Хроники крови. Пенталогия (ЛП)

Им вдогонку несся тонкий всхлип ужаса. Детектив больше не мог молчать. Гнев, переполнявший его все это время, наконец-то взял верх над инстинктом самосохранения.

— Ну все, с меня хватит! — обернувшись к ним, рявкнул он. –

Я

сыт вами обоими, — он резко взмахнул рукой, — по горло! Мне осточертели все ваши игры в детей Князя Тьмы. Вы хоть видели, как напугали этих несчастных? В чем они провинились? Я вас спрашиваю! Вы замечаете вообще, что творите? Ваша мышиная возня за превосходство не дает спокойно жить обыкновенным людям! И я положу этому конец!

— Мышиная возня за превосходство?! — сдавленным голосом прорычала Вики.

Селуччи не дал ей продолжить.

— Да, именно мышиная. Мне вот, скажем, в высшей степени наплевать, кто из вас двоих окажется круче. Да хоть глотку друг другу перегрызите, только помните, что, кроме вас двоих, на свете есть и еще кое-кто! Сколько людей должны пострадать до того, как вы утолите свою жажду крови?

— Ну, ты-то пока еще жив…

Майк резко обернулся к Фицрою.

— Черт бы тебя побрал!

Детектив был настолько взбешен, что не думал о возможных последствиях своих слов. Он с вызовом посмотрел Генри прямо в глаза.

Вампир оскалил зубы и тихо зарычал.

Вики попыталась остановить его.

Мускулы Селуччи были напряжены до предела. Он выстоит! Пот ручьями тек с его лба. Майк прижал руки к груди, как бы помогая сердцу биться. Раз. Два. Три… Нет, он выстоит… В глазах начало темнеть.

Внезапно Генри с удивлением заметил, что ярость и голод отступают.

Ему вдруг вспомнилась та страшная ночь, которую им всем пришлось пережить пару лет назад, когда они усмирили мятущуюся душу матери Вики. Оба они тогда были тяжело ранены — Вики же оказалась при смерти. И Майк тогда первым сказал, что у Генри остался только один выход: поделиться с ней своей кровью, то есть превратить ее в вампира. Раненый вампир сам был настолько слаб, что не мог завершить ритуал, и тогда свою кровь предложил Майк Селуччи. Он сделал это, хотя полагал, что может с обращением подруги потерять все. Полагал ошибочно…

Для Фицроя то был самый удивительный поступок, который он когда-либо наблюдал за четыреста пятьдесят с лишним лет своего существования в человеческом мире.

Однако ныне детектив превзошел самого себя.

Сержант Майкл Селуччи был физически очень сильным человеком. Его сила духа, его смелость поистине восхищали Фицроя. Простой смертный сказал ему, вампиру: “Я этого не позволю!” И ведь детектив прекрасно знал, что у него нет ни малейших шансов выжить в схватке с Генри, единственное, что он может, — это заставить себя выслушать.

Перед Фицроем стоял человек, со всеми своими недостатками и несомненными достоинствами, и вампиру стало стыдно, что он начал о них забывать и ему еще раз нужно было об этом напомнить.

Все еще не отрывая взгляда от Генри, Вики вспомнила то же, что и вампир, и почувствовала то же самое, что и он. Впервые в его присутствии ее заставили подумать о ком-то другом. Острый стыд пронзил сердце женщины, когда, отведя взгляд от Фицроя, она в ужасе уставилась на пульсирующую на шее Майка вену.

Селуччи почувствовал, что они капитулируют, и опустил руки. Очень вовремя! Еще секунда, и он бы не выдержал. Детектив еле держался на ногах. В воздухе еще чувствовалось напряжение, но, как ни странно, исходило оно не от вампиров.

— Мне кажется, мы забыли, — произнес Майк так тихо, что его голос стал почти неузнаваем, — что обладание силой подразумевает ответственность за ее применение.

— Думаю, я действительно забыла, что это значит.

Без сомнения, этот голос принадлежал его подруге, но в нем будто бы что-то надломилось.

— Это относится и ко мне. — К изумлению детектива, Генри, человек… ну, существо, которое, как неожиданно вспомнил Селуччи, он когда-то несомненно уважал и к которому испытывал несомненную признательность, протянул ему свою бледную изящную руку. — Я должен извиниться перед вами, детектив. Я бы очень хотел пообещать вам, что сегодняшний инцидент никогда больше не повторится, но опасаюсь это делать. Могу лишь заверить вас, что в будущем я постараюсь держать себя в руках.

Рукопожатие Фицроя было холодным как лед. Таким же холодным было и рукопожатие Вики.

В следующую секунду Генри захлопнул за собой дверь лифта.

— Где мы сейчас?

— На первом парковочном уровне. Наш фургон — на втором. Тебе он сегодня еще понадобится?

Селуччи еле стоял на ногах, пот заливал глаза, колени дрожали. Он позволил себе опереться на плечо Вики, почти полностью повиснув на ней.

— Бери на здоровье. Сейчас я даже и парковки-то не найду!

— Я подброшу тебя.

— Спасибо…

Воздух на парковке был влажным, душным и прохладным — ведь она располагалась под землей. Тут не было даже кондиционера. И Селуччи поймал себя на мысли, что думает о склепах и заброшенных кладбищах.

— Вики,

что

я только что сделал?

— Я бы сказала, что ты одним ударом разрушил вековую башню.

— Я не говорю о физических действиях…

Женщина вздохнула, что было абсолютно несвойственно для вампиров, которые, как известно, дышат иначе, чем смертные.

— И я не об этом. Ты открыл нам глаза на собственную ограниченность.

Майк остановился и внимательно посмотрел на подругу.

— Попытайся выражаться чуть яснее.

— Все очень просто: показал нам, что мы ведем себя как парочка выживших из ума идиотов.

— Ну, я и раньше утверждал нечто похожее, только ты ведь меня не слушала. Что же изменилось на этот раз?

— На сей раз…

Вики остановилась, встала на носки и погладила его по щеке.

— На сей раз

Генри

услышал тебя.

Она порывисто обняла детектива, положила голову ему на грудь и почувствовала себя под защитой его силы, силы его жизни, его духа.

— Я люблю тебя, Майк.

— Ну ладно, чего там, я ведь тебе верю.

Селуччи крепче притянул подругу к себе и внезапно подумал: а что же все-таки она ему не сказала?

7

Вики пришлось припарковаться в узком переулке, за два квартала до магазинчика, где работал Тони.

Селуччи открыл дверь машины, затем снова ее захлопнул.

— Ты сделаешь кое-что для меня?

— Все что угодно.

Короткий смешок детектива говорил сам за себя: он не слишком ей верит, но что остается делать!

— Просто попытайся быть осторожна, я очень тебя об этом прошу! Не ожидай, что эти типы будут себя вести так же цивилизованно, как герои “Крестного отца”…

— А как же сцена, в которой убивают Сонни или когда задушили зятя дона Корлеоне? Или где они сбрасывают труп Фреда в озеро? — Женщина театрально нахмурилась.

— Вики…

— Майк, — передразнила она. — Послушай, я ведь, если ты забыл, тоже работала когда-то в полиции и не раз видела покойников. И догадываюсь, что все эти мафиози не слишком-то хорошие парни.

— И ты тоже послушай. Преступный мир серьезно изменился за последние годы. — Селуччи устроился на сиденье машины так, чтобы видеть лицо подруги. — Большинство бандитов старой выучки мертвы, остались буквально единицы. Сейчас действуют отморозки вроде бритоголовых неонацистов, которые убивают без повода, только потому, что им это нравится, да это и единственное, что они умеют делать. Когда-то у мафии имелся свой свод правил. Теперь эти правила не действуют. — Он сильно сжал ее руку, с горечью подумав, что теперь, когда Вики стала вампиром, как бы крепко ни держать ее за руку, все равно не удержишь. — Для них главное — деньги и власть, и им наплевать, какими средствами они этого добиваются.

Вики улыбнулась. Ее неестественно белые зубы блеснули в свете проезжающей машины.

— Меня этим не запугаешь.

— Может, ты и права. Но я очень прошу тебя иметь в виду две важных вещи. Твоя задача — задать этим деятелям пару-тройку вопросов, а не зачищать улицы Ванкувера.

Выражение лица Вики говорило о том, что она-то уверена как раз в обратном. Но Селуччи сделал вид, что ничего не заметил: ведь особого выбора у него не было. И ему, так или иначе, приходилось полагаться на слова подруги.

— Хоть ты и практически бессмертна, тебя можно ранить или убить, если очень уж постараться.

Произнеся это, он наклонился и поцеловал Вики, после чего быстро выбрался из фургона, пока его окончательно не захватило желание выяснить, что же на самом деле она собирается предпринять.

— Майк, я не пойду на глупый риск. — Хотя ее бледное лицо и было совсем близко от него, казалось, что оно уже исчезает где-то вдали. — Если ситуация потребует от меня сверхгероических действий, я немедленно вернусь обратно.

И тем не менее она не просила его не беспокоиться.

— Надеюсь, ты помнишь: рассвет в четыре шестнадцать, — только и оставалось произнести на прощание детективу.

*

— Что за…

— В чем дело, Буковски?

— Не могу понять… — Нахмурившись, Фрэнк Буковски почти что прижался носом к монитору. Камеры слежения были направлены на входную дверь. — Вот опять что-то мелькнуло.

Сигнализация на главном входе была отключена.

Две пары глаз впились в экран камеры, установленной у входной двери. Вместо того чтобы служить крепким барьером между домом и внешним миром, стальная дверь раскачивалась взад-вперед на петлях.

— Босс же приказал тебе все запереть! — зло взглянул на своего напарника Гарри Хейден.

— Да я и запер! — проблеял Фрэнк.

— А вот монитор говорит совсем о другом.

По тону Хейдена было ясно, что он непременно доложит начальству об этом происшествии. Тот и в самом деле со злобным удовлетворением предвкушал, что Буковски будет примерно наказан.

— Следил бы лучше повнимательнее за тем, что происходит, тупица ты эдакий!

Входная дверь на экране монитора по-прежнему медленно раскачивалась из стороны в сторону, рядом не было ни души. Хейден с Буковским настолько привыкли вышибать двери, что сразу не обратили внимание на такую незначительную деталь, как искореженный, вырванный прямо-таки с мясом замок.

— Дерьмо, вот дерьмо-то!

Буковски потянулся к кнопке экстренной связи, но нажать нее не успел. Рука в черной кожаной перчатке легла ему на плечо. От удивления громила онемел. Ему сжали руку с такой силой, что захрустели кости. Буковски тихо взвыл. На него, заглядывая прямо в душу, смотрели безжалостные серебристые глаза. Ледяной ужас сковал его сердце. Буковски пожалел, что сразу не закричал, — может, кто-нибудь и помог бы. Одним ударом он оказался вышибленным из кресла и с отвратительным чмокающим звуком стукнулся о противоположную стену. На пол потекли струйки крови.

Хейден не сразу даже разобрался, что происходит, изумленно наблюдая, как кровавым мешком оседает на пол его напарник. Разум громилы изо всех сил кричал ему, что нужно бежать, причем перед тем, как вскочить на ноги, лучше было бы достать из кобуры пистолет… однако, вопреки гласу рассудка, он не двинулся с места. Перед ним стояла высокая молодая женщина, одетая во все черное. Остатки здравого смысла подсказывали Хейдену, что, если он немедленно не скроется, эти глаза будут последнее, что он увидит в своей жизни.

Женщина окинула зачаровывающим взглядом его пистолет, затем посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет, — мягко произнесла она.

За свою жизнь Хейден множество раз слышал слово “нет”. Кто-то умолял о пощаде, кто-то кричал от страха. Некоторые его жертвы просто повторяли “нет” снова и снова, не в силах поверить, что им сейчас суждено умереть. Но для него самого это слово, показывающее, как он был уверен, страх, ни разу еще не звучало как угроза. Поэтому Хейден и не обратил на предостережение никакого внимания.

Всю свою жизнь он был хищником и вот теперь, впервые, сам превратился в добычу. Да, ему многому еще нужно было научиться.

Сердце неистово билось, Хейден судорожно хватал ртом воздух. Стальные пальцы все сильнее сдавливали его горло.

У Хейдена были сломаны обе руки, но боли он не чувствовал. Громила был не в силах оторвать взгляд от ослепительной белоснежной улыбки.

— Босс дома? — осведомилась женщина.

Еще минуту назад Хейден готов был голову дать на отсечение, что пожертвует жизнью, чтобы защитить Себастьяна Карла. Рассмеется смерти в лицо и скажет ей: “Да плевать я на тебя хотел”. Вместо этого он услышал собственные слова:

— Они с женой наверху, в большой спальне за гостиной, переодеваются к ужину.

Хейден надеялся, что этой информации будет достаточно.

*

Мистер Карл был в спальне один. Он как раз натягивал на себя шелковые черные носки. Из ванной комнаты раздавался звук работающего фена: его жена укладывала волосы.

Хотя Вики никогда и не видела раньше этого человека, все же было в Себастьяне Карле что-то очень знакомое. Она стремительно пересекла комнату и, схватив его за горло, только тут поняла, в чем дело. Все в нем дышало уверенностью в собственном могуществе. Очень знакомая вампирская уверенность. “Это все принадлежит мне, — будто кричал он. — Вы все ничто, пока я не решу вас использовать для собственных целей”.

Ее охватил внезапный приступ ярости. Она с трудом подавила его. Убить — не главное.

— Между нами нет ничего общего, — прорычала Вики, не обращая внимания на пальцы мужчины, которыми тот вцепился в ее запястья. — Я только хочу задать тебе несколько вопросов. — Ногой в шелковом носке он попытался ударить ее под колено. — И лучше бы ты не трепыхался.

Мистер Карл счел разумным утихнуть. Пальцы его продолжали сжимать запястья напавшей на него женщины, грудь тяжело вздымалась, видно было, что воздух с трудом проходил через дыхательное горло. “Смерть

мое

оружие, — словно говорил он всем своим видом, — не твое”.

