но на сей раз пойти на подобные уступки оказалось гораздо легче, чем раньше. Как и в жизни, когда начинаешь что-то делать — оказывается, что это не так уж и трудно. Генри даже не заметил, как оказался в прихожей. Он уже, можно было считать, успокоился. Ведь это Вики, а не какой-то там жаждущий твоей крови чужак. Ей твоя территория абсолютно без надобности.

Фицрой вымученно улыбнулся. Да, это Вики, и именно благодаря ей сегодня все обошлось благополучно. Вики была неординарным человеком, да и вампир из нее получился необыкновенный. Они провели сейчас вместе всего несколько дней, а он уже сделал столько такого, о чем даже раньше и помыслить не мог. Может быть, не стоит вместе с водой выплескивать из купели ребенка? Конечно, он не святой Павел на пути в Дамаск

[7]

, но определенное прозрение его все-таки посетило.

“Возможно, посетило”, — повторил про себя вампир.

— Это был не Селуччи. Какой-то знакомый мисс Эванс, не знавший о ее кончине.

Генри отошел к стене, отделявшей гостиную от прихожей. Он так и не решился занять свое прежнее место. Слишком близко к Вики, слишком большой соблазн…

— Ты беспокоишься за него?

— Чертов Шерлок Холмс!

Обеими руками опершись на раму окна, Вики стояла, задумчиво рассматривая раскинувшийся перед ней ночной город. Но теперь она не была похожа на хищника, осматривавшего свои угодья.

— Стоит ли так?

— Я не знаю… Просто… — Женщина неуверенно пожала плечами.

— Предчувствие? — предположил Фицрой.

Ему вдруг нестерпимо захотелось пересечь комнату и встать рядом с подругой.

— Можно и так сказать. Что, нетипично для вампира?

— В твоем случае — уж точно.

Вики, обернувшись, одарила его злым взглядом, машинально подняв руку к переносице, словно пытаясь поправить очки, которые давно уже больше не носила.

— Издеваешься? — холодно осведомилась она.

— Ни в коем случае! — Он и на самом деле не издевался. — Ты всегда была необычной. Никто не учил тебя быть такой. В любой ситуации ты оставалась самой собой. И никому никогда не позволяла тебе указывать.

— Даже тебе?

— Даже мне. Ты больше не нуждаешься в моей помощи. Я научил тебя всему, что требовалось. Остальное…

Теперь пришла его очередь пожать плечами.

— Твое эго?

Он недовольно передернул плечами и окинул ее ледяным взглядом.

— Дело не в моем эго, а в традиции. Но и ее иногда приходится нарушать. У нас с тобой это, похоже, не так уж плохо получается.

— Генри, да ты, я погляжу, меняешься… причем в лучшую сторону! — изумленно протянула Вики.

— Ерунда!

В голосе вампира слышалось предупреждение. Но оно звучало как-то по-иному, совсем не так, как раньше. Из голоса исчезли рычащие нотки, и было понятно, что многое изменилось. Ох, черт возьми, да ведь игра стоила свеч!

Почти прижавшись спиной к оконному стеклу, она заставила себя расслабиться и постаралась принять позу, в которой даже Генри не мог бы заподозрить агрессии. Их все еще разделяла гостиная; возможно, между ними всегда будет определенная физическая дистанция, ну, исключая разве что редкие случаи совместных сражений и безумного захватывающею секса после них, но главное — остальные преграды, отделявшие их раньше друг от друга, не кажутся больше такими уж непреодолимыми.

— Тебе пора. Твой юный друг, наверное, уже заждался.

Тони. Фицрой печально вздохнул. Он потерял его. Внезапная тоска сжала сердце вампира. Он постарался отогнать невеселые мысли.

— А как же Майк?

— Не знаю. Думаю, я побуду пока здесь и подожду его звонка. Что же еще остается делать?

— У нас все как-то неправильно получается. Ты остаешься дома, а я занимаюсь расследованием.

— Ну не могу же я делать все сама!

Он в удивлении приподнял золотистые брови.

— Н-да, кажется, меняюсь не только я. — Генри немедленно поплатился за свою язвительность: Вики запустила в него маленькой, отделанной бахромой подушкой. — Ты знаешь номер моего мобильного телефона? Не забудь, на коротких волнах разговоры могут прослушиваться, — предупредил он, когда она вытащила из кармана его визитную карточку и помахала перед его носом.

— Я что, похожа на члена королевской семьи, чтобы секретные службы интересовались моими частными беседами? — насмешливо фыркнула Вики.

Незаконнорожденный сын Генриха VIII ухмыльнулся, швырнул ей обратно подушку и быстро вышел из комнаты.

Женщина с облегчением вздохнула. Как бы ни не хотелось себе в этом признаваться, но присутствие Фицроя ее смущало. Заставляло чувствовать себя предательницей в отношении Селуччи.

Бедный Майк! Он так хотел, чтобы мы с Генри справились со своей вампирской природой! И что же мы в результате сделали? Прикончили черт знает сколько народу, после чего трахались чуть ли не в луже крови! Естество свое мы, конечно, преодолели. Только не слишком ли высокой окажется цена, которую за это придется заплатить?

И куда же, в конце концов, мог запропаститься этот негодяй?! Долгое отсутствие Селуччи выводило Вики из себя. Она беспокоилась, сама не понимая почему. Никаких объективных причин для тревоги у нее не было. Также не было особых причин не доверять Майку. Сама не заметив как, она оказалась в его спальне. Опустилась на кровать, взяла его пижаму и прижала к лицу, вдыхая его запах.

“Интересно, может, я так волнуюсь только потому, что меня мучают угрызения совести? — подумала она. — А, провались оно пропадом. Глупый вопрос”.

Вернувшись в гостиную, она опустилась в кресло у окна и открыла блокнот. Вики предпочитала записывать свои мысли. Это помогало ей и раньше, вот только теперь ей не требовалась при этом процессе чашечка кофе. Бегло взглянув на краткую запись о втором призраке, она перевернула страницу и принялась искать свой карандаш. По-видимому, она оставила его где-то у окна.

В самом деле, конец карандаша торчал из толстого справочника “Желтые страницы”, лежащего на телефонном столике. Вместо того чтобы вытащить карандаш, она открыла справочник. Пометки на его страницах принадлежали руке Майка.

Это был список частных клиник Ванкувера. Либо в Ванкувере проживали самые здоровые в стране люди, либо здесь было благодатное место для ипохондриков. Очевидно, Селуччи по ее совету искал места, где было возможно произвести пересадку почек. Названия двух клиник в списке были обведены в кружок: “Ист-Хастингс” и “Мэйн-Хастингс”. На полях было отмечено: “начинать с них”.

Так, надо подумать. Если он вышел из дома самое позднее часов в десять и отправился в одну из этих клиник, то давно уже должен был вернуться. Она посмотрела на часы. Десятый час вечера. Но из этого ничего особенного не следует. Майк четырнадцать лет в полиции, уж что-что, а постоять за себя он сумеет. Он мог просто встретить старого знакомого, заглянуть в какой-нибудь ресторанчик…

— Проклятье!

Разломав карандаш на мелкие кусочки, она несколько раз повторила, обращаясь исключительно к себе:

— Идиотка! Он ведь должен

есть,

Вики. Только потому, что ты и Генри… так вот, это не означает, что он не должен есть.

Когда она проснулась, Селуччи здесь не было, и он даже не позвонил, хотя прекрасно понимает, как ей не терпится узнать, что ему удалось выяснить.

Итак, “Ист-Хастингс” и “Мэйн-Хастингс”.

Она сказала Генри, что дождется, пока Майк не позвонит. Или же что-нибудь предпримет.

Что-то подсказывало Вики, что пришло время действовать.

Что ж, по крайней мере, она знает с чего начать.

*

— А теперь куда? — Генри чуть притормозил, чтобы пропустить велосипедиста между рядами припаркованных машин.

Они начали поиски нового спутника призрака с окрестностей видеомагазинчика, где работал Тони. Но пока успехом они не увенчались. Никто из местных жителей не видел этого молодого человека.

— Давайте съездим в Молодежный центр Ист-Сайда. Даже если мы его там и не найдем, вполне может оказаться, что кто-нибудь из завсегдатаев его знает.

— Это ведь чуть восточнее Гастауна, если не ошибаюсь?

— Верно, — кивнул Тони, задумчиво глядя в окно.

— В таком случае это довольно далеко от места, где ты видел этого парня. Есть ли смысл…

— Этот Центр — одно из мест сборищ всех бездомных. Они могут целый день бродить там в ожидании места для ночлега.

— Тони! — Хоть на сей раз Генри и не использовал интонации, характерные для Князя Тьмы, что-то в его голосе заставило юношу обернуться. — Со мной ты в безопасности.

— Я знаю. — Тони отвернулся, и это было самое простое, что он мог сейчас сделать, — его друг сейчас был так похож на обычного смертного! Никакого превосходства во взгляде. Парень сглотнул и нашел в себе силы произнести: — Вы излишне опекаете меня.

Улыбка, тронувшая губы вампира, была одновременно и грустной, и насмешливой.

— Полагаю, ты говоришь о своей жизни в целом, а не о настоящем моменте?

— В каком смысле? О Боже! Вы совсем не следите за дорогой! — Последнюю фразу Тони выкрикнул, в ужасе вцепившись в сиденье и испуганно провожая взглядом едва не раздавившую их махину. — Генри! Осторожно! Там же грузовики!

Фицрой молча выровнял машину.

— Я вижу.

— Послушайте, если эта тема вам неприятна, зачем ее вообще обсуждать?

Сделал ли он это специально? Генри так не думал: он просто увидел просвет на дороге и попытался в него вклиниться. Но не лукавит ли он перед самим собой? Так или иначе, момент для откровенного разговора был упущен.

Как это бывает обычно в крупных городах, вокруг Ванкувера притулилось немало районов, в которых проживала беднота. К востоку от Гастауна располагалась территория, о которой частенько писали газеты, описывая нищету ее жителей или сообщая о том или ином случившемся там преступлении. Теоретически различные благотворительные организации заботились о жителях этого района, действительность же была куда более печальной.

Граница между домами имущих и неимущих была удивительно четкой. Миновав ее, Фицрой ехал вдоль заброшенных каменных построек — когда-то здесь располагались филиалы семи самых привилегированных банков Ванкувера Ныне здесь теснились несколько полуразвалившихся гостиниц и доходных домов. Когда-то, в сороковых — пятидесятых годах, это был центр города, главная артерия его деловой жизни. Но времена меняются. Центр передвинулся к западу, и некогда роскошные особняки обветшали и понемногу разваливались.

Когда они ехали вниз по Кордова-стрит, на их пути то тут, то там встречались бары и забегаловки. Тони заметил озабоченное выражение лица вампира и недовольно нахмурился.

— Из-за чего вы волнуетесь? Вам здесь опасаться нечего.

— Честно говоря, — сухо уронил Генри, — больше всего меня сейчас волнует, где припарковаться.

— У вас ведь “БМВ”, — хмыкнул юноша. — Таких машин здесь не так уж и много.

Вдруг прямо перед их носом на дорогу выскочил небритый мужчина в пижаме и ботинках на босу ногу. Он не обратил на них ни малейшего внимания, даже головы не повернул на скрежет тормозов. Не спеша и слегка пошатываясь, перешел через дорогу и исчез в ближайшем переулке.

— Еще полметра, и я бы сбил этого сумасшедшего! — пробормотал вампир, снова ставя ногу на педаль газа.

— Сомневаюсь, что он заметил бы это.

Чем ближе они подъезжали к Молодежному центру, тем оживленнее становилось на улицах. Каких только колоритных личностей здесь не было: рэперы и панки с вызывающими ирокезами, бродяги в разномастной одежде от Красного Креста, древние старцы непонятной национальности.

— Не стоит запирать ее, Тони, — посоветовал Фицрой, когда юноша попытался закрыть машину.

— Вы что, с ума сошли?!

— Лучше уж пусть воры беспрепятственно откроют двери, чем всмятку разнесут лобовое стекло. Так хлопотно будет потом его менять! Все равно я окажусь рядом, не успеют они даже ключ зажигания повернуть. Вампира не так-то легко лишить его собственности! — И добавил, взглянув на здание Молодежною центра: — Неужели здесь действительно кто-то живет?

— Вы, кажется, не в курсе, что Ванкувер — очень дорогой город, — хрипло произнес Тони, заставляя себя расправить плечи, чтобы не принять осанку, характерную для завсегдатаев этого места. — А как, по-вашему, живут люди, существующие на государственное пособие?

