Хроники Конца Света 1-A

Глава 2. Двое встретились

Когда Саяма добрался до дороги, что лежала внизу, он удивленно склонил голову, одиноко взирая на тротуар.

Мобильник в его руке отказывался работать.

Он проверил батарею, когда покидал общежитие, но сейчас даже жидкокристаллический экран потемнел. Он потряс его немного, но ничего не произошло. Подумав, что дело в отсутствии сигнала, парень пересек двух-полосную дорогу, чтоб добраться до тротуара со стороны долины, но и это ничего не дало. Он вытащил и поставил обратно стандартную батарейку, работавшую на все ИАИ-устройства, но безрезультатно.

— Что происходит? — пробормотал он.

Но затем он вспомнил про странный голос, услышанный совсем недавно.

Когда он спускался вниз с холма, ему послышался далекий голос:

— Драгоценные металлы наделены силой.

Он звучал не раскатисто, как усиленный мегафоном. Он звучал подобно шепоту в наушниках, которые парень носил. Однако, осмотревшись по сторонам, он не обнаружил никакого оборудования, способного воспроизвести такой звук.

И теперь перестал работать его телефон.

В замешательстве он засунул мобильник в карман. Насколько он помнил, если продолжать идти вперед, то у дороги окажутся несколько ресторанчиков. Он решил воспользоваться телефоном одного из них. Захотев проверить, который час, он взглянул на часы…

— Они остановились…

Его часы остановились. Секундная, минутная, и часовая стрелка — все замерли.

Он нахмурился и засунул руку в карман. Затем вытащил цифровой диктофон с маркировкой ИАИ. Прибор был продолговатой формы, и наверху виднелась красная кнопка «старта».

Он нажал на кнопку.

Однако диктофон не отреагировал. Он хорошо помнил, как заряжал и его стандартную батарейку.

Задумавшись, что это все значит, Саяма осознал кое-что еще. Он окинул взглядом округу, а затем деревья в лесу.

— Вокруг нет признаков жизни.

Не так много машин пользовалось этой дорогой. Но ни одной не проехало за все время, что он спускался со склона. К тому же, он не заметил ни одной птицы в листве деревьев.

Неожиданно Саяма вспомнил, как поезд возвращался в Сиромару. Он задался вопросом, что же случилось.

Как вдруг он услышал отдаленный треск.

Звук донесся из-за покрытого деревьями холма, спускавшегося вниз от дороги к реке.

— Это похоже на падающее дерево.

Он присмотрелся и обнаружил вдали на холме одинокое дерево, которое начало крениться. Это был кедр. Силуэт, походивший на покрытый зелеными листьями шпиль, наклонился в сторону ближайших деревьев, а затем обрушился.

После увиденного Саяма направил взгляд на запад, в сторону заходящего над Окутамой солнца.

Убедившись, что его цель находится там, он кивнул.

Но тут он услышал другой шум. И на этот раз, это не было треском падающего дерева.

Это был крик.

— …

Саяма инстинктивно приподнял голову.

Он определено слышал отдаленный, высокий голос. Всего на мгновенье сила наполнила его тело, но затем он остановился.

Парень вздохнул, нахмурился, и поразмыслил.

Размышлял он не долго. Ему просто нужно было вспомнить прошлое. Всего одно воспоминание. Он вспомнил, как его мать привезла его к этим горам на машине.

— Выходит, это всегда я — тот, кто не сдерживает своих обещаний о встрече…

Саяма снова вздохнул, и поднёс руку к левой стороне груди. Слабая боль из прошлого покоилась там, но он подавил ее своим дыханием.

Он открыл глаза.

Перед его взором лежало небо, окрашенное малиновым. Увидев этот цвет, Саяма кивнул и двинулся дальше.

— Ладно…

Он повернулся к лесу, лежащему на дне долины. Правой рукой ослабил галстук, а движением левого плеча мгновенно сбросил пиджак. К тому моменту, как его пиджак покинул плечо, он уже стоял наверху ограждения тротуара.

Он сделал шаг.

Его шаги звучали легко, когда он использовал ограду как трамплин, чтобы ринуться в воздух. Пиджак, все еще висевший на его правой руке, с хлопающим звуком ударил по спине. В тот же миг его ноги приземлились, и парень достиг подлеска у склона.