Вики все сильнее начинала ощущать свой голод. Сдерживаться становилось все труднее.

— Подпольная трансплантация органов. Твоих рук: дело? Отвечай.

— Нет, — прохрипел гангстер.

Как бы Себастьян ни сопротивлялся смерти, врать, когда его пронзает взгляд этих ужасных серебристых глаз, он не мог.

Он даже не в силах был отвернуться.

— А ты знаешь, кто за этим стоит?

— Нет.

Свободной рукой Вики вытащила из кармана копии фотографий жертвы — изуродованного человека из морга — и помахала ими перед его лицом:

— Раньше видел когда-нибудь этого парня?

— Нет.

“Ну, давай, — казалось, бросал он ей вызов, — покажи, на что ты способна”.

Вики в ярости швырнула его на кровать. Мистер Карл быстро сообразил, что к чему. Он бывал в разных переделках. На другом конце кровати на красном атласном постельном белье среди одежды лежал пистолет. Но дотянуться до него он не успел, поскольку в следующее мгновение был уже мертв.

*

Выключив фен, Люси Карл отбросила со лба прядь обесцвеченных волос.

— Себастьян, — нахмурившись, позвала она, выходя из ванны, — ты только что…

Тело на полу в спальне не удивило ее. Люси была посвящена в дела мужа, и для нее не являлось секретом, что бизнес, которым он руководил, зиждился на крови. Убийство являлось в его кругу обычным делом. Женщину не удивило даже то, что убили ее мужа. Однако способ, которым его убили, — вот такого она не видела никогда. Кто-то…

Или

что-то…

Люси с трудом подавила крик ужаса.

…как куренку свернул ему шею.

Перешагнув через труп, она взобралась на кровать и дрожащими руками открыла сейф, который был встроен в ее спинку. Там все было на месте. Тяжело дыша, она вцепилась в пачки бумаг и попыталась сосредоточиться. Все, что ей надо сделать, это стащить тело мужа вниз — как хорошо, что она не позволила ему построить одноэтажное бунгало! Его адвокаты знают, что делать, кому заплатить. Несчастный случай! Надо поспешить с похоронами, тогда она сможет получить деньги, и…

“Я никогда из этого не выберусь!” Если ее не загоняют до полусмерти по судам, так значит расправятся подельники мужа.

— Значит, надо забрать то, что здесь лежит!

Через несколько минут сейф был пуст. А еще через минуту ее “порше” выехал из гаража и исчез в направлении Марин-драйв.

А в помещении охраны Хейден и Буковски продолжали пялиться в мониторы мертвыми глазами.

*

Район Ванкувера, известный под названием Китсилано, был излюбленным местом для тех, кто целью своей жизни поставил сделать успешную карьеру. Брокеры, программисты, системные администраторы, аналитики, криминальные авторитеты… Все они начинали здесь свое восхождение по служебной лестнице, вместе со своими закладными, женами, детишками.

У Габриэля и Лори Константин сегодня устраивалась вечеринка с барбекю. Неподвижно стоя в тени деревьев, Генри, с трудом удержавшемуся, чтобы не чихнуть, ударил в нос терпкий запах пряностей. Возле дома прогуливались гости. Кроме Константина, хозяина дома, было еще шестеро приглашенных.

Две машины, около каждой из которых торчат по два телохранителя, и еще те двое, что прогуливаются около бассейна и явно не напоминают влюбленную парочку. Так просто не подберешься! Необходим обходной маневр. Через мгновение вампир уже стоял у забора на соседнем участке. Он затаился в зарослях сирени, запах увядания которой слегка щекотал ему ноздри, и начал наблюдение.

Сад семьи Константинов мало чем отличался от остальных садов в этом районе. И дом не слишком сильно выделялся среди соседних. Места для приема гостей здесь было вполне достаточно.

Генри обратил внимание, что среди приглашенных не было соседей Константинов. Ничего удивительного, с чего бы это хищникам общаться с дичью?

Четверо громил в пиджаках поверх костюмов для гольфа слонялись по саду. Генри подождал, пока один из них не подошел почти вплотную к его укрытию. Когда незадачливый телохранитель приблизился к Фицрою, настало время применить внушение. Генри удалось войти в его сознание и направить поток мыслей в новое русло.

“Ты сейчас пойдешь и скажешь мистеру Константину, что у соседского забора обнаружил нечто странное. Не опасное, но весьма любопытное. Скажи, что ему самому стоит на это посмотреть”.

Внушение вампира действует подобно взгляду удава на кролика. У большинства людей сознание подавляется неотвратимостью надвигающейся смерти. Полностью подчинить себе волю человека удается редко, но заставить его выполнять несложные указания вполне возможно. Охранник кивнул, развернулся и покорно зашагал к бассейну. Такая власть над смертными длится недолго, но большего Фицрою сейчас и не требовалось.

Для Генри, который был в состоянии услышать биение сердца ребенка, спавшего наверху в спальне, не представляло особой сложности подслушать разговоры на другом конце двора. Гости беседовали на светские темы: о частных школах, уроках музыки, о том, как трудно найти хорошую добропорядочную домработницу, о преимуществах импортных машин перед отечественными, об обывателях, которые не понимают, почему растут цены. Такая вот невинная болтовня. Случайный прохожий никогда бы не догадался, откуда эти люди берут деньги для уплаты налогов! Наконец Фицрой услышал разговор охранника с Габриэлем Константином. Все шло как надо.

Нахмурившись и не ответив на вопрос одного из своих гостей, Константин велел охраннику идти первым. Что-то было не так: выражение лица громилы показалось ему странным, но Константин равно был уверен как в своей охране, так и в безобидности соседей.

“Что тебе может здесь угрожать? — по мере того как мужчины приближались, вкрадчиво твердил ему Генри. — Здесь повсюду торчат спутниковые антенны, на лужайке готовится барбекю, а газоны еженедельно подстригает один и тот же специально приглашенный для этого человек. Что может подстерегать тебя в центре твоего благополучного мирка?” Когда те, кого он ожидал, подошли к кустам сирени, вампир насмешливо улыбнулся. В конце концов, это был риторический вопрос.

Встав в метре от Фицроя, Константин со скептическим выражением на лице заглянул в глубь сиреневых кустов, в самую темноту. К его ужасу, тьма и сама смотрела на него.

— Если пошевелишься, я тебя убью.

Вследствие темноты собравшиеся на прием гости не заметили, как окаменел хозяин дома, а на спине и под мышками его футболки мгновенно проступили пятна пота. И, разумеется, никто не смог увидеть того ужаса, что отразился на его лице.

Несколько вежливых вопросов, произнесенных так; тихо, что никто не в состоянии был их расслышать, — и Генри убедился, что Константину ничего не известно ни о подпольной торговле органами, ни о личности призрака. Вместо этого, правда, хозяин дома готов был рассказать о многих других своих прегрешениях.

Несмотря на ряд событий, которые произошли в течение того года, когда Вики стала его возлюбленной, Генри никогда не считал себя эдаким вампиром-Бэтменом, героем комиксов, ведущим непримиримую борьбу с таящимся в ночи злом. Хотя он и уничтожал зло, попадавшееся ему на пути, это не было его самоцелью. Так же поступают с тараканами — их давят, если они заползают в вашу квартиру. Что, однако, вовсе не значит, что вы готовы положить свою жизнь на борьбу с ними, Фицрой не хотел провести отпущенную ему вечность в погоне за преступниками. В этом мире слишком много несовершенства, чтобы стремиться искоренить его полностью.

В доме спал ребенок, и только ради него вампир пощадил этого “таракана”, понадеявшись, что в благодарность за подаренную ему жизнь Габриэль Константин найдет другой способ обеспечить существование своего наследника.

*

— Прекрасная кухня…

Не успев закончить мысль, выходящий из ресторана Селуччи проворно отступил в сторону, так как его едва не сбила с ног стайка веселых красоток. Одна из них дерзко окинула мужчину оценивающим взглядом, рассмеялась и побежала догонять ушедших вперед подруг. Через минуту они, о чем-то оживленно шушукаясь и хихикая, уже заворачивали за угол Робинсон-стрит. И ведь хохотушки эти определенно не проститутки: на своем веку детективу не раз приходилось задерживать представительниц этой древнейшей профессии, и он узнавал их в любой ситуации. К тому же эти девчонки были слишком юны, чтобы предлагать себя в столь поздний час.

— Чувствуете себя старым?

Майк изумленно воззрился на своего спутника.

— Я что, начал мыслить вслух?

— Нет, — отрицательно покачал головой Тони, — но вы так тяжко вздохнули…

— Да, так частенько делают пожилые. — Детектив сделал глубокий вздох, чтобы глотнуть свежего воздуха — в ресторане было довольно душно. — Я еще, по крайней мере, обхожусь собственными зубами. И могу насладиться хорошей едой.

— Я как раз подумал, что, раз уж вы приехали на побережье, вам непременно надо было отведать наших морских деликатесов.

— Понятно теперь, по какой причине Фицрой по пятницам предпочитает на обед матросов.

— А вы изменились, — широко раскрыв глаза, воскликнул юноша. — Вы не… — Он немного помолчал, пытаясь

найти

более или менее вежливое определение, после чего закончил: — Я хотел сказать, вы уже не такой скрытный, как раньше.

— Многое переменилось за последние несколько лет.

— Что именно вы имеете в виду?

— Например, Вики.

— Да, конечно. Она изменилась, но и вы ведь меняетесь из-за того, что ее любите.

— В общих чертах верно. — Майк снова вздохнул и окинул взглядом Турлоу-стрит по направлению к Инглиш Бэй. — Далеко ли отсюда до твоего дома? Я имею в виду, дома Фицроя, а не того места, где ты сейчас обитаешь.

Тони пожал плечами.

— Ну, какое-то расстояние пройти придется.

— Значит, довольно далеко?

— Вовсе нет. Сначала прямо по Турлоу до Дэйви, затем вдоль Дэйви до Сеймур-драйв, и там уже совсем близко. Обычно я пользуюсь роликами, очень удобно. — Взглянув на свои одетые в кроссовки ноги, он покачал головой. — Сегодня это займет немного больше времени. Но ведь вы не торопитесь?

С южной стороны города послышался звук сирены.

Селуччи стиснул зубы.

— Нет, я никуда не спешу. — Выйдя из ресторана, он беспрестанно ловил себя на том, что пытается разобраться в отдаленных звуках, раздававшихся в ночи. — Просто мне не хочется сидеть просто так без дела и ждать.

*

Подозреваемый номер два из списка Вики уехал из города пару дней назад.

— …Я ничего не знаю ни о каких органах! В самом деле! Пощадите!

Номер третий засиделся допоздна на работе. Он как раз собирался уходить, когда в помещение его офиса вошла Вики.

Сначала между ними стоял охранник, но вскоре единственное препятствие составлял навязчивый запах лосьона после бритья. Потом…

Спустя некоторое время трое его подручных обнаружили хозяина ничком лежащим возле мусорных баков в переулке недалеко от офиса. Увидев их, он с трудом поднялся на ноги.

— Босс? Что произошло?

— Ночь, — едва проговорил он. Смертельный ужас сковал его сердце. Он дрожал всем телом, пот ручьями тек со лба. И его состояние невозможно было объяснить холодным ветром, который обдувал лицо со всех сторон.

— Меня поглотила ночная тьма.

Старший из громил бросил тревожный взгляд на своих товарищей, но все-таки смог перевести в уме с китайского на английский, как того требовал от них босс, следующую фразу:

— С вами все в порядке?

— Где Фэнг? — Прищурившись, через плечи своих подручных он пытался разглядеть что-нибудь в темноте. — Он должен был заботиться о моей безопасности!

— Он исчез. Вместе с вами…

Номер третий сжал кулаки, чтобы скрыть от подчиненных, как трясутся его руки. Но голос все еще срывался от страха:

— А где, мать вашу, находились

вы?

*

Руль жалобно заскрипел Вики, нахмурившись, слегка ослабила хватку. Ей все труднее и труднее становилось сдерживать свои инстинкты вампира. Непреодолимо хотелось напиться горячей крови обезумевших от ужаса жертв!

“Как только ты войдешь во вкус, — предупреждал ее Генри, — станет все сложнее и сложнее держать себя в руках. Будь осторожна, крайне осторожна”.

“Ну конечно. Совершенно с тобой согласна. Если ступишь хоть однажды на дорогу зла, она станет частью твоей судьбы. Ну и черт с этим, тоже мне Оби Ван, — передразнив Фицроя, женщина прибавила скорость и промчалась на желтый свет, не притормаживая фургон на повороте.

Она была напряжена до предела. Все это напоминало многочасовые занятия сексом без какой-либо разрядки.

— Надеюсь, Селуччи хорошо выспится к моему возвращению. Думаю, ему понадобятся все его силы!

*

Юань-Цзонг Чен, которого партнеры по криминальному бизнесу знали под именем Гарри, ждал в коридоре, пока один из охранников осмотрит туалет — и не потому, что так уж боялся нападения, а просто потому, что предпочитал мочиться в одиночестве. Он пропустил вперед пару человек, которые посещали туалет исключительно в сопровождении охраны.

— Все в порядке, там никого нет, мистер Чен.

Когда криминальный босс вошел в уборную, один охранник кивнул другому, стоявшему в конце холла, и занял пост у дверей. Стоя там, он беспрестанно отбивал такт огромным башмаком; этот назойливый звук; разносился по всему клубу.

Облегчившись, Гарри с удовлетворением вздохнул и подошел к ряду начищенных до блеска раковин. На блестящей поверхности одной из них были видны следы белого порошка. Чен неодобрительно покачал головой. Только слабые люди могут подпасть под власть наркотиков. Эти слабаки сделали его богатым, хотя сами не стали от этого ни сильнее, ни умнее.

Чен сунул ладони под кран и, когда из него полилась теплая вода, взглянул в собственное отражение в зеркале.

— Всегда в этих клозетах плохое освещение… — но закончить эту сентенцию не успел. Из зеркала на него взирала сама Смерть.