За свою многовековую жизнь Генри Фицрой насмотрелся всякого. И этот район был далеко не самым непривлекательным местом, которое ему пришлось посетить. Но ведь и на дворе был не пятнадцатый век! Он никогда не охотился ни здесь, ни по соседству — в отличие от большинства четвероногих хищников, он предпочитал не насыщаться от больных или увечных.

На тротуаре прямо перед дверью Центра лежал мертвецки пьяный бродяга. От него за версту разило алкоголем, мочой и давно не мытым телом.

Каково же было их удивление, когда они наконец вошли в здание. Внутри царила безукоризненная чистота. После грязных, загаженных улиц надраенный пол и свежий пластик мебели, в которые можно было смотреться, как в зеркало, поражал воображение.

У Тони даже голова закружилась.

— Эй, что это с тобой? — встревоженно спросил вампир, кладя ему руку на плечо.

— Ничего страшного. Просто кое-что вспомнилось. — Он резким движением высвободился из-под руки Генри, пытаясь доказать самому себе, что в любую минуту может освободиться и из-под влияния своего старшего друга. — Пойдемте. Надо разыскать кого-нибудь из персонала.

— Вот кто нам нужен. — Фицрой кивнул в сторону высокого мужчины средних лет с редкими седеющими волосами.

— А что вы ему скажете?

— Сильные мира сего узнают друг друга с одного взгляда!

— Ну, вы и скажете! — протянул Тони, следуя за приятелем.

Ему было не по себе. Воспоминания о прежней голодной, бездомной жизни лишали уверенности в себе. Казалось, последние два года, проведенные вдали от нищеты, были всего лишь сном, который вот-вот развеется как дым. Он никак не мог отделаться от этого ощущения. Может быть, этот мир больше

его

мир, чем тот, в котором он без особых забот живет в настоящее время?

Генри обернулся и поймал взгляд юноши, который тот не успел отвести.

— Ты уже не принадлежишь этому миру, Тони.

— Почему вы решили?..

— Страх имеет свой запах.

— Что?! — Парень так и застыл на месте. — Вы чувствуете запах моего страха? Как только вернусь домой, поменяю рубашку! — тяжело вздохнул он, увидев кивок вампира.

После продолжавшейся несколько секунд паузы Тони произнес:

— Вообще-то я вам очень благодарен.

И Фицрой даже не спросил, за что именно.

Человека, к которому они обратились, звали доктор Тэйт. По социальному статусу он, разумеется, стоял значительно выше своих пациентов, однако длительное общение с обездоленными не могло не наложить на него свой отпечаток. Видно было, что доктор искренне сочувствует посетителям Центра и всеми силами пытается им помочь. Кроме того, в его глазах можно было прочесть страх, весьма характерный для обитателей улиц. Казалось, взгляд доктора говорил: “Я не один из них”, причем под “ними” подразумевались люди, которые на каждом углу твердили о том, что необходимо сделать для обездоленных, но сами для этого и пальцем не шевельнули.

— Да, возможно, я их и знаю, — сказал доктор Тэйт, выслушав описание двух молодых людей, которых Тони видел из окна видеомагазина. — А почему вы их ищете? — спросил он, с подозрением переводя взгляд с юноши на Генри. — У них что, какие-то неприятности?

— У одного из них, если быть точным. Просто мы подумали, что его приятель сможет нам помочь.

— А что с ним стряслось?

— Нечто ужасное, — произнес Фицрой, пристально глядя в глаза доктора. Ему совершенно не улыбалось проторчать здесь всю ночь, отвечая на расспросы человека, чьи подозрения, по правде говоря, вполне оправданные, досадно тормозили их расследование. — Мне нужно знать имена и адреса этих ребят.

— Их зовут Кении и Даг, — с неохотой, подчиняясь принуждению, отозвался Тэйт, — но адресов их я не знаю.

— А кто из них кто?

— А кого вы, собственно, разыскиваете?

— Белого парня.

— Тогда это Даг. Где Кении, я действительно не знаю. — Губы доктора слегка скривились. — Поспрашивайте, может, кто и знает об этом. Здесь сейчас много народу, так что, валяйте, обращайтесь к кому хотите. Только вряд ли вам что-либо скажут. Здесь никто никому не доверяет. И с какой, собственно, стати?

Генри, кивнув, отпустил его.

Когда Тони двинулся вслед за ним, Тэйт толстыми короткими пальцами крепко схватил его за руку.

— А ты, голубчик, не спеши так.

Вампир мгновенно обернулся, его глаза угрожающе сузились, но Тони спокойно помахал другу рукой. Что бы ни происходило, здесь ему никакая опасность не грозит.

Прежде чем начать разговор, доктор Тэйт дождался, пока Фицрой не завел разговор с девицами, сидящими за одним из столиков.

— А у тебя все в порядке, парень?

— У меня?

— Да-да, именно у тебя! Этот человек, который с тобой… я знаю такую породу. Мы их тут называем хищниками. — Когда Тони попытался было возразить, доктор протестующе взмахнул загрубевшей ладонью. — Я не говорю, что он плохой человек, но ежу ясно, что твой приятель обладает огромной силой.

— Нет, вам не следует волноваться. — Тони с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ну и ночка выдалась! А ведь до утра еще ой как далеко! — Со мной действительно все в порядке. И он в самом деле мой друг. Он не хищник.

— Ты в этом уверен?

Парень невольно прикоснулся к небольшому шраму на шее.

— Абсолютно.

Никто в Центре не знал больше того, что сообщил им Тэйт. Генри, однако, пребывал в уверенности, что ребята, с которыми ему удалось переговорить, правды ему не сказали. Силу же свою без особой надобности он применять не хотел.

— Половина здешних, может, пару раз их и видели, — объяснил Тони, когда они вышли наружу, — но ни имен, ни, тем более, адреса они не знают. Тем, кто обитает на улицах, излишняя любознательность пользы не приносит. Да и кто станет открывать вам свою душу? Это небезопасно, а здесь каждый думает лишь о том, как бы выжить. Что мы предпримем теперь?

— Можно продолжить расспросы. Мы еще не поговорили ни с кем о…

— Разумная идея. Но начать интервью лучше с тех парней, которые толкутся у вашей машины.

Их было трое. Тони, однако, не испытывал ни малейшего беспокойства Это отребье — просто мелкая рыбешка, так, обыкновенное хулиганье. Он не раз встречался с им подобными. Ловят кайф от собственной крутости, а запугивать способны только слабых.

Вампира происходящее, казалось, даже слегка позабавило.

— Пойти, что ли, посмотреть, чего от нас хотят эти серьезные ребята? — задумчиво спросил он.

— Я думаю, с этим все понятно, — пожал плечами Тони.

Один из трех парней — явно главарь этой маленькой шайки — оседлал капот “БМВ”. Заложив руку за пояс, другой он почесывал обнаженные бицепсы, сплошь покрытые голубой татуировкой.

— Слышали мы, вы тут ко всем с расспросами пристаете…

— В самом деле?

Отлично, лучше не придумаешь! Тони обреченно вздохнул, узнав тон Генри, которым он предпочитал разговаривать с полными идиотами. К чему провоцировать этих типов? Они и так с удовольствием…

Тем временем парни обменялись торжествующими взглядами. Затем их главарь произнес:

— Мы бы, возможно, могли сообщить кое-что интересное.

— Неужели?

— Тех, кого вы ищите, зовут Кении и Даг. Они работают на меня. Коли хотите с ними поболтать, придется сначала со мной столковаться.

— На тебя, говоришь, работают?

— Ну да. На меня.

На лице говорившего расплылась гнусная ухмылка Тони съежился, с трудом поборов желание спрятаться за спиной своего могущественного друга. “Нет, я больше не тот, кто был, — твердил он про себя. — Я этих типов не боюсь”.

Фицрой отчетливо ощущал страх Тони и понимал его причину. Ему было все труднее и труднее поддерживать видимость приличий. Но разговор пока еще был далек от завершения, и срывать маски было преждевременно.

— Значит, ты знаешь, где их можно найти?

— Мы можем вас проводить. Но информация стоит денег.

— Будет информация — будет и оплата за нее.

— Ладно, — произнес главарь, пожимая плечами. Татуировка на его бицепсах словно ожила. — Тогда пошли.

Тони изо всех сил пытался сохранять невозмутимость. Он прекрасно знал, что произойдет, стоит им только завернуть в какой-либо темный переулок! И как только Генри может сохранять спокойствие?

Вот и поворот… Тупик! Да, сейчас все и произойдет.

Во рту юноши все пересохло. Он прижался к стене. Сейчас начнется!

— Если они не… — произнес Генри, оборачиваясь к приятелю.

Не успел он продолжить фразу, как один из проводников сделал внезапный выпад и занес кулак над его головой. Вампир легко перехватил удар и крепко сжал запястье нападающего. Раздался отвратительный хруст, нападавший завизжал, будто его режут.

Главарь шайки с изумлением уставился на извивающегося от боли подручного, затем перевел взгляд на Фицроя.

— Сукин сын!

Выхватив нож, он бросился на противника. Третий подельник последовал его примеру.

Притворяться больше не было нужды. Вампир презрительно посмотрел на нападавших и обнажил клыки. После побоища на складе ему не требовалось немедленного насыщения, но он выпустил свой голод на волю. Его противников и людьми-то трудно было назвать. Сколько молодых жизней они погубили?! Нет худших паразитов, чем те, кто живет за счет детских и юношеских надежд. Прощения они не заслуживают, только смерти!

Через несколько секунд все было кончено. В живых оставался только один из нападавших, но и его черед был не за горами. Генри склонился над юным подонком, схватил за горло и заставил посмотреть себе в глаза. На побелевших от ужаса губах подростка застыл крик ужаса.

— Твои дружки мертвы. — Голос Фицроя звучал почти ласково. — Да и тебе недолго осталось. — Все вокруг заполнило ужасное зловоние: кишечник жертвы не выдержал. — Но сначала ты ответишь на мой вопрос: где можно найти Кении и Дага?

— Кении снимает комнату тут неподалеку, дальше по улице. Он иногда там ночует. А Даг… Даг ушел.

— Куда он ушел?

— Не знаю. Кто-то дал ему денег. Много. Тысячи. — Несчастный говорил очень быстро, словно надеялся, что это разжалобит его убийцу. — Кении сказал, что это все, что Даг ему сообщил. Но такое происходит не первый раз. Ходят слухи, что есть какой-то парень, который дает деньги, чтобы люди могли завязать с улицей. Дарит шанс начать нормальную жизнь. Но не всем подряд. Только особенным. И непонятно, чего требует взамен.

— А в полиции об этом знают?

— Кто из нас, черт побери, будет якшаться с полицией?

Фицрою пришлось признать, что в данном вопросе он проявил излишнюю наивность.

— Это все, что тебе известно?

— Да, все. — Парень не мог пошевелить головой, каждое его слово сопровождалось судорожным подергиванием то рук, то ног, слезы текли по его лицу, голос срывался на крик. — Но я не хочу… не хочу умирать!

Вампир лишь сильнее сжал его горло.

— Генри, — Тони перешагнул через распростертое тело, радуясь тому, что в темноте ему почти ничего не видно. Он мягко дотронулся до плеча друга, как бы принимая ту заботу, которую тот ему предлагал. — Я вас прошу, не надо. Пусть живет.

— Ты действительно этого хочешь?

— Да.

— Что ж… Ты забудешь о нашем существовании, но будешь помнить все, что произошло здесь, — произнес Фицрой, наклоняясь к лицу жертвы. — Запомни, по какой причине это произошло. Больше никакого разбоя, ты понял? Перемени род занятий.

— Ты как, в порядке? — спросил он, озабоченно взглянув на приятеля. Теперь в лице Генри уже не было ничего, что выдавало бы его сущность вампира.

— Я? Я же не участвовал… — Тони густо покраснел и поспешил отвернуться. — Пойдемте отсюда. А то и в самом деле машину разденут.

Стараясь лишний раз не дотрагиваться до металлических украшений, Фицрой дотащил тела до помойки. Он не мог не заметить волнение своего юного друга.

— Думаю, никто в этом районе не будет оплакивать этих парней, — произнес он совершенно спокойно. — Судя по всему, они были не очень-то приятными людьми.

Вокруг не было ни души. Похоже, все вокруг попрятались по домам и подворотням, чтобы не стать невольными свидетелями очередного убийства.

С “БМВ” все было в порядке, а у одной из шин, словно охраняя машину, восседал крупный полосатый кот.

— Как ты думаешь, мог кто-нибудь записать номер машины? — спросил у приятеля Генри, заводя двигатель и переключая передачи, чтобы выехать с места парковки.