Он двинулся дальше.

Его темп был гораздо быстрее, чем когда он ранее шагал вниз по дороге. Он опустил бедра и почти соскользнул вниз по склону.

В западной части небосклона, скрывающейся за кронами деревьев, уже начало солнце.

Когда совсем потемнеет, в лесу станет опасно.

Он должен спешить. Парень присел еще ниже, чтобы ускорить движение со склона.

Саяма добрался до леса и побежал между деревьями. Его местом назначения было обрушившееся ранее дерево…

Саяма бежал прямо туда, ступая по дряхлым, сухим веткам.

Он не запыхался, так как по привычке бегал каждый вечер.

Однако бег сквозь такую трудную местность и слабое напряжение, что он чувствовал, заметно повысили температуру его тела. Но даже так, оставалась одна часть его тела, где он не ощущал тепла.

Его левая кисть. Лишь она была холодна.

— Ха, — ахнул Саяма чем-то среднем между выдохом и смешком.

Он находился всего в паре метров от цели и мог даже слышать журчание реки, бегущей через лес.

Парень мог заметить несколько впадин, что некогда полнились мелкими ручьями, пересекавшими землю. Он перепрыгивал через них, продолжая бежать с поднятой головой.

Между деревьями Саяма увидел заходящее солнце, ныряющее за горную гряду Окутамы. Сумрак нагонит его меньше, чем за десять минут. Вот тогда лесу станет очень темно.

Скорее, — Саяма воззвал к самому себе.

Затем он заметил небольшие огоньки. Они светили рядом с деревом, куда он направлялся. Свет отражался от чего-то, разбросанного по земле.

Может, турист оставил после себя какой-то мусор?

Но он тут же отбросил эту идею. Туристы не будут заходить так далеко, чтобы выбросить мусор. Они оставят его рядом с тропой или рекой.

Он насторожился. Остановившись рядом с огоньками на земле, он глянул вниз. И увидел…

— Металл?

Черные металлические обломки были рассеяны вокруг южной стороны громадного дерева.

И упавшее дерево, что он видел ранее, лежало около пятерки деревьев к северу от него. Кедр, толщиною чуть больше обхвата, обрушился, и отсюда просматривался разлом.

Саяма осмотрел место, от которого ранее донесся тот громкий звук.

— Это же…

Дерево перерубили на расстоянии метра от земли.

Это был ровный диагональный срез. Около четырех пятых диаметра ствола перерубили одним ударом, не оставляя щепок или опилок у основания дерева. Звук треска, который услышал Саяма, принадлежал последней пятой, что сломалась.

Он ощутил слабый странный запах. Воняло запахом гари. Он присмотрелся еще раз и заметил небольшое обугливание по краям среза.

Саяма сделал шаг вперед, чтобы поближе разглядеть разрез.

Но тут его правая нога наступила на что-то твердое.

Он глянул вниз и приподнял ступню.

Саяма распознал свою находку. Это была короткая трубка, сделанная из того же материала, что металлические осколки, разбросанные по округе.

— Ствол.

Этот длиннее тех, что я видел, оставаясь в клане Тамия. Наверное, это не от пистолета.

С этой мыслью Саяма осмотрел землю еще раз.

В процессе поиска он обнаружил новую информацию.

Ею оказались следы. И следы трех разных типов.

Первые выглядели довольно старыми. Они были большими и напоминали узором горные сапоги.

Вторые были помельче, но походили узором на первые.

И третьи выглядели очень странно, и, казалось, топтались по остальным. Эти странные следы были определенно длиннее 30-и сантиметров, и имели отверстия, словно от шипов там, где обычно находятся пальцы.

Информация не ограничивалась этим. Неровный след от темных влажных пятен шел с юга.

Эти темные пятна тянулись до дерева позади Саямы.

Едва Саяма затаил дыхание и решил не оборачиваться, как ощутил слабое прикосновение к левому плечу.

Казалось, будто ему по плечу кто-то постучал, и поэтому он перевел взгляд туда.

Одинокое темное пятно обнаружилось на ткани, отсвечивая светло-красным в лучах заходящего солнца.