— Вы Гарри Чен, если я не ошибаюсь? — с безукоризненной вежливостью осведомился стоящий у него за спиной Генри, зубы которого, однако, были оскалены в не предвещавшей ничего доброго улыбке.

Чен оцепенел, прекрасно понимая, что этот светловолосый человек прекрасно знает, чью жизнь сейчас держит в своих руках. Беспомощно опустив мокрые руки, он обернулся.

— Если попытаешься позвать на помощь, умрешь раньше, чем хоть один звук вылетит из твоей глотки, — предупредил Фицрой, как только гангстер попытался открыть рот.

— Похоже, я и так обречен… — Но все-таки он еще не был мертв, поэтому говорил почти шепотом, голос его дрожал, и он ничего не мог с этим поделать. Но все же, несмотря на весь свой страх, Чен надеялся на помощь охраны. — Кто подослал тебя? Нгуен, эта вьетнамская собака? Нет, — ответил он сам себе, — этот тип не воспользовался бы услугами проклятых… — Внезапно осознав, что в подобных обстоятельствах крайне неблагоразумно поднимать расистские темы, Чен поправился: — Нгуен бы не подослал тебя. Слушай, ты ведь профи, верно? Я тоже. Кто бы ни заплатил тебе за мое убийство, я дам тебе больше. Гораздо больше. Наличными, наркотиками, девочками. Всем, чем ты, черт тебя подери, захочешь. Я все для тебя достану.

Не услышав в ответ ни звука, Чен повернул голову и посмотрел своему противнику в глаза. Лучше бы он этого не делал!

— Таких, как ты… не… должно… существовать… — с трудом произнося слова заплетающимся языком, выговорил он.

Он едва сдержался, чтобы не взвыть от ужаса. Говорить становилось все труднее. Генри с трудом разбирал его слова.

— Ты так полагаешь? — спокойно спросил Фицрой. Несмотря на все презрение, которое он испытывал к этому китайцу, вампир был удивлен силой его духа. — В таком случае тебе нечего бояться, разве не так?

— Ну сделай, сделай это, подонок!

— Сначала ты ответишь на мои вопросы.

Чен сглотнул и с трудом совладал с желанием подставить этому странному убийце свое горло.

— Иди… к… дьяволу!

Генри глухо зарычал.

Несколько минут спустя удивленный долгим отсутствием босса охранник распахнул дверь уборной.

— С вами все в порядке, мистер Чен? Мистер Чен? — В голосе его слышалась все более сильная паника; тело босса, лежащее под раковиной, он разглядел не сразу.

На теле Гарри не было никаких следов. Что стало причиной смерти — так и осталось неразрешимой загадкой.

*

Гарри Чен тоже ничего не знал. Генри в раздражении швырнул кожаные перчатки на сиденье и, заведя свой “БМВ”, рванул с места. Проснувшийся голод требовал крови. Только кровь сможет смыть воспоминания о тех, кого ему пришлось допрашивать в эту ночь. Фицрою стоило больших трудов сдержаться, чтобы не напиться крови Чена. Этого делать было нельзя.

Потому что это означало бы, что он пьет кровь всех тех людей, которых погубил этот мерзавец.

Но его все больше и больше мучил голод.

*

Бары уже закрывались. Наступило время ночных клубов, располагавшихся на чердаках и на задворках кабаре. На улицах повсюду были пробки. Селуччи и не предполагал, что движение в столь поздний час окажется таким интенсивным.

— А все из-за того, что люди, живущие в Вест-Энде, здесь не только пьют и делают покупки! — Тони махнул рукой, указывая на высотные многоквартирные дома, которые почти закрывали собой небосвод и между которыми, по обеим сторонам улицы, ютились шестиэтажные кирпичные здания. — Это вам не Торонто! Здесь все перемешано. Прошлой осенью даже какие-то американцы приехали сюда из Сиэтла, чтобы посмотреть, как мы тут хорошо устроились.

Селуччи хохотнул и тут же резко отскочил в сторону, так как из переулка, который они только что миновали, послышалось бренчанье падающих железных банок, затем какой-то глухой звук, и все это было пересыпано отборными забористыми ругательствами.

— С чего это вы так перепугались? — Тони подхватил его под руку. — Ничего страшного не произошло — просто кто-то неудачно залез в мусорный контейнер.

— Зачем это? — переспросил Селуччи, позволяя себя остановить.

— То есть как зачем? Бродяги ночью устраивают рейды по помойкам, копаются в контейнерах в поисках того, что можно продать. Или, на худой конец, чем перекусить. Наиболее оборотистые обзавелись для этого специальными крюками, ну а остальные забираются туда чуть ли не с головой.

Парень засунул руки в передние карманы джинсов и пнул ногой попавшую под ноги смятую банку. У детектива возникло впечатление, что Тони не по себе, когда он проходит мимо бездомной братии. Предателем он себя ощущает, что ли?

— Здесь много бродяг. Понятное дело, если двигаться отсюда на восток, и замерзнуть недолго.

Селуччи, который не раз подбирал тела тех, кто до смерти замерзал каждую зиму у небоскребов, в которых располагались шикарные офисы, а также частенько находил несчастных, примерзшие руки которых с трудом можно было отодрать от решеток вентиляции метро, только и мог сказать:

— Ясно.

Некоторое время они шагали молча. Внезапно Тони повернулся к детективу.

— Вы знаете, ведь моя жизнь за последнее время полностью изменилась. У меня теперь есть работа, я закончил среднюю школу, и это дает мне шанс выбиться в люди. И все благодаря Генри.

— Ты чувствуешь себя ему обязанным?

— А вы бы разве не чувствовали?

— А Фицрой думал о том, что ты окажешься у него в долгу?

Можно было бы и не задавать этот вопрос. Майк прекрасно знал, что, каким бы заносчивым ни был этот проклятый вампир, бессмертный создатель дамских романов, в благородстве ему отказать нельзя.

— Да он даже об этом и не думает. Я чувствую это здесь, — Тони театрально приложил руку к груди. — Здесь.

— Ну ладно, об этом не будем. Только ведь и ты не раз помогал ему?

— Что вы имеете в виду? — фыркнул парень.

— Да то, что можно сделать только при дневном свете. Например, людей, с которыми приходится иметь дело. Различные встречи, которые можно организовать только в рабочее время. — Детектив взглянул в светло-голубые глаза юноши. — Не говоря уже о других аспектах ваших отношений… — Указательным пальцем правой руки он машинально потер шрам на собственном левом запястье. — Словом, думаю, вы уже давно квиты.

— Но ведь он доверился мне! От меня, черт побери, зависела его жизнь! — Голос Тони, однако, звучал не слишком уверенно.

— Но ведь и ты доверяешь ему свою жизнь, не так ли?

Не позаботившись притормозить перед светофором, мимо них, грохоча на всю улицу последним хитом одной из популярных рок-групп, промчался “Форд Мустанг” с откидным верхом.

— Откуда берутся такие ублюдки! Урод! — Тони яростно пнул ногой столб и погрозил кулаком вслед исчезающему в ночи блестящему бамперу. — Разъезжают, гады, на модных машинах, а сами даже правил не знают, чтоб им пусто было! Кто их вообще за руль пускает, хотел бы я знать! — бормотал он, пока они переходили на противоположную сторону улицы. — Такие и не подумают остановиться, даже если задавят кого-то.

— Полегчало?

Тони с подозрением посмотрел на своего спутника. Что детектив имеет в виду? Его вспышку по поводу безответственного водителя или же разговор о Генри? Так или иначе, но юноша вдруг с удивлением понял, что ему действительно стало легче на душе.

— Похоже, что да.

Они прошли еще один квартал. Тони неуверенно посмотрел на Селуччи и добавил:

— Спасибо.

*

Когда Вики открыла дверь склада, на нее пахнуло резким запахом крови. Она сделала глубокий вдох и усилием воли взяла себя в руки. Не унимавшийся ни на миг внутренний голос требовал от нее оценки собственных действий. Заставить его умолкнуть женщина была не в состоянии. Переступив через порог, она черной тенью проскользнула по длинному коридору, сверху донизу заставленному двумя рядами полок, забитых каким-то промышленным хламом.

На мертвое тело она наткнулась через несколько шагов. Убийство было совершено несколькими выстрелами в спину. Стреляли в упор, из чего следовало, что это дело рук профессионала: такой выстрел уменьшал вероятность быть услышанным даже без использования глушителя.

Откуда-то сверху доносились приближающиеся звуки шагов и обрывки речи. Проснувшийся голод мешал ей думать, не давал понять, что следует делать. Это

не ее

охота.

Она потерла глаза, пытаясь отвлечься от разбрызганной повсюду крови. Приподнявшись на цыпочки, взглянула на стальные балки. Очевидно, никто еще не додумался воспользоваться этим путем. Улыбнувшись, она дотянулась до ближайшей металлической скобы и начала подъем.

*

— Нет. В этом городе поставкой оружия занимаюсь я! Я и только я, ясно? Я ни с кем не собираюсь делить бизнес! Ни с тобой, ни с кем другим! — Старший из двух сидевших за столом мужчин, нахмурив брови, подался всем телом вперед. — Тебе сколько лет? Двадцать шесть? Двадцать семь? Вот что я тебе скажу, Дэвид Энг: для своих лет ты, надо признать, порядком преуспел. Но кое в чем ты ошибаешься: кишка у тебя еще тонка за меня браться! Заруби это у себя на носу!

Тот, кого назвали Энгом, кивнул, но было ясно, что он скорее принял эти слова к сведению, нежели согласился с ними.

— Уличные войны крайне плохо сказываются на бизнесе, мистер Душино.

— А вот здесь ты прав, малыш. Поэтому мы с тобой и торчим здесь. Рассвет вместе встретим, а решение найдем.

Стол стоял в середине открытого пространства, где обычно располагались грузоподъемники. Хотя была включена почти половина освещения, этого было недостаточно, чтобы разглядеть все происходящее вокруг. Силуэты шести человек, которые охраняли тех двоих, что вели переговоры, терялись в тенях склада.

— Что он тебе вешает лапшу на уши, этот старый осел! — с вызовом вскричал один из них, принадлежащий, судя по высказыванию, к окружению Энга.

— Спокойно, парни. Я хочу выслушать предложения мистера Душино. Какой мы можем отыскать компромисс, Адан?

Адан Душино гневно взглянул на своего молодого собеседника.

— Да это ты осел! Я ведь и пытаюсь тебе втолковать, что ни о каком компромиссе и речи быть не может. Ты просто свертываешь всю свою деятельность.

Энг протестующе взмахнул рукой с великолепно ухоженными ногтями.

— Пусть оружие и не является основной частью моего бизнеса, тебе я ее отдавать не намерен. Причем ты об этом прекрасно знаешь. Похоже, наши переговоры в очередной раз зашли в тупик.

*

Расположившись на перекрытиях потолка, Вики наблюдала, как люди Энга занимают боевые позиции. Она недобро усмехнулась. Если бы так происходило всегда: пусть мразь уничтожает мразь!

Внезапно над ее головой раздался скрежет. Там полулежал снайпер, укрывшийся в тени ящика с виниловыми плитками “под паркет”. Всмотревшись в сгустившиеся по углам тени, она разглядела еще троих, расположившихся на значительном расстоянии друг от друга.

Происходящее на территории склада начинало вызывать у нее серьезный интерес.

Кто одержит верх, сказать было сложно. У Дэвида Энга было больше людей, зато боевики Адана Душино находились на более выгодных позициях.

*

Ведомый запахом Вики, Генри желал понять, что же здесь, черт возьми, происходит. Затаив ярость, он распахнул дверь склада. Воздух здесь был пропитан ненавистью и страхом.

*

— Так мы ни к чему не придем, ты, грязный иммигрантишка. — Душино встал. — Это Канада, а не твой вонючий Гонконг. Послушай, что я тебе скажу…

Договорить он не успел. Девятимиллиметровая пуля, выпущенная из винтовки, попала ему в правое плечо, и предводитель гангстерской группировки волчком закрутился на месте. Вторым выстрелом был убит один из его боевиков. Душино упал на колени и пополз под стол. В затянувшихся переговорах была поставлена свинцовая точка. Началась резня.

*

Генри споткнулся о тело человека, застреленного в спину, и отскочил в сторону. Когда раздались ответные выстрелы, он уже мчался туда, где шла бойня. Вики…

— Черт, полиция, что ли?

Один из снайперов прицелился. Вики с удивлением увидела, как Фицрой ворвался в луч света, бледное лицо и светлые волосы вампира ярким пятном выделялись на силуэте его тела. Ближайший к ней стрелок пробормотал нечто вроде “Полиция, бляха-муха”, и женщина поняла, что он увидел Генри.

Гангстер выстрелил как раз в тот момент, когда Вики отшвырнула его в сторону. Фицрой зарычал от боли, и одновременно раздался звук треснувшего арбуза — это стрелявший, пролетев расстояние в несколько метров, врезался головой в стену.

*

Запах крови Генри. Запах, который сильнее запаха пороха, сильнее резкого запаха раскаленного металла и вязкого запаха крови смертных. Кровь Генри. Кровь, которая сделала ее вампиром.

Голод, который она не в силах уже была сдерживать, как разъяренный зверь, вырвался на волю.

*

Когда Генри перевел взгляд на свою простреленную левую руку, время для него словно остановилось. Боли он, как ни странно, пока не ощущал. Шок, скорее всего, подумал вампир. Когда Фицрой поднял голову, он увидел холодные глаза какого-то юнца, который старательно в него целился. Чувствуя себя так, будто плывет глубоко под водой, Генри рванулся вперед, схватил дуло винтовки и прикладом размозжил парню голову.

Когда тот упал, тело вампира пронзила острая боль. Ему потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя.

Он скорее почувствовал, нежели услышал яростное рычание Вики, но у него уже не было сил, чтобы издать хотя бы звук.

*

По-прежнему сидевший под столом Душино, зажав рану на плече, с трудом приподнялся на локтях. Грудь пронзила боль. Ноги упирались в чье-то мертвое тело.

Вокруг царил настоящий ад.