— Непременно. Здешние ребята только тем и занимаются, что глазеют по сторонам да записывают в блокнотики обо всем, что попадается им на пути. Генри, большинство из них и писать, скорее всего, разучилось! Если умели когда-нибудь. — Когда вампир ничего не ответил, Тони глубоко вздохнул и прикрыл глаза. — Но кое-что мы все-таки выяснили. Даг не первый, кто пропал, хотя нас посещает всего пара призраков.

— С какой стати им продавать себя незнакомому человеку, если они даже не знают, зачем это надо?

— Да они любого за милую душу за какую-нибудь десятку грохнут. А тут предлагают тысячи долларов! — Юноша снова открыл глаза. — Тут каждый не только свое тело продать готов, но и душу! Куда теперь едем?

Доехав до перекрестка, Фицрой пожал плечами.

— Не знаю… — Внезапно он остановился на полуслове и повел носом — окно машины было приоткрыто.

— В чем дело? — обеспокоенно спросил Тони.

— Любопытный запах…

— Вы имеете в виду это зловоние?

— Да нет. Я имею в виду Вики.

*

Клиника была уже закрыта Однако из-под двери приемного отделения пробивалась едва заметная полоска света, свидетельствовавшая о том, что в здании кто-то есть. Задержался, видимо, и собирается работать всю ночь. Внутреннее чувство подсказало Вики не пытаться идти напролом.

— Где-то должен быть другой вход, — пробормотала она, — ведь не могли они разочаровать пожарников.

Держась в тени, женщина повернула на Коламбия-стрит, затем свернула на аллею, которая насквозь прорезала квартал. Здесь она наткнулась на бродяг, мирно почивавших возле мусорного бака. Одетая в лохмотья старуха пыталась выудить из еще одного бака хоть какую-нибудь еду. Завидев приближающуюся фигуру, она разогнулась, крепко прижав к груди консервную банку, и, схватив с земли палку, истошным голосом завопила:

— Да чтоб вы все провалились! Оставьте меня в покое!

Пьяной она не была. И под действием наркотиков не находилась — Вики бы это почувствовала: подобными запахами были пропитаны все окрестности. Скорее всего, это была сумасшедшая, каких много в любом большом городе и которых жизнь столь часто выбрасывает на улицу.

— Отвали, кому говорю!

Вики вырвала у нее из рук палку и вложила в ладонь две десятидолларовые купюры. Селуччи объяснял такие подачки чувством вины обеспеченного социального класса перед всеми обездоленными. Может, он и прав. Милостыня не решает проблемы. Но нельзя же вообще не обращать внимания на невзгоды других? Может быть, это хоть как-то им поможет.

Старуха подозрительно пригляделась к деньгам и внезапно швырнула их на землю.

— Я с тобой никуда не пойду, ясно? Даже если тот бугай за мной придет, все равно не пойду!

— Какой бугай?

— А тот, кто обычно предлагает свои хреновы деньги. Бугай. Истинный бугай. Он за деньги душу покупает. Глаза как у собаки. Злой он, ох злой! Только с виду добрым кажется, за собой увести хочет! Я-то знаю! — Что-то переключилось у нее в голове, и старуха проворно подняла деньги и спрятала их в своих лохмотьях. — Будь осторожна с этим бугаем, — посоветовала она и, схватив свою палку, потеряла к Вики всякий интерес.

Та двинулась дальше.

У клиники имелась собственная парковка, небольшая, но огороженная со всех сторон. Дверь черного хода была сделана из особо прочной стали. Над входом горела яркая лампочка — столь мощная, что свет резал глаза. Протерев их, Вики заметила на двери несколько насечек. Многочисленные следы обуви показывали, что кто-то пытался проникнуть с этой стороны в клинику. На стене была прикреплена табличка:

“Если лампочка горит — звоните”. Непонятно, почему можно звонить только тогда, когда горит лампочка?

Ну что ж, рискнем! Вики нажала кнопку. Звук звонка эхом отдавался в пустых коридорах больницы.

— Чем могу помочь? — спросил молодой женский голос.

Вики, постаравшись притушить блеск глаз, направила взгляд в сторону переговорного устройства.

— Меня зовут Вики Нельсон. Я частный детектив. Я разыскиваю Майкла Селуччи.

— Майкла Селуччи?

Удивленные интонации в голосе собеседницы ясно свидетельствовали о том, что она слышала когда-то это имя.

— Да. У меня есть основания полагать, что он приходил сегодня в вашу клинику. Он мой напарник и, боюсь, сейчас находится в серьезной опасности. Мне необходимо как можно быстрее найти его.

— Одну секунду, сейчас я вам открою.

“Ну и везет тебе, Вики. Если эта женщина занимается нелегальной продажей органов, значит, ты, можно считать, попала в самое пекло. Куда, собственно, и стремилась. Ясно, как день”.

Дверь со скрипом отворилась.

Яркий свет слепил глаза. Дверь за Вики захлопнулась, и впереди, в конце коридора, замаячил силуэт женской фигуры.

— Я доктор Ларош, заведующая этой клиникой. Пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет.

Когда Вики завернула за угол, зрение наконец-то к ней вернулось.

— Боже мой!

Ее собеседница недовольно нахмурилась и резким движением провела ладонью по роскошным волосам цвета воронова крыла.

— Извините, что вы сказали?

Если бы не реакция доктора, Вики бы даже не заметила, что произнесла реплику вслух. Она пробормотала какие-то извинения, порадовавшись в душе тому, что вампиры не краснеют.

Да уж, если эта красотка принадлежит к шайке преступников, то Майк действительно влип по уши. Этот старый тупой осел питает слабость к невысоким чаровницам.

— Извините, — сказала Вики, — я вас по голосу несколько иначе представляла.

Доктор тяжело вздохнула. Видно, она не раз страдала из-за своей неординарной внешности.

— Инспектор Селуччи не говорил мне, что работает в паре с частным сыщиком. Вы не могли бы показать мне свое удостоверение?

— Вы должны были попросить об этом еще до того, как пускать меня сюда, — заметила Вики, открывая сумочку, которая висела у нее на плече.

— Я бы так и поступила, если бы вы были…

— Мужчиной? — закончила она фразу, протягивая доктору Ларош свое удостоверение.

— Да, — Черноволосая красавица была явно недовольна собственной оплошностью. Внимательно изучив документ, она вернула его Вики.

— Давайте продолжим, — сказала она — Как я понимаю, детектив Селуччи пропал? — Когда Вики кивнула, доктор Ларош оперлась подбородком на скрещенные пальцы. — Он действительно был здесь. Днем, где-то около половины двенадцатого. Застал одного из моих юных пациентов на месте преступления — за кражей презервативов. Мы вместе пообедали, потом я провела для него небольшую экскурсию по клинике. В этот момент к нам поступил новый больной, и инспектор ушел.

“Обедали вместе?”

— И вы не знаете, куда он мог отправиться?

— Не имею ни малейшего понятия.

“Значит, обедали вместе! Ладно, ладно!”

— А может, он все-таки что-нибудь на этот счет упоминал?

— Понимаете, у меня было столько работы, что мы толком и попрощаться-то не успели.

“Ладно. Обедали вместе. Большое дело. Человеку нужно питаться”.

Вики сосредоточила взгляд на одном из анатомических плакатов, прекрасно понимая, что если посмотрит сейчас на доктора, то может не совладать с собой.

— А вы, случайно, не помните, о чем вы говорили с детективом?

— Да ни о чем особенном. Просто беседовали о том о сем.

“О том о сем? С каких это пор Селуччи заделался светским львом? У него ведь раньше любой разговор, так или иначе, сводился к допросу с пристрастием! Видимо, я никогда не узнаю его до конца!”

— Мы, знаете ли, сравнивали Ванкувер и Торонто. — Вики промолчала, красавица доктор между тем начала проявлять признаки беспокойства. — Он не упоминал ни о каком расследовании. Я вообще решила, что инспектор сейчас в отпуске.

— Ну фактически так оно и есть. Он мне просто помогает.

— А вы с ним давно знакомы?

Что бы ни произошло между ними, тон ответа показывал, что доктора Ларош нельзя было обвинить в исчезновении Селуччи. Если бы эта красотка и похитила Майка, то уж совсем не из-за его почек! Вики обернулась — ярость медленно закипала в ее груди. Она перехватила взгляд доктора и пристально посмотрела ей в глаза.

— Да, очень давно.

Иветта Ларош едва не вскрикнула от неожиданности. Тяжелый нечеловеческий взгляд серебристо-серых глаз буквально пронзил ее душу. Что-то в этом взгляде было столь древнее, мощное, демоническое, что хотелось опрометью броситься вон из комнаты, вон из клиники и никогда больше сюда не возвращаться! Доктор судорожно сглотнула. “Нет, надо, в конце концов, высыпаться”, — подумала она.

— Боюсь, мне больше нечего вам рассказать, — с трудом произнесла она. — Я действительно не знаю, куда ваш друг мог пойти.

Наверняка отправился в одну из больниц, отмеченных в списке. Только вот в какую? След Майка был слишком старым, и взять его Вики не могла, так что никак не могла решить, где же теперь искать своего приятеля. Женщина поняла, что здесь ей ничего больше выяснить не удастся, и, порывшись в бумажнике, достала одну из визиток Генри.

— С вашей стороны было очень любезно уделить мне время. Если вспомните вдруг что-нибудь еще, позвоните, пожалуйста, по этому номеру.

— Боюсь, я уже рассказала вам все, что знала, мисс Нельсон.

— Бывает по-всякому, вдруг все-таки вспомните.

— Хорошо. Если вспомню.

*

— Я думал, Победа дома: ждет звонка Селуччи.

— Может, он уже ей позвонил.

Тони насмешливо улыбнулся:

— Боюсь, все гораздо прозаичнее. Ей просто надоело ждать!

— Весьма на нее похоже.

Генри еще раз принюхался. Наклонившись к окну, он вдохнул запахи Ист-Сайда и одновременно куда более приятные пряные запахи Чайнатауна. Мысль о том, что “чужак” находится на его территории, сводила с ума, но он постарался подавить в себе зарождающийся гнев.

— Так. Здесь запах усиливается. — Сжав зубы, вампир остановил машину у обочины.

Тони задумчиво посмотрел на темные окна клиники на углу Ист-Хастингс.

— Думаешь, она туда отправилась?

— Я думаю, она вон там, за углом.

Даже прищурившись, юноша не в состоянии был что-либо разглядеть.

— Генри, может быть, не стоит выходить из машины? Можно ведь и подъехать.

— У нас должно быть место для маневра, — мрачно усмехнулся Фицрой.

*

Вики испытывала сильное раздражение. Жалко, что Селуччи не держали взаперти в этой клинике. Тогда она бы освободила его и эти дурацкие поиски закончились.

— Когда разыщу Майка, его счастье, если он окажется пленником… Иначе…

Ночной ветер донес до нее знакомый запах.

— Генри?!

— Он так и не позвонил?

— Нет.

Вампир кивнул. Именно такой ответ он и ожидал услышать.

— И ты устала ждать.

— Я нашла его пометки в телефонном справочнике, которые указывают на то, что, возможно, он здесь, в этой клинике.

— И Майк оказался здесь?

— Нет!

Злость, переполнявшая женщину, вырвалась наружу. Сначала Селуччи, а теперь еще и Генри… Как он ухитрился ее найти?! Еще секунда — и она вцепилась бы Фицрою в горло.

Вампир, однако, держал себя — прилагая к этому неимоверные усилия — в руках. Выигрывает в результате тот, кто сумеет сохранить холодную голову.

— Вики, это не поможет его найти.

— Думаешь, я этого не знаю? — Слова рычанием вырывались сквозь ее стиснутые зубы. — И ты представить себе не можешь, как мне хочется вспороть тебе брюхо! — Она подняла руку, словно приказывая ему замолчать. Какое-то время Вики стояла не двигаясь, заставляя себя вспомнить ночь после побоища.

Их

ночь. Возможно, это поможет ей успокоиться. Как ни странно, но и в самом деле подействовало. Женщина начала потихоньку приходить в себя. — А вы, — сказала она, сделав шаг вперед, — нашли того парня, о котором говорил Тони?

— Нет, но кое-что о нем разузнали. — Генри сделал небольшой шаг вперед, следя, однако, за тем, чтобы не подходить к Вики ближе чем на расстояние вытянутой руки. — Нового призрака зовут Даг. Нам удалось потолковать с его сутенером…

— Больше ему, похоже, ни с кем беседовать не придется.