Что это было?

И в следующий миг…

— !..

Саяма решительно рванул с места на запад, в сторону реки, журчавшей впереди.

Саяма не стал проверять, что это такое было над ним. Он уже знал ответ.

Если бы он взглянул вверх, его ноги могло сковать ужасом, и он бы не смог двигаться. Это промедление могло стоить ему жизни.

Он никогда раньше не ощущал опасности. И вот почему Саяма убегал.

Что-то есть на этом дереве!

Едва подумав об этом, он услышал, как позади него на землю нечто упало. Это был звук приземляющихся ног. Двух ног, поддерживающих что-то громадное. Он мог слышать, как ступни продавливают землю.

Сразу же после этого мимо Саямы через лес прокатился голос. Это был звериный рык. Вернее вой.

…это медведь?

Он отбросил эту возможность. Зверь убил свою добычу, затянул ее на дерево, и затем выжидал, пока Саяма заметит труп, до того, как напасть. Первый набор следов принадлежал жертве на дереве. Второй, скорее всего, попал в эту ловушку.

Саяма мог стать третьей жертвой, но только второй попался на эту уловку.

…Звери не пользуются такими уловками. Только люди.

Вой позади него принадлежал зверю, но…

— Если эта тварь обладает человеческим интеллектом, я должен разбираться с ней, как человек.

И будто преследуя слова, сказанные в землю, шаги приближались к Саяме сзади.

Они ускорялись.

Эти шаги низко грохотали, подобно барабанному бою, и каждый такой шаг преодолевал пространство длиною в пять шагов Саямы. Однако Саяма не оборачивался. Он сосредоточился лишь на том, чтобы не замедляться.

Он отказывался оборачиваться. Ему требовалось расстояние, а не любопытство.

Журчание реки впереди него приближалось.

Он мог видеть свет. Земля резко наклонилась вниз. Впереди он смог разглядеть каменистый берег реки, тускло освещенный в сумерках.

Едва он доберется дотуда, то сможет увидеть своего противника. Возможно, он обнаружит там кого-то еще.

Только Саяма подумал, не стоит ли ему позвать на помощь, как заметил нечто странное впереди.

Он обратил внимание на движение воздуха, расстилающееся впереди него, и на слабый туманный свет.

Всю лесную опушку на холме перед самой рекой охватывала единая преграда. Это была…

— Стена?

Воздух перед ним стоял неподвижно. И свет сумерек слегка помутнел.

Он доберется до этой предполагаемой стены в следующие три секунды.

Тяжелые шаги по-прежнему нагоняли сзади.

Следует ли ему бежать к стене, или нет? Есть ли там вообще стена, или нет?

Как ему проверить?

Одинокая мысль посетила Саяму. Он слегка замедлил свой бег.

Когда он добрался до предполагаемой стены, он развернулся. И словно оказался в положении загнанного в угол.

Теперь он мог видеть приближающуюся к нему тень.

Тень напоминала человека. Громадная фигура возвышалась более чем на два метра. Все ее тело было покрыто черной звериной шерстью, но на его талии и груди виднелись рваные черные тряпки.

Над плотной грудью просматривалось лицо.

Лицо, напоминающее собаку.

Под заостренными ушами блестели два золотых глаза, и приоткрывалась красная щель пасти.

… Кажись, это они называют оборотнем?

Такая идея ему показалась безумием, но лишь на мгновение. Правда лежала у него перед глазами.

Раз так, то ему следует двигаться. При тусклом свечении Саяма завел обе руки вниз и отклонился назад. Его противник, наверное, подумал, что он собирается нырнуть вниз. Однако Саяма воспользовался правой рукой, скрытой пиджаком, чтобы исследовать пространство позади себя.

Там, где должна была быть пустота, он нащупал сопротивление.

Там и располагалась стена. Ощущение, что он испытал сквозь пиджак, напоминало шероховатую яичную скорлупу. Пиджак соприкасался с поверхностью стены, потому он мог сказать, что в ней не было разрывов.

Враг резко приблизился.

Саяма откинул голову назад, чтобы открыть ему горло.