*

Один из стрелков Энга затаился у грузоподъемника. С безумной улыбкой на губах он палил в охранника Душино. Кто-то мог бы подумать, что стрелок сошел с ума, однако ему безумно нравилось все происходящее: весь этот шум, хаос, то, что смерть в таком бою не выбирает. Разве вызывает интерес долгое ожидание и одиночный выстрел снайпера? И вообще все это чертовски напоминало компьютерную игру.

Внезапно улыбка стрелка уступила место гримасе — невыносимая боль пронзила плечо, и его отбросило в кабину грузоподъемника.

Бандит издал дикий вопль, но пальцы его так и остались на спусковом крючке.

Даже умирая, он продолжал убивать.

*

Противоборствующие группировки слишком поздно догадались, что у них появился общий враг.

*

Последний снайпер торопливо спускался со стропил, отчаянно пытаясь найти путь к спасению. Руки его соскользнули, и он полетел вниз. Каким-то чудом уцелев при падении, боевик, с трудом поднявшись на ноги, сделал шаг, еще один…

Схватив его за волосы на затылке, Вики, запрокинув ему голову назад, впилась зубами в горло.

*

Бойня разворачивалась совсем не так, как планировал ее Дэвид Энг. С трудом перебравшись через рулон винилового напольного покрытия, он, придерживая простреленное плечо, махнул своим “ингрэмом” по направлению к выходу.

— Довольно, давайте делать отсюда ноги.

Один из его оставшихся в живых подручных кивнул, и они начали пробираться по коридору, идя след в след, постоянно озираясь по сторонам. Они были уже почти у дверей, когда в темноте перед ними засветилось бледное лицо.

— Не думаю, что вам удастся выбраться отсюда живыми, — прорычал Генри и, обхватив ствол “ингрэма”, разрядил его в пол. Когда магазин опустел, он вырвал оружие из рук оцепеневшего Энга и отбросил его в сторону.

Обезумев от ужаса, второй бандит бросился обратно, по тому пути, который они только что прошли. Однако убежал он недалеко. В темноте его настигла мертвая хватка Вики.

Некоторое время спустя она, отшвырнув его тело в сторону, вытерла губы рукавом своего свитера.

У ног Генри лежал бездыханный Энг. Вики, поймав на себе пристальный взгляд вампира, сверкнула глазами.

— Там еще кое-кто остался.

Оглядев пространство склада, Фицрой отрицательно покачал головой.

— Не стоит рисковать.

— Но они же нас видели.

— Они видели не нас, а каких-то сверхъестественных существ. Людям, как правило, не приходит в голову разглядывать вампиров, когда те выходят на охоту. Так им спокойнее жить. Встреча с такими, как мы, напоминает взрослым, почему они в детстве так боялись темноты.

— Значит, ты считаешь, что мы ничем не рискуем? — Она сделала шаг в его сторону. Воздух был пропитан запахом человеческой крови. Женщина вдыхала его с жадностью. Она подошла к Фицрою и положила руку ему на грудь. — Согласна: никто не в силах противостоять нам, Генри!

Наклонив голову, она слизнула капельку крови с уголка его губ. Никогда еще мир не казался ей таким ярким. Даже в первые дни ее вампирской жизни.

Он зубами захватил ее язык, стараясь делать это как можно осторожнее, чтобы не повредить кожу.

Вики крепко обхватила вампира за шею. Его до боли знакомые руки взъерошили ей волосы. Она застонала и оттолкнула тело Дэвида Энга, которое попалось ей под ноги.

Все произошло очень быстро.

Тьма начала покидать глаза Генри, когда он помог женщине подняться на ноги.

— Нам нужно уходить, пока кто-нибудь не сообщил о перестрелке на складе.

— А как же…

Он видел, что его подруге все еще хотелось убивать, пролитая кровь не принесла ей насыщения.

— Вики, не надо. — Когда женщина все же шагнула вперед, он схватил ее за руку. — Послушай, нам действительно лучше убраться отсюда, пока не появилась полиция.

Она помнила этот голос. Именно он наставлял ее в том хаосе, который наступил для нее, когда она стала вампиром. Серебристые огоньки в глазах женщины погасли. Расслабив мускулы, она позволила Фицрою вывести себя наружу.

Океанский бриз в клочья развеял переполнявший их запах крови.

Вики глухо зарычала, когда Генри снова обнял ее, но, когда вампир наконец ее отпустил, она пристально на него взглянула.

— Что случилось?

— Просто кое-что вспомнила. — По тону женщины было понятно, что она не хочет посвящать его в свои воспоминания. — Рассвет уже скоро. Подожди меня в гараже, поедем вместе. Думаю, нам нужно поговорить.

С этими словами она исчезла.

Генри с трудом отчистил перчатки от уже начинавшей засыхать крови и покачал головой.

— Она думает, что нам следует поговорить, — обратился он к ночи.

Когда-то давно, еще до появления Вики, вампир был уверен, что нет ничего, что могло бы его удивить. Он ошибался.

*

Те, кто, несмотря ни на что, выжил в ту ночь на складе — двое людей Энга и Адан Душино, — выбрались наружу и стали ждать рассвета, хотя никто из них не знал, зачем им это нужно.

*

Вики ждала его на парковке. По ее виду было совершенно невозможно предположить, что она только что участвовала в жуткой бойне — и в том, что произошло после нее.

— Вымыла руки и причесалась, — объяснила она, когда Генри в удивлении приподнял свои золотистые брови, заметив ее чистое лицо и зачесанные назад волосы. — Думаю, теперь я окончательно поняла, почему подобные нам всегда одеты в черное.

Только войдя в лифт, где они разошлись по противоположным углам, Фицрой решился рассмотреть ее более внимательно.

— С тобой все в порядке?

— Думаю, пара синяков у меня на животе появится. — Женщина фыркнула. — Следующий раз внизу будешь ты.

— В следующий раз? — С того самого момента, как они встретились, Вики Нельсон получала удовольствие, переворачивая вверх тормашками его мир, но на сей раз это не пройдет. — Не следовало бы быть и этому. Это было против всего…

— В самом деле? Об этом написано в руководстве для вампиров? Будь проще, Генри. Во-первых, — она загнула палец, — это был всего-навсего адекватный ответ на насилие, во-вторых… — она загнула еще один палец, — очевидно, нас оглушил запах крови, так что, если бы мы были в состоянии не дышать, то прекрасно могли бы справиться с собой, ну и в-третьих… — глаза женщины снова серебристо блеснули, — было так прекрасно отпустить себя на свободу!

— Тебе понравилось? — Ее губы уже были готовы раздвинуться в улыбке, но вампир предостерегающе поднял руку. — Я имею в виду — отпустить себя на свободу?

— Разумеется. А что в этом плохого? Эти люди были отъявленными мерзавцами. Если даже оставить в стороне то, что они успели натворить до сегодняшнего дня, нынешней ночью они планировали уничтожить друг друга.

— Предположим, следующий раз вокруг тебя не окажется достаточного количества мерзавцев. Захочешь ли ты и тогда испытать это чувство?

— Не стала бы…

— Ты уверена?

Серебристые блики в глазах женщины потухли.

— Я смогла бы себя контролировать, если бы не увидела, как один из них выстрелил в тебя. — Если бы Вики могла, она вспыхнула бы от смущения. — Кстати, тебя серьезно зацепило?

— Ерунда. — Закатав левый рукав, он принялся изучать дырку, оставленную пулей в пиджаке. — Завтра к заходу солнца от этой раны не останется и царапины.

— Ради чего ты полез на простреливаемое пространство?

Фицрой пожал плечами.

— Когда я услышал звук пальбы, то подумал, что тебе, возможно, грозит опасность.

Вики фыркнула.

— Боже, ты ничем не отличаешься от Майка. Как будто для тебя секрет, что я сама в состоянии о себе позаботиться.

— Знаю, но ты не так уж много лет прожила в ночи.

— Генри, мне ужасно неприятно упоминать сейчас об этом, но ты, имея многовековой опыт, бросился в самую гущу перестрелки.

Они вышли на четырнадцатом этаже. Просторный холл позволял увеличить расстояние между ними, и они разошлись едва ли не по противоположным его сторонам.

— Что, ты считаешь, произошло сегодня ночью?

— Мы оба отлично подкрепились, — не очень-то убедительно произнес Генри.

Вики покачала головой.

— Думаю, куда больше. Мы оба потеряли голову, что привело к забвению предрассудков, которые довлели над нами. И сегодня ночью мы могли общаться почти так же, как и раньше.

— Именно по этой причине мы и должны охотиться поодиночке. Если то, что произошло ночью, будет происходить каждый раз, когда мы объединяем свои усилия, нам скоро не останется чем питаться.

Уже достав ключ, она немного помедлила у двери своей квартиры.

— А что случится завтра ночью?

— С нами? Не знаю, — улыбнулся вампир и сделал вид, что собирается погладить ее по щеке. При всем желании сделать этого он не мог, поскольку стояли они на противоположных концах холла. — Но не сомневаюсь, что наитие что-нибудь нам подскажет.

*

Селуччи спал беспокойно. Вики стояла у его кровати, не отрывая от него взгляда. Наблюдала, как поднимается и опускается его грудная клетка. Смотрела на руку, которую он подложил под щеку. Прислушивалась к биению сердца.

Майк перевернулся на другой бок, и волосы упали ему на лицо.

Она сделала шаг вперед, чтобы поправить выбившуюся прядь, но внезапно остановилась: под рукавом на ее правой руке четко выделялись следы… нет, не просто грязи.

Ей совершенно не улыбалось, чтобы это увидел Майк Селуччи.

Вики немедленно отправила в стиральную машину всю одежду, которая была на ней, включая кроссовки, запрограммировав стирку в холодной воде, с большим количеством стирального порошка.

Затем проскользнула в душ и не удивилась, когда стекавшая с ее тела вода окрасилась в красный цвет.

8

— Девять минут пятого. — Селуччи перевел сонный взгляд с циферблата часов на Вики. — Поздновато, тебе не кажется?

Она провела в душе времени куда больше, чем предполагала, и вышла из него только тогда, когда поняла, что приближается рассвет. Затем, стоя у кровати, закутавшись в полотенце, боялась его разбудить, боялась, что он увидит… Увидит что? Кровь была смыта и давно стекла в сливное отверстие ванны. Никаких других следов не осталось. По крайней мере, она хотела так думать.

— Вики?

Когда его подруга резко подняла голову, Майк вздохнул и прислонился к изголовью кровати, спиной ощущая тепло мягкого плюша. Она могла изменить свою диету, но не образ жизни, и теперь ей необходимо было от него кое-что скрыть.

— Ты хочешь мне что-то сказать?

— Нет.

Детектива насторожил ее тон. Что-то явно было не так. Он взял ее за руку и обнял за плечи. К его удивлению, рука женщины не казалась такой холодной, как обычно.

— Ничего не случилось?

— Если интересуешься, цела ли я и невредима, могу заверить, что со мной все в полном порядке. — “Так и есть, меня ведь никто и пальцем не тронул. Если не считать Генри”. — У нас мало времени… — Вот-вот из-за гор должно показаться солнце. — Я вот что хочу тебе сказать: мафия с этим делом никак не связана. Если кто и приторговывает трансплантатами, это не они. Мы допросили с Генри всех акул теневого бизнеса. Они сами никогда этим не занимались. Даже слыхом о таком не слыхивали.

— Ты уверена, что они говорили правду?

Медленно подняв голову, Вики взглянула ему прямо в глаза.

— Абсолютно.

Она сидела в тени настольной лампы, стоявшей на столике у кровати. В глазах ее на миг появился подозрительный серебристый отблеск, но Селуччи не успел даже почувствовать притяжение ее взгляда.

— Итак, ты в этом уверена…

Майк не знал, какие ограничения существуют для блуждающих в ночи, хотя и подозревал, что подобные им существа — в чем Вики и Генри постоянно пытались его убедить — все-таки не всесильны. Однако расследования, которые провела за последние годы его подруга, убедили детектива в том, что отличать правдивые показания от ложных она в состоянии.

— Надеюсь, твои расспросы не натолкнут их на мысль о расширении сфер бизнеса? — сухо осведомился он.

— По крайней мере, не на мысль о трансплантатах.

Тон у нее был такой, что у Селуччи мурашки побежали вдоль хребта. Пожалуй, не стоит выпытывать, что на самом деле произошло между Вики и криминальными авторитетами Ванкувера.

— Что же получается? Организованная преступность к убийству отношения не имеет, информация о подпольной трансплантации не подтвердилась. Получается, что призрак Генри мог быть лишен жизни по целому ряду других причин.

— Может, и так. Но поскольку почка у него все-таки отсутствует, давай еще какое-то время посвятим рассмотрению имеющейся у нас гипотезы. А вдруг твоя журналистка была права и мистер Суонсон в этом деле действительно замешан?

— Во-первых, она не моя, ну а во-вторых, этот тип прямо-таки ангел во плоти — ни одного правового нарушения!

— Что не значит, что он не может когда-нибудь к ним приступить.

— Убийство людей ради их почек мне кажется уж слишком далеким от реальности.

Его подруга безразлично пожала плечами, но было понятно, что переубеждать ее было бесполезной тратой времени. Вики, этим страдали многие молодые полицейские, с трудом отказывалась от своих версий, даже самых абсурдных. Причем чаще всего их идеи были абсолютно безосновательны. Никаких конкретных улик или доказательств. Но свое мнение эти упрямцы отстаивали с яростью молодой львицы, охраняющей потомство. Чаще всего они, разумеется, ошибались, однако бывали и исключения. И если вдруг правда оказывалась на их стороне, то сколько потом бывало разговоров об их невероятной интуиции и сверхъестественном чутье! То, что Вики, как показывала практика, ошибалась редко, не уменьшало степени ее упрямства.

— И что ты теперь предлагаешь?

— Я думаю, нам нужно прекратить искать –

кто,

и попробовать разобраться –

где.

— Внутри у женщины все сжалось, как в ожидании удара. Еще несколько секунд — и рассветет. — Майк, мне надо бежать!