Эти слова были констатацией факта, вопросительной интонации в них не звучало. Она ощутила запах смерти. Вики прекрасно помнила, как ей нужна была

подобная

помощь, когда в течение многих лет она билась, пытаясь очистить улицы от подобных мерзавцев. А он в то время небось сидел в своей уютной квартире и сочинял пошлые романчики. Даже не задумывался о том, чтобы ей помочь… Впрочем, размышлять сейчас о таком совершенно некстати.

— Что он тебе рассказал?

— Что ходят слухи о каком-то типе, который раздает немереные деньги. Но не всем — особенным.

— То есть тем, у кого группа крови совпадает с клиентом, который платит за почку?

— Возможно. Но как в таком случае они вычисляют потенциальных доноров?

Вики подождала, пока мимо них прогрохотал грузовик, затем кивнула в сторону клиники.

— Проникают в компьютерную сеть, отыскивают подходящие данные, и никаких проблем.

— И кто это делает? Хакеры?

— Послушай, Генри. Я думаю, у тех, кто в состоянии купить себе почку, хватит денег и на оплату работы классного программиста. — И она передала ему свою беседу с сумасшедшей старухой. — Ведь у них и какие-нибудь громилы наверняка имеются, чтобы, в случае чего, припугнуть заартачившегося донора С глазами как у собаки.

— У пса.

— Пса?! — По тону женщины было понятно, что поправку эту следует ей разъяснить.

Фицрой тяжело вздохнул. Как же с ней бывает нелегко!

— Вики, я пошутил. Просто у мужчины должны быть глаза пса, а не собаки. Понимаешь?

— Лучше уж нам с тобой бросаться друг на друга, чем пытаться быть взаимно вежливыми. Как-то постно получается! Ну да Бог с ним. Что дальше?

Они уже успели подойти к машине вампира. Он остановился, взявшись за ручку двери.

— Думаю, следует вернуться домой. Вдруг Селуччи уже там?

— Его там нет. — Легким кивком Вики поприветствовала сидящего в салоне Тони. — Если бы он вернулся и никого из нас не обнаружил, позвонил бы на мобильный.

Как раз в этот момент они услышали телефонный звонок.

— Черт возьми, — пробормотал Генри, потянувшись за лежащей на сиденье трубкой.

Тони, передавая пронзительно кричащий кусок пластика, бросил на друга выразительный взгляд. Если это Селуччи, постарайтесь, будьте любезны, сохранять вежливость…

Вампир, прекрасно понявший эту игру мимики, удивленно поднял брови. А когда, интересно, я вел себя иначе?

— Фицрой слушает.

— Это доктор Иветта Ларош из Центра медицинской и социальной помощи. Я недавно разговаривала с мисс Нельсон, и она дала мне номер вашего телефона. Просила позвонить, если…

— Одну секундочку, сейчас она сама с вами поговорит. — Генри улыбнулся и протянул Вики мобильник. — Тебя, — сказал он. Сделать это оказалось гораздо сложнее, чем он думал. Добровольно отдать другому свою собственность… Это было выше его сил. Фицрой издал какой-то нечленораздельный рык и бросил мобильный на колени Тони.

— Передай… пожалуйста!

Больше всего ей в данный момент хотелось растоптать эту проклятую трубку! Невыносимо сильный запах другого хищника! Тем не менее она приложила ее к уху.

— Алло?

— Мисс Нельсон?

— Да. Я как раз, — она решила опередить вопрос доктора, — встретила мистера Фицроя. Он проезжал мимо, когда я выходила из клиники.

— Ах, вот как… — Иветта явно всей этой истории не поверила. — Я беспокою вас, потому что вспомнила кое о чем, что произошло после обеда. Вроде бы мелочь, но кто знает. Вдруг это вам поможет?

— После обеда?

Тони вопросительно посмотрел на вампира.

— А что Вики имеет против обеда? — прошептал он.

Генри лишь пожал плечами. Он в состоянии был услышать биение сердец людей, живших через дорогу от клиники, но с электроникой дело обстояло иначе.

— Да, так вот. Мы возвращались в клинику. Как раз проходили мимо Китайского культурного центра и вдруг увидели Патрицию Чейни…

— Журналистку с местного телеканала?

— Да. Инспектор сказал, что видел ее интервью с мистером Суонсоном и…

— Рональдом Суонсоном, тем дельцом, который занимается продажей недвижимости?

— Он куда больше, чем простой делец. — Тон собеседницы Вики стал более резким. Похоже, доктору Ларош не нравилось, когда ее перебивали. — Он один из крупнейших меценатов нашего города. И оплатил и установил, помимо всего прочего, компьютеры в нашей клинике. Программа “Надежда” действует исключительно благодаря его помощи.

— А что это за программа?

— На северной окраине Ванкувера мистером Суонсоном основана клиника для безнадежных больных. В ней содержатся пациенты на последней стадии почечной недостаточности — те, кто стоят в очереди на трансплантаты. Это своего рода памятник его покойной супруге.

— У мистера Суонсона умерла жена?

— Да, она тоже стояла в очереди на донорские органы, но ей так ничего и не успели подобрать.

Вики секунду помолчала. Эта информация ее немало удивила.

— А вы рассказывали об этом Селуччи?

— Нет. Однако он почему-то интересовался, не занимаюсь ли я операциями по пересадке органов.

— А вы этим занимаетесь, доктор?

— Мисс Нельсон, как вы думаете, я стала бы работать в этой клинике, если бы могла заниматься трансплантацией? — воскликнула доктор Ларош. — Странно, но детектив тоже спрашивал меня об этом. Может, я и попаду пальцем в небо, но… Не касается ли ваше расследование найденного в заливе тела юноши с отсеченными кистями рук и удаленной хирургическим путем почкой?

— Я не имею права разглашать подробности следствия.

— Ну нет — так нет. Просто я хочу вам сказать: Рональд Суонсон здесь ни при чем. Этот человек ежемесячно жертвует огромные суммы на благотворительность. У нас в клинике его вообще считают едва ли не святым. Как он может быть преступником? Вы напали на ложный след, детектив.

— Не так-то много миллионеров сколотили состояние на продаже недвижимости, — сухо произнесла Вики.

— Давайте не будем спорить, мисс Нельсон. Все равно каждый останется при своем мнении. Просто я подумала, что, может, вам стоит расспросить персонал в клинике “Надежда”. Вдруг инспектор отправился именно туда?

— Насколько я помню, вы сами ничего ему про эту клинику не рассказывали. Почему вы считаете, что он мог отправиться именно туда?

— Он же все-таки детектив, мисс Нельсон! — Всем своим тоном доктор Ларош подчеркнула, что детективом считает только своего нового знакомого. — Эта клиника — связующее звено между мистером Суонсоном и трансплантацией органов. Догадаться совсем не трудно!

Вики сквозь зубы поблагодарила собеседницу за звонок, после чего кратко пересказала остальным беседу с доктором.

— Итак, кто пойдет со мной на разведку в эту таинственную клинику?

Генри неодобрительно покачал головой.

— Как-то уж все слишком гладко выходит. По-моему, ты выдаешь желаемое за действительное. Притягиваешь факты за уши.

— Да неужели? А мне-то казалось, что я обдумываю дальнейший ход нашего расследования. — Ее глаза зловеще засеребрились. — Ну, как хочешь. Я, во всяком случае, иду в эту самую “Надежду”. Попытаюсь выяснить, насколько долго в действительности пациенты ожидают там пересадки почек. И если удастся вытрясти из кого-нибудь признание, я все там разнесу на куски.

— Ты предлагаешь нам поехать туда всем вместе? — Тони растерянно перевел взгляд с Фицроя на Вики. — В одной машине? Вы уверены, что способны на такое?

— Хороший вопрос, — заметил вампир. — Ты как считаешь, Вики?

— Да уж как-нибудь! — огрызнулась она. — Речь идет о спасении Майка. В данный момент территориальные проблемы заботят меня меньше всего. И если какие-нибудь разборки и произойдут, так не сейчас.

— Ну нет. — Тони на секунду прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Следующие слова он произнес скорее себе, чем своим собеседникам: — Сказать легче, чем выполнить. А на сегодня с меня хватит. — Еще раз вздохнув, он выбрался из машины и, повернувшись, пристально посмотрел на Генри. — Я принял решение! Я, э-э… пойду домой. И если Селуччи объявится, я сразу же вам позвоню.

Повисло неловкое молчание.

— Ты уверен, что так будет лучше? — наконец спросил Фицрой.

— Совершенно уверен. — Парень чувствовал себя как уж на раскаленной сковородке. Очень хотелось просто сбежать, не говоря ни слова. — Победа, ты уж извини… Я просто больше так не могу.

Вики также издала тяжелый вздох. Когда она заговорила, ее голос был ласковым и спокойным, он никогда не звучал так с того момента, как она стала вампиром.

— Я тебя прекрасно понимаю. Не нужно оправдываться, ты поступаешь правильно. Ты же не виноват, что нам никак не научиться вести себя как нормальные цивилизованные люди. — Женщина обошла вокруг машины и положила руки на плечи Тони. — Ты уверен, что с тобой будет все в порядке, если мы оставим тебя здесь? Может быть, лучше подкинуть тебя до дома?

Парень слегка дотронулся до ее запястий, и она опустила руки.

— Вы должны как можно быстрее отыскать Майка.

— Я не променяю твою жизнь на его!

Тони быстро отвернулся; непрошеные слезы навернулись на глаза, когда он понял, что Победа говорит правду. Только теперь он понял, как сильно устал. Протерев глаза, он произнес:

— Не волнуйтесь. Я возьму такси у какой-нибудь кафешки в Чайнатауне и быстро доберусь до дома.

— Денег тебе хватит?

— Ну, это уже слишком! — Уши парня заалели, и он отскочил к тротуару. — Вы вообще когда-нибудь уедете отсюда или как?!

Они оставили окна открытыми, подставляя лица теплому ночному ветерку. На первое время сойдет. Но мальчишка был прав: надолго ли их хватит?

— Ты думаешь, Селуччи действительно в этой клинике? — спросил Генри, когда они промчались в сторону моста мимо шатающегося, хотя и идущего довольно-таки быстро пьянчужки.

“Я

знаю,

что он пошел туда Я ведь примерно представляю себе ход его рассуждений. В полиции не верят в случайности. Каждую, даже маловероятную версию, принято отрабатывать. А раз уж имя Рональда Суонсона постоянно фигурирует в этом деле, Майк наверняка решил разнюхать о нем все… Так же, как и о программе «Надежда»”.

— Думаешь, с ним что-нибудь случилось?

Когда только она начинала об этом думать, у нее появлялось такое ощущение, будто по ее хребту прошлись железным прутом.

— Я совершенно уверена в этом!

10

— Здесь даже машину спрятать негде!

— Да и не прячь. Припаркуйся вон на стоянке, и дело с концом.

— Вики, сейчас уже больше часа ночи, — произнес Генри. Они уже проехали указатель клиники “Надежда”, повернули в сторону ворот и оказались на длинной аллее. — Хотя обычно я и сам предпочитаю не скрываться, но неужели ты думаешь, столь поздний визит не вызовет подозрений? Хотя бы у ночной сиделки?

— И что ты предлагаешь?

— Может, ты хочешь зайти внутрь и напрямую спросить, к какой из коек они привязали пленника?

— А почему бы и нет? — В ее голосе было мало человеческого, не было ничего ни от офицера полиции, ни от частного сыщика. Фицрой с трудом взял себя в руки, когда его подруга продолжила: — Ты прекрасно знаешь, что они не смогут мне солгать. Если Майк действительно здесь, я об этом узнаю. Не сомневайся.

— Ну хорошо. А если его в этой больнице нет?

Блеск ее белоснежных зубов ничего хорошего не сулил.

— Тогда я найду этого бугая с большими собачьими глазами и хорошенько с ним потолкую!

Атмосфера в машине накалялась. Он чувствовал, что подругу переполняет злость, уже почти готовая выплеснуться наружу. Подивившийся тому пониманию, что возникло между ними, когда они покинули клинику, вампир теперь осознал, что в машине к ним присоединилось третье действующее лицо: агрессия. Да и ему самому становилось все труднее следовать условиям установленного между ними перемирия. Хоть теперь Генри и пытался убедить себя, что их сегодняшние отношения повторяют те, что сложились в течение того года, когда они находились в роли родителя — ребенка, учителя — ученика, это не особенно ему помогало. Если они и в клинике “Надежда” потерпят неудачу и не дадут выхода своей жажде крови, то перегрызут друг другу глотки прежде, чем он успеет завести машину.