Когти правой лапы врага взмахнули вниз. Они пытались отсечь голову парня на своем пути. Существо открыло свою пасть, обнажив клыки…

Оно издало вопль, но…

— Тихо, — произнес Саяма, резко присев вниз по стене.

Когти оборотня рассекли пустое пространство.

Вслед за тем, его громадное тело врезалось лицом в невидимую стену.

Столкновение вызвало громкий звук.

Он прозвучал вовсе не как удар плоти о преграду, а как крушение автомобиля на дороге. Тело оборотня отбросило назад силой сопротивления. Оно пролетело по воздуху, один раз перевернулось, вызвав падением легкую дрожь земли. После чего оно покатилось дальше.

Звуки дыхания зверя смешались со звуком его кувырков.

Саяма, почти лежа на земле, обнаружил, что ткань рубашки на груди разорвалась.

— Она была дорогой, — посетовал он, поднимаясь и наполняя легкие воздухом.

Не похоже, чтобы оборотень потерял сознание. Однако он лежал на земле, и его грудь двигалась вверх и вниз, в желании отдышаться. Он будто бы не понял, что только что произошло. Стена могла оказаться для него неожиданностью.

… Или он просто мог не знать, что она там.

Саяма снова побежал. Ему следовало отыскать способ победы над оборотнем до того, как тот придет в себя. Чтобы оставаться в слепом пятне оборотня как можно дольше, он бежал вдоль края невидимой стены, продвигаясь на запад. Это было вверх по течению реки слева. После того как он пересек несколько пологих склонов, оборотень скрылся из виду.

— Время встречи, должно быть, давно прошло, — пробормотал Саяма, глядя на часы.

Серебряные стрелки по-прежнему не двигались.

Что же происходит? — подумал он.

И затем, он заметил слабый свет позади стены.

То были фары автомобиля.

В двадцати метрах впереди у каменистого берега припарковался Красный фургон. Это, скорее всего, была семья на весеннем пикнике. Он мог заметить членов семьи вокруг фургона, складывающих зонтики и походные столы. Семья состояла из пары средних лет, молодой девушки, и ее младшего брата. Свет фар фургона освещал склон, на котором стоял Саяма.

— Эй! Вам нужно уходить! Здесь…

Он затих перед тем, как произнести «опасно».

Что-то было не так.

Семья переговаривалась и продолжала заниматься сборкой своих вещей, не обращая на него внимания.

Они, что, меня не услышали?

— Эй! — прокричал он, став на свет фар так, чтобы они могли его видеть. Но они все равно его не замечали.

…они не могут ни видеть ни слышать меня?

Саяма глубоко вдохнул, и затем выдохнул. Он положил руку на невидимую стену перед ним, и снова пробормотал:

— Это становится совсем странным.

И пока Саяма наблюдал, семья забралась в фургон.

После небольшой заминки машина съехала с каменистого берега. И она направлялась…

— К этому склону.

Саяма побежал. Если он правильно помнил, от главной трассы наверху отходили пару горных дорог, спускающихся к реке. Если невидимая стена слева от него тянулась вплоть до дороги, которую семья собиралась пересекать, то фургон столкнется со стеной снаружи.

Что же тогда произойдет?

Он поднялся вверх по склону и обнаружил дорогу.

Ветви деревьев сверху, похоже, создавали природный туннель над горной дорогой. Грунтовая дорога раскинулась на три метра в ширину. Саяма встал на вершине выступа в центре, окруженного выбоинами со всех сторон.

Он смахнул пот со лба, и его достиг свет фар фургона.

Находясь в центре этого света, Саяма сделал шаг назад.

Но семья не проявила никаких признаков того, что его заметила. Фургон продолжал движение той же скоростью.

Стена.

Они проехали прямо сквозь нее. Однако фургон изменился.

Он превратился в бледную тень.

Он стал таким прозрачным, что местность позади него с легкостью просматривалась. Люди внутри выглядели так же.

— ?!..

Стоя посреди горной дороги, Саяма увидел, как бледная тень фургона проехала через него. Он ощутил всего лишь слабую тень. Не было ни ветра, ни звука.

Саяма вздохнул, даже не пытаясь обернуться.

— Что тут происходит?

Этот фургон наверняка продолжит путь к трассе, и проедет сквозь стену еще раз.