Он погладил ее по щеке и по все еще влажным волосам. Вкус краткого поцелуя, зубной пасты — единственные доказательства того, что она только что была в комнате. Часы показывали 4:15. До рассвета оставалось ровно шестьдесят секунд.

*

Лежа на спине в розовой спальне, торопливо подоткнув под голову, чтобы не намочить подушку, полотенце, Вики думала, почему же она не чувствует за собой никакой вины за то… Она нахмурилась, подумав о том, что даже не имеет четкого представления о том, какое количество людей убила на складе.

Все это не имело никакого значения. Ее это не волновало. Также ее не волновали как сами эти люди, так и их жизнь, и их смерть.

Но Генри…

— Значит, с насилием мы смирились, а вот секс — серьезная проблема. — Женщина вздохнула и вытерла каплю воды, стекавшую с виска к уху. — Ну и ночка, ничего не скажешь…

*

Четыре часа шестнадцать минут.

Восход.

Селуччи протянул руку и погасил ночник. Ему так хотелось, чтобы лето сейчас было в самом разгаре! Тогда и ночи станут длиннее. И нужно это ему не для того даже, чтобы Вики уделяла ему больше времени, — просто тогда, может быть, появится возможность вытянуть из нее правду.

*

— С добрым утром, доктор Муи. Вы что-то рано сегодня.

Женщина посмотрела на часы.

— Шесть сорок пять. Не так уж и рано. Анализы крови из лаборатории еще не приходили?

Кивнув, дежурная медсестра передала ей конверт.

— Пациенты чувствуют себя хорошо. Ночь прошла спокойно.

— Это меня в данный момент не интересует.

Сунув конверт под мышку, Дженнифер Муи с силой захлопнула за собой дверь ординаторской.

Проклятая стерва! Однако опытная медсестра продолжала улыбаться: а вдруг доктор обернется и взглянет на нее сквозь шторы, которые закрывали только верхнюю половину перегородки между ординаторской и холлом — одна из многочисленных попыток клиники ради комфорта пациентов сделать помещение совершенно не похожим на больницу. Сейчас, когда в сфере здравоохранения шли большие сокращения, эта работа прекрасно оплачивалась. За ту зарплату, которую ей платили в этой клинике, она, если понадобится, хоть пятки готова лизать этой мегере.

*

Взглянув на папоротники и развешанные по стенам холла гравюры, доктор Муи по дороге в свою приемную открыла конверт с результатами анализов.

— О нет, только не это! — Женщина не смогла сдержать разочарованного возгласа. — Глупый, гадкий мальчишка! Ну как он мог?!

Она тяжело опустилась в кресло, бланк с анализами упал на стол. Эта новость меняла в корне очень многое.

*

Когда зазвонил телефон, он наливал чай. Хотя в офисе он в основном пил кофе, дома все же предпочитал чай: Ребекка всегда отдавала предпочтение этому напитку и отказывалась от него, только когда они путешествовали по Штатам. “В Америке, — замечала она, — когда-то начали заваривать чай в Бостон Харбор, используя соленую воду, и с тех пор никому из них даже в голову не пришло, что его можно приготавливать как-то по-другому”.

Он снял трубку, прислонил ее к уху и, буркнув: “Алло”, направился к холодильнику за молоком.

— Вас беспокоит доктор Муи. Возникла проблема с донором. Повторный анализ крови показал, что он болен СПИДом.

— Вы же утверждали, что он здоров!

— Так оно и было. Возможно, узнав, что у него все в порядке, он с кем-нибудь и отпраздновал эту хорошую новость.

— Все это ужасно некстати…

Он достал молоко из холодильника и тут же прикрыл дверцу. Хоть открытая дверь холодильника обойдется ему всего в несколько пенсов, он совершенно не собирался способствовать благосостоянию компании, поставляющей ему электричество.

— Реципиент и его отец поднимутся на борт самолета меньше чем через два часа.

— Было бы гораздо хуже, если бы мы заразили этого пациента.

Наступило молчание. Каждый из них обдумывал возможные последствия операции.

— Ну хорошо, вы меня убедили. — Сделав глоток, он поставил чашку с чаем около вазы со свежими цветами. Одна из причуд Ребекки: каждый день — новый букет. — Если они еще не в самолете, я свяжусь с ними по мобильному телефону. А что же делать с донором?

— Мы же не хотим, чтобы он все разболтал…

— Выбора нет. Ладно. Только уберите его из клиники как можно быстрее.

Когда его собеседница повесила трубку, он поставил молоко обратно в холодильник и набрал номер покупателя, который помнил наизусть. Разговор, как он и предполагал, вышел крайне неприятным. Но что уж тут поделаешь, за свою долгую карьеру торговца недвижимостью, особенно на рынке Ванкувера, ему и не в такие щекотливые ситуации попадать приходилось. Хотя лично сам он уже какое-то время и не занимался продажами, определенные навыки сохранились, и ему все-таки удалось убедить своих клиентов, что все уладится. Лучшего предложения, чем у него, у них все равно не появится.

Разговор затянулся, и чай совсем остыл. Но он его все равно выпил. А вот Ребекка любила холодный чай, которым она иногда угощала их кота. Чуть ли не из одной чашки пили! Кот умер через три месяца после смерти Ребекки. Ветеринар не нашел у него никаких болезней. Животное умерло от тоски по хозяйке.

Как он завидовал коту! Тому больше не приходится страдать.

*

— А теперь городские новости. Вчерашней ночью Ванкувер захлестнула новая волна убийств. Пожалуй, это была одна из самых кровавых стычек в преступном мире за последние годы.

Селуччи застыл, позабыв даже, что перед ним на тарелке лежит аппетитнейшая яичница с поджаристым беконом. Детектив весь превратился в слух.

— Одиннадцать человек были найдены убитыми в складском помещении в Ричмонде. В одном из погибших опознан Дэвид Энг, один из влиятельнейших криминальных авторитетов Ванкувера. Смерть наступила в результате огнестрельных ран, а также от укусов неизвестного пока животного. Среди убитых также члены преступной группировки Адана Душино. Этот факт позволяет предположить, что вчерашней ночью состоялись переговоры между двумя криминальными группировками. Полиция пока не установила, существует ли связь между этим происшествием и смертью другого криминального авторитета в Восточном Ванкувере — Себастьяна Карла. По одной из версий, за этим убийством стоит супруга Карла, скрывшаяся из города и объявленная в розыск. Любого, кто обладает какой-либо информацией, которая может помочь следствию, просим обратиться в комитет по борьбе с организованной преступностью или в местное отделение полиции.

— Да. Все правильно. — Усмехнувшись, Майк вернулся к яичнице. Организованная преступность потому так и называется, что она организована. А это значит, что свидетели преступления объявляются крайне редко.

Так что Вики в безопасности.

И тут до него дошло. Одиннадцать трупов!

Да кто, собственно, знает, сколько их на самом деле погибло. Точных цифр в новостях не сообщили, и это заставляет думать, что все это сильно напоминает техногенную или природную катастрофу.

У него внезапно пропал аппетит. Детектив рассеянно уставился в тарелку с яичницей, словно та могла ему что-то подсказать. Одиннадцать человек. А может, и больше. Все они были профессиональными преступниками, многие из них — убийцами. Их смерть — только благо для этого города.

И все же…

Закон создан для всех. Без исключений. Иначе какой смысл было вообще его устанавливать? Кто бы ни убил этих людей, он нарушил закон, да и не один. Если это сделала Вики…

— Прекрати сходить с ума! Не надо скоротечных выводов. — Селуччи резко встал, в раздражении отшвырнув от себя стул. — Генри ведь тоже занимался вчера расследованием. Это могла быть и не Вики.

Впрочем, даже если их убил Фицрой, разве это как-то меняет дело?

Никто из них

не должен

был делать это.

— Итак, что мы имеем? — Детектив всегда любил рассуждать вслух. — Две банды в одном помещении. Что ж, и раньше такие встречи нередко заканчивались кровавой резней. Громил своих, наверное, с собой взяли. — Селуччи несколько раз бесцельно открыл и закрыл створки серванта, стараясь, однако, не хлопать ими, чтобы не разбить стеклянные узорчатые дверцы. Он хотел найти пакеты для мусора, но обнаружить ему удалось только несколько сервизов. Вспомнив о ванной комнате, он вышел в прихожую. В ванную вела вторая открытая им дверь, и Майк сразу же понял, что этим помещением сегодня уже пользовались.

Стиральная машина была европейского производства. Ее можно было загружать фронтально, и она напоминала промышленные машины, которым для стирки не требовалось много воды. Эти агрегаты стоили в Северной Америке довольно дорого, и самому Селуччи он был не по средствам. Правда, одна из его тетушек позволила себе подобную роскошь и с восторгом рассказывала об удивительных достижениях науки и техники, но потом, после пяти лет эксплуатации, жаловалась на странную поломку машины, залившей водой всю ее квартиру. В машине плотной мокрой грудой лежали вещи Вики: джинсы, футболка, джемпер, нижнее белье, носки — все, что на ней было прошлой ночью.

Одиннадцать трупов. Или даже больше.

Может быть, кроме этого черт знает сколько всего другого. Возможно, черт знает сколько всего другого, о чем он не имеет ни малейшего представления.

Детектив поместил вещи подруги в сушильную камеру, прихватил стоявшее в углу ведро для мусора и поплелся обратно на кухню. Как раз в этот момент он услышал тихий стук в дверь квартиры.

За дверью стояла пожилая женщина, которая, казалось, вот-вот разрыдается.

— Извините меня, пожалуйста, — произнесла она, одной рукой махнув в сторону открытой двери, а другой пытаясь достать бумажный носовой платок. — На меня опять нахлынули воспоминания.

— Миссис Мунро, не так ли? — осмелился предположить Майк.

Она кивнула и громко высморкалась.

— Да, это я. Простите, что не могу с собой справиться. Я вдруг поняла, что мисс Эванс больше нет на этом свете и…

Детектив с тоской посмотрел на женщину. Сейчас она захочет пройти в квартиру, и как он сможет ей объяснить, почему не стоит этого делать? Вы уж меня извините, сделайте милость, у меня тут спит вампир, так что не могли бы вы заглянуть к нам попозже, после заката? Вряд ли она его правильно поймет.

— Я пришла забрать пару вещей. Когда мисс Эванс умерла, я о них даже и не вспомнила, а вот теперь понадобились. — Она вопросительно взглянула на Селуччи. — Это не займет много времени. Внизу меня ждет невестка.

Выхода не было, и он отошел в сторону, чтобы дать ей пройти.

— Так значит, вы и есть друг мистера Фицроя? — Миссис Мунро тяжело вздохнула и пересекла прихожую, переводя взгляд с предмета на предмет, как бы опасаясь задержаться взглядом на чем-либо определенном. — Мисс Эванс всегда восхищалась им Мистер Фицрой, знаете ли, всегда флиртовал с Лайзой. Она так любила, когда мужчины обращали на нее внимание. Хотела по-прежнему ощущать себя молодой, бедняжка. Я рада, что могу помочь друзьям мистера Фицроя. Вы ведь следователь, верно? Прямо как в телесериале! Вам с подругой удобно здесь? Как вам нравится в Ванкувере?

Точно не зная, что же Генри ей рассказал, Майк поблагодарил ее за гостеприимство и, лихорадочно пытаясь найти выход из ситуации, произнес то, что могло, на его взгляд, обезоружить женщину средних лет:

— Э-э, миссис Мунро, понимаете, есть одна проблема… Даже не знаю, как сказать, но…

Женщина остановилась — она уже была готова взяться за ручку двери спальни, где спала Вики, и, слегка нахмурившись, спросила:

— Что за проблема, детектив?

— Моя девушка еще спит.

— Еще спит? — Миссис Мунро посмотрела на него с явным осуждением. — Уже почти десять. Она что, заболела?

— Нет, нет, она здорова, — и затем, только потому, что это было почти правдой, объяснил: — Просто съела что-то, и у нее проблемы с желудком.

— Ах, бедняжка!

— Да, и она очень плохо провела ночь. — Селуччи взглянул миссис Мунро прямо в глаза и улыбнулся, как бы призывая ее в свидетели того, что произошло с Вики. — Я не хотел бы ее сейчас беспокоить. Пусть еще поспит хоть пару часиков.

— Но понимаете, мне совершенно…

— Если бы вы оставили список нужных вам вещей, Генри сегодня вечером сам бы завез их на квартиру вашего сына.

— О нет, что вы, не стоит беспокоить мистера Фицроя по таким пустякам. Он для нас уже столько сделал… — Зрачки женщины внезапно расширились. — Ох, он ведь просил меня не приходить сюда, пока вы здесь…

Майк вздохнул с облегчением, когда она отпустила дверную ручку и медленно отошла от двери спальни. Ему вдруг вспомнились слова вампира: “Мне удалось убедить ее. Правда, только после того, как я ей заплатил”.

— Да мне ничего особенного и не нужно. Я бы не стала вас тревожить, да только мы оказались недалеко отсюда, и моя невестка… Она так настаивала! С ней не очень-то поспоришь, вы понимаете? Такой упрямый нрав!

Не то слово! Больше, чем вы можете себе даже представить. Ну и воля должна быть у этой невестки, раз она смогла заставить свою свекровь хоть на некоторое время пренебречь желаниями Генри Фицроя! Так что для описания ее характера потребовались бы совсем другие слова, только вот Вики против того, чтобы он ими пользовался.

— У вас замечательная квартира, миссис Мунро. Мы очень благодарны, что вы нам разрешили здесь пожить.

— Да, вы правы, — обведя взглядом гостиную, сказала женщина. — Теперь она и в самом деле принадлежит мне. Мисс Эванс ведь завещала мне эту квартиру.

— Правда? Я и не знал.

— Да, такова была ее воля. Но я, скорее всего, ее продам. — Миссис Мунро взяла в руки небольшую бронзовую статуэтку, пристально посмотрела на нее так, будто бы никогда раньше не видела, и медленно поставила обратно. — Здесь такая роскошь… Мне по вкусу что-то более уютное.