Фицрой еще не успел затормозить, а женщина уже выскочила из машины. С наслаждением вдохнула ночной воздух — чистый воздух, не отравленный запахом другого! Если до того дойдет, подумала она, перебрасывая сумку через плечо, лучше уж она пойдет обратно пешком, чем позволит Генри отвезти ее. Он так осторожничает, что просто противно. Останавливается даже на желтый свет. И всегда тормозит на поворотах. Это были самые ужасные пятьдесят минут в ее жизни. Вики с огромным трудом удалось сдержаться и не вышвырнуть вампира из машины. Так хотелось взяться за руль самой! Когда они вернутся в Торонто, надо позаботиться о том, чтобы вернуть свои водительские права.

Сжав губы, женщина направилась к зданию клиники.

— Вики, послушай моего совета: лучше не привлечь к себе никакого внимания, чем произвести дурное впечатление.

— Господи, Генри. Ну ты и зануда. Говоришь ну прямо как Джеки Чан.

— У меня есть некоторый опыт в такого рода делах… — спокойно сказал Фицрой, запирая машину.

— Знаю-знаю. За четыре-то с половиной столетия! Интересно, как тебе удалось за все это время так и не научиться сносно рулить? Ползешь, как черепаха! — отрезала Вики, потянув на себя тяжелую деревянную дверь клиники.

Смесь запахов почти оглушила ее: это был и аромат роз в большой стеклянной вазе, и искусственный запах освежителя, имитирующего воздух побережья, но все эти ароматы забивал столь привычный для всех больниц запах хлорки.

В здании ощущалось присутствие по крайней мере десяти живых существ. И пахло от них одинаково, независимо от того, спали они собственным глубоким сном или же под действием снотворного, — Вики еще не научилась ощущать разницу между этими двумя запахами. Прислушавшись к биению сердец, она отчетливо уловила знакомый до боли ритм. Селуччи! Но женщина не была уверена в собственных ощущениях. Безошибочно определить это она могла бы лишь в том случае, если бы знала точно, что он в клинике.

“Может быть, мне кажется, что он здесь, только потому, что я ужасно этого хочу? Возможно, если бы я не была прошлой ночью с Генри, я бы лучше теперь могла почувствовать Майка? Боже, Вики, ну как можно быть такой идиоткой…”

Она попыталась все-таки немного успокоиться.

Помимо разнообразных запахов клиника была наполнена отчаянием. Отчаянием без капли надежды, несмотря на название, отметила про себя Вики, когда поняла, что ей сложно сфокусировать внимание. Но поскольку от ее действий зависела жизнь Селуччи, а возможно и Генри, она решила не поддаваться панике.

Единственное не спящее существо во всей клинике — дежурная медсестра, сидевшая за стойкой, — окинула их удивленным взглядом.

— Разве я не говорил, — пробормотал себе под нос Фицрой, — что нас моментально заметят?

— Ну и прекрасно, — возможно с большим воодушевлением, чем было необходимо в данный момент, произнесла Вики.

Она была не в состоянии покраснеть, поэтому в подобных ситуациях начинала усиленно моргать. С незапамятных времен женщины в медицинских халатах заставляли ее чувствовать себя не в своей тарелке. Возможно, потому, что у них был очень уж деловой вид. Или же так на нее действовала белого цвета униформа. Точно сказать было трудно, но не подлежало сомнению, что властительницей ночи она себя на какой-то момент ощущать перестала. Тем не менее, преодолев расстояние приемной, Вики подошла к скупо освещенной стойке.

— Чем могу вам помочь?

За вежливым вопросом медсестры чувствовалась угроза. По всему было видно, что единственное, чем она могла им помочь, — это указать на выход.

— Я ищу своего друга.

— Здесь нет отделения неотложной помощи, это частная клиника.

— Он должен был поступить сюда днем.

— Вы ошибаетесь: новых пациентов сегодня не было.

— Может, лучше я поговорю с ней? — тихо спросил Генри.

Вампир с трудом скрывал удивление. Что происходит с Вики? Откуда такая неуверенность? Ведь его подруга не раз стояла перед собеседниками куда более опасными, причем случалось и так, что были они не простыми смертными, а куда более грозными и могущественными существами — демонами, оборотнями, ожившими древними мумиями…

Она что-то буркнула в ответ, перехватила взгляд медсестры и для собственного успокоения задала заранее приготовленный вопрос:

— А кроме вас здесь больше никого нет?

Женщина в белом халате была не в силах отвести взгляд от проникавших в самую ее душу страшных, нечеловеческих, почему-то внезапно засеребрившихся глаз.

— Только санитар, и все, — с трудом двигая губами, ответила она.

— Где он?

— Спит в комнате для отдыха, — деревянным голосом доложила медсестра. — Иногда он остается на ночь. На случай, если возникнут какие-то проблемы…

— Проблемы с чем? — Вики всем телом навалилась на стойку. — Проблемы с донорами, которые продают вам свои органы?

Медсестра попыталась было возмущенно запротестовать, но из завораживающей глубины серебристых глаз собеседницы, в которых отражалось каждое ее движение, вынырнуть оказалась не в силах.

— Я не понимаю, о чем вы говорите!

Кто бы мог подумать! Вики даже дар речи на мгновение потеряла. До сих пор никто не был в состоянии оказать сопротивление ее воле. Значит, нет смысла скрывать от этой смертной свое истинное лицо.

— Вы в последнее время не замечали в клинике ничего странного? Как оформляются истории болезни? Какие помещения держат закрытыми?

Медсестра дышала тяжело, с хрипом, но тем не менее она нашла в себе силы покачать головой:

— Кто бы вы ни были, меня вам не запугать. Знаете,

чем

можно меня запугать? Только угрозой потерять эту работу. Потому что у меня двое детей и муж, который без работы уже целых полгода И ничем больше. Я ничего не скажу!

— Если ты умрешь, — прорычала Вики, с трудом сдерживая рвущийся на свободу голод, — тогда уж точно не сможешь работать и содержать свою семью.

— Возможно, вы и несете смерть другим, скорее всего, так и есть… — Слова давались медсестре с трудом, пот градом катился по лицу. Страх все-таки взял над ней верх. — Да, я это вижу, — продолжила она, едва ворочая языком, — но кто бы вы ни были, меня вы не убьете!

— А ведь она права, — мягко заметил вампир, восхищенный силой духа этой женщины в белом халате, которая дала ей возможность бороться со смертельным страхом. — Она уверена, что ты не отнимешь ее жизнь без основательных к тому причин. Тебя просто провоцируют!

Вики чувствовала себя определенно не в своей тарелке: ее ощущения балансировали на грани между злостью и смущением.

— Это ни о чем не говорит! Я не становлюсь от этого слабее. — И она погрозила Генри сжатым кулаком.

Удивившись еще более, но решив не подавать вида, Фицрой шагнул вперед.

— Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть. Просто отдал должное потрясающей стойкости этой дамы. Может, позволишь мне…

— Нет!

Эта смертная принадлежала

ей

И ей наплевать сейчас на Генри. Прищурившись, Вики пробормотала:

— Наверное, чертовски выгодная работа, если ты больше смерти боишься ее потерять!

— Да… в общем.

— В общем. — Вики холодно улыбнулась. — За ту зарплату, которую здесь платят, я бы тоже согласилась не замечать кое-какие странные обстоятельства.

— Послушайте! В мои обязанности входит уход за пациентами, и только! А я это делаю очень хорошо. Что бы ни происходило за моей спиной, меня это не касается!

— Ну разумеется. Что ж, мы славно поболтали. А теперь вы забудете, что когда-нибудь видели нас.

Губы женщины растянулись в улыбке.

— Все было просто замечательно.

*

— Майк здесь!

Перед ними была железная дверь, на которой висела табличка: “Котельная”.

— Уверена?

Вики бросила на вампира презрительный взгляд и, открыв сумку, стала рыться в ней в поисках отмычки.

— Послушай, Вики. По моим ощущениям в клинике сейчас около десятка людей. Судя по пульсу, большинство из них находятся под действием сильных успокоительных. В таком состоянии они и на людей-то мало похожи. Почему ты так уверена, что Селуччи среди них?

— Я всяко знаю его лучше, чем ты, — процедила она, доставая две самые крупные отмычки.

— Понимаю. И ты очень хочешь его найти. По какой причине можешь выдавать желаемое за действительность. Не мне тебе об этом напоминать, но мы ведь даже не знаем, приходил он сюда или нет! Да и из медсестры ничего толком вытянуть не удалось. Возможно, мы даром теряем здесь время.

— Никогда нельзя сказать наверняка, пока сам не удостоверишься.

Наконец замок поддался. Дверь отворилась, и они оказались в небольшом холле. Впереди был короткий коридор, заканчивающийся двумя одинаковыми дверями. За одной из них находилась котельная.

Другая дверь вела в помещение, которое на первый взгляд выглядело как обычная больничная палата. Обычная, если не считать единственного маленького окошка под самым потолком да звуконепроницаемых стен. Они не сразу заметили тело, безжизненно распластавшееся на стоящей у стены кровати. Вики застыла в дверях, не отрывая от него взгляда. Казалось, весь мир вихрем закрутился вокруг нее, и каждая его разрозненная частица отчаянно металась в поиске причитающегося только ей одной места.

Все лицо Селуччи было покрыто кровоподтеками. Кровь запеклась в уголке губ, кулаки разбиты, одежда порвана. Его били. Сердце билось куда медленнее, чем обычно. Наркотики! Их запах явственно ощущался в воздухе. Руки и ноги Майка перехватывали широкие кожаные ремни. Детектив был намертво прикручен к койке.

Вики с трудом поборола в себе желание сломя голову броситься к нему, освободить, обнять, унести подальше от этого проклятого места. Но пока все вокруг было спокойно, и ради него самого следовало сначала выяснить, что же с ним сделали. К тому же у него могли быть переломы, уж не говоря о еще более серьезных травмах. Совладав со своими чувствами, Вики медленно подошла к койке и принялась осторожно освобождать его от пут. Позже она даст выход своей силе. И, несомненно, кто-то за содеянное поплатится.

— Майк? Ты слышишь меня?

Ответа не было. Женщина бегло осмотрела друга. На первый взгляд, ничего серьезного.

— Майк, давай же! Приходи в себя!

Пульс был ровным. Вики нежно провела рукой по его разбитому лицу, по взъерошенной копне волос.

Генри все это время стоял на пороге. Найти в себе сил подойти ближе он не мог. Вики совсем про него забыла, и только сейчас вампир понял, насколько сильно это его ранит. За всеми их выяснениями отношений, взаимными нападками, борьбой за передел территории он успел забыть, как сильно любил ее когда-то. Да и теперь любит. Несмотря ни на что. В этот момент Генри Фицрой ненавидел своею соперника сильнее, чем когда-либо.

Однако это яростное ощущение оказалось мимолетным.

Имеет ли смысл ревновать к смертному? Разве может он тягаться с подобными им существами? Их любовь с Вики была скреплена кровью и возродилась в крови…

Вампир не смог сдержать торжествующей улыбки. Все многовековые традиции рассыпались в прах. Эта страсть, охватившая их по окончании ужасной резни, кровью омытое перемирие и то, что можно было бы, хоть и с определенными оговорками, назвать, несмотря на все их многочисленные разногласия, дружбой — все это значило чрезвычайно много.

Он не мог ненавидеть Селуччи теперь, когда ему, Генри, почти что удалось вернуть любимую женщину, получить от нее столь много, что это просто не укладывалось у него в голове.

— Я чувствую запах седативных средств. Постарайся разбудить его.

Вики ринулась к двери, пытаясь собственным телом заслонить дорогого ей человека. Потребовалась пара секунд, чтобы она поняла, что к ней обращается Фицрой, и еще какое-то время, чтобы вспомнить, что он ей не враг.

— А откуда ты это, собственно, знаешь?

— Приходилось иметь с ними дело.

— Честно говоря, знать, где ты набрался подобного опыта, — пробормотала, склонившись над Селуччи, Вики, — мне не слишком бы и хотелось.

Аккуратно сняв с правой ноги Майка носок, она сильно надавила на точку между большим и соседними с ним пальцами.

Нога дернулась.

— Что ты делаешь?

— Акупунктуру. Я разрабатываю точку на стопе, которая при воздействии на нее помогает выйти из состояния наркотического опьянения.

— Каким образом это происходит?

— Понятия не имею, — огрызнулась Вики. — Мне этот способ показал один пожилой кореец. Мы его обычно использовали, чтобы привести в чувство задержанных в состоянии наркотического опьянения. Если этот прием не помогает, значит, человек уже мертв. Ну давай же, Майк! Приходи в себя!