И за стеной, естественно, лежал привычный мир.

Лишь это пространство почему-то было перекрученным. Теперь он в этом убедился.

Саяма неожиданно нагнулся. Он заметил камушек, лежащий неподалеку.

Он его подобрал.

Затем Саяма взглянул в то место, где камушек только что лежал. Там оставалась нечеткая тень аналогичной формы.

Она была настолько призрачной, что он ее бы не увидел, если бы очень сильно не присматривался.

Саяма заменил камушек, и прошептал:

— Объекты в этом пространстве вообще реальны? Или они просто тени?

Он не знал.

Саяма слегка покачал головой и перестал спорить сам с собой в голове на эту тему. Его нынешнее приоритеты лежали в другом месте.

Он наполнил легкие воздухом. И тут же замер на месте.

Он услышал шум. Он вновь услышал тяжелые шаги и короткий крик вдалеке.

Крик принадлежал тому же голосу, что и вопль ранее.

— Этот человек все еще жив, — пробормотал Саяма, взглянув вперед.

Он увидел склон. Тот же склон, на который он забрался, чтобы сократить расстояние между собой и врагом.

Однако он сделал глубокий вдох, и начал бежать вниз по этому самому склону.

Сумерки уже подменяла ночь.

Ночь также окутала почти покинутую школу.

В общеобразовательном корпусе второго года обучения Академии Такаакита Ооки заведовала закрытием помещений на ночь. Она находилась у западного края коридора на первом этаже. Конкретнее, у дверей запасного выхода.

Библиотека Кинугасы располагалась на том же этаже. Пространство коридора, протяжностью четыре классных комнаты, использовали под складское помещение.

— Что это за зона беззакония?

Обширная Библиотека Кинугасы занимала четыре классных комнаты, но и коридор не избежал власти ее книг. Книжные и прочие полки выстроились вдоль стен коридора, и стопки с книгами нагромоздились тут и там. Чтобы добраться до этого места, Ооки пришлось петлять и перескакивать через стопки книг. Коридор превратился в своеобразный лабиринт.

Книг и полок не скапливались вокруг запасного выхода лишь потому, что его, обычно, и использовали, дабы притащить их сюда.

Ооки повернула ключ в запасной двери, чтобы ее закрыть. На секунду она бросила взгляд на восток, сквозь окошко запасной двери. Восточные горы окрасились малиновым, но небо над ними приобрело оттенки от багрового до черного.

— Надеюсь, это к лучшему… — пробормотала она перед тем, как повернуться спиной к окну.

Она не хотела оставаться в этом заброшенном книжном лабиринте подолгу. Оттолкнув парочку книг со своего пути, Ооки преодолела пространство длиною в четыре классных комнаты на пути к центральному холлу.

В такие моменты эта узкая юбка только мешает нормально передвигаться, подумала она.

Лампы дневного света в коридоре казались слишком яркими из-за глубокой ночной тьмы, что просачивалась из северного окна меж двух книжных полок. Ее отражение в окне явило пластырь на лбу. Он был на том же месте, куда Саяма щёлкнул ее пальцем.

— Этот мальчик не сдерживается… Будет лучше предположить, что если бьет, значит любит.

Едва она это промолвила, дверь у стены отворилась.

—!

Она резко выдохнула и развернулась. При этом движении ее каблук зацепился за стопку книг, и она упала назад.

— ….ой!

Ее ноги взлетели вверх, а голова ударилась о пол… или, так она предполагала. Но…

— Прошу прощения, — произнес низкий и спокойный мужской голос, когда рука в черной перчатке подхватила ее в падении.

Как только она поняла, что ее поддерживают, ее взгляд стал подниматься вверх.

Ее ноги вновь коснулись пола, и она встала уже самостоятельно.

— …

Ооки не совсем поняла, что произошло. В её голове лишь застряло слово «вращение».

— Эмм... — промямлила она, взглянув на того, чья рука поддерживала ее за талию. — Зигфрид-сан?

— Вы в порядке?

Этот вопрос задал высокий пожилой мужчина, статный, широкоплечий, одетый в белую рубашку, черный жилет и черные брюки. Он носил седую бороду, но на его голове не было ни единого волоска, и его голубые глаза взирали на нее сверху вниз.