Да уж, уютной розовую спальню никак не назовешь. Единственное слово, которое ее могло бы охарактеризовать, это “давящая”.

Селуччи молча проводил гостью, то есть хозяйку, до дверей.

— Извините за беспокойство, детектив. Когда вы будете уезжать, вас не затруднит попросить мистера Фицроя позвонить моему сыну?

— Миссис Мунро, если мы доставляем вам какие-то неудобства…

— Нет-нет, что вы. — Она ободряюще улыбнулась ему, но внезапно остановилась, слегка нахмурив лоб, словно что-то неожиданно ее удивило. — А я думала, вы пользуетесь спальней хозяина.

— Да, именно там я и сплю.

— О, разумеется, простите мне мою бестактность. — Женщина понимающе посмотрела на детектива, — Вы ведь один из друзей мистера Фицроя!

К счастью для миссис Мунро, до Майка не сразу дошел истинный смысл сказанного. Она уже в полной безопасности сидела в машине своей невестки, когда тот наконец-то понял,

что

его гостья имела в виду.

*

Завтрак оказался совсем неплох для больничного. Порция, правда, была небольшой, но главное, что еду не нужно было добывать из помойки! Даг забрался с ногами на койку и закурил сигарету. Вот если бы ему еще и одежду его вернули! Ну, хотя бы ботинки… Чтобы купить их, ему пришлось прошлой зимой целую неделю клянчить деньги у туристов. Очень обидно будет, если обувку ему не отдадут. Конечно, денег у него теперь — куры не клюют, хоть сто пар покупай, но не в этом дело. Это были

его

ботинки, и все тут!

Он кинул окурок в пепельницу и закурил еще одну сигарету. Странно, что у него не отобрали курево… Ну да ладно. Не легкое же его, в конце концов, лекарям нужно.

Когда дверь открылась, Даг выпустил кольцо дыма просто затем, чтобы продемонстрировать, что ничего не боится, что его совершенно не колышет то, на что он согласился.

Доктор Муи, неодобрительно поджав губы, посмотрела на него сквозь завесу сигаретного дыма.

— Пора делать укол.

Он ничего уже не мог поделать. Все походило на какой-то ужастик.

— Это есть время делать укол, — повторил он с ужасным немецким акцентом. — А вы, случаем, не собираетесь и мои мозги вырезать, а? Роботу какому-нибудь имплантируете, и дело с концом. Угадал?

— Нет.

Краткость ответа не допускала никаких сомнений.

— Черт, я ведь просто пошутил.

Он потянулся за пепельницей, чтобы затушить сигарету.

— Ты можешь докурить.

— Спасибо. — Но ее холодный змеиный взгляд мешал ему. Сделав еще пару затяжек, Даг все же затушил сигарету. — Я готов. — Он поднял голову и окинул доктора взглядом, который говорил: “Мне наплевать на все”. — Ну, делайте ваш укол.

— Ляг на кровать.

Он недовольно заворчал, однако подчинился ее приказу.

— С богатенькими клиентами небось обращаетесь повежливее, чем со мной!

Пальцы доктора были холодными как лед. Она подняла рукав его больничной пижамы и протерла руку спиртом. Даг тупо смотрел в потолок.

— Эй, что вы делаете? Вам нужен еще один анализ крови?

— Нет.

Что-то странное промелькнуло в ее голосе. Парень встревоженно перевел взгляд с потолка на лицо доктора, но ему не удалось поймать ее взгляд, так как все внимание женщины было сосредоточено на шприце с темной жидкостью. Затем она опустила ампулу в карман халата и взглянула на него.

Страх мертвой хваткой сжал сердце Дага, по коже побежали мурашки.

— Не желаю я больше никаких уколов. Я передумал!

— У тебя уже нет выбора.

— Черта с два! Еще как есть! — С этими словами парень стремительно спрыгнул с кровати и бросился к выходу. Однако из палаты не выбежал и остановился возле двери, сжав кулаки и прерывисто дыша.

Доктор Муи пристально посмотрела на него и кивком головы указала на пакет с деньгами, торчавший из-под подушки.

— А как насчет денег? — поинтересовалась она. — Тебе они уже не нужны? Я могу их забрать?

— Нет! — Он сделал шаг вперед и замер на месте, уставившись на пакет.

Деньги… Как долго он мечтал о них! Эти денежки помогут ему вырваться из нищеты. Даг еще не знал, куда отправится, но прекрасно помнил, откуда он вышел и куда совершенно не собирается возвращаться.

— Нет, — повторил он более спокойным тоном.

Ну чего, скажите на милость, он так всполошился? В этой больнице никто ему не навредит. Ведь он нужен им здоровым, разве нет? Когда парень медленно пошел к кровати, его босым ногам пол показался нестерпимо холодным. Почувствовав внезапный озноб, он скользнул под одеяло.

— И все? — спросил он, даже не вздрогнув, когда игла вошла в вену.

— Да. — Умелым движением доктор вытащила шприц. — Это все.

И вышла из комнаты. Успокоительное начнет действовать быстро.

— Мы совершенно не хотим, чтобы повторилось то, что произошло в прошлый раз, — сказала она ожидавшему ее у дверей санитару. Интонация голоса доктора Муи не позволяла даже и подумать о том, что ей можно задать какой-нибудь вопрос. По выражению лица Салливана она поняла, что тот прекрасно понял ее указание. — Мне совершенно безразлично, каким образом он умрет. Но на сей раз ты должен избавиться от трупа так, чтобы и комар носа не подточил. Тебе все понятно?

— Можете на меня положиться, док.

— Вот и хорошо. — Она отошла от двери. — Выполняй.

Санитар рванулся вперед словно собака, спущенная с поводка.

*

Селуччи запер дверь и поспешил к лифту. Лучше, конечно, было бы остаться дома. Что, если в его отсутствие миссис Мунро снова взбредет в голову навестить их? Но кто тогда будет заниматься делом? Чем быстрее они разберутся с этим запутанным делом, тем раньше смогут вернуться домой. Детектив решительно запер за собой дверь.

Первая версия завела их в тупик, и теперь, когда отпала идея об участии в этом деле организованной преступности, у них осталась всего лишь пара миллионов подозреваемых. Ну, может быть, немного меньше, если, как сообщают средства массовой информации, ряды мафии стремительно растут.

Оставалась, конечно, версия о причастности к этому преступлению мистера Суонсона, но… Селуччи по-прежнему в эту версию верилось с трудом.

Лифт подъехал почти мгновенно.

А вот Вики продолжает настаивать, что речь идет о подпольной торговле органами. Что ж, может, она и права. Судя по отчету полиции, ни в одной из больниц страны нет сведений о том, что убитому проводилась операция на почках. Но так как им все-таки удалось выяснить, что парень из местных, то, возможно, версия о торговле органами имеет все же под собой какую-то почву. А каков в таком случае мотив? Самый легкий ответ на этот вопрос — нажива.

Футболка призрака с логотипом одного из местных ансамблей говорит о том, что жил он где-то поблизости. И, несмотря на то что труп так пока и не опознан, должен же кто-нибудь хватиться пропавшего человека. К сожалению, населенные маргинальными элементами окраины Ванкувера могут предложить огромное число подобных доноров. Как сказал Тони, зимние морозы на Западном побережье приводят к многочисленным жертвам как в Торонто, так и в Эдмонтоне.

Майк рассудил, что первым делом стоит обойти все частные клиники города. Вряд ли кто-то рискнул бы проводить нелегальную операцию по пересадке органов в государственной больнице, тогда как в частных клиниках возможностей куда больше. Да и от трупа легче избавиться. В телефонном справочнике Ванкувера перечень частных клиник занимал полторы страницы, правда, шестнадцать из них даже на поверхностный взгляд казались крайне сомнительными: вероятнее всего, подобные операции провести они были просто не в состоянии. “Гематологическая клиника Ванкувера” предлагала провести разнообразные исследования крови. На фотографии рядом с телефонами была изображена очаровательная улыбающаяся девушка с длинными темными волосами. Очевидно, кого-то должно было бы порадовать ее полнокровие.

Непременно нужно будет Вики адресок подкинуть! Здесь ей пищи хватит на долгое время…

Улыбающийся мужчина с лысой головой и в светлых брюках остановил лифт, на котором спускался детектив, на третьем этаже. Селуччи кивнул ему, обратив внимание на “ролекс” на его запястье и дорогой лосьон после бритья, и продолжил свои размышления.

Клиентура в таком бизнесе весьма и весьма ограниченна. Потенциальные пациенты должны быть не только богатыми, но и не слишком разговорчивыми. В таких делах лишнего болтать нельзя — так и до тюрьмы недалеко. Поиск доноров — еще более сложная задача: группа крови, состояние почек… значит, клиника должна иметь доступ к информационной базе.

Оказавшись на парковке, Селуччи направился к их фургону, выглядевшему отнюдь не импозантно на фоне остальных машин. Он шел, прислушиваясь к звуку собственных шагов, эхом отдававшихся в гараже. Размышляя, он машинально подбрасывал вверх и ловил ключи от машины.

Центр социальной и медицинской помощи Восточного Ванкувера находится совсем по соседству. Здесь, как заверяет объявление, можно бесплатно сделать анализ на СПИД. Что ж, весьма подходящее место для поиска доверчивых доноров.

Видимо, с этой клиники и следует начать.

Он закрыл двери машины, поправил зеркало заднего вида и заставил себе не думать о груде мокрого белья и о том, как хорошо черная ткань обивки машины скрадывает любые пятна. Если бы он не прекратил об этом думать, ему пришлось бы взять такси.

Центр социальной и медицинской помощи располагался на углу Ист-Хастингс и Мэйн, в старой части города, между Гастауном и вечно переполненными народом магазинчиками китайского квартала. Улочки здесь были узкие, движение интенсивное, все парковки, конечно же, были заняты.

Добравшись до Кэрролл-стрит, Майк бросил раздраженный взгляд на табличку с надписью “Въезд запрещен”. Машинально запомнил номера двух машин впереди, которые повернули налево уже после того, как загорелся красный свет, и остановился, нервно барабаня пальцами по рулю. Чтобы повернуть направо, следовало дождаться просвета в нескончаемом потоке пешеходов, переходивших улицу. Он стал разглядывать людей, идущих в сторону Китайского культурного центра. Внезапно его внимание привлекли три дамы с фотоаппаратами — отчаянно жестикулируя и громко переговариваясь друг с другом, они вертели по сторонам головами, щелкая все подряд. Так шуметь могут только американские туристы!

Наконец светофор смилостивился.

Но не проехал Селуччи и ста метров, как снова вынужден был притормозить. Назойливые пешеходы, пересекавшие Пендер-стрит, так и лезли ему под колеса. Уже на желтый проскочила группа тинейджеров — причем они оказались столь проворны, что успели как раз вовремя, и Майку удалось-таки завернуть за угол. Впереди пытался припарковаться какой-то грузовой фургон: в салон ворвалась гремучая смесь запахов свежей рыбы, имбиря, чеснока и выхлопных газов. Этот пьянящий аромат городского лета напомнил детективу то время, когда Вики была обыкновенной смертной и жила в таком же Чайнатауне в Торонто. Там тоже царил похожий запах. Эх, какое прекрасное и безоблачное было тогда время!

К тому времени, когда Майк добрался до Коламбия-стрит, он был полностью во власти ностальгических воспоминаний. Внезапно прямо перед его фургоном образовалось свободное парковочное место. С трудом втиснув туда машину, он поднял стекла, запер двери и чуть было не наступил на лежащего перед входом в солидный офис человека. Наклонился проверить, дышит ли бедолага, и, удостоверившись в этом, направился в сторону Ист-Хастингс.

Клиника находилась меньше чем за квартал от места парковки, но все здесь было уже совершенно по-другому, чем в процветающем Чайнатауне.

Огромные окна здания говорили о том, что раньше здесь, по всей видимости, располагался магазин. Селуччи вошел и огляделся. В приемном отделении на ярко-оранжевых пластиковых стульях ожидали своей очереди три пожилых китайца. В регистратуре громко спорил с медсестрой хмурого вида подросток. Пока Майк осматривался, медсестра указала парню на свободный стул, велела ему подождать и исчезла в одном из кабинетов.

Не переставая хмуриться, подросток выждал, пока медсестра скрылась за дверью, а затем молниеносно подскочил к столу, отбросил рекламный стенд, схватил какой-то пакет и бросился к выходу. Где его, стальной хваткой сжав локоть, и подстерег Селуччи.

— Эй, черт побери! Быстро отпустил меня, ясно?

— Не так быстро, парень.

Детектив крепко держал яростно вырывающуюся жертву.

— Это нападение, ты, кретин! Отпусти меня сейчас же, иначе вызову полицию, понял?

— Пожалуй, тебе имеет смысл взглянуть на мое удостоверение.

Селуччи ослабил хватку, паренек вырвался и отбежал в сторону, занял прежнее место у регистратуры и принялся внимательно разглядывать детектива. Через пару секунд, тяжело вздохнув, он обреченно покачал головой.

— Черт, ты ведь коп, верно?

— Что здесь происходит? — произнес холодный женский голос.

От неожиданности Майк аж на месте едва не подпрыгнул. Повернувшись, он вообще потерял дар речи: перед ним стояла самая красивая женщина, которую ему доводилось видеть за всю свою жизнь.

— Зря только тратишь время! Она ни на кого внимания не обращает, — ухмыльнулся незадачливый воришка, после чего вытащил из кармана и положил на стойку регистратуры украденную пачку презервативов.

— Извините уж, доктор, что так получилось. Я решил не дожидаться вашей лекции о безопасном сексе и средствах контрацепции, и… этот человек схватил меня, когда я собирался уйти.

Доктор бросила на детектива внимательный взгляд своих удивительных глаз: их свет напоминал сияние драгоценных камней.

— Кто вы такой?

— Я, э-э… моя фамилия Селуччи. — Детектив решительно тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения, и взял себя в руки. — Сержант Майкл Селуччи, городская полиция Торонто.