Через несколько секунд детектив застонал и уже самостоятельно дернул ногой. Когда ему удалось наконец открыть глаза, Вики обняла его за шею. Окинув подругу затуманенным взором, он моргнул, и его веки снова стали медленно опускаться.

— Майкл Селуччи! Не смей закрывать глаза, когда я с тобой разговариваю!

— Господи, Вики… ты говоришь… совсем как… моя… бабушка!

— Вот, значит, как!

Прижавшись к его разбитым губам, она нежно слизнула с уголка его рта капельку крови.

— Я… не хотел… тебя обидеть. — Селуччи с трудом сфокусировал взгляд. — Где это я? Эй, ты что делаешь?

— Хотела удостовериться, что у тебя нет переломов, до того как мы двинемся отсюда.

— Разумно. — Майк нахмурился. — В каком смысле “мы”? — Он медленно поднял глаза и заметил по-прежнему стоящего в дверях Генри. — Что это… перемирие?

Взгляды мужчин на секунду скрестились, затем Генри мягко произнес:

— Пропали не только вы, но еще и фургон. Пришлось ехать на моей машине.

— Вы могли просто… одолжить Вики свой “БМВ”.

— Ну уж нет. Помнится в прошлый раз, когда она воспользовалась моей машиной, ее тут же сбил грузовик.

— Да… Но в тот раз за рулем сидела не она.

— Хватит выяснять отношения! Между нами в самом деле перемирие. Ясно? — Вики нежно повернуло голову Селуччи так, чтобы он мог снова посмотреть на нее. — И так как ясно, словно божий день, что эти милые люди, вырезающие чужие почки, очень скоро сюда заявятся, нам следует поспешить. Как ты себя чувствуешь? Мы можем тебя отсюда забрать?

— Нет.

— Что “нет”?

— Вам нельзя забирать меня отсюда.

— Почему? Что они с тобой сделали? — Голос женщины задрожал от гнева.

— Ничего особенного, только похитили. По-прежнему ощущая страшную слабость, Майк попытался сесть, но потерпел неудачу. У детектива даже не было сил протестовать, когда Вики без малейших усилий приподняла его одной рукой, поправила поудобнее подушки и бережно помогла лечь обратно.

— Вы должны оставить меня здесь…

Селуччи пытался найти слова, которые могли бы убедить подругу сделать так, как он говорит. Убедить Вики никогда не было простым делом!

— Если вы увезете меня отсюда, нам не удастся выяснить, что происходит в клинике.

— Послушай, мы прекрасно знаем, что здесь происходит!

— Ерунда! Мы не знаем ничего, кроме того, что кто-то сильно занервничал, заметив за собой хвост, который мог оказаться полицейским, вот и все.

Детектив коротко рассказал о том, что с ним произошло. Вики слушала его не перебивая, не удержавшись от разочарованного возгласа лишь раз, когда поняла, что он не имеет ни малейшего представления о местонахождении их фургона.

— Мы начнем беспокоиться о фургоне чуть позже, когда у нас будет больше времени, — попытался убедить ее Селуччи.

Вики бросила на приятеля сердитый взгляд.

— У нас было бы значительно больше времени, если бы у тебя была голова на плечах!

— Будем считать, что я работаю под прикрытием.

— Твоя безумная затея мне скорее напоминает балансирование над пропастью без страховки, — криво улыбнулась женщина.

— Вики, постарайся понять. Может быть, эти люди вовсе не те, кто нам нужен. Вполне возможно, что торгуют они наркотиками, а вовсе не трансплантатами. Что тогда? У нас нет никаких улик, только похищение и незаконное удержание. Этого недостаточно.

— И угнанный автомобиль. — Слегка дотронувшись до синяков на его щеке, она добавила: — И еще избиение.

— Удастся квалифицировать как самозащиту. Я его тоже неплохо отделал.

— Майк, мы на правильном пути. И ты прекрасно это понимаешь. И ты, и мы не случайно оказались в одном и том же месте. Уж слишком часто упоминается в последнее время имя Рональда Суонсона. Это никак не может быть совпадением. Сначала выясняется, что этот благодетель человечества является основателем клиники для больных с последней стадией почечной недостаточности, затем мы находим здесь тебя, причем привязанного к кровати и избитого. На мой взгляд, вполне достаточно.

Ее глаза опасно засеребрились. Селуччи успокаивающе погладил подругу по руке.

— Сейчас не время для действий. Надо сделать паузу и хорошенько все обдумать. Предположим, ты проникнешь в дом Суонсона и выбьешь из него чистосердечное признание. И что? Это ничего не даст. У нас нет улик, которые можно было бы представить в суде. Одни подозрения! Нужно провести серьезное расследование, только так мы сможем окончательно покончить с этим делом.

— А я чем, по-твоему, занимаюсь? Просто бесцельно болтаюсь где-то по ночам?

“Одиннадцать трупов на складе в Ричмонде. Если бы она болталась без каких-либо целей, все могло бы быть не так уж и плохо”.

— Чаще всего да. Если ты будешь действовать в этом направлении, мы потеряем даже ту возможность, которой пока обладаем.

— А если я добуду признание Суонсона, у нас как: раз и окажется достаточно возможностей, чтобы с ним справиться.

— Нет.

Вики поняла, что спорить дальше нет смысла. Серебряные искорки в ее глазах угасли.

— Что значит “нет”?

— Если Суонсон умрет — то есть я хочу сказать, если ты его убьешь, я больше не смогу игнорировать твои действия.

Вики медленно высвободила свою руку и дотронулась до того места, где только что была его ладонь. Не сможет игнорировать. Именно так говорят, когда собираются… попрощаться.

— Майк…

— Да я уже почти сорок лет Майк. Ты должна наконец понять, Вики! — Селуччи обнял ее за плечи и слегка потряс: ему очень хотелось, чтобы подруга наконец его услышала. — Всему есть предел.

Один удар сердца. Второй.

— Майк, я не люблю, когда мне ставят ультиматумы.

— А я не выношу убийц!

Улыбнувшись краем рта, Вики протянула руку и погладила его по волосам.

— Тебе не кажется, что в близких отношениях одной из сторон так или иначе приходится идти на компромисс?

Женщину слегка удивило чувство облегчения, которое Селуччи явно испытал при этих ее словах. А чего же еще он ждал? Она положила ему руку на грудь, порадовавшись, что, благодарение Господу, тоны сердца стали наполненными и ровными.

— Ну хорошо, чего ты от меня в таком случае хочешь?

— Хочу, чтобы вы ушли и оставили меня здесь.

— Даже и не думай об этом. Так просто ты от меня не отделаешься!

— Черт побери, Вики! Ты хоть

слушала,

о чем я говорил? Это наш единственный шанс! Вы должны оставить меня точно в таком положении, как и нашли. — Он немного помолчал. — Конечно, без успокоительного можно и обойтись, но остальное… — Вики даже не улыбнулась, и детектив продолжил: — Вы вернетесь домой и позвоните в полицию. Скажете, что, когда остановились посмотреть карту дорог, случайно увидели, как высокий мужчина в красной футболке тащит какого-то человека в подвал клиники «Надежда». Они приедут и найдут меня здесь…

— Нет, Майк. Это же потайная комната! Даже медсестра не уверена в ее существовании и уж точно не знает, где она находится. Полиция ее просто не найдет!

— Ладно, здесь ты, может быть, и права. Тогда скажете, что навещали больного друга и случайно увидели парня в красной футболке, тащившего тело. А потом ошиблись дверью и вместо палаты друга попали сюда. Этот тип хотел вас задержать, но вам удалось скрыться. Через пару часов решились позвонить в полицию.

— Можно задать тебе один вопрос?

Селуччи не понравился тон подруги. Уж больно он был ироничный.

— Слушаю.

— Ты ведь сам полицейский. Оцени ситуацию как один из них. Ты сам поверил бы в такую невероятную историю?

— Без разницы, поверят они в нее или нет. Главное, чтобы полиция приехала сюда и все проверила.

— Думаю, я смогу сочинить историю, в которую поверят полицейские, — послышался спокойный голос.

Майк ухмыльнулся, заметив свирепый взгляд, брошенный Вики на Фицроя.

— Я и забыла, что это по твоей части, писатель. Тебе лучше не вмешиваться.

— Позволь напомнить тебе, что ты, между прочим, работаешь на меня. Мне кажется, детектив совершенно прав. Если мы увезем его, преступники поймут, что их обнаружили, и залягут на дно.

— Ты готов оставить здесь Майка на произвол судьбы? — выдавила Вики, страшным усилием воли удержавшись от того, чтобы не лязгнуть зубами.

Казалось, еще одно слово, и она вцепится вампиру в горло; с ее точки зрения это был единственный способ защитить Селуччи.

Тот устало вздохнул.

— Вики, успокойся. Что бы они ни собирались со мной сделать, до утра мне ничего не угрожает.

— Откуда ты знаешь?

— Я подслушал разговор этих подонков, когда они беседовали в коридоре перед тем, как вколоть мне наркотик.

— Каких подонков?

— Да того парня, который меня сюда притащил.

— С глазами пса?

— Не знаю, мне не так уж часто приходилось разглядывать собачьи глаза. Он говорил с какой-то женщиной, медсестрой, наверное, а может, врачом. Я совершенно уверен, что именно она сделала мне укол, хотя они и бросили мне на лицо подушку перед тем, как эта дамочка вошла в комнату. В общем, это не имеет никакого значения. — Он попытался переменить положение на более удобное; голова просто раскалывалась от боли. — Ваша задача — убедить полицейских приехать сюда, пока не наступило утро. А я покажу им место, где на меня напали, и еще подкину им кое-какую информацию для размышления.

— Какую информацию?

— Да я обнаружил место, где не то что несколько трупов, а целую армию можно закопать, и никто ничего не заметит! — Его тон несколько смягчился. — Даю слово, до утра здесь со мной ничего не случится. А ваша задача — рассказать обо всем так красочно, чтобы полицейские не только захотели, но и сумели меня найти. В остальном положитесь на меня.

— Кстати, а почему бы нам не отвезти тебя в полицию и не предоставить тебе возможность самому им все рассказать?

— А как, по-твоему, я смог освободиться?

— Я что, по-твоему, каждую деталь должна продумывать? — возмущенно воскликнула Вики.

— Эту ты, во всяком случае, вниманием обошла. Нам следует обставить дело так, чтобы на все их вопросы отвечал я. Полиции ни к чему знать о том, что вы с Генри принимаете участие в этом деле.

Утверждения, доказательства — с этим поспорить трудно. Вики в поисках поддержки посмотрела на Генри. Напрасно! Вампир явно поддерживал Селуччи. И, что было хуже всего, в глубине души она понимала, что Майк прав. В глубине души. Но им об этом знать не следует.

— Ты до сих пор находишься под действием наркотиков. Не самое лучшее состояние для принятия решений!

— Ты права только отчасти: конечностями своими я, конечно, владею не лучшим образом, в голове бьют колокола, но мыслительные процессы у меня в полном порядке.

— Хорошо, если не врешь. — Обреченно вздохнув, она провела кончиками ногтей по руке Селуччи. — Но мне эта затея все равно не нравится.

— Прекрати! — Он удержал ее за руку. — И вам уже пора возвращаться. Восход сегодня в четырнадцать минут пятого, сделать вы все равно уже ничего больше не успеете. Оставьте это дело полиции.

— Призраки требуют от Генри мести за свою смерть…

— Вот пусть он и позвонит в участок. Говорю тебе: это единственный способ выяснить, кто заварил всю эту кашу.

— Если кто-нибудь причинит тебе вред, — она зловеще оскалилась, — я за себя не ручаюсь!

— Это твое право. — Детектив очень надеялся, что с ним и на самом деле все будет в порядке. Уж очень не понравился ему серебристый блеск глаз подруги. — Еще раз повторю: выбора у нас нет. Так что привяжи меня как следует к койке, и через пару часов со всем этим будет покончено.

“Если Суонсон умрет, если ты его убьешь, я не смогу больше игнорировать твои действия. Всему есть предел”.

Эти слова до сих пор звучали в ушах Вики.

Если она унесет Селуччи из клиники, он ей этого никогда не простит, и тогда они уж точно расстанутся. А если оставит его здесь и Генри немедленно позвонит в полицию… что плохого может произойти?

Несмотря на то что в комнате ощущался запах другой женщины, ради Селуччи она надеялась, что это запах медсестры, которая делала ему укол. Она еще раз взглянула на Майка. Он выглядел таким беспомощным! И таким соблазнительным… Вики лукаво улыбнулась свои мыслям.