Зигфрид молча убрал правую руку с ее талии, и приблизил левую, с белой чашкой, ко рту. Аромат, достигший Ооки, указывал на то, что это был кофе.

Пытаясь не отвлекаться на аромат Ооки поклонилась:

— С-спасибо Вам большое. Что это было, когда меня развернуло?

— Это похоже на то, что Вы в Японии зовете айкидо. Но что более важно, Вы в порядке, я рад. Вы запираете двери? — спросил Зигфрид, перед тем как его взгляд переместился на лоб Ооки. — Я прошу прощения, что задаю так много вопросов, но в связи с чем у вас этот пластырь?

— О, это мне досталось немножко раньше от ученика.

— Школьное насилие? Мы не должны этого допускать. Я применю к этому школьнику меру наказания, что передается в моем роду из поколения в поколение. Не имеет значения, насколько упрямы они будут, они покаются в том, что были грязными ведьмами, всего с одного удара.

— Почему вокруг меня одни ненормальные? — пробормотала Ооки себе под нос, перед тем, как, отрицая, помахать рукой в разные стороны. — Нет, нет. Этот мальчик упорно занимался каратэ в свое время, потому я думаю, он не нарочно. К тому же, — она почесала лоб, — это произошло при полном взаимопонимании ученика и учителя. У меня нет никаких претензий.

— Вот как. В таком случае, я не имею права высказываться против него… Полагаю, у каждого свои предпочтения.

— Оу, это… Не уверена, что сформулировала бы это так, ну да ладно. Чем Вы тут занимаетесь, Зигфрид-сан?

Зифгрид вытащил из грудного кармана листок бумаги. Перед тем, как ответить, Он сделал еще один глоток кофе.

— Кое-кто нуждается в помощи, чтобы найти определенные сведения. Часть моей работы — это помогать тем, кто ищет эти сведения. Возможно, Вы тоже окажете мне помощь? Где-то тут, в коридоре, должна быть книга под названием «Первый Плутоний».

— Нет, нет, нет, нет, — зачастила Ооки, делая шаг назад.

Со словами прощания она поклонилась и направилась к главному холлу, который на самом деле был довольно небольшим. Она поднялась по ступенькам, чтобы запреть второй и третий этажи.

Находясь в главном холле, она заметила, как потемнело в школьном корпусе, даже при свете дневных ламп. Здание предназначалось для использования только днем.

— Страшновато, — поежилась Ооки, включая свет на лестнице.

Осветилась светло-зеленая лестничная клетка, но лампы дневного света выглядели несколько холодными.

Затем она услышала голос Зигфрида:

— Я уже закрыл второй этаж. Если вы мне доверяете, можете его пропустить.

— Я вам доверяю!

После чего она поднялась выше.

Она знала, что шесть основных образовательных корпусов и ученический корпус были построены еще перед войной.

— Библиотеку соорудил таким образом ее основатель, Кинугаса Тэнкё. Ее изначально подготовили как исследовательский архив Генерального Токийского Предприятия Института Авиации Изумо, что строилось в то же время. Однако сама Академия Такаакита возникла с целью создания квалифицированных будущих кадров.

Ооки задумалась о ступеньках, по которым она шагала:

— Их построили больше 70-и лет назад…

Пока она добиралась до второго этажа, её шаги эхом отзывались в пустом здании. Она покинула центральный холл и окинула взглядом коридор.

Она увидела лишь темень. И позади этой тьмы располагалась музыкальная комната на западе, и запасной выход на востоке. Однако…

— Я ему верю…

Она вернулась на лестничную клетку.

Плечи Ооки поникли, едва она со вздохом включила свет на лестнице к третьему этажу. Она, не мешкая, поднялась наверх.

На третьем этаже ее снова встретила темнота. Словно погружаясь с головой в эту темень, Ооки стояла в центральном холле и оглядывалась в сторону комнаты изобразительного искусства на западе и на запасной выход с восточной стороны. Она могла видеть свет запасного выхода вдали.

— Ммм, — она простонала, включая свет в коридоре. Лампы засветились, и одна за другой озарили коридор. Однако окна и стекла дверей классных комнат все равно оставались темными.