— Торонто? — недоверчиво воззрился на него парнишка. — Ну и какого хрена тогда…

— Тогда, детектив, полагаю, вы явно превысили свои полномочия. Ванкувер — не ваша юрисдикция.

Когда красавица откинула с плеча свои распущенные шелковистые волосы, по ним пробежала волна иссиня-черных отблесков.

Майк попытался объяснить, что проходил мимо дверей и через стекло заметил, как этот парень крадет что-то со стола. Вот он и счел своим долгом задержать нарушителя. При этом детектив опустил тот факт, что в действительности направлялся именно в эту клинику. Доктор не перебивая выслушала его, после чего повернулась к воришке. В ее взгляде был упрек.

— Теперь ты крадешь не только у своих друзей, но и в клинике! Как тебе не стыдно?!

— Но вы ведь все равно собирались дать мне эти презервативы… Какая разница?

— Во-первых, тебе полагается не вся упаковка. — Она открыла пачку с презервативами, вытащила шесть штук и передала их парню. — Во-вторых, я должна прочитать тебе лекцию о необходимости контрацепции. Без нее я не имею права выдавать тебе ни единого презерватива. Так что, будь любезен, сядь на стул и выслушай меня.

Засунув руки в карманы мешковатых джинсов, парнишка плюхнулся на стул.

Доктор положила коробочку на место и повернулась к Селуччи. У нее были невероятной длины ресницы, а щеки напоминали скорее фарфор, нежели человеческую плоть.

— Вы оказали мне услугу, инспектор, спасибо. Могу я что-либо сделать для вас?

— Может, вы согласитесь пообедать со мной?

Эта женщина была значительно ниже его, а невысокие женщины никогда не оставляли детектива равнодушным. Кстати, рост его родной бабушки едва достигал пяти футов. Но тем не менее он крайне удивился собственным словам.

“Обед? Господи, о чем это я?”

Один из пожилых китайцев пробормотал что-то на родном языке. Двое других засмеялись в ответ.

Доктор слегка сдвинула свои великолепные брови.

— Почему бы и нет?

*

“Джейд Гарден Пэлас” представлял собой один из тех немногочисленных ресторанчиков, которые еще не успели облюбовать вездесущие туристы. Если кто-нибудь случайно и оказался бы на этой, одной из многочисленных боковых улочек и если бы его сразу не шокировал вид слегка облупившейся штукатурки на фасаде, а также отсутствие нескольких плиток на полу сразу возле входа, то он, без сомнения, решил бы поискать другое место, увидев поцарапанные пластмассовые крышки обеденных столов. Хотя доктор и детектив пришли сюда в разгар обеденного времени, в ресторанчике сидели лишь старичок в войлочных тапках и мамаша с двумя маленькими чадами. Дети, которым на вид было не больше трех лет, сосредоточенно уплетали креветки.

— Обычно я беру поджаренный тофу с креветками и фаршированные блинчики, — произнесла доктор, как только они сели.

— Звучит заманчиво. — Селуччи поменял свой стул, у которого отсутствовала ножка, на полноценный и осторожно опустился на побитое молью сиденье грязно-серого цвета Оставалось только надеяться, что кухня здесь гораздо лучше интерьера. — Я, наверное, закажу то же, что и вы.

— Кстати, здесь подают неплохое китайское пиво.

— Я не пью.

— В самом деле? Странно. Я всегда считала, что полицейские большие любители выпить.

— Конечно, встречаются среди нас и те, кто злоупотребляют алкоголем. Но я предпочитаю другие способы снять стресс.

Официант принес большой чайник зеленого чая.

Майк завороженно смотрел на брови спутницы, похожие на крылья экзотической черной птицы.

— И каков же ваш метод, детектив?

— Я начинаю бороться с одним своим другом.

Она бросила на него удивленный взгляд.

— Извините, я, наверное, неправильно вас поняла…

— Видите ли, мы действительно ссоримся, кричим друг на друга, деремся даже иногда.

— И кто же на кого кричит, можно спросить?

Селуччи рассмеялся, с новой знакомой он начинал чувствовать себя все более и более комфортно.

— Ну, это уж как получится. — Ловко подхватив палочки, он принялся за еду. — Мне только сейчас пришло в голову, что вы ведь так и не сказали, как вас зовут.

На щеках доктора появился легкий румянец.

— Прошу прощения, я совсем забыла об этом. Меня зовут Иветта Ларош.

— Почему вы смущаетесь? В конце концов, вы ведь пошли пообедать со мной только потому, что старики в клинике предположили, что вы ни в коем случае на это не согласитесь.

— А вы что, сразу об этом догадались?

Майк пожал плечами, дожидаясь, пока официант поставит перед ними тарелки с фаршированными блинчиками и блюда с соусом из черной фасоли.

— Моей бабушке стукнуло девяносто три года. Поверьте мне, я неплохо понимаю людей этого возраста.

Доктор Ларош внимательно посмотрела на него и, деликатно прикрыв рот ладошкой, весело засмеялась.

Так и не донеся блинчик до соуса, Селуччи внезапно понял, что не в состоянии сделать ни единого вздоха. Это не было сексуальное влечение, совершенно точно, дело было не в нем, но красота этой женщины совершенно покорила его, не оставив места таким естественным действиям, как вдох и выдох. Спустя секунду он заставил себя продолжить трапезу: ему с трудом удалось прожевать кусочек и затем проглотить его. Процесс еды вскоре помог ему преодолеть охватившую его прострацию.

С точки зрения сбора информации обед можно было считать абсолютно провальным. Казалось, доктор Ларош сначала несколько удивилась, а потом почувствовала определенное облегчение, когда поняла, что детектив в их беседе не собирается поднимать никаких серьезных вопросов.

На обратном пути, истощив запас тем для непринужденной беседы, Майк обернулся к спутнице, чтобы поблагодарить за приятно проведенное время, и увидел, что та, одной рукой прикрыв глаза от солнца, другой махнула в сторону, пробормотав:

— Как вы думаете, что там происходит?

Взглянув в указанном направлении, он увидел, что у Китайского культурного центра прямо на тротуаре стоит ярко-желтый фургон, из которого разгружают какое-то осветительное оборудование.

— Напоминает цирк, когда клоуны вылезают из игрушечной машины. Слишком много суеты… — отозвался Селуччи.

В этот момент из привлекшего их внимание фургона был выгружен очередной черный ящик. Высокий худой молодой человек с длинными волосами, собранными в хвост, распутывая бесконечные провода, тянущиеся из фургона, оживленно спорил с кем-то, кто еще находился внутри машины. А еще через несколько секунд из дверей Культурного центра выскочила собственной персоной Патриция Чейни и тайфуном обрушилась на своих подчиненных.

Провода тут же начали загружать обратно, а остальное оборудование так и осталось лежать на земле.

Доктор Ларош, явно заинтригованная, спросила:

— Интересно, что она им сказала?

— Вы знакомы с мисс Чейни?

Иветта утвердительно кивнула.

— Эта особа снимала репортаж о нашей клинике два или три месяца назад. Репортаж получился неплохой. Но знаете, общение с ней немного похоже на операцию, которую проводят без обезболивания. — Доктор Ларош задумчиво посмотрела на Селуччи. — А вы откуда ее знаете? Разве вы не сказали, что всего несколько дней, как приехали в Ванкувер?

— Я не знаком с ней лично. Но видел ее интервью с мистером Суонсоном по телевизору…

— С тем Рональдом Суонсоном, который занимается недвижимостью?

Только произнеся имя бизнесмена, детектив наконец-то вспомнил, с какой целью он явился в клинику и почему пригласил доктора Ларош на обед.

— Да. Тот самый. Вы и его знаете?

— Знаю. Он не из числа моих друзей, но мы знакомы. Его компания оборудовала нашу клинику новыми компьютерами. В городе есть ряд благотворительных организаций, которые он спонсирует. Кроме того, мистер Суонсон очень много делает для Общества по трансплантации органов.

— Да, я так и понял из интервью. — И, не дав ей сменить тему, Майк добавил: — До чего только дошла наука: вырезать орган у одного и имплантировать его другому, спасая тем самым человеческую жизнь!

— Боюсь, все не так просто, как вам кажется. — Иветта Ларош нажала кнопку у пешеходного перехода, и они остановились, ожидая смены сигнала светофора Когда уже загорелся желтый, мимо них, едва не задев, промчался оранжевый грузовик годов этак семидесятых.

— А вы сами когда-нибудь делали подобные операции? — Селуччи отважно бросился с места в карьер.

— Да Бог с вами, детектив. Если бы я была хирургом, специализирующимся на трансплантации органов, стала бы я работать в захудалой клинике для малоимущих, которая кроется под пышной вывеской Центра социальной и медицинской помощи?

— Думаю, нет. Но я слышал где-то, что операции по пересадке почек считаются более легкими, чем остальные.

— Только потому, что для них легче найти донора. Сама операция от этого менее сложной не становится. Остается все тот же риск отторжения нового органа. Да и инфекции случаются. Так что летальный исход, к сожалению, бывает и в случае пересадки почек. Тут уж как повезет. — Солнце играло на роскошных иссиня-черных волосах Иветты. — Вы знаете, какой самый большой прорыв произошел в медицине в двадцатом веке?

— Докторов наконец-то убедили, что перед каждой операцией необходимо мыть руки? — не смог удержаться Майк.

Женщина рассмеялась настолько заразительно, что он и сам ухмыльнулся.

— Вот видите, я не такой уж дурак, каким могу показаться на первый взгляд.

Вики, будь она на месте его спутницы, не преминула бы отпустить на этот счет пару колких замечаний, но Иветту Ларош заявление детектива явно смутило. Неужели он и на самом деле так думает?! Селуччи виновато извинился за свою не слишком удачную шутку.

Когда они вернулись в клинику, доктор согласилась устроить Майку короткую экскурсию, но предупредила, что времени у них немного.

Трое китайцев так и сидели в коридоре и, казалось, обсуждали каждый их шаг.

Теперь детектив был уверен, что в этой клинике не занимаются трансплантацией. Если, конечно, где-нибудь в одном из ее подвалов не оборудован хирургический кабинет… А вот ее пациенты вполне могли стать отличным источником донорских органов. Даже если кто-нибудь из них и пропал бы без вести, никто не стал бы их искать.

— Чаще всего они второй раз уже не приходят, — вздохнула доктор Ларош, надевая медицинский халат. — Прямо руки опускаются.

— А вы имеете какое-нибудь представление о том, куда они в таком случае обращаются?

— Возможно, возвращаются на Восток. К себе домой. — Перед мысленным взором Иветты прошли лица пациентов клиники, которых ее новый знакомый, конечно же, представить себе не мог. — К сожалению, боюсь, что многие из них превращаются в цифры в полицейских отчетах — ну, вы меня, конечно, понимаете.

Когда Селуччи вытащил из кармана и показал ей уже сильно помятую фотографию призрака, она отрицательно покачала головой.

— Нет, этот человек здесь никогда не бывал.

Красавицы тоже могут быть преступницами. Селуччи и сам не раз сталкивался с подобным явлением, но на сей раз он поверил, что доктор Ларош говорит правду.

В эту минуту в приемное отделение вбежала женщина с покрытыми кровоподтеками лицом, видно было, что она испытывает сильнейшую боль. Не переставая рыдать, она умоляла, чтобы ей оказали помощь. Детектив, воспользовавшись ситуацией, пробормотал что-то на прощание, хотя, скорее всего, его слов никто и не услышал, и поспешил покинуть клинику. Направляясь к фургону, он предавался невеселым размышлениям. Когда-то они с Вики так любили эти обеденные перерывы! У них был любимый китайский ресторанчик, куда они частенько наведывались. Они садились за столик на втором этаже, вдали от других посетителей. Пожилая официантка, которая их обслуживала, каждый раз проходя мимо их столика, бормотала:

— Да ведь вы ничего не заказываете!

Никогда им больше не побывать вместе в этом ресторане!

Настроение детектива окончательно испортилось, когда он заметил, что к ветровому стеклу фургона прикреплен штраф за неправильную парковку.

На дорогах почти до самой библиотеки, куда он решил отправиться после клиники, Майка сопровождали пробки.

Раньше, когда он еще носил форму, один пожилой сержант любил повторять: “Если во время расследования чье-то имя всплывет более двух раз, будь уверен, именно этот сукин сын и совершил преступление”.

За последние дни Селуччи уже несколько раз слышал упоминание о Рональде Суонсоне.

Случайных совпадений не бывает. Что там говорила Патриция Чейни о деятельности этого бизнесмена?

“…Он основал частную клинику, в которой люди на последней стадии почечной недостаточности ждут донорского органа…”

В одном из номеров “Делового Ванкувера” детектив наткнулся на весьма интересную информацию. Оказывается, Рональд Суонсон был не только основателем частной клиники “Надежда”, он еще и входил в ее правление, а также перечислял на счет клиники немалые суммы.

Номер клиники “Надежда” не был указан в телефонном справочнике, что не слишком удивило Селуччи: чтобы попасть туда, необходимо было получить направление врача.

Выйдя из библиотеки, Майк, потирая усталые глаза, позвонил в клинику. Не представившись, он спросил у дежурной медсестры, есть ли у них в штате хирург, практикующий трансплантацию. Ответ был положительный. Селуччи поблагодарил медсестру и повесил трубку.

Все сходится! Но какой же в таком случае мотив? Жена Суонсона умерла, так и не дождавшись трансплантата. Может, он решил таким образом отомстить несовершенной больничной системе. Или же смерть жены натолкнула его на мысль развернуть еще одну сферу бизнеса? Так или иначе, но мотив у бизнесмена имелся.

Ладно, а на какие деньги? Тоже не составляет проблемы. Разумеется, Суонсон располагает достаточными средствами, чтобы нанять даже самого несговорчивого врача.

Теперь возможности. Что, если доктор Ларош, сама того не понимая, снабжает мистера Суонсона донорами? Ведь это именно он оснастил компьютерами их Центр и, кто бы сомневался, в состоянии получить доступ к необходимой ему информации. В городе найдется армия хакеров, которые в состоянии взломать любой компьютер, и вряд ли даже среди законопослушных граждан найдется много таких, которых невозможно подкупить.