— Знаешь, у нас еще есть немного времени… Было бы забавно воспользоваться твоим положением и…

— Вики!

— Да?

— Фицрой, сделайте одолжение, уведите ее отсюда!

Она остановила Генри взглядом. Тот усмехнулся.

— Я понимаю, в таком положении наш общий друг и в самом деле выглядит очень аппетитно, но, боюсь, сейчас не лучшее время для трапезы. Вики, пойдем.

— Если ты хоть пальцем до него дотронешься, я разорву тебя… — Внезапно она, нахмурившись, умолкла. — Ты сделал это нарочно?

— Разумеется.

Несмотря на существенный прогресс в их отношениях, еще немного — и между ними снова возникли бы территориальные разногласия. Вампир, наблюдая за тем, как Майк помогает ей возиться с ремнями, подумал о том, что, если бы она так ответила раньше, он бы ей этого с рук не спустил.

— Не волнуйтесь, Селуччи, у меня и аппетита-то сейчас нету. Вики, закругляйся. У нас в самом деле очень мало времени.

Что-то ворча себе под нос, женщина наклонилась к Майку, чтобы поцеловать его, и на мгновение замерла, словно желая насладиться его дыханием.

— Я все равно не уверена, что должна уйти и оставить тебя здесь.

— Черт возьми, тебя хоть в чем-нибудь можно убедить или как? Упряма, как стадо ослиц!

— Не разговаривай со мной таким тоном, Селуччи!

— Тогда прекрати разыгрывать трагедию. Я прекрасно доживу до приезда полиции. — Он в свою очередь подарил ей нежный поцелуй. — А теперь иди.

*

— Лучше выйти через главный вход. Черный ход, возможно, на сигнализации, — заметил Фицрой.

— Нет, я ничего здесь не вижу. — Вики пальцем пробежала по краю двери. — Никакой проводки я здесь не чувствую. Вон наша машина на парковке. Ты ведь, кажется, сам меня торопил, так пойдем быстрее и сделаем то, о чем просил нас Майк. — Она нажала на защелку, и дверь открылась. Сигнала острый слух вампиров не уловил. — Видишь, все в порядке. Сигнализацию они не установили. Все-таки здесь лежат тяжело больные люди. Зачем лишний раз тревожить их громкими звуками? Давай, Генри, не мешкай.

Вампиру не оставалось ничего другого, как последовать за подругой. В данный момент было не до дележа территорий. Оба передвигались так быстро, что человеческий глаз был не в состоянии их заметить. Не успела захлопнуться дверь клиники, как они уже были в машине.

*

Он внезапно проснулся и вскочил с кровати. Он не был уверен, но ему показалось, что послышался какой-то шум. Послышалось или нет? Будто бы дверь хлопнула… Долгие годы, проведенные в тюрьме, научили его спать чутко. Так и есть. Хлопнула дверь машины. Осторожно, чтобы его не было видно со стоянки, Салливан выглянул в окно ординаторской. Со стоянки выезжал “БМВ”, в котором сидели два человека. Похоже, они о чем-то спорили. Их силуэты были ему не знакомы.

Наверняка подростки… Ищут уединенное местечко, чтобы потрахаться вволю. Он широко зевнул. И зачем только проснулся, спрашивается? Хорошо бы снова завалиться спать. Как там док говорила? Если что покажется подозрительным, лучше перестраховаться. Ладно, от него не убудет лишний раз взглянуть на их непрошеного гостя.

Дверь в котельную оказалась незапертой. Тогда как он точно помнил, что закрывал ее!

Крадучись, Салливан вошел в коридор. Никого. Отворил дверь в потайную комнату. Он ожидал увидеть пустую кровать. Однако коп был на месте. Привязанный, под действием успокоительного. Вроде бы все, как и было. Он включил свет, рукой загородив глаза от света флуоресцентной лампы. Да, тело в том же положении. Присмотревшись внимательнее, он не обнаружил никаких изменений.

И тем не менее…

Падала ли на лицо копа прядь волос? Насколько он помнил, волосы у него были откинуты назад.

Салливан проверил ремни. Левый был застегнут на четвертое деление, правый — на третье. Обычно он застегивает ремни одинаково. Хотя, когда он связывал его, полицейский сопротивлялся…

Тут коп пошевелился, что-то забормотал. В тюремном госпитале не жалели седативных средств; зачастую их применение заменяло лечение той или иной болезни. Так что опыт у него был, и теперь, наблюдая за дыханием копа, Салливан понял, что воздействие вколотого тому наркотика заканчивается.

Внезапно он сдвинул брови. Ему показалось, что в районе левого бедра на светло-голубой джинсовой ткани появилось какое-то пятно. Оно напоминало…

Салливан дотронулся до него. Пятно уже почти высохло, но можно было догадаться, что кто-то словно бы жевал ткань.

— Не хочу знать, что здесь происходило, — медленно произнес он. И тут же кожей на затылке почувствовал на себе взгляд полицейского. Когда он обернулся, то увидел, что тот пристально его разглядывает. — Похоже, у тебя кто-то был. Паршивые у тебя друзья, коп. Что же это они оставили тебя здесь?

— Не знаю, о чем ты.

— Разумеется, не знаешь.

Селуччи не выдержал.

— Пошел к черту! — прорычал он.

— С этим придется погодить. — Ближайший телефон был в ординаторской. — Посмотрим, что скажет на это док.

*

— Куда мы едем? — выдавила сквозь сжатые зубы Вики.

Генри снова вел машину, отказавшись дать ей ключи. Голосом Князя Тьмы он отрезал “нет”, и было понятно, что затевать с ним спор — бесполезная трата времени. Ради Селуччи она прекратила пререкания и, забившись в угол на заднем сиденье, всю дорогу жалела об этом. Видно было, что и Фицрою произошедшая ссора не очень-то по душе.

— К нашему дому — налево, — наконец заметила женщина.

— Тут на углу есть кофейня. Нам ведь надо позвонить в полицию.

— Боже, Генри, в Ванкувере кафе на каждом шагу. Зачем делать крюк? — Она схватилась за руль.

Фицрой в ответ только крепче сжал рулевое колесо. Вики, в течение тридцати двух лет ведущая жизнь смертной, не должна была бы питать иллюзии о возможности выжить в случае, если машина потеряет управление. Разбиться из-за глупости этой девчонки он не хотел. Машина начала выписывать крутые виражи. Вики ничего не оставалось, как отпустить руль.

— В отличие от многих других подобных заведений, там есть парковка, — произнес Генри, когда, снова откинувшись на спинку сиденья, она с застывшим лицом уставилась в окно. — Где-то здесь должен быть указатель.

— Ради Бога, поезжай туда, а то ведь опять разрушатся твои драгоценные стереотипы, — пробормотала Вики, пока вампир парковался и выключал двигатель. — Что теперь?

— Пойду прерву беседу тех двух блюстителей порядка, скорее всего обсуждающих какой-нибудь очередной труп.

Она с наслаждением вылезла из машины, предвкушая хоть какое-то время не находиться с ним бок о бок.

— Никак не могу поверить, что ты согласился на эту безумную аферу. Да ладно — ты. Как я-то согласилась, вот что удивительно! Мы просто взяли и убрались восвояси, оставив его там одного! — Она стояла по другую сторону машины. Пока между ними есть барьер, можно позволить себе роскошь дать волю своему раздражению. Правда, Вики не могла сказать, злится она больше на Генри или же на саму себя. — Мы его предали. Оставили в совершенно беспомощном положении…

— Послушай, какой-либо риск минимален. И Селуччи сам настоял на этом. Он горит желанием раз и навсегда разобраться с этим делом. Полиция будет в клинике не позже чем через час. Что плохого может произойти за это время?

— Что плохого? — повторила Вики.

В духоте ночи чувствовался стойкий запах выхлопных газов и разогретого металла, хотя здесь, на побережье, он был не таким сильным, как в Торонто. Все равно, слишком много людей на небольшом клочке земли. Женщина обернулась туда, где, по ее представлениям, находилась клиника, и заставила себя не думать о плохом.

— Я оставила его, потому что он просил об этом, — тихо произнесла она, блеснув на Фицроя серебром глаз. — Я делаю это для Майка. А ты, Генри? Тебе-то ведь всегда было на него наплевать!

Наплевать? Напротив! Майк Селуччи, по мнению вампира, был достойным уважения человеком. А мнение таких людей — иногда единственное, на что можно опереться, оценивая собственное поведение. Как бы ни складывались их отношения, Фицрой всегда был высокого мнения о нем. Но сейчас он был совершенно не расположен спорить с Вики, особенно на тему, любит он Селуччи или нет, хотя все ее предыдущие нападки Генри скорее забавляли, чем приводили в ярость.

— Вики, я, конечно, не принадлежу к Армии спасения… Но для нас для всех будет лучше, если мы будем действовать в рамках закона.

— В рамках закона, — снова повторила Вики. Встряхнув волосами, она облокотилась о капот машины. — Разумеется. Ступай и постарайся сделать все наилучшим образом.

Генри не сомневался, что он в состоянии сочинить правдоподобную историю, в которую полиция непременно должна поверить. Однако ему вовсе не обязательно упражняться в собственном красноречии. В подавляющем большинстве случаев было все равно,

что

он говорит, поскольку воля вампиров являлась непререкаемой для смертных.

— Добрый вечер. Не уделите ли вы мне несколько минут?

Полицейские совершенно не были расположены привлекать к себе внимание, но сержант на переднем сиденье поставил чашку с кофе и заученным тоном проговорил:

— Разумеется, сэр.

Когда его напарница, сидевшая рядом, обернулась выяснить, что же, черт возьми, происходит с ее напарником, она внезапно осознала, что ведет себя так же, как и он.

Незаконный сын Генриха VIII, герцог Ричмонда и Сомерсета, демонстрируя максимальное уважение к собеседникам, склонил голову и произнес:

— Я располагаю информацией, которая может вас заинтересовать.

Его сиятельный родитель несомненно пришел бы в восхищение от столь изысканных манер.

*

Когда Генри вошел в квартиру, Тони проснулся и, протерев глаза, привстал на диване.

— Какие новости? Нашли Майка?

— Да.

— Вики, должно быть, вне себя от счастья?

— Не думаю.

— Вы что, подрались все-таки по дороге в клинику?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ради Бога, оставьте, когда общаетесь со мной, эти ваши королевские замашки. Я сейчас совсем не в том настроении. Если вы не расправились с Победой на пути в клинику и если вам удалось разыскать Селуччи, тогда почему она не испытывает полное, всепоглощающее счастье?

— Потому что мы оставили его в клинике.

— Что?!

— Это была полностью его идея. Майк Селуччи посчитал, что, если мы спасем его, это вспугнет тех, кто занимается продажей трансплантатов. Он велел нам сообщить в полицию, чтобы они сами разобрались со всем этим, пока доказательства налицо.

— Да, но… ведь у него должны как минимум почку вырезать, чтобы копы могли связать его похищение с телом в гавани!

— Детектив сказал нам, что обнаружил место, где эти деятели закапывают тела доноров.

— И Победа вот так взяла и позволила ему остаться?

— Ну, не сразу, конечно. Пришлось воззвать к ее рассудку и все такое… — Он посмотрел на часы. — У тебя что, завтра выходной? Обычно ты уже спишь в это время.

— Я ждал вашего прихода, хотел узнать, как там Селуччи. Сегодня я хотел переночевать у Джерри и Джона.

Юноша встал на ноги и смущенно уставился в пол, теребя в руках край одеяла.

Генри вздохнул, раздумывая, что же все-таки могло встать между ними.

— Мы потом обсудим с тобой эту проблему. Солнце взойдет буквально через несколько минут. Тебе нет никакого смысла уходить отсюда.

— Я не знаю…

— Зато я знаю.

Тони поднял голову, убежденный понимающим тоном вампира.

— Когда все это закончится, даст Бог к завтрашнему вечеру, мы с тобой поговорим, — сказал он, — а сегодня тебе лучше остаться здесь.

— Думаю, вы правы. — Парень взглянул на часы, его глаза широко раскрылись. — Генри, восход меньше чем через пять минут!

— Я знаю. — Фицрой сделал шаг вперед, Тони инстинктивно отступил в сторону. — Хочу попросить тебя: не пропусти утренние новости. А еще лучше — запиши их на кассету. Детектив Селуччи, конечно, и сам все расскажет и Вики, и мне, но так все-таки надежнее. Хорошо?

— Без проблем. Запишу и полуденные, и шестичасовые новости.

— Только не спутай их, будь любезен, с очередной серией “Бэтмена”.

Тони ухмыльнулся. Как раз такие моменты, когда его друг вел себя не как вампир — и не как королевский, хотя и незаконнорожденный, отпрыск! — и связывали их между собой так надежно.

— Если будете издеваться, запишу вместо новостей мультики.

Они уже стояли у двери, Генри взялся за ручку, еще секунда — и он до захода солнца будет пребывать в своем укрытии. Юноше вдруг захотелось растянуть это мгновение.

— Кстати, вы придумали новый вопрос для призраков? Вопрос, который можно задать сразу обоим?

— Вики предложила спросить, убил ли их один и тот же человек.

— Думаете, Победа знает, что говорит?

— Поэтому я и пригласил ее приехать. Но я не мог даже представить, что возникнет столько проблем. Надеюсь, к заходу солнца наше следствие завершится.

Он открыл дверь и, протянув руку, погладил Тони по щеке. Ему хотелось сказать своему юному другу что-то теплое и проникновенное, но подходящих для этого слов в голову не приходило. Поэтому вампир счел за лучшее промолчать.

*

— Это невыносимо! Все вокруг розовое, даже в темноте…

Вики взбила подушку и, совершенно обессиленная, откинулась на нее. Разумеется, цвет комнаты ни в коей мере не соответствовал ее настроению. Было просто ужасно сидеть вот так — и ждать.

Поездка обратно прошла спокойнее, чем дорога в клинику “Надежда”. Чем больше времени они с Генри проводили вместе, чем длительнее становились перемирия, тем легче им было выносить присутствие друг друга. Но все-таки ее не покидало желание прикончить…

Нет, не Генри.

Селуччи, само собой разумеется.

— Не надо было нам оставлять его в клинике. Я знаю это. Не знаю почему, но так оно и есть. И какого черта после всех этих лет, — обратилась она с вопросом к царившей вокруг ночи, — я вдруг решила начать его слушаться?

11

— Что здесь происходит?

Двое полицейских, спорящих о чем-то у поста с дежурной медсестрой, резко обернулись на голос.

— Доктор Муи, видите ли, эти люди хотят осмотреть здание, — объяснила, облегченно вздохнув (наконец-то появился человек, способный ей помочь!), медсестра, — Кто-то сообщил в участок, будто видел, как вчера днем с черного хода к нам втащили тело мужчины.

— В самом деле? — Дженнифер Муи пристально посмотрела на свою подчиненную, затем на полицейских. — Вчера к нам новых больных не поступало. Боюсь, вас неверно информировали.

— По словам свидетеля, человека не несли на носилках. Высокий мужчина в красной футболке тащил его на плече. Вряд ли больные поступают к вам именно таким образом, доктор…

— Муи. — Черные брови поднялись и стали похожи на крылья птицы. — Представьтесь, будьте любезны.

— Сержант полиции Поттер, мэм. А это, — женщина-полицейский кивнула на своего напарника, — сержант Кэссиди. — Вы всегда так рано приходите? Еще ведь и пяти утра нет. Не рановато ли делать обход?

— Мне часто приходится выполнять свои обязанности во внеурочное время. — Ее тон ясно говорил: “И уж вашим делом это не является”. — Так сложилось, что сейчас у меня очень тяжелый больной. Если мы не найдем донора в течение недели, он умрет. Я пришла проверить его состояние. Кстати, а вы подписали согласие стать донорами после смерти?

Доктор сделала глубокую паузу, и было просто невозможно ей противостоять.

— Да, мэм, — почти хором произнесли полицейские. Противостоять властному тону этой дамы было почти невозможно — впрочем, они и не пытались.

Доктор Муи удовлетворенно кивнула.

— Это хорошо. Когда вы умрете, вам, разумеется, уже не потребуются оставшиеся здоровыми органы вашего тела. А тысячи людей ежегодно умирают только потому, что люди не желают быть донорами. Теперь вернемся к телу, якобы спрятанному где-то в нашей клинике. Поскольку вы пришли сюда с обыском, у вас, разумеется, есть ордер?

— Ордер, доктор? — растерянно моргнула Синди Поттер, несколько сбитая с толку как лекцией, так и неожиданным поворотом мысли доктора.

— А почему вас это удивляет, сержант?

Под ее пристальным взглядом сержант Поттер ощутила себя словно в детстве, в воскресной школе. Разве что монахини там не были азиатского происхождения… Она откашлялась и взглянула в записную книжку, как бы ища у нее поддержки.

— Мы рассчитывали, что сможем провести осмотр без ордера.

— Ах, вот как?

— Мы можем получить его, если это необходимо. — Сержант Кэссиди тут же пожалел, что вообще открыл рот. Доктор, повернувшись, окинула его изучающим взглядом. Как будто оценивала его донорский потенциал. Так, все ясно, органы такого законченного идиота, как этот полицейский, нам ни к чему!

— Разумеется, можете, — проговорила она с откровенной издевкой. Однако прежде, чем полицейские оскорбились, доктор Муи продолжила: — К счастью, так как я уже здесь, мы сможем обойтись и без ордера. — Синди открыла было рот, и доктор с раздражением пояснила: — Сержант, в этой клинике находится десяток тяжело больных людей. Неужели вы думали, что медсестра разрешит вам разгуливать по зданию и тревожить пациентов без официального на то разрешения? А сопровождать вас она не могла, так как не имеет права покидать пост. Но теперь, когда я здесь, проблемы более не существует. Итак, что именно вы хотите осмотреть?

“Прямо за железной дверью черного хода — коридор, который сворачивает налево. Там вы обнаружите дверь с надписью “Котельная”. За ней — еще один короткий коридор, из которого есть дверь в палату…”

— Мы предпочли бы начать с черного хода, доктор.

— Прекрасно. Сестра…

Полицейские с надеждой посмотрели на доктора Муи. Может быть, она велит сопровождать их сестре Дэймон? Однако удача в это утро явно была не на их стороне.

— Я покажу этим господам клинику и сразу же вернусь.

Надежда развеялась как дым.

— Почему здесь нет сигнализации?

— Я уже говорила, сержант Поттер, что в нашей клинике лежат тяжело больные люди. Если кому-нибудь придется неожиданно покинуть здание, громкие звуки могут плохо отразиться на самочувствии наших пациентов. Даже убить кого-нибудь из них.

— Их состояние настолько тяжелое?

— Сюда поступают те, у кого только два выбора — смерть или трансплантат. Да, их состояние действительно крайне серьезное.

Тем временем Кэссиди, нахмурясь, осматривал стальную дверь.

— А что, если сюда зайдет кто-нибудь с улицы?

— Дверь не открывается снаружи.

— Но, доктор, всегда найдутся люди, которые смогут ее взломать.

— А разве сигнализация поможет их остановить? — сухо улыбнулась доктор Муи.

*

— Скажите, вы всегда держите котельную на замке?

— Во-первых, за дверью не только это помещение. Там имеется еще одна палата А во-вторых, — доктор Муи достала связку ключей и вставила один из них в замок, — она заперта далеко не всегда.

— Тогда почему сейчас эта дверь закрыта?

— Не знаю.

*

“Комната, которую вы должны найти, от обычной палаты отличается серым цветом стен и очень высоко расположенным окошком. На койке вы увидите мужчину…”

Сержант Поттер замешкалась на пороге. Кэссиди мягко отстранил напарницу. Яркий свет после скудно освещенного коридора ослеплял, словно они вылезли из глубокого темного колодца. Кругом — голые блестящие стены, глазу не за что зацепиться.

На койке действительно лежал мужчина — крупный, сильный. Внезапно зажженный свет разбудил его, и спросонья он никак не мог разобрать, в чем дело. Сев на постели, бубнил что-то себе под нос и отчаянно тер глаза.

— Засекреченная комната, человек, который явно не является одним из ваших пациентов… Как вы это объясните, доктор Муи?

— Это помещение изначально предназначалось для прачечной. Но мы подсчитали, что стирать белье на стороне обойдется дешевле. А так как здесь уже были установлены водопроводные трубы, мы решили переоборудовать эту комнату в запасную палату. А что до этого мужчины… Его имя Ричард Салливан, он работает у нас санитаром. Теперь мне понятно, почему интересующая вас дверь оказалась запертой. Этот человек не имеет права здесь находиться, вот он и решил подстраховаться на всякий случай — закрылся на ключ.

— Санитар, значит. Это объясняет то, что на нем форма.

Кэссиди невольно отступил — такой уничтожающий взгляд бросила на него доктор Муи.

Салливан поднялся и, тупо уставившись на вошедших, пробурчал нечто невнятное.

— Повторите еще раз, Ричард. И погромче.

— Койка неудобная.

— Так это тот самый санитар, который, как сказала дежурная медсестра, спит в комнате для персонала? — спросила Синди Поттер. Почему у нее такое ощущение, что она смотрит какой-то детектив по телевизору?..

— Салливан действительно должен был там находиться, но… — Доктор Муи резким жестом указала провинившемуся на дверь. — Иди в мой кабинет и подожди меня там. Я с тобой еще поговорю, Ричард!

— Минуточку, мистер Салливан.

Санитар обернулся. Сержант Поттер ни у кого еще не видела таких длинных и густых ресниц. Необычно для мужчины. Да и сами глаза санитара были удивительные — большие, невинные, доверчивые… как у щенка. Разве может человек с такими глазами быть преступником? Щеки Синди вспыхнули, когда она поняла, что этот человек терпеливо ждет, пока она заговорит.

“…спроси его, каким образом он оказался в комнате”.

Но доктор уже все объяснила. А, вот отличный вопрос!

— У вас есть красная футболка?

Он кивнул.

— Вы надевали ее вчера на работу?

— Я приношу форму с собой, в мешке, — снова кивнул Салливан. — Если надевать ее дома, то весь взопреешь, а потом…

— В мешке?

— Знаете, такие большие пакеты, для одежды? — Санитар для пущей наглядности развел в стороны мускулистые ручищи. — Во-о-от такие!

— А… Да-да, я поняла, о чем вы, большие пакеты для одежды. — Сержант Поттер с облегчением взглянула на напарника Тот согласно кивнул. Кажется, они нашли объяснение этой странной истории. Издалека такой мешок действительно можно принять за человеческое тело. А уж если его прет на плече такой громила, как этот Салливан… Да что угодно померещиться может.

*

— Надеюсь, у этого парня не будет слишком больших неприятностей. — Сержант Кэссиди вывел машину на Сеймур-роуд и направил ее в сторону Северного Ванкувера. — От этой желтокожей крокодилицы у меня до сих пор мурашки по коже. Не хотел бы я ей попасться под горячую руку. Ненавижу такую породу. Мнят себя едва ли не Господом Богом. Ты их можешь прождать под дверьми кабинета минут сорок, будто у тебя своих дел никаких нету, а как сам запоздаешь на три секунды, они тебя с потрохами сожрать готовы. — Почесав подбородок, он взглянул на свою напарницу. — Что тебя беспокоит?

Синди, не произнесшая ни слова с того момента, как они сообщили начальству, что тревога ложная, пожала плечами.

— Мы не попросили этого Салливана показать нам свой мешок.

*

— …И за тобой всю дорогу от города следит полицейский. Сегодня ночью двое неизвестных вламываются в клинику, находят своего приятеля, но почему-то не освобождают. Зато наводят на нас местную полицию. Только предлог слабоват: будто бы кто-то проезжал мимо и видел, как ты вносил сюда тело. — Доктор Муи бросила на Салливана ледяной взгляд. — Ну и о чем все это тебе говорит?

Тот вздохнул. Вечно она задает вопрос, заранее зная ответ.

— Нас арестуют?

— Нет. Друзья инспектора Селуччи не желают связываться с полицией.

— Невелики друзья, раз дружка не освободили.

— Они надеялись, что его обнаружит полиция. И тогда нам бы пришлось несладко.

— Вы велели мне лечь на койку…

— Чтобы непрошеные гости не сообразили, что на ней уже кто-то лежал сегодняшней ночью. А засунуть его в багажник я попросила только потому, — добавила она язвительно, — что не было времени спрятать детектива получше.

Он и без ее комментария об этом догадывался.

— И что теперь? Принести его обратно?

— Нет. Эти его таинственные друзья, кем бы они ни были… — доктор Муи недовольно нахмурилась — она всегда предпочитала знать своих противников в лицо, — обнаружили его здесь один раз, и если найдут его здесь снова, то уж наверняка больше не оставят. Лучше будет, если ты перенесешь его в один из коттеджей для гостей. — Она достала из ящика стола ключ в кожаном чехольчике и кинула ею Салливану. — В самый дальний.