Стоя в центре коридора, Ооки почесала затылок:

— Ну, у меня нет выбора…

Ее плечи поникли, голова склонилась, и она вздохнула.

Она продвигалась к восточной стороне, бессмысленно пытаясь не издавать ни звука.

Но вдруг, она подпрыгнула от неожиданного шума позади себя.

Это был кот. От дверей комнаты изобразительного искусства на западе прозвучало Одинокое мяуканье.

— Ня…? — переспросила Ооки, едва не заплакав.

Приняв испуганный вид, Она повернулась к художественному классу.

Она робко расправила плечи и неуверенно нанесла два боковых удара, прямой и апперкот в воздух.

— Х-хорошо, давай, п-подходи.

Она задержала дыхание на пару секунд. Вслед за недолгой тишиной, по-прежнему держа в готовности кулаки, она снова тихо произнесла:

— Если не хочешь выходить, то и не надо…

И лишь тишина была ей ответом. Через некоторое время Ооки опустила руки и прижала их к бокам. Ее дрожь не прекратилась, но немного ослабла.

— М-может, это просто кот внутри, — пробормотала она, кивая головой и глядя на комнату изобразительного искусства.

В этот же миг темноту матового стекла двери комнаты изобразительного искусств пронзил резкий свет. Дважды. Свет не походил на отражение автомобильных фар. Он прорезался горизонтально слева направо и исчез.

—!

Ооки обняла себя и присела. Затем она рефлекторно прикрыла уши руками.

— В-все хорошо, все хорошо. Это был просто загадочный феномен.

Осознав, что только что сказала, Ооки пискнула и поежилась еще сильнее.

Она решила вернуться на ступеньки. До них было около четырех метров. Она убрала руки от ушей и поползла на карачках. Опустив голову, чтобы не глядеть на комнату изобразительных искусств, она сделала один шаг, затем второй.

Передвигаясь таким образом, она осознала, что сама напоминает кошку. Она всё еще дрожала, но ее глаза шокирующе выпучились от осознания того, чем она занимается на рабочем месте. Она протянула правую руку вперед подобно передней лапе, и уже не могла остановиться:

— Ня, — произнесла она.

Но вдруг, получила неожиданный ответ от кота позади нее.

—!

Она изумленно подпрыгнула вперед, перекрутившись, будто пытаясь вычистить пол своим задом. Напрягшись до предела, она сомкнула колени перед собой на манер защитной стены.

И тут она увидела того, кто ей ответил.

Это оказался черный кот. Он сидел на том месте, где она находилась совсем недавно, и почесывал голову задней лапой. В то время как Ооки тяжело дышала и пялилась на него, опираясь руками на пол позади себя.

Черный кот принял расслабляющую позу, но она не сомневалась, что за миг до этого его в коридоре не было.

Она попыталась сказать: «Как он сюда попал?», но ее голос вырвался изо рта скорее дыханием, чем словами. До нее вдруг дошло, что на ее глазах были слезы…

— Вы в порядке, сенсей?

В этот раз она услышала именно голос из комнаты изобразительных искусств позади себя. Голос был женским.

Ооки охнула и развернулась. Она медленно подняла глаза.

Перед ней в одиночестве стояла девушка.

Девушка носила униформу, словно модель, показывающая превосходную квалификацию. Ее платиново-белые волосы были почти серыми, спускаясь по спине до самых ног.

Она посмотрела на Ооки сверху вниз острым взглядом пурпурных глаз, и проговорила без малейшего выражения на лице:

— Я извиняюсь. Вы патрулируете, не так ли? Я так сильно сосредоточилась на картине, что не заметила, как наступила ночь. Звукоизоляция тут тоже довольно хорошая.

— А ты…

— Брюнхильд Шильд, ученица 3-го года. В этом году я буду главой клуба изобразительного искусства.

Ооки затаила дыхание, едва услышала фразу «изобразительное искусство». Она медленно повернула свой взгляд на запад, к комнате, находившейся там.

Ее дверь была открыта.

Ооки вновь удостоверилась, что за этой дверью лежит тьма. А затем кто-то схватил ее за плечи.

Брюнхильд переместилась ей за спину.

Она склонилась, словно желая удержать Ооки внизу.

Она наклонила свое маленькое лицо к плечу Ооки, и произнесла:

— Не хотите ли увидеть мою картину?

— Твою картину?

— Да, — ответила Брюнхильд.

Ооки уловила незначительное колебание в тоне девушки. И оно сохранилось, когда Брюнхильд продолжила:

— Это картина, изображающая лес. Глубокий, темный, бездонный, буйный лес.

Саяма бежал сквозь ночной лес. Он мчался, словно вонзая подошвы ног в землю. Его ноги стремительно прорывались сквозь воздух, и его ступни затаптывали на земле любую преграду. Таковым было нерушимое правило бега во тьме гор.

— Кто бы мог подумать, что суровые тренировки в Хиба Додзе пригодятся тут?

Он мог слышать шелест листвы и треск веток под ногами кого-то впереди.

Кто-то убегал от преследования. Преследования тем же самым оборотнем.

Скорее, думал Саяма, Я не знаю, кто издавал тот крик, но я приду за тобой.

Призывая себя поторопиться, он нагонял шумную поступь. На один тот шаг у него уходило пять своих. Однако оборотень мог двигаться только по прямой. Парень же эффективно петлял между деревьями, пытаясь найти как можно больше ровной почвы под ногами.

Саяма размышлял на бегу: у того, кого преследует оборотень, наверняка должен быть свой метод выхода из этой ситуации. Срез, поваливший тот кедр, выглядел слишком ровным для когтей оборотня. У того человека наверняка есть какое-то оружие.

— Оружие? — спросил Саяма себя же с горькой улыбкой.

Это была Япония. Оружие такой разрушительной силы не разрешалось бы нигде. Тем не менее…

— Это на самом деле. Полагаю, я попал в мир, где у меня нет другого выбора, кроме как поверить в реальность происходящего.

Хозяин поступи появился перед его взглядом. Саяма увидел широкую спину, мелькавшую сквозь деревья впереди.

Парень убедился, что шаги и спина перед ним принадлежат врагу. Он должен торопиться...

Саяма петлял между деревьев, где только возможно, проскальзывая между стволами. На бегу он прихватил два камня в каждую руку. Затем он поднял правую так, чтоб его пиджак распластался на ветру.

— Полагаю, мне сегодня придется распрощаться с этим костюмом.

Договаривая это, он разглядел, наконец, не только оборотня, но и фигуру, убегающую от него.

Девушка?

Он увидел одинокую девушку, которая мчалась вперед.

На вид она была одного с ним возраста. Ее длинные, мягкие, темные волосы танцевали на ветру во время бега. Она носила черно-белое одеяние, напоминающее платье, и в правой руке у нее была…

— Лампа дневного света?

Она несла белый жезл, длиною около двух метров. Со стороны верхнего конца крепился длинный цилиндр, напоминающий лампу дневного света. От него исходил слабый голубовато-белый отсвет, подсвечивающий девушку.

Бегущий впереди оборотень протянул руку в её направлении. Она взмахнула жезлом, словно пытаясь отмахнуться светом от существа.

Саяма услышал звук, похожий на плеск воды, и увидел, как рука оборотня оттолкнулась.

Он не понимал, как это работало.

Но скорее всего, жезл, что несла девушка, и является тем оружием, о котором Саяма предполагал ранее.

Продолжая преследование, Саяма вдруг осознал: «Не хорошо».

Он припоминал, как уже бежал через эту местность.

Множество впадин, что некогда полнились мелкими ручьями, пересекали путь подобно стежкам.

Саяма придал силы ногам и ускорился.

В ту же секунду девушка на бегу взглянула вниз:

— !..

Она испустила бессильный вздох, и ее стройное тело взлетело, словно получив удар сзади.

Она не споткнулась... она намеренно подпрыгнула.

Однако ее враг не упустил вероятность этого. Он нанес атаку слева, выскабливая когтями в направлении цели, утратившей баланс в воздухе.

Девушка взмахнула жезлом, чтобы выпустить из жезла свечение, но было слишком поздно.

Со звуком рвущейся одежды ее тело отлетело в сторону.

В тот же миг порыв ветра пронесся через лес, зашуршав листвой.