Деньги дают человеку власть и почти безграничные возможности.

Грустно, но факт. Тем не менее никаких улик против мистера Рональда Суонсона у них не было. Таких улик, которые можно передать полиции, чтобы на их основании подвергнуть бизнесмена аресту. Так что пока придется вершить правосудие собственными руками.

Все-таки связующих фактов, хотя и довольно случайных, между Рональдом Суонсоном и являющимся Генри призраком на данный момент достаточно, чтобы заняться клиникой “Надежда”.

Значит, необходимо наведаться в эту самую “Надежду”.

По дороге к своему фургону Селуччи размышлял, кто занимался поставкой компьютеров в Общество по трансплантации органов. В Торонто, где у него были многочисленные связи, получить подобную информацию не составило бы особого труда.

“Конечно, я бы и не подумал заниматься подобным делом, если бы этот бессмертный ублюдок королевской крови, этот жалкий писака Генри Фицрой не втянул во все это Вики”.

“Тебе не обязательно было соглашаться”, — произнес в ответ внутренний голос.

— Да уж, — фыркнул вслух детектив, наконец-то выбравшись из пробки. — Только ведь Вики не в состоянии справиться сама. — Он умышленно старался не думать о том,

с чем

его подруге удалось или не удалось справиться между закатом и рассветом накануне ночью.

Итак, он не в Торонто, в дело вовлечены вампиры, а пользоваться своим служебным положением и допрашивать людей он не имеет права.

*

Клиника “Надежда” со всеми вспомогательными строениями занимала довольно обширную территорию в восточной части Ванкувера Селуччи припарковался за оградой, со стороны Сеймур-роуд. Развернул на коленях карту дорог и, изобразив крайне смущенный вид, склонился над ней. Пусть случайные прохожие думают, что он просто заблудился. Отсюда, с расстояния около пятисот футов, ему прекрасно было видно главное здание клиники высотой всего в один этаж. Видимо, архитекторы старались сделать его непохожим на медицинское учреждение, но получилось у них не слишком удачно. Около него располагалась наполовину заполненная парковка, мусорные баки и довольно ухоженный небольшой парк со множеством удобных скамеек. И все-таки Майк находился достаточно далеко, чтобы разглядеть все в деталях.

С тяжелым вздохом детектив достал из футляра складной бинокль. Это все прихоть Вики. Она вбила себе в голову, что бинокли им просто необходимы, и заказала их по одному из рекламных объявлений, в котором утверждалось, что именно такие бинокли используют агенты КГБ. Селуччи в этом сильно сомневался, однако вынужден был признаться — себе, конечно, не подруге — что для своих размеров они очень даже не плохи.

Однако обзор с более близкого расстояния также не принес какой-либо существенной информации. Детектив выяснил лишь, что окна клиники занавешены плотными шторами и что мусор со свалки вывозит компания “Дайлоу”, больше ничего!

— И сколько, скажите на милость, мне тут еще сидеть? — спросил Селуччи у собственного отражения в зеркале. Разумеется, через какое-то время он не может не привлечь к себе внимания. И не очень-то он похож на заблудившегося туриста. — Может, рискнуть и войти… Объяснить, что заблудился, спросить, как отсюда выбраться… Похоже, даже особо далеко ходить не нужно.

Крупный мужчина в выцветших джинсах и красной футболке вышел из дверей клиники и сел в один из тех повидавших виды спортивных автомобилей, которые, казалось, имелись в наличии у каждого второго жителя Ванкувера. Вместо того чтобы выехать за территорию, он обогнул здание и заехал на задний двор. Теперь детектив видел только правый бампер машины.

— Интересно, и что же это ты там делаешь, голубчик? Уж не прячешь ли что-нибудь в багажник? — Селуччи прищурил глаза, но лучше видно не стало. — И что же ты, хотелось бы знать, в него загружаешь? Может быть, как раз труп с одной оставшейся после пересадки почкой?

“Что за ерунда! Парень мог грузить в багажник что угодно, при чем тут убийства и трансплантаты?! Однако в жизни бывает всякое, вдруг мне сегодня повезет, и я нападу на след?”

Когда привлекший его внимание автомобиль выехал за ворота клиники, детектив вывел фургон на дорогу и нажал на газ. Все еще делая вид, что изучает карту, он пропустил вперед парня в красной футболке и продолжил движение. Дорога вела в сторону парка Сеймур.

Внезапно объект слежки свернул на проселочную дорогу, ведущую в сторону парка. Селуччи сворачивать не стал: ему совершенно не улыбалось быть обнаруженным. Проехав еще метров пятьдесят, он припарковал фургон в кустах — если парень решит повернуть обратно, скорее всего, здесь он его не сможет обнаружить — и стал ждать.

Ждать пришлось довольно долго: лишь через час с небольшим машина снова появилась на дороге и помчалась в сторону города.

— Вот и славно. Посмотрим, куда же этот тип ездил. Далеко заехать он не мог — минут тридцать-тридцать пять, и я на месте.

Майк блуждал по лесу уже около часа и начал понимать, что поиски займут у него гораздо больше времени, чем он предполагал. Детектив почувствовал себя неуютно. Ему никогда не нравились прогулки на природе. Он прекрасно ориентировался среди стекла и бетона, лес же для него всегда оставался загадкой.

Минут сорок спустя перед ним оказалась развилка, на одном из ответвлений которой отчетливо виднелись следы шин. Свежие, скорее всего, так как последний дождь шел во время обеда: пока они с Иветтой заказывали еду, небо потемнело и побрызгал небольшой, вскоре прекратившийся дождик.

Еще через несколько минут взору детектива предстало открытое пространство.

— Господи Иисусе! — охнул он. — Да здесь можно полк солдат закопать, и никто ничего не заметит!

Обычно тела, если их закапывают где-то в лесу, обнаруживают быстро, так как свежевскопанная земля мгновенно бросается в глаза. На этой же обширной поляне все было перекопано и покрыто многочисленными следами протекторов — люди, которые работали здесь, не слишком бережно относились к природным ресурсам. Следы обуви в этом месте различить при всем желании было практически невозможно.

— Прекрасно. Мне бы не помешала помощь экспертного отдела — неплохо бы провести анализ ткани, зацепившейся за деревья, а также поработать с отпечатками пальцев.

Майк удрученно покачал головой. Если он хочет хоть что-нибудь найти, придется здесь перекопать… Или, может, лучше будет…

— Ты не меня случайно ищешь?

Селуччи, обернувшись на голос, расплылся в вежливой улыбке.

— Да я всякому буду рад, кто выведет меня из этого проклятого леса!

Мужчина в красной футболке с крепким натренированным телом оказался выше детектива, что было явлением не таким уж частым. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы с уверенностью сказать: немалую часть жизни он провел в тюрьме, тренируя собственное тело, поскольку торс у него был преувеличенно мускулистый, тогда как ноги — совершенно обычные. Правда, большие карие глаза как-то не вязались с образом прожженного зэка, хотя полуавтоматический пистолет, едва не утонувший в огромной ручище, прекрасно подходил ко всему его облику. Может быть, еще не все потеряно? Надеясь, что он сможет заговорить парню зубы, Майк с наигранным удивлением воскликнул:

— Эй, а зачем пистолет?

— Ты следил за клиникой. Затем поехал за мной. Что тебе надо?

— Не понимаю, о чем это вы. Я обычный парень из Онтарио. Всего лишь хотел погулять по заповеднику, да вот заблудился. Уберите пистолет!

— Давай сюда свой бумажник.

— Ой, ну хорошо, хорошо. Что за денек! Мало того что застрял непонятно где, так меня еще и грабят! — Селуччи вытащил бумажник из заднего кармана и швырнул его под ноги атлету. Полицейское удостоверение осталось лежать в кармане. У него еще оставался шанс обмануть этого парня! — Может, вам еще и ключи от фургона отдать? Он не так уж и плох, только жрет безумно много бензина.

— Заткнись. — Мужчина в красной футболке не спускал с детектива глаз. Слегка присев, он выгреб содержимое бумажника. Тщательно проверил каждое отделение, каждую кредитную карточку — все до последней бумажки, при этом ни на секунду не забывая следить за каждым движением Майка.

И наконец из самого глубокого кармашка бумажника он вытащил фотографию.

— Уж не вместе ли с вашей бабушкой вы здесь сфотографированы, инспектор Селуччи? — торжествующе усмехнулся он.

9

Еще до того как день окончательно освободил его, Фицрой сквозь сон каждой клеточкой кожи почувствовал легкий озноб, который лишь весьма отдаленно напоминал возбуждение от любовных ласк. Перед тем как открыть глаза, он подумал, что, возможно, увидит хлопья снега, которые появляются лишь зимой во время сильной непогоды.

Призрак был тут как тут. Будто знал, что Генри уже не спит.

Нахмурившись, вампир включил лампу и сел.

На сей раз его гость был не один.

Второй призрак был немного моложе: Фицрой подумал, что ему чуть больше двадцати. В носу поблескивала сережка, с футболки без рукавов скалил зубы Веселый Роджер. Казалось, череп забавляло то, что он красуется на груди у мертвеца! С точки зрения анатомии, если так можно сформулировать, второй пришелец был вполне нормален — руки во всяком случае у него были на месте.

— Боже Всемогу… — В последнюю секунду Генри понял, что ему ни в коем случае не следовало произносить это вслух, но было уже слишком поздно.

Раздался звериный душераздирающий крик. Запрокинутые головы, искаженные мукой лица… Их вопль не был слышен человеческому уху, но смертельной тоской отдавался в душе, столько в нем было безысходности и страдания.

Сердце Фицроя забилось быстрее, почти как у смертного. Внезапно испытанная им ярость словно встала барьером и оградила от волн безысходности, которые почти уже его поглотили. Как они смеют? Как смеют эти призраки возлагать на него вину за свою смерть? Кто дал им право его шантажировать? Почему…

Где-то за пределами своего убежища он уловил слабый стон. Призраки там точно находиться не могли. Тони… Вампир дрожащими руками принялся с лихорадочной быстротой отпирать замки. Он был напуган кричащими мертвецами гораздо больше, чем мог себе в этом признаться. Воздух в комнате буквально вибрировал от воплей призраков. Генри с искаженным гневом лицом повернулся к ним, но они успели исчезнуть. Только их отчаяние все еще звучало в его сердце.

Наконец последний замок с жалобным скрипом поддался, и Фицрой рывком отворил дверь.

— Тони!

Юноша лежал навзничь на полу гостиной и, пронзительно всхлипывая, бился в судорожных конвульсиях, повторявших ритм только что затихших криков.

— Тише, тише. Все закончилось, Тони. — Вампир бросился к нему, обхватил за плечи и прижал к себе. — Послушай меня. Все закончилось!

Он осторожно повернул голову парня так, чтобы видеть его лицо. Безумное выражение застыло в глазах, неестественно искривило губы. Неизвестно, чем Тони был напуган и что он вообще успел увидеть до того, как силы покинули его и он опустился на пол. А если его юный друг лишился рассудка?

— С тобой все в порядке. Я с тобой.

— Г-генри?

— Да, это я, не волнуйся, Тони. — Фицрой еще крепче притянул его к себе.

— Было так темно…

Вампир щекой прижался к его взмокшим от пота волосам.

— Я знаю.

Тони судорожно вздохнул и слегка толкнул друга — будто бы хотел проверить, хорошо ли тот защищает его своим телом, — затем облизал губы и, откинувшись назад, поймал обеспокоенный взгляд Фицроя.

— Генри…

— Да?

— Что же ты у него спросил?

— Я бы тоже очень хотела это узнать, — внезапно раздался голос Вики.

Ох уж эта вампирская манера передвигаться совершенно бесшумно! От неожиданности Тони едва сам не издал под стать призракам вопль.

— Не у него, а у них.

Вампир холодно посмотрел на вошедшую, взглядом заставив ее остановиться.

— С ним была его невидимая группа поддержки?

Когда Генри отрицательно покачал головой, Вики непонимающе уставилась на него. Затем до нее дошел смысл сказанного, и, не сдержавшись, она одним ударом кулака пробила в стене дыру.

— Вот дерьмо! Черт бы их всех побрал! Сволочи!

Тони испуганно вздрогнул. Фицрой крепче прижал его к себе.

— Не стоит крушить все вокруг, Вики. Это не поможет, — процедил он.

— Извини, я не хотела. Просто… — Женщина глубоко вздохнула: было видно, что она прилагает серьезные усилия, чтобы держать себя в руках. — Как ты себя чувствуешь, Тони?

Юноша сглотнул и, еще крепче прижавшись к Генри, пожал плечами:

— Бывало и лучше…

Вики хотела что-то сказать, но тут раздался вой сирены “скорой помощи”. Он становился все громче. Тони устало закрыл глаза.

Когда звук сирены прекратился и “скорая помощь” остановилась у соседнего дома, вампир встревоженно посмотрел на Вики.

— Селуччи не пострадал?

— Нет. Он, к счастью, еще не успел вернуться.

— Вернуться откуда?

— А с чего, черт побери, я должна об этом знать? Спроси у него сам, когда он соизволит явиться.

— С ним или без него, но нам необходимо обсудить план дальнейших действий.

Она кивнула и направилась к выходу.

— Вики!

Женщина резко обернулась.

— Ты куда?

— Иду одеваться! — отозвалась Вики, одной рукой запахивая розовый пеньюар, который был ей явно маловат: наверняка из гардероба покойной миссис Мунро. Другой рукой, испачканной после удара о стену в штукатурке, она махнула в направлении своей квартиры.

— Кстати, тебе тоже бы не мешало что-нибудь на себя набросить.

Только теперь Фицрой сообразил, что он совершенно наг.

— Мы придем к тебе примерно через полчаса, — буркнул он.

— Мне казалось, ты говорил, что для всех нас будет безопаснее встречаться в твоей квартире. Разве не